Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Структура политико-академического сообщества США 24
1.1. Консервативный полюс политико-академического сообщества США 29
1.2. Либеральный полюс политико-академического сообщества США 56
1.3. Классификация подходов к отношениям с Россией 68
Глава II. Внешнеполитическая стратегия администрации Дж. Буша-мл. и российско-американские отношения 85
2.1. Внешнеполитические доктрины президента У. Клинтона и президента Дж. Буша 85
2.2. Дискуссии по вопросам внешней политики администрации Дж. Буша в политико-академическом сообществе 100
2.3. Подходы к отношениям с Россией
Глава III. Внешнеполитическая стратегия администрации Б. Обамы и отношения с Россией 124
3.2. Оценки внешней политики администрации Б. Обамы представителями политико-академического сообщества 134
3.3. Политика «перезагрузки» 151
Заключение 174
Источники и литература 1
- Либеральный полюс политико-академического сообщества США
- Классификация подходов к отношениям с Россией
- Дискуссии по вопросам внешней политики администрации Дж. Буша в политико-академическом сообществе
- Политика «перезагрузки»
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Российско-американские отношения продолжают оставаться важным элементом современной системы международных отношений и оказывают значительное влияние на формирование новой структуры мирового порядка, системы международной и региональной безопасности. Соединенные Штаты являются одним из важнейших партнеров для России, будучи одновременно ключевым игроком в мировой политике, от деятельности которого во многом зависит состояние современных и будущих межгосударственных связей и развитие отдельных регионов и стран. Между Россией и США сложились особые отношения, которые определяются, с одной стороны, прошлым опытом взаимодействия эпохи «холодной войны», в том числе конфронтационным, а с другой — сохранением заинтересованности в совместном решении ряда глобальных и региональных проблем.
Усложнение мировой политики, изменение статуса не только США и Российской Федерации, но и других крупных государств после окончания эпохи биполярного порядка не снижает, а скорее усиливает необходимость всестороннего изучения механизма формирования политики Соединенных Штатов на российском направлении, того, кто и как влияет на принятие решений. С этой точки зрения важно принимать в расчет и грамотно использовать знания о расстановке сил внутри политико-академического сообщества США.
Анализ внешнеполитической стратегии Соединенных Штатов в 1990-е и 2000-е годы показывает, что политика в отношении России выстраивалась в строгом соответствии с задачами американской глобальной деятельности, направленной на расширение влияния и присутствия, прежде всего, в Европе и Азии, на реализацию основной цели — закрепления доминирующего положения Соединенных Штатов во всех сферах мировой политики, в формировании мирового порядка ХХ! века.
Хотя Россия не занимала приоритетного места в глобальной стратегии США, ей по-прежнему уделялось пристальное внимание как одной из ведущих мировых держав, обладающей большим военным, экономическим, научным и техническим потенциалом и имеющей большое влияние в Евразии. Российское направление политики Соединенных Штатов утратило прежние масштабы, но осталось одним из самых дискуссионных и противоречивых. Как показывает анализ деятельности американского политико-академического сообщества, сохраняется заметная вариативность взглядов на российско-американские отношения. В условиях усложнения международного и регионального контекста отношений России и США актуализируется научная и практическая значимость всестороннего изучения расстановки сил в американском внешнеполитическом истеблишменте, оказывающей влияние на содержание и формат российско-американских отношений.
Объектом исследования диссертационной работы является политико-академическое сообщество США, а предметом исследования - подходы представителей этого сообщества к отношениям с Российской Федерацией.
Цель исследования - проанализировать подходы, разработанные представителями политико-академического сообщества США, которые оказали и продолжают оказывать влияние на формирование политики в отношении России, на содержание, формат и направленность российско-американских отношений.
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
разработать классификацию основных подходов представителей американского политико-академического сообщества к отношениям с Россией, используемых в процессе планирования и реализации внешней политики США;
определить и проанализировать основные группы представителей американского политико-академического сообщества с учетом степени их вовлеченности в процесс разработки внешнеполитической стратегии и принятия решений;
показать роль и степень влияния разных политико-экспертных групп на формирование политики в отношении России;
выявить преемственность и новизну в формировании концепций политики на российском направлении при администрациях Дж. Буша-мл. и Б. Обамы;
5) рассмотреть возможные варианты будущей политики США в отношении России, а также позиции различных политико-экспертных групп, оказывающих влияние на развитие двусторонних отношений, которые следует учитывать при выработке политики Российской Федерации на американском направлении.
Хронологические рамки исследования включают 2001-2011 гг. - период деятельности республиканской администрации Дж. Буша-мл. и демократической администрации Б. Обамы. В 2011 г. вступил в силу Договор СНВ-3, который рассматривается как одно из важнейших достижений двустороннего взаимодействия; в том же году Россия успешно завершила переговоры о вступлении в ВТО. Однако позитивные достижения не устранили противоречий в отношениях двух стран, и политика «перезагрузки» была поставлена под сомнение оппонентами президента Б. Обамы.
