Электронная библиотека диссертаций и авторефератов России
dslib.net
Библиотека диссертаций
Навигация
Каталог диссертаций России
Англоязычные диссертации
Диссертации бесплатно
Предстоящие защиты
Рецензии на автореферат
Отчисления авторам
Мой кабинет
Заказы: забрать, оплатить
Мой личный счет
Мой профиль
Мой авторский профиль
Подписки на рассылки



расширенный поиск

Культурфилософский анализ феномена эвтаназии Шредер Ольга Борисовна

Культурфилософский анализ феномена эвтаназии
<
Культурфилософский анализ феномена эвтаназии Культурфилософский анализ феномена эвтаназии Культурфилософский анализ феномена эвтаназии Культурфилософский анализ феномена эвтаназии Культурфилософский анализ феномена эвтаназии Культурфилософский анализ феномена эвтаназии Культурфилософский анализ феномена эвтаназии Культурфилософский анализ феномена эвтаназии Культурфилософский анализ феномена эвтаназии
>

Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут, круглосуточно, без выходных и праздников

Автореферат - бесплатно, доставка 10 минут, круглосуточно, без выходных и праздников

Шредер Ольга Борисовна. Культурфилософский анализ феномена эвтаназии : Дис. ... канд. филос. наук : 09.00.13 : Томск, 2004 161 c. РГБ ОД, 61:04-9/606

Содержание к диссертации

Введение

1. Феномен эвтаназии в истории философской мысли 16

1.1. Эвтаназия и смерть. Эвтаназия и самоубийство 16

1.2. Ценность жизни: стоит ли жизнь того, чтобы быть прожитой 46

2. Свобода волеизъявления как онтологический признак человека 55

2.1 . Философия экзистенциализма как ядро проблемы эвтаназии 55

2.2. Проблема свободы человеческой воли 63

2.3. Выбор и ответственность 72

2.4. Самостояние человека в обществе 85

3. Современное общество и эвтаназия 91

3.1. Отношение к смерти в обществе в целом 91

3.2. Церковь как главный оппонент сторонников эвтаназии 102

3.3. Аргументы "pro" и "contra" эвтаназии. 112

3.4. Практика западных государств 118

3.5. Отношение к эвтаназии в России. 125

3.6. Этика и мораль в вопросах эвтаназии. 131

Заключение 147

Литература 150

Введение к работе

Актуальность исследования. Жизненный процесс с необходимостью включает в себя неизбежную, объективно зафиксированную и в то же время непостижимую ситуацию смерти. Смерть в истории культуры порождает такие свои явленности, как суицид (добровольный уход) и эвтаназию, так называемую «легкую смерть». Последняя, являющая в своей сути острую экзистенциальную проблему, затрагивает каждую личность.

Несмотря на то, что сам термин «эвтаназия» был до последнего времени мало знаком широкой общественности, проблема эта считалась. исключительно медицинской и не выносилась за пределы означенного круга, мы со всей очевидностью должны признать, что эвтаназия возникла не вчера и не является изобретением XX века.

Говоря об эвтаназии сегодня, нужно выделить ряд аспектов, сама актуализация которых способствовала выходу вышеозначенной проблемы на авансцену современного общества и культуры:

1) жизненно-практический аспект.

Развитие современных технологий, в том числе и в медицине, идет такими темпами, что человечество не поспевает в «переваривании» объемов получаемой/ информации и в формировании адекватного к тому отношения. Все чаще как ге-ред общественностью, так и перед профессиональными медиками возникают вопросы, ставящие в тупик и требующие привлечения помощи других специалистов: юристов, социологов, этиков, культурологов, философов.

Более того, в последнее время речь идет о формировании в духовной атмосфере общества так называемой культуры смерти, как не только особой совокупности идей и взглядов, но и особого типа мышления, менталитета, рожденного западной цивилизацией. За последние 10-15 лет проблема эвтаназии, в ряду других проблем современных биотехнологий: генной инженерии, клонирования, трансплантологии, абортов и других, зазвучала особенно остро, выйдя из тени и

Эвтаназия и смерть. Эвтаназия и самоубийство

Между добровольной эвтаназией и самоубийством подчас действительно трудно провести четкую грань.. В древней Греции термин «эвтаназия» имел единственный смысл - «легкая смерть» и фактически приравнивался к термину «суицид». Самоубийство было распространено как вариант эвтаназии для безнадежных больных, как действие человека при крайних жизненных обстоятельствах, например, для осужденных к смерти преступников, для просто уставших жить людей, а также как особая характеристика человеческого духа,.- и в этом качестве самоубийство всегда:привлекало внимание художников, поэтов, философов от глубокой древности и до наших дней.

