Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретико-методологические основы исследования 13
1. Историография проблемы 13
2. Источники и методология исследования 47
Глава II. Разработка и формирование комплекса гарантий независимости судей в условиях подготовки Судебных уставов 83
1. Правовое положение судей накануне судебной реформы 1864 г.83
2. Разработка законодательства о независимости судей в 1857-1861 гг 118
3. Обеспечение независимости судей в «Основных положениях преобразования судебной части в России» 1862 г 138
4. Разработка проектов Судебных уставов в 1862-1864 гг 157
Глава III. Законодательное закрепление и реализация гарантий независимости судей во второй половине 1860-х - первой половине 1890-х гг 177
1. Обеспечения независимости судей в ходе формирования судейского корпуса 177
2. Сотрудничество и противостояние судей и административной власти 207
3. Несменяемость судей и особый порядок привлечения их к ответственности 233
4. Материальное и социальное обеспечение судей во второй половине 1860-х-первой половине 1890-х гг 260
5. Способы обеспечения независимости судей специальных (сословных) судов 295
Глава IV. Совершенствование системы правового обеспечения независимости судей в проектах и новом законодательстве в конце 1890-х-1917г 317
1. Высочайше учреждённая комиссия для пересмотра законоположений по судебной части: образование, проекты, итоги деятельности 317
2. Гарантии независимости волостных судей в проектах Редакционной комиссии и Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности 359
3. Обеспечение независимости судей в 1905-1917 г 408
Заключение 458
Список источников и литературы
- Источники и методология исследования
- Разработка законодательства о независимости судей в 1857-1861 гг
- Несменяемость судей и особый порядок привлечения их к ответственности
- Гарантии независимости волостных судей в проектах Редакционной комиссии и Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности
Источники и методология исследования
В отечественной историографии можно отчетливо выделить три периода, в рамках которых происходило изучение отдельных аспектов обеспечения независимости судей: дореволюционный, советский и постсоветский. Каждый из этих периодов имеет свои ярко выраженные черты и особенности изучения заявленной проблемы.
Первый период отечественной историографии - дореволюционный - охватывает время с 60-х гг. XIX в. вплоть до 1917 г. Он характеризуется повышенным интересом к проблемам независимости судей как одной из важных составляющих судебной реформы 1864 г. Любопытно, что всплеск интереса, а значит, и появление большого числа работ зачастую происходили в связи с проведением в стране какой-либо реформы или принятием нормативно-правового акта, регулирующего вопросы судейской независимости (акты 20 мая 1885 г., 12 июля 1889 г. и т.д.). Стимулировали интерес исследователей и работы многочисленных комиссий и совещаний: Комиссии по пересмотру законоположений по судебной части, Редакционной комиссии, Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности и т.д. В годовщину празднования пятидесятилетия Судебных уставов также вышел ряд работ, посвященных этому знаменательному событию.
Вообще, несмотря на проявляемый обществом, исследователями и самими судьями интерес к правовому закреплению независимости судей, в дореволюционной литературе отсутствовали специальные труды, посвященные данному вопросу. Гарантии независимости судей рассматривались в рамках обобщающих работ, посвященных как истории судебной власти вообще, так и судебному процессу Российской империи. К числу трудов первой группы относится, преимущественно, работы либерального направления - М. А. Филиппова, А. А. Головачёва, И. В. Гессена и других.
Труд М. А. Филиппова - один из первых в отечественной науке, в котором предпринималась попытка рассмотреть институт независимости судей в Российской империи. Автор излагал теоретический аспект вопроса независимости судей, признавая самостоятельность суда как одно из существенных условий, необходимых для осуществления им своих функций ; рассматривал такие проблемы, как разработка положений о независимости судей в ходе судебной реформы, законодательное обеспечение в его историческом развитии механизма формирования судейского корпуса, полемизировал о необходимости установления для судей принципа несовместимости должностей, ответственности судей, материального обеспечения судейского корпуса, несменяемости судей и т.д. Именно два последних условия виделись автору в качестве важнейших состав-ляющих судейской самостоятельности . Исследование носит больше теоретико-правовой характер; автор детально анализировал труды юристов, посвященные изучению указанных гарантий судейской независимости, неоднократно делал вывод о необходимости и полезности установления последних в отечественном законодательстве.