Для лучшего понимания процесса разработки глобальной стратегии США, а также того, какие взгляды оказывали влияние на формирование курса в отношении России, в диссертационном исследовании представлен краткий обзор деятельности администрации У. Клинтона и ее российского вектора. Администрация Б. Обамы многое заимствовала из периода 1990-х годов, поэтому важно проследить факт преемственности во взглядах отдельных экспертов и политиков, сходство и различия курса в отношении России.
Методологической базой исследования стал системный подход, использованный при изучении политико-академического сообщества США, занимающегося разработкой международной стратегии и политики Соединенных Штатов на отдельных направлениях, в том числе в отношении Российской Федерации. Для лучшего понимания конфигурации сообщества, позиций и особенностей отдельных политико-экспертных групп (и последующей их классификации) применялся метод экспертного опроса (интервьюирования) ведущих политологов США и России. Полученные материалы способствовали более точной оценке позиций и предложений отдельных экспертов и политиков, а также «мозговых центров» при рассмотрении состояния и направленности российско-американских отношений, особенностей принятия конкретных решений, перспектив двустороннего взаимодействия.
Сравнительно-исторический метод использовался при сопоставлении политики в отношении России администраций У. Клинтона, Дж. Буша-мл., Б. Обамы, рассмотрении мировоззрений и взглядов отдельных американских политиков и экспертов, приверженцев различных научных школ и разной партийной ориентации. Сравнительный анализ позволил также установить сходство и различия между политикой «перезагрузки» и предыдущими периодами «потепления» в российско-американских отношениях.
Научная новизна. В отечественной и американской литературе существует немало работ, посвященных внешнеполитической деятельности США, российско-американским отношениям, однако ощущается определенный недостаток исследований, в которых анализируются структурные изменения в политико-академическом сообществе Соединенных Штатов, а также работ, обобщающих и систематизирующих взгляды американских экспертов и политиков на Россию и российско-американские отношения. Диссертационное исследование проводилось с целью внести вклад в изучение данной проблематики, представить целостную картину американского политико-академического сообщества с систематизацией основных обсуждаемых в нем и реализуемых разными администрациями подходов к российско-американским отношениям, изучить взгляды ведущих экспертов, в разное время и в разной степени влиявших (и влияя- ющих) на формирование политики в отношении России.
В диссертационной работе уточнен и систематизирован понятийный аппарат для анализа деятельности политико-академического сообщества США, показана идейная палитра существующих подгрупп, разработана классификация основных подходов его представителей к отношениям с Россией, выявлены особенности соотношения идей либерализма и консерватизма в представленных подходах, что позволяет использовать предложенную классификацию при анализе деятельности будущих администраций, оценивать дискуссии по российско-американским отношениям.
Практическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что подробный анализ структуры и подходов американского политико-академического сообщества к России позволяет лучше понять алгоритмы политики Соединенных Штатов на российском направлении и, соответственно, усилить прогностический эффект при планировании ответного внешнеполитического курса.
Для Российской Федерации грамотное выстраивание отношений с США, нивелирование возможных рисков на американском направлении имеют основополагающее значение для успешной реализации внешнеполитической стратегии, усиления позиций в мировой политике, достижения весомых преимуществ на региональных направлениях, где Россия и США являются конкурентами. Материалы, обобщения, выводы и оценки, содержащиеся в диссертации, могут быть полезны для специалистов внешнеполитических ведомств, занимающихся планированием и реализацией внешней политики Российской Федерации, прежде всего в отношении США.
Материалы диссертационного исследования могут быть использованы для дальнейшего изучения международной деятельности США и политики в отношении России, а также в учебном процессе в вузах РФ и других стран, как при разработке учебных курсов по внешней политике США и Российской Федерации, российско- американским отношениям, так и при подготовке учебных пособий по указанной проблематике.
Степень изученности проблемы. С учетом специфики темы диссертационной работы автор уделял особое внимание объективному изложению позиций американских исследователей, представляющих каждую из заявленных групп политико-академического сообщества США. При этом предпочтение отдавалось наиболее авторитетным политологам, работавшим в той или иной администрации.
В процессе написания работы были использованы следующие группы источников:
— официальные правительственные документы США. В первую очередь, это доктринальные внешнеполитические документы, материалы брифингов, а также официальные речи президентов США, руководителей Государственного департамента и Министерства обороны;
материалы слушаний комитетов Палаты представителей и Сената Конгресса США;
мемуары президентов США и известных политических деятелей: Дж. Бейкера, Дж. Буша-мл., Р. Гейтса, Г. Киссинджера, У. Клинтона, Б. Обамы, М. Олбрайт, К. Пауэлла, К. Райс, С. Тэлботта, Дж. Шульца;
данные опросов общественного мнения, в частности Службы Гэллапа.
