Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Дети как объект исторического исследования 28
1.1. Историография истории детства .28
1.2. Источниковая база исследования 41
Глава 2. Правовое положение детей в Российской империи .48
2.1. Взаимоотношения родителей и детей по законам Российской империи 48
2.2. Эволюция системы наказаний детей за правонарушения 63
2.3 Законодательная регламентация детского труда во второй половине XIX – на чале XX вв 81
Глава 3. Дети и социально-экономическое развитие Санкт-Петербурга 101
3.1. Социально-экономическое положение трудящихся семей Санкт- Петербурга 101
3.2. Начальное и профессиональное образование детей трудящегося населения столицы 124
3.3. Благотворительная помощь детям как форма решения социальных проблем 138
Глава 4. Причины и формы девиантного поведения детей 179
4.1. Преступность малолетних и несовершеннолетних .180
4.2. Самоубийство детей как протест против условий жизни .216
4.3. Детская проституция 232
4.4. Проблема употребления алкоголя детьми 255
Глава 5. Виктимизация и жестокое отношение к детям 264
5.1. Эксплуатация детского труда 265
5.2. Формы и методы эксплуатации детей в повседневной жизни .325
5.3. Наказание и жестокое отношение к детям в семье 339
Заключение 347
Список сокращений и условных обозначений .354 Список источников и литературы 355 Приложения .413
- Источниковая база исследования
- Эволюция системы наказаний детей за правонарушения
- Начальное и профессиональное образование детей трудящегося населения столицы
- Самоубийство детей как протест против условий жизни
Введение к работе
Актуальность темы исследования обусловлена необходимостью всестороннего и разнопланового изучения социально-экономических процессов в России во второй половине XIX – начале ХХ вв., в один из самых противоречивых этапов развития страны, когда все сферы жизни общества испытывали историческую трансформацию вследствие реализации Великих реформ.
История детства рассматриваемого периода в целом, а также отклонения в поведении детей и эксплуатация несовершеннолетних составляют важную часть социальной истории России и Санкт-Петербурга, которые остаются пока до конца не исследованными в науке. Способы жизнедеятельности детей, отношения со взрослыми, институты и методы воспитания всегда соотносятся с общими свойствами и ценностными ориентирами государства, неотделимы от его истории и социального самосознания.
Тема детства непосредственно связана с исследованием семьи, а соответственно, и с темой частной жизни. Изучение причин и проявлений детских девиаций, разнообразных форм эксплуатации подростков и жестокого обращения с ними способствуют созданию целостного представления об уровне развития российского общества и о петербургском социуме в частности.
Во многом детские проблемы второй половины XIX – начала ХХ вв. перекликаются с актуальными ныне и имеют общие с ними корни, а порой и проявления в современном российском обществе. Именно поэтому данные вопросы нуждаются в научном осмыслении и теоретическом обобщении для формирования государственной политики, связанной с процессом социализации подрастающего поколения, которая во избежание эксцессов стихийного
развития, должна непременно опираться на традиционные ценности, институты и исторический опыт.
Общественная актуальность исследования заключается в расширении представлений о факторах, влияющих на отклонение поведения и «жизненного пути» человека от общепринятой нормы, а современное общество находится в поиске эффективных способов предотвращения подростковых девиаций и молодёжной преступности.
Объектом исследования являются дети из семей трудящегося населения как социально-демографическая группа городского социума во второй половине XIX – начале XX вв. ограниченная возрастными рамками 10–17 лет. Нижний предел определён 10-ю годами, когда в соответствии с российским законодательством начинался второй период малолетства (первый период с 7 до 10 лет), и ребёнок мог нести ответственность за уголовные преступления, а также до 1882 года ему разрешалось работать на промышленных предприятиях и в ремесленных мастерских. Верхняя возрастная граница – 17 лет – связана с нормами и традициями общества. В данном случае – это окончание первого периода несовершеннолетия (14–17 лет), завершение формирования личности, обладающей юридической ответственностью, прежде всего, за правонарушения и приравненной к взрослым в трудовой деятельности. После 17 лет также оканчивалось финансирование со стороны государства призреваемых детей в приютах и крестьянских семьях.
При определении объекта исследования используется универсальная категория «ребёнок», которая принята в современном отечественном и международном законодательстве в качестве оценки правового статуса субъекта
права, каковым является лицо, не достигшее 18 лет. При этом категории «не-4
совершеннолетний», «малолетний», «подросток» и другие охватываются общим понятием «ребёнок» (во множественном числе «дети»).
К трудящемуся населению в соответствии с особенностями петербургского социума, его эволюцией в течение рассматриваемого периода, статистическими сведениями и этносоциальными исследованиями структуры населения столицы отнесены социально-профессиональные группы: работники обслуживающего труда (прислуга, приказчики, извозчики, прачки, работники в трактирах, гостиницах и т. д.); фабрично-заводские и железнодорожные рабочие; ремесленники; торговцы.
