Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Источниковая база, историография проблемы 20
1.1. Источниковая база 21
1.2. Историография проблемы 42
ГЛАВА 2. Религиозный фактор в политике российской империи 76
2.1. Религия: определение и функции 77
2.2. Религиозная политика Российской империи в конце XVIII - первой половины XIX в 84
2.3. Изменения в вероисповедной политике во второй половине XIX - начале XX вв 122
2.4. Правовое регулирование деятельности конфессий в конце XVIII - начале XX вв 137
ГЛАВА 3. Поиски механизмов взаимодействия и управления христианскими не православными конфессиями северного кавказа в конце XVIII - нач. XX вв 158
3.1. Организация и размещение немецких лютеранских колоний на Северном Кавказе 161
3.2. Формирование внутреннего управления католиками Северного Кавказа 180
3.3. Административный контроль за сектами, вышедшими из православия и протестантскими течениями на Северном Кавказе 192
3.4. Конфессиональная политика по отношению к армянам и грекам 225
ГЛАВА 4. Ислам в государственно-религиозной политике Российской Империи 241
4.1. Эволюция государственной политики по отношению к исламу в XVI-XVIII вв 242
4.2. Исламизация и христианизация Северного Кавказа: специфика и особенности 254
4.3. Кавказская война, мюридизм и религиозная политика государства 287
ГЛАВА 5. Государственная политика российской империи в отношении старообрядцев на Северном Кавказе в XVIII - начале XX вв 322
5.1. Политика государства по отношению к старообрядчеству в XVIII-начале XX вв 325
5.2. Старообрядцы на Северном Кавказе в XVIII - первой половине XIX в 334
5.3. Старообрядческие общины Северного Кавказа во второй половине XIX - начале XX вв 344
ГЛАВА 6. Роль и место религиозного фактора в геополитике россии и турции на северном кавказе в XIX - начале XX вв 366
6.1. Россия и Турция: борьба за господство на Северном Кавказе 366
6.2. Русско-турецкое противоборство в области конфессионального влияния на Северном Кавказе в XIX - начале XX вв 376
Заключение 405
Список использованных источников и литературы
- Историография проблемы
- Религиозная политика Российской империи в конце XVIII - первой половины XIX в
- Формирование внутреннего управления католиками Северного Кавказа
- Кавказская война, мюридизм и религиозная политика государства
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Модернизация страны, становление развитого гражданского общества, не в последнюю очередь зависят от возрождения духовного потенциала и налаживания межконфессионального диалога внутри страны. Для современной конфессиональной ситуации в России, характеризующейся напряженными взаимоотношениями между различными конфессиями и деноминациями, высокую научную актуальность имеет проблема исторического взаимодействия религиозных объединений.
Определяя актуальность проблемы, нельзя не учитывать, что Северный Кавказ является особенным регионом России. Его специфика проявляется в разных областях государственной и общественной жизни, в том числе и религиозной. С одной стороны, Северный Кавказ исторически является многонациональным и многоконфессиональным регионом, где православие никогда не было господствующей религией. Данное обстоятельство заставляет более внимательно относиться к историческому опыту взаимоотношений государства и конфессий на Северном Кавказе в рассматриваемый период и извлекать необходимые уроки на будущее. С другой, - Россия сегодня переживает процесс институализации конфессий, в конце XX в. получивших возможность свободно развиваться. Наиболее влиятельные из них (православие, ислам) в значительной степени восстановили утраченные после 1917 г. позиции и играют заметную роль в общественной жизни. В то же время, место относительно небольших (пусть и традиционных) религиозных сообществ в социокультурном пространстве России выглядит не столь определенно. Для выстраивания нормальных, цивилизованных взаимоотношений между властными структурами, обществом и религиозными организациями требуется тщательное изучение исторического пути и традиций последних. Это обстоятельство в полной мере касается и различных религиозных объединений, поэтому изучение его прошлого выглядит общественно значимым и своевременным.
Конфессиональная политика Российской империи на Северном Кавказе была неоднозначной, противоречивой, включала различные способы и методы, которые требуют глубокого осмысления. Актуальность ее исследования определяется особой значимостью религиозного фактора в процессе установления российско-кавказского взаимодействия, характере взаимоотношений и перспектив исторического развития горских обществ в российском экономическом, политическом, социальном и культурном пространстве.
В современных условиях межконфессионального противостояния исторический опыт российско-кавказского межконфессионального (христианско-исламского) взаимодействия приобретает особую актуальность и востребованность.
Государственно-конфессиональные отношения, по убеждению автора, должны изучаться в ее преломлении на местном уровне. Необходимо убедиться в том, что тот или иной вероисповедный закон, то или иное решение государственных властей работали на практике. В данном случае речь идет о Северном Кавказе.
Вопросы государственно-конфессиональной политики, проводимой Российской империей в рассматриваемый период, имеют актуальное звучание для понимания отношений, складывающихся между государством и различными вероисповеданиями на современном этапе развития. Анализ исторического опыта взаимодействия государственной власти с религиозными объединениями позволит определить оптимальную политику светских властей в сфере отношений с религиозными объединениями.