Особую группу источников составили интервью, проводившиеся автором с ведущими политологами вашингтонских «мозговых центров», прежде всего с руководителями программ российских иссле-
дований основных внешнеполитических центров, как консервативной, так и либеральной направленности. Эти интервью предоставили богатый материал как по современному состоянию американской внешнеполитической мысли, так и по истории отношений СССР и США (например, интервью с Дж. Коллинзом и Дж. Шульцем, которые были видными политическими деятелями, оказывавшими большое влияние на формирование внешней политики США). В таблице представлен список исследовательских институтов и их сотрудников, интервьюированных по типовому вопроснику, подготовленному диссертантом. Беседы, в основном, касались конфигурации современного американского политико-академического сообщества и взглядов представителей основных его групп на отношения с Россией.
При подготовке диссертации использовались работы ведущих российских специалистов по общим вопросам международных отношений, внешней политики США, по российско-американским отношениям, проблемам безопасности, в частности: Т.А. Алексеевой, А.Г. Арбатова, Г.А. Арбатова, В.Г. Барановского, Э.Я. Баталова, В.И. Батюка, А.Д. Богатурова, Ф.Г. Войтоловского,
Н. Гарбузова, В.И. Есина, П.С. Золотарева, Э.А. Иваняна,
А. Караганова, С.А. Кортунова, Н.А. Косолапова, В.А. Креме- нюка, Ф.А. Лукьянова, А.Ю. Мельвиля, В.О. Печатнова,
П.Т. Подлесного, С.М. Рогова, С.М. Самуйлова, Л.С. Семейко, Н.А. Симонии, В.Б.Супяна, А.В. Торкунова, М.А.Троицкого, И.Г. Тюлина, А.И. Уткина, А.В. Фененко, М.А. Хрусталева, А.П. Цыганкова, Т.А. Шаклеиной.
Большое значение для исследования взглядов и подходов представителей американского политико-академического сообщества имели работы, в которых на основе системного подхода были проанализированы основные проблемы современных международных отношений, внешняя политика США, российско-американские отношения, вопросы международной безопасности52.
В России наиболее значимые работы по фиксированию и анализу различных подходов в политике США были подготовлены учеными- американистами академических институтов, прежде всего Института США и Канады (ИСКРАН)53 и ИМЭМО54, а также МГИМО (У) МИД
России55.
Особо следует выделить работы Т.А. Шаклеиной, прежде всего монографию «Россия и США в новом мировом порядке» (2002 г.), в которой автор дает классификацию подходов, определивших формирование основ глобальной стратегии США в XXI веке. Впоследствии эта тема была продолжена в монографии «Россия и США в мировой политике», где особое внимание было уделено российскому направлению политики США и особенностям ее формирования. Обе работы послужили важной научной основой для настоящего диссертационного исследования.
Из трудов американских авторов по общим вопросам международных отношений, внешнеполитической деятельности Соединенных Штатов и политики в отношении Российской Федерации были использованы работы ведущих американских политологов: А. Ас- лунда, 3. Бжезинского, Р. Блэкуилла, Т. Грэма, И. Даалдера, Ч. Капчана, Э. Качинса, А. Коэна, У. Кристола, Р. Легволда,
Э. Лейка, М. Макфола, М. Мэнделбаума, Дж. Ная, С. Пай- фера, Т. Пикеринга, Н. Подгореца, Дж. Подесты, С. Сестано- вича, П. Сондерса, Э. Стент, С. Тэлботта, Р. Хааса, С. Хантингтона, С. Чарэпа.
При изучении особенностей влияния идей реализма и идеализма на формирование групп в политико-академическом сообществе были использованы труды американских классиков: Дж. Кеннана, У. Липпмана, Г. Моргентау, Дж. Миршаймера, Дж. Ная, К. Уолца, А. Шлезингера. Также следует отметить фундаментальный труд, посвященный истории и современному состоянию консерватизма в Америке «Энциклопедия американского консерва-
тизма» .
Изучением особенностей деятельности политико-академического сообщества США занимались многие американские авторы, среди которых следует особо выделить Р. Кохэна, Д. Болдвина, Ч. Кигли, Ч. Капчана. Особого внимания заслуживает доклад политологов Б. Розена и Э. Росса, подготовленный по заказу Палаты представителей Конгресса США. В этом докладе представители политико-академического сообщества классифицируются в зависимости от их приверженности гегемонии, кооперативной безопасности, избирательному вовлечению, неоизоляционизму. Отдельные обобщения, сделанные в докладе, были использованы при разработке классификации групп и подходов политико-академического сообщества, представленной в диссертационной работе.
Немалый вклад в анализ подходов политико-академического сообщества США к отношениям с Россией внес авторитетный американский историк и политолог Р. Легволд. Один из подготовленных им докладов «Отвечая на вызовы российской политики в эпоху Б. Обамы» был полезным при рассмотрении влияния отдельных групп американского политико-экспертного сообщества на формирование политики в отношении России.
Очень ценным ресурсом для исследования стали работы ведущих американских экспертов по изучению «мозговых центров» США Д. Абельсона и Дж. Макгэна. Ежегодные доклады по «мозговым центрам» под редакцией Дж. Макгэна послужили важным источником информации с точки зрения изучения классификации и степени влиятельности политологических исследовательских институтов в США.