Отношение к жизни и І смерти человека напрямую зависит от положения, занимаемого самим человеком в обществе и культуре. Если мы обратимся к философской традиции, то будет очевидно, что в истории достаточно примеров как, выступления против самоубийства, так и поощрения подобных поступков.

Основополагающим моментом, характеризующим эпоху античности в интересующем нас ракурсе, было отсутствие у греков личной свободы в ее экзистенциальном смысле. Человека.как отдельную личность, индивидуальную единицу античность не знала. «Первичным по природе является государство по сравнению с семьей и каждым І из нас; ведь необходимо, чтобы целое предшествовало части» 0. Человек античности это, прежде всего, гражданин полиса. «... Государство принадлежит к тому, что существует по природе ... человек по природе своей есть существо политическое, а тот, кто в силу своей природы, а не в вследствие случайных обстоятельств живет вне государства, - либо недоразвитое в нравственном смысле существо, либо сверхчеловек...»п. Жизнь человека целиком и полностью принадлежала обществу, только в нем он мог проявить себя и достигнуть своей наивысшей реализации в служении обществу и государству. «Во всех людей природа вселила стремление к государственному общению... Человек, нашедший свое завершение, - совершеннейшее из живых существ, и, наоборот, человек, живущий вне закона и права, - наихудший из всех...»12.

Отношение к суициду в эту эпоху варьировалось от терпимого, либерального и даже поощрительного до официально запрещенного в позднеримскои империи. Однако и здесь делались оговорки, например, если оно только не было вызвано горем, отчаянием, стыдом, болезнью и т.д. Так еще в 6 в. до н. э. Пифагор, греческий математик, философ и врач, отвергал идею самоубийства; исходя из того, что человек принадлежит богам и без их позволения не имеет права "совершить побег". Платон в своем диалоге "Федон" хотя и утверждает, что человек по отношению к богам то же, что и скот по отношению к его владельцу, однако, говорит и о том, что душа бессмертна ив момент смерти она освобождается от физической тюрьмы. В «Федоне» Платон подробно заостряет внимание на вопросе законности самоубийства. Осужденный Сократ, который ждет смерти в тюрьме, устанавливает тезис, что философ хотя и желал бы умереть, дабы прибыть в область божественного, однако это было бы неправильно, самостоятельно что-то себе причинять. «Самому нельзя было убивать себя раньше, до тех пор, пока боги не постановили какую-либо необходимость этого...» . В то же время Сократ недвусмысленно говорит, что допустимо в определенных ситуациях убивать себя. Самоубийство запрещено, и все же обоснованные исключения были допустимы, — по меньшей мере, с точки зрения платоновского Сократа.

В своих диалогах Платон позволяет своему протогонистическому Сократу сделать набросок «идеального» государства, каким оно могло быть в действительности. Что касается онтологического принципа гармонии формы и содержания, то развитое тело своим совершенством должно было обусловить для себя и хорошую душу, так же как и развитая душа своей силой совершенствовала бы тело и себя в; теле. Именно здесь вступала в игру медицина. Необходимо подчеркнуть, что Сократ рассматривал медицину не только как лекарство для индивидуума, но и, прежде всего, в качестве государственной медицины.. Это конкретно означало, что хороший врач должен был оказывать помощь только тем больным, чье тело от природы и образа жизни собственно здоровое. С помощью лекарств надлежит ему прогонять болезнь, дабы не мешать жизни и функционированию государств, так как в;государстве каждая;личность выполняет свою роль14. Неизлечимо же больным не должно позволять оставаться в живых, с точки зрения; государства. Они не должны были даже обращаться за лечением, так как не в состоянии1 более приносить пользу ни! себе, ни государству. Медики должны были заботиться только о тех гражданах, кто занимались своим телом и душой, о других же нет. Тем же, кто озабочен лишь телом и вследствие лени и обленившегосяt образа жизни превращает свое тело в зловонное болото, тому нужно позволить умереть; кто же душой; плох, тех должны они даже убить! То есть речь идет не только о смерти неизлечимо больных, но также и об убийстве так называемых «духовно больных», в переводе на современный язык - душевнобольных-Рекомендации к возможности дать умереть относятся к врачебному искусству, но і рекомендации убийства имеют законодательное значение: они должны были убить преступника. Если преступники показали себя до этого как «плохие души» и если оказались при этом неизлечимыми, тогда можно или даже нужно в интересах государства привести в исполнение смертную казнь по отношению к ним. При этом Платон точно ссылается на существовавшую модель в Спарте, где не только больные, уродливые, но даже нежелательные для государства дети от «слабых» родителей должны были ликвидироваться .