Таким образом, актуальность данной темы диссертационного исследования определяется:
- научной и политической необходимостью изучения истории Российской империи как многонациональной страны, в составе которой жили многие народы, имевшие различные религиозные верования;
- потребностью глубокого научного исследования государственно-конфессиональных отношений, сложившихся на Северном Кавказе в конце ХVIII – начале ХХ вв.;
- постоянной потребностью отечественной исторической науки в приращении знаний о развитии Российского государства и реализации его интересов и интересов российского общества, о процессе духовного, культурного развития страны на протяжении ее длительного исторического развития;
- многообразием, неповторимостью, спецификой, а также сложностью государственно-конфессиональных отношений на Северном Кавказе в рассматриваемый период;
- необходимостью глубокого изучения вероисповедной политики властей на региональном уровне с целью извлечения положительного опыта.
Объектом исследования в данной работе являются католическая, мусульманская конфессии как наиболее крупные в Российской империи после православной, старообрядчество, протестантство и секты, осуществляющие свою деятельность в последней четверти XVIII - начале ХХ в. на территории Северного Кавказа.
Предметом исследования выступает религиозная политика государства, т.е. формы и методы использования религиозного фактора государственной властью в отношении различных конфессий и сект, направленной на освоение данного региона: православное миссионерство, использование духовенства в установлении взаимоотношений, создание церковно-приходских школ и т.д. Религиозная (конфессиональная) политика понимается как система действий государства в сфере религиозной жизни общества, включающая государственно-религиозные отношения, акции и реакции государства на различные проявления религиозности.
Цель исследования – комплексное изучение сущности, принципов, эволюции политики государственной власти Российской империи в отношении конфессий и сект на Северном Кавказе по их включению в социальную, правовую и политическую систему российского государства.
Реализация цели предполагает решение следующих взаимосвязанных задач:
-
рассмотреть законодательную базу, которая обеспечивала существование многоконфессионального Российского государства, а также процесс ее изменения;
-
проанализировать законы о регулировании религиозных отношений и обсуждение их в соответствующих правительственных органах и комиссиях при Госсовете, МВД, департаменте духовных дел и иностранных исповеданий;
-
определилить круг лиц, выступающих за различные пути решения межконфессионального вопроса на Северном Кавказе;
-
рассмотреть деятельность духовенства интересующих нас конфессий в регионе в отношении Российского государства, (духовенство как инструмент реализации российской политики);
-
представить модель отношений между государством и религиозными объединениями на Северном Кавказе;
-
изучить сущность, принципы, определить параметры и основные направления государственно-конфессиональной политики государственной власти;
-
рассмотреть эволюцию государственно-конфессиональной политики Российской империи в данном регионе;
-
проследить динамику взаимоотношений государства с основными конфессиональными объединениями на Северном Кавказе и выявить объективные и субъективные обстоятельства, влиявшие на изменение характера этих взаимоотношений на том или ином историческом этапе;
-
показать значимость российской религиозной политики в процессе интеграции различных народов, их религий, культур, традиций и обычаев в единую многонациональную Российскую империю;
-
изучить процесс развития общероссийской государственной вероисповедной политики на Северном Кавказе и охарактеризовать отношение государственной власти к различным конфессиям на территории Северного Кавказа выявив особенности этих отношений;
-
сформулировать причины, определявшие дифференцированное отношение властных структур «имперского» и губернского уровней к течениям различной конфессиональной направленности;
-
основываясь на историческом опыте государственно-конфессиональных отношений, выработать рекомендации по совершенствованию современной российской государственной религиозной политики.
Хронологические рамки исследования охватывают время с последней четверти XVIII в. и до начала XX в. В качестве исходного рубежа взят 1783 г. (присоединения Крымского ханства), когда в составе Российской империи впервые оказались большие массы мусульманского, а с начала 1790-х гг. и католического населения. Они, опять же впервые, составили большинство на данной территории по сравнению с православным населением. Этот факт заставил правительство не ограничиваться только запретительными мерами по отношению к не православным конфессиям, как было ранее, а начать вырабатывать продуманную межконфессиональную политику, рассчитанную на длительное существование целого ряда религиозных направлений вместе с титульной религией страны – православием.
Верхней границей исследования выступает начало XX в., 1917 год. Характеризуется который кардинальным изменением политической системы в России и введением законодательных принципов, основывавшихся на ликвидации правовых ограничений по конфессиональному признаку, который в корне изменил всю межконфессиональную ситуацию.
Территориальные рамки исследования охватывают территорию Северного Кавказа, административно включавшую две области – Терскую и Кубанскую, а также Ставропольскую губернию, где проживали большие массы населения, исповедующего православие, католицизм, ислам и приверженцы различных сект.
Методологическую основу работы составляют принципы историзма, научной объективности, исходящей из признания главенствующего изучения источников при критическом анализе фактического материала. При написании диссертационного исследования использовались специальные методы исторического исследования: проблемно-хронологический, системного анализа, историко-сравнительный, ретроспективный подход. При анализе исторических источников автором широко применялся метод контент-анализа, при котором выделялась определенная система качественных признаков, характеризующих свойства массового сознания верующих интересующих нас конфессий. Диссертант с пониманием относится и к цивилизационному взгляду на развитие общества, концепции многомерности классовых различий и положений, которая в принципе означает свободу выбора методологической ориентации. Причём предлагаемое исследование полностью лишено прежних идеологических и политизированных подходов к изучению этой темы.
