Введение к работе
Актуальность темы диссертационной работы определяется научной и практической значимостью, обусловлена широкими территориальными рамками, феноменологической устойчивостью, национальной и социальной многомерностью миграционных процессов в XX-XXI вв. По разным статистическим методикам численность российских эмигрантов, беженцев во второй половине 1920-х гг. составляла 1,5-2 млн. человек. В.М. Кабузан полагал, что в период 1918-1924 гг. из России эмигрировало не менее 5 млн. человек.После открытия государственных границ СССР, как и в годы эмиграции «первой волны», Россию покидают высококвалифицированные работники, интеллигенция, коммерсанты. За период 1989-1999 гг. из страны в Германию, Францию, Великобританию, США, Канаду и др. государства эмигрировало более миллиона россиян. Регулирование миграционных процессов остается одной из важных национально-государственных задач. В настоящее время эмиграционный поток из страны составляет 100-150 тысяч человек в год. В 2011 г. в РФ насчитывалось 12,5 млн. трудовых иммигрантов.
Проблема адаптации российских эмигрантов, беженцев, ремигрантов одна из малоисследованных в историографии. Основным направлением эмигрантоведения в 1990-е - начале 2000-х гг. был антропоцентризм, сконцентрированный на жизни, творчестве за рубежом российских общественно-государственных деятелей, высшего командного состава Белой гвардии, интеллигенции. Преимущественно изучаются бытовые, социокультурные формы адаптации отдельных страт эмиграции, рассматриваемых в элиминированных территориальных и хронологических рамках. Экстрагированость не позволяет сопоставить общие и особенные формы, механизмы, проследить генезис адаптации эмигрировавшей части российского населения. В последние годы тема адаптации расширена включением в круг объектов исследования политико-правовых и социально- экономических аспектов, но фрагментарно-описательно задействованы авторами такие значимые исторические источники, как законодательство, распорядительно-исполнительные акты органов государственной власти. Комплексное изучение генезиса организационной, политической, социально- правовой, экономической и социокультурной адаптации российских эмигрантов, беженцев, ремигрантов позволит перейти на качественно новый уровень исследования Русского Зарубежья.
Научно-практическое значение имеет отечественный опыт квотирования и планового распределения в период НЭПа по отраслям экономики внешних трудовых мигрантов. Коррупция, недостаточная эффективность государственных миграционных механизмов, социальное разделение общества привели к расколу на мир «хозяев» и эксплуатируемых. В этой связи актуализируется изучение организационной институциализации «русского» беженства, отстаивания россиянами равенства прав и свобод человека.
Определена степень изученности темы исследования и проведен историографический анализ эмигрантоведческих научных работ по объектам и предметам исследования.
Одними из первых эмигрантов-историков, задумавшихся о проблеме адаптации выехавших за рубеж на постоянное жительство соотечественников, были П.Е. Ковалевский, М. Раев. Раев объяснил процессы интеграции, ассимиляции, натурализации, как составляющие адаптации соотечественников в странах-реципиентах.
В период формирования эмигрантоведения (1960-1980-е гг.) изданы
монографии Г.Ф. Барихновского, Ю.В. Мухачева, Л.К. Шкаренкова. Исследователей интересовали антибольшевистские акции Русского Зарубежья 1917-1939 гг.
-э
Н.Л. Тудоряну производно от основной проблематики исследований изучал такие аспекты адаптации, как «денационализация, ассимиляция и борьба за русский язык». Ю.А. Фельштинский рассматривал отечественное миграционное законодательство, как часть классовой государственной политики. Г.Я. Тарле была одним из первых исследователей, поставивших вопрос о коррекции исторической трактовки эмигрантоведческой терминологии правовой этимологией. Всех эмигрантов «первой волны» Тарле причислила к беженцам, обосновывая этот статус экстраординарностью факторов, вынудивших их покинуть родину.
Тарле не разделены институциональные проекты и реально сложившийся механизм регулирования трудовой иммиграции, ограничены территориальные рамки внешней трудовой миграции (см. главу 3 - М.Г.). Еще одним исследовательским сюжетом работ Тарле была реэмиграция беженцев, а также статус оставшегося на территории СССР имущества российских эмигрантов. Но динамика советской миграционно-репатриационной политики и причинно- следственные основы возвращения, специфика адаптации реэмигрантов в РСФСР (СССР) не стали объектами изучения Г.Я. Тарле.
В современной историографии проблема форм и методов адаптации эмигрантов и беженцев получила развитие в трудах Н.Н. Аблажей, Н.Е. Абловой, Е.Е. Аурелене, З.С. Бочаровой, М. Йовановича, Ц. Кьосевой, А.Б. Ручкина, И.В. Сабенниковой, Е.П. Серапионовой, Т.Д. Фейгмане.
З.С. Бочарова проецирует проблему социально-правовой адаптации российской эмиграции в трех аспектах: социокультурного формирования Русского Зарубежья, регулирования правового положения эмигрантов Верховным комиссариатом Лиги Наций по проблемам беженцев, а также развития принципов репатриационной политики в среде российской эмиграции и правительственных кругах стран-реципиентов. Данный автор обоснованно полагает, что политические деятели Русского Зарубежья дифференцировали категории «беженец» и «эмигрант». По моим исследовательским наблюдениям, разграничение ими этих категорий было мотивировано политической целью: добиться признания права российских эмигрантов на убежище, свободу выбора места проживания и перемещения, гражданско-политического равноправия с титульным населением или наибольшего благоприятствования в странах- реципиентах. З.С. Бочарова несколько преувеличивает роль «нансеновского паспорта» в институциализации российских беженцев.
