Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Социальный механизм трансформации политического пространства региона
1.1 Сущность и структура регионального политического пространства
1.2 Региональная власть как социальный институт и субъект политического пространства региона
1.3 Социальные основания дифференциации моделей власти в российских регионах
Глава 2. Особенности становления и функционирования региональной власти как социального института
2.1 Диалектика взаимодействия региональной власти и общества как субъекта политики
2.2 Социальные ориентиры провинциального социума как индикатор трансформационных процессов: тренд электоральных предпочтений
Заключение С. 115
Библиографический список используемой литературы С. 121
Приложения С. 140
- Сущность и структура регионального политического пространства
- Региональная власть как социальный институт и субъект политического пространства региона
- Диалектика взаимодействия региональной власти и общества как субъекта политики
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования обусловлена изменениями, происходящими в структуре региональной власти под влиянием глубоких трансформационных процессов в российском обществе и кризисного состояния большинства регионов России. В настоящее время реальной становится угроза дестабилизации механизма социального управления, при этом многое зависит от функционирования политической системы и распределения власти в обществе. Формирование новых субъектов властеотношений, в условиях распада прежних властных структур, определение «социальной цены» реформ, разработка антикризисных мероприятий и программ модернизации постсоветского общества - вот те первостепенные задачи, которые ставятся сегодня как перед обществом, так и перед социальными науками. Безусловно, решение этих общественно значимых научных проблем не под силу одному индивидуальному исследователю. Поэтому автор ставит перед собой более ограниченную задачу - сформировать научно обоснованную позицию по проблеме эффективного реформирования и функционирования власти на уровне региона для налаживания конструктивного диалога между региональными властными институтами и провинциальным социумом.
Рассмотрение региональной политической власти как социального института в рамках концептуального анализа социодинамики регионального социально-политического пространства вызвано следующими соображениями. Во-первых, соотношение между «властью» и «политической властью» и содержание понятия «политическая власть», «региональная политическая власть» остаются в числе дискуссионных проблем, от решения которых во многом зависит понимание сути общественных явлений. Во-вторых, в связи с развитием регионализации в нашей стране особое значение приобретает содержание региональной власти, а именно губернаторской власти как института и субъекта политического пространства России. В-третьих, осознание значимости региональной составляющей, актуализация региональных политических процессов является характерной чертой современных научных концепций и позиций в области социально-гуманитарного знания.
Анализ региональной политической власти является одним из важнейших направлений социального исследования, которое дает основания для междисциплинарного синтеза знаний и стратегических коммуникаций в науке. Комплексный характер данного исследования обусловлен необходимостью концептуализации ряда понятий и принципиальных аспектов ряда научных дисциплин социально-экономического, географического профиля, политико-административного и социально-психологического характера. Прежде всего, актуален анализ методологических подходов в региональных исследованиях, выявление основных категорий, определяющих суть региональных процессов, поиск основополагающих стратегических концепций развития региональных сообществ, установления взаимозависимости между интересами национального государства и территориальных образований. Весь комплекс этих факторов и обусловливает актуальность исследования методологических разработок в сфере изучения региональной проблематики.
Степень научной разработанности проблемы
Власть как фундаментальная проблема социальных и гуманитарных наук относится к числу «вечных» и всегда будет привлекать внимание исследователей самой разнообразной ориентации. Обращаясь к проблематике власти и упоминая ряд известных ее исследователей, В.Д.Виноградов и Н.А.Головин пишут: «Феномен власти является, пожалуй, самым противоречивым и непредсказуемым в общественной жизни. Ее сущностные характеристики охватывают большой спектр физических, цветовых и иных гамм: деспотическая, авторитарная, демократическая, «кровавая», «коричневая», «тупая» власть, элитарная, бюрократическая и т.д. В самих этих определениях власти содержится то основное качество, которое превалировало в те или иные периоды развития конкретного государства. Англичанин лорд Эктон пустил по миру крылатую фразу: «Власть - это зло, абсолютная власть -зло абсолютное».... Английский социолог Р. Мартин писал: «Власть, как и любовь, это слово, постоянно используемое в повседневной речи, интуитивно понимаемое и редко определяемое». В то же время власть - это порядок, сохранение целостности государства, его культуры, традиций, обеспечение его жизнедеятельности»1. Таким образом, концептуальный анализ политической власти является одним из важнейших направлений социального исследования.
