Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Философия в рефлексии над особенностями социального опыта Востока и Запада расхождение и сближение 12
1.1. Сравнительный анализ социокультурных стратегий Запада и Востока
1.2. Европейский иррационализм XIX века: первые философские ассимиляции идей буддизма 37
1.3. Рецепция буддистских идей как один из истоков молодежной контркультуры XX века 68
ГЛАВА 2. Западная авангардная музыкальная культура в поисках новых форм постижения сущего 88
2.1. Философско-концептуальные основы авангарда как синтез западного иррационализма и восточных религиозно-философских идей
2.2. Новые стратегии интерпретации и понимания мира в западном музыкальном авангарде 119
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 154
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 156
- Сравнительный анализ социокультурных стратегий Запада и Востока
- Рецепция буддистских идей как один из истоков молодежной контркультуры XX века
- Философско-концептуальные основы авангарда как синтез западного иррационализма и восточных религиозно-философских идей
Введение к работе
Актуальность темы исследования определяется масштабными и динамичными изменениями во всех сферах жизнедеятельности человека. Интернационализация и глобализация современного мира порождают интенсивное взаимодействие разнообразных ингредиентов совокупного духовного потенциала человечества и их социокультурные синтезы. Одним из проявлений этих процессов является взаимодействие восточных философских традиций и современного западного музыкального авангарда.
Тема исследования актуализируется также общим состоянием совре
менной западной музыкальной культуры, характеризующимся появлением
новых тенденций в ее развитии в начале третьего тысячелетия. Формирова
ние этих тенденций обусловлено, в значительной мере, процессами, проис
ходившими в западном обществе после Второй мировой войны и оказавши
ми заметное влияние на все стороны общественной жизни. Важнейшими из
них являются процессы демократизации общества, переоценки общеприня
тых ценностей и, как следствие, возникновение социальных предпосылок за
имствования западной музыкальной культурой восточных философских
идей. Указанные тенденции способствовали трансформации западной музы
кальной традиции, проявившейся в концептуализации творческого процесса,
формировании «контркультуры» как результата снятия различных запретов,
зарождении особого языка и техники композиции, опирающихся на фунда
ментальные идеи восточных религиозно-философских систем.
t Необходимость глубокого философского осмысления концептуальной
музыки обусловлена следующими причинами: во-первых, это наиболее близкий к целостному способу постижения реальности тип мировосприятия, где "музыка становится философией", поэтому его рационализация позволит приблизиться к пониманию таких особенностей универсума, бытия, как гар-
моничность, всеприсутствие, ритм и т.п.; во-вторых, все большим распространением этого вида искусства благодаря глобализации музыкальной культуры посредством электронных средств массовой информации; в-третьих, необходимостью изучения генезиса и путей развития этой концептуальной части музыкального искусства в целом; в-четвертых, самобытностью теоретических построений западного музыкального авангарда.
Актуализирует проблему исследования и сочетание идей глобализации, универсальности, всеобщности, с особенностями музыкального искусства послевоенного Запада, формировавшимися на основе полиэтничности и по-ликонфессиональности.
Проблема взаимоотношения концептуальных оснований мировоззрений Востока и Запада вообще и заимствования Западом отдельных восточных философских идей в частности является сегодня одной из важных проблем компаративистики, дисциплинарных онтологии, современной теории познания и истории философии. Сопоставление тематически важного философского слоя в произведениях музыкального авангарда и восточных религиозно-философских системах помогает не только более глубокому постижению смысла деятельности представителей послевоенного авангарда на Западе, но и дает объективную картину складывания новых синтетичных познавательных стратегий и онтологических схем.
Степень научной разработанности темы в настоящее время не может быть признана исчерпывающей, несмотря на то, что исследование музыкального искусства как составной части художественной культуры нашло отражение в философских, искусствоведческих и других работах ученых, начиная с античности и до сегодняшнего дня.
Теоретическая платформа диссертации формировалась на основе осмысления результатов исследований в области философии, теории культуры, новых подходов в изучении искусства, в частности, на положениях, разработанных А.Ф. Лосевым, Т. Адорно, B.C. Цукерманом, Д. фон Гильдебрандом, Д. Голменом, А. Михайловым, А. Уотсом и другими.