Полезной для исследования была следующая классификация подходов представителей политико-академического сообщества, предложенная в докладе Фонда Карнеги за международный мир «Российско-американские отношения на рубеже веков», подготовленном совместно с российским Советом по внешней и оборонной политике: «забыть о России», «протосдерживание», «ограниченная вовлеченность в решение вопросов безопасности», «широкая вовлеченность».
В силу того, что результаты исследований ведущих американских аналитических центров активно используются администрацией США при разработке внешнеполитической и внутриполитической стратегии страны, а позиции отдельных политологов оказывают влияние на формирование политики США в отношении России, а также воздействуют и на общественное мнение, для более полного раскрытия темы и реализации поставленных задач представлялось необходимым изучить доклады ведущих американских «мозговых центров» по российско-американским отношениям. При этом основное внимание было уделено докладам Центра стратегических и международных исследований, Фонда «Наследие», Фонда Карнеги за международный мир, Брукингского института, Центра Никсона, Джорджтаунского университета, Центра за американский прогресс, Совета по внешней политике, Американского института предпринимательства, Атлантического совета, Гуверовского института войны, революции и мира, Института Катона.
Помимо научных докладов, монографий и работ представителей научно-исследовательских центров, в диссертации были использованы материалы публикаций в различных научных изданиях: «Foreign Affairs», «Foreign Policy», «International Affairs», «Commentary», «World Policy Journal», «National Interest». Кроме того, использовались статьи периодических изданий и новостных агентств, таких как «BBC», «CNN», «The Washington Times», «The New York Times», « The Washington Post», « The Los Angeles Times».
Апробация результатов диссертационного исследования проходила на собраниях Российской ассоциации международных исследований, проводимых в МГИМО (У) МИД России, во время работы диссертанта в качестве сотрудника Посольства России в США, в ходе российско-американских семинаров, проходивших в научно- исследовательских центрах. Основные результаты исследования отражены в четырех статьях диссертанта, общим объемом 3,9 а. л., в том числе в журналах, входящих в список изданий, рекомендованных ВАК.
Либеральный полюс политико-академического сообщества США
Консерваторы считают первоочередными задачами укрепление военной мощи страны и военных союзов во главе с США; защиту национальных интересов, а не абстрактных ценностей, будь то защита прав человека или ООН. Можно заметить, что основные цели консервативной внешней политики во многом сходятся с тем, как ее видят представители школы классического реализма. Вместе с тем, было бы ошибочным считать, что классические реалисты составляли доминирующую силу в консервативном лагере. Значительное число консерваторов видят мир в рамках реалистской парадигмы, но при этом их практические подходы к внешней политике могут сильно отличаться от сравнительно узкой группы «чистых», классических реалистов.
Ко времени президентства Р. Рейгана консервативное крыло американского внешнеполитического истеблишмента в основном состояло из трех групп:
1. Консерваторы-либертарианцы, представители фракции так называемых «старых правых» {Old Right)115. Либертарианцы стали складываться как отдельная группа в период администрации В. Вильсона и окончательно оформилась в период президентства Ф.Д. Рузвельта. Духовные наследники изоляционистов, они активно выступали против вмешательства США сначала в Первую мировую войну, а затем и во Вторую, против ограничения национального суверенитета США со стороны ООН и других международных организаций.
2. Консерваторы-националисты, составившие фракцию «новых правых» {New Right)116, объединились вокруг идеи о необходимости усиления американского присутствия в мире, в том числе с возможностью военного вмешательства в дела других стран. Правоконсерваторы стали первыми (до появления неоконсерваторов) интервенционистами от республиканцев. Число правоконсерваторов активно росло на протяжении 1950-х годов на фоне противостояния с СССР. С момента установления стратегического паритета с Советским Союзом многие националисты отошли от милитаристской риторики, солидаризировавшись с реалистами. Новый взлет правоконсервативных сил произошел в 1980-е годы с избранием президентом Р. Рейгана - типичного представителя этой фракции.
3. «Умеренные» консерваторы, то ,сто фактически те ит еамыс реалисты- «докиссинджеровцы». К реалистам исторически примыкали умеренные центристы из Республиканской партии, часто называемые республиканцы-рокфеллеровцы, по имени сорок первого вице-президента США Н. Рокфеллера117. Объединяющей их идеей был тезис о необходимости договариваться с оппонентами из социалистического лагеря, применяя широкие дипломатические маневры и, желательно, не вмешиваясь в региональные интервенционистские операции.
В 1970-е годы внутри Республиканской партии неожиданно появляется четвертая группа, сформировавшаяся из политических активистов и теоретиков, «переметнувшихся» из либерального лагеря. Их стали именовать «неоконсерваторами»118. По мере того, как в течение 1980-х и 1990-х годов эта группа набирала силу, медленно переманивая в свои ряды одновременно ультра-крайних либералов и националистически настроенных консерваторов, структура консервативного крыла политико-академического сообщества выглядела следующим образом: консерваторы-реалисты, правоконсерваторы, либертарианцы и неоконсерваторы. Остановимся на каждой из групп.
