Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические основы исследования пенитенциарной девиантности в условиях трансформации российского общества 20
1. Анализ понятий «девиантность» и «пенитенциарная девиантность» 20
2. Методы и техника социологического исследования пенитенциарной девиантности 55
3. Пенитенциарные учреждения и содержащиеся в них осужденные как специфическая общественная группа 68
Глава 2. Характер, формы и особенности проявления пенитенциарной девиантности в современных условиях 102
1. Специфика социальной адаптации осужденных к пенитенциарным условиям жизнедеятельности 102
2. Самооценка преступления и формы нарушения институциональных норм 136
3. Характер взаимоотношений в пенитенциарных учреждениях 173
4. Неформальные нормы тюремно-лагерного социума («понятия») 202
5. Специфика проявления пенитенциарной субкультуры в исправительных учреждениях 241
Глава 3. Основные стратегии минимизации пенитенциарной девиантности 272
1. Труд как способ минимизации пенитенциарной девиантности 272
2. Место и роль образования в учреждениях исполнения наказаний 306
3. Культурно-массовая и религиозно-просветительская деятельность по минимизации девиации осужденных 334
Заключение 365
Список литературы 371
Приложения 405
- Анализ понятий «девиантность» и «пенитенциарная девиантность»
- Специфика социальной адаптации осужденных к пенитенциарным условиям жизнедеятельности
- Специфика проявления пенитенциарной субкультуры в исправительных учреждениях
- Культурно-массовая и религиозно-просветительская деятельность по минимизации девиации осужденных
Введение к работе
Актуальность исследования. Произошедшие в российском обществе трансформационные изменения повлекли за собой кардинальные перемены в жизнедеятельности людей. Разгосударствление, приватизация, разрушение народно-хозяйственного комплекса, переход к рыночным отношениям вызвали резкое расслоение населения страны по доходам, падение уровня жизни основной массы населения, появление социальных групп безработных, бездомных, социальную напряженность в обществе. Разрушение политической системы, ее основного звена – государства с его правовыми установлениями, нормами, традициями отрицательно сказалось на правосознании граждан. Общество поразила коррупция. Бездуховность, развитие маргинальных субкультур, переоценка ценностей, социальные катаклизмы, неудовлетворенность жизненными реалиями обусловили скачок в росте преступности. Наряду с существовавшими прежде появились новые, более опасные преступления – экономические махинации с собственностью, терроризм, экстремизм, педофилия. Резко возросло количество групповых, вооруженных преступлений, совершаемых с особой жестокостью. Это повлекло за собой радикальные изменения в состоянии нарушений в пенитенциарных учреждениях. По данным на начало 2010 г. в этих учреждениях содержалось более 850 тыс. человек. Здесь, как свидетельствуют исследования, сложилась своеобразная, тюремно-лагерная субкультура, включающая элементы общепризнанной российской культуры и специфические проявления криминальной субкультуры, основу которой составляют преимущественно неформальные отношения, строящиеся на неофициальных нормах («понятиях»). Основными формами пенитенциарной девиантности являются злостные нарушения порядка отбывания наказаний (употребление спиртных напитков и наркотических веществ, угроза, неповиновение представителям администрации и др.), случаются убийства, побеги и другие преступления. Около 60 % преступлений носят ситуативный характер. Они совершаются преимущественно по мотивам, затрагивающим личность осужденного.
Характерно, что тюремно-лагерная субкультура активно воспринимается лицами, впервые попавшими в исправительное учреждение, с другой стороны, все больше проявляет себя тенденция выхода данной субкультуры за пределы пенитенциария, что негативно влияет на культуру общества в целом.
Все чаще непринятие государственных норм, их подмена неформальными, служит способом самовыражения и утверждения не только у лиц прошедших через исправительные учреждения, но и у легко подверженной влиянию части молодежи.
Актуальность изучения характера и особенностей пенитенциарного девиантного поведения и особенно способов его снижения на современном этапе обуславливается также и готовящимся кардинальным реформированием уголовно-исполнительной системы, при проведении которого имеет смысл учитывать основные тенденции существования пенитенциарной девиантности и наиболее характерные стратегии ее минимизации. Наряду с соблюдением режима функционирования учреждений исполнения наказаний, основными стратегиями минимизации пенитенциарной девиантности видятся: увеличение количества осужденных привлекающихся к общественно-полезному труду; организация обучения в исправительных учреждениях востребованным в обществе специальностям; культурно-массовая и религиозно-просветительская деятельность, включающая привлечение и негосударственных организаций (в том числе, религиозных конфессий).
Степень научной разработанности проблемы. Рост преступности, состояние учреждений пенитенциарной системы не могут не вызывать опасения общественности, государственных органов, общества в целом. Поэтому вполне понятен междисциплинарный интерес к исследованию различных сторон девиантности, выяснению ее социальной природы, причин, форм проявления, тенденций, возможностей и путей минимизации. В целом, учеными накоплен богатый криминологический, социологический, психологический, исторический материал, дающий представление о негативных социальных явлениях, преступности, их природе, масштабах рассмотрения.
В прошлом к проблемам преступности обращались многие видные зарубежные ученые, в числе которых А. Кетле, Ч. Ломброзо, Г. Тард, З. Фрейд, Э. Дюркгейм, Г. Зиммель, Р. Парк, Р. Мертон. Так, А. Кетле изучал статистические закономерности, в том числе связанные с преступлениями. Ч. Ломброзо объяснял преступность биологическими свойствами человека. Представляет интерес рассмотренное в произведении «Преступление» (М., 1994) его мнение о влиянии просвещения на преступность. Г. Тард отрицал объяснение преступлений с точки зрения биологического редукционизма Ч. Ломброзо, причины преступности он усматривал в психологических особенностях индивида и его социального окружения. З. Фрейд считал причиной антисоциального поведения дисбаланс личности взрослого человека и его вытесненных влечений. Э. Дюркгейм искал причины преступности в социальном здоровье общества. Р. Мертон основу отрицательных девиаций видел в противоречии между господствующими индивидуалистическими «нормами-целями» культуры и существующими институтами, санкционирующими средства достижения этих целей.
Интерес в изучении системы уголовного наказания представляет работа М. Фуко «Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы» (М. 1999), в которой наказание рассматривается как сложная социальная функция, как политическая тактика.
В России в числе первых исследователей тюремного заключения были представители классической школы уголовного права А.Ф. Кистяковский, позднее Н. Таганцев и В.Д. Спасович. В своих работах они критиковали жесткую карательную политику и приводили доводы за либерализацию тюремного режима.
Антропологическая школа в России была представлена Д.А. Дрилем, который поддерживал и развивал взгляды Ч. Ломброзо.
Представителями российской социологической школы являлись М.В. Духовской, Е.И. Тарновский, И.Я. Фойницкий и другие. Профессор М.В. Духовской был первым из русских криминалистов, который поставил перед наукой уголовного права задачу изучения преступления и наказания не только как юридического, но прежде всего как социального явления. Социологическая школа настаивала на необходимости изучения социальных причин преступности. Е.И. Тарновский пришел к выводу о зависимости корыстных преступлений от экономических кризисов.
В ХХ в. проблемы преступности, как одного из видов девиантного поведения, рассматривались в работах таких видных теоретиков как М.Н. Гернет, А.А. Жижиленко, М.М. Исаев, П.И. Люблинский, А.А. Пионтковский, М.Д. Шаргородский, Е.Г. Ширвиндт, Б.С. Утевский, А.С. Шляпочников, А.Я. Эстрин, В.В. Браиловский, Н.П. Бруханский, С.В. Познышев, Н. Гедеонов, Р.Е. Лустерник, Т.Е. Сегалов, И.И. Станкевич, А.П. Штесс, С.Я. Булатов и др.