Изучение механизмов, которые лежат за феноменами изменения и сохранения восточных философских традиций, их роли и места в структуре западного общества и ее составной части - музыкальной традиции - осуществлялось на основе исследований А.Н. Кочетова, В.Г. Лысенко, Д.Т. Судзуки, Н.В. Абаева, А.Е. Лукьянова, К.Г. Юнга, В.И. Рудого, Ф.И. Щербатского и
др.
Анализу происхождения, становления и развития западного музыкального авангарда, а также его истории посвящены труды таких исследователей как П. Бокельман, Т. Кнайф, У. Штюрцбехер, Р. Фризиус, У. Сарджент и др. Вместе с тем, далеко не все выводы, сделанные авторами различных отраслей знаний по авангардной проблематике, могут считаться бесспорными. Отсутствие единой точки зрения по вопросу об определении музыкального авангарда также дает основание сделать вывод, что теоретическое исследование проблемы не завершено. Обновление западного музыкального авангарда средствами восточных философий, и в первую очередь посредством заимствования буддийских традиций, в отечественной науке как философская проблема специально не исследовалась. Однако ее актуальность возросла в связи с появлением ряда новых тенденций в музыкальной культуре, отражающих ее концептуальное состояние и определяющих необходимость обновления.
Автор опирался на исследовательский материал, накопленный в рос
сийской и зарубежной научной литературе, но степень разработанности про
блемы в отечественной и мировой теории и практике оказалась неравнознач
ной. Ввиду практически полного отсутствия в Советском Союзе понятия
"музыкальный авангард" (за небольшим исключением творчества таких оте-
k чественных композиторов как Альфред Шнитке, София Губайдуллина и
Эдисон Денисов), литературы на русском языке, описывающей поставленную проблему, оказалось недостаточно (Д. Житомирский, Е. Завадская, С. Савенко, Т. Чередниченко и некоторые другие). Одной из причин дефицита философских работ в области музыки являлся также идеологический режим
политической системы. Источников на иностранных языках оказалось намного больше (Г.-М. Кёниг, П.-М. Хамель, Дж. Годвин, М. Курц и многие другие). Большую помощь в проведении настоящего исследования оказали философские работы и публикации самих представителей западного музыкального авангарда (К. Штокхаузен, Дж. Кейдж, Д. Лигети, Л. Ноно, М. Ка-гель) на немецком и английском языках.
Социально-философские основания современной западной культуры (в том числе и музыкального искусства) рассматриваются в работах Ю.Н. Давыдова, И.Б. Роднянской, А.Ф. Филиппова, X. Ортеги-и-Гассета, Ж.-Ф. Лио-тара и других ученых.
Актуальность данной темы, а также насущная потребность пересмотра традиционных подходов к феномену философских положений музыкального авангарда обусловили формулировку основной проблемы, решаемой в данном исследовании.
Проблема исследования заключается в противоречии между эмпирическим материалом, накопленным в исторической, философской, искусствоведческой, социологической литературе по проблемам западного музыкального авангарда, и недостаточным использованием этого материала в социально-философском анализе современного общества. Решение данной проблемы предполагает выявление концептуальных источников преображения и развития западной музыкальной традиции в аспекте возможностей восприятия ею инокультурных мировоззренческих влияний.
Объектом исследования являются процессы интеграции философии и музыки.
Предмет исследования - философско-концептуальные основы современного западного музыкального авангарда как результат синтеза западного философского иррационализма и восточных религиозно-философских идей.
Цель диссертационной работы состоит в определении меры и характера влияния восточных философских традиций на процессы формирования и эволюции западного музыкального авангарда.
Реализация цели потребовала выполнения следующих задач:
- выявить и сравнить особенности философского освоения мира Запа
дом и Востоком;
-изучить отношение европейского философского иррационализма к восточным религиозно-философским системам;
исследовать социальные предпосылки заимствования западным авангардом восточных философских идей;
выявить смысловые и структурные особенности языка западного музыкального авангарда как выражения мировоззренческого синтеза западного и восточного мышления;
-проанализировать особенности функционирования восточных философских концепций в творчестве европейских и американских композиторов-авангардистов;
- зафиксировать специфику и особенности творчества авангардистской
элиты Запада в контексте новых форм музыкально-философского видения
мира.
