Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Понятие экологического преступления
1. Методологические аспекты определения юридических понятий 15
2. Методологические проблемы определения понятия «экологическое преступление» 25
3. Признаки экологического преступления 39
Глава II. Система экологических преступлений
1. Методологические аспекты систематизации экологических преступлений 59
2. Методологические проблемы моделирования объекта экологических преступлений 77
3. Объект экологических преступлений как система социально-экологических отношений 87
Глава III. Виды экологических преступлений
1. Преступления, посягающие на социально-экологические отношения по охране природной среды 112
2. Преступления, посягающие на социально-экологические отношения по обеспечению экологической безопасности 146
3. Экологические преступления комплексного характера 175
Заключение 191
Список использованных источников 195
- Методологические аспекты определения юридических понятий
- Методологические проблемы определения понятия «экологическое преступление»
- Методологические аспекты систематизации экологических преступлений
- Преступления, посягающие на социально-экологические отношения по охране природной среды
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Экологическое состояние планеты продолжает ухудшаться. Быстрыми темпами истощаются природные ресурсы, загрязняется окружающая природная среда. Экологическая дестабилизация динамики мирового сообщества все чаще проявляет себя в экономической, политической, военной и других сферах. Особую обеспокоенность вызывают экологические угрозы со стороны международного терроризма. Тревожное ожидание катастроф пронизывает всю современную цивилизацию.
Обострение экологических проблем характерно и для многих регионов Российской Федерации, где ситуация близка к критической. Так, в крайне неудовлетворительном экологическом состоянии находится седьмая часть территории России с населением, превышающем 50 млн. человек , а в неблагоприятных экологических условиях проживают не менее 109 млн. россиян из 1482. Смертность, вызываемая экологическими причинами, превышает 30-40%, а по некоторым оценкам — 50-60% .
В связи с этим все большую опасность представляют преступления, наносящие существенный вред окружающей природной среде, дестабилизируя и без того напряженную экологическую ситуацию. Даже без учета высокой латентносте такого рода деяний рост их числа за последние годы впечатляет. В докладе «О состоянии и об охране окружающей среды Российской Федерации в 2001 году» отмечается: «Динамика экологических преступлений в отличие от иных преступлений стабильна, при этом темпы прироста числа экологических преступлений существенно превышают темпы прироста общего количества иных преступлений». Так, в 2001 г., по сравнению с 1997 г., общее число преступлений выросло на 23,8 %, а экологических - в 2,5 раза; по сравнению с 1999 г., общее число преступлений сократилось на 1,1%, а экологических - выросло на 38%; по сравнению с предыдущим 2000 г., общее число преступлений
1 См.: Лопашенко Н.А. Экологические преступления: Комментарий к главе 26 УК РФ. СПб., 2002. С.7.
2 См.: Бринчук М.М. Экологическое право. М., 1999. С. 16.
3 У лучшего в мире колодца // Российская газета. 2000. 11 авг. выросло на 0,5%, а экологических - на 15,5%1. Конкретные статистические данные выглядят еще более удручающе: если в 2000 г. было зарегистрировано 14818 экологическое преступление, в 2001г. - 17128, в 2002 г. - 21409, то в 2003г.-уже260972.
В этих условиях особо актуальными являются научные исследования, нацеленные на поиск решений, способных уменьшить риск дальнейшего обострения экологической ситуации. К их числу, несомненно, следует отнести и те, которые способствуют развитию и совершенствованию уголовно-правового законодательства, играющего важную роль в правовом регулировании экологической сферы жизни современного общества.
Изменение системы уголовно-правового законодательства Российской Федерации в этой области обусловлено новыми политическими и экономическими реалиями. Устранение существующих противоречий по целому ряду важных теоретических вопросов, к которым следует отнести и проблему объекта экологических преступлений, актуально и необходимо. Без этого будут оставаться нерешенными многие проблемы современного уголовного законодательства в области экологии (дефиниции, классификации и систематизации экологических преступлений и др.).
Решение теоретических проблем во многом зависит от согласования позиций по ряду принципиальных вопросов (нельзя, к примеру, устранить недостатки определения понятия экологического преступления, не решив проблему самого объекта). Неопределенность в главном порождает трудности и с другими аспектами законодательной регламентации экологических преступлений. Необходимость дальнейшего углубленного теоретического анализа в этой области также обусловлена недостаточно эффективной практикой применения уголовно-правовых норм в сфере борьбы с экологическими преступлениями.
1 См.: Государственный доклад «О состоянии и об охране окружающей среды Российской Федерации в 2001 году» // http: //www.eco-net.ru/pdCdoclad2001/part07-05.pdf. (сайт Государственной службы охраны окружающей природной среды МПР России).
2 См.: Статистика МВД //http://mvdform.ru. Все это в совокупности определяет важность и актуальность методологических разработок отмеченных вопросов уголовного права в экологической,сфере.
