Содержание к диссертации
Введение
Глава I. «Натуральный самородок, явление в русской жизни незаурядное ». Штрихи к портрету А.А. Титова (1844–1911)
1.1. Купец, предприниматель, земский и общественный деятель 43
1.2. Историк, археограф, музейный деятель 67
1.3. Семья А.А. Титова в общественно-политической и культурной жизни России и Франции 112
Глава II. «Он смело может почитаться младшим Забелиным ». Творческая и научно-просветительская деятельность А.А. Титова
2.1. «Ростовский летописец» А.А. Титов в истории ярославского краеведения и русской исторической наук 124
2.2. История Смуты начала XVII века в документальных находках А.А. Титова 147
2.3. Издательский проект А.А. Титова и Г.В. Юдина «Сибирь в XVII веке» 190
Глава III. «Есть редкие люди, у которых доброта является не только свойством души, но и радостью жизни ». А.А. Титов и его современники в контексте научной и историко-культурной жизни Ярославского края и России
3.1. Титовы и Вахромеевы: местная история сквозь призму взаимоотношений двух купеческих династий 207
3.2. « Местный историк» и «большая наука» (к истории научных и творческих связей А.А. Титова с В.О. Ключевским и С.Ф. Платоновым) 237
3.3. «Истинно говорю Вам: не погибнет Ваше имя »:личность А.А. Титова в откликах современников 293
Заключение 306
Приложение 1.
Материалы к научной биографии А.А. Титова.
Воспоминания Ал. Ан. Титова (публикация и комментарии) 318
Комментарии 362
Список использованных источников и литературы
- Историк, археограф, музейный деятель
- Семья А.А. Титова в общественно-политической и культурной жизни России и Франции
- История Смуты начала XVII века в документальных находках А.А. Титова
- Местный историк» и «большая наука» (к истории научных и творческих связей А.А. Титова с В.О. Ключевским и С.Ф. Платоновым)
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Важнейшей тенденцией развития современной отечественной исторической науки, обусловленной методологическими «поворотами» в мировой историографии второй половины XX – начала XXI века, а также глубокими политическими и культурно-историческими переменами в нашей стране, является смена эпистемологических ориентиров. Они характеризуются закреплением отчетливо выраженной историко-антропологической направленности и междисциплинарности подходов в исследовании прошлого1. Наблюдаемая смена концептуальных парадигм, отличающаяся заметным методологическим плюрализмом, обусловила появление новых предметно-проблемных полей историографических штудий, получающих все большее развитие в рамках новой локальной истории, интеллектуальной истории, персональной истории («новой биографической истории»), проблемы «человека второго плана в истории» и др.
В условиях расширения применения обозначенных методологических стратегий и все большей персонализации предмета истории актуальным представляется обращение к опыту «персональной истории» деятелей российской провинции дореволюционной поры, в свое время игравших заметную роль в общественной и культурной жизни своих «провинций» и России, но затем оказавшихся вне рамок общественного и научного сознания (прежде всего, в силу политико-идеологических причин), а многообразные достижения этих подвижников в лучшем случае оценивалось в категории маргинального положения на культурно-исторической карте отдельного региона и всей страны.
Одной из ярчайших фигур в истории российской провинции последней четверти XIX – начала XX в. был «гражданин» г. Ростова Великого Ярославской губернии – купец, общественный деятель, историк-любитель Андрей Александрович Титов (1844–1911). Изданный в 1998 г. в процессе постсоветской деидеологи-зации исторической науки и возрождения историко-культурного краеведения ка-1 См.: Репина Л.П. Историческая наука на рубеже XX–XXI вв.: социальные теории и историографическая практика. М., 2011.
питальный труд «Очерки русской культуры XIX века» поставил имя А.А. Титова в ряд «колоссов губернской историографии»2.
Однако до сих пор остаются не вполне исследованными не только научно-просветительское наследие ростовского коммерсанта и историка, выразившееся в чрезвычайно результативной публикаторской и собирательской деятельности (в качестве составителя крупнейшей в России частной коллекции славяно-русских рукописей), но и опыт жизни незаурядного человека – «натурального самородка», как его характеризовали современники. Многие факты личной и творческой биографии А.А. Титова, способствующие уяснению его мировоззренческих, общественно-научных позиций, раскрывающие структуру социального бытия и многообразных коммуникативных связей, протянувшихся в обе российские столицы и затронувших провинциальный «мир» практически всей России, также пребывают без должной научной рефлексии.
Основываясь на теоретико-методологическом представлении, что биография исторического персонажа, это и есть «сама история, показанная через историческую личность»3, новый ракурс ретроспективного видения эпохи, в ее местном и общероссийском контекстах, дает взгляд сквозь призму персональной истории А.А. Титова.
Объектом исследования является история личности в контексте истории культуры российской провинции сквозь призму «локального измерения» – истории культуры Ростова Великого и Ярославского края.
Предметом исследования выступает биография купца-историка А.А. Титова, раскрываемая в различных ракурсах и аспектах его жизни и общественно-культурной деятельности. На фоне исторического контекста эпохи в центре нашего внимания находился феномен «натурального самородка» А.А. Титова как ис-ториописателя и организатора науки, его духовный и интеллектуальный мир, объективируемый сквозь призму семейных, общественных, научных отношений и связей.
2 См.: Козляков В.Н., Севастьянова А.А. Культурная среда провинциального города // Очерки русской
культуры XIX века. М., 1998. Т. 1: Общественно-культурная среда. С. 183, 185.
3 Репина Л.П. Историческая наука на рубеже XX–XXI вв. … С. 288.
Целью исследования является реконструкция персональной истории купца-историка А.А. Титова в контексте истории культуры российской провинции последней трети XIX – начала XX в., осуществленная на основе значительного корпуса источников, выявленных в архивохранилищах, и комплексного междисциплинарного подхода.