Предметом исследования являются нормы и аномалии процесса детской социализации в условиях столичного российского города от Великих реформ до Первой мировой войны, а также социальная политика по отношению к несовершеннолетним в возрасте от 10 до 17 лет, нашедшая отражение в деятельности, как государственных учреждений, так и частных, общественных и благотворительных организаций.
Целью диссертационного исследования является реконструкция процесса адаптации личности ребёнка к специфике социально-экономической и культурно-бытовой среды Санкт-Петербурга посредством комплексного изучения влияния общих процессов модернизации России во второй половине XIX – начале XX вв.
С учётом характера проблемы и степени её разработанности, автор, ставил следующие задачи:
– проанализировать отечественную и зарубежную историографию, выявив широту исследования, а также сформировать репрезентативную источ-никовую базу по теме;
– проследить эволюцию российского законодательства в отношении детей;
– осмыслить соотношение модернизационных процессов и проявлений аномии в российском городском социуме в рассматриваемый период;
– выявить особенности положения младшего поколения трудящегося населения и влияние социально-экономических процессов второй половины XIX – начала ХХ вв. на изменение условий их жизни;
– определить и проанализировать основные причины и проявления детского и подросткового девиантного поведения;
– выявить и проанализировать формы и методы виктимизации ребёнка;
– раскрыть особенности повседневных практик детей трудящегося населения;
– исследовать деятельность и взаимосвязь государственных учреждений, общественных и благотворительных организаций в решении проблем детства.
Хронологические рамки исследования охватывают период с 1861 года – начала буржуазного, капиталистического пути развития России до 1914 года – начала Первой мировой войны. Данный полувековой этап истории России отмечен сочетанием модернизационных процессов в социально-экономической, политической, культурной и демографической сферах с периодами ярко выраженного аномического состояния общества, что становилось причиной серьёзных трансформаций городского социума. Борьба противоположных тенденций, связанных с обновлением общества, с одной стороны, и консервацией сложившихся отношений – с другой, в конечном итоге
завершилась революцией 1917 года.
Одновременно для рассматриваемого периода характерны рост социальной мобильности, активизация миграционных процессов, и как следствие увеличение численности городского населения, переход ряда функций семьи к общественным и благотворительным организациям, изменения в системе образования, результатом чего стало формирование нового образа мышления, ориентированного на конкретного человека. Освоение новой парадигмы социального прогресса требовало коренного изменения отношения к детям как к самой уязвимой категории населения в наибольшей степени, страдавшей от жизненной неустроенности и от экономических проблем. Не удивительно, что во второй половине XIX – начале XX вв. ребёнок становится объектом пристального внимания со стороны государства, общественности и благотворителей.
Территориальные рамки исследования ограничены Санкт-
Петербургом. Цивилизационная неоднородность России, обусловливала неравномерность общественных, экономических и демографических процессов в разных регионах страны. Для Санкт-Петербурга как столицы империи были характерны ускоренная миграция и быстрый рост численности населения, острейшие социальные проблемы и пороки, здесь как модернизация, так и эффект аномии, порождающей явления девиации и виктимизации в российском городском социуме, осуществлялись опережающими темпами и имели значительные масштабы.
Методологическую основу работы составляют совокупность подходов и исследовательских моделей, как общенаучного характера, так и принципов, разрабатываемых в социальной истории. На современном этапе в условиях
интеграции отраслей научного знания методологический синтез и междисци-плинарность широко применяются специалистами.
Уровень теоретических обобщений позволил придать работе аналитический метод, который применялся в постановке и рассмотрении проблематики диссертации, а также в выявлении и систематизации новых источников. В процессе исследования использовались традиционные методы, такие как сравнительно-исторический, историко-типологический, контент-анализ, историко-системный, диахронический анализ, статистический, историко-психологических наблюдений. Это способствовало получению цельной и комплексной картины детских девиаций и виктимизации, определению общего и особенного в процессе социализации, выведению суждений, закономерностей и различий сравниваемых процессов и явлений.
Работа основывается на общепринятых принципах исторического познания и анализа, предполагающих изучение процессов и явлений в системности, динамике и взаимодействии. В диссертации учитывался методологический опыт исторической антропологии, истории повседневности, гендерных исследований, что определило обращение к дискурсивному в объяснении поступков и действий, как самих детей, так и взрослых по отношению к ним.
Изучение фактического материала в работе осуществлялось на основе
теорий Э. Дюркгейма, Р. Мертона и П. Бурдье, а также закономерностей
влияния феномена детства на последующее развитие и структуру личности
взрослого человека. В рамках теории аномии, разработанной Э. Дюркгеймом
и Р. Мертоном, исследованы повседневная жизнь, выявлены стиль, действия
и мышление людей, проведён анализ причин и проявлений детских девиаций.
Мертон особое внимание уделял специфике поведения низших слоёв, что
представляет значительный интерес применительно к данному исследованию. Положения мертоновской теории подтверждаются материалами об условиях жизни и поведении детей трудящегося населения столичного социума второй половины XIX – начала XX вв.