Степень научной разработанности проблемы. Несмотря на определенные успехи в совершенствовании системы экологического законодательства в РФ в целом, многие проблемы относительно уголовно-правовой регламентации экологических преступлений остаются нерешенными. В частности, специалисты фиксируют отсутствие на сегодняшний день специальных исследований, посвященных разработке проблем эколого-правовой терминологии1. Целый ряд других важных методологических и теоретических вопросов уголовного законодательства в области экологии также нуждается в дальнейшем углубленном анализе. Число отечественных разработок в этой области невелико.
Существенный вклад в формирование теоретических основ российской эколого-правовой идеологии внесли работы М.М. Бринчука, О.Л. Дубовик, Э.Н. Жевлакова, Ю.С. Колбасова, Ю.И. Ляпунова, В.В. Петрова, A.M. Плешакова и др. Особое внимание проблемам дефиниции эколого-юридических понятий уделяют в своих исследованиях С.Л. Байдаков, В.Н. Баландюк, А.К. Голи-ченков, Н.А. Лопашенко, Н.Л. Романова, Г.П. Серов, В.Г. Столяров и др. Вместе с тем приходится констатировать отсутствие в юридической литературе серьезных методологических исследований, способных установить причины существующих разногласий по отмеченным проблемам и наметить пути к более согласованным подходам к их решению.
Проблему дефиниции понятия «экологическое преступление» нельзя рассматривать отдельно от вопроса о самом объекте данного деяния. Основы отечественных юридических представлений о нем заложили работы Т.А. Бушуе-вой, П.С. Дагеля, О.Л. Дубовик, А.Э. Жалинского, Э.Н. Жевлакова, Ю.С. Колбасова, Н.И. Коржанского, Г.А. Кригера, В.Н. Кудрявцева, Ю.И. Ляпунова, В.Д. Пакутина, В.В. Петрова, A.M. Плешакова, Л.П. Повелициной, А.И. Чучае 1 См, например: Ефимова Е.И. Развитие эколого-правовой терминологии в эколого-правовых исследованиях // Экологическое право. 2003. № 3. С. 2. ва и др. Однако проблема объекта экологических преступлений в российском уголовном праве была и остается в числе наиболее дискуссионных.
В современном учении об объекте преступления все большое значение приобретают системные методы исследования. Общие вопросы обоснования и системных методов научного познания рассматривались в работах И.В. Блау-берга, B.C. Готта, И. Клира, В.И. Кремянского, И.Б. Новика, Г.И. Рузавина, Э.П. Семенюка, А.Д. Урсула, Э.Г. Юдина и других специалистов в этой области. К наиболее углубленным разработкам проблем системной интеграции правового знания с другими, сопряженными общей тематикой, дисциплинами (системная экология, социальная экология и др.) следует отнести ряд исследований В.В. Петрова, Б.Г. Розанова, Н.И. Титовой и др. В целом же и сегодня приходится констатировать отсутствие фундаментальных методологических исследований (за исключением отдельных публикаций) проблем эффективности применения системного подхода к анализу целого ряда важных актуальных вопросов теории и практики уголовного права, возникающих в сфере борьбы с экологической преступностью.
В частности, настораживает дефицит научных работ по методологическим аспектам проблем классификации, систематизации и других, связанных с законодательной регламентацией экологических преступлений. Хотя в той или иной мере они рассматриваются специалистами в области уголовно-правовой борьбы с указанными деяниями, однако в целом работу по созданию системы экологических преступлений в российском уголовном праве трудно признать завершенной.
Цель и задачи исследования. Целями диссертационной работы являются: анализ причин существующих в отечественной литературе противоречий в подходах к определению эколого-юридических терминов; углубленное исследование специфики объекта экологических преступлений; выявление объективных критериев систематизации экологических преступлений на основе синтеза юридических и социально-экологических представлений о специфике системной структуры объекта преступлений. Соответственно, основными задачами диссертационного исследования являются:
- методологическое обоснование целесообразности коррекции системы оснований юридических теорий применительно к специфике интеграции юридического знания с другими социальными науками;
- уточнение гносеологической ценности и уголовно-правового значения определяющих специфику экологических преступлений признаков;
- анализ методологических особенностей дефиниции юридических понятий;
- выявление существующих в юридической литературе подходов к определению объекта экологических преступлений;
- уточнение системной специфики объекта экологических преступлений;
- формулирование дефиниции «экологическое преступление» с учетом выявленной специфики объекта;
- рассмотрение методологических аспектов проблем классификации и систематизации экологических преступлений;
- конструирование системы экологических преступлений;
- выработка предложений по совершенствованию законодательства и практики его применения.
Объект и предмет исследования. Объектом исследования выступают методологические и теоретические проблемы уголовного законодательства об экологических преступлениях.
