Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Социально-экономическое развитие и политическое положение народов Северного Кавказа (вторая половина XVIII — 20-е гг. XIX в.) 36-67
1. Население и территория 36-42
2. Экономическое развитие 43-54
3. Социальные отношения и административно-политическое устройство 54-67.
Глава II. Северный Кавказ в русско-турецких отношениях в 70-е гг. XVIII в 68-101.
1. Северный Кавказ в период русско-турецкой войны в 1768-1774 гг 68-81
2. Народы Северного Кавказа во взаимоотношениях России с султанской Турцией во второй половине 70-х rr.XVIIlB 81-101
Глава III. Народы Северного Кавказа в стратегических планах России, шахского Ирана и Османской империи в 80-х гг. XVIII - 20-е гг. XIX века 102-146.
. 1. Северный Кавказ во взаимоотношениях России с шахским Ираном в 80- х гг. XVIII в.-1813 г 102-118
2. Северный Кавказ во взаимоотношениях России с Османской империей в 80-е гг. XVIII в.-1813 г 119-137.
3. Северный Кавказ во взаимоотношениях России с Иранской державой и султанской Турцией после 1813 г. Русско-иранская (1826-1828 гг.) и русско- турецкая войны (1828-1829 гг.) 137-146
Заключение 147-152
Библиография 153-170
Список сокращений 171
Приложение (историческая карта) 172
- Население и территория
- Северный Кавказ в период русско-турецкой войны в 1768-1774 гг
- Северный Кавказ во взаимоотношениях России с шахским Ираном в 80- х гг. XVIII в.-1813 г
Введение к работе
Исследование истории формирования Российского
многонационального государства является одной из наиболее актуальных задач отечественной исторической науки. Важный аспект данной задачи -выявление предпосылок вхождения в состав Российского государства различных народов. Более того, в истории народов, ставшей составной частью истории России, есть проблемы, вбирающие в себя такие явления и процессы, которые в равной степени отражают изменения в общественной жизни не только отдельных народов, но и страны в целом.
В этом плане должна рассматриваться и тема настоящей работы, посвященной международному положению народов Северного Кавказа в 70-е гг. XVIII - 20-е гг. XIX в.
Северный Кавказ является одним из крупных географических регионов, многочисленные этнические группы которого имеют, наряду со своеобразием, глубокую общность исторических судеб.
Многочисленные народы Северного Кавказа издавна находились в многосторонних связях между собой и шли общим путем социально-экономического и культурного развития. Это обстоятельство, а также сходные естественно-географические условия способствовали выработке у них общих черт в хозяйстве и быту, в материальной и духовной культуре, в нравах и обычаях, что сделало Северный Кавказ одним из своеобразных историко-этнографических регионов. Изучение исторических судеб северокавказских народов рассматриваемого времени не может проводиться вне изучения истории, международных отношений в Юго-Восточной Европе. При этом необходимо изучить не только отношения с ближайшими соседями - с народами Закавказья, Крымским ханством, Россией, но также и внешнюю политику таких государств, как Сефевидский Иран, Османская империя и западных держав (Франции и Англии).
Актуальность предлагаемой работы в том, что характер и формы политики российского правительства в отношении нерусских народов страны, место каждого из них в общей структуре государства и межэтнические связи - это важнейшие направления исторических исследований, которые могут способствовать выработке новой общегосударственной идеологии, на деле объединяющей многочисленные народы Российской Федерации.
Особенно актуальным является изучение роли русского народа в исторических судьбах нерусских народов Российской Федерации в контексте взаимоотношений между мусульманским и христианским мирами.
Особое значение имеет изучение и обобщение исторического этапа взаимоотношений северокавказских народов с соседними государствами сегодня, когда напряженная политическая обстановка на Кавказе, активизация кавказской политики западных и некоторых арабских стран привели к ослаблению позиций России на Кавказе, к прямому выдавливанию ее из региона.
В истории Северного Кавказа внимание исследователей привлекали и привлекают, прежде всего, проблемы политического положения местных народов в прошлом, их взаимоотношений с соседями - в первую очередь с Российской империей, шахским Ираном, султанской Турцией и ее вассалом - Крымским ханством.
Аргументированное освещение узловых вопросов темы имеет важное научное и политическое значение, ибо оно призвано, во-первых, способствовать преодолению стереотипных, обезличенных, до крайности упрощенных и несоответствующих истине схем, по которым рассматривались многовековые взаимоотношения русского и северокавказских народов.
Во-вторых, диссертационная работа позволит выяснить отношение народов Северного Кавказа к внешнеполитическим событиям, сыгравшим в их жизни огромную роль, определить место и роль, которые играли
5 северокавказские народы в отношениях России с шахским Ираном, Османской империей и ее вассалом — Крымским ханством, противостоявших друг другу в решении своих задач.
Начиная с середины XVI в. Северный Кавказ становится предметом постоянного соперничества сопредельных государств, но в 70-е гг. XVIII — 20-х гг. XIX вв. особенно обостряется дипломатическая борьба между шахским Ираном, султанской Турцией, Крымом и Россией за весь субрегион и за каждую из его народностей. Роль и место северокавказских народов в этом противоборстве интересов были в тот период весьма заметными, привлекая к себе и по сей день неизменное внимание российских и зарубежных исследователей.
70-е гг. XVIII - 20-е гг. XIX в. занимает особое место, как в кавказской политике России, так и в целом в ее политической жизни.
Резкая активизация российской политики на Кавказе была обусловлена целым рядом факторов. К концу XVIII столетия уже четко обозначилось, что длившееся с XVIII в. противоборство царской России, шахского Ирана и султанской Турции в северокавказском регионе завершается в пользу России. Укрепились позиции России и среди народов Северного Кавказа. Это позволило России приступить к следующему шагу в освоении Кавказа - присоединить Восточную Грузию (1801 г.). Однако закрепиться в Закавказье Россия могла, только обезопасив тыл, то есть, окончательно присоединив народы Северного Кавказа и установив в северокавказском регионе твердую российскую власть.
В 70-е гг. XVIII - 20-х гг. XIX вв. активизировалась колониальная политика западных держав — Франции и Англии. С точки зрения интересов Российской империи, наиболее опасным были начавшиеся в это время серьезные попытки Англии и Франции укрепиться в султанской Турции и шахском Иране и через эти страны ( и с их помощью) прорваться на Кавказ. Исследуемый период - это время, когда великие державы приступают к решительным действиям по разделу стран Востока, по превращению их в
свои колонии. Кавказ же являлся органической частью Востока и неизбежно должен был стать объектом борьбы могущественных держав. В силу общих закономерностей исторического развития, в силу своих экономических и геополитических интересов, Российская империя как великая держава должна была включиться и включилась в борьбу за раздел стран Востока. С этой точки зрения в борьбе за Кавказ у Российской империи были «преимущества» перед Францией и Англией — Кавказ находился на естественных окраинах России, в то время как все восточные страны для западных держав были отдаленными, заморскими территориями. Но, самое главное, Россия в изучаемый период имела уже давно сложившиеся, многовековые связи - торгово-экономические, политические - с северокавказскими народами, что в значительной степени облегчило утверждение российской власти на Северном Кавказе. В российском активе в ее колониальной политике в рассматриваемое время был и другой момент -это колонизировавшие территорию по Кубани и Тереку русские переселенцы и казаки.
Народы Северного Кавказа своей героической борьбой с Сефевидским Ираном и Османской империей за независимость (иногда, и с помощью России) доказали, что они в состоянии успешно противостоять восточным деспотиям. Тем более, что с конца XVIII - начала XIX в. шахский Иран и султанская Турция вступили в полосу затяжного кризиса, резко уменьшились их военные возможности. В этот период народам северокавказского региона пришлось бы неизбежно столкнуться с Англией и Францией (если бы в борьбу за Северный Кавказ мощно не вступилась Россия), военная мощь которой была несоизмеримо выше, чем у султанской Турции и шахского Ирана.
Знакомство со специальной литературой по этому вопросу приводит к выводу, что главные моменты внешнеполитической борьбы крупных держав за Кавказ нередко принимается как своего рода исходные, опорные точки при анализе местного фактического материала, становясь элементами
7 системы периодизации, оценок и т.п. в освещении исторического процесса на Северном Кавказе. Между тем такой «перенос» во многих случаях не позволяет выявить специфику этого процесса - к их числу можно отнести и предлагаемое здесь выделение исторического периода в общественно-политической жизни народов Северного Кавказа, охватывающего 70-е гг. XVIII - 20-е гг. XIX в.
