Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Шеджере сибирских татар как источник проникновения ислама в Западную Сибирь 17
1.1. История вопроса распространения ислама в Западной Сибири в контексте шеджере сибирских татар 17
1.2. Территориальное и словесное значение слова «Сибирь» 28
1.3. Распространение ислама в Западной Сибири в первой половине Х- начале XIII вв. и родословные сибирских татар 33
1.4. Исламизация Сибири во второй половине XIII и XVI вв. в текстах шеджере 42
1.5. Исламизация Сибири в XV1I-XIX вв. в контексте родословных 56
1.6. Ислам в Западной Сибири в XX начале XXI вв. и значение шеджере в жизни сибирских татар 61
Выводы по I главе 65
Глава ІІ. Графо-фонетические особенности языка шеджере сибирских татар 68
2.1. Графемы, передающие гласные фонемы 69
2.2. Графемы, передающие согласные фонемы 77
Выводы по II главе 90
Глава III. Морфологические особенности языка шеджере сибирских татар 94
3.1.Имя существительное 94
3.2.Имя прилагательное 102
3.3.Местоимение 104
3.4.Имя числительное 108
3.5.Наречие 110
3.6. Глагол 112
3.7.Неличные формы глагола 117
3.8.Служебные части речи 122
Выводы по III главе 128
Глава IV. Анализ лексических пластов языка шеджере сибирских татар 132
4.1.Анализ антропонимов шеджере 132
4.2. Лексика тюрко-татарского происхождения 137
4.3. Арабские и персидские заимствования 141
4.4. Лексика исторического характера 151
Заключение 164
Библиография 176
Приложение 1. Печатная рукопись Кашшафа Абу-Саидова 199
Приложение 2.0бщая версия «катановских» шеджере на основе рукописи Реджеба Аллакулова 205
Приложение 3. Таблица сходств и различий 5 шеджере (по списку Н.Ф. Катанова) 219
- Распространение ислама в Западной Сибири в первой половине Х- начале XIII вв. и родословные сибирских татар
- Графемы, передающие согласные фонемы
- Глагол
- Арабские и персидские заимствования
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В настоящей диссертационной работе исследуются письменные памятники – шеджере сибирских татар, которые впервые были опубликованы Н.Ф. Катановым в 1903–1904 гг. под общим названием «О религиозных войнах учеников шейха Багауддина против иноверцев Западной Сибири», а также другие близкие по содержанию варианты этих документов.
Шеджере сибирских татар по списку Н.Ф. Катанова представляют собой ценный языковой и исторический источник, в первую очередь, по причине того, что они, с точки зрения фонетических, грамматических и лексических особенностей, в силу различных причин, недостаточно исследованы. В связи с этим в данной работе показан опыт системного описания фонетических, морфологических и лексических особенностей языка шеджере татар Западной Сибири и их роль в развитии татарского литературного языка.
Во-вторых, рассматриваемые списки представляют собой исторический документ, повествующий о распространении ислама среди сибирских татар. Как известно, от решения вопросов, связанных с периодами функционирования ислама в Западной Сибири, зависят перспективы дальнейшего изучения не только истории, но и языка сибирских татар.
В-третьих, изучение грамматики родословных записей с учетом стилевых особенностей и традиций шеджере татар Западной Сибири, тесно связанных с общетатарской письменной литературой, с народным устно-поэтическим творчеством, также определяет актуальность исследования.
Степень изученности темы и проблемы. Публикации оригинальных письменных памятников сибирских татар начинаются во второй половине XIX столетия. Этот период характерен заметным повышением интереса к родословным записям среди татар. Сбором генеалогических материалов занимались такие татарские историки как Ш. Марджани, К. Насыри, Х. Амирхан, Р. Фахретдинов. Интерес к шеджере проявляли и крупнейшие тюркологи В.В. Радлов и Н.Ф. Катанов, усилиями которых в это время публикуются материалы родословных татар Западной Сибири.
На протяжении большей части XX в. исследования языка письменных источников сибирских татар не проводились. Это свидетельствовало о негативном отношении Советского государства к источникам, связанным с мировыми религиями, получившими развитие на территории СССР.
В 70-х годах XX столетия родословные сибирских татар стали объектом изучения казанских археографов М.А. Усманова и Р.А. Шайхиева, которые отметили, что сочинения подобного рода были распространены среди татар Сибири довольно широко. Это было подтверждено в ходе научных экспедиций в Западную Сибирь, когда было найдено множество вариантов рукописных шеджере.
В перестроечное и постперестроечное время начинается новый этап в изучении письменных источников сибирских татар. Интерес к шеджере был обусловлен ростом самосознания татар, поиском своих исторических корней. Исходя из этого, шеджере по списку Н.Ф. Катанова стали рассматриваться сибирскими татарами как исторический документ, рассказывающий об их исламизации в 1394 г. Они содержали огромный пласт исторического ономастикона. Интерес к истории ислама в Западной Сибири, к личностям, участвовавшим в этом процессе, к языку шеджере стал результатом публикаций множества статей, книг и монографий. Среди них можно отметить работы И.В. Белича, И.Г. Селезнева, В.Ю. Софронова, Н.А. Томилова, А.П. Яркова, Ф.Т. Валеева, Х.Ч. Алишиной, Д.М. Исхакова, И.Б. Гарифуллина, М.И. Ахметзянова, Р.Х. Рахимова, А.К. Бустанова, Ф.Ю. Юсупова и др.
Изучение ономастикона «катановских» шеджере позволило установить, что местные топонимы списков имеют сибирско-татарский, обско-угорский и самодийский субстрат. А антропонимикон шеджере, в основном, восходит к арабско-персидским корням. Большое количество заимствованных антропонимов родословных, по мнению Ф.Ю. Юсупова, свидетельствует об исламизации сибирских татар раньше указанного в «катановских» шеджере периода.
М.И. Ахметзянов во вступительной статье к публикациям новых версий сибирско-татарских родословных, найденных в 2008 г. Р.Х. Рахимовым, приходит к выводу, что данные списки вносят ясность в лексические, морфологические и фонетические неточности «катановских» вариантов родословных, а также показывают в них обновление некоторых древних графем.
В исследовании «Культ святых в сибирском исламе: специфика универсального» (2009) под редакцией А.Г. Селезнева, язык «катановских» родословных обозначен как «сибирско-татарский диалект», написанный арабской графикой, почерком насх. Здесь же проведено исследование по археографии списков, дан анализ историко-мифологических образов и известных исторических личностей, упомянутых в шеджере. В исследовании приводится сравнительная таблица трех документов на основе «катановских» родословных и выявляются их сходства, различия и возможный протограф.
Изучение татарских родословных стало еще более возможным после публикации в 2012 г. М.И. Ахметзяновым сборника «Татар шрлре» («Татарские шеджере»). В I том книги вошли более 130 татарских генеалогических списков, в том числе документы, опубликованные Н.Ф. Катановым. Язык исследуемых списков автор оценивает как литературный татарский XIX столетия с некоторыми фонетическими особенностями сибирско-татарского диалекта.
Объектом исследования в данной работе является язык шеджере сибирских татар (по списку Н.Ф. Катанова).
Предмет ислледования представляют графо-фонетика, морфология и лексика «катановских» родословных.
Целью данного исследования является изучение истории распространения ислама в Западной Сибири и особенности функционирования татарского языка в регионе в XVIII–XIX столетиях на примере шеджере сибирских татар, представляющих собой источник проникновения ислама в Сибирь и получение ценного языкового материала.
Этим определяются основные задачи диссертационной работы:
– изучение истории проникновения ислама в Западную Сибирь с начала X по начало XXI столетий;
– исследование языковых особенностей шеджере по изданию Н.Ф. Катанова и другим документам этого периода, охватившим:
а) анализ графических и фонетических особенностей языка шеджере и выявление их своеобразия;
б) исследование грамматики языка шеджере и определение особенностей употребления морфологических форм;
в) анализ лексики родословных, включивший исследование исторической ономастики, а также заимствованной из арабского и персидского языков религиозной лексики;
– составление сводного списка «катановских» шеджере с указанием их сходств и различий.
Научная новизна диссертации обуславливается тем, что в татарском языкознании впервые изучаются языковые документы – шеджере, повествующие о проникновении ислама в Западную Сибирь и раскрывающие особенности функционирования татарского литературного языка XVIII–XIX вв. в Западной Сибири. В диссертации впервые предлагается сводный список сибирских шеджере с их общими и отличительными особенностями на основе документа, опубликованного Н.Ф. Катановым, с учетом появления близких по содержанию других родословных сибирских татар. Кроме этого в исследовании предпринимается попытка показать процесс проникновения ислама в Западную Сибирь не только через Среднюю Азию, осуществленный с помощью военной силы, но и мирную роль поволжских мусульман, в частности, поволжских булгар и казанских татар в этом историческом процессе.
Научно-теоретическая значимость работы определяется тем, что языковой анализ «катановских» шеджере может дать дополнительные материалы, раскрывающие особенности эволюции татарского литературного языка. Далее исследование родословных, составленных на одном из вариантов татарского литературного языка, способно показать развитие, происходившее в фонетической и морфологической системах, в лексической структуре татарского языка XVIII–XIX веков.
