Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Язык, религия и культура .
1. Язык и религия. 12
2. Религия, культура и народный менталитет нации . 22
3. Язык и культурная ориентация языкового общения.
3.1 Межкультурное общение и язык межкультурного общения. 30
3.2 Современная лингвистика об иноязычной передаче культурной специфической лексики. 3.2.1. Статус принадлежности к словарному составу языка. 40
3.2.2. Способы номинации элементов внешних культур. 42
Выводы. 55
Глава II. Особенности англоязычного описания Русского православия .
1. Русское православие. Лингвоисторический анализ.
1.1. Православие. 58
1.2. Русская православная церковь и русская культура . 59
1.3. Церковнославянский язык как официальный язык Русской
православной церкви. Его влияние на развитие русского языка и
русской культуры. 62
2. Особенности освоения континуума Русского православия английским языком. 66
3. Ксенонимы Русского православия в современной лексикографии .
3.1. Проба на лексикографическую регистрацию ксенонимов Русского православия. 75
3.2. Освоение континуума АЯМО (РК:РПЦ) в российской лексикографии . 83
4. Формирование ксенонимов Русской православной церкви в англоязычных текстах о РПЦ . 94
4.1. Заимствование. 95
4.1.1. Заимствование в концептуальных ксенонимах РПЦ. 96
4.1.2. Заимствование в ксенонимах, обозначающих народно-религиозные традиции РПЦ. 101
4.1.3. Заимствование в ксенонимах названий религиозных сект и движений РПЦ. 103
4.1.4. Заимствование в архитектурных ксенонимах РПЦ . 106
4.1.5. Заимствование в литературных ксенонимах РПЦ. 111
4.1.6. Заимствование в иконописных ксенонимах РПЦ. 115
4.1.7. Заимствование в музыкальных ксенонимах РПЦ. 121
4.2. Калькирование. 123
4.2.1. Калькирование в концептуальных ксенонимах РПЦ. 124
4.2.2. Калькирование в литературных ксенонимах РПЦ. 129
4.2.3. Калькирование в архитектурных ксенонимах РПЦ.
4.3. Гибридные ксенонимы. 137
4.4. Описательные обороты. 144
4.5. Ошибочное использование западных, в особенности, католических терминов в приложении к РПЦ. 152
4.6. Агионимы и антропонимы при англоязычном описании РПЦ. 161
4.6.1. Эллинизация при формировании ксенонимов-агионимов и ксенонимов-антропонимов РПЦ. 162
4.6.2. Англизация при формировании ксенонимов-агионимов и ксенонимов-антропонимов РПЦ. 163
4.6.3. Сохранение самобытности имен святых и деятелей РПЦ.
А. Агионимы. 166
Б. Антропонимы. 169
4.7. Особые случаи образования и употребления ксенонимов РПЦ. 171
Выводы. 185
Заключение. 189
Библиографический список используемой литературы
- Религия, культура и народный менталитет нации
- Русская православная церковь и русская культура
- Освоение континуума АЯМО (РК:РПЦ) в российской лексикографии
- Заимствование в архитектурных ксенонимах РПЦ
Религия, культура и народный менталитет нации
Во взаимоотношениях языка и религии есть своя логика, свои парадоксы и драматизм. Дело в том, что в религии и языке коренятся все начала человеческой культуры. Язык и религия относятся к тем факторам, которые определяют народный менталитет и при этом влияют на формирование как индивидуально-неповторимых, так и некоторых общих с другими культурами черт.
Многогранность понятия культуры и высокий уровень ее абстракции создает значительные трудности для его определения, что и объясняет тот факт, что число определений культуры исчисляется трехзначной цифрой (Верещагин, Костомаров, 1976:36; Моль, 35).
Несмотря на разнообразие трактовок этого понятия, можно выделить узловые положения, которые сближают большинство используемых определений. Во-первых, культура в настоящее время чаще всего рассматривается как глобальное явление, охватывающее все стороны существования человеческого общества; во-вторых, в культуре выделяются как материальные, так и духовные элементы: «... культура как общественное явление - это совокупность материальных и духовных ценностей, накопленных и накапливаемых определенной общностью людей» (Верещагин, Костомаров, 1976:40).
