Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Выражение лингвистического содержания средствами дифференциальных систем письменной речи 17
1. Дифференциальные признаки звучащей речи и способы их графической репрезентации 17
2. Пунктуация и синтаксическая диеремика высказывания 34
3. Просодико-пунктуационное оформление парентез как средство горизонтальной стратификации высказывания 43
4. Знаки горизонтальной стратификации речи как система 51
Выводы по Главе 1 63
Глава 2. Функциональные свойства курсива как знака горизонтальной стратификации речи 65
1. Роль курсива в стратификации лексического состава высказывания 65
2. Курсив как знак предикативного использования слова 80
3. Функциональная нагрузка курсива в оформлении десемантизированных единиц вокабуляра 88
4. Курсив в выражении метасемиотических характеристик высказывания 96
Выводы по Главе 2 103
Глава 3. Экспрессивные возможности курсива в произведении художественной литературы 105
1. Транспозиция знака в сферу словесно-художественного творчества .. 105
2. Место курсива в речевой характеристике персонажа художественного произведения 122
3. Семиотика курсива в контексте идейно-художественного содержания текста 138
Выводы по Главе 3 155
Заключение 156
Примечания 165
Список использованной литературы 166
Список использованных словарей и справочных материалов 184
Список источников иллюстративного материала 186
- Дифференциальные признаки звучащей речи и способы их графической репрезентации
- Пунктуация и синтаксическая диеремика высказывания
- Роль курсива в стратификации лексического состава высказывания
- Транспозиция знака в сферу словесно-художественного творчества
Введение к работе
В основу настоящего исследования положен тезис о неразрывном единстве и взаимосвязи двух форм языка - письменной и устной. Данный тезис является определяющим для методологии языковедческого исследования, рассматривающего речь как материальную основу и форму существования языка.
Глубокое и всестороннее обоснование вопрос о диалектике языка и речи получил в работах А.И.Смирницкого [133, 134, 135, 136]. Прежде всего, А.И. Смирницкий обращает внимание на разграничение двух взаимосвязанных аспектов - акта речи и речевого произведения [136, с.6-12]. Человеческая речь, говорил ученый, представляет собой поток неисчислимых и неограниченно разнообразных отрезков (актов) речи, имеющих "определенную целевую направленность как некоторое законченное целое" [136, с.8]. Произведение же речи, характеризующееся определенным составом и строением, представляет собой то, что уже создано и рассматривается в отвлечении от процесса развития речи. При этом разные акты речи могут быть реализацией одного и того же произведения речи.
Речевое произведение представляет собой отрезок речи, в котором закономерное соединение определенного звучания с определенным смыслом создает некоторое законченное целое. Основополагающим признаком речевых произведений является двухлинейность, которая, по выражению А.И.Смирницкого, предполагает наличие у них "помимо звукового состава, также и известного интонационного образца"[136, с.50]. Двухлинейность характеризует произведение речи независимо оттого, в какой форме оно было создано.
Ученый выделял четыре основных вида существования языка [135, с.31]. Основной дихотомией является оппозиция «внешняя/внутренняя речь». Устная и письменная речи, существующие в объективных формах (звуковой и графической), являются внешними; а мысленная речь, как ее субъективная форма, обладающая одним из речевых образов (слуховым, двигательным, зрительным или комбинированным), внутренней[1 36,с. 1 0 ] . Три названные формы
нельзя рассматривать отдельно друг от друга как "особые речи", поскольку они суть различные стороны одного и того же явления.
Основной формой существования языка является звучащая речь, поскольку она первична по отношению к письменной и в историческом плане (письменность появилась лишь на определенном этапе развития человеческого общества), и в отношении тех возможностей, которые она представляет человеку для передачи всех нюансов мысли. С другой стороны, основным источником передачи информации на расстояния или от поколения и к поколению является письменная речь. На письме фиксируются происходящие в языке изменения, что делает возможным существование в рамках одного языка всех его разнообразных вариантов. Кроме того, письменный текст допускает несколько интерпретаций, вариантов прочтения со стороны адресата речевого сообщения, и в этом смысле он богаче своего устного аналога [126, с. 112-113].
Единство двух форм речи обеспечивается за счет внутренней речи, поскольку то, что мы читаем и пишем, отражается в нашей внутренней речи как система сегментных и сверхсегментных звучаний. Еще в работах А.МЛешковского и Л.ВЩербы показано, что озвучивание текста во внутренней речи читающего является обязательным условием правильного понимания литературного произведения [117, 119, 167, 168]. Подтверждение этому важнейшему методологическому тезису языкознания содержится в работах отечественных психологов [50, 51, 74, 75].
Будучи обоснованными как психологами, так и лингвистами, тезис о единстве письменной и звучащей речи долгое время не получал применения в изучении языковых явлений. На определенном этапе исторического развития это объяснялось техническими причинами, а именно - недостаточным уровнем звукозаписывающей и звукоанализирующей аппаратуры. В период, когда технические возможности стали соответствовать задачам изучения звучащей речи, исследование взаимодействия двух форм языка тормзилось из-за причин методологического характера: языкознание ушло от изучения речевой действительности, углубившись в формальные, абстрактные, логико-дедуктивные методы исследования [4, с. 5-9]. В связи с развитием звукозаписывающей и звукоанализирующей аппаратуры, обозначилась "модная" тенденция изучать
6 естественные человеческие языки, прежде всего, в их устной форме, то есть во главу угла ставить фонетику. При этом, две формы речи строго дифференцировались и постоянно противопоставлялись друг другу, соперничая и конкурируя.
Исследователи вопроса отмечают, что разрыв двух речевых форм проявлялся не только в приоритете письменной или устной речи, но и в недооценке связи между различным языковым содержанием и способами выражения данного содержания в звуковой форме высказывания [20, 98, 100]. Достаточно долгое время исследователи ограничивали анализ произведения речи рассмотрением линейной последовательности, в которой слова соединяются друг с другом в соответствии с законами коллигации и коллокации. При этом явления надлинейного уровня, т.е. просодические компоненты, они оставляли без внимания как несущественный "речевой остаток". Это определило необходимость постановки вопроса о диалектическом единстве линейного и надлинейного рядов высказывания [99].