Практическая ценность исследования определяется тем, что ее результаты могут быть использованы как при дальнейшем исследовании истории татарского литературного языка, так и при построении общих и специальных лекционных курсов по истории татарского литературного языка в высших учебных заведениях. Отдельные положения и выводы работы могут быть использованы на практических занятиях по истории татарского литературного языка, в учебных курсах по исторической фонетике и морфологии, исторической ономастики; при написании истории языкознания тюркских народов, учебников, монографий о языковых особенностях шеджере XVIII – начала XX веков. Исследование может внести определенный вклад в изучение истории формирования этнографических культур и процесса взаимодействия культур народов, населяющих Западную Сибирь.
Методология и методика исследования. В соответствии с поставленными задачами основным лингвистическим методом исследования является сравнительно-исторический. Он был использован при сопоставлении, обобщении и классификации анализируемого материала. При выявлении общих признаков специфических особенностей татарского литературного и диалектного языков широко применялся и сравнительно-типологический метод. По мере необходимости был использован статистический метод.
Источниками для написания данной диссертации послужили шеджере сибирских татар, впервые опубликованные Н.Ф. Катановым в 1903–1904 гг. Один список принадлежит Реджебу Аллакулову, второй – Кашшафу Абу-Саидову. Третий список, использованный в данной работе, известен под именем «Карагайская рукопись» или «Шеджере из деревни Карагай». Этот рукописный список был обнаружен в 2004 году экспедицией Омского филиала Института археологии и этнографии СО РАН, под руководством А.Г. Селезнева. В работе применялся его печатный вариант, сделанный А.К. Бустановым. Четвертый и пятый списки, ставшие объектом нашего изучения, были обнаружены в 2008 г. Р.Х. Рахимовым. В диссертации использовались фотокопии данных списков, хранящиеся в АН РТ в отделе рукописей и научном архиве института языка, литературы и искусства им. Г. Ибрагимова в коллекции № 99 опись 1, ед. хранения 417, а также транскрипции этих документов, опубликованные М.И. Ахметзяновым в журнале «Гасырлар авазы» («Эхо веков»). В работе они обозначены как «Шеджере №99 (а) (Р.Х. Рахимова)» и «Шеджере №99 (б) (Р.Х. Рахимова)».
Теоретической основой исследования явились научно-теоретические труды известных отечественных тюркологов Н.Л. Баскакова, Н.К. Дмитриева, А.Н. Кононова, Н.З. Гаджиевой, Б.А. Серебренникова, А.М. Щербака, Э.Р. Тенишева, Д.М. Насилова, Э.Н. Наджипа. При рассмотрении общих закономерностей развития татарского литературного языка были использованы труды татарских языковедов Г. Сагди, А. Максуди, Дж. Валиди, Ш.А. Рамазанова, М.З. Закиева, Д.Г. Тумашевой, Ф.М. Хисамовой, В.Х. Хакова, Ф.Ю. Юсупова и др. В процессе раскрытия особенностей соотношения татарского литературного языка с его диалектами были использованы труды Ф.Ю. Юсупова, Л.Т. Махмутовой, Д.Г. Тумашевой. Изучению данной темы способствовали научные работы И.В. Белича, В. Софронова, И.Г. Селезнева, Н.А. Томилова, Д.М. Исхакова, Г.Л. Файзрахманова, И.Б. Гарифуллина, Р.Х. Рахимова, Ф.Т. Валеева, Ф.Ю. Юсупова, затрагивающие историю исламизации Западной Сибири.
Положения, выносимые на защиту:
– распространение ислама среди всех групп сибирских татар произошло под влиянием соседних с ними народов: со стороны волжских булгар, казанских татар и через представителей суфийских орденов из стран Средней Азии в период с начала X по XIX столетия, что нашло отражение в языке письменных источников, повествующих об этом процессе;
– графика шеджере сибирских татар характеризуется передачей звуков арабской графикой согласно уйгурской (бухарской) и арабско-персидской (стамбульской) орфографическим школам;
– морфологическая система «катановских» родословных по большей части представлена кипчакскими чертами. Кроме этого в родословных применяются огузские и древнетюркские языковые формы;
– лексика шеджере включает в себя тюрко-татарский и арабско-персидский пласты. Тюрко-татарская лексика отражена в местной ономастике: топонимии, этнонимии и гидронимии. Слова историко-географического характера вне пределов Западной Сибири больше связаны со Средней Азией, Ираном и Турцией. Имена людей, религиозные понятия являются заимствованиями из арабского и персидского языков;
– шеджере написаны на классическом татарском литературном языке XVIII–XIX столетий, являющемся одним из вариантов старотатарского языка с некоторыми региональными языковыми особенностями, с употреблением традиционных общетюркских форм и арабо-персидских заимствований.
Апробация работы. По теме исследования опубликовано 10 работ. Основные итоги изложены в статьях (в том числе 2 статьи в журналах, рекомендованных ВАК) и докладах на научных конференциях, проводимых Казанским (Приволжским) федеральным университетом в 2010–2013 гг.; в международной виртуальной интернет-конференции «В.В. Радлов и духовная культура тюркских народов», посвященной 175-летию со дня рождения академика; в IX Всероссийской научно-практической конференции с международным участием «Тобольск научный – 2012»; в международной научно-практической студенческой конференции, посвященной памяти профессоров Казанского университета А.М. Насырова и В.В. Клокова «Актуальные проблемы физико-математических и гуманитарных наук» (Зеленодольск, Казань, 2012); в региональной научно-практической конференции студентов и аспирантов с международным участием, посвященной памяти профессора Казанского университета В. Хакова «Сохранение и развитие родного языка и литературы» (Казань, 2011–2013).
Структура исследования. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, приложения, библиографии, включающей перечень источников и список использованной научной литературы.
Во Введении обосновывается выбор темы, раскрывается актуальность и научная новизна исследования, оценивается состояние разработанности исследуемой проблемы, формулируются гипотеза, объект, предмет изучения, определяются цель и задачи, дается характеристика методов и материала исследования, теоретическая и практическая значимость диссертационной работы, формулируются теоретические положения, выносимые на защиту, указываются источники исследования, дается общая характеристика структуры работы.
В первой главе диссертации рассматриваются шеджере сибирских татар, повествующие о распространении ислама в Западной Сибири в XIV–XVI столетиях. Объектом исследования в этой главе стали опубликованные Н.Ф. Катановым документы, а также схожие с ними по сюжету и композиции другие родословные, обнаруженные на территории проживания татар в Западной Сибири. Процесс исламизации сибирских татар анализируется в конкретной связи с историческими и регионально-географическими данными.
Проникновение ислама в Западную Сибирь исследуется по четырем этапам. Первый этап исламизации предположительно проходил в период с начала X по начало XIII столетий. В это время возникают мирные этнические и торговые контакты предков сибирских татар, угорских народов с волжскими булгарами в Пермском крае и в Зауралье, что подтверждается археологическими данными. В этот период мусульманское влияние на народы Западной Сибири оказывала и Средняя Азия, представители которой также налаживали торговые и этнические связи с Западной Сибирью. Первый этап исламизации не характеризуется массовым распространением данной религии среди народов Сибири. В это время мусульмане присутствовали больше в небольших городках-факториях, а кочевая среда в основной своей массе придерживалась традиционных верований.
Второй этап распространения ислама в Западной Сибири приходится на время Золотой Орды (XIII–XV вв.), в Шибанидский улус который входил исследуемый регион. В этот период исламизация предков сибирских татар усиливается в годы правления хана Узбека (1312–1342), поднявшего статус ислама до уровня государственной религии Джучиева Улуса. Также в этот исторический отрезок, в конце XIV и начале XVI столетий, Западная Сибирь становится ареной религиозных войн среднеазиатских мусульман с предками сибирских татар, что отражено в родословных записях сибирских татар. Необходимо отметить, что в исторической памяти сибирских татар сведения об их собственной исламизации больше связаны именно с религиозными войнами, которые велись представителями мусульман из Средней Азии. В то же время предания о мирном проникновении ислама со стороны Поволжья или же Средней Азии встречаются не слишком часто.
Третий этап исламизации сибирских татар проходил в период правления хана Кучума (1563–1598), не раз приглашавшего в Сибирский юрт мирные делегации мусульманских проповедников из Бухары и Казани во второй половине XVI столетия. Данные события подтверждаются сибирско-татарскими преданиями, которые имеют параллели с «катановскими» шеджере. В обоих случаях речь идет об исламизации сибирских татар, прибытии мусульманских шейхов в Западную Сибирь из Средней Азии, участие в этих разновременных событиях одних и тех же лиц, например, шейха Шербети.
Четвертый этап исламизации Западной Сибири осуществлялся после ликвидации Сибирского ханства в конце XVI в. и длился до XX столетия. На начальном этапе этого периода распространение ислама продолжилось через среднеазиатских бухарцев, выполнявших роль посредников в торговых отношениях России со Средней Азией, а также казанских татар, вынужденных бежать в Западную Сибирь по причине падения Казанского ханства (1552) и последующей христианизации Поволжья. В конце XVIII и на протяжении XIX столетий роль поволжских мусульман как проводников ислама возрастает еще больше, что было связано с возникновением Центрального духовного управления мусульман в Уфе (1788) и превращением Казани в центр мусульманского просвещения России. В этот период ислам принимает одна из групп сибирских татар – барабинские татары.
