Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Ввод определения в состав идиомы: постановка проблемы 12
1.1. Постановка проблемы 12
1.2. Материал и методы исследования 33
ГЛАВА II. Ввод адъективного определения в состав идиомы 45
2.1. Анализ модификаций, удовлетворяющих условиям семантического согласования и семантической членимости 45
2.2. Анализ модификаций, не удовлетворяющих условиям семантического согласования и/или семантической членимости 62
ГЛАВА III. В поисках объяснений: анализ узуализованных модификаций идиом 88
ГЛАВА IV. Ввод в состав идиомы квантора, количественного слова, притяжательного или указательного местоимения 102
ГЛАВА V. Прочие явления, обнаруженные при анализе модификаций идиом 118
Заключение 136
Библиография 143
Используемая литература 143
- Постановка проблемы
- Анализ модификаций, удовлетворяющих условиям семантического согласования и семантической членимости
- В поисках объяснений: анализ узуализованных модификаций идиом
- Ввод в состав идиомы квантора, количественного слова, притяжательного или указательного местоимения
Введение к работе
Фразеология - направление в лингвистике, изучающее идиоматические устойчивые словосочетания, известные как фразеологизмы. Существует целый ряд традиционных и не вполне традиционных классификаций устойчивых сочетаний. В данном исследовании мы придерживаемся классификации А.Н. Баранова и Д.О. Добровольского, подробно описанной в монографии «Аспекты теории фразеологии» [Баранов, Добровольский 2008а: 67] и различающей пять типов фразеологизмов: идиомы (шишка на ровном месте); коллокации (зло берет); пословицы (цыплят по осени считают); грамматические фразеологизмы (во что бы то ни стало); синтаксические фразеологизмы (Хон ив Африке X).
Настоящее исследование посвящено первому типу фразеологизмов. Согласно определению, данному в работе [Баранов, Добровольский 2008а: 57], идиомы - «сверхсловные образования, которым свойственна высокая степень идиоматичности и устойчивости».
Существует ряд случаев, в которых тяжело однозначно отнести фразеологическую единицу к идиомам или коллокациям (т.е. слабоидиоматичным фразеологизмам со структурой словосочетания, в которых семантически главный компонент употреблен в своем прямом значении - см. [Там же: 67]). К примеру, английское устойчивое словосочетание to take advantage (букв.: «взять преимущество») внешне похоже на коллокацию, однако его значение 'to make good use of sb./sth.; to treat sb. unfairly for your own gain or help; make unfair use of sb./sth.; seduce sb. (воспользоваться кем-л. или чем-л. с пользой; несправедливо обращаться с кем-л. из своекорыстных побуждений; злоупотребить чем-л.)' требует отнести его к членимым идиомам. Нельзя также забывать, что английские фразеологизмы чаще образуются при помощи глаголов со сверхшироким значением, или нейтральных глаголов, чем немецкие и нидерландские1 (ср. англ. to be, to go, to come, to get, to do, to make, to let и т.д.; нем. haben, sein, lassen, machen, kommen, gehen, tun и т.д.; нидерл. zijn, hebben, bringen, doen и т.д.) [Добровольский 1990a: 16]. В отличие от французского, английского и немецкого, русский язык при выборе функционального глагола предпочитает использовать не стандартный набор базовых глаголов с максимально широкой семантикой, а более специфицированные по форме и/или семантике глаголы (ср. предложенное В.Г. Гаком [1977: 211-212] понятие лексико-семантического обособления).
Настоящее диссертационное исследование посвящено проблемам вариативности идиом, а также (в той мере, в какой это касается вариативности) семантике фразеологических единиц.
