Содержание к диссертации
Введение
Глава первая. Идиостиль как многоаспектное понятие 11
1.1. Из истории изучения идиостиля 11
1.1.1 .Лингвистические контуры изучения идиостиля 18
1.1.1.1.Индивидуальный стиль, идиолект, идиостиль и речевая манера в антропоцентрическом аспекте 18
1.2. Газетно-публицистический дискурс как среда реализации идиостиля 32
1.2.1. Современные подходы к пониманию дискурса 32
1.2.2. Основные институциональные характеристики газетно-публицистического дискурса 37
1.3. Жанрово-стилистический аспект идиостиля 48
1.3.1. Газетно-публицистический дискурс и функциональный стиль 48
1.3.2. «Колонка обозревателя» как жанровое образование 59
Выводы по главе 65
Глава вторая. Характеристика факторов, формирующих идиостиль в газетно-публицистическом дискурсе 68
2.1. Доминантно-функциональная структура идиостиля 69
2.1.1. Коммуникативная стратегия как фактор формирования идиостиля 70
2.1.1.1.Описание общих условий функционирования персуазивной стратегии 74
2.1.1.2.Аргументирование как основа стратегии персуазивности в колонке обозревателя «Известий» 79
2.1.1.3.Вспомогательные стратегии предупреждения читательского несогласия и непонимания и прихода к единому мнению как обрамление стратегии персуазивности 86
2.1.1.4. Общие пресуппозиции как отражение официальности отношений с читателем 93
2.1.1.5. Синтаксические характеристики текстов в соотношении с тактиками реализации стратегии персуазивности 97
2.2. Отбор и частота использования языковых средств в идиостиле 101
2.2.1 .Шкала ценностей 103
2.2.2.Индивидуальность в отборе языковых средств колумнистами «Известий» 119
2.2.2.1.«Мягкая стандартизированность» как основа лексического наполнения колонки обозревателя 119
2.2.2.2. Словообразовательная языковая игра в колонке обозревателя 132
2.2.2.3. Прецедентность в текстах колумнистов 140
2.3.Специфические признаки идиостиля 157
2.3.1. Политическая метафора как идиостилистический выбор авторов колонки обозревателя «Известий» 157
2.3.2. Пересечение дискурсов 172
2.4. Модель идиостиля в действии 174
Выводы по главе 179
Заключение 183
Библиография 186
Приложение
- Из истории изучения идиостиля
- Газетно-публицистический дискурс как среда реализации идиостиля
- Доминантно-функциональная структура идиостиля
Введение к работе
Проблема соотношения конвенционального и индивидуального характеризует функционирование языковой системы в целом и функционирование каждого типа дискурса: политического, экономического, религиозного и т.д. Индивидуальность проявляется только на фоне конвенциональности и подтверждает собой нормативность, «фиксирует» рамки бытования дискурса.
Специфика современного российского общественно-политического дискурса в последние годы активно обсуждается специалистами [Базылев, 1998; Баранов, 1990; Безменова, 1989; Земская, 1996: 23-31; Карасик, 1992; Караулов, 1987; Костомаров, 1999; Крысин, 19896; Купина, 1995; Паршин, 1987; Почепцов, 1998; Серио, 2001; Сорокин, 1999; Феденева, 1998; Чудинов, 2001; Шапошников, 1998; Шаховский, 1998: 120-121; Шейгал, 2000 и др.], считающими политический язык особой подсистемой национального языка, предназначенной для политической коммуникации: для пропаганды тех или иных идей, для выработки общественного консенсуса, эмотивного воздействия на граждан страны и побуждения их к политическим действиям, принятия и обоснования социально-политических решений в условиях множественности точек зрения в обществе. Организация общественно-политического дискурса отражает существующую политическую реальность, изменяется вместе с ней и одновременно участвует в ее создании, часто становится материальной силой, способной решать судьбы законов, политиков.
