Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Феномен образа политика в пространстве массового сознания 19
1. Основные теоретико-методологические подходы к исследованию образа политика: 19
1.1 Подходы к исследованию процесса восприятия 19
1.2 Подходы к исследованию неосознаваемых феноменов 26
1.3 Подходы к исследованию политического лидерства 30
1.4 Подходы к исследованию политических коммуникаций 35
1.5 Подходы к исследованию региональных избирательных процессов 37
1.6 Подходы к исследованию образов власти и политиков 40
1.7 Психолингвистические подходы к исследованию образа политика 47
2. Роль неосознаваемых аспектов образа политика в пространстве массового сознания 55
3. Неосознаваемые аспекты образа политика в коммуникативном процессе 68
4. Эволюция образа политика в ходе региональной избирательной кампании 88
Глава 2 Неосознаваемые аспекты образа политика в региональных избирательных кампаниях 2001 и 2003 гг. 104
1. Характеристика исследования 104
2. Анализ и интерпретация результатов эмпирического исследования: 116
2.1 Сравнительный анализ рациональных и неосознаваемых компонентов образа политика X в избирательной кампании 2001 г . 116
2.1.1 Результаты политико-психологического исследования 117
2.1.2 Результаты психолингвистического исследования 126
2.2 Динамика образа политика X от кампании 2001 г. к кампании 2003 г. 136
Заключение 146
Библиография 150
Приложения 162
- Подходы к исследованию неосознаваемых феноменов
- Подходы к исследованию региональных избирательных процессов
- Сравнительный анализ рациональных и неосознаваемых компонентов образа политика X в избирательной кампании 2001 г
- Динамика образа политика X от кампании 2001 г. к кампании 2003 г.
Введение к работе
Актуальность темы исследования
Развитие демократических институтов в России постсоветского периода и, прежде всего, института выборов в органы власти различных уровней привели к тому, что предвыборная борьба за голоса избирателей стала одной из наиболее актуальных задач для политических объединений, партий, групп влияния, а также отдельных политических деятелей. Судьба публичной политики и политиков стала напрямую зависеть от того, как их деятельность воспринимается избирателями.
Э. Тоффлер полагает, что в современном обществе произошли радикальные перемены в сфере символических образов политической реальности. Технологических прогресс в области политических коммуникаций достиг того уровня развития, при котором политические лидеры не могут руководить идеями, образами, данными, информацией или знанием, как они это делали раньше1. Метаморфозы, происходящие с политиками, связаны с коммуникативным аспектом отношений «лидер - последователи», суть которых заключается в виртуализации политического лидерства, переносе основных его характеристик в образный, символический план.
В связи с этим образ политического деятеля, понимаемый нами как совокупность осознанных и неосознанных впечатлений избирателя, становится серьезным фактором в формировании и функционировании политической системы. Избирательная практика показывает, что в большинстве случаев решение о поддержке того или иного кандидата избиратели принимают, опираясь не на критический анализ многочисленных политических лозунгов и программ, а полагаясь на имеющиеся в их сознании образы политиков.
Не случайно специалист по политическим коммуникациям Р. Прайс, имиджмейкер президента США Р. Никсона, подчеркивал, что избиратель реагирует не на человека, а на образ. По его мнению, значение имеет не то, что есть в действительности, а то, что проецируется, и даже скорее то, как это воспринимается избирателями. Потому менять нужно не человека, а впечатление,
1 Тоффлер Э. Метаморфозы власти: Знание, богатство и сила на пороге XXI в. - М.: ACT, 2003.
4 которое он производит2.
Своим активным влиянием на общественную жизнь политический образ привлекает пристальное внимание исследователей, стремящихся изучить его феномен, сформулировать основные принципы его построения, выработать эффективную методологию его актуализации.
Сложившийся сегодня в России институт выборов - явление достаточно
специфичное, как, впрочем, и некоторые другие политические явления,
порожденные российской менталыюстыо. За долгую, полную резких поворотов
историю российский народ научился жить и работать на подтекстах3, адекватно
воспринимать многослойность нашей политической действительности, считывать
значимую информацию с декларативных политических заявлений, понимать
изменения политического курса по перестановкам в составе ближайшего
окружения руководителей страны. Как следствие, фокус внимания в исследованиях
характера политических процессов и явлений, особенно предвыборных, все чаще
направляется на неосознаваемый уровень восприятия политической
действительности.
В современной политической психологии широко распространен тезис о том, что изучение электорального поведения не может быть исчерпывающим и результативным, если оно затрагивает только рациональный уровень коллективных или индивидуальных представлений о власти4. На сегодняшний день политическая психология накопила значительный опыт исследования различных аспектов процесса политического восприятия. Однако, в понимании вопросов, касающихся неосознаваемых аспектов восприятия образов политических лидеров и коммуникативной основы процесса их эволюции в избирательных кампаниях, остается немало белых пятен .
Ключевым вопросом политической коммуникации является вопрос о результативности и эффективности осуществляемого политическим деятелем воздействия на избирателей. Исследователи пытаются выявить психологический механизм, действие которого заставляет людей признавать в некоторых кандидатах
2 Политическая психология / Под общ. ред. А.А. Деркача, В.И. Жукова, Л.Г. Лаптева. — Екатеринбург:
Деловая книга, 2001.
3 Музыкант В. Реклама: международный опыт и российские традиции. М., 1996.
Шестопал Е.Б. Психологический профиль российской политики 1990-х. Теоретические и прикладные проблемы политической психологии. — М.: РОССПЭН, 2000. 5 Баранова Т.С. Психосемантические методы в социологии // Социология: М. 1994. № 3-4. С. 55-56.
5 - политических лидеров, способных повести за собой, сформировать пул поддерживающих их идеи сторонников6. В связи с этим изучение неосознаваемых аспектов взаимовлияния участников политической коммуникации является для современной политической психологии актуальной задачей не только в теоретическом плане, но и с практической точки зрения. Неосознаваемые компоненты образов политиков активно влияют на социальные установки и политическое поведение, а понимание глубинных причин электорального выбора повышает надежность прогнозов политической ситуации.
Исследование образов политиков как самостоятельное направление политико-психологической мысли в значительной мере обусловлено демократизацией политических процессов в мире, а также возникновением и широким распространением революционно новых технологий в области внедрения необходимых характеристик политических деятелей в массовое сознание. В связи с этим важность всесторонней разработки проблемы неосознаваемого восприятия, заключается также в том, что с глобализацией современных средств массовой информации резко возросло число политических манипуляций сознанием больших групп людей посредством использования политических технологий7.
Французский социолог П. Шампань считает, что новая политическая игра строится по логики символического превосходства. Политтехнологи, понимающие, что в традиционном смысле избирателей мало интересует политика как таковая, мобилизуют самые действенные механизмы политической перцепции, используя в
символической борьбе за электорат ресурсы коллективного бессознательного . В условиях жесткого маневрирования между законодательством о выборах и желанием кандидата одержать победу политические консультанты зачастую переходят на уровень сильнодействующих технологий, оказывая грубое психологическое воздействие на избирателей посредством актуализации мифологических структур массового сознания. В сочетании с манипулятивной сущностью используемых методов это может приводить к глубокому разочарованию людей в политических институтах, отсутствию заинтересованного
Черепанова И.Ю. Заговор народа. Как создать сильный политический текст. - М.: «КСП+», 2002. Грачев Г. В., Мельник И. К. Манипулирование личностью: организация, способы и технологии информационно-психологического воздействия // Алгоритм, 2003. 8 Шампань П. Делать мнение: новая политическая игра. М., 1997.
участия в политическом процессе, отказу от участия в выборах и росту протестного голосования.
Главной жертвой политико-психологических войн становится та часть электората, которая эмоционально и некритично воспринимает манипулятивную предвыборную риторику. Рефлексирующая часть избирателей, понимая отсутствие возможности осуществить свободный выбор в таких условиях, предпочитает устраниться из избирательного процесса, реализуя собственную свободу в отказе от выборов или в демонстрации протеста против навязываемого выбора. Таким образом, систематическое использование методов информационных и психологических войн выводит за рамки политического поля наиболее образованных и рациональных избирателей, в то же время подключая к принятию судьбоносных для общества решений тех, кто подвержен внушению и манипуляциям массовыми стереотипами, комплексами и установками.