Так, М.Н. Гернет указывал, что источник преступности лежит в экономических условиях: бедности, нищете, безработице. В его пятитомной «Истории царской тюрьмы» анализируются социальный состав узников Петропавловской, Шлиссельбургской крепостей, монастырских и общеуголовных тюрем, положение, быт, социальное настроение осужденных, их духовный мир.
С начала 70-х годов ХХ в. стали выходить труды по различным видам девиации Г.А. Аванесова, Ю.Д. Блувштейна, С.Е. Вицина, И.И. Карпеца, В.М. Когана, Н.Ф. Кузнецовой, В.Н. Кудрявцева, А.Б. Сахарова, Л.И. Спиридонова, А.М. Яковлева, Н.Я. Заблоцкиса, Г.И. Забрянского, Ю.Е. Аврутина, А.А. Габиани и др.
В советское время и в постперестроичный период проблемам пенитенциарной системы в целом и девиантности осужденных к лишению свободы, в частности, были посвящены философские, социологические, девиантологические, криминологические, исторические, психологические разработки и труды представителей российских научных школ: А.Е. Катышева, П.Е. Подымова, А.Л. Ременсона, Н.А. Стручкова, Б.С. Утевского, И.В. Шмарова, А.С. Михлина, Г.Х. Хохрякова, В.Ф. Абрамкина, Я.И. Гилинского, А. Приставкина, чьи труды представляют большой интерес в деле решения практических и теоретических вопросов.
Особую значимость имеют исследования Я.И. Гилинского, в которых делается акцент на девиантологию как особую отрасль знания. Рассматриваются различные виды и формы девиаций, в том числе девиация осужденных, которая рассматривается в контексте связи ее с преступностью.
Психологические аспекты девиантного поведения анализируются Ю.А. Клейбергом, И.П. Башкатовым, Е.В. Змановской, В.Д. Менделевичем, В.Г. и В.П. Баженовыми. Психические девиации и преступное поведение раскрыты в диссертационном исследовании Н.Д. Гомонова.
Девиантологический подход к изучению пенитенциарной системы России наличествует в трудах Г.Ф. Хохрякова, в которых автор изучает проблемы структуры тюремно-лагерного социума, его иерархического построения, особенностей и специфики общения и т.д.
В последние десятилетия увидели свет работы таких авторов как С.В. Кутепов, В.И. Белослудцев, С.Н. Емельянов, Н.И. Махиборода, В.М. Поздняков, А.В. Димитров, В.П. Сафронов, В.М. Литвишков, А.В. Митькина, Д.В. Сочивко, С.А. Тарасова, О.Н. Ежова, В.В. Маслова, О.В. Ощепкова, в которых были рассмотрены вопросы отечественной пенитенциарной психологии, педагогики и антропогогики, педагогического общения в воспитательных колониях, профессиональной культуры сотрудников исправительных учреждений, исторические, правовые основы деятельности исправительных учреждений и некоторые другие проблемы учреждений исполнения наказаний.
Тюремно-лагерную субкультуру исследовали Е.Г. Баграева, Е.С. Ефимова, А.Н. Олейник, Ю.К. Александров, В.М. Анисимков. Есть также публицистические работы, посвященные этой теме таких авторов: В.Б. Шапарь, Д. Галюжный, Л. Плигин, Р.П. Гуревич.
Побег, суицид как формы девиантного поведения осужденных нашли свое отражение в трудах А.П. Стуканова, О.Р. Цоя. В целом личность преступника, в том числе осужденного, рассматривают Ю.М. Антонян, В.Н. Кудрявцев, В.Е. Эминов.
Правовым вопросам изоляции осужденных посвящены монографические исследования Т.Ф. Минязевой, Б.З. Маликова, Ю.В. Пленкина, Р.С. Маковик, Н.Л. Бессараб. В общем проблеме наказания в виде лишения свободы посвящены монографии В.Г. Громова, О.Р. Шайхисламовой, И.В. Упорова. Особенности расследования преступлений, совершенных в местах лишения свободы раскрыты в монографиях В.С. Ишигеева. Вопросы правового и организационного обеспечения юридической помощи осужденным в исправительных учреждениях рассматриваются в диссертации О.А. Акимовой; политические взгляды осужденных к лишению свободы анализируются в диссертационном исследовании А.В. Комбаева; государственное управление деятельности уголовно-исполнительных инспекций ФСИН России рассматривается в диссертации А.А. Кочетова.
Представляют интерес книги Т.И. Грабельных «Концепция ментальности в закрытых социальных пространствах» (М.,2000 г.) и «Ментальный потенциал образовательных учреждений МВД России. Вопросы методологии социологического познания» (Иркутск, 2001 г.), посвященные изучению закрытых социальных систем.
Вопросы веры и религии в местах лишения свободы рассматриваются Б. Ширяевым, Н. Сербским, Г. Каледой, В. Соколовым.
Проблемы девиантного поведения среди молодежи исследовали Л.Б. Шнейдер, С.П. Татарова, З.А. Данилова, И.А. Рудакова, О.С. Ситникова, Н.Ю. Фальчевская, Н.В. Перешеина, М.Н. Заостровцева. Схожие проблемы рассмотрены в диссертационных исследованиях В.Ф. Лелюха, Е.В. Корякиной, М.Ш. Мантатовой, П.Г. Бороноева. Вопросам и проблемам лишения свободы несовершеннолетних посвящена работа Р.И. Панкратова, Е.Г. Тарло, В.Д. Ермакова.
Представляет интерес позиция О.А. Кармадонова, который рассматривает социальную девиацию как фактическую ценностно-нормативную модель.
История возникновения и особенности функционирования тюремных учреждений на территории Иркутска рассматриваются в работах А.В. Наумова. Истории наиболее известных тюрем России посвящена серия книг разных авторов вышедшая в 2008 г.: С.Ю. Прохорова «Кресты»; Е. Рожаевой «Бутырка»; А.Л. Болковского «Екатеринбургский централ». Об истории пенитенциарных учреждений рассказывает работа А.П. Печникова.
Особенности делинквентного поведения женщин, в том числе и в тюрьме рассматривали такие авторы как И.И. Осинский, Л.И. Шиллер, Н.П. Романова, Л.И. Альперн, Ю.П. Пелехова. Схожую тему поднимала в своем диссертационном исследовании И.В. Содномова. Функционирование уголовно-исполнительной системы исследовал В.Ф. Лелюх.
В этих работах рассматриваются актуальные проблемы девиантности, ее причины, вопросы социальной адаптации лиц, освобожденных из мест лишения свободы. Раскрывается сущность и проявление женской, молодежной преступности. Но, несмотря на бесспорную значимость этих исследований, в них недостаточно внимания уделяется выявлению причин и условий девиантного поведения осужденных, раскрытию специфики и форм проявления девиации, анализу норм (формальных и неформальных), на базе которых строятся взаимоотношения в среде осужденных, а также между осужденными и администрацией пенитенциарного учреждения, их влияние на поведенческие стереотипы и мотивацию поступков осужденных к лишению свободы. Требуют более глубокого научного осмысления и анализа стратегии минимизации пенитенциарной девиантности, опыт социальной и психологической реабилитации и коррекции менталитета лиц, освобождающихся из пенитенциарных учреждений.
Целью диссертационного исследования является выявление характера, форм и особенностей проявления пенитенциарной девиантности и определение основных стратегий ее минимизации в условиях трансформации российского общества (на материалах мужских исправительных учреждений Иркутской области).
Постановка указанной цели определила содержание задач настоящего исследования:
1. Раскрыть содержание понятий «девиантность» и «пенитенциарная девиантность».
2. Определить методы и технологию социологического исследования пенитенциарной девиантности.