В рамках поставленной цели решались следующие задачи:
– репрезентация творческой биографии А.А. Титова на фоне основных тенденций и направлений развития исторических знаний в России и их воздействия на формирование мировоззрения и культурных ценностей личности;
– выявление характера семейных, общественных и научных коммуникативных связей А.А. Титова, раскрытие их значения для становления его как культурного деятеля и историка; установление форм и методов многообразной культурно-просветительской деятельности А.А. Титова в качестве «провинциального» журналиста, коллекционера, археографа, историка, музейного строителя;
– определение вклада А.А. Титова в развитие отечественного краеведения и исторической науки в России, расширение интеллектуального пространства Ярославского края и закрепление самобытной ростово-ярославской социокультурной идентичности.
Научная новизна исследования заключается, прежде всего, в постановке и решении задач, впервые сформулированных и выдвинутых для репрезентации биографии А.А. Титова. Междисциплинарный подход к изучению жизни и творчества незаурядного человека в контексте социокультурной ситуации эпохи обусловил новый взгляд на его роль в местных процессах культуротворческой деятельности и культурно-исторической самоидентификации. Ракурс биографического исследования с апробацией современных методик изучения интеллектуальной истории был направлен как на опыт «локальных» коммуникационных отношений купца-историка (внутрисемейных, семейно-родовых, корпоративно-профессиональных, общественных и т. п.), его связей с деятелями науки и просвещения в других регионах России («горизонтальные связи»), так и на контакты
с представителями «большой науки» («вертикальные связи»). На фоне выявления
значительного комплекса историографических источников (историко-
краеведческих, археографических, публицистических трудов), авторство которых принадлежало А.А. Титову, изучения его многообразной научно-организаторской, памятникоохранительной, музейной деятельности определен вклад историка-любителя в развитие региональной исторической культуры и закрепление местной идентичности. Научная новизна диссертации обусловлена также введением в научный оборот репрезентативного свода историографических источников и пер-тинентных документов из собрания государственных и личных архивов, ранее находившихся вне поля зрения исследователей культуры российской провинции.
Хронологические рамки исследования определяются годами жизни А.А. Титова – 1844–1911 гг. Вместе с тем, изучение его биографии в контексте фамильных – семейно-родовых отношений обусловило расширение этих рамок, как в нижней, так и в верхней границе.
Методология и методы исследования. При подготовке диссертации автор
руководствовался общенаучными принципами познания: историзма, объективно
сти и системности. Опираясь на методы собственно исторического исследования, в
частности, историко-сравнительный, историко-генетический, проблемно-
хронологический, историко-типологический, историко-системный, метод социального анализа, – осуществлен источниковедческий анализ исторических и историографических источников, и в первую очередь – авторских текстов А.А. Титова и его корреспондентов, что позволило выявить и проанализировать мировоззренческие позиции деятеля, его исторические взгляды, практику и приемы научной и культурной деятельности, сфокусировать внимание на интеллектуальных процессах, протекавших в русской провинции последней трети XIX – начала XX в. Работа с архивными и опубликованными научно-литературными источниками потребовала использования методов специальных исторических дисциплин: палеографии, археографии, текстологии, исторической библиографии. Раскрытию информационной насыщенности источников способствовало применение междисциплинарных методов исследования, опирающихся на взаимосвязь собственно источниковедческого анализа с методиками историографии, источниковедения историогра-6
фии, исторической антропологии. При анализе исторического нарратива применялся культурологический метод, способствовавший раскрытию историко-культурного контекста биографии героя. В этой связи уместным стало обращение к теории «культурных гнезд». В основу изучения жизни исторического деятеля были положены историко-психологический и биографический методы (метод интеллектуальной биографии), которые явились генеральными в нашем исследовании.
Источниковая база исследования представлена разнообразными видами письменных источников, как опубликованных, так и впервые выявленных в архивах. Это документы личного происхождения, историографические источники, включающие историко-краеведческие, археографические и публицистические труды А.А. Титова (опубликованные и неопубликованные), а также делопроизводственная документация, материалы справочно-библиографического характера.
В числе документов личного происхождения в первую очередь следует отметить материалы архивного фонда А.А. Титова (ф. 1367) в Государственном архиве Ярославской области (ГАЯО). Фонд насчитывает более 2400 дел хранения, содержащих документы о жизни и деятельности купца-историка, а также его творческое наследие: рукописи сочинений, подготовительные материалы к ним, дневники, обширную семейную, деловую и научную переписку и др. Чрезвычайно ценным в этом ряду выступает эпистолярий. В уникальном по полноте и хронологическому охвату архиве А.А. Титова отложилось порядка 11 тысяч коррес-понденций, подавляющая часть которых заключает в себе письма к «ростовскому летописцу» многих сотен корреспондентов – столичных и провинциальных историков, краеведов, писателей, издателей, общественных и религиозных деятелей и др. Небольшим по объему, но важным по своему значению и содержанию является личный фонд А.А. Титова, хранящийся в филиале ГАЯО в г. Ростове Ярославской области (ф. Ф-338).
Письма А.А. Титова, а также иные документальные источники о его жизни
и деятельности, были выявлены в личных фондах корреспондентов ростовского
купца-историка и других лиц в ряде региональных и центральных хранилищ, а
также в Славянской библиотеке Парижа (Франция).
Огромный историко-культурный потенциал содержит собрание славянорусских рукописей А.А. Титова, хранящееся в рукописном отделе Российской национальной библиотеки (ф. 775). Коллекция насчитывает более 4,5 тысяч памятников письменности XV–XX веков. Небольшая по объему часть собрания А.А. Титова хранится в отделе рукописей Государственного музея-заповедника «Ростовский кремль». Выявленные в этих фондах рукописные списки сочинений А.А. Титова способствовали библиографической реконструкции его научного наследия.
