Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. От фандома к фанфикшену . 18
1. Ранние исследования фандома С.23
1.1 Слэш как явление С.23
1.2 Фандом как патология С.25
2. «Поэтика браконьерства» (1991-1992): формирование исследовательского канона
2.1 «Влюбленная аудитория» С.29
2.2 Феминизм и психоанализ в фанфикшене С.32
2.3 Этнография фандома и типология фанфикшена С.33
2.4 «Текстуальные браконьеры» С.36
3. Социология виртуальных сообществ (1993-2008) С.44
3.1 Фандом в Интернете С. 4 5
3.2 Монофандомные этнографии С.48
3.3 Исследования идентичности С.52
3.4 Мета-комментарий С.56
3.5 Права автора и фанатское творчество С.60
3.6 Педагогика фандома: фанфикшн и подростковая грамотность
3.7 Текст источника, слэш и интерпретативные стратегии в фанфикшене
3.8 Культура конвергенции С. 72
4. Фанфикшн как литературная аномалия (2005-2008) С.75
4.1 «Демократический жанр» С.76
4.2 «Фанфикшн и фанатские сообщества в эпоху интернета»
4.3 Эстетика фанатского творчества С.93
Выводы С.96
ГЛАВА 2. Поэтика С. 100
1. Культура конвергенции и фанфикшн С. 100
2. Фантекст и источник: определение канона С. 105
3. Фанфикшн как дериватив: парадигмы заимствования
3.1 Оригинальность и самостоятельность в фанфикшене С. 117
3.2 Форма и содержание фанфикшена: влияния, заимствования и референции
4. Субъектная сфера С. 137
4.1 Право на игру: копирайт, фандом и перераспределение ролей
4.2 Система образов в фанфикшене: характерема, субъекты авторского плана С.173
5. Паратекст, стратегии интерпретации и саморефлексия
Выводы С. 185
Заключение с. 187
Библиография
- Слэш как явление
- Феминизм и психоанализ в фанфикшене
- Текст источника, слэш и интерпретативные стратегии в фанфикшене
- Фанфикшн как дериватив: парадигмы заимствования
Введение к работе
Актуальность темы исследования обуслошіена сложившейся на данный момент объективной необходимостью представить (на конкретном текстовом материале) полноценное последовательное описание фанфикшена как феномена литературы Кроме того, заметная демократизация творческого процесса в наши дни приводит к появлению значительного числа тн «вторичных произведений», литературных подражаний и переработок, что ставит дополнительную задачу разграничения фанфикшена и сходных текстовых практик Нашей целью также является обеспечение методологической и научной преемственности Именно сейчас, когда число русскоязычных работ по вопросам фанатского творчества довольно незначительно, существует возможность преодолеть уже намечающийся дискурсивный разрыв между отечественными и зарубежными исследованиями в этой области, поэтому последовательное обобщение накопленных за ру-
бежом теоретических знаний представляется особенно актуальным Как за рубежом, так и в России, исследователи фандома еще только формулируют основные подходы к анализу текстов, создаваемых поклонниками популярных произведений, однако именно зарубежные научные изыскания опираются на многолетний опыт изучения фандома как отдельной культурной и социальной практики, что в значительной степени определяет общее направление научной мысли
Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые ставится задача системного теоретического осмысления фапфикшена как современного литературного явления
Объектом исследования является литературное творчество поклонников серии романов Джоан Кэтлин Ролинг и сопутствующих медийных продуктов в рамках соответствующего интерпретативного сообщества -фандома любителей Гарри Поттера Демографически разнообразный, международный и чрезвычайно продуктивный фандом, сформировавшийся вокруг культового трансмедийного источника, являет собой великолепную -конвергентную по сути и репрезентативную по отношению к другим творческим сообществам - площадку для широкого спектра изысканий в самых различных областях, в том числе и в литературоведении
Целью исследования является осуществление последовательного описания литературного творчества фанатов на репрезентативном текстовом материале
Указанная цель определяет постановку следующих задач:
исходя из необходимости обеспечения преемственности и преодоления сложившегося между западным и русскоязычным исследовательским сообществом дискурсивного разрыва в данной области знаний, предоставить аналитический обзор опубликованных к настоящему моменту работ, посвященных вопросам фанатского творчества,
выдвинуть единую теорию фанфикшена, позволяющую осуществить комплексный анализ фанатского творчества,
показать своеобразие фанфикшена как литературы на конкретном текстовом материале,
выдвинуть основания для разграничения фанфикшена и смежных или сходных видов литературного творчества