Процесс формирования и адаптации «русских» диаспор, иммиграционная политика в США изучается А.Б. Ручкиным. Диаспора трактуется исследователем, как сеть общественных и культурных учреждений, помогающих адаптации эмигрантов в социальной среде страны пребывания. Историк убежден, что «русские» колонии оставались национально и социально гомогенными, что не корреспондируется с данными по квотному и преференциальному въезду в страну, полиструктурностью российской эмиграции.
Е.Е. Аурелене анализирует идеологемы российской государственности различных политических течений эмиграции на территории Китая с позиций социологических теорий социал-дарвинизма, солидаризма. Н.Е. Аблова наряду с вышеуказанными объектами, исследует вторичную российскую эмиграцию из Китая в конце 1950-х - начале 1960-х гг. Аблова детерминирует генезис «русской» эмиграции в Китае историей КВЖД, международными отношениями СССР, Китая, Японии.
Н.Н. Аблажей рассматривает проблему адаптации российских эмигрантов в Китае в комплексе с реэмиграцией и репатриацией. Историк прав в том, что советский законодатель ограничивал эмиграцию, но нет оснований согласиться с положением об изначальной императивности миграционных правовых норм. Запретительными они становятся с 1929 г. Институционально неточен вывод исследователя о косвенном признании советским законодателем проблемы беженства. Аблажей идентифицирует понятия «интеграция» и «адаптация» и выделяет адаптационные модели: ассимиляцию (социокультурное поглощение), аккультурацию (взаимовлияния культур страны реципиента и страны происхождения эмигрантов), мультикультурализм (сосуществование культур). Такая градация представляется историческим артефактом в силу абстрагированности по отношению к реальным формам и методам адаптации. Генезис адаптационного процесса 1920-1940-х гг. показывает совмещение моделей адаптации и обусловленность доминирования той или иной из них условиями государственного развития, внешней политики стран-реципиентов, международными отношениями (см. главу 1 - М.Г.).
Е.П. Серапионовой адаптационно-правовые вопросы истории Русского Зарубежья изучаются на примере Чехословакии в относительно узких хронологических рамках - 1920-1930-е гг., производно государственно- политической деятельности Карела Крамаржа. Историко-социологический исследовательский подход, выходящий за рамки одного миграционного потока,
-э
применяет И.В. Сабенникова. Работы этого историка интересны конструкциями идеальных типов диаспор. «Русскую» диаспору, представленную значительной группой интеллигенции, автор счел национально идентифицированной. Детерминируя социокультурную форму адаптации «русской» эмиграции, исследователь не рассматривает квази-государственную основу феномена Русского Зарубежья.
Т.Д. Фейгмане выдвигает положение об усложненности интеграции бывших подданных Российской империи, «русских» эмигрантов и беженцев в общественно-политическую систему, социально-экономический уклад Латвии вопросами законодательного и институционального оформления статуса национальных меньшинств. Исследователь предлагает свою классификацию «русских» организаций (объединений). Недостаток классификации Фейгмане состоит в игнорировании уставно-учредительного статуса организаций (объединений), политических идеологем их руководителей, формальных и неофициальных контактов со структурами россиян в др. странах пребывания. В результате, одни и те же организации фигурируют в разных видах объединений. Я же в своих научных работах применяю иную классификацию объединений (организаций) «русской» эмиграции, основанную, как на документальных материалах практической деятельности, так и на формальных условиях функционирования данных структур, степени их межгосударственной интеграции.
Фейгмане приходит к выводу о неготовности российских политических деятелей к работе в государственных структурах Латвии, но признает, что дискриминационная политика верховной власти в 1930-е гг. блокировала интеграцию российской эмиграции в государственный механизм этой страны. Подобный исследовательский дуализм присущ и болгарскому эмигрантоведу Ц.
Кьосевой. Сербский эмигрантовед М. Иованович полагает, что российская эмиграция успешно интегрировалась в балканскую государственно- политическую среду, сохранив свою национальную специфику, а генезис Русского Зарубежья был искусственно разрушен внешними факторами, прежде всего, Второй мировой войной.
В зарубежной историографии изучалась адаптационная деятельность «русских» дипломатов и представительств в эмиграции в рамках проблемы решения «русского» вопроса государствами Запада.
Широким спектром тематической проблематики выделяются работы А.В. Квакина: адаптации к культурной среде стран пребывания, типологии российской диаспоры и специфики ее в отдельных странах-реципиентах и регионах; деятельности «русских» культурных организаций (объединений) в центрах рассеяния, др. Сравнительно-исторический метод рассмотрения идеологем Русского Зарубежья, применяемый данным исследователем, использован диссертантом для изучения организационной институциализации и политической адаптации российской эмиграции в государственность реципиентов и в РСФСР (СССР).
Тема политической «русской» эмиграции в 1920-1940 гг. во многом не исчерпана: не сложилось общей классификации политических организаций (объединений), не изучена роль политической эмиграции в международных отношениях и внешней политики СССР и стран пребывания, взаимосвязь лидеров политической эмиграции с антисталинской оппозицией в Советском государстве. Идеологемы политической «русской» эмиграции 1920-1940-х гг. были отражением трансформации государственностей Запада и конструкциями возможных на том этапе политических реформ Советского государства. Идеологемы российской эмиграции исследуют А.Ф. Киселев, М.Г. Вандалковская, П.Н. Базанов, К.Г. Малыхин, Филимонов В.Я.