Делопроизводственная документация, представленная материалами по истории купеческого рода Титовых, раскрывающая профессиональную, земско-общественную и научно-организационную деятельность купца-историка, а также содержащая информацию об учебе его сына в Московском университете, отложилась в фондах ГАЯО и Центрального исторического архива Москвы.
Самостоятельную группу документальных материалов, содержащих ценные биографические сведения о культурном деятеле и его родственном и общественном окружении, составили опубликованные и архивные источники мемориального характера. К ним относятся выявленные в газетно-журнальной периодике многочисленные некрологи, а также воспоминания об А.А. Титове его сына – ученого-химика и общественно-политического деятеля Ал. Ан. Титова (1878–1961), созданные им в эмиграции во Франции в 1950-х гг., и воспоминания известного российского музыковеда В.А. Вахромеева (1904–1984) – внука ярославского купца И.А. Вахромеева (1843–1908), состоявшего в близких родственных отношениях с Титовыми.
Большое значение в историко-биографическом исследовании «жизни и трудов» историка имеет созданный им историографический нарратив, воспринимаемый как темпоральная совокупность авторских «текст-источников», в которых нашли отражение не только этапы развития творчества историописателя, но и эволюция его мировоззренческих позиций, историко-культурных представлений, общественно-политических и научных взглядов, наконец, «историографический быт» культурного деятеля – сама личность ученого. Выявленный корпус опубликованных трудов А.А. Титова составил 718 наименований, что позволяет при изу-8
чении «творческой биографии» историка-любителя с репрезентативностью опираться на этот вид документальных материалов. Периодическая печать, отмеченная творческим сотрудничеством в ней А.А. Титова, также позволила включиться в «жизненный мир» провинциального историка. Журналы, повременные издания научно-исторических обществ и общественных организаций, газеты представлены широким кругом изданий.
Степень научной разработки проблемы. Обращение к проблематике, связанной с изучением многообразных аспектов истории культуры русской провинции в отечественной историографии имеет сложившуюся прочную традицию. Идея изучать русскую историю «по областно-историческому принципу» восходит к работам начала 1860-х гг. историка А.П. Щапова, выдвинувшего в качестве научно-рефлексивной модели понятия «внутренний быт провинций», «местное саморазвитие», «внутренняя жизнь областей». В начале XX в. необходимость изучения «областной истории» в своем докладе «Русская провинция и областной исторический съезд» в Твери выдвигал В.Н. Сторожев.
Теоретико-методологические вопросы изучения провинциального культурного пространства были сформулированы в 1920-х гг. Н.К. Пиксановым, И.М. Гревсом, Н.П. Анциферовым. Город в их трудах обретал «биографию» и «душу», а метод локального начала изучения городской культуры опирался на поэтический образ-концепт «гения места», заимствованный из античной мифологии. «Локальный метод» в исторической науке, как наиболее адекватный при исследовании событий и процессов на уровне локальных, местных специфик, выдвигался также в трудах историков М.М. Богословского и С.И. Архангельского. Дальнейшая разработка плодотворных научных идей была искусственно прервана с разгромом исторической науки и краеведения на рубеже 1920–1930-х гг.
Новый всплеск интереса к историко-культурным проблемам местной (локальной, региональной) истории наблюдался с начала 1990-х гг., сопровождавшийся процессом возрождения краеведческого движения по всей стране4. С тех
4 См.: Шмидт С.О. Изучение культуры российской провинции (XVIII – начало XX вв.) и задачи краеведения // Русская провинция. Культура XVIII–XX веков: Сб. статей. М., 1993. С. 7–14.
пор на протяжении более 20 лет действует межведомственная комплексная программа «Культура российской провинции XVIII–XX вв.» (осуществлявшаяся под руководством С.О. Шмидта), в рамках которой рассматривается широкий спектр тематики социокультурной истории российской провинции.
Значительное место в современной историографии российской провинции отводится изучению развития в дореволюционное время отечественной краеведческой традиции (провинциальной историографии), исследованию деятельности самодеятельных историков на местах и их вклада в формирование регионального культурного пространства (А.А. Севастьянова, В.А. Бердинских, М.П. Мохначева, В.П. Корзун, С.И. Маловичко и др.). Одновременно заметен исследовательский интерес и к проблемам археографического освоения истории русской провинции (С.В. Чирков, Г.П. Присенко, Ю.В. Андрюшайтите), к процессам зарождения историографической традиции в провинциальной газетно-журнальной периодике, выявляющим ее роль в коммуникативном пространстве отечественной исторической науки XVIII–XIX вв. (М.П. Мохначева). Историографическая рефлексия этих многоаспектных процессов находит выражение как в многочисленных переизданиях трудов историков-любителей, так и в многообразии новейших исследований, посвященных рассмотрению их жизни и творчества, выявлению специфики региональной историографической традиции, наукотворческой и институциональной практики, изучению «провинциальной исторической мысли», проблеме творческой личности и ее взаимодействию с провинциальной культурной средой (из работ в этом ряду отметим труды В.А. Алленовой, Л.В. Кирилловой, В.Н. Козлякова, М.Е. Колесниковой, А.М. Пашкова, Н.В. Середы, В.А. Толстова, Д.Ю. Филиппова и др.).
Проблема взаимодействия «местной истории» (любительской) и «большой
науки» (профессиональной), выводящая на уровень межличностных коммуника
ций историков, включению ученых-любителей в имперские научно-
профессиональные сообщества и «откликов» академических ученых на проявле
ния «археологизма» в провинции, также вызывает интерес, как в историографиче
ском русле истории исторической науки, так и в ракурсе интеллектуальной исто-
10
рии и возможности реконструкции коммуникативных практик в интерьере «историографического быта» эпохи.
Сравнительно недавно в качестве историографической новации в проблемном поле «новой биографической истории» обозначилась исследовательская проблема «человека второго плана в истории» (Н.А. Мининков, Н.А. Трапш и др.).