Несмотря на многочисленные исследования вариативности фразеологических единиц (ср. [Диброва 1979; Жуков 1972; Зимин 1972; Краморенко 1962; Телия 1972, 1996]), пока остается без ответа следующий вопрос: почему в одном случае та или иная модификация структуры идиомы возможна и воспринимается как узуальная, а в другом - если и допустима вообще, то только как нестандартная, игровая реализация данной идиомы. Существуют ограничения на реализацию грамматических категорий в идиомах, порождающие нерегулярность варьирования. Примером таких ограничений в синтаксисе является невозможность пассивизации ряда идиом - ср. рус. дать маху, англ. to kick the bucket 'умереть, доел, ударить ведро ногой'. В морфологии также может прослеживаться нерегулярность, так, далеко не все идиомы способны образовывать варианты по числу именного компонента, ср. варианты не будь дурак - не будь дураки при невозможности семи пядей во лбу
Конструкции с нейтральными глаголами могут доминировать в языке — ср. наблюдение А.Е. Кибрика: арчинск. Гаті ачас 'надевать платок', Иургъан ачас 'накрываться одеялом', Мае ачас 'стелить постель', Декіа ачас 'прокладывать дорогу', Гуду лага ос бала абчухьи 'Этот парень (одно) несчастье принесет', Хъурум ачас 'костер разжигать', Кіапумли рахъ ачас 'карандашом линию провести', Зон сурат арчариш ви 'Я картину рисую' и т.д. «Можно подумать, что это слово [ачас] вообще не имеет самостоятельного значения, а реализует некоторую лексическую функцию <...>, по-разному выражаемую на нашем метаязыке. Эту функцию можно определить как «реализовывать типичное (для данной ситуации) функционирование ее участников» [Кибрик 2005: 286].
7 — "семи пядей во лбах2. Данный вид нерегулярности был подробно рассмотрен в работе [Баранов, Юшманова 2000].
Подобные нерегулярности обнаруживаются и в лексико-синтаксическом варьировании идиом - например, при вводе в состав идиомы определения. Этим модификациям посвящено небольшое количество работ [Добровольский 2007а, 20076; Dobrovol'skij 2007; Abeille 1995; Langlotz 2006; Nicolas 1992, 1995; Schenk 1994].
Ввод в структуру идиомы определения может привести к образованию в одном случае варианта, не выходящего за рамки речевого узуса, а в другом -варианта, явно отіиіоняющегося от стандарта. Так, наводить окончательный глянец является вполне узуальным вариантом идиомы наводить глянец, а поставить окончательный крест, подвести под окончательный монастырь представляют собой явное отклонение от стандарта. В нестандартных, окказиональных контекстах возможны разнообразные изменения формы идиомы, поэтому говорить здесь о каких бы то ни было правилах вряд ли имеет смысл. «Именно невозможность надежно предсказать заранее, какие виды модификаций для каких конкретных идиом окажутся узуально приемлемыми, делает поиск любых регулярных соответствий в этой области столь нетривиальной задачей», - замечает Д.О. Добровольский [20076: 29].
Нестандартные, игровые употребления выделяют сам способ выражения мысли языковыми средствами. Вариант идиомы можно интерпретировать как языковую игру, если он отражает сознательное стремление добиться каких-либо особых перлокутивных эффектов. Можно предположить наличие у носителей языка определенной языковой интуиции, которая подсказывает им, в каких случаях вариант стандартен, а в каких не санкционирован узусом. Хотя могут существовать многочисленные индивидуальные расхождения в оценках, «отдельные субъективные суждения о стандартности того или иного
2 * ?? ?
Здесь и далее знаки , '" и указывают на различные степени неправильности языковой нормы — от очевидного запрета до слабой некорректности.
8 выражения явно обнаруживают существенные совпадения» [Добровольский 20076: 30].
Актуальность выбранной темы определяется тем, что до настоящего времени полностью не выявлены языковые (семантические) возможности ввода в идиому определения. В данной работе определение понимается как «зависимая синтаксическая позиция в составе субстантивного словосочетания; словоформа с признаковым значением, занимающая данную позицию. Посредством определения реализуются атрибутивные отношения между наименованием субстанции и названием признака, т.е. такие отношения, при которых признак мыслится не отвлеченно, а в единстве со своим носителем» [ЛЭС].
Анализ русских, английских и немецких контекстов (см. ниже) показывает, что наиболее часто в состав идиомы вводятся прилагательные, притяжательные и указательные местоимения, кванторы, количественные слова. В статье Д.О. Добровольского [2007а] сформулирована гипотеза, согласно которой характер модификации идиомы (ввода определения в ее состав) зависит от соблюдения двух условий, связанных с семантикой как самой идиомы, так и вводимого определения. Она стала отправной точкой для данной работы.