Консерваторы-либертарианцы оформились в отдельную группу консервативного течения в ходе борьбы против «Нового курса» Ф.Д. Рузвельта и его политики по вовлечению США в мировую политику.
Либертарианцы отличаются от других консерваторов, прежде всего, своими представлениями о том, как должна выстраиваться внутриэкономическая политика США и какой должна быть роль федерального правительства. Они выступают за максимальное ограничение его роли в делах внутреннего управления. Вместе с тем, либертарианцы оформили достаточно четкую и независимую от других систему внешнеполитических представлений, в том числе в отношении диалога с Россией. Достаточно подробную картину внешнеполитической парадигмы либертарианства рисует политик-либертарианец Д. Бергланд119. Он отмечает, что США уже более ста лет ведут политику вмешательства в дела других государств, которая обходится стране и миру очень дорого: «Первой составляющей либертарианской внешней политики является нейтралитет или, как говорят некоторые, невмешательство. Американское правительство не является всемирным правительством и не имеет полномочий действовать как правительство (в военном, экономическом или иных отношениях) за границами страны» .
Новый виток интервенционизма, отчетливо проявившийся в американской внешней политике в начале 1990-х годов, вызвал резкое неприятие в рядах либертарианцев, которые посчитали, что США чрезмерно напрягают свои ресурсы, пытаясь играть роль мирового шерифа. Чтобы не стать экономическим и политическим банкротом, США, по мнению либертарианцев, должны кардинально пересмотреть свою внешнюю политику. При этом Д. Бергланд всячески старается избежать употребления неудобного термина «изоляционизм», за следование которому либертарианцев часто критикуют в американских внешнеполитических кругах. Как считает Д. Бергланд, «некоторые ошибочно путают нейтралитет
и ненападение с изоляционизмом. Либертарианцы хотят объединить американцев с людьми из других частей мира. Либертарианцы прекратили бы военное вмешательство в чужие дела и заняли бы американских военных исключительно обороной Америки»121.
Идеология либертарианцев приобрела особое значение в связи с формированием на американской политической арене так называемой «Чайной партии» {Tea Party), идеология которой в значительной степени базируется на либертарианских лозунгах: уменьшении размера федерального правительства, контроле над государственным долгом и дефицитом бюджета и внешней политике, соразмерной с американскими потребностями и ресурсами122.
Благодаря пассионарности «чаелюбов» выборы в Конгресс в 2010 г. оказались чрезвычайно удачными для многих членов либертарианской фракции Республиканской партии. Например, кресло сенатора получил сын конгрессмена Рона Пола, Рэнд Пол, ставший одним из неформальных лидеров кокуса «Чайной партии» в Конгрессе. Пол-младший вслед за отцом выступает за ограничение возможностей федерального центра по развязыванию интервенционистских операций и за больший парламентско-конституционный контроль над американскими вооруженными силами123, а также за сворачивание системы военных баз США в мире
Классификация подходов к отношениям с Россией
Администрация У.Клинтона значительно обновила свою «русскую» команду. Значительную роль в формировании политики в отношении России приобрела М. Олбрайт, занявшая пост госсекретаря, которая, по-большому счету отбросив мультилатеральную риторику периода своей работы в ООН, представляла лагерь либерал-интервенционистов, сторонников поддержания демократии силовыми средствами, что не могло нравиться Москве, поскольку напрямую касалось безопасности России. После окончания «холодной войны» у Кремля было понимание, что Запад не будет нарушать хрупкий статус-кво в Европе путем расширения НАТО, однако в 1997 г. произошло присоединение к Североатлантическому альянсу Польши, Венгрии и Чехии, несмотря на многочисленные протесты Москвы.
Явно ухудшающиеся отношения с Россией подстегнули консервативную оппозицию в Конгрессе и экспертном сообществе, которая стала все активнее заявлять, что администрация «потеряла» Россию. Как отмечали консервативные наблюдатели, Россия якобы исчерпала кредит доверия, провалив внутренние реформы и вернувшись к попыткам восставить контроль над постсоветскими республиками214. Вашингтон также стал выражать беспокойство по поводу восстановления традиционных связей между Москвой и антиамерикански настроенными государствами, например, с Ираном.
Критика консерваторов из Республиканской партии была в значительной степени основана на риторике школы реалистов. По их мнению, У. Клинтон излишне сосредоточился на гуманитарном и международно-финансовом измерениях американской внешней политики. В результате, по их оценкам, была упущена возможность для продвижения геостратегических интересов США, в том числе на постсоветском пространстве, где имелась возможность установить американское влияние и ликвидировать все возможности для возрождения «российского империализма».