В диссертации, базирующейся на диалектико-материалистическом принципе познания исторического процесса, факты и события рассматриваются в соответствии с конкретной исторической обстановкой, в их взаимной связи и обусловленности, а также свойственной данному региону спецификой социально-политической ситуации. Немалое место и значение принадлежит личностно-психологическому подходу, т.к. в решении межрелигиозных отношений большая роль отводилась личностному фактору, который оказывал воздействия на выработку конфессиональной политики и определял взаимоотношения между властью, в лице ее чиновников, и обществом.
Диссертационное исследование, проведенное в соответствии с заявленной проблемой, целью и задачами, позволило сформулировать основные положения, выносимые на защиту:
-
Комплексное изучение сущности, принципов, эволюции политики государственной власти Российской империи в отношении конфессий и сект на Северном Кавказе по их включению в социальную, правовую и политическую систему российского государства законодательной базы восполняет историю многоконфессионального Российского государства.
-
Исследование законов о регулировании религиозных отношений и обсуждение их в соответствующих правительственных органах и комиссиях при Госсовете, МВД, департаменте духовных дел иностранных исповеданий позволяет определить круг лиц, выступавших за различные пути решения межконфессионального вопроса на Северном Кавказе;
-
Рассмотрение деятельности духовенства интересующих нас конфессий в регионе в отношении Российского государства позволит охарактеризовать духовенство как инструмент реализации российской политики в регионе и выявить модель отношений между государством и религиозными объединениями на Северном Кавказе.
-
Выявление сущности, принципов и основных этапов эволюции государственно-конфессиональной политики Российской империи в данном регионе позволяет впервые проследить динамику взаимоотношений государства с основными конфессиональными объединениями на Северном Кавказе, выявить объективные и субъективные обстоятельства, влиявшие на изменение характера этих взаимоотношений на том или ином историческом этапе и показать значимость российской религиозной политики в процессе интеграции различных народов, их религий, культур, традиций и обычаев, - в жизнь многонациональной России.
-
Политика, проводимая в отношении религиозных групп на Северном Кавказе строилась на основе общероссийских законов, однако при этом имела ряд особенностей, обусловленных поликонфессиональностью региона, ходом Кавказской войны и военно-административным управлением (сочетание общеимперского законодательства с адатами - нормами обычного права народов Кавказа, наличие церковного и народного правосудия, действие шариата, применение принципа возмездия и т.д.
-
Русская Православная Церковь в XYIII – начале XX вв. в сотрудничестве с местными властями региона и под руководством Св. Синода разрабатывала и осуществляла комплекс мер способствовавших упрочению стабильности на Северном Кавказе и укреплению позиции господствующей церкви по мере изменения общественно-политической ситуации.
-
Сформированная к середине XIX в. система централизованного управления религиозными организациями в Российской империи способствовала установлению как административного, так и полицейского контроля над деятельностью последователей различных религиозных конфессий.
-
Начавшийся процесс либерализации религиозного законодательства в Российской империи в начале XX в. способствовал росту активности неправославных конфессий, изменению форм их деятельности.
-
С началом Первой мировой войны произошло ужесточение конфессиональной политики в отношении последователей Российской Католической Церкви, различных сект, иудеев и других конфессий.
Научная новизна результатов исследования определяется комплексным рассмотрением деятельности государственной власти в отношении основных не православных конфессий, а также различных сект Российской империи на территории Северного Кавказа, которые оказывали активное влияние на социально-экономическую и политическую жизнь региона в означенный период. Автор попытался сосредоточить свое внимание на недостаточно освещенных аспектах проблемы государственно-конфессиональных отношений на Северном Кавказе. Новизна работы заключается не только в исследовании практически неизученной отечественной историографией проблемы, но и во введении в научный оборот новых источников: полевого, архивного, эпистолярного материалов, характеризующих особенности социально-политической жизни региона.
Впервые в отечественной исторической литературе данное диссертационное исследование носит комплексный характер, в котором исторический аспект тесно сочетается с государствоведческими, юридическими, политологическими, экономическими, социологическими и психологическими аспектами проблемы.
Новизна исследования заключается также в попытке показать историю общероссийской вероисповедной политики и региональной вероисповедной политики светских властей Северного Кавказа в тесной и неразрывной взаимосвязи, и выделить эту политику в предмет самостоятельного научного изучения.
Теоретическая и практическая значимость диссертационной работы заключается в том, что в ней впервые, опираясь на обширную источниковую базу и достижения отечественной историографии, исследована и освещена сложная проблема отечественной истории – государственно-конфессиональные отношения в таком регионе как Северный Кавказ начиная с конца XVIII в. и до начала XX в. Научная значимость и практическая необходимость исследования поднятой в диссертации проблемы определяется в значительной мере тем, что без глубокого анализа разных источников, документов и материалов невозможно воссоздать правдивую картину исторического прошлого данного региона.
Материалы и выводы диссертационного исследования могут быть широко использованы при подготовке новых обобщающих изданий по истории народов Северного Кавказа, истории религий и государственного регулирования религиозной сферы, в образовательной деятельности, при составлении курса лекций и пр. Полученные результаты в предпринятом исследовании могут быть использованы специалистами при разработке конфессиональной политики Российской Федерации, а также при создании стратегии управления в таком сложном поликонфессиональном регионе как Северный Кавказ.
