Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Кадровый состав и правовое положение советской милиции в послевоенный период 22
1.1. Организационная структура и кадровый состав южноуральской милиции в период восстановления народного хозяйства 22
1.2. Состояние дисциплины и соблюдение социалистической законности сотрудниками милиции 47
1.3. Материально-техническое обеспечение и социальная защищенность милиционеров 73
Глава II Органы внутренних дел региона в ликвидации последствий военного времени 91
2.1. Подразделения милиции в борьбе с проявлениями уголовной преступности 91
2.2. Работа милицейских служб по пресечению спекуляции и хищений социалистической собственности 125
2.3. Ликвидация детской беспризорности и профилактика правонарушений среди несовершеннолетних 141
Заключение 167
Примечания 174
Источники и литература 196
- Организационная структура и кадровый состав южноуральской милиции в период восстановления народного хозяйства
- Подразделения милиции в борьбе с проявлениями уголовной преступности
- Работа милицейских служб по пресечению спекуляции и хищений социалистической собственности
Введение к работе
Актуальность исследования проблемы борьбы с преступностью на современном этапе обусловлена тем, что на рубеже веков произошел значительный рост количественных и качественных ее показателей. Сложившаяся ситуация заставляет исследователей обращаться к историческому опыту, накопленному обществом и государством. Это необходимо как с точки зрения организации борьбы с преступностью, так и в целях понимания факторов, предопределяющих ее рост.
Сегодня одной из важнейших задач, стоящих перед правоохранительными органами, является задача повышения эффективности обеспечения общественного порядка и безопасности в стране. Для ее успешного осуществления в числе прочих факторов необходимо учитывать и накопленный исторический опыт, поэтому исследование деятельности региональных органов милиции середины XX века является актуальным как в научном, так и в практическом плане. Милиция переживала все трудности, выпавшие на долю нашей страны и, как государственный орган, несла на себе печать тех деформаций, которые были характерны для советского общества в целом. Она всей своей историей, организационной структурой, методами оперативной и административной работы, отражала подобно зеркалу, многие важнейшие политические и социальные ценности российского государства. И сегодня, когда в очередной раз сломаны, но не реформированы основы прежней системы управления, ведется поиск наиболее оптимальных путей строительства будущей правовой государственности, идет также процесс создания новой модели правоохранительной деятельности, адекватной изменившимся социально-экономическим условиям, встает проблема, от какого наследства прошлого следует отказаться, а что сохранить и развить.
История правоохранительных органов Южного Урала периода послевоенного восстановления народного хозяйства является до сих пор одной из наименее изученных проблем как в общей, так и в региональной историографии. Интерес к ней вызван прозрачностью исторических параллелей, осмысление
которых должно позволить сориентироваться в многочисленных проектах преобразований, которые сегодня сотрясают государственную машину.
Победа в Великой Отечественной войне и начало перехода к мирной жизни - время в истории нашего государства, когда правоохранительным органам всей страны, в том числе и Южного Урала, пришлось действовать в сложной криминогенной обстановке, которая, в свою очередь, определялась рядом факторов — таких, как наличие у граждан большого количества оружия, низкий материальный уровень жизни населения, нехватка продовольствия и, как следствие, резкий рост спекуляции и хищений, детская беспризорность и безнадзорность, приведшие к росту преступности среди несовершеннолетних.
В эти годы Наркоматом внутренних дел предпринимались все усилия, направленные на активизацию работы системы правоохранительных органов в целях стабилизации оперативной обстановки в стране. Однако реализовать их на практике оказывалось крайне сложно, главным образом по причине большого недокомплекта штатов и высокой текучести кадров рядовых сотрудников, а также руководящего состава.
Далеко не однозначной была ситуация и с подготовкой кадров для органов внутренних дел, повсеместно отмечался низкий профессиональный и общеобразовательный ценз. Низкий уровень жизни работников милиции приводил к нестабильности кадрового состава, что не могло не сказаться на профессиональной деятельности. Все эти вопросы требовали адекватного и скорейшего решения.
В то же время необходим был и глубокий и всесторонний анализ протекавших процессов, выявление причин сложившегося положения. При этом проведение региональных исследований позволяет не замыкаться исключительно на анализе нормативной базы центральных государственных учреждений, а перенести основной акцент на изучение правоприменительной практики в регионах, что расширяет возможность научного исследования. Все это заставляет обратиться к истории правоохранительных органов Южного Урала послевоенного
периода, исследовать процессы, оказавшие влияние на деятельность послевоенной милиции, оценить результативность ее работы.
Объектом исследования выступают районные, городские и областные подразделении советской милиции Южного Урала. Остальные службы НКВД, места заключения и оперативные подразделения МТБ-МВД, выполнявшие задачи по обеспечению государственной безопасности и контрразведки и не имевшие непосредственного отношения к правоохранительной деятельности внутри страны, в диссертации не рассматриваются.
Предметом исследования является деятельность сотрудников милиции по охране общественного порядка, борьба с проявлениями различного вида уголовной преступности, участие милиции в решении проблемы ликвидации трудового дезертирства, материальное и финансовое обеспечение милиционеров, а также кадровая политика, проводившаяся в подразделениях южноуральской милиции послевоенного периода.
Территориальные рамки исследования охватывают Южный Урал, в состав которого в исследуемый период входили БАССР, Оренбургская, Челябинская и Курганская области, связанные между собой общностью экономических, а равно культурных связей и отношений и являвшиеся в годы Великой Отечественной войны сосредоточением объектов оборонной промышленности.
Хронологические рамки исследования. Нижней хронологической рамкой является май 1945 - окончание войны с фашистской Германией и начало массового перевода народного хозяйства страны на мирные рельсы развития. Переход к мирному строительству внес серьезные изменения не только в экономическую и политическую жизнь страны, но и в содержание деятельности советских правоохранительных органов, в том числе и милиции.
Верхняя граница связана с тем, что 5 марта 1953 года скончался И.В. Сталин, и уже в марте, состоялось совместное заседание Пленума ЦК КПСС, Совета Министров СССР и Президиума Верховного Совета СССР, на котором было принято решение о внесение изменений в структуру государственной власти. Было также признано целесообразным объединение МВД и МТБ в единое
Министерство внутренних дел СССР. Такое положение сохранялось до марта 1954 года, когда подразделения госбезопасности вновь были выделены из состава МВД.