Также было четко определено, что суицид является нежелательным и Плато н называет «сонным» и «трусливым» того, кто насильно укоротил свою судьбой определенную жизнь, без какого-либо приговора государства, без ужасных мучительных болей, к тому принуждающих, и также без того, чтобы: он от немыслимого позора тяготился, который делал ему жизнь невыносимой.

Ученик Платона Аристотель считал, что самоубийство - это преступление перед государством, и только ему дано право распоряжаться своими гражданами. В общем-то, убийство было допустимо для І Аристотеля, если это касалось государственного интереса. В своей "Политике"16 он узаконил изгнание и ин-фантицид при определенных обстоятельствах. Государство должно было заботиться о том, чтобы дети вырастали здоровыми и сильными. Таким образом, регламентировался возраст родителей, а жизнь неполноценных детей, хилых духом или физически должна была быть прервана; То же: касалось и случая, если бы государство вдруг решило, что население очень выросло. Тогда "лишним" детям также не позволено было бы жить или появиться на свет. Относительно же законности самоубийства Аристотель, как и поздний Платон, занимал категорически отрицательную позицию по причинам опять таки государственных интересов. Он боялся, что в случае разрешения суицида государство лишилось. бы самого важного капитала, а именно, годных к военной службе граждан. Поэтому:

Ценность жизни: стоит ли жизнь того, чтобы быть прожитой

Нет сомнения в том, что XX век, несмотря на все его злодеяния и потрясения, невероятно облегчил и обустроил в материальном плане существование человека, окружил его комфортом и самыми невероятными удобствами; Тем более удивителен; на первый взгляд тот факт, что самый высокий уровень самоубийств сегодня наблюдается именно в тех странах, где уровень жизни и «цивилизации» вырос за последние сто лет более всего.

Причин тому множество. F. Чхартишвили в своем: компилятивном; труде «Писатель и самоубийство» выделяет некоторые из них :.:

1) социальные причины:Как известно, любые социальные потрясения всегда сопровождаются всплеском самоубийств. Примером того может служить и Россия 90-х годов, когда многие наши І граждане, не найдя себе применения и достойного места во Jвновь формирующихся социальных, экономических и; прочих структурах, выбрали для себя эту последнюю точку отчаяния;

2) нравственные причины. Этическая мотивация поведения в XX в. претерпевает существенные изменения. Религия; утратив свою силу и; власть, продемонстрировала глубочайший кризис веры. «В XX в. человечество пережило переходный» возраст, со всеми приметами подросткового бунта — атеизмом, революциями, безумными социальными фантазиями. В почете были не послушание ш доброе сердце, а ум, дерзновение и самодостаточность»63.

Наряду с биологическими и прочими критериями смерти, хочется обратить особое внимание аморальный критерий: то есть смерть как исчезновение субъекта нравственных отношений, позволяющий объявить человека мертвым. Разумеется; у каждой личности свой путь умирания; как и свой путь бытия; Ив том, ив другом случае этот путь столь же индивидуален; как и любой другой жизненный опыт. Однако мы должны разглядеть здесь скрытую угрозу: за безумной; скоростью внедрения передовых медицинских технологий XX века, и всех «мутациях» менталитета «постмодернистского» общества, мы упускаем момент расщепления смерти, деформации ее биологического и социального содержания. Главная коллизия заключается в том, что происходит нарушение.тождества между человеком как биологическим организмом ш человеком как моральным субъектом, вследствие чего усложняется сам феномен умирания.

