Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Становление праздничной культуры на Южном Урале в 1917-1928 гг.
1.1. Праздничная культура в контексте государственных преобразований 22
1.2. Взаимодействие традиционных и новаторских элементов праздничной культуры в 1917-1928 гг 42
1.3. Формирование типичной модели советского пролетарского праздника (на примере Первомая) 61
1.4. Кампании с элементами праздничности как форма социальной адаптации в «новый быт» 71
ГЛАВА 2. Развитие праздничной культуры на Южном Урале в 1928 - 1941 гг.
2.1. Тема социалистического труда в праздничной культуре Южного Урала 85
2.2. Праздничный досуг и отдых социалистического Южного Урала 97
2.3. Культ вождя в советской праздничной обрядности 128
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 145
Список источников 156
Список литературы 167
Список принятых сокращений 187
Приложения 1
- Праздничная культура в контексте государственных преобразований
- Взаимодействие традиционных и новаторских элементов праздничной культуры в 1917-1928 гг
- Тема социалистического труда в праздничной культуре Южного Урала
Введение к работе
Одной из важных задач отечественной исторической науки является изучение праздничной культуры, объединяющей в себе разные виды искусства (театр, музыку, изобразительное искусство), получение объективных научных знаний о ней. В этой культуре находят отражение национальные традиции и обряды прошлого и настоящего, преломляется социально-исторический опыт эпохи, мировоззрение современников. Как следствие, изучение исторических аспектов праздничной культуры дает представление о целостном облике времени, культурно-историческом пространстве.
. Праздничная культура всегда была мощным инструментом государственно-идеологического воздействия на общество, ее идеологи опирались на многовековую историю народных, религиозных, светских праздников и обрядов мировой культуры. С помощью данной культуры органы власти получали возможность формировать новое мировоззрение, преодолевая инерцию прошлого, преобразуя духовное пространство традиционной России. В советский период истории страны массовые формы праздничной культуры были важнейшим рычагом просвещения и воздействия на малограмотные народные массы. Именно в эту эпоху сложились структура и приемы проведения праздничных и памятных мероприятий в Советском Союзе, сохранившие жизнеспособность вплоть до настоящего времени. Многое из того, что приобрело положительный опыт, закрепилось в виде глубинных традиций. Изучение этого опыта, несомненно, имеет важное практическое значение и для современного общества.
Степень изученности темы. В целом по характеру исследовательских проблем и подходов научную литературу, затрагивающую различные аспекты теории и истории советской праздничной культуры, тематически можно разделить на несколько групп.
Прежде всего, отметим труды отечественных этнографов и лингвистов, посвященные изучению национальных (фольклорных) праздничных традиций. Так, ряд ученых активно разрабатывает источниковедческий и теоретический материалы по традиционной праздничной культуре России и его дальнейшему преобразованию в советскую обрядность. Данные работы лишь отчасти имеют отношение к нашей теме, открывая истоки возникновения некоторых явлений в праздничной культуре изучаемого нами времени. В числе таких исследований можно назвать работы В.П. Даркевича, С.Г. Заградской, Д.К. Зеленина, А.С. Котлярчук, Ю.Г. Круглова, А.Ф. Некрыловой, В.Я. Проппа, М.Г. Рабиновича, И.М. Снегирева, А.И. Чечетина1.
Следующую группу представляют труды, которые с позиций теоретического осмысления рассматривают явление праздничной культуры (обрядность, праздник), его сущность, функции, инструментальную базу (методы и приемы), идеологическую основу, классификацию .
Выделим фундаментальную работу А.И. Мазаева, в которой он изучает праздник от самых его истоков, пытается выявить его происхождение, сущность, дать конкретное определение этому явлению.