Предметом диссертационного исследования являются:
- уголовно-правовые нормы в области охраны окружающей среды и обеспечения экологической безопасности;
- отечественные научные публикации, посвященные теоретическим вопросам совершенствования уголовно-правового законодательства в экологической сфере (философским, методологическим, социально-экологическим, эко-лого-правовым, уголовно-правовым и др.); - зарубежное уголовное законодательство по рассматриваемым проблемам;
- научные публикации, в которых освещаются актуальные вопросы интеграции юридического и экологического знания;
- судебно-следственная практика по делам об экологических преступлениях
Методология и методика исследования. Методологическую основу диссертации составляют как общенаучные методы (формально-логический, диалектический, системный, структурно-функциональный), так и специальные юридические (историко-правовой, сравнительно-правовой и др.), а также сравнительный анализ статистических данных и некоторые другие методы научного познания.
Теоретические и правовые основы исследования. Теоретическую базу диссертации составляют научные труды в области теории уголовного права, экологического права, философии, философии права, формальной логики, общей теории систем, системной экологии, социологии и социальной экологии. В частности, использованы работы В.Г. Абрамова, С.Л. Байдакова, И.В. Блаубер-га, М.М. Бринчука, СБ. Гавриша, А.К. Голиченкова, B.C. Готта, О.Л. Дубовик, Н.Д. Дурманова, Н.А. Духно, А.Э. Жалинского, Э.Н. Жевлакова, O.K. Зателе-пина, Т.В. Злотниковой, Ю.В. Ивлева, В.И. Кириллова, Дж. Клира, М. Клиффорд, О.С. Колбасова, Л.Н. Кривоченко, О.И. Крассова, В.Н. Кудрявцева, Н.Ф. Кузнецовой, М.А. Лариной, Н.А. Лопашенко, Ю.И. Ляпунова, В.А. Нерсе-сян, Г.П. Новоселова, Т. Парсонса, В.В. Петрова, A.M. Плешакова, СВ. По-знышева, Л.Ф. Повелицыной, А.И. Рарога, Н.Ф. Реймерса, Э.П. Семенюка, СП. Серова, В.Б. Столярова, Г.С Тарнавского, А.Н. Трайнина, И.М. Тяжковой, А.И. Чучаева, А.С Шестюрюка, Э.Г. Юдина и др.
Правовую основу диссертации образуют Конституция РФ, законы РФ, Указы Президента РФ, конституции других государств, уголовные кодексы ряда стран, Модельный кодекс государств - участников СНГ, постановления Правительства РФ, приказы Госкомэкологии РФ и других ведомств, определения Конституционного Суда РФ и т.д.
Эмпирической базой работы являются опубликованные материалы Госкомстата РФ; данные социологических опросов, документы и другие материалы о деятельности природоохранных органов Ульяновской, Самарской и Волгоградской областей за 1997-2003 гг.; данные, полученные другими исследователями; публикации в зарубежной и отечественной печати по рассматриваемой проблематике.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что в нем впервые предпринимается попытка комплексного анализа системы оснований теории уголовного права с целью обоснования необходимости реконструкции существующей методологии путем замены философского уровня оснований «общенаучным» эквивалентом.
В результате проведенного анализа в диссертационном исследовании обосновывается необходимость замены философских категорий на соответствующие «общенаучные» понятия; выявляются наиболее существенные признаки экологических преступлений; анализируются различия в подходах к дефинициям эколого-юридических терминов; уточняется структура объекта экологических преступлений; формулируется определение понятия «экологическое преступление»; предлагается новый вариант системы экологических преступлений; вносятся предложения по совершенствованию уголовного законодательства в данной области; разрабатываются рекомендации по применению результатов и выводов проведенного исследования в научной, преподавательской и практической работе юристов.
На защиту выносятся следующие научные положения, выводы и рекомендации:
1. Юридические дефиниции есть результат «компромисса» философских, юридических и конкретно-научных подходов к отражению специфики признаков предмета, явления или процесса, интегрируемых и фиксируемых в содержании понятия. Нивелирование имеющихся противоречий возможно на основе сближения оснований правовых теорий с методологической основой конкретно-научных дисциплин. Одним из способов устранения методологических противоречий и теоретических разногласий по проблемам дефиниции является замена философских категорий, используемых в юридических понятиях, на соответствующую систему «общенаучных» терминов.
2. Фактор дестабилизации социально-экологических отношений является важнейшей характеристикой конкретного проявления «экологичности» -«идентифицирующего» признака рассматриваемых преступлений. Специфика нарушения стабильности тех или иных компонентов системы указанных отношений более четко раскрывает особенности и характер преступного посягательства в каждом конкретном случае и потому может служить объективным критерием систематизации экологических преступлений.
3. Современные подходы к дефиниции эколого-юридических понятий отражают закономерности эволюции развития научного знания в области правовой экологии. Сравнительный анализ различных позиций позволяет отнести к числу основных «натуралистические», «комбинированные» и «социальные» подходы.