3)психологические причины. В последнее столетие мир невероятно раздвинул свои границы, создавая при этом сладкую иллюзию все большей свободы выбора, передвижения и поступка. Однако очевидно, что мы, «цивилизованные» люди, стали гораздо более зависимы от внешнего мира; Прямой и жесткий диктат природы превратился в косвенный, но не менее эффективный диктат цивилизации. Разнообразные средства массовой информации ежедневно исподволь ш-вязывают нам некий стандарт жизненного успеха, несоответствие которому воспринимается как трагедия.

Главный парадокс заключается в том, что чем благополучнее, благоустроеннее и комфортнее становился быт человека XX в., тем выше взлетала кривая; суицида. Замечено, что опускалась она лишь во время глобальных катастроф, таких, к примеру, как мировые войны.

Чем же обусловлена такая ситуация? Г. Чхартишвили объясняет это «размягчением жизненного мускула» от уверенности в жизненном благополучии; а: жизненный инстинкт обостряется лишь тогда, когда жизни угрожает опасность. «Пессимизм и самоубийство всегда идут рядом. Наш жизненный путь, полагают пессимисты, это путь разочарований, страданий, бесплодной борьбы. Мы зависим от никому неподвластных случайностей, которые в любой момент могут оборвать нашу жизнь. Кто же имеет право и возможности удерживать нас в этом мире?»64.

Современный пессимизм в значительной мере порожден научно-технической революцией. Социологическую основу этого пессимизма довольно ярко показал Алвин Тоффлер в книге:"Футурошок". Он называет современный пессимизм "шоком от столкновения с будущим". Объясняя шок слишком ускоренным ритмом жизни, он считает, что бурный и все ускоряющийся рост цивилизации ударил лишь по последним 150 поколениям. «Футурошок - временной; феномен, продукт стремительного темпа перемен в обществе. Он возникает из-за наложения новой культуры на старую. Это — культурный шок в нашем собственном обществе, но с худшими последствиями; чем при столкновении с иными культурами. .. .Мы воспринимаем мир иначе, чем люди прошлого. Именно.это является отличительной чертой действительно современного; человека. Ускорение скрывает непостоянство - быстротечность. Быстротечность проникает и пропитывает наше подсознание; радикальным образом меняя наши отношения с другими людьми, предметами, с целым миром идей, искусства и ценностей»65.

Темпы современного развития действительно могут вести к пессимистическому шоку. Спешка ослабляет узы, связывающие человека с местом, временем, вещами, другими людьми. Тоффлер говорит, что по достоверным сведениям «музыканты играют музыку Моцарта, Баха, Гайдна в более быстром темпе, чем тот, в котором эта музыка исполнялась в эпоху, когда была написана. Мы слушаем Моцарта на бегу»66. Человека, заторможенного этим бешенным темпом, стимулируют индустрией ощущений. Сегодня пессимистическая тенденция проявляется в обильно сдобренных наркотиками субкультурах от хиппи до heavy met-alll Пьянство и наркотики - тоже продукт индустрии ощущений: это ответ общества; чувства которого притупились пессимизмом, связанным с ускорением жизненного ритма.

Сегодня в ряде стран проводят клинические эксперименты по оперативному и медикаментозному воздействию на психические центры преступников и больных с целью изменить их психику, ликвидировать эмоции агрессии, недовольства и т.д. Это тоже вариант индустрии ощущений, порождение нашего стремительного века.

Тем не менее, пока наиболее частым результатом столкновения с будущим является пессимистическая депрессия. Исследования психоневрологов позволяют найти корни этого роста психической депрессии. Первая и главная причина -это дефекты развития обществах его диспропорциональностью, иррациональностью и т.д. На втором мете - легкая ранимость и инфантильность современного человека-акселерата. Третья причина - биологическая основа, в соответствии с которой наличие и прогресс разума как ступень эволюции должны неизбежно вести к депрессии.