Напр.: Чечетин А.И. История массовых народных празднеств и представлений - М., 1976; Рабинович М.Г. Очерки этнографии русского феодального города. - М., 1978; Заградская С.Г. Советские обряды и их роль в воспитании сельских жителей - М, 1985; Даркевич В.П. Народная культура средневековья. - М., Наука, 1988; Некрылова А.Ф. Русские народные городские праздники, увеселения и зрелища: конец XVIII — начало XX века - Л., 1988; Рабинович М.Г. Очерки материальной культуры русского города. — М., 1988; Снегирев И.М. Русские простонародные праздники и суеверные обряды. В 2-х ч. - М., 1990; Зеленин Д.К. Избранные труды, статьи по духовной культуре 1917-1934 - М., 1999; Пропп В.Я. Русские аграрные праздники - М., 2000; Котлярчук А.С. Праздничная культура в городах России и Белоруссии XVII в. - СПб., 2001. 2 Напр.: Закович Н.М. Советская гражданская обрядность - М., 1967; Руднев В.А. Советские обычаи и обряды. - Л., 1974; Генкин Д.М. Массовые праздники. - М., 1975; Лаптева Л.С. Функции массовых праздников // Парк и отдых. - М., 1975; Угринович Д.М. Обряды. За и против. - М., 1975; Закович Н.М. Советская обрядность и духовная культура. - Киев, 1980; Блинова Г.П. Новые советские праздники и обряды. - М., 1981; Блинова Г.П. Социальная роль советских гражданских обрядов. - М., 1985; Тульцева Л.А. Современные обряды и праздники народов СССР. - М., 1985.
Ученый рассматривает различные функции праздника, делает общий обзор концепций праздника в литературе, сравнивает его с другими явлениями культуры, такими как игра и театр, изучает праздничные поведение, общение, время, пространство3.
Работу по философско-историческому осмыслению праздника предпринял и А.В. Бенифанд4. В его исследовании дан комплексный анализ социальной сущности, функций и тенденций развития праздника на основе изучения структуры потребностей личности и общества. Автор понимает праздник как разновидность общественной деятельности, а народный праздник как вид общественной самодеятельности. Он привлекает многочисленные историко-этнографические исследования крупных специалистов (Ю.В. Бромлея, Л.А. Тульцевой, С.А. Токарева и др.). Осмысление сущности праздников А.В. Бенифанд ведет сквозь призму труда, производственных отношений и классовой борьбы. В связи с этим в своих суждениях он утверждает, что праздник выступает как новый элемент отражения, возникший под воздействием труда. При этом автор видит праздник как мощное средство классовой борьбы в антагонистическом обществе, что свидетельствует о нарочитой политизированности книги.
К новым работам по проблемам праздничной культуры принадлежат труды О.Л. Орлова5. Исследователь определяет функции праздника, по аналогии с культурой в целом (воспитательная, рекреативная, физической и психической реабилитации и релаксации, социально-интегративная и т.д.). Причем выделенные О.Л. Орловым на основе изучения преимущественно традиционных народных праздников их функции применимы и к советской праздничной культуре.
Мазаев Л. И. Праздник как социально-художественное явление. - М. : Наука, 1978.
4 Бенифанд А.В. Праздник. Сущность, история, современность. - Красноярск, 1986.
5 Орлов О. Л. Праздничная культура России. - СПб., 2001; Он же. Российский
праздник как историко-культурный феномен. - СПб., 2003.
Ряд важных выводов по проблеме выдвинут в работах зарубежных исследователей. Так, польский социолог К. Жигульский изучает терминологию, связанную с праздничной культурой, этимологию слова «праздник», исследует происхождение праздника как явления, механизмы его учреждения и изменения, функции, а также историю. Автор безоговорочно признает уникальный опыт советского государства в отношении праздничной культуры, который подтверждает прочность и незаменимость института праздника. Праздник трансформируется, приобретает новые значения, использует уже существующие формы и обряды, выполняя важную общественную роль .
Одна из глав работы Ш. Плаггенборга посвящена государственным праздникам первого послеоктябрьского десятилетия7. Свои «впечатления» автор составил на основе изданной в СССР 1920-х гг. литературы, которая описывала грандиозные театрализованные представления и зрелища Москвы и Петрограда. Особую роль при создании праздников, на взгляд исследователя играли символы, как образы воспринимающиеся прежде всего эмоционально. Организаторы при помощи их пытались сохранить общность граждан страны.
