Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Представление о модели психического и ее нарушениях при психической патологии (литерурный обзор) 20
1.1. Становление модели психического 20
1.2. Структура модели психического и особенности социальной перцепции при психической патологии 25
1.2.1. Снижение модели психического при заболеваниях аутистического спектра 25
1.2.2. Снижение модели психического при шизофрении 27
1.2.3. Модель психического при психопатологии других нозологических групп 31
1.3. Особенности когнитивного функционирования при шизофрении 32
1.3.1. Когнитивный дефицит при шизофрении и его исследования 32
1.3.2. Когнитивные нарушения и модель психического у больных шизофренией 39
1.4. Методы исследования модели психического (постановка проблемы диссертационного исследования) 47
ГЛАВА 2. Материалы и методы исследования 50
2.1. Испытуемые и организация исследования 50
2.2. Методы исследования 56
2.2.1. Методики направленные на оценку модели психического 58
2.2.2. Методики направленные на оценку понимания лицевой
экспрессии 63
2.2.3. Методики направленные на оценку социального интеллекта 65
2.2.4. Методики направленные на оценку когнитивного функционирования 67
Анализ медицинской документации 70
Математическая обработка данных 70
Характеристика собранных данных 71
ГЛАВА 3. Результаты исследования модели психического и когнитивного функционирования у больных молодого возраста после перенесенного эндогенного приступа 73
3.1. Структура модели психического у взрослых испытуемых 73
3.2. Состояние модели психического, понимание эмоциональной экспрессии, социальный интеллект, когнитивное функционирование в группе больных шизофренией по сравнению с психически здоровыми сверстниками 77
3.3. Обучаемость испытуемых по рассказам FB2, FP для диагностики понимания модели психического 83
3.4. Типы ответов на рассказы FB 2 и FP в норме и при шизофрении 86
3.5. Влияние пола испытуемого на модель психического, понимание эмоциональной экспрессии, социальный интеллект, когнитивное функционирование в норме и при шизофрении 91
3.6. Влияние возраста испытуемого на модель психического, понимание эмоциональной экспрессии, социальный интеллект, когнитивное функционирование в норме и при шизофрении 93
3.7. Связь модели психического с когнитивной, эмоциональной и социальной сферами в норме и при шизофрении 94
3.8. Тенденции взаимосвязи модели психического и психопатологической симптоматики 103
3.9. Модель психического у подростков, в норме и при шизофрении, в методике «Чтение психичексого состояния другого по взгляду» 104
3.10. Модель психического у женщин, больных депрессией, в методике «Чтение психичексого состояния другого по взгляду» 108
ГЛАВА 4. Обсуждение результатов 113
4.1. Структура модели психического в норме и при шизофрении 113
4.2. Сравнение модели психического, понимания эмоциональной экспрессии, социального интеллекта и когнитивного функционированиия в группах психически здоровых испытуемых и больных шизофренией 114
4.3. Влияние пола на исследуемые показатели модели психического 130
4.4. Влияние возрастных факторов на исследуемые показатели модели психического 133
4.5. Социальное функционирование в норме и при шизофрении 136
4.6. Модель психического и когнитивная, эмоциональная и социальная сфера в норме и при шизофрении 141
4.7. Обсуждение результатов нейрофизиологического исследования, сравнение результатов и поиск взаимосвязей между волнами ВП и моделью психического 147
4.8. Применение теста «Чтение психического состояния другого по взгляду» в группе подростков перенесших приступ шизофрении 149
4.9. Применение теста «Чтение психического состояния другого по взгляду» в группе больных депрессией женщин 151
Выводы 154
Заключение 156
Список использованной литературы
- Снижение модели психического при шизофрении
- Методики направленные на оценку когнитивного функционирования
- Обучаемость испытуемых по рассказам FB2, FP для диагностики понимания модели психического
- Влияние возрастных факторов на исследуемые показатели модели психического
Снижение модели психического при шизофрении
Модель психического - это система концептуализации знаний о своем психическом, ментальном мире и психическом других людей. В структуре модели психического выделяются следующие компоненты: понимание эмоций, намерений, желаний, предсказаний действий других на основе их желаний и мнений, понимание ментальной причинности, обмана, метафор, иронии, неловких ситуаций, возникающих между людьми (обзор Perm D.L., 2008).