В рамках коррекции внутриполитического курса 27 марта 1953 года Совет Министров СССР принял постановление «О мерах по усилению охраны общественного порядка и борьбы с уголовной преступностью», в котором особое внимание было уделено укреплению законности в деятельности МВД и милиции, профилактике преступлений. Кроме того, после смерти Сталина начались изменения и в верхних эшелонах власти, обострилась борьба внутрипартийных группировок, что самым непосредственным образом отразилось на деятельности правоохранительных органов государства.
На наш взгляд, все это позволяет говорить о том, что уже с середины 1953 года начался новый этап в истории советской милиции, требующий своего самостоятельного исследования.
Методологическую основу исследования составляют важнейшие принципы научного познания - объективность, детерминизм, историзм.
Историческое изменение есть прежде всего развитие целеполагающей деятельности людей и, следовательно, включает в себя на всех уровнях сознание, выступающее в форме знаний, воли, эмоций, осознанных или интуитивных целей, является важным фактором истории. В связи с этим при изучении исторических процессов мы принимали во внимание противоречивость фактов, явлений, их возникновения, становления и функционирования. Исследование исторических явлений проводилось с учетом принципа единства исторического и логического начал. Наряду с общими принципами научного познания в работе применялись такие методы познания, как анализ и синтез, индукция и дедукция, абстрагирование и аналогия. Множественность субъектов исторического действия, рассматриваемых в работе, обусловило также использование методов сравнения и экстраполяции.
В настоящем исследовании применялись и специальные методы исторического исследования - проблемно-хронологическое рассмотрение изучаемых
процессов, ситуационный анализ и ретроспективный подход к изучению конкретных фактов на основе приемов отождествления с единичными данными (типизация), сравнение единичных данных, их критика, оценка и выделение содержания противоречивых или не совпадающих свидетельств фиксации общего и достоверного в описании исторических источников.
Применение ситуационного анализа способствовало введению рассматриваемых фактов и процессов в контекст общих тенденций развития органов внутренних дел в период восстановления послевоенного народного хозяйства.
Историческая ретроспектива помогла углубить выводы работы показом социально-экономических условий, определивших процессы, протекавшие в регионе, а также показать их влияние на деятельность милиции Южного Урала. Таким образом, использование указанных научных принципов и методов дало нам возможность проследить основные направления развития советской милиции региона и создать комплексное представление о содержании, сущности и эволюции анализируемого процессуального периода.
Историография. Победа советского народа в самой страшной в истории человечества войне стала звездным часом в истории России XX века. Но вместе с тем она явилась точкой отсчёта новой по времени страницы в развитии советского строя - эпохи послевоенного строительства, доминантой чего стал постепенный отход от тоталитарного режима.
В силу ряда субъективных причин первые послевоенные годы в истории нашей страны (май 1945 - март 1953 гг.) оказались «обделенными» в плане интенсивности научных исследований. В это время появлялись немногочисленные работы, суть которых сводилась к восхвалению мирного созидательного труда советского народа в годы четвертой пятилетки. Однако в них не была раскрыта, в силу объективных причин, сама суть социально-экономической и политической истории советского общества. Что же касается проблем взаимоотношений власти и общества, выработки послевоенного социально-экономического и политического курса, новаций и догм во внешней политике, то они так и не получили своего должного развития в послевоенной историографии.
В последующие годы проблемы- социально-экономического развития первых послевоенных лет были отражены лишь в многотомной «Истории Коммунистической партии Советского Союза», да и то под углом зрения официальной концепции восстановления разрушенного войной народного хозяйства страны [1]. Лишь в конце 80-х годов прошлого века публицисты, а затем и историки вплотную обратились к этому сложному и краткому периоду истории страны для того, чтобы взглянуть на него по-новому, попытаться разобраться в его специфике и в причинах, приведших государство к системному кризису 70 - 80-х гг. XX столетия.
Прорывом в изучении послевоенного советского общества стали работы вышедшие в конце XX - первые годы XXI века, когда исследователям стали доступны ранее закрытые архивные фонды органов государственной власти и, что особенно важно, документы высшего партийного руководства. Рассекречивание материалов и документов, доступ к ним широкого круга исследователей привели к появлению серии публикаций по истории «холодной войны» и послевоенного общественно-политического и социально-экономического устройства советского общества [2].
Произошедшие изменения повлекли за собой и активизацию исследований в отношении восстановления народного хозяйства, в том числе и на региональном уровне. Так, в 2000 году в г. Екатеринбурге коллективом авторов Института истории и археологии УроРАН и Уральского отделения Академии военно-исторических наук была опубликована работа «Урал в панораме XX века»[3], где одна из глав посвящена социально-экономическому положению Уральского региона в послевоенный период. Авторы на основе архивных источников показывали противоречия индустриального развития послевоенного Урала, а также процессы, происходившие в сфере сельского хозяйства под воздействием реформ 40 -50 годов XX века, проанализировали социальное положение населения Урала на фоне бурного процесса роста военно-промышленного комплекса. Практически те же вопросы оказались в поле зрения учёных - историков Уральского госуниверситета — «Урал: век двадцатый - люди, события, жизнь. Очерки истории» [4].
Определённый научный интерес в рамках исследуемого периода представляет работа уральского исследователя В.Н. Мамяченкова — «Роковые годы: материальное положение колхозного крестьянства Урала в послевоенные годы» [5], в которой дается оценка общей социально-экономической ситуации, сложившейся в сельском хозяйстве Урала после окончания войны, раскрывается положение крестьянства на фоне других слоев населения Уральского региона, а также показано взаимоотношение крестьянства с властными структурами, включая и правоохранительные органы.
Важное значение для понимания общественно-политической обстановки в послевоенном обществе имеют работы челябинских исследователей В.Н. Новоселова, А.П. Финадеева, Н.П. Палецких, Г.А. Гончарова, Р.Ш. Хакимова [6]. В их трудах отражены этапы развития военно-промышленного комплекса Южного Урала и участие в этом процессе различных слоев населения региона, дана оценка взаимосвязи материального уровня жизни населения и расходов государства на развитие оборонного комплекса и, что наиболее важно в рамках нашего исследования, показано участие правоохранительных органов в создании ядерного щита государства.