Не трудно спрогнозировать, что болезнь столкновения с будущим будет прогрессировать и захватывать все более широкие контингенты людей, если ей не противопоставлять реальные психологические меры. И выражаться это будет в росте числа пессимистов, самоубийц, преступников и умалишенных.

Философия экзистенциализма как ядро проблемы эвтаназии

В серьезных книжках экзистенциализм характеризуется как философское выражение глубоких потрясений; постигших западноевропейскую цивилизацию в современную эпоху. Экзистенциализму был даже приклеен ярлык «философии кризиса». Он сосредоточил свое внимание на духовной выдержке человека перед лицом враждебного ему мира. Его представители отказываются «превращать человека в инструмент, которым можно манипулировать в общественных и познавательных целях:

Согласно экзистенциализму, человек — это временное, конечное существо, предназначенное к смерти. Представления о смерти как самоочевидной, абсолютной фанице любых человеческих начинаний занимает в экзистенциализме такое же место, как и в религии, только в отличие от последней, человеку не обещается потусторонняя перспектива. Экзистенциалисты считают, что человек не должен убегать от сознания своей смертности, а потому высоко ценить все то, что напоминает индивиду о суетности его практических начинаний. Этот мотив ярко выражен в учении о «пофаничных: ситуациях» — предельных жизненных обстоятельствах, в которые попадает человеческая личность,, и главная: пограничная ситуация — это ситуация перед лицом смерти, «ничто».

Экзистенциальная философия повернула внимание современной культуры к проблеме смерти. По Хайдеггеру, сущность человека — ek-sistence - в покинутости, в одиночестве, в «заброшенности» в этот мир, в тоске, в отчаянии; — поскольку человек никогда не предстает перед самим собой как существо стабильное, завершенное, владеющее собой и вещами, а только как постоянное скольжение, бегство в пустоту, в небытие. И хотя человек всегда возвышается над самим собой, опережает самого себя; он знает свой конец: смерть. Человек — это существо, которое преступает все формы бытия и опережает самого себя - в движении к смерти. Он является «существом-для-смерти».

«И подобно тому, как человеческое существо — всегда незавершенность, всегда «еще не ...», оно изначально является и собственным концом. Этот конец; обозначаемый смертью, не делает человеческое существо некой конечностью, а лишь предназначением- к этой конечности, не «существом-концом», а «сущест-вом-для-конца». Смерть — форма бытия, которую человеческое существо изначально приемлет: «едва человек родится,. он уже достаточно стар, чтобы умереть» .

Начиная с Хайдеггера, философия определяет жизнь не иначе как «бытие к смерти». В какой-то степени это верно - едва родившись, человек «устремляется» к смерти. И смерть в любой момент может оборвать нить жизни... Смерть как пограничная ситуация дает единственную возможность существования понять себя как целое, как завершенное и неизменное. «Ставить-себя-перед-лицом-смерти» - это бессознательный, длительный і акт существующего человека, быть-устремленным-вперед, в сущности, значит «заглядывание в смерть», которым экзистенция раскрывается как бытие, идущее к смерти. ВI смерти, становящееся целостностью существование, приходит, к самому себе, она и есть будущее, из которой вытекает также временность, а так же историчность и конечный характер существования.

Осознавая конечность своего земного существования, и задаваясь вопросом о смысле жизни, человек начинает вырабатывать собственное отношение к, жизни и смерти. И вполне понятно, что тема эта; быть может, наиважнейшая для каждого человека,. занимает центральное место во всей: культуре человечества. История мировош культуры раскрывает извечную; связь поисков І смыла человеческой жизни с попытками разгадать таинство небытия, а также со стремлением жить вечно и если не материально; то хотя бы духовно; нравственно победить смерть.

