Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Колыбельные песни, пестушки, потешки, прибаутки 22
1.1. Колыбельные песни . 23
1.2. Пестушки, потешки, прибаутки. 51
1.2.1. Пестушки. 53
1.2.2 Потешки. 63
1.2.3 Прибаутки. 69
1.3. Музыкально-поэтические формы, сочетающие признаки различных жанров
Глава 2. Календарно-обрядовые и игровые жанры детского фольклора 87
2.1. Календарно-обрядовые заклинания . 90
2.1.1. Кличи. 90
2.1.2. Приговоры 98
2.1.3. Колядки. 103
2.2.1. Заклички на дождь, солнце, радугу. 111
2.2.2. Заклички на птиц, божью коровку. 125
2.3. Игровые припевки, приговоры, считалки. 129
Глава 3. Детские полевые уканья, возгласы-окликания и голошения... 140
3.1. Уканья, возгласы-окликания 140
3.2. Детские полевые голошения. 152
Заключение 181
Список литературы 187
Приложение 214
Введение к работе
1. Актуальность темы
Изучение детского музыкального фольклора касается особо значимых вопросов освоения ребенком содержательных доминант и средств выражения (языковых универсалий) в процессе его включения в систему народной традиционной культуры. В настоящей работе впервые раскрывается жанрово-стилевая специфика музыкально-поэтических форм детского фольклора на основе документальных экспедиционных материалов из Псковской области. В диссертации затрагивается ряд ключевых для этномузыкологии проблем, среди которых:
закономерности формирования музыкального мышления;
выявление механизмов передачи и преемственности традиции;
генезис и эволюция жанров фольклора.
В настоящее время музыкально-поэтические формы, исполняемые детьми и для детей, не получили должного освещения в этномузыкологических исследованиях. В современных научных работах, нотных и текстовых публикациях отсутствуют четкие критерии жанровой классификации фольклорных текстов, бытующих в детской среде (нередко один и тот же текст авторы относят к разным жанрам). Типологическое родство и общность функций образцов детского фольклора, обусловленные принадлежностью к раннему (допесенному) историко-стилевому пласту, усложняют задачу их жанровой группировки.
Соотношение областей «детского» и «материнского» фольклора и выявление корпуса жанров, связанных с ними, относятся к ряду вопросов, нуждающихся в уточнении.1 Раскрытие содержания и границ понятия «детский фольклор» по-прежнему находится в числе актуальных задач современной науки, поскольку требует определения совокупности признаков, указывающих на функциональное, смысловое, музыкально-
1 В исследованиях определение «материнский фольклор» используется наряду с определением «фольклор для детей».
стилевое своеобразие фольклорных текстов, а таюке на общность их происхождения.
Основной круг проблем, рассматриваемых в работе, касается актуальных аспектов музыкознания, таких как: свойства речевой и музыкальной интонации, процесс формирования ладовых отношений, особенности ритмики, принципы координации акцентов стиха и напева, становление закономерностей композиционной организации образцов народной музыкальной культуры.
2. Предмет исследования
Комплексному изучению подвергнуты показательные для псковской народной традиционной культуры образцы музыкального фольклора, исполняемые детьми и взрослыми для детей в контексте трудовых, календарных, семейных обрядовых и бытовых ситуаций. В поле внимания включены музыкально-поэтические формы, воспринимаемые и исполняемые ребенком начиная от рождения и заканчивая младшим школьным возрастом (то есть примерно до 10-11 лет). С точки зрения современной психологии, указанные возрастные границы соответствуют детству или этапам онтогенеза от рождения до подросткового периода. " Исследования в области возрастной психологии (с учетом этнографических данных о развитии детей в различных обществах) показывают, что период детства выполняет социокультурную функцию, заключающуюся в подготовке человека к самостоятельной деятельности, а этнокультурная среда оказывает определяющее влияние на его становление [Психология 2001; 167]. Изучая специфику детского музыкального фольклора в контексте народных традиций Псковской области, отметим, что в выделенный возрастной период происходит овладение разнообразными в жанровом отношении музыкально-поэтическими образцами, а таюке приобщение к
2 Детство охватывает несколько этапов: 1) младенчество - от рождения до одного года; 2) детство раннее - от 1 до 3 лет; 3) возраст дошкольный - от 4 до 6-7 лет; 4) возраст школьный младший - от 6-7 лет до 10-11 лет [Психология 2001; 167].
трудовой деятельности и различным формам обрядово-праздничной культуры.
Дальнейшее постижение традиции подростками связано с более активным участием в вечерках, общинных праздниках наряду с другими возрастными группами, увеличением их трудовой и обрядовой нагрузки и
і значимости, расширением репертуара (календарно-обрядовые, хороводные,
лирические песни). Таким образом, по возможностям и статусу в традиционном обществе подростки занимают переходное положение. В процессе исследования учитываются сведения, касающиеся занятий и жанров, исполняемых подростками в тех случаях, когда их возрастные характеристики в функциональном плане приравниваются к детям (как, например, в обрядах святочных обходов дворов дети и подростки нередко участвовали вместе, образуя единую группу). Представляется, что оценка роли подростков в системе традиционной культуры Псковской области
t является самостоятельной научной задачей, которая требует специальной
фактологической базы, а также иной методологии.
Опираясь на экспедиционные данные по Псковской области, можно
отметить, что в детской среде бытуют заклички, игровые припевки,
считалки. Ряд жанров, исполнителями которых являются как взрослые, так и
дети, значительно представительнее и охватывает: 1) материнский фольклор
— колыбельные песни, пестушки, потешки, прибаутки; 2) календарно-
обрядовые формы — колядки, кличи (призывания Мороза, Масленицы),
вербные приговоры; 3) образцы плачевой культуры - полевые голошения,
і пастушеские возгласы-окликания.
3. Цели и задачи исследования
Основная цель исследования заключается в выявлении жанрово-стилевых признаков, характеризующих образцы детского фольклора, бытующие на территории Псковской области. На этой основе осуществляется их жанровая классификация с учетом функциональной
направленности, особенностей содержания, структурных закономерностей и специфики системы средств художественной выразительности.