Реконструкция общего исторического фона послевоенной страны в рамках данного научного исследования необходима прежде всего для понимания роли органов внутренних дел страны в общем историческом контексте — как неотъемлемой части государственной структуры и как участника общественных процессов, происходивших в советском обществе.
Что касается степени изученности истории правоохранительных органов страны, то можно сказать, что первое десятилетие после войны оно было малопродуктивным в отношении научных исследований, раскрывающих деятельность органов охраны правопорядка в военные и первые послевоенные годы. Исследователи указывают, что в период с 1945 по 1956 годы по существу не было создано ни одной более или менее крупной работы по истории российской милиции [7].
В 1956 - 1966 годах впервые были опубликованы первые работы, посвященные проблемам советской милиции, в частности в журнале «Социалистическая законность» начали регулярно печататься материалы по вопросам правоохранительной деятельности [8].
Однако эти работы касались частных аспектов проблемы, и не отражали целостной картины истории развития советской милиции. Первой попыткой в этом плане стало издание монографии М.Е Еропкина «Развитие органов милиции Советского государства» [9], в которой автор проследил путь милиции в период с 1917 по 1967 годы. При этом основное внимание обращалось на освещение фактов мужества и трудового героизма работников милиции с целью воспитания личного состава на боевых традициях старших поколений.
Юбилейная дата - 50-летие Советской милиции - была ознаменована рядом публикаций по истории милиции отдельных регионов и областей бывшего СССР [10].
Характерной чертой вышеуказанных работ было то, что они восхваляли проводимый в стране политический курс, о допущенных же ошибках и злоупотреблениях говорилось очень кратко.
В 1976 году вышла в свет монография А.П. Скилягина, посвященная деятельности милиции в 1945 - 1958 годах [11], в которой делается попытка более подробно рассмотреть структуру органов милиции в первые послевоенные десятилетия. В 1977 году к юбилею советской милиции был издан двухтомник под названием «История советской милиции» [12], являющийся по сути фундаментальным трудом, в котором анализировался весь путь, пройденный советской милицией с момента ее возникновения. Коллектив авторов третью и четвертую главы второго тома посвятил деятельности милиции в 1945 — 1960 годах, внимание было уделено и вопросам организационно - структурного строительства органов внутренних дел послевоенного периода. Однако при этом следует иметь в виду, что данная работа была приурочена к юбилейной дате и несла в себе характерный отпечаток того исторического периода, когда появилась. Значение этого издания заключалось в том, что на его основе была созда-
на официальная концепция истории советской милиции, в рамках которой впоследствии выполнялись и другие работы, в частности, «Советская, милиция: история и современность. 1917 - 1987» под редакцией А.В. Власова [13].
70-летие советской милиции вызвало к жизни появление на свет новых работ, посвященных истории милиции отдельных регионов страны, в том числе и Урала. В 1988 году в Свердловске (ныне Екатеринбург) авторским коллективом была подготовлена и издана работа «К истории милиции на Среднем Урале» [14] Авторы на основе архивных материалов показали социальный, образовательный и партийный состав сотрудников уральской милиции. Книга насыщена примерами самоотверженной работы личного состава милиции, материалами биографического характера. Однако авторами деятельность уральской милиции рассматривается строго в рамках осуществления мероприятий политики КПСС и Советского государства. Основное внимание уделялось политико - воспитательной работе в подразделениях органов внутренних дел и привлечению населения к охране общественного порядка.
В таком же ракурсе выдержана работа, подготовленная сотрудниками политотдела УВД Челябинской области В.В. Щербаковым и Н.М. Боже «Верно служить народу» [15].
Тем не менее в данный период настоящим прорывом в исследовании деятельности милицейских подразделений страны явился выход в свет работ признанных специалистов по истории милиции - Р.С. Мулукаева и А.Я. Малыгина. [16] Впервые существенное внимание было уделено вопросам, наиболее остро стоявшим перед милицией послевоенного периода, в том числе низкому общеобразовательному и профессиональному уровню сотрудников милиции, отмечалось и неудовлетворительное их материально-бытовое положение.
Наиболее плодотворным периодом в изучении истории милиции, на наш взгляд, стали 90-е годы прошлого века. Среди работ этого периода следует" отметить сборники «Полиция и милиция России: Очерки истории», «Полиция и милиция России: страницы истории» [17]. В статьях сборников показана преемственность полиции и милиции, дана краткая оценка работы милиции на раз-
личных этапах её развития. В этот же период авторским коллективом под руководством профессора А.Ф. Некрасова издается краткий исторический очерк, посвященный органам и войскам МВД России [18], где впервые сделана попытка рассмотреть и осмыслить почти двухвековой опыт существования органов внутренних дел в нашей стране, проведён анализ эффективности деятельности милиции с современной точки зрения, отбросив идеологическую предвзятость, характерную для работ советского периода.
Интерес к деятельности правоохранительных органов в послевоенный период получает широкое распространение и на региональном уровне [19].
Несомненный интерес представляет работа петербургского исследователя И.В. Говорова «Негласная агентура советской милиции в 40-х годах XX века» [20], в которой, пожалуй, впервые в исторической печати поднимаются вопросы самой закрытой стороны милицейской работы - агентурной. Автор на примере работы милиции Ленинграда (ныне Санкт-Петербург) в послевоенный период времени, не только показал характерные основные формы и методы работы, но и справедливо отметил, что применение правоохранительными службами негласных форм работы закономерно и неизбежно для любых форм государственного устройства до тех пор, пока существует профессиональная преступность.
Вопросы профессиональной подготовки личного состава челябинской милиции рассмотрены в коллективной монографии «Страницы истории Челябинской школы милиции», подготовленной под редакцией профессора B.C. Кобзова [21]. В работе показаны основные этапы становления системы профессионального образования личного состава милиции Челябинской области, дается оценка материальной базы, состояния штатной дисциплины, военного уровня подготовки слушателей школы, показаны методы решения воспитательных задач, основанных на сокращении дисциплинарных наказаний и увеличением мер воздействия воспитательного характера. Впервые восстановлены биографические данные руководителей школы - с момента ее создания до конца XX века.
