Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 . Общие положения теории допроса, как процесса информационного взаимодействия .
1.1 К вопросу об истории проблемы допроса страница 13-29
1.2. Понятие и содержание допроса, как процесса информационного взаимодействия страница 30 - 39
1.3 Структура допроса страница 40 - 49
1.4 Стадии допроса страница 50-52
Глава 2. Выявление и преодоление лжи в ходе допроса .
2.1 Криминалистическая классификация невербальных проявлений допрашиваемого страница 53 - 61
2.2 Основные принципы криминалистического наблюдения за невербальными проявлениями допрашиваемого в ходе допроса страница 62 - 74
Глава 3. Проблемы теории и практики применения психологического контакта при допросе . страница 75 - 101
Глава 4. Проблемы теории и практики использования психологического раздражителя при допросе страница 102 -116
Заключение страница 117 - 124
Список использованной литературы страница 124 131
Приложение - данные опроса следователей страница 131
- К вопросу об истории проблемы допроса
- Понятие и содержание допроса, как процесса информационного взаимодействия
- Криминалистическая классификация невербальных проявлений допрашиваемого
- Проблемы теории и практики применения психологического контакта при допросе
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования определяется рядом факторов. Резко обострившаяся криминогенная ситуация в стране поставила правоохранительные органы перед необходимостью существенно повысить эффективность своей работы. Изучение следственной практики показывает, что эффективной работе следователей мешают не только слабая техническая оснащенность следственных подразделений, а также несовершенство уголовно-процессуального законодательства, но недостаточный для современных условий уровень тактико-психологической грамотности следователей.
Одним из наиболее распространенных следственных действий является допрос. Именно поэтому представляется крайне важным вооружить следователя адекватными потребностям научно обоснованными рекомендациями по производству этого следственного действия, базирующимися на достижениях в области психологии и других наук о человеке и деятельности.
Этому способствует криминалистическая концепция, с позиции которой предварительное расследование рассматривается как процесс поисково-познавательной деятельности. Новый взгляд на этот объект предопределяет необходимость сформировать представления о допросе как об одном из ключевых элементов вышеупомянутой системы, по новому взглянуть на это действие в целях выявления дополнительных возможностей его тактического потенциала и постановки их на службу следствия.
В этом плане весьма перспективным представляется подход к допросу как к процессу информационного взаимо действия, протекающему в вербальном и невербальном режимах.
Жизнь показывает, что у лиц, обоснованно подозреваемых и обвиняемых в совершении преступления, одним из способов избежать уголовной ответственности является активное противодействие следователю, стремление направить следствие по ложному пути, преуменьшить свою вину в инкриминируемом деянии. Это проявляется, в частности, в отказе от дачи показаний или в даче заведомо ложных показаний на стадии предварительного следствия. Зачастую возникают ситуации, когда ложные показания дает и свидетель, что также требует от допрашивающего владения приемами распознавания и преодоления лжи. Не менее актуальной является проблема распознавания ситуации, при которой допрашиваемые не могут дать правдивые показания по причине боязни мести со стороны преступников, невозможности самостоятельно восстановить в памяти обстоятельства происшедшего, по ложно понятым моральным соображениями и т.д. О том, что проблема лжи на допросе становится все более актуальной, свидетельствуют, в частности, данные социологических опросов. Так, например, из 196 испытуемых 123 ответили утвердительно на вопрос о том, можно ли солгать в суде ради спасения невиновного обвиняемого. В ходе другого опроса 65% лиц, осужденных за лжесвидетельство, заявили, что они сделали это, одни - в связи с нежеланием ухудшать положение родственников, другие - из чувства товарищества.
Традиционные приемы выявления и разоблачения лжи в уголовном процессе «срабатывают» далеко не всегда.
Практика нуждается в обновлении указанного тактического арсенала.
Все это и предопределило выбор в качестве темы настоящего исследования проблем теории и практики допроса как процесса информационного взаимодействия.