Географические рамки исследования. Территориальные рамки диссертационной работы вбирают в себя весь Северный Кавказ, от р. Кубани на Северо-Западном Кавказе до р. Самура на Северо-Восточном Кавказе. Северный Кавказ политически и географически занимает особое место в истории соперничества Российской империи с шахским Ираном, султанской Турцией и ее вассалом - Крымским ханством, поэтому более обстоятельное изучение истории региона, народов его населявших, помогло бы объективно подойти к оценке событий, связанных с северокавказской историей, как и исторических процессов, охвативших Кавказ.
Предмет исследования. Объектом настоящего диссертационного исследования являются народы Северного Кавказа, а предметом - их историческая специфика и функциональная роль в исторических процессах в масштабах региона. Ограничив исследование лишь рассмотрением роли северокавказских народов в исторических событиях и процессах, мы сможем получить ответы и на целый ряд более общих, пока дискуссионных вопросов: каким образом шахский Иран, султанская Турция и ее вассал Крым вовлекали народы Северного Кавказа в сферу своей политики, как и в чем это отразилось во взаимоотношениях между шахским Ираном, Османской империей и Россией. И, наконец, с военно-политической историей северокавказских народов связаны почти все более или менее важные шаги Российской империи на Северном Кавказе, что также не может не вызывать повышенный интерес.
Хронологические рамки исследования охватывают 70-е гг. XVIII — 20-е гг. XIX в. Этот период является определяющим в развитии
8 геополитической обстановки на Северном Кавказе, характеризуемой активизацией кавказской политики шахского Ирана, султанской Турции и ее вассала - Крымского ханства и разносторонних отношений России с народами региона, что явилось качественно новым этапом в политической истории народов региона. Нижняя хронологическая грань работы определяется русско-турецкой войной 1768-1774 гг., завершившейся Кучюк-Кайнарджийским миром, зафиксировавшим существенные перемены в расстановке политических сил и в самом характере политики России и Турции на Кавказе. Верхняя грань имеет две стороны: 1) Туркманчайский мирный договор гарантировал свободу российской торговли на Каспийском море и исключительное право России иметь на Каспии военный флот; 2) Андрианопольский мир, изменивший международный статус Закубанья. На протяжении всего исследуемого периода Северный Кавказ был ареной противоборства Иранской державы, Османской империи, за спиной которых стояли Англия и Франция, и Российской империи.
Для многих народностей Северного Кавказа 70-е гг. XVIII - 20-е гг. XIX в. стали временем постоянного втягивания в жизнь мощного и сложного социально-политического организма Российской империи. Первым этапом этого процесса было политическое включение в состав многонационального Российского государства и принятие российского подданства.
Главный исследовательский замысел диссертации: на основе возможно более полного анализа всех доступных источников и специальной литературы провести историко-теоретическое изучение роли и места северокавказских народов в системе международных отношений Ирана, Турции и России в 70-е гг. XVIII - 20-х гг. XIX в., включая раскрытие методов и средств реализации кавказской политики соперничающих держав, а также историческую реконструкцию процесса военно-политической борьбы народов Северного Кавказа за свою независимость против притязаний великих держав.
Поставленная цель предполагает решение следующих задач:
рассмотреть хозяйственную деятельность, проживавших на Северном Кавказе народов, изучить уровень их социального развития и политического устройства;
показать политическое положение народов региона в 70-е гг. XVIII — 20-е гг. XIX в.;
рассмотреть народы Северного Кавказа как субъект международных отношений в регионе исследуемого периода, осветив роль и место северокавказских народов в стратегических планах Ирана, Турции, Крыма и России, методы и средства их реализации; показать основные фазы развития русско-иранских и русско-турецких отношений на Северном Кавказе;
выявить причины ориентации части северокавказских народов на Россию, другой части - на Иран, Турцию и Крым;
выяснить причины и предпосылки ориентации северокавказских народов на Россию, способствовавшей их поэтапному включению в состав Российской империи;
проанализировать влияние европейских держав на формирование и проведение кавказской политики султанского правительства и шахского двора;
немаловажной задачей является научное обоснование назревшей необходимости исторического акта - вхождения народов Северного Кавказа в состав России как политического итога исторического процесса.
Эти проблемы требуют переосмысления не только в конкретно-историческом, военно-дипломатическом аспектах, но и в историко-теоретическом плане.
Историография проблемы.Русско-северокавказские взаимоотношения и целый комплекс вытекающих из них проблем, нашли отражение в трудах дореволюционных, советских, современных российских и иностранных авторов. Однако специальные работы непосредственно по изучаемой проблеме немногочисленны. В работах дооктябрьского периода и новейшего времени собран и систематизирован многочисленный материал по истории
10 русско-северокавказских взаимоотношений, да и в целом народов Кавказа и Восточного Причерноморья в 70-е гг. XVIII - 20-е гг. XIX в. В этих работах затронуты важные аспекты и конкретные события, связанные с ролью северокавказских народов в кавказской и восточной политике Российской империи.
В трудах отечественных историков XVIII -XIX вв. В.Н. Татищева, Н.М. Карамзина, СМ. Соловьева, В.О. Ключевского, В.Д. Смирнова, принадлежавших к различным направлениям русской исторической мысли (дворянскому и буржуазному) о включении различных кавказских владений в состав Российского государства. Все они отмечали роль русско-северокавказских отношений в укреплении позиций России в данном регионе. Известный российский историк Н.М. Карамзин в своей «Истории государства Российского», отметил немалую роль народов Северного Кавказа в международных отношениях рассматриваемого периода. Разумеется, от Н.М. Карамзина, выступавшего выразителем дворянско-монархической исторической концепции, отводившего решающее место в истории отдельным великим людям и прилагавшего все усилия к раскрытию идейных и моральных мотивировок, ожидать освещения истории народных масс и показа их действительной роли было бы неправомерно.
К середине XIX в. русская историография сделала важный качественный шаг в своем развитии. Произошло это благодаря научной деятельности выдающегося русского историка СМ. Соловьева (1800-1879).
В основе научной концепции СМ. Соловьева было понимание хода истории как органического развития. Основными факторами русского исторического процесса СМ. Соловьев считал государство и народ, не
1 Татищев В.Н. История Российская. М., 1962-1968. Т. 1-7; Карамзин Н.М. История государства Российского. М., 1988-1989. Кн.1-3; Соловьев СМ. История России с древнейших времен. М., 1988-1995. Кн.1-15; Ключевский В.О. Курс русской истории. М., 1956-1959. 4.1-8; Смирнов В.Д. Крымское ханство под верховенством Оттоманской Порты в XVIII столетии. Одесса, 1889.
противопоставляя их, а стремясь выявить внутреннюю взаимосвязь между ними. Важные сведения о русско-северокавказских отношениях содержатся в его сочинении «Истории России». Следует отметить, что СМ. Соловьев рассматривал Кавказ не как субъект, а как объект внешней политики Российской империи.
С полным основанием можно сказать, что исследования В.О. Ключевского (1841-1911) по российской истории явились вершиной русской исторической мысли на рубеже веков.
Будучи апологетами царского самодержавия, эти авторы оправдывали колониальную политику царизма, пытались тенденциозно осветить методы колонизации Северного Кавказа.
Если стержневой идеей развития русского государства вширь у Карамзина была идея распространения и утверждения самодержавия, а у СМ. Соловьева идея русского государственного начала, то в основе периодизации выдающегося русского историка В.О. Ключевского лежала идея колонизации.
В своих исторических взглядах В.О. Ключевский шел по стопам своего учителя СМ. Соловьева, вслед за Соловьевым Ключевский считал колонизацию одной из основных особенностей русской истории. Периодизация истории России, по Ключевскому, теснейшим образом связана с процессом колонизации и освоением географического пространства.
Принципиальное значение для оценок В.О. Ключевским движения России на восток и на юг в аспекте нашей диссертационной работы имеет следующее его соображение: «с половины XV до второго десятилетия XVII в. главная масса русского населения из области верхней Волги растекается на юг и восток по донскому и средневолжскому чернозему... С начала XVII до второй половины XIX в. русский народ распространяется по всей равнине от морей Балтийского и Белого до Черного, до Кавказского хребта
12 и Урала и даже проникает на юг и восток далеко за Кавказ, Каспий и Урал»1.
