Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Структура, состав и функционирование Омской судебной палаты и окружных судов в конце XIX — начале XX вв. 42
1.1. Предпосылки судебных преобразований, состав и структура учреждений Омского судебного округа 42
1.2. Деятельность Омской судебной палаты и окружных судов 64
1.3. Функционирование суда присяжных в Омском судебном округе 75
Глава 2. Мировой суд, органы следствия и прокуратуры в Омском судебном округе в конце XIX - начале XX вв . 96
2.1. Мировой судья Западной Сибири и Степного края в системе власти 96
2.2. Профессиональная деятельность и отклоняющееся поведение мировых судей 111
2.3. Органы следствия и прокуратуры округа Омской судебной палаты 126
Глава 3. Адвокатура Омского судебного округа в конце XIX - начале XX вв. 148
3.1. «Подпольная» адвокатура и организация профессиональных адвокатов 148
3.2. Полномочия и деятельность Совета присяжных поверенных при Омской судебной палате 157
3.3. Адвокатура округа Омской судебной палаты: оказание профессиональной помощи и благотворительная деятельность 165
3.4. Участие адвокатуры Омского судебного округа в общественно-политической жизни 176
Заключение 189
Список использованных источников и литературы
- Деятельность Омской судебной палаты и окружных судов
- Функционирование суда присяжных в Омском судебном округе
- Профессиональная деятельность и отклоняющееся поведение мировых судей
- Полномочия и деятельность Совета присяжных поверенных при Омской судебной палате
Введение к работе
Актуальность темы. В правовом государстве одной из ветвей государственной власти является судебная власть. От доступности суда для населения, компетентности и желания работать осуществляющих правосудие лиц, от высокой или низкой степени обоснованности принимаемых судами решений зависит как безопасность граждан в целом, так и авторитет судебных органов в глазах населения.
Судебные органы на местах представляют собой сферу приобщения общества к нормам социального поведения, прививаемым государством. От эффективности работы суда напрямую зависит эффективность государственного функционирования в целом. В то же время, судебные чиновники и деятели судебной системы являются активными участниками общественной жизни, оказывая гражданам юридическую помощь, проявляя благотворительные инициативы, участвуя в общественном движении, и т.п.
Проводимая в Российской Федерации судебная реформа обращает внимание граждан к изучению опыта судебного реформирования прошлых времён. Современные принципы правосудия берут своё начало с момента введения в Российской империи Судебных уставов императора Александра II, которые, с некоторыми изъятиями, были распространены на территорию Азиатской России в конце XIX века. Современные задачи регионализации реформирования судебной системы, в том числе и на сибирской почве, также отсылают нас к опыту проведения судебных преобразований в крае в конце XIX – начале XX веков. Понять и оценить те или иные промахи или удачи того времени – означает во многом предугадать ход и результаты проведения современной судебной реформы в крае, качество функционирования современных судебных учреждений и доступность их для населения.
С проведением судебной реформы в Сибири и Степном крае здесь впервые произошло отделение судебной власти от административной, что находилось в русле общероссийских процессов продвижения России к демократическому государству и гражданскому обществу. Этому продвижению способствовало дальнейшее функционирование судебной системы в регионе, а также гражданские инициативы её отдельных звеньев. Проблемы складывания правового государства и формирования гражданского общества как нельзя актуальны для современной России и её обширного сибирского региона. Учёт опыта подобных процессов и причин, по которым они были прерваны поможет избежать крутых поворотов на современном этапе и плодотворно провести демократические преобразования как в целом по стране, так и, исходя из национальной и региональной специфики, в отдельных её частях.
Состояние научной разработанности темы исследования.
Изучение судебных преобразований в Сибири и Степном крае в конце XIX – начале XX вв. долгое время было представлено лишь публицистическими произведениями, освещавшими наиболее яркие проблемы судебной реформы. Научное исследование данной проблемы началось сравнительно недавно. Изучение сибирского суда зачастую проводится сквозь призму преломления Судебных уставов 1864 г. на сибирской почве.
Исследование судебных преобразований в Сибири и Степном крае можно разделить на несколько историографических этапов: 1) 90-е гг. XIX в. – 1917 г.; 2) 1917 г. – середина 1990-х гг.; 3) середина 1990-х гг. – 2009 г. Главными критериями для выделения указанных периодов стали методологические основания для освещения темы и степень её изученности. Так, на первом этапе соперничали либеральные и консервативные трактовки сущности судебных преобразований, находившиеся в целом в русле позитивизма; на втором господствовала марксистская парадигма, а на третьем стали предприниматься попытки объяснить проблемы судебных преобразований при помощи введения таких категорий как «регион», «мир-система», «модернизация», «цивилизация» и пр., то есть стал иметь место методологический плюрализм. В то же время, если на первом историографическом этапе присутствовало довольно много полярных оценок сибирской судебной реформы, то на втором этапе она практически не изучалась, а на третьем стала подвергаться всестороннему анализу; резко возросло количество научных трудов по теме.