В заключительной части главы дается небольшой анализ развития ислама в Западной Сибири в XX столетии. Советский период был временем полного забвения официальных мусульманских религиозных институтов. Однако в татарских деревнях Западной Сибири ислам не исчезает из жизни людей. Это проявляется в сохранении обрядов имянаречения, женитьбы, похорон, в наличии большого количества рукописных историй, повествующих об исламизации Сибири.
Во второй главе исследования были рассмотрены фонетические особенности родословных. Гласные фонемы шеджере графически выражаются четырьмя знаками арабской графики (алиф), (хай расмия), (waw), (йай) и их комбинациями и передают девять гласных звуков: [а] – [], [o] – [], [u] – [], [y] – [e / j], [i].
Функциональные особенности графем свидетельствуют, что в языке исследуемого памятника действует гармония гласных (нёбная и губная). Наиболее регулярная губная гармония проявляется в Карагайской рукописи и списке №99 (б) (Р.Х. Рахимова): tb barub «проходя»; qujub «поставив». В списках Реджеба Аллакуловаи Кашшафа Абу-Саидова губная гармония проявляется слабее: ~ bujynda «вдоль». Наиболее сильная делабиализация наблюдается в списке №99 (а) (Р.Х. Рахимова): qylyb «сделав»; bulyb «став». Арабские и персидские заимствования закону небной гармониине подчиняются.
Анализ согласных фонем показал следующие результаты:
1. Графема встречается преимущественно в ономастиконе списка Кашшафа Абу-Саидова и графически колеблется с (би) в других списках: ~ ejx Peri «шейх Пери»; ~ Suprаdа «в Супре».
2. Звуки [] и [c] в основном передаются графемой (джим). В списке Кашшафа Абу-Саидова и списке №99 (б) (Р.Х. Рахимова) в большом количестве зафиксирована передача этих звуков графемой . В шеджере Реджеба Аллакулова, Карагайской рукописи и списке №99 (а) (Р.Х. Рахимова) обозначение звука [] графемой обнаружено только в словах, названиях географической местности: Sаvyr Jyаdа «в Савругачи», Lk kld «в Лячюк Куле».
3. При колебании звуков и наблюдается характерное для восточного диалекта оглушение звонких звуков: (список №99 (а) (Р.Х. Рахимова) dib «сказав» ~ (Ш. Реджеба Аллакулова, Ш. Кашшафа Абу-Саидова, Ш. из деревни Карагай, список №99 (б) (Р.Х. Рахимова) tib «сказав», (Ш. Кашшафа Абу-Саидова) drteni «четвертый» ~ (Ш. Реджеба Аллакулова, Ш. из деревни Карагай, список №99 (б) (Р.Х. Рахимова) trteni «четвертый»; в антропонимах списка: (Ш. Кашшафа Абу-Саидова, список №99 (а) (Р.Х. Рахимова) Dltah ~ (Ш. из деревни Карагай) Tltah «Тавлетшах».
4. В тюркских словах графема встречается в словах atly «конные», atlanub «сев верхом», tu bulub «встретившись». Наблюдается чередование и между списками: (Ш. Кашшафа Абу-Саидова) ~ (Ш. Реджеба Аллакулова, Ш. из деревни Карагай) jortyny «у дома». Чередование и внутри одного списка свойственно только печатной рукописи Реджеба Аллакулова: ~ jort «жилище», ~ altmy alty «шестьдесят шесть».
Графические колебания: ~ встречаются и в ономастиконе списков (Ш. Реджеба Аллакулова) ~ (Ш. из деревни Карагай) Trxan «Тархан» (Ш. Реджеба Аллакулова) ~ (Ш. Кашшафа Абу-Саидова) IenTamaqta «в Ишин Тамаке».
5. При употреблении (чим) обнаруживаются региональные особенности языка сибирских татар. В списке Кашшафа Абу-Саидова, отличительно от других исследуемых списков, в некоторых арабских и персидских заимствованиях заменяется на : (список №99 (б) (Р.Х. Рахимова) ~ (Ш. Кашшафа Абу-Саидова) nk «война», (Ш. из деревни Карагай) ~ (Ш. Кашшафа Абу-Саидова) xuа «учитель», (Ш. Реджеба Аллакулова, список №99 (б) (Р.Х. Рахимова) ~ (Ш. Кашшафа Абу-Саидова) mavir «смотритель». Подобное колебание присутствует и в антропониме арабского происхождения (Ш. Реджеба Аллакулова) Hdic «Хадиджа» ~ (Ш. Кашшафа Абу-Саидова) Hdi «Хадича».
6. Графема в тюркских по происхождению словах не зафиксирована. Однако в заимствованиях написание сохраняется во всех списках: ziker «поминание», zat «они сами».
7. В исследуемых шеджере прослеживается колебание ~ в словах (Ш. Реджеба Аллакулова) ~ (Ш. из деревни Карагай) mxlis «искренний», (Ш. Реджеба Аллакулова) ~ (Ш. Кашшафа Абу-Саидова) axwalin «состояние дел», (Ш. Реджеба Аллакулова) ~ (Ш. из деревни Карагай) xuca «господин», в антропониме (Ш. из деревни Карагай) ~ (Ш. Реджеба Аллакулова, Ш. Кашшафа Абу-Саидова) Tarxan «Тархан», в топониме (Ш. Кашшафа Абу-Саидова, Ш. из деревни Карагай) ~ (Ш. Реджеба Аллакулова) Xytaj «Китай». Такие колебания можно объяснить отождествлением графем и в тюркских памятниках.
8. В середине и конце слова зафиксировано сохранение графемы []: jаtqаn «лежащие», unda «следующее». Применение [] можно объяснить стремлением переписчика и издателя текста сохранить в списках древнетюркскую традицию.
9. Заднеязычный [g] в списках всегда передается графемой : gr «хотя»; grtrlr irdilr «обучали», berg «вместе».
10. Графема в начале слова имеет место только в заимствованиях: nqyl «рассказ», namaz «молитва».
11. Во всех списках есть примеры передачи звука [w] с помощью специальной графемы : аvlyndа «в деревне», топониме Suvprаdа «в Сувпре», Qa avylda «в деревне Каш». При этом наблюдается колебание с графемой : (Ш. Реджеба Аллакулова, список №99 (б) (Р.Х. Рахимова) ~ (Ш. Кашшафа Абу-Саидова) mavir «смотритель». Однако во всех списках зафиксирован общий случай, в котором употреблена рассматриваемая графема: quvyraqa «кукле».
Фонологическая интерпретация графических особенностей списков шеджере позволяет предполагать, что в языке памятника употребляется 26 согласных звуков, переданных арабскими и персидскими буквами: [b], [p] – ; [p] – , ; [t] – , ; [] , [c] -; [] , -; [х] – , ; [d] – ; [z] – , ; [r] – ; [s] – , , ; [] – ; [] – , ; [q] – ; [k] – ; [g] – , ; [l] – ; [m] – ; [n] – ; [] – ; [f] – ; [w] – ; [v] – ; [j] – ; [h] – .
По результатам исследования можно предположить, что для языка шеджере сибирских татар больше характерны традиционные черты уйгурской (бухарской), а также арабско-персидской (стамбульской) орфографических школ.
Черты уйгурской (бухарской) традиции письма проявляются в передаче заднеязычного носового [] диграфом : аа «ему»; frmanuyz «ваше повеление»; передаче щелевого [] глухого [р] через и : qaub «сбежав»; kilb «придя», iеnd «внутри»; отделении суффикса от корня: totmylar «держали»; Ab Crsne «Аб Джирса»; написании глухого [q] в интервокальной позиции: аjаqyndа «у ног».
Особенности арабско-персидской (стамбульской) орфографической школы видны в употреблении твердых [s] и [t] в словах с гласными заднего ряда: jortyny «у дома», suqu «война»; в слитном написании аффиксов с корнями: qalmady «не осталось», lqabend «на языке».
По признаку анлаутного d / t язык родословных относится к смешанной [t] ~ [d] группе тюркских языков. Об этом свидетельствует употребление глагола tedi «сказал» с вариантами ~ и производных от него с анлаутным [t] ~ [d].
Третья глава диссертации раскрывает морфологические особенности «катановских» шеджере. Сравнительному анализу подвергаются все знаменательные части речи: существительное, местоимение, прилагательное, числительное, глагол и наречие.
1. Имя существительное охарактеризовано через грамматические категории принадлежности, падежа, числа, сказуемости, которые выражаются грамматическими категориями, свойственными для тюрко-татарских письменных памятников XVIII–XIX вв.
Выражение принадлежности осуществляется морфологическим, синтаксическим и морфолого-синтаксическим способом, что соответствует нормам современного татарского литературного языка: Frmanyyz baymyz zr… «Ваше приказание (да будет) на наших головах (будет исполнено)»; Bezne jirg icaztdr, anlarny islama dwt qyly «На нашей земле разрешено призвать таким образом их к исламу»; …jеx Nаzаrny enеsе jеx rfti аzizlr bu jird din grtklе qаlаnlаrny bеri irdi «…младший брат шейха Назара шейх Шерефти был одним из тех, кто остался здесь обучать религии».