3. Раскрыть сущность и виды пенитенциарных учреждений, а также охарактеризовать содержащихся в них осужденных как специфическую общественную группу.
4. Выявить особенности и динамику социальной адаптации осужденных к пенитенциарным условиям жизнедеятельности.
5. Проанализировать характер и особенности взаимоотношений, складывающихся в условиях пенитенциария.
6. Раскрыть формы проявления пенитенциарной девиантности.
7. Раскрыть содержание и специфику пенитенциарной субкультуры в исправительных учреждениях.
8. Определить основные условия и стратегии минимизации пенитенциарной девиантности.
Объект исследования. Объектом исследования являются осужденные к лишению свободы, отбывающие наказание в пенитенциарных учреждениях Иркутской области.
Предметом исследования являются формы и особенности девиантного поведения осужденных к лишению свободы, основные стратегии его минимизации.
Гипотеза исследования. Тюремно-лагерная субкультура, сложившаяся и существующая в пенитенциарных учреждениях России а priori девиантна, т.к. большинство ее носителей совершали преступления. Пребывание их в замкнутых социальных пространствах порождает новый тип девиации – пенитенциарную, которая проявляется в неформальных нормах, стереотипах поведения и межличностного общения, внутригрупповой иерархии, приобретении устойчивой привычки нарушать правовые и нравственные предписания. При выходе на свободу после отбытия срока лишения свободы бывшие осужденные, являясь адептами пенитенциарной субкультуры, девиантной по своей сути привносят ее в общество, что, несомненно, является тормозом для нормального развития и функционирования общества. Необходима разработка стратегий минимизации данного вида девиантного поведения. Основными стратегиями снижения пенитенциарной девиантности являются эффективная организация трудовой деятельности и образования осужденных, а также проведение системы культурно-массовых и религиозно-просветительских мероприятий.
Методологическая основа исследования. Методологической основой исследования послужили диалектический метод, общенаучные и частнонаучные методы. Из общенаучных автором применялись: методы логического анализа: анализ, синтез, обобщение, аналогия, системный и структурно-функциональный подходы; из методов эмпирического исследования: наблюдение, сравнение, описание. Из социологических методов использовались: опрос в форме анкетирования, интервью, биографический метод, анализ документов. При анкетном опросе применялся несплошной метод выборочного исследования. При определении исправительных учреждений автором применялся типический (районированный) способ отбора, т.к. совокупность учреждений исполнения наказаний неоднородна, она включает колонии общего, строгого и особого режима, колонии-поселения, лечебные исправительные учреждения, тюрьмы и СИЗО. При использовании интервью, как с сотрудниками исправительных учреждений, так и с бывшими осужденными наиболее приемлемым было проведение конфиденциального интервью, в связи с особенностями изучаемого объекта исследования.
Эмпирическая база исследования. Эмпирической базой диссертационного исследования явились материалы анкетного опроса осужденных к лишению свободы, проведенного автором в исправительных учреждениях Иркутской области, где содержатся осужденные мужчины. Исследование проводилось в два этапа: первый – в 2005 г.; второй – в 2009 г. Для проведения исследования была разработана анкета для осужденных к лишению свободы. В начале 2010 г. для выяснения отношения осужденных к получению ими образования и привлечения к труду была составлена специальная анкета, рассчитанная в первую очередь именно на тех осужденных, которые имеют возможность получать образование и работать, отбывая срок лишения свободы.
Совокупное количество респондентов составило 1339 человек, из них 612 в 2005 г., 585 в 2009 г. и 142 в 2010 г. Структура выборочной совокупности респондентов соответствует общим характеристикам генеральной совокупности контингента осужденных Иркутской области. Иначе говоря, выборка соответствует общему массиву осужденных. Это позволяет считать исследование репрезентативным.
Кроме того, были проведены конфиденциальные беседы, интервью с бывшими заключенными, адвокатами, оперативными сотрудниками, психологами и сотрудниками охраны пенитенциарных учреждений, материалы которых также использованы в работе.
Научная новизна исследования. Определение и разработка объекта и предмета исследования в диссертационной работе даны с реальным учетом специфических условий, продиктованных процессами трансформации современного российского общества, с адекватным отражением того фона кардинальных изменений, которые происходят в его социальной структуре и культуре.
Автором проанализированы имеющиеся в исследовательской литературе понятия «девиантное поведение», «девиация», «отклоняющееся поведение», которые систематизированы в пять основных групп, удобных для их анализа и теоретического осмысления: религиозные, антропологические, психологические, правовые и социологические. Предложена трактовка понятия «пенитенциарная девиантность» и раскрыты основные ее формы.
Диссертантом предложена концептуальная модель классификации основных форм взаимоотношений, складывающихся в условиях учреждений исполнения наказаний. Осужденные определены и рассмотрены как специфическая социальная группа, являющаяся частью своеобразной социальной системы, со свойственными ей статусами, ролями, нормами. В этой связи даны социально-демографические, уголовно-правовые, медицинские, исправительные и другие характеристики осужденных.
Новым является характеристика диссертантом механизмов адаптации лиц, попавших в замкнутое пространство пенитенциария. Причем адаптационные процессы применительно к новым условиям жизнедеятельности автором отслежены в трех временных параметрах: в первую неделю, первый месяц и первые полгода.
Теоретическим вкладом в изучение самоорганизации и жизни осужденных к лишению свободы является определение социальных и иных причин и факторов, обуславливающих девиантность лиц, пребывающих в специфическом замкнутом пространстве.
Диссертантом аргументированно даны анализ и оценка неформальных норм, определяющих самоорганизацию и самоуправление внутрилагерного сообщества, построение типологии поведенческих характеристик осужденных к лишению свободы, характеристик организации и структуры неформальных групп осужденных. Рассмотрено соотношение между правовыми и неформальными нормами.
Разработана авторская концепция стратегий минимизации пенитенциарной девиантности, включающая следующие основные блоки: увеличение привлечения осужденных к лишению свободы к трудовой деятельности, при условии расширения ее видов и оплаты труда; получение осужденными образования или профессии; а также организация культурно-массовой и религиозно-просветительской деятельности с осужденными.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Пенитенциарная девиантность – это традиционно, исторически сложившийся вид отклоняющегося поведения, свойственный лицам, находящимся в пенитенциарных учреждениях. Пенитенциарная девиантность, включает в себя: а) поступки, действия не соответствующие официально установленным или фактически сложившимся в обществе нормам; б) поступки и действия, не соответствующие установленным правилам внутреннего распорядка исправительных учреждений, основанных на требованиях Уголовно-Исполнительного кодекса РФ.
2. Осужденные (заключенные) – это специфическая социальная группа общества, определяемая тремя основными критериями: 1) лишение человека свободы, изоляция его от общества и помещение в пенитенциарное учреждение того или иного типа; 2) осуждение за совершение преступления, либо обвинение, или подозрение в этом; 3) ограничение в некоторых правах и свободах человека и гражданина.
3. Адаптация осужденных к новым условиям жизнедеятельности в пенитенциарном социуме проходит с разной интенсивностью привыкания и является сочетанием добровольного и принудительного приобщения к социальной среде, к основным сферам деятельности пенитенциарного учреждения. Наиболее важным и трудным для осужденного является начальный период пребывания в заключении. Медленно происходит привыкание к замкнутому пространству, материально-бытовым и санитарно-гигиеническим условиям, к потере связи с родными и близкими. Легче и быстрее осужденный адаптируется к распорядку дня, процедуре досмотра, специфическим отношениям с администрацией и охранниками.