4. Системный подход - методологическая основа современной теории уголовного права в области экологии. С позиции системного подхода под объектом экологических преступлений следует рассматривать систему социально-экологических отношений по защите окружающей природной среды и обеспечению экологической безопасности общества, где под системой социально-экологических отношений понимается относительно целостная совокупность однородных общественных отношений, реальное функционирование которых обеспечивает достаточно благоприятную природную среду для устойчивого развития общества.
5. На основе социально-экологических представлений о системной структуре объекта экологических преступлений становится возможным определение понятия экологического преступления как виновно совершенного общественно опасного деяния, посягающего на социально-экологические отношения по ох 11 ране природной среды и обеспечению экологической безопасности, запрещенного уголовным законом под угрозой наказания.
6. Проблемы законодательной регламентации экологических преступлений в уголовном праве РФ во многом обусловлены методологическими разногласиями по вопросам применения логических процедур классификации и систематизации. Для выявления причин подобных противоречий помимо специфики деления по видоизменению признака следует учитывать гносеологическую значимость применения и другого вида деления - мереологического.
7. Среди экологических преступлений целесообразно выделение трех групп:
а) деяния, посягающие на отношения по охране природной среды;
б) деяния, посягающие на отношения, обеспечивающие экологическую безопасность личности, общества и государства;
в) деяния «комплексного» характера, которые могут посягать как на отношения по охране природной среды, так и на экологическую безопасность личности, общества и государства.
К первой группе следует отнести преступления, предусмотренные ст. 253-260, 262 УК РФ; ко второй - преступления, предусмотренные ст. 246-249 УК РФ; к третьей - преступления, предусмотренные ст. 250-252, 261, 358 УК РФ.
8. Данная классификация может стать основой систематизации экологических преступлений. Так, в первой выделенной группе преступлений (деяния, посягающие на отношения по охране природной среды) следует различать:
а) преступления, посягающие на отношения по охране абиотических компонентов природной среды (недра, континентальный шельф и др.) (ст. 254, 255 УК РФ);
б) преступления, посягающие на отношения по охране биотических объектов природы (водные животные и растения, рыбные ресурсы, наземные объекты флоры и фауны) (ст. 256-258, 260 УК РФ); в) преступления, посягающие на отношения по охране «целостных» природных объектов (экосистем, биогеоценозов и др.) (ст. 253, 262, 259 УК РФ).
Внутри второй группы (деяния, посягающие на отношения по обеспечению экологической безопасности) целесообразно выделить следующие подгруппы:
а) преступления, посягающие на отношения, обеспечивающие экологическую безопасность при производстве работ с элементами «неживой» природы (ст. 246 УК РФ);
б) преступления, посягающие на отношения, обеспечивающие экологическую безопасность при обращении с элементами «живой» природы (ст. 248, 249 УК РФ).
в) преступления, посягающие на отношения, обеспечивающие экологическую безопасность как при обращении с элементами «живой», так и «неживой» природы (ст. 247, 358 УК РФ).
9. В целях дальнейшего совершенствования уголовного законодательства в сфере экологии целесообразно внести в Уголовный кодекс РФ следующие изменения:
а) дополнить ст. 246 УК РФ частью 2 следующего содержания: «Те же деяния, повлекшие по неосторожности смерть человека, наказываются...»;
б) часть 1 ст. 247 УК РФ изложить в следующей редакции:
«1. Осуществление производственной деятельности, в процессе которой образуются опасные отходы, а также транспортировка, хранение, захоронение, использование или иное обращение радиоактивных, бактериологических, химических веществ и отходов с нарушением установленных правил, если эти деяния создали угрозу причинения существенного вреда здоровью человека или окружающей среде, наказываются...»;
в) часть 1 ст. 252 УК РФ представить в таком виде: «1. Загрязнение морской среды с транспортных средств или возведенных в море искусственных сооружений либо из находящихся на суше источников вследствие нарушения правил охраны окружающей природной среды, наказывается...»;
г) в ст. 262 УК РФ описать преступление следующим образом: «Статья 262. Нарушение режима особо охраняемых природных территорий и природных объектов
1. Нарушение правил охраны растительного и животного мира на территории заповедников, заказников, других особо ценных экологических объектов, повлекшее причинение значительного ущерба, наказывается ...
2. Нарушение правил охраны земли, недр, вод и атмосферы на территории заповедников, заказников, других особо ценных экологических объектов, повлекшее причинение значительного ущерба, наказывается ...
3. Деяния, предусмотренные частями первой и второй настоящей статьи, совершенные с использованием должностного или служебного положения, наказываются...»;
д) дать следующую формулировку ст. 358 УК: «Статья 358. Экоцид
Умышленное массовое уничтожение объектов растительного или животного мира, отравление атмосферы, земли (почвы) или водных ресурсов, а также совершение иных действий, способных вызвать экологическую катастрофу, наказывается...».