Праздник как противоположность будничной жизни стал объектом
исследования М. Озуф . Автор рассматривает это явление в сочетании с еще одним небудничным явлением - революцией. Праздник, отражая события революционной истории, соотносится со временем и пространством, формируется символами, церемониалами, образами, народной традицией, заимствованиями и ограничениями. Революционный праздник превращается в сакрализоваиное мероприятие. Многие праздники советской России при своем появлении, опираясь на историю
6 См.: Жигульский К. Праздник и культура/ Пер. с польского. - М.: Прогресс, 1985.
7 Плаггенборг III. Революция и культура: Культурные ориентации в период между
Октябрьской революцией и эпохой сталинизма. - СПб.: Нева, 2000.
8 Озуф М. Революционный праздник: 1789-1799. - М: Языки славянской культуры, 2003.
празднеств Великой Французской революции, не могли не использовать методы и опыт французских творцов.
Сложной теоретической проблемой при изучении праздничной культуры является проблема классификации праздников. Исследователи представляют различные концепции и типологии праздничных мероприятий, обусловленные контекстом каждой конкретной работы. Предлагаются множественные подходы как к феномену праздника, так и к структуре праздничной культуры. Этим и определяется сложность данной проблемы: невозможность исчерпания предмета исследования какой-либо одной классификацией.
Один из первых отечественных исследователей праздников И.М. Снегирев еще в середине XIX в. предложил делить праздники на подвижные и неподвижные, сельские и городские, отечественные и заимствованные, а также выделить исключительные праздники, связанные с особыми событиями9. В своей типологии ученый опирался на общеизвестный тезис о том, что восточнославянский земледельческий календарь сформировался на основе трудовой деятельности крестьян.
В начале XX в. предлагался более простой вариант разделения праздников по отношению к культу (религиозные-нерелигиозные) и временам года (сезонные-календарные). Позже, в 1960-е гг., В.Я. Пропп впервые сформулировал трудовую теорию происхождения традиционной праздничной культуры10. На ее основе строится классификация В.И. Брудного, изложенная в его книге, - одной из первых работ, в которой советская праздничная обрядность рассматривается как элемент духовной культуры11. Автором описываются обряды, появившиеся в Советском Союзе в послевоенные годы, но их истоки мы можем увидеть в празднованиях первых десятилетий советского государства. Исследователь
См.: Снегирев И.М. Русские простонародные праздники и суеверные обряды. В 2-х ч. - М.: Сов. Россия, 1990.
10 Пропп В.Я. Русские аграрные праздники. -Л., 1977.
11 Брудиый В.И. Обряды вчера и сегодня. - М: Паука, 1968.
Праздничная культура в контексте государственных преобразований
В истории советского общества период с 1917 по 1928 гг. является временем напряженной социально-политической борьбы, периодом формирования новой государственной идеологии, повлекшей организацию системы советской культуры. Важной особенностью данной эпохи можно считать создание революционного календаря, повлиявшего на циклы советского пространства-времени. Традиционно границы социально-исторических циклов фиксируются праздничными датами. Праздник, собственно, есть не что иное, как одно из делений шкалы времени, отмеченное знаком особого социального поведения. Изначально большинство праздников связано с цикличностью года, определенными фазами, и заключают в себе культурную память народа. Советский календарь основывался на традиционном народном, однако вбирал в себя и элементы религиозного (православного, мусульманского), а также собственно революционного календаря, возникшего в эпоху коренных социальных преобразований общества.
В процессе утверждения советской власти праздничная культура была переосмыслена как мощное средство идеологического влияния. Новая власть быстро оценила силу воздействия праздничной культуры в деле идеологического воспитания масс. Вследствие этого утверждение и создание новых праздников и ритуалов было делом государственной важности. Процесс формирования «красного» календаря активно обеспечивался посредством законодательных актов, учреждением профессиональных дней, установлением выходных. Большое значение играли декреты, утверждавшие общепролетарское, интернациональное содержание праздника. Таким образом, революционный календарь в своей основе был политическим и отражал идеологию правящей партии.