Теоретико-методологическая основа исследования ориентирована на философские традиции, связанные с пониманием деятельностной, социокультурной природы человеческого познания. Основными методами настоящего исследования являются сравнительно-исторический и герменевтический методы. Кроме того, в исследовании использованы элементы компаративистского анализа, синтеза, моделирования, которые позволили произвести теоретическую интерпретацию эмпирического материала по истории философских и современности музыкальных традиций.
Наиболее значимым при выявлении особенностей становления и развития западного музыкального авангарда стал аналитический аспект исследования. Кроме того, обращение к нему связано с анализом регламентации современных авангардных музыкальных традиций и концептуальным содержанием восточных философий.
В процессе изучения особенностей музыки авангарда был использован семиотический инструментарий, позволяющий выделить отличия музыкально-знаковой системы, связанной с импровизацией, от традиционно сложившейся записи европейской музыки.
Эволюция процесса исследования сопровождалась последовательным переходом от культурно-исторического и системно-исторического анализа к философским и культурологическим подходам.
Общефилософская постановка проблемы бытования музыкального искусства как категории мышления дала возможность использовать метод структурно-функционального анализа, который позволил взглянуть на искусство музыкального авангарда как на систему ценностей и подструктуру самосознания общества.
Общим методологическим основанием явилась концепция культуры как способа бытия человека в мире, а также философские экспликации социально-исторического бытия музыкальной традиции как важной части общечеловеческой культуры.
Научная новизна диссертации заключается в следующем:
Концептуализированы основания западного и восточного отношения к действительности: разница в понимании и трактовке времени; отождествление познания с размежеванием субъекта и объекта (западная цивилизация), мифопоэтическое мировосприятие и углубление в духовную сущность (Восток) и т.д.;
Эксплицированы основные особенности европейского иррационализма, сформировавшие "режим открытости" для восточных философских рецепций: ограничение возможностей разума в процессе познания; утвер-
* ждение алогичного характера бытия; выдвижение на первый план внерацио-
нальных аспектов духовной жизни человека;
3. Выявлены социальные предпосылки заимствования западным аван
гардом восточных философских идей: падение авторитета западной материа
листической мысли; потребность в стимуляции творчества путем "исследо-
вания непознаваемого"; разочарование в революционном движении 60-х годов; необходимость внутреннего самоутверждения через оккультно-мистические увлечения; попытки изменения сознания;
Раскрыты противоречия авангарда, выступающие источником его развития и трансформации: технический прогресс; новые способы организации материала; представления о независимости искусства от социальных процессов; глубокие изменения в концепции музыкального стиля;
Проанализированы формы обновления западной музыкальной культуры средствами эстетики восточных философских учений (медитативная музыка, основывающаяся на дзэн-буддийской медитации; минимализм, берущий за основу мантры в качестве простых звуковых последовательностей; интуитивная музыка как отражение философии "И-Цзин");
Основные положения, выносимые на защиту. Исходя из содержания диссертации, на защиту выносятся следующие положения:
1. Концептуальные основания западного и восточного отношения к
действительности могут быть описаны соответственно как объективация
"данности" опыта и как объективация самих пределов данности. В первом
случае реальность приобретает умопостигаемый (идеальный) либо эмпири
ческий (материальный) характер. Во втором случае сохраняется память о
символической природе опыта, и реальность не имеет своего единственно
"истинного" образа. Таким образом, концептуальные основания западного
отношения к действительности основываются на отождествлении познания с
размежеванием субъекта и объекта и поглощении объекта субъектом, в то
время как Восток обращает рефлексию не к предметности опыта, но к само
му факту присутствия бытия, к чистой бытийственности сознания.
Щ 2. Европейский иррационализм XIX века явился своего рода философ-
ским открытием Востока и переосмыслением прежних стереотипов. В частности основополагающие принципы индийской философии и религии оказали серьезное влияние на становление и развитие взглядов Артура Шопенгауэра и Фридриха Ницше. Обращение к буддизму у Шопенгауэра связано с по-
пыткой переоценки европейской метафизической традиции, желанием уйти от жесткого рационализма и оттенить новое содержание, которое несла в себе его метафизика. Ницше видит преимущество буддизма в действительном достижении идеала освобождения.