Примечание. В настоящей статье под растительным миром понимается совокупность растительных сообществ, характеризующихся определенной численностью и сочетаемостью видов, пространственной динамикой и структурой, а под животным миром - совокупность живых организмов всех видов, находящихся в состоянии естественной свободы на территории РФ, включая территорию континентального шельфа и исключительной экономической зоны РФ. Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что его положения и выводы могут быть использованы в дальнейшем исследовании методологических проблем уголовного права. В работе впервые обосновывается необходимость изменения традиционной структуры оснований правовых теорий с целью приближения юридического знания к реальной действительности.
Так, уточнение границ объекта экологических преступлений позволяет устранить многие теоретические противоречия и существенно повысить эффективность уголовно-правовых средств борьбы с экологической преступностью. Сопряжение собственных методов исследования уголовно-правовой теории с общенаучной (системной) и социально-экологической методологией дает возможность более успешно решать задачи интеграции теории уголовного права с другими областями науки. Материалы исследования могут использоваться в учебно-образовательном процессе (при изучении уголовного права, в спецкурсе «Экологические преступления», на семинарских занятиях, в организации самостоятельной научно-исследовательской работы студентов юридических вузов и факультетов, на курсах повышения квалификации работников уголовной юстиции и экологических служб).
Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре уголовного права и криминологии Ульяновского государственного университета, где проводилось ее рецензирование и обсуждение. Основные положения диссертационной работы, выводы и рекомендации опубликованы в научных статьях и представлены на научных конференциях (Москва, Димит-ровград, Пенза, Самара, Ульяновск - 2000-2004 гг.). Некоторые материалы использованы автором в преподавательской деятельности. В частности, на их основе разработан и внедрен в учебную программу Института права и государственной службы Ульяновского государственного университета спецкурс «Экологические преступления», подготовлено учебно-методическое пособие «Экологические преступления» для проведения семинарских занятий со студентами.
Методологические аспекты определения юридических понятий
Глубокие преобразования, происходящие ныне в политической, социальной и экономической сферах жизни российского общества, вызывают необходимость существенного реформирования правовой системы Российской Федерации. Развитие права всегда сопряжено с обсуждением и формированием терминологии. «Право как регулятор человеческого поведения тем эффективнее выполняет свою роль, чем более верно концептуально и лингвистически выражены его констатации, предписания, дозволения и запреты. Необходимость осмысления юридической терминологии существует всегда. Но значение этой необходимости повышается в периоды, когда происходят существенные структурные изменения в праве, обусловленные историческими потребностями».
Известно, что терминологический аппарат составляет фундамент оснований любых научных теорий и от качества дефиниций во многом зависит содержательный уровень самой теории, причем в правовых науках точное определение понятий имеет не только теоретическое, но и важное практическое значение. В определениях формулируются юридические основы (правила) отождествления и различения выделяемых законодателями объектов, поэтому от четкости дефиниций во многом зависит эффективность практических действий правоохранительных органов по обеспечению гарантированных Конституцией РФ прав граждан, в том числе и на благоприятную природную среду.
В методологии науки термин «определение» (definitio - лат.) не всегда понимается однозначно (определение рассматривают и как логическую процедуру, раскрывающую содержание уточняемого понятия, и как сам результат этой процедуры, фиксируемый в соответствующем знаковом выражении). В греческом языке этот термин происходит от слова «horos», что означает «по граничный столб» (такие столбы ставились для отделения одного участка от другого), а в латинском - от слова «finis», что также означает «граница», «конец чего-либо». В русском языке понятие «определение» произошло от слова «делить» - т.е. устанавливать (определять) границу
Дефиниция как логическая процедура определения дает возможность более точного установления степени соответствия юридических понятий отражаемой в них специфики однородных фрагментов реальности. Качество ее во многом зависит от выбора самих критериев сопоставления - существенных признаков выражения сходства однородных объектов.
В данной работе термин «дефиниция» чаще будет пониматься как сам процесс, как процедура достижения логически корректного определения, хотя нельзя отрицать целесообразности применения его и в более привычном для юристов значении - в качестве уже достигнутого результата определения, т.е. как уже «определенное» понятие. Одно из достоинств дефиниции во втором значении - ее краткость. «Дефиниция - краткое определение какого-либо понятия, отражающего существенные признаки предмета или явления»2.
Дефиниция нацелена на «рационализацию» процесса формулирования мысли о понятии или предмете. Процедура определения понятия, выражая в «сжатом» виде знание о предмете, является существенным моментом в сближении философско-абстрактного способа отражения мира с конкретно-научными методами познания реальности. Абстрагируясь от несущественного и раскрывая главное в содержании, дефиниция позволяет тем самым выделять предмет в его основных признаках, отличая его от множества других предметов3. Именно в этом контексте дефиниция как логическая операция представляется наиболее эффективным инструментом для решения не менее важной, сложной и актуальной для уголовного права задачи - проблемы «демаркации» объекта, т.е. законодательного фиксирования предельно четких «границ» объекта преступлений, характерных именно для определенного вида посягательств.