В разработанной П. Бурдье концепции габитуса важнейшим является то, что индивид может, как сознательно воздействовать на него, также и своим габитусом формировать структуру и общество. К социальным средам, которые делают это активнее, чем другие, относится детство – жизненный этап, когда происходит овладение основными нормами и требованиями общества, и условия жизни влияют на формирование габитуса, остающегося с человеком всю оставшуюся жизнь. Индивиды с разным происхождением имеют не одинаковые возможности для развития нового габитуса и освоения нового опыта. Данное положение теории рассмотрено на примере социальных практик, норм и отклонений в поведении детей трудящегося населения. Вместе с тем следует признать, что ни одна социологическая теория не может в полной мере ответить на все вопросы, связанные с многообразными и разноуровневыми проблемами детства.
Методологический подход формируется специфическим понятийным аппаратом, который очерчивает также и теоретические основы исследования.
Научная новизна диссертационной работы заключается в следующем:
– впервые в отечественной историографии на основе комплексного анализа широкого круга источников проведено системное исследование положения ребёнка из среды трудящегося населения Санкт-Петербурга второй половины XIX – начала ХХ вв.;
– благодаря междисциплинарной интеграции задачи диссертации решены на широкой научно-исследовательской основе с использованием многообразного современного методического и теоретического инструментария;
– впервые введены в научный оборот ряд архивных документов, хранящихся в фондах Департамента народного просвещения (Ф. 733), Медицинского департамента МВД (Ф. 1297), Департамента полиции исполнительной (Ф. 1286) Российского государственного исторического архива, а также в фондах Петербургской Ремесленной управы (Ф. 223), Прокурора Петроградского окружного суда (Ф. 487) Центрального государственного исторического архива Санкт-Петербурга и др.;
– впервые разносторонне и широко изучены проблемы социализации и отклоняющегося поведения детей трудящегося населения в петербургском социуме на фоне модернизационных процессов в сочетании с периодами аномического состояния общества рассматриваемого исторического отрезка времени;
– в работе предпринята попытка представить полную и объективную картину детской виктимизации, её причин, форм, методов и последствий;
– в контексте социально-экономической жизни исследованы особенности повседневных практик детей трудящегося населения, что позволило выявить специфику формирования городского столичного социума и воссоздать его историко-культурный образ, характерный для второй половины XIX – начала ХХ вв.
Теоретическая значимость исследования состоит в возможности использовать его положения для выяснения степени аномизации российского
общества во второй половине XIX – начале XX вв., для создания целостного
представления о зависимости девиаций и виктимизации детей от социально-экономического развития страны, способах и средствах со стороны государства, общественных и благотворительных организаций, направленных на изменение ситуации.
Анализ процесса социализации в целом, а также девиантного поведения и виктимизации детей на материалах столицы Российской империи, где мо-дернизационные процессы и одновременно социальные проблемы имели опережающие темпы развития и значительные масштабы, позволит выйти на новый уровень обобщения данной проблемы в общероссийском масштабе. Изучение детских бытовых практик расширяет понимание городской культуры и повседневности в целом.
Практическая значимость исследования состоит в возможности использования научных результатов, а также введённых в оборот источников при разработке лекционных курсов и учебных пособий по социальной истории, повседневной жизни, в социологических и историко-правовых работах, а также в процессе преподавания курса истории России второй половины XIX – начала XX веков, при подготовке спецкурсов и семинаров по историческим, социологическим, педагогическим и историко-правовым дисциплинам.
Отдельные положения исследования возможно применить в работе педагогов, психологов, в деятельности благотворительных организаций, а также в ювенальной юстиции, которые базируются на принципах гуманизма, идее взаимодействия с семьёй, на освоении положительного опыта семейного и общественного воспитания и обучения.
Документы и сюжеты диссертации могут быть использованы при
оформлении музейных экспозиций и подготовке выставок по социальной ис-11
тории, истории семьи и детства, вопросам быта, ремесленного обучения. Материалы исследования окажут помощь литераторам, режиссёрам при освещении сюжетов, связанных с повседневной жизнью, формами девиаций и вик-тимизацией детей, изображением быта и культуры детства в целом. Публикации автора по теме диссертационной работы расширяют историографию рассматриваемой научной проблемы.
Основные положения, выносимые на защиту:
-
Во второй половине XIX – начале XX вв. происходила эволюция законодательства Российской империи и региональной регламентации положения несовершеннолетних. Дети в правовом отношении не были самостоятельными объектами, подчинялись воле родителей и опекунов, которые воспитывали, несли ответственность за них, распоряжались их жизнью, состоянием, решали вопрос о вступлении в брак вплоть до 21 года. Одновременно как субъекты права в рассматриваемый период времени в соответствии с социальными условиями и законодательством они обладали определённой самостоятельностью в рамках своей трудовой деятельности и ответственностью за совершённые правонарушения.