Масштабный исследовательский проект «Образы отечественной исторической науки в контексте смены познавательных парадигм (вторая половина XIX – начало XXI в.)» осуществляется представителями омской научно-педагогической школы. В этом направлении современной историографии актуализируется широкий социокультурный контекст, позволяющий реконструировать образ историка в мире культуры, а также способствует пониманию значимости роли «вненаучного» знания в формировании тех или иных исторических представлений.
В качестве нового проблемного поля научно-исторического знания выступает «новая локальная история», разрабатываемая научно-образовательным центром на базе Ставропольского государственного университета. Одним из важнейших подходов этого направления является принцип «широкого контекстуа-лизма», позволяющий воспринимать и понимать контекстность, глобальное и локальное, макро- и микроуровни исторических явлений.
Сходные цели и задачи ставят участники рязанского научно-исследовательского центра исторического регионоведения и краеведения. Изучение провинциальной культуры и ее составляющей – провинциальной историографии разрабатывается здесь в контексте «концепции уклада», которая рассматривается как свойство внутренней сущности провинции. Социокультурное направление в разработке истории провинциального города сложилось в Тверском государственном университете.
Эпоха XIX – начала XX столетия явила замечательную плеяду «ярославских старинариев», с большим увлечением и любовью занимавшихся изучением истории родного края. В ряду авторских научно-исследовательских разработок, дающих глубокое ретроспективное видение историко-культурных проблем российской провинции через призму «ярославского текста» культуры, особо выделим
работы А.А. Севастьяновой и Е.А. Ермолина. Важное значение при исследовании темы диссертации имели труды по изучению процесса зарождения и развития традиций ярославского краеведения (и практики истриописания).
Избранная проблематика и методологическая оснащенность диссертационного исследования с опорой на значительный источниковый материал позволили сфокусировать внимание на различных биографических аспектах жизни и творческой деятельности ростовского купца-историка А.А. Титова, реконструировать его образ в пространстве провинциальной культуры.
Еще в конце 1920-х гг. С.С. Дмитриев, в ту пору начинающий ярославский краевед, применительно к разработанному им «темнику» местного «культурного гнезда» – в качестве одной из важных составляющих его изучения – выдвигал тему «А.А. Титов и значение его для ярославского краеведения». Однако имя исследователя русской старины «из купцов» не вписывалось в идеологически скованные рамки парадигмы советской историографии. Фигуру негласного умолчания о нем в краеведческой литературе впервые в 1964 г. нарушил известный ярославский археограф В.В. Лукьянов, ставший своего рода восприемником А.А. Титова в собирании и изучении книжно-рукописного наследия Ярославского края.
Редкие биографические публикации, снабженные небогатой библиографией, время от времени напоминали о самобытном русском ученом со страниц специальных справочников и энциклопедий (А.Н. Дьячков, А.В. Мезьер, Н.Г. Огурцов, Н.Н. Розов, О.И. Шведова и др.). Незначительным оставался круг научной и популярной литературы, который знакомил читателя с различными сторонами культурной деятельности А.А. Титова (Г.И. Вздорнов, Н.Н. Визжилин, Б.М. Носик, Д.Ф. Полознев, М.А. Рапов и др.). Не часто о нем вспоминали и ростовские краеведы, вновь «открывшие» своего выдающегося земляка лишь во второй половине 1980-х гг., что естественным образом совпало с начавшимися политико-идеологическими и социокультурными переменами в нашей стране (В.В. Зякин, Л.Ю. Мельник, М.Н. Тюнина и др.). Персональная статья о А.А. Титове в 1985 г. появилась на страницах американской энциклопедии. С начала 1990-х гг. имя
А.А. Титова все чаще стало появляться на страницах российских специализиро-12
ванных справочников и энциклопедий (Е.Л. Немировский, Н.М. Полунина, А.И. Фролов и др.), упоминаться в вузовских учебных пособиях по истории Ярославского края и краеведения, подобных же работ диссертационного плана.
Изучение историографических и архивных материалов о жизни и деятельности А.А. Титова убедило в том, что только полная «инвентаризация» его трудов может служить надежным залогом полноценного возвращения имени этого выдающегося провинциального историка в современный культурный и историографический контекст, а также стать важным этапом на пути дальнейшего изучения его творческой биографии. Итогом работы в этом направлении стал «Библиографический указатель трудов и изданий А.А. Титова», опубликованный в 2001 г. в качестве раздела монографического исследования об А.А. Титове5.
В конце 1990-х гг. сотрудники Ростовского музея-заповедника подключились к разработке различных аспектов биографии А.А. Титова. Заметным стал выход в 2002 г. сборника «Титовы: Ростов – Париж – Москва. Живые голоса», на страницах которого увидел свет ряд ценных мемуарных источников представителей рода Титовых. Привлечению внимания исследователей к имени А.А. Титова традиционно способствует ежегодно организуемая музеем конференция «История и культура Ростовской земли».
Вместе с тем представленный обзор исследований свидетельствует о пока еще фрагментарности сюжетов и тем, связанных с изучением жизни и творчества А.А. Титова. Все более возрастающий интерес к уникальному опыту научной и общественно-просветительской деятельности ростовского купца-историка выдвигает в повестку дня необходимость исследования его биографии в контексте исто-рико-культурных представлений и традиций местного края.
Научно-практическая значимость работы. Апробированная в диссертации модель исследования «историка второго плана» может быть использована при изучении «коллективной биографии» ярославских деятелей провинциальной историографии XIX – начала XX в., а также других регионов России. Собранный
См.: Смирнов Я.Е. Андрей Александрович Титов (1844–1911) / отв. ред. С.О. Шмидт. М., 2001.
в работе фактический материал и сделанные в процессе его анализа наблюдения имеют значение для изучения истории и культуры российской провинции.