Выбранный нами аспект изучения материала в рамках бинарной оппозиции конвенциональность - индивидуальность обусловлен спецификой текста в пределах общественно-политического дискурса: с одной стороны - текст определяется рамками политической формации, к которой принадлежит его автор; с другой - текст представляет собой ярко авторизованную модификацию общей мысли. Что сопоставимо с пониманием дискурсной формации как совокупности высказываний, порождаемых субъектом, стоящим на определенных позициях [Куртин, 1999: 211].
Оппозиция «конвенциональность-индивидуальность» характерна для всего поля общественно-политического дискурса, как для его ядра - текстов политиков, их выступлений, так и для периферии в некотором роде - текстов, организующих дискурс средств массовой информации. Актуальность обращения к этому дискурсу обусловлена ролью, которую играют средства массовой информации в формировании и жизнедеятельности общества. Более того, в нашем случае имеет смысл сузить материал исследования до газетно-публицистического дискурса, поскольку газетные тексты представляют наиболее яркие образцы для рассмотрения идиостилистических особенностей на фоне нормы. Этим обусловлена тема диссертационной работы: «Идиостиль в газетно-публицистическом дискурсе (на материале газеты «Известия»).
Газетно-публицистический дискурс достаточно давно и активно обсуждается и в теории журналистики [Кройчик, 2000; Тепляшина, 2001], и в лингвистической литературе [Костомаров, 1999; Какорина, 1996: 169-180; Чудинов, 2005: 131-137; Купина, 1995; Лысакова, 1981]. Но есть аспект, который не был до сих пор предметом специального рассмотрения: идиостиль и пресса. Изучение газетно-публицистического дискурса в этом аспекте определяет актуальность и новизну выбранной нами темы.
Актуальность работы связана, во-первых, с обращением к изучению «языка повседневности», языка прессы, который оказывает существенное влияние на языковую ситуацию в обществе в целом, во-вторых, с необходимостью уточнить содержание понятия идиостиля применительно к газетно-публицистическому дискурсу, в-третьих, с обоснованием жанрового образования «колонка обозревателя», неимеющего определенного статуса в жанровой парадигме.
Объект исследования - идиостиль в газетно-публицистическом дискурсе в его доминантно-функциональном воплощении.
Предмет исследования - языковые средства, организующие идиостиль в поле газетно-публицистического дискурса.
Основная цель работы - выявить и описать идиостилистические особенности разных авторов газеты «Известия» в пределах одного жанрового образования - «колонка обозревателя».
Реализация этой цели предусматривает решение следующих задач исследования:
- рассмотрение аспектов интерпретации понятия «идиостиль» в научной литературе;
- уточнение содержания понятия «идиостиль» в газетно-публицистическом дискурсе;
- выявление характерных черт жанра «колонка обозревателя»;
- построение модели идиостиля в газетно-публицистическом дискурсе, отражающей его доминантно-функциональную сущность;
- обоснование коммуникативной стратегии в ее конкретных проявлениях, определяющей доминанту идиостиля каждого колумниста;
- анализ языковых средств, характеризующих доминантно-функциональную структуру идиостиля колумнистов газеты «Известия».
Научная новизна диссертации заключается в том, что впервые на основе анализа одножанровых текстов, принадлежащих разным авторам, проведено исследование идиостиля в газетно-публицистическом дискурсе; выявлены и описаны его функционально-содержательные доминанты; представлены осевая и плоскостная модели идиостиля в их взаимодействии; предложена дефиниция понятия «идиостиль» применительно к газетно-публицистическому дискурсу.
Впервые в научный оборот введен в качестве материала для исследования объемный корпус одножанровых текстов - колонка обозревателя общественно-политической газеты «Известия».
Материал для исследования определяется нами через обращение к совокупности текстов того или иного автора (М. Соколов, С. Лесков, А. Архангельский, А. Лившиц, С. Новопрудский) с сентября 2003 года по декабрь 2006 года. Обозначенные авторы не единственные, выступающие в роли колумнистов в газете «Известия». Наш выбор был обусловлен необходимостью проанализировать авторские тексты на протяжении всего обозначенного срока, потому не берутся в расчет тексты авторов, заявивших о себе в колонке позже сентября 2003 года. Всего проанализировано 646 текстов: М. Соколов - 173, А. Архангельский - 128 , А. Лившиц - 142, С. Новопрудский - 51, С. Лесков - 112.