К числу обобщающих работ, рассматривающих отдельные вопросы обеспечения гарантий независимости судей в контексте судебной реформы в целом, относится и масштабная работа И. В. Гессена . А. А. Головачев проанализировал опыт десятилетней реализации Судебных уставов .
Ярким примером консервативной историографии может служить работа В. Фукса , изданная в противовес многочисленным трудам, чрезмерно идеализирующим Судебные уставы. Автор высказывал критические суждения в отношении 1 Филиппов М. А. Судебная реформа в России: в 2 т. СПб., 1871-1875. 2 Филиппов М. А. Судебная реформа в России. Т. 1.4. 1. СПб., 1871. С. 59. 3 Там же. С. 59,295. 4 Гессен И. В. Судебная реформа. СПб., 1905. 5 Головачев А. А. Десять лет реформ. СПб., 1872. Фукс В. Суд и полиция: в 2 ч. М., 1889. норм Судебных уставов, так или иначе затрагивающих вопросы обеспечения независимости. По его мнению, еще в процессе составления актов 1864 г. законодатель допустил ряд серьезных просчетов. Так, рассматривая дискуссию о выборности или назначаемости судей, возникшую в ходе разработки Судебных уставов, автор довольно резко отмечал: «как защитники, так и противники выборной системы, решая вопрос о будущих судьях, рассуждают не о России, но о каком-то заоблачном государстве, и не столько о суде, сколько первые - о самоуправлении, а вторые - о политическом характере сословных прав; причем и те, и другие, но в особенности первые, основывают свои заключения на умозрительных положениях, не оправдываемых ни наукой, ни опытом иностранных государств, и менее всего историей и современными условиями нашего отечества» .
Резкой критике, во многом справедливой, подвергал автор и нормативное закрепление отдельных гарантий независимости судей. Так, говоря о несменяемости судей, В. Фукс указывал, что нормами Судебных уставов «государственной власти не было даже предоставлено возможности исправлять свои ошибки, неизбежные в особенности при первоначальных назначениях в должности су-дей» . Анализируя состояние мировой юстиции, В. Фукс отмечал, что «несостоятельные по своему цензовому положению мировые судьи окончательно теряют свою независимость, будучи выборными и срочными» и т.д. Неудивительно, что подобные высказывания автора на волне излишней идеализации Судебных уставов вызвали недовольство со стороны как самих судей, так и либерально настроенной части общества.
Разработка законодательства о независимости судей в 1857-1861 гг
Активизировался процесс написания обобщающих монографий. Так, исследованию истории становления развития пореформенной судебной системы в России посвящалась монументальная монография М. В. Немытиной . В рамках изучения истории дореволюционного суда, в сферу внимания исследователя попали, прежде всего, такие гарантии независимости, как независимость суда от администрации и несменяемость судей. Анализируя причины закрепления указанных гарантий в отечественном законодательстве, автор отмечала, что, вводя их, правительство руководствовалось не только «позитивными моментами совершенствования судебного порядка, но и стремлением к самосохранению» . Однако новый суд вступал в противоречие с другими институтами самодержавной власти, в связи с чем правительство предпринято ряд определенных шагов, приведших к изменению законодательства в судебной сфере.
Позиция автора в вопросе судебных преобразований 70-х - 80-х гг. двойственна: с одной стороны, М. В. Немытина продолжает применять термин «контрреформа», широко используемый ею в предшествующих работах. С другой, она переосмысливала его значение, отказываясь от идеологических постулатов советского периода: с целью оптимизации новых судебных институтов к институтам самодержавной власти проводятся преобразования, призванные «если не ликвидировать, то, по крайней мере, сгладить сложившееся противоречие между судом и основами российской государственности» .