1) С момента подготовки и в ходе проведения сибирской судебной реформы появилось достаточно много публикаций, в основном публицистического характера, которые были призваны подготовить сибирское общество к намечавшимся преобразованиям. В этих работах прослеживается надежда образованных слоёв общества на полнейшее распространение Судебных уставов на окраину. Вместе с этим продолжалось публицистическое и научно-юридическое освещение проблем судоустройства и судопроизводства в Европейской России.
Огромную работу проделали член Томского окружного суда В. Сальмонович и товарищ прокурора того же суда Н. Громов, которые составили специальное издание законодательных актов от Судебных уставов 1864 г. до законов, касающихся судебной системы Сибири, Степных областей и Туркестана. Во многом подобную работу осуществил В.А. Долгоруков. Для понимания отношения образованного сибирского общества к проводившимся судебным преобразованиям важны заметки томского присяжного поверенного Р.Л. Вейсмана, ставшего впоследствии депутатом III Государственной Думы, опубликованные им в разные годы в журнале «Сибирские вопросы», а затем собранные в одном сборнике. «Блестящим дополнением и проводником» провозглашённых Судебными уставами принципов именовал суд присяжных томский профессор Н.Н. Розин. Без суда присяжных Судебные уставы не могут благотворно влиять на народ, воспитывать его правовые чувства. Профессор сравнивал судебное учреждение без присяжных заседателей с домом, построенным на песке. Появлявшиеся в этот период публикации по вопросам суда носили не академический характер, а были направлены на формирование общественного интереса к проблемам судебной деятельности.
По вопросу оценки Судебных уставов и их проведения в жизнь в юридической науке того времени выделилось два основных направления. Условно назовём их консервативным и либеральным. Первое представлял В. Фукс, отметивший некоторые недостатки Судебных уставов, второе – Г.А. Джаншиев, А.Ф. Кони, И.В. Гессен и др., являвшиеся их апологетами.
Огромное значение в историографическом плане имеет юбилейное издание, приуроченное в полувековому юбилею Судебных уставов 1864 г. Интерес здесь представляют статьи С.П. Мокринского о мировом суде и о суде присяжных, Б.Л. Бразоля о следователях и Ф.И. Гредингера о прокурорском надзоре, Е.В. Васьковского об адвокатуре. Пожалуй, это было первое комплексное научное исследование, посвящённое истории претворения Судебных уставов 1864 г. в жизнь. Через год вышло подобное ему издание, авторы которого в более либеральном ключе трактовали взлёты и падения судебной реформы 1864 г. Одни из его авторов – Н.В. Давыдов, Н.Н. Полянский, В.Н. Набоков – писали о новой роли суда в деле защиты прав простого человека. Н.Н. Полянский нарёк Судебные уставы первой конституционной хартией.
Для первого историографического периода были характерны публицистичность, поспешность в оценках, отсутствие строго научных работ по судебной реформе в Сибири. Научный ракурс освещения данной проблемы обозначил себя лишь в конце первого историографического этапа.
2) В советский период стали появляться работы, ставящие своей целью дать оценку Судебной реформе 1864 г., исходя из господствовавшей марксистской парадигмы. Реформа, считала тогдашняя историческая наука, была вызвана стремлением напуганного революционным движением самодержавия, покончить с ним путём буржуазных уступок, что во многом отталкивалось от посылов В.И. Ленина. В этом ракурсе были выполнены работы М.А. Чельцова-Бебутова, В.А. Шуваловой, Б.В. Виленского.
В данный период появился ряд специальных работ, посвящённых прокурорскому надзору, адвокатуре, суду присяжных и пр.
Исследованием Б.Г. Корягина ограничивается арсенал советского опыта изучения сибирской судебной реформы. Следует отметить, что Б.Г. Корягин сфокусировал своё внимание на периоде 1860-70-х гг., ограничившись лишь самыми общими замечаниями в адрес судебной реформы 1896 г.
Второй историографический этап характеризовался господством тенденциозных оценок суда второй половины XIX – начала XX вв. Судебная реформа 1864 г. рассматривалась как побочный продукт революционного натиска и вынужденная уступка самодержавия. Часто в оценках данного этапа превалировали априорность и отсутствие углубленного погружения в факты. Данное положение вещей стало преодолеваться лишь в конце советского периода, когда была сделана попытка отделить проведение судебной реформы от революционного натиска. В то же время исследований сибирской судебной реформы на данном этапе практически не проводилось.
3) В середине 90-х гг. заметно усиливается интерес к изучению сибирской судебной реформы.
На региональный аспект судебных преобразований в Сибири едва ли не впервые внимание обратил А.В. Ремнёв. Судебная реформа была им рассмотрена как одна из сторон приобщения края к прогрессивным институтам, одна из составляющих административного интереса центра к Сибири.