Апробация основных положений и выводов диссертации, выносимых на защиту, нашли отражение в целом ряде научных публикаций – монографии (17,5 п. л.) и более 20 статьях (в том числе рецензируемых изданиях, рекомендованных ВАК). Отдельные аспекты исследования явились предметом докладов и сообщений на научно-практических международных, всероссийских, вузовских и краеведческих конференциях, на заседаниях академических подразделений. Работы автора по теме диссертации были поддержаны грантами Российского гуманитарного научного фонда (конкурс 1996 г., проект № 96-01-00112, руководитель; конкурс 2000 г., проект № 00-01-16082, руководитель), а также стипендиями Фонда «Janineum» (Ягеллонский университет, Краков, Польша) в 1996 г. и Университета Сорбонна IV (Париж, Франция) в 2001, 2003 гг. Диссертация обсуждена на совместном заседании кафедры региональной истории и краеведения и кафедры моск-воведения Историко-архивного института РГГУ и рекомендована к защите.
Историк, археограф, музейный деятель
История Ростова Великого – древней столицы Русского Севера – знает немало имен выдающихся деятелей, своим духовным и жизненным подвигом украсивших этот город, особо выделив его на карте нашего Отечества. Каждое время выдвигало своих героев, утверждавших немеркнущую славу этой земли: святитель Леонтий Ростовский, великий князь Андрей Боголюбский, великий князь Всеволод Большое Гнездо, преподобный Сергий Радонежский, митрополит Иона Сысоевич, святитель Димитрий Ростовский… Без имени купца-предпринимателя Андрея Александровича Титова (1844–1911) также невозможно представить историю Ростова. Впрочем, и он, став «живым ростовским летописцем», многим был обязан месту своего рождения, подарившему современникам и потомкам ярчайший образец деятеля, наделенного самобытным природным талантом.
Оглядывая жизненный путь А.А. Титова трудно подыскать то единственно точное и емкое определение, которое бы сполна отвечало характеру и содержанию этого яркого пути. И действительно, весьма успешный провинциальный коммерсант в сознании многих современников смог утвердиться еще и как крупный земский и общественный деятель, журналист, историк, археограф, библиофил, коллекционер, активный поборник сохранения отечественных культурно-исторических ценностей, реставратор, музейный деятель, меценат и просветитель. Пожалуй, точнее всего о А.А. Титове в этом смысле отозвался
В.А. Талицкий – человек, близко знавший его не одно десятилетие: «Это был натуральный самородок, явление в русской жизни незаурядное…»1.
Купец и предприниматель Андрей Александрович Титов принадлежал к тому слою российского купечества XIX столетия, чьи предки являлись выходцами из крестьян, а история семейных торговых домов насчитывала всего два-три поколения.
Первые документальные упоминания о предках А.А. Титова восходят к сороковым годам XVIII столетия, они содержатся в ревизских сказках о крестьянах вотчины Борисоглебского, что на Устье, монастыря в Ростовском уезде Ярославской губернии. Секуляризация церковных земель 1760-х гг. принесла им статус государственных крестьян, что обеспечивало относительно свободный переход в другие податные сословия. В 1781 г. Титовы записались в ростовское купечество2. Однако почти сразу, в конце 1780-х гг., купец третьей гильдии Макар Титов со своим семейством оказался в Москве, «переписавшись» в московское купечество. Линию ростовских купцов продолжили его сын Александр Макарович (ок. 1754–1823) и внук Андрей Александрович (ок. 1780–1806) Титовы. Согласно родовому преданию, этот Андрей Александрович, прадед историка, «переселился в г. Ростов и открыл там лавку «красного товара», то есть мануфактуры»3. С 1817 г. Титовы вели «торговую книгу», в которой фиксировали «ежегодные балансы» семейной торговли. Переходя из поколения в поколение, эта книга являлась своеобразной летописью истории ку печеского дома. Андрей Александрович Титов, скончавшийся в 1911 г., лишь несколько лет не дожил до 100-летнего юбилея своей фамильной торгово-промышленной фирмы, основанной его предками.
Родился Андрей Александрович 16 (28) октября 1844 г.1 Уже в раннем детстве он лишился обоих родителей. Его мать Анна Васильевна (урожд. Дю-кова) скончалась «от удара» через неделю после рождения второго ребенка в 1846 г. Отец, Александр Иванович, умер когда маленькому Андрею не исполнилось и четырех лет – 6 августа 1848 г. По свидетельству мемуаров Ал. Андр. Титова, он «умер от холеры во время Нижегородской ярмарки, куда Титовы ездили ежегодно торговать»2. В личном фонде купца А.А. Титова в ГАЯО сохранился редкий и удивительный документ, напоминающий нам об отце знаменитого ростовского гражданина. Это записка священника Нижегородской кладбищенской Петропавловской церкви Г. Вербицкого, датированная августом 1869 г. и адресованная 24-летнему купеческому сыну Андрею Титову, находившемуся в то время на Нижегородской ярмарке: «Милостивый государь! Имею честь уведомить Вас, что по желанию Вашему, изъявленному мне чрез Вашего служащего, заупокойная литургия по рабе Божием Александре Ивановиче Титове в нижегородской кладбищенской Петропавловский церкви, где покоится бренное тело его, сего августа 6-го дня была совершена. Как значится на надгробном памятнике, то смерть ростовского купеческого сына Александра Иванович Титова последовала 1848 года августа 6 дня»1. Будучи молодым человеком, только недавно унаследовавшим (после смерти деда) родовой бизнес и делавшим первые самостоятельные шаги на Нижегородской ярмарке, Андрей Титов, как убеждаемся, задавался вопросами истории собственной семьи, – интересовался местом погребения отца, выясняя, очевидно, до того неведомую информацию о дате его кончины. Данный, казалось бы, незначительный биографический штрих уже довольно показательно высвечивает нравственный облик молодого Титова.