Учитывая письменный характер речевого произведения, необходимым представляется определение наиболее широких параметров, предлагаемых для изучения текстов в ряду различных классификаций речевых жанров письменной речи [Богин, 1997]. Так, при типологизации по субъекту существенна такая характеристика, как персональное авторство; по объекту -массовая ориентированность; по ориентации во времени - для печатного воспроизведения без сохранения. Обращение к такого рода классификации, обусловливающей в целом границы жанра, определяется тем, что выбранный нами материал для исследования находится в основной своей массе в рамках одного жанрового образования - колонки обозревателя в газете «Известия».
Выбор газеты «Известия» определяется тем, что это одна из старейших в России универсально-тематических газет (ее история насчитывает более 80 лет), творческий штат которой разнообразен, а профессионализм авторов не вызывает сомнения. Анализируемое издание определяется либеральным спектром интересов и взвешенной центристской позицией, что позволяет поставить его в ряд демократически-либеральных изданий и говорить о преобладании энкратичности (термин Р. Барта). Для нашей работы понятие энкратичности. И хотя авторы часто занимают позицию «противления» отдельным ситуациям и явлениям общественной жизни, но формирование медиа-образа под конкретные запросы власти и нужных ей идеологических механизмов не определяется строгим следованием неким механизмам работы с идеологемой или оценочным полем. Энкратия как общая мысль сохранения государственности, апелляции к ценностям общества, к вопросу единения -становится естественным ядром публикаций колумнистов. Таким образом, в энкратическои направленности колонки отражается во многом понятие конвенциональное™ - наличия стандартов и нормативов в отборе информации. Методы исследования:
• описательный;
• интерпретационный;
• метод моделирования объекта;
• сопоставительный;
• функциональный.
Используемая в работе методика исследования опирается на описательный метод, предполагающий наблюдение над языковыми фактами, их интерпретацию и обобщение, а также включающий в себя контекстуальный анализ. Использование сопоставительного метода обусловлено наличием нескольких авторов, идиостили которых становятся объектом исследования. Предметная область интерпретации отражается в моделировании общей осевой модели, графически представляющей доминантно-функциональную структуру идиостиля. Функциональный метод предопределен прагматической стороной анализа и позволяет учитывать функциональные области идиостилистических доминант.
Теоретическая значимость работы обусловлена тем, что 1) предложенная многомерная модель анализа идиостиля на материале определенного жанра может быть спроецирована на другие жанровые образования в газетно- публицистическом дискурсе для выявления возможностей
идиостилистического анализа; 2) в диссертации уточняется соотношение таких понятий, как «идиостиль - идиолект - речевая манера»; 3) подтверждена синкретичная природа жанра «колонка обозревателя». В целом диссертация вносит определенный вклад в разработку проблем, связанных с
функционированием языка в институциональном масс-медийном политическом дискурсе в аспекте оппозиции «конвенциональность» / «индивидуальность».
Практическая ценность исследования определяется возможностью использования результатов работы в курсах «Стилистика», «Культура речи», «Основы журналистки», «Теория и методика журналистского творчества», «Массовая коммуникация», в спецкурсах и спецсеминарах.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Анализ идиостиля предполагает его рассмотрение с точки зрения оппозиции «конвенциональность / индивидуальность». Ковенциональность, на основе которой можно сделать вывод о проявлении индивидуальности, представлена институциональным дискурсом, программными константами функционального стиля (публицистического), жанровой спецификой.
2. Идиостиль - совокупность языковых средств, характеризующаяся доминантностью и реализованная внутри институционального дискурса в корпусе текстов, принадлежащих одному автору.