Вершиной изучения политики султанской Турции на юге России и на Северном Кавказе можно, пожалуй, считать исследование В.Д. Смирнова. На основе турецких, крымских, иранских и европейских исторических и географических сочинений, нарративных и других источников В.Д. Смирнов составил объемный труд, главным образом, политических действий вассалов турецкого султана - крымских ханов Гиреев на внутренней и внешней арене, в частности и на Северном Кавказе. Следует отметить, что работа В.Д. Смирнова , несмотря на все недостатки ( материал страдает бессистемностью, нагромождением фактов и т.д.), имеет и исключительную ценность. Ценность ее, прежде всего, в богатстве фактического материала, а не в его истолковании.
Наиболее ярким представителем охранно-монархического направления исторической науки был русский ученый, дипломат С.С. Татищев. В своих работах по вопросам внешней политики России он всячески пытался доказать миролюбие и бескорыстие внешнеполитического курса русского царизма на Востоке вообще, и на Северном Кавказе, в частности . Например, утверждая, что приобретение Россией нескольких крепостей на восточном побережье Черного моря не может нарушить европейского равновесия, автор считал неадекватную реакцию Англии на действия российского правительства доказательством ее агрессивности. Но в пылу защиты завоевательной политики царизма Татищев сделал весьма ценное признание - «действия русских на Кавказе, хотя и в меньших масштабах, но аналогичны английским захватам в Индии».
1 Ключевский В.О. Указ.соч. Т.1. С.247-248.
Смирнов В.Д. Крымское ханство под верховенством Оттоманской Порты в XVIII столетии. СПб., 1889.
Татищев С.С. Из прошлого русской дипломатии. СПб., 1887; Он же: Дипломатические беседы о внешней политике России. СПб., 1898.
Аналогичную с С.С. Татищевым позицию в освещении восточного вопроса занимал и С. Жигарев1. Жигарев признал как второстепенный фактор наличие у России экономических интересов на Востоке, корень же противоречий автор, как и другие, искал в религиозных различиях.
В 1871 г. Н.Я. Данилевский издал свой гениальный труд", в котором сформулирована теория «культурно-исторических типов», а сам он признан основоположником получившей широкое признание на Западе теории множественности и разноколичественности человеческих культур. Заслугой автора является и то, что он сумел преодолеть имперский менталитет, свойственный большинству российских историков. Вывод Н.Я. Данилевского о том, что реакционный, великодержавный национализм во внешнеполитическом курсе Российской империи не отвечал, в первую очередь, интересам самого русского царизма, можно признать выдающимся достижением отечественной науки XIX в. Автор ратовал за проведение «политики либеральной и национальной вместе».
Особую значимость для освещения русско-кавказских связей, раскрытия торгово-экономического аспекта этих отношений исследуемого периода имеет труд М.Д. Чулкова. Он пишет о предметах товарообмена между северокавказскими народами и русскими, о местах нахождения основных пунктов торговых операций. М.Д. Чулков показывает, что торгово-экономические связи с Россией, ставшей основным партнером в этой важной сфере, поддерживались местными народами через Кизляр и Астрахань.
Среди обширной и разнообразной литературы о Северном Кавказе богатейшим обилием фактов и добротной источниковой базой отличаются
Жигарев С. Русская политика в восточном вопросе. М., 1896.
Данилевский Н.Я. Россия и Европа. СПб., 1871.
Чулков М. Историческое описание Российской коммерции при всех портах
и границах от древних времен до ныне настоящего и всех
преимущественных по оной государя императора Петра Великого и ныне благополучно царствующей государыни императрицы Екатерины Великия. СПб., 1791-1798. Т. 1-7.
14 труды П.Г. Буткова, Н.Ф. Дубровина, В.А. Потто, Н.Ф. Грабовского, С.Ф. Головчанского1 и др.
Этими авторами был собран богатый фактический материал и сделан ряд ценных наблюдений, касающихся русско-северокавказских отношений. Все они уделяли основное внимание внешнеполитическим событиям па Северном Кавказе, и особенно утверждению в регионе российской администрации. Однако ценность их работ значительно снижается откровенной апологией царской политики в северокавказском регионе.
В 1869 г. вышел в свет трехтомный труд П.Г. Буткова «Материалы для новой истории Кавказа». Обширная документальная база, собранная им, позволяет оценить исторические события и отношения к действиям российских войск, властей относительно местных народов, а также со стороны российского правительства и командования в условиях военного времени, острого соперничества между Османской и Российской империями, ситуации внутрикавказских обществ.*"
Н.Ф. Дубровин, не выходя за рамки официальной точки зрения на российскую политику на Северном Кавказе, дает ценный фактический материал по военной истории, рассматривает этнические, «сословно-бытовые» особенности, оправдывает и обеляет колониальные методы покорения и управления местных народов.
Попыткой затушевать методы русской политики на Кавказе пронизана работа В.А. Потто, бывшего начальника военно-исторического отдела при штабе Кавказского военного округа. Являясь апологетом колониальной
Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год. СПб., 1869. 4.1-3; Дубровин Н.Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. СПб., 1886. Т. 1-6; Потто В.А. Два века Терского казачества. Владикавказ, 1912.Т.1; Грабовский Н.Ф. Присоединение к России Кабарды и борьба за ее независимость// Сборник сведений о кавказских горцах. Тифлис, 1876. Вып.9; Головчанский С.Ф. Первая военная экспедиция против чеченцев в 1758 т.II Записки Терского общества любителей казачьей старины. Владикавказ, 1914.№ 11. ~ Бутков П.Г. Указ. соч. 4.1.
15 политики царизма, автор именует северокавказцев не иначе, как «разбойниками» и «хищниками».
В работах Н.Ф. Грабовского и С.Ф. Головчанского с позиций великодержавного шовинизма излагается история русско-кавказских взаимоотношений. Они игнорируют то обстоятельство, что в разных исторических условиях цели и методы российского правительства менялись в зависимости от международной обстановки и уровня социально-экономического развития как Кавказа, так и России.
Важные, более или менее достоверные сведения о социально-экономическом уровне развития и общественно-политическом строе народов Северного Кавказа исследуемого периода содержат труды СМ. Броневского, И. Гильденштедта, К. Пейсонеля, П.С. Далласа' и др. К сожалению, эти авторы рассматривали все вопросы истории народов региона, их контакты друг с другом, взаимоотношения с Россией, а также внешнеполитический курс царизма на Кавказе с позиций великодержавной, официально-монархической концепции. Будучи апологетами российского самодержавия, они оправдывали политику царизма, пытаясь скрыть или тенденциозно осветить методы колонизации региона.
Историки этого направления, возвеличивая царизм, рассматривали события, происходившие на Северном Кавказе, в основном, через призму русско-османских и русско-иранских отношений, искажая при этом главную причину противостояния этих держав, трактуя суть «восточного вопроса» только как борьбу христианства с мусульманством, Европы с Азией, где агрессивной стороной всегда были султанская Турция и шахский Иран.
Броневский СМ. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. М., 1823. 4.1-2; Гильденштедт И.А. Географическое и статистическое описание Грузии и Кавказа. Путешествие через Россию и по Кавказским горам в 1770, 1771, 1772 и 1773 годах. СПб., 1809; Западно-кавказские горцы и ногайцы в XVIII столетии по Пейсонелю// Кубанский сборник. Екатеринодар, 1891. Т.2; Паллас П.С. Путешествие по разным местам Российского государства. СПб., 1773. 4.1.
Если делать резюме из сказанного о дореволюционной кавказоведческой литературе, касающейся народов Северного Кавказа, их взаимоотношений с Россией, Османской империей и Иранской державой в рассматриваемый период, то следует отметить, что она представляет ценность, содержит большой фактический материал, помогающий раскрытию поставленной проблемы со многих ее сторон. Следует также отметить, что она написана в апологетическом ключе, характерном для исторических трудов того времени, содержит немало принципиальных ошибок и недостатков, проистекающих из методологических воззрений и социальной принадлежности авторов. Представители историографии того периода интересовались прежде всего главным образом историей господствующих классов и деятельностью отдельных его представителей, старались показать успехи политики самодержавной власти в усмирении непокорных кавказцев, а также благотворную роль царских чиновников в «устроении» края. А творческая созидательная деятельность народных масс, их решающая роль в поступательном развитии общества, как правило, затушевывались, выпадали из их поля зрения. Кроме того, оставался не раскрытым такой вопрос, как влияние России на развитие социально-экономической и культурной жизни народов Северного Кавказа.