Забота о попечении над осиротевшим маленьким Андреем полностью лежала на плечах его деда – Ивана Андреевича Титова (1800–1866) и его большого семейства. Иван Андреевич любил своего внука, заботясь о его воспитании и образовании и видя в нем, прежде всего, продолжателя семейных купеческих традиций рода Титовых.
Андрей Александрович получил хорошее домашнее образование. Важную роль в формировании юного Титова, помимо специальных знаний и навыков для будущей коммерческой деятельности, играла целая программа его эстетического воспитания: он хорошо рисовал, играл на скрипке, сочинял стихи. В 1858 году тринадцатилетним мальчиком Андрей впервые попал на Нижегород
Семья А.А. Титова в общественно-политической и культурной жизни России и Франции
Иные записи в рукописных экземплярах зачастую являлись выражением владельческих амбиций начинающего коллекционера, немало гордившегося отдельными раритетами своего быстро возраставшего собрания. К подобного рода записям можно отнести стилизованную «под старину» пространную скрепу по листам Обихода XVI века: «Сия книга члена Московского Археологического Общества и Общества любителей древней письменности и члена Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии Императорского Московского Университета, члена Ярославского статистического комитата, председателя Ростовского Общества взаимного страхования от огня, гласного Ростовской городской думы, купца Андрея Александровича Титова. А подписана им своеручно 1881 года марта 1-го» [439, 422–423].
Многие подаренные А.А. Титову рукописи также содержат надписи их дарителей, представляющие сейчас немалый интерес для исследователя. Каждая такая запись – своего рода микроистория человеческих отношений, через призму которой выявляется личностный и общественный авторитет А.А. Титова. Например, ростовец Н.А. Кайдалов, преподнеся в дар коллекционеру составленный им рукописный Подлинник, сделал в книге красноречивое посвящение: «Его высокоблагородию Андрею Александровичу Титову усерднейше посвящает свой труд Николай Александрович Кайдалов. Ростов. 1879 г. 8-го декабря» [439, 346–347]. А знаменитый красноярский купец и коллекционер Г.В. Юдин, в память о совместной работе над документальным сборником по истории Сибири, подарил А.А. Титову рукопись Келейного летописца (XVIII в.), снабдив ее следующей записью: «Глубокоуважаемому владельцу драгоценного собрания рукописей Андрею Александровичу Титову от издателя книги «Сибирь в XVII веке». 18 марта 1891 г., Красноярск, дача Тараканово» [458, 12]. Другой известный коллекционер и библиофил, А.П. Бахрушин, пожертвовал А.А. Титову «Историю о разорении Иерусалима» в списке XVIII в., надписав рукопись: «Уважаемому Андрею Александровичу Титову в Ростове Великом от А.П. Бахрушина. М., Кожевники. 1887. Ноября 4 д[ня]» [703, 4].
Сопровождая письменно одно из очередных рукописных дарений А.А. Титову, Алексей Петрович Бахрушин так мотивировал свое желание быть полезным ростовскому коллекционеру: «Андрей Александрович! Прошу Вас не придавать особого значения моим посылкам, дело в том, что я весьма сочувствую всевозможным русским собирателям, как собираемому в крепкие, надежные, родные руки, не дающие погибнуть скудным остаткам русских древностей от невежества или ухода за границу; вследствие этого, покупая книги для своей библиотеки, иногда наталкиваешься на какую-либо рукопись, сам я их не собираю, толка в них не знаю, а если недорого купишь, да пошлешь Вам, как известному собирателю и человеку вполне уважаемому, у которого вещь будет в надежных и достойных руках»1.
По мере поступления рукописных материалов в ростовское собрание им присваивался порядковый номер и сведения о каждой книге заносились в спе-1 90 циальный реестр. Начиная с 1881 г. А.А. Титов стал публиковать этот список в виде «Охранного каталога славяно-русских рукописей» своего собрания. Всего до 1895 г. было издано шесть выпусков каталога [41; 61; 194; 214; 312; 382]. Эти книжки на правах рукописи выпускались малым тиражом и, не всегда поступая в продажу, предназначались владельцем коллекции для раздачи своим друзьям и коллегам. По поводу первого выпуска каталога, отправленного вице-президенту Одесского общества истории и древностей Н.Н. Мурзакевичу, А.А. Титов писал: «Не судите строго за составление этого каталога без системы. Я как приобретаю рукопись, так и заношу [ее] в свой каталог. Переделывать №№ мне было бы затруднительно, и я нашел возможным составить указатель к своим рукописям, который и приложен мною в конце каталога». Кстати, в этом же письме А.А. Титов прояснял вопрос и о местонахождении его ценного рукописного собрания: «Моя библиотека находится во избежание пожара под сводами древнего Ростовского кремля, в бывшей митрополичьей ризнице»1.
Несмотря на бытовавшее общее представление о А.А. Титове как о покупателе «некрупном», его собрание рукописей в сравнительно короткие сроки заметно возрастало2. На 1880-е гг. приходится наиболее значительное число приобретенных собирателем рукописных материалов. В появившемся в 1890 г. археографическом обзоре «Новые коллекции рукописей в России», специально посвященном разбору собраний А.А. Титова и И.А. Вахромеева, профессор В.С. Иконников констатировал: «Коллекция Титова быстро пополняется: еще в 1881 г. его собрание заключало в себе 828 №№, в 1884–1680 №№, в 1888 г. оно уже достигло 2700 №№, а в настоящее время свыше 3600 №№. Владелец его охотно делится своими материалами и печатает их в разных исторических изданиях. Благодаря его любознательности к историческим материалам сохранились от раздробления такие коллекции документов и рукописей, как собрания Мельникова, Бодянского и многих других, хранившиеся у местных антиквариев, обыкновенно легко сбывающих их по частям. В непродолжительном времени г. Титов намерен издать и более подробное описание своей обширной кол-лекции»1. Добавим, что уже в 1895 г., согласно данным «Охранного каталога», в собрании А.А. Титова насчитывалось 4506 рукописных памятников [382].