4. Модель взаимоотношений осужденного с окружением включает три основные группы взаимоотношений: его отношения с сотрудниками пенитенциарных учреждений; отношения с другими осужденными; взаимоотношения с теми, кто находится за пределами пенитенциария. Характер взаимоотношений, складывающихся в условиях пенитенциария, во многом обусловлен неформальной иерархией осужденных, основанной на «понятиях» и традициях и имеет девиантные черты.
5. Одним из острых проявлений пенитенциарной субкультуры, девиантной по своей сути, является неформальное иерархическое деление осужденных, которое, несмотря на изменение, продолжает существовать, и на примере которого наиболее ярко проявляется жестокость неформальных норм.
6. В последние годы все очевиднее происходят изменения, которые выражаются во внедрении в жизнедеятельность пенитенциарного сообщества общепринятых норм взаимоотношений, что в свою очередь способствует снижению веса «понятий», их видоизменению и «обмельчанию», однако они продолжают существовать, хотя и в измененном виде.
7. Пенитенциарная девиантность проявляется во многих явлениях тюремно-лагерной жизнедеятельности. Наиболее характерными формами ее проявления являются: существование неформальных норм тюремно-лагерного социума; наличие специфического языка – тюремно-лагерного жаргона; татуировки; неформальное иерархическое деление осужденных. Пенитенциарная девиантность проявляется также во взаимоотношениях существующих в криминальном социуме; в тенденции нарушения институциональных норм; в искажении отношения к доверию и т.д.
8. Основными стратегиями минимизации пенитенциарной девиантности является привлечение осужденных к общественно-полезному труду, организация в исправительном учреждении получения образования или профессии осужденными, культурно-массовой деятельности, а также религиозное просвещение осужденных, знакомство их с основами религии и атеизма, воспитание веротерпимости.
Теоретическая и практическая значимость работы. Предложенная группировка трактовок девиантного поведения дает возможности для более полного изучения девиации. Трактовка понятия «пенитенциарной девиантность» ложится в основу иных учений об отклоняющемся поведении в пенитенциарном социуме. А изложенное диссертантом теоретическое учение о пенитенциарной девиантности обосновывает новое направление в социологии девиантного поведения.
Полученные новые социологические данные могут быть использованы в практической деятельности сотрудников уголовно-исполнительной системы. Выявленные особенности позволяют отслеживать обстановку в среде лиц, содержащихся в местах лишения свободы, прогнозировать ее, принимать соответствующие решения по предупреждению отрицательных последствий. Знание особенностей и характеристик этого вида социальной девиации позволяет выстраивать оптимальную систему мер по социальной и психологической реабилитации девиантов, их социализации после освобождения, коррекции отрицательных элементов менталитета. Результаты исследования могут быть использованы в оперативной работе сотрудниками пенитенциарных учреждений; в диагностической, коррекционной, превентивной работе, направленной на оптимизацию адаптации бывших осужденных в обществе.
Кроме того, полученные в ходе диссертационного исследования данные планируется использовать в работе «Юридической клиники» образованной на основе соглашения о сотрудничестве между ФГОУ ВПО ВСИ МВД России и ГУФСИН России по Иркутской области в 2010 году. Данный социальный проект направлен на оказание юридической консультативной помощи малообеспеченным категориям граждан, в том числе и лицам, осужденным к лишению свободы.
Результаты исследования могут быть использованы в качестве учебного материала для курсов социологии, оперативно-розыскной деятельности, уголовно-исполнительного права, философии права, юридической психологии и некоторых других дисциплин.
Апробация результатов исследования. Основные и наиболее значимые положения диссертации изложены автором в докладах на ежегодных Международных научно-практических конференциях «Деятельность правоохранительных органов и Государственной противопожарной службы в современных условиях: проблемы и перспективы развития» (Иркутск 2003, 2004, 2005, 2006, 2008, 2010 гг.); на IV Российском философском конгрессе «Философия и будущее цивилизации» (Москва 2005 г.); на Всероссийских научно-практических конференциях «Роль правоохранительных органов в современном обществе: проблемы научно-практического обеспечения» (Улан-Удэ 2005, 2007 гг.); на ежегодных региональных научно-практических конференциях «Актуальные проблемы истории и права на рубеже тысячелетий» (Абакан 2005, 2006 гг.); на Всероссийском социологическом конгрессе «Глобализация и социальные изменения в современной России» (Москва 2006 г.); на международной научной конференции «Социально-стратификационная дифференциация российского общества» (Улан-Удэ 2006 г.); на международной научной конференции «Актуальные проблемы борьбы с преступностью в Сибирском регионе» (Красноярск 2007 г.); на международных научных конференциях (Байкальская встреча) «Интеллигенция и взаимодействие культур» (Улан-Удэ 2007, 2008, 2010 гг.); на Международной научно-практической конференции «Проблемы и перспективы развития УИС как элемента правоохранительной системы России и зарубежных стран» (Самара 2008 г.); на III Всероссийском социологическом конгрессе (Москва 2008 г.); на V Российском философском конгрессе «Наука. Философия. Общество» (Новосибирск 2009 г.).
По теме диссертации издано две монографии: 1. Осинский И.И., Гайдай М.К. Пенитенциарная девиантность в условиях трансформации российского общества. Социологический анализ. – Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2006. – 380 с.; 2. Гайдай М.К. Пенитенциарная девиантность в условиях трансформации российского общества и стратегии ее минимизации. – Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2010. – 148 с., а также более сорока статей и материалов, среди которых семь в журналах, включенных в перечень ВАК.
Монография Осинский И.И., Гайдай М.К. «Пенитенциарная девиантность в условиях трансформации российского общества. Социологический анализ» по итогам конкурса «РОС-2007» заняла первое место в номинации «Монографии».
Материалы диссертационного исследования используются при проведении учебных занятий по курсам «Социология», «Конфликтология», «Юридическая психология», а также спецкурса «Философия права» с курсантами и слушателями ФГОУ ВПО «Восточно-Сибирский институт Министерства внутренних дел Российской Федерации». Кроме того, материалы диссертации используются при чтении лекций по курсам «Общение и перевоплощение в деятельности сотрудников органов внутренних дел», «Психология в деятельности сотрудников ОВД», «Профессиональная этика сотрудников органов внутренних дел», «Эстетическая культура сотрудников органов внутренних дел», «Юридическая психология» преподавателями Восточно-Сибирского института МВД России.
Объем и структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих одиннадцать параграфов, заключения, списка литературы и приложений.
Анализ понятий «девиантность» и «пенитенциарная девиантность»
Общество — сложное социальное образование. Оно складывалось и функционирует как система совместной деятельности и взаимоотношений между людьми, обусловленных потребностями производства и воспроизводства их жизни. Эта система сложилась исторически, она характеризуется устойчивыми социальными связями и отношениями. Эти связи и отношения регулируются социальными нормами или стандартами (правилами). Будучи упорядоченным и непрерывным процессом, социальная жизнь зависит от оформленных ожиданий и обязательств. Известно, что индивиды как члены общества — сознательные, творческие и свободные существа, независимые в выборе своего поведения. Их поступки могут не только не согласовываться, но зачастую и противоречить друг другу. Противоположность же поведения может поставить под вопрос не только осуществление общественных функций, но и существование самого общества. Поэтому есть необходимость в том, чтобы регулировать человеческое поведение, то есть определить его способ и обеспечить приемлемое для общества поведение. Для этого обществом создаются социальные нормы, которыми определяется человеческое поведение, обеспечивается существование человека как человека — в его отношениях к остальным людям и к самому себе.