Однако довольно часто достичь желаемого результата не удается. Как правило, причиной «неудачного» определения является его громоздкость: «Во многих случаях перечисление всех существенных признаков — слишком продолжительное занятие»1. Существуют различные основания приближения к главной цели дефиниции по форме, способу и назначению. Обычно «барьер» громоздкости преодолевается посредством определения через ближайший род и видовое отличие. Алгоритм такого определения широко известен: 1) указывается ближайший род, к которому принадлежит определяемое понятие; 2) указываются особые признаки (или признак), посредством которого данное понятие, как вид, отличается от всех других видов отмеченного рода. Однако на практике преодолеть сложившуюся в юридических науках традицию определения конкретных юридических терминов и понятий через «отдаленные» философские категории удается не всегда. Заметный «разрыв» между объемами конкретных определяемых понятий и используемых в качестве их определяющих понятий философских категорий во многих случаях и порождает тот методологический «туман», в котором до сих пор блуждают некоторые специалисты.
При современных темпах развития научного знания разрыв между философским и конкретно-научным знанием должен сокращаться. В связи с этим представляется важным поиск методологических приемов нивелирования подобных противоречий. Использование, в частности, не традиционных философских оснований (категорий), а более конкретных (общенаучных) - один из возможных путей решения проблемы. Следует заметить, что введение инструментария «промежуточных» общенаучных понятий в принципе не отрицает гносеологической ценности и самих философских оснований.
Методологические проблемы определения понятия «экологическое преступление»
Обеспечение экологической безопасности населения России и охрана окружающей природной среды являются важнейшими задачами современного уголовного права. Однако существующая уголовно-правовая практика применения действующих статей Уголовного кодекса недостаточно эффективна. К числу причин, негативно влияющих на ситуацию в данной области, многие специалисты относят и неоднозначность интерпретаций самого понятия «экологическое преступление». Не характерно для законодательного понятия и то, что экологическое преступление как понятие появляется впервые в экологическом, а не в уголовном праве (ст. 85 Закона РСФСР «Об охране окружающей природной среды»1). Кроме того, оно существенно отличается от других таких определений в проектах УК России и в других источниках
Некоторые авторы обоснованно полагают, что понятие «экологические преступления» не может считаться в полной мере уголовно-правовым3. Трудно не согласиться и с тем, что четкое закрепление данного понятия в одной из статей Уголовного кодекса имело бы огромное значение для установления круга деяний, признаваемых уголовным законом экологическими преступлениями, позволило бы усовершенствовать их систему, а в конечном счете и практику их применения4. Но пока такой возможности у юристов нет. К тому же абсолютно все предусмотреть нельзя ни в одном законе.
Считается, что в нашей стране первым понятие «экологическое преступление» употребил О.С. Колбасов в 1972 г., хотя оно и не было им достаточно четко определено . В теории российского уголовного права понятие «экологическое преступление» начинает применяться лишь с начала 80-х гг. как аналог понятия «преступления в области охраны природы» . Более четкое определение приводится лишь в 1992 г. в опубликованном проекте УК РФ, где под экологическим преступлением понимается «предусмотренное настоящей главой общественно опасное деяние, посягающее на установленный специальным законом режим использования природных ресурсов, охраны окружающей среды, обеспечение экологической безопасности и причиняющее вред окружающей среде или здоровью человека либо создающее реальную угрозу такого причинения».
За последние годы было опубликовано достаточно много научных работ и защищено большое количество диссертаций, авторы которых в той или иной степени затрагивают рассматриваемую проблему4. Отчетливо проявляется стремление авторов к выявлению единых критериев и подходов к решению проблемы дефиниции. Однако в целом говорить о том, что эта проблема исчерпана, преждевременно.
До сих пор во многих отечественных юридических словарях и энциклопедиях отсутствует понятие «экологическое преступление»5. Лишь в некоторых компендиумах, изданных после 2000 г., приводятся дефиниции, которые к тому же часто противоречат либо исключают друг друга. Так, если в одном юридическом энциклопедическом словаре утверждается, что «экологическое преступление в уголовном праве РФ - преступление, посягающее на здоровую окружающую среду и ее отдельные элементы (объекты)»1, то в другом уже говорится, что «преступления экологические - группа преступлений, посягающих на окружающую среду и ее компоненты, экологическую безопасность населения и территорий, экологический правопорядок»2.