Методологическую и теоретическую базу исследования составили фундаментальные труды историков и теоретиков литературы и искусства -В Беньямина, М М Бахтина, С М Эйзенштейна, Г Блума (Н Bloom), Ю М Лотмана, И К Седжвик (Е К Sedgwick), В И Тюпы, Д Брюэра (D Brewer), И Бснклера (Y Benkler), а также работы современных отечественных и зарубежных исследователей фанатского творчества Е Г Абра-мовских, А Л Баркова, К Бейкон-Смит (С Bacon-Smith), УБрукер (W Brooker), К Буссе (К Busse), Н И Васильева, А Дерехо (A Derecho), Г Дженкинс (Н Jenkins), Ш Пью (S Pugh), К Сандвосс (С Sandvoss) и др
Кроме того, мы опирались на ряд исследований и обобщений, созданных самими участниками фандома «для внутреннего потребления», все они объединены в библиографическом списке под заголовком «Фанатские исследования» Библиография научно-критических работ насчитывает 276 наименований, список фанатской критики - 36, список художественных источников включает 72 произведения
В работе были испотьзованы методы сравнительно-сопоставительного, структурно-семантического анализа, а также генетический и исторический методы
Теоретическая значимость исследования заключается в предлагаемой нами единой концепции, поясняющей характерные особенности фанфик-шена как вида современного литературного творчества, а также в том, что в рамках данной работы впервые обобщается накопленный зарубежными исследователями опыт изучения фанатской литературы
Практическая значимость исследования видится в возможности включения его результатов в соответствующие разделы лекционных курсов по современной зарубежной литературе, культурочогии и социологии Представленные в работе материалы и выводы могут также послужить основой для разработки отдельного спецкурса/практическою семинара по феноменологии фанатского творчества, адресованного как студентам вузов, так и пробующим себя в литературе молодым авторам
Апробация работы проводилась в рамках ряда международных конференций и научных семинаров на семинаре «Гарри Поттер и Узник Философской Комнаты» в Российском государственном гуманитарном университете в 2003 г, на международной научной конференции «Английская литература в контексте мирового литературного процесса» и XV съезде англистов в Рязанском государственном педагогическом университете имени Есенина в 2005 г, на четвертой международной конференции «Русская, белорусская и мировая литература история, современность, взаимосвязи» в Новополоцке в 2005 г, на международной конференции «Patronus 2006 An Unofficial Academic Harry Potter Event for Grown-ups» в Копенгагенском университете в 2006 г, в онлайн дебатах «Фандом и тендер» в блоге Генри Дженкинса в 2007 г с У Брукером; на международной конференции «Оценки и ценности в современном научном познании» в Российском государственном университете имени Иммануила Канта в 2008 г Данное исследование получило финансовую поддержку Государственного департамента США основная часть теоретического материала была собрана и обработана во время годичной целевой стажировки на кафедре Comparative Media Studies в Массачусетском технологическом институте (г Кембридж) в рамках магистерской и аспирантской программы Фул-брайта
Основные положения, выносимые на защиту:
Фанфикшн - литература конвергенции, где конвергенция мыслится как порождающий принцип особого типа, ключевой характеристикой которого является соотносимость и одновременность различных мотивов создания фантекстов Конвергенция, выступающая в качестве порождающего начала фанатской литературы, представляется современной инкарнацией синкретизма, только синкретизма, основанного не на неразличении, а на со-гласпом слиянии различимого Конвергентная природа фанфикшена выражается, среди прочего, в одновременной реализации трех известных исторической поэтике порождающих принципов, синкретизма (в фан-фикшене проявляется на субъектном уровне конкретных произведений в триединстве автора-героя-читателя), художественной модальности (проявляется на уровне самой природы фанатского творчества, допускающей одновременное со-существование полярных интерпретаций общего источника и полифоничный диалог между указанными интерпретациями), а также рефлексивного традиционализма (что выражается в создании многочисленных «поэтик» фандома, четкости и согласованности творческой номенклатуры, определяющей роли паратекста как договора между автором и читателем, а также в ориентации на канон)
Фанфикшн характеризуется ускользающим каноном - реализующейся на уровне каждого отдельного фанфика договоренностью между автором и читателем о том, какие элементы источника, предыдущего фантекста и формируемой фандомом интерпретативной стратегии составляют индивидуальный канон данного произведения По сути, любое фанатское произведение - это попытка создать из заранее предложенных составных частей, обогащенных новым, привнесенным смыслом, индивидуальный канон произведения-источника
Интерпретативные стратегии в фанфикшене варьируются от предельно протестных до предельно компенсаторных, осуществляются на общем интерпретативно-референтном поле сообщества и формально закрепляются в паратексте Договоренность о стратегии интерпретации может включать в себя следующие элементы индивидуальный канон, жанровые особенности произведения, характеристики сюжета и композиции, определенных персонажей, традиции построения образов (инвариант характере-мы), тип романтических отношений и пейринг, хронотоп