Исследователи отмечают ведущую роль в судебном реформировании социально-экономических подвижек того времени, вызванных проведением Сибирской железной дороги, выделяют особенности сибирского реформированного суда по сравнению с общероссийским вариантом, очерчивают проблемы, с которыми сталкивался процесс реформирования, исследуют восприятие судебной реформы местной юридической интеллигенцией и пр.
Таким образом, на современном этапе историографии судебное реформирование в Сибири конца XIX – начала XX вв. впервые стало изучаться специально и комплексно. В исследовании судебных преобразований в Сибири в конце XIX – начале XX вв. проделана огромная работа. С достаточной степенью основательности изучены подготовка сибирских судебных преобразований, их причины, социокультурные характеристики личного состава судебных деятелей, особенности сибирской судебной реформы по сравнению с общероссийским вариантом и пр. Однако некоторые аспекты сибирских судебных преобразований конца XIX – XX вв. остаются неисследованными. Не проведено исследований воздействия судебных учреждений и лиц юридической профессии на общество Западной Сибири и Степного края; не построена структура судебных учреждений, подведомственных Омской судебной палате; не выявлена специфика функционирования судебных учреждений в западносибирских и степных областях, не проанализировано влияние общественно-политической деятельности местных юристов на их профессиональную деятельность, не рассмотрены сущность и причины отклоняющегося от нормы поведения судебных деятелей и пр.
Объектом диссертационного исследования являются судебные институты Омского судебного округа в конце XIX – начале XX вв. Предмет исследования составляют структура, состав и основные направления функционирования судебных институтов Омского судебного округа.
Цель и задачи работы. Целью работы является определение структуры, состава и основных направлений функционирования судебных институтов Омского судебного округа в конце XIX – начале XX вв.
Для достижения данной цели требуется решить следующие задачи:
- определить структуру и функциональные связи подведомственных Омской судебной палате институтов;
- сформулировать основные проблемы функционирования суда с участием присяжных заседателей в Омском судебном округе и пути их решения;
- определить нормативно-правовые основы и реальные формы функционирования институтов мирового суда, органов следствия и прокуратуры;
- выявить основные направления профессиональной и общественной деятельности адвокатуры;
- установить факторы, приводившие к отклоняющемуся от нормы поведению судебных деятелей;
- раскрыть сущность основных этапов в развитии отдельных подсистем Омского судебного округа.
Хронологические рамки исследования ограничиваются маем 1896 г. – февралём 1917 г. 13 мая 1896 г. были приняты «Временные правила о применении Судебных Уставов к губерниям и областям Сибири», которыми было положено судебное реформирование края на новых началах и определены будущие контуры новых государственных учреждений. Рубеж исследования определяется февральскими событиями 1917 г., когда система юстиции, в том числе в Сибири и Степном крае, стала подвергаться кардинальным изменениям.
Территориальные рамки исследования составляют границы судебного округа Омской судебной палаты, который включал в себя Тобольскую и Томскую губернии, Акмолинскую и Семипалатинскую области.
Методология исследования представлена теорией институционализма. Под институтом понимается организованная совокупность устойчивых связей и социальных норм, существующих в определённой области деятельности. Основой рассмотрения проблем общества, государства и права институционализм считает «институцию», под которой понимается любое устойчивое объединение людей для достижения определённой цели (семья, партия, трест, церковь, профсоюз, государство и т. д.). С точки зрения институционализма, государство является важной, но не единственной институцией, осуществляющей политическую власть. Важно посмотреть, как новые институты, присущие буржуазному обществу, прививаются в обществе, где, по сути, капиталистическое развитие только начинается. Явятся ли новые институты «инородным телом», отторгнутся ли они, – вот ключевая проблема сибирского судебного реформирования.
В работе автор следовал принципу системности. Под системой диссертант понимает совокупность институтов, подведомственных Омской судебной палате, и связей между ними; подсистемами – отдельно взятые судебные институты во всей полноте их внутренней сущности (Омская судебная палата, окружные суды, институты мирового суда, следствия, прокуратуры и адвокатуры), элементами – отдельных акторов судебного ведомства. Функционирование системы не может происходить без взаимодействия со средой. Среда, - во-первых, местные государственные учреждения, не относящиеся к ведомству Министерства юстиции; во-вторых, – общество Западной Сибири и Степного края.
Как составная часть историко-системного метода применяется структурно-функциональный подход, позволяющий определить характер взаимосвязей и свойств частей системы, а также выявить функции исследуемой системы в иерархии систем, где она является подсистемой.
В соответствии с вышеизложенными принципами мы использовали в нашей работе следующие исследовательские методы: историко-генетический, историко-сравнительный, историко-системный (и как его разновидность – структурно-функциональный анализ).