Интенсивный процесс складывания рукописного собрания вместе с тем имел осмысленный и целенаправленный характер. Как коллекционер А.А. Титов редко стремился к простому обладанию тем или иным рукописным уникумом, способным кого-либо удивить или вызвать определенную ревность у собратьев-библиофилов. А.А. Титов являл собою тип коллекционера-исследователя, органично сочетавшего свои собирательские возможности с талантом историка и публикатора памятников письменности. Исследовательские интересы Андрея Александровича определяли и основное направление содержания его рукописной коллекции, которое в целом можно охарактеризовать как историческое. Широкий научный кругозор исследователя обеспечивал и то чрезвычайное разнообразие – хронологическое, жанровое и видовое – рукописных памятников, которое заметно отличало его коллекцию
История Смуты начала XVII века в документальных находках А.А. Титова
«Ростовский летописец» А.А. Титов, как его нередко называли современники, между тем, никогда не замыкался в своих научных и просветительских интересах к истории и деятелям русской провинции пределами лишь своего родного края. Историк всегда оставался деятельным исследователем и собирателем документальных материалов по истории других российских регионов, что являлось характерной чертой всего его творчества. Безусловно, в основе этого интереса – обширная рукописная коллекция археографа, активно пополнявшаяся далеко не только памятниками ростово-ярославской старины, а имевшая гораздо более широкую «провинциальную» географию, а, следовательно, и историко-культурное значение. Общественно-культурные и научные связи А.А. Титова расширяли рамки его просветительского «делания», побуждая откликаться на важные запросы как исторической науки, так и времени в целом – переживаемой эпохи.
Интересным и важным историко-культурным и историографическим плодом сотрудничества А.А. Титова и знаменитого сибирского купца, собирателя книг и рукописей Геннадия Васильевича Юдина (1840–1912)2, явился увидевший в 1890 г. свет историко-документальный сборник «Сибирь в XVII веке» [242].
А.А. Титов и Г.В. Юдин познакомились в 1884 г., когда красноярский купец обратился к ростовцу с просьбой выслать ему первые два выпуска «Охранного каталога» рукописей, собранных А.А. Титовым и им же напечатанных. Каталоги, содержащие дарственные надписи А.А. Титова, были высланы, и Г.В. Юдин, высказывая в ответном послании благодарность, писал: «Смею надеяться, что Вы не откажете выслать мне и 3-й выпуск, выход которого в свет, наверное, состоится в непродолжительном времени. Весьма желательно было бы иметь каталог с оглавлением статей, содержащихся в каждой рукописи и подробным, научным, описанием Вашего редкого по объему собрания»1. Этот обмен письмами положил начало длительной и содержательной переписке знаменитых российских библиофилов, прервавшейся лишь с кончиной обоих корреспондентов (Г.В. Юдина не стало через несколько месяцев после кончины А.А. Титова – 17 марта 1912 г.)2.
Вот что в начале XX в. писал представитель Библиотеки Конгресса США, русский по происхождению, Алексей Васильевич Бабин в книге, посвященной книжному собранию сибирского библиофила: «Юдин избрал своею специальностью библиографию, русскую историю и русскую литературу. Библиографический отдел содержит, кроме сочинений известных русских библиографов […], полные экземпляры всех русских библиографических журналов и периодических изданий, вместе с богатым собранием указателей к русским периодическом изданиям […]. Прекрасный подбор книг по истории и литературе легко объяснить богатым библиографическим материалом и хорошей библиографической подготовкой библиофила»1. Однако Г.В. Юдин был не только страстным собирателем книжных редкостей, составившим крупнейшую в России частную коллекцию книг, но порою выступал и в роли мецената, способствовавшего обнародованию редчайших исторических рукописных материалов.
В переписке Г.В. Юдина и А.А. Титова оказалась запечатленной история появления на свет сборника документов «Сибирь в XVII веке» [242]2. Все началось с поездки А.А. Титова в 1888 г. в Санкт-Петербург, где кроме традиционных коммерческих интересов у него была еще и гражданская служба: с июля 1884 г. ростовский купец состоял в должности члена-сотрудника Археографической комиссии при Министерстве народного просвещения. А.А. Титов писал в Красноярск: «Занимаясь в Археографической комиссии по изданию Кунгур-ских актов, я случайно нашел книгу, заключающую в себе целый ряд красноярских актов XVII и XVIII в., поступивших в Комиссию из Академии наук от известного Миллера. Акты все историко-юридические, проливающие свет на историю Сибири. Желательно было бы их издать. Нет ли у Вас желающих сделать это издание». Интересуясь возможностью обнародования этих документов с помощью сибирцев, ростовский археограф добавлял: «Скажу откровенно, мне крайне жаль, что такого рода драгоценности, проливающие новый свет на сибирскую историю, гниют в подвалах комиссии»3. А.А. Титов был готов принять на себя – безвозмездно – редактирование этих актов. Вскоре Г.В. Юдин ответил телеграммой, что согласен обеспечить издание из собственных средств1. В написанном в тот же день письме он пояснял: «Предположенное издание обеспечивается сполна единственно моими средствами потому, во-первых, что я имею глубокое уважение к Вашей деятельности, доходящей до забвения своих интересов и бескорыстной жертвы времени, ради науки; во-вторых, что польза извлечения на свет божий актов, собранных Миллером, при повсеместном почти уничтожении пожарами местных архивов, является несомненно полезным для истории Сибири событием; и, наконец, потому что мне желательно сделать опубликованием помянутых исторических редкостей, сюрприз мыслящим сибирякам, в воспоминание того, что в Сибири я прожил, – и не сожалею, – наилучшие годы моей жизни»2. По мысли А.А. Титова, поддержанной Г.В. Юдиным, издание должно было быть официальным, от имени Археографической комиссии.