Социальные нормы представляют собой ожидаемые правила поведения человека в обществе, согласно которым он должен вести себя таким образом, чтобы обеспечить согласованность индивидуальных поведений, необходимых для осуществления основных социальных функций. Ибо, как уже подчеркивалось, человек является свободным существом, и в рамках свободы, предоставленной ему естественным законом, он может вести себя по-разному. И чем более развитым является общество, чем увереннее оно прогрессирует, тем больше прогресс человеческого сознания и свободы, тем в большей мере человек ведет себя как свободное существо, а общество может воздействовать на его свободное поведение при помощи правил, создаваемых обществом. А это значит, что точно так же как нет общества без свободного и целесообразного поведения человека, так и нет общества без общественных правил, при помощи которых обеспечивается координация этих свободных поведений.17
Нормы представляют собой механизм, который удерживает общественную систему в состоянии жизнеспособного равновесия в условиях неизбежных перемен. Таким образом, социальная норма — это совокупность требований и ожиданий, которые предъявляет социальная общность (группа, организация, класс, общество) к своим членам с целью регуляции деятельности и отношений.18 Социальная норма закрепляет исторически сложившийся в конкретном обществе интервал дозволенного или обязательного поведения людей, а также социальных групп и организаций.
Так как социальная жизнь сложна и многообразна, то социальных норм в обществе много. По мере развития социума происходит увеличение количества социальных норм, все большая их дифференциация.
Исходя из средств, при помощи которых оказывается воздействие на людей, ведущих себя в соответствии с социальными нормами, Д.Ж. Маркович делит социальные нормы на социальные предписания и технические правила. Социальные предписания — это социальные нормы в узком смысле слова, это нормы, которые определяют социальное поведение человека, то есть отношение человека к другим членам общества. При помощи социальных предписаний осуществляется регулирование поведения человека по отношению к другим людям в государстве, в семье, на улице, в процессе производства материальных благ и т.д. Эти нормы служат реализации общей цели, хотя не обязательно отвечают интересам отдельных ее членов. Для того чтобы обеспечить уважительное отношение к данным нормам, общество принимает определенные меры, начиная от воспитания и вплоть до санкций, при помощи которых нарушителя социальных норм лишают тех или иных благ. Что касается технических правил, то они по существу представляют собой такие нормы поведения, которые являются социальными лишь опосредованно. Но именно они регулируют не отношение человека к другим людям, а отношение человека к природе. Это те нормы, которые основываются на знаниях о природе и определяют поведение человека в процессе присвоения им природы. Данные нормы определяют деятельность человека по преобразованию природы (например, как создавать некоторые материальные блага, как лечить болезни). Технические правила по своей сути являются социальными правилами, ибо отношение человека к природе есть социальные отношения.
Возвращаясь к социальным предписаниям, отметим, что Д.Ж. Маркович делит их на следующие виды: право, обычаи, мода, правила приличия, правила вежливости и правила хорошего тона. Право представляет собой особый вид социальных предписаний тесно связанных с государством, оно определяется как совокупность социальных предписаний, чьи санкции обеспечивает государство.19 Право регулирует отношение между людьми.
Говоря о социальных нормах, следует констатировать, что они не являются неизменными, раз и навсегда данными. Общество - это живой, постоянно развивающийся организм, при этом, составляющие его элементы обладают неодинаковой степенью динамики. Целенаправленный, но также и спонтанный характер общественных процессов представляет собой, непосредственно наблюдаемую входящими в общество подвидами, непрерывную систему стабильных периодов развития и кризисов. Постоянное изменение ценностей и идеалов рождает новые нормы, закрепляющиеся в обычаях, традициях, законах. Соответственно всякая норма предполагает наличие отклонений. В каждом обществе любой исторической эпохи имеются свои нравственные идеалы и законы, и, следовательно, специфические отклонения от них. Эти отклонения от норм и принято называть девиацией (от лат. deviatio — отклонение), а отклоняющееся поведение - девиантным. Но именно эти отклонения и дают возможность не стоять на месте, а развиваться. Еще Лукреций говорил о том, что отклонения прорывают «законы рока». Вспоминается диалектический закон отрицания отрицания, ведь любое движение вперед предполагает отказ от старого, его непринятие, нарушение, девиацию. Особенно наглядно это видно на примере развития социума, и на тех изменениях, которые претерпевает общество. Отклонение от нормы (т.е. девиация) может носить не только негативный, деструктивный характер (именно в таком смысле часто применяется и рассматривается это понятие в научных кругах — в социологии, психологии, юриспруденции и т.д.), но и позитивный, который позволяет социуму не стоять на месте, а развиваться, изменяться, совершенствоваться. Однако это очень относительно. «Девиации, с точки зрения сохранения - изменения системы, не могут не быть полярными: «полезными», способствующими развитию организмов, популяций, общества, повышению уровня их организованности (позитивные отклонения), и -«вредными», дезорганизующими, понижающими уровень организованности, а то и ведущими к гибели системы (негативные отклонения). Однако «полезность» и «вредность» не имманентно присущи каким-то определенным процессам, видам деятельности, а носят относительный, противоречивый характер».20 И. Вингендер, изучающий девиации венгерского социума, отмечает, что «... не от всех норм отклонение и не все формы проявления такого отклонения являются девиацией».21 Сложность отнесения того или иного поведения к разряду девиантного отмечает также З.А. Данилова: «... определение того или иного типа поведения как отклоняющегося весьма затруднено, так как критерии девиантности являются относительными, условными и подвижными. В разные исторические эпохи и в разных культурах критерии девиации меняются, зависят от многих факторов и причин»."" А.В. Клочкова говорит о том, что отклоняющееся поведение можно разделять на позитивное, соответствующее объективным общественным изменениям и способствующее прогрессивному развитию общества, и негативное, препятствующее общественному поступательному процессу. При этом автор указывает, что «негативные отклонения от норм в человеческом поведении принято называть девиантными»." То есть автор разделяет понятия отклоняющегося поведения и девиантного поведения, при этом негативной окраской нагружая только последнее. На наш взгляд, подобное разделение не обосновано и может только усложнить анализ изучаемой проблемы, привести к путанице в терминологии.
В качестве примера позитивной девиации Я.И. Гилинский приводит социальное творчество. «Социальное творчество и есть тот ряд положительных отклонений, который обеспечивает развитие общественной системы»." Социальное творчество - это одна из разновидностей деятельности человека, которая не воспроизводит что-либо уже известное, а создает что-то новое, самобытное, уникальное. Это могут быть как материальные, так и духовные ценности. Теперь существует даже самостоятельная наука о творчестве - эв-рология, которая носит междисциплинарный характер. Творчество, как деятельность является реакцией индивида на ту реальность, в которой он находится и зачастую эта реальность негативна, сложна, трагична, пытаясь ее изменить, он создает качественно новое, не существовавшее до этого. Поэтому весьма обоснованно мнение о том, что перспективным направлением развития и приращения знания является изучение творчества, как проявления отклоняющегося поведения.
Специфика социальной адаптации осужденных к пенитенциарным условиям жизнедеятельности
Сам термин «адаптация» происходит от латинских слов adaptatio, — приспособление или adaptare — приспособлять. Изначально понятие «адаптация» стали использовать в биологии для рассмотрения приспособления функций организма животных к условиям окружающей среды. Впоследствии термин «адаптация» вышел за пределы биологии и стал употребляться для обозначения различных видов «приспособления» и в других науках. Так, сегодня это понятие используют и философы, и психологи, и социологи, а также девиантологи. Об адаптации говорят тогда, когда человек сталкивается с необычными, новыми для него условиями жизнедеятельности. То есть когда человек попадает в незнакомую (или несколько забытую) для него среду обитания ему необходимо приспосабливаться к изменившимся условиям жизни — адаптироваться. Условия отбывания наказания в виде лишения свободы, весь жизненный уклад в пенитенциарных учреждениях весьма отличны от тех, с которыми был связан человек до ареста. СИЗО, тюрьмы, колонии - это иной мир, он не похож на тот привычный, в котором прошла вся предшествующая жизнь индивида, с ее возможностью поступать в соответствии со своими желаниями, интересами, потребностями. И человеку, попавшему в это замкнутое пространство пенитенциария, приходится адаптироваться жить (и выживать) среди других осужденных. Но это только с одной стороны. Когда же осужденный, отбывший срок лишения свободы освобождается, ему вновь приходится адаптироваться - приспосабливаться, привыкать к новым условиям жизнедеятельности - жизни в обществе. Получается, что человеку приходится адаптироваться не один раз, а как минимум два, то и того больше (к примеру, когда осужденного переводят из одного учреждения исполнения наказаний, где была одна жизнь, одни условия содержания, одни люди и т.д. в другое («этапируются», «идут по этапу»), где все меняется, хоть и не кардинальным образом, но меняется).