Усилил свое давление на администрацию и лагерь либеральных «ястребов». Так, 3. Бжезинский призвал У.Клинтона к тому, чтобы предоставить дополнительные гарантии безопасности странам СНГ на случай возможной агрессии со стороны России215.
После дефолта 1998 г. американское руководство окончательно потеряло интерес к поддержанию дружеских отношений с Кремлем. Вашингтон отказался от подхода избирательного вовлечения, предпочитая продолжать сотрудничество лишь в узкоспецифических областях, вроде программы Нанна - Лугара, или вовсе игнорируя российские интересы.
В последние годы администрации У.Клинтона российско-американский диалог стал явно пробуксовывать. Сказались многочисленные раздражители, копившиеся с середины 1990-х годов. Кроме того, штаб Демократической партии не предпринимал решительных шагов во внешнеполитической сфере, готовясь к выборам 2000 года.
На выборах 2000 г. объединенная консервативная оппозиция с большим трудом смогла взять реванш за потерянное десятилетие, избрав бывшего губернатора штата Техас Дж. Буша-мл. на пост президента.
Избирательный штаб избранного президента Дж. У. Буша провел масштабную работу, формируя принципы его будущей внешней политики. Учитывая относительную неопытность бывшего губернатора Техаса, его советники не могли не прибегнуть к идейному багажу крупнейших консервативных мозговых центров. Активную помощь кандидату оказывал Фонд «Наследие», подтвердивший свою значимость в качестве крупнейшего поставщика идей для консерваторов. Вместе с тем, многие сотрудники администрации с первых месяцев ее работы стали присматриваться к наработанному идейному багажу неоконсервативного течения, более интервенционистского, чем мировоззрение правоконсерваторов. в 2000 г. вышел доклад «Перестраивая безопасность США»216 мало известного к тому времени «мозгового центра»- «Проект нового американского века». Его авторы отмечали, что, несмотря на окончание «холодной войны», США должны наращивать свое военное присутствие в мире, используя военную силу в качестве основного инструмента поддержания американской гегемонии, и, с другой стороны, способствовать распространению демократических принципов управления в других странах и регионах мира. В поддержку доклада с самого начала высказались многие из ключевых сотрудников будущей администрации - Д. Рамсфелд, Д. Чейни, П. Вулфовитц и другие.
В первые месяцы президентства Дж. Буш крайне аккуратно формировал контуры своей платформы в области внешней политики. Первый год его президентства (до 11 сентября 2001 г.) был, как отмечалось выше, попыткой строить международную политику в духе «умеренного консерватизма» {humble conservatism). После террористических атак 11 сентября внешняя политика администрации Дж. Буша подверглась кардинальной трансформации. Основной акцент сместился на войну с международным терроризмом. Стратеги администрации оценивали терроризм как военную угрозу для американской национальной безопасности. Именно в этом ключе и были выдержаны все последующие шаги Дж. Буша-мл. на международной арене. Его внешняя политика начинает сводиться к предпочтению силового подхода к разрешению своих задач. В изначально правоконсервативной администрации начинает возрастать влияние неоконсерваторов, главных сторонников однополярного мира и одностороннего подхода к обеспечению американских национальных интересов.
После 11 сентября 2001 г. администрация Буша пользовалась широкой поддержкой простых американцев. Конгресса, представителей политико академического сообщества. Возник феномен внешнеполитического компромисса, когда американский президент фактически получил карт-бланш на формулирование и реализацию того внешнеполитического курса, который он сочтет нужным.
Инициативу на политической арене США после терактов 11 сентября захватила активная группа неоконсерваторов. Как подчеркивал СМ. Рогов , «неоконсерваторы в 2001 г. заняли ключевые позиции во втором эшелоне администрации- в Министерстве обороны (П. Вулфовиц, Д. Файт, Дж. Крауч, Р. Перл), Государственном департаменте (Дж. Болтон), аппарате вице-президента (Л. Либби)218. Неоконсервативный подход получил поддержку вице-президента Р. Чейни и министра обороны Д. Рамсфелда, которые смогли изолировать Государственного секретаря К. Пауэлла, занимавшего в 1991 г. пост председателя Комитета начальников штабов (КНШ), когда он настоял на прекращении боевых действий после того, как иракские войска были изгнаны из Кувейта. К. Пауэлл оказался практически единственным высокопоставленным консервативным реалистом в администрации. Его более взвешенный подход к внешней политике привел к конфликтам с неоконсерваторами, в частности с П. Вулфовитцем219.
Таким образом, хотя в высшем эшелоне руководства администрации не неоконсерваторы, а, скорее, правоконсерваторы, сохраняли важные позиции (вице-президент Р. Чейни, министр обороны Д. Рамсфелд и помощник по национальной безопасности, затем- государственный секретарь, К. Райс), неоконсерваторы оказали заметное влияние на внешнеполитическое мировоззрение президента и его ближайших советников и решающее влияние на формирование так называемой «доктрины Буша».
