Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Язык и культура в лингвокультурологии
1.1. Лингвокультурология как область исследования 12
1.2. Взаимосвязь языка и культуры 18
1.3. Взаимосвязь лингвистического и культурологического в лингвокультурологии 40
Выводы по Главе 1 50
Глава 2. Национальные блюда как реалии материальной культуры и кулинаронимы в языковой системе
2.1. Языковой «возраст» кулинаронимов как фактор их интегриро-ванности в языковую систему 52
2.2. Словообразовательная способность кулинаронимов 54
2.3. Способность кулинаронимов к семантической деривации 59
2.4. Вхождение кулинаронимов в словосочетания 61
2.5.Кулинаронимы в составе фразеологизмов 64
2.6. Классы интегрированное кулинаронимов в языковую систему .. 71
Выводы по Главе 2 81
Глава 3. Кулинаронимы в текстах национально-культурной принадлежности
3.1. Лингвокультурологическая ценность кулинаронимов 83
3.1.1. Периферийные кулинаронимы и блюда в литературно-поэтическом фонде 86
3.1.2. Промежуточные кулинаронимы и блюда в литературно-поэтическом фонде 94
3.1.3. Ядерные кулинаронимы и блюда в литературно-поэтическом фонде 101
3.2. Литературные кулинаронимы-фавориты: авторские предпочтения 119
3.3. Критерии лингвокультурологическои модели кулинаронимов 126
3.3.1. Национальные лингвокультурологические модели кулинаронимов 127
3.3.2. Межнациональная лингвокультурологическая модель кулинаронимов 133
Выводы по Главе 3 144
Заключение 147
Список литературы 153
- Лингвокультурология как область исследования
- Словообразовательная способность кулинаронимов
- Классы интегрированное кулинаронимов в языковую систему
- Периферийные кулинаронимы и блюда в литературно-поэтическом фонде
Введение к работе
Объектом нашего исследования являются кулинаронимы, т.е. наименования блюд и мучных кондитерских изделий (печенье, пироги, торты, пирожные) в русском, английском и французском языках. В корпус фактического материала вошли свободные кулинаронимы; связанные кулинаронимы, т.е. кулинаронимы в составе словосочетаний, фразеологизмов, пословиц и поговорок. Объем выборки по словарям составляет 1113 наименований (в русском, английском и французском языках). Исследование кулинаронимов в текстах национально-культурной принадлежности проводилось на материале русского и английского языков объемом в 52744 стр. (456 наименований).
Объект исследования соотносим с реалиями бытовой культуры, тем не менее в исследовательском отношении он не менее сложен, чем любой другой объект, подлежащий лингвокультурологическому описанию. В нем так же преломляются те общие проблемы, которые актуальны для лингвокультурологии в ее современном состоянии. С осмыслением основных понятий и положений лингвокультурологии последняя все дальше отходит от лингвострановедения и этнолингвистики, приобретая самостоятельность и собственную понятийно-терминологическую парадигму и выдвигая новые проблемы.
Лингвокультурология, как комплексная наука синтезирующего типа, рассматривает соотношение языка и культуры в их взаимодействии и развитии, нацелена на исследование менталитета, который воплощается в национальном языке [Каштанова, 1997], на изучение неродной культуры и языка на фоне культурологического образа мира народа-носителя этой культуры, представленного в форме языковых единиц их национального языка [Прядко, 1999: 91]; направлена на познание мыслительной деятельности человека [Кошарская, 1999; Телия, 1996]; ориентируется на
современную систему норм и общечеловеческих ценностей [Воробьев, 1996], способствует исследованию языка через призму культуры [Рапопорт, 1999: 11].
Культура в лингвокультурологии понимается как полифункциональная система [Матвеева, 1996:3], как наивысший уровень языка, где текст становится точкой взаимодействия языкового и культурного уровней [Мурзин, 1996: 8]; как часть картины мира, как тип знаний, который отражает «сведения о рефлексивном самопознании человека в процессах его жизненных практик» [Телия, 1999: 18].
В последнее время особое внимание уделяется проблеме лингвокультурологического концепта [Воркачев, 1995, 2002; Грабарова, 2001; Евсюкова, 2002; Зусман, 2001; Карасик, 2001; Карасик, 2002; Карасик, Слышкин, 2001; Каштанова, 1997; Кирилина, 2001; Кормакова, 1999; Красавский, 2001; Лучинина, 2003; Медведева, 2001; Мещерякова, 1999; Палашевская, 2001; Печенкина, 2001; Попова, Стернин, 2000; Рудакова, 2001; Сахно, 1991; Слышкин, 1999], а также «переводу как каналу взаимодействия культур и языков» [Галеева, 2003; Фененко, 2001] и проблеме внутриязыкового перевода, поставленной Р.Якобсоном [Якобсон, 1985]. Н.А.Фененко выделяет в качестве нового направления исследования, связанные «с темой «язык и действительность», которая предстает в виде проблемы «язык и чужая действительность» или «лингвистическое освоение действительности»» [Фененко, 2001: 17]. Автор исходит из того, что существуют 1) «реальные артефакты и натурфакты, составляющие среду обитания социума, 2) культура как идеальный эквивалент среды обитания социума, включающая помимо объективной, субъективную идеальную реальность, составляющую идеальную среду обитания социума; при этом «по ощущению достоверности и непреложности для представителей данного социума субъективная реальность ничуть не уступает объективной
реальности» 3) язык, располагающий средствами номинации концептов -словами и словосочетаниями.