Юбилейная дата - 200-летие образования МВД России - послужила толчком для появления ряда исследований и публикаций по истории милиции различных регионов России, в том числе и Южного Урала [22]. Общей особенностью этих работ, несмотря на несколько «парадный» характер, является то, что в них впервые публикуются многочисленные и ранее недоступные широкому кругу исследователей архивные документы, освещаются биографии сотрудников милиции, широко представлен справочный и статистический материал по работе милицейских структур.
В рамках «юбилейной» серии в Челябинске вышли в свет исследования по истории суда, прокуратуры, органов госбезопасности [23]. Работы насыщены фактическим материалом, однако в них все же преобладают факты биографического и мемуарного характера.
Отдельного внимания, на наш взгляд, заслуживает вышедшая в 2007 году в Челябинске монография В.А. Гусака «Милиция Южного Урала в годы Великой Отечественной войны (1941 - 1945 гг.)» [24]. На основе богатых архивных материалов, значительная часть которых введена автором в научный оборот впервые, исследователь анализирует организационно-правовые основы деятельности милиции Южного Урала в годы войны, пытается раскрыть проблему кадрового обеспечения работы органов внутренних дел, показывает деятельность милиции по борьбе с уголовной преступностью, детской беспризорностью и безнадзорностью. Хронологические рамки исследования охватывают весь период Отечественной войны, в том числе и январь - май 1945 года. Материалы монографии, посвященные этому отрезку времени, наиболее интересны в рамках нашего диссертационного исследования. Как недостаток хотелось бы отметить, что автор определяет территориальные границы исследования лишь Челябинской и Оренбургской (с 1938 по 1957 годы - Чкаловской) областями, хотя в работе в основном представлены документы государственного архива Челябинской области, материалы же, касающиеся Оренбурга, взяты в основном из коллективной монографии «История УВД Оренбургской области», вышедшей в свет в 2002 году. Обращение автора к архивным источникам
Оренбурга, Кургана, Башкирии, на наш взгляд, значительно бы расширило возможности и без того интересного и важного исследования.
Таким образом, исследователями была проделана значительная работа, связанная с деятельностью органов милиции в послевоенный период. Однако целый ряд вопросов требует ещё дальнейшей научной разработки. К тому же следует признать, что нередко в работах исследователей просматривается тенденциозность, зависимость от партийных установок и, как результат, содержание в них односторонних оценок. В современных же условиях историко-правовой аспект деятельности российской милиции имеет особую значимость в связи с необходимостью усиления борьбы с преступностью.
Цель диссертационного исследования заключается в том, чтобы раскрыть влияние экономической, социально-политической ситуации на деятельность милиции Южного Урала в послевоенный период.
На основе поставленной цели вытекают следующие задачи настоящей работы:
-проанализировать изменения в организационно-правовой базе, регламентирующей работу органов милиции;
-провести анализ кадровой политики милиции региона, показать условия прохождения службы, материально-техническое обеспечение, социальную защищенность сотрудников милиции в исследуемый период;
-проследить динамику преступности в регионе и роль южноуральской милиции в ее пресечении;
-показать роль внутренних дел региона в ликвидации последствий детской беспризорности и безнадзорности.
Для достижения поставленных задач в диссертационном исследовании использовались различные виды источников: законодательные (нормативные) акты высших органов власти, ведомственного происхождения и локальные нормативные акты, делопроизводственные материалы, периодика (газеты и журналы), архивные документы государственного и ведомственного регионального плана.
Из законодательных источников в первую очередь необходимо отметить сборники законов СССР «Указов Президиума Верховного Совета СССР. 1938 — 1961», «Сборники законов СССР. 1945 - 1946, 1946 - 1958»[25]. Работа с указанными документами позволила нам проследить изменения в организационно-правовом положении советской милиции, определить социально-правовой статус её сотрудников.
В Советском Союзе государственные учреждения, общественные организации и частные лица были подконтрольны партийным органам. Функционирование территориальных подразделений милиции и жизнь советских граждан во многом зависели от решений ВКП(б) - КПСС. Это обстоятельство обусловило необходимость обращения к таким материалам, как «Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 1917 - 1957», «Директивы КПСС, Советского правительства по хозяйственным вопросам. 1917- 1957»[26].
Кроме того, в качестве источника была использована периодическая печать: центральные газеты «Правда», «Труд», журнал «Социалистическая законность», региональные - «Челябинский рабочий», «Комсомолец», «На боевом посту», в которых в послевоенные годы публиковались многие законодательные акты и распоряжения советского правительства по вопросам, касающимся деятельности правоохранительных органов. В условиях плохой сохранности архивных документов газеты стали важным источником по рассматриваемой проблеме. Так, довольно интересный материал был извлечен со страниц газеты УМВД по Челябинской области «На боевом посту», где публиковались материалы, раскрывающие повседневную деятельность подразделений милиции, в том числе и отчеты о партактивах УМВД.
При подготовке диссертационного исследования были использованы в целом материалы 27 фондов центральных и местных архивов. Документы Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), касающиеся вопросов деятельности правоохранительных органов, на момент исследования были представлены фондами Р-9415 «Главное управление милиции Министерства
внутренних дел СССР» за 1945 - 1954 гг. и Р-9423 «Хозяйственное управление Министерства внутренних дел СССР» за 1944 - 1953 гг.
Работа с документами фонда Р-9415 позволила выявить картину соблюдения законности и дисциплины в подразделениях милиции различных регионов исследуемого периода, так как в них имеются отчеты о состоянии уголовной преступности по управлениям внутренних дел различных областей страны того времени. Материалы фонда Р-9423 представлены в основном актами региональных управлений внутренних дел, отражающих состояние их финансово-хозяйственной деятельности, что позволило получить сведения о материальном положении сотрудников милиции, их финансовом обеспечении, качестве жилищного фонда, нормах обеспечения милиционеров жильем и др.