Зарубежные авторы проявляли и проявляют интерес к истории народов Северного Кавказа. Основное их внимание направлено на изучение русско-северокавказских взаимоотношений, а в их рамках кавказско-османских и кавказско-персидских отношений.
Освещая со своих позиций суть международных событий, связанных с Кавказом, его историей и восточным вопросом, большинство зарубежных исследователей не разглядели или не хотели разглядеть роста российской ориентации северокавказских народов. Они пытаются доказать, что Российская империя изначально преследовала агрессивные планы по отношению к Северному Кавказу. В противостоянии России, шахского Ирана и султанской Турции, по их мнению, Россия, якобы, всегда выступала
17 как агрессивная страна, а западные державы лишь защищали Иран и Турцию.
Россия, начиная со второй половины XVIII в., осуществляя планы
восточной политики, выступает как колониальная держава по отношению к
независимости кавказских народов. Но шахский Иран и Османская империя,
подталкиваемые западными державами, сами вели агрессивно-
захватническую политику на Северном Кавказе, пытались сделать территорию региона плацдармом для борьбы с Россией.
Зарубежные историки сознательно искажают классовые, этнические, социальные и другие противоречия, существовавшие у народов Северного Кавказа. При этом идеализируется феодальное прошлое, прославляются средневековые устои и местная аристократия. Затушевываются многовековые связи северокавказских и русского народов. Главное внимание, при этом уделяется доказательству того, что мусульманские народы Северного Кавказа постоянно «искали» помощи со стороны единоверных — шахского Ирана и Османской империи, и что они ее получали. В своих работах зарубежные авторы делают акцент на негативных моментах и сторонах в русско-кавказских отношениях, что, разумеется, имело место, но не по вине этих народов, а по вине правящих классов и реакционных кругов с обеих сторон. Выпячивание отрицательных сторон во внешней политике Российской империи по отношению к Северному Кавказу делается сознательно, чтобы отвергнуть, несмотря ни на что, прогрессивное значение присоединения Северного Кавказа к России. Всю ответственность за многочисленные русско-османские и русско-персидские войны, как правило, происходившие и на территории Северного Кавказа, эти авторы
См. Ибрагимбейли X. Россия и Северный Кавказ в XVI - первой половине
XIX века в освещении современной буржуазной историографии// История
СССР. 1981. №2. С. 185-199; Сотавов Н.А. Кавказская проблема в русско-
иранских, русско-турецких отношениях XVIII в. (зарубежная
историография) // научная мысль Кавказа. Ростов-на-Дону. 1998.№ 2. С.77-85.
18 возлагают на Россию. Этот вывод далек, естественно, от истины и носит упрощенный, односторонний характер.
В работах турецких авторов Э.З. Карала, Ф. Армаоглу, Н. Акшита, Ш. Зия, У. Джошкуна, Т. Унала, А. Тюркгельды и других отсутствует дифференцированный анализ социально-экономических предпосылок вхождения народов Северного Кавказа в состав России. По мнению этих исследователей, только одна Россия преследовала завоевательские колонизаторские цели, а Турция лишь защищала «единоверных» кавказцев.
Так, по мнению Курата, стремление России овладеть Северным Кавказом и землями вокруг Азовского моря вынуждало крымских правителей держать русских «варваров в узде», превратив этот регион в «центральный пункт русско-турецких разногласий к началу XVIII в.»".
Подобные несостоятельные оценки политики России на Кавказе, русско-иранских и русско-турецких отношений рассматриваемого периода прослеживаваются в трудах иранских авотров, написанных в 30-40-е гг. XX в.: Хосейна Навая, Реза Сардари, Аббаса Экбаля, Мухаммада Хекмата, Неджефа Моэззи и др.
Во второй половине XX в. иранская историография пополнилась новыми исследованиями, посвященными разным аспектам политической истории Ирана. Для оценки материалов, исходных позиций и выводов этих историков представляют интерес работы Гулам Хосейна Мохтадара и Абу Тораба Сардадвара, обстоятельно описавших политические события второй половины XVIII в., связанные с кавказскими походами иранских шахов, захватнической политикой султанской Турции, военными акциями крымцев. Однако эти авторы, написавшие свои исследования на базе широкого круга документального материала, не удержались от одностороннего толкования политики шахского двора.
1 Ибрагимбейли X. Указ. соч. С. 190. " Сотавов Н.А. Кавказская проблема...С.82. Там же. С.79.
Тенденция к более объективному изложению материала по событиям второй половины XVIII - начала XIX в. проявилась в работах Парвиза Раджаби Табризи, Хасана Фазиза и Ханака Эшги. Проанализировав большой фактический материал, эти исследователи пришли к выводу о неизбежности распада державы Сефевидов и усиления борьбы за господство в кавказском регионе между царской Россией и султанской Турцией.
Историки из западноевропейских стран, а также США, проявляли и проявляют повышенный интерес к политической истории народов Северного Кавказа. В трактовке истории «Восточного вопроса», в орбиту которого, усилиями держав был втянут кавказский регион, зарубежные исследователи, естественно, берут под защиту политику своих стран и во всех грехах обвиняют Россию, которая в их трактовке была единственной державой, проводившей агрессивную внешнюю политику в «Восточном вопросе».
Из исследований американских авторов, в которых освещаются вопросы борьбы держав за преобладающее положение на Ближнем Востоке и в бассейне Черного моря, определенный интерес представляют крупные монографии Ф. Бейли" и М. Андерсена , в которых с позиции объективизма признается агрессивность политики великих держав - Англии, Франции, Австрии и России в решении восточного вопроса, а проводимая ими политика сохранения султанской Турции, по мнению этих авторов, лишь прикрывала захватнические цели.
В зарубежной историографии по Кавказу определенное место занимает солидная работа Ф. Гуедалла,4 посвященная лорду Пальмерстону. В труде проповедуется мысль, что Англия была защитницей независимости народов, в том числе северокавказских, ибо якобы Пальмерстон с «глубокой симпатией относился к угнетаемым Россией народам», тогда как Россия «душила» кавказские и польский народы. Но ценность работы Ф. Гуедалла
Сотавов Н.А. Кавказская проблема...С.79-80. " Beily F.E. British policy und Turkish reform Movement. Cambridge, 1942. 3 Andersen M. The Eastern Question 1774-1923. New-York, 1966.
Guedalla F. Palmerrston.. London, 1926.
20 определяется не той позицией, которую он занимает, а тем, что она основана на материалах архива Министерства иностранных дел Великобритании, и тем, что в ней признается причастность Англии к борьбе держав за северокавказский регион.
Следует отметить, что зарубежные историки, рассматривая русско-северокавказские взаимоотношения, русско-иранские и русско-турецкие отношения, а также весь комплекс кавказской проблематики, отмечают агрессивную политику только России, замалчивая или идеализируя политику, проводимую султанской Турцией и шахским Ираном по отношению к северокавказским народам, в корне отрицая ее колониальную суть, каковой она на самом деле и являлась. Имеется в этих исследованиях и общий недостаток - слабая источниковая база, что приуменьшает, в целом, их значимость.
В целом зарубежная историография практически не поставила вопроса о народах Северного Кавказа как субъекте международных отношений, в искаженном свете представила российскую политику в регионе, а наступление султанской Турции и шахского Ирана на северокавказские земли трактовала как оборонительные мероприятия. Но нельзя не отметить и позитивную сторону их работ: помимо поверхностных компиляций и откровенно политических инсинуаций зарубежная историография имеет и фундаментальные исследования, основанные на большом фактическом материале.'
Кавказская проблема занимала значительное место в советской историографии. Труды отечественных исследователей, написанные с марксистко-ленинских позиций, освещали многие вопросы взаимоотношений народов Северного Кавказа с Россией.
Только с дальнейшим развитием отечественной историографии, историки смогли лучше разобраться в сложных перипетиях общественной
Hammer Н. Geshichte der Chan der Krim unter osmanischer Herrschaft. Ween, 1856; Berkok I. Tarihte Kafkasya. Istambul, 1958.