Падежная система исследуемых родословных состоит из шести падежей. Основной падеж не имеет грамматических показателей. Притяжательный падеж в именной и посессивно-именной парадигме имеет форманты кипчакского типа -nу / -nе: Оbu nqlne ktibe Sid Wqqas ibn-е Rcb Mmt Аllаkollov «Писец этого предания Саад Вакас Реджеб Мемет Аллакулов». Направительный падеж в именной парадигме оформляется аффиксами -а; -qа / -k: …utuz tuquz аstаn-i crlrni Bохаrа-i rifk jibrdilr «…списки тридцати девяти мавзолеев c указанием их местонахождения отправили в священную Бухару». Во всех родословных посессивно-именная парадигма 3-го лица имеет два варианта -yna; -ya, без преобладания одного из них: Qalmaq jоrtyna kirb… unsigez astana zаir jldi «Он посетил калмыцкие кочевья… и открыл восемнадцать мавзолеев». Винительный падеж имеет форманты -ny / -ni, а в посессивно-именной парадигме III лица -yn / -in: Bixd kferlrni qyrdylar w tаtаrlarny qyrub laq qyldylar «Язычников и татар они истребили великое множество»; …crlrin Bохаrа-i rifk jibrdilr «…их родословные отправили в священную Бухару». Именная парадигма исходного падежа в шеджере оформляется с помощью формантов -din и -dan / -dn. В списках Реджеба Аллакулова и рукописном списке №99 (а) (Р.Х. Рахимова) широко используется аффикс -din, а в списках Кашшафа Абу-Саидова, Карагайской рукописи, и рукописном списке №99 (б) (Р.Х. Рахимова), наоборот, большее количество имен принимают традиционный для татарского языка аффикс -dan / -dn. Посессивно-именная парадигма 3-го лица оформляется только с интерфиксом -n: …mjexlr mriq w mrib tаrаfyndаn any men cm bulub, mrid mxlis bulmy irdilr «…из всякого рода городов восточных и западных стран света стали после его чудес и бесед искренними его последователями»; …Sоltаn Bаjаzid ldlrеndin irdilr «…был из детей Cултана Баязида». Местно-временной падеж в именной парадигме представлен аффиксами -da / -d: mma zlrendn jz lij mjexlr kemilri qyrda,kemilri syvda, kemilri sasda jyqylub hid buldylar «Но из них самих триста конных шаихов, некоторые в водах, некоторые на полях, некоторые в болотах пали, стали шахидами». В посессивно-именной парадигме III лица вставочное -n сохраняется во всех списках: Wаgаj iеnd Qаsyjm jex аzizlr «Внутри Вагая – Касим-шейх, из святых».
Как показал материал изучения падежного склонения, в списках шеджере господствует кипчако-уйгурский тип склонения. Различия падежного склонения прослеживаются в исходном падеже: в одном случае используется аффикс -din, а в другом имена принимают соответствующий литературным нормам аффикс -dan / -dn.
2. Имя прилагательное в списках шеджере представлено в небольшом количестве, что объясняется документальным характером родословных записей. Прилагательные рассматриваются по следующим разрядам: характеризующие внешние качества и форму, передающие физическое состояние, обозначающие пространственный признак: jaqyn «близкий»; mхfi «скрытый», хаwa «непроходимый». В большинстве случаев прилагательные имеют арабское и персидское происхождение. Из словообразовательных союзов наиболее активны аффиксы -lу, -y, образующие прилагательные от имени существительного: atly «конный»; juqaryday «вышеупомянутый».
3. Местоимения в исследуемых текстах представлены следующими разрядами: личные, указательные, вопросительные, отрицательные и определительные, имеющиеся и в современном татарском языке: siz, sizlr «вы»; obu «вот этот»; qaan «когда». Во всех списках сохранены архаичные элементы: указательные местоимения obu «вот этот»; вопросительные местоимения kemi «кто», qaju «который, какой».
4. Имя числительное. Все количественные числительные общетюркские, соответствующие литературным нормам татарского языка. В одном случае зафиксировано употребление порядкового числительного арабского происхождения wwl «первый».
5. Наречие в шеджере являются корневыми и производными и передают значения образа действия, количества, времени и способа действия путем присоединения аффикса -: berk «вместе»; artyq «больше»; ахyrynda «впоследствии»; tаcik teln «по-таджикски». Наибольшее количество наречий являются корневыми заимствованиями, тюркские эквиваленты которых в языке шеджере не встречаются. Производные наречия образованы, как и в современном татарском языке, при помощи местно-временного падежа -da: ахyrynda «впоследствии»; путем присоединения аффикса -: teln «по-таджикски».
6. Глагол. Изъявительное наклонение в языке родословных реализуется в спрягаемых формах времени. Система времен изъявительного наклонения состоит из настоящего и прошедшего времен. Будущее время не зафиксировано.
Настоящее время представлено формами на -ar / -ur и -jr: …any n bze jirlrd хаtundin, qyzdin w j ulandin astanlr bulur «…вот почему в тех местах над женщинами, девушками, мальчиками находятся мавзолеи»; …tаcik teln Аb Cirs dirlr… «…по-таджикски называют Аби-Джаруcь…». Вопросительная форма в настоящем времени на -mu и отрицательная форма на -ma не присутствует.
Прошедшее время в исследуемых текстах зафиксировано в следующих формах: -dy / -di, -my / -mе, -an: Тuqyz astanlrne monda jad qylmaanlar «О девяти мавзолеях здесь не говорится»; …Тubulny ахunlаrya jibrme «…прислал к тобольским ахунам»; аналитическими: -yb irde, -r irde; -my irde: Веr хss Boxarany wiljte w qarijlrend хаlaiqa ilem grtrlr irdilr «Другая часть в районе Бухары и по селениям ее обучала людей науке». Наиболее часто встречается форма на -dy / -di: …Urta Jz хаlаiqyny ein barub iban-Wli хаn аtаndy «…отправился к народу Средней Орды и стал именоваться Вали-ханом».
Желательное наклонение представлено в III лице в отрицательной форме -maaj, которая чаще всего употребляется в говорах среднего и мишарского диалектов: ...zаt w nsellri mrsl bulub qalmaaj tib «…для того, чтобы (шейхи) не разгневались на них и чтобы не были осрамлены ни они, ни их потомства».
Показатели повелительного наклонения зафиксированы с аффиксами -sunlar в 3 л. мн. ч., выражающем пожелание вызвать действие другого субъекта: …afil bulmaj saqlansunlar «…просим, чтобы святые могилы оберегались неукоснительно» и -y во 2 л. мн. ч. в значении категорического приказания: ...anlarny islama dwt qyly «...призовите их к исламу».
Условное наклонение представлено общетюркской формой на -sa, которая в большинстве случаев употребляется в качестве сказуемого придаточного предложения и широко применяется в татарском литературном языке: …qabul qylmasalar, аzаi kbr qyly «…eсли они вашего приглашения не примут, то учините с ними великую войну за веру». Кроме того, значение условия выражается аналитической формой -dy irs, передающей временное значение: …iart galijlri buldy irs, …jban хаnа kilep mimаn buldylar «…как только последовало высокое указание, …пришли к хану Шейбани и стали у него гостями».
Неличные формы глагола представлены причастием, деепричастием, инфинитивом. Причастие оформляется прошедшим временем на -an / -gn и -my / -me. Форма причастия на -an / -gn является наиболее частой, тогда как форма на -my не имеет широкого применения. Зафиксированы единичные случаи с данным видом: …zаir qylmy аstanlre mеrlr basub w qullarun qujub jibrmelr «…приложив печати у мавзолеев, открытых всеми троими, и приложив руки, прислали».
Деепричастие. В языке исследуемых текстов используются следующие формы деепричастий: -, -yb /-ub /-ib. Деепричастие на - в значении цели действия зафиксировано в единичном примере …аzаi kbr tij,оlu cneglr qyldylar «…в целях большой войны, учинил там великое сражение за веру»; в остальных случаях используются формы -yb / -ub/ -ib со значением, предшествующим основному действию или одновременному с ним: …аrasynda berg bulub, anlar sken bulub qaldylar «…остановились и стали жить с ними».
Инфинитив. Встречается с общетюркской формой на -mak, а также с диалектным формантом языка сибирских татар -kle: jex rfti azizlr bu jird din grtkle qalanlarny beri irdi «Oдин из оставшихся здесь для обучения вере был шейх Шерефти».
Служебные части речи представлены в списках шеджере послелогами, послеложными словами, союзами, частицами и модальными словами. В большинстве своем все они имеют тюркское происхождение, за исключением союзов, многие из которых заимствованы из арабского и персидского языков. Служебные части имеют архаичные единицы, не употребляемые в современном татарском языке, однако соответствующие языковым нормам XVIII–XIX вв. Это послелог berl «с, вместе, посредством, по», отглагольная частица irs «лишь только, как только, же», заимствованные из персидского языка предлог ta «до», из арабского языка сочинительный союз w.
По итогам исследования морфологии «катановских» родословных можно предположить, что для шеджере характерны следующие кипчакские языковые черты: 1) в падежном склонении притяжательный падеж в именной и посессивно-именной парадигме имеет форманты кипчакского типа -nу / -nе; 2) в исходном падеже прослеживаются использование как традиционного для татарского языка кипчакского аффикса -dan / -dn, так и уйгурского аффикса -din; 3) в прошедшем времени изъявительного наклонения наиболее часто встречается общетюркская форма прошедшего времени на -dy / -di, а причастие в большинстве случаев оформляется формой прошедшего времени на -an / -gn, применяемой в современном татарском языке.