Будучи чрезвычайно сложным междисциплинарным понятием, культура может быть определена лишь в своих самых основных чертах. По мнению Э.В. Соколова, культура - это «одно из самых общих философско-социологических понятий, охватывающее огромный мир явлений и находящееся на очень высоком уровне абстракции» (Соколов, 32). Этот огромный мир материальных и духовных элементов включает в себя географию соответствующего региона, политико-экономическую организацию общества, систему образования, здравоохранения, соцобеспечения, вооруженных сил, общественные организации, спорт, быт, литературу и искусство, религию, традиции и т.д. Настоящее культуры неотъемлемо от ее прошлого. Связь культуры, религии и народного менталитета волнует философов и историков на протяжении вот уже многих столетий. Религия в качестве определенного вероучения и культовой практики и церковь как социальный институт, объединяющий последователей той или иной религии, - это важнейшие сферы социальной действительности. На протяжении многих веков религиозные представления, церковные институты и религиозная практика господствовали и радикально влияли на все другие проявления общественного сознания, социальной организации и культуры. Поэтому воздействие религии на культуру и менталитет народа исключительно глубоко и разнообразно.
Религиозное мироощущение, обрядовая практика, религиозная мораль, церковные установления глубоко проникают в культуру народа и его язык, многое в них определяют и сами составляют часть культурного своеобразия данного народа. При этом при взаимодействии с культурой отдельного народа даже мировые религии приобретают в разных странах те или иные характерные черты. Это отражается на церковной лексике, ее часто не переводят, поскольку она отражает конфессиональное своеобразие и самобытность данного народа. Например, церковь - кирха — костел - синагога - мечеть; священник, батюшка -пастор - ксендз - раввин - мулла - лама; обедня - месса - імша; игумен (настоятель православного монастыря) - аббат — (настоятель католического монастыря).
Существует три точки зрения на взаимоотношения религии и культуры. Во-первых, религия - основа и исходная точка культуры, т.е. без религии не может быть культуры. Этого взгляда придерживались выдающиеся отечественные мыслители B.C. Соловьев, П.А. Флоренский, Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков. В своих работах они говорят о религиозном происхождении культуры, ее «прорастании» из культа, о теургическом и мистериальном характере ее символизма. Они считают, что разделение культуры и религии ведет к обнищанию морального содержания культуры, к его упадку.
Вторая точка зрения состоит в том, что религия и культура представляют собой принципиально разные вещи. Такую позицию занимают отцы-основатели исторического и диалектического материализма К. Маркс и Ф. Энгельс (Маркс, Энгельс, 590), а также их последователи. Они считают, что эти две формы общественного сознания являются антагонистичными по отношению друг к другу, и что в процессе истории культура вытесняет религию как форму общественного бытия.
В современной литературе большей популярностью пользуется третья точка зрения, которая заключается в том, что религия является одним из структурных компонентов культуры, роль которой исторически изменяется. Религия в ходе истории, зачастую, выполняет в отношении культуры функцию формирования нормативных границ, обеспечивающих возможность ее существования, репродуцирования и развития. Изменения в культуре влекут за собой изменения в религии. Но при этом понятие культуры гораздо многограннее и объемнее, чем понятие религии. Такой точки зрения придерживаются современные исследователи данной области Л.Н. Митрохин, А.К. Сухотин, Н.Б. Мечковская. Обычно в современных исследованиях в объеме понятия культуры выделяются три основных компонента - наука, искусство и религия, выполняющих соответственно познавательную, эстетическую и нравственную функции, и воплощающихся в трех фундаментальных категориях: Истина, Красота, Добро. Разумеется, эти три составляющих культуры являют не механическое соединение, а единую, целостную систему.
В эпоху древнейших государств и средних веков этноязыковые и, в некоторой степени, культурные различия между людьми и странами заслонялись вероисповеданием. В Новое время среди народов Европы, Америки, Южной и Восточной Азии, в Африке к югу от Сахары «национальность» осознается как более весомое, более информативное измерение, чем конфессиональная принадлежность. Исключение составляет исламский мир: вероисповедание понимается мусульманами как главная определяющая черта человека или целой нации.
Русская православная церковь и русская культура
В именах собственных прописная Е передается диграфом Ye, а конечные -ый, -ий упрощаются до -у.