Экзистенциально-философское понимание человеческого бытия! с внутренней неизбежностью должно.было выводить к вопросу о смерти, считает О. Больнов, и, наоборот, лишь исходя из последнего, оно могло достичь окончательной определенности. «Конечность человеческого бытия, в той мере, в какой она отражается в заброшенности в определенную ситуацию и особенно в пре-доставленности; пограничной ситуации, неминуемо должна была отсылать к смерти, упрямо выступающей в качестве окончательной, предельной границы человеческого бытия»75. Таким образом, тема смертив философии экзистенциализма должна занимать центральное место в понимании человека согласно внутренней необходимости, представляя собой некое исключительное обстоятельство, которое обусловливает напряженность личного бытия в ее окончательной невыносимости. . «После того периода, когда на всем протяжении истории новой философии смерть играла прямо-таки неправдоподобно незначительную роль, экзистенциальной философией она открывается теперь в ее решающем значении для всего человеческого бытия вновь».

Необходимо отметить, что речь здесь идет не об объективном рассмотрении смерти вообще, а исключительно об отношении отдельного человека к своей собственной смерти, о вопросе, что означает смерть в качестве предстоящего конца человеческой жизни для самой этой жизни. При этом предметные сведения о смерти как объективном процессе не существенны. Как отмечал еще В.ь Дильтей; живой замечает смерть, оказываясь неспособным ее постичь. Чувство жизни в нас всегда воспринимает смерть лишь в качестве внешнего фактора и не в силах ее понять по-настоящему. М; Хайдеггер же, напротив, утверждал, что смерть всегда лишь моя смерть, и даже «шествие-на-смерть» за другого не способно отнять у данного человека само умирание.

Однако и о собственной смерти в экзистенциальной философии говорится не как о когда-либо предстоящем событии, смерти наступающей; знаменующей совершающийся бытийный переход к «больше-не-бытию-в-жизни», но речь идет о том значении, которым это событие обладает сегодня для моей текущей жизни, о той преобразующей силе, которую знание о смерти направляет на жизнь. Таким образом, смерть больше не является для жизни чем-то таким, что было бы внешним и чуждым, а представляет собой пронизывающую ее неотъемлемую конструктивную часть. Задача же существующего мыслителя состоит в том, чтобы в экзистенциальном усвоении смерти ввести это событие в саму жизнь.

Отношение к смерти в обществе в целом

Отношение к смерти - верный индикатор отношения к жизни как конкретно-единичного v человека, так и общества в целом. Общество длительное время; "закрывалось" от проблем, связанных со смертью и умиранием. Анализируя отношение к смерти в культуре, не могу не согласиться с С. Рязанцевым, который; в своем эссе. «Memento mori»"7 говорит о том, что большинству современных людей свойственно сторониться всего того, что как бы то ни было связано со смертью. Сегодня большинство рождается и умирает уже не под крышей своего родного дома, а в клиниках и больницах. Передоверив себя Минздраву, человек получил иллюзию освобождения от проблем. Таинство смерти стало в основном тягостной обязанностью,. о собственной кончине не принято рассуждать. Подрастающее поколение стараются оберегать от раздумий о смерти, о ней не говорят ив зрелом возрасте, втихомолку провожая в последний путь своих родных и близких. .

Впрочем, считает Рязанцев, людям всегда было свойственно избегать разговоров о смерти, и даже само слово «умереть» в повседневной речи старались заменять какими-либо другими, более смягченными выражениями: «отправиться в лучший мир», «приказать долго жить», «протянуть ноги». Аналогичные языковые табу на слово «умереть» имелись и в других языках: в английском - «to go» («уйти»), «to take the ferry» («сесть на паром»), «to hop off the twig» («спрыгнуть с ветки»); в немецком — «die Augem schlissen» («закрыть глаза»), «heimgehen» («уйти домой»); в итальянском - «ritornerare al nulla» («вернуться к нулю»); в испанском - «irse al otro potreto» («отправиться на другое пастбище»); во французском - «casser sa pipe» («сломать свою трубку»), «П dit bonsoir а 1 a compagnie» («он попрощался с компанией»). Также старались не произносить слово «кладбище».

«Отношение к смерти - это одна из величайших проблем, с которой непременно сталкивается человек в своей жизни. Однако эта проблема не только не разрешена (в литературе, в искусстве, в философии), но она даже мало продумана. Решение ее предоставлено каждому человеку в отдельности. Ибо ум человеческий слаб, пуглив. Он откладывает этот вопрос до последних дней, когда решать уже поздно. И тем белее поздно бороться, поздно сожалеть, что мысли о смерти застали врасплох...» , - писал в своей философской книге «Перед восходом солнца» русский писатель-сатирик М; Зощенко.