В четвертой главе анализируются лексические пласты языка шеджере сибирских татар, в частности, исследуется антропонимия, тюрко-татарская и заимствованная лексика, слова, обозначающие историко-географические названия вне пределов Западной Сибири.
1. Антропонимы шеджере в большинстве своем относятся к арабско-персидским именам с малым количеством имен тюркско-татарского происхождения, что стало характерно для именника всех групп татар XIX – начала XX столетия: 1) Теофорные имена, имеющие в качестве первого компонента элемент «абд-абде-абдел» (ар. «раб») + имена и эпитеты Аллаха: «Абделазис», «Абделменнаф». 2) Тектонимные имена или куньи – арабские имена, которые начинаются со слов «абу» (для мужчин) и «умми» (для женщин) и заканчивается именем сына или дочери. В шеджере представлены только мужские тектонимные имена: «Абу-Йусуф» – отец Йусуфа, «Абуль-Хасан» – отец Хасана. 3) Односоставные имена (простые): «Бахрам», «Бирий», «Касим». 4) Сложносоставные имена, образованные по модели “имя + имя”. Вторым именем в этой группе антропонимических единиц особо выделяется компонент «Али»: «Ахмед-Али», «Турсун-Али», «Умар-Али», «Кефеш-Али». 5) Лакабные имена, имеющие в качестве дополнения тюркские компоненты, обозначающие социальную принадлежность и титул носителя имени: «ата» – духовный учитель, «баба» – степень духовного развития, бродячий проповедник ислама: «Бахти-ата», «Бикач-ата», «Сеид-ата»; «Зенги-баба». 6) Имена – мифологемы, образованные от имен библейских пророков, которые упоминаются в Коране и к которым ислам относится с особым почтением: «Дауд», «Сулейман», «Йусуф», «Муса». 7) Имена, отражающие социальное положение людей: «Хаким» – ар. сущ. «судья»; «Ходжа» с перс. «старик», господин»; «Сеид» – ар. сущ. «государь».
В шеджере имеются женские антропонимы, которые снабжены персидским возвеличивающим эпитетом «биби»: «Афифа биби» «Акыл биби» «Салиха биби». Также в шеджере обнаружено распространенное среди татар женское имя «Хадиджа» .
2. Рассмотрение лексики тюрко-татарского происхождения позволило заключить, что в шеджере встречается: 1) диалектная лексика: al «сумасшедший»; quvyrcaq «кукла»; uba «возвышенное место», в списках встречается как составная часть топонима Ubа Bаqtаry «Уба Бактары»; 2) тюрко-татарские титулы и социально-исторические термины: ata «отец», baba «баба», xan «хан, правитель»; 3) этнические названия татарского народа: татар, ногай, кара-кипчак; общетюркский этноним «тюрк»; имена соседствовавших с татарами народов: иштяк, хотан, калмык.
3. Заимствованная лексика в основном выражена арабскими и персидскими словами, которые можно разделить на следующие группы: 1) титулы и социальные термины: imam «имам», mirеl-m’minin «повелитель правоверных», ian «ишан», eyx «шейх», qаzyj «судья» ; 2) термины и обозначения религиозного характера: iman «вера», doa «молитва», dwt «призыв», din «религия»; 3) термины и обозначения тасауфа: аstаn «астана», iart, inabt «доверие», zikr-i xafi «скрытое поминание», kramt «чудо».
4. Слова историко-географического характера вне пределов Западной Сибири показали, что в большинстве своем они связаны со Средней Азией, Ираном, Афганистаном и Турцией: Boxara «Бухара», Jrknd «Яркенд», Qаndaаr «Кандагар», Kirmn «Керман», Xwrzеm «Хорезм», Аqxisаr «Ак-Гисар», Trkеstаn «Туркестан», Sajrаm «Сайрам».
В заключении обобщаются результаты исследования, подводятся наиболее значимые итоги работы.
1. Исторический материал, представленный в родословных сибирских татар, позволяет утверждать, что исламизация Западной Сибири проходила в несколько этапов. Первый этап характеризуется локальным характером, когда в регионе примерно в начале X – XIII столетий появляются торговые фактории поволжских и среднеазиатских купцов с мусульманским населением. Второй этап исламизации проходил во время золотоордынского периода, в годы правления хана Узбека (1312–1342) и в конце XIV – начале XVI столетий, когда Западная Сибирь становится ареной религиозных войн среднеазиатских мусульман с местным населением. Третий этап связан с именем хана Кучума, правителя Сибирского ханства, который внес наиболее сильный вклад в распространение ислама среди сибирских татар, пригласив во второй половине XVI столетия мирные делегации мусульманских проповедников из Бухары и Казани.
После ликвидации Сибирского ханства в конце XVI столетия вплоть до XIX в. проводниками ислама среди сибирских татар выступали среднеазиатские бухарцы и татарское мусульманское население Поволжья. Ближе к XIX столетию роль поволжских мусульман в донесении исламских ценностей заметно возрастает. В этот период происходит формирование татарского народа и его литературного языка, на классическом варианте которого написаны «катановские» шеджере.
В годы XX столетия ислам и другие мировые религии стали объектом гонения советского правительства. Однако, несмотря на закрытие многих мечетей и медресе, религиозная жизнь сибирских татар не прекращалась. Оживление ислама в Западной Сибири стало возможным только после распада СССР в начале 90-х годов. На этом фоне шеджере сибирских татар (по списку Н.Ф. Катанова) и другие схожие родословные на протяжении веков были и продолжают оставаться до сегодняшнего дня духовным источником, символом сохранения многовековых традиций местных мусульман Западной Сибири.
2. Результаты фонетического исследования позволяют предположить, что для шеджере сибирских татар свойственны традиционные черты уйгурской (бухарской) и арабско-персидской (стамбульской) орфографических школ. Черты уйгурской (бухарской) традиции письма проявляются в передаче заднеязычного носового [] диграфом : аа «ему»; передаче щелевого [] глухого [р] через и : qaub «сбежав»; отделении суффикса от корня: totmylar «держали»; написании глухого [q] в интервокальной позиции: аjаqyndа «у ног». Особенности арабско-персидской (стамбульской) орфографической школы видны в употреблении твердых [s] и [t] в словах с гласными заднего ряда: jortyny «у дома», suqu «война», в слитном написании аффиксов с корнями: qalmady «не осталось», lqabend «на языке».
3. По итогам исследования морфологии «катановских» родословных можно сделать вывод, что для них характерны, в основном, кипчакские языковые черты, положенные в основу современного татарского литературного языка. Это обнаруживается во всех падежах, кроме исходного, где используется как традиционный для татарского языка кипчакский аффикс -dan / -dn, так и уйгурский аффикс -din, в изъявительном, повелительном и условном наклонениях, кроме некоторых случаев с употреблением огузского аффикса -my и в неличных формах глагола.
4. Исследование лексики языка шеджере сибирских татар позволило установить, что антропонимы шеджере, а также заимствованные слова имеют арабское и персидское происхождение, тюркский пласт лексики представлен местным ономастиконом, слова историко-географического характера вне пределов Западной Сибири имеют связь со Средней Азией, Ираном, Афганистаном и Турцией.
5. Фонетический, морфологический и лексический анализ «катановских» родословных дает нам возможность утверждать, что шеджере написаны на классическом литературном языке XVIII–XIX столетий, являющемся одним из вариантов старотатарского языка, с употреблением традиционных общетюркских форм и арабо-персидских заимствований. Его можно назвать уйгуро-кипчакским языком, так как в графо-фонетике списков преобладают уйгурские особенности письма, а в морфологии – кипчакские языковые элементы. Отражение некоторых фонетических, морфологических и лексических отклонений от литературной нормы в орфографии, грамматике и языке родословных списков следует объяснять влиянием сибирско-татарского диалекта.
В приложении приводится фотокопия печатной рукописи Кашшафа Абу-Саидова, опубликованная Н.Ф. Катановым в 1904 г., сводный текст исследуемых шеджере на основе списка Реджеба Аллакулова, таблица сходств и различий между рассматриваемыми 5 вариантами родословных.
Распространение ислама в Западной Сибири в первой половине Х- начале XIII вв. и родословные сибирских татар
В «катановских» шеджере сибирских татар в качестве даты начала исламизации Западной Сибири указывается 1394 год. История же современного ислама началась почти на шесть столетий раньше этого времени. После смерти основоположника современного ислама пророка Мухаммеда (570-632), мусульмане начали интенсивное распространение новой религии и за короткое время проникли почти во все части земной суши. Этому способствовал основанный мусульманами на принципах ислама халифат, который, присоединяя новые земли, постепенно, мирным путём исламизировал проживающее в них население.
В сороковых годах VII века в составе арабского халифата оказались Сирия, Палестина, Ирак, Египет. В это же время арабы покорили Иран, Закавказье и вышли к Дагестану. Уже в 651 году при третьем праведном халифе - Усмане - воины ислама достигли Великого Турана, земель, населённых тюрками. В состав халифата вошла часть территории современного Туркменистана. В начале VIII века эмир Кутейба покорил Мавераннахр - территорию нынешнего Узбекистана. В 893 году Исмаил ибн Ахмад взял Тараз. В 922 году ислам приняли волжские булгары. В 960 году ислам стал государственной религией Караханидского каганата. Ориентировочно с X в. влияние ислама начинает испытывать и население Западной Сибири.