Раскрытие этой проблематики стало возможным благодаря исследованиям, которые проводились в рамках междисциплинарной языковедческой дисциплины -речеведения или неомакрофонетики [ 1 3 ] . Именно этим научным направлением был поставлен вопрос о том, что изучение речи должно быть направлено не на определение приоритета устной или письменной формы языка, а на раскрытие их сложного диалектического взаимовлияния.
Такая методологическая позиция определила конкретные методы исследования звучащей и письменной речи. В изучении речевых произведений, принадлежащих к устной форме речи, предпочтение отдается не инструментальным методам изучения звуковой материи, а методу аудиторского анализа. Этот метод позволяет раскрыть функционально значимые фонетические оппозиции, которые воспринимаются человеком как семиологически релевантные. Что касается письменной речи, то исследователи исходят из того, что она содержит достаточно формальных и семантических показателей того, каким образом текст, созданный в письменной форме, может быть транспонирован в устную речь [126]. Синтаксические, ритмические, лексико-фразеологические, морфологические и лексические
характеристики высказывания определяют и объективируют звучание, которое отражается во внутренней речи читателя.
В то же время, письменный текст обладает присущей только этой форме речи знаковой системой, созданной для графического отражения звуковой стороны высказывания - системой пунктуации. В связи с этим, был поставлен и глубоко разработан вопрос о том, каким образом данная семиологическая система реализует единство звучащей и письменной речи [4, 10,19,127].
В результате проведенных исследований установлено, что английская пунктуация представляет собой семиотическую систему, которая фиксирует на письме сложные явления сверхсегментного уровня языка и позволяет отразить не столько формально-грамматическую структуру высказывания, сколько его декламационно-психологическое расчленение. По сравнению с пунктуационными системами, основанными на формально-грамматическом принципе, английская пунктуация наиболее полно выражает стилистические нюансы речевого произведения и, соответственно, обеспечивает единство устной и письменной форм речи в наибольшей степени. Это определяет значимость исследований в области английской пунктуации для функционально-коммуникативного описания языка, вообще, и текстовой просодии, в частности [7, 26, 27,58, 120,129, 139, 153, 155].
В обсуждении этой проблемы особо подчеркивается, что именно пунктуация является аспектом языка, который подлежит изучению в плане семиотики. Как отмечает Т.Б. Назарова, в лингвистике с понятием «семиотика» связаны совершенно разные содержания [107, с.7]. Семиотике и ее ключевому понятию «знак» многие исследователи приписывают универсальные свойства: термин «знак» трактуется очень широко и используется неоправданно часто для обозначения все новых, принципиально разных явлений. Задача лингвистического исследования состоит в выявлении и описании тех языковых явлений, которые в принципе не могут быть поняты без обращения к их знаковой природе.
Сферы применения понятий знака и знаковых отношений при рассмотрении разных уровней современного английского языка обозначены в работе О.С. Ахмановой «Лингвистика и семиотика» [175], оказавшей большое влияние на развитие семиотических исследований речеведческого направления. В соответствие с когнитивным подходом к изучению языка как важнейшего средства общения, семиотический метод, будучи неотъемлемой частью общего направления филологического исследования, предполагает планомерное и последовательное отвлечение знаковых (семиотических) свойств речи и направлен на установление сложного соотношения лингвистического выражения (или выражений) и общекатегориального, обобщенно инвариантного, знакового содержания [175, с.10].
О.С. Ахманова рассматривает знак как функцию двух функтивов -
функтива выражения и функтива содержания и называет три категориальных
признака, определяющих специфическое соотношение плана выражения и
плана содержания, которое отличает знак от не-знака [175, с.21-30].
Основополагающими категориальными признаками являются:
незакрепленность данного звучания по природе ("physei") за некоторым предметно-вещественным содержанием ("disembodiment"); возникновение знака «по установлению» ("thesei"), как результат определенного соглашения, как произвольное, «по установлению» единство данного содержания и данного выражения ("arbitrariness"); качество, которое состоит в том, что каждая из обозначенных, освобожденных от предметно-вещественного значения, функционирующих по установлению и поставленных в систему единиц должна быть равна сама себе ("singularity").
Таким образом, в основу исследования проявлений знаковости в составе естественных коммуникативных систем положено определение понятия знака как двусторонней единицы, как соотношения выражения и содержания, и выделение трех общих категорий лингвистической семиотики - disembodiment, arbitrariness, singularity. Знаковые отношения пронизывают все «ярусы» и «уровни» языка. Однако наиболее очевидной семиотическая функция
оказывается при рассмотрении единиц диакритического уровня. Применительно к фонемам, графемам, и знакам препинания семиотический метод оказывается не только приемлемым, но и основополагающим, поскольку именно знаковые свойства являются исходными для проникновения в природу данных единиц [108, с.9].
Образцом подлинно знаковых отношений является система пунктуации. Как единицы диакритического уровня, знаки препинания освобождены от непосредственного соотнесения с каким-либо предметно-вещественным значением, используются по установлению в соответствии с определенным набором правил и объединены в стройную семасиологическую систему, элементы которой тождественны сами себе. Знак препинания - семиотическое средство «в чистом виде», обладающее двусторонней сущностью; при этом, как показали современные изыскания в области английской пунктуации, функтив содержания каждого знака находится в соответствии с функтивом выражения [11,20,43, 127].
Соотношение функтивов в знаке отличается от единства звучания и значения в слове и других двусторонних единицах естественных семасиологических систем [107, с. 13]. Это можно проиллюстрировать на примере знаков, обеспечивающих членение речи на основные, наиболее значимые в коммуникативном плане отрезки. Точке при устном воспроизведении соответствует нисходящий тон финального завершения и пауза в две единицы. Такая просодия сигнализирует конец предложения. Красная строка используется для графического выделения сверхфразовых единств. Для нее характерна продолжительная пауза (3 единицы), нисходящий тон, а начало абзаца по сравнению с концом предыдущего произносится в более высоком участке диапазона, с повышенной громкостью и ускоренным темпом. Приведенные примеры демонстрируют связь семиотического аспекта пунктуации и семантики, то есть способности знаков препинания сообщать, передавать разные содержания.