3. Основные принципы моделирования идиостиля представлены двумя типами моделей: осевой и плоскостной. Осевая модель задает аспекты (дискурсный, функциональный, жанровый) анализа корпуса авторских текстов и отражает общую направленность идиостиля. В плоскостной (динамической) модели реализуется взаимодействие между осями.
4. Общим основанием выделения доминант идиостиля каждого колумниста является способ аргументации, опирающийся на коммуникативную стратегию, поскольку именно стратегическое соотнесение мотивации использования языковых средств дает возможность конструирования иерархической структуры идиостиля.
5. Отбор языковых средств, представляющих содержание идиостилистических доминант, обусловлен личностно-значимыми смыслами, которые реализуются: 1) в системе оппозиций ценностных и идеологических концептов («свой /чужой»: «страна /остальной мир», «народные массы / правящее сообщество», «бизнес / правящее сообщество», «народные массы / церковь», «различные социальные группировки»); 2) в выборе прецедентных феноменов и метафорических моделей; 3) в приемах языковой игры; 4) в лексических и синтаксических предпочтениях. 6. Модифицирование жанровой системы публицистики, зафиксированное исследователями, позволяет говорить о колонке обозревателя как о специфическом жанре комментария, имеющем сильную субъективную составляющую.
Из истории изучения идиостиля
Изучение идиостиля во многом ориентировалось на практические и конкретные задачи: рассмотрение особенностей художественного произведения, приведших к изучению всего корпуса текстов писателя-поэта и, соответственно, анализ идиостиля/идиолекта как константной величины. В некотоом роде этот параграф является вводной частью к определению «поля» нашего исследования, поскольку прежде всего в литературоведческих работах очерчены грани исследуемой проблематики: это и различение терминов «идиостиль»/«идиолект», и вопрос языковой личности (лингвистическая поэтика), и проблема существования нескольких стилей в одном тексте.
В теории художественной литературы термин «идиостиль» соотносим с термином «идиолект», а различие между ними в общем виде состоит в следующем.
Под идиолектом определенного автора понимается вся совокупность созданных им текстов в исходной хронологической последовательности (или последовательности, санкционированной самим автором, если тексты подвергались переработке).
Под идиостилем же понимается совокупность глубинных текстопорождающих доминант и констант определенного автора, которые определили появление этих текстов именно в такой последовательности [Идиостиль, www.krugosvet.ru].
Для нашего материала разграничение на оси последовательного создания текстов не так принципиально, поскольку совокупность текстов и их хронология в очень большой мере зависят от «форматных» рамок (время выхода регламентировано, и не только время). Совокупность публицистических текстов в данном понимании может быть сопоставлена в большей мере с понятием идиостиля, если иметь в виду четкую и принципиальную нацеленность газетно-публицистических материалов на отражение и оценку актуальных фактов. действительности, что, в конечном счете, при рассмотрении совокупности текстов одного публициста дает представление об авторском образе мира. Однако цель газетно-публицистического материала, а вместе с ним и его автора, иная - подача событий в их актуальности. Ожидание от СМИ в первую очередь новостей -это типовое ожидание, отличающее СМИ от художественной литературы [Демьянков, 2004: 70], в соответствии с ожиданиями «регламентируется» внутренняя и внешняя наполненность газетного текста.
Хронологическая последовательность имеет значение для газетного корпуса текстов, когда в текстах, принадлежащих одному автору, мы видим доминирование одной или нескольких тем и эволюционное развитие этих тем. К примеру, А. Лившиц выбирает темой для своих размышлений экономику, а А. Архангельский освещает социальные проблемы современной России. И все же значительно труднее применить принцип последовательной хронологии к газетным текстам, чем к художественным. Прямая зависимость материала газетной публикации от актуальных вопросов, обсуждаемых в обществе на момент написания статьи, формальные границы того или иного жанра, к которому обращается автор, наконец, «существование» материала в рамках формата издания снижает возможности рассмотрения динамики корпуса текстов одного автора в аспекте последовательной хронологии. Так, М. Соколов, находясь в роли фельетониста в газете «Известия», более ироничен и метафоричен, чем в роли обозревателя, поскольку колонка задает более строгий и конкретный тон выступлению. Аналитические статьи А. Лившица в «Московских новостях» (меняется как жанр, так и издание) гораздо в меньшей мере разговорны, они приобретают терминологическую точность, имеют более сложную структуру, т.е. рассчитаны на иную аудиторию.
