Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Письменная система языка и пунктуация в семиотическом аспекте .. 9
1.1. Письмо как вторичная семиотическая система. Пунктуация в структуре письменной системы языка 9
1.2. Пунктуация на ранних этапах письма 22
1.3. Пунктуационная система и ее функционирование на современном этапе 28
Выводы 38
ГЛАВА II. Формирование и развитие русской пунктуации (XI-XIX вв.) 41
2.1. Русская пунктуация в допечатный и раннепечатный период 41
2.2. Пунктуационная система в XVIII в 59
2.3. Пунктуационная теория и практика XIX в. Формирование пунктуационной нормы 77
Выводы 138
ГЛАВА III. Становление и развитие английской пунктуационной системы (VII-XIXBB.) 143
3.1. Английская пунктуация в памятниках VIII-XII вв 143
3.2. Пунктуационная теория и практика XVIII в. Начало формирования нормы 163
3.3. Английская пунктуация в XIX в. Узус и норма 196
Выводы 225
Заключение 230
Источники 241
Список литературы
- Пунктуация на ранних этапах письма
- Пунктуационная система и ее функционирование на современном этапе
- Пунктуационная система в XVIII в
- Пунктуационная теория и практика XVIII в. Начало формирования нормы
Пунктуация на ранних этапах письма
Линейность рассматривается как фундаментальное свойство языка и его функционирования в речи (Солнцев, 1977, с. 62). В свое время Ф. де Соссюр обосновал принцип линейного характера означающего (Соссюр, 1999), что соответствует сукцессивному характеру речепорождения.
Еще одно фундаментальное свойство единиц языка, иерархичность, проявляется в возможности вхождения графических знаков в состав более сложных образований - пунктуационно-орфографические комплексы (Шварцкопф, 1988), ансамбли (Рождественский, Волков, Марчук, 1988), коллажи; отмечена возможность более простой единицы репрезентировать более сложную (сокращения/акронимы) или референт (ситуацию) (ср. многоточие как знак имплицируемого текста и др.)
Специфическим для письма системообразующим свойством является статичность. В свое время Г.П. Мельников отвел ей более скромное место, рассматривая статичность как средство повышения уровня восприятия текста (Мельников, 1973, с. 117). Статичность в свою очередь определяется природой письменного кода как системы «продолжительных оптических знаков» (Общее языкознание, 1970, с. 160) в отличие от звуковых сигналов мгновенной длительности (Гамкрелидзе, 1988, с. 15). Фундаментальное свойство статичности обеспечивает возможность многократного чтения письменного высказывания с оптимальной для реципиента скоростью, возможность возврата к сложным для восприятия частям. Отсутствие опоры на интонацию, мимику и жестику стимулирует развернутость текста, эксплицитность. Неоднократно отмечалось, что выработка литературной нормы как наиболее развитой формы существования языка возможна только в условиях его письменной фиксации. Письменная форма «законсервировала» латынь, классический арабский, древнееврейский сакральный язык как основу современного иврита.
В письменной системе представлены символы знаковой природы, т.е. двусторонние единицы. План выражения (ПВ) последних рассматривается как «визуальная субстанция, с помощью которой осуществляется визуальная репрезентация знака - рисунок, геометрический знак, фигура» (Гамкрелидзе, 1988, с. 5-6). К плану содержания (ПС) относится «все, что такой символ выражает, с чем он соотносится: понятие, идея, число, слово, отдельный звук» (Гамкрелидзе, 1988, с. 8). Специфика семиозиса в рамках письменной системы большинства современных знаков с многовековой письменной традицией проявляется, в частности, в том, что в плане выражения репрезентируются как звуковой, так и содержательный аспекты языковой системы и соответственно речи.