21 жизни и критически осмыслить прошлое народов Северного Кавказа, используя путь к научному изучению истории, как единого, закономерного во всей громадной разносторонности и противоречивости, процесса.
Предметом тщательного изучения отечественной исторической науки, наравне с другими коренными проблемами истории нашей Родины, стал и вопрос о связях кавказских народов с Россией, выяснение сущности и объективной направленности этого исторического процесса.
В результате убедительно показана природа русско-северокавказских связей, характер отношений местных народов к России и их историческая закономерность. Вместе с тем были подвергнуты обоснованной критике имевшие место антинаучные концепции и теории, в том числе стремление представить реакционную политику самодержавия как благотворительную и прогрессивную.
Создание высококвалифицированных кадров исследователей-историков, как в центре, так и на местах, расширение и укрепление источниковой базы способствовали решению проблемы русско-северокавказских отношений, правильной научной интерпретации роли России в исторических судьбах малочисленных народов нашей страны.
Определенные искажения и отход от историзма и объективности претерпело и советское кавказоведение, придерживаясь схемы, которая усматривала в основном положительные, безоблачные факты и события из истории народов Северного Кавказа. Особенно заметный вред был нанесен проблеме русско-кавказских отношений: выпячивалась прогрессивная, цивилизаторская роль России, предавалась забвению, почти замалчивалась жестокая колонизаторская роль царизма, его военной администрации. Это, в свою очередь, наносило урон современным русско-северокавказским отношениям, межнациональным связям. Все это мешало консолидации и дружбе народов, приводило к межнациональным трениям, непониманию последствий присоединения народов Северного Кавказа к России.
Все эти негативные наслоения, культивировавшиеся в области исторической науки, являлись опорной базой для извращения сути русско-северокавказских отношений, народно-освободительных движений некоторыми историками-«новаторами». Отмечая в целом колониальную сущность восточной политики Российской империи, советские историки подчеркивали и прогрессивную роль России в исторических судьбах народов Кавказа.
В 20-х гг. XX в. большое внимание политике Российской империи на Северном Кавказе уделил М.Н. Покровский.1 Он осветил реакционную сущность внешней политики царизма, его захватнические цели в кавказском регионе. Акцентируя внимание на разоблачении российского самодержавия как самого сильного оплота реакции, М.Н. Покровский останавливается преимущественно на отрицательных сторонах политики царизма, что и обусловило игнорирование им тех дружеских связей, которые складывались, вопреки воле реакционных кругов, между местными народами и русскими.
В новейшее время появилось огромное количество разноплановой исторической литературы в виде обобщающих трудов, монографий, статей, рецензий, в которых освещены отдельные стороны истории кавказских народов и внешнеполитического курса Российской империи в отношении народов Северного Кавказа.
Во второй половине XX - начале XXI в. вышли в свет обобщающие труды по истории Дагестана, Северной Осетии, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Республики Адыгеи, Чечни, Ингушетии, Краснодарского и Ставропольского краев. В 1988 г. в Москве, в издательстве «Наука», вышли два тома истории народов Северного Кавказа с древнейших времен до 1917 г. Мы широко опирались на соответствующие разделы этих обобщающих работ, в которых раскрываются вопросы социально-экономических, политических и культурных взаимоотношений местных
Покровский Н.М. Дипломатия и войны царской России в XIX столетии. М., 1923.
23 народов между собой и Россией. Вместе с тем следует отметить, что с момента выхода в свет этих работ историческая наука обогатилась новым корпусом документальных источников, часть из которых вводится в научный оборот в данном исследовании.
В советское время наметилась специализация в изучении тех или иных проблем исторической науки, в результате чего в сферу интересов исследователей попадали некоторые страницы истории народов Северного Кавказа. Вместе с тем следует отметить, что проблематика многих трудов была ограничена. В целом, важно обратить внимание на преобладание этнографических работ.
В истории изучения народов северокавказского региона, наиболее острой является проблема определения места народов Северного Кавказа во внутренней и внешней политике шахского Ирана, султанской Турции и Российской империи.
Исследователи по-разному оценивают взаимоотношения народов Северного Кавказа с Россией до конца XVIII в. Известный кавказовед Е.П. Алексеева отношения северокавказских народов с Россией в XVI- XVIII вв. определила политическим союзом, скрепленным постоянными экономическими и торговыми отношениями.1 По мнению историков Д.А. Напсо и С.А. Чекменева, известные акты вхождения народов Северного Кавказа в состав России носили в основном условный характер и не соблюдались." Кубанский исследователь Т.М. Феофилактова отношения России с северокавказскими народами определяет как военно-политические. Большая часть историков считает, что причиной русско-османских и русско-
Алексеева Е.П. Истоки дружбы народов Северного Кавказа с русским народом (IX -XVIIbb.) // Вопросы археологии и истории Карачаево-Черкесии. Черкесск, 1991.С 68-73. ~ Напсо Д.А., Чекменев С.А. Надежда и доверие. Черкесск, 1993.
Феофилактова Т.М. Политические отношения России с народами Северо-Западного Кавказа в период подготовки второй русско-турецкой войны (1783-1787)// Россия и Черкесия (вторая половина XVIII- XIX вв.) Майкоп, 1995. С.69-71,74.
24 иранских войн, принесших бедствия народам Северного Кавказа, были не приграничные конфликты, а противоборство между султанской Турцией, шахским Ираном, Российской империей, западными державами - Англией и Францией (ЯЗ. Ахмадов, Г.А. Джахиев, Д.С. Кидирниязов, Ш.А. Гапуров и
др.).1
Советские кавказоведы С.К. Бушуев2, Г.Б. Абдуллаев3, А.В. Фадеев4 создали фундаментальные исследования по вопросам русско-кавказских политических взаимоотношений. Эти авторы подробно рассмотрели многие вопросы русско-кавказских, русско-иранских и русско-турецких отношений.
Изучению политики Российской империи в северокавказском регионе немало внимания уделил известный кавказовед Н.А. Смирнов. Основываясь на обширном круге источников, он показал экономические аспекты восточной политики Российской империи, обосновал закономерности установления дружественных связей России с народами Северного Кавказа.5
Наиболее интересными, содержательными и заслуживающими внимания исследовательскими работами отечественных историков, на наш взгляд, являются труды Е.Н. Кушевой, В.Г. Гаджиева, Б.Г. Алиева, М.-С.К. Умаханова, Н.А. Сотавова, М.Р. Гасанова, В.Б. Вилинбахова, И.И. Якубовой, ЯЗ. Ахмадова, Н.А. Магомедова, Б.К. Мальбахова, К.Ф. Дзамихова, А.Ю.
Ахмадов ЯЗ. Народы Северного Кавказа во внешней политике России, Ирана и Османской империи (XVI — первая четверть XVIII в.) Автореф. дисс. на соиск. уч. степ, д.и.н. Ростов-н/Д, 1989; Джахиев Г.А. Дагестан в международных отношениях на Кавказе (1813-1829 гг.). Махачкала, 1991; Кидирниязов Д.С. Ногайцы в XV -XVIII вв. Махачкала, 2000; Гапуров Ш.А. Северный Кавказ в политике России в начале XIX века (1801-1815 гг.). Нальчик, 2004.
Бушуев С.К. Из истории внешнеполитических отношений в период присоединения Кавказа к России. М., 1955.
Абдуллаев Г.Б. Из истории Северо-Восточного Азербайджана в 60-80-х гг. XVIII в. Баку, 1958.
Фадеев А.В. Россия-и Кавказ в первой трети XIX в.М.,1960. 5 Смирнов Н.А. Политика России на Кавказе в XVI- XIX вв. М.,1958.
25 Чирг, М.И. Абдулаевой и др.1 В их работах рассматриваются сложные, противоречивые, порой взаимоисключающие взаимоотношения народов Северного Кавказа с Россией, Турцией, Ираном.
Огромный вклад в изучение русско-кавказских отношений внесла крупный кавказовед Е.Н. Кушева. Ей удалось проследить единую линию исторического процесса на Северном Кавказе в свете развития все более расширявшихся связей народов региона с Россией.
В теоретическом плане для нас важен фундаментальный труд профессора В.Г. Гаджиева", в котором впервые в отечественной историографии получили освещение конкретно русско-дагестанские взаимоотношения во всей их сложности и многогранности, показан длительный и противоречивый процесс вхождения Дагестана в состав России, обоснована историческая перспектива этого процесса.