В лингвокультурологии в равной степени представлено лингвистическое начало, что позволяет изучать языковые единицы, формы, паремиологизмы, культурный фон, т.е. номинативные единицы (слова и фразеологизмы). Культурологическое начало дает возможность познавать посредством языковых реалий культурные традиции, обычаи, различные стороны жизни общества, значимые культурные ценности, закрепленные в памяти народа.
Ценности, как одна из основных категорий культурологии, становятся одним из ключевых понятий лингвокультурологии. Принадлежность к национальной культуре наименований кулинарных блюд определяется их использованием в художественных текстах, которые являются истинными хранителями культуры и отражают исторический, материальный и духовный опыт, накопленный обществом за период его развития. Именно в них зафиксированы ценности, которые стали приоритетными для данной культуры.
На основе сказанного выше можно предположить, что лингвокультурологическая ценность кулинаронимов обусловлена соотношением степени интегрированности кулинаронимов в языковую систему и степени их интегрированности в национальный литературно-поэтический фонд. Лингвокультурологическая ценность кулинаронимов устанавливается с учетом следующих признаков: степени интегрированности в языковую систему (индекс 1); вхождения в состав пословиц и поговорок (индекс 2); использования в текстах художественной культуры (индекс 3). Общий индекс кулинаронима (индекс 4), определяемый совокупностью вышеназванных признаков, отражает его лингвокультурологическую ценность.
Интегрированность кулинаронимов в языковую систему определяется длительностью их пребывания в языке, способностью к словообразованию, семантической деривации, вхождением в словосочетания и фразеологизмы. Интегрированность кулинаронимов в национальный литературно-поэтический фонд определяется частотностью употребления в художественной литературе, наличием провербиального признака, присутствием или отсутствием ограничений (социальных, региональных, обрядовых) в использовании блюда. Под интегрированностью в целом мы понимаем как степень вхождения кулинаронимов в языковую систему, так и степень их вхождения в национальный литературно-поэтический фонд. Понятие степени вводится нами для более удобного подсчета реализуемых при этом соответствующих признаков.
Индексированность, введенная нами, позволяет представить общую лингвокулътурологическую ценность кулинаронимов, определяемую совокупностью степеней их интегрированное в языковую систему и в национальный литературно-поэтический фонд.
Актуальность данного исследования определяется важностью разработки общих проблем лингвокультурологии на конкретном материале. Изучение номинативных единиц избранной тематической группы -кулинарных наименований - актуально в связи с назревшей необходимостью определения специфики наименований национальных блюд, составления лексического, фразеологического и пословичного корпусов кулинаронимов, а также выявления «писательских» кулинаронимов.
Целью нашего исследования является системное языковое и культурологическое описание наименований национальных блюд, определение степени их интегрированности в языковую систему и в культуру, выявление специфики и лингвокультурологической ценности этих наименований.
Поставленная цель потребовала решения следующих задач:
- описания языковых единиц данной тематической группы;
- определения общих черт и сопоставления степени интегрированности
наименований блюд в языковую систему и в национальный литературно-
поэтический фонд;
построения национальных и межнациональной лингвокультурологических моделей кулинаронимов;
анализа фразеологического и пословичного корпусов лексических единиц, содержащих компонент-кулинароним;
классификации кулинаронимов с учетом степени их интегрированности в языковую систему и в национальный литературно-поэтический фонд.
Методы исследования. Выбор методов исследования диктуется спецификой материала и задачами исследования. Для сопоставительного описания фразеологизмов и пословиц с компонентом-кулинаронимом применялся описательно-сопоставительный метод. Для описания интегрированности кулинаронимов в национальный литературно-поэтический фонд был использован метод интерпретативного анализа. При составлении национальных и межнациональной лингвокультурологической моделей была применена методика моделирования. Для определения удельного веса кулинаронимов, а также для установления их лингвокультурологической ценности использовался количественный метод. Методика индексирования применялась для более удобного подсчета и распределения кулинаронимов по классам с учетом степени их интегрированности в языковую систему и в национальный литературно-поэтический фонд, для выявления языковой и культурологической ценности кулинаронимов, определения общей лингвокультурологической ценности кулинаронимов.