-
Развитие капитализма в России во второй половине XIX – начале XX вв. и бурный промышленный рост привели к быстрому увеличению городского населения. Этот процесс сопровождался обострением социальных проблем, поляризацией общества, обнищанием основной массы жителей столицы, что оказывало существенное влияние на положение семей трудящихся и, в первую очередь, на подрастающее поколение. Влияние социально-экономических условий жизни родителей на детей трудящегося населения
являлось многомерным и разнонаправленным. Традиционные агенты социа-12
лизации в современном понимании – семья и школа – стали рудиментами, утратив своё основное значение. Семья как первичный и основной агент данного процесса фактически уступила место «улице».
3. Повседневная жизнь ребёнка в городе зависела от его сословной при
надлежности, от семейного положения, рода занятий и гендерного признака.
Она включала жилищно-бытовые условия жизни семьи, ремесленных мастер
ских, благотворительных заведений, одежду, питание, наказание детей, про
ведение ими свободного времени, включая девиации.
4. Проявления отклоняющегося поведения в детском возрасте – пре
ступность, нищенство, самоубийства, проституция, алкоголизм – имели в
рассматриваемый период общие и особенные причины, зависевшие от соци
ально-экономического положения семьи, социально-профессиональной, со
словной и гендерной принадлежности.
5. Оценка виктимизации, анализ причин, форм и методов эксплуатации
и жестокого отношения к детям в процессе трудовой деятельности и обуче
ния в ремесленных мастерских, а также в семье и в повседневной жизни пока
зал, что повышенная виктимность несовершеннолетних была связана с их
психофизическими особенностями, физической слабостью, доверчивостью,
внушаемостью, порой беспомощностью в сложных жизненных ситуациях, за
висела от их социальных ролей, положения в системе общественных отноше
ний и места, которое они занимали в семье.
Степень достоверности и апробация результатов: Основные положения и результаты исследования использованы в докладах на международном конгрессе, двух общероссийских и десяти международных научных конференциях в России и за рубежом: в Москве (2013), в Санкт-Петербурге
(1998, 2000, 2012, 2013, 2014), в Петрозаводске (2012), в Твери (2012), в Нальчике (2013), в Тюмени (2013), в Калининграде (2014); в Кракове (Польша, 2013).
Промежуточные результаты исследования использовались автором при разработке и чтении курса по дисциплине «История».
Материалы диссертации отражены в двух монографиях и 33 других научных публикациях, общий объём которых составляет более 40 п. л.
Структура работы обусловлена проблемным принципом и состоит из введения, пяти глав, разделённых на параграфы, заключения, списка источников и использованной литературы, списка сокращений. В 14 документах приложения представлены статистические данные; демографические сведения о детях, представших перед мировым судом; распоряжения градоначальника Санкт-Петербурга и переписка разных лиц по вопросам ремесленного ученичества и исправительного воспитания правонарушителей, хранящиеся в ЦГИА СПб и ОР РНБ.
Источниковая база исследования
Основными источниками для написания диссертационного исследования послужили архивные документы, статистические отчёты, социологические исследования второй половины XIX – начала ХХ веков, отчёты государственных и общественных организаций, инструкции, положения, справочные материалы, нарративные источники, лингвистические (художественная литература, стихи, пословицы, поговорки), периодическая печать рассматриваемого периода. Малый объём документальной информации о содержании детства требует расширения круга косвенных источников.
Источники по проблемам, относящимся к детям можно объединить в несколько групп. Первая – это законодательные и нормативные акты: Свод законов Российской империи, Уложение о наказаниях, Закон «Об изменении форм и обрядов судопроизводства по делам о преступных деяниях малолетних и несовершеннолетних», Законы, посвящённые юридическим отношениям между родителями и детьми, положению детей в обществе, наказанию малолетних и несовершенно-летних.51 Кроме того это «высочайше утверждённые» мнения Государственного Совета, связанные с деятельностью учебных и исправительных заведений, профессиональных школ и приютов.
Для российского законодательства, посвящённого вопросам семьи и детей были характерны размытость формулировок, которые определяли взаимоотношения членов семьи, положение детей и наказание малолетних и несовершеннолетних преступников, но в то же время значительное количество вопросов вообще не нашли отражения в законах, поэтому в них постоянно вносили изменения и дополнения. Законы, связанные с детьми всегда вызывали широкий общественный резонанс, обсуждались на уровне общественных организаций, средств массовой информации и Всероссийских съездов.