Выделяются три основные функции модели психического: 1) приписывание другим людям психических состояний для объяснения и предсказания их поведения; 2) понимание коммуникаций; 3) понимание информационных потребностей слушателя.
Модель психического начинает формироваться в раннем детстве и развивается всю жизнь; её наличие предполагает познание ментального мира человека и лежит в основе социального познания. Важнейший её аспект — это осознание того факта, что собственное психическое состояние не тождественно психическому состоянию другого человека (Сергиенко Е. А. в соавт., 2003; 2009).
Ряд исследователей ввели уровневое представление о становлении модели психического. Так, например, М. Леви выделяет четыре уровня развития психического по критерию развития репрезентаций о жизненно важных событиях и свойствах окружения и отдельных объектов. П. Гарденфорс рассматривает становление модели психического с точки зрения эволюционного подхода и разделяет ТоМ на 6 уровней компетенций (имеющие внутренний мир, имеющие модели эмоций, имеющие модель внимания, имеющие интенции и ищущие причинность в мире, имеющие модель психического другого, имеющие самосознание) (цит. по: Сергиенко Е. А. в соавт., 2003). Данная концепция, как и концепция М. Леви, помогает представить развитие и становление модели психического как непрерывный процесс, состоящий из закономерно переходящих друг в друга уровней развития, тесно связанных с развитием когнитивных функций. Однако Сергиенко Е.А. представляет аргументы в пользу утверждения о том, что развитие всех составляющих компонентов понимания психического других людей и своего личного происходит не последовательно, а одновременно (Е. А. Сергиенко в соавт., 2009).
В зарубежных исследованиях существуют разногласия по вопросу о возрасте возникновения модели психического, диапазон её появления по разным данным довольно широк - от 3 до 6 лет. Но большинство авторов признают началом становления модели психического возраст 4 года. Известно, что типично развивающиеся дети способны понимать с 3-4-летнего возраста, что другие люди имеют свои собственные убеждения и мнения и что именно они детерминируют их поведение. Согласно Н. Wimmer, J. Perner (1983), в возрасте 4-5 лет дети справляются с ложными представлениями (false belief) первого порядка (в этих задачах нужно понять, что думает персонаж) в 28% случаев, 5-6-летние дети справляются уже в 94% случаев, то есть в возрасте от 4 до 6 лет происходит активное становление модели психического. J. Perner, Н. Wimmer (1985) обнаружили, что представления о том, что человек думает о мыслях другого человека - ложные представления второго порядка (false belief, FB2) — формируются у детей в 5-6 лет. Понимание неловких ситуаций (faux pas) — когда человек говорит нечто такое, чего ему не следовало говорить — происходит достаточно поздно, к 9-11 годам. При решении задач испытуемому нужно понимать намерения человека, попадающего в неловкую ситуацию, и внутренний мир второго персонажа, кого эта неловкость ранит (Baron-Cohen S. et al., 1999). J. Pemer (1991) исследовал модель психического у взрослых психически здоровых испытуемых. Установлено, что с возрастом расширяется поиск интерпретаций явлений психической реальности за счет обращения к различным аспектам социального и личного опыта. Взрослые испытуемые для объяснения психической реальности используют разные источники знаний, в том числе культурные стереотипы и собственный опыт (Гуськова А. В., 2008; Колесникова Н. И., 2012). Особенности личной истории человека развивают у него особый способ понимания поведения других людей (Бодалев А. А., 1982). При решении задач со знакомой ситуацией испытуемые чаще опирались на личный опыт. При этом, другим исследователем было обнаружено, что ряде незнакомых, особенно критических, ситуаций, у взрослых людей в мышлении проявляются «детские» феномены, описанные Пиаже: эгоцентризм, анимизм, артифициализм (Панкратов А. В., 2004).
Тендерные различия в социальном познании, в частности, касающиеся модели психического, также были объектом исследования ученых. Отмечается более высокая субъективная значимость общения, большее разнообразие круга общения и развитость социально-перцептивных способностей у женщин любого возраста по сравнению с мужчинами. (Ильин Е. П., 2009). Однако, существуют исследования, которые подтверждают обратное мнение. Так, например, С. Бэрон-Коэн утверждает, что нет устойчивой разницы между полами в понимании модели психического, строящейся на понимании эмоциональной экспрессии в верхней части лица (Baron-Cohen S., 2001; 2004), а влияние пола на оценку «глубинных» индивидуально-психологических особенностей личности не обнаруживается (Барабанщиков В. А. в соавт., 2010). Зарубежными исследованиями, например, Inoue Y. et al. (2006) подтверждено отсутствие каких-либо различий в модели психического, связанных с полом.