Наряду с термином «адаптация» в биологии используют и понятие «коа-даптация», которое произошло, также от латинского слова adaptare - приспособлять и приставки со - вместе. Коадаптация — это общее и взаимное приспособление к изменившимся жизненным условиям. Данное понятие также можно использовать в социологии (девиантологии) для обозначения групповых адаптационных процессов. Хотя стоит учитывать, что социальная адаптация к новым условиям жизнедеятельности проходит у разных людей по-разному, отличаясь своей интенсивностью, длительностью и т.д.
В литературе говорят о биологической, физиологической, психологической, культурной, социальной, а также профессиональной адаптации. Из всех перечисленных видов адаптации нас в большей степени интересует социальная адаптация, т.к. мы рассматриваем социальную адаптацию личности осужденного к лишению свободы к новым для него условиям жизнедеятельности.
В современной литературе встречаются различные дефиниции понятия «адаптация». В частности, Л.В. Корель определяет данное понятие,как процесс и результат приспособительного взаимодействия личностей, социальных общностей, институтов и организаций, любых социально-организованных субъектов с окружающей социальной средой, направленной на приведение во взаимное соответствие на поведенческом и ментальном уровнях их обоюдных требований и ожиданий.124 В приведенном определении социальная адаптация рассматривается как процесс и результат приспособительного взаимодействия личностей и других субъектов с окружающей средой и, наоборот, приведение социальной среды в соответствие с требованиями и ожиданиями личности и других субъектов, то есть социальная адаптация рассматривается как обоюдный процесс. Психологи в таком случае говорят о том, что адаптация соединяет в себе «аккомодацию», т.е. принятие правил среды, и «ассимиляцию» - подстраивание под себя среду, окружение. В «Социологическом энциклопедическом словаре» социальная адаптация определяется как процесс активного приспособления индивида или группы к определенным материальным условиям, нормам, ценностям социальной среды.125 В отличие от определения социальной адаптации Л.В. Кореля, в приведенной трактовке данного понятия социальная адаптация рассматривается как односторонний процесс: индивид приспосабливается к социальной среде. Здесь речь идет только об аккомодации.
Представляет интерес трактовка рассматриваемого понятия Э. Фроммом, который считал необходимым различать «статическую» и «динамическую» адаптации. При этом под «статической» адаптацией он понимает такую адаптацию, при которой характер человека остается неизменным, и лишь появляются какие-то новые привычки, но такая- адаптация сама по себе вряд ли приведет к изменению его личности — ни новых черт характера, ни новых стремлений она не приобретает. В процессе «динамической» адаптации к образу жизни в индивиде развивается ряд мощных стимулов, мотивирующих его чувства и действия. Эти стимулы могут осознаваться индивидом, а могут и не осознаваться, но в любых случаях они являются сильными факторами его психики и, однажды возникнув, требуют удовлетворения.126
Д.И. Калайков, рассматривая социальную адаптацию как «форму социального движения», включает в число ее компонентов производительные силы, сознание, познание, формирование потребностей воспроизводства и продолжения рода. Роль социальной адаптации, по его мнению, сводится к тому, что она, «...с одной стороны формирует собственную природу человека, а с другой создает социальную среду, все то, что объединяется в понятие социальная действительность».127 Нельзя не согласиться с утверждением, что социальная адаптация протекает во всех сферах окружающей человека действительности. Вместе с тем это не означает, что объем адаптационной деятельности равен всей социальной деятельности человека.
Широкий интерес к проблемам социальной адаптации человека говорит не только о многосторонности и универсальности адаптивных явлений, но и о значительных расхождениях в методологических, теоретических и методических подходах к определению ее сущности, междисциплинарной разобщенности ее исследований. Такое положение существенно затрудняет понимание и исследование самого процесса социальной адаптации.
Известно, что человек осуществляет свою деятельность не изолированно, а взаимодействуя с другими людьми, объединенными в различные социальные общности, в условиях данной социальной среды, социуме. Это взаимодействие, осуществляемое как в направлении воздействия среды на индивида, так и обратно, дает основание рассматривать данную общность как социальную систему, целостность в которой человек, для того чтобы стать членом группы, коллектива, включается В систему, социализируется.
Рассматривая адаптацию в широком смысле, необходимо остановиться ; на соотношении ее с родственным понятием «социализация». Нередко- социализацию отождествляют с пониманием социальной адаптации в широком , смысле. По вопросу об их взаимосвязи существуют различные точки зрения. Но большинство авторов единодушны в одном: процессы социализации и адаптации, несомненно, связаны между собой и влияют определенным образом друг на друга. Взгляды различных исследователей можно разделить на две группы. Одни считают, что адаптация есть часть социализации, другие, наоборот, рассматривают социализацию как часть адаптации. Так, Т. Шибу-тани полагает, что «...хотя социализация часто рассматривается как постепенное накопление навыков, более плодотворно можно посмотреть на нее как на непрерывную адаптацию живого организма к его окружению... Социализация - это продолжающийся всю жизнь процесс адаптации к новым условиям».12
По нашему мнению, адаптация и социализация это не одно и то же, но оба эти понятия имеют много общего и коррелирут друг с другом. Процесс социализации не есть механическое принятие индивидом готовой социальной «формы». Индивид, выступая как «объект» социализации, является в то же время «субъектом» общественной активности, творцом новых общественных форм. Поэтому социализация протекает тем успешнее, чем активнее участие индивида в творческо-преобразующей деятельности. С этих позиций, под социализацией мы понимаем процесс становления личности как общественного существа. В ходе этого процесса складываются многообразные связи личности с обществом, устанавливаются ориентации, ценности, нормы, происходит развитие личностных свойств, формируется активность и целостность личности, приобретается социальный опыт, накопленный человечеством за весь период своего развития. Сравнивая данное определение социализации с понятием социальной адаптации в широком смысле (т.е. адаптации человека в целом), нельзя не отметить то, что они тесно связаны и имеют целый ряд как общих, сходных черт, так и различий. Сходство процессов обусловлено: наличием индивида как объекта и субъекта обоих процессов; оба процесса совершаются под воздействием всех сфер жизни: материального производства, духовной культуры, социального управления, педагогической деятельности, образования и т.д. Важными элементами этих процессов являются приобретение информации об окружающей среде и установление социальных связей в ней.
К различиям можно отнести то, что в процессы адаптации и социализации человек вступает с различными уровнями своего развития. Процессы эти различаются по длительности воздействия на человека: социализация более длительный непрерывный процесс, тогда как адаптация связана с изменениями среды.и длится до момента свободного комфортного функционирования в среде.