Вторая группа источников – это делопроизводственные документы, отчёты, статистические сведения, инструкции, положения, справочные материалы, распоряжения, письма, объяснительные записки, хранящиеся в фондах Человеколюбиво-51 го общества (Ф. 768), Департамента народного просвещения (Ф.733), Департамента полиции исполнительной (Ф. 1286), Главного управления по делам местного хозяйства МВД (Ф. 1288), Медицинского департамента МВД (Ф. 1297), Министерства юстиции (Ф. 1405) Российского Государственного исторического архива (РГИА). Из фондов Центрального Государственного исторического архива Санкт-Петербурга (ЦГИА СПб) были привлечены для исследования статистические данные, отчёты о деятельности, переписка, заявления, материалы по разбору жалоб в фондах Петербургской ремесленной управы (Ф. 223), Канцелярии Петроградского губернатора (Ф. 253), Петроградского губернского правления (Ф. 254), Собрания выборных Петербургского ремесленного сословия (Ф. 481), Прокурор Петроградского окружного суда (Ф. 487), Петроградской городской управы (Ф. 513). В личном фонде Н. С. Таганцева (Ф. 760) Отдела рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ) содержится переписка известного юриста, криминалиста, члена Государственного Совета и члена комиссий по разработке российского законодательства. Содержащиеся в фонде письма носят как личный, так и служебный характер. В частности представляет интерес переписка с правоведами, которые занимались вопросами ювенальной юстиции, такими как А. Ф. Кони, А. М. Богдановским, М. П. Беклешовым, Д. А. Дрилем, К. Я. Гротом, К. В. Рукавишниковым и др.
В ходе исследования были использованы такие источники, как переписка между учреждениями, справки, инструкции по вопросам деятельности детских учреждений; протоколы заседаний различных учреждений, комиссий, совещаний, обществ; отчёты о деятельности Санкт-Петербургского Столичного Мирового Судьи по делам малолетних до 17 лет, расходах и доходах государственных, общественных и частных благотворительных организаций, попечительских комитетов, приютов.52 В них содержится фактический, статистический и аналитический материал, дающий объёктивную информацию по исследуемой теме.
Третья группа источников – труды и другие материалы деятельности комиссий, комитетов, совещаний и съездов. К ним относятся опубликованные стенографические отчёты приютов, Всероссийских съездов по ремесленному образованию, по общественному призрению, по семейному воспитанию, представителей русских исправительных заведений для малолетних, по борьбе с торгом женщин и др.53 Эти документы позволяют не только получить сведения о многообразии направлений деятельности российских обществ, проблемах, достижениях, процессе законотворчества, но и понять из протоколов атмосферу заседаний съездов, степень заинтересованности отдельных людей, процедуру принятия решений по разнообразным вопросам.
Четвёртая группа источников – статистические материалы, которые включают опубликованные материалы о статистике населения, ежегодные сборники о движении населения в Европейской России, сведения о численности населения по возрасту полу, семейному положению, происхождению, сословной принадлежности. Важное место для создания общей картины социально-экономического развития являются статистические сведения по начальному образованию. 54 Центральным источником для получения статистических сведений о численности жителей Санкт-Петербурга по возрастам, происхождению, занятиям, жилищным условиям являются результаты первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г., а также опубликованные данные городских переписей, которые проводились в столице раз в 10 лет и являются чрезвычайно репрезентативным источником. Данные по жилищным условиям петербургской семьи собирались в процессе однодневных переписей в столице Статистическим отделением Городской Управы. 55
Пятая группа включает нарративные источники, которые хоть и носят субъективный характер, но занимают важное место, так как способствуют эмоциональному восприятию, освещают мелкие детали и личные оценки и мнения о событиях, фактах, поступках и человеческих взаимоотношениях. В воспоминаниях описываются детские впечатления взаимоотношений с родителями, друзьями, учёба, проведение досуга.56 Материалы личного происхождения по истории детства раскрывают подробности детской жизни, которые в силу специфики отсутствуют в официальных документах.
Эволюция системы наказаний детей за правонарушения
Появилась статья о праве суда отдавать малолетних, моложе 17 лет, вместо тюремного заключения в особые исправительные заведения для малолетних. Это постановление было не только совершенно новым в законодательстве, но таких заведений в то время в России ещё не существовало. Положение об этих заведениях появилось позднее – 4 декабря 1866 года. Оно было основано на теоретических разработках и опыте западноевропейских законодательств.
До этого Уложение о наказаниях 1845 года и его редакция 1857 года вносили изменения в Свод законов в отношении малолетних. В соответствии с ним дети, не достигшие 7 лет от рода и поэтому ещё не имевшие достаточного понятия о своих деяниях, не подлежали наказаниям за преступления и проступки: «Они отдаются родителям, опекунам или родственникам для вразумления их в последствии». Срок невменяемости был понижен с 10 лет до 7, по всей вероятности для того, чтобы не ставить закон церкви, по которому с 7 лет дети в качестве уже сознающих свои грехи, обязаны были совершать таинство исповеди, в противоречие с законом государства. Но закон освобождал детей с 7 до 10 лет от юридической ответственности.114
В возрасте с 10 до 14 лет признавалась сомнительная вменяемость только тогда, когда с достоверностью было доказано, что преступление учинено такими малолетними с разумением, в противном случае такие подсудимые подходили под правило о детях 7-10 лет. Наказание имеющих от 10 до 14 лет и учинивших преступление с разумением, смягчались таким образом, что вместо каторжной работы и телесного наказания они ссылались в Сибирь на поселение; вместо ссылки на поселение они заключались в монастырь или смирительный дом от 5 до 8 лет, также без телесного наказания; вместо ссылки на житьё и заключение в арестные и работные дома – в монастырь или смирительный дом от 2 месяцев до 1 года вместо смирительного дома, тюрьмы и других не значительных наказаний – они подвергались только исправительному домашнему, по распоряжению родителей или опекунов, наказанию. 115 Но меры наказания кардинально изменились в соответствии с новым законом 1866 года.