Языковая практика англоязычного описания русской культуры последних лет выявила следующие тенденции в транслитерации русизмов: «1) стремление к точности даже в популярных текстах и средствах массовой информации; 2) стремление избегать сложной системы диакритики; 3) практика опровергла попытки избежать диграфов и полиграфов; 4) предпочтение сочетать точность транслитерации при одновременной передаче произношения исходного термина» (Кабакчи, 1998:79).
Между тем проблема графики ксенонимов в АЯМО является одной из ведущих. Адекватная транслитерация обеспечивает, во-первых, уверенную обратимость, а во-вторых, возможность идентификации (каталогизации) элементов внешних культур (Кабакчи, 1998:123). Во внутренней культуре функцию идентификации (каталогизации) выполняют идионимы-этимоны, тогда как функцию идентификации элементов внешних культур, в подавляющем большинстве, выполняют заимствования. Каждый англоязычный ксеноним обозначает какой-либо внешнекультурный элемент, и этот код может адекватно выполнять функцию идентификации только в том случае, если соблюден принцип обратимости и установилась уверенная связь между ксенонимом и его этимоном. Адекватная транслитерация однозначно возводит заимствование к его идиониму-этимону, который в своей внутренней культуре является идентификатором называемого им элемента этой культуры. Например, kulich = кулич, paskha = пасха.
К недостаткам этого способа образования следует отнести необычность формы заимствований для восприятия носителя другого языка, а также немо-товированность значения языкового знака, который приходится просто запоминать.
The Antipy Church shto па Kolymazhnom Dvore... is finished not with the usual cornices but by a row of decorative rounded kokoshniki. (Berton, 23) Заимствования повышают точность изложения, придают тексту научность. Правда, точность достигается ценой доступности. Для неподготовленного читателя прочитать, понять и запомнить текст, изобилующий русскоязычными заимствованиями, будет очень непросто. Поэтому очень часто используются другие способы формирования ксенонимов. Калькирование
Калькирование - это опосредованное заимствование. Оно обладает достаточной степенью точности. Калькирование позволяет воспроизвести ксеноним средствами лексического материала английского языка (лексическая калька), например: Old Believer - старовер, Renovationist - обновленец, Spirit Wrestler/ Fighter - духобор, либо на уже существующее слово распространяется под влиянием иностранного слова значение последнего (семантическая калька) старец - elder, Патриарх - Patriarch.
Калькирование является составной частью межкультурно-языковых контактов и представляет собой скрытую форму заимствования. «В процессе калькирования заимствуется не собственно материальная иноязычная единица, а лексико-семантическая модель этимона, т.е. исходная языковая единица, воспроизведенная на базе лексического материала иного языка» (Кабакчи, 1998:85).
Кальки-ксенонимы стоят на втором месте по продуктивности в межкультурном общении. (Кабакчи, 1998:84) «Калькирование ... послужило основой для большого числа разного рода заимствований при межкультурной коммуникации в тех случаях, когда транслитерация была почему-либо неприемлема из эстетических, смысловых или иных соображений» (Казакова, 88). Такая высокая продуктивность объясняется удобством калек в межкультурном общении. В отличие от заимствований, которые в большинстве своем не мотивированы для неспециалистов, кальки мотивированы. Они не выделяются своей необычной формой, а ассимилируются с родным языком. Они легче запоминаются и, как следствие, их легче воспроизвести. Удобство калек заключается также в их обратимости. Многие кальки-ксенонимы почти автоматически возводятся к своим идионимам-этимонам, поскольку состоят из слов и морфем, коррелирующих с соответствующими словами и морфемами языка внешней культуры. Например, Old Believer - старовер, Third Rome - Третий Рим. Для неспециалиста использовать такие кальки гораздо легче, чем соответствующие заимствования. Часто калька даже содержит в себе частичное объяснение незнакомого ксенонима внешней культуры. Например, Dukhobor - Spirit Wrestler, Bespopovsy - Priestless.
Калькирование продуктивно еще и потому, что при его помощи в разных языках создаются ксенонимы, которые коррелируются не только с исходным этимоном-идионимом, но и друг с другом, т.е. происходит вторичная корреляция. Например,
Qodesh haqqodashim (Hebrew) = to hagion ton hagion (Greek) = sanctum sanctorum (Late Latin) = Holy of Holies (English). В русском языке - «Святая святых».
При использовании ксенонимических калек следует учитывать, что они обладают своеобразным ксенонимическим значением, которое в большей или меньшей степени расходится с буквальным значением. Поэтому неосвоенные кальки нуждаются в специальном пояснении, также как и заимствования, особенно при первичном введении их в текст.