Политическая интеграция Республиканско-Демократического Объединения и советской оппозиционной группой ученых-аграрников т.н. ЦК ТКП (Кондратьева, Н.П. Макарова, А.В. Чаянова, А.Н. Челинцева и др.) убедительно доказана отечественными исследователями Э.М. Щагиным, А.В. Шубиным, М.Л. Галас, В.И. Бакулиным, Н.Б. Богдановой и др.
В последние годы ряд исследователей обратили внимание на молодежные организации российской эмиграции 1920-1940 гг. К.В. Бирюкова трактует эмигрантские студенческие союзы в Центральной и восточной Европе 1920-1930 гг., как одну из форм самореализации и социального продвижения и профессиональной интеграции. Мною молодежные объединения рассматриваются с точки зрения вовлеченности во внутригосударственный и межгосударственный механизм деятельности представительского блока, РОВСа, скаутинга, Христианской Ассоциации Молодых Людей (YMCA), РСХД и др., контроля государственными органами стран-реципиентов, источников финансирования, социально-правового положения, взаимодействия с влиятельными деятелями Русского Зарубежья.
В диссертации организации военной эмиграции рассматриваются во взаимосвязи с другими формами организационной институциализации, экономическими, социально-правовыми, политическими и социокультурными условиями адаптации российских эмигрантов, беженцев на территории рассеяния. Наиболее показательной структурой является РОВС, объединивший сотни военных и благотворительных организаций. Тема военной эмиграции представляет научный интерес для В.Ф. Ершова, В.И. Голдина, А.В. Окорокова,
Ю.С. Цурганова. Проблема адаптации российских эмигрантов не является в работах этих историков самостоятельным объектом изучения. В.Ф. Ершов проследил способы адаптации российской военной эмиграции в процессе эволюции систем управления ее организациями (объединениями), трансформации политических идей белой эмиграции. Антибольшевистские военные организации эмигрантов 1930-1945 гг. ученый не считает самостоятельной силой, способной активно влиять на международную ситуацию и политику государств пребывания, Советского государства, поскольку эти объединения находились под финансовым, политическим контролем военного и государственного руководства стран Западной Европы и Японии. А.В. Окороков в проблематике политических, военных организаций российской эмиграции выделил тему «русского» фашизма.
Не разработаны в современной историографии и требуют комплексного прочтения проблемы: становления и генезиса отечественной миграционно- репатриационной политики 1920-1940-х гг., в том числе и в сфере трудовой реэмиграции/иммиграции; института «бесподданства» населения Западных территорий, присоединенных к СССР после 1939г., роль организаций российской эмиграции в отстаивании права репатриантов на свободный выбор места жительства. В.Н. Земсков, П.Н. Кнышевский, П.М. Полян, М.И. Семиряга, исследуют процедуру репатриации граждан СССР и причисленных к ним лиц после Второй мировой войны, дискриминацию их на родине. В исследовании М.И. Семиряги допущен ряд неточностей в названиях и
функционировании репатриационно-миграционных структур НКВД. В.Н. Земсков, исследуя статистические данные динамики репатриации граждан СССР с территории стран Европы, приходит к доказательному выводу о формальной и латентной дискриминации репатриантов в СССР. Дипломатическая тактика государств-союзников в репатриации освобожденных советских военнопленных и гражданских лиц исследовались британскими историками Н. Бетеллом и Н.Д. Толстым, В.Г. Науменко. В работах этих авторов репатриация изучается с точки
-э
зрения обеспечения прав человека.
Источниковую базу исследования можно разделить на группы. В первую группу источников вошли исследованные диссертантом неопубликованные архивные материалы и документы 147 архивных фондов. Основу составили фонды десяти центральных архивов России и ФРГ: Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного архива экономики (РГАЭ), Российского государственного архива социально- политической истории (РГАСПИ), Центрального архива Федеральной службы безопасности Российской Федерации (ЦА ФСБ РФ), Geheimes Staats-archiv Preussicher Kulturbesitz (Закрытого государственного архива культурного наследия Пруссии, ФРГ, Берлин), Библиотеки-фонда «Русское Зарубежье» Дома русского зарубежья им. А. Солженицына (БФРЗ), Архива Русского Зарубежья в Культурном центре «Дом-музей Марины Цветаевой» (АРЗ ДМЦ), Российского государственного военного архива (РГВА), Российского государственного архива социально-политической истории, Архива внешней политики Российской Империи Министерства иностранных дел Российской Федерации (АВПРИ МИД РФ), Архива Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской федерации.
Особую роль в адаптации российских эмигрантов, беженцев сыграли в 1920-1940-е гг. представительские организации, консолидированные «русскими послами» Временного правительства. Ряд из них вместе с юристами- эмигрантами работали и имели весомый голос в комиссиях ЛН, Верховном комиссариате по проблемам беженцев. В этой связи следует отметить источники фонда Российского посольства в Париже (ГАРФ. Ф. 6851, оп.1). Документы этого фонда важны для понимания квази-государственности Русского Зарубежья: переписка по вопросам обеспечения и расселения эвакуированных военнослужащих на Балканах с командованием Русской Армии, российскими посольствами, представителями Земско-городского комитета помощи российским гражданам за границей и Российского общества Красного Креста, с государствами-союзниками России по Антанте; материалы переговоров с Управлением российского торгового флота и военно-морским агентом во Франции о захвате находящихся за границей русских судов и передаче их в распоряжение правительств Великобритании и Франции. Репрезентативны документы Русского посольства в Лондоне (ГАРФ. Ф.4648, оп.1), среди них особого внимания заслуживают эпистолярные материалы К.Н. Гулькевича, С.Д. Сазонова. М.Н. Гирса, К.Д. Набокова. В переписке послы дают политические оценки правительствам Запада, РСФСР, предлагают варианты защиты интересов «русских» беженцев, механизмы имплементации представительства в госаппарат стран-реципиентов.