Одним из истоков молодежной контркультуры XX века явилась рецепция буддистских идей. Контркультура пришла на смену молодежному протесту как "тихая революция", "революция сознания", движение которой было устремлено к преобразованию жизни в целом. Контркультура была пассивной, созерцательной и философичной. Социология постепенно уступала место психологии, политика - персоналистическим исканиям, рационализм -иррационализму.
В качестве философско-концептуалыюй основы послевоенного авангарда выступил синтез западного философского иррационализма и восточных религиозно-философских идей, суть которого в пересмотре музыкальных традиций Запада (в частности, попытка заменить письменную нотацию, стесняющую стихию и вдохновение, устной традицией, не обращающейся к нотным знакам). Кроме того, композиторов-авангардистов интересует, в первую очередь, достижение индивидуального просветления, озарения и экстаза с помощью звуков.
Новые синтетичные стратагемы музыкального видения мира и постижения сущего в западном музыкальном авангарде заключаются в процессе постепенной универсализации музыкального слуха и сближении различных слуховых установок (обретение восприимчивости к внеевропейскому складу музыкального мышления; концентрация внимания на профессиональных приемах и на технике письма, охватывающих все многообразие целостных музыкально-выразительных и музыкально-функциональных комплексов).
Теоретическая значимость диссертации состоит: во-первых, в определении концептуальных оснований музыкознания; во-вторых, в разработке основ моделирования восточных философских идей в их функционировании
в западной музыкальной культуре. Тем самым вносится вклад в корпус философских, культурологических, исторических знаний. Конкретизированы принципы функционирования механизмов культурной трансляции, что позволяет расширить категориальный арсенал философского и музыковедческого знания.
Практическая значимость работы заключается в том, что результаты исследования (его теоретические и практические положения) могут быть использованы в ходе преподавания и разработки учебных пособий и учебных программ по предметам "Философия", "Культурология", "Мировая художественная культура", "Эстетика", а также окажутся полезными для ряда общенаучных и частнонаучных дисциплин, имеющих отношение к проблемам взаимодействия разнородных философских традиций. Это могут быть спецсеминары и спецкурсы, которые бы вошли в качестве составной части в основные дисциплины кафедры философии, а также кафедры теории и истории культуры и формировались на основе сравнительно-исторического и комплексно-энциклопедического методов.
Апробация работы. Основные положения диссертации были доложе
ны и обсуждены на Международной конференции "Социальная агрессив
ность. Третьи Кузбасские философские чтения" (Кемерово, 2004 г.), Всерос
сийском философском семинаре "Методология науки: проблемы типологии
метода" (Томск, 2002 г.), региональной научно-теоретической конференции
"Человек в историко-философском измерении (Пятые Соколовские чтения)"
(Нижневартовск, 2002 г.), областной научной конференции "Молодые уче
ные Кузбассу" (Кемерово, 2002 г.), представлены в материалах Круглого сто
ла "Культурологизация образования" (Кемерово, 2004 г.), а также обсужда-
Iі лись на научных конференциях аспирантов и соискателей в КемГУКИ в
2002-2004 гг. и на методологическом аспирантском семинаре в КемГУКИ в у 2004 г.
Диссертация в полном объеме обсуждалась на кафедре философии Кемеровского государственного университета культуры и искусств.
Сравнительный анализ социокультурных стратегий Запада и Востока
Любое исследование отвечает на некоторые вопросы. Вопрос является тем, что очерчивает проблемное поле исследования и задает определенный вектор его развития.
Современные глобализационные процессы могут протекать в нескольких направлениях, наиболее вероятными из которых в настоящее время представляются вестернизация и синтез. Соответственно, для определения перспектив необходима постоянная различительная работа, одним из шагов которой будет и наше исследование. Кроме того, благодаря использованию в работе именно сравнительного анализа рождается возможность изучения и описания не просто однозначных и линейных инокультурных заимствований, но и разнонаправленного поли фонического диалога, равно как и многоуровневой калейдоскопической в своем многообразии переклички между различными интеллектуальными традициями Востока и Запада, а также, в конечном итоге, возможность сня тия принципиальной оппозиции Восток-Запад, примером чему могут слу жить и некоторые описанные в исследовании произведения постмодерна.