Данный ракурс изучения требует решения ряда задач, среди которых:
уточнение границ понятия «детский фольклор», выявление корпуса музыкально-поэтических форм фольклора, связанных с детской средой, их жанровая группировка;
раскрытие функциональной направленности образцов детского фольклора с учетом разнообразных ситуаций и контекста их бытования;
определение музыкально-стилевых закономерностей образцов фольклора, исполняемых детьми и для детей, в том числе - особенностей ладообразования и интонационного развития, ритмо-акцентных свойств, принципов композиционной организации;
выявление межжанровых связей образцов детского фольклора, принадлежащих певческим традициям Псковской области.
4. Материал и фактологическая база исследования
Диссертация выполнена на основе материалов фронтальных комплексных экспедиций Ленинградской (Санкт-Петербургской) консерватории и Фольклорно-этнографического центра в Псковскую область, осуществленных под руководством А. М. Мехнецова с 1978 по 2006 годы.
При подготовке диссертации учитывались результаты обработки, систематизации экспедиционных данных и определения характерных особенностей и границ распространения локальных традиций, представленные в научном издании «Народная традиционная культура Псковской области».3 В качестве сравнительного материала привлекаются музыкальные образцы по исследуемому региону, опубликованные
3 См.: Обзор 2002.
И. Д. Фридрихом, Э. Малер, Н. Л. Котиковой, Г. М. Науменко Е. Н. Разумовской.4
Принимая во внимание тот факт, что большинство звуковых материалов, полученных в ходе фольклорных экспедиций, зафиксированы от пожилых исполнителей, автором были выполнены экспериментальные записи образцов музыкального фольклора изучаемых жанров от современных детей. В этой работе участвовали дети из состава Фольклорного ансамбля Центра досуга имени Лени Голикова Кировского района Санкт-Петербурга, а также ученики 2-4 классов Детской музыкальной школы № 34 Красносельского района Санкт-Петербурга. Полученные результаты также учтены в исследовании.
Значимость традиций Псковской области для изучения детского фольклора обусловлена рядом факторов. Рассматриваемый регион был фронтально обследован в ходе 29 экспедиций с максимально полным охватом всех явлений народной традиционной культуры. Работа велась последовательно практически во всех районах Псковской области (кроме Усвятского района). Результатом стало крупнейшее собрание музыкально-этнографических материалов, позволяющее увидеть богатство традиционной культуры Псковщины. На территории области были зафиксированы календарно-обрядовые, свадебные, лирические, хороводные, плясовые, колыбельные песни, баллады, духовные стихи, причитания, частушки, наигрыши на гуслях, скрипке, балалайке, рожках, гармониках и других музыкальных инструментах, словесные жанры фольклора (заговоры, сказки, легенды, предания, былички), а также были сделаны записи репортажей, позволяющие оценивать особенности местных обрядов, праздников, повседневного быта, трудовых занятий. Выявление принципов преемственности и передачи традиции требует наблюдений, которые могут быть сделаны только на примере комплексно обследованного региона.
4 См.: Котикова 1966; Науменко 1988; 1999; Фридрих 1936; Mahler 1951; Разумовская 1998.
Определение стилевого своеобразия жанров детского фольклора невозможно без полноценных сведений, раскрывающих особенности сложившейся в местных традициях жанровой системы в целом, специфики локального певческого стиля.
Ряд аспектов, касающихся результатов экспедиционной деятельности, относится к числу острых проблем современной науки. Состояние традиции, которое фиксировалось собирателями на протяжении второй половины XX века, можно оценить как угасающее. Это отразилось и на сохранности детского фольклора, поскольку интенсивный процесс отъезда молодежи из деревни и преобладание пожилого населения привели к уходу ряда форм из активного бытования. Так, например, многие колыбельные, потешки, прибаутки воспроизводились во время экспедиционной работы по просьбе собирателя и не всегда снабжены достаточными комментариями. Не было выполнено записей в реальной ситуации укачивания ребенка, а такие материалы имели бы особую ценность для научных наблюдений. Пласт фольклора, связанный с пестушками, оказался практически утраченным. Уникальные образцы детских причитаний, окликаний птиц носят единичный характер, в связи с этим сложной задачей оказывается выявление их типологических закономерностей на различных уровнях организации музыкально-поэтической формы. Самостоятельной проблемой в ходе исследования стал факт фиксации большинства форм детского фольклора от пожилых исполнителей, имеющих большой певческий опыт (исключение составляют несколько записей закличек на дождь, выполненных от деревенских детей).
Поскольку экспедиции носили комплексный характер и были ориентированы на запись разнообразных явлений традиционной культуры, в ряде случаев трудно однозначно оценить характер распространения жанров детского фольклора — отсутствие записей тех или иных форм возникло вследствие особенностей жанрового состава локальной традиции или в силу специфики собирательской работы в данном регионе. Отмеченные
проблемы не уменьшают научной ценности представленных в коллекциях образцов детского фольклора, которые по своим признакам соотносятся с ранним в историко-стилевом отношении пластом традиционной культуры. 5. Теоретические и методологические основы исследования Диссертация опирается на современные научные методы,
і разработанные этномузыкологической школой Санкт-Петербургской
консерватории и Фольклорно-этнографического центра. В основе методологии лежит подход комплексного, системного изучения явлений народной традиционной музыкальной культуры, что позволяет определить характерные свойства жанров детского музыкального фольклора, обнаружить взаимосвязь закономерностей поэтики, музыкального стиля и особенностей звучания рассматриваемых образцов с их функционально-смысловой направленностью в той или иной ситуации исполнения. При этом принимается во внимание специфика детского звукового поведения и
і онтогенеза.
Научная работа базируется на результатах специальных исследований,
' посвященных проблемам формирования и развития музыкального
мышления и системы средств выражения, затрагивающих также онтофилогенетические аспекты, что позволяет выходить на уровень исторической интерпретации отдельных фактов и стилевых пластов фольклора. Наблюдения этномузыкологов — Э. Е. Алексеева, Г. М. Науменко, Т. И. Калужниковой - в области звукового поведения детей, онто- и филогенеза привлекаются для подтверждения выводов, а также
і играют немаловажную роль при проведении экспериментальных записей.5
Особый подход к проблеме жанровой классификации был разработан Т. И. Калужниковой. Наблюдая звуковое поведение современных детей начиная с младенчества, исследователь вводит понятие «акустический текст ребенка», которое выделяет исходя из понимания целостности интонационного опыта ребенка. Т. И. Калужникова предлагает трактовать
5 См.: Алексеев 1986; Науменко 1996; 1999; Калужникова 2004; 2007.