Влияние источника на фантекст сводится к формуле заимствования «персонаж-хронотоп-антураж», при этом общий повествовательный модус фанфикшена, жанровые модификации, композиционные особенности, тематика и стилистика фанатских произведений не демонстрируют прямой связи с текстом источника Данные признаки обуславливаются, в основном, современным литературным контекстом и сложившейся традицией фанатского творчества
Осуществляя свое «право на интерпретацию», читатель исходного произведения действительно становится автором, однако такой тип трансформации является продуктивным только на границе источника и фантек-ста, в рамках самого фанфикшена роли распределяются довольно жестко и традиционно Авторы фанфиков строго контролируют распространение, перевод, а также создание деривативов собственных произведений Читатель в фандоме, в принципе, не может принимать деятельного участия в создании какого-либо фанфика, кроме своего собственного - скорее, ему отводится роль своеобразного критика, составителя отзывов, которые могут учитываться, а могут и не учитываться автором Такой тотальный контроль над собственным произведением означает, в числе прочего, что мы не можем называть фанфикшн совместным проектом по интерпретации одного источника
Центральной категорией фанфикшена как литературы является персонаж, герой Именно наличие заранее известных, заданных каноном характеристик героя и сложившихся в фандоме традиций интерпретации поступков и характера тою или иного персонажа определяет не только жанровые, но и содержательные особенности произведения Второй движущей силой в фанфике всегда является автор, который активно интерпретирует имеющуюся каноническую данность (протестно или компенсаторно), создавая не только «новый/старый» текст, несущий новые (или подсказанные фандомом) смыслы, но и закрепляя себя в нем Динамика фанатского произведения как эстетического объекта определяется отношениями вытеснения и замечания между субъектами авторского плана, «прописывающимися» в тексте, и априорно существующими там каноническими героями
Каждый заимствованный из канона герой представляет собой инвариант характеремы - совокупности повторяющихся в сходных интерпре-тативных ситуациях характеристик (внешних данных, личностных качеств, пристрастий, устремлений, реакций и вероятных поступков) Характерема является уникальным для фанфикшена типом образа
Для многих авторов в фанфикшене основным способом достижения оригинальности становится вписывание себя в текст, поскольку желание творчески реализовать свою интерпретацию зачастую многократно превосходит имеющийся у автора практический навык создания художественных текстов Добиваясь оригинальности, автор действует, что называется, «напролом», прописывая себя в фанфикшене - такой способ организации субъектных отношений в фанфике принято назвать самовнедрением Не все фанфики построены на принципе самовнедрения, однако те, которые относятся к данной категории (а таких в фандоме огромное множество), демонстрируют целый ряд признаков субъектного синкретизма так, здесь мы наблюдаем и принципиальное неразличение между субъектами творческого процесса, и сводимость сущности героя к его имени, и отражение (и гиперболизацию) фантазий, привычек, внешних характеристик и стремле-
ний автора в личности героя Анализируя два основных мотива самовнедрения - стремление «быть с героем» и «быть героем», мы различаем три основных субъекта авторского плана в фанфикшене автор-в-тексте, реализующий желание быть с героем, образ-аватар, реализующий желание «быть героем», и Мэри-Сью - образ, сочетающий оба стремления
Слэш как явление
И фандом, и фанфикшн — явления, зародившиеся и получившие свое развитие именно в англоязычной культурной традиции. Первые сообщества творчески активных почитателей того или иного автора образовались вокруг произведений Свифта и Вальтера Скотта (Brewer 2005), а позднее - Джейн Остин и Льюиса Кэрролла (Brooker 2005; Pugh 2005). Однако лишь во второй половине восьмидесятых годов прошлого века стали появляться первые результаты социологических, культурологических и этнографических исследований фандома и творчества фанатов. За двадцать три года, прошедших с момента начала изучения фанатской субкультуры во всем множестве ее проявлений, постепенно сформировалась целая междисциплинарная область научных знаний - fan studies (англ. «фанатские -. исследования»), обладающая собственной терминологией, методологическим аппаратом, исследовательской традицией, а также постоянно растущим набором нерешенных базовых аналитических задач, большинство из которых вызвано именно давно назревшей необходимостью рассматривать фанатское творчество в качестве самостоятельного культурного явления.