К числу общих работ следует отнести труды А. Д. Поповой. В своей монографии и докторской диссертации она рассматривала отдельные аспекты обеспечения независимости судей в пореформенной России в сравнительной ретроспективе XIX и XXI вв. Исследовательница справедливо отмечала, что «независимость судей, то есть возможность судей принимать решения без оглядки на какие-либо указания, рекомендации, не может возникнуть просто так. Нужен це-лый ряд условий для этого» . К числу подобных условий, в частности, автор относила несменяемость судей , финансирование судебной системы (поскольку «независимое положение суда невозможно без высокой зарплаты судей, своевременного и полного финансирования судов» ) и взаимодействие различных административных органов и судов. Анализируя практику реализации законодательства о независимости судей от административной власти, А. Д. Попова указывала, что хотя Великие реформы и сузили компетенцию губернатора в части судебного управления и надзора, но власть губернатора была так сильна, что «он мог реально повлиять на ход судебной реформы» . На примере администрации и судов округа Московской судебной палаты исследователь показала сложные взаимоотношения судебной и исполнительной властей в 60-е - 70-е гг. XIX в.
Стал предметом изучения историка и особый порядок формирования судейского корпуса (система цензов, порядок наделения полномочиями), состав судей в округе Московской судебной палаты.
Несмотря на актуальность изучаемой проблемы, в отечественной науке сравнительно мало внимания уделялось изучению статуса судей в пореформенной России в целом. Отражение данной проблемы находим лишь в обобщающих работах В. В. Захарова и А. Н. Тиганова, посвященных изучению основных этапов реформирования суда и исполнительного производства в России (В. В. Захаров) и статуса судей в XVIII-начале XX вв. (А.Н. Тиганов)
Наиболее значительный вклад в разработку проблемы правового статуса судей в XIX - начале XX в. внёс В. В. Захаров.
Анализу качественного и количественного состава судейского корпуса, механизма его формирования, взаимодействия судей с представителями иных властей в пореформенный период посвящены отдельные главы монографии исследователя и его докторской диссертации , предметом которой стал институт исполнительного производства в России. Автор сделал справедливый вывод, что провозглашение независимости и самостоятельности суда стало важнейшим достижением судебной реформы. Однако «анализ законодательства и практики его применения показывает, - отмечал В.В. Захаров, - что эти принципы не носили абсолютного характера, а в условиях авторитарного режима имели пределы реализации» .
Так, говоря о «дефектности» действовавшего организационно-правового механизма формирования судейского корпуса страны и признавая, что итогом привлечения к осуществлению суда представителей общественности, не обладавших профессиональными знаниями, стало формирование в России такого феномена, как «дилетантское правосудие» , автор верно констатировал: «понимание сложившейся ситуации заставило руководство страны принять меры, направленные на повышение профессиональной компетенции судей» .
Попытку рассмотреть в общем правовой статус судей в пореформенной России предпринял в своем комплексном диссертационном исследовании и А. И. Тиганов . В его труде, посвященном изучению вопросов правового статуса судей в России в XVII-начале XX в., проблеме правового регулирования положений судей во второй половине Х1Х-начале XX в. посвящалось две главы. Автор рассматривал такие элементы правового статуса, как организационно-правовой механизм наделения судей полномочиями, комплекс прав и обязанностей судей, правовой иммунитет, гарантии реализации прав и обязанностей судей. В первой главе диссертационного исследования А.И. Тиганов проанализировал состояние власти накануне судебной реформы, кратко остановился на истории разработки судебных уставов.
Несменяемость судей и особый порядок привлечения их к ответственности
Итак, именно Судебными уставами 1864 г. впервые на законодательном уровне в России была закреплена независимость судей, обеспечивающаяся правовыми гарантиями. В данной главе мы остановимся подробнее на нормативном закреплении и специфике правоприменительной практики в отношении каждой из организационно-правовых и социально-правовых гарантий в первые три десятилетия реализации судебных уставов.