Избранная тема также является актуальной в связи с тем, что, в современной политологии наблюдается устойчивый рост интереса к анализу закономерностей функционирования власти на региональном уровне. Однако политологические и политико-психологические подходы в исследованиях региональных политических процессов в российской науке используются недостаточно. Специфика региональных выборов состоит в том, что они обнаруживают принципиальную ограниченность применения количественных и дескриптивных методов анализа электорального процесса. Представляется, что теоретико-методологические подходы, избранные в диссертационном исследовании, могут обогатить концептуальные представления об электоральном процессе исследователей российских регионов.
Теоретическая значимость исследования
На современном этапе развития информационных технологий исследование политической коммуникации не укладывается в рамки традиционных политических теорий и концепций. В связи с этим особую значимость приобретает теоретико-методологическое осмысление этого феномена посредством использования новых научных подходов и методов исследования, отвечающих вызовам времени.
7 Значимость данного исследования в теоретическом плане обусловлена имеющимся в политической психологии дефицитом комплексного обобщения концепций и методик, адекватных природе бессознательного. Данная работа обобщает теоретические подходы к анализу путей, форм и методов получения информации о неосознаваемом уровне восприятия.
В работе осуществляется попытка всесторонне исследовать глубинные психологические основания коммуникативного процесса в избирательном пространстве регионального уровня. Фокусирование данного исследования на описании и интерпретации неосознаваемых аспектов образа политика позволяет дополнить существующие модели процесса политической коммуникации в ходе избирательной кампании анализом внутренней структуры и неосознаваемых причин электорального выбора.
Проведенное исследование приобретает особую значимость в связи с осуществляемым в настоящее время реформированием избирательной системы России и системы муниципальной власти, которое приводит к существенному увеличению числа избираемых прямым голосованием глав городских и сельских поселений, а также депутатов местных органов власти. На региональном уровне проблема формирования образа отдельного политического актора в избирательной кампании приобретает серьезное значение в связи с сокращением коммуникативного пространства между кандидатом и избирателем. При этом нужно отметить, в случае выбора между отдельными политическими партиями, последние в глазах электората всегда будут актуализироваться в образах их политических лидеров.
Практическая значимость исследования
Методики, используемые автором для исследования неосознаваемых факторов политической коммуникации, а также результаты, свидетельствующие об их влиянии на эволюцию образа политического деятеля в избирательном пространстве, имеют существенный прикладной потенциал. Они показали свою эффективность в электоральных исследованиях, в практике работы над имиджами политических лидеров. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы для выработки дистантных методов психологического тестирования
8 политика посредством изучения его психолингвистического профиля; для разработки критериев оценки эффективности политической коммуникации в ходе подготовки и проведения избирательных кампаний регионального уровня.
Степень научной разработанности проблемы
Проблема влияния неосознаваемых факторов восприятия и формирования образных представлений в сознании избирателя на развитие политической коммуникации требует вычленения в общетеоретическом поле представленной работы ее важных составляющих.
Основные методологические подходы к анализу неосознаваемых феноменов восприятия разработаны в трудах ведущих зарубежных и отечественных специалистов в области политико-психологических исследований: А. Дэвиса, К. Китинга, Д. Рэндалла, Т. Кендрика, Д. Уинтера, М. Херманн, У. Уайнтрауба, С. Уокера, Л. Гозмана, Г. Дилигенского, Е. Егоровой-Гантман, Е. Шестопал9.
Проблема восприятия власти и лидеров разрабатывалась в работах политических психологов - Э. Богардуса, Б. Глэд, Ф. Гринстайна, 10. Дженнингса, Р. Стогдилла, М. Херманн10. Среди отечественных авторов анализом различных аспектов политического восприятия занимаются Е. Абашкина, И. Дубов, Е. Егорова-Гантман, Ю. Левада, А. Левинсон, Д. Ольшанский, С. Пантилеев, Б. Парыгин, Б. Макаренко, А. Соловьев, Т. Штукина11.
9Davies A.F. Skills. Outlooks and Passion. A Psychoanalytic Contribution to the Study of Politics. Cambrige Univ. Press, 1980; Keating С F., Randall D., Kendrick T. Presidential Physiognomies: Altered Images, Altered Perceptions II Political Psychology (Colgate University). 1999. Vol. 20. N 3; УинтерД., Херманн M., Уаштрауб У., Уокер С. Дистантное изучение личностей Дж. Буша и М. Горбачева: развитие предсказаний // Политическая психология: Хрестоматия. / Под ред. Шестопал Е.Б.- М.: ИНФРА-М, 2002. - С. 93-103; Гозман Л.Я., Шестопал Е.Б. Политическая психология. - Ростов-на-Дону, 1994; Дилигенский Г.Г. Социально-политическая психология. - М., 1994; Егорова-Гантман Е.В. Имидж лидера. - М., 1994; Шестопал Е.Б., Новикова-Грунд М.В. Восприятие образов 12 ведущих политиков России (психологический и лингвистический анализ) // Полис. 1996. № 5.
10 Bogardus Е. Leadership. N.Y., 1954; Glad В. Contributions of psychobiography. II Handbook of political psychology. - San Francisco, 1973; Гринстайн Ф. Личность и институт современного американского президента // социально-политический журнал 1995, 2; Jennings Е. An anatomy of Leadership: Princes, Heroes and Supermen. N.Y, 1961; Stogdill S. Handbook of leadership. N.Y., 1974, P. 51; M. Херманн Составляющие лидерства. //Политическая психология: современные проблемы и подходы: реферат. М., ИНИОН, 1988, С.7. " Абашкина Е.Б., Косолапова Ю.Н. О теориях лидерства в современной политической психологии // США: экономика, политика, идеология, 1993, 3; Дубов И.Г., Пантилеев СР. Восприятие личности политического лидера // Психологический журнал. Т.13. 1992. №6; Егорова-Гантман Е., Косолапова Ю., Минтусов И. Восприятие власти. Поиск явных образов. //Власть, 1994, №6; Левада Ю.А. Феномен власти в общественном мнении: парадоксы и стереотипы восприятия // Экономические и социальные перемены. Мониторинг общественного мнения. ВЦИОМ. 1998. №5 (37); Левинсон А.Г. Значимые имена // Экономические и социальные перемены. Мониторинг общественного мнения. ВЦИОМ. 1995. №2; Макаренко Б.И. Феномен
9 Особое место в развитии проблем восприятия власти и политических лидеров занимают работы коллектива кафедры политической психологии Философского факультета МГУ под руководством проф. Е.Б. Шестопал. Научные труды И. Владыкиной, А. Гришко, Т. Евгеньевой, А. Зверева, В. Зорина, А. Качанова, Е. Киктевой, Е. Лобзы, П. Малиновкого, С. Медведевой, С. Нестеровой, Л. Пресняковой, Т. Пищевой, Н. Ракитянского, С. Цоя, Е. Шестопал освещают самый широкий спектр проблематики, связанной с феноменом политического восприятия12.
У истоков политической коммуникативистики, давшей основу исследовательскому подходу к рассмотрению неосознаваемых аспектов восприятия образа политического лидера как основных детерминант коммуникативных процессов в избирательных кампаниях, стояли Г. Лассвелл, Р. Брэддок, С. Липсет, У. Липпман, П. Лазарсфельд, Р. Парк, Г. Маклюэн13. Существенный вклад в становление и развитие этого направления внесли современные зарубежные и российские ученые: Г. Алмонд, Э. Аронсон, Б. Берельсон, К. Дойч, X. Годэ, Д. Грэбер, П. Шампань, Р.-Ж. Шварценберг, Д. Уилхем, В. Березин, Ю. Буданцев, М. Василик, М. Грачев, Л. Землянова, В. Конецкая, Т. Лебедева, Ю. Нисневич, Г. Почепцов, А. Соколов, А. Соловьев, Б. Фирсов, Л. Федотова, Ю. Шерковин и другие14.