В ходе подготовки «Уложения о наказаниях уголовных и исправительных» государство обратилось к земствам, общественным организациям, духовенству и частным лицам с призывом об устройстве заведений принудительного воспитания. Таким образом, реализацией общегосударственного дела с самого начала была предложено заниматься частной благотворительности, которая откликнулась на призыв. 5 декабря 1866 года проект Уложения о наказаниях был утверждён.
Период малолетства в свою очередь делился от 7 до 10 лет и от 10 до 14 и был связан с разной степенью юридической ответственности. Первых в случае совершения преступления отдавали родителям, но при присмотре полиции и наставлении духовниками или священнослужителями. В отношении же малолетних 10-14 лет закон требовал в каждом отдельном случае разбираться, действовал ли ребёнок по разумению или нет. Если суд находил, что преступление совершено по разумению, то он приговаривал его к наказанию, но в смягченной форме.116 Кроме этого от возраста несовершеннолетних зависела степень наказания за их растление со стороны взрослых. Несовершеннолетний возраст также был разделён на два периода от 14 до 17 лет и от 17 до 21 года. Здесь также определяли по разумению или нет, действовали несовершеннолетние, и от этого зависело наказание вплоть до помещения в исправительные приюты, а в случае их отсутствия в тюрьму на срок не свыше одного года и 4 месяцев.117 В соответствии со статьей 6 «Устава о наказаниях» 1866 года разрешалось, судебным инстанциям на местах, где действуют исправительные приюты, заменять несовершеннолетним, от 10 до 17 лет, тюремное заключение на помещение их в приюты, на срок, определённый мировым судьей, но с тем, чтобы не остав-115 лять их там по достижении 18-ти летнего возраста.118 Но мировые судьи, налагая наказания, относились к такой форме крайне осторожно.
Согласно Уложению законов Российской империи 1866 года срок несовершеннолетия определялся 21 годом. Одновременно лица, не достигшие этого возраста, разделялись на три категории от рождения до 7 лет, от 7 до 14 лет и от 14 до 21 года. Дети, не достигшие 7 лет, за преступления и проступки отдавались родителям или опекунам для «вразумления и наставления».119
Период малолетства в свою очередь делился от 7 до 10 лет и от 10 до 14. Первых в случае совершения преступления отдавали родителям, но при присмотре полиции и наставлении духовниками или священнослужителями. В отношении же малолетних 10-14 лет закон требовал в каждом отдельном случае разбираться, действовал ли ребёнок по разумению или нет. Если суд находил, что преступление совершено по разумению, то он приговаривал его к наказанию, но в смягченной форме. Несовершеннолетний возраст также был разделён на два периода от 14 до 17 лет и от 17 до 21 года. Здесь также определяли по разумению или нет, действовали несовершеннолетние, и от этого зависело наказание вплоть до помещения в исправительные приюты, а в случае их отсутствия в тюрьму на срок не свыше одного года и 4 месяцев.120 На практике же условия содержания малолетних и несовершеннолетних нередко оставались такими же, как и взрослых. В 1874 года в журнале «Судебный вестник» появилось сообщение о 16-летнем мальчике, осуждённом за грабёж на поселение в Сибирь и доставленном в кандалах в Петербургскую пересыльную тюрьму по этапу. Позднее было указано на недопустимость заковывать малолетних в кандалы. 121
Начальное и профессиональное образование детей трудящегося населения столицы
После отмены крепостного права в России увеличилась потребность в развитии образования и, в первую очередь, в распространении грамоты среди народа. В Петербурге при Вольном экономическом обществе был открыт особый комитет грамотности, который занимался распространением просвещения, сбором средств на школы, а также изданием популярных книг.
В 1860-70-х гг. государственная образовательная система претерпела существенную реорганизацию и реформирование. 14 июня 1864 года было утверждено «Положение о начальных народных училищах», согласно которому образование народа должно было стать предметом деятельности государства, церкви и общества, т. е. земств и городского управления. Положение определяло новую систему начального и среднего образования, которая стало более открытой для представителей низших слоёв населения общества. 19 ноября 1864 года было принято «Положение о гимназиях и прогимназиях», предусматривавшее равенство при поступлении в них для всех сословий, но из-за высокой платы за обучение они были доступны только для детей состоятельных родителей.
Одновременно произошли изменения в отношении женского образования. Для девочек до 1861 года не существовало открытых казённых школ. Представительницы из обеспеченных семей воспитывались или дома, или в закрытых учебных заведениях, остальные же были лишены возможности для получения даже начальных знаний. Общественный подъём в России, связанный с работой комитетов по крестьянскому вопросу, вызвал оживленное обсуждение проблемы, связанной с женским образованием и одновременный сбор денежных средств на создание женских училищ, которые начали открываться по всей стране с 1859 года.