Изучение вышеуказанных документов, дало нам возможность проанализировать процессы, происходившие в органах внутренних дел страны в целом, что способствовало составлению целостной картины деятельности милиции Южного Урала в общесоюзном контексте в послевоенный период.
Основной же объем архивных материалов был взят из фондов государственных архивов областей, входящих в южноуральский регион. Так, в объединенном государственном архиве Челябинской области (ОГАЧО) изучение материалов фондов Р-276 «Челябинская областная прокуратура» и фонда Р-916 «Судебная коллегия Челябинского областного суда» позволило восстановить целостную систему взаимоотношений органной внутренних дел с другими властными структурами области. Статистика окончания уголовных дел дала нам возможность представить динамику преступности в области в исследуемый период. Более же полно деятельность милиции области отражена в партийных фондах ОГАЧО: П-288 «Челябинский обком ВКП(б) - КПСС» и П-2012 «Первичная партийная организации ВКП(б) - КПСС Управления внутренних дел Челябинского горисполкома» Однако большая часть имеющихся материалов посвящена вопросам состояния дисциплины и законности в подразделениях милиции.
В центральном государственном историческом архиве Башкортостана (ЦГИА РБ) деятельность правоохранительных структур в исследуемый период
отражена в документах фондов Р-110 «Уфимская транспортная прокуратура» и Р-1419 «Прокуратура БАССР», работа с которыми позволила выявить лишь частичную статистику по тем или иным видам преступлений, что, естественно, не дает целостной картины состояния преступности в республике. Более полно проследить процессы, происходившие в правоохранительных структурах Башкортостана, удалось на основе исследования фондов Центрального государственного архива общественных объединений республики Башкортостан (ЦГАОО РБ) - Ф-122 «Башкирский обкома ВКП(б) - КПСС» и Ф-3005 «Первичная организация ВКП(б) - КПСС МВД-МТБ БАССР». Однако, как и в государственном архиве Челябинской области, основная часть имеющихся документов отражает лишь проблемы состояния дисциплины и законности в рядах башкирской милиции. Тем не менее документы вторичного происхождения позволяют исследовать проблему материального обеспечения и быта сотрудников милиции.
Правоохранительные органы Оренбургской области в исследуемый период в Государственном архиве Оренбургской области (ГУ ГАОО) представлены двумя фондами: Р-2342 «Чкаловская транспортная прокуратуры» и Р-1308 «Прокуратура Чкаловской области». Выявленные в них документы посвящены в основном вопросам прокурорского контроля за соблюдением социалистической законности в органах внутренних дел Чкаловской (ныне Оренбургской) области. Научный интерес, на наш взгляд, представляют и материалы, характеризующие проблему промышленного дезертирства на Чкаловском областном железнодорожном узле в послевоенный период.
Необходимо отметить, что остроту проблемы послевоенного дезертирства на промышленных объектах в индустриальных центрах Южного Урала подтверждают также материалы, обнаруженные в фондах Государственного архива Курганской области (ГУ ГАКО): Р-903 «Управление Министерства юстиции РСФСР по Курганской области» и Р-1639 «Курганская областная прокуратура». Документы фондов не только показывают статистику промышленного дезертирства на предприятиях Кургана, но и позволяют выявить подлинные причины
этого явления, определить роль правоохранительных органов в решении данной проблемы. Состояние кадровой политики, анализ политических настроений населения, дисциплина руководящего состава НКВД-УМВД по Курганской области были прослежены на материалах фонда Ф-116 «Управление внутренних дел НКВД - УМВД по Курганской области», что представлены в Государственном архиве общественно-политической документации Курганской области (ГУ ГАОПДКО).
В целом же изучение документов, хранящихся в государственных архивах областей Южного Урала, показало, что сведения, касающиеся деятельности органов внутренних дел региона, представлены фрагментарно и не дают целостного представления о состоянии милиции послевоенного времени,, что и определило необходимость обращения к материалам специализированных фондов информационных центров управлений внутренних дел областей региона (ИЦ УВД).
Работа в спецфонде информационного центра ГУВД Челябинской области (ИЦ ГУВД 40) позволила выявить такие документы, как отчеты кадрового аппарата управления, годовую статистику по видам преступлений, материалы особой инспекции УВД Челябинской области. Наибольший интерес представляют годовые и квартальные отчеты НКВД-УМВД по Челябинской области, направленные в МВД СССР, в которых достаточно полно отражены все направления деятельности милиции области в послевоенный период. Не менее интересны и материалы особой инспекции УМВД, позволяющие понять и осознать состояние дел в отношении соблюдения законности и дисциплины среди личного состава.
К сожалению, сохранившиеся в ИЦ ГУВД по Челябинской области документы позволяют создать лишь более или менее целостную картину работы подразделений милиции в исследуемый период. Документы в большинстве своем представлены фрагментарно, трудно определить хронологическую привязку, а часть дел безвозвратно утрачена. Затрудняет работу и тот факт, что материалы архива послевоенного времени до настоящего дня не обработаны, не состав-
лены описи хранящихся дел, отсутствует справочный аппарат, да и сами дела хранятся бессистемно, номенклатура их определяется главным образом площадями, отведенными под помещение архивных хранилищ.
В то же время следует отметить, что обращение к спецфондам УВД по Оренбургской области (ИЦ УВД ОО), где более полно, чем в других областях сохранились документы исследуемого периода, дало нам возможность проследить динамику изменений кадрового состава Чкаловской милиции на основе переписки, определяющей взаимоотношения подразделений милиции с партийными и советскими органами. На наш взгляд, наиболее ценными являются фонды отдела по борьбе с бандитизмом, работа с которыми позволила более четко определить характер послевоенной преступности в Чкаловской области, ознакомиться с конкретными материалами оперативных дел, ранее закрытых для широкого круга исследователей, в частности, с делом о ликвидации крупных банд дезертиров этнического характера, действовавших в годы войны и первое послевоенное время на границе Чкаловской области и Казахстана.
О том, что наличие банд дезертиров, состоящих из представителей местных этнических групп населения, было характерно и для других областей Южного Урала, свидетельствуют материалы, выявленные в фондах информационного центра УВД по Курганской области (ИЦ УВД КО), где несколько полнее сохранились документы отдела по борьбе с бандитизмом. В информационном центре УВД по Курганской области также удалось выявить квартальные и годовые отчеты управлений милиции, отчеты инспекции по личному составу, изучение которых также позволило в определённой степени раскрыть процессы, происходившие в милиции области в исследуемый период.