функционально и структурно родственные детские вокализации (акустические тексты) как жанры. В результате «акустический текст ребенка» имеет трехуровневую структуру: акустический текст — «жанр» — интертекст [Калужникова 2004; 37]. Выводы и наблюдения Т. И. Калужниковой представляются важными при характеристике образцов детского фольклора.
При подготовке экспериментальных записей учитывались также методы воссоздания и реконструкции фольклорных текстов, что, прежде всего, имело отношение к разучиванию исследуемого материала с детьми. В современной культурной ситуации ряд исследователей (М. Ю. Новицкая, И. Н. Райкова, Т. И. Калужникова, Г. М. Науменко), изучающих детский фольклор, широко трактуют понятие «полевые исследования» и активно записывают современных детей. Наиболее благоприятна ситуация, когда собиратель может выступать в роли наблюдателя, поскольку такие записи в * большей степени отражают закономерности бытования фольклорных текстов в естественных условиях. Однако это не всегда оказывается возможным, и для достижения полноценного результата необходимо вводить детей в контекст исполнения того или иного образца музыкального фольклора.
В разделах, посвященных анализу напевов, проблемам их ладовой организации, соотношению речевой и музыкальной интонации, учитывались положения, разработанные в трудах Б. В. Асафьева, Т. С. Бершадской, X. С. Кушнарева, Ф. А. Рубцова, Е. А. Ручьевской.6
Структурно-типологический метод, разработанный в ряде исследований по музыкальной фольклористике (публикации К. В. Квитки, А. В. Рудневой, Е. В. Гиппиуса, Б. Б. Ефименковой, А. А. Банина), лег в
6 См.: Асафьев 1965; 1971; 1987; Бершадская 1961; 1997; 2007; Кушнарев 1958; Рубцов
1962; 1964; 1973; Ручьевская 1977; 1998; Анализ 1988.
7 См.: Банин 1987; 1982; 1983; 1984; Гиппиус 2003; Ефименкова 1993; 2001; Квитка 1971,
1973; Руднева 1994.
основу анализа ритмических и композиционных особенностей рассматриваемых музыкально-поэтических форм фольклора.
В диссертации учитываются методы анализа и интерпретации явлений
культуры, развиваемые этнолингвистами Н. И. Толстым и С. М. Толстой, а
также учеными структурно-семиотического направления (Ю. М. Лотман,
В. Н. Топоров, А. К. Байбурин и др.)-8 Исследование опирается на
положения, сформулированные в трудах этнографов и филологов
(Г. С. Виноградова, М. Мид, М. М. Громыко, Т. А. Бернштам,
А. Ф. Некрыловой и В. В. Головина),9 раскрывающие сложную систему связей межпоколенного, социального, этнического характера, посредством которой дети включаются во все формы деятельности (игровой, трудовой, ритуальной и др.), а также, перенимая опыт, усваивают основные, выработанные предшествующими поколениями ценностные ориентиры. Выводы психологов Л. С. Выготского, Д. Б. Эльконина, касающиеся особенностей детского мышления, становления речи, игрового поведения, также привлекаются в соответствующих разделах работы.10
Проведение жанровой группировки фольклорных текстов основано на теоретических положениях и классификационных принципах, представленных в трудах Е. В. Гиппиуса, В. В. Коргузалова, Б. Н. Путилова, В.Е.Гусева, А. М. Мехнецова, В. М. Щурова.11 Учитываются результаты систематизации фольклорных текстов, предпринятые в рамках исследований и публикаций материалов по детскому фольклору В. В. Головина, Т. И. Калужниковой, Н. Н. Гиляровой, О. В. Смирновой, Е. А. Зилотиной,
8 См.: Байбурин 1993; Лотман 1998; 1999; Топоров 1988; Толстой 1995 а,б; Толстая 1999.
9 См.: Виноградов, 1998; Бернштам, 1988; Громыко, 1991; Мид 1988; Некрылова-
Головин 1992. )
10 См.: Выготский 1996; 1997; Эльконин 1999.
11 См.: Гиппиус 1974; Коргузалов 1975; Путилов 2003; Гусев 1993; Мехнецов 1999;
Щуров 2008.
Е. И. Якубовской, Г. М. Науменко, А. Н. Мартыновой, М. Ю. Новицкой и И. Н. Райковой.12
Основополагающими являются определения жанра, представленные Б. Н. Путиловым. Исследователь трактует жанр как исторически сложившуюся категорию, реализуемую в конкретных произведениях (совокупности произведений), отличающихся общностью художественного содержания, поэтической системы, функций, особенностей исполнения, а также как систему «норм, стереотипов, за которыми стоят выработанные коллективным опытом представления, отношения, связи с теми или иными сферами действительности, социальными институтами, бытом и т. д.» [Путилов 2003; 167]. Диссертация опирается на теоретические положения А. М. Мехнецова, который приходит к определению опознавательных признаков жанра. Как отмечает исследователь, эти признаки обнаруживают себя на «уровне художественной формы, с учетом ее значения и места в контексте, в силу общей смысловой направленности и внутрисистемных связей фольклорного текста» и складываются в «устойчивые, а потому легко распознаваемые в своей содержательной (знаково-выразительной, информационной, функциональной) сущности самостоятельные художественно-языковые комплексы, закономерности, принципы и нормы выражения» [Мехнецов 1999; 183].