Однако, как отмечается в монографии Назарова Т.Б. «Филология и семиотика. Современный английский язык», лингвистическая семиотика неразрывно связана не только с понятием семантики, но и с понятием метасемиотики: «семиотические
свойства не существуют сами по себе, поскольку естественный язык - важнейшее средство общения - основывается на неразрывном единстве сообщения (семантики в широком смысле) и воздействия (метасемиотики)» [107, с.8]. Речь идет о том, что «говорящие (пишущие) нередко выходят за пределы семиотического (знакового) и семантического (семасиологического) соотношения выражения и содержания и переходят на метасемиотический уровень, когда содержание и выражение становятся в целом (совокупно) выражением для нового (мета)содержания» [107, с. 14]. То, как в реальном функционировании языка осуществляется единство и взаимодействие трех составляющих трихотомии «семиотика - семантика - метасемиотика» продемонстрировано в работе на разном материале.
Так, если вернуться к точке и красной строке (которые были упомянуты выше), то нетрудно заметить, что их реализация связана с выражением не только семантического, но и метасемиотического содержания. Сигнализируя членение речевого потока на важнейшие коммуникативные единицы (предложение и сверхфразовое единство), эти знаки выполняют синтактико-стилистические функции [43, с. 10]. Выделение одного предложения в отдельный абзац, нехарактерное для традиционной грамматики употребление точки перед союзом and и т.д. отражают живую просодию, обеспечивают тексту особую эмоциональную насыщенность, создают дополнительные метасемиотические оттенки речи и являются примерами того, что просодико-пунктуационная парцелляция текста тесно связана с реализацией авторского содержания-намерения [43, с. 12, 18]. В художественном произведении использование красной строки не является простым механическим приемом, призванным осуществлять то или иное членение текста на сверхфразовом уровне: «знак конца абзаца» оказывается метасемиотически нагруженным и его выбор подчинен задаче выражения идейно- художественного содержания [43, с. 11 ].
Убедительные примеры взаимодействия семантики и метасемиотики пунктуационного знака содержатся в одной из последних работ, посвященных английской пунктуации [97]. Показано, что в художественной литературе двоеточие, помимо свойственного ему семантического содержания, обладает большими метасемиотическими потенциями. Оно создает фоностилистические эффекты,
11 обеспечивает напряжение, используется для выражения контраста, иронии, «мозаичности» повествования и пр.
Описание стилистических функций пунктуационных знаков в настоящее время привлекает внимание все большего числа исследователей. Это связано, прежде всего, с возрастанием интереса к невербальным средствам коммуникации и с увеличением функционально-стилевых разновидностей языка, которые вовлекаются в сферу лингвистического анализа. Убедительно продемонстрирована плодотворность подхода, при котором пунктуационное оформление текста рассматривается в связи с его функциональным предназначением. Подчеркивается, что из двух функций, выполняемых пунктуационной системой английского языка - «функции отражения на письме синтаксических отношений и функции фиксации семантико-стшшстических оттенков речи - последняя оказывается ведущей» [1, с.2-3]. Стилистические потенции английской пунктуации выявляются при рассмотрении английских текстов в диахроническом аспекте [173].
Однако разные пунктуационные знаки оказываются в разной степени изученными.
В английской пунктуационной системе принято выделять две подсистемы,
получившие названия «знаки вертикальной сегментации» и «знаки горизонтальной стратификации)) [11, с. 13-14]. К первой относятся те знаки препинания, которые членят речевой поток на синтаксически значимые отрезки, определяют ту или иную фразировку высказывания. Знаками вертикальной сегментации являются красная строка, точка, запятая, двоеточие, точка с запятой, тире. Ко второй подсистеме относятся знаки, которые «расслаивают» текст по-горизонтали, обеспечивая разную степень выделенности фрагментов текста. Подсистема знаков горизонтальной стратификации включает двойную запятую, двойное тире, скобки, одиночные и двойные кавычки, заглавную букву, курсив и разрядку.
Как будет показано в Главе 1 диссертации, знаки вертикальной сегментации исследованы наиболее полно, причем как в плане семантики, так и в плане метасемиотики. Определено то общее семантическое содержание, которое позволяет говорить об этих знаках именно как о самостоятельной подсистеме. Их
функциональная общность состоит в выражении синтаксической диеремики высказывания, то есть просодических явлений, сигнализирующих содержание синтаксических отношений между элементами линейного ряда речи.
Что же касается знаков горизонтальной стратификации, то здесь детально раскрыты функциональные и просодические характеристики «парных» знаков -двойного тире, двойной запятой, скобок, кавычек. Другие знаки не получили подробного описания именно как элементы семиотической системы. Следует отметить, что эти знаки отличаются от названных выше знаков горизонтальной стратификации уже потому, что они не включаются в линейный ряд речи как самостоятельные графические элементы, а «накладываются» на орфографическую форму слова. Функциональные свойства, позволяющие рассматривать данные знаки в совокупности со скобками, кавычками, двойным тире и двойной запятой, не определены с достаточной степенью ясности. Не получил должного внимания вопроса/ -о просодических коррелятах таких знаков, как заглавная буква, курсив и разрядка.
Что касается заглавной буквы, то за исключением хорошо описанных в стилистике функций персонификации, указания на громкость речи, случаи использования этого знака строго регламентированы и связаны с исторически обусловленными традициями английской письменности. Разрядка практически вышла из употребления с расширением технических возможностей полиграфии. Курсив же является чрезвычайно частотным способом графического оформления, причем как в текстах, направленных на реализацию функции сообщения, так и в текстах, реализующих функцию воздействия.