Освоение континуума АЯМО (РК:РПЦ) в российской лексикографии
Как видим, «соборность» и «католицизм» - это родственные слова, восходящие к одному греческому слову «кафоликос», т.е. всеобщий. Однако этимологически родственные слова с течением времени диаметрально разошлись в своем значении и коннотации. Сейчас понятия «соборность» и «соборное сознание» ассоциируются уже не с Греческой церковью, а с РПЦ. Толковые словари английского языка регистрируют sobornost как заимствование из русского (OED, ODWR), причем указывается пометка Russ.
Все исследуемые нами авторы используют в тексте русизм-заимствование в параллельном подключении с описательным оборотом, который обеспечивает понимание данного ксенонима, позволяет донести до читателя все нюансы его значения.
Moscow ideal of Christianity was that of a Christian State living as one family, in which every man, from the Sovereign down to the poorest and least educated of its members, could have his full share of spiritual benefits and joys. The sense of being one community experienced by the Russians was spontaneous and organic. It arose not from obedience to authority, nor from the idea of duty, nor from intellectual agreement: it was due to a pattern of life, a rhythm of existence which was lovingly designed, built and followed by the entire population. Innumerable Church customs and home traditions provided the content of that ritual of daily life which was the most distinctive mark of Russian culture ... St. Sergius... became the living example of unity in freedom {Sobornost). (Zernov, 50-51)
В выше приведенном отрывке автор сначала «подготавливает почву» для введения столь важного концептуального понятия РПЦ. При помощи развернутого описания он останавливается на специфике жизни и функционирования русского общества как единой семьи, завуалировано показывает отличие русского жизненного уклада от западного восприятия жизни (It arose not from obedience to authority, nor from the idea of duty, nor from intellectual agreement: it was due to a pattern of life...). Далее при помощи описательного оборота он емко формулирует квинтэссенцию значения «соборности» - «unity in freedom», а затем, в параллельном подключении, дает русизм-заимствование.
Такое введение в текст ксенонима можно назвать отсроченным введением заимствования, т.е. введение заимствования после описательного оборота, поясняющего его значение или описания его значения. Этот прием можно нередко встретить в текстах, находящихся на стыке популярной и специальной литературы. Появление заимствования не шокирует читателя своей внезапностью, не нарушает ритма произведения, одновременно позволяя автору объемно показать значение ксенонима. В дальнейшем введенный таким образом ксеноним используется, как правило, без дополнительного объяснения:
Little has remained undestroyed, but among these few imperishable values stands, as on solid rock, the Orthodox Church with its vision of Sobornost. (Zernov, 182)
В следующем примере M. Bourdeaux объясняет значение данного ксенонима через противопоставление православной соборности западному индивидуализму:
Alexei Khomyakov... was able to present his faith to Western Europe in comprehensible terms, explaining the ideal of sobornost as an antidote to western individualism. (Bourdeaux, 37)
T. Ware и W. Fletcher также используют ксеноним sobornost в своих произведениях (см. Приложение 6).
Старец тоже изначально являлся православным региональным полиони-мом. Однако на Руси «старчество» приобретает необыкновенный размах. Старцы пользуются особой любовью русского народа. Их почитают святыми и обращаются к ним со всеми нуждами, как духовными, так и мирскими.
При англоязычном описании РПЦ, в основном, используется ксеноним-заимствование starets, который в параллельном подключении при первичном введении в текст сопровождается одной из описательных ксенонимических номинаций: (spiritual) elder, elderly monk, spiritual adviser, old man. Использование любой из этих номинаций в качестве ксенонима РПЦ не может быть удовлетворительным, поскольку каждая из них отражает какой-либо признак или группу признаков русского понятия, однако, ни одна из них не обладает достаточной информационной мощностью, которой характеризуется идионим «старец» в контексте русской культуры.
«Старец» как явление русской духовной жизни дореволюционной России, мог вовсе не быть старым, или даже монахом, более того, многие из наиболее почитаемых старцев не считали себя наставниками, полагая, что все это суета и гордыня. Арсенал выразительных средств английского языка в данном случае оказывается недостаточным в силу различия русской и английской культур. Ксеноним РПЦ starets регистрируется всеми большими толковыми словарями английского языка (OED, RHD), что говорит о его достаточно хорошей освоенности. В текстах также используется русизм-заимствование.