Материалом для исследования послужили: словари и справочники различных категорий: 1) англо-русские, русско-английские, французско-русские и русско-французские; 2) толковые словари русского языка и
одноязычные английские и французские словари; 3) этимологические словари; 4) лингвострановедческие словари и словари, содержащие лингвокультурологические сведения; 5) фразеологические словари; 6) словари пословиц и поговорок. Исследование кулинаронимов в художественном тексте проведено на материале русского и английского языков объемом в 52744 стр. с привлечением художественных произведений А.С. Пушкина, Г.Р. Державина, И.А. Крылова, Н.В. Гоголя, М.Е. Салтыкова-Щедрина, Н.С. Лескова, Ф.М. Достоевского, Л.Н.Толстого, А.П. Чехова, У. Шекспира, Ч. Диккенса, Дж. Голсуорси, У. Теккерея, А. Кронина, О. Уайльда, К. Менсфилд, С. Моэма и др.
На защиту выносятся следующие положения диссертации:
1. Лингвокультурологическая ценность кулинаронимов предполагает в
качестве основных составляющих интегрированность кулинаронимов в
языковую систему и национальный литературно-поэтический фонд. К
признакам интегрированности кулинаронимов в языковую систему
относятся: 1) их языковой возраст, 2) словообразовательная активность, 3)
способность к семантической деривации, 4) вхождение в словосочетания, 5)
вхождение во фразеологизмы. По совокупности указанных признаков
кулинаронимы образуют 5 классов, отражающих степень их
интегрированности в языковую систему. Признаками интегрированности
кулинаронимов в национальный литературно-поэтический фонд являются: 1)
частотность употребления в художественных текстах; 2)
присутствие/отсутствие ограничений (социальных, региональных и т.д.) в
использовании блюда, 3) наличие провербиального признака у кулинаронима.
2. Лингвокультурологическая модель кулинаронимов строится в
соответствии с реализацией ими следующих признаков: 1) степень
интегрированности в языковую систему, 2) участие в провербиальных
паремиологизмах, 3) степень интегрированности в национальный
литературно-поэтический фонд.
3. В национальной лингвокультурологической модели кулинаронимов
различимы центральный (ядро), промежуточный и периферийный ярусы. К
признакам национальной модели относятся социальный, региональный
признаки. В национальной лингвокультурологической модели выделяются
национальные, региональные и заимствованные кулинаронимы.
4. Основу межнациональной лингвокультурологической модели
составляют французские и английские кулинаронимы, что свидетельствует о
«замкнутости» русской кухни как части культуры.
5. Обновление лингвокультурологической модели происходит за счет
динамики ядерно-периферийных перестановок/диспозиций, через
пополнение словарного состава, семантическое словопроизводство и
заимствования.
Теоретическая значимость работы состоит в выявлении признаков интегрированности номинативных единиц тематической группы в языковую систему и в национальный литературно-поэтический фонд, в определении критериев описания и принципов построения лингвокультурологической (национальной и межнациональной) модели таких единиц.
Научная новизна работы заключается в том, что в работе представлено комплексное лингвокультурологическое описание интегрированности кулинаронимов в языковую систему и национальный литературно-поэтический фонд; введена методика индексирования; обозначены признаки для определения лингвокультурологической ценности кулинаронимов; разработаны национальная и межнациональная лингвокультурологические модели кулинаронимов.
Практическая ценность работы обусловлена тем, что материалы исследования могут быть использованы в курсах лексикологии, стилистики, типологии, культурологии, лингвострановедения, в спецкурсах и на занятиях по практике языка. Лингвокультурологическая модель может найти
применение при аналогичных сопоставительных исследованиях других
тематических групп номинативных единиц на материале различных языков.
Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и
приложения. В первой главе диссертации («Язык и культура в
лингвокультурологии») представлен обзор основных подходов к проблеме
изучения вопроса взаимоотношения языка и культуры, а также
обсуждаются проблемы взаимосвязи языка и культуры в русле
лингвокультурологии, основной круг вопросов, который охватывает
лингвокультурология на современном этапе. Во второй главе
(«Национальные блюда как реалии материальной культуры и
кулинаронимы в языковой системе») рассматриваются признаки
интегрированное кулинаронимов в языковую систему в связи с историей
становления и развития национальной (русской, английской и французской)
кухни. В третьей главе («Кулинаронимы в текстах национально-культурной
принадлежности») выявляются признаки интегрированности
кулинаронимов в национальный литературно-поэтический фонд, определяется лингвокультурологическая ценность кулинаронимов, разрабатываются национальные лингвокультурологические модели (по трем языкам), а также межнациональная лингвокультурологическая модель. В Заключении подводятся итоги проведенного исследования. Приложение содержит материалы по истории становления и развития национальной (русской, английской и французской) кухни, таблицу 7 (Кулинаронимы в произведениях русских писателей и поэтов), таблицу 8 (Кулинаронимы в произведениях английских писателей и поэтов).