Справочная литература по английской пунктуации далеко не всегда содержит описание курсива как пунктуационного знака. Из рассмотренных пятнадцати современных справочников, учебных пособий, словарей, опубликованных в течение последних 10-15 лет [3 - 17], только в четырех этот знак вообще упоминается. Связь с интонационной стороной высказывания отмечается только в одном из авторитетных словарей (Webster's New Encyclopedic Dictionary), где указано на употребление курсива для эмфатического выделения слова в потоке речи [17, с. 1441]. В популярном издании Merriam Webster's
Guide to Punctuation and Style предлагается употреблять курсив, в частности, для выделения букв с целью графического контраста в текстах, набранных на компьютере или на типографском оборудовании (keyboarded or typeset materials), а в машинописном и рукописном вариантах в этих целях используется подчеркивание [10, с. 94-97]. Сведения по поводу использования курсива носят прескриптивный характер; как и в случае рекомендаций по поводу употребления других знаков английской пунктуации, они недостаточно систематизированы, носят очень обобщенный характер и нередко противоречат фактам реальной письменной речи.
В теоретической литературе курсив обычно не выделяется из совокупности многочисленных графических средств, позволяющих обеспечить рельефность отдельных фрагментам текста, создать определенный оптический образ с целью воздействия на читателя (размер и тип шрифта, подчеркивание, расположение текста на листе и пр.). Возникает вопрос о том, следует ли рассматривать курсив как один из элементов графики, или же это полноправный элемент дифференциальной системы английского языка, сигнализирующий о реализации определенных просодических признаков и связанный с выражением определенного содержания на семантическом или метасемиотическом уровнях.
Таким образом, актуальность настоящей диссертации определяется тем, что знаки горизонтальной стратификации речи не получили достаточного освещения в плане лингвистической семиотики.
Пытаясь восполнить этот пробел, мы ставим перед собой следующие задачи:
конкретизировать содержание знаков горизонтальной стратификации как семиотической подсистемы английской речи;
определить функционально-прагматических характеристик курсива как компонента дифференциальной системы письменной речи.
Положения, выносимые на защиту, заключаются в следующем: 1. Содержание пунктуационных знаков, обеспечивающих горизонтальную стратификацию высказывания, определяется тем, что они
сигнализируют вторичность элементов линейного ряда речи, которые дифференцируются в надлинейном ряду высказывания в силу их синтаксических и семантико-стилистических свойств.
Неотъемлемым компонентом системы горизонтальной стратификации английской речи является курсив. Курсив сигнализирует предикативное использование слова, реализацию морфологической категории экспрессивности, рекурсию лексического значения десемантизированных единиц вокабуляра, метаязыковую функцию полнозначных лексических единиц.
Графической форме курсива соответствуют определенные динамические, тональные и темпоральные характеристики, что определяет необходимость рассматривать функтив выражения данного знака как просодико-пунктуационный комплекс. Диапазон варьирования просодических признаков в пределах просодического инварианта определяется семантико-стилистическими особенностями вторичных единиц, их местом в линейной структуре высказывания, реализацией экспрессивно-эмоционально-оценочных обертонов, функционально-стилевыми характеристиками текстов и текстовых фрагментов.
Описание метасемиотических свойств курсива обеспечивается при условии рассмотрения этого знака в единстве с сегментными, силлабическими, лексическими и ритмико-синтаксическими закономерностями, которые характеризуют линейный ряд высказывания, и надлинейными свойствами, получающими выражение в знаках вертикальной сегментации и горизонтальной стратификации.
В произведениях художественной литературы курсив выступает как средство речевой характеристики высказывания, выражения речевого многоголосия, создания множественности временных и функционально-стилевых пластов повествования, дифференциации типов речи. Реализация этих функций определяется идейно-художественным содержанием
произведения и раскрывается при условии эстетически целостного восприятия текста.
Новизна работы состоит в следующем:
Определяется содержание знаков горизонтальной стратификации как отдельной подсистемы дифференциальных средств письменной речи;
на материале курсива как одного из наименее изученных знаков горизонтальной стратификации речи продемонстрирована связь семиотики знаков препинания с семантикой и метасемиотикой лексических, морфологических, синтаксических и стилистических средств языка, реализуемых в текстах различной функциональной направленности;
содержание и выражение курсива как знака горизонтальной стратификации речи раскрывается с позиции диалектического единства линейного и надлинейного рядов высказывания.
Теоретическое значение работы состоит в том, что она расширяет представления о функционально обусловленных свойствах дифференциальных систем письменной речи и вносит вклад в развитие филологической семиотики и филологической фонетики.
Практическая ценность работы определяется тем, что диссертация направлена на оптимизацию обучения чтению и филологическому анализу художественной литературы. Владение знаками горизонтальной стратификации как семиологически релевантными средствами языка, направленными на сообщение определенных содержаний-намерений, является необходимым условием обучения выразительному чтению и филологическому осмыслению текста. Выводы, наблюдения и материалы работы могут найти применение в преподавании теоретических и практических дисциплин лингвистического цикла. Кроме того, выводы, полученные в ходе исследования, могут найти применение в тех сферах деятельности, которые связаны с транспонированием устного текста в письменную форму. Поскольку горизонтальная стратификация русской и английской речи базируется на различных принципах, полученные данные могут найти применение в переводческой практике.
Материалом исследования послужили научно-филологические и художественные произведения английских и американских авторов, а также отдельные статьи из современных американских журналов (общий объем материала составляет около 5500 страниц). Анализу подвергались как аудиозаписи, так и письменные тексты. Звучащие тексты (около 15 часов звучания) исследовались при помощи метода аудиторского анализа. При исследовании письменных текстов мы исходили из метода филологического чтения, «который предполагает установление в процессе стилистического анализа текста определенного минимума звуковых условий, необходимых для его правильного понимания и составляющих его неотъемлемую часть» [64, с.2]. Выявляя интонационные параметры, «исследователь опирается на собственный обобщенный опыт и внутренний слух, и опрос информантов -образованных носителей языка» [64, с.8].
Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, списка источников иллюстративного материала, списка использованной литературы, списка использованных словарей и справочных материалов.
Дифференциальные признаки звучащей речи и способы их графической репрезентации
Данный параграф работы посвящен рассмотрению графических систем, которые направлены на фиксацию на письме дифференциальных признаков звучащей речи. На дифференциальном уровне «язык выступает лишь как система различительных знаков, к которому относятся, помимо естественных звуков речи, все заместители речевого сигнала, такие как письмо и другие знаки, способные различать единицы семантического уровня (морфемы, слова и пр.)» [14, с. 487-488]. Выводы и наблюдения, сделанные в работах исследователей речеведческого направления, убедительно показывают, что подлинная природа речевого произведения может быть понята только при условии того, что дифференциальные системы устной и письменной речи рассматриваются с точки зрения их неразрывного единства [21, 98,108,126,127].