Механизм реализации гарантий независимости судей должен был начинать свое действие еще до вступления судьи в должность - с процедуры формирования судейского корпуса . В качестве составляющих указанной гарантии выступали: отстранение административной власти от участия в формировании судейского корпуса; прекращение полномочий судей той же властью, которой они были определены к должности; наделение полномочиями судей основного звена общегосударственной юстиции - коронных судов - путем назначения и неограниченный срок полномочий для них. Последний фактор в совокупности с несменяемостью судей вызывал у законодателя вполне справедливые опасения в возможности формирования неквалифицированного судейского корпуса, что вызвало необходимость компенсировать несменяемость и неограниченность срока полномочий тщательным отбором кандидатов и установлением расширительной
В качестве структурных элементов дефиниции «формирование судейского корпуса» мы, вслед за рядом авторов (см., напр.: Рубинштейн Д.Б. Уголовный суд РСФСР (система и производство). М., 1924. С. 47), выделяем: требования, предъявляемые к кандидатам на должность судей; механизм наделения судей полномочиями; процедуру прекращения судейских полномочий. системы цензов на должности коронных судей в сравнении с цензами, предъявляемыми к кандидатам на должность мировых судей.
Из этих соображений законодатель разграничил подходы к отбору кандидатов на должность судей в зависимости от вида суда (коронный или мировой), установив общие цензы, применяющиеся к кандидатам на должность всех судей, и специальные, используемые при назначении на должность отдельных категорий.
В отличие от дореформенного законодательства, УСУ устанавливало образовательный ценз. Кандидаты в мировые судьи должны были получить образование (не обязательно юридическое) в высших или средних учебных заведениях или «выдержать соответствующие испытания». Такой уровень требований объяснялся концепцией «местного суда»: от кандидатов требовалось «не специальное юридическое образование, а именно заслуженное доверие и знание местных условий и обстоятельств» .
Для коронных судей образовательный ценз был жестче: от претендента требовалось иметь аттестат университета или других высших учебных заведений «об окончании курса юридических наук или о выдержании экзамена в сих науках». Необходимость введения требования обязательного юридического образования для коронных судей законодатель объяснял следующим образом: «... если в делах уголовных, для определения по совести вины или невиновности подсудимого, нет особой надобности ни в специальном юридическом образовании, ни в судебной практике, то в тех же делах определение наказания, которое должно быть назначено не иначе, как по закону, требует знания закона не по одному их буквальному содержанию, но и по внутреннему их разуму; что же касается дел гражданских... судье нельзя сделать ни одного шагу в исполнении своих обязанностей по делам этого рода без основательного изучения законов и без определённых сведений в юридических науках» .
Требование служебного ценза (называемого также отдельными авторами цензом опытности ) также разнилось для мировых и коронных судей. Для мировых судей служебный ценз являлся альтернативой цензу образовательному: ст. 19 УСУ предусматривала возможность избрания и кандидата, не имеющего образования, но прослужившего три года в должностях, при исполнении которых он мог приобрести познания по судебной части. Перечень таких должностей законом не устанавливался.
Что касается коронных судей, здесь сложилась несколько иная ситуация. В «Учреждении судебных мест» реформаторы первоначально предусматривали одновременное применение как образовательного, так и служебного ценза. Однако, опасаясь нехватки лиц, имеющих высшее юридическое образование, законодатель в УСУ отказался от первоначальной концепции. Как и для мировых судей, служебный ценз мог применяться альтернативой образовательному. Вместе с тем УСУ оговаривало, что: 1) членами окружного суда могут быть избраны лица, прослужившие не менее трёх лет «по судебной части» в званиях не ниже секретаря окружного суда или присяжные поверенные, состоявшие в этом звании не менее десяти лет и получившие аттестаты советов присяжных поверенных, а также свидетельства судебных мест, при которых они состояли, «о точном, исправном и безукоризненном во всё сие время исполнении своих обязанностей» (ст. 203-204 УСУ); 2) председатели и товарищи председателей окружных судов и члены судебных палат назначались только из числа лиц, прослуживших не менее трёх лет в судебном ведомстве в должностях не ниже членов и прокуроров окружного суда (ст. 206 УСУ); 3) должности председателей судебных палат должны были замещаться лицами, состоявшими не менее трех лет в должности не ниже прокурора, или члены судебной палаты, или же председателя или товарища председателя окружного суда (ст. 207 УСУ); 4) сенаторы кассационных департаментов Правительствующего сената назначались из лиц, состоявших не менее трёх лет в должности обер-прокурора, товарища обер-прокурора или же председателя, члена или прокурора судебной палаты; первоприсутствующие кассационных департаментов и их общего собрания назначались из сенаторов этих департаментов) (ст. 208-209 УСУ).