Лингвокультурология как область исследования
Выделившись в отдельный аспект лингвистики на рубеже 70-х годов, лингвокультурология с тех пор вызывает неугасаемый интерес лингвистов. С начала 80-х гг. лингвокультурология становится сопоставительной дисциплиной, выявляющей важные элементы культуры изучаемого языка, сравнивая их с аналогичными явлениями в родной культуре и языке исследователей.
В развитии лингвокультурологии выделяются два периода: 1) предпосылки к появлению лингвокультурологии как науки - труды В.фон Гумбольдта, А.А. Потебни, Э. Сепира и др. (Гумбольдт, 1985; Потебня, 2000; Сепир, 1993); 2) формирование лингвокультурологии как самостоятельной области исследования. С переходом лингвистики из соссюровского «языка для себя» в антропологическое пространство изучения языка ученые вплотную подошли к необходимости проведения лингвокультурологических исследований [Дубровская, 2000: 32]. С трудами В.В.Воробьева связано обоснование лингвокультурологии как науки [Воробьев, 1997]. Основное внимание Московской школы лингвокультурологического анализа фразеологизмов В.Н.Телия и ее учеников направлено на исследование языковых сущностей с позиции понимания носителя языка. С ней перекликается концепция ментальной лингвистики А.Вежбицкой, которая изучает имитацию речедеятельностных ментальных состояний говорящего.
Лингвокультурология имеет дело, прежде всего, с вопросами соотношения языка и культуры, привлекающими постоянное внимание философов, лингвистов, литературоведов, социологов, этнографов, психологов и т.д. В процессе обучения иностранным языкам целью и содержанием этого обучения является культура через язык. Объектом лингвокультурологии считают культуру и язык, а ее предметом являются языковые единицы, в форме которых представлена ценная культурологическая информация [Маслова, 2001].
Целью лингвокультурологии является «обеспечение коммуникативной компетенции в актах межкультурной коммуникации, прежде всего через адекватное восприятие речи собеседника и оригинальных текстов, рассчитанных на носителей языка» [Томахин, 1996]. Материалом для исследования в лингвокультурологии являются языковые единицы, обозначающие предметы и явления соответственно называемые в лексической системе языка безэквивалентной, фоновой и коннотативной лексикой [Прядко, 1999: 86]. Имея синтезирующее начало, лингвокультурология комплексно рассматривает соотношение языка и мышления, т.е. охватывает как внутреннюю, так и внешнюю стороны языка. Лингвокультурология нацелена на исследование менталитета, который воплощается в национальном языке, описание национально значимых категорий, аккумулированных в языке [Каштанова, 1997]; на изучение неродной культуры и языка на фоне культурологического образа мира народа-носителя этой культуры, представленного в форме языковых единиц их национального языка [Прядко, 1999:91].
Ориентируясь на человеческий фактор в языке и на языковой фактор в человеке, специфика лингвокультурологии направлена на познание мыслительной деятельности человека [Кошарская, 1999; Телия, 1996].
Таким образом, высказывается мнение о том, что лингвокультурология как комплексная научная дисциплина синтезирующего типа характеризуется целостным и системным изучением взаимосвязи культуры и языка и ориентируется на современную систему норм и общечеловеческих ценностей [Воробьев, 1996]. Лингвокультурология как современная гуманитарная дисциплина, изучает культуру народа через его язык. Поскольку культурно исторический опыт людей является ключом для объяснения многих языковых фактов, лингвокультурология способствует исследованию языка через призму его культуры [Рапопорт, 1999: 11]. В отличие от лингвострановедения и культурологии лингвокультурология, представляя системное описание фактов взаимодействия языка и культуры, изучает языковую картину мира. Лингвокультурология ориентируется на взаимодействие и взаимосвязь культуры и языка и синтезирует посредством языка знания о культуре.
Однако в лингвокультурологии есть еще ряд нерешенных проблем: не сложившийся полностью метаязык лингвокультурологии, отсутствие общности в понимании некоторых терминов, важным остается вопрос о единицах культуры, связанных с языком [Клоков, 1998; Телия, 1996; Телия, 1999].
Нерешенным остается вопрос «о разведении понятий язык и культура» [Дубровская, 2000: 34]. Обращаясь к проблеме язык и культура, современная лингвистика уходит от одностороннего детерминизма при решении вопроса, что первично - язык или культура. Отмечается, скорее всего, взаимный детерминизм языка и культуры [Мечковская, 1996: 66]. Лингвокультурология, находясь еще в стадии формирования и в поисках границ круга исследований, стыкуется со многими областями знаний и охватывает широкий круг вопросов, ориентируясь на философскую антропологию, культурологию, лингвистику, с одной стороны, на этнолингвистику, этнопсихолингвистику, лингвогносеологию (когнитологию, с другой) [Ковшова, 1996; 1999; Постовалова, 1999; Толстой, 1995; Топорова, 1990]. При этом, смыкаясь с этнолингвистикой, лингвокультурология, рассматривая соотношение языка и мышления, «объемлет как внутреннюю, так и внешнюю стороны языка» [Тхорик, 2000: 109]. В ее проблематику входят методологические (философские) и филологические (лингвистические) вопросы, в чем она пересекается с лингвострановедением. Отличительной особенностью лингвокультурологии, предметом которой является материальная и духовная культура, является познание культуры народа посредством его языка, в их взаимодействии и развитии.