Наиболее полно эта проблематика раскрывается в диссертационном исследовании Л.В. Барановой [21]. В этой работе, прежде всего, ставится проблема соотнесения письменного графического отображения со звуковой стороной речи в отношении английской орфографии. Автор обращает особое внимание на несостоятельность попыток заменить существующую орфографию системой знаков, полностью основанных на современном произношении звуков и звукосочетаний. Создание условных обозначений для графического изображения на письме потока речи лишь усугубляет разобщенность двух ее форм. В результате устная речь фактически создает свою собственную орфографию - новую письменность, которая существует параллельно с естественной, исторически сложившейся системой письма, включающей орфографию и пунктуацию [20, с. 15-16].
Как отмечает Л.В. Баранова, нарушение единства двух сторон языка проявляется и в практике обучения английскому языку, когда неоправданно большая роль отводится широкой фонетической транскрипции. Последняя представляет собой лишь улучшенную орфографию и, следовательно, обладает теми же недостатками, что и любая орфографическая система. Она "как бы изолирует устную речь от письменной, создает непреодолимую преграду между двумя аспектами английской речи" [20, с. 15]. Обязательным условием успешного решения вопросов, возникающих в связи с системой английской орфографии, является учет реального соотношения между аспектами речи - устным и письменным.
Вывод о том, что в результате широкого распространения искусственных способов фиксации звучания нарушается взаимосвязь двух форм речи [180, с.60], относится и к системам условных обозначений, которые призваны отразить на письме интонационную сторону речи. Отражение сверхсегментных элементов фонации при помощи самостоятельных искусственных систем «закрепляет в сознании пользующихся языком представление о том, что просодия находится вне речевого произведения и поэтому не имеет непосредственного отношения к сегментным звучаниям и соотносимому с ними содержанию» [99, с.314].
Сверхсегментная фонетика, в отличие от сегментной, не обладает унифицированным языком описания. Существуют разнообразные способы графического изображения просодических характеристик речи, и разные ученые свободны избирать какой-то из метаязыков или изобретать свою собственную систему графической репрезентации ритмико-интонационной стороны речи. Так, в коллективной монографии "Интонация. Избранные работы" под редакцией Д.Болинджера [210] содержатся примеры совершенно разных знаковых систем, при помощи которых авторы пытаются отразить интонацию: от простых, графически наглядных просодических транскрипций, передающих сверхсегментные явления непосредственно в строках орфографического текста, до сложных просодических репрезентаций.
Условность метаязыков просодического описания подчеркивается в ряде работ, посвященных анализу способов фиксации сверхсегментных признаков речи на письме [89, 90, 104, 127]. Ученые, считают, что общим недостатком просодических нотаций является то, что их создатели лишь фиксируют наблюдаемые факты, «не выходя на уровень теоретических обобщений в отношении лингвистической релевантности параметров звучащей речи» [104, с. 31]. Л.В. Минаева делает вывод о том, что исследователи произвольно избирают не только способ отражения ритмико-интонационных компонентов, но и сам объект репрезентаций [90, с. 10-17]. В сегментной фонологии этот объект определен с достаточной степенью четкости -фонемы в широкой фонетической транскрипции и варианты фонем в узкой фонетической транскрипции. Что же касается большинства метаязыков сверхсегментной фонетики, то в поле зрения ученых оказываются, как правило, два или даже один компонент - тон.
Ограниченность подхода, при котором сверхсегментные свойства речи сводятся к мелодическому компоненту неоднократно отмечалась в теоретической литературе. Подчеркивается, что в реальной речи сверхсегментные признаки фонации реализуются в комплексе с сегментными единицами и в совокупности выступают знаком определенного содержания [98, с.4]. Только такой подход обеспечивает неразрывное единство линейного и надлинейного рядов в произведениях речи и, соответственно, взаимосвязь устной и письменной речи.
В настоящее время появляется все больше исследований, в которых весь комплекс просодических явлений привлекается для анализа широчайшего спектра явлений из различных областей лингвистического знания [16, 26, 47, 65, 72,139, 140,153,155]. Необходимость описать разные аспекты когнитивно-прагматической деятельности и раскрыть роль языка как подлинного средства общения делает особенно актуальным вопрос об отыскании способов презентации звучания на письме. Проблемы, связанные с условностью графических приемов отражения просодии, приобретают особую остроту в связи с развитием дискурсного анализа [99, С.32 - 86].
Изучая естественную речь в естественных условиях коммуникации, представители данного лингвистического направления столкнулись с необходимостью создания тонетических транскрипций для адекватного отражения реального речевого акта в письменной форме. Используемые в этих целях транскрипционные системы имеют, как правило, вид партитурной или драматургической нотации. Первая была предложена лингвистами немецкой школы дискурсного анализа Конрадом Элихом и Дж. Рейбайном и получила название HIAT или "Halb interpretative Arbeitstranskription" [216]. При помощи такого развернутого термина авторы подчеркивают, что данная система предполагает ее последующую интерпретацию, а процесс создания точной записи носит поэтапный характер, то есть требует многократного прослушивания звуковой дорожки разговора. Партитурная транскрипция строится по подобию нотных записей музыкальных произведений: для речи каждого участника выделена отдельная строка. Такая графическая организация позволяет показать, когда начинает говорить каждый из собеседников, в каком месте их голоса накладываются один на другой, где происходит перерыв в фонации и какова его продолжительность.
Пунктуация и синтаксическая диеремика высказывания
Поскольку основной функцией просодии является выражение синтаксического содержания, знаки препинания необходимо рассматривать в их соотношении со знаковой системой, получившей название «синтаксическая диеремика». В «Словаре лингвистических терминов» О.С. Ахмановой диерема, или знак демаркационный, определяется как «ритмомелодические особенности данного языка,... фонологические средства, сигнализирующие наличие или отсутствие морфологического шва или словораздела и позволяющие, таким образом, разграничивать в речевой цепи морфемы, слова и словосочетания» [14, с. 158-159]. Применительно к синтаксису диерема рассматривается как двусторонняя единица диакритического уровня, обладающая определенным синтаксическим содержанием и соответствующим ему просодическим выражением. Заметим при этом, что данное семиотическое средство, выполняющее определенную семиологическую функцию, следует отличать от пауз, указывающих на временную остановку звучания [4, с. 105].