Процесс непрерывного теоретического осмысления творческой деятельности поклонников явлений массовой культуры ускоряется: доступность средств производства, наличие свободного времени и возможность немедленной коммуникации в рамках сообщества заставляет сообщества расти и, соответственно, делает их все более и более заметными не только для исследователей, занимающихся фанатской проблематикой, но и для широкой публики. Одновременно с этим происходит рост количества и численности участников национальных (не-англоязычных) фандомов, появляются как «языковые» разделы на англоязычных сайтах для публикации фанфикшена, так и полноценные национальные хостинги.
К сожалению, ни фанфикшн как феномен творческой активности фанатов, ни фандом как порождающее сообщество не были достаточно тщательно изучены отечественными исследователями, а те немногие работы, которые были опубликованы, никак не учитывают сложившейся на Западе традиции изучения фанатских сообществ. Показательно с этой точки зрения диссертационное исследование Н.И.Васильевой «Фольклорные архетипы в современной массовой литературе: романы Дж. К.Роулинг и их интерпретация в молодежной субкультуре» (Васильева 2005). Поставив перед собой в качестве одной из исследовательских задач выявление «системы жанров произведений фанфикшн в зависимости от использования в них фольклорного текста, описание основных из них» (Там же: 7), Н.И.-Васильева не опирается ни на одну из вышедших к моменту написания диссертации работ, посвященных данной проблематике, однако смело рассуждает о научной новизне собственного исследования, которая заключается в том, что «...впервые (...) вводится в оборот ряд материалов,, прежде не подвергавшихся филологическому исследованию ("литература" фанфикшн)» (Там же:17)4. Такой подход приводит не только к слабо обоснованным утверждениям о недостаточной изученности того или иного аспекта фанфикшена, но и к искаженному (хотя и научно закрепленному) представлению о природе самого явления.
Интересно, что наиболее близко к пониманию природы творчества в фанатском сообществе подошли те русскоязычные исследователи, которые никогда не ставили перед собой цель изучать творческие проявления фандома в традиционном понимании. Так, в «Приложении» к сборнику «Пушкин плюс. Незаконченные произведения А.С. Пушкина в продолжениях
На самом деле, даже самые ранние исследования фандома были как раз филологическими, (например, Lamb and Veith 1986; Russ 1985) творческих читателей XIX-XX века» (Абрамовских 2008) Е.Г.Абрамовских (составитель) обоснованно вводит понятие «креативной рецепции» для обозначения «внутрицеховых» продолжений незаконченных произведений гениальных авторов (Там же: 403-420); данное понятие5 вполне может быть использовано для обозначения любых проявлений творческой активности фанатов - от письменных текстов до объектов изобразительного искусства, созданных по мотивам излюбленного произведения.
Другое исследование, на которое стоит обратить внимание - это сборник текстов «Рукописный девичий рассказ» (Борисов 2004). Анализируя фабульную морфологию наивной девичьей прозы, С.Б.Борисов предлагает классификацию, удобную также и для описания некоторых типов фанфикшена (в частности, тех произведений, в которых присутствует такое специфическое для фандома явление как «Мэри-Сью») (Там же: 40-47).
Кроме указанных работ, из опубликованных на русском языке научных материалов следует отметить статью СО. Еремеевой «О множественности миров. Гарри Поттер и узники философской комнаты: порядок антастического в современной российской культуре» (Еремеева 2003), представляющую собой отчет о проведении одноименного семинара, состоявшегося в РГГУ в октябре 2003 года. К сожалению, сборник материалов к данному семинару так и остался неопубликованным. Недавние русскоязычные публикации на тему фанфикшена представлены двумя переводами двух американских исследователей-теоретиков фандома -К.Буссе и Г.Дженкинса (Дженкинс 2006; Буссе 2006). Указанные выше русскоязычные исследовательские работы, а также научно-популярная статья Линор Горалик «Как размножаются Малфои», напечатанная в журнале «Новый мир» в 2003 году (Горалик 2003), являются почти случайным исключением: дискурс фанатских исследований, по преимуществу, англоязычен.
Но не следующая за ним типология, в соответствии с которой «небанальными» и «конгениальными» мыслятся только те произведения-продолжатели, что наиболее близко подошли к вычленению, пониманию и реализации исходного авторского (пушкинского) замысла (Там же: 418-419). Необходимость преодоления сложившегося дискурсивного разрыва между традиционными западными и только формирующимися российскими фанатскими исследованиями определила тематику первой главы, которая полностью посвящена аналитическому обзору и попытке классификации сложившихся в англоязычной культурологической критике традиций интерпретации творческой активности фанатов. Выполняя эту во многом вспомогательную задачу, подобный анализ работает и на реализацию основной цели работы, поскольку подробное рассмотрение сложившейся на настоящий момент ситуации в исследованиях фантекста поможет нам четче и конкретнее описать собственный вклад в развитие исследований фандома.