Словообразовательная способность кулинаронимов
Признаком интергрированности кулинаронимов в языковой системе является также их словообразовательная способность. Многие кулинаронимы не имеют производных и тем самым представляют собой единичные наименования. Среди них в каждом из рассматриваемых языков выделяется обширная группа заимствованных кулинаронимов. В русском языке преобладают французские заимствования: антрекот, безе, бланманже, бульон, винегрет, жюлъен, консоме, котлета, лангет, маседуан, омлет, паштет, пюре, рагу, салат, соте, суп, фрикасе, эклер. Из английских кулинаронимов в русский язык вошли бисквит, бифштекс, кекс, муффин, пудинг, ростбиф. Из греческих заимствований вошли кутья, оладья, хворост. Из немецких заимствований выделяются габерсуп, штрудель. Украинская кухня обогатила русскую наименованиями следующих блюд борщ, галушки, пампушка. Из грузинских на именований вошли харчо, хачапури. Венг ерская кухня представлена наименованием гуляш; молдавская — мамалыгой; польская — зразами; татарская — голубцами. Из итальянской кухни вошло наименование пицца; из итало-австрийской — тарталетки. Угро-финская кухня представлена наименованием пельмени , персидскую представляет заимствование плов; узбекскую и таджикскую — самса; китайскую кухню представляет лагман; австрийскую - шницель; балканская и иранская кухни представлены наименованием блюда люля-кебаб. Из тюркских заимствований вошли тефтели.
В английском языке преобладают французские заимствования blancmange, bouillabaisse, bouilli, bouillon, crepe, consomme, eclair, fricassee, meringue, pate, puree, ragout. Итальянские заимствования представлены наименованиями paella, pizza, polenta, risotto. Из венгерской кухни вошло наименование goulash. Влияние индийской кухни сказалось в появлении таких заимствований, как chupatty, mulligatawny. Персидская кухня представлена наименованием pilaw.
Во французском языке преобладают английские заимствования haggis, muffin, pudding. Из русских заимствований вошли koulibiac, blini, borchtch, kacha, pirojki. Немецкая кухня представлена garbure. Из итальянских блюд выделяется тасагоп. Бельгийская кухня представлена fricadelle, waterzoi.
Единичными могут быть и кулинаронимы, которые сами являются производными, как, например русские кулинаронимы указывающие на 1) используемый продукт (крупеник, крупник, гречаники, блинник, овсянка, рубец, свекольник, морковник, макаронник, капустник, калинник, калинница, яичница), 2) способ приготовления {драчена, запеканка, вареники, заливное, окрошка, поджарка,), 3) вид блюда — холодное/горячее {холодец, жаркое), 4) вкус {солянка, рассольник), 5) внешний вид кушанья {глазунья).
Производные от существительных-кулинаронимов чаще всего представляют собой: 1. Прилагательные, такие как русские блинный, бульонный, ватрушечный, калачный, кисельный, котлетный, куличный, пельменный, пирожный, пирожковый, суповой; французское cotele; английские саку, puddingy, soupy; 2. Существительные с уменьшительным суффиксом, например русские: биточек, блинчик, борщок, ватрушечка, запеканочка, калачик, кашица, киселек, котлетка, кулебячки, оладушек/оладушка, пирожок, расстегайчик, супец, тюрька, ушица; французское: blancquette «рагу из белого мяса под белым соусом»; 3. Существительные, обозначающие закусочную, где изготавливают блюдо и торгуют им, такие как русские блинная, пельменная, пирожковая, пиццерия, пончиковая, чебуречная, шашлычная; французское наименование biscuiterie «бисквитная фабрика»; 4. Существительные, обозначающие посуду, сосуд для кушанья, такие как русские блинница, салатник/салатница, супница; английские chopper «мясорубка», duffer «котелок для мяса», hasher «мясорубка», muffineer «крытая посуда для хранения булочек»; французские braisiere «чугунная кастрюля с крышкой для тушения», daubiere «котелок для мяса», soupiere «супница»; 5. Существительные, означающие того, кто торгует блюдом, как, например, в русском пирожник, шашлычник, кашевар; во французском biscuitier «владелец фабрики, рабочий», patissier «кондитер, пирожник». Сложные слова, в составе которых содержится кулинароним, в русском и французском встречаются относительно редко: русские кашевар, кашеварить; французское plum-pudding «сливовый пудинг». В английском языке кулинаронимы в составе сложных слов более распространены. Сложные слова с кулинаронимом cake: beefcake «образец мужской красоты, фото мужчины атлетического телосложения», cakewalk «кекуок, танец, основанный на марше со сложными шагами, первоначально исполнявшийся американскими неграми с тортом в качестве приза», griddlecake «оладья из пресного теста», cheesecake «творожный пудинг, сладкая ватрушка», cream-cake «торт или пирожное с кремом», pancake «блин, оладья»; ав. разг. «посадка с парашютированием»; teacake «булочка или кекс к чаю». Кулинароним pie входит в состав сложного слова: shepherd s pie «картофельная запеканка с мясом». В состав сложных слов входит soup: soupbone «суповая кость», soup-house, soup-kitchen «бесплатная столовая (где выдается суп беднякам и безработным)», soupmeat «суповое мясо», soupicket «талон на суп (для безработных)». Pudding входит в состав сложных слов: pudding-face «толстая, невыразительная физиономия», pudding-heart «трус», pudding-head разг. «дурень, болван, олух», pudding-stone геол. «конгломерат», puddingime «нужный момент, подходящее время».