политического лидерства в восприятии общественного мнения: уроки избирательных кампаний 1195 и 1996 годов // Вестник Фонда «Российский общественно-политический центр». 1996. №2; Ольшанский Д.В. Основы политической психологии. - М, 2001; Парыгин БД. Основы социально-психологической теории. М., 1971; Политические коммуникации: Учеб. Пособие для студентов вузов / [Петрунин Ю.Ю. и др.]; под ред. А.И. Соловьева. - М.: Аспект Пресс, 2004; Штукина Т.А. Феномен лидерства в контексте политической власти" Автореферат на соискание к-та философ, наук. М., 1995.
12 Шестопал Е.Б. и др. Образы власти в постсоветской России. - М.: Алетейя, 2004; Психология восприятия
власти / Под ред. Е.Б. Шестопал. - М.: Издательство «Социально-политическая МЫСЛЬ», 2003. - 244с. -
(Серия «Научные доклады», Выпуск 1); Оценка личностных качеств российских политических лидеров:
проблема измерения и интерпретации // Круглый стол кафедры политической психологии. М.: Полис, №1,
2001г.
13 Braddock R. An Extension of the "Lasswell Formula". Journal of Communication, 8, 1958; Lasswell H. The
structure and Function of Communication in Society II The Communication Ideas / Ed. by L. Bryson. N.Y., 1948;
Липсет С. Третьего пути не существует: Перспективы левых движений // Политические исследования. М.,
1993. № 5,6; Липпман У. Общественное мнение. - М.: Институт Фонда "Общественное мнение", 2004;
Lazarsfeld P., Berelson В., Gaudet Н. The People's Choice. - New York: Free Press, 1944; Маклюэн Г.М.
Понимание Медиа: Внешние расширения человека. - М.: Жуковский: "КАНОН-пресс-Ц", "Кучково поле",
2003.
14 Almond G, Coleman J. The Politics of The Development Areas. - Princeton, N.J.: Princeton University Press,
1960; Аронсон Э. Общественное животное: введение в социальную психологию. М., 1998; Berelson В.,
Lazarsfeld P., McPhee W. Voting: A Study of Opinion Formation in a Presidential Campaign. Chicago. 1954;
Lazarsfeld P., Berelson В., Gaudet H. The People's Choice. - New York: Free Press, 1944; Graber D.A. Processing
the News: How People Tame the Information Tide. - Lanham, Md.: University Press of America, 1993; Дойч К.
Нервы управления: модели политической коммуникации и контроля // Нью-Йорк, 1963; Шампань П. Делать
мнение: новая политическая игра. М., 1997; Шварценберг Р.-Ж. Политическая социология. М., 1992. Гл.1. 4.;
10 Неосознаваемая сфера и проблемы бессознательного, порождали острые дискуссии между представителями различных направлений научной мысли и были в центре внимания философов, психологов, социологов, физиологов - Т. Адорно, А. Асмолова, Ф. Басейна, Г. Блумера, Г. Лассвелла, Г. Лебона, А. Леонтьева, К. Леви-Строса, С. Московичи, Г. Тарда, 3. Фрейда, К. Юнга15 и других мыслителей и ученых. Основы современных исследовательских подходов к изучению неосознаваемых аспектов образов политиков как важных детерминант политических событий были заложены в трудах таких ученых как: Г. Лассвелл, 3. Фрейд, К. Юнг.
Исследование неосознаваемых аспектов восприятия тесно связано с понятием установки как фактора, определяющего готовность субъекта реагировать на политические события. Различным аспектам воздействия установки на поведение индивида в свое время занимались Ф. Знанецкий, Д. Клэппер, У. Томас, К. Ховлэнд, Л. Фридман16. Понятие установки активно разрабатывалось в трудах советских психологов Ш. Надирашвили, Д. Узнадзе, А. Шерозии, П. Шихирева17.
В работе над теоретическими аспектами диссертации автор опирается на
УшхемД. Коммуникация и власть. - СПб: ТОО "ПНД-Систем", 1993; Березин В.М. Сущность и реальность массовой коммуникации. - М.: Изд-во Российского университета дружбы народов, 2002; Буданцев Ю.П. Социология массовой коммуникации. - М.: Изд-во МНЭПУ, 1995; Грачев М.Н. Политическая коммуникация: теоретические концепции, модели, векторы развития: Монография. - М.: Прометей, 2004; Землянова Л.М. Современная американская коммуникативистика: теоретические концепции, проблемы, прогнозы. - М.: Изд-во Московского университета, 1995; Конецкая В.П. Социология коммуникации. - М.: Международный университет бизнеса и управления, 1997; Сегела Ж., Лебедева Т. Ностальгия по будущему. - М.: МГУ, 2005; Нисневич Ю.А. Информация и власть. - М.: Мысль, 2000; Почепцов ГГ. Теория коммуникации. - М.: Рефл-бук; Ваклер, 2001; Соколов А.В. Общая теория социальной коммуникации. -СПб.: Издательство Михайлова В.А., 2002; Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии. - М.: Аспект Пресс, 2004; Федотова Л.Н. Социология массовой коммуникации. - СПб.: Питер, 2003; Шерковш Ю.А. Психологические проблемы массовых информационных процессов. - М.: Мысль, 1973; Основы теории коммуникации: Учебник / Под ред. проф. М.А. Василика. — М.: Гардарики, 2003. 15 Адорно Т. Типы и синдромы. - Социс, 1993. №3; Асмолов А.Г. По ту сторону сознания: методологические проблемы неклассической психологии. М.: «Смысл», 2002; Басейн Ф.В. Проблема «бессознательного». М.: Медицина, 1968; Blumler J.G., McQuail D. Television in Politics: its Uses and Influence. - London, 1968; Lasswell Y.D. Psychopathology and politics. Chicago. 1931; Лебон Г. Психология народов и масс. СПб., 1995; Леви-Строс К. Первобытноемышление. М. 1994; Леонтьев А.Н. Психология образа // Вести. МГУ. Сер.14, Психология. 1979. №2; Москвичи С. От коллективных представлений к социальным // Вопр. социол. 1992. Т.1. №2; Тард Г. Социальная логика. СПб, 1901; Фрейд 3., Буллит У. Томас Вудро Вильсон, 28-й президент США. Психологическое исследование. - М., 1992; Фрейд 3. Массовая психология и анализ человеческого «Я». Минск, 1994; Юнг КГ Архетип и символ. М.: Ренессанс, 1991; Юнг КГ О психологии бессознательного // Юнг К.Г. Собр. соч. Психология бессознательного. - М., 1994.
l6Hovland С. Judgemental phenomena and scales of attitude measurement: Item displacement in Thurstone scales. Journal of Abnormal and Social Psychology, 47,1952; KlapperJ.T. The effects of mass communication. N.Y, Free press, 1960; Tomas W., Znanecki F. The polish peasant in Europe and America. Boston, 1918; Л.М. Фридман Педагогический опыт глазами психолога. М., Просвещение, 1987.
17 Надирашвили U1.A. Понятие установки в общей и социальной психологии. Тбилиси, 1986; Узнадзе Д.Н., Психологические проблемы мотивации поведения человека. - М.: Наука, 1969; Шерозия А.Е. К проблеме сознания и бессознательного психического, т.П, Тбилиси, 1973; Шихирев П.Н. Социально-психологическое состояние российского общества // Псих, журнал, Т. 14., 1993.
исследования психологических проблем восприятия образов, неосознаваемых процессов и невербальной коммуникации, в основу которых положены идеи, выработанные в трудах представителей общей теории восприятия - Дж. Брунера, Ч. Осгуда, Л. Постмена, Р. Тагиури , в фундаментальных трудах отечественных ученых - А. Асмолова, В. Барабанщикова, В. Гашена, В. Зинченко, В. Лабунской, С. Смирнова, М. Шехтера и других19.