Как правило, научная мысль довольно остро и своевременно реагирует на требующие объяснения и интерпретации проявления общественной жизни, однако в случае с исследованиями фандома культурологам, социологам и филологам потребовалось более 200 лет, чтобы заметить творческую активность «маргинальных» субкультур. Так, автор фундаментальной работы «Afterlife of Character (1726-1825)», современный исследователь Дэвид Брюэр, говоря о «творческой экспансии» и о стихийном формировании «социального канона», использует термин «виртуальные-сообщества» в отношении сообществ почитателей таланта Джонатана Свифта, Вальтера Скотта или Лоренса Стерна, вовлеченных в процесс творческой адаптации любимых персонажей в новых произведениях (Brewer 2005: 78-79). Подробно описывая то, что мы сегодня бы назвали фандомом, Брюэр критикует предыдущие работы по истории читательских практик и упрекает их в недостаточном внимании к коллективному и массовому аспекту творческой переработки заданных каноном характеров. Несмотря на очевидное сходство рассматриваемых явлений («виртуальные сообщества» XVIII века и виртуальные сообщества конца XX - начала XXI века), Брюэр тщательно избегает терминологии фанатских исследований.
Феминизм и психоанализ в фанфикшене
Другой важной работой, заложившей определенную традицию рассмотрения отдельных элементов фанатского творчества (фанфикшена и фанарта) на годы вперед, является статья Констанс Пенли «Феминизм, -психоанализ и исследование популярной культуры» (Penley 1992: 479-500). Логически, данная статья занимает промежуточное положение между аналитическим эссе 1991 года «Brownian Motion: Women, Tactics and Technology» (Penley 1991) и монографией 1997 года «NASA/Trek» (Penley 1997), однако именно в ней наиболее четко изложены основные теоретические взгляды исследовательницы по вопросам феноменологии слэша. Исходя из ключевых положений психоанализа, Пенли утверждает, что именно слэш позволяет женщинам-читательницам (особенно гетеросексуальным женщинам-читательницам) одновременно обладать одним или обоими персонажами в слэш-паре и идентифицировать себя с ними. Идентификация с персонажами поддерживается идентификацией с местом действия и фанатской вселенной в ее целостности, тем самым открывая читательнице множественные пути проникновения в избранное исходное произведение и множественные возможности для самоидентификации и самореализации. «С точки зрения психоанализа любая фантазия, — пишет Пенли, - всегда включает одно из двух ключевых устремлений: "быть" или "обладать". В женских гомоэротических фантазиях реализуются оба и сразу: автор (она же — читатель) может представлять себя Кирком или Споком (здесь речь идет, скорее, о фаллической идентификации, нежели о предэдиповой направленности) и одновременно обладать ими (как сексуальными объектами), ведь, будучи в реальности гетеросексуалами, они не представляются недостижимыми для женщин» (Penley 1992: 490). Пенли замечает, что среди авторов слэша существует тенденция отдельно подчеркивать в описаниях Кирка и Спока, что ни один из них не является гомосексуалистом, и что ни один из них не имел ранее никакого гомоэротического опыта. Такие формулировки, по мнению Пенли, помогают участницам фандома одновременно поддерживать собственные эротические фантазии в отношении каждого из протагонистов и прописывать в слэш- истории линию эротической привязанности главных героев друг к другу. На этой основе исследовательница заявляет о необходимости разграничения . слэша, литературы меньшинств, женских романов и традиционной порнографии. Несмотря на то, что Пенли не делает никаких окончательных выводов о рассматриваемом явлении, она ставит ряд важных вопросов о сексуальной ориентации слэшеров, классовых трениях в фанатской среде и собственной двойственной методологической позиции одновременно наблюдателя и участника событий в фандоме.