Анализируя складывающуюся ситуацию по вопросу о дефиниции, О.В. Дмитриев выделяет две крайности, существующие сегодня в подходах к формулировке понятия экологических преступлений: первая - отрицание экологических преступлений как самостоятельной группы общественно опасных деяний и вторая - объединение в одну главу всех преступлений, имеющих какое-то отношение к отрицательному воздействию на природу. Следует признать обоснованным его утверждение, что оба эти варианта неприемлемы, так как в одном случае не существует экологического преступления вообще ввиду отсутствия соответствующего объекта, а в другом - этот объект «поглощает» иные объекты уголовных правонарушений3.
Аналогичные разночтения понятий, соответствующих закрепленному в уголовном праве России термину «экологическое преступление», проявляются и в зарубежной юридической литературе. Во многих странах Запада само понятие «экологическое преступление» (ecological crime) используется редко. В англоязычных странах его аналогами выступают такие понятия, как «environmental crime» («преступление против окружающей среды»), «crime against wild nature» (дословно «преступление против дикой природы») и др. Следует учитывать и то обстоятельство, что понятие «окружающая среда» в США и других странах Запада рассматривается значительно шире, чем просто «окружающая природная среда» в нашем понимании, и, как ни странно, может вообще не ассоциироваться с природной средой.
Методологические аспекты систематизации экологических преступлений
Большинство исследователей сходится во мнении, что законодательство в экологической сфере должно быть единым, целенаправленным, комплексным и внутренне логически выдержанным, т.е. должно представлять собой в известной степени систему эколого-правовых норм1. Выделение в УК РФ отдельной главы, посвященной экологическим преступлениям, в определенной мере способствует продвижению в этом направлении, однако реально процесс законодательной регламентации экологически опасных деяний еще весьма далек от завершения.
В современной юридической литературе доминирует мнение, согласно которому все составы преступлений экологического характера, содержащиеся в УК РФ, можно делить на три категории: специальные экологические составы, смежные и дополнительные. К специальным относят, как правило, все составы преступлений, закрепленных в гл. 26 УК РФ, а также ряд составов, предусмотренных статьями из других глав, которые можно отнести к экологическим3. Так например, М.М. Бринчук относит к специальным два вида экологических преступлений: преступления, посягающие на экологический правопорядок в целом и преступления, посягающие на порядок использования и охраны отдельных природных ресурсов. Под смежными составами преступлений он понимает те из них, которые приобретают экологическое значение лишь тогда, когда в результате противоправных действий нарушаются правила природопользования и причиняется вред окружающей среде, а к дополнительным относит составы, характеризующие степень ответственности должностных лиц, ко торые своими действиями (или бездействием) способствовали причинению вреда окружающей среде1. Однако при таком подходе следует согласиться с мнением тех авторов, которые полагают, что таким образом к экологическим составам можно отнести практически и те преступные деяния, которые посягают на общественные отношения, не являющимися объектом экологических преступлений .
О.Л. Дубовик отмечает, что в узком смысле целостный массив уголовно-экологического законодательства РФ составляют статьи действующего УК РФ, которые устанавливают ответственность за экологические преступления, однако в действительности общий массив уголовно-экологического законодательства более широк3. Помимо норм, выделенных гл. 26 УК, автор относит к ним и нормы, устанавливающие ответственность за экологические преступления, но помещенные в других главах УК РФ, содержащие признаки составов преступлений, причиняющих вред окружающей среде наряду с последствиями другого рода, а также ряд других специальных экологических и природоохранных законодательных актов, содержащих в своих нормах описания составов экологических преступлений или, по меньшей мере, отдельных элементов состава. В определенном смысле, как полагает О.Л. Дубовик, к массиву уголовно-экологического законодательства примыкает и группа норм, устанавливающих ответственность за административные экологические проступки4.
С позиции задач законодательной регламентации экологических преступлений, по-видимому, имеет смысл обозначать термином «массив» только всю совокупность преступлений, имеющих прямое отношение к экологической преступности. Тогда специфика составов преступлений, предусмотренных гл. 26 УК РФ, приобретает характер видового отличия экологических преступлений от иных преступлений и правонарушений.
Необходимо учитывать также реально существующую систему «приоритетов», выстроенную и закрепленную законодателем в ч. 1 ст. 2 УК РФ, из которой, в частности, следует, что задачами уголовного права являются: «...охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности и окружающей среды...». Однако довольно часто некоторые авторы игнорируют установленную законодателем «иерархию» приоритетов задач уголовно-правовой защиты. Так например, исключая аспект экологической безопасности из структуры объекта экологических преступлений, Н.Л. Романова утверждает, что вопрос о целенаправленности уголовного законодательства в данной сфере уже решен «включением в общий объект охраны (ст. 2 УК) отношений в сфере окружающей среды, что подразумевает и окружающей природной среды»1. Однако, поскольку общественная безопасность подразумевает экологическую безопасность общества, то по аналогии можно утверждать, что помещение законодателем главы 26 в раздел IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка» предусматривает приоритетность охраны общественных отношений по обеспечению экологической безопасности.