В период IX-X столетий в южной части западносибирской лесостепи проживали кимаки и кипчаки53. Вместе с ними на этой же земле находились алтайские и центрально-казахстанские тюрки. Кроме них территорию Западной Сибири заселяли степные кочевники - угры и самодийские племена. Однако еще в конце IV - начале V столетия большой массив зауральского угро-самодийского населения перемещается в Предуралье54.
В середине IX столетия движение на Запад было продолжено кипчаками, которые проникали в Предуралье и Поволжье. Значительная их часть осталась в Западной Сибири - в бассейне Иртыша, на Барабе и в других местах55.Вместе с кимаками кипчаки вливаются в состав местного тюркского населения, изменив, таким образом, сформировавшиеся к этому времени культурно-этнические группы56. Так к XV веку в результате смешения угорских, самодийских, тюркских и монгольских племен и народов формируется новая этническая группа - тюркоязычные татары Западной Сибири, чаще называемые сибирскими татарами5 .
Предки сибирских татар проживали в средней полосе равнины по берегам Оби, Иртыша, Ишима, Тобола, Томи, Чулыма и Туры. Отдельные группы тюменских татар жили на территории Урала и даже Приуралья вплоть до реки Уфы и Чусовой58. В период с VI-IX вв. южная часть западносибирской лесостепи входила в состав разных тюркских государств. В VI столетии эта территория была частью Великого Тюркского каганата, в VIII столетии Уйгурского, в IX столетии Кыргызского каганатов и на рубеже IX-X вв. принадлежала Кимакскому каганату. Тюркское население этих государств придерживалось традиционной религии тэнгрианства. В третьем Уйгурском каганате было распространено даже манихейство59.
К X столетию, в результате расширения Аббасидского халифата, тюрки в массовом порядке начинают принимать ислам60. Население же Западной Сибири оказывается под перекрестным влиянием двух очагов мусульманской цивилизации и мусульманской тюркской культуры: южного, от Средней Азии до городов Отрар (на юге нынешнего Казахстана), Беласагун (в нынешней Киргизии) и долины реки Тарим (в нынешнем Уйгуристане), и северо-западного, Волжской Булгарии, занимавшей Среднее Поволжье и Прикамье.
В «катановских» шеджере ничего не говорится о роли волжских булгар при исламизации Западной Сибири. Хотя наиболее близким к этой территории мусульманским государством в начале Х-ХШ столетий была именно Волжская Булгария - тюркская страна, принявшая ислам в качестве государственной религии по собственному желанию в 922 году. В период с Х-ХШ вв. Волжская Булгария становится одним из центров распространения ислама в Волго-Уральском регионе, а также Западной Сибири.
Исламизация Западной Сибири булгарами могла осуществляться через торговлю. Уже к IX-X вв. в Пермском Предуралье, территории, граничащей с Западной Сибирью и населенной, в основном, финно-уграми, образовывается целая сеть укреплённых поселений-факторий, на которых очевидно присутствие заметного булгарского населения61 и имевших исламские культовые сооружения62. В Пермской области археологи насчитывают около 170 таких торговых пунктов, в том числе городища, селища и могильники с мусульманской обрядностью захоронения63. Наиболее важные торговые центры булгар располагались в Афкуле и Чулымане64. Наряду с ними у ал-Омари (XIV в.) можно найти упоминание таких городков, как Сибир и Ибир65. Своеобразным районом, так же достаточно тесно взаимодействующим с Булгарией в X—XIII вв., был бассейн р. Чусовои .
Археологические находки свидетельствуют об интенсивной торговле между булгарскими купцами и финно-угорскими, угро-самодийскими и тюркскими народами Урала, географически примыкающего к Волго-Камскому речному бассейну. В числе находок на Северном Урале, а также в пещерах севера Свердловской области встречаются арабские серебряные монеты и изделия X в., обмениваемые купцами на дорогой мех, который в те времена ценился на вес золота67. Обнаруженная в Пермском крае серебряная монета 980-981 годов с именем булгарского эмира Мумина Бен-ал-Хасана свидетельствует о времени появления ислама на данной территории уже в X веке68.
Судя по арабским источникам69, в Пермском Предуралье находилась страна Вису, она же земля Чулыманская, а за ней располагалась Югра70. Первые сведения об этих северных соседях Волжской Булгарии есть у Ибн Фадлана, лично побывавшего в Булгарии в X столетии. Им названа, в том числе, страна Вису71, которая размещается в 20 днях сухопутного пути или 3 месяца пути по Каме (Итилю)72. По свидетельству ал-Гарнати к середине XII в. Вису была включена в состав Булгарского государства и платила дань (харадж)73. Область Чулыман, по данным ал-Омари, примыкала одной стороной к землям башкир, а другой стороной к Сибири74.
Графемы, передающие согласные фонемы
Для передачи согласных фонем в тексте памятника использованы следующие графемы:
1. Графема ч-1 используется для передачи губно-губного смычного звонкого [Ь] и губно-губного смычного глухого [р]. Звуки [Ь] и [р] типичны для тюркских языков :
а) звонкий [Ь]: в анлауте: л bit «этот», ля bujunda «на берегу»; в инлауте: _APJWJ jibardilar «отправили», J jP tabunyan «поклонявшиеся»; в ауслауте: j" may rib «запад»;
б) глухой [р]. Согласно фонетике татарского языка, звук звонких согласных в конце слова оглушается, поэтому [р] предполагается в следующих словах: MJ J5 qujub «поставив», 4 J& kiliib «придя», vjbj5 qurqub «испугавшись».
При передаче деепричастного аффикса (-up / -ip / -р) во всех списках используется только графема м (би): vA?1 uttib «пройдя», 4- j& jyqylub «упав». В этой работе аффиксы (-up / -ip / -р) транскрибируются через [Ь] независимо от глухости-звонкости предыдущих согласных.
Традиционное начертание аффиксов деепричастия (-up / -ip / -р) буквой ч- (би) прослеживается в татарском письменном литературном языке вплоть до начала XX в. и является пережитком уйгурской традиции21.
ч- передает губно-губной смычной глухой [р]. Графема нн встречается преимущественно в ономастиконе списка Кашшафа Абу-Саидова и графически колеблется с s- (би) в других списках: _5_я & (Ш. Реджсба Аллакулова, Ш. из деревни Карагай) CSJJ jy« (Ш. Кашшафа Абу-Саидова) sejx Peri «-шейх Пери»; ejljj_y-a (Ш. из деревни Карагай, рукописные списки №99 (а), № 99 (б) (Р.Х. Рахимова) bljg J— (Ш. Кашшафа Абу-Саидова) Suprada «в Супре». Подобные колебания, встречающиеся хоть и в ограниченном количестве, могут являться следствием гармонии согласных (в рассмотренном примере л i =» «Suprada» глухой согласный первого слога i = (сад) стал причиной написания чн (пи); также данные примеры могли возникнуть под влиянием сибирско-татарского диалекта, которому характерно оглушение звонких согласных22.
2. обозначает переднеязычный смычный [t]. В списках шеджере графема позиционных ограничений не имеет. В анлауте: J J tatarlarny «татар»; 4 tik «только»; в инлауте: ata «отец», isS P -xatunlary «жены»; в ауслауте: - jj jort «дом», jW icazat «разрешение».
В тюркских словах графема -Ь встречается в следующих примерах: У atlyy «конные», i-ij Ual atlanub «сев верхом», Чг Ая iA k tus bulub «встретившись». Наблюдается также чередование и Ь между списками: && jjl (Ш. Кашшафа Абу-Саидова) jji (Ш. Реджеба Аллакулова, Ш. из деревни Карагай) jortynyrj «у дома». Чередование и - внутри одного списка свойственно только для печатной рукописи Кашшафа Абу-Саидова: -ЧАЙ jji jort «жилище», (j i JLA & 1\ jlajSi altmys alty «шестьдесят шесть».
Графические колебания: - встречаются также и в ономастиконе списков: jbk_ L (Ш. Реджеба Аллакулова) U JJ (Ш. из деревни Карагай) Tarhan «Тархан»; »& СА$ (Ш. Реджеба Аллакулова) » l LL 1 (Щ, Кашшафа Абу-Саидова) Isen Tamaqta «в Ишин Тамаке».
В остальных случаях Ь употребляется только в заимствованиях: Uil_ L. tarafqa «по направлению», Ц= tayyj «нарушитель», = taifa «группа».
3. Графема во всех списках передает переднеязычный аффрикат [с] и аффрикативный глухой [с]: а) [с] встречается в корне заимствованных слов: ванлауте: W comlasi «все вместе», ыАя «собравшись»; в инлауте: ч yacab «удивительно», JJW- mocawir «смотритель»; б) [с] передается графемой во всех рассматриваемых списках: gjl ос «три», ч я-ІЗ qacub «сбежав», »- W icenda «внутри».