В разработку прикладных методов исследования неосознаваемых факторов восприятия в России свой вклад внесли политические психологи, психологи, лингвисты и психолингвисты, социологи Т. Баранова, С. Белановский, В. Белянин, Д. Вестерман, А. Газов-Гинзберг, Н. Дмитриев, Е. Егорова-Гантман, А. Журавлев, Б. Журковский, А. Залевская, О. Крокинская, В. Матвиенко, М. Новикова-Грунд, В. Петренко, Ю. Поссель, В. Похилько, В. Семенова, 3. Сикевич, Л. Харитонов, Е. Черепанова, Е. Шестопал, А. Шмелев, А. Штерн20.
Региональный политический процесс как фактор, детерминирующий формирование образа политика в избирательной кампании, является важным аспектом диссертационной работы. В России исследованием регионального политического процесса занимались: М. Афанасьев, Д. Бадовский, О. Крыштановская, А. Огарёв, А. Понеделков, Ю. Тарасов, М. Фарукшин и А.
Bruner J„ Postman L. Symbolic value as an organizing factor in perception II Understanding human motivation I C.L. Stacey, H.F. De Martino (Eds.) Cleveland; Howard Allen, 1958; Bruner J.S., Tagiuri R. The perception of people II Handbook of Social Psychology. N.J., 1954; Osgood C.E., Suci G.J., Tannenbaum P.H. The measurement of meaning. - Urbana, 1957.
19 Асмолов AT. По ту сторону сознания: методологические проблемы неклассической психологии. М: Смысл, 2002; Барабанщиков В.А. Восприятие и событие. - СПб.: Алетейя, 2002; Ганзен В.А. Восприятие целостных объектов. Л.: ЛГУ, 1974; Зинченко В.П. Образ и деятельность. М.: Воронеж: Институт практической психологии, 1997; Лабунская В.А. Экспрессия человека: общение и межличностное познание. Ростов-на-Дону: Феникс, 1999; Смирнов С.Д. Психология образа: проблема активности психологического отражения. М.: МГУ, 1985; Шехтер М.С. Зрительное опознание: закономерности и механизмы. М.: Педагогика, 1891.
20Баранова Т.С. Психосемантические методы в социологии // Социология: 4М. 1994. № 3-4; Белановский С.А. Глубокое интервью. — М.: Никколо-М, 2001; Westermann D., Bryan М, The languages of West Africa, L., 1970; Газов-Гинзберг A.M. Был ли язык изобразителен в своих истоках?, М., 1965; Егорова-Гантман Е., Минтусов И. Политическая реклама. — М., 1999; Журавлев АЛ. Символическое значение языкового знака // Речевое воздействие. М., 1972; Журковский Б.В. Идеофоны: сопоставительный анализ (На материале некоторых языков Африки и Евразии), М., 1968; Залевская А.А. Введение в психолингвистику. М., 1999; Матвиенко В.Я. Социологический анализ в политике. — Киев, 1995; Похилько В.И. Психодиагностика индивидуального сознания // Общая психодиагностика / Под ред. А.А. Бодалева и В.В. Столина. — М.: МГУ, 1987; Семенова В.В. Качественные методы: введение в гуманистическую социологию. — М., 1998; Черепанова И.Ю. «Ангельский огонь»: Красные PR России. - М.: «КСП+», 2003; Шестопал Е.Б., Новикова-Грунд М.В. Восприятие образов 12 ведущих политиков России (психологический и лингвистический анализ) // Полис. 1996. № 5; Шмелев А.Г. Введение в экспериментальную психосемантику: теоретико-методологические основания и психодиагностические возможности. — М.: Изд-во МГУ, 1983; Штерн А.С. Введение в психологию. - М.: МПСИ Флинта, 2006.
Шутов . Теоретические и прикладные аспекты избирательных процессов в регионах анализируются в исследованиях В. Амелина, О. Гаман-Голутвиной, В. Гельмана, Г. Голосова, О. Григорьева, И. Дубова, 3. Зотовой, А. Ковлера, М. Малютина, А. Максимова, Н. Петрова, Ю. Русовой, С. Рыженкова, С. Устименко, А.Шутова22.
В целом же анализ современной литературы по изучаемой проблематике показывает, что хотя и накоплен определенный материал, касающийся психологических аспектов восприятия политиков, в то же время неосознаваемые процессы как детерминанты электорального поведения являются в отечественной политической психологии наименее изученными.
Объект и предмет исследования
Объектом диссертационного исследования являются образы политических лидеров в сознании избирателей.
Предметом исследования является политико-психологический анализ неосознаваемых компонентов образа политика в избирательных кампаниях. В своем исследовании автор особо выделяет коммуникативные аспекты функционирования образов.
Афанасьев М.Н. Изменения в механизме функционирования правящих региональных элит // Полис. 1994. № 6; Бадовский Д., Шутов А. Региональные элиты в постсоветской России: особенности политического участия // Кентавр. 1996. № 6; Крыштановская О. Трансформация старой номенклатуры в новую российскую элиту // Общественные науки и современность. 1995. № 1; Понеделков А., Огарёв А. Лидер, элита, регион. Ростов-на-Дону, 1995; Тарасов Ю. Правящая элита Якутии: штрихи к портрету//Полис. 1993. № 3; Фарукшин М.Х. Политическая элита в Татарстане: вызовы времени и трудности адаптации // Полис. 1994. №6.
22 Амелин В.Н., Устименко СВ. Технология избирательной кампании. М., Амелин В.Н., Зотова З.М. Эффективное управление избирательной кампанией. - М.: РЦОИТ, 2001; Амелин В.Н., Федоркин Н.С. Стратегия избирательных кампаний. - М.: РЦОИТ, 2001; 1993; Гельман В.Я., Рыженков СИ. Статья. Политическая регионалистика России: история и современное развитие // Полит, наука. - М: ИНИОН, 1999. - N 3; Гаман-Голутвина О.Д. Политические элиты России. - М., 1998; Григорьев О., Малютин М. Региональная ситуация в России после декабрьских выборов: анализ новых тенденций и политических итогов местных выборов весной 1994 года. М.: Фонд «Дискуссионное пространство», 1995; Голосов Г.В. Поведение избирателей в России. Теоретические перспективы и результаты региональных выборов // Полис. 1997. №4; Дубов И.Г., Русова Ю.О. Как победить на выборах в России. - М., 1993; Зотова З.М. Избирательная кампания: технологии проведения. - М.: Российский центр избирательных технологий, 1995; Ковлер А.И. Избирательные технологии: российский и зарубежный опыт. - М.: Институт государства и права РАН. 1995; Максимов А.А. "Чистые" и "грязные" технологии выборов: Российский опыт. - М., 1999; Петров Н. Выборы представительных органов власти регионов // МЭиМО. 1995. № 3; Избирательные технологии и избирательное искусство: Сб. ст. / Под общ. ред. СВ. Устименко. - М.: РОССПЭН, 2001;. Шутов А.Ю. Первая российская избирательная система представительства (Из истории разработки) // Полис. 1998. №2.
13 Цели и задачи исследования
Цель диссертационной работы состоит в изучении механизмов влияния неосознаваемых аспектов образа политика на характер коммуникативных процессов в контексте региональной избирательной кампании.
Для реализации поставленной цели потребовалось решение следующих исследовательских задач:
проанализировать основные теоретические и прикладные подходы к исследованию неосознаваемых уровней восприятия образа политика в современной зарубежной и отечественной политической психологии;
определить базовые характеристики образа политика как особой формы коммуникации в пространстве массового сознания, исследовать его содержание, структуру, описать механизмы действия;
выявить неосознаваемые аспекты в психологической структуре образа политика;
исследовать механизмы влияния неосознаваемых аспектов образа политика на эволюцию представлений избирателей;
изучить специфику политического контекста и характер коммуникативных процессов в избирательной кампании регионального уровня.
Теоретические и методологические основы исследования
Методологической основой диссертационного исследования послужили теоретические концепции копштивистского и психоаналитического направлений политической психологии, позволяющие интерпретировать феномен политического восприятия власти и влияния образов политических лидеров на коммуникативный процесс.