В целом, характеризуя источниковую базу, необходимо отметить, что она имеет ряд особенностей, обусловленных тем, что в государствах с тоталитарным режимом сравнительно невысокий уровень регистрируемой общеуголовной преступности обеспечивается посредством жестокого идеологического, экономического и правового контроля. Всплеск же преступности в послевоенное время был таков, что скрыть его было просто невозможно, тем не менее
общая тенденция умолчания характерна и для этого периода, что зачастую делает невозможным дать адекватный статистический анализ, возникают сложности в установлении реального коэффициента преступности. На сложившиеся положение влияет и то обстоятельство, что большинство материалов носят фрагментарный характер, часть дел (скорее всего в период передачи милиции в МТБ) попросту утрачена. Кроме того, в архивах информационных центров УВД областей Южного Урала, а также в Государственном архиве Российской Федерации находится довольно большое количество дел, отчетов, статистических данных, относящихся к послевоенному периоду, которые хранятся под грифом «секретно».
Тем не менее документальные источники, выявленные и проанализированные в совокупности, позволили определить организационную структуру органов милиции, исследуемого отрезка времени, дать оценку кадровой политики, проводимой руководством подразделений милиции. Удалось также показать роль органов правопорядка в борьбе с проявлениями уголовной преступности и в сфере охраны общественного порядка, их участие в ликвидации послевоенной детской беспризорности и безнадзорности. На основе анализа материально-технической базы милиции удалось установить степень социальной защиты личного состава. Все это, в свою очередь, дает возможность создать общую картину милиции Южного Урала в послевоенные годы восстановления разрушенного народного хозяйства.
Научная новизна исследования. В диссертации впервые проведено исследование деятельности южноуральской милиции в послевоенный период. Особенности организации и специфика ее деятельности в течение довольно короткого, но очень важного исторического периода свидетельствуют, каким образом и в связи с чем во второй половине XX века создавались те или иные формы системы обеспечения общественного порядка и безопасности одного из ведущих регионов России.
В диссертации впервые дан анализ криминогенной ситуации на Южном Урале, а также структура послевоенной преступности, исследованы и описаны
основные направления работы милиции региона в этом направлении и в отношении охраны общественного порядка на фоне государственной политики, проводившейся в 1945 — 1953 годах.
Обращения к ведомственным архивам информационных центров управлений внутренних дел Челябинской, Оренбургской и Курганской областей позволило ряд материалов ввести в научный оборот впервые.
Практическая значимость исследования состоит в возможности использования его результатов при подготовке обобщенных работ по истории органов внутренних дел Южного Урала, создании музеев истории правоохранительных органов региона. Положения и выводы диссертационного исследования также могут быть использованы в процессе преподавания учебных и специальных курсов по истории Отечества, истории государства и права, истории органов внутренних дел в образовательных учреждениях системы МВД России.
Апробация исследования. Основные положения и выводы работы были апробированы на научно-практических региональных и межвузовских конференциях: «Административно-правовые, уголовно-правовые, уголовно-процессуальные, криминалистические и иные меры противодействия экономическим, налоговым правонарушениям и преступлениям» - Челябинск, 2005; «Архивная служба Челябинской области: история и современность» - Челябинск, 2007; «Государственное и муниципальное управление в условиях формирования гражданского общества и региональной экономики: опыт, проблемы, перспективы» - Челябинск, 2006 и отражены в шести научных публикациях.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и источников.
Организационная структура и кадровый состав южноуральской милиции в период восстановления народного хозяйства
После окончания Великой Отечественной войны перед милицией страны встали серьезные проблемы — разгул преступности, спекуляция, детская беспризорность. Это далеко не полный перечень того негатива, что остался в наследство от войны. И вполне понятно, что милиция так же, как и в военный период, основное внимание в своей работе продолжала уделять охране правопорядка, борьбе с преступностью, посягательствами на государственное имущество, спекуляцией, детской безнадзорностью и беспризорностью [27]. Решение всех поставленных задач было теснейшим образом связано с развитием самой организационной структуры милиции и с необходимостью проведения серьезной работы по укреплению ее кадрового потенциала.
18 марта 1946 года Верховный Совет СССР принял закон «О пятилетнем плане восстановления и развития народного хозяйства СССР на 1946 - 1950 годы», в котором отмечалось, что основная задача развития народного хозяйства заключается в восстановлении довоенного уровня промышленности и сельского хозяйства, а затем в необходимости превзойти этот уровень в значительных размерах [28]. Советское правительство в соответствии с этим документом предприняло ряд мер организационно-управленческого характера. 15 марта 1946 года на V сессии Верховного Совета СССР было принято решение о преобразовании Совета Народных Комиссаров в Совет Министров, соответственно, НКВД СССР - в МВД СССР, в которое, как и прежде, входило Главное управление милиции [29]. Вскоре и в самом аппарате МВД произошли существенный структурные изменения [30]. В частности в составе ГУМ было образовано три управления: милицейской службы, на которое возлагалось охрана общественного порядка и общественной безопасности в стране, а также проведение административных мероприятий по исполнению законов и распоряжений центральных и местных органов власти; управление по борьбе с хищениями социалистической собственности и спекуляцией; управление уголовного сыска (УУС). Кроме управлений, был создан ряд отделов по отдельным видам деятельности милиции.
Тем не менее структурные преобразования в органах милиции не решали главную проблему - проблему нехватки кадров. Милиция вместе со всем народом прошла огромные испытания, в годы войны лучшие ее люди погибли, защищая Родину, в связи с чем в послевоенный период в подразделениях милиции страны остро ощущался недостаток кадров. Сказывалось и то обстоятельство, что в органах внутренних дел началась демобилизация личного состава призванного на службу в годы войны (женщины, инвалиды и т.д.). Так, по данным волгоградского исследователя Р.Б. Германа, особенно остро ощущалась нехватка рядового состава не только на Урале, но и в целом по стране. Например, в Псковской области это составило 43 %; в Приморском крае - 53 %; в Саратовской области - 58 %; в Эстонии - 65 %; в Латвии - 67 %. Из-за острой нехватки людей наружные части милиции были укомплектованы всего на 74 %, что, безусловно, отражалось на ее возможностях по поддержанию общественного порядка и борьбе с уличной преступностью [31].