Ценные эпистолярные источники собраны в фонде М. Алданова (АРЗ ДМЦ (Оп.1, Оп.4): переписка с М.В. Вишняком, А.И. Коноваловым, Б.И. Николаевским, М.А. Осоргиным, Я.Б. Полонским. Приватно доставленные письма содержат откровенные характеристики персоналий, открывают неизвестные стороны неформальных политических отношений, объясняют социально-правовое, бытовое положение эмигрантов в Европе, США.
Осознанию роли эмигрантского представительства в адаптации россиян в странах-реципиентах способствуют источники фонда секции русских антисоветских партий Отдела информации ИККИ, среди них рассекреченные материалы съезда представителей русской торговли и промышленности в Париже 17-21 мая 1921 г., съезда Национального объединения в Париже 1921 г., деятельности русских монархических организаций за рубежом и др. (РГАСПИ. Ф. 5, оп.3, ф. 492, оп.33). Эволюцию государственно-политических взглядов представителей ее правых и правоцентристских течений помогают проследить документы архива Н.Л. Оболенского - Начальника Общей канцелярии Великого Князя Николая Николаевича (БФРЗ. Ф.2. Оп.1.К.4). Фонд интересен перепиской канцелярии с «русскими» организациями в Европе, США, Китае. Материалы Русского зарубежного съезда, в их числе журнал заседаний инициативной группы по созыву этого форума, сосредоточены и в фонде Н.Н. Рутыча-Рутенко (Ф.7. Оп.1). Ценен фонд и перепиской Н.В. Савича (секретаря инициативной группы по объединению русских общественных организаций) с А.Н. Гучковым, П.Б. Струве, А.В. Карташевым.
В целях изучения процедуры оформления сертификата Нансена, внутригосударственных идентификационных удостоверений личности диссертантом задействованы материалы фонда Представительства в Югославии Верховного Комиссара по делам русских беженцев при Лиге Наций (ГАРФ. Ф.5771, оп.1). Сводки Иностранного отдела ГПУ (ЦА ФСБ РФ Ф.1. Оп.5, оп. 6, Ф.2. Оп.2, Оп.3) раскрывают скрытые от публичной огласки взаимоотношения представительских организаций Земгора, РОККа с Лигой Наций, Верховным Комиссариатом по делам русских беженцев, государственными деятелями Запада, Главнокомандующим Русской Армией по вопросам эвакуации и размещения военнослужащих в Галлиполи, Лемносе, Бизерте.
Ряд документов, объясняющих механизм эмигрантского представительства, сосредоточен в фонде учрежденного в Париже Российского земско-городского комитета помощи российским гражданам за границей (ГАРФ. Ф. 9135, оп. 1). Данные источники корреспондируются с материалами Управления уполномоченного Всероссийского союза городов и Представителя Всероссийского Земского союза в Болгарии (ГАРФ. Ф. 5766, оп.1. Ф. 5923, оп.1), Объединенного комитета РОКК, Всероссийского земского союза и Всероссийского союза городов (Ф.6136, оп.1). В фонде 5923 автор выделил документы, характеризующие социально-экономическую адаптацию и интеграцию российской эмиграции: деловую переписку представителя ВЗС в Болгарии А.А. Эйлера по вопросу учреждения Акционерного банка для финансирования русских кредитных учреждений.
Институты самоуправления российской эмиграции раскрывают фонды правлений «русских» беженских колоний в Кралевице, Мариборе, Тителе (ГАРФ. Ф.7503, оп.1., ф. 5939, оп.1, 5940, оп. 1). Показательны источники по имплементации самоуправлений в систему представительского блока: документы по социальной помощи, оказываемой беженцам югославскими и британскими структурами РОККа, переписка руководства колоний с Представителем Главноуполномоченного по устройству россиян в КСХС. С данными источниками сопоставимы материалы объединений казачества, получивших развитие в Балканских государствах: Общественно-гуманитарного комитета «Казачья помощь» в Белграде (ГАРФ. Ф. 7034, оп.1), Вспомогательной кассы Донских беженцев в КСХС (ГАРФ. Ф.7052, оп.1).
Союзы военных эмигрантов являются примером легитимации и межгосударственной интеграции квази-государственного института Русской Армии в Европе. Элементом межгосударственной сети РА являлось Главное правление ЗСРВИ - Зарубежного союза русских военных инвалидов в Париже (ГАРФ. Ф. 5813, оп.1). Масштаб интегрированности можно определить по материалам заседаний I Всезаграничного делегатского съезда военных инвалидов (1927 г.), I Делегатского съезда Союза в Болгарии (1925 г.), переписке с союзами в Великобритании, Германии, США, с Комитетом помощи русским инвалидам при Главном управлении РОКК. С деятельностью ЗСРВИ корреспондируются документы Юго-восточного отдела объединения русских воинских союзов в Германии (ГАРФ. Ф.5796, оп.1).
Среди не введенных в исследовательский оборот документов РЗИА заслуживают внимания материалы о политической деятельности Русского Республиканско-демократического объединения в Берлине (ф. 6030, оп.1).
Неоднородность идеологических взглядов представителей этого объединения показывают письма членов берлинского РДО его руководителю А.А. Гольденвейзеру (1927-1932), П.Н. Милюкову (1929 г.). Важны для изучения интеграции оппозиционных большевистскому авторитаризму ученых- экономистов (в т.ч. реэмигрантов), работавших в РСФСР и лидеров либерально- демократического течения эмиграции материалы фонда Russishen Wirtschafllichen Institut (I/76VC SCH II FI 33 L: A; №134 BD I. - P.125-393), работавшего в Берлине.