Кушева Е.Н. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией (Вторая половина XVI- 30-е годы XVII века).М., 1963; Гаджиев В.Г. Роль России в истории Дагестана. М.,1965; Алиев. Б.Г., Умаханов М.-С.К. Историческая география Дагестана XVII- нач.ХІХ в. Махачкала, 1999. Кн.1; Сотавов Н.А. Северный Кавказ в русско-иранских и русско-турецких отношениях в XVIIIb. М.,1991; Гасанов М.Р. Исторические связи Дагестана и Грузии. Махачкала, 1991; Он же: Дагестан в истории Кавказа и России (прблемы,поиски и этюды).Махачкала,2004; Вилинбахов В.Б. Из истории русско-кабардинского боевого сотрудничества. Нальчик, 1982; Якубова И.И. Северный Кавказ в русско-турецких отношениях в 40-70-е годы XVIII в. Нальчик, 1993; Ахмадов ЯЗ. Очерки политической истории народов Северного Кавказа в XVI - XVII вв. Грозный, 1988; Магомедов Н.А. Дербентское ханство в русско-иранских и русско-турецких взаимоотношениях во второй пол. XVIII - нач.ХІХ в. Махачкала, 2000; Мальбахов Б.К., Дзамихов К.Ф. Кабарда во взаимоотношениях России с Кавказом, Поволжьем и Крымским ханством. Нальчик, 1996; Чирг А.Ю. Развитие общественно-политического строя адыгов Северо-Западного Кавказа (конец XVIII - 60-е гг. XIX в.). Майкоп, 2002.; Абдуллаева М.И. Дагестан в политике Османской империи во второй пол.ХУШ-ХІХ вв. Махачкала,2006. " Гаджиев В.Г. Роль России в истории Дагестана. М.,1965.
26 Особый интерес представляет публикация В.Г. Гаджиева , в которой большое внимание уделено народам Северного Кавказа.
Исследованию политической истории северокавказских народов в эпоху позднего средневековья через призму противостояния великих держав, соперничавших за сферы влияния в кавказском регионе, посвящены монографии Н.А. Сотавова и ЯЗ. Ахмадова. Тщательное изучение и критическое осмысление обширного комплекса источников, прежде всего русских и местных, как опубликованных, так и вводимых авторами в научный оборот, официальных документов Османской империи и Иранской державы, армянских и грузинских хроник XVI - XVII вв., работ западноевропейских авторов позволило им создать цельное, систематизированное представление о политической ситуации в регионе, выявить конкретное участие местных народов в международных событиях, показать, что они являлись субъектом истории, а не объектом приложения сил более развитых соседних государств."" И, что особенно на наш взгляд важно, опираясь на достоверный фактический материал, эти авторы обосновали тезис о том, что северокавказские народы, осознавая историческую перспективу, на важном этапе своей истории самостоятельно избрали политическую ориентацию на Российское государство.
Из работ советского и новейшего времени историографии, имеющих непосредственное отношение к освещению политических, торгово-экономических и культурных взаимоотношений народов Северного Кавказа с Россией, следует отметить исследования А.В. Фадеева, P.M. Магомедова, Н.П. Гриценко, Х.Х. Рамазанова, А.Р. Шихсаидова, С.Ш. Гаджиевой, М.Р.
Гаджиев В.Г. Сочинение И. Гербера «Описание стран и народов между Астраханью и Курой находящихся» как исторический источник по истории народов Кавказа. М.,1979.
Сотавов Н.А. Северный Кавказ. С.82; Ахмадов ЯЗ. Очерки политической истории народов Северного Кавказа. С. 14,17,19, 35 и др.
27 Гасанова, Д.С. Васильева, Е.И. Иноземцевой, Н.Н. Великой, Ш.Б. Ахмадова
>
и др.
Большой вклад в дело изучения истории народов региона внес А.В. Фадеев. В работе автор раскрыл историческое значение освоения огромных степных пространств. Он справедливо подчеркивает, что методы и способы заселения региона определялись, в первую очередь, стратегическими и политическими задачами царизма в тот период. Царизм осуществлял здесь завоевательную политику военно-феодальными методами. Чисто стратегические соображения определяли и ход самой колонизации. Автором ярко воссоздается картина первых крестьянских переселений в дореформенный период (с 70-х гг. XVIII в.- вплоть до середины XIX в.). Кроме того, он уделил большое внимание экономическим связям русских переселенцев с местными народами.
В 60-80-х гг. XX в. важнейшей темой историографии становится изучение русско-северокавказских взаимоотношений.~Исследователи обратили внимание на некоторые стороны культуры и быта казаков, указывающие на межэтнические контакты и взаимовлияния.
Фадеев А.В. Очерки экономического развития Степного Предкавказья в дореформенный период. М., 1957; Гриценко Н.П. Города Северо-Восточного Кавказа и производительные силы края. V - сер.ХІХ века. Ростов-н/Д, 1984; Рамазанов Х.Х., Шихсаидов А.Р. Очерки истории Южного Дагестана. Махачкала, 1964; Гаджиева С.Ш. Кумыки. М., 1961; Гасанов М.Р. Очерки истории Табасарана. Махачкала, 1994; Васильев Д.С. Очерки истории низовьев Терека: досоветский период. Махачкала, 1986; Иноземцева Е.И. Дагестан и Россия в XVIII - первой половине XIX в.: проблемы торгово-экономических взаимоотношений. Махачкала, 2001; Великая Н.Н. К истории взаимоотношений народов Восточного Предкавказья в XVIII - XIX вв. Армавир, 2001;Ахмадов Ш.Б. Чечня и Ингушетия в XVIII - начале XIX века. Грозный, 2002.
Гриценко Н.П. Быт и нравы кавказских горцев и терских казаков. Их взаимное влияние друг на друга//Археолого-этнографический сборник. Грозный, 1969. Т.З; Заседателева Л.Б. Культура и быт русского и украинского населения Северного Кавказа в конце XVI - XIX вв.//Кавказский этнографический сборник. М., 1964.Вып.8.
В частности, Н.П. Гриценко в специальной статье выделил общие черты терских казаков и местных народов в пище, одежде, жилище и другом. Все они рассматривались как результат длительных исторических взаимовлияний.1
В работе Д.С. Васильева освещаются не только вопросы, связанные с казачеством, но и рассматриваются процессы колонизации Восточного Предкавказья.
Особо следует сказать о работе Е.И. Иноземцевой. В ее монографии на основе широкого круга опубликованных данных, а также впервые вводимых в научный оборот архивных источников, опираясь на достижения российского кавказоведения, обстоятельно исследуется динамика развития процесса взаимообусловленного, обоюдовыгодного торгово-экономического взаимодействия Дагестана и России рассматриваемого периода.
В монографии Н.Н. Гаруновой2 на основе широкого круга не только опубликованных, но и впервые вводимых в научный оборот архивных источников, освещается история г. Кизляра - крупного военно-административного центра Северного Кавказа исследуемого периода. Кроме того, автор рассматривает Кизляр как центр культурного и духовного развития кавказских народов.
В работах отечественных исследователей советского периода и новейшего времени на основе анализа большой совокупности русских и местных источников удалось показать и доказать, что народы Северного Кавказа имели важнейшее значение в политике Российского государства. Одним из основных выводов этих исследований является то, что сближение кавказских народов с Россией было не случайным, а объективно закономерным явлением, обоюдовыгодным для обеих сторон. Вхождение
Гриценко Н.П. Быт и нравы кавказских горцев и терских казаков.. .С. 155-159.
~ Гару нова Н.Н. Кизляр в XVIII - первой половине XIX века: проблемы политического, социально-экономического и культурного развития. Махачкала, 2004.
29 народов Северного Кавказа в состав России большинство исследователей считают прогрессивным для северокавказских народов, хотя критикуют методы и формы, при помощи которых это произошло.
Подводя итог обзору научной литературы, отметим, что несмотря на специальные работы по истории народов Северного Кавказа все еще отсутствуют обобщающие исследования, в которых были бы выявлены специфические черты процессов, происходивших в изучаемое время.
В данной работе диссертант, естественно, учитывал и опирался на результаты исследований, как своих предшественников, так и современников. Вместе с тем, счел необходимым сосредоточить основное внимание на выяснении менее изученных вопросов внутриполитического и, в особенности, внешнеполитического положения народов региона в исследуемое время.