Источниковая база исследования. Источники по данной теме можно разбить на несколько видов:
I. Нормативно-правовые акты, регулирующие организацию и функционирование судебных учреждений округа Омской судебной палаты. Нормативно-правовые акты делятся на две подгруппы:
1) Законы, действующие как на территории всей страны, так и только в регионе: утверждённые мнения Государственного совета, утверждённые журналы Комитета министров, Временные правила 13 мая 1896 г. и 2 июня 1898 г. и т.д.
2) Остальные нормативно-правовые акты следует отнести к подзаконным, то есть тем источникам, которые разъясняют порядок проведения законов в жизнь, конкретизируют их, обеспечивают механизм их работы. Подзаконные акты центральных органов власти: циркуляры Министерства юстиции председателям судебной палаты, окружных судов, чинам прокуратуры и т.п., конкретизируют и разъясняют порядок исполнения принятых законов и различные вопросы рабочего порядка.
II. Материалы делопроизводства - дают информацию о кадровом потенциале Омского судебного округа, внутренних взаимоотношениях (в том числе неформального свойства) между судебными чиновниками округа и пр. Искажение фактов здесь сводится к минимуму, так как документы эти предназначены для внутреннего обслуживания механизма системы, а некоторые из них имеют грифы «секретно», «циркулярно», «доверительно» и пр.: циркуляры старших председателей судебной палаты, председателей окружных судов, их прокуроров, переписки, ходатайства, прошения, формулярные списки и т.д.
III. Справочно-статистические источники: официальные справочники, обзоры, памятные книжки, отчёты и пр. Использованы в основном справочные издания, выпущенные, в том числе в качестве приложений к губернаторским отчётам, и статистические ведомости о деятельности судебных учреждений. Этот вид источников даёт сведения о личном составе судебных учреждений округа, показывает статистику преступности, динамику численности ссыльнопоселенцев и пр.
IV. Публицистические произведения, размещавшиеся в периодической печати. На протяжении исследуемой эпохи происходит сближение публицистики с периодикой. В соответствии с характером публицистических произведений периодические издания можно разделить на две подгруппы:
1) Периодические издания, выходившие в центре страны, но так или иначе затрагивавшие проблематику сибирской юстиции: журналы «Сибирские вопросы», «Русское богатство», «Русский вестник», «Северный вестник» и др.
2) Местные газеты либерального направления: «Сибирская жизнь», «Омский телеграф» и др. Данные газеты в своих «хрониках» описывали судебные разбирательства, представлявшиеся им наиболее интересными, давали сведения о составе судебных учреждений; так же, как и центральные периодические издания, эта подгруппа источников давала оценочные суждения местной интеллигенции по тем или иным вопросам судебного реформирования.
Научная новизна исследования заключается в следующем:
- выявлены факторы и сущность отклоняющегося от нормы поведения судебных деятелей. Это позволило по-новому взглянуть на кадровый потенциал Омского судебного округа, отталкиваясь при его характеристике не только от социокультурных параметров, но и принимая во внимание субъективные, не менее важные для исследования, свойства социального поведения служащих;
- расширено и углублено научное представление о профессиональной и общественной деятельности различных подсистем и элементов Омского судебного округа;
- исследование опирается в том числе и на впервые привлекаемый архивный и газетный материал, позволяющий по-новому взглянуть на основные проблемы функционирования учреждений Омского судебного округа в конце XIX – начале XX вв.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Разделение всего периода функционирования судебных институтов округа Омской судебной палаты на три стадии: становления, текущего развития и кризисных явлений, - позволило определить сущностные изменения в институциональной системе Омского судебного округа. Это было сделано для более глубокого исторического анализа произошедших в 1896-1917 гг. структурно-функциональных изменений в системе исследуемого судебного округа. В этом смысле развитие отдельных подсистем общей системы во главе с Омской судебной палатой отличалось асинхронностью: в одно и то же время разные структурные подразделения общей системы находились на разных стадиях развития.
2. Омская судебная палата и подведомственные ей учреждения имели сложную внутреннюю структуру и функциональные связи. Реконструированы межведомственно-институциональная, сущностная и функциональная структуры Омской судебной палаты и подведомственных ей институтов.
3. Деятельность судебных институтов округа Омской судебной палаты не ограничивалась решением сугубо юридических вопросов. Существенной являлась административная составляющая их работы. Речь может вестись о некоей полифункциональности определённых лиц и учреждений, которая не всегда чётко обрисовывалась законодательно, но действие которой основывалось на принципе действия норм ожидания того или иного поведения от известных лиц.
4. Судебные деятели в дореволюционной России играли важную общественно-политическую роль. Особенно активными в общественно-политическом плане являлись адвокаты и их помощники. Многие из них состояли в политических партиях и участвовали в культурно-просветительных обществах. Другой структурой, активно занимающейся проблемами не только сугубо юридического свойства, но и общественного развития края, был институт присяжных заседателей. Присяжные занимались благотворительностью, собирали средства на помощь лицам, оправданным судом, ратовали за скорейшее введение в крае земства и пр.