Всестороннее и глубокое исследование государственно-конфессиональных отношений рассматриваемого периода, особенно в контексте происходящих ныне событий в Российской Федерации и в частности на Северном Кавказе, приобретает важное научное и практическое значение. Поднятые в данной работе вопросы позволяют преодолеть не всегда верные, утвердившиеся в отечественной истории оценки важнейших событий рассматриваемого периода.
Содержащиеся в диссертации положения и выводы могут служить методолого-теоретическими предпосылками при определении целей и путей практической реализации государственной-конфессиональной, национальной политики федерального правительства на Северном Кавказе.
Отдельные положения работы могут использоваться представителями других научных дисциплин: правоведами, политологами, социологами, культурологами, религиоведами.
Апробация результатов исследования.
Представленное в качестве квалификационного труда исследование является итогом многолетней работы, в процессе которой фактические материалы, а также выводы по отдельным проблемам и вопросам в целом неоднократно представлялись на обсуждение научной общественности.
Отдельные аспекты диссертации в виде научных сообщений и докладов были представлены на: Всероссийской научной конференции «Ислам и политика на Северном Кавказе: история и современность». Карачаево-Черкесский государственный университет. 21-23 сентября 2007 г.; на конгрессе «Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру». Пятигорск, ПГЛУ, 8-12 октября 2007г.; на Всероссийской научной конференции с международным участием «Горские общества Кавказа: проблемы социокультурного, политического, исторического развития». Карачаевск, 2008.; на Международной научно-практической конференции «Ислам на Юге России. Вопросы возрождения и развития». Пятигорск, 2008.; на Международной научно-практической конференции «Взаимодействие государства и религиозных конфессий в современном образовательном пространстве». Пятигорск, 2009, 8-9 июня ПГЛУ; на Всероссийской научно-практической конференции «Управление региональными системами: интеграционный подход, факторное обеспечение, методы, модели». Волгоград, 26-27 ноября 2009 г.; на Всероссийской научной конференции «Социокультурные и политические проблемы высокогорных районов Кавказа: прошлое, настоящее, будущее». Карачаевск: КЧГУ, 7-9 октября 2010 г.; на Всероссийской научно-практической конференции «Духовно-нравственное развитие современного российского общества: проблемы и перспективы». Волгоград, 2011; на всероссийской научной конференции «Ислам в духовном пространстве Северного Кавказа: история, философия, социология». Карачаевск, 7-8 октября 2011.
Основные положения и выводы диссертации были обсуждены на заседаниях кафедр социальных и политических дисциплин Северо-Кавказского института – филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ и теории и методологии социальной работы ФГБОУ ВПО «Северо-Осетинский государственный университет имени К.Л. Хетагурова», а также были апробированы в процессе чтения автором спецкурса «Государственно-религиозные отношения в поликонфессиональном регионе» для студентов специальности «Государственное и муниципальное управление» факультета заочного обучения в Северо-Кавказском институте – филиале Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ и при изучении курса отечественной истории на факультете социальной работы Северо-Осетинского госуниверситета им. К.Л. Хетагурова.
Диссертационное исследование соответствует паспорту специальности 07.00.02.-оттечественная история, а именно положениям пп: 4. История взаимоотношений власти и общества, государственных органов и общественных институтов России и ее регионов; 7. История развития различных социальных групп России, их политической жизни и хозяйственной деятельности; 12. История развития культуры, науки и образования России, ее регионов и народов; 13. История взаимоотношений государства и религиозных конфессий.
Структура диссертации. В соответствии с целями и задачами исследования диссертация состоит из введения, шести глав, заключения, списка использованных источников и литературы. Основой структурного построения работы является проблемно-хронологический принцип: главы представляют собой изложение отдельной последовательно развивающейся основной проблемы исследования, каждая из которых, в свою очередь, рассматривается в хронологическом порядке.
Историография проблемы
Источниковая база исследования достаточно широка. Исследование осуществлено на основе привлечения различных групп источников, среди которых нужно отметить: материалы как центральных, так и региональных архивов, периодическую печать, воспоминания очевидцев, участников событий. При этом изучались как ранее опубликованные материалы, так и неопубликованные источники, которых удалось в процессе исследования выявить в фондах центральных и местных архивов. Если первые требовали нетрадиционного подхода, то вторые обогащали изучение исследуемого объекта новыми материалами. Причем, как первые, так и вторые нуждались в критическом отношении к себе.
Источниковой базой исследования послужили материалы центральных, республиканских, краевых архивохранилищ, как вошедшие в известные публикации, так и вводимые впервые в научный оборот автором диссертации.
В работе использованы документы Российского государственного архива древних актов (РГАДА) (Ф.18 - Духовного ведомства, Ф.23 Кавказские дела, Ф. 115 - Кабардинские, черкесские и др. дела); Фонды 12 (Разряд XII) и 288 (Раскольническая контора) позволили в процессе исследования представить, формирование отношение российского государства к римско-католической церкви начиная со второй половины XVIII в., и процесс проникновения старообрядчества на различные регионы империи.