Некоторые проблемы, возникающие в процессе решения задач законодательной регламентации экологических преступлений, обусловлены сугубо методологическими разногласиями. В ряде случаев, например, происходит подмена смыслового содержания понятий, характеризующих специфику в некоторых аспектах схожих, но в принципе отличных друг от друга логических операций (классификации, деления, систематизации, типологии, таксономии, регламентации и др.). К числу наиболее дискуссионных следует отнести вопросы обоснования целесообразности применения тех или иных приемов классификации в построении системы экологических преступлений.
Преступления, посягающие на социально-экологические отношения по охране природной среды
Внутри первой из трех выделенных групп преступлений (посягательств на отношения по охране природной среды) целесообразно выделение следующих подгрупп экологических преступлений в следующей последовательности: 1) деяния, посягающие на отношения по охране абиотических компонентов природной среды (ст. 254, 255 УК РФ); 2) деяния, посягающие на отношения по охране биотических компонентов среды (ст. 256-258, 260 УК РФ); 3) деяния, посягающие на отношения по охране целостных природных компонентов (экосистем) (ст. 253, 259, 262 УК РФ).
Следует заметить, что расположение статей внутри «подвидовых» подсистем преступлений относительно произвольно. Определенный элемент упорядоченности можно внести, в частности, за счет выбора направления «условного» вектора: «земля вода воздух» (или же наоборот); особенностями самого предмета посягательств, отмеченных в диспозиции соответствующих статей; существующей последовательностью размещения статей в гл. 26 УК РФ, принятой законодателем.
Порча земли (ст. 254 УК РФ). Помимо данной нормы, ответственность за посягательства на землю предусматривается и некоторыми другими статьями УК РФ (ст. 246, 358 и др.). Однако только в ст. 254 УК РФ ставится задача уголовно-правовой защиты земли в качестве особо важного, определяющего условия жизнедеятельности каждого человека в отдельности и общества в целом, абиотического компонента окружающей среды.
Под непосредственным объектом порчи земли Э.Н. Жевлаков понимает отношения, складывающиеся в сфере обеспечения экологической безопасности, охраны и рационального использования земли1. О.Л. Дубовик определяет объект данного преступления как общественные отношения в области охраны и рационального использования земель при осуществлении деятельности землепользователей, субъектов хозяйственной и иной деятельности, связанной либо с нарушениями правил обращения с опасными химическими или биологическими веществами, либо с оказанием на землю негативного воздействия при производстве вредных для земли продуктов (отходов)1.
Существует много и других вариантов интерпретации рассматриваемого объекта. Так, под ним понимают отношения, регулирующие охрану земли и ок-ружающей среды ; общественные отношения, обеспечивающие нормальное использование земельных ресурсов3; отношения, регулирующие использование и охрану земель как природного фактора, составную часть окружающей природной среды4; отношения по обеспечению сохранности земли от загрязнения5; отношения по охране земли от противоправных действий, ухудшающих ее качество6, и т.д.
Н.А. Лопашенко полагает под объектом данного преступления экологическую безопасность и природно-ресурсный потенциал такого объекта окружающей природной среды, как земля7, а В.А. Нерсесян полагает, что непосредственным объектом являются общественные отношения по охране земли как природного условия жизнедеятельности и здоровья людей (отношения экологической безопасности), функционирования и развития сельского хозяйства как одного из основных пользователей земли . Заметим, что отношения по охране здоровья человека в данном случае рассматриваются как дополнительный объект.
Предметом преступления является земля. Земельный кодекс РФ 2001 г. в ст. 1 определяет землю как природный объект, охраняемый в качестве важнейшей составной части природы, природный ресурс, используемый в качестве средства производства в сельском хозяйстве и лесном хозяйстве и основу осуществления хозяйственной и иной деятельности на территории Российской Федерации, и одновременно как недвижимое имущество, объект права собственности и иных прав на землю. При этом провозглашается приоритет охраны земли как важнейшего компонента окружающей среды и средства производства в сельском хозяйстве и лесном хозяйстве перед использованием земли в качестве недвижимого имущества, согласно которому владение, пользование и распоряжение землей осуществляются собственниками земельных участков свободно, если это не наносит ущерб окружающей среде.
В уголовно-правовом смысле часто под землей понимают любые виды земельных участков . Так, М.А. Лапина считает, что предметом данного преступления могут быть земли любого целевого назначения (земли сельскохозяйственного назначения, земли поселений, земли особо охраняемых территорий и объектов, земли лесного фонда, земли промышленности и др.) независимо от формы и вида собственности на земельный участок2. В.А. Нерсесян полагает, что предмет данного преступления составляет земля, находящаяся в промышленной зоне, земля сельскохозяйственных угодий, земля отдельных пользователей земельных участков .