Женские училища, или гимназии, первоначально четырехклассные, а впоследствии шестиклассные, находились под покровительством императрицы Марии Александровны, и заведование ими осуществлялось ни Министерством народного просвещения, а ведомством учреждений императрицы Марии.
Несмотря на все законодательные преобразования система образования в России во второй половине XIX- начале XX вв. фактически была разделена на два уровня по принципу сословной принадлежности и как следствие и по уровню материального благосостояния: для детей трудящегося населения и для избранных категорий. Образовательные учреждения для не привилегированных сословий включали церковно-приходские школы и начальные училища для крестьян, уездные училища для представителей городских сословий. Обычно дети поступали в школу в 8 лет и учились 4 года, т. е. с 8 до 12 лет.
Начальное образование по своей структуре состояло из школ двух ступеней. К школам первой ступени относились одноклассные училища, которые представляли собой низшую элементарную школу. Они подчинялись разным ведомствам и осуществляли свою деятельность в соответствии с законодательными актами, определявшими их специфическую организацию, условия и порядок работы. Срок обучения составлял 3 года.
Вторую ступень начального образования представляли двуклассные училища: министерские образцовые, двуклассные городские и второклассные церковноприходские школы, учебный курс которых в первом классе соответствовал одно-классной школе, а второй класс включал дополнительный курс обучения с более широким кругом предметов. Третью ступень начальной школы составляли многоклассные училища, в которых все предметы курса начального образования преподавались в более широком объёме.
При сравнении статистических данных 1880 года, относящихся к городским училищам с данными 1877 года число учащихся возрастало быстрее, чем количество училищ. Число мужских училищ возросло на 378 %, число учащихся на 554 %, в то время как число женских на 1800 %, число же учениц на 2200 %. Не смотря на открытие новых училищ, число отказов в приёме учеников и учениц увели чивалось быстрее, чем число школ.241 Потребность в обучении для девочек росла быстрее, чем потребность в обучении для мальчиков. Более двух третей мальчиков и девочек, обучавшихся в начальных училищах, были в возрасте 8-10 лет.
В 1880 году детей школьного возраста было всего в Петербурге 110 тысяч, а начальных училищ, городских и частных около 280, в которых обучалось 14,5 тысяч учащихся, при этом 13 тысяч оставались без места в школе.242 Несмотря на заметное увеличение числа школ, число детей, получавших отказы на приём в училища, не только не уменьшалось, но даже возрастало.
В статистическом ежегоднике Санкт-Петербурга за 1881 год приводились сведения о численности населения по возрастам и количестве учебных заведений. Детей в возрасте от 7 до 16 лет было 109401, при этом учащимися учебных заведений являлись только 13 %, среди них девочки составляли 13,2%243
В начале 1881 года в столице работало 279 школ, дающих образование 14485 учащимся обоего пола. Исходя из этого, одна школа была на 393 ребёнка и один учащийся на 7,6 наличных детей.244 На возраст 7-16 лет приходилось неграмотных и нигде не обучающихся 17,4 %. 245 Не хватало 318 школ, т. е. на 114% больше, чем было их число в 1880 году. Таким образом, уровень образования достиг в столице только половины от потребностей того времени.
В докладе комиссии, сделанном в феврале 1883 года в С-Петербургской Городской Думе, по итогам десятилетнего действия Городового положения 1870 года такое явление объяснялось «влиянием, воинской повинности, и дешевизною городских училищ, а также и лучшим их устройством, внешним и внутренним сравнительно с частными заведениями подобного же рода».246 Одновременно в докладе отмечалось, что «толчок, данный народному образованию массою новых городских училищ, обнаружил при этом своё выгодное влияние, распространив во всех классах общества убеждение в необходимости обучения детей, и отсюда мог произойти новый прилив детей к школам, постоянно увеличивающийся и вызываемый самим ростом числа школ… достигнуть же нормального числа школ невозможно в данную минуту – по недостатку средств».247
Согласно статистике Российской империи за 1884-85 гг. более 2/3 мальчиков и девочек учащихся в начальных училищах принадлежали к возрасту 8-10 лет.248 В возрасте 7-9-ти лет девочек обучалось больше, чем мальчиков, но с 10 лет их количество уменьшается. Данное соотношение видно из приведённой ниже таблицы.
Самоубийство детей как протест против условий жизни
Э. Дюркгейм определил, что «самоубийством называется всякий смертный случай, являющийся непосредственным или посредственным результатом положительного или отрицательного акта, совершенного самой жертвой».447 Одной из ключевых проблем в России с конца ХIХ в. стало увеличение числа детских самоубийств. Суициды на любом этапе развития общества указывают на его болезненное состояние, т. к. если его представители добровольно уходят из жизни, значит, в жизни общества существует ряд ненормальных и тяжёлых условий и проблем, которые мешают людям жить. Исследованием этого явления занимались психологи, педагоги, социологи, юристы, был накоплен обширный эмпирический и статистический материал. Самоубийства, как социальное явление носили всесословный характер, но причины, которые толкали детей и подростков из дворян, мещан, ремесленников, крестьян к уходу из жизни были различными.