Таким образом, наибольшее количество сложных слов с кулинаронимами зафиксировано в английском языке. Сложные слова с кулинаронимами в английском обозначают новые кулинаронимы, заведение, в котором приготавливают пищу, посуду для приготовления блюда и т.п. Во французском языке сложные слова с кулинаронимами обозначают новое блюдо. Для русского и французского языков сложные слова с кулинаронимами не типичны, поскольку зафиксировано только два слова: русск. кашевар, кашеварить; фр. plum-pudding.
Классы интегрированное кулинаронимов в языковую систему
Как видно, в каждом из рассматриваемых языков может быть выделена шкала (спектр) интегрированности кулинаронимов в языковую систему, соответствующая пяти классам кулинаронимов. Результаты анализа интегрированности кулинаронимов в языковую систему (на материале русского, английского и французского языков) представлены в таблице 2. Индексироеанность вводится нами для более удобного подсчета и представления языковой ценности кулинаронимов. В дальнейшем индекс будет использоваться нами и для определения культурологической и общей лингвокультурологической ценности кулинаронимов, определяемой совокупностью степеней их интегрированности в языковую систему и в национальный литературно-поэтический фонд. КЛАСС 1 охватывает единичные кулинаронимы (индекс 1), которые оказываются практически неинтегрированными, или слабо интегрированными. Критерием отбора послужили следующие признаки: кулинаронимы класса 1 не участвуют в словообразовании, не употребляются в переносном значении, не входят в состав словосочетаний и фразеологизмов. К классу 1 относятся следующие кулинаронимы в русском языке: азу, антрекот, бефстроганов, габерсуп, гуляш, жюльен, зельц, консоме, лангет, люля-кебаб, маседуан, муффин, окрошка, ромштекс, ростбиф, соте, фрикасе, штрудель. В английском языке к кулинаронимам данного класса относятся: bannock, bisk, blancmange, bouilli, cock-a-leekie, consome, cutlet, eclair, fricassee, frumenty, goulash, haggis, haricot, joulienne, jumble-jumbal, kedgeree, macaroon, meringue, mulligatawny, paella, pilau (pilaw), polenta, pottage, puree, ramekin, rissole, roast beef, scone, simnel.
Bo французском яз ыке в класс 1 входят: ailloli, beignet, bisque, blanc-manger, blanquette, Chateaubriand (chateaubriant), chaud-froid, clafoutis, croquet, eclair, entrecote, escalope, fricandeau, garbure, gratinee, gruau, massepain, milliasse, mirliton, ceufs au miroir, moka, mont - blanc, muffin, navarin, nougatine, paella, p anade, patee, pilaf, plum-pudding, porridge, pudding (pouding), quiche, ramequin, rata, ravioli, romsteck (rumsteck), saint-honore, salmis, salpicon, vacherin, waterzoi.
КЛАСС 2 представлен кулинаронимами (индекс 2), отличающимися более высокой степенью интегрированности. В качестве критериев отбора послужил один из признаков интегрированности (способность к словообразованию, вхождение в словосочетания и фразеологизмы или наличие переносного значения).
В русском языке класс 2 охватывает следующие кулинаронимы: бифштекс бифштекс с яйцом; вареники вареники с творогом, вареники с вишней, вареники с картофелем; омлет омлет с грибами, плов узбекский плов; пюре картофельное (яблочное) пюре; рагу овощное рагу; рассольник рассольник питерский, рассольник московский, рассольник домашний; расстегай расстегай обыкновенный, расстегай московский, расстегай с грибами;
В английском языке класс 2 объединяет следующие кулинаронимы: aspic fish (tongue) in aspic, fish aspic; charlotte charlotte russe «русская шарлотка»; fool gooseberry fool «крыжовенный кисель со сбитыми сливками»; gruel have one s gruel «быть жестоко наказанным; быть выпоротым; получить взбучку, нагоняй»; pate pate de foie gras «паштет из гусиной печенки; страсбургский пирог»; puree to puree; ragout to ragout; salmagundi salmagundi перен. «смесь, всякая всячина».