В Geheimes Staats-archiv Preussicher Kulturbesitz значимы материалы фонда Экономического института взаимодействия с Россией и восточно-европейскими государствами (Virtschaftsinstitut fur Russland und die Oststaaten/ Geheimes Staats- archiv Preussicher Kulturbesitz. I HA REP.92 Schmidt-ott Nr. Nacytng 2.): документы по сотрудничеству российских профессиональных и предпринимательских объединений и немецких кооперативов, хозяйственных обществ. Бюро института и центральный филиал в Берлине содействовали оформлению паспортно-визовых документов для перемещения «русских» в Европе, социальной адаптации российских эмигрантов.
Следственные дела по процессу ЦК ТКП (ЦА ФСБ РФ Д. Р-33480, Д. Р- 33481) также дают представление о процессе интеграции внепартийной оппозиции в Советском государстве и Русского Зарубежья, механизмах взаимодействия с иностранными государственными ведомствами, политическими деятелями; о перипетиях социально-политической адаптации ученых-реэмигрантов в СССР. В этом аспекте автором изучены материалы личных фондов экономистов-аграрников, государственно-политических деятелей, вернувшихся в 1924-1925 гг. из эмиграции, А.Н.Челинцева и Н.П.Макарова (РГАЭ. Ф.766, оп.1, ф. 771, оп.1). Работая в составе Президиума Земплана НКЗ РСФСР, они определяли и условия трудовой реэмиграции/иммиграции.
Специфику адаптации трудовых реэмигрантов/иммигрантов в РСФСР (СССР), становления отечественного политико-правового механизма регулирования внешней миграции характеризуют источники фондов КОМСТО - Постоянной Комиссии Совета Труда и Обороны СССР по трудовой сельскохозяйственной и промышленной иммиграции и эмиграции (секретного 364с, оп.7 и открытого 364, оп. 8), отдела рынка труда Наркомата труда РСФСР (ГАРФ. Ф.382, Оп. 4.), Центрального управления по эвакуации НКВД РСФСР (ГАРФ. Ф.3333, оп.8 Правового отдела). Финансовые документы КОМСТО дают представление об эффективности хозяйственных объединений внешних мигрантов, о налоговых, кредитных, рыночных условиях их деятельности. Персональные дела информативны для определения центров расселения внешних мигрантов на территории СССР, характеристики их социального, национального состава. Фонд содержит материалы съездов земледельческих коммун, их обращения к руководству КОМСТО, демонстрирующие реалии адаптации, взаимоотношений с местными советами. Коллизия коммерческих интересов внешних мигрантов и восстановительных задач советского государственного руководства прослеживается в переписке подотдела иммиграции отдела рынка труда Наркомата труда РСФСР со шведской, норвежской и германской делегациями Комиссии организации союзов по эмиграции в Советскую Россию. В интересах изучения советского квотирования мною рассмотрены протоколы заседаний комиссии по распределению трудовых реэмигрантов, прибывших из Америки, Италии, Швейцарии, Франции, Германии, Великобритании, Финляндии.
Важный пласт документов советской репатриационной политики по окончании Второй мировой войны выявлен в фондах Управления Уполномоченного СНК (Совмина) СССР по делам репатриации граждан СССР (ГАРФ. Ф.9526, оп. 1,4, 4а; и рассекреченном Ф. 9526сч, оп5, оп.6). Отчеты по фильтрации репатриантов, протоколы переговоров отечественных репатриационных служб, Военной миссии, внешнеполитического ведомства с аналогичными институтами стран Запада показывают социально-правовое положение советских граждан и причисленных к ним российских эмигрантов «первой волны» в репатриационных лагерях юрисдикции СССР и союзников по антигитлеровской коалиции. С противостоянием СССР и стран Запада по вопросу невысылки советских репатриантов, кардинальными политическими разногласиями правительства СССР и организованного эмигрантского представительства корреспондируются материалы состоявшейся в Париже в феврале 1945 г. встречи посла СССР во Франции А.Е.Богомолова с одним из лидеров «русской» эмиграции, организатором «Объединения для сближения с Советской Россией» В.А. Маклаковым (АВПРИ Ф.197, оп.26).
Ряд документов, раскрывающих прецедент «бесподданства» населения Западной Украины и Белоруссии, реализацию советской репатриационной программы на этой территории, почерпнут автором в фонде члена Главного военного совета СССР, начальника Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б), первого Председателя Президиума Верховного Совета РСФСР А.А. Жданова (РГАСПИ. Ф.77, оп.1). Геополитические и политико-правовые факторы возникновения прецедента «бесподданства» выделены мною в коллекции документов РГВА. Ф.35086.Оп.1, Ф.35084. Оп.1 - Белорусского и Украинского фронтов (1939-1941 гг.): в опросных листах пленных и беженцев, переписке с Генеральным штабом Красной Армии и германским командованием об обмене пленными, приказах командования фронтов, директивах НКО СССР, Генштаба Красной Армии.
Вторую группу источников составляют зарубежные, международные, отечественные нормативно-правовые акты, разъясняющие миграционно- репатриационную политику РСФСР (СССР) и стран-реципиентов, социально- политическое, экономическое положение российских эмигрантов и ремигрантов, условия их выезда за рубеж, транзита по территории рассеяния.