Дискуссии по вопросам внешней политики администрации Дж. Буша в политико-академическом сообществе
Вывод гласил; Кремль воспользовался политикой Б. Обамы с ее лозунгом «Ничего не вижу», чтобы осуществлять экспансию на постсоветском пространстве и налаживать сотрудничество с антизападными режимами; Россия выдвинула в качестве приоритета экспансию в Арктике, настойчиво претендуя на обширные территории в Северном Ледовитом океане, превосходящие по площади Германию, Францию и Италию вместе взятые; объявила, что Северный морской путь, проходящий вдоль северного побережья Евразии, расположен в ее территориальных водах; военной силой поддерживает свои претензии на эти воды, подав заявку в соответствии с Конвенцией по морскому праву.
А. Коэн дал ряд рекомендаций для политики США в отношении России:
1). Новый договор СНВ необходимо заменить на альтернативный договор с Россией в области контроля вооружений, который должен быть основан на стратегии обороны и защиты. Соединенные Штаты должны создавать альянсы для сдерживания влияния геополитических соперников Америки, будь то великие державы или наднациональные силы, такие как радикальные и воинствующие исламистские движения.
2) Соединенные Штаты должны укреплять связи с прозападными силами по всей Евразии, способствуя равитию ответственного государственного управления, соблюдению прав личности и норм права, а также содействуя росту иностранных инвестиций. Конгресс должен добиваться принятия санкций против тех, кто несет ответственность за убийство боровшегося с беззаконием адвоката Сергея Магнитского. США также должны добиваться суда над убийцами журналистки Анны Политковской и освобождения находящегося в заключении бизнесмена Михаила Ходорковского.
3) Вашингтон должен расширять военно-политическое сотрудничество со странами Центральной Азии, одновременно готовя почву для создания в центре Евразии новой среды безопасности. Ему следует добиваться развития экономических и военно-политических связей с Узбекистаном, Таджикистаном и Туркменией, включая обучение военнослужащих и поставки вооружений. Соединенные Штаты также должны активно помогать Киргизии в вопросах экономики, военного дела, правопорядка и государственных реформ, не допуская того, чтобы Россия взяла в свои руки базу Манас.
4) На Кавказе США должны поставить современную оборонительную военную технику Грузии и Азербайджану, а также поддержать проект прокладки транскаспийских газопроводов с востока на запад. Пентагону следует изучить возможности для развертывания передовых военных баз в Грузии, Азербайджане и государствах Центральной Азии.
5) В северных широтах береговая охрана и военно-морские силы США должны наращивать американское морское присутствие, развивать сотрудничество с союзниками по НАТО и налаживать дипломатическое взаимодействие с Россией. Поскольку спрос на нефть и газ будет увеличиваться. Соединенным Штатам следует расширять картографические исследования и геологоразведку в Северном Ледовитом океане.
Доклад А. Коэна в целом достаточно полно отразил царящие в отношении России взгляды в правом крыле политико-академического истеблишмента США. Эти взгляды отличаются высокой степенью недоверия- там принято считать, что Россия ненадежный и коварный международный игрок, не имеющий представления о моральных принципах, в том числе в следовании букве и духу международных договоров.
Еще одним характерным примером правоконсервативного подхода к России, выдержанного в духе «нового сдерживания», было выступление члена Палаты представителей Конгресса США И. Рос-Лехтинен на слушаниях по России, где она призвала исключить Россию из Группы восьми до тех пор, пока она «не предпримет существенных шагов по снятию ограничений на деятельность политической оппозиции, независимых СМИ и групп по правам человека, не проведет рыночных реформ... и не перестанет угрожать безопасности соседних стран».
Правоконсерваторы остаются одним из течений, отличающихся наиболее резким и воинственным подходом к России. Причем в отличие от неоконсерваторов, представляющих собой в большей степени интеллектульную группу влияния и, как правило, не имеющих своих ярких представителей в Конгрессе США и в американских ведомствах, правоконсерваторы продолжают оставаться одной из наиболее влиятельных сил на политическом небосклоне. Именно правоконсерваторы составили основную оппозицию ратификации Договора по СНВ 2010 г. Правоконсервативные сенаторы на протяжении 2010 г. активно противодействовали переговорному процессу с Россией. Сенатор Дж. Кайл, в частности, провел широкую кампанию по замедлению переговорного процесса путем затягивания вступления в должность ключевых переговорщиков в Государственном департаменте- старшего заместителя госсекретаря по вопросам нераспространения Э. Таушер и заместителя государственного секретаря Р. Гетемюллер304.
Политика «перезагрузки»
Похожая противоречивая ситуация, грозящая дестабилизацией «перезагрузки», складывается и на сирийском трэке. Сирийская проблема усугубляется тем, что Сирия является близким партнером России, что накладывает на Москву дополнительные обязательства.