Хотя в отечественной историографии основательно изучены многие аспекты истории взаимоотношений народов Северного Кавказа с Россией, с султанской Турцией и шахским Ираном, все же освещение места и роли северокавказских народов в этих процессах в 70-е гг. XVIII - 20-е годы XIX в. и конкретное их изучение до настоящего времени не предпринимались -это и составляет основную задачу данного исследования.
Источниковая, база исследования основана на широком круге разных по характеру и содержанию материалов. При анализе узловых вопросов преимущество отдавалось разноплановым и различным по содержанию и характеру источникам: архивным документам, опубликованным документальным материалам, хроникам, путевым заметкам и другим сочинениям современников, различным мемуарам, официальной и деловой переписке, работам исследователей, правительственным актам, дипломатической переписке.
В ходе исследования выявлены материалы из фондов Российского
государственного архива древних актов (РГАДА, Москва), Архива внешней
политики Российской империи (АВПРИ, Москва), Российского
государственного военно-исторического архива (РГВИА, Москва), Государственного архива Краснодарского края (ГАКК, Краснодар), Государственного архива Ставропольского края (ГАСК, Ставрополь), Центрального государственного архива Республики Дагестана (ЦГА РД, Махачкала), Рукописного фонда Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра Российской Академии наук (РФ ИИАЭ ДНЦ РАН, Махачкала). Часть из них введена в научный оборот впервые.
Из материалов РГАДА в исследовании использованы фонды: «Кавказские дела» (Ф.23), «Сношения России с Турцией» (Ф.89), «Дела Андреевской деревни» (Ф.101), «Аксайские дела» (Ф.115), «Кубанские дела» (Ф.120), «Кумыцкие и Тарковские дела» (Ф.121), «Сношения России с Крымом» (Ф.123) и др. Документы фондов раскрывают положение дел на Северном Кавказе в рассматриваемый период. Особую ценность имеют содержащиеся в фондах тексты грамот, договоров, обязательств российских, иранских и турецких правительств, которые относятся к рассматриваемому времени и затрагивают факты нападений местных народов на российские пределы, участия их в каких-то организованных походах против России. Данные из фондов позволяют восстановить причины раскола местного населения в 70-е-80-е гг. XVIII в. на две части. Одна из них придерживалась пророссийской ориентации, а другая демонстрировала независимость, неповиновение пророссийскому ставленнику крымскому хану Шагин-Гирею. Кроме того, сведения из фондов РГАДА помогают выявить различия в политических и, соответственно, боевых установках тех или иных партий в среде местных народов.
Из фондов АВПРИ это: «Сношения России с Персией» (Ф.77), «Сношения России с Турцией» (Ф.89), «Константинопольская миссия» (Ф.90), «Кумыцкие и Тарковские дела» (Ф.121), «Сношения России с Крымом» (Ф.123). В отмеченных фондах содержится богатейший архивный материал, дающий возможность исследовать политику России, Ирана и
31 Турции на Северном Кавказе и раскрыть их роль в международных отношениях, которые складывались в регионе. В целом фонды АВПРИ дали возможность воссоздать процесс принятия местными народами российского подданства.
По интересующей нас теме большой материал выявлен и использован из РГВИА, рассредоточенный в фондах: «Военно-ученый архив» (Ф.ВУА), «Воинская экспедиция Военной коллегии» (Ф.20), «Дела князя Потемкина-Таврического» (Ф.52) и др. - документы и материалы свидетельствуют о дипломатическом, политическом и военном противостоянии, развернувшемся между шахским Ираном, султанской Турцией, Крымом и Россией по вопросу Северного Кавказа. Этот материал позволяет вникнуть во внешнеполитические планы противоборствующих держав, понять методы и приемы их реализации. В фондах РГВИА содержится и материал, дающий нам возможность более полного раскрытия вопросов социального, политического, военного положения в регионе, показать отношение местных народов к процессам и событиям, происходившим на Северном Кавказе, а также их участие в многочисленных войнах Российской империи с султанской Турцией, шахским Ираном на стороне первой.
Весьма ценным по своей значимости явились материалы, извлеченные из местных архивохранилищ.
Документы фондов ГАКК: «Канцелярия наказного атамана Черноморского казачьего войска» (Ф.249), «Канцелярия начальника Нижне-Кубанской кордонной линии Кубанского казачьего войска» (Ф.261), «Производство рациональных дел наказному атаману, Начальнику Штаба и другим чиновникам, избранным для поручений в Закубанском крае» (Ф.327), «Комиссия по разбору сословных прав горцев Кубанской, Терской областей» (Ф.348), «Канцелярия начальника Кубанской области и наказного атамана Кубанского казачьего войска» (Ф.454), «Кубанская областная межевая Чертежная комиссия Кубанского казачьего войска» (Ф.574), «Коллекция документов по истории Кубанского казачьего войска» (Ф.670),
32 «Канцелярия помощника начальника Кубанской области по управлению горцами» (Ф.774) и др. дали возможность рассмотреть жизнедеятельность народов региона в российских правовых, социально-экономических условиях, а также боевую сторону истории местных народов, выступавших против присутствия России на Северо-Западном Кавказе, о взаимных столкновениях и нападениях русских войск и закубанских народов, имевших место добровольных переходах народов из Закубанья на российскую сторону и т.д.
В фондах ГАСК «Кавказской палаты государственных имуществ» (Ф.55), «Общее управление Кавказской области» (Ф.79), «Канцелярия Гражданского губернатора Кавказской области» (Ф.87, 444) и др. содержатся документы, показывающие прохождение военных событий в регионе, мер против народов Закубанья. Огромный интерес представляют рапорты, донесения, отражающие сложное положение местного населения оказавшихся по разные стороны границы, правительственные меры безопасности и предосторожности от прибывающих из-за Кубани народов и т.д.
Ценные документы местного происхождения хранятся в ЦГА РД. Большой интерес представляет для нас богатейший комплекс архивных источников под названием «Кизлярский комендантский архив», куда входят «Кизлярский комендант» (Ф.379), «Дербентский комендант» (Ф.18) и др.
Хранящиеся в этих фондах материалы представляют собой документы официального характера - донесения, в частности русских резидентов в Иране, отчеты, отписки, рапорты местной русской администрации правительству, письма и прошения владетелей к царю и кизлярскому коменданту и др.
Богатый материал по теме диссертации хранится и в РФ ИИАЭ ДНЦ РАН. Особый интерес представляют «Документы по истории Дагестана XVIII — XIX вв.» (Ф.1), «Документы по русско-дагестанским отношениям в XVIIIb.» (Ф.1) и др. Наряду с архивными документами местного
33 происхождения здесь имеются архивные документы, выявленные дагестанскими исследователями в центральных архивах страны.
Эти документы дали возможность существенно углубить исследуемую тему русско-кавказских, русско-иранских и русско-османских взаимоотношений, отношений той или иной части местного населения и владетелей к событиям, а также степень их участия во внешнеполитических мероприятиях. Привлеченные документы расширили знания относительно различных аспектов жизни северокавказских народов, дополнили известные моменты в освещении вопроса укрепления позиций России в регионе.
Названные выше архивные источники дают прежде всего материал о политических связях народов Северного Кавказа с Российской империей, шахским Ираном и султанской Турцией, в меньшей степени — об экономических связях, раскрывают значение русско-кавказских связей в международных отношениях.
Существенно дополнили и расширили диапазон знаний по истории народов региона издания, в которых опубликованы архивные материалы, касающиеся положения дел между Россией, Ираном и Турцией на протяжении 70-х гг. XVIII - 20-х гг. XIX в., характеризующие взаимоотношения народов Северного Кавказа, освещающие процесс включения этого региона в состав Российской империи.
Многие из архивных документов и исследований, привлеченных автором, были опубликованы еще в дореволюционный период. Из них наибольшую ценность представляют «Акты, собранные Кавказской археографической комиссией» (Тифлис, 1866-1873. Т. 1-12). Здесь собран и систематизирован огромный документальный материал официального характера, извлеченный из архивов главного управления наместника царя на Кавказе.
Ценной публикацией по нашей теме является сборник Т. Юзефовича «Договоры России с Востоком, политические и торговые» (СПб., 1869), в котором сосредоточены наиболее значительные соглашения России, Ирана и
35 опубликованы материалы, освещающие политическую историю народов Северного Кавказа.