Специфика проявления пенитенциарной субкультуры в исправительных учреждениях
Если рассматривать тюремно-лагерную субкультуру в широком смысле, то под этим термином следует понимать совокупность проявлений жизни, достижений (прогрессивных и регрессивных), творческих изысканий, адаптации к специфическим условиям жизни осужденных. Отметим, что в большей части культура осужденных к лишению свободы (заключенных в СИЗО) является одной из составляющих современной российской культуры, естественно, неотделима от нее и находит свое проявление в таких сферах как: соответствующая комфортность повседневной жизни І язык и письменность, характер питания, одежды, строений, других элементов быта, труд (работа), постановка образования и воспитания, общественно-политические отношения, наука, техника, искусство, все формы проявления духовной составляющей жизни народа России на современном этапе от ментальности до esprit. Будучи специфическим срезом современной российской культуры, тюремно-лагерная субкультура не адекватна ей (на то она и субкультура); ее особенность проявляется и обуславливается:
- девиантностью ее носителей;
- ценностной дезориентацией;
- приниженностью в сравнении с российской культурой и ограниченностью возможностей тюремно-лагерного социума пользоваться и воспринимать все богатство российской и общечеловеческой культуры;
- специфичностью в постановке отношений в ряде областей: отношения с властью, внутренняя самоорганизация и самоуправление, нормообра-зующие сущности (нравы, традиции, «понятия»);
- замкнутость пространства жизнеобитания осужденных и некоторые другие проявления.
Диссонанс тюремно-лагерной субкультуры с общероссийской культурой проявляется практически во всех сферах ее охватывающих, но особенно в следующих областях:
- ценностные нормы — «понятия»;
- предельное нарушение норм - «беспредел»;
- язык (воровской жаргон и мат);
- внутрилагерная самоорганизация, самоуправление и иерархия;
- творческие проявления лиц осужденных к лишению свободы;
- особенности духовной культуры;
- ментальность и другие составляющие духовной жизни;
- стигматизация;
- экономическая составляющая - «общак»;
- одна из форм пенитенциарного общежития - «семья».
Девиантность тюремной субкультуры и ее диссонанс с общероссийской культурой проявляется и в других сферах жизни. Это, к примеру, такие социально-культурные явления как:
- популярность кличек («погонял»),
- сексуальные девиации,
- тюремно-лагерные традиции и определяемые ими поведенческие стереотипы и атрибуты,
- полярность в отношении к своему здоровью и некоторые другие.
Взаимоотношения в тюрьме составляют фундамент жизнедеятельности пенитенциарного учреждения. Эти взаимоотношения, как уже отмечалось, являются весьма сложными и противоречивыми. Они в своей основе строятся на базе существующих формальных (юридических) и неформальных норм тюрем но-лагерного социума. Характеристика неформальных норм («понятий») была дана в предыдущем параграфе. В этом параграфе работы речь пойдет о блатном языке, татуировках и кастовости осужденных.
Одной из особенностей проявления пенитенциарной субкультуры является язык. В пенитенциарных учреждениях России употребим русский язык во всех его функциональных проявлениях, исключением не является учреждение, где содержатся иностранцы.
Однако, как и любая другая социальная группа, лица, содержащиеся в пенитенциарных учреждениях, т.е. криминально-тюремное сообщество со своей субкультурой, имеют и свой, специфичный язык, отличающийся от общеразговорного и литературного русского языка наличием специфических выражений, употреблением слов в иных значениях, т.е. существует особый тюремно-лагерный жаргон (арго, сленг), именуемый в нашей стране «феней» или «блатной музыкой».
Воровской жаргон — явление довольно старое, в том числе и в нашей стране. По утверждению Л.А. Мильяненкова в архивах сохранилось даже повествование конца XVI века, которое было написано на языке воров. Термин «феня» произошел от наименования странствующих торговцев - коробейников XIX, которые назывались «офенями», и по-видимому, были связаны с криминалом (скупка-продажа краденого, наводки и т.д.). Именно в их среде возникла «феня», основным предназначением которой было сокрытие информации от посторонних, в первую очередь от сотрудников правоохранительных органов - полицейских, околоточных, филеров и их агентуры. Кроме функции засекречивания информации «феня» несла в себе функцию определения общности, принадлежности лица к воровской корпорации, служила своеобразным паролем для определения по схеме «свой - чужой». Со временем она стала естественным средством общения в определенной социальной группе. Этимология «блатной музыки», кроме языка офеней, происходит (по мнению Л.А. Мильяненкова со ссылкой на проф. Тросса) из цыганского, еврейского, немецкого, славянских и других языков народов, населяющих Россию. Конечно, за свою полуторовековую историю «феня» претерпевала значительные изменения, впитала в себя слова, выражения, термины других жаргонов и сленгов. К примеру, многое она почерпнула из языка торговой среды, а в последние десятилетия происходит активный лексический обмен между «фенеи» и различными молодежными сленгами, происходит, так ска І зать, «взаимное обогащение». Основной средой, где воровской язык в какой то мере сохраняется в достаточно полном объеме, при этом, видоизменяясь и совершенствуясь, являются пенитенциарные учреждения: СИЗО, тюрьмы, лагеря — одним словом - учреждения исполнения наказаний. Известный специалист в области профессиональной и организованной преступности А.И. Гуров отмечает, что «уголовный жаргон существует как самостоятельная часть субкультуры и имеет тенденцию к дальнейшему совершенствова-нию».184
Словарный состав уголовного жаргона - «фени» неоднороден: часть слов имеет широкое распространение среди криминалитета и осужденных к лишению свободы и касается их повседневной жизни, быта, характеристик, " развлечений (в том числе секса, пьянки, карточных игр), а также отношений с сотрудниками пенитенциарных учреждений и правоохранительных органов; другие же слова по своей сути являются профессиональными терминами и употребляются криминалитетом, так сказать, на «работе», — это узкопрофессиональные специфические жаргоны различных преступных профессий: карманников, карточных шулеров, наперсточников, наркодельцов, сутенеров и т.д. Так в словаре B.C. Хукка насчитывается более 400 терминов, употреб 1 ляемых карманными ворами различных специализаций («мастей»).185
Изучение воровского жаргона («фени») в России началось в конце XIX начале XX веков и связано с профессиональной деятельностью полиции и сотрудников пенитенциарных учреждений. Данная проблема отражалась во многих публикациях, однако первыми исследованиями, целиком, посвящен I ными теме воровского жаргона были книги П.Н. Тихонова «Брянские старцы (Тайный язык нищих)», 1895 г.; П.В. Шейна «К вопросу об условных языках», 1899 г.; В.Ф. Трахтенберга «Блатная музыка», 1908 г.; В.М. Попова «Словарь воровского и арестанского языка», 1912 г. и другие издания. После 1917 г. проблематика воровского жаргона нашла свое отражение в статьях и очерках выдающегося российского криминалиста и криминолога М.Н. Гер-нета,186 а также в его капитальном труде «История царской тюрьмы». Вплоть до 80-х годов XX в. многочисленные исследования «фени» проводились, как правило, в подразделениях уголовного розыска, и если публиковались, то с грифом «Для служебного пользования». Некоторые из них ходили по рукам в копиях.
Современные словари жаргона преступного мира содержат до 10000 слов. Не все они находятся в активном использовании в преступной среде, в частности, среди осужденных к лишению свободы и содержащихся в пенитенциарных учреждениях. Многие «жаргонизмы» «фени» устарели и их значение известно лишь специалистам, отнюдь не связанным с криминалитетом: филологам, журналистам, сотрудникам правоохранительных органов, занимающихся этим вопросом по службе или из интереса. В то же время уголовный жаргон («феня»), как элемент функционирующей криминальной субкультуры, постоянно обновляется, пополняется новыми словами и выражениями, меняются значения слов, отражая новые реалии-жизни, изменения в преступности и преступном мире, отношения криминалитета и общества, криминалитета и властей и другие социальные факторы.