Именно в контексте очерченных выше проблем далее будут предпри няты попытки рассмотреть сложнейшую проблему социальной и философской встречи восточной и западной мысли.
В данном параграфе нами решаются следующие задачи:
Во-первых, определиться с содержанием понятий "Восток" и "Запад" и периодом, начиная с которого можно о них говорить. Во-вторых, сопоставить особенности социального развития Востока и Запада, а также выявить факторы, их обусловившие. Третьей задачей является формулирование особенностей социокультурных стратегий Востока и Запада, мировоззренческих и ценностных программ, отражающих разные цивилизационные реалии. В-четвертых, определить возможности, формы и смысл "взаимодействия" цивилизаций.
Понятия "Восток" и "Запад", употребляемые в работе и в других политических, социофилософских и культурологических исследованиях, носят не географический, а скорее исторический и социокультурный характер. Под "Востоком" в гуманитарном знании традиционно понимается особый, принципиально отличный от западно-христианского, тип организации социума, наиболее полно представленный в азиатских обществах. В более узком понимании термином "Восток" обозначаются прежде всего Индия и Китай, а также другие "страны-сателлиты" Юго-Восточной Азии, испытавшие доминирующее влияние этих великих цивилизаций. В нашей работе мы понимаем "Восток" именно в этом ключе.
Более того, помня о существенных моментах внутреннего культурного родства Китая и Индии (буддизм и культурный обмен), мы намерены все же ограничиться в своем сравнении с Западом (Западной Европой) в основном Дальним Востоком и Юго-Восточной Азией, беря в качестве главных фигурантов Китай и Японию.
"Восточный" социум, который европейскому сознанию представляется исключительным явлением, на деле - древнее "западного", и большую часть истории охватывал подавляющую часть мира. Скорее западное общество на Iі чало развиваться в период античности как нечто принципиально отличное и выдающееся. Основной отличительной чертой "западного" общества является приоритет частнособственнических отношений и основанные на них институты, а именно: гражданское общество, демократия и право как система регулирования отношений равноправных субъектов, а не регламентации ас пектов социальной действительности государством.
Социально-экономическая структура восточного общества, в соответствии с глубоким анализом К. Маркса, базируется, с одной стороны, на большом количестве относительно разрозненных и замкнутых сельских общин, а с другой стороны, на жёстко централизованном государстве, считающемся единственным полноценным собственником, а также на управленческом аппарате, реально этой собственностью управляющим и взимающим с общин налог-ренту. Причём само государство здесь выступает главным организатором производства. Института собственности, понимаемого в духе западной юридической традиции, на Востоке просто не было. "Понятие о собственности в коллективах собирателей, кочевников или общинных земледельцев сводилось, прежде всего, к представлению о праве на ресурсы, которые считались принадлежащими данной группе. ... Основа отношений к ресурсам, от обладания которыми зависело существование коллектива, реа-лизовывалась, таким образом, в терминах владения, т.е. власти" (24, 68). Когда над общинами появляется пирамида государственной власти, претендующая на выражение общей воли и организацию всего производства в рамках социума, естественно, что наряду с властью над общинниками оно автоматически приобретает и власть над ресурсами, необходимыми для этого производства. Таким образом, собственность на Востоке неотделима от власти правителя, ставшего символом коллектива.
Частная собственность и вместе с ней слой частных собственников, по всей видимости, возникает в период временного ослабления государственной власти, и возможно, в связи с её неспособностью полностью удовлетворить все потребности развивающегося социального организма. В этих условиях некоторые из представителей властной пирамиды получают возможность "приватизировать" часть государственной "власти-собственности". Кроме того, возникают и товарно-денежные отношения внутри общин и вне их. Государство мирится с "частной" собственностью, поскольку представители власти не прочь воспользоваться плодами ее деятельности, предприимчиво сти и инициативы, вплоть до конфискации этой собственности. При этом и представители правящей иерархии, и простые общинники, и даже сами частные собственники считали свою собственность, точнее право на неё, незаконным и несанкционированным, поскольку это право воспринималось не как функция коллективной собственности, а совсем наоборот.