Газетно-публицистический дискурс как среда реализации идиостиля
Наша работа посвящена рассмотрению идиостиля в определенных институциональных рамках, потому встает вопрос о понимании дискурса.
Термин «дискурс» обладает широкой синонимией. Для французской лингвистики, как показывает Патрик Серио, этот термин обозначает и текст, и речевую деятельность, и контекст, и высказывание в его связи с коммуникативной ситуацией. Нечто подобное существует и в отечественной лингвистике: «дискурс» определяется как «творимый в речи связный текст» [Конецкая, 1997: 106], «текущая речевая деятельность в данной сфере» [Дымарский, 1999: 19], «завершенное коммуникативное событие, заключающееся во взаимодействии участников коммуникации посредством вербальных текстов и/или других знаковых комплексов в определенной ситуации и в определенных социокультурных условиях общения» [Кубрякова, 1995: 25]. Тем не менее наличие множества направлений и измерений дискурса не делает эти подходы взаимоисключающими.
Вслед за А.П. Чудиновым [Чудинов, 2003: 18-19] мы полагаем, что рационально использовать термин «дискурс» как более широкое понятие, чем контекст, текст, нарратив или речевая деятельность, поскольку термины для перечисленных явлений в лингвистике закрепились.
Рассмотрение нами дискурса будет «укладываться» в рамки понимания его структуралистами французской школы: Серио, Пешё и в целом теми работами, которые представлены в широко известном сборнике [Квадратура смысла, 1999]. Под дискурсом, как представляется, целесообразно для нашего исследования понимать тексты, «произведенные в институционных рамках, которые накладывают сильные ограничения на акты высказывания, и наделенные исторической, социальной и интеллектуальной направленностью» [Квадратура смысла, 1999: 27]. В этом смысле газетный дискурс является фрагментом признанного социально-идеологического института - средств массовой информации. С точки зрения институализации мы имеем дело с дискурсным полем СМИ, которое характеризуется, в частности, ориентацией на массовую аудиторию, сочетанием стандарта и новизны, информативности и воздействия.
Определяя институциональный дискурс, мы опираемся на исследования В.И. Карасика, который описывает этот тип дискурса как «общение в заданных рамках статусно-ролевых отношений» [Карасик, 2000 (а): 5-20].
Попытка моделирования институционального дискурса приводит В.И. Карасика к необходимости выделения четырех групп признаков: 1) конститутивные признаки дискурса, 2) признаки институциональности, 3) признаки типа институционального дискурса, 4) нейтральные признаки.
Следует отметить, что конститутивные признаки дискурса получили достаточно полное освещение в работах по социолингвистике и прагмалингвистике [Белл, 1980; Богданов, 1990; Карасик, 1992; Макаров, 1998]. Эти признаки включают участников, условия, организацию, способы и материал общения, т.е. людей в их статусно-ролевых и ситуационно-коммуникативных амплуа, сферу общения и коммуникативную среду, мотивы, цели, стратегии, канал, режим, тональность, стиль и жанр общения и, наконец, тексты и/или невербальные знаки.
Признаки институциональное, по мысли В.И. Карасика, фиксируют ролевые характеристики агентов и клиентов институтов, типичные хронотопы, символические действия, трафаретные жанры и речевые клише. Таким образом, институциональное общение - это коммуникация в своеобразных ролях, поэтому именно трафаретность общения принципиально отличает институциональный дискурс от персонального.