Установлено, что длительность и характер диерем определяются типом синтаксических отношений (процессных, предметных, квалификативных, обстоятельственных) [4, с. 5-103; 99, с. 140-296; 136, с. 185-193 ]. Сделанные в этом плане наблюдения позволяют достаточно четко противопоставить два основных типа синтаксической связи в составе предложения: атрибутивную и комплетивную. Последняя, в зависимости от синтаксического содержания (предметного или процессного), выступает в трех просодических маркированных вариантах: связь прямого дополнения, связь косвенного дополнения и связь обстоятельства. Описаны просодические характеристики копулятивной связи, распространяющей предложение. Показано, что выражение предикации осуществляется при помощи особого демаркационного знака - предицирующей паузы [4, с.43-52].
В письменной речи синтаксические диеремы сигнализируются при помощи пунктуации. Ее роль особенно велика в тех случаях, когда структурно-идентичные отрезки имеют разное синтаксическое содержание. Этот вывод следует, например, из исследования НБГвишиани, которая изучала с позиции звучащей речи реализацию слов на -1у [35]. В глагольных словосочетаниях, включающих слово на -1у, могут реализоваться два типа синтаксической связи, характеризующих второстепенные члены - атрибутивная и комплетивная. Приглагольному определению, т.е. члену члена предложения, и обстоятельству, функционирующему как самостоятельный член предложения, соответствуют разные виды просодико-пунктуационного оформления [34]. Запятая используется в месте реализации диеремы комплетивной связи, которая вводит слово как самостоятельный член предложения. Монолитность просодического рисунка в случае самой тесной, атрибутивной связи указывает на сочетание, выступающие в предложении как цельный член предложения. Рассмотрев различные причины, которые определяют функционирование слова на -1у как члена члена предложения или как отдельного члена предложения - обстоятельства образа действия, автор считает одним из основных факторов, определяющих синтаксические (а, следовательно, и просодико-пунктуационные) характеристики, передаваемое метасемиотическое содержание [34, с.49-53].
Если исследование Н.Б. Гвишиани освещает вопросы семантики просодико-пунктуационного маркера на уровне членов предложения, то в работе Г.Овезова проблематика синтаксической диеремики высказывания развертывается на материале полупредикативных единиц [112]. Автор рассматривает комплетивную связь в составе синтаксических конструкций с причастным оборотом и диерему как её планомерное выражение в речи. Вопрос о знаках препинания затрагивается в связи с выявлением факторов, обуславливающих степень связи между причастным оборотом и основным составом предложения. Важными, в этой связи, являются не только формально-грамматические признаки (позиция оборота в составе высказывания, контактаость\ддотантность, факультативность\обязательность), но и содержание синтаксической связи. Причастный оборот адвербиального значения, обладая меньшей степенью грамматической связанности, в предложении выделяется запятой, тогда как причастные обороты атрибутивного и объектного значения, находясь в более тесных отношениях с предикативным центром, как правило, не отделяются от него знаком препинания. Таким образом, в работе показано, что знаки препинания могут отражать различную степень синтаксической спаянности причастного оборота и предикативного центра. В интерпозиции комплетивная связь между предикативным центром и причастным оборотом становится настолько слабой, что последний нередко приобретает оттенок парентетичности и выделяется знаками горизонтальной стратификации.
Исследуя графические средства оформления причастных оборотов, автор делает важный вывод о том, что полное соответствие между двумя семиотическими системами - синтаксическими диеремами и знаками пунктуации наблюдается не всегда [112, с. 12-13]. Последние, в силу их количественной ограниченности, не в состоянии отразить все многообразие синтаксических отношений, передаваемых соответствующими диеремами. В отличие от диерем - постоянных признаков комплетивной связи - пунктуация не обладает устойчивостью и может варьировать у одного и того же автора даже в рамках одного и того же произведения. Выбор знака или его отсутствие обуславливается здесь характером соответствующей диеремы, степенью её просодической маркированности. Пунктуационное выражение диеремы является обязательным в тех случаях, когда оно выступает в роли единственного показателя направления комплетивной связи причастного оборота. Это наблюдается при омонимии лексико-грамматической основы высказывания, отсутствии формальных признаков (союзов, парентетических внесений и т.д.), указывающих на границы речевых единиц в синтагматической последовательности.
Сложность процессов, которые связаны с реализацией просодико-пунктуационных средств в динамике высказывания, раскрывается в работах А.Н.Морозовой на материале атрибутивных комплексов с группой препозитивных определений [99, 101, 102, 103, 106]. Рассматривая идентичные по структуре словесные ряды, автор приходит к выводу о знаковом характере просодико-пунктуационного оформления речевых отрезков, в которых противопоставляются атрибутивный и копулятивный типы синтаксической связи. Оформление определений при помощи ровных тонов, без пауз характерно для слов, выступающих в качестве членов члена предложения, т.е. для элементов словосочетания, не имеющих синтаксической самостоятельности [98, с. 18], например: Her gray sustained eves looked at me with polite reciprocal curiosity ... (F.S. Fitzgerald). Использование нисходящих тонов и пауз, о чем на письме сигнализирует появление запятых, свидетельствует о реализации диеремы копулятивной связи. Такая диеремика обеспечивает синтаксическую самостоятельность определений, которые уже являются однородными членами предложения, например [98, с. 18]: His greasy face was honest, and so was the pale, weary, humorous face of his wife (A. Bennett). Данное противопоставление выражается при помощи терминов-понятий "синонимическая конденсация" и "синтагматическая конденсация" [99, с.320]. Реализация того или иного типа конденсации осуществляется за счет перестройки надлинейного ряда высказывания [99, с.320]. Делается вывод о том, что любой отрезок, представленный простым соположением основ, может в зависимости от просодико-пунктуационного оформления высказывания стать синтагматически или синонимически конденсированным [99, С.321 ].