Вообще, восточное общество практически не приемлет индивидуализма, будь то частнособственнические интересы или иные формы частного партикуляризма. Не только богатый собственник, но и любой другой вычле-нившийся из общины или иного признанного социумом коллектива не имел каких-либо специально оговоренных, а тем более официально, законодательно зафиксированных прав и свобод. Такой индивид должен был либо окружать себя родственниками, земляками и клиентами, создавая некий клан, либо примыкать к иному признаваемому сообществу. Таким образом, весь восточный социум оказывался как бы составленным из множества корпораций. Причём сами корпорации имели такую же иерархическую структуру, как и общество в целом, поскольку она была "привычной" для рядовых членов корпораций, обеспечивала единство перед давлением со стороны государства и облегчала власти контроль над корпорацией.
Рецепция буддистских идей как один из истоков молодежной контркультуры XX века
В этой части работы мы намерены описать процесс адаптации философских идей буддизма на Западе, а также предпринять попытку выделения нескольких типов взаимодействия восточных религиозно-философских идей с различными социокультурными средами. Предполагается характеристика и подробное описание каждого из типов взаимодействия. Кроме этого будут названы идеологи западного ориентализма, дано определение контркультуры и рассмотрены социокультурные предпосылки заимствования Западом восточных философских идей. Общественные потрясения, войны и революции способствуют, как правило, возникновению "кризиса сознания", кризиса именно рационалистического сознания. Это окончательное "банкротство" традиционного, "классического" рационализма Запада ярко отразилось в картине западного мира после первой и второй мировой войны. Катастрофа первой мировой войны была истолкована как доказательство бессилия материалистического разума. События второй мировой войны повлекли за собой падение авторитета западной мысли, западной культуры и цивилизации вообще, а также новые попытки найти идеал во внеевропейских, главным образом восточных, культурах и религиозных учениях. Возродились после первой мировой войны и вторично после второй идеи "духовной эволюции" человеческого сознания, в свое время сформулированные гностицизмом, масонством, теософией и др. Сверхъестественная эволюция сознания должна была произойти, по мнению новейших иррационалистов, при вмешательстве оккультных сил с наступлением "нового зона" или "века Водолея". Пророками изменений выступали теософы, а вслед за ними антропософы (см., например, статьи Рудольфа Штейнера об исторической роли России и др.). Но в первую очередь, пророчествами полны теории духовного паломничества на Восток, развернутые в мировоззренческие системы как в произведениях художественной литературы (Г. Гессе, Г. Мейринк, О. Хаксли, Дж. Керуак и др.), так и в религиозно-философской публицистике нашего времени (яркий пример - книги англичанина Алана Уотса, принесшего в США свою версию дзэн-буддизма-даосизма).
Адаптация религии в целом и отдельных религиозно-философских идей в частности представляет собой процесс усвоения и приспособления
І данной религии в культурно-дифферентной (отличной) среде. Применитель но к адаптации восточных традиций на Западе можно выделить несколько типов взаимодействия (типология адаптации восточных религиозно-философских идей на Западе приводится в соответствии с исследованием Н.В. Перекатиевой): 1) Контакт. Под этим типом понимается прибытие новой религиозной традиции на почву чужой культуры и дальнейшее взаимное осмысление (с позиций прибывшей религии и воспринимающей культуры). На этой начальной стадии адаптации появляются первые переводы канонической литературы реципиируемой религии.
В истории, например, буддизма и дзэн-буддизма форма контакта реализовалась в виде философской и филологической рецепции XIX века, в том числе, в творчестве Ф. Ницше и А. Шопенгауэра.
Процесс освоения буддийского канона начался сообразно западным предпочтениям (поиск гуманистического содержания в буддийском учении, осмысление через сопоставление и противопоставление христианству, интерес к буддийской "спиритуальности" в русле философских поисков рубежа ХІХ-ХХ вв. и т.д.). В результате этого специфический отбор буддийского материала на этапе контакта вылился в редукцию буддизма в аспекте "истинной мудрости", "религии будущего".