Отношение к смерти меняется в разные исторические эпохи. По мнению современных ученых, отношение к смерти служит эталоном, индикатором характера цивилизации.

Сегодня в культуре можно выделить две как будто противоречащих друг другу тенденции. С одной стороны, в современном обществе наблюдается тенденция к вытеснению смерти из коллективного сознания, которая априори живет в нем, согласно К. Юнгу. Общество игнорирует эту проблему и-ведет себя так, будто смерть индивида не: пробивает никакой бреши в структуре общества. «В наиболее индустриализированных странах Запада кончина человека так обстш-лена, что она становится делом одних только врачей и предпринимателей, занятых похоронным бизнесом»119. Под довлеющим влиянием западной культуры аналогичная ситуация наблюдается и у нас. Опыт многих поколений, этнические нормативы относительно смерти утрачиваются.

Известный современный философ и культуролог Ж. Бодрийяр утверждает, что «сама экзистенциальная ситуация: современного человека... вовлечена в парадоксальную симулятивную темпоральность; так, практика искусственного продления жизни и предупреждения; смерти всевозможными мерами безопасности фактически ведет к тому, что сама жизнь становится призрачной»120.

Дело в том, что непрерывная борьба со смертью, на которой сосредоточилось современное общество, ведет к переносу смерти непосредственно в жизнь, к превращению жизни в «послежитие», «пережиточность», «доживание», а это есть модус призрачного существования.. Таким образом, западная цивилизация. последних десятилетий ХХвека, говорит Бодрийяр, живет ослабленно-симулятивными формами.

В основе всей рациональности нашей культуры лежит исключение мертвых и смерти. От первобытных обществ к обществам современным идет необратимая эволюция: мало-помалу мертвые как бы перестают существовать. Они все менее являются полноценными; существами. Поначалу они переносятся из домашней интимности на кладбища, затем все дальше от центра к переферии и, в конечном счете, практически в никуда, как это происходит в современных мегаполисах. В новых городах, по мнению Ж. Бодрийяра, в рамках современной общественной рациональности могут найти себе структурное пристанище даже безумцы, правонарушители и люди аномального поведения, одна лишь смерть не может быть здесь локализована, а тем более запрограммирована. Сегодня быть мертвым - это ненормально, это совершеннейшая немыслимая аномалия, это антиобщественное, неисправимо отклоняющееся поведение.

Однако здесь мы имеем дело с закономерной метаморфозой: раз нет больше кладбища, значит, его функцию выполняют все современные города в целом - это мертвые города или города смерти, как называет их Бодрийяр. А поскольку «столичный город является и завершенной формой культуры в целом, то значит, и вся наша І культура является просто культурой смерти»12 . Логически вытекающий вывод, который делает Бодрийяр «когда смерть вытесняется в послежитие, то, в силу хорошо известного возвратного процесса, и сама жизнь оказывается всего лишь доживанием, детерминированным смертью».

Попытка современной эпохи обуздать смерть вылилась в этику накопления и материального производства; так называемый «дух капитализма» в самых грандиозных масштабах, имеющих целью лишь защиту от смерти. «Вся наша культура - это одно сплошное усилие отъединить жизнь от смерти, обуздать амбивалентность, смерти, заменив ее одним лишь воспроизводством жизни как ценности и времени как всеобщей эквивалентности. Отмена смерти — наш фан-тазм, развивающийся во все стороны: в религиях это фантазм загробной жизни и вечности, в науке - фантазм истины, в экономике — фантазм производительности, и накопления» 23.

Современная культура предлагает своеобразную интерпретацию так называемой «естественной смерти». Само ее понятие возникает из возможности раздвинуть жизненные пределы. Наука и биомедицинская техника заняты вовсе не удовлетворен ием изначального желания жить как можно дольше — к продлению жизни? их толкает превращение жизни в жизненный! капитал. Естественная смерть сегодня - это смерть, подлежащая ведению науки и которую наука должна изничтожать. Хорошая смерть — это побежденная смерть.

Похожие диссертации на Культурфилософский анализ феномена эвтаназии