Объектом данного исследования является ввод в состав идиомы адъективного определения. За рамками исследования остаются генитивные атрибуты типа нести крест ожидания. Помимо ввода адъективного определения, нас интересовали и смежные явления: так, в структуру идиомы вместе с определением или отдельно от него могут быть введены кванторы (снять все жирные сливки) или местоимения (заварить эту кровавую кашу, поднять свою голову). Кроме того, некоторые прилагательные фактически играют роль количественных слов или притяжательных местоимений (например, очередной, собственный, ср. изобретать очередной велосипед, высосать из собственного пальца). Предмет исследования составляют их лингвистические особенности в сопоставительном аспекте.
9 Целью работы является нахождение закономерностей ввода определения в состав идиом в разных языках.
Сформулированная цель предполагает решение следующих задач: проверить упомянутую выше гипотезу о действии факторов семантической членимости и семантического согласования на материале различных языков; в случае если будут найдены примеры, противоречащие ей, найти этому объяснение; ответить на вопрос, насколько часто встречаются стандартные и нестандартные модификации в рассматриваемых языках и провести соответствующий статистический анализ; выяснить, влияет ли тип семантики прилагательного на степень стандартности модификации; проанализировать сопредельные явления: ввод в структуру идиомы квантора, количественного слова, указательного и притяжательного местоимений.
Конечной целью исследований, подобных данному, должно стать построение своего рода «грамматики идиом» с формулированием вероятностной зависимости синтаксического поведения фразеологических единиц от семантической членимости и, помимо этого, от морфологической типологии языка (см. [Добровольский 1990]). При этом следует помнить о существовании случаев, которые не могут быть объяснены с помощью правил. Необходимо подчеркнуть, что построение грамматики идиом может быть осуществлено только применительно к стандартным модификациям идиом, в силу того что спектр нестандартных, т.е. не санкционированных узусом, модификаций выходит за рамки возможных правил. Каждый вид модификаций идиом должен учитываться отдельно, поскольку до анализа конкретных случаев затруднительно выдвижение обоснованных гипотез о существовании зависимости синтаксического поведения идиомы от ее семантики, которые бы имели общий характер и охватывали все сферы идиоматики.
Информация о материале и методах исследования подробно изложена в первой главе диссертации.
Научная новизна исследования состоит в том, что ввод определения в состав идиомы ранее не подвергался сопоставительному анализу на материале данных трех языков. Собранный обширный языковой материал этого типа впервые введен в научный обиход.
Теоретическая значимость работы связана с решением лингвистической проблемы описания зависимости стандартного или нестандартного характера лексико-синтаксической модификации идиомы от значения идиомы и определения, вводимого в его состав.
С практической точки зрения данная работа может быть полезна в лексикографии (составление одно- и двуязычных фразеологических словарей), разработке систем перевода.
Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, библиографии. Последняя разделена на список литературы и список использованных словарей и корпусов текстов. Завершают работу четыре приложения, содержащие основную массу проанализированных контекстов (соответственно, Приложение 1, Приложение 2, Приложение 3, Приложение 4). Приложение 2 и Приложение 3 также делятся на несколько разделов: Приложение 2.1., 2.2, Приложение З.1., 3.2, 3.3. Примеры употребления вариантов каждой идиомы предваряет ее словарное толкование. Модификации той или иной идиомы могут сопровождаться ссылками на приложения. К примеру, при разборе обнаруженных вариантов идиомы подливать масла в огонь ссылка (Приложение 1: 2) означает, что соответствующий пример является вторым по списку в подразделе «Подливать масла в огонь» Приложения 1. При этом контексты, содержащие модификации идиом, сопровождаются краткими (по мере возможности) пояснениями. Во всех приложениях принята самостоятельная нумерация.
В первой главе дается информация о существующих исследованиях по теме лексико-синтаксических модификаций идиом и излагается гипотеза Д.О.