Документы Российского государственного исторического архива (РГИА) (Ф. 1276 - Совета Министров по Наместничеству императора на Кавказе, Ф. 1284 - Департамента общих дел МВД, Ф.1290 - Центрального статистического комитета МВД, Ф. 1268 - Кавказского комитета, Ф. 79 -Общего управления Кавказской областью и др.), позволили определить специфику социально-политического развития региона. Большой интерес представляют документы канцелярии Синода (Ф. 796), Кабинета Е.И. Величества (Ф. 468), Сената (Ф. 1374), Комитета Министров (Ф. 1263), Канцелярии министра внутренних дел (Ф.1282), Департамента народного просвещения (Ф. 733), Римско-католической духовной коллегии (Ф. 822), Российского Библейского Общества (Ф. 808) и Департамента Духовных дел иностранных исповеданий (Ф. 821).
Главное управление уделов (Ф. 515) содержит информацию как о переселениях молокан из Центральной России в южные губернии, так и сведения о самих представителях веры и их отношениях с местной властью. Ф. 796 содержит годовые отчеты о состоянии Ставропольской (Кавказской) епархии. В этих отчетах содержатся данные о численности представителей различных конфессий на Северном Кавказе, их деятельности и взаимоотношениях с РПЦ, о работе православных миссионеров в регионе, о состоянии духовного образования, о православных общественных организациях.
В фонде Департамента Духовных дел иностранных исповеданий (Ф.821) содержатся законодательные акты, которые регламентировали деятельность
Римско-Католической Церкви, Армянской Апостольской Церкви, иудеев и мусульман Российской империи, а также переписку, отчеты и рапорты по вопросам управления указанными конфессиями. Вероисповедальным вопросам, касающихся управления мусульманами на Северном Кавказе посвящен фонд 1268 Кавказского комитета. Основную массу документов составляют журналы заседаний Кавказского комитета с 1860 по 1882 г., где рассматривались различные вопросы, которые касались действий российских властей на Кавказе.
Материалы ф.391 и 1263 содержат информацию о разработке правительственного курса в переселенческой политике и месте в нем Кавказа, о проведении мероприятий кавказской администрацией по размещению переселенцев.
Обследованы фонды Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА) (Ф. 330 - Главного управления казачьих войск, Ф. 400 - Главного штаба Кавказской армии, Ф. 482 - Военных действий в Закавказье и на Северном Кавказе, Ф. 643 - Кубанского (Черноморского) казачьего войска, Ф. 1058 - Войскового правления Кавказского линейного казачьего войска, Ф. 1300 - Штаба Кавказского военного округа, личные фонды И.Ф. Бларамберга (Ф. 289) и А.П. Ермолова (Ф. 217) и др.), хранящие материалы по истории изучения региона. В Ф. 1058 (Кавказское линейное казачье войско) нашли отражение решения государства, казачьей войсковой администрации и духовных властей региона, непосредственно касающихся вероисповедных дел представителей линейного казачьего войска. Полученные факты из данного фонда выявили особенности политического курса в отношении «раскольников».
В фондах Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) (Ф. 109 «Третье Отделение Е. И. В. Канцелярии», Ф. 728 «Коллекция документов рукописного отделения библиотеки Зимнего дворца», Ф. 1165 «Особенная канцелярия МВД») отложились документы, связанные с изучением состояния старообрядчества, документы, раскрывающие состояние протестантских колоний юга России, а также сведения о причинах безуспешной борьбы с расколом в центре и на окраинах Российской империи. Среди них значительную часть составляют материалы секретных наблюдений, доносы, следственные документы. В Ф. ПО (I отделение штаба корпуса жандармов) рассмотрены материалы о процессах взаимоотношений жандармов 6 корпуса с Кавказским наместником, которые указывают на стремление наместника исключить вмешательство III отделения в духовные дела казачества в регионе.
В архивном фонде Департамента духовных дел иностранных исповеданий отложилось дело «О порученном коллежскому асессору графу Толстому составлении истории управления иностранными исповеданиями». Данный фонд объединяет документы за период с 1848 г. по 1874 г.5 Из содержания данных документов следует, что в 1847 г. министр внутренних дел, граф Л.А. Перовский, получил предписание от императора следующего содержания: «составить историю появления и развития иностранных исповеданий в России, равно всех в разное время состоявшихся законодательных и распорядительных мер правительства по сему предмету» . Осуществление соответствующего исследования было возложено на чиновника особых поручений графа Д.А. Толстого, который работал под непосредственным руководством директора Департамента духовных дел иностранных исповеданий, и одновременно действительного статского советника, камергера и кавалера В.В. Скрипицына. Итогом деятельности Толстого Д.А. стало появление работы «Римский католицизм в России»7.
Религиозная политика Российской империи в конце XVIII - первой половины XIX в
В середине XX в. появляется большое количество работ посвященных истории мусульманских регионов Российской империи. К данному времени уже утвердилась марксистская, концепция развития исторического процесса, АО которая рассматривала все явления и события с классовой позиции . Акцент в данных работах делается на то, что главными чертами политики Российской империи были подавление национального самосознания нерусских народов населяющих империю, колониализм, борьба угнетенных народных масс с господствующими слоями общества в российском государстве.