Законодательные акты, посвященные праздничному календарю, условно можно разделить на несколько групп:
- некоторые статьи Конституций;
- документы, связанные со сменой календаря;
- документы, обусловившие социальные изменения;
- документы по организации рабочего времени и выходных дней, их оплаты;
- документы об учреждении праздников;
- документы по регулированию ленинского плана монументальной пропаганды (сохранение и снос старых памятников, создание новых);
- документы, утверждающие переименование городов, улиц, учреждений и др.
Рассмотрим их подробнее.
В июле 1918 г. на заседании V Всероссийского съезда Советов была принята первая «Конституция (основной закон) Российской Социалистической Федеративной Советской Республики»1. «Конституция» объединяла в себе ранее провозглашенные декреты и постановления, с помощью которых предполагалось регулировать жизнедеятельность страны. Некоторые статьи имели значение для организации и проведения праздничных мероприятий. Например, статья 13-я обеспечивала свободу совести трудящихся (отделение церкви от государства, школы от церкви, свобода религиозной и антирелигиозной пропаганды); статья 14-я провозглашала независимость печати от капитала, согласно ей все технические и материальные средства издательской деятельности переходили в руки рабочего класса и крестьянской бедноты.
Взаимодействие традиционных и новаторских элементов праздничной культуры в 1917-1928 гг
В строящемся советском государстве 1920—1930-х гг. существовало огромное количество противоречий. Наиболее важные противоречия социально-политической обстановки заключались в ожесточенном сопротивлении Белой и Красной армий, в укорененности традиций дореволюционной России и в религиозности населения.
Борьба за утверждение новых праздников, их «победу» над прежними, «отжившими» была делом политическим. Учитывая то обстоятельство, что люди, жившие на протяжении многих лет в условиях войны и разрухи, голода и нищеты, истосковались по праздникам, деятели советской власти искали и находили компромиссные решения в организации проведения новых праздничных мероприятий.
В мае 1918 г. Южный Урал оказался в центре восстания чехословацкого корпуса. С весны 1918 г. до лета 1919 г. под властью военной диктатуры Колчака, провозглашенного «Верховным правителем России», находилась почти вся Транссибирская магистраль. На протяжении этого года советская власть в занятых контрреволюцией районах была свергнута. Велись ожесточенные бои, огромные потери несли обе стороны.
25 мая 1919 г., в честь годовщины вступления чехословаков в Сибирь, в Красноярске, Томске и Екатеринбурге состоялись торжественные богослужения, а также парады с участием русских, чехословацких, сербских, английских союзных войск . Кроме того, в эти дни в разных городах Урала проводили панихиды, устраивали возложение венков к могилам погибших, украшали улицы городов флагами . В Кургане, например, праздник состоялся 1 июня. Был утвержден следующий порядок: торжественное молебствие в городском соборе, панихида на братской могиле в городском сквере, торжественная процессия по Богородскому переулку и Пушкинской улице на католическое кладбище, открытие памятника на могиле погибших в боях чехословаков, возложение венков. Организации и граждане должны были позаботиться о венках как для русских так и для чехословацких могил. Военное командование определяло порядок размещения войск и граждан во время процессии и торжества. Верховному правителю России, правителю чехословацкой республики и командующим войсками и армиями отправили приветственные телеграммы .
Тема социалистического труда в праздничной культуре Южного Урала
Конец 1920-1930-х гг. характеризуется стремительным ростом количества различных праздничных мероприятий. К «красному календарю» прибавлялись новые даты празднеств. В основе праздничных мероприятий - тема борьбы за строительство «светлого социалистического будущего». Это - политическая борьба с «внутренним классовым врагом», сопровождавшаяся репрессиями; самоотверженная трудовая борьба за выполнение и перевыполнение планов социалистического строительства; спортивная борьба за здоровье нации; борьба за культурный отдых и досуг трудящихся СССР. Все это не могло не отразиться на форме и содержании праздничной культуры. Как один из наиболее действенных инструментов она использовалась в полном объеме.