Вернемся к основным положениям семиотики: билатеральности знака, его v асимметрии (планов выражения и содержания, функциональной асимметрии) и «ограниченной» произвольности (Гамкрелидзе, 1998, с. 31; Кравченко, 1999, с. 10-11; Гак, 1998, с. 125-137). В процессе исторического развития план содержания изменяется количественно и качественно, параллельно с ростом и усложнением сфер знаковой репрезентации, что связано с познавательной, общественной, хозяйственной и другими сторонами деятельности социума. Происходят изменения в языковой системе, на определенном этапе формируются функциональные стили и жанры словесности, осуществляется целенаправленное воздействие на систему - кодификационно-нормализаторская деятельность; в ходе исторического развития проявляется и «внешнее» варьирование системы, территориальное, социальное, региональное. Что касается письменной системы, то ее план содержания претерпел радикальные изменения: от репрезентации идеи, понятия, слова (семасиография) - к отдельному звуку, фонеме в большинстве современных письменных систем. План выражения письменной системы в свете субстанциональной специфики письма заслуживает более подробного рассмотрения.
Звуковая речь и письмо характеризуются различными возможностями варьирования. Для речи вариативные возможности, т.е. количество звуков, их долгота, высота тона, мелодика ограничены артикуляторно-перцептивными возможностями человеческого организма. С другой стороны, паралингвистиче-ские средства, используемые в процессе устной коммуникации, повышают потенциал варьирования. Что касается письменной системы, то она допускает очень широкое варьирование в силу произвольности языкового знака и асимметрии ПС и ПВ, в том числе функциональной (Общее языкознание, 1970, с. 160; Гак, 1990, с. 167). Так, письмо в процессе эволюции в дополнение к основному составу графем обогатилось целым арсеналом внеалфавитных средств (см. ниже). К проявлениям произвольности языкового знака относится направление письма: слева направо, справа налево, бустрофедон и др. Далее, в истории письма зафиксировано немало случаев параллельной фиксации одной и той же языковой системы разными графическими средствами: латынь, руническое письмо и письменность на новых европейских языков в средние века; кириллица и глаголица, др. Не будь знаки письма произвольными, большую трудность представлял бы перевод письменности с одной графики на другую, что, в частности, широко практиковалось в советский период (и нередко диктовалось чисто идеологическими причинами).
Пунктуационная система и ее функционирование на современном этапе
В данном случае точка с запятой является конечным (межфразовым) знаком. В других случаях она используется для разделения довольно крупных отрезков в перечнях в связи с тематическим переходом от описания одного объекта к другому (1) или отделяет компоненты перечня (2):
В оспожино гов ние в стол "fecTBtf подают. ... б &лая рыбица семга провислая спины осетріи спины стерляжи селди паровые щуки паровые стерляди паровые- лещи паровые спина семежя спина рыбича; (1) И всяких рыб спины даются опослгЬ паравого оухи назимные с шафраном; (2) Оуха опекиваная окуневая черная застудити ея ...
О более широком диапазоне употребления запятой в XVI в. свидетельствует ее наличие в актовых источниках, в которых ранее встречались только срока и точка. Знак изредка используется как внутрифразовый разделитель компонентов перечня (2) наряду со срокой (1):
Се яз княз юрьи Иванович Пожаловал есми григорья Семенова сына нели-дова (1) да его детей гридиц да васюка да ивашка да михалца что их селцо селцо климовъское в моей отчине въ дмитровъском езде в волости в вышего-родъ И кто tf них в том селце #чн#т жити людей (2) И наместници мои дмит-ровъские, И волостели вышегородцкие, и их тиЬ ны т Ъх людей не с дят ни в чем оприч душегубства и разбоя ... (Жалованная грамота дмитровского князя Юрия Ивановича Григорию Семеновичу Нелидову 13 февраля 1509 г.).
Запятая в определенной степени представлена и в образцах эпистолярного жанра, что свидетельствует о росте употребительности знака. Она встречается в одном из писем князя А. Курбского Ивану Грозному; знак разделяет отрезки небольшого состава внутри предикативных единиц: Л. 173 ... вместо утешения в с корб Ъхъ мнозехъ бывшему аки забыв и сотс тОпив ши пророка не ос корбляи рече же мОжа в бед Ь его довольно бо та-ковомО іако твое величест во меня неповинного во с тран стве, таковыми во утешения ivrfecTO посещаем да бздеть о семь богъ тебті сОдьею и сице грыст и кОсател не за сочи, неповин ного мя мОжа ото юнос ти некогда быв шого верного с лОгО т воег[о] не в Ьрую и еже бы сие было богО угод но
(Краткий ответ князя Андрея Курбского на очень пространное письмо великого князя Московского). Запятую находим и в Малой Ивану IV Ивана Пере-светова.