11 Добровольского [2007а], взятая в качестве рабочей. Согласно данной гипотезе характер лексико-синтаксической модификации зависит от двух факторов, связанных со значениями самой идиомы и вводимого определения. Кроме того, подробно изложены методы исследования.
Вторая глава диссертации посвящена анализу модификаций идиом, удовлетворяющих и не удовлетворяющих условиям, сформулированным в рабочей гипотезе. Исследуются примеры ввода адъективного определения в состав идиомы.
В третьей главе «В поисках объяснений: анализ узуализованных модификаций идиом» описываются и объясняются явления, на первый взгляд, противоречащие рабочей гипотезе.
В четвертой главе исследуется еще один вид лексико-синтаксической вариативности. Анализируются примеры ввода в состав идиом не адъективного определения, а кванторов (весь, всякий), количественных слов (первый), указательных (этот, тот) и притяжательных (мой, твой, свой) местоимений.
В пятой главе дано описание таких явлений, как метаязыковые модификации {to let the cat out of the proverbial bag) и ввод определения в состав идиом, имеющих обязательные атрибутивные валентности, ср. разыгрывать (какую-л.) националистическую карту).
В заключении подводятся общие итоги исследования.
Представлен иллюстративный материал в виде 7 таблиц и 1 рисунка.
Постановка проблемы
Фразеология, как лингвистическая дисциплина, бурно развивается с начала XX в. (ср. работы [Bally 1905; Виноградов 1946, 1977]) вплоть до наших дней. А.Н. Баранов и Д.О. Добровольский отмечают, что российских и зарубежных исследователей, в основном, «интересует ограниченный круг вопросов: классификация фразеологизмов по различным основаниям (типология фразеологизмов); варьирование формы фразеологизмов; специфика семантики фразеологизмов и возможности ее рационального описания (лексикология и лексикография фразеологизмов); синтаксическое поведение фразеологизмов (в первую очередь идиом - в рамках американской традиции порождающей грамматики); особенности фразеологии различных авторов (авторская фразеология); особенности поведения идиом в конкретном дискурсе (дискурсивный аспект фразеологии); психолингвистические аспекты восприятия фразеологии» [Баранов, Добровольский 2008: 21]). Данное исследование посвящено проблемам вариативности, т.е. пункта (2) и — в той степени, в какой они могут быть связаны с вариативностью — проблемам семантики фразеологизмов (3). Опубликовано большое количество работ, посвященных вариативности идиом, например, [Диброва 1979; Жуков 1972; Зимин 1972; Краморенко 1962; Телия 1972]. Как считает А. Ланглотц, вариативность является феноменом языка в его живом употреблении (a phenomenon of language in use), и, как следствие, вариативную природу идиомы можно наблюдать только напрямую, через данные о ее актуальном употреблении [Langlotz 2006: 175]. В.Н. Телия полагает, что проблема вариативности единиц языка, в том числе и идиом, является частным случаем более широкой проблемы — тождества и различия. Решение проблемы тождества сводится, прежде всего, к определению критериев идентичности и к установлению порога допустимых в соответствии с этими критериями видоизменений. В категорию вариантности большинством авторов не включаются также видоизменения, тождественные по смыслу, но полностью различающиеся по лексическому составу (типа гнуть хребет/ломать хрип; наесть брюшко/нагулять эюиру и т.п.), поскольку эти видоизменения сопряжены с нарушением материального тождества знака [Телия 1972: 29-30]. Вкратце сходство и различия фразеологической вариативности и фразеологической синонимии можно выразить словами Г.