5. Уровень образования и другие социокультурные характеристики чиновников не были гарантами их безупречного служения своему делу. Рассмотрена не только нормативная база работы судебных институтов, но и то, как они функционировали в реальности. Выявлены многочисленные случаи отклоняющегося от нормы поведения судебных чиновников округа Омской судебной палаты. Данная проблема имела различные причины: как чисто морального свойства – связанные с личностью допустившего проступок, так и социального: низкий уровень материального положения, недостаточная профессиональная подготовка и пр.
Научно-практическая значимость исследования состоит в том, что выводы и положения, сформулированные автором диссертации, могут стимулировать дальнейшее развитие исследований судебных установлений Российской империи сквозь призму их рассмотрения как государственных учреждений и общественных институтов. Результаты исследования могут быть применены в научно-исследовательской работе преподавателей и студентов исторических и юридических факультетов вузов и средних специальных учебных заведений, а также стать основой различного рода спецкурсов по исторической и юридической проблематике. Кроме того, результаты исследования могут быть использованы и для реализации конкретных шагов по реформированию современных органов юстиции.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации нашли отражение в выступлениях на двух международных конференциях (Омск, 2006, 2009) и областных музейно-краеведческих чтениях (Омск, 2009). Материалы диссертационного исследования опубликованы в четырёх статьях и двух тезисах выступлений на конференциях.
Структура работы. Диссертация общим объемом в 239 страниц состоит из введения, трех глав (первые две включают по три параграфа, последняя - четыре), заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.
Деятельность Омской судебной палаты и окружных судов
Для оценки качества работы судебного учреждения важно соотнести цифровые данные, показывающие величину выпадающей на его долю работы и показатели, свидетельствующие о том, что это учреждение выполняет эту работу.
Количество поступавших в ОСП дел с годами росло. Для своевременного их рассмотрения необходимо было увеличение числа судебных заседаний и сессионных дней. В 1901 г. во время выездов на сессии членам палаты потребовалось 33 дня, а в 1906 г. уже 116 дней148.
Гражданский департамент палаты был образован из председателя и двух членов. Уголовный департамент возглавлялся старшим председателем и состоял из четырёх членов149. В случае болезни одного из членов или выездной сессии возникали проблемы с образованием достаточного состава присутствия палаты. Во время сессий состав уголовного департамента пополнялся членами гражданского, что приводило к приостановке работы уже этого последнего. В таких случаях закон дозволял привлекать для пополнения состава присутствия членов окружного суда или почётного мирового судьи.
Данные приложения А (табл. 1) и Б (диаграмма 1) показывают, что в целом на протяжении изучаемого периода количество решаемых в течение года уголовных дел не намного отставало от числа поступавших (исключение составил 1915 г.: 4207 поступивших и 3642 решённых), что говорит о достаточно высоком качестве работы уголовного департамента Палаты и даже о некоторой интенсификации его деятельности. В условиях неизменности штатного состава он в целом достойно справлялся с решением всё возрастающего количества дел. Подобная ситуация наблюдается и с гражданским департаментом (прил. А, табл. 2; прил. Б, диаграмма 2). Если в 1901 г. на одного члена уголовного департамента (вместе со старшим председателем) приходилось 153,8, а гражданского — 121,6 дел, то в 1916 г. соответственно 760 и 254 дел. Если сравнить данные последнего года с цифрами 1913 г. (1115,2 уголовных и 352 гражданских дел на каждого члена при норме в 500 дел), то станет ясно, что в годы Первой мировой войны произошло некоторое снижение поступления дел, что говорит о снижении уровня преступности или же о её более латентном характере (для уголовных дел) и снижением экономической активности населения (для гражданских дел). Если из оставшихся к 1900 г. нерешёнными Палатой 48-ми уголовных дел 47 числились в производстве менее трёх месяцев, то к 1906 г. соответствующие показатели составили 142 и 101 (при этом 12 дел решались более года) 5 . Тем самым, волокита в производстве уголовного департамента ОСП в первое десятилетие XX века возрастала. В марте 1914 г. старший председатель ОСП ходатайствовал о необходимости образования второго уголовного департамента и усиления палаты ещё одной должностью председателя департамента и пятью членами151.
Таким образом, реалии сибирской жизни настоятельно требовали своевременного усиления штатного состава сотрудников Омской судебной палаты. Однако такого усиления в силу нехватки средств в Министерстве юстиции, не производилось. Штатный состав ОСП на протяжении периода оставался неизменным в количественном отношении.
Старший председатель ОСП Ф.Ф. фон Паркау сообщал 15 июля 1911 г., что введение суда с присяжными заседателями «коренным образом изменило условия деятельности Омской судебной палаты». На судебную палату отныне была возложена функция обвинительной камеры ", что увеличило объём труда уголовного департамента палаты. Количество дел проходящих через камеру предания суду было и так весьма велико: за первое полугодие 1911 г. вступило 1557 дел; с предстоящим же усилением следственной части их число могло только возрастать . Однако этим опасениям не суждено было сбыться: за 1909-1914 гг. в судебную палату в качестве обвинительной камеры поступило 14755 дел, из которых было окончено 14742 дела154.