Не опубликованные в России нормативно-правовые акты привлечены автором из архивных фондов. Беженские конвенции, соглашения 1920-1930-х гг., выделенные диссертантом из официальных иностранных периодических органов и консолидированных собраний Лиги Наций, Международного бюро труда, Международной организации труда, задействованы для изучения социально-правового положения российских эмигрантов в странах-реципиентах. Для определения роли «русского» беженства и эмиграции в генезисе прав человека, принципа non refoulement (невысылки) и института политического
-э
убежища такие источники сопоставлены с действующими конвенциями ООН.
Третью группу источников образуют статистические материалы. Зарубежные официальные статистические данные по легальной иммиграции «русских» и граждан СССР коррелируются диссертантом со сведениями КОМСТО. Статистические итоги ремиграции, «первой волны» и вторичной российской эмиграции в страны Запада изучаются на базе документов Центропленбежа, Ценроэвака, специальных сборников Русского Зарубежья, расчетов иностранных исследователей, секретных отчетов Управления Уполномоченного СНК (Совмина) СССР по репатриации граждан СССР.
Статистические материалы вследствие различий методик расчетов, зависимости их от государственно-политической конъюнктуры показывают динамику исторических процессов, но для объективности исследования сравниваются автором с источниками др. групп.
Четвертую группу источников составили периодические органы «русской» эмиграции. Эти источники факультативны, поскольку публикуемая в них информация имеет идеологическую окраску представляемых политических течений Русского Зарубежья, учредителей, редакторов. Материалы эмигрантской периодики сопоставлены с официальными советскими документами, публикациями в центральных органах печати - «Правде», «Известиях», «Экономической жизни».
В пятую группу источников входят мемуары и социально-политические концепции лидеров различных идеологических течений Русского Зарубежья,складывающиеся в процессе адаптации в страны-реципиенты, рефлексии относительно развития Советского государства. Аннотированная систематизация политических течений Русского Зарубежья осуществлена творческим коллективом «Политической истории русской эмиграции 1920-1940
3 т,
гг.». К этой группе источников можно отнести документы, характеризующие противостояние советских спецслужб и эмигрантских организаций.
Объектом исследования настоящей диссертации определена адаптация (организационная, социально-экономическая, политическая, социокультурная, институционально-правовая) российских эмигрантов, беженцев в государства Запада, ремигрантов в РСФСР (СССР) 1920-1940-х гг.
Предметом исследования определены российские эмигранты, беженцы, ремигранты, их деятельность, направленная на обеспечение социально- экономических, гражданско-политических, социокультурных и институциально- правовых условий, необходимых для адаптации в новую для них государственность, для интеграции в мировом сообществе.
Хронологические рамки исследования ограничиваются 1920-1940-ми гг. В этот период вследствие сложных внутригосударственных коллизий в России и геополитических явлений получил развитие процесс массовой миграции населения, претендующего на квази-государственное представительство на территории рассеяния, сложился исторический феномен Русского Зарубежья, возникли новые категории внешних российских мигрантов - «невозвращенцы», «бесподданные». Формировались, национальные и международные механизмы и принципы регулирования социально-правового положения эмигрантов, беженцев, ремигрантов.
Территориальные рамки исследования охватывают РСФСР (СССР). Также в ареал исследования включены главные принимающие и транзитные центры Русского Зарубежья: страны континентальной Европы (Франция, Германия, Чехословакия, Королевство сербов, хорватов, словенцев, а с 1929 г. Югославия, Болгария), государства англо-саксонской правовой семьи (США, Великобритания), лимитрофы. В целях изучения советской репатриационной политики привлечены Китай, Маньчжоу-го, Турция, Румыния, Бессарабия, Западная Белоруссия и Украина, Финляндия, Швейцария, Бельгия, Великое Герцогство Люксембургское.
Целью работы является комплексное исследование генезиса адаптации, национальной самоидентификации российских эмигрантов, беженцев в странах пребывания, ремигрантов в РСФСР (СССР).
Для достижения этой цели поставлены следующие задачи:
-
выявить национальные и межгосударственные механизмы, формы, методы и особенности, адаптации, интеграции российских эмигрантов, беженцев;
-
показать роль российской эмиграции, беженства в складывании системы защиты прав человека, закреплении и расширении применения права убежища по принципу non refoulement (невысылки);
-
квалифицировать легитимные виды и формы организационной институциализации и объединения российских эмигрантов, беженцев, проследить основные направления деятельности данных структур;
-
проследить с точки зрения политической адаптации в государства- реципиенты и РСФСР (СССР) эволюцию государственно-политических взглядов «русской» эмиграции на примере основных политических объединений и течений Русского Зарубежья.
-
изучить условия адаптации ремигрантов в России (СССР), выяснить
специфику советской модели регулирования трудовой реэмиграции и «политической эмиграции» периода НЭПа;
6. проследить генезис и выделить основные этапы отечественной миграционно-репатриационной политики в сравнении с реципиентным и межгосударственным регулированием российского беженства, института «бесподданства» (применительно к населению присоединенных к СССР Западных территорий), положения российской эмиграции по окончании Второй мировой войны.
Для решения поставленных в исследовании задач автор применил общенаучные методы: наблюдение, обобщение, описание, сравнение, систематизация. Также использованы частнонаучные методы: конкретно- исторический, сравнительно-исторический, структурно-функциональный (системный) анализ, статистический, семантический анализ.
Методологической основой исследования является историзм. Поскольку Русское Зарубежье - порождение российской истории, культуры, государственности первой половины ХХ века, то основной отраслью исторической науки, изучающей этот феномен, является новейшая отечественная история. В связи с многомерностью Русского Зарубежья адаптация российской эмиграции и беженцев, ремигрантов может быть объяснена новейшей отечественной историей при посредстве смежных научных дисциплин - всеобщей истории, истории международных отношений и внешней политики.