4. передает аффрикативный глухой согласный [с]. Наиболее частое употребление графемы g характерно только для списка Кашшафа Абу-Саидова: и -И qacan «когда», ij& teltinca «на языке», -bj bujynca «по». При этом устойчивое употребление g в списке Кашшафа Абу-Саидова обнаружилось в словах: UJ -J1 осип «для», gjl ос «три»; в ономастиконе родословных: ЗЦ- j5 qara qybcaq «кара кипчак», 1 ictak «иштяк», у « _ Ldciik kiildd «в Лячюк Куле», «ЛиЦ Qamcarida «в Камчари», cs -H Ancafi «Анчафий».
При употреблении g обнаруживается диалектальная особенность языка сибирских татар, когда в некоторых арабских и персидских заимствованиях заменяется на g. Как и в предыдущем случае, употребление графемы g больше характерно для списка Кашшафа Абу-Саидова, тогда как в остальных списках заимствованные слова пишутся в оригинале: « ь. сапк «война», b.ji 4 _р. хиса «учитель», JJW л$Ч mocavir «смотритель». Рассматриваемые колебания наблюдаются и в антропониме арабского происхождения - (Hddicd «Хадиджа» ь Hadicd «Хадича».
В списках Ш. Реджеба Аллакулова, Ш. из деревни Карагай, в рукописном списке № 99 (б) (Р.Х. Рахимова) употребление g ограничено небольшим количеством слов: «- j Ldciik Kulda «в Лячюк Куле», gj ос «три», ЦЧА!_Я bujunca «по», LM%- cyqqan «выходящий». В списке из деревни Карагай применение графемы g не зафиксировано, что говорит о древности этого варианта памятника.
5. обозначает увулярный щелевой глухой согласный [х]. g во всех списках пишется в следующих словах: j-ь xazrat «почтенный», u-aia. xyjssa «часть», - i bixad «несметное количество».
6. Графема t передает глухой твердый согласный [х]. В списках шеджере встречается в нескольких тюркских словах: LSJ - Ч jaxsylary «благочестивые», aj - xatun «женщина»; в тюркском этнониме { hutan «хотан»; также в заимствованиях: о moxlis «искренний», l j хагасуа «на харадж», Ср- хаппуп «хана».
Во всех списках шеджере прослеживается колебание с t в словах: о (Ш. Реджеба Аллакулова) L (Ш. из деревни Карагай) moxlis «искренний», а&уЛ (Ш. Реджеба Аллакулова) и 1 1 (Ш. Кашшафа Абу-Саидова) axwalin «состояние дел», \j - (Ш. Реджеба Аллакулова) \j=-(Ш. из деревни Карагай) хиса «господин». В антропониме U J2 (Ш. из деревни Карагай) LM-J (Ш. Реджеба Аллакулова, Ш. Кашшафа Абу-Саидова) Тагхап «Тархан», в топониме csLk (ш. Кашшафа Абу-Саидова, Ш. из деревни Карагай) J = - (Ш. Реджеба Аллакулова) Xytaj «Китай». Такие колебания можно объяснить отождествлением графем g и в тюркских памятниках.
7. J передает переднеязычный звонкий [d]. Употребление (даль) в начале слова зафиксировано в одном тюркском по происхождению слове, так как начальное звонкое [d] не характерно для тюркских лексем23: й-Цр dimeslar «сказали». В основном (даль) в начале слова встречается в заимствованиях: в анлауте: &І _р daracasin «его степни», J doya «просьба», оР din «религия»; в инлауте: « anda «там», ijj jMi bahadirlary «богатыри», iS&b&l qalmady «не осталось»; в ауслауте: & sahid «мученик», і&1 iytiqad «вероубеждение», ALV morid «последователь».
На конце собственно тюркских слов J не встречается. В шеджере наблюдается чередование графем J и ±\ ч-у-5 (список №99 (а) (Р.Х. Рахимова) dib «сказав» ч-yj (Ш. Реджеба Аллакулова, Ш. Кашшафа Абу-Саидова) tib «сказав», crf- JJ-1 (Ш. Кашшафа Абу-Саидова) dilrtenci «четвертый» ( "JJ2 (Ш. из деревни Карагай, список №99 (б) (Р.Х. Рахимова) turtenci «четвертый».
Колебание J встречается и в антропонимике списков: «Li j- (Ш. Кашшафа Абу-Саидова, список №99 (а) (Р.Х. Рахимова) Datilatsah »Ь5 у (Ш. из деревни Карагай) Taiildtsah «Тавлетшах», JjJjk-(IU. Реджеба Аллакулова) Davlcityali У (Ш. Кашшафа Абу-Саидова) Taulatyali J Р (Ш. из деревни Карагай) Tavlatyali «Тавлетгали».
Из анализа графем [t] и [d] можно сделать вывод, что при написании тюркских слов начальное глухое [t] характерно для большинства родословных, и это может быть связано с особенностью написания начального [d] в фонетике тюркских языков, а в некоторых случаях с оглушением звонких согласных в диалекте сибирских татар24.
8. і обозначает переднеязычный щелевой спирант [б]. В списках шеджере не зафиксировано ни одного тюркского по происхождению слова с \ Однако в заимствованиях написание і сохраняется во всех списках: j J ziker «поминание», JJ mazktir «упомянутые», zat «они сами». Данная графема отсутствует и в ономастиконе шеджере.
Глагол
Категория наклонения выражает отношение действия к действительности16 и представлена в языке шеджере изъявительным, условным, желательным и повелительным наклонениями.
Система времен изъявительного наклонения представлена:
1) временами сферы настоящего: настоящего на гласный -г, -jiir;
2) будущее время не зафиксировано;
3) временами сферы прошедшего: прошедшего категорического на -dy / -di, прошедшего субъективного на -mys / -mes, прошедшего результативного на -уап, а также представлено аналитическими формами -yb irdc, -ur irde; -mys irdc.
Вопросительная форма изъявительного наклонения на -ту / -те в текстах шеджере отсутствует.
Настоящее время в текстах редко употребляется. Зафиксированные случаи использования настоящего времени имеют следующие формы: гласный +-ar / -ur. Вопросительная форма в настоящем времени на -mu и от-отрицательная форма на -та в исследуемых шеджере не зафиксирована.
1) Форма настоящего времени на -ar / -иг в языке шеджере передает значение настоящего длительного, повторяющегося времени, выходящего за пределы данного момента: ...апуп осип bdyze jirlarda xatundin, qyzdin wa jds uylandin astanalar bulur «...вот почему в тех местах над женщинами, девушками, мальчиками находятся мавзолеи»; ...tacik teltinca Ab Cirs dirlar... «... по-таджикски называют Аби- Джарусь...».
2) Форма на -иг в языке шеджере также может выражать значение настоящего времени данного момента: Wa kind usandaq tijurlar кет... «И еще говорят...».
Прошедшее время. В тюркских языках прошедшее время отличается от других времен многообразием форм, сложностью их структуры и значения. Данное время в языке родословных сибирских татар представлено следующими формами: -dy / -de; -yan; -mys / -mes; -yb irde; -r irde; -mys irdc.
1) Форма прошедшего времени на -dy является общетюркской формой, которая выражает конкретное, очевидное, однократное действие в прошлом и широко применяемая в современном татарском языке. В родословных сибирских татар она является одной из наиболее частотных временных форм.
Форма прошедшего времени имеет показатели: -dum в 1 л. ед. ч.: Tdwarix kabirda anday kurdum... «В больших исторических книгах я видел...». Отрицательная форма 1 л. ед. ч. и формы 2 л. ед. и мн. ч. не имеют употребления. 3 л. ед. ч. оформлено аффиксами -dy / -di: ...Urta Joz хаіа щупуц ecind barub Siban-Wali хап atandy «...отправился к народу Средней Орды и стал именоваться Вали-ханом»; Xytajnyn jarymyn islamya kilturdi...
«Половину Китая обратил в веру...»; Отрицательная форма 3. л. ед. ч.: Sojla кет Ab Cirsnen bujunda berjylya, ber aqyan syv qalmady кет... «...так, что по берегам Иртыша не осталось ни ручейка, ни речки...»; В 3 л. мн. ч. глагол, как правило, согласуется в числе с именем существительным и принимает афф. множ, числа -dy / -di +lar: Tomanda xucalar, sdjexlar qaldvlar «В Томске ходжи и шейхи остались»; ...sacaralarin Boxara-i sarifka jibardildr «...родословные отправили в священную Бухару»; ...tacik telenca Ab Clres dirlar, anytj bujyna qacdylar «...прибежали к течению реки, известной по-таджикски как Аби-Джарусь».
2) Прошедшее время на -уап выражает действие, совершившееся в прошлом, результат которого налицо или говорящий не был свидетелем данного действия. В рассматриваемых текстах шеджере зафиксирован единичный случай употребления этой формы с отрицательным аффиксом -ma: Tuqyz astanalarne monda jad qylmayanlar «О девяти мавзолеях здесь не говорится». В современных тюркских языках, кроме огузских, форма на -уап представлена как одна из форм прошедшего времени, в этом же значении употребляется во всех диалектах татарского языка .
3) Прошедшее время на -mys указывает не на сам факт совершения действия, а на результат совершившегося действия: ...Tubulnyn axunlaryya jibarmes «... прислал к тобольским ахунам»; ...moherlar basub wa qullarun quiub jibarmesldr wa icazat yalija wa yyjnajat bijurmyslar «...приложив печати у мавзолея и приложив руки, прислали в сочувствии оказать этим высокое одолжение и милость».