Представление об образном пространстве как целостном образовании, имеющем собственную структуру, было сформировано на основе когнитивных теорий, в частности, психосемантической модели индивидуального сознания, предложенной американским психологом Ч. Осгудом. Исследовательский подход к рассмотрению избирательной кампании как пространства политических коммуникаций и идея «коммуникативных кругов» возникли под влиянием представлений американского ученого К. Дойча, который в рамках разработанного
14 им информационно-кибернетического подхода рассматривал политическую систему в качестве совокупности информационных потоков и специфической сети коммуникаций23.
Роль личностных характеристик политических деятелей в опосредовании процесса политической коммуникации анализировалась с помощью теорий политического лидерства. Работы Ф. Гринстайна, Дж.М. Бернса, М. Херманн, Е. Егоровой-Гантман, Г. Ашина и других исследователей использовались для концептуализации коммуникативного процесса в семантическом пространстве электоральных событий и для теоретического обоснования сущности личностного фактора как основной единицы, запускающей образный ассоциативный процесс в массовом сознании.
Наиболее сложной частью исследования неосознаваемых аспектов политической коммуникации и, в частности, процесса формирования и трансформации образов политических лидеров в массовом и индивидуальном сознании является поиск таких методов и методик, которые были бы адекватны природе неосознаваемого и позволили бы получать достоверные данные о его содержании. От правильного выбора метода в конечном итоге зависит судьба всего исследования, его научной и прикладной ценности24.
Проблема поиска научно-обоснованных подходов к исследованию
неосознаваемых аспектов восприятия образов политических лидеров тесно связана
с теми современными направлениями в изучении политических образов, которые
разрабатываются в рамках психологии, социологии, политологии и
психолингвистики. Существенную роль в проведенном исследовании неосознаваемых аспектов политической коммуникации, в их выявлении и интерпретации, играют политико-психологический (метод фиксированных ассоциаций) и психолингвистический методы (фоносемантический анализ текстов), взятые в качестве методической основы из теоретических и методологических разработок Е. Шестопал, М. Новиковой-Грунд, И. Черепановой, А. Журавлева25.
23 Дойч К. Нервы управления: модели политической коммуникации и контроля // Нью-Йорк, 1963.
24 Общая и прикладная политология: Учебное пособие / Под общ. ред. В.И. Жукова, Б.И. Краснова. — М.:
МГСУ; Изд-во «Союз», 1997. С. 18.
25 Журавлёв АЛ. Звук и смысл. М, 1981.; Черепанова И.Ю. Заговор народа. Как создать сильный
политический текст. - М.: «КСП+», 2003.; Шестопал Е.Б., Новикова-Грунд М.В. Восприятие образов 12
ведущих политиков России (психологический и лингвистический анализ) // Полис. 1996. № 5.; Китииг
К.Ф., Рэндалл Д., Кендрик Т. Президентская физиогномика: измененные образы, измененные восприятия //
15 Изучение специфики регионального избирательного процесса, его влияния на формирование образов политиков в сознании избирателей, базировалось на теоретических и прикладных исследованиях региональных избирательных кампаний в России, проводимых В. Амелиным, О. Гаман-Голутвиной, В. Гельманом, Г. Голосовым, И. Дубовым, 3. Зотовой, А. Ковлером, А. Максимовым, Ю. Русовой, С. Рыженковым, С. Устименко, А. Шутовым26.
Эмпирическая база исследования
Эмпирическая часть диссертационной работы базировалась на материале электоральных исследований, проведенных автором в Московской области в 2001 и 2003 годах. Анализу были подвергнуты: данные об образах политиков, полученные в результате фокусированных интервью; текст индивидуального биографического интервью с политиком X; тексты публикаций о нем в СМИ, использовавшиеся в избирательной кампании. Дополнительно использовались данные, полученные в результате фокус-групп, контент-анализа местных СМИ, экспертных опросов, глубинных психологических тестов, мониторингов общественного мнения.
Научная новизна исследования
Научная новизна диссертационного исследования и полученных выводов заключается в следующем:
Автором впервые в полном объеме систематизированы теоретические и методологические подходы к изучению неосознаваемых аспектов образов политических лидеров;
Диссертантом предложена новая концептуальная модель анализа неосознаваемых аспектов образов политиков;
Автором адаптированы существующие политико-психологические и
Политическая психология: Хрестоматия. / Под ред. Шестопал Е.Б.- М.: ИНФРА-М, 2002. Osgood С.Е., Suci G.J., Tannenbaum Р.Н. The measurement of meaning. — Urbana, 1957.
26 Амелин B.H., Устименко СВ. Технология избирательной кампании. М., 1993; Гельман В.Я., Рыженков СИ. Статья. Политическая регионалистика России: история и современное развитие // Полит, наука. - М.: ИНИОН, 1999. - N 3; Голосов Г.В. Поведение избирателей в России. Теоретические перспективы и результаты региональных выборов // Полис. 1997. №4; Дубов И.Г., Русова Ю.О. Как победить на выборах в России. - М., 1993; Зотова З.М. Избирательная кампания: технологии проведения. - М.: Российский центр избирательных технологий, 1995; Ковлер А.И. Избирательные технологии: российский и зарубежный опыт. - М.: Институт государства и права РАН. 1995; Максимов А.А. "Чистые" и "грязные" технологии выборов: Российский опыт. - М., 1999; Шутов А.Ю. Первая российская избирательная система представительства (Из истории разработки) // Полис. 1998. № 2.
психолингвистические методы исследования и впервые применены к анализу неосознаваемых аспектов образа политика в избирательной кампании регионального уровня;
Автор, наряду с принятыми в политической психологии, вводит новые психологические параметры оценки образа политика - конгруэнтность и функциональность образа;
Автор специально выделяет в качестве предмета исследования коммуникативную функцию неосознаваемых аспектов образа политика в региональном избирательном процессе;
Автором предложено свое понимание механизмов влияния неосознаваемых аспектов восприятия на формирование семантического пространства избирательной кампании и эволюцию в нем образа политического лидера.
Основные положения, выносимые на защиту:
Как показало диссертационное исследование, неосознаваемые аспекты образа политика детерминируют процесс формирования представлений в сознании избирателей и влияют на характер политических коммуникаций в региональной избирательной кампании.
Образ политического лидера - это отражение психологических черт политика в сознании избирателя, преломленное через призму глубинных массовых установок. Психологические компоненты структуры образа группируются по трем основным классам — когнитивные, аффективные и поведенческие, каждый из которых имеет поверхностное и глубинное измерения, создавая, таким образом, перцептивную матрицу.
3) На неосознаваемом уровне восприятия наряду с известными
психологическими параметрами оценки образов политических лидеров как
привлекательность, сила и активность, можно выделить дополнительные
параметры - конгруэнтность и функциональность образа, которые определяют
согласованность рациональных и эмоциональных элементов образа и его
способность отвечать доминирующим на текущий момент потребностям
избирателей.
4) Политическая коммуникация в ходе региональной избирательной
кампании происходит в рамках «коммуникативных кругов», ядром которых
является политический лидер, первым кругом - ближайшее окружение, вторым -
широкая команда исполнителей, третьим - средства массовой информации,
четвертым - общество. В рамках коммуникативных кругов образуется
семантическое пространство, которое является неосознаваемым фактором
политической коммуникации; оно создается в результате перекрестного обмена
образами в четырех коммуникативных кругах и играет важнейшую роль в
эволюции образа политического лидера в массовом сознании.
5) Политический лидер запускает коммуникативный процесс, проецируя на
электоральную ситуацию всю совокупность своих личностных свойств и
структурируя семантическое пространство избирательной кампании согласно
своим психологическим особенностям. Электоральное поле реагирует на эту
психологическую проекцию и трансформируется в соответствии с ее основными
свойствами. Отсюда диссертантом сделан вывод о том, что основной причиной
коммуникативных ошибок и искажений в восприятии образа является сам политик,
особенности его глубинных психологических характеристик.
6) Избирательная кампания создает особое пространство политических
коммуникаций, в рамках которого происходит манифестация коллективных
бессознательных интенций, определяющих электоральную ситуацию.