Поистине всесоюзный размах получили праздники труда, которые сопровождали закладку и открытие новых производственных объектов, социалистические соревнования, движение ударников-стахановцев. В советском обществе труд и праздник впервые стали неантагонистическими понятиями.
Во все времена логичным завершением какого-либо периода трудовой жизни людей являлся праздник. Праздничный мир социалистического государства соответствовал традиции. Соревновательность, как принцип трудовых будней, имела завершение в праздничных мероприятиях. К праздничным датам подводили итоги соцдоговоров и соцсоревнований. Большое значение имела потребность человека подытожить в торжественной и романтической обстановке результаты трудовой деятельности, услышать общественную оценку своего вклада вобщее дело. Таким образом, праздник становился кульминационным событием в системе трудового воспитания.
Конец 1920-1930-х гг. ознаменовался активизацией социалистического строительства. Был объявлен курс на индустриализацию (1925 г.), приняты пятилетние планы развития легкой и тяжелой промышленности, начался процесс всеобщей коллективизации (1927 г.). Тенденции создания нового индустриального общества стимулировали градостроительство в советской России. Утверждение новых промышленных центров, строительство индустриальных гигантов (заводов, фабрик, комбинатов, электростанций и т.д.) требовало формирования устойчивой городской инфраструктуры. Российская история не знала подобных темпов градостроения: за годы первой пятилетки возникло около ста новых городов (Магнитогорск, Комсомольск-на-Амуре, Хибиногорск, Запорожье и др.). Реконструкции подверглось около двухсот старых центров, получивших статус промышленных (Челябинск, Свердловск, Нижний Тагил, Баку, Грозный, Волгоград, Новосибирск и др.).
В период 1928-1932 гг. был принят первый пятилетний план (1928/29-1932/33 гг.) «Годом великого перелома» был назван в статье И.В. Сталина 1929 г., в связи с увеличением объема первоначальных задач плана и форсированием развития промышленности. Кроме того, 1929 г. ознаменован объявлением первых комсомольских социалистических соревнований. Для южно-уральцев это было время начала строительства промышленных гигантов и развертывания сплошной коллективизации. Последующая пятилетка (1933-1937 гг.) ознаменована активным развитием ударничества, а также стахановского движения.
На Южном Урале одним из важнейших вновь построенных городов явился Магнитогорск1. 1 июля 1930 г. в присутствии 14 тысяч рабочих и служащих Магнитостроя была произведена торжественная закладка первой доменной печи будущего ММК . Необходимо было ускорить темпы работы, что обусловило установление жестких временных рамок для сдачи объекта, привлечение зарубежных специалистов, отправку рабочих Урала на обучение за границу. 22 января 1932 г., несмотря на опасения иностранных инженеров, Орджоникидзе телеграфировал в Магнитогорск: «Первый пуск домны разрешаем. Желаем вам успеха и победы». Уже 31 января в 11 часов 15 минут домна была задута. 1 февраля в 9 часов 30 минут вечера пошел первый чугун, из которого было отлито несколько плиток с изображением В.И. Ленина, врученных лучшим строителям. Памятная надпись на плитках гласила: «В знак Вашего активного участия в строительстве первой очереди Магнитогорского металлургического комбината заводоуправление вручает Вам памятную доску, отлитую из первой плавки домны № 1 1 февраля 1932 г.»3.
Закладка города состоялась через пять дней после закладки первой доменной печи. Строители Магнитки, собравшиеся на будущей Пионерской улице, стали свидетелями исторического события. На торжественном митинге был оглашен акт о закладке города: «Июля 5 дня 1930 г. в дни XVI съезда ВКП(б) на северном склоне горы Кара-Дыр в присутствии 14 тысяч рабочих произведена закладка и приступлено к работам по строительству первой части города Магнитогорска»4. Акт был торжественно зарыт в котловане, приготовленном для фундамента. В ознаменование события на главном фасаде установлена мемориальная доска. Безусловно, сам факт закладки и строительства нового города воспринимался в значении праздничного события, свидетельство грандиозного исторического преобразования старой России.