Прошедшее время на -mys указывает на результат прошлого действия, в совершении которого говорящий не был свидетелем, а узнал о нем от собеседника или из других источников: Sunday iylam ulynmysdur kd,iitkan zamanda biziireklari Sunday naql qylubdurlar кет «Затем, стало известным следующее: лучшие люди прошедшего времени сообщили следующее предание».
Отрицательная форма прошедшего на -mys в шеджере сибирских татар не зафиксирована.
Форма на -mys, огузская по происхождению, характерна для многих тюркских литературных памятников, широко функционировала в языке татарских произведений Мухамедьяра, М. Кулый, У. Имяни, А. Каргалы, А. Кандалый, К. Насыйри . В исследуемых текстах форма на -mys в изъявительном наклонении встречается чуть больше в сравнении со сходной по смыслу кипчакской формой прошедшего времени на -уап. Аналитические формы прошедшего времени.
1) Форма -иг irdi обозначает повторяющееся длительное действие в прошлом, которого в момент речи нет и оно воссоздается говорящим: Вег xdssd sdjxldre qatynda bulur, ziker xafl wd doya berla mdsyiil bulurirdilar «Одна часть находилась при шейхах и занималась тайным славословием Божьим и молитвою»; Вег xdssd Вохагапуц wildjdte wd qarijalarenda xalaiqya yilem ugrdturlar irdildr «Другая часть в районе Бухары и по селениям ее обучала людей науке». Отрицательная форма глагола -г irdi не зафиксирована.
Форма на -иг irdi получила в тюркских языках самое широкое распространение. Она встречается во всех наиболее древних письменных памятниках, и поэтому ее можно считать одной из самых древних аналитических форм прошедшего времени.
2) Форма на -mys irdi также является одной из древнейших форм прошедшего времени. Данная форма передает воспоминание давнопрошедших событий: ...morid-e moxlis bulmyslar irdelar «...стали искренними его последователями»; ...wd ham Qara Qybcaqdin ham jort totmvslar irdi «...там жили кочевые народы кара-кипчак». В родословных прошедшее время на -mys irdi в отрицательной форме не употребляется.
3) Значение давнопрошедшего результативного времени передается формой -yb irdi: Moslexeddin Ktirmdniikiqyzlaryberla yazat qylub irdildr «Шейх Муслиху-д-Дин из Кермана с двумя дочерьми участвовал в войне за веру»; ...Xytajnyr\ jarymyn islamya kilttirdildr (wd jarymyny xaracya) kujubirdi «...половину Китая обратил в веру, а на другую наложил дань». В шеджере эта форма употреблена без отрицания.
Арабские и персидские заимствования
Культурное общение татарского народа с мусульманскими странами в продолжение тысячелетия оставило большой след во всех сферах жизни. Влияние арабской и персидской культуры особенно чувствуется в языке. В татарский язык вошли сотни арабо-персидских слов и выражений. Часть из них была усвоена народом и обогатила татарский язык. Другая часть заимствований употреблялась лишь ограниченным кругом людей, получивших религиозное или восточное образование. Часть этих заимствований не закрепилась в разговорной речи и употреблялась только в художественных и научных произведениях. Создатели письменных родословных по мере своей образованности также использовали арабизмы и фарсизмы в своих трудах.
Пласт арабских и персидских заимствований, встречающихся в текстах шеджере, можно разделить на несколько групп.
Титулы и социально-исторические термины:
Ь 1 imam «имам» ар., согласно суннитам, предстоятель на молитве, руководитель богослужения. Шииты расширили значение этого слова, понимая под ним мусульманского деятеля, располагающего духовной и светской властью, вождя46. В шеджере: имам Малик, имам Абу Юсуф, имам Шифии, имам Амад, имам Джагфар, имам Хусейн.
_ ц« Л JJJ amirel-тд minin «повелитель правоверных» ар. - титул халифов и других мусульманских правителей. Если правитель носит титул amirel-тд тіпіп, то это означает не только его политическую власть, но и духовную. По мнению суннитов, первым, кому был дан этот титул, был Умар ибн аль-Хаттаб47. По мнению шиитов, титул был дан Али ибн Абу Талибу еще во время жизни пророка Мухаммеда и принадлежит только ему48. В шеджере этот титул также упоминается вместе с именем четвертого праведного халифа Али.
-ЧЬ awliya «авлия» ар. - мн. число от слова «вали», имеющее значение «друг», «покровитель», «святой». Авлия - это люди, проводящие все свои дни в постоянных молитвах, полностью ведущие свой образ жизни по Корану и Сунне, избегающие совершения грехов, совершенствующие свой духов ный мир постоянным поминанием Аллаха . В шеджере все 366 шейхов, прибывших их Бухары на берега Иртыша, названы «авлия». Оказавший поддержку мусульманским миссионерам Шибан хан после религиозных войн также получил титул «вали» и стал называться Шибан вали-ханом.
и А;1 isan «ишан» перс- чагат. - глава и наставник мусульманской общины, обычно принадлежащей к одному из мистических (дервишских, суфийских) орденов. Ишанами называются также главы общин верующих в секте исмаилитов50. Термин встречается в Средней Азии, в регионах компактного проживания выходцев из этого региона, а также в тех районах, где осуществлялась активная миссионерская деятельность среднеазиатского духовенства в Поволжье и Западной Сибири51. В шеджере: ишан ходжа Багауд-дин Накшбанди, ишан ходжа Давлетшах, ишан Йусуф, ишан Искандер, ишан Шарафти.
fj a. «хаким» ар. - решающий, третейский судья, к которому спорящие стороны обращаются по взаимному соглашению для решения дел. В средневековой государственно-административной практике Хакимом иногда называли выборного главу небольшого города или селения, а также правительственного чиновника, назначаемого управлять какой-либо областью . По шеджере титул «хаким» употреблен по отношению к Сулейману Бакыргани.
y хиса «ходжа» перс. - в Средней Азии человек, ведущий свое происхождение от арабских миссионеров ислама или от самого пророка Мухаммеда, либо от первых четырех правоверных халифов. «Ходжа» с персидского означает «старик», «хозяин дома», «господин». Сами персы употребляли это слово в значении «правитель». В арабском языке термин имеет значение «просвещённый» или «просветитель» . У татар носитель титула ходжа воспринимался в значении грамотного и просвещённого человека54. В шеджере с этим титулом представлены: ишан ходжа Багауддин, ишан ходжа Давлетшах, Ибн Ямин ходжа, Миршариф ходжа.
UJUOL, soltan «султан» ар.-тур. - власть, правитель, титул верховного правителя в мусульманских странах, например, в Османской империи (до 1922), Омане. Титул султан носят крупные феодалы в мусульманских странах Западной Африки, некоторые племенные вожди в Южной Аравии . В шеджере встречается единично: султан Баязид.
& seyx «шейх» ар. - старик, старейшина, старец; патриарх племени, рода, семьи; титул главы племени в Аравии. Почетное прозвище крупных религиозных авторитетов, знатоков религиозных дисциплин, глав суфийских братств и торгово-ремесленных корпораций, наставников и учителей, людей, известных своим благочестием56. В списках шеджере этот титул имеет наиболее частое употребление.
JJ sahid «шахид» ар. - мученик за веру, погибающий в сражении за веру, защищая свою родину, честь, семью. В более широком смысле шахи-дами принято считать всех людей, которые погибли за правое дело, во имя Аллаха. В списках шеджере шахидами названы погибшие в религиозном сражении 300 конных шейхов из Бухары и 1448 воинов Шайбан хана.
f# yalim «ученый» «алим», мн. LJ& yulama «улемы» ар. -собирательное название признанных и авторитетных знатоков Корана и Сунны, людей, обладающих глубокими теоретическими и практическими знаниями в богословии и мусульманского права. В Османской империи существовала должность шейх ал-ислам «главного сведущего в исламе»57. Со временем стало уважительным прозвищем. Авторы шеджере сообщают о приезде большого количества ученых-алимов в Западную Сибирь после окончания религиозных войн.
cr = qazyj «судья», «кади», «государственный чиновник» ар. - отправляющий правосудие на основе шариата. Согласно исламскому праву, кадием может стать свободный совершеннолетний образованный мусульманин, который обладает здравым рассудком. Первым верховным кадием в период существования исламского халифата стал выдающийся ханафитский правовед Абу Йусуф (731-798), имя которого также упоминается в шеджер58.
jal kafer «неверующий», «неблагодарный», «скрывающий» ар. - понятие в исламе для обозначения не верящего в Аллаха (Единого Бога) и посланническую миссию пророка Мухаммада. Согласно правовым положениям ислама, неверием является отказ от признания греховными тех деяний, которые однозначно признаны таковыми в религии на основании достоверных доказательств из первоисточников. По исламу кяфирами являются и те люди, которые считают разрешенными то, что запрещено; а также считают запрещенными то, что разрешено шариатом59. В шеджере имеется синоним слова «кафир» персидско-арабского происхождения «baddin», что дословно означает «соблюдающие плохую веру». Авторы списков кафирами в совокупности назвают тех из народов хотан, ногай, кара-кипчак, иштяк и беглецов Тархан хана, кто боролся против мусульманских миссионеров из Средней Азии.