7) Эволюция образа политического лидера представляет собой процесс его
репликации (самовоспроизведения) в семантическом пространстве избирательной
кампании с постоянным расширением и обновлением смыслового содержания.
Изменения в образной структуре воспринимающего субъекта составляют основу
механизма передачи образной информации. Чем точнее транслируемый образ
политика ложится на электоральную перцептивную матрицу, тем сильнее
оказываемое им воздействие на избирателей.
Апробация результатов исследования
Диссертация прошла обсуждение на кафедре политической психологии философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова.
Апробация результатов исследования была проведена, прежде всего, в
18 процессе участия автора в подготовке и проведении избирательных кампаний на территории Московской области, в частности, в избирательных кампаниях по выборам депутатов Московской областной Думы, депутатов Государственной Думы РФ и в дальнейшей деятельности по созданию и поддержанию образов политических деятелей.
Основные положения диссертации нашли отражение в докладах и выступлениях, сделанных автором в ходе следующих научных семинаров и конференций:
Второй Всероссийский конгресс политологов «Россия. Политические вызовы XXI века». Москва, апрель, 2000 г.
«Человек. Культура. Общество. Актуальные проблемы философских, политологических и религиоведческих исследований». МГУ, Москва, февраль, 2003 г.
Третий Всероссийский конгресс политологов «Выборы в России и российский выбор». Москва, апрель 2003 г.
По теме диссертационного исследования опубликовано 9 научных работ общим объемом 4,3 печ.л.
Структура работы
Данное исследование состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии и приложений.
Подходы к исследованию неосознаваемых феноменов
Основы исследовательских подходов к изучению неосознаваемых аспектов образов политиков как детерминант политических событий были заложены в трудах философов, психологов, социологов, физиологов, придававших важное значение проблемам бессознательного. Работы Т. Адорно, Ф. Басейна, Г. Блумера, Г. Лебона, К. Леви-Строса, А. Леонтьева, С. Московичи, Г. Тарда, 3. Фрейда, К. Юнга и других мыслителей оказали значительное влияние на процесс формирования представлений о неосознаваемых механизмах политического восприятия. Рассмотрим наиболее значительные теории, разработанные в рамках подходов к изучению глубинных функциональных механизмов социальной и индивидуальной психики.
Наиболее мощным стимулом для исследования феномена неосознаваемого стал обоснованный австрийским психологом 3. Фрейдом вывод о бессознательной природе мотивации и последовавшее за этим изучение индивидуального бессознательного39. Факт существования феномена бессознательного у специалистов в области естественных и социальных наук сегодня не вызывает сомнения в связи с высокой объяснительной способностью этой концептуальной конструкции40.
Новаторский подход основоположника психоанализа 3. Фрейда к бессознательному состоял в характеристике его как принципиально осознаваемого, но активно сопротивляющегося осознанию41. Фрейд понимал бессознательное как свободно плавающую энергию, как множество сжатых и стремящихся к освобождению «вытесненных» импульсов. В противовес позитивистской, натуралистической тенденции в психологии представители психоаналитического направления подчеркивали уникальность духовного мира человека и невозможность его постижения лишь с позиций естественнонаучной методологии. Однако именно представители естественнонаучной методологии впоследствии смогли отчасти преодолеть логический тупик в исследовании природы неосознаваемых процессов, вызываемый распространенной формулой определения бессознательного как феномена, который индивидом не осознается42. В такой трактовке бессознательного полностью отсутствует указание на то, что же детерминирует неосознаваемые явления.
Качественным своеобразием бессознательного, по мнению А. Асмолова, является его вневременной характер и отсутствие внутренних противоречий и противопоставленности субъекта и окружающего его мира, что предполагает иную логику всех бессознательных проявлений. То есть в неосознаваемом психическом отражении мир и субъект образуют неделимое целое, что является важным аспектом в механизме адаптации человека к окружающему, так как позволяет ему воспринимать мир непроизвольно, не отдавая себе в этом отчета, в большинстве случаев реагируя на действительность посредством непроизвольных, непреднамеренных, автоматизированных видов поведения. Р. Будон43 и И. Валлерстайн предлагают переосмыслить современные представления о рациональности, включив в них бессознательное, в котором авторы видят подчас больше рациональности, чем в изощренной рефлексивности и осознанном понимании действительности. Р. Будон полагает, что социальный субъект, действующий в некоторых обстоятельствах, ведет себя неизбежно рационально, даже если не может этого аргументировать или логически объяснить, с необходимостью выбирая поведение, удовлетворяющее детерминирующим требованиям неосознаваемого стремления к выживанию, продиктованным биологическими и культурными регулятивными схемами.
Развивая концепцию 3. Фрейда, швейцарский психиатр К. Юнг ввел в научный оборот понятие «коллективного бессознательного», которое предполагает у людей, воспитанных в рамках одной культуры, предрасположенность сходно реагировать на определенные жизненные события. Юнг показал, что в «коллективном» или «социальном» бессознательном действуют особые мотивационные факторы — «архетипы», то есть некие первичные образы, глубоко уходящие своими корнями в прошлое человечества44. Важно, что образы эти обладают способностью провоцировать определенный тип восприятия, переживания, действия и понимания. Как только объект сознания попадает в ячейку этой «универсальной матрицы», он вызывает к жизни весь усвоенный человечеством опыт, объединяя с ним осознанное, наделяя единичный факт глубоким всечеловеческим смыслом45. Архетипы, таким образом, могут рассматриваться в качестве универсальных механизмов организации человеческого опыта.
Концепция бессознательного занимает существенное место в философской, а также конкретно-научной проблематике структурализма Леви-Строса. Гносеологическая концепция Леви-Строса основана на гипотезе о бессознательной инфраструктуре лингвистических и социальных явлений. Язык, в широком смысле, выступает у структуралистов как символическое, условное обозначение некоего бессознательного структурирующего механизма.
Идея определяющего значения психики для мотивации стремления политиков к власти наиболее ярко воплотилась в политическом психоанализе, основной акцент в котором сделан на бессознательных структурах психики. Это направление политической психологии является одним из наиболее распространенных среди американских исследователей. В рамках политического психоанализа был создан психобиографический метод исследования личностей политиков. Работы 3. Фрейда и У. Буллита, а также ряда авторов, работавших в этой научной традиции: Дж. Андерсона, Дж. Барбера, Б. Глэд, Ф. Гринстайна, А. и Дж. Джорджей, Г. Лассвелла, Дж. Поста, С. Сковронка, Р. Такера и других47 позволяют интерпретировать отдельные поступки политического деятеля с точки зрения фактов его биографии. С помощью психобиографического метода исследователь пытается выявить в биографии политика основные паттерны, объясняющие его когнитивные, аффективные и поведенческие характеристики. Важной особенностью метода является его психодинамический характер, так как личностные структуры политика рассматриваются в динамике их психологического формирования.