И. Краморенко: «Фразеологические синонимы - это совпадающие по значению самостоятельные фразеологические единицы, различающиеся по своей структуре, лексическому составу и образу... Фразеологические варианты не только совпадают по значению, но и имеют общность в структуре, образе, лексическом составе, различаясь, в основном, лексическим оформлением одного-двух компонентов...» [Краморенко 1962: 2]. Р. Мун замечает, что в ее корпусе фразеологических конструкций английского языка 40% фразеологизмов имеют лексические вариации или устоявшиеся трансформации (strongly institutionalized transformations), а у 14% есть две или более вариации канонической формы [Moon 1998: 120]. Вопросы синонимии, оппозиций и гипонимии фразеологизмов исследуются, в частности, в [Proost 2007]. Вариативность является противовесом фразеологической тенденции к устойчивости и, следовательно, устойчивость, на первый взгляд кажущаяся отличительной чертой идиом, должна восприниматься как нечто относительное [Langlotz 2006: 175; Burger 1998: 31]. Идеи о высокой степени вариативности в идиоматике высказываются, в частности, в таких работах, как [Carter 2004; Geeraerts 1995; Dobrovol skij 1997; Langlotz 2006], а также в психолингвистических экспериментальных исследованиях [Abel 2003; Gibbs, Nayak 1989; Gibbs, Nayak, Cutting 1989]. Выводы о том, что вариативность крайне типична для фразеологии, в ряде случаев подкрепляются данными из текстовых корпусов (ср. [Fellbaum, Kramer, Neumann 2006; Stathi 2006a]). При этом, однако, не всегда учитывается разница между стандартными, т.е. санкционированными узусом, и нестандартными употреблениями (это характерно, в частности, для работ Э. Стати [Stathi 2006а, 2006b]), а также специфика определенных типов дискурса. Широкое варьирование идиом в речевом узусе выражается, в частности, в: формальном варьировании {вертеться как уж/змея на сковородке); варьировании семантики идиомы в конкретных контекстах - в частности, в игровом употреблении (ср. и кто из зверей не сложил здесь свою вольную голову [о живом уголке, чучелах и головах животных]); варьировании стилистических характеристик (с гулькин нос / с гулькин х...) (см., например, [Баранов, Добровольский 2008а: 23, 563]). Необходимо различать понятия вариант идиомы и модификация идиомы. Под модификацией в данной работе понимается любой вариант формы идиомы (как стандартный, так и нестандартный, игровой) без указания на варьирование семантики или стилистических характеристик. Под вариантом идиомы мы подразумеваем стандартные модификации идиом, в том числе и с варьированием стилистических характеристик.
Анализ модификаций, удовлетворяющих условиям семантического согласования и семантической членимости
Представляется целесообразным провести анализ лексико-синтаксических модификаций русских, английских и немецких идиом на предмет соответствия условиям семантической членимости и семантического согласования. На автопилоте - 1) не будучи в состоянии рационально мыслить (часто в состоянии сильного опьянения), перемещаться в пространстве, используя интуицию, что осмысляется как движение самолета в полете с помощью специального прибора, не требующего вмешательства экипажа; 2) не будучи в состоянии рационально мыслить (часто в состоянии сильного опьянения), делать что-л. (говорить, есть, играть и т.п.), используя интуицию, что осмысляется как движение самолета в полете с помощью специального прибора, не требующего вмешательства экипажа [ФОС]. В одном из примеров именная группа идиомы заключена в кавычки, которые играют роль маркера иностилевого употребления (разговорный регистр) и подчеркивают то, что данное словосочетание является фразеологизмом: К сожалению, молодой человек, ваш результат положительный, - у работников СПИД-центра в таких случаях голоса тихие и серьезные, - впрочем, зайдите через недельку, может быть, диагноз не подтвердится, - этих слов я уже не услышал. Домой шел на «автопилоте» [Общая газета-4; КорпусПубл]. РІГ автопилот может быть вырвана из контекста и употреблена в значении перемещение при помощи интуиции , поэтому ее следует считать семантически автономной. Функционирую на каком-то немыслимом автопилоте [Юрий Башмет. Вокзал мечты (2003)]. Прилагательное немыслимый и неопределенное местоимение какой-то совместимы с актуальным значением идиомы и указывают на контекст — «не отдавая себе отчет в действиях, непонятным, немыслимым образом опираться в поведении на интуицию». При этом они не противоречат образу, лежащему в основе идиомы (автопилот вполне может быть непонятным или немыслимым), поэтому в данной ситуации допустимо говорить о том, что идиома удовлетворяет условию семантического согласования. В целом, прилагательное немыслимый в данной ситуации можно считать интенсификатором. Верхушка айсберга журн. [Тезаурус]. Тезаурус А.