Ст. 200 УСУ закрепляла ценз подданства: в должности по судебному ведомству могли быть определяемы только русские подданные. Несмотря на то что структурно эта статья находилась в разделе, посвященном процедуре назначения коронных судей, исследователи справедливо отмечают, что ценз подданства распространялся и на мировых судей . Судебными уставами не регламентировался, но на практике реально существовал ценз пола (избирались или назначались только мужчины). К числу специальных цензов мы относим возрастной, территориальный (оседлости) и имущественный. Возрастной ценз устанавливался только для мировых судей и равнялся 25 годам. Предельный возраст, как уже отмечалось выше, законодательно не закреплялся.
Однако в период министерства Н.А. Манасеина была предпринята очередная попытка законодательно закрепить предельный возраст пребывания в должности судей. 26 октября 1888 г. министр юстиции направил в Государственный совет заключение, в котором, опираясь на опыт зарубежных государств, подчеркивал необходимость данной меры. По мнению министра, судьи, достигая «преклонного возраста, теряют с годами силы, здоровье и способность к той напряжённой, непрерывной деятельности, которой требуют сложные и трудные обязанности судьи», отчего страдают интересы правосудия .
Гарантии независимости волостных судей в проектах Редакционной комиссии и Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности
Разработанные на местах проекты представлялись в Петербург на рассмотрение специально созданных комиссий, получивших название Редакционных. Все проекты по организации местного самоуправления и суда, разработанные Главным и местными комитетами, были здесь рассмотрены, систематизированы, и на основе их выработаны основные положения, послужившие основой для актов 19 февраля.
Редакционные комиссии отошли от идеи предоставления помещику судебной власти над крестьянами. 4 марта 1859 г. при открытии общего присутствия Редакционных комиссий председатель Я. И. Ростовцев прямо изложил основную идею комиссии: создание крестьянского самоуправления в границах общины, заявив, что «главная цель, высочайше указанного преобразования есть прекращение крепостного состояния, соединенного с прочным устройством «крестьянской общины» . Вырабатывая основные положения для задуманной реформы, краеугольным камнем своей работы комиссии поставили эмансипацию крестьян от власти помещиков, действительное уничтожения всякого подчинения им отдельных крестьян.
Именно Я.И. Ростовцева можно считать «отцом» пореформенного крестьянского самоуправления и суда. Уже на втором заседании Редакционных комиссий он предложил обсудить вопрос о возможности «дать самоуправление освобожденным крестьянам в их сельском быту» . Была признана необходимость во временно-обязанные отношения ввести посредничество сельского общества, «мира». С той же целью на рассмотрение Комиссий был внесен проект о волостном суде, состоящем только из крестьян, без участия и наблюдения за его деятельностью со стороны помещиков или органов правительственной власти. В своей деятельности суд должен был руководствоваться не законами Российской империи, а обычным правом. Как справедливо отмечает Л.И. Земцов, учреждая этот суд, законодатель ориентировался на то, что «крестьянский мир на протяжении столетий решал проблемы внутренней жизни, как земельные, так и фискальные и бытовые, опираясь на совокупность обычаев и правил, которые составляли крестьянское обычное право» .
Именно данное обстоятельство и предопределило специфику правового регулирования статуса волостных судей, включая вопросы обеспечения их независимости.
Нормы закона о волостном суде разрабатывались в рамках Административного отделения Редакционной комиссии, начавшего свою работу в марте 1859 г. Само Административное отделение было образовано на втором заседании Редакционных комиссий - 5 марта 1859 г. - для разработки норм, касающихся внутреннего устройства крестьянских обществ и отношения их к помещикам и местным властям. В состав Административного отделения вошли: П.А. Булгаков (член-эксперт, помещик Владимирской, Тамбовской, Самарской и Оренбургской губерний); А.К. Гире (представитель Министерства внутренних дел), СМ. Жуковский (Управляющий делами Комиссии при Главном комитете по крестьянскому делу), Н.П. Семёнов (представитель Министерства юстиции, обер-прокурор 4-го департамента Сената) и Я.А. Соловьёв (член Земского отдела Министерства внутренних дел). Председателем Административного отделения, как и прочих отделений в рамках работы Редакционных комиссий, являлся Я.И. Ростовцев2.
Административное отделение, хотя и учитывало все замечания и предложения, присланные комитетами, однако разработало свою концепцию построения крестьянского суда. В её основу была положена идея, выраженная повелении от 25 марта 1859 г. об отделении суда и независимости его от «полицейской и административной власти» . Данное правило должно было распространяться и на те случаи, когда административная власть принадлежала лицам, выбранным крестьянами из своей собственной среды.
Исходя из этого соображения, Административное отделение заключило, что новый суд должен состоять при волостном правлении, однако быть «отдельным от него» .
Суд формировался выборным путём; участие в выборах предоставлялось всем крестьянам, имеющим право на участие в волостном сходе. Реализуя установку правительства о необходимости отделения суда от исполнительной (административной) власти, законодатель не только устранял волостного старшину и старосту от участия в процедуре выборов, но и запрещал им вмешиваться в «отправлении суда» и «присутствовать при их (волостных судьях. - Ю.Щ.) суждениях о деле». Еще одним способом избежать давления на суд и обеспечить справедливость выносимых решений являлась передача в общие суды дел о невыполнении требований правительственных мест должностными лицами крестьянского самоуправления.
Административное отделение не закрепляло конкретного числа судей, так как, по мнению законодателя, это число следовало устанавливать волостному сходу. Указывалось лишь, что должно избираться от 6 до 12 судей «по установленной очереди».
Вводился принцип несовместимости должностей: выбранные в волостные судьи крестьяне не могли занимать каких-либо иных должностей .
Эти предложения Административного отделения после утверждения их с незначительными изменениями Редакционными комиссиями и вошли в итого Доклад Административного отделения № 4. акт крестьянской реформы - «Общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости» (далее - «Общее положение»), принятое в 1861 г.
Следует учесть, что «Общее положение» создавалось в период, когда в правительственной среде еще отсутствовала единая концепция о комплексе гарантий независимости судей. В период же подготовки «Общего положения» перед законодателем ставилась задача лишь обеспечить независимость суда от органов исполнительной (административной) власти.
Вообще, в части регулирования правового статуса волостного суда нормы «Общего положения» носили рамочный характер. Для большинства членов Редакционных комиссий, разрабатывавших проект крестьянской реформы, введение волостных судов было временной мерой - до завершения реформы судебной, включившей бы крестьян в русло позитивного законодательства и государственного судопроизводства. По словам князя Черкасского, одного из членов Редакционных комиссий, правила о волостном суде «пишутся ведь на пять, десять лет, а там видны будут потребности. Правительство принуждено будет еде-лать во всем реформы» . Однако принимаемый на короткий переходный период, закон продолжал действовать не одно десятилетие: составители Судебных уставов, ориентируясь на специфику крестьянского правопонимания, оставили волостной суд в том виде, в котором он был учреждён «Общим положением».
Похожие диссертации на Становление и развитие гарантий обеспечения независимости судей в России во второй половине XIX – начале ХХ вв.