В оценке и понимании функциональной специфики жанров детского фольклора применялись научные подходы, выработанные в трудах П. Г. Богатырева, Б. Н. Путилова, В. Е. Гусева.13
При изучении стилевых закономерностей определяющими для автора стали позиции М. К. Михайлова, Е. А. Ручьевской, Ф. А. Рубцова, А. М. Мехнецова.14 Научная разработка категории «стиль» занимает ведущее положение в работах М. К. Михайлова. Опираясь на механизмы и
12 См.: Головин 2000; Калужникова 2002; Гилярова 1992; 1996; 1999; Зилотина 1995;
Мельник 1991; Золотая веточка 1997; Науменко 1976; 1981; 1984; 1988; 1996; 1998; 1999;
2003; Мартынова 1997; Детский фольклор 2002.
13 См.: Богатырев 1971; Гусев 1993; Путилов 2003.
принципы музыкальной деятельности, он рассматривает стиль как «единство системно организованных элементов музыкального языка, обусловленное единством системы музыкального мышления» [Михайлов 1981; 117].
По мнению А. М. Мехнецова, стилевые признаки «раскрываются, с
і одной стороны, в связи со спецификой самостоятельных видов и комплексов
языковых средств, их выразительных возможностей (по степени обобщения или конкретизации действительности) и, вместе с тем - с учетом иерархической их соподчиненности. С другой стороны, они проявляются в строго обусловленных законами традиционности нормах повторяемости, устойчивой распознаваемости назначения и функций фольклорного текста» [Мехнецов 2004; 41]. Стиль как «своеобразие типического» обнаруживает себя на многих уровнях: морфологическом, структурно-синтаксическом; жанровом; функциональном; диалектно-своеобразном, локально-речевом;
і исполнительском; этнокультурном, историко-стадиальном,
социокультурном.
6. К вопросу о содержании понятия «детский фольклор». Основная проблематика публикаций по детскому фольклору
Область народной традиционной культуры, связанная с обучением, воспитанием, социализацией детей охватывает широкий круг проблем, решаемых музыковедением, этнографией, культурологией, педагогикой, психологией, социологией. Это обусловлено самой спецификой детского фольклора как явления, требующего междисциплинарного подхода.
\ Современная наука накопила значительное количество публикаций,
посвященных изучению культуры детства. Раскроем лишь некоторые позиции, касающиеся детского фольклора, и выделим основные тематические направления в этой области.
В современных исследованиях детский фольклор трактуется как «вид традиционного коллективного устного детского творчества, которое
14 См.: Михайлов 1975; Ручьевская 1998; Рубцов 1973; Мехнецов 2004.
реализуется в системе устойчивых текстов, передаваемых непосредственно от поколения к поколению детей и имеющих важное значение в регулировании их игровой и коммуникативной деятельности в группах сверстников» [Осорина 1991; 140]. В область «детского фольклора», по данному определению, не включается «фольклор для детей (колыбельные, пестушки, потешки, прибаутки и т.п.), носителями которого обычно являются взрослые, использующие фольклорные тексты для общения с маленьким ребенком» [Осорина 1991; 140], что, на наш взгляд, не совсем верно. Кроме того, тексты, передаваемые в среде детей, не всегда служат только для внутренней коммуникации между сверстниками. Так, например, направленность закличек и некоторых других жанров, относящихся к детскому фольклору, связана с воздействием на силы природы, выраженным в форме заклинания-императива.
Одно из первых определений детского фольклора принадлежит Г. С. Виноградову. Понимая колыбельные песни, пестушки, потешки как средства народной педагогики, он вводит также обозначения: «материнская поэзия», «поэзия пестования». Г. С. Виноградов отмечает: «Детский фольклор составляют произведения, которые не включает репертуар взрослых; это совокупность произведений, исполнителями и слушателями которых являются сами дети. Рассматриваемая же группа, как творчество взрослых для детей и составляющая репертуар, главным образом, взрослых, должна быть обособлена: это - создание женщины-матери и пестуньи, это -материнская поэзия, или поэзия пестования» [Виноградов 1998; 101].
О. И. Капица к области детского фольклора относит все произведения, которые бытуют в среде детей, а носителями и творцами считает и взрослых, и детей (данная точка зрения была поддержана Б. М. и Ю. М. Соколовыми, В. П. Аникиным, М. Н. Мельниковым и др.). Подобную трактовку «детского фольклора» предлагает Г. М. Науменко : «Как известно, в понятие "детские песни" или "детский музыкальный фольклор" входят: произведения, созданные взрослыми для детей, которые
исполняются при укачивании в люльке младенца (колыбельные), при пестовании его (пестушки), при развлечении и игре с ребенком (потешки, прибаутки), а также творчество самих детей, то есть то, что находится в их репертуаре, и исполняется только детьми, - это считалки, дразнилки, заклички, приговорки, игровые песенные припевы и т.д.» [Науменко 1996; 67].
В качестве основного признака при жанровой классификации детского фольклора О. И. Капица предлагает считать возраст ребенка, ею выделены жанры колыбельных, пестушек, потешек, прибауток как предназначенные для детей младшего возраста, а обрядовые, игровые, хороводные песни относятся ко второй группе, когда дети становятся старше и могут быть более самостоятельными [Капица 1928; 7, 30]. Вместе с тем, она отмечает, что «процесс усвоения детьми того, чем перестает интересоваться старшее поколение, не дает возможности обособиться детскому фольклору от фольклора взрослых и провести границу [Капица 1928; 9].
Ряд исследователей считает, что детский фольклор можно разделить на три раздела. Приведем определение, данное А. Н. Мартыновой, которая раскрывает многосоставность детского фольклора: «Детский фольклор -обширная область устного народного поэтического творчества. Под этим термином обычно понимается самостоятельное детское творчество, произведения традиционной культуры взрослых, усвоенные детьми, и творчество взрослых для детей. Эти три части детского фольклора составляют одно сложное целое» [Мартынова 1997; 5].