Социологическая характеристика региональной власти может осуществляться в различном смысловом и содержательном контексте:
- В общефилософском - интерпретация власти как уникального общественного явления, необходимого и в принципе разумного регулятора общественных отношений и человеческого поведения. С позиций философии рассматриваются такие категории, как понятие власти, принципы власти, формы власти, онтология власти, структура власти, партия и власть, культура власти и т. д.2.
- В политико-правовом - как соотношение распределения властных полномочий и компетенции органов государственной власти федерального и регионального уровня.
- В политическом - как особенности и закономерности развития и функционирования региональной власти как субъекта регионального политического пространства.
- В социологическом - как взаимодействие провинциального социума с институтами региональной политической власти, а также рассмотрение региональной власти как социальной общности сквозь призму социологических методов и процедур3. Обращение к термину «пространство» или к понятиям, отражающим его, встречаются в многочисленных теориях, концепциях, гипотезах, касающихся структур, систем, деятельности. Впервые проблемы, которые могут быть отнесены к социальному пространству, освещены в работах И.Канта, Э.Дюркгейма, Г.Зиммеля, Дж.Тернера. Одним из первых понятие социального пространства употребил в своих исследованиях П.Сорокин. На современном этапе это понятие широко использует П.Бурдье, термин «социальное поле» -П.Штомпка, физическое и социальное пространство - Б.Верлен. Среди отечественных исследователей интересующих нас проблем, хочется выделить работы А.Филиппова. Его работы отмечены поиском объективной оценки теоретических концепций современных ученых, стремлением использовать выводы зарубежных исследователей в конструировании отечественной социологической теории пространства.
Для междисциплинарного исследования институционализации регионального социально-политического пространства интерес представляют наработки саратовских исследователей: С.Барзилова, Г.Дыльнова, А.Малько, А.Николаева, Б.Поликарпова, А.Чернышова, Н.Шестова, посвященные различным аспектам и особенностям социально-политических преобразований в российских регионах.
В целом социологический анализ механизма трансформации российского общества в переходный период, взаимоотношений «социум - власть», открытых и теневых структур власти и влияния представлен в работах Т.Заславской, Г.Осипова, В.Радаева, М.Шабановой, О.Шкаратана, В.Ядова.
С социологической и политологической точек зрения анализ научной литературы, а также аналитических материалов за период 1991-2000 гг. показал, что осмысление социальных изменений в российской провинции современными исследователями происходило путем постоянно меняющихся определений проблемных ситуаций, в которых находилось общество, и целей его движения. Это позволяет выделить несколько направлений изучения региональной власти.
Первое направление связано с изучением провинциальной элиты, как социальной общности. Данный сюжет - непременная составляющая современных исследований субъектов региональных процессов. Генезис региональных элит в условиях институциональной трансформации территорий представляет особый интерес для исследователя, тем более что для этого есть доступные и подходящие аналитические материалы. Исследования региональных элит условно можно разбить на две группы. Первая из них связана с сугубо прикладными разработками, выполняемыми «полигтехнологами». Сюда же можно отнести деятельность информационно-аналитической группы «Панорама», с 1992 г. выпускающей информационные и справочные издания, в т.ч. по регионам (http://www.panorama.org). На сервере Национальной службы новостей также можно найти подборки досье на известных общественных и политических деятелей, составленных по материалам российской прессы (http://www.nns.ru/persons). Научный интерес