Подходы к исследованию региональных избирательных процессов
Успех региональной избирательной кампании во многом определяется тем, насколько предложенные кандидатом идеи и программы соответствуют ожиданиям избирателей в конкретном регионе. На результаты региональных выборов влияет много факторов: общее социально-экономическое положение в стране и регионе, традиционные политические ориентации населения той или иной территории, психотип граждан, личность кандидата, национальные предпочтения, способы ведения предвыборной борьбы и специфика политической рекламы и многие другие факторы, вносящие коррективы в процесс политического выбора. До начала 90-х годов исследования отечественного регионального политического процесса были довольно редки. В развитие данной проблематики внесли свой вклад труды М. Афанасьева, Д. Бадовского, О. Крыштановской, А. Огарёва, А. Понеделкова, Ю. Тарасова, М. Фарукшина и А. Шутова66. Исследованию межэлитных связей, внутренней мобильности и дифференциации различных властвующих групп как важных составляющих генезиса региональных элит посвящаются работы С. Борисова, Р. Галлямова, В. Гельмана, А. Дука, И. Куколева, Н. Мелвина и другие67. В этих исследованиях политическое развитие России и её регионов рассматривается в свете дискуссии о перспективах формирования «сообщества элит» в направлении преодоления раскола между его членами. Избирательные процессы и борьбу за власть в регионах в рамках новых демократических институтов анализируют исследования О. Григорьева, Г. го Голосова, М. Малютина, Н. Петрова и Д. Слайдера . Изучением специфики регионального избирательного процесса, его влиянием на формирование образов политиков в сознании избирателей в России в теоретических и прикладных аспектах занимаются В. Амелин, О. Гаман-Голутвина, В. Гельман, Г. Голосов, И. Дубов, 3. Зотова, А. Ковлер, А. Максимов, Ю. Русова, С. Рыженков, С. Устименко, А. Шутов69. Общий контекст каждой региональной избирательной кампании включает в себя политические, идеологические, экономические, социальные, институциональные (противоречия между ветвями власти), психологические, личностные и иные противоречия между партиями, социальными слоями, группировками и отдельными претендентами на победу. Важным фактором региональных выборов является менталитет избирателей, понимаемый нами как совокупность формальных и неформальных норм, стереотипов сознания, поведения и общения, образа мыслей и самосознания индивида, отражающих систему ценностей, традиций и привычек, национальных и иных особенностей, присущих в целом той или иной социально-демографической группе населения или жителям данной местности.
По сути дела менталитет - это регулярно воспроизводимый и внутренне непротиворечивый способ восприятия окружающей действительности, сложившийся у той или иной части населения и принимаемый этой частью населения как истинный, правильный. В политических и социальных действиях, направленных на массы людей, учет этого фактора становится совершенно необходимым. Избирательные кампании регионального уровня в России имеют ряд типологических особенностей, влияющих на результаты выборов: Действующая исполнительная власть чаще всего имеет подавляющее преимущество во властных, финансовых и пропагандистских ресурсах, однако негативная социально-экономическая обстановка может ухудшать ее положение, предоставляя оппозиции дополнительные преимущества. Основным фактором победы часто становятся личностные ресурсы кандидатов: способность консолидировать региональную элиту, получать разнообразную поддержку из центра, создавать максимально широкие политические коалиции. Наблюдения показывают, что сильный личностный имидж кандидата позволяет ему активно и эффективно использовать для привлечения избирателей популистские лозунги, что трудно удается кандидатам с другим имиджем. На итоги голосования оказывает влияние фактор политической культуры региона, электоральные политические предпочтения. Именно они определяют пороговые показатели голосования за кандидатов левых сил или партию власти. Большое значение имеет умение и опыт кандидата в организации процесса избирательной кампании, определении сценария, стратегии и тактики борьбы. Фактор консолидированное региональных сил часто имеет определяющее значение для результатов выборов. Наиболее популярный имидж победителя в выборах можно описать как: сильный - руководитель - прагматик - хозяйственник, без ярко выраженных политических предпочтений, самостоятельный в своих действиях, на равных разговаривающий с Москвой, во главу ставящий дело, а не разговоры, умело консолидирующий элиту во имя решения насущных проблем региона, дистанцированный от непопулярных действий Правительства и Президента, имеющий признанные личные успехи в каких-нибудь областях деятельности региона. Анализ поведения электората показывает, что региональные избиратели сильно подвержены умело организованной пропаганде, готовы верить популистским лозунгам, поддерживать тех кандидатов, которые обещает им быстрые и благоприятные перемены, поэтому важно умело использовать средства массовой информации и другие коммуникационные каналы.
Сравнительный анализ рациональных и неосознаваемых компонентов образа политика X в избирательной кампании 2001 г
Сравнительный анализ рациональных и неосознаваемых компонентов образа политика X в избирательной кампании 2001 г. проводился на основе результатов политико-психологического и психолингвистического исследований и позволил выявить важные компоненты образа политика X, тенденции возможного развития образа, основные болевые точки, на которые требовалось обратить внимание на начальном этапе избирательной кампании.
Анализ результатов политико-психологического исследования свидетельствует, что образ политика X воспринимался респондентами в целом положительно, но достаточно амбивалентно. Пестрая и неустойчивая в отношении имевшихся тенденций картина восприятия, неконгруэнтность образа политика X могли привести к тому, что с ростом узнаваемости политика увеличилась бы рассогласованность элементов образа. В связи с этим рассмотрим основные параметры оценки образа политика X на осознаваемом и неосознаваемом уровнях более подробно.
Для публичного политика узнаваемость - необходимый компонент его образа. Однако высокая степень узнаваемости не свидетельствует о том, что действия политика одобряют. Но все же, высокая степень узнавания политика «в лицо» - это значимый показатель продвижения его имиджа. На момент исследования у политика X была достаточно низкая степень узнаваемости и по фотографии, и при назывании фамилии. 81% респондентов из опрошенных не узнали его.
Однако интересным фактом было то, что многим казалось, что они знают политика X, так как люди видели в нем известного артиста, бывшего депутата и т.д. На такую узнаваемость образа политика X в большей степени влияло личное обаяние политика X, которое производило эффект даже на тех, кто совсем не знал этого кандидата. Это позволило в избирательной кампании использовать дополнительный рычаг воздействия на аудиторию - визуальное восприятие, сделав особый акцент на предвыборные листовки, плакаты, буклеты. Важной формой коммуникации с избирателями также были в этом случае личные встречи, сопровождаемые качественными фото- и видеоматериалами, передающими обаяние и личностную силу кандидата.
На вопрос о том, стали бы опрошенные голосовать за политика X, ответили утвердительно почти 58% (см. Диаграмму 1). Несмотря на тот факт, что эти данные не являлись репрезентативными, такой высокий показатель голосования «за» был, безусловно, положительным для кандидата X.
Среди оценок образа политика X наиболее выигрышными являлись: внешность, телесные характеристики и психологические качества. Респонденты характеризовали его следующим образом: «симпатичный», «женщинам нравится», «прекрасно выглядит», «приятный парень», «обаятельный», «приятная наружность». Эти оценки свидетельствовали об общем положительном восприятии политика X, в образе которого воспринимались душевная близость к респондентам, психологическая и физическая сила, а также лидерские качества.
Единственным негативным аспектом в восприятии внешних характеристик политика X являлись ассоциации с представителями «нерусских» этических групп: «У него кровь восточных людей... глаз прищуренный, много говорит. Восточные люди сладко говорят - мягко стелет, да жестко спать».
Важным положительным аспектом образа политика X для респондентов явилась его молодость (нижняя возрастная планка для данных респондентов по результатам фокус-групп находилась в пределах 35-36 лет). Среди конкурентов кандидат был единственным, кто в восприятии массового сознания обладал данной характеристикой, что облегчало его позиционирование как политика нового поколения.
Благодаря названным качествам, на рациональном уровне политик X имел перевес над всеми оппонентами. Несмотря на все недостатки его образа, большинство респондентов отдавало ему предпочтение. Основными аргументами при этом были его внешность, молодость и обаяние. Однако оценки и сравнительный анализ данных восприятия кандидата X на бессознательном уровне не давали таких же устойчивых оснований для оптимизма: по многим показателям на этом уровне политик X значительно уступал своим оппонентам.
Основная часть негативных оценок, высказанных на рациональном уровне, сосредотачивалась вокруг морально-этических и политических характеристик политика X. Негативная тенденция в развитии коммуникаций политика X проявила себя, прежде всего, в том, что часть респондентов в образе кандидата считывала проявления высокомерия по отношению к другим людям, что граждане редко прощают политикам. В связи с этим необходимо было нивелировать те аспекты поведения политика X, которые давали повод воспринимать его как самоуверенного и самовлюбленного человека. Также в образе политика X следовало делать акцент на такие элементы образа, которые могли представить его как профессионала, который, несмотря на молодость, обладает достаточным опытом и знаниями для осуществления обязанностей депутата и политика.