Роль курсива в стратификации лексического состава высказывания
В настоящем разделе диссертации ставится задача рассмотреть вопрос о том, каким образом горизонтальная стратификация высказывания, осуществляемая при помощи курсива, связана с характером лексических единиц, получающих в тексте пунктуационное выделение. Иначе говоря, предстоит выяснить, какие контингента слов получают в английской речи регулярное пунктуационное выделение, переводящее их на иной уровень горизонтальной стратификации.
В соответствии с общей методологией исследования пунктуационное оформление рассматривается на фоне просодических характеристик слов, а в качестве материала исследования использовались тексты интеллективного характера, которые, в силу своей направленности на реализацию функции сообщения, наиболее полно отражают свойства единиц на семантическом уровне языка. Кроме того, письменная речь здесь недвусмысленна и логически завершена и поэтому может обеспечить непосредственное соотношение печатного знака с содержанием-намерением высказывания [11, 21, 80, 126, 127].
При обсуждении данного вопроса, прежде всего, необходимо отметить, что справочная литература, посвященная английской пунктуации, содержит ряд рекомендаций в отношении использования курсива. Так, считается целесообразным оформлять при помощи данного графического средства латинские аббревиатуры, незнакомые слова (в том числе иностранного происхождения), названия печатных изданий, подзаголовки текста с целью их большей выделенности [3 - 18]. Однако, систематизация лексических средств, подлежащих выделению курсивом, не проводилась. Поэтому мы, прежде всего, ставим задачу определить, какие особенности плана содержания определяют необходимость пунктуационного выделения разных слоев вокабуляра. В результате анализа научно-филологических текстов нами было установлено, что пунктуационное оформление курсивом получают следующие пласты лексических единиц: 1. Термины, то есть слова или словосочетания специального (научного, технического и тому подобного) языка, создаваемые (принимаемые, заимствуемые и тому подобные) «для точного выражения специальных понятий и обозначения специальных предметов» [14, с. 474]. 2. Элементы иноязычной лексики. 3. Ксенонимы, то есть языковые единицы, функционально направленные на обозначение внешних/иноязычных культур [56, с. 15, 20]. 4. Названия научных, художественных, литературных, музыкальных и других произведений.
Несмотря на кажущуюся разнородность этих контингентов вокабуляра, они тесно связаны между собой в функциональном плане. Элементы иноязычной лексики, как правило, представляют собой научные термины латинского и французского происхождения; большую их часть составляют сочетания терминологического характера, подвергшиеся идиоматической изоляции. Ксенонимы, в большинстве своем, составляют смежный с терминологией пласт лексического состава - номенклатуру той или иной отрасли знания (географии, политики, истории, образования, религии, искусства и так далее). Названия произведений, подобно терминам, конвенциональны; с ксенонимами их сближает то, что они отражают специфические элементы культуры данного народа и относятся к безэквивалентной лексике.
Эти лексические слои объединены метаязыковой функцией речи в широком смысле этого слова. Металингвистическая функция в разной степени выражена в разных лексических пластах. Термины являются частью языка «второго порядка», то есть языка, на котором говорят о языке-объекте и объектом которого является содержание и выражение другого языка [14, с. 232]. Соотнесение с другим (но уже иностранным) языком выходит на первый план и в реализации иностранных слов и ксенонимов. Названия, реализуя металингвистическую функцию в наименьшей степени, также предполагают для своего понимания соотнесенность с каким-то определением.
Направленность названных типов лексических единиц на реализацию метаязыковой функции проявляется в том, что они не только предполагают парадигматическую соотнесенность с элементами общего языка, но и сопровождаются их эквивалентами, толкованиями.
Определения, разъясняющие понятия, выраженные терминами и ксенонимами, нередко включаются в состав высказывания. Термины сопровождаются научными дефинициями, которые необходимы для разъяснения понятия или для того, чтобы избежать терминологической путаницы [143, с. 83]. При употреблении ксенонимов метаязыковая функция выражается при помощи слов или словосочетаний, которые непосредственно предшествуют обозначению культурной реалии или следуют за ней. Названия достаточно часто предваряются словом или словосочетанием, указывающим на авторство. Соотношение иностранных слов с их эквивалентами или толкованиями обычно не выражено синтагматически.
Реализация метаязыковой функции проявляется и в чрезвычайно характерном для научно-филологических текстов использовании курсива для выделения тех единиц, которые в составе высказывания остаются элементами эмического уровня. Обычно, это связано с желанием автора речевого произведения ввести фактический материал для иллюстрации того или иного положения. В метаречь (в широком смысле этого понятия) вводится единица «первого порядка», единица языка-объекта. Будучи связанной с другими элементами линейного ряда коллигационными (морфо-синтаксическими) связями, она не вступает с ними в коллокационные (лексико-фразеологические) отношения и как бы формально занимает позицию того или иного члена предложения.
В такой функции могут выступать не только лексемы, но и другие эмические единицы - фонемы, графемы, морфемы, а также предложения. В отношении последних необходимо сделать следующее замечание.
Как известно, предложение является не языковой, а речевой единицей. Однако при нарочитом воспроизведении предложения, когда говорящий/пишущий не является его автором, предложение перестает быть коммуникативной единицей в подлинном смысле [199, с. 229]. Оно функционально уподобляется языковой единице. О такого рода функционально обусловленном переходе речевых единиц в языковые говорил А. Гардинер, образно сравнивая их с фотографическими репродукциями картин-подлинников [199, с. 233-235]. Являясь предложением только по форме, они в определенной речевой ситуации могут вновь стать «полнокровными» (full-blooded), значащими отрезками высказывания [199, с.235].
Транспозиция знака в сферу словесно-художественного творчества
В главе II были рассмотрены случаи употребления курсива, которые, в основном, не выходят за рамки семантического уровня реализации языковых единиц и выражаются средствами синтаксической просодии или логической сверхсинтактики. В данной части исследования мы обратимся к анализу функций курсива в произведениях словесно-художественного творчества.