Методики направленные на оценку когнитивного функционирования
Больные шизофренией хуже справляются с задачами на теорию психического по сравнению со здоровыми испытуемыми, и эти нарушения являются характерными для шизофрении (Brune М., 2005; Corcoran R., 2001; Hodel В., 2004; Brunet Е., 2005). Нарушения модели психического некоторые даже расценивают как характерный для шизофрении эндофенотип, хотя этот вопрос на сегодняшний день так и остаётся спорным (Irani, 2006; Bora Е., 2009; 2013). Эти нарушения наблюдаются у больных, получающих как стационарное, так и амбулаторное лечение, не объясняются когнитивным дефицитом и не имеют под собой какого-то определенного симптома (Janssen L, 2003). Этиология дефицита модели психического у больных шизофренией не ясна во многом потому, что не ясен её генез в норме (Penn D. L. et al., 2008). D. L. Penn et al. (2007) предполагают, что снижение способностей к эмпатии или нарушение других когнитивно-аффективных состояний может привести к дефекту модели психического, а в итоге - и к нарастанию негативной симптоматики.
М. Mazza et al. (2001) было проведено исследование с помощью рассказов с ложными представлениями первого и второго порядка. У больных с психомоторной бедностью (по модели Liddle) было больше ошибок, чем у больных с нарушениями тестирования реальности (по Liddle). G. J. Pickup и С. D. Frith (2001) обнаружили связь между искажением понимания false belief и поведенческими нарушениями. Т. С. Greig et al. (2004) обнаружили, что модель психического более дефицитарна у больных с преобладанием психической дезорганизации. Наличие бредовых симптомов не влияло на понимание другого. Не обнаружено связи между моделью психического и образовательным уровнем испытуемых (Bosco F.M. et al., 2009). M. Brune (2003) полагает, что дефицитарность модели психического отражает нарушения всей психической жизни при шизофрении, включающей в себя и нейрокогнитиную дисфункцию. По мнению автора, больные скорее не понимают, как пользоваться социальными навыками, чем не имеют представления о них. Поскольку это снижает успешность социального функционирования больных, М. Brune (2006) предлагает включать обучение построению модели психического в тренинги социальных навыков.
М. В. Алфимовой с соавт. (2003) выявлено, что больные были способны понять мысли и чувства персонажей рассказа, но они совершали много ошибок при решении задач false belief (FB2, понимание того, что представления различаются у разных субъектов). Также у больных были ошибки в решении faux pas задач (понимание неловких ситуаций). Склонность игнорировать оплошности персонажей рассказа можно рассмотреть как снижение интереса к эмоциональным реакциям других.
У непораженных родственников первой степени также было обнаружено нарушение модели психического, не коррелирующее с выполнением когнитивных тестов (Anselmetti S., 2009), отмечено наличие коммуникативных аномалий (Алфимова М.В., 2003; 2006), нарушений социального и эмоционального интеллекта (Пшук, 2013). Скугаревская М. М. и Хоменко Н. В. (2013) отмечают нарушения распознавания эмоций и памяти на лица у больных шизофренией и их родственников и предлагают рассматривать эти нарушения как один из факторов предиспозиции для развития шизофрении.
Чем отличается общение и социальное познание, в частности, состояние модели психического у мужчин и женщин, больных заболеваниями шизофренического спектра - малоизученный вопрос, не имеющий однозначного ответа. Скорее отмечается нарастание аутистических проявлений вне зависимости от пола. В исследовании М.В. Алфимовой в соавт. (2013) выявлено, что нарушения способности решать задачи на модель психического чаще обнаруживались у больных мужчин, нежели чем у больных женщин. Но при этом наиболее грубые нарушения отмечались у женщин с выраженными общими психопатологическими симптомами.