В округе ОСП три окружных суда — Тобольский, Томский и Барнаульский - состояли из двух департаментов: гражданского и уголовного. Кроме того, в Тобольском окружном суде уголовный департамент состоял из двух отделений. В Томском же окружном суде вместе с уголовным и гражданским существовал департамент уголовных и гражданских дел мировой подсудности. В Омском окружном суде разделение на департаменты произошло лишь в 1911 г. Семипалатинский же окружной суд вообще не делился на департаменты и отделения155. Тем самым, внутреннее устройство окружных судов, подведомственных ОСП, отличалось значительным разнообразием.
Штат Тобольского окружного суда в 1902 г. составляли председатель, его товарищ, восемь членов уголовного и четверо — гражданского отделений суда. Несмотря на то, что количество поступающих дел год от года росло, в деятельности суда наблюдалась явно выраженная тенденция - снижение остатков уголовных и рост остатков гражданских дел. Последнее, однако, было связано с тем, что члены гражданского отделения не раз приходили на помощь своим коллегам из уголовного отделения.
Функционирование суда присяжных в Омском судебном округе
По мнению М.Г. Коротких, после реформы 1864 г. суд присяжных стал центральным звеном новой судебной системы, проведение которой было вы-звано потребностями развития капитализма в России ". Тем самым, автор связывает генезис суда присяжных в нашей стране с её социально-экономическим развитием.
Н.Н. Ефремова считает, что в институте суда присяжных соединяются два начала: публичное, представленное коронными судьями и народное, призванное обеспечить юстиции демократическую форму отправления правосудия. Присяжные вносили в суд живой реалистический взгляд на действи-тельность .
Вопрос о суде присяжных был поднят ещё Комиссией 1867 г., призванной подготовить сибирскую судебную реформу. Большинство её членов тогда высказалось за введение в крае суда общественной совести во всей центральной полосе Сибири, между 50 и 60 градусами с.ш., лишь с некоторыми изменениями по отношению к коренному населению и отдалённым местно 184 СТЯМ .
Против введения в крае института присяжных заседателей раздавалось Я много голосов . Главными аргументами были: «малокультурность» населения, враждебность старожильческого населения по отношению к переселенцам, наличие ссыльной культуры. Либералы же возражали на это доводом, что Сибирь давно наполнена переселенцами настолько, что уже стала куль турно слитой с остальной частью империи. Переселенческая волна ставила на повестку дня проблему перегруженности мировых и общих судебных мест делами. Суд присяжных объективно мог поспособствовать облегчению их участи .
Прокурор Томского окружного суда Н.А. Громов ещё в 1897 г. отмечал, что Томская губерния вполне готова к введению суда присяжных: Алтайский округ был совершенно свободен от ссылки, а северные округа благодаря проведению железной дороги, наплыву переселенцев и фактическому прекращению ссылки на поселение, так же созрели для нового института. По его мнению, ссыльные не пользовались симпатиями старожилов, здесь было сильно искание справедливости и необходим суд, члены которого ориенти-ровались бы в местном жизненном укладе .
В целом, как отмечает И.Г. Адоньева, местные интеллигенты приводили три основных аргумента в пользу введения суда присяжных в Сибири: 1) отмена в 1900 г. уголовной ссылки в корне изменило правовую культуру сибиряков; 2) переселенческое движение давало краю достаточное количество людей, знакомых с отправлением правосудия в качестве присяжных заседателей; 3) необходимость ускорить судопроизводство и облегчить труд су -188 деи .
В ноябре 1899 г. прокурор ОСП Кичин выдвинул свой проект скорейшего введения в крае института присяжных заседателей. Он отмечал, что во всех уездах Акмолинской области, Томской и Тобольской губерниях (за исключением Березовского и Сургутского уездов) уже тогда имелось достаточное количество лиц, удовлетворявших требованиям ст. ст. 81-84 Учреждения судебных установлений. Таким образом, лишь в немногих местностях могли встретиться затруднения в открытии суда присяжных. В Сибири было много владеющих землёй не на праве собственности, а по бессрочным отводным записям от казённых или кабинетских земель. Прокурор полагал, что было бы желательным включить их в списки присяжных заседателей, так как они по своему быту, благосостоянию ничем не отличаются от полных собственников земли. Количество земли, дающее на это право, надлежало бы определить в 40 десятин. Кроме того, он предлагал включить в списки присяжных заседателей аборигенов, владеющих скотом на сумму 5000 рублей, а также бывших волостных управителей, аульных старшин и аксакалов .