Тип "контакт" в истории западного буддизма встречался на разных этапах рецепции: так, адекватное и широкое освоение дзэнского наследия и тибетского буддизма началось в Европе и США только с 60-х гг. XX в.
Прибывшая в новый культурный контекст религия сталкивается с разнообразными социальными условностями и обычаями, принципиально несовместимыми с собственным представлением о религиозном образе жизни. Воспринимающая сторона контакта наталкивается на "инаковость" новой религиозной традиции. В данном случае речь идет об аспекте "толерантности" контактирующих сторон друг к другу. Толерантность является важным условием культурного контакта, акклиматизации религии, перенесенной в ино-культурную среду. Однако воспринимаемая религиозная традиция постепенно оказывает обратное воздействие на реципиирующую культуру, прежде всего, в точках их расхождения (в обычаях, социальных условностях, ментальносте и т.д.).
2) Конфронтация и конфликт (столкновение культур). Культурный конфликт как процесс и результат взаимодействия культур есть критическая стадия противоречий в ценностно-нормативных установках, ориентациях, позициях и суждениях, обусловленная несовместимостью мировоззренческих установок, традиций, оценок и т. д.
Однако конфликт или столкновение культур ("culture-clash") не исключает и даже предполагает дальнейшее распознавание друг друга и компли-ментарность, ибо разрешение конфликта влечет за собой либо бескомпромиссную конфронтацию (сопоставление по типу "свое-чужое"), ксенофобию (неприязнь к "чужому") и отторжение (враждебность, признание абсолютной несовместимости), либо компромисс, конвенцию (соглашение) на основе интереса к "иному", выявления точек пересечения, ценностных совпадений в ходе творческого соперничества (конкуренции) различных культурных парадигм.
Тот же сложный механизм характерен и для процесса переноса религии и философии в новую культурную среду, когда конфронтируют обе взаимодействующие стороны (воспринимающая культура и воспринимаемые традиции). Так, последние стремятся подчеркнуть собственное своеобразие и отграничить себя от других, даже близких мировоззренческих установок, кроме того, они "пытаются представить собственное превосходство или большую способность, например, в решении актуальных общественных проблем, через ссылку на дефицит в наличной религии и воспринимающей культуре" (201, 331).
Философско-концептуальные основы авангарда как синтез западного иррационализма и восточных религиозно-философских идей
Основными задачами настоящего параграфа являются следующие: во-первых, выявление философско-концептуальных основ западного музыкального авангарда; во-вторых, определение последствий синтеза западного философского иррационализма и восточных религиозно-философских идей, отразившегося в свою очередь на европейской музыкальной культуре; и, наконец, характеристика и описание результатов заимствования западными музыкальными идеологами восточных теоретических построений. У начала новейшей "ориентализации" западной музыкальной культуры и общественного сознания XX века стоял целый ряд представителей художественно-философской и научной мысли. Наиболее значимыми и ценными для музыкального авангарда Запада оказались идеи философа-религиоведа Алана Уотса и писателя Германа Гессе. Должен быть назван также весьма влиятельный психолог и психоаналитик Карл Густав Юнг.
Бывшего англиканского пастора и единомышленника американского композитора Джона Кейджа Алана Уотса поддерживали в его взглядах американские и английские писатели Генри Миллер, Олдос Хаксли, Аллен Гинзберг и Джек Керуак.
"Встреча Востока и Запада", "взаимопроникновение христианства и буддизма" - главные темы философско-публицистического творчества Уотса. Будущее человечества Алан Уотс видел в сближении западного и восточного духа и в глубоком преображении западного сознания. Уотс не касается специально проблем современной музыки, но в своих книгах постоянно рисует тот необходимый жизненный фон, на котором звучит музыка европейского и американского авангарда и поставангарда.