Изучалась способность понимать когнитивный аспект эмоциональной экспрессии. Больные шизофренией формально и рационально воспринимают эмоциональные стимулы, игнорируют их эмоциональное содержание, при оценке лицевых изображений ориентируются на формальные особенности изображений и дают формальные ответы, в отличие от психически здоровых испытуемых, которые опираются на эмоциональные признаки и оказываются более успешными (Щербакова Н.П. с соавт., 1982; Хломов Д.Н., 1988). Также обнаружено, что в менее структурированных и определенных заданиях на распознание эмоций больные шизофренией совершают больше ошибок (Курек Н.С., 1986; 1988). Различные исследователи приводят данные о том, что больные шизофренией способны правильно понимать эмоциональное значение отдельных экспрессивных признаков, то есть потенциально способны адекватно воспринимать эмоциональные воздействия, речевую и мимическую экспрессию (Щербакова Н.П. с соавт., 1982; Критская В. П., с соавт., 1991). При этом отмечается снижение точности распознавания эмоций, способности больных шизофренией к опознанию эмоциональных состояний по голосу и к распознаванию эмоциональных состояний по позе. Отмеченные особенности выражены тем ярче, чем грубее когнитивный дефицит (Критская В. П., с соавт., 1991). Больные шизофренией не строят взаимодействие с учётом эмоционального состояния окружающих, их ориентация на эмоциональные состояния других людей ослаблена, а направленность на анализ взаимодействия между другими людьми недостаточна (Щербакова Н.П. с соавт., 1982; Полякова Н.Ю. с соавт., 2009). Ослабление направленности на восприятие эмоций другого приобретает при шизофрении устойчивый характер (Карловская Н.Н., 1986). Больным свойственно приписывать нейтральность лицам, которые испытывают гораздо более насыщенные эмоции. По современным данным, особенно затруднено распознавание злости и грусти, реже - страха (Хоменко Н.В., 2012). При шизофрении нарушается также эмоциональный интеллект. По мнению И. В. Плужникова (2009; 2010), в основе этого нарушения лежит дефицитарность перцептивного компонента, а нарушения понимания и регуляции эмоциональных состояний являются вторичными симптомами. Это отличается от нарушения эмоционального интеллекта при аффективной патологии, при которой нарушения перцептивной стороны наоборот являются вторичными. Некоторые отмечают, что на уровень эмоционального интеллекта могут влиять и кросскультурные различия. Так, например, в зарубежных исследованиях показано, что больные белой расы справляются с заданиями лучше, чем афроамериканцы и выходцы из Латинской Америки, а среди больных из США, Германии и Индии индусы показали наихудшие результаты (Хоменко Н.В., 2012).
В. П. Критская в соавт. (1991) утверждают, что при решении проблем, связанных с анализом межперсональных отношений, больные шизофренией (в первую очередь, хронические больные, больные с нарушениями мышления и больные с плохим преморбидом) предлагают меньше вариантов решений и меньшую способность к эффективному решению межперсональных проблем по сравнению со здоровыми людьми, что косвенно подтверждает дефицит коммуникативных способностей и умений. Больным шизофренией свойственно приписывать окружающим собственные интрапсихические диспозиции, что делает социальные отношения для них более сложными (Руденко С.Л. с соавт, 2012). Установлено, что наиболее пагубным для осуществления процесса социального познания является нарушение произвольной регуляции деятельности и снижение уровня психической активности (Полякова Н.Ю. с соавт., 2009).
Обучаемость испытуемых по рассказам FB2, FP для диагностики понимания модели психического
Регистрацию слуховых вызванных потенциалов проводили в стандартной парадигме oddball с вероятностью предъявления значимого, целевого стимула (тон, частота 2 кГц, интенсивность 60 дБ) - 0.2 и незначимого, нецелевого (тон, частота 1 кГц, интенсивность 60 дБ) - 0.8. Последовательность подачи стимулов определялась компьютером псевдослучайно, межстимульный интервал составлял 2 секунды с вариацией в пределах 20%. В начале проводили обучающую серию.
Во время проведения записи испытуемому требовалось нажимать на кнопку мыши большим пальцем ведущей (правой) руки. Испытуемым давалась инструкция, что замеряется время реакции, и им следует нажимать на кнопку как можно быстрей, после того, как они услышать целевой сигнал. Усреднение биоэлектрической активности проводили off-line после «ручного» удаления артефактов отдельно для целевых стимулов. Усреднение проводилось только для тех предъявлений, которые были правильно отдифференцированы.