Единственной, кто принимает по отношению к фандому совершенно определенную роль «стороннего, независимого наблюдателя» и строит на этом все исследование, является Камилла Бейкон-Смит, автор этнографии «Enterprising Women» (Bacon-Smith 1992). Намерение Бейкон-Смит прозрачно: позиционируя себя вне фандома, она надеется убедить читателей в том, что она не питает излишних иллюзий и не испытывает заведомо неверных, идеологически-выдержанных предрассудков по поводу фандома и, следовательно, может претендовать на предельную объективность в описании фанатских практик. На фоне того, что почти все новые исследователи фандома идентифицировали себя как одновременно фанаты и представители научной элиты, а также с учетом растущей заинтересованности самого сообщества в появляющихся в рамках нового дискурса работах, такая методологическая позиция оказалась заведомо невыигрышной и, во многом, провальной. Бейкон-Смит до сих пор приводят в пример, говоря о неверных стратегиях изучения фандома и фанатского творчества (например, Busse and Heliekson 2006: 18-19). Несмотря на это, она делает несколько важных (хотя и местами ошибочных) наблюдений о специфике творческой активности фанатов и внутрифандомных взаимоотношений. Нам исследование Бейкон-Смит интересно, прежде всего, тем, что там впервые11 предлагается жанровая типология фанфикшена: «Литературные различия между жанрами [в фанфикшене] представляются довольно призрачными и касаются лишь одного аспекта произведения — характера межличностных отношений протагонистов, а также протагонистов и остальных персонажей. Исходя из этого, концептуальное разграничение жанров возможно только с точки зрения социологической, и на этой основе жанры распадаются на две основные группы:
1) Категория жанров, которую сами участницы сообщества определяют как «о нас, женщинах фандома». Входящие в эту жанровую группу произведения касаются, в основном, проблемы роли и места женщины в отношениях с мужчинами и другими женщинами. Сюда относятся:
Произведения с Мэри-Сью: такие произведения, в которых юная героиня - как правило, это особа подросткового возраста, обладающая сверхъестественным набором талантов и способностей, выдающейся красотой и характером озорной феи, - присоединяется к главным героям и помогает им выполнять заданную миссию, будь это управление космическим кораблем и навигация в безвоздушном пространстве или шпионские игры и полицейские расследования. «Мэри-Сью» не просто ассистирует главным персонажам, она зачастую выступает ключом к разрешению возникающего конфликта, по пути влюбляя в себя всех главных героев мужского пола, и в итоге героически погибает в борьбе за жизни протагонистов. Термин «Мэри-Сью» часто используется для обозначения не только героинь такого типа, но и всего жанра, и имеет довольно негативные оценочные коннотации в сообществе.
В постели с (Кирком, Споком и т.д.): такой тип произведений, в которых взрослая героиня встречается и вступает в сексуальные отношения с одним из героев произведения-источника. В последнее время термин используется довольно редко, и зачастую эту категорию произведений тоже относят к жанру «Мэри-Сью».
Текст источника, слэш и интерпретативные стратегии в фанфикшене
Исследования педагогики фандома и подростковой грамотности являются сравнительно новыми - и дисциплина еще находится в стадии становления, но первые работы в этом направлении появились именно в указанный выше период. Они были подготовлены целым рядом причин, главными из которых стали, во-первых, растущая популярность различных онлайн фандомов среди детей, и связанное с этим повышение внимания к Интернет-поведению подростков со стороны педагогов и родителей, а во-вторых, давно замеченная, но не до конца изученная в контексте обучения, структура поддерживающих взаимоотношений в сообществе - речь, прежде всего, идет о помощи молодым писателям. С другой стороны, в связи с всплеском громких судебных дел конца 1990-х - начала 2000-х гг., касающихся так или иначе вопросов деривативнои литературы, снова возникла политическая необходимость «положительной» репрезентации фанатских практик, как в широких научных кругах, так и в средствах массовой информации.
Интересно, что из тех немногих появившихся в последнее время (с 2003 года) исследований педагогики фандома и взаимодействия подростков с фантекстом, большинство изучают, в основном, сообщества поклонников японских аниме и манга. Здесь, прежде всего, необходимо отметить работы таких исследователей, как Ребекка Блэк (Black 2006; Black 2007; Black 2008), А.Томас (Thomas 2007), а также Келли Чэндлер-Олькотт и Донны Махар (Chandler-Olcott, Mahar 2003). Собственно, на фоне аниме-исследований, только Генри Дженкинс в работе «Как Хизер научилась писать» (Дженкинс 2007; Jenkins 2004) рассматривает коммуникативные педагогические практики сообщества поклонников Гарри Поттера.
Так, например, Чэндлер-Олькотт и Махар обращаются к дизайну вебсайтов поклонников аниме, анализируя визуальный, пространственный и другие аспекты пользовательского интерфейса. Исследователи были одними из первых, кто заявил о потенциальном положительном образовательном влиянии аниме, манга и фанфикшена на подростков. Так, обсуждая вопрос соответствия и различия между жанрами фанфикшена и традиционной литературы, ученые приходят к выводу о том, что увлеченность подростков фанфикшеном может послужить хорошей отправной точкой для диагностики творческих способностей учащихся. Более того, другое полезное влияние фанфикшена видится ученым в том, что вовлеченность подростков -особенно девочек - в онлайн-общение по поводу любимых текстов позволяет им попрактиковаться в определении и создании собственной идентичности. Этнографическая работа Томас (Thomas 2003) также посвящена тому, как девушки-подростки используют фантекст и совместное письменное творчество для создания безопасных дискурсивных пространств для обсуждения различных аспектов взаимоотношений и тендерных ролей. Так, Томас описывает, как две из участниц исследования составили автобиографические репрезентации себя в качестве персонажей в фанфикшене,42 что помогло им пережить прошлый негативный опыт и сконструировать новую предпочтительную идентичность.
Дженкинс, в свою очередь, тоже предлагает читательскому вниманию подобную «историю успеха». В своем очерке «Как Хизер научилась писать» он рассказывает об обучающейся на дому школьнице, большинство из познаний которой - заслуга ее онлайн общения с «коллегами» по виртуальной школьной газете, которую они якобы выпускают от имени-, учеников волшебной школы «Хогвартс». При этом подростки сами - выступают в роли авторов, редакторов, корректоров и журналистов, создавая комплексный фанфик в интерпретативном сообществе. Обсуждая исходный текст Ролинг, они сравнивают его с другими и литературными текстами, ищут философские и интертекстуальные связи, цитируют интервью с автором и на основе полученных знаний формируют свои теории относительно судьбы главных героев.
То есть, по словам Дженкинса, участвуют в такой деятельности по анализу и интерпретации текста, в которой вряд ли были бы заинтересованы до поступления в университет (Дженкинс 2007: 331).
Ребекка Блэк, тоже занимающаяся анализом околотекстовых практик подростков-поклонников аниме, утверждает, что и теоретикам, и работникам образования следует обратить внимание на фанфикшн по нескольким причинам: во-первых, для того, чтобы создать фанфик по какому-либо источнику, необходимо подробно с этим источником ознакомиться, узнать его жанровые и типические особенности, что предполагает самостоятельную и заинтересованную аналитическую работу; во-вторых, в стремлении написать «хороший» фанфик, фанаты зачастую прибегают к использованию различных словарей, справочников, вспомогательных средств в Интернете, к помощи коллег по цеху; в-третьих, нередко написание «грамотного» фанфика предполагает не только грамотность орфографическую или пунктуационную, но и грамотность историческую - юным участникам фандома приходится перерабатывать довольно большие объемы информации для создания собственных текстов (Black 2008: 17).
Интересно, что, выстраивая идеализированный образ взаимодействия юных участников фандома и фантекста, исследователи практически не упоминают о таких «табуированных» фанатских творческих практиках, как создание слэш-историй и порнографических текстов. Несмотря на то, что педагогика фандома является, несомненно, очень перспективной областью для анализа и дальнейших изысканий, ученым приходится очень осторожно «обходить» те моменты, которые могут кому-то показаться обладающими сомнительной образовательной ценностью.
Фанфикшн как дериватив: парадигмы заимствования
В фанфиках же зачастую это заклинание трансформируется в более общее, которое больше похоже на команду «Включи свет!». Обеспечив таким образом освещение, волшебник может продолжать свои магические упражнения. Например, в фанфике «Sink into Your Eyes» так объясняется действие заклинания «Люмос!»: «Гарри засмеялся. "Здесь нет выключателей, чтобы включать или выключать свет. Чтобы включить свет, надо сказать "люмос", чтобы выключить - "нокс"»130. В принципе, канон предлагает достаточно широкий выбор заклинаний, однако в таких ситуациях, когда авторам приходится вводить свои магические формулы, они следуют предложенной Ролинг схеме: формировать неологизмы на основе латинских корней или «латинизировать» английские слова.
Таким образом, заимствуя специфические для мира Ролинг реалии (профессии, заклинания, конкретные заведения и места), фанаты стремятся 4 воссоздать, скорее, общую атмосферу магического, своеобразный антураж. При этом зачастую они игнорируют детали (например, нарушается прописанный в каноне механизм функционирования того или иного заклинания), расставляют слишком много «магических маркеров» (так, даже v проживая в квартире в маггловском Лондоне, выросший в обычной неволшебной семье Гарри, скорее, отправит записку с совой, чем позвонит по телефону) и, в целом, не стремятся воссоздать волшебный мир в его глубине и многообразии.