Во французском языке в класс 2 входят: bouchee bouchee au chocolat «шоколадная конфета»; cassoulet cassoulet разг. «мешанина, неразбериха»; macedoine macedoine перен. «(пестрая) смесь, мешанина, «винегрет»»; pate pate de foie gras «печеночный паштет», pate imperial «рисовый блин с мясом и соей»; patisserie patisser «печь пирожное, печенье», patissier «кондитер, пирожник», patissoire «стол, доска для приготовления пирожных»; ratatouille ratatouille nicoise «овощное рагу (из баклажанов, кабачков и помидоров)»; salmigondis salmigondis перен. «всякая всячина, смесь, мешанина».
Таким образом, к классу 2 относятся: русск. бифштекс, вареники; омлет, плов, пюре, рагу, рассольник, расстегай; англ. aspic, charlotte, fool, gruel, pate, puree, ragout, salmagundi; фр. bouchee, cassoulet, macedoine, pate, patisserie, pot-pourri, ratatouille, salmigondis.
КЛАСС 3 соотносится с кулинаронимами (индекс 3), интегрированными по двум из вышеназванных признаков (способность к словообразованию, вхождение в словосочетания и фразеологизмы или наличие переносного значения).
В русском языке класс 3 охватывает следующие кулинаронимы: борщ борщок борщ сибирский, борщ сборный; ватрушка ватрушечка, ватрушечный ватрушка с творогом; запеканка запеканочка творожная запеканка, картофельная запеканка, запеканка из творога с тыквой; калач калачик, калачный тертый калач, калачом не заманишь, доставаться на калачи; кулебяка кулебячки рыбная кулебяка, рисовая кулебяка, московская кулебяка; кулич куличик, куличный пасхальный кулич, праздничный кулич; пельмени пельменный, пельменная русские пельмени, сибирские пельмени, богатырские пельмени; солянка соляночка грибная солянка, мясная солянка, московская солянка; тюря тюрька хлебная тюря;
В английском языке к классу 3 относятся следующие кулинаронимы: broth Scotch broth a broth of a boy «славный парень, молодец»; chop chopsticks «палочки для еды», chophouse «ресторан, специализирующийся на мясных блюдах (типа шашлычной)» mutton (pork) chop «баранья (свиная) отбивная»; fritter to fritter fritter away «растрачивать по мелочам», to fritter time «попусту терять время», to fritter strength (energies) «тратить силы (энергию) по пустякам»; omelette savoury omelette «омлет с душистыми травами», sweet omelette «омлет с вареньем или с сахаром» to make an omelette without breaking eggs «добиться чего-либо без всякого труда, делать что-либо шутя (играючи)»; porridge porringer «мисочка для каши, супа и т.п.; шутл. «кастрюля» (тип шляпы)» to keep one s breath to cool one s porridge «помалкивать, держать свое мнение при себе; (держать язык за зубами»), to do one s porridge ел. «отбывать срок».
Периферийные кулинаронимы и блюда в литературно-поэтическом фонде
Классификация, выведенная на основе лингвокультурологической модели кулинаронимов, носит иерархический характер, т.е. классы в лингвокультурологической классификации перечисляются относительно их продуктивности, что совпадает с удалением от ядра.
КЛАСС 1 охватывает периферийные кулинаронимы, связанные с ограниченной представленностью в художественных произведениях, незначительной известностью или неизвестностью блюд у современников. В пределах периферийных (редких) кулинаронимов и блюд нами выделяется 3 подкласса. Подкласс 1 (индекс 1) - кулинаронимы-историзмы, вышедшие из употребления вследствие того, что обозначаемые ими блюда уже неизвестны говорящим как реальная часть их повседневного опыта. Кулинаронимы-историзмы отличаются следующими критериями: 1) маркированность социальным, региональным, обрядовым признаком, 2) отсутствие в составе пословиц и поговорок, 3) отсутствие фиксированности в современных словарях и отраженности в кулинарных книгах. Подкласс 2 (индекс 2) - кулинарони-мы-архаизмы, т.е. кулинаронимы (и блюда, ими обозначаемые), которые вышли из активного употребления. Кулинаронимы данного подкласса отличаются: 1) маркированностью социальным, региональным, обрядовым признаком, 2) отсутствием в составе пословиц и поговорок. Подкласс 3 (индекс 3) -лимитированные периферийные кулинаронимы, обозначающие блюда, использование которых связано с ограничениями социального, регионального, обрядового характера. Для лимитированных периферийных кулинаронимов характерно: 1) маркированность обрядовым признаком, 2) их отсутствие в составе пословиц и поговорок.
Рассмотрим подклассы более подробно. Индексированность, введенная нами для каждого класса и подкласса кулинаронимов, позволит в дальнейшем вывести общую лингвокультурологическую ценность кулинаронимов.