В. П. Аникин придерживается позиции, согласно которой детский фольклор включает жанры не только материнские и собственно детские, но и утратившие свое обрядовое значение во взрослой среде, таким образом рассматриваемая область охватывает: 1) взрослое творчество для детей (жанры материнского фольклора); 2) жанры в прошлом взрослые, но «спустившиеся» в детскую среду (например, календарно-обрядовый фольклор, игровые песни, считалки); 3) детские - дразнилки, поддевки,
скороговорки. Эта точка зрения отчасти актуальна и в настоящее время, как отмечается в словарной статье: «Современная наука понимает этот термин более широко <...> включает творчество самих детей, произведения, созданные взрослыми для детей <...> и произведения из репертуара взрослых, перешедшие в разряд детских» [Барташевич 1993; 383]. Вместе с тем, наблюдения, сделанные на материалах Псковской области, позволяют поставить под сомнение тезис об утрате какими-то жанрами обрядового статуса и переходе в детскую исполнительскую среду. В этом же ключе высказывается А. Ф. Некрылова, которая пишет: «Думается, аргументом в пользу предположения о параллельном бытовании ряда обрядов, произведений в детской и взрослой среде, о существовании исконно детских форм (обрядовых, песенных, игровых) является тот факт, что в традиционной обрядовой системе детям отводилось важное место, соответствующее их возрастному статусу и используемое для нужд общества» [Некрылова 1990; 57].
Таким образом, проблема соотношения детского и материнского фольклора рассматривается большинством исследователей. Сложилось два взгляда: первый изложен Г. С. Виноградовым и заключается в том, что необходимо разделить две эти области. Согласно второй позиции, предлагаемой О. И. Капица, материнский фольклор следует рассматривать в рамках детского. Не менее спорными оказываются оценки так называемой смежной в жанровом отношении совокупности фольклорных текстов, исполнителями которых являются взрослые и дети.
В рамках направления, раскрывающего специфику собственно
детского и материнского фольклора, публикуются и исследуются
разнообразные музыкально-поэтические формы, имеющие
непосредственное отношение к миру детей, выявляются особые свойства и закономерности отдельных образцов и системы жанров в целом. В связи с этим необходимо указать на ранние публикации конца XIX — начала XX веков, такие как: «Школьный сборник», «Детские песни и подвижные игры»
А. И. Рубца, «Детские песни» П. А. Бессонова, «Народные колыбельные песни» А. О. Ветухова. В наши дни также активно осуществляется издание хрестоматий по детскому фольклору с целью широкого введения материалов в современную культурную жизнь и педагогическую практику. Известны построенные по принципу «репертуарных сборников» и учебных пособий издания: Г. М. Науменко «Жаворонушки», «Дождик, дождик, перестань!»; сборники Всероссийского Хорового Общества; Г. П. Парадовская «От Рождества до Пасхи»; Е. И. Якубовская «Золотая веточка» (Вып.: 1, 2); Н. Н. Гилярова «Хрестоматия по народному творчеству» (Вып.: 1, 2).15 Параллельно публикуются комплексные исследования, направленные на определение характерных черт детского фольклора в их местной специфической форме: И. М. Левина «Кукольные игры в свадьбу»; Н. Н. Гилярова «Рязанский детский фольклор»; Е. А. Зилотина, О. В. Смирнова «Материалы по детскому фольклору», Т. И. Калужникова «Традиционный материнский и детский песенный фольклор русского населения Среднего Урала» и др.16 Выделяются монографические исследования, посвященные отдельным жанрам детского фольклора, отметим работы Г. М. Науменко «Русские народные детские игры с напевами» и В. В. Головина «Колыбельные песни в фольклоре и литературе».17
Большое внимание в современной культурной ситуации уделяется проблемам освоения традиций народной культуры подрастающими поколениями, складывается методология включения фольклорных материалов в воспитательный процесс, формируется особая область этнопедагогики. В ряде исследований, программ, учебно-методических пособий развивается данное направление, в том числе в работах: О. В. Величкиной, А. Н. Иванова, Е. А. Краснопевцевой («Мир детства в
15 См.: Науменко, 1981, 1984, 1988, 1998; Гилярова, 1996, 1999; Парадовская, 1997;
Золотая веточка 1997; ВХО 1984.
16 См.: Левина, 1928; Гилярова, 1985, 1992; Зилотина, Смирнова, 1995; Калужникова
2002.
народной культуре»); А. М. Мехнецова («Предпосылки обращения к народной традиционной культуре в образовательном процессе. Традиции и новаторство в современной школе»); А. В. Кулева («Основы народной культуры»); Н. С. Ширяевой (программа «Русское народное творчество»); С. Оленкина (методические рекомендации «Фольклорная педагогика в начальной школе с русским языком обучения»).
В целом надо отметить, что вопросы жанровой оценки детского фольклора в большей степени проработаны в филологических публикациях, результатом являются антологии текстов, систематизированные и представленные с комментариями.19 Вместе с тем, вплоть до настоящего времени вопросам функциональной направленности и музыкальной специфики детского фольклора внимания уделялось явно недостаточно.
7. Научная новизна работы
В настоящее время проблемы жанрово-стилевой специфики детского музыкального фольклора остаются открытыми. Их решение связано с выявлением и осознанием особой роли детей в системе традиционной народной культуры.
Данная работа касается ряда основополагающих вопросов, которые ранее в той или иной мере затрагивались исследователями: определение жанров детского фольклора, описание средств музыкального языка в связи с особенностями детского мышления, звукового поведения и психофизиологическими характеристиками. Новизна предпринимаемого исследования обусловлена тем, что рассматриваемый в работе материал, представляющий псковскую традицию, вводится в научный оборот впервые и рассматривается комплексно, с учетом всех компонентов (ситуация и характер исполнения, свойства музыкально-поэтической формы и ее взаимосвязь с акциональным и кинетическим / двигательно-динамическим рядами). В результате такого подхода проведена жанровая группировка
17 См.: Науменко, 2003; Головин, 2000.
18 См.: Величкина, 1992; Кулёв, 2000; Мехнецов, 1991; Оленкин, 1996.
фольклорных текстов, представлена система жанров детского фольклора. Соотношение функционально-смыслового и интонационного планов позволяют иначе осветить специфику жанров детского фольклора в связи с их принадлежностью к сферам плача, заклинания и повествования. Многие рассматриваемые в работе жанры исполняются не только детьми, но и взрослыми, что вскрывает механизмы преемственности и передачи традиций народной культуры.
В процессе изучения и сравнительного анализа определены стилевые признаки образцов детского музыкального фольклора, позволяющие отнести их к ранним в историческом отношении явлениям традиционной культуры: синкретизм, взаимосвязь фольклорных текстов с обрядом / ритуальным действием, принадлежность к допесенному стилевому пласту и связь с речевой интонацией, опора на формульные элементы в поэтике и системе средств музыкальной выразительности.