Отметив тот факт, что в Томской губернии фактически отсутствует частная земельная собственность, профессор Н.Н. Розин предлагал, что присяжными заседателями могут являться и арендаторы казённых, кабинетских и пр. земель, если арендуемая площадь была бы не менее 45 десятин или же находящиеся на ней строения были бы оценены в 500 рублей. Присяжными же из аборигенной среды могли бы быть аналогичные русским сельским и волостным администраторам зайсанги, димичи и бии. Что касается присяжных особого состава, обладающих повышенным имущественным и образовательным цензом190, Н.Н. Розин видел возможность их функционирования только в Томском и Барнаульском уездах Томской губернии.
Профессиональная деятельность и отклоняющееся поведение мировых судей
В данном параграфе важно рассмотреть количественные параметры работы мировых судей, чтобы понять её качественный уровень. Помимо этого, остановимся на условиях жизнедеятельности мировых судей Омского судебного округа.
По данным М.А. Бтикеевой, из начавших служить в Омском судебном округе мировых судей 64% обладали не менее чем трёхлетним служебным опытом по юридической профессии, а 35% были недавними выпускниками учебных заведений. 72% мировых судей были в возрасте 40-54 лет, 16% - 55-70 и 11% - от 30 до 39 лет. 76% из них исповедовали православие. Выходцев из дворян было 29%, из мещан - 18,8%, из духовенства и чиновничества - по 15304.
Как правило, мировые судьи вынуждены были арендовать помещения для квартиры и камеры у частных лиц. В среднем квартиры занимали 4, а камеры - 3 комнаты. Отдельная плата шла за отопление, освещение, содержание в порядке архива и камеры (уборка и пр.). Ещё одной статьёй расходов являлись потребности канцелярии. Кроме того, приходилось нанимать в среднем 3-6 письмоводителей, 1-2 рассыльных305.
Как правило, содержание судьи составляло 2500 руб. в год. На содержание квартиры, прислугу и т.п. омский судья вынужден был тратить 2072-2092 руб., а на продукты и дрова - 92,23-125,15 руб. (хлеб - 29,8 руб., мясо -17,4-34,8 руб., картофель - 1,5 руб., яйца - 13,75-27,5 руб., молоко - 4,13-5,9 руб., дрова - 25, 65 руб.) . Итоговая сумма по указанной группе продуктов и содержанию квартиры-камеры составляет 2164-2217 руб. Понятно, что львиная доля содержания уходила на вышеперечисленные расходы. А ведь ещё нужно было тратить средства на содержание семьи, покупку одежды и т.п.
Тем не менее, в годы войны чины судебного ведомства участвовали в различных кружечных сборах на содержание кроватей для больных и раненых воинов, на помощь воинам, находящимся в плену, беженцам, на обсеменение полей семей призванных, 3% с получаемого содержания шли на нужды Красного креста и Комитета об оказании помощи семействам лиц, призванных из запаса на военную службу, а также на нужды воинов «от почты и телеграфа и телефона»
Округ ОСП занимал площадь в 2 898 278 кв. вёрст (что приблизительно равнялось половине пространства Европейской России). На всём этом гро мадном пространстве были разбросаны 102 мировых участка. Размеры среднестатистического участка составляли 28 414 кв. вёрст. Однако часто размеры мировых участков были крайне неравномерны, колеблясь от 2 668 кв. вёрст в одном из участков Тюменского уезда Тобольской губернии до 118 628 кв. в. в Атбасарском уезде Акмолинской области. Но самым большим был участок в Березовском уезде Тобольской губернии, размеры которого равнялись 303 499 кв. в.
По мнению Д.А. Глазунова, при формировании мировых участков принимались во внимание такие факторы, как административное деление, состояние преступности, почтовой связи, дорожной инфраструктуры и др.308
Не всегда распределение мировых участков было удовлетворительным. Так, в округе Тобольского ОС сразу же встала проблема нерационального распределения мировых участков, проявившаяся в необходимости перенесения в интересах населения Сургутского уезда камеры мирового судьи из Тобольска в Сургут. Инициатива данной корректировки исходила от самого местного общества, заставившего «зашевелиться» и губернское начальство. В октябре 1899 г. тобольский губернатор представил на решение председателя Тобольского Окружного Суда копию постановления собрания уполномоченных г. Сургута по данному вопросу. Состоявшееся в дальнейшем Общее Собрание Отделений данного Окружного Суда, по согласованию с прокурором Суда, разрешило этот вопрос в положительную сторону 9. В 1911 г. в той же губернии возникла аналогичная проблема, когда появилась, своего рода, чересполосица некоторых мировых участков. Тогда Тобольскому губернскому комитету пришлось снова пересматривать распределение территории на ми ровые и следственные участки . Подобные проблемы существовали и в округах других окружных судов311.
В крупных городах, где было создано несколько мировых участков, общие собрания окружных судов могли, исходя из соображений местной целесообразности, разделять обязанности мирового судьи и судебного следователя. Такое распределение обязанностей, например, было проведено в Омске и Петропавловске312.