Заслуживают внимания высказанные респондентами на рациональном уровне замечания о том, что решение баллотироваться на пост депутата Московской областной думы, было принято политиком X не самостоятельно. Этому мнению сопутствовала и весьма размытая, неоднозначная оценка мотивов, которые ему приписывались: с одной стороны, утверждалось, что кандидат занимается политикой для удовлетворения своих личных интересов, а с другой — по альтруистическим мотивам. Такое соотношение мотивов свидетельствовало о нечеткой прорисовке в образе политика X мотивационной базы. С одной стороны, он воспринимался как «хозяин» положения, повелитель, человек сильный и самостоятельный, способный постоять за себя. С другой стороны, части респондентов казалось, что политик X кем-то управляем. Причем такие двойственные характеристики проявились как на рациональном, так и на бессознательном уровне.
Основания для подобной двойственной оценки мотивационного статуса политика X находим в недрах психологической структуры личности самого политика X, что проявилось в результатах психодиагностического, исследования. Так, тестирование показало, что кандидат нерешителен, в своих действиях очень острожен. При этом определение основных мотивов выдвижения в депутаты по данным биографического интервью вызывало затруднения у самого политика X, поскольку их было, как минимум, три: успех и признание, самоутверждение, материальная выгода. Между тем, отсутствие четкой и ясной мотивации в образе политика заставляет граждан дорисовывать его стереотипными и, как правило, негативными элементами.
Динамика образа политика X от кампании 2001 г. к кампании 2003 г.
Сравнительный анализ данных политико-психологических исследований 2001 и 2003 годов показал, что в восприятии образа политика X существовала определенная динамика, которая в целом заключалась в том, что образ кандидата X постепенно приобрел большую четкость и основательность. Это, безусловно, являлось положительным моментом для восприятия образа и создавало возможности для дальнейшего продвижения его характеристик. Рассмотрим основные параметры образа политика X 2001 года и 2003 года в сравнении.
Узнаваемость политика X по результатам исследования 2003 года была еще ниже, чем в 2001 году233, на уровне социологической погрешности - его узнали только 3,2% опрошенных. Следует отметить, что узнавали политика, в основном, представители молодежи (до 30 лет) и старшего поколения, (старше 51 года) преимущественно, с высшим образованием.
Одна из особенностей визуального образа политика X - высокая степень «похожести» - проявилась также и в исследовании 2003 года. Так, политик X оказался похожим: «на Шойгу и актера Мэла Гибсона», «на Немцова», «на американского сенатора, может быть на Кеннеди», «возможно он актер... А это случайно не сын Дианы?», «лицо артиста из старых фильмов, коммунистических». Такая высокая степень «похожести» при низкой узнаваемости могла сыграть положительную роль на выборах, однако опасения вызывало то, что практически все ассоциации были с зарубежными актерами и общественно-политическими деятелями. Высказывания в адрес политика X: «Не из нашего района», «У всех плохих ребят такой вид», «Отталкивает его «американизм», «Далек от народа» могли сделать образ политика X еще более «чужим» для избирателей, чем в исследовании 2001 года, когда он воспринимался хоть и человеком «не из нашего круга», но все же принимаемым и желаемым в качестве родственника.
В целом исследование 2003 года подтвердило выводы предыдущего о том, что визуальное восприятие политика X в большой степени влияет на узнаваемость его образа избирателями, что позволяет использовать дополнительный рычаг воздействия на избирателей - личное обаяние.
По сравнению с 2001 годом в 2003 году наблюдался рост положительных оценок внешних качеств, однако нельзя не отметить, что и число негативных оценок тоже относительно возросло (см. Диаграмму 18). Важно, что большая часть респондентов негативно воспринимающая образ политика X - это граждане со средним образованием, мужского пола, и наиболее резко они относятся к его политическим и деловым качествам.
Интересно, что в отличие от исследования, проведенного в 2001 году, в данных последнего исследования отсутствуют ассоциации политика X с представителями «кавказских» этических групп. Это можно расценивать как положительные изменения в его образе.
Другое отличие в восприятии образа политика X по сравнению с предыдущим замером относится к восприятию его возраста. Если в 2001 году положительные оценки внешности политика X давались преимущественно в сочетании с такими характеристиками как «молодость», «твердость», «стремление что-то сделать», «политик нового поколения», то в 2003 году положительные оценки внешности высказывались, в основном, в привязке к деталям одежды, прически, а такое качество как молодость воспринималось скорее в негативном контексте: «молод, значит, может не хватать мудрости и опыта».
Отличие от предыдущего исследования наблюдалось и при оценке психологических качеств политика X. Несмотря на значительное число положительных характеристик этой группы, достаточно высоко количество негативных оценок. Важно еще раз отметить, что речь здесь идет не о реальных качествах кандидата, а том, какие характеристики ему приписываются лишь на основании восприятия его визуального образа. Одним из важных критериев оценки при восприятии образа X являлись волевые качества, по которым одни респонденты воспринимают политика X как «уверенного» и «целеустремленного, а другие, среди качеств, которые им не нравятся, называют «внутреннюю неуверенность»: «Не нравится неуверенность, написанная на лице, и напряженность. Это заставляет сомневаться в его способностях».
Определенные опасения вызывало преобладание негативных оценок моральных и этических качеств политика X. Моральные и этические качества политика традиционно в нашей стране считаются одними из самых важных для политика, они в значительной мере оказывают влияние на формирование мнения о политике. К политику X по этому параметру в 2003 году предъявлялись самые разные претензии. В первую очередь, значительная часть респондентов отмечала нецельность образа: «Будто он делает одно, а думает о другом», «как-то уклончиво смотрит и не прямо в глаза», «может и приврать».
Важно то, что в 2001 году эти аспекты образа кандидата как человека «с хитрецой», если и вызывали настороженность у респондентов, то оправдывались тем, что «в политике без хитрости не обойтись», в 2003 году - хитрость воспринималась более негативно. Такое негативное отношение к моральным качествам кандидата X во многом является проявлением общей тенденции недоверия к политикам и политике, которая базируется на стереотипных представлениях. Личное знакомство с кандидатом, обычно, меняет ситуацию на более благоприятную и повышает уровень доверия.
При этом в качестве положительных сторон личности политика X респонденты отмечали «открытость» и «честность»: «располагает к доверию», «понимающий». Следует отметить, что в исследовании 2003 года стал актуальным и такой параметр как доброта-злоба. Здесь мнения респондентов снова разделились. Одни говорят о «злобном взгляде», другие о «доброте» и «сентиментальности» образа политика X.
Собственно политические взгляды кандидата в 2003 году не определялись однозначно (в 2001 году практически однозначно - правые). Респонденты давали достаточно широкий диапазон оценок от правых (с Немцовым) и либерально-демократических с одной стороны до «Единства» с другой стороны: «Возможно, является членом партии «Единство», потому что похож на Шойгу». В любом случае основным критерием принадлежности к той или иной партии для политика X, по оценкам респондентов, являлся деловой подход: «Такое ощущение, что он ближе к бизнесу, его интересует материальная сторона». Часть респондентов склонялась к мысли, что кандидат X «за Путина, потому что капиталист», «действует в союзе с президентом» и «проводит политику во благо государства».
Как и в 2001 году при оценке мотивации желания стать депутатом часть респондентов в исследовании 2003 года указывала на то, что решение идти в политику кандидатом X было принято не самостоятельно: «Что-то его во власть толкает, поддерживает», «ему есть на кого опереться, кто-то его поддерживает» (2001 год), «Ведомый человек, т.к. жалобное и просящее выражение глаз» (2003 год).
В ответах респондентов на вопрос о мотивации можно выделить две основные тенденции Во-первых, обращает на себя внимание то, что резко (по сравнению с 2001 годом) выросло число респондентов, считающих, что власть политику X нужна для самоутверждения. Около 19% респондентов полагала, что власть политику X нужна для корыстных целей, также ему мало приписывали альтруистические мотивы («власть ради дела», «власть не нужна»), В целом это свидетельствовало о том, что кандидат X воспринимался как эгоистичный и крайне амбициозный политик: «У него проблемы, и он пытается их решить», «Ради приобретения привилегий», «Чтобы претворить в жизнь свои амбиции и доказать комплексы».