Запятая в тексте челобитной (1) отделяет (в примере - выделяет) минимальную синтагму (всего 3 случая). Здесь мы имеем дело, по всей вероятности, с графическим акцентированием важного в контексте всей челобитной смыслового момента: речь идет о достойном вознаграждении на службе польскому и венгерскому государям и о тяжелом материальном положении челобитчика, верой и правдой прослужившего государю московскому 11 лет. Знак также отделяет вводимую союзом «а» сочиненную часть (2) и придаточное предложение (3): сложил есми государ [у] оугорского короля Въяноша. на Гусыни граде, службу дворянскою, (1) на шесть коней, (2) а имал есмй государь (1) на ВСЯКИЙ кон, по .7. золотых ... составя газ тамо дворянскою слОжбО выехал есми на твоё имя црево слышавше от многих мудрецов, (3) что быти тебті государю великому царю по небесному знаменію ...
Кратко подытожим изменения, произошедшие в русской пунктуации с XI по XVI вв. Корпус знаков претерпел количественные изменения. В ХІ-ХІІІ вв. основными знаками служили срока, двоеточие в сочетании с изогнутым штрихом, крест из точек, и он же в сочетании с изогнутым штрихом. Срока была универсальным знаком середины предложения, отделяя отрезки разного состава. Она же могла использоваться во фразоконечном положении, в подобных случаях ее могли сопровождать двоеточие, крест из точек и/или изогнутый штрих. На нашем материале находит подтверждение вывод Б.И. Осипова (Осипов, 1992, с. 190) об основном противопоставлении древнерусских знаков препинания: это знаки в основном внутрифразовые, представленные сроком, и меэк фразовые - крест из точек с изогнутым штрихом и двоеточие с изогнутым штрихом. Следует отметить и наличие тенденции к графическому усилению конца композиционно-смысловых единств - раздела, главки, главы, - а также заголовка путем использования вполне определенного комплекса знаков, что имело место в течение нескольких столетий. Во внутрифразовом употреблении срока довольно регулярно разделяет компоненты перечня, менее регулярно отделяет прямую речь.
Второе южнославянское влияние (XV - начало XVI в.) обогатило пунктуацию графически, но вместе с тем не привело к упорядочению узуса, что отметил Б.И. Осипов (Осипов, 1992, с. 189). Запятая могла заменять сроку как внут-рифразовый знак, но об определенной сфере ее употребления говорить сложно. Двоеточие перемещается преимущественно во внутрифразовую группировку, чему противодействует инерция его употребления во фразоконечной позиции. В целом крупные нарративные памятники и документы общенационального значения обнаруживают большее пунктуационное разнообразие, нежели актовые источники. Позже, на рубеже XV-XVI вв., в источниках встречается точка с запятой как знак преимущественно межфразовый, не имевший определенной сферы употребления.
Пунктуационная система в XVIII в
Фундаментальный труд под эгидой Российской академии «Опыт общесравнительной грамматики русского языка» (первое издание 1852 г.), подготовленный И. Срезневским и А. Востоковым при участии Н. Греча и И. Давыдова, включает пунктуационный раздел. Традиционно говорится об интонационных соответствиях знаков препинания, есть упоминания о логических основах постановки двоеточия (Опыт..., 1854, с. 435). К сожалению, недостаточно дифференцировано употребление точки с запятой и двоеточия на границе сочиненных частей, в частности, содержится утверждение о функциональном равноправии знаков (с. 435). Вместе с тем впервые кодифицировано тире между подлежащим и сказуемым при отсутствии связки, причем обоснованно упоминается наличие в данном случае паузы («остановка в произношении» — с. 434). Впервые употребляется термин «приложение», которое рядоположено понятию вводно-сти . Отмечается, что выделяется запятыми определительный оборот в постпозиции к существительному: «певец, достойный лучшей доли» (с. 437). Делается попытка уточнить употребление запятых в однородных рядах с разными союзами; двойные союзы рекомендуется разделять запятой: тогда, когда - там, где - так, как. В устойчивых сочетаниях типа «и тот и другой» рекомендовано отсутствие знака.