До 1875 года в России на 1 млн населения всех возрастов число самоубийств оставляло 30 человек, а число самоубийств среди учащихся в высших учебных заведениях равнялось 164, в средних учебных заведениях достигало 106, т. е. несколько более чем в 3-5 раз превышало общее число самоубийств всех классов населения; что же касается числа самоубийств среди учащихся средних женских учебных заведений, то оно не превышало среднего числа самоубийств для всех классов и возрастов.448
В течение 1904-1912 гг. в Санкт-Петербурге наблюдался рост самоубийств среди детей и молодёжи в возрасте до 20 лет: 1904-1905 гг. – 10%; 1906-1907 гг. – 11 %; 1912 г. – 18 %. Таким образом, за 8 лет доля детей и юношей в общем числе самоубийств увеличилась почти в два раза.449 В столице с 1880 года был введён официальный сбор статистических данных о самоубийствах. В каждом случае самоубийства или покушения на самоубийство составлялась особая карточка, которая направлялась в статистическое отделение Городской Управы. С 1882 года по распоряжению Министерства просвещения начали вести статистику самоубийств среди учащихся. В фонде Департамента народного просвещения Российского государственного исторического архива хранится более 30 дел «О самоубийствах, покушениях на самоубийства, несчастных случаях в учебных заведениях», относящихся к началу ХХ века. Уже сам факт сбора данной информации свидетельствовал, что такая проблема не просто имела место, а количество случаев самоубийств, исследований и диссертаций педагогов, психологов, юристов, социологов, посвящённых этой проблеме позволяет думать, что ситуация с суицидными явлениями среди учащихся школ была достаточно серьёзной и стояла очень остро.
Циркулярным распоряжением Министерства Народного Просвещения от 16 октября 1905 года за № 25188 начальникам учебных заведений, в целях врачебно- санитарной статистики, было предложено «доставлять в Министерство подробные донесения о самоубийствах и других несчастных случаях среди учащихся, вместе с необходимыми по существу дела объяснениями и заключениями по каждому отдельному случаю, прилагая к ним: 1) протоколы судебно-медицинского вскрытия, если таковое было, 2) заключение врача и 3) письма, записки, оставленные самоубийцами или покушавшимися на самоубийство в подлиннике или в засвидетельствованной копии. Необходимость такого именно фактического материала для врачебно-санитарной статистики самоубийств и покушений на самоубийство среди учащихся, разрабатываемой в настоящее время Министерством Народного Просвещения, очевидна в целях, как освещения мотивов самоубийств, так и выяснения той психофизической основы, на почве которой происходят эти патологические явления. Помимо того Министерство Просвещения, принимая во внимание как интересы самих пострадавших лиц из среды учащихся и их родственников, так равно и интересы всего общества, зачастую предъявляющего к школе и учебному начальству обвинения в безвременной гибели порученных его руководству детей и юношей, признаёт полную необходимость быть всесторонне осведомлённым о всех случаях самоубийств и покушений на самоубийство среди учащихся, дабы иметь возможность предотвращать эти катастрофы в будущем и выяснить влияние данной школы и всего строя учебно-воспитательного дела, как в каждом частном случае, так и в отношении общего школьного режима на проявление среди учащихся названных ненормальных явлений. Ввиду сказанного, материалы, добытые судебным следствием, являются главным базисом, на котором может опираться в своих построениях и выводах врачебно-санитарная статистика самоубийств и покушений на них, преследуя цели возможного уменьшения этого зла среди учащихся».450 По данным руководителя врачебно-санитарной части департамента общих дел данного Министерства, известного врача-гигиениста профессора Г. Хлопина две трети самоубийств приходилось на мальчиков, из них почти половина по не- известным мотивам, а одна треть на девочек, при этом причины были неизвестны только одной четверти.451 На первом месте среди мотивов для мальчиков стояла семья, на втором – учение, на третьем – экзамены. Среди девочек лидировали семья и «несчастная любовь», далее шли нужда и совращение, затем школа и экзамены. Среди причин самоубийств немаловажную роль играл возраст. Семья была причиной для всех возрастов вплоть до 11 лет. Несчастная любовь – для подростков от 15 лет и старше, а совращение в основном в 13 и 14 лет. Школа и учёба имели значение для всех возрастов. Нужда, разочарование в жизни, ссора приводили к самоубийствам преимущественно в более старшем возрасте.452 На первом месте среди причин суицидов, связанных со страхом наказания у мальчиков стояла школа, на втором – недовольство хозяев ремесленных мастерских. Наибольшее их количество в средней школе наблюдалось «у мальчиков в период возмужания, а у девочек в тот период, когда девочки-подростки превращаются в молодую взрослую барышню».453