В 70-80-е гг. XX в. отмечается очередной интерес к истории ислама и истории мусульман. Данное направление представлена работами А. Ахмедова", Н. Аширова100, М.В. Вагабова101 и др. Н. Аширов в своих
работах рассматривая, прежде всего историю кавказских и татарских мусульман, уделяет внимание попыткам царской администрации во второй половине XIX в., выработать иную систему духовного и судебного управления мусульманами российской империи. А.Ахмедов, в своих трудах по социальной концепции ислама, подробно остановился на проблеме царской власти на мусульманских территориях, проанализировал особенности и структуру мусульманской правовой системы. М. Вагапов преимущественно исследует семейное право мусульман в ряде регионов Российской империи, в том числе Северо-Западном Кавказе.
В годы перестройки положение в отечественной историографии начало меняться. И это было вызвано ростом напряженности в межнациональных отношениях, а также появлением на Востоке феномена так называемого «исламского бума». Данные факты привели к росту интереса исследователей рассматривающих политику самодержавия по отношению к мусульманским подданным.
Одним из первых исследователей, рассматривающих национальную политику российского правительства на рубеже XIX - начале XX вв. стал B.C. Дякина . Автор, на основе многочисленного количества источников, проанализировал основы мусульманской политики правительства, а также показал ее эволюцию, происходившую под влиянием общественно-политической обстановки в стране.
Проблему взаимоотношений царского правительства с отдельными регионами и нерусскими народами рассмотрели авторы монографии «Национальная политика России: история и современность» . Авторы, сравнивая права и положения мусульман в Российской империи и других странах, пришли к выводу, что отношение самодержавия к исламу в России было «терпимым» 104.
В последние годы наиболее дискуссионным в историографии является вопрос об основах и характере отношения самодержавия к неправославным подданным, в том числе и мусульманам. В литературе на этот счет существует несколько точек зрения. Сторонники первой точки зрения во многом придерживаются традиционных взглядов и оценок национальной и конфессиональной политики Российской империи, относя ее к категории «колониальной», направленной на русификацию. В качестве обратной стороны такой позиции обычно преподносится социальная и национальная дискриминация нерусских народов, уничтожение якобы царским режимом их культурного своеобразия105.
В рамках цивилизационного подхода отечественными специалистами проведен целый ряд исследований истории многонациональной Российской империи. Многие авторы в своих исследованиях рассматривают Россию как отдельную, самостоятельную локальную цивилизацию, которая «выработала такой тип межнациональных отношений, который учитывал интересы инородческих этносов и способствовал многовековой, относительно мирной совместной жизни народов различных расовых, религиозно-конфессиональных и этнических ориентации»106.
Многие авторы отмечают, что основным смыслом национальной политики в Российской империи признавался этатизм - т.е. укрепление государственности. Существующая в империи идеология требовала от подданных вне зависимости от национальности и вероисповедания, в первую очередь, преданности монарху, исполнения обязанностей перед ним, Все преобразования из области национальной политики проходили в русле объективной тенденции к выработке единого стандарта подданства и управления. Исследователями подвергаются сомнению применение традиционных, казалось бы, терминов «христианизация», «русификация» в рамках Российской империи107.
Распад Советского союза вызвал резкий интерес к проблеме межнациональных, межконфессиональных отношений. Особенно это относилось ко всему Кавказскому региону и событиям, имевшим место на Северном Кавказе, связанные, непосредственно, с боевыми действиями в Чечне. Появляется большое количество публикаций, работ посвященных Кавказской войне XIX в. и отношениям с мусульманами России. Наиболее активно региональные аспекты разрабатываются историками и философами Татарстана10 . В данных исследованиях обращает на себя внимание тот факт, что представители региональных, национальных исторических школ Северного Кавказа и Среднего Поволжья расставляют акценты исключительно на негативную роль центральной власти в регионе и героизацию любого сопротивления ей. Большое внимание авторы уделяют фигуре имама Шамиля, который представлен национальным героем без каких-либо недостатков109.
Большой вклад в изучение политики царской власти по отношению к мусульманам внес Р.Г. Ланда, в поле зрения которого находились по взаимоотношения русского народа и российского мусульманского мира . Автор уделяет огромное внимание политике самодержавия в области сотрудничества со всеми представителями мусульманского общества духовенством, знатью в интеграции их в политику, экономику, культуру Российской империи. Среди исследователей, занимавшихся историей ислама нужно выделить М.А. Бату некого111, которому удалось, на наш взгляд, показать всесторонне ислам в истории и культуре Российского государства. Наибольший интерес по «мусульманскому вопросу» вызывает кандидатская диссертация Е.И. Воробьевой, где удалось автору обстоятельно рассмотреть весь спектр взаимоотношений государства и последователей ислама в России в пореформенный период .
Повседневная жизнь мусульман Северо-Западного Кавказа, их отношение к религии показано в исследованиях Ш.М. Казиева и И.В. Карпеева , интерес представляет работа В.А. Матвеева ,14. В работах С.А. Айларовой 115 и З.Я. Емтыль116 затрагиваются проблемы, становления системы управления мусульманами Северного Кавказа и Кубанской области.