В грамматике А.Х. Востокова содержится традиционное понимание знаков препинания как остановок в произношении; правила формулируются на синтаксической основе. Раздел синтаксиса очень подробный, с детальным описанием типов союзов. В пунктуационном разделе перечислены все 10 основных знаков, однако какие-либо новые правила не приводятся (Востоков, 1856, с. 317-224).
«Русская грамматика» В.И. Классовского (1865) включает обширный пунктуационный раздел (35 с), в котором отдается дань традиционным интонационным соответствиям ПЗ, а правила сформулированы с опорой на структуру. В отдельных случаях автор апеллирует к интонационным моментам: «обстоятельства отделяются запятой от предложения, когда на них стоит фразное ударение, показывающее их важность ... , напр.: В бытность вашу в Москве, вы часто посещали вашего брата» (Классовский, 1865, с. 285). Это верно подмеченный момент, но в целом В.И. Класс фский не формулирует новых правил. Иногда его рассуждения весьма неясны, в частности, в описании постановки запятой перед однородными сказуемыми, вводимыми союзом «и»: «со сказуемым слитного предложения не следует смешивать предложений придаточных, напр.: «Уж он продал почти все товары, и с остальными приехал домой». Часть «уж он продал почти все товары» приравнивается к придаточному времени. От пишущего требовались недюжинные синтаксические познания, чего нелегко добиться при массовом по масштабам того времени обучении русскому языку.
В «Русской грамматике» подробно перечислены все случаи употребления точки с запятой, двоеточия, тире, уже описанные другими грамматистами; некоторые из формулировок расплывчаты, есть отдельные непоследовательности.
В «Учебнике русской грамматики» Ф.И. Буслаева (1874) включен краткий, но весьма примечательный пунктуационный раздел. Впервые автор не упоминает об интонационных соответствиях ПЗ, указывая, что знаки: 1) способствуют ясности в изложении мыслей, отделяя одно предложение (или часть) от другого; 2) выражают ощущения лица говорящего и его отношение к слушающему (Буслаев, 1874, с. 114). К сожалению, в дальнейшем изложении эти формулировки не раскрываются. Однако Ф.И. Буслаев весьма точно зафиксировал все более усиливающуюся тенденцию к ориентации на структурную основу, что отчетливо проявилось в правилах употребления запятой: «Запятая отличается от прочих знаков препинания тем, что основывается собственно на грамматическом разборе, ... когда простое предложение осложняется, тогда употребляется запятая» (Буслаев, 1874, с. 115). Можно предположить, что выдающийся отечественный филолог определенным образом прореагировал на обсуждение вопросов орфографии и пунктуации, неудовлетворительное состояние, по мнению педагогов-практиков, пунктуационных правил в условиях массового обучения русскому языку. Общественная потребность в дидактически четком и унифицированном подходе к пунктуации проявилась в полемике в педагогических и общественных кругах того времени, о которой упоминает А.-Б. Шапиро (Шапиро, 1955, с. 40-44).
В 1881 г. был опубликован труд Я.К. Грота «Спорные вопросы русского правописания», который лег в основу свода правил «Русское правописание». Работы Я.К. Грота, как отмечалось выше, ознаменовали собой переход русской пунктуации на синтаксическую основу. Представляется необходимым уточнить это положение. Движение пунктуационной теории и практики в сторону структурной ориентации началось еще в предыдущем столетии и приобрело отчетливую тенденцию в XIX в. Авторитетный филолог Я.К. Грот сформулировал и закрепил эту тенденцию, акцентировав положение о том, что «употребление знаков препинания находится в тесной связи с синтаксисом» ... (Грот, 1899, с. 785). Не вызывает сомнения и тот факт, что на общее движение в этом направлении оказала влияние немецкая синтаксическая теория и практика пунктуации, в частности, труды К. Беккера (Шварцкопф, Карапетян, 1990, с. 406).