Н. Баранова и Д.О. Добровольского помещает идиому в таксон МАЛО, МЕНЬШАЯ ЧАСТЬ, НЕДОСТАТОЧНО; НЕМНОГО. Метафора интуитивно понятна большинству носителей языка (известно, что над водой находится лишь десятая часть айсберга). Соответственно, верхушка понимается как небольшая часть, а айсберг как нечто огромное. Образ, лежащий в основе идиомы, гомоморфен ее актуальному значению. Идиома семантически членима. В данной статье я коснулся лишь маленькой верхушки громадного айсберга под названием «боевые искусства» [Основы и принципы рукопашного боя // «Боевое искусство планеты», 2004]. Прилагательное громадный (2) выступает в роли интенсификатора значения идиом, совместимо с актуальным значением идиомы (например, малая часть огромного массива информации о боевых искусствах) и образной составляющей (айсберги, как правило, имеют крупные размеры). Модификация стандартна. Постмодификация верхушка... айсберга под названием «боевые искусства» противоречит образу в основе идиомы и является контекстно-зависимой. В Приложениях также представлено несколько примеров данной идиомы. В контексте (Приложение 1:1) прилагательное огромный также совместимо с образом в основе идиомы и ее актуальным значением. Происходит развитие метафоры, лежащей в основе фразеологизма: видимая верхушка огромного айсберга собственности и наличности, львиная доля которого незаметно для миллионов обманутых уплыла в руки советской партхозноменклатуры. Семантически диффузное прилагательное своеобразный в контексте (Приложение 1: 2) вполне совместимо с актуальным значением и образной основой идиомы. Подбирать/подобрать ключи/ключ (к кому-л./чему-л.) - искать, находить средство, способ познания чего-л., овладения чём-л.; искать, находить верный подход к кому-л. [ФРР]. Поиск нового способа познания каких-либо явлений осмысляется как подбор к ним ключей. Именной компонент может быть употреблен отдельно от идиомы в значении то, что служит для разгадки, понимания чего-н., овладения чем-н. [ФОС], т.е. отличается высокой степенью семантической автономности. Идиома семантически членима. а. Нам хотелось с их помощью подобрать верные ключи к банде самого Кости Воронцова, зарывшейся сейчас где-то в глубине Воеводского угла» [П. Нилин. Жестокость; ФРР]. б. Но его не покидала вера в то, что он подобрал правильный ключ к Сталину и что ответ будет такой, какой он ждет [Валентин Бережков. Рядом со Сталиным (1998)].
В поисках объяснений: анализ узуализованных модификаций идиом
Особый интерес для нас представляют случаи, противоречащие гипотезе, предложенной в начале работы, т.е. появление в речевом узусе модификаций нестандартных - не удовлетворяющих предложенным условиям. В данной главе мы попытаемся найти объяснения этому явлению. Проблема узуализованной языковой игры во фразеологии изучалась в [Baur, Chlosta, Piirainen 1999], однако авторы не затрагивали лексико-синтаксические модификации идиом. Рассмотрим модификации русских идиом ставить/поставить крест, в ажуре и наводить/навести глянец. Стаеить/поставитъ крест (на чем-л./на ком-л.; прост, на что-л.; также над чём-л., на кого-л.) разг. экспрес. — 1) разуверившись в возможности успеха в начатом деле, предприятии, решительно отказаться от их продолжения; 2) потеряв надежду исправить, убедить, привлечь и т.