Эпоха анализа составляла 700 мсек, престимульный интервал - 200 мсек. Усреднение для ВП на целевой стимул проводили для 30 стимулов
В ВП на значимые стимулы выделяли компоненты N100, N200 и Р300. Компонент N100 определяли как преобладающую негативную волну в интервале от 80 до 180 мс, компонент N200 в интервале от 180 до 280 мс, компонент Р300 - как максимальную позитивную волну в интервале 280-450 мс. Таблицы с выделенными компонентами волн представлены в приложении 6.
Программным образом проводилось определение пиковых амплитуд (мкВ) и латентных периодов (мсек) с автоматической коррекцией полученных значений относительно престимульного интервала. Итоговые величины пиковых латентностей и амплитуд волн ВП были представлены в виде таблиц Excel Microsoft. 2.3. Анализ медицинской документации
Производилась работа с историями болезни, в частности для получения более полной информации о социальном функционировании больных и заполнения ряда шкал «Опросника для оценки социального функционирования и качества жизни психически больных» (Гурович И.Я. с соавт., 1998), использовались анамнестические сведения и дневниковые наблюдения в истории болезни.
В диссертационном исследовании также использовались сведения по позитивным и негативным симптомам шкалы PANSS по 8 испытуемым мужского пола. Был осуществлен анализ выраженности психопатологических расстройств, проанализирован суммарный балл по шкале, суммарные баллы по субшкалам позитивных и негативных расстройств, субшкале общих психопатологических расстройств.
В целом, в группе больных суммарная оценка по шкале PANSS составляла 60,6±12 баллов, по субшкале позитивных расстройств - 11,5±2,9, по субшкале негативных расстройств - 18,4±5, по субшкале общей психопатологии - 30,8±7,1.
Для математической обработки данных были использованы программы Excel Microsoft Office 2003, SPSS 16, Statistica 10. Обработка результатов проводилась с помощью методов математической статистики: анализ распределения частот; тест Стьюдента; коэффициента корреляции Пирсона; коэффициент корреляции Спирмена; однофакторный дисперсионный анализ; множественные сравнения основных переменных (по Бонферрони); множественный регрессионный анализ; моделирование структурными уравнениями. Для статистического анализа использовался программный пакет SPSS for Windows, Version 16; моделирование структурными уравнениями делалось в программе Statistica 10, модуль SEPATH.
Нами была проведена математическая проверка данных. Все переменные, вошедшие в наше исследование, были проверены на наличие пропусков данных, выбросы и нормальность распределения отдельно для контрольной группы (психически здоровые испытуемые, в таблицах - норма или Н.) и группы больных шизофренией (экспериментальной группы, в таблицах Sch).
Данные были проверены на наличие выбросов и экстремальных значений, которые определялись по интерквартильным диапазонам между 1 и 3 квартилями. Экстремумами считались значения выше первой или ниже третьей квартили в 3 интерквартильных диапазона; выбросами - на 1,5 интерквартильных диапазона. Из анализа были исключены только экстремумы, т.к. наличие выбросов не оказывало видимого влияния на нормальность распределения переменных.
В результате были исключены три значения в группе нормы по показателям эмоционального интеллекта: одно значение переменной MSCEIT А, и два - MSCEIT Е.
С целью снижения асимметрии был трансформирован показатель MSCEIT А путем возведения в куб. Величина асимметрии остальных показателей не оказала значимого влияния на нормальность их распределения.
В наших данных были пропуски, в связи с тем, что большинство испытуемых не выполнили предложенный набор тестовых заданий в полном объеме, что было связано с высокой трудоемкостью его выполнения. В таблице № 5 представлены проценты выполненных заданий во всех трех группах испытуемых с учетом исключенных экстремальных значений.
Влияние возрастных факторов на исследуемые показатели модели психического
Оказалось, что в норме испытуемые незначительно отличаются друг от друга в выполнении методик на модель психического и понимание эмоциональной экспрессии. Мужчины более успешны, чем женщины, в понимании неловких ситуаций (FP) и в понимании того, что об их намерениях и возможностях понимают другие люди (шкала интервью СПМП «реализация» «Другие - про меня»). Женщины более успешны в понимании эмоциональной экспрессии (карточки Изарда, ЕТ2). Согласно мнению авторов, разработавших оригинальную версию теста «Reading the mind in the eyes» (Baron-Cohen, 2001; 2004) разница между мужчинами и женщинами в понимании модели психического в норме не достигает статистически достоверных различий, но есть тенденции к тому, что женщины понимают модель психического лучше. Влияние пола на оценку «глубинных» индивидуально-психологических особенностей личности не обнаруживается (Барабанщиков В.А., 2010). Inoue et al., 2013 показывают отсутствие каких-либо различий в модели психического, связанных с полом.