These elders ("Startsy" in Russian) were men distinguished by their understanding of the most intricate problems of human life, and by their power to help others along the road of perfection. (Zernov, 132)
При первичном введении в текст N. Zernov использует заимствование в качестве ксенонимической привязки в параллельном подключении к религиозному соответствию, выделяя заимствование графически и указывая на его культурную принадлежность. Далее при помощи развернутого описательного оборота, построенного по типу словарной дефиниции, автор объясняет значение ксенонима. Заимствование обеспечивает точность номинации и оттеняет своеобразие данного концептуального понятия РПЦ, а религиозное соответствие и описательный оборот обеспечивают доступность ксенонима. В дальнейшем автор использует заимствование без дополнительных пояснений:
The spirit of humility, of warm affection and genuine concern for every human being, so markedly displayed by the "Startsy" of the 19th century, was similar to that shown by St. Nil of Sorsk (d.1508)... (Zernov, 133)
В следующем примере Т. Ware также сначала вводит несколько религиозных сответствий: a spiritual guide, an elder, которые обеспечивают понимание данного концептуального понятия РПЦ, а затем сам ксеноним РПЦ - starets, выделяя его курсивом как специфически русский:
After several years of solitude his [Sergius of Radonezh] place of retreat became known, disciples gathered round him, and he grew into a spiritual guide, an elder , or starets. (Ware, 93) Although the elder has been a characteristic figure in many periods of Orthodox history, nineteenth-century Russia is par excellence the age of the starets. (Ware, 130) Книга Т. Ware посвящена исследованию Восточного православия, поэтому употребление в данном предложении религиозного соответствия elder и ксенонима РПЦ starets символично. Когда автор говорит о православной церкви вообще, он употребляет религиозное соответствие, а когда о РПЦ - русизм-заимствование, которое свидетельствует о специфичности идионима-коррелята. CamEnc, М. Bourdeaux, G. Fedotov также используют заимствование starets, в параллельном подключении поясняя его значение описательным оборотом (см. Приложение 6).
Заимствование в архитектурных ксенонимах РПЦ
Англизация агионимов и антропонимов также вполне объяснима, т.к. мы говорим об англоязычном описании РПЦ, т.е. средствами английского языка описывается русская культура. Если лексическое наполнение англоязычных текстов о РПЦ смешанное, грамматика остается английской. Стремление ассимилировать ксенонимы как можно ближе к норме своего языка является естественным проявлением центростремительных сил в языке.
Англизация имен выражается в распространенности следующей модели агионимов: Saint + личное или иноческое имя +of+ место, откуда этот святой родом или где он стал знаменит, например, St. Sergiy of Radonezh.
Andrey Rublev took monastic vows as a young man at the Monastery of the Trinity, which had been founded in 1345 by St. Sergy of Radonezh. (CamEnc 94, 164) Обратим внимание на транслитерацию имени Сергия Радонежского «Sergy». Сейчас существует достаточно устойчивая тенденция при описании русской культуры: окончания -ий, -ый передаются на английский язык при помощи -у. Следовательно, написание Sergy соответствует современным правилам и тенденциям транслитерации русизмов. Однако написанный так ксеноним читается как fs3:d ;i], что не соответствует русской транскрипции. Возможно, в этом случае, было бы целесообразней прибегнуть к формальной транслитерации и писать имя Сергий как Sergiy, что позволило бы сохранить русскую транскрипцию. Составители ODWR обратили на это внимание и в качестве ва 164 рианта ксенонима предложили Sergii. Of Radonezh представляет собой англизированное заимствование, вместо транслитерации Radonezhsky. Англизированное заимствование of Radonezh доступнее для восприятия англоязычному читателю и, следовательно, удобнее для запоминания и воспроизведения и, кроме того, возводит читателя к этимологии, т.е. «из местечка Радонеж». Следующие примеры также являются иллюстрацией данной модели: The first and greatest of the startsi of the 19th century was Saint Seraphim of Sarov... (Ware, 130) St. Stephen of Perm (1340-1396) occupies a unique place among the Russian saints of his own as well as of the other times. (Fedotov, 11:230) Seraphim и Stephen являются примерами эллинизации имен русских святых, тогда как of Sarov и of Perm подводят русские ксенонимы под нормы английского языка, одновременно объясняя их этимологию. Такая ассимиляция делает русские ксенонимы более доступными англоязычному читателю, удобными для запоминания и воспроизведения. Однако здесь таится опасность. Номинации Saint Seraphim of Sarov, также как и St. Stephen of Perm или Sergy of Radonezh объединяют русских святых в общий сонм православных святых, что. с-хотя и не является неправильным, однако стирает культурный код данных ксе-нонимов, затрудняет выполнение функции идентификации святых русской культуры. Следовательно, ассимилированные номинации целесообразно (из соображений удобства для читателей) вводить в текст, если из контекста очевидно, что речь идет о почитаемых святых земли русской. Однако неассимили-рованные заимствования лучше справились бы с данной задачей. Аналогичные проблемы возникают в следующих примерах:
Таким образом, при помощи англизации агионимов авторы стараются отразить этимологию имен русских святых, возвести к месту, откуда этот святой родом, или где он стал знаменит, а также обеспечить удобство восприятия и запоминания агионимов РПЦ.