В новейшее время были опубликованы архивные материалы XVIII — XIX вв. из фондов РГАДА, АВПРИ, РГВИА, а также местных северокавказских архивов, открывшие новый этап в изучении взаимоотношений России с народами Северного Кавказа. Прежде всего это: «Кабардино-русские отношения в XVI- XVIII вв. (М., 1957. Т. 1-2), «Русско-дагестанские отношения XVII- первой четверти XVIII вв. (Махачкала, 1958), «История, география и этнография Дагестана. XVIII- XIX вв. Архивные материалы» (М., 1958), «Документы по взаимоотношениям Грузии с Северным Кавказом в XVIII в. (Тбилиси, 1968), «Русско-осетинские отношения в XVIII - начале XIX вв. (М., 1988) и др.
Уникальные сведения об истории народов Северного Кавказа,
сообщающиеся в сочинениях русских и иностранных путешественников,
даны в книгах «Осетины глазами русских и иностранных
путешественников» (Орджоникидзе, 1967), «Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII -XIX вв. ( Нальчик, 1974), «Дагестан в известиях русских и западноевропейских авторов XIII - XVIII вв.» Махачкала, 1992) и др. Следует отметить, что сообщения этих авторов дают яркое представление о многих сторонах жизни народов Северного Кавказа.
При отборе материалов для написания диссертации автор критически относился к тому или иному историческому факту и старался найти подтверждение полученной информации в нескольких независимых друг от друга источниках.
Комплексное использование всей совокупности разнохарактерных
источников и материалов с учетом достижений отечественной
историографии позволило нам реконструировать относительно полную картину внешнеполитического положения народов Северного Кавказа во взаимоотношениях Российской империи с Иранской державой, Османской Турцией и Крымом в 70-е гг. XVIII - 20-х гг. XIX в.
Население и территория
Территория Северного Кавказа включала пространство между бассейном р. Кумы, Главным Кавказским хребтом и побережьями Азовского и Каспийского морей.
В изучаемое время на Северном Кавказе окончательно сложились территориально-языковые общности, основы которых были заложены в предшествующий период. Одной из крупных этнических общностей являлись адыги (кабардинцы, черкесы, адыгейцы).
Самое западное адыгское племя (жанеевцы) в XVIII в. занимали территории: в нижнем течении р. Кубани и в Причерноморье пространство между реками Цемез и Пшада. В конце XVIII в., с дальнейшим сокращением этой территории и численности жанеевцев, они остались только в небольших селениях на левом берегу р. Кубани.1
В конце XVIII в. адыгские племена (абадзехи, шапсуги, бжедухи и др.) занимали обширную территорию, в частности, абадзехи населяли верхнюю часть бассейнов рек Белой и Псекупс. Шапсуги в это время жили по рекам Антхир, Бугундур, Абин, Чибик и Афипс. Соседями абадзехов были бжедухи, разделявшиеся на хамышеевцев и черченеевцев. Хамышеевцы занимали районы в низовьях р. Псекупс и территорию между pp. Псекупс и Афипс, а черченеевцы обитали между pp. Псекупс и Пшши. Бесленевцы занимали территорию между левобережьем р. Лабы и истоками р. Псефири, левого притока р. Лабы.2
Северный Кавказ в период русско-турецкой войны в 1768-1774 гг
После Семилетней войны западноевропейские державы не переставали втягивать Османскую империю в антироссийский союз. Чем сильнее сказывалась в султанской Турции экономическая разруха и возрастала освободительная борьба угнетенных народов, тем настойчивее становились происки дипломатов европейских стран, не жалевших средств на подкуп высших чинов и влиятельных лиц и толкавших Порту на военные действия. В этих условиях и было спровоцировано столкновение Османской империи с Россией. Следует отметить, что Россия открыто стремилась решить черноморскую проблему.
Одним из поводов к войне с Россией являлся для султана польский вопрос, в котором Порта шла в фарватере французской политики. Смерть польского короля Августа III послужила сигналом к борьбе европейских держав, стремившихся возвести на трон своего ставленника. Поддерживая кандидатуру С. Понятовского, российское правительства ввело в Польшу свои войска, что и было использовано султаном поводом к войне. 25 сентября (5 октября), 1768 г. Порта объявила России войну. В ноябре этого года был издан манифест императрицы Екатерины II о войне с османами.
Военные же действия начались в 1769 г. сразу на трех разных фронтах - на Украине, в низовьях Дона и на Кавказе. В русско-турецкой войне 1768-1774 гг. и Османская империя, и Россия имели намерение использовать территорию Северного Кавказа, его экономический и людской потенциал.
Султан планировал высадить мощный десант в район Азова и Таганрога, к которому, по его замыслу, должны были присоединиться до 69 тыс. человек из народов Северного Кавказа. Затем это совместное войско должно было пойти в наступление на Астрахань.
Российское правительство, хорошо понимая важность стратегического положения Северного Кавказа в начавшейся войне и большую опасность для себя, если северокавказские народы поднимутся и выступят на стороне Оттоманской Порты, посылает в район Кизляра 40-тысячный корпус под командованием ген.-м. И.Ф. де Медема. Кроме военных задач, Медему ставилась и другая: «поднимать против турок кавказские племена и поддерживать возстающих».
Российское командование с самого начала войны придавало большое значение обороне Кабарды от османских войск. Это было тем более необходимо, что султан Мустафа 18 октября 1768 г. обратился к кабардинским и другим местным владетелям с предписанием, чтобы все мусульмаские народы Северного Кавказа были послушны крымскому хану, как его подданные, и в месте «с ногайцами Касая Казбулатова, черкесскими деревнями и с кубанским войском были усердны ныне против нарушителей вечного мирного трактата - московских кяфиров».
Северный Кавказ во взаимоотношениях России с шахским Ираном в 80- х гг. XVIII в.-1813 г
С 80-х гг. XVIII в. Россия начинает планомерное проникновение на Кавказ, издавна составляющий зону влияния шахского Ирана и султанской Турции.
Первостепенно важное значение имел Северный Кавказ как стратегический район на юге России. Утверждение того или иного государства в этом регионе, расположенном между Черным и Каспийским морями, давало возможность играть господствующую роль в судьбах народов Передней и Средней Азии.
Успехам Кавказкой политики России благоприятствовала и внутриполитическая обстановка в Закавказье и на Северном Кавказе, в частности в Дагестане. Здесь не прекращались феодальные распри, усобицы и т.д. В этих условиях Закавказье и Северо-Восточный Кавказ не могли защищаться от агрессии восточных держав. Поэтому, по мере возрастания угрозы со стороны шахского Ирана и Османской империи, росло число сторонников пророссийской ориентации среди правителей Закавказья и Дагестана.
По Георгиевскому трактату 1783 г. грузинский царь Ираклий II признавал покровительство России и обязывался своими войсками служить Екатерине И. В свою очередь, Россия брала на себя обязательство защищать Грузию в случае войны. В этих условиях конфликт был неизбежен.
Перешагнув Кавказский хребет и создав плацдарм в Закавказье, Россия старалась всеми мерами расширить его за счет прикаспийских областей. Прежде всего российское правительство добивалось своего влияния на Дагестан. «Русский двор, - свидетельствует П.Г. Бутков, - приняв в покровительство свое Грузию и обращая виды свои на Армению, старался увеличить число зависимцев своих в Дагестане».
В 1781 г. была сделана Россией попытка наладить торговлю с шахским Ираном и Индией через Каспийское море (экспедиция М. Войновича). Попытка не увенчалась успехом из-за враждебной позиции, занятой правительством Иранской державы."
Торговые мероприятия России на Востоке имели для нее большое политическое значение, поскольку наглядно показывали народам Северного Кавказа выгоды связей с Россией. К этим выгодам надо добавить и ту военную помощь, которую могла оказать Россия народам региона, защищая их от происков шахского Ирана и султанской Турции, соперничавшими теперь за обладание не только Закавказьем, но и Северным Кавказом. В поисках этой защиты многие северокавказские народы вступают в российское подданство. Так, в 1781 г. просьбу о подданстве возбудили чеченцы, вручившие коменданту г. Кизляра Куроедову обязательство отныне жить в полном согласии с Россией и соседями.3