Формирование внутреннего управления католиками Северного Кавказа
После Отечественной войны 1812 г. намечается поворотный момент в религиозных настроениях Александра. В своем исследовании религиозной политики первой четверти XIX в. Е.А. Вишленкова пишет: «Военные события, с одной стороны, убедили монарха в особой значимости веры в жизни народа и государства, а с другой - возрождение католицизма в Европе как идейной основы ультрамонтанских, антирусских сил, породили желание противопоставить ему принципиально новую идеологию внешней и внутренней политики»212. Автор также указывает, что российская верховная власть призывала к возрождению христианских ценностей. Родилась идея построения в России «евангелического государства», видящегося центром Европы и арбитром в европейской политике. Для реализации этих планов понадобилось новое устройство различных конфессий, существовавших в России.
При поддержке Александра І в 1813-1824 гг. в Российской империи развернуло свою деятельность Библейское Общество. В декабре 1812 г. был заслушан и утвержден доклад А.Н. Голицына «Об учреждении Библейского общества в Петербурге». В речи, которую произнес Голицын при открытии Общества, раскрывались его цели: «Общество собирается не оплакивать потерянное, созидать разрушенное и проклинать опустошителей, но утешать бедствующих Духовным утешением, назидать внутренние храмы Бога живого...» .
В работе Общества приняли участие последователи всех христианских Церквей, действующих в России. Занимались члены Общества распространением Библии. По мнению организаторов данное общество должно было стать организацией единомышленников, а также послужить объединению духовной и политической элиты, на которую император мог бы опереться в проведении своей конфессиональной политики. В Библейское общество вступили многие царские сановники и влиятельные духовные лица: митрополиты Амвросий и Серафим, ректор Петербургской духовной академии архимандрит Филарет и духовник царя протоирей П.В. Криницкий.
Одна из основных задач стоящих перед Библейским обществом сбыло издание книг Священного писания на языках народов России и распространение их по дешевой цене и даже бесплатно. С 1813 по 1824 гг. был выпущен 794 381 экземпляр Священного Писания и другой духовной литературы на 24 языках214.
Влияние, оказываемое Библейским обществом на общественно-политическую жизнь Российской империи, было огромным. Общество в некотором отношении заняло место господствующего в России исповедания. Во всех городах империи, где существовали филиалы Общества, в число его директоров входили губернатор, полицмейстер и местный архиерей. Многие чиновники благодаря активной работе в Обществе делали себе карьеру. «Некоторое время спустя после возникновения библейских обществ внутри Империи некоторые члены этих обществ стали домогаться чинов и крестов за то, что вынули из своих карманов приношения для библейского общества, или за то, что продали или роздали большое количество Библий» , -вспоминал Д.П. Рунич.
Перед Библейским обществом стояла тайная цель по объединению христиан и христианских Церквей. В Российской империи первым шагом в этом направлении было слияние в Евангелическую консисторию русских протестантов. Самым главным плодом деятельности Библейского общества стало учреждение в 1817 г. Министерства духовных дел и народного просвещения. В Департаменте духовных дел были объединены все конфессии России. Возглавлял министерство президент Библейского общества А.Н. Голицын, официально занявший место между клиром Российской Православной Церкви и императором. Секретарями являлись А.И. Тургенев и В.М. Попов. Обер-прокурором Св. Синода был назначен директор Общества П.С. Мещерский. Соединение религиозных институтов с просвещением объяснялось желанием Александра I придать христианский характер просвещению.
В Министерство вошли два департамента, первый из них - Департамент духовных дел - представлял собой нечто совершенно новое. Параграф 4-й указа гласил следующее: «Предмет Департамента духовных дел суть вообще дела по части духовной всех религий, как различного вероисповедания христианского, так и прочих всякого рода» . Департамент духовных дел, согласно пункту № 7 разделялся на четыре отделения: 1) по делам Греко-Римского исповедания; 2) по делам Римско-Католического, Греко-Униатского и Армянского исповеданий; 3) по делам всех Протестантских вероисповеданий; 4) по делам Еврейской, Магометанской и прочих вер нехристианских. Первое отделение состояло из двух столов. Первый должен был осуществлять связь министерства с Синодом, православными миссиями как внутри, так и вне страны, синодальной конторой. А второй стол занимался назначениями, награждениями, увольнениями, т.е. кадровыми вопросами.
Кавказская война, мюридизм и религиозная политика государства
Для представителей других религиозных исповеданий законопослушание лютеран могло служить примером и выгодно отличало их церковь от иных инославных конфессий и направлений, в том числе от многих протестантских течений, которые требовали для себя освобождения от военной службы, светского суда, принесения присяги . Например, когда в 1874 г. был опубликован Устав о всеобщей воинской повинности, меннониты, штундисты и мн. др. заявили, что поскольку они считают грехом войну и ношение оружия, то отказываются от внесения себя в призывные списки. Эта часть вероучения многих протестантских деноминаций вызывала наибольшее беспокойство со стороны властей и давала «достаточные поводы опасаться уклонения сектантов от военной службы под предлогом религиозных убеждений»334.
Отношение лютеран к государству определялось их полной лояльностью как подданных Российской Империи. Если они и выказывали протесты против политики государства, то, как правило, в пассивной форме, выражавшиеся, например, в эмиграции из России. Католики же инициировали мятежи, принимали активное участие в польских восстаниях против царизма, при поддержке Рима конфликтовали с правительством, требуя большей свободы для Католической церкви.