8. Практическая ценность исследования заключается в том, что полученные результаты могут быть использованы как база для дальнейших научных изысканий в области историко-типологического изучения фольклора, в сфере истории и теории музыки в целом. Кроме того, рассматриваемый в работе материал включает редкие, ранее неизвестные образцы детского музыкального фольклора и имеет практическую ценность для педагогической деятельности. Диссертация содержит ряд научно-методических установок, позволяющих развивать новые направления в целях художественного воспитания детей и подростков на основе образцов народной музыкальной культуры. Основные выводы таюке могут быть учтены при разработке учебных курсов «Народное музыкальное творчество» и «Теория музыкального фольклора» для студентов музыкальных училищ и вузов, в темах, посвященных понятию «жанр» и проблемам жанровой характеристики фольклорных текстов, а таюке служить основой для
Например, см.: Мартынова 1997; Детский фольклор 2002.
создания региональных образовательных программ с включением материалов по детскому фольклору.
По теме диссертационного исследования было сделано несколько сообщений на конференциях,20 опубликовано шесть научных статей и учебно-методическое пособие в двух тетрадях «Гойки-погойки, погоним домойки!»,21 представляющее материалы по традиции детского пастушества, результаты их освоения с учащимися различных образовательных учреждений, а также методические указания для занятий.
9. Структура работы
Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и приложения.
В первой главе раскрывается круг проблем, касающихся выявления ведущих признаков и особенностей музыкального стиля жанров детского фольклора, связанных с ранним возрастным периодом в жизни ребенка. С этой точки зрения в первом разделе главы рассматриваются колыбельные песни, второй раздел посвящается пестушкам, потешкам, прибауткам, принципам их жанровой дифференциации, а третий - художественным формам, в которых стилевые признаки обозначенных жанров сочетаются. В данной главе затрагиваются вопросы функционирования перечисленных
«Жанрово-стилевые особенности детского музыкального фольклора» (Международный семинар по эстонскому, русскому и ижорскому фольклору приграничных районов, г. Нарва, Эстония, Ыарвский музей, 2002 г.); «Детские пастушеские возгласы-окликания, сигналы, плачи и заклички в традициях русских, эстонцев и литовцев. Опыт сравнительного анализа» (Всероссийская научная конференция памяти К.В. Квитки, г. Москва, Московская государственная консерватория им. П. И. Чайковского, 2005 г.); «Проблемы выявления специфики форм детского интонирования (на примере различных жанров фольклора)» (г. Вологда, Вологодский государственный педагогический университет, 2007 г.); «Колыбельные песни Псковщины: проблемы жанра и музыкального стиля» (Всероссийская научно-практическая конференция «Традиционная народная культура как основа национального самосознания» г. Санкт-Петербург, Санкт-Петербургская государственная консерватория им. Н. А. Римского-Корсакова, 2008 г.).
21 «Гойки-погойки, погоним домойки...» Детские полевые голошения, уканья, заклички, наигрыши: Учебно-методическое пособие к занятиям по народной традиционной культуре. Ч. 1, 2. - СПб.: ИПЦ СПГУТД, 2008. - Ч. 1. - 62 с; Ч. 2. - 20 с: илл., нот., фото.
(
жанров в системе традиции, выявляются законы преемственности и передачи форм традиционной культуры.
Вторая глава посвящена жанрам, которые связаны с областью заклинания и обнаруживают ряд общих музыкально-стилевых черт. В первом разделе рассматриваются календарно-обрядовые кличи и приговоры, как первичные и наиболее архаичные формы, а также колядки, исполняемые детьми. Во втором анализируются заклички, выявляется их календарно-обрядовая природа и жанровые характеристики музыкально-поэтической формы. Третий раздел посвящен игровым припевкам, приговорам, считалкам. Сопоставление этих жанров позволяет сделать наблюдения над особенностями детского интонирования, его обусловленностью психофизиологическими факторами, с одной стороны, а с другой — проследить закономерности традиционной музыкальной системы, связанные с выражением заклинательного начала в фольклоре.
В третьей главе рассматриваются особые, характерные для жанровой системы псковской традиции образцы детского фольклора, исполняемые в период весенне-летних полевых работ (пастьба) — уканья, покликання, лелёканья, голошения. Записи, выполненные в ходе экспедиций, сопоставляются с результатами экспериментальной учебной работы, что дает возможность сделать выводы относительно специфики воплощения форм плачевого интонирования детьми.
В Заключении суммируются основные наблюдения, касающиеся жанровой характеристики фольклорных текстов, исполняемых детьми и для детей, формирования и становления музыкального мышления, механизмов преемственности народных певческих традиций, генезиса жанров фольклора, а также намечаются перспективы дальнейшей исследовательской работы в этой области.
Приложение включает нотные и текстовые расшифровки образцов детского фольклора (116 примеров), сведения о записи и этнографические комментарии.
Колыбельные песни
Термин «колыбельная песня» прочно вошел в научный обиход; приведем некоторые характеристики жанра, предложенные в трудах музыковедов и филологов, с целью выявления основных направлений его исследования.
В Музыкальном энциклопедическом словаре предлагается определение жанра, в котором затрагивается функциональный аспект, вопросы происхождения, дается стилевая оценка: «Колыбельная песня -народная песня, служащая для убаюкивания ребенка. Имеет спокойный
монотонный характер, обусловленный повторностью ритмоинтонаций, однообразием припевных слов. Колыбельные песни относятся к древнейшим жанрам фольклора, сохраняют традиционные напевы, бытующие в разных вариантах» [МЭ 1990; 262].