В Тобольской губернии в 1902 г. было 40 мировых судей, из которых 39 выполняли и следственные, и судейские обязанности, а один ведал только следственным производством. В 1900 г. на каждого мирового судью здесь приходилось в среднем по 500 дел, хотя восемь участков были крайне обременены, а трое добавочных мировых судей были постоянно заняты, но не восполняли возникавшие пробелы в работе мирового суда в целом. Увеличение штатов, произведённое в 1900 г., дало некоторый положительный эффект: к 1 января 1902 г. остатки дел понизились до 3 851 — по делам мировой подсудности - и до 650 — по следственным. Однако, несмотря на это, старший председатель ОСП уже тогда снова поставил перед министром юстиции вопрос о необходимости нового увеличения штатов мировых судей, по крайней мере, на два добавочных. А в 1907 г. речь вели уже о прибавке двух участковых судей в Курганский и одного в Тобольский уезды313. Положительный эффект дало и увеличение количества мировых судей в 1911 г. В этом году мировые судьи округа справлялись с работой на 101,1%, а в 1915 г. — 109,1%314 (прил. А, табл. 8-13; прил. Б, диаграмма 4).
Полномочия и деятельность Совета присяжных поверенных при Омской судебной палате
«Следователь - краеугольный камень процесса, базис, дающий тон и направление всему дальнейшему производству», - писал П.Н. Обнинский .
Предварительное следствие производилось следователями при содействии полиции, сельской и волостной администрации и под наблюдением прокуратуры. Однако в Сибири оно осуществлялось и мировыми судьями, поэтому мы сочти возможным рассмотреть в одной главе деятельность судей-следователей и тесно с ними соприкасающихся (что особенно касаемо товарищей прокуроров) чинов прокуратуры.
В округе ОСП первоначально было создано 16 следственных участков (по 7 следователей при Тобольском и Томском судах и по одному — при Омском и Семипалатинском). Затем, в связи с образованием Барнаульского окружного суда их число увеличилось до 18-ти. А в 1906 г. при Омском и Томском судах были учреждены должности судебных следователей по особо важным делам, за которыми не были закреплены конкретные участки и которые занимались расследованием на территории всего округа суда. В 1912 г. при ОмОС ввели ещё одну такую должность354.
Все следователи имели высшее образование. Преобладающим вероисповеданием среди них было православие (79%), остальные исповедовали католичество (17%) и лютеранство (4%). Следователи Омского судебного округа отличались пестротой социального происхождения и, как отмечает М.А. Бтикеева, среди них «наблюдалось равномерное распределение по сослови 355 ЯМ» .
Следует отметить, что судебные следователи проводили следственную работу лучше мировых судей. Излишняя полифункциональность и загруженность последних приводили к тому, что ежегодно около 15%) всех следственных дел пересматривались мировыми судьями заново, а судебными следователями только 5% . Однако по такому показателю, как волокита при производстве следствий, мировые судьи выгодно отличались от судебных следователей. В 1911 г. дела, производившиеся более года, составили у судебных следователей 16,38% от всех дел, а у мировых судей — 7,6% .
В 1899 г. судебные следователи Омского судебного округа справились с поступившим количеством дел на 96,9%, а мировые судьи — на 103,8%. В 1913 г. соответствующие показатели составили 96,07% и 102,5%. При этом следует учитывать, что к 1900 г. у судебных следователей оставалось 346, а у мировых судей 2141 ненаправленных следствий. К 1914 г. таковых было: у JCO следователей — 376, у мировых судей — 4857 (прил. А, табл. 14-17; прил. Б, диаграмма 5-6). Последнюю цифру можно объяснить тем, что после разделения в 1911 г. судебных и следственных функций, мировых судей, занимающихся следственным производством осталось не так много, что не замедлило сказаться на общих статистических показателях их работы. По мнению А. Ветрова, дореформенные следователи по одному на уезд лучше справлялись со своими обязанностями, чем мировые судьи в своём следовательском амплуа359. В годы Первой мировой войны остатки ненаправленных следствий стали сокращаться, составив: у следователей — 162, а у мировых судей - 24 следствии .
При обнаружении признаков преступления и проведя дознание, полиция докладывала о том следователю или лицу прокурорского надзора. Именно сообщённые полицией дела составляли львиную долю из возникавших в производстве у судебных следователей округа — 59-75% . Материалы дознания передавались следователю при одновременном донесении о том прокурору или его товарищу.
В целом нагрузка на следственный аппарат с годами росла, что не могло не сказаться на остатках ненаправленных следствий: в 1899-1903 гг. они составили 1600-2500, а в последующие годы цифра возросла до 7500
Похожие диссертации на Судебные институты Омского судебного округа в конце XIX - начале XX вв. : структура, состав и функционирование