Некоторые российские цари (царицы) и члены их семей до перехода в православие исповедовали евангелическо-лютеранскую, но не католическую веру . Только в XVIII в. более 10 членов императорской семьи до принятия православия принадлежали к лютеранскому вероисповеданию. Династические браки между католиками и православными заключались гораздо реже.
Всё это и обусловило привилегированное положение Евангелическо-лютеранской церкви в Российской Империи по сравнению с Католической. «Великие реформы» 60-70 гг. в России, придавшие больше активности и демократизма политическому развитию страны, практически не затронули политику государства по отношению к инославным конфессиям, хотя необходимость проведения изменений в церковной сфере признавали практически все. Однако реформы 60-х гг., охватившие все стороны жизни общества, не прошли бесследно и для церкви. Современный исследователь СВ. Римский справедливо указывает, что духовенство не было индифферентно к политическим событиям в стране, а церковные реформы проходили в условиях ожесточённого противостояния церкви и государства33 .
С назначением в 1865 г. обер-прокурором графа Д.А. Толстого, бывшего чиновника Департамента духовных дел и иностранных исповеданий Министерства внутренних дел, известного благодаря своему исследованию о католицизме в России, в церковно-государственной сфере началось проведение реформ, в частности, реформы духовных училищ и приходского духовенства. Законом 19 февраля 1868 г. было введено обязательное преподавание русского языка во всех школах инородцев.
Евангелическо-лютеранская Церковь была ограничена в выборе средств и методов влияния, уповая лишь на авторитет общины, пастора и кистера-шульмейстера (церковный учитель). Организация управления евангелическо-лютеранскими приходами Северного Кавказа при дисперсном расположении сельских религиозных общин имела ряд особенностей: в удаленных сельских общинах духовным посредником был кистерлерер (церковный учитель), а деятельность пастора была в основном сосредоточена в городе; в приходах управление осуществлялось не общим собранием прихожан, а представительным органом - церковным советом.
В XIX - начале XX вв. на территории Северного Кавказа существовало 6 евангелическо-лютеранских приходов, которые объединяли лютеран и реформаторов . Все приходы с филиалами входили в местную Московскую Консисторию. Высшим административным органом была Генеральная Консистория (Санкт-Петербург).
В 1917 г. в стране насчитывалось 3 млн. 674 тыс. лютеран . По данным Департамента иностранных исповеданий за период 1860-1917 гг. на территории Российской империи появилось свыше 100 новых церковных приходов: в 1862 г. существовало 488 приходов, а в 1914 г. - уже 591 Постоянно увеличивавшееся число церковных общин и прихожан в них привело к созданию за вторую половину XIX в. 70-ти новых лютеранских приходов в двух консисториальных округах России - Московском и Санкт-Петербургском.
По сведениям исследователя О. Лиценбергер к 1917 г. на Северном Кавказе действовали евангелическо-лютеранские приходы в Ставрополе (основ, в. 1859 г., количество прихожан на 1904/1906 гг. - 7760 чел.), Пятигорск-Каррасе (основ, в 1823 г., кол-во прихожан на 1904/1906 гг. -5659 чел.), Екатеринодар-Новороссийске (основ, в 1881 г., кол-во прихожан на 1904/1906 гг. - 3500 чел.), Владикавказе (кол-во прихожан на 1904/1906 гг. -6800 чел.), относящихся к Московскому консисториальному округу340.
Во Владикавказе в 1866 г. была построена евангелическо-лютеранская церковь, а в 1882 г. открыто евангелическо-лютеранское церковное училище, под попечительством генерал-лейтенанта Николая Оттовича фон Дуве. В 90 е годы XIX в. церкви были построены в колониях Гнаденбурге и Константиновке341. Лютеранство в России было мультинациональным, хотя официальным языком делопроизводства являлся немецкий. Спецификой российского лютеранства являлось то, что по национальному составу оно было религией иноземцев - немцев, финнов, латышей, эстонцев, шведов и пр. К 1917 г. 72,5% российских лютеран были немцами, 11,8% - финнами, 9,5% -эстонцами, 5,3% - латышами, остальные являлись представителями других национальностей342.
Характерной чертой Северо-Кавказского региона являлась веротерпимость и толерантство. Существенным признаком немецких поселений являлась поликонфессиональность. Наряду с традиционным евангелическо-лютеранским и католическим вероисповеданием, среди немцев-колонистов были также и сектанты. Почти во всех немецких колониях и некоторых крупных городах Северного Кавказа действовали молитвенные дома и церкви.
По сведениям о населении Кавказского наместничества по Вероисповеданию (1869 г.) в Ставропольском уезде проживало 1927 лютеран, в Кубанской области - 1187343.
По статистическим сведениям Российской империи на 1888 г. на Северном. Кавказе действовало: в Ставропольской губернии - 21 богослужебное заведение евангелическо-лютеранского вероисповедания и 1 католический приход, в Терской области - 6 богослужебных заведений евангелическо-лютеранского вероисповедания и 6 римско-католического вероисповедания, в Кубанской области - 3 богослужебных заведения римско-католического вероисповедания .