Но существует и другой взгляд на данную проблему. Отмечается более высокая субъективная значимость общения, большее разнообразие круга общения у женщин любого возраста по сравнению с мужчинами. Согласно мнению Ильина Е.П. (2009), у женщин более развиты социально-перцептивные способности: они более тонко улавливают состояние человека по тембру голоса и прочим экспрессивным проявлениям, более склонны к эмпатии, точнее определяют эффект своего воздействия на другого человека, отмечают больше деталей при описании кого-либо, более доброжелательны в оценках (Ильин, 2009).
Согласно данным Е.Л. Коробовой (2007), для психически здоровых женщин важным фактором социальной адаптации является координация сенсорно-перцептивных и вербально-словесных структур. Уровень социального функционирования у больных шизофрении и здоровых мужчин связан с поленезависимостью, контролем своих аффектов и умением дать себе время подумать в ситуации неопределенности.
Подобная противоречивость литературных данных указывает на необходимость осторожно интерпретировать полученные различия и понимать их скорее как тенденции.
Таким образом, можно судить о том, что в настоящее время нет устойчиво регистрирующихся данных о влиянии пола на понимание психического состояния другого в норме. Но наше исследование показывает, что женщины в норме незначительно лучше понимают лицевую экспрессию, а мужчины несколько лучше выстраивают метамодальные репрезентации себя и других людей.
В группе больных шизофренией с ведущим аффективно-бредовым синдромом обнаружено, что женщины более успешно справляются с пониманием психического состояния другого (ЕТ2), чем мужчины. Эта тенденция повторяет тенденцию в норме. В группе больных шизофренией с ведущим галлюцинаторно-бредовым синдромом лучшего понимания женщинами модели психического по взгляду, по сравнению с мужчинами, найдено не было.
В остальном, в обеих группах испытуемых больных шизофренией женщины более успешны в построении метамодальных репрезентаций себя и другого человека по параметрам «отношение» и «реализация». Таким образом, при шизофрении у женщин лучше сохраняется способность понимать как свое, так чужое отношение к феноменам социального взаимодействия.
В исследованиях шизофрении существуют гипотезы о том, как половые особенности вносят свой вклад в течение шизофрении. В частности, существуют данные, указывающие на то, что течение шизофрении у женщин более благоприятное, чем у мужчин. Мужчины, больные шизофренией обнаруживают, более дефицитарную симптоматику и более неблагоприятный исход. Также с полом связывается течение и прогредиентность заболевания 131 (Жариков Н.М., 1973). По данным Б.В. Воронкова (1978), у подростков мужского пола преобладает непрерывно-прогредиентный и ремитирующий (с плохим качеством ремиссии) тип шизофрении. Таким образом, можно предположить, что женщины, больные шизофренией, в настоящем исследовании были более успешны, чем мужчины, в понимании ментального состояния другого в связи с более благоприятным течением заболевания. Существующие гипотезы о вкладе нейрокогнитивного функционирования в модель психического дают основание предположить, что тенденции к снижению когнитивных процессов и социального функционирования у мужчин, по сравнению с группой женщин, отчасти связаны с взаимодействием патопластичности мозга и полового диморфизма (Шизофрения. Изучение спектра психозов. 2001). Наблюдаемые в норме различия структуры и функциональности мозга в случае патологии становятся более выраженными.
Коробова Е.Л. (2007), исследуя когнитивные стили больных шизофренией, отмечает ряд факторов, важных для социального функционирования мужчин и женщин. «Уровень социального функционирования у больных женщин связан, в первую очередь, с поленезависимостью и меньшей подверженностью помехам (то есть, в психологическом плане — умением выделить главное)» (Коробова Е.Л., 2007, с. 13).
Также интересны тенденции, указывающие, что больные шизофренией женщины с преобладающим аффективным синдромом более успешны в понимании ментального мира другого человека. То есть, у больных шизофренией с аффективным синдромом более сохранна модель психического и, как следствие, им более доступно понимание ментального мира другого человека, чем больным с преобладающим галлюцинаторно-бредовым синдромом.