Работа выстроена по принципам объективности, комплексности, соблюдения логического и исторического единства, научно-исследовательского глобализма. Применение нового авторского принципа научно- исследовательского глобализма позволяет коррелировать национальные и всеобщие закономерности адаптационного процесса внешних мигрантов в России, Европе, Америке.
В результате научного исследования автором обоснованы следующие положения:
-
-
Масштаб и квази-государственность Русского Зарубежья, политические и финансовые сложности регулирования российской внешней миграции обуславливали организованные формы ее адаптации в страны-реципиенты и интеграции в мировом сообществе, принятие решений на государственном, межгосударственном и общеэмигрантском представительском уровне.
-
Основополагающую роль в адаптации российских эмигрантов, беженцев и установлении для них на межгосударственном и внутригосударственном уровне режима гражданского равноправия или наибольшего благоприятствования сыграл признанный странами-реципиентами и Лигой Наций представительский блок, инициированный Совещанием русских послов, Земгором, РОККом, Съездом русских юристов. Помимо представительского блока носителями российской квази-государственности были Российская Армия и Дом Романовых. Но такие институты не могли быть легитимированы по основаниям суверенной безопасности государств-реципиентов и геополитического баланса, дипломатических и контрразведовательных акций Советского государства.
Военные объединения Белого движения вследствие совокупности международных, финансовых, организационно-правовых факторов 1920-х - первой половины 1930-х гг. утратили самостоятельность в конспиративной деятельности и трансформировались в инструмент иностранных разведок. Монархическое движение агонизировало и показателем этого процесса стал Русский Зарубежный Съезд в Париже 1926 г.
-
-
Потребовалось более десяти лет упорной борьбы руководящего аппарата российского представительского блока, влиятельных деятелей Русского Зарубежья, политически активной части эмиграции, чтобы добиться конвенционального закрепления в октябре1933 г. с последующей реализацией без «арранжмана» (без ссылки на усмотрение судов и администрации страны пребывания) антидискриминационных принципов адаптации «русских» беженцев. Профессиональной политической деятельностью занималась лишь общественно-государственная и предпринимательская элита Русского Зарубежья, но рядовые российские эмигранты, беженцы были активны в урегулировании своего социально-правового положения. Формы их политической активности варьировались в зависимости от внутригосударственных условий их пребывания за рубежом: предпринимали акции протеста, направляли коллективные петиции в ЛН, правительственные учреждения, выражали свои взгляды на страницах многочисленной эмигрантской периодики. Равноправное положение россиян на территории рассеяния позволило им относительно самостоятельно обеспечивать свои интересы, получать консульскую поддержку государств-реципиентов. Как следствие закрепления равноправия или режима благоприятствования с середины 1930-х гг. активизировался процесс натурализации и перевода эмигрантов в статус резидентов. С другой стороны, СССР установил правовые, политические преграды для массового возвращения внешних мигрантов на родину. В результате идея временности пребывания за рубежом утратила свою актуальность. В период установления квислинговых и фашистских режимов в Европе к натурализации российские эмигранты прибегали в целях спасения от репрессий.
-
Проводимая странами-реципиентами политика ограничения права «русских» беженцев на свободное перемещение и выбор места жительства, затяжной характер решения вопроса о гражданском равноправии россиян с титульным населением, социально-классовая дискриминация в России (СССР), фашистский тоталитаризм и вооруженная агрессия Третьего рейха актуализировали формальное международное и внутригосударственное закрепление принципа non refoulement (невысылки), института политического убежища. Они были положены в основу беженских норм, прав и свобод человека, защиты жертв войны, принятых ООН и действующих в современном мире.1 Преференции в урегулировании положения российских эмигрантов
всеобщей декларации прав человека 1948 г., Конвенции о статусе беженцев 1951 г., Декларации «О правах человека в отношении лиц, не являющихся гражданами страны, в которой они проживают» от 13.12.1985 г., управомочившей иностранцев пользоваться всем комплексом прав человека. Декларацией от 18.12.1992 г. аналогичное право закреплено в
«первой волны» были распространены на мигрантов из России (СССР) других потоков, а также лиц аналогичной категории иных национальностей. В этой связи можно говорить о всемирно-историческом значении Русского Зарубежья.
-
-
Поскольку корреспондируются мотивы выезда из Советского государства, международные и внутригосударственные механизмы формы политической, социально-правовой, организационной адаптации на территории рассеяния, целесообразно расширить категорию российской эмиграции «первой волны», включив в нее всех внешних мигрантов 1917-1940-х гг., в том числе «невозвращенцев» и «бесподданных» присоединенных Западных территорий СССР.
-
Прецедент «бесподданства» жителей присоединенных Западных территорий СССР возник в связи с геополитическим соглашением между СССР и Германией и последовавшими за ним военными кампаниями Красной Армии 1939-1940 гг. в Польше, Западной Белоруссии и Украине, Буковине и Бессарабии, Прибалтике, нивелировавшими право населения этих территорий на оптацию. Особый режим «бесподданства» был распространен на российских эмигрантов «первой волны» (1917-1939 гг.) и позволил избежать массовой принудительной репатриации.
-
Миграционно-репатриационная политика РСФСР (СССР) 1920-1940-х гг. определялась глобальными идеологическими и системными задачами, суверенными национальными интересами, сочетала амнистирование, предоставление целевых или адресных преференций и репрессии. Советская политика в области трудовой внешней миграции была направлена на привлечение ресурсов в сельское хозяйство и ограничение массовой эмиграции «крепких» крестьян (создавших доходные хозяйства), вызванной непопулярной аграрной политикой государства и «перегибами» классовых репрессий. Государство смогло адаптировать трудовые объединения мигрантов к социалистическому землепользованию, плановому хозяйству и без капиталовложений инициировать организацию ими технологичных производств, получить в собственность или пользование машинно-тракторную технику, миллионы конвертируемых оборотных капиталов реэмигрантов/иммигрантов.