Во вводных замечаниях к пунктуационному разделу Я.К. Грот формулирует тезис о синтаксической основе пунктуации; это положение было детализировано в виде конкретных правил, вошедших в свод «Русское правописание» (1885), выдержавший. 20 изданий вплоть до реформы 1918 г. Пунктуационные правила сгруппированы по знакам препинания; всего правил 44-46 (правила без рубрикации затрудняют подсчет). Если характеризовать гротовский пунктуационный свод в целом, то в нем синтезируется эксплицитно выраженная структурная ориентация и связь с предшествующей традицией. Принципиально новых правил немного, но сам принцип структурной ориентации проводится последова тельно. Формулировкам свойственна рекомендательность, отсутствие жесткости, прескриптивности. Ряд правил допускает вариативность, что объективно отражало существующую пунктуационную практику. Отметим инновации, кодифицированные Я.К. Гротом.
«Точка с запятой» в основном «ставится между частями, соединенными без союзов, но и с союзами тоже: союзы а, но, же, однако» (Грот, 1908, с. 102). Новым является положение о бессоюзном соединении частей, между которыми ставится знак; примечательна допускаемая вариативность правила.
Двоеточие «ставится перед местоимением все, когда под ним разумеются исчисленные в подлежащем слитного предложения или в предыдущем изложении предметы: На противоположном берегу представились мне старый замок, церковь, хижины, виноградные сады: все сие вместе составляло селение. Иногда двоеточие заменяется тире» (Там же, 103). Данное правило положило начало тенденции пунктуационно выделять комплекс «обобщающее слово -однородные члены предложения, т.е. ОС:ОЧП (вторая позиционная модель: ОЧП-ОС), который ранее не осознавался как носитель значения «общее - частное» (частное - общее).
Пунктуационная теория и практика XVIII в. Начало формирования нормы
В примере прототире уже употребляется как внутрифразовый знак, о чем свидетельствует его контактирование с запятой (репликаї) и точкой с запятой (реплика 4). В реплике 2 прототире заменяет точку.
Примечательно, что в первом факсимильном издании сочинений Шекспира 1866 г. прототире фиксируется, а в полном собрании 1986 г. с исправленной орфографией, выверенной по изданиям конца XVI - начала XVII вв. (Salmon, 1986, р. 53), знак не сохранен. Возможно, что составители посчитали удлиненный штрих причудой полиграфистов. Их предшественники прошлого столетия были внимательнее к графической стороне раннепечатных изданий. Ко второй половине XVI в., периоду английского литературного ренессанса, относятся и первые попытки теоретического осмысления пунктуации. Вопросы пунктуации в первых английских грамматиках. Отдельные упоминания о знаках препинания встречаются в ряде грамматических сочинений. Согласно В. Сэлмон, упоминания о пунктуации содержатся в грамматике Дж. Лили (1542), Т. Уилсона (1551), в анонимном трактате о знаках препинания (Salmon, 1988, р. 288-292). Дж. Лили рассматривал знаки препинания как средства членения периода, отсюда и терминология: period (точка), colon (двоеточие), comma (запятая); знаки соотносились с частями периода и соответствовали паузам различной длины . Более поздние авторы Р. Мулкастер (1582) и Г. Путтенем (1589) следуют за своими предшественниками (Ong, 1944, р. 351-358; Иофик, 1968, с. 64). Таким образом, ориентация ранних грамматистов на классическую риторику, на период как основную форму речи свидетельствует об интонационно-риторических приоритетах.
Известный филолог Джон Харт в трактате об орфографии и фонетике («An Orthographie», 1569) посвятил пунктуации отдельный раздел. Он упоминает 7 знаков: запятую, двоеточие, точку, вопросительный и восклицательный знак, скобки круглые и квадратные. Дж. Харт демонстрирует особый подход к пунктуации. Не соотнося непосредственно предложение с периодом, он не упоминает о длине соответствующих знаков пауз, а замечает, что «постановка знаков препинания учит нас, как делать остановку, чтобы понять, что хотел выразить автор или переводчик» (Danielsson, 1955, с. 157). Это не чисто риторический подход, а оригинальная интерпретация, предвосхищающая более поздние трактовки.