Подкласс 1 (индекс 1): кулинаронимы-историзмы. Многие старинные русские блюда не сохранились или практически забыты, так что они обладают низкой степенью интегрированности в культуру. Предельным случаем слабо интегрированных в культуру наименований являются исторические кулинаронимы (индекс 1), обозначающие блюда, которые вышли из употребления, их наименования не зафиксированы в словарях и неизвестны современникам, т.е. такие кулинаронимы стали историзмами. Блюдо с необычным названием «няня» в прошлом было очень известным, подавалось к щам и состояло «из бараньего желудка, начиненного гречневой кашей, мозгом и ножками» (Н.В. Гоголь, «Мертвые души»).
К историческим можно отнести наименования таких блюд, как «ушное» и «крошево». Наименования этих блюд упоминаются при описании обеда у кабатчика Колупаева: «во-первых, подали щи с солониной, во-вторых, лапшу, в- третьих, ушное из баранины, потом крошево из огурцов и кусочков коренной рыбы с квасом и, наконец, папушник с медом...» (М.Е. Салтыков-Щедрин, «Убежище Монрепо»),
Историзмом является словосочетание «кислые щи». Без знания того, что кислыми щами в старину называли род шипучего кваса, современному читателю трудно понять следующие строки из «Арапа Петра Великого» А.С. Пушкина: «"А кто виноват", - сказал Гаврила Афанасьевич, напеня кружку кислых щей. - "Не мы ли сами?"» (А.С. Пушкин, «Арап Петра Великого»).
В современной кухне россиян отсутствуют и названия блинов «трешневики, гороховики». Описывая Тверскую улицу в Москве, где было много маленьких калачных, М.Е. Салтыков-Щедрин упоминает: «По улице свободно ходили разносчики с горячими блинами, грешневиками, гороховиками, с подовыми пирогами "с лучком с перцем с собачьим сердцем"» («За рубежом»).
В английской кухне давно вышла из активного употребления и стала историческим блюдом требуха «chitterlings». Наименование этого блюда встречается у Т. Гарди: «...well, lamb s fry if they can get it; and if they can t, black-pot; and if they can t get that, well, chitterlings will do» (T. Hardy, «Tess of the D Urbervilles»).
Когда-то распространенное название пирогов с голубями «pigeon-pie», находим сегодня в классике Ч. Диккенса: «I merely provided a pair of soles, a small leg of mutton, and a pigeon-pie» («David Copperfield»).
Таким образом, кулинаронимы-историзмы свидетельствуют о проявлении асимметричного характера взаимодействия языка и культуры: сами блюда, как реалии бытовой культуры, отсутствуют, а их наименования сохраняются в языке.
Таким образом, к кулинаронимам-историзмам относятся: русск. полба, няня, ушное, крошево, кислые щи, гречневики, гороховики, курники, кальщ англ. chitterlings,pigeon-pie. Для кулинаронимов-историзмов характерно: 1) маркированность социальным, региональным, обрядовым признаком, 2) их отсутствие в составе пословиц и поговорок. Как правило, кулинаронимы-историзмы не фиксируются в современных словарях и тем более не отражены в кулинарных книгах. Данный факт сам по себе может быть критерием идентификации кулинаронимов-историзмов.
Подкласс 2 (индекс 2): кулинаронимы-архаызмы. Близкими к историческим являются наименования древних, старинных блюд, вышедших из активного употребления, отчасти встречающихся в словарях. Данные наименования являются архаизмами. Например, современникам не знакомо такое блюдо, как свиной сычуг, в середину которого клали кусочек льда, или что к осетру готовили богатый гарнир. Обкладывали его раками, поджаренной маленькой рыбкой, фаршем из снеточков, добавляли «мелкой сечки, хренку, да груздочков, да репушки, да морковки, да бобков...» (Н.В. Гоголь, «Мертвые души»),
К архаичным кулинаронимам относится и крупеник, «кушанье из гречневой каши, запеченной с творогом» [Ожегов, 1973: 283]. Герой А.И. Куприна Фиников был человеком рассеянным. И однажды кадеты решили подшутить над ним, положив в его ящичек возле кафедры кусок крупеника, который остался после завтрака. Фиников съел его по рассеянности, не заметив проделки мальчишек, а может быть, просто притворился, за что и получил прозвище «Крупеник». В данном случае автор использует прием переноса значения с блюда на человека. Рассеянный Фиников ассоциируется у кадетов с крупеником, который он съел: «С тех пор его прозвали "Крупеником", но зато мальчишки никогда уж впоследствии не забывали Финикова: если на завтрак давали какое-нибудь нелюбимое блюдо, например, кулебяки с рисом или зразы, то из числа тех кусков, которые уделялись дядькам, один или два шли непременно в пользу Финикова» (А.И. Куприн, «На переломе»).