Тяжелое положение с кадровым обеспечением испытывала и южноуральская милиция, и это было прежде всего связано с резким увеличением нагрузки на личный состав за счет притока населения при перемещении военной промышленности в годы войны из центральных районов страны. В ноябре 1946 года в телеграмме на имя Министра внутренних дел СССР СИ. Круглова начальник УМВД по Челябинской области генерал-майор В.П. Павлов сообщал: «...население города в 1940 году составляло 228 тыс. человек, а к началу ноября 1946 года оно составляет 485 тыс. человек, причем местных жителей только 50 %. Остальную часть населения составляет контингент прибывших в порядке эвакуации, мобилизованные на промышленные предприятия, а также репатриированные. Достаточно привести такие цифры: 60 тыс. человек репатриирован 24
ных, 29 тыс. немцев и бывших кулаков спецпереселенцев. Аналогичное положение дел и в других городах и районах области» [32].
Некомплект личного состава на 1 ноября 1945 года по городским и районным подразделениям милиции области в общей сложности составил 418 единиц, или 15,8 % к общему количеству, положенному по штату, в том числе: оперативно-начальствующего состава — 115 единиц, рядового и младшего начальствующего состава— 197 единиц, технически-обслуживающего персонала — 39 единиц, ведомственной милиции рядового состава - 74 единиц. По городам режимной местности картина выглядела следующим образом: в Челябинске, соответственно, - 29, 114, 16 и 4 единиц, или 17,2 % к общей численности милиции города; в Магнитогорске, соответственно, - 8, 24, 2 и 4 единиц, или 12,2 % от общей численности милиции Магнитогорска. Остальной некомплект в 217 единиц приходился на городские и районные отделы и отделения НКВД области [33].
Подразделения милиции в борьбе с проявлениями уголовной преступности
Победа в Великой Отечественной войне досталась нашему народу крайне дорогой ценой, урон врагом был нанесен колоссальный. Советскому государству необходимо было преодолеть тяжелейшие последствия войны, залечить раны, нанесенные экономике страны, а для этого, в первую очередь, требовалось укрепить общественный порядок. Народ, перенесший за годы войны неимоверные страдания и трудности, по праву ожидал спокойной внутренней обстановки.
В этих условиях советское правительство поставило перед органами милиции ответственную задачу - обеспечить общественный порядок в городах и селах страны, беспощадно бороться с уголовной преступностью, охранять социалистическую собственность, личную безопасность и имущество граждан.
В первые послевоенные годы криминальная обстановка в стране оставалась крайне сложной. Убийства, разбои, грабежи, кражи стали практически обыденным делом. В преступную деятельность втягивалось все большее количество советских граждан, особенно из числа молодежи. В частности, прокурор Челябинской области Н.В. Шляев, докладывая Прокурору СССР К.Н. Горше-нину о результатах работы по борьбе с наиболее опасными преступлениями, сообщал, что за период с 1 января по 1 июня 1944 года, по данным прокуратуры, в Челябинске и области было зарегистрировано 156 убийств, в том числе 35 из них связаны с бандитскими налетами, 25 разбоев и 130 грабежей [1]. В течение первого полугодия 1944 года прокуратурой в масштабе области было окончено 33 дела по убийствам, 25 дел по разбоям, 25 дел по бандитизму и шесть дел по грабежам. Сложная криминогенная обстановка наблюдалась в городах Челябинске, Магнитогорске, Златоусте, Копейске, Верхнем Уфалее, Кыштыме, Аргаяше, Чебаркуле и Сосновском районе [2]. Как отмечал в феврале 1944 года секретарь Челябинского обкома партии Н.С. Патоличев, в наиболее крупных центрах области процветает деятельность «хулиганствующих, бандитских и других деклассированных элементов, которая мешает жить и работать населению наших городов» [3].
Продолжали действовать опасные бандгруппы и в других областях региона. На территории Тоцкого района Чкаловской области дезертиром Красной Армии, ранее судимым за бандитизм Говорухо была организована бандитская группа из дезертиров в количестве семи человек. Имея на своем вооружении два револьвера, один обрез, и три охотничьих ружья, банда систематически занималась вооруженными грабежами колхозников и работников совхозов на территории Тоцкого района Чкаловской области и части Башкирской АССР, совершив при этом несколько убийств. В 1944 году органами НКВД Чкаловской области банда Говорухо была ликвидирована, во время боя произошедшего в лесах Троицкого района, в ходе перестрелки был убит и сам главарь [4].
Следует заметить, что на территории Южного Урала, где традиционно проживало население различных национальностей в силу географического расположения территории региона, во время войны, а также в первые послевоенные годы действовали преступные банды этнического характера, в состав которых, помимо рядовых членов, входили и представители духовенства - противники Советской власти. Так, в январе 1943 года, бежавший из-под стражи дезертир Красной Армии, ранее дважды судимый, Купчужев Житвай, на территории Гавриловского района Чкаловской области организовал повстанческую вооруженную группу с бандитским уклоном в 22 человека, из числа этнических казахов. В конце марта 1943 года к банде примкнул мулла Тюлегенов Рахматулл, который, разъезжая по аулам Гавриловского района, вел антисоветскую пропаганду среди казахского населения. В своих проповедях Тюлегенов предрекал поражение Советов от рук фашистов. По его словам, именно тогда якобы все казахи снова заживут по законам шариата, как до Советской власти. С точки зрения религии он оправдывал грабежи и воровство в совхозах и колхозах, «так как у этого имущества нет одного хозяина», а ислам же запрещает воровать только у частных лиц». Благодаря такой пропаганде, только в ауле Оврага Погромка Гавриловского района сконцентриро 93
валось бандитов и дезертиров количеством около 100 человек. В июне 1943 года в результате спецоперации, войск НКВД основные участники банды были уничтожены. Полная же ликвидация банды Кулгужева-Тюлегенова продолжалась вплоть до марта 1945 года [5].