Целью исследования является разработка и реализация концепции допроса как процесса информационного взаимодействия, способствующей расширению и углублению представлений о допросе на основе выявления основных составляющих невербального поведения допрашиваемого и призванной способствовать следователю в выработке правильной стратегии и тактики его поведения в ходе допроса, повышении продуктивности решения стоящих перед ним задач.
Для достижения этой цели необходимо было решить ряд задач:
проанализировать историю развития тактики допроса;
выявить предпосылки и потребности формирования представления о допросе как о процессе информационного взаимодействия;
разработать его дефиницию;
определить особенности, виды невербальной составляющей допроса;
осуществить классификацию невербальных проявлений допрашиваемого;
разработать методику анализа невербальных Щ проявлений допрашиваемого; :
определить стадии допроса в свете концед: допроса как процессе информационного взаимодейгітвИД рассмотреть понятие тактического приема как способа влияния на ход допроса, разработать новые так тические приемы, которые могут быть использованы следователем;сформулировать и обосновать рекомендации по оптимизации допроса в условиях сложной и сверхсложной (конфликтной) ситуации,
Объектом исследования являются теоретические и прикладные аспекты подготовки и производства допроса на предварительном следствии в свете последних достижений в области криминалистики, психологии, других наук и передового следственного опыта.
Предмет исследования - закономерности восприятия, мысленного запечатления, сохранения, передачи и реализации уголовно-ревалентной информации в рамках тактико-технологического аспекта системы производства допроса, приемы получения следователем этой информации на основе его вербально-невербального взаимодействия с допрашиваемым в целях обеспечения полноты и достоверности его показаний об обстоятельствах, имеющих значение для дела.
Методологическую основу исследования составили положения Конституции РФ, уголовное и уголовно- процессуальное законодательство, нормативные акты МВД РФ и прокуратуры по вопросам борьбы с преступностью. Автором использовался широкий круг методов научного исследования. В этот круг входили как общенаучные методы (наблюдение, анализ, синтез, моделирование и т.д.), так и собственные методы криминалистики и психологии. Специфика исследования, связанного с изучением невербальных проявлений допрашиваемого и установлением с ним психологического контакта, потребовала разработки специального методологического и понятийного аппарата.
Автор разрабатывал этот аппарат в период 1996-2000 г.г. в рамках развития теории поисково-познавательной деятельности, предложенной В.А. Образцовым.
При разработке и реализации научной концепции исследования диссертант опирался на труды криминалистов и психологов О.Я. Баева, Р.С. Белкина, В.Л. Васильева, А.В. Дулова, Г.Г. Доспулова, Л.Я. Драпкина, М.И. Еникеева, А.А. Закатова, Г.А. Зорина, В.Н. Карагодина, В. А. Образцова/ Н.И. Порубова, Н.А. Селиванова, А. Б. Соловьева, А.Р. Ратинова, а так же 3. Фрейда, Л.С. Выготского, А.Р. Лурии, Г.И. Новикова, А.Ю. Панасюка, О.Д. Ситковской, П.Экмана., М.Г.Ярошевского и других авторов.
Научная новизна исследования определяется:
1. выдвинутой, обоснованной и в определенной степени реализованной автором концепцией допроса, как организуемого и управляемого следователем процесса информационного взаимодействия, осуществляемого на вербальном и невербальном уровнях;
2. сформулированным в свете этой концепции оригинальным определением допроса, а так же самого процесса информационного взаимодействия;
3. результатами разработки системы задач, определения элементного состава, структуры информационного взаимодействия с выделением основных групп задач на каждой стадии взаимодействия, начиная с момента подготовки и завершая постпредметной частью допроса;
4. определением видов и потенциала носителей невербальной информации, средств овладения и использования следователем полученных данных при производстве допроса и в ходе дальнейшего расследования,
5. рассмотрением недостаточно изученных, методологически значимых положений теории и практики использования психологических реагентов (сообщаемых сведений, тестов, вещественных доказательств и т.д.), как определяющего средства допустимого тактического воздействия на допрашиваемого, разработкой определения психологического реагента,
6. разработанной технологией допроса с учетом восприятия следователем невербальных проявлений допрашиваемого, комплексом тактических приемов вербально-невербального характера и рекомендаций по их реализации в ходе допроса в целях получения полных и достоверных показаний, включая приемы распознавания демонстрируемого и подлинного «образа» допрашиваемого, выявления и преодоления лжи допрашиваемых.