Иерархию знаков у Харта открывает запятая, которая «отделяет короткие и более длинные части предложений» ... , а также ставится после союзов as, and, or, nor, than, so well, either, neither (Ibid, 158). Двоеточие разделяет более крупные части предложения, вдвое большие по объему, чем запятая. В качестве примера он приводит такое построение: I am very glad of your prosperity: for I heard they say yow wer in trouble: whiche now appeares otherwise (Ibid, 158). Точка ставится в конце периода (= предложение). Вопросительный знак обозначает вопрос и сопровождается повышением тона; восклицательный знак сопровождает выражение удивления, страха, печали, гнева, чему соответствует понижение тона. Круглые скобки заключают такой отрезок, который может быть опущен без ущерба для смысла всего предложения; квадратные - содержат перевод, комментарий, толкование (Ibid, 160). Джон Харт, не выходя за рамки риторически ориентированной пунктуации, проявил внимание к структуре; его пунктуационный перечень полнее, чем у современников.
Английская пунктуационная теория и практика XVII в. Грамматики XVII в. Наиболее известны 4 грамматики, созданные в XVII в.: это сочинения Ч. Батлера (1630), Б.Джонсона (1640), Дж. Уоллиса (1653), К.Купера (1687); почти все они доступны для исследования (кроме грамматики Дж. Уоллиса, построенной на латинско-английских параллелях). Ч. Батлер дает самую общую оценку знаков препинания, двоеточие - знак полного смысла «части периода», т.е. предложения (Butler, 1634, р. 59). Делая попытку определенным образом развести предложение и период, автор не достигает цели, что, разумеется, нельзя поставить ему в вину в период отождествления периода с предложением. Говоря об интонационно-пунктуационных корреляциях, Батлер отмечает разную мелодику и паузиторику, сопровождающие точку, двоеточие и запятую (Ibid, 60).
Грамматика известного драматурга и филолога Бена Джонсона не несет каких-либо инноваций. Знаки препинания соответствуют «дыхательным паузам» и различаются продолжительностью (Jonson, 1634, р. 219-20). Отождествляя период с «совершенным» (perfect) предложением, Б. Джонсон говорит о точке, сопровождаемой долгой паузой. Запятая и точка с запятой ставятся в конце «несовершенного» (imperfect) предложения. Двоеточие (в терминологии автора - pause) по употреблению приближается к точке, поскольку обозначает конец «совершенного» в грамматическом отношении, но неполного на фоне всего периода предложения (Ibid, 211). Предлагая достаточно запутанные основания и формулировки, Б. Джонсон тем не менее приводит образцы пунктуирования, которые выглядят убедительно.
Из выступления сэра Джона Чика: When common Order of the Lawe can take no place in unruly and disobedient Subjects; (1) and all Men will of wilfulness resist with rage, (2) and think their own violence, to be the best Justice: Then be wise Magistrates compelled by Necessity, to seek an extreeme Remedy, where mean Salves help not; and bring in the Martial Lawe where non other Lawe serves.
Двоеточие маркирует основную границу между нарастанием и спадом; двоеточия разделяют относительно крупные части, разделенные запятыми. Запятые отделяют небольшие части, соответствующие минимальной синтагме (2) или предикативной части (1).
В грамматике К. Купера также преобладает интонационно-риторический подход, однако автор апеллирует и к структуре, отмечает смысл оразличитель-ную роль пунктуации. В сферу пунктуации включаются, помимо знаков препинания, заглавные написания, апостроф, астериск; впервые упомянут дефис. Точка и запятая имеют аллографы - полуточка (semi-period) и полузапятая (semi-comma), которые рекомендуется помещать посередине строки. Характерно, что полуточка и полузапятая структурно ориентированы. Первая соединяет самостоятельные части, не содержащие союзов: (l)This Life is wholly in order to another Do but make sure to live well, and there is no need of living long