Третья группа признаков обращается к специфике институционального дискурса, которая раскрывается в его типе, т.е. в типе общественного института, который в коллективном языковом сознании обобщен в ключевом концепте этого института (политический дискурс - власть, педагогический -обучение, религиозный - вера, юридический - закон, медицинский - здоровье и т.д.), и, соответственно, связывается с определенными функциями людей, общественными ритуалами и поведенческими стереотипами, мифологемами, а также текстами, производимыми в этом социальном образовании. Для нас первичную роль играют тексты, поскольку, во-первых, они предмет нашего изучения, а, во-вторых, массово-информационный дискурс прежде всего связывается с текстами, которые производит (по крайней мере, для клиента, поскольку дискурс репрезентирует себя через текст, а не через невербальную коммуникацию). Причины обращения к анализу института средств массовой информации, и - шире - политическому дискурсу, приводится нами во введении.
Доминантно-функциональная структура идиостиля
Ю.М. Лотман небезосновательно характеризовал процесс общения как «конфликтную игру, в ходе которой каждая сторона стремится перестроить семиотический мир противоположной по своему образцу и одновременно заинтересована в сохранении своеобразия своего контрагента» [Лотман, 1977: 141-142].
Вариативность целей, реализуемых в процессе речевой деятельности, предопределяет выделение различных функционально детерминированных форм речевого общения. Цель речевого воздействия - это определенная организация деятельности аудитории. Воздействуя на аудиторию, адресант стремится выделить факторы, влияющие на эту аудиторию, на ее деятельность, и, соответственно, избирательно воздействовать. Естественно, что такое воздействие не означает слепого подчинения со стороны адресата -предполагается осознанный выбор из ряда возможностей, оценка значимости предъявляемых фактов и их интерпретаций. Воздействующая функция СМИ проявляется в общей стратегии, которая может быть обозначена как воздействующая, убеждающая, или персуазивная, о чем речь пойдет далее.
Тем самым, стратегия коммуникативной деятельности связана с преобразованием происходящего в будущее. А это, в свою очередь, предполагает предъявление адресату аксиологической версии актуальной действительности, обладающей побудительным смыслом и определенной воздействующей силой. По этим предъявляемым ему в процессе коммуникации интерпретациям адресат восстанавливает актуальную действительность под необходимым для автора углом зрения и с необходимой оценкой [Салмина, 2002: 86-92].
Речевое воздействие - «это произвольное и непроизвольное воздействие субъекта на реципиента (либо группу реципиентов в процессе речевого общения в устной и письменной формах, которое осуществляется с помощью лингвистических, паралингвистических и символических средств и определяется сознательными и бессознательными интенциями субъекта, целями коммуникации, пресуппозицией и конкретной знаковой ситуацией. ... Речевое воздействие характеризуется особыми целями говорящего, такими как: 1) изменение личностного смысла того или иного объекта или смыслового конструкта для реципиента (иначе говоря, изменение коннотативного значения этого объекта); 2) влияние на поведение реципиента; 3) изменение общего эмоционального настроя реципиента в конкретной ситуации общения; 4) категориальная перестройка сознания реципиента (т.е его имплицитной картины мира, или его образа мира)» [Шелестюк 2007: 23-30]. Соответственно, коммуникатор должен уметь не только объективно выразить в словах и определенных конструкциях содержание, но и отобразить это действие оптимальным способом.
Отметим, что колонка обозревателя как жанровое образование предполагает интерпретацию достаточно известных аудитории событий, поэтому в большей мере из представленной классификации нас интересует информирование чрез интерпретацию и убеждение. Даже в большей мере нам интересен процесс убеждения. Поскольку тексты, построенные как рассуждения, определяются через аргументацию исходного тезиса. Так, в рамках конкретного текста мы можем видеть привнесение новой информации относительно уже известных фактов и обнаружение новых взаимосвязей между элементами, общий же способ воздействия определяется нами как убеждение.
В нашем случае, по сути, мы имеем дело с персуазивной коммуникацией, которая в самом общем виде определяется как ментально-речевое взаимодействие коммуникантов, реализующее попытку воздействия адресанта на ментальную сферу реципиента с целью изменения его поведения (побуждения к совершению / отказу от совершения определенных действий).