Теоретическая значимость диссертационного исследования определяется разработанными положениями концепции допроса как процесса информационного взаимодействия, сформулированными определениями ключевых понятий данной концепции, предложенными классификациями изучаемых объектов (невербальных проявлений, психических реагентов, задач допроса) , выявлением носителей невербальной информации о допрашиваемом, комплексным подходом к процессу информационного взаимодействия при допросе и определением элементов системы данного взаимодействия, разработкой системы приемов допустимого вербально-невербального взаимодействия в целях получения от допрашиваемого достоверных и полных показаний.
Наряду с этим уточнено содержание и обосновано выделение трех стадий информационного взаимодействия при производстве допроса: допредметной стадии (подготовка к допросу в контактном режиме), предметной стадии (собственно допроса) и постпредметной стадии (завершение процесса контактного взаимодействия). В стадию подготовки допроса включены приемы снятия психологической тревожности, напряженности и неопределенности ситуации, установления контакта с допрашиваемым в ходе допроса.
Следователям рекомендовано уделять внимание не столько конкретным приемам, а вектору воздействия на допрашиваемого, предложено определение вектора воздействия.
Обоснован подход к выбору обстановки, в которой желательно проводить допрос в той или иной ситуации, рассмотрены рекомендации по оптимизации обстановке в кабинете следователя, готовящегося к допросу. Выявлены закономерности влияния на информационное пространство допроса взаиморасположения его участников, их невербального поведения и даны рекомендации по невербальному поведению следователя.
Творчески интерпретирован применительно к тактике допроса опыт опроса с применением полиграфа. Сформулирован алгоритм (технология) получения ориентирующей информации и критерии оценки правдивости показаний допрашиваемого с максимальным использованием анализа его невербальных проявлений.
Для целей криминалистического наблюдения осуществлена классификация невербальных проявлений допрашиваемого.
Всем этим, по мнению автора, внесен определенный вклад в развитие криминалистического учения о допросе, в систему знаний в области тактики и технологии данного следственного действия.
Практическая значимость результатов исследования определяется разработанной в диссертации системой приемов и рекомендаций, адресуемых следователям, которые так же могут использоваться в учебном процессе в целях повышения его эффективности.
Положения, выводы, предложения и рекомендации могут представить интерес для дальнейших научных исследований, связанных с разработкой криминалистических аспектов допроса и тактики других следственных действий вербального характера.
Апробация и внедрение результатов диссертационного исследования осуществлены путем:
опубликования основных положений диссертации в виде разделов учебно-практического пособия «Следственные действия», двух изданий учебника «Криминалистика» для юридических ВУЗов, двух статей в научных изданиях, применения рекомендаций, содержащихся в учебном пособии, в следственной практике, в том числе при работе автора в должности следователя прокуратуры, использования основных положений в учебно-педагогическом процессе на кафедре криминалистики Московской государственной юридической академии и ее филиалах, а также на кафедре правоведения Го сударственного университета землеустройства при чтении лекций и проведении практических занятий, использования ряда положений диссертации в научном творчестве других ученых.
Эмпирическую основу исследования образуют результаты изучения материалов уголовных дел ряда районных и окружных прокуратур города Москвы, опросы следователей, данные, почерпнутые из правовых, криминалистических, психологических и иных литературных источников, относящихся к теме исследования, а также следственный опыт автора.
Положения, выносимые на защиту:
1. концепция допроса как нелинейного (неопределяемого по исходным данным) организуемого и управляемого следователем процесса, осуществляемого на вербальном и невербальном уровнях.
2. сформулированное в свете этой концепции оригинальное определением допроса, а так же самого процесса информационного взаимодействия,
3. система задач, элементный состав, структура информационного взаимодействия с выделением стадий взаимодействия, начиная с момента подготовки и завершая постпредметной частью допроса,
4. виды и потенциал носителей невербальной информации, средства овладения ею следователем и использования полученных данных при производстве допроса и в ходе дальнейшего расследования,
5. результаты рассмотрения недостаточно изученных, методологически значимых положений теории и практики использования при допросе психологических реагентов (раздражителей) как определяющего средства допустимого тактического воздействия на допрашиваемого, определение понятия психологического реагента,
6. система тактических приемов вербально-невербального характера и рекомендаций по их реализации в ходе до проса в целях получения полных и достоверных показаний, включая приемы распознавания демонстрируемого и подлинного образа допрашиваемого, выявления и преодоления лжи данного лица.
Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка литературы и приложения (данных опроса следователей).
К вопросу об истории проблемы допроса
Изучению допроса в криминалистике традиционно уделяется большое внимание. Нет уголовных дел, при расследовании которых следствие и суд не прибегали бы к допросу свидетелей, потерпевших, подозреваемых, обвиняемых и подсудимых. Согласно статистике более четверти своего времени следователи тратят на производство допросов (117,с.21) Другой источник (118) указывает, что проведению допроса и его разновидности - очной ставки следователи уделяют 27.3% времени, на иные следственные действия у них уходит лишь около 4% времени. В силу этого эффективность расследования по делу в значительной части зависит от эффективности производства допросов и использования их результатов в процессе доказывания. Необходимо отметить, что в отличие от других средств доказывания допрос не требует значительных материальных затрат, его успех во многом, если не во всем зависит от личных качеств и профессиональных навыков следователя.
История допроса в России берет начало с указов царя Алексея Михайловича (1649) и императора Петра I (1702-1712 гг.) о «доведении» доноса, т.е. об упоре в работе с подозреваемым не только на получение признательных показаний, но и их подтверждение в ходе других допросов. (7, 32,73).
Забегал вперед, отметим, что история отечественной юриспруденции знает лишь краткие периоды, в течение которых центр тяжести был перенесен с получения «признательных» показаний на поиск иных доказательств по делу. Таким было время судебной реформы Александра II, начавшейся в 1861 году, когда за это боролись такие ученые и юристы-практики, как В.Д. Спасович, Г.С. Фельдштейн, Л.Е. Владимиров, Д. Тальберг, Н.С. Таганцев, Н.Д. Сергеевский. Интересно отметить, что и Владимиров, и Тальберг, говоря о теории допроса противопоставляли «искусство» допроса иным техническим возможностям криминалистики, которые стали развиваться на рубеже веков. Именно тогда отечественные ученые громко заговорили об изучении личности обвиняемого для возможности выяснить «свойства обвиняемого, которыми вызваны движущие побуждения его преступного деяния, или наоборот, с которыми это находится в прямом противоречии » (52) . Н.С. Таганцев тогда же утверждал, что для успешного осуществления раскрытия преступления необходимо добиться от допрашиваемого «осознания как фактических, так и юридических признаков» деяния.( 90,с.506)
В истории послереволюционных представлений о допросе можно выделить несколько периодов: I период продолжался с 1917 по 1929 год (до конца НЭПа) . Это был период становления тактики допроса, характеризующийся значительным вниманием к показаниям свидетеля и обвиняемого. Необходимо отметить, что это внимание к показаниям свидетеля и обвиняемого в большой степени было обусловлено серьезными успехами отечественной науки дореволюционной и данного периода в области психологии человека. Достаточно вспомнить имена Бехтерева, Павлова, Сеченова, Ухтомского, Лу-рии, Узнадзе, Выготского и др.
В середине двадцатых годов на первом этапе становления теории допроса в ее разработке наметился существенный прорыв. Это было связано с доктриной формирования «нового человека» и поиском научных основ для этого. Одним из способов перестройки личности был признан психоанализ... В конце 1923 года Л.Д. Троцкий обратился с личным письмом к И.П. Павлову, в нем он выступил с предложением соединить павловскую теорию условных рефлексов с фрейдовским психоанализом. Дело в том, что Троцкий еще со времени эмиграции, когда он жил в Вене, сделался активным адептом и пропагандистом психоанализа. На призыв Троцкого 74-летний Павлов не ответил (эти два учения до сих пор не пришли в согласие между собой), однако в России началась активная психоаналитическая работа, которая закончилась в середине двадцатых вместе с потерей Троцким своего влияния. (127) В те годы в ГПУ и прокуратуре под руководством Вышинского была организована деятельность по разработке детектора лжи (в отличие от американского он должен был работать не на электрических, а на пневматических датчиках) . К этому был привлечен А.Р. Лурия, впоследствии прославившийся своими работами по психофизиологии, в том числе применительно к допросу.
Понятие и содержание допроса, как процесса информационного взаимодействия
Тенденция рассмотрения допроса как процесса информационного взаимодействия не нова. В работах Н.И. Порубова, А.Б. Соловьева, С.А. Шейфера, Р.С. Белкина (19,74,75,87,88,137) и других ученых. с середины шестидесятых разрабатывался подход к поисково-познавательной деятельности с позиций теории информации. Указанный подход закономерен, потому что фактические данные, составляющие содержание доказательств (получение которых собственно и является целью; в частности, допроса) «по существу являются ничем иным как информацией в ее современном понимании» (49, с.16). Количество полученной информации отражает уровень знания об исследуемом явлении. Рассмотрение допроса как процесса информационного взаимодействия является в рамках этого направления органичным и обоснованным, поскольку для вербальных следственных действий (основным из которых является допрос) характерно не только получение информации, но и передача информации источнику доказательственной и ориентирующей информации - допрашиваемому. Рассмотрение допроса как процесса информационного взаимодействия не только естественно, но и логически закономерно и эффективно. Для анализа процесса допроса в этом ключе нам потребуется ввести в криминалистическую терминологию ряд понятий, заимствованных из области математического моделирования и в последние 15 лет все чаще используемых при описании различных процессов. Одним из основных понятий в теориях, так или иначе связанных с поведением систем и объектов, является понятие «нелинейности». Говоря о нелинейном характере процесса мы имеем в виду, что его течение не исчерпывается однозначно заданными начальными условиями, а зависит от ряда других факторов (например, возникающих по ходу процесса помех) . Еще одним важным понятием является понятие точки бифуркации. Точка биффуркации есть момент времени, в который развитие возможно несколькими путями, которые нельзя однозначно определить по исходным данным. Автор полагает, что заимствование данных математических терминов допустимо, поскольку они употребляются в психологических и иных гуманитарных исследованиях, в известной степени послуживших теоретической основой для данной работы (96) . Допрос несомненно является процессом творческим. Однако проверка алгеброй гармонии в этом случае может дать интересные результаты. Проводя невербальные следственные действия (осмотр, выемку и т.д.) следователь или иной субъект ППД в большинстве случаев может без существенной потери в объеме информации вернуться к ранее исследованной части объекта, провести повторные исследования, провести исследование доказательств с участием дополнительных специалистов и использованием иных технических средств. В противоположность этому в ходе допроса следователь исследует так называемый нелинейный гомологический объект (человека), поэтому вернуться к какому-либо ключевому моменту допроса, который определяет его дальнейшее течение и влияет на результат, не представляется возможным. Иными словами нельзя добиться спонтанной, наиболее информативной реакции от допрашиваемого, например, представляя ему вещественное доказательство повторно с аналогичными пояснениями. Очевидно, что ошибки при проведении таких следственных действий, как, например, осмотр места по делам о нарушениях ПДД так же непоправимы, но это то исключение, которое лишь подтверждает правило. Из этого можно сделать вывод, что допрос является системой информационного взаимодействия еще и постольку, поскольку информация, получаемая в ходе допроса, сама служит основой для организации допрашивающим дальнейшего информационного взаимодействия. В значительной степени этот аспект допроса был рассмотрен Порубовым в фундаментальном труде «Научные основы допроса на предварительном следствии» (74), однако необходимо дальнейшее осмысление этих положений и введение их в общенаучный контекст (о чем уже шла речь в пар. 1 данной главы) . Необходимость практического подхода к допросу как к системе информационного взаимодействия важна еще и потому, что как математика, так и психология, социология, другие общественные науки учат, что в условиях неочевидности поведение субъекта наиболее продуктивно в том случае, если он представляет из себя возможно более открытую систему. Говоря криминалистическим языком следователь, работая по «неочевидному» преступлению, достигает больших результатов, если он относится к ситуации непредвзято, с готовностью найти факты, как подтверждающие его версии, так и опровергающие их. с середины семидесятых годов эти интуитивно осознаваемые криминалистами положения нашли свое теоретическое подтверждение в таких, казалось бы, далеких от криминалистики областях, как синергетика или теория систем, а так же теория игр и исследования операций. Анализ математических моделей, описывающих поведение различных систем, в том числе и поведение человека, дал возможность сформулировать ряд положений, успешно применимых и в ППД. К ним относятся представление об общении как о нелинейном (т.е. не определяемом однозначно по начальным условиям процессе), представление о закрытых и открытых системах, о точке бифуркации в развитии нелинейной системы. Вернемся-к обсуждению этого понятия. Точка бифуркации фиксирует тот переломный момент в развитии системы, после которого оно может идти в различных направлениях. Это то, что в детективах часто называют моментом истины и для фиксации этого момента допроса особенно важно предельное внимание следователя ко всем его аспектам, как вербальным, так и невербальным.
Криминалистическая классификация невербальных проявлений допрашиваемого
Во многих источниках невербальные проявления никак не классифицируются. В психологии не разработана такая классификация, автор также не ставил перед собой такой задачи. Однако для удобства наблюдения за невербальными проявления допрашиваемых необходимо систематизировать по крайней мере по двум основаниям.
Во-первых, по тем психическим состояниям, о которых они свидетельствуют. В целях выявления лжи следует выделить из всей массы телодвижений и поз (исследователи обнаружили и зафиксировали около миллиона невербальных сигналов {12)), те которые либо прямо свидетельствуют о лжи, либо говорят о негативной реакции допрашиваемого. Последняя формировались как эмоциональная и активная двигательная реакция на определенные раздражители (опасность) на протяжении большей части истории человека и его предков в целях выживания (105, 106). На допросе эти психофизические состояния кинетически проявляются в виде подобия настоящей активности - агрессивных или защитных (это зависит от многих факторов) позах и жестах. Нервозность лгущего усугубляется необходимостью поиска правдоподобных версий, под угрозой ошибки и разоблачения его лжи, а также попытками скрыть свои невербальные проявления. Таким образом, для целей допроса важно выделить такие невербальные проявления как ложь, агрессия, неуверенность, подавленность.
Во-вторых, все неречевые невербальные проявления в целях криминалистического наблюдения можно разделить на две группы: позы (пантомимика) и жесты (мимика) . Поза человека сравнительно статична и говорит о его отношении к происходящему вообще. Анализируя позу допрашиваемого следует обращать внимание на совокупность положений корпуса, ног, рук, головы и расположение их относительно следователя.
Если допрашиваемый всем телом резко отклоняется назад, то он как бы отталкивает от себя информацию, ему сообщаемую или ту, которую он думает, что ему сообщат. Очевиден вывод о страхе или неприязни допрашиваемого к затронутой теме или предмету допроса. Допрашиваемый наклоняющийся вперед и положивший руки на колени или обеими руками обхвативший стул по бокам желает прекращения допроса (фактически эта поза - незавершенное движение «подъема со стула»).
Все агрессивные и защитные позы допрашиваемого можно выстроить по мере усиления негативной реакции допрашиваемого. Если допрашиваемый скрестил ноги в лодыжках, то он пытается сконцентрировать внимание на себе самом, возможно чтобы сдержать свои эмоции или свое отношение. Изменение такой позы на «нога на ногу» говорит о сдерживании раздражения и об активной защите. Значение этого жеста усиливается, если он скрестит еще и руки. А если же допрашиваемый к тому же склоняет голову, то можно говорить, что он не видит простых путей выхода из создавшегося положения и может повести себя непредсказуемо. Показания данные допрашиваемым, сидящим в такой позе, почти однозначно ложны и он их дает под давлением обстоятельств (давления следствия, сообщников и т.д.) и вполне может от них отказаться при изменении ситуации. Эта поза говорит о некотором отчаянии и растерянности допрашиваемого, и в этот момент на его искренность следователь может оказать сильное воздействие.
В ходе допроса молдаванина, который до этого был неоднократно сильно избит сотрудниками милиции, было видно, что он панически боится дать показания, которые не удовлетворили бы следователя. Кроме то, было видно, что он тяжело переживает то, что находится вдали от родных и родины Следователь обратил внимание на то, что допрашиваемый сидит в вышеописанной позе. Молдаванин давал ложные показания, несоответствующие обстоятельствам дела. При этом от его показаний зависело дальнейшее направление расследования. Следователь попросил его принять свободную позу, поднять голову и отвечать на вопросы. Тот дал правдивые показания, поскольку был психически истощен и ему было проще сказать правду, особенно после того, как он был на это невербально ориентирован.
Необходимо учитывать, что позы часто отражают не столько реальное отношение к предмету беседы, сколько являются следствием постоянных характеристик человека: поведенческие стереотипы, тип сложения и психики, здоровье. Например, для худощавого человека норма - "закрытая поза" (нога на ногу) практически независимо от предмета беседы и состояния здоровья. Эти позы значимы, но оценивать их можно лишь в динамике и в совокупности с жестами рук и положением головы допрашиваемого.
кулаки, перекрещенные руки и пальцы, сжимающие предплечья, барьер из одной руки. Часто люди пытаются замаскировать перекрещивание рук, дотрагиваясь до часов, пуговицы, кольца на пальце и т.д. Женщины в таких случаях нередко используют сумочку или носовой платок. Человек, стремящийся к созданию защитного барьера, скорее всего, будет держать или вертеть некрупные предметы при допросе обеими руками. Не следует путать барьер из рук с жестом, при котором прямые или почти прямые кисти рук и предплечья допрашиваемого, образуют две ровные сходящиеся под острым углом у пальцев линии. Этот жест сигнализирует о том, что он принял твердое решение и уверен в своей позиции.
При нормальном положении голова допрашиваемого чуть наклонена к следователю, как к обычному партнеру по беседе. Допрашиваемый наклоняющий голову вперед (без жестов защиты или агрессии), внимательно обдумывает полученную информацию (видимо для него новую и не угрожающую) . Однако если голова наклонена вперед и тело его напряжено, то его отношение к происходящему является негативным и он готов к активной защите. Проявлением желания скрыть свою реакцию является отклонение головы или лица в тень либо в «мертвую» для обзора следователя зону. Голова, наклоненная так, что допрашиваемый может в любой момент видеть движения следователя, в сочетании с напряженностью тела и с защитными или агрессивными жестами усиливает проявление готовности к сопротивлению следователю в виде запирательства и лжи. Голова склоненная настолько, что для взгляда на следователя допрашиваемому будет необходимо ее поднять, свидетельствует о его подавленности. Наконец, голова, поднятая относительно нормального положения, свидетельствует о пренебрежительном отношении допрашиваемого к ситуации. Напомним, что все позы необходимо рассматривать целиком, каждый элемент позы может усиливать, уменьшать или изменять ее значение.
В отличие от позы жесты и мимика допрашиваемого, как правило, относятся к конкретному моменту, и их интерпретация поэтому несколько проще. В том случае, если допрашиваемый сообщает частично либо полностью ложную информацию, то он, как правило, неосознанно или осознанно совершает движения руками, чтобы скрыть свое истинное отношение к сообщаемой информации. К таким наиболее часто встречающимся жестам относятся накрывание ладонью рта детьми и варианты этого жеста, используемые взрослыми -почесывание века, поправление прически, потирание мочки уха, носа, внезапный "приступ насморка", сопровождающийся сморканием, затяжка сигаретой перед не требующим обдумывания ответом. (Исключением является потирание носа для стимуляция головного кровообращения, однако это характерно только для требующих обдумывания вопросов.) Допрашиваемый, испытывающий внутреннее напряжение и неуверенность, может проявлять его и в явно лишних, бессмысленных жестах, и манипуляциях с предметами.
Проблемы теории и практики применения психологического контакта при допросе
Практика показывает, что без психологического контакта между следователем и допрашиваемым никакая целенаправленная продуктивная деятельность следователя в ходе допроса невозможна. Это связано с тем, что при отсутствии указанного контакта или при слабом контакте с допрашиваемым сужается само информационное поле, на котором взаимодействуют следователь и допрашиваемый, а значит, уменьшается качество и количество циркулирующей информации. Анализа отечественных работ по проблемам психологического контакта и в целом по психологии общения показывает, что развитие общественных наук в рамках позитивистской марксистско-ленинской теории привело к упрощенным истолкованиям проблем общения. Оно сводилось к межсубъектным взаимодействиям и противопоставлялось деятельности, которая определялась как воздействие человека на вещи. Из понятия общения как бы вытеснялась предметность и сопряженная с нею про бл ємно сть. Это привело к тому, что в представлениях об общении стали доминировать стереотипные трактовки этого процесса как непосредственного взаимодействия между людьми. Однако более продуктивной оказалась принятая в западной науке тенденция к трактовке общения как диалога. В современных теориях коммуникации этот термин используется для обозначение особого уровня коммуникативного процесса, на котором слияние личностей участников коммуникации. В связи с вышеизложенным в настоящей главе новое понятие, описывающее процесс диагностики следователем состояний допрашиваемого и психологического контакта с последним. Психологический контакт есть продукт сложного психи ческого акта следователя, вследствие которого следователь достигает состояния эмпатии по отношению к допра шиваемому, то есть, понимает структуру и содержание его мышления и сознания, а так же приобретает возможность воспринимать подсознательные процессы допрашиваемого, имеющие место в ходе наблюдения или припоминаемые допра шиваемым в момент наблюдения за ним. В психологической литературе под эмпатией (от греческого слова «сопереживание») понимается такое качество личности, как ее способность проникать с помощью чувств в душевные переживания других людей, сочувствовать им, разделять их переживания. Как показывают психологические исследования способность к эмпатии, к сожалению, трудно воспитать. Интересно, что в ходе опроса следователей выявлено, что лучшими специалистами по допросу являются следователи, живо реагирующие на состояния других людей и вне профессиональной деятельности. Для обоснования такого представления о процессах, происходящих между допрашиваемым и следователем в ходе допроса рассмотрим литературу по вопросу. О психологическом контакте писали Р.С.Белкин, А.С. Васильев, А.В.Дулов, Г.Г. Доспулов, В.А.Образцов, Н.И. Порубов, И.Ф.Пантелеев, А.Р.Ратинов, А.Б. Соловьев, С.Г. Любичев и другие авторы (19, 23-25, 35, 33, 74, 75, 80, 81, 87, 88, 63, 69, 5 и др.). Несмотря на обширный круг источников, понятие психологического контакта на данный момент полностью не разработано. - Соловьев рассматривает психологический контакт как «способ коммуникативных связей, как возникновение своего рода эмоционального доверия к следователю» В той же работе А. Б. Соловьев отмечает, что психологический контакт на допросе в известном смысле носит односторонний характер: следователь стремится, получить как можно больше информации от допрашиваемого и сам не заинтересован в обнародовании имеющихся в его распоряжении данных по делу (87). Фактически А.Б. Соловьев призывает следователя пробудить у допрашиваемого «эмоциональное доверие» и получить от последнего полные и правдивые показания. Вряд ли такая рекомендация безупречна с точки зрения этики. Бесспорно, что глубокая убежденность в правоте своего дела -один из основных компонентов мотивации следователя и не стоит его лишать этой веры. С другой стороны, если речь идет о допросе конфликтном, то фактически следователь должен обмануть это «эмоциональное доверие» допрашиваемого. Представляется что, напротив очень важно, чтобы допрашиваемый чувствовал уверенность и нравственный стержень следователя, это оказывает на него положительное влияние как с точки зрения целей допроса, так с позиций его перевоспитания. Однако, А.Б. Соловьев точно отмечает, что при психологическом контакте возникает именно доверие, то есть некритическое восприятие информации, передаваемой следователем.