п. кого-либо, или, посчитав кого-либо неспособным на что-либо, непригодным к чему-либо, совсем отказаться от него [ФСРЛЯ]. По [ФРР], идиома ведет свое происхождение из жаргона чиновников, и в ее основе лежит образ перечеркивания крест-накрест. С одной стороны, ИГ крест семантически автономна, идиома легко поддается пассивизации, ср.: "Конкорд" считался абсолютно безопасным самолетом (на трансатлантических линиях эксплуатировались 13 самолетов этого типа), теперь Dice специалисты говорят, что на его репутации поставлен крест [ХАНКО]. С другой стороны, лексическую и семантическую структуры идиомы нельзя назвать гомоморфными: поставить крест решительно отказаться от чего-л., прекратить что-л. . Идиома членима, однако членимость ее относительна. В источниках, перечисленных выше, было найдено 54 контекста. Наиболее часто - в 44 случаях - встречается модификация поставить жирный крест. Приведем ряд примеров: Вряд ли повреждение серьезно, однако расстроенный бесконечной чередой неудач россиянин после всего случившегося может взять и поставить на этом сезоне жирный крест [Роман Средиземский. Основной инстинкт. Анна Курникова провела свой первый официальный матч за последние полгода // "Известия", 2001.07.31]. Модификация в контексте (23) не удовлетворяет условию семантического согласования, т.к. прилагательное жирный противоречит актуальному значению идиомы (нельзя «жирно решительно отказаться от продолжения начатого дела»). При этом оно достаточно хорошо сочетается с образной основой идиомы («жирно перечеркнуть крест-накрест»). Модификация явно нестандартна, но при этом употребляется значительно чаще остальных, т.е. вошла в языковой узус. Более того, поставить жирный крест воспринимается как вариант с усиленным значением (в терминах теории лексических функций — ЛФ Magn). Это связано с тем, что это нестандартное и запоминающееся употребление идиомы начало распространяться среди носителей языка и постепенно становилось все более узуальным. Назовем подобные модификации узуализованными. В ряде контекстов в состав идиомы вводятся два и более прилагательных. Приведем примеры, в которых э/сирный сопровождается одним или несколькими прилагательными. Что же касается людей, спешащих раз и навсегда поставить на дирижаблях большой, жирный крест, то я глубоко убежден в их неправоте [Э. Кренкель. Мои позывные RAEM; ФРР]. Прилагательное большой (24; Приложение 2.2.: 42-44) в некоторой мере удовлетворяет условию семантического согласования (невозможна трактовка болыио решительно отказаться от продолжения начатого дела, однако возможна интерпретация «в большой степени, с большой долей решимости отказаться») и выступает в качестве интенсификатора. По критериям, приведенным выше, ввод данного прилагательного в структуру идиомы будет являться узуальной модификацией. Заметим, однако, что прилагательное большой встречается в контекстах только в сочетании с прилагательным жирный. Фактически, оно интенсифицирует значение видоизмененной идиомы поставить жирный крест, выступает по отношению к ней в роли Magn, а по отношению к инварианту поставить крест — в лексической функции Magn+. Это, равно как и частотность употребления поставить оісирньгй крест, свидетельствует о том, что изначально окказиональная модификация достаточно давно вошла в речевой узус. а. Теперь уже, конечно, трудно сказать, до чего бы еще додумались старорежимные московские мороженщики, не грянь Великая Октябрьская социалистическая революция. Сразу после нее на шатобрианах с вишней и гляссе с ананасами был поставлен жирный рабоче-крестъянский крест [Игорь Лепин. Ода мороженому рабочих и крестьян // "Столица", 1997.09.02]. б. ...Прокуратор понял, что проиграл: дальнейшая борьба за Иисуса потеряла смысл. Можно было, конечно, просто помиловать галилеянина, поставив на нем как на фигуре политической жирный андреевский крест, но это как раз было бы чистой капитуляцией [К. Еськов. Евангелие от Афрания (1995)]. В (25а) прилагательное рабоче-крестьянский, противоречащее образной составляющей идиомы, вполне совместимо с ее актуальным значением (допустимы толкования «по-рабоче-крестьянски отказались от дальнейших экспериментов с различными видами мороженого», «рабочие и крестьяне отказались от дальнейших экспериментов с различными видами мороженого») и является одной из отсылок к контексту. Схожим образом, в (256) прилагательное политический совместимо только с актуальным значением идиомы («отказаться от работы с галилеянином из политических соображений») и отсылает к контексту. Прилагательное андреевский (25в) несовместимо с актуальным значением: в данном контексте нельзя «по-андреевски отказаться от продолжения начатого дела».
Ввод в состав идиомы квантора, количественного слова, притяжательного или указательного местоимения
Различия процентных показателей при вводе кванторов, количественных слов и указательных местоимений статистически достоверны при анализе значений, установленных в русском языке, в сравнении с английским и немецким языками. Различия между показателями немецкого и английского языков статистически незначимы (р 0,05; кроме указательных местоимений, где р 0,05). Различия между показателями количества примеров ввода притяжательных местоимений статистически достоверны. Очевидно, что для успешного ввода в состав идиомы кванторов и количественных слов необходимо, чтобы ИГ идиомы поддавалась квантификации. В таком случае, должны соблюдаться и условие семантической членимости, и условие семантического согласования. В работе [Добровольский 2007а] высказывается предположение о том, что при вводе указательных местоимений (этот, тот) значимым оказывается условие семантической членимости, а семантическое согласование оказывается несущественным. Можно предположить, что при вводе в состав идиомы притяжательного местоимения должны действовать оба условия. Во многих случаях ввод притяжательного местоимения в состав идиомы приводит к нарушению узуса, ср.: а. БОГАЧ. Ну, вот, подберем самую красивую девушку в городе, чтобы не ударить в грязь ее ліщомі II МАЛЯР. Хи-хи-хи! // БОГАЧ. И в результате нашли самую красивую девушку в городе - твою дочь [Петрушевская Л. «Пьесы»; КорпусРусПроз]. б. «...Много умных людей видал я: они закрывали свои лица и мутили свою воду, дабы ничей взгляд не мог насквозь увидеть их. Но к ним приходили более умные и недоверчивые разгадчики и вылавливали у них наилучше скрытую рыбу [Л.И. Шестов. Достоевский и Ницше (1903); Национальный корпус русского языка]. Идиома не ударить в грязь лицом не оплошать, не осрамиться, выполнив что-л. наилучшим образом, показать себя с лучшей стороны [ФСРЛЯ] не является семантически членимой, поскольку ее компоненты по отдельности не имеют значения позор, оплошность в рамках идиомы (лексическая структура не гомоморфна семантической). Ввод притяжательного местоимения (ее лицом) противоречит условию семантической членимости и одновременно приводит к материализации метафоры (образ «удара в грязь лицом», лежащий в основе идиомы, подразумевает, что кто-либо не окунает в грязь другого человека, а оказывается в грязи сам). Местоимения ее, моим несовместимы с актуальным значением идиомы — [не] оплошать, [не] осрамиться . Модификация не удовлетворяет ни условию членимости, ни условию семантического согласования и является окказиональной. В примере (40а) нарушена имплицитная категория отчуждаемой и неотчуждаемой принадлежности, которая выделяется в скрытой грамматике русского языка [Баранов 2003: 146]. Примером нарушения категории неотчуждаемой принадлежности в русском языке является, например, фраза парикмахер постриг мою бороду, которая подразумевает, что борода предварительно была отделена от кожи лица. Ср. также модификации ясно чувствую, что читаю от лица Москвы и что этим лицом в грязь - не ударяю [Приложение 3.2.: 212] и ударить в грязь моим бледным лицом [Приложение 3.3.: 382]. Здесь нарушена лексическая сочетаемость. При этом местоимение ([не] ударить в грязь моим лицом, этим лицом) противоречит и актуальному значению ( [не] оплошать, [не] осрамиться ), и внутренней форме идиомы (образ «удара в грязь лицом» подразумевает, что кто-л. не окунает в грязь другого человека, а оказывается в грязи сам). Кроме того, идиома морфологически дефектна, т.к. при отнесении идиомы не ударить в грязь лицом к нескольким субъектам смысловое согласование по числу невозможно, ср. Они не ударили лицами в грязь — см. [Баранов, Добровольский 2008а: 53]. Это позволяет сказать, что модификации не удовлетворяют условию семантического согласования и являются окказиональными. В случае с [Приложение 3.2.: 212] ввод указательного местоимения этим нельзя воспринимать в отрыве от контекста («читаю от лица Москвы»). Выражение не ударить в грязь лицом воспринимается как продолжение читаю от лица Москвы, т.е. не ударяю в грязь лицом Москвы. Перед нами модификация двойной актуализации.