-
Русское Зарубежье было организационно и/или идеологически взаимосвязано с антибольшевистской и внутрипартийной оппозицией в России (СССР). Одной из легальных структур, осуществлявшей политико-правовую защиту оппозиции в России (СССР) до начала 1930-х гг. были общества помощи политическим заключенным в России (в Праге, Берлине, США), сложившиеся еще в дореволюционный период и организационно интегрированные с зарубежными структурами политического Красного Креста. Показательным примером оппозиционной интеграции могут служить консолидирующиеся группы ученых-экономистов, специалистов советских хозяйственно- управленческих структур - ЦК ТКП, Союзного бюро РСДРП.
отношении лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам.
Научная новизна исследования обусловлена постановкой проблемы, научными и методологическими подходами к ее изучению, полученными результатами. Автор вводит в научный оборот комплекс неопубликованных и фрагментарно привлекаемых исследователями архивных источников, расширяющих представление об объекте и предмете диссертации.
В диссертации определены этапы формирования и эволюции в России (СССР) и в странах Запада основных дефиниций и категорий эмигрантоведения. Применена авторская классификация объединений (организаций) российской эмиграции, основанная на документальных материалах практической деятельности, на формальных характеристиках данных структур.
В исследованиях по истории Русского Зарубежья еще не предпринималось сопоставления организационной, социально-экономической, политической, социокультурной, институционально-правовой адаптации российских внешних мигрантов в страны-реципиенты и в новое для них по форме правления, политическому режиму Советское государство. Адаптационный процесс рассматривается в совокупности геополитических, региональных и международных исторических факторов. Адаптация трактуется и с точки зрения квази-государственности Русского Зарубежья; борьбы российских беженцев за обеспечение им принципа non refoulement, политического убежища, за гражданско-правовое равенство с титульным населением.
Поставлена и исследована проблема генезиса советской миграционно- репатриационной политики 1920-1940-х гг., ее институтов, законодательной базы, механизмов регулирования внешней трудовой миграции. Предложен авторский способ классификации периодов советской репатриационной политики, детерминированный внутригосударственными и геополитическими причинно-следственными основаниями.
Практическая значимость результатов диссертационного исследования заключается в возможности их использования в курсах высшей школы по истории России ХХ века. Целесообразно применение концептуальных и научно- прикладных положений, выводов, доказательной базы работы при подготовке учебных и учебно-методических пособий. Материалы, использованные при изучении темы исследования, могут быть применены в академической науке, в процессе подготовки к публикации других обобщающих статей и монографий; способствовать дальнейшей разработке дискуссионных вопросов эмигрантоведения. Автор диссертации награждена медалью Александра Васильевича Чаянова № 0148 «За большой вклад в подготовку кадров, научные исследования экономических проблем и развитие агропромышленного комплекса России и зарубежных стран» 11 февраля 2008 г.
Апробация работы проведена в форме выступлений и докладов на 20-ти международных, всероссийских, межвузовских научно-практических конференциях, в том числе: «Революционный 1917 год. Проблемы изучения, преподавания и музейной интерпретации» - научно-практическая конференция, состоявшаяся в Государственном центральном музее современной истории России. (Министерство культуры Российской Федерации, Москва, ноябрь 2007 г.), «Научное наследие А.В. Чаянова и современная аграрная экономика» -
Международная научно-теоретическая конференция (Совет Федерации Федерального Собирания Российской Федерации, Министерство сельского хозяйства Российской Федерации, Российская академия сельскохозяйственных наук, Российский государственный аграрный университет МСХА имени К.А. Тимирязева, Москва, февраль 2008 г.), «Правовое обеспечение рыночной экономики и общие тенденции развития договорного права в России и странах СНГ и Балтии» - Международная научно-практическая конференция (Министерство образования Московской области Коломенский государственный педагогический институт, Коломна декабрь 2010 г.), «65- летию Великой победы посвящается. Вторая мировая и Великая Отечественная войны: исторические уроки и проблемы геополитики» - Всероссийская научная конференция (Министерство образования и науки Российской Федерации, Московский педагогический государственный университет, Москва, апрель 2010 г.), «Преподаватель высшей школы в технологически насыщенных образовательных средах: национальный и зарубежный опыт» - III Международная научно-практическая конференция «Информационные технологии в образовании» (Комиссия Российской Федерации по делам ЮНЕСКО, Всероссийская государственная налоговая академия Минфина Российской Федерации, Москва, ноябрь 2011 г.), «Отечественные войны России XIX-XX вв., проблемы историографии и источниковедения» - межвузовская научная конференция (Московский педагогический государственный университет, Москва, апрель 2012 г.), др.
Основные положения и выводы диссертации были обсуждены на заседаниях кафедры новейшей отечественной истории исторического факультета Московского педагогического государственного университета. Основные идеи и положения диссертации отражены в 3-х монографиях, сборниках научных трудов, докладах и выступлениях на научных конференциях, периодических научных изданиях, в том числе в 20 статьях, опубликованных в периодических научных изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации. По теме диссертационного исследования опубликовано 33 научные работы общим объемом 122,5 п.л.
Похожие диссертации на Адаптация российских эмигрантов, беженцев в государства Запада, ремигрантов в РСФСР (СССР) 1920-1940-хгг.
-
-
-