Существенным раздражителем в м011г. оставалась проблема противоракетной обороны, не закрытая новым Договором по СНВ. Начавшиеся после подписания договора консультации выявили несовпадение российских и американских интересов. Тематика ПРО послужила причиной публичного комментария Д.А.Медведева, ставшего одним из наиболее жестких заявлений президента по тематике российско-американских отношений за годы его пребывания на посту главы государства338. Российский президент подверг серьезной критике руководство США за отсутствие желания вместе продвигаться в сторону компромисса. Россия выступает за кодификацию ненаправленности ПРО против России или за совместную ее разработку, США- против того и другого. Планы развертывания перехватчиков в Европе к 2020 г. будут продолжать играть дестабилизирующую роль в российско-американских отношениях. Несмотря на это, как отмечают эксперты Института США и Канады, администрация Б. Обамы показала себя сторонником дальнейшего диалога по этой проблеме и не поддалась на критику и давление критиков из
В 2011г заметно усилилась негативная риторика в отношении внутриполитической ситуации в России. США впервые с момента запуска «перезагрузки» позволили себе покритиковать правовую ситуацию в России в конце 2011г. Государственный секретарь X.Клинтон публично раскритиковала ход парламентских выборов в России, отметив, что они вызывают «серьезную озабоченность»340. Такие оценки подстегнули волну антиамериканизма в российских властных кругах, отголоски которого были использованы, в том числе, в качестве политической карты на президентских выборах 2012 г. в России.
Дополнительная сложность возникла также в связи с началом активной подготовки к президентским выборам в США. Один из лидеров среди республиканских кандидатов М.Ромни представил свою «российскую» программу, основанную на правоконсервативных и неоконсервативных подходах. Основные ее элементы- ревизия Договора по СНВ, шаги по снижению зависимости Европы от российских энергопоставок, развитие связей с центральноазиатскими странами в обход России, поддержка внутрироссийской оппозиции341\ Такая агрессивная риторика призвана сыграть на контрасте с примирительной политикой «перезагрузки» и хотя скорее является популистским маневром, чем продуманной стратегией, тем не менее, можно предположить, что консерваторы будут и дальше поднимать градус антироссийских настроений в политико-академическом сообществе США.
Таким образом, в 2011 - начале 2012 гг. «перезагрузка» столкнулась с рядом прогнозировавшихся трудностей. Важно отметить, что все указанные раздражители все же не оказались достаточно сильными, чтобы положить конец «избирательному сотрудничеству» между Вашингтоном и Москвой. Это доказывает, что формат диалога, выстроенный в 2009-2010 гг. оказался успешным и позволил нивелировать возникшие риски. Несмотря на ухудшившуюся динамику отношений в 2011 г., стороны смогли продолжить сотрудничать по взаимовыгодным направлениям. За год им удалось добиться отдельных успехов на экономическом треке. Так, во многом благодаря американской позиции был завершен рекордно долгий переговорный процесс по вступлению России в ВТО. «Перезагрузка», как этап восстановления предметного «избирательного сотрудничества», пережила цикл российско-американских отношений, сложившийся в ходе президентства Б. Обамы и Д.А.Медведева. Как отмечает Т.А. Шаклеина, можно отдать должное архитекторам «перезагрузки», таким как М. Макфол, разработавшим ее на основе «подхода двух треков» (что до него неоднократно предлагали американские реалисты и российские политологи и стратеги). Согласно ему, США не должны увязывать «сотрудничество с Россией с ее готовностью взаимодействовать (а не соперничать) с США на постсоветском пространстве и осуществлять демократические преобразования»342.
Суммируя итоги пребывания у власти Б. Обамы и его влияние на динамику российско-американского диалога, следует отметить, что администрация Б. Обамы пришла к власти с новым прагматичным подходом к отношениям с Россией и нацеленностью на создание более конструктивной атмосферы двусторонних отношений.
Большинство в структурах исполнительной власти составили представители умеренного крыла Демократической партии- либералы-реалисты. Отношения между Россией и США можно было определить как высокую степень «избирательного сотрудничества». В определенной степени российскую политику Б. Обамы можно охарактеризовать и как традиционную для Демократической партии политику «вовлечения», практиковавшуюся, как отмечалось в главе II, в первый президентский срок У. Клинтона.
Вместе с тем, говорить о том, что все рассмотренные позитивные изменения привели к переходу российско-американских отношений на качественно новый уровень преждевременно. В США сохранялась сильная консервативная оппозиция российскому курсу Б. Обамы, что сделало «перезагрузку» заложницей политической конъюнктуры. Несмотря на позитивные тенденции, следует отметить, что «перезагрузка» еще не создала основу, на которой процесс поступательного развития отношений мог бы стать самоподдерживающимся. Парадигма смены периодов улучшения и осложнения в двусторонних отношениях сохранялась. Вместе с тем, несмотря на остающуюся хрупкость российско-американского диалога и его подчиненность политической конъюнктуре в обеих странах, «перезагрузка» показала, что «избирательное сотрудничество» является на данный момент оптимальным форматом двустороннего взаимодействия. В 2009-2011 гг. стороны смогли добиться конкретных позитивных результатов, несмотря на консервативную оппозицию и неблагоприятный международный фон.