А. Н. Мартынова во вступительной статье к антологии «Детский поэтический фольклор», характеризуя особенности колыбельных песен, затрагивает вопрос, касающийся определения границ музыкально-поэтической формы, и пишет, что основное назначение жанра - усыпить младенца. В связи с этим складывается его специфика — нет четкого разграничения песен, они следуют одна за другой, пока ребенок не уснет. Анализируя тексты, исследователь предлагает выделить внутрижанровые группы колыбельных песен: традиционные, которые делятся на императивные (тексты-обращения императивного характера к ребенку или другим персонажам с просьбами, пожеланиями, требованиями) и повествовательные (сообщающие о каких-либо событиях); песни-импровизации, имеющие различный характер связи с традицией; произведения иных жанров, исполняемые как колыбельные; авторские, имеющие литературный источник. Данная классификация колыбельных представляется относительно точной, поскольку если учитывать принципы взаимодействия вербального и музыкального компонентов, то можно выявить их сложный и не столь однозначный характер (например, на традиционный напев нередко исполняются авторские тексты и т.д.).
Г. М. Науменко, посвящая колыбельным песням самостоятельный раздел книги «Детский музыкальный фольклор», обобщает позиции предшественников в области изучения этого жанра [Науменко 1999; 73-79]. Рассматривая колыбельные как древнейший пласт фольклора, он отмечает, что в филологической фольклористике сложилось две основные позиции в отношении их происхождения и функции: 1) первая точка зрения поддерживается Н. М. Элиаш, В. П. Аникиным и А. Н. Мартыновой, которые усматривают генетическую связь колыбельных и заговоров,олагая, что колыбельные в древности выполняли функцию заклинаний 1 заговоров; 2) другая точка зрения связана с пониманием колыбельных как жанра, имеющего исключительно прагматическую направленность, возникновение которого обусловлено, в первую очередь, педагогическими потребностями (М. Н. Мельников). Одним из фундаментальных исследований, посвященных колыбельным, является монография В. В. Головина «Русская колыбельная песня в фольклоре и литературе». В данной работе излагается одна из наиболее полных и разносторонних оценок жанра. Ученый исходит из того, что «колыбельная песня - песня, адресованная младенцу, находящемуся в 1 состоянии перехода, и функционально направленная на его завершение» [Головин 2000; ІЗ],3 и выявляет четыре дефиниции, связанные с данным жанром. Первая касается музыкально-поэтической формы - собственно песенной (текст колыбельной напевается в соответствии с принципами его поэтической и ритмической организации). Вторая дефиниция характеризует адресата колыбельной песни, которого автор с учетом семантики определяет как «младенец», отмечая неопределенность, переходность его статуса: отсутствие акцентуации пола, незрелость, неоформленность и т. д. Важна также возрастная граница, которая исчисляется от рождения и до двух лет, і что совпадает в традиции с «зыбочным периодом» и временем грудного кормления.
Календарно-обрядовые заклинания
В научных публикациях" кличевые формы в силу особенностей соотношения и взаимодействия речевого (вербального) и музыкального рядов имеют диапазон номинаций (некоторые из них производим друг от друга, носят уточняющий характер), раскрывающих различные их свойства: возглас, возглас-заклинание, выкрик, интонируемый выкрик, напевно интонируемый выкрик, клич, магический сигнал-клич повелительного или призывного характера, окликание, а также клич, реализующий функцию ; зова-окликания. В рамках данного раздела решается задача жанрово стилевой оценки календарных кличей, исполняемых детьми в различных v обрядовых ситуациях, связанных с празднованием Святок, Масленицы, Пасхи. , Календарно-обрядовые кличи, связанные с зазыванием Мороза в святочный период, ограниченно распространены в локальных традициях Псковщины (в основном.это Северно-Псковские и Локнянско-Ловатские традиции). В Гдовском и Новосокольническом районах записаны сведения о том, как дети в канун Рождества наряду с взрослыми выходили на крыльцо с толокном (ложкой постной еды) кликать Мороза. В Порховском районе Мороза призывали в канун Крещения, хозяин дома или дети, садясь ужинать, клали в тарелку жито, ставили его на стол и кричали: «Мароз, . Мароз, нимарозь мой авёс! Иди к суседу - марозь!» (д. Ясно, Порховский р-н 2178-01). ;
Наиболее насыщенной с точки зрения включения кличевых форм является Масленица, в период празднования которой дети приобретают статус самостоятельных участников. Практически повсеместно в Северно-Псковских, Центрально-Псковских, Локнянско-Ловатских традициях, а также на территории Псково-Печорского Обозерья и в Порховском районе было принято катать детей на лошадях по деревне «на долгий лён». Катания сопровождались различными выкриками: «Лён далгой, лён далгой! Расти, лён длинной!» (д. Посадниково, Новоржевский р-н, 5014-16, 17); «Роди, Господи, лён долгой!» (д. Рыкайлово, Локнянский р-н 2355-05); «Мы Масленицу прокатали!» (д. Степановщина, Локнянский р-н, 2410-06). В Порховском районе ребятишки кричали, сидя в санях: «Вот такой лён большой!» (д. Кириллово, 2981-40). Подобный текст исполнялся на масленичной неделе и связан с обходом детьми дворов, где жили молодожены. Подходя к дому, ребята просили у них лошадь, чтобы покататься по деревне. Считалось, что если хозяин не даст лошадь, то лён не уродится. Тем, кто отказывал, дети кричали и одновременно показывали руками (низко у земли): «Вот такой нюкины!». Если хозяин давал лошадь, то руки поднимали как можно выше и кричали: «Вот такой вышины!» (д. Малое Алешно, Новоржевский р-н, 5000-41).
Ребятам также поручалось совершать обход дворов в Прощеное воскресенье с целью сбора дров, соломы, старых вещей для масленичного костра, в этот момент звучали требования-попрошайки: «Дай, дяденька, салбмки!» (д. Коровкино, Палкинский р-н, 2213-17).
В Печорском районе в последний день Масленицы дети бегали у костра, кидали зажженные палки и кричали: «Прашщай, наша Масленица!» (д. Гверстонь, Печорский район, 1167-13).
Сведений об исполнении детьми выкриков в Пасху не много. В Новоржевском районе в Пасху устраивали костры, и, подобно тому как это происходило на Масленицу, ребята бегали по деревне и просили у хозяев
солому и старые веники: «Дайти саломки пучок! Дайти веничек-галичок!» (д. Кораблево, Новоржевский р-н, 5003-17-19).