Подобные преступные группы действовали и на территории Курганской области, где в феврале 1944 года была ликвидирована так называемая «Голубая банда», в состав которой входили братья Шальмухамбетовы, братья Куттугу-жины (казахи по национальности). Будучи дезертирами Красной Армии, они вели в казахских аулах активную антисоветскую агитацию, занимались кражами и грабежами колхозного скота и имущества [6].
В течение 1943 - 1945 годов на территории Галкинского района Курганской области и на территории Бродоколмакского района Челябинской области действовала бандгруппа из дезертиров РККА казахской и татарской национальности. Враждебно настроенная по отношению к советскому строю преступная группа терроризировала местное население, угоняла скот, грабила колхозное имущество. Используя тесные связи с татарским и казахским населением, религиозную пропаганду, а то и просто запугивая население, они заставляли последних снабжать свою банду продовольствием, предоставлять убежище бандитам, прятать боеприпасы. Только в октябре 1945 года войсками НКВД банда была уничтожена [7].
Работа милицейских служб по пресечению спекуляции и хищений социалистической собственности
После окончания войны советскому государству было необходимо в кратчайшие сроки восстановить разрушенное войной народное хозяйство, для чего следовало самым решительным образом пресекать преступные действия расхитителей - всех тех, кто мешал процессу восстановления экономики страны. Решение этой задачи большей частью ложилось на подразделения БХСС южноуральской милиции.
Виды экономических преступлений после войны оставались теми же, что и в военное время, - хищения сельхозпродукции, продовольственных и промышленных товаров, спекуляция, кражи и махинации с продовольственными карточками до их отмены, что, в свою очередь, и определяло специфику и направления деятельности милиции в борьбе с подобными явлениями. При этом следует заметить, что свою работу подразделения ОБХСС строили в тесном контакте с другими милицейскими службами.
Кроме того, работа отделов и отделений БХСС Южного Урала (как и других милицейских служб) в послевоенный период осложнялась резким увеличением нагрузки на личный состав - в связи с тем, что в регионе в годы войны значительно возросла численность населения за счет эвакуированных из зоны военных действий и массовой переброски военных предприятий из прифронтовой полосы. Количество обслуживаемых предприятий росло - увеличивалась и нагрузка на сотрудников милиции. Так, в докладной записке в апреле 1946 года на имя заместителя министра внутренних дел по кадрам генерал-лейтенанта Б.П. Обручникова В.П. Павлов, в то время начальник УМВД по Челябинской области, писал: «.. в Челябинске за годы войны появилось 64 ОРСа, 43 промартели, 4 банка, 50 сберкасс, 55 баз-складов, свыше 100 столовых, 200 магазинов, 6 ресторанов. При этом численность личного состава подразделения ОБХСС города Челябинска остается на довоенном уровне» [98].
Значительную для местных органов власти проблему составляло снабжение населения региона продуктами питания. Нормированное распределение продовольствия не разрешало всех проблем с организацией полноценного питания рабочих промышленных и, в первую очередь, оборонных предприятий, не говоря уже о служащих, пенсионерах и неработающих жителях городов региона. Особенно трудно с продовольствием было в городах, не находившихся на гарантированном снабжении. В декабре 1945 года секретарь Курганского обкома ВКП(б) В. Шарапов в письме на имя Председателя Совнаркома СССР А.И. Микояна сообщал: «Город Курган не входит в список городов, находящихся на гарантированном снабжении. Рабочие и служащие предприятий и учреждений города и их семьи не получают продовольственных карточек, за исключением контингентов, снабжающихся через закрытую сеть. Отсутствие гарантированного снабжения при тяжелых квартирных условиях в городе, когда значительная часть работников не имеет совершенно квартир или проживает у частных домовладельцев, создает обстановку, которая вызывает постоянную текучесть кадров и отражается на качестве подбора работников. Это обстоятельство и вынудило нас обратиться к Вам, Анастас Иванович, с просьбой об установлении гарантированного снабжения в областном центре городе Кургане» [99].
Сложившееся положение усугублялось спекуляцией и подделкой продовольственных талонов, в результате чего имевшегося объема продуктов питания не хватало для отоваривания находившихся на руках у населения настоящих талонов и продкарточек. О масштабах преступности, связанной с карточной системы, можно судить по данным, которые приводит челябинский исследователь Д.В. Смирнов. В соответствии с приказом МВД СССР от 6 сентября 1946 года, органами милиции за 3 месяца (октябрь - декабрь) задержано на рынках за куплю и продажу карточек 66793 человека, из которых привлечено к уголовной ответственности 10063 человека. У привлеченных к уголовной ответственности изъято: карточек и талонов на хлеб и другие продукты — 424566, что в переводе на хлебопродукты в тоннах - 4952; карточек и талонов на питание - 126146; на промтовары - 330940; денег - 5109316 рублей, других ценностей на сумму — 2952365 рублей. Приведенные данные свидетельствуют о широком распространение случаев злоупотреблений в карточной системе [100].
Свою лепту в дезорганизацию продовольственного рынка вносили и лица, расхищавшие и без того скудные фонды и поставлявшие дефицит на черный рынок. Как уже отмечалось, более или менее свободно в большинстве городов можно было купить лишь спиртные напитки [101].
В этих условиях необходимо было самым решительным образом пресекать всяческие преступные посягательства на социалистическую собственность, выявлять и привлекать к ответственности взяточников, спекулянтов, расхитителей - всех тех, кто мешал процессу восстановления разрушенного войной хозяйства страны. В свете требований времени 13 сентября 1946 года вышло Постановление Совета министров СССР «Об усилении борьбы со спекуляцией», которое потребовало от правоохранительных органов организации эффективной работы по ликвидации этого явления. Как показывает анализ сложившейся в регионе ситуации со снабжением жителей и рабочих продовольствием, основными причинами спекуляции являлись существенная разница в ценах на сельскохозяйственные и промышленные товары, неудовлетворительный учет сырья и материальных ценностей на предприятиях и в других организациях, слабый контроль за деятельностью предприятий и оранизаций со стороны финансовых органов.