Предпосылкой для исследований Уотса является тезис о том, что христианство для европейской молодежи и буддизм для молодых японцев - одно и то же насилие. Отсюда все дальнейшее богоискательство Уотса, направленное к открытию не столько "истинного", сколько "иного". Впрочем, Уотс признает относительность своей доктрины и замечает, что предпочтение Востока - в определенной степени "инверсия полюсов". Задача при этом заключается в том, чтобы "смягчить европейскую культуру, которая более тысячи лет уродовалась и подавлялась христианством, направлявшим Крестовые походы и святую инквизицию, более миролюбивыми и светлыми тонами, добытыми из индуистской, буддистской и даосистской философии" (214, 32). Таким образом, задачей Уотса была ориентализация Запада, стремление к тому, что на самом Востоке деградирует и исчезает, ибо люди Востока, как и люди Запада, ищут "иного". В числе отвергаемых Уотсом атрибутов европейской культуры находится не в последнюю очередь западная музыкальная традиция. Она имеет в Европе письменную нотацию, а это, как полагает Уотс, стесняет стихию и вдохновение, тогда как музыка Востока существует главным образом в сфере устной традиции и мало уважает систему нотных знаков. Протест Уотса против европейской нотации напрямую перекликается с умонастроениями таких музыкантов, как Кейдж и Хамель.
Алан Уотс участвовал в основании "Академии изучения Азии". В центре его интересов стояла проблема "практической трансформации человеческого сознания". Более того, Уотс считал себя уполномоченным на проведение опытов по изменению сознания. Впоследствии это отчасти удалось ему при помощи психоделических средств, воздействие которых он описал в своих многочисленных работах (в числе которых "Космология радости", "Психотерапия Востока и Запада" и др.).
Герман Гессе, исходя из тех же начальных посылок, что и Алан Уотс, не претендует на столь целостное мировоззрение. Однако, при внимательном наблюдении за большими и малыми событиями "восточной сцены" на Западе можно заметить, что вдохновленные Гессе молодые искатели восточной мудрости видели в нем своего "учителя". Он оказался едва ли не первым творцом ориентального мифа контркультуры, а также теории новейшего искусства и особенно - музыки. Причем, к увлечению буддизмом Герман Гессе, как и большинство его соотечественников и современников (например, П. Дальке, Г. Гримм и многие другие), пришел через знакомство с философией Шопенгауэра. Позже он писал, что благодаря именно Шопенгауэру, начал изучать христианскую мистику, Упанишады и буддизм. При этом многие историки и теоретики культуры утверждают, что во второй половине XX века философия Гессе была осмысленна сообразно с культурными ценностями 50-70-х годов. К примеру, "одним из толкований Гессе было допущение, что его понимание Востока, медитации и возможных взаимодействий человека "восточного" и "западного" могло вместить в себя и "психоделику". В частности, ритуал принятия наркотика ЛСД Тимоти Лири обставлял чтением текстов Гессе. Последнюю главу его "Сиддхарты" при этом читали как молитву, где говорилось, что "все есть все, и все равно всему", что время нереально, что нет границ между бренностью и вечностью, страданием и блаженством, добром и злом. В 70-е годы "Сиддхарта" издавался в США миллионными тиражами. Причиной тому было распространение через "спиритуальный джаз" понятия "музыкальной медитации" (59, 220).
Джазовый музыкант Дон Черри назвал часть своей композиции "Humus" - "Сиддхартой", сопроводив ее следующими словами: "Гессе был первым, кто обратил наше внимание на все эти вещи в его "Сиддхарте" и других книгах. Невозможно даже высказать, сколь многим мы все обязаны Герману Гессе". "Божественная музыка сфер, музыкальная мантра, музыка как содержание медитации и как медиум любви, классическое и индийское... В музыке Гессе предсказал мироощущение целого поколения. Музыка, которую имеет в виду Гессе, существует в его произведениях как предчувствие. Она передается словами, но не описана точно. Но таким образом возникла новая музыкальная культура, когда, наконец, слились в новом единстве далекие одна от другой категории музыки: романтическая и индийская, джаз, блюз и рок, классическая, современная, средневековая и фольклор всего мира. Теперь не хотят уже воспринимать музыку по частям, фрагментарно; теперь говорят обо всей музыке..." (Комментарий И. Берендта к пластинке фирмы Elektrola "Hesse Between Music").