В последнем примере англизация особенно бросается в глаза. Старославянский Иоанн превратился в английского Джона. Иоанн Кронштадтский особенно чтим РПЦ. Протоирей и писатель, он приобрел широкую популярность как благотворитель и молитвенник за больных. Отметим, что в русской культуре его именуют не русским именем Иван, а старославянским Иоанн, возможно, поэтому современный английский John звучит особенно неуместно. Английский John несет в себе совершенно другую культурологическую и информационную нагрузку (удивительно, но очень часто американских проповедников именуют именно Father John). Иоанн Кронштадский является одним из вели- I чайших святых РПЦ, особенно чтимых в народе. Он является также неотъемлемой частью русской культуры, расцвет его деятельности пришелся на один из самых трудных периодов русской истории конец 19- начало 20 столетия (у. + 1908). В данном случае было бы целесообразно использовать транслитерированное заимствование со старославянского Ioann, что сохранило бы его культурный и информационный код.
В следующих примерах нас интересует пример англизации имени христианского святого, Георгия Победоносца, при образовании ксенонима-экклезионима РПЦ. Other churches of this period include the Cathedral of the Nativity of the Virgin in Suzdal (1222-25) and St. George in Yur ev-Pol sky (1234), both of which collapsed in the fifteenth century and were substantially modified when rebuilt. (CamEnc 94, 165) On both the Cathedral of St. Dimitri at Vladimir and St. George at Yuriev-Polski the sculptures cover the north, south and west walls of the buildings. (Rice, 33) Отметим сразу отсутствие в обоих примерах составной части ксенонима Pobedonosets, что является характерным для англосаксонской культуры и совершенно нехарактерным для русской. St. George является покровителем Англии, поэтому транслитерация St. George наполнена совершенно определенным культурологическим (англосаксонским) содержанием. Георгий Победоносец в России чтим по-своему. С его именем связано множество важнейших побед русского оружия. Со времен Дмитрия Донского он считается покровителем
Москвы. Поэтому англизация имени в данном случае крайне нежелательна. Она стирает конфессиональное своеобразие РПЦ и наполняет имя другим культурологическим содержанием. Однако в нашем исследовании мы не встретили русизма-заимствования, так же как вариантов образования в английском языке составной части русского ксенонима Pobedonosets. Это объясняется, с одной стороны, этапностью формирования ЯМО (для начального этапа характерна ассимиляция), а с другой стороны, в данном случае укорененностью в сознании англо-говорящих определенного стереотипа, что как раз и плохо при описании русской культуры, в которой это имя окружено множеством легенд, местом действия которых была русская, а не английская земля. Обратим внимание, что во втором примере Т. Rice при формировании ксенонима Cathedral of St. Dimitri использует прямое не ассимилированное заимствование, что может объясняться нетипичностью имени Dimitri для англосаксонской культуры.
Подобная ассимиляция (эллинизация и англизация) написания имен православных святых и деятелей церкви постепенно начинает изживать себя. Помимо утилитарной функции называния имя выполняет стилистическую функцию оттенения конфессионального своеобразия РПЦ и самобытности русской культуры. В силу этого в современных изданиях гораздо четче проявляются другие тенденции.
Похожие диссертации на Лексика русского православия в англоязычном тексте и словаре