Для данной функциональной разновидности обращение к звучащей речи оказывается особенно важным. Этот факт нашел убедительное обоснование в теоретической литературе [28, 38, 49, 68, 89, 93]. Показано, что из всех видов письменной речи более всего с устной речью связан тот ее тип, который реализуется в языке произведения словесно-художественного творчества, поскольку его нельзя понять исходя из того, что сказано; читающий обязательно должен услышать, как это сказано [68, с. 13-14]. Проговаривание "про себя" - важнейшее условие усвоения содержания и основа подлинно филологического прочтения [29, с. 136].
Для определения функциональной нагрузки курсива в данном функциональном стиле мы использовали аудиозаписи в исполнении профессиональных актеров и квалифицированных филологов - носителей языка. Данный вид творческой деятельности предполагает тщательную, многоаспектную подготовительную работу с оригиналом [68, с. 15-19]. Однако, чтобы избежать элемента субъективности, связанной с творческой индивидуальностью актера, особенностями голоса исполнителя, при анализе устной формы художественного произведения мы, прежде всего, ориентировались на озвучивание текста во внутренней речи читающего, поскольку письменный текст представляет достаточно информации о том, как он должен быть произнесен. То, что это действительно так, убедительно показано в ряде работ отечественных языковедов и психологов3.
В произведении художественной литературы реализация курсива связана с метасемиотической функцией языка. Иными словами, для данного функционального стиля характерно такое использование знака, «при котором содержание и выражение становится (в целом, совокупно) либо содержанием для нового (мета) выражения, либо выражением для нового (мета) содержания" [14, с. 230-231J.
Семантические и метасемиотические функции знака препинания не всегда поддаются четкому и однозначному разграничению; они связаны в той мере, в какой семантический уровень языка взаимодействует с метасемиотическим. Данное обстоятельство просматривается при изучении вопроса о том, какие изменения, определяемые принадлежностью текста к словесно-художественному творчеству, претерпевают функции, выявленные в ходе анализа курсива в тексте-сообщении.
Результаты анализа показали, что в художественном произведении, как и в тексте-сообщении, средствами курсива осуществляется просодическая стратификация высказывания, в результате которой выделяются вторичные элементы высказывания, слово реализуется в предикативной функции, наблюдается рекурсия семантики служебных слов.
Однако, в данном стиле закономерности использования курсива, которые прослеживаются на семантическом уровне, объективируются иначе: использование курсива направлено на реализацию функции эстетического воздействия и способствует выражению экспрессивно-эмоционально-оценочных коннотаций. Это выражается в реализации просодических параметров Тембра 2, то есть специфической окраски речи, которая придает ей определенные эмоционально-оценочные, экспрессивные черты [93]. Ниже приводятся отрывки из художественных произведений, где логическое выделение слова курсивом сопровождается тембральной просодией: "I again demand, what have you to say (Charlotte Bronte, p.369)?" "Well, I have felt there were too many people on the beach this summer," Nicole admitted. "Our beach that Nick made out of a pebble pile (Francis Scott Fitzgerald, pp.49-50)."
Интонационное оформление синкатегорематических слов отражает чувства персонажей, эмоционально-экспрессивные оттенки их речи. Мистер Рочестер (пример №1) взбешен появлением в церкви Мэйсона, который пришел прервать обряд бракосочетания с любимой женщиной. Он находится в состоянии крайнего возбуждения; и, выдержав короткую паузу, герой произносит слово you «металлическим» голосом, очень громко и медленно. Во втором предложении своенравная дочка мультимиллионера сетует по поводу появления на курорте людей, не принадлежащих к ее социальному кругу. Николь вздыхает, замедляя темп на ключевых словах, и округляет очаровательные губки на манер капризной маленькой девочки.
Реализация тембральной просодии сопровождает и те слова, которые подлежат выделению вследствие их предикативного использования. Как отмечалось в главе II, в тексте-сообщении такая реализация наблюдается, прежде всего, в случаях, когда надлинейный ряд речи вступает в противоречие со структурой линейного ряда высказывания. В произведениях словесно-художественного творчества данный знак регулярно используется для просодического оформления единиц, которые требуют выделения в соответствии с закономерностями линейной организации речи. Так, в английском языке нормативным является выделение последнего номинативного компонента предложения [182, 202, 204]. В примерах подобного рода курсив указывает на реализацию эмфатического (а не фразового) выделения, реализуемого сочетанием средств логической и тембральной сверхсинтактики. Проиллюстрируем сказанное на примерах. It s - well, you know what I mean - it doesn t seem real (A. Christie, pp.46-47)." Мисс Хигли крайне взволнована, произнося эту фразу, поскольку она напугана насильственной смертью своей приятельницы. Слово real произносится в верхнем участке диапазона; голос девушки дрожит - она готова разрыдаться. I had hitherto seen only one side of the Academy, the other being appropriated to the advancers of speculative learning, of whom I shall say something when I have mentioned one illustrious person more, who is called among them the universal artist (J. Swift, p. 171). Выделение курсивом словосочетания показывает ироничное отношение автора к разносторонней деятельности ученого и сопровождается комплексом тембральных составляющих иронии: делабиализацией, глоттализацией, напряженностью [39]. Произношение слов приближается к послоговому, громкость понижена, темп - замедленный. Приведем еще один пример. "Well," Mary Jane said. "That isn t everything. I mean that isn t everything." "What isn t?" "Oh ... you know. Laughing and stuff." "Who says it isn t?" Eloise said. "Listen, if you re not gonna be a nun or something, you might as well laugh." "You re terrible," she said (J. D. Salinger, p. 47). В диалоге двух нетрезвых подружек, обсуждающих свои любовные похождения, просодико-пунктуационное оформление слова «terrible» сигнализирует читателю о реализации вторичного голосового качества -усмешки, замедленном темпе произнесения и повышенной громкости. "... Не says to her he s terrible sorry but he can t get married till he feels less happy or some crazy thing! Use your head, now, if you don t mind. Does that sound like somebody normal (J. D. Salinger, p.327)?" Благодаря курсиву и соответствующей ему просодии мы слышим здесь пронзительный, визгливый голос свидетельницы со стороны невесты, которая осуждает выбор подруги.