Местный историк» и «большая наука» (к истории научных и творческих связей А.А. Титова с В.О. Ключевским и С.Ф. Платоновым)
Нижний Новгород: «На мой взгляд, сошло все очень хорошо, благодарили меня и тебя, конечно, все так любезно. Всех гостей было 135 человек, такой массы в моем распоряжении никогда не было. Я сказала графине и многим, что ты будешь 16-тое в Ярославле. Графиня ожидает, что ты будешь читать реферат, и затем приглашала тебя и меня, и Глафиру (старшая дочь Титовых. – Я.С.) к себе 16-тое обедать. […] За столом я сидела рядом с графиней и с Забелиным, первой тост я сказала, затем Шпилевский прочел телеграмму, которую ты прислал Уваровой, затем Забелин, Ваня (известный ярославский купец-миллионер и ближайший соратник А.А. Титова в деле сохранения старины И.А. Вахромеев – родной брат Н.А. Титовой. – Я.С.), граф Толстой говорил три раза, Иловайский и многие другие, которых фамилии не упомню. Обед прошел очень шумно […]. Многие гости порядком подвыпили, а Шляков так расходился, что хотел пригласить музыку, но я его остановила, мне кажется, это бы было лишнее. Он подносил букеты приезжим дамам – из роз. В Белую палату я не ездила, а в три часа отправилась в земской дом […]»1.
Знаменитый ростовский крестьянин-историк, прославившийся сочинением самобытных «историй» о своем родном крае и других древнерусских землях, старик Александр Яковлевич Артынов (1813–1896)2, также с не меньшим достоинством исполнял почетную миссию гостеприимного ростовца. Его «отчет» в письме к своему ученому покровителю А.А. Титову, по-стариковски наивный и трогательный, рисует яркую картину пребывания участников съезда в Ростове Великом, передает те живые эмоции и впечатления, которые испытывали экскурсанты от вида местных исторических святынь и того радушного приема, который им был оказан. «7-го августа я был на открытии съезда в Ярославле. Там Шпилевский говорил речь дивную о древнем величии Ростова Великого доисторических времен. Это до бесконечности меня заинтересовало. Подобную в Ростове говорил и Забелин. За вашим хлебом-солью свели меня быть знакомым и с Иваном Егоровичем Забелиным, которому я обещал 16 августа быть в Ярославле. Равно такой же знакомый стал быть какой-то Корсаков (речь о казанском профессоре Д.А. Корсакове. – Я.С.), который просил меня быть у него в Ярославле. [...] Гости, ходя по всему Кремлю, от удивления приходили в восторг, в особенности в храмах имя Титова было у всех на устах, многие с нетерпением желают видеть лично вас, поэтому многие и спрашивали меня о вашей учености»1.
После осмотра восторженными участниками съезда Ростовского кремля и его уникальных памятников – древнейшего храма города Успенского собора XVI столетия, Белой палаты, где располагался недавно созданный музей церковных древностей (здесь всем гостям раздавался путеводитель по музею, составленный Ф.А. Бычковым и изданный на средства И.А. Вахромеева2), ученым экскурсантам было предложено путешествие на пароходе по озеру Неро, а затем обед в доме уездной земской управы. С особым удовольствием отмечая, что «все от Ростова в восторге», А.Я. Артынов в послании к А.А. Титову заключал: «Гости из Ростова отправились в Ярославль в 9 часов вечера в веселом настроении духа»1. Спустя несколько дней они могли уже лично благодарить А.А. Титова за оказанное им щедрое гостеприимство2. Купец-историк прибыл в Ярославль 16 августа «на весьма короткое время», чтобы в утреннем заседании «по VIII отделению древностей восточных» доложить ученому собранию свой реферат3.
Для С.Ф. Платонова и его товарищей, очевидно, тогда впервые открывавших для себя Ростов Великий и знакомившихся с выдающимся местным опытом по восстановлению и сохранению национальной старины, эта поездка, безусловно, не прошла бесследно, оставив в их памяти яркое и неизгладимое впечатление. Потому-то они и в последующем будут стремиться возвращаться сюда, опираясь на традиционную гостеприимную открытость и просвещенное внимание к «большой науке» известных всей России ростовцев-«археологов». Но думал ли в ту пору молодой магистрант С.Ф. Платонов, что спустя десятилетие с лишним ему самому, уже видному университетскому ученому, суждено будет стоять у истоков областных археологических съездов, первый из которых состоится в 1901 г. именно здесь – на Ярославской земле? При закрытии «съез да исследователей истории и древностей Ростово-Суздальской области», которое пройдет в стенах Ростовского кремля, профессор С.Ф. Платонов произнесет яркую речь, напутствовавшую грядущие областные исторические съезды на успех1.
Всероссийский археологический съезд 1887 г. явился заметной вехой в развитии ярославской исторической науки. Он сообщил большой импульс к объединению местных краеведческих сил и появлению в скором времени в Ярославле губернской ученой архивной комиссии. С.Ф. Платонов и его ученые коллеги из многих уголков страны оказались свидетелями всеобщего энтузиазма деятелей «археологии» в Ярославском крае. Выступая на закрытии съезда, председатель его Ученого комитета и директор Демидовского лицея С.М. Шпилевский с особым чувством отмечал этот просветительский подъем и благодарил участников форума: «Очевидно, что съезд произвел свое действие на местных жителей. Он оживил нас, поднял наш дух, воодушевил и направил нас к дальнейшему изучению нашей родной старины. […] Приносим съезду глубокую благодарность и за то, что под его влиянием зародилась у нас близкая к осуществлению мысль об открытии Ярославского общества любителей археологии и этнографии с музеем при нем»