В развитие метафоры, заданной предыдущими исследователями фандома131, можно сказать, что заимствованные из канона детали составляют своеобразную (часто схематичную и довольно плоскую) декорацию домашнего театра, на фоне которой и разворачивается основная «игра в куклы». Продолжая метафору и размышления о деривативной природе фанатского творчества, подчеркнем, что композиция, общая направленность источника, его жанр и хронотоп лишь оказывают влияние (в большей или меньшей степени) на соответствующие инстанции фанатских произведений; ключевым же объектом собственно заимствования, наряду с реалиями и деталями антуража, становятся именно персонажи исходного произведения, «куклы». Герои, исходные характеристики которых были сформулированы источником, действительно зачастую воспринимаются как марионетки; они могут действовать и развиваться только в направлениях, заданных каноном (или очень устойчивой фанонной традицией), и, «наигравшись», автор фанфикшена расстается с этими персонажами, не присваивает их и не пытается их контролировать. Канон здесь опять выступает общим полем референции, знание которого помогает читателю понять, что скрывается за обозначением «Гарри Поттер» или «Северус Снейп». Более того, договоренность о каноне (установки типа «седьмая книга не учитывается») позволяет читателю отфильтровать нерелевантные в данном случае источники.
Не случайно основной похвалой (или критикой) заимствованного из канона героя, представленного в фанфикшене, является категория оценки «в образе/вне образа»132. Интересно, что данная категория не предполагает и не требует полного и окончательного совпадения образа героя в каноне и образа этого же героя в фанфикшене; однако лейбл «в образе» гарантирует, с точки зрения читателя, автора или рекомендующего фанфик к прочтению участника интерпретативного сообщества, что действия и характеристики того или иного персонажа будут соответствовать направлениям, заданным каноном. Соответственно, лейбл «вне образа» говорит читателю, что герой показан таким образом, что за его кукольной оболочкой уже нет привычного и узнаваемого содержания. Шина Пью называет таких персонажей «аватарами» (Pugh 2005) - т.е. полостями, которые могут быть заполнены любым контентом, включая самовнедрение автора. Называя характеристику «в образе/вне образа» лейблом, мы имеем в виду, что работа действительно формально «маркируется», обозначается как принадлежащая к одной из указанных категорий. Маркер «вне образа», ООС, ставится в качестве предупреждения в блоке информации о фанфике133. Категория «в образе» добавляется обычно в рекомендациях и в отзывах на фанфик134. «В образе», 1С, - категория, присущая хорошему фанфику «по умолчанию», предупреждение ставится только тогда, когда нарушается «каноническая» репрезентация персонажа.
Еще раз подчеркнем, что речь не идет о переписывании или копировании всех инстанций описания персонажа в каноне, а о таком,( построении образа, при котором все дальнейшие поступки, действия и последующее внутреннее развитие героя мыслятся как не нарушающие канонических посылок, каких бы аспектов создания образа они ни касались (начиная от внешности героя, заканчивая его или ее внутренней мотивацией). Любое отклонение от канона должно объясняться либо в рамках фанфика, либо в рамках подсообщества.
Tha Wrecka (http://thawrecka.redux-angel.org/fic/recs/r-hpla.html): во многих случаях фраза «in character» является единственной характеристикой того или иного фика, на основании которой, по мнению составителя, читатель должен рассматривать данный фанфик как достойный прочтения.
Драко вдруг изменили сексуальную ориентацию (гомосексуальность двух этих героев никак не следует из канона), но любители данного пейринга и слэша вообще такого объяснения и не потребуют: слэшная предустановка настолько сильна в фандоме, что имеет силу канона сама по себе.
Указанный фанфик также интересен тем, что доводит до предела идею об отсутствии необходимости подробно повторять уже известные всем характеристики. При этом автор фанфика ловко пользуется легко узнаваемыми текстовыми маркерами, ключевыми словами, для того, чтобы закрепить своих «Гарри» и «Драко» в каноне.
Сравним, например, описание кота, которого Драко видит на своем пороге в первой сцене указанного фанфика и которого он, естественно, принимает за Гарри Поттера в анимагической форме (А) и описание Гарри, данное Ролинг (В):
A: «Draco opens the door. On his doorstep is a black cat. It is scrawny and pathetic looking. It shivers when Draco crouches down, and it growls but doesn t bite when Draco pets it on the head. It has green eyes and a funny shaped scar on its forehead»136
B: «Harry had a thin face, knobbly knees, black hair, and bright green eyes. , ... The only thing Harry liked about his own appearance was a very thin scar on his forehead that was shaped like a bolt of lightning»137.
Как мы видим, рисуя портрет кота, которого Драко принимает за Гарри Поттера, автор фанфика не только повторяет последовательность элементов канонического описания внешности Гарри, но и использует те же самые слова и выражения: «черный кот» в фанфике и «черные волосы» в каноне, «зеленые глаза» в фанфике и «ярко-зеленые глаза» в каноне, «странной формы шрам на лбу» в фанфике и «шрам в форме (в виде) молнии на лбу» в каноне. Эпитет «scrawny» (англ. «тощий», «костлявый») в фанфике не только включает в себя «острые коленки» и «худое лицо», характеризующие Гарри в