Приведенные этнографические сведения и -образцы текстов календарно-обрядовых кличей позволяют сделать следующие наблюдения относительно их функциональной и содержательной специфики:
— содержание поэтических текстов непосредственно связано с обрядовыми ситуациями — закликание Мороза / Масленицы, катание «на долгий лен», обход дворов и сбор предметов для костра, - а также действиями, отражающими и усиливающими содержание обряда (наиболее показательным примером такой формы, может быть выкрик «Вот такой вышины!», сопровождающийся жестами, указывающими на длину льна); — тексты имеют ярко выраженный императивный характер (в этом проявляется связь с функционально-смысловой сферой заклинания), на вербальном уровне маркируют основную цель совершаемого обряда; — большинство вариантов текстов строится на основе мотива обращения и мотива-требования (например, «Дай, дяденька, саломки!»), что свидетельствует об их коммуникативной направленности; в других случаях основной мотив содержит утверждение, отражающее качество (конечный результат), на которое нацелено обрядовое действие (как, например, «Лён долгой!», «Вот такой вышины!»); в ряде выкриков упускается обращение, а текст состоит только из требования («Дайти саломки пучок! Дайти веничек галичок!»).
Уканья, возгласы-окликания
Исполнение детьми голошений, возгласов-окликаний, уканий связано с трудовыми процессами пастьбы и жатвы. При этом, голошения исполнялись исключительно девочками, а уканья — и мальчиками, и девочками.
Традиция детского пастушества была повсеместно распространена в Псковской области. Как правило, скот пасли на протяжении всего весенне-летнего периода (с марта и до Покрова). В пастухи нанимали детей-сирот или детей из больших семей (с пяти и до пятнадцати лет), которых не могли прокормить родители: «У каво детей было многа, деваться некуда было. Отдавали в поле ганять, отдавали маленьких, вот было такое дело» (п. Кудеверь, Бежаницкий р-н, 2370-28). Дети пасли скотину, принадлежащую семье (каждый пас по четыре и более коров), нанимались в пастухи к богатым хозяевам или ходили в подпасках. Иногда маленький пастух пас скотину у различных хозяев по очереди: «Вот я адно лета на дваих была, значит - па нядели. Няделю у адново пасу... каровы, например, и ваши, и ваши, адну няделю - у адново, другую - у друтово» (п. Павлово, Бежаницкий р-н, 2366-27). За то, что пастух работал у хозяина все лето, с ним расплачивались; в качестве надела давали хлеб или материал на платье.
Детские уканья, покликання, лелёканья,2 функционально связанные с пастьбой, имеют вид мелодизированных вокализаций или кратких форм, в которых словесный компонент либо отсутствует, либо эпизодически включается в систему выразительных средств. Их специфическая черта заключается в том, что наиболее информативным, смыслонесущим компонентом всей формы оказывается интонация. Возгласы в традициях Псковской области можно разделить на две группы: в основе первой (уканий) лежит возгласно-кличевый тип интонирования, в основе второй (покликаний, лелёканий)3 - плачевый, способствующий выражению жалобы-сетования.
В терминологии народных исполнителей «укать»4 означает «гул давать», а подать друг другу голос - «с-укнуться». «Укали» так, чтобы гулы раздавались - «гулко», «тягом кричали». Важным, вскрывающим существенные свойства звучания, оказывается термин «кричать». Подобные комментарии часто встречаются при характеристике исполнения обрядовых форм фольклора. В данной традиции распространены краткие формы, основанные на одном протянутом тоне или сопоставлении двух тонов. Если возникает сопоставление тонов, то, как правило, верхний - отличается большей протяженностью, благодаря этим особенностям реализуется возгласно-кличевый тип интонирования (Пример 1).
Функциональная направленность уканий проявляется в коммуникации между пастухами, жителями деревни, что отражается в комментариях и терминологии исполнителей: «Перекликались. Где я жила, была деревня -на два стада ганялись, так переукаемся. И таким голосом вукивались — кричат, как называют кого-то...» (д. Броды, Опочецкий р-н, 2814-02). Данная форма предполагает ответ адресата: «Ты аташла куда-то, я ж не знаю, куда ты аташла, и мне нада укнуть. И ты мне гул дашь. Ну вот и всё, с укнулись» (д. Страхново, Новосокольнический р-н, 2344-02). Наиболее показателен в этом смысле образец записи (Пример 2), где участвуют две исполнительницы - Бакина Агриппина Ивановна и Алексеева Евгения Николаевна: «Вот так вукыли, бывала, голас даём. А кто сльплит, голас дают. И уже тебе еще другой пастух голас даёт. Пастух, или кто идёт, дли едет, вот тоже гул даёт. Вот бывала вукыишь так же гулка всё. Вот, например, в поле она, в поле пасёт, а я иду аткуда-нибудь. Она и кричит в поле. А я тоже гул даю, так. А патом сойдёмся».
Наряду с уканьями в поле во время пастьбы могли звучать другие
формы возгласов: покликання и лелёканья. Они также являлись особым способом общения, нередко устанавливали связь между всеми членами семьи - дети пасут на разных полях и «один одному гулы» дают, «покликают», а мать слышит их и жалеет, в ответ плачет. «Вот, бывало, пасу в поле и пакликаю таким: "У-у-у!" И-от мамка услышить мой голос, плачить-радаить, что я маленькая выгнавши в такую рань у поли пасу вот. А была бедность, вот мы все и пакликаем в поле - адин адному гулы даём. А она, бывало, говорить: "А я плачу по вам, что в поле гоняете, маленькие такие в людях"» (д. Мошково, Новосокольнический р-н, 2352-1 б).9
Однако эти возгласы имеют иную, чем уканья, функционально-смысловую направленность. Покликання и лелёканья базируются на сочетании плачевого и кличевого типов интонирования, что обусловлено необходимостью передачи эмоционального состояния: «Как загруснеіиь , вот и вукыишь. Бывало, грустно станет, так закричишь простки так ... Просто вукали так: "Ву-у-у-у!" - вукали гу-у-улко! Так, гулы то(ль)ко раздаются, гулы по лесу, интяресно, что это гулы по лесу раздаются!» (д. Мошково, Новосокольнический р-н, 2341-16).