Культурно-массовая и религиозно-просветительская деятельность по минимизации девиации осужденных
В целях борьбы с негативными проявлениями пенитенциарной девиантности, ее снижения и минимизации влияния на общество наряду с трудом и образованием следует развивать культурную и религиозно просветительскую деятельность в учреждениях уголовно-исполнительной системы. Как мы уже отмечали, в учреждениях исполнения наказаний в замкнутом пространстве находятся люди, совершившие преступления, т.е. преступники, девианты. В большинстве своем их духовный и культурный мир недостаточно широк и требует исправления. В связи с чем, необходимо прививать осужденным общие культурные и творческие навыки, формированию которых и служит организация культурно-массовой работы в ИУ. Не лишним также будет расширение знаний осужденных по вопросам религии. В подобной духовно-воспитательной деятельности исправительным учреждениям помогают различные религиозные организации.
В целом воспитательная работа с осужденными к лишению свободы имеет своей целью их исправление, формирование уважительного отношения к труду, обществу и его нормам, другому человеку, повышение образовательного и культурного уровня осужденных. Каждый человек усваивает ту культуру, которая его окружает. Осужденный тоже является объектом куль 335 турного воздействия и воспринимает характерные особенности культуры, которая его окружает. Здесь возникает явное противоречие, ведь осужденный каждодневно сталкивается (даже не просто сталкивается, а существует в ней) с пенитенциарной субкультурой, девиантной по своей сути. И здесь нужно сделать все возможное, чтобы дать осужденному доступ к общечеловеческой культуре, к культуре российского общества, поэтому-то так необходима целенаправленная организация культурной деятельности в ИУ. Следует также отметить, что каждая личность является носителем тех культурных ценностей, той культуры, в которой протекает ее жизнь. И опять мы сталкиваемся с пенитенциарной субкультурой и ее воспроизводством осужденными, как в стенах пенитенциария, так и за их пределами, после отбытия срока лишения свободы и выхода на свободу. Более того, личность является строителем, создателем культуры, расширяя, и углубляя культурные достижения, существовавшие до нее. И чтобы общество перестало сталкиваться с воспроизводством криминальной субкультуры, а точнее для того, чтобы воспроизводство лжеценностей этой культуры минимизировать, нужно расширять, даже прививать, осужденным ценности общероссийской культуры. Для этого нужны хорошо организованные массовые культурные мероприятия. Конечно, для того, чтобы подготовить качественные и продуктивные, да еще и массовые мероприятия с осужденными, сами сотрудники УИС должны соответствовать высокому культурному уровню и быть профессионалами своего дела.
Отметим, что согласно статьи 109 УИК, участие осужденных в проводимых воспитательных мероприятиях учитывается при определении степени их исправления, а также при применении к ним мер поощрения или взыскания. Одним из видов воспитательной работы с осужденными является организация культурно-массовых мероприятий. Несомненно, при организации и проведении воспитательной работы, направленной на культурное просвещение осужденных и на занятие их свободного времени, необходимо учитывать индивидуальные особенности и характер осужденных. Ведь любая работа с осужденными может проводиться в индивидуальной, групповой или массовой форме. В реальной действительности все эти формы очень тесно переплетены и в подготовке или проведении какого-либо мероприятия проявляются совместно. Тем не менее, особое значение, на наш взгляд, имеет проведение именно массовых мероприятий, участие в которых является правом осужденного. В Правилах внутреннего распорядка исправительных учреждений сказано: «осужденные имеют право:... участвовать в культурно-массовых и спортивных мероприятиях, пользоваться библиотекой, настольными играми в определенное распорядком дня время». Для организации и проведения, отдельных культурно-массовых мероприятий привлекаются самодеятельные организации осужденных к лишению свободы. Правовой статус самодеятельных организаций осужденных к лишению свободы определен статьей 111 Уголовно-исполнительного кодекса, Правилами внутреннего распорядка исправительных учреждений, где среди основных прав осужденных, есть «право вступать в самодеятельные организации осужденных» и Положением о порядке формирования и деятельности самодеятельных организаций осужденных в исправительных учреждениях Федеральной службы исполнения наказаний. Самодеятельные организации осужденных работают под контролем администрации исправительного учреждения. Те осужденные, которые входят в эти организации не имеют дополнительных льгот, к примеру, не освобождаются от труда или учебы. Однако участие в работе самодеятельных организаций поощряется и учитывается при определении степени исправления осужденных. Согласно ч. 3 ст. 111 УИК и Положения, основными задачами самодеятельных организаций осужденных являются: оказание осужденным помощи в духовном, профессиональном и физическом развитии; развитие полезной инициативы осужденных; оказание позитивного влияния на исправление осужденных; участие в решении вопросов организации труда, быта и досуга осужденных; содействие администрации ИУ в поддержании дисциплины и порядка; формирование здоровых отношений между осужденными; оказание социальной помощи осужденным и их семьям. В рамках самодеятельных организаций осужденных создаются различные секции. В организации культурно-массовых мероприятий, прежде всего, задей-ствуются - секция досуга и совет клуба, физкультурно-спортивная секция. Члены этих секций организуют при содействии и под контролем администрации колонии работу различных кружков: спортивных, изобразительного искусства (живопись и рисунок), художественной самодеятельности (вокал, театр) и т.п.
Предлагаем мнение самих осужденных по отношению к проводимым у них в колониях культурно-массовых мероприятиях.
Мы видим, что более половины (59,1%) респондентов отметили, что мероприятия нужны, но только для тех, кому это нравится. Сами же осужденные, выбравшие этот вариант ответа, в подготовке и проведении культурно-массовых мероприятий в колонии не участвуют. 24,6%) активно участвуют и положительно относятся к таким мероприятиям. Это так называемый актив. Те осужденные, которые являются членами самодеятельных организаций, руководители и активные участники кружков и спортивных секций. И таких немало — практически одна четвертая от всех респондентов. Невелика доля тех, кто не видит положительного в организации досуга осужденных массовыми культурными мероприятиями, и считает их формальными как со стороны администрации учреждения, так и со стороны осужденных - 7,0%).
Кроме того, в анкету был включен открытый вопрос, где осужденным было предложено самим написать какие культурно-массовые мероприятия проводятся в их колонии. Так как опрашиваемые нами респонденты мужчины, то естественно для большинства близкими являются спортивные мероприятия или отдельные виды спорта (футбол, тяжелая атлетика, настольный теннис). В колониях в рамках самодеятельных организаций осужденных создаются физкультурно-спортивные секции. Их деятельность заключается в подготовке и организации спортивных мероприятий, соревнований и т.п., а также пропаганда физической культуры и спорта, здорового образа жизни.
Нередко в колониях организуются концерты, подготовленные как силами самих осужденных, так и приглашенных коллективов самодеятельных или профессиональных. В концерты включаются выступления вокально-инструментальных ансамблей осужденных. В последние годы «модным» стало проведение КВН. В прошлом в колониях и лагерях по инициативе самих осужденных создавали театры. Именно так - ценою неимоверных усилий заключенных на Соловках, в известном СЛОНе был создан еще тогда первый театр. «Культурно-просветительская часть административного аппарата тоже не была еще организована, — читаем мы у Бориса Ширяева. — Она создалась позже, после первого спектакля, как надстройка над уже начатой «снизу» культурной работой».261 Первые культурно-массовые мероприятия инициировались самими заключенными. И чтобы в них участвовать находились энтузиасты, которые после весьма продолжительного трудового дня, без освобождения от работы и каких-то других поблажек шли, чтобы организовать мероприятие и показать его другим. Естественно напрашивается вопрос: зачем это им? И Борис Ширяев помогает на него ответить: «Нигде так не любят, не ценят своего театра, как на каторге. Нигде так не гордятся им актеры и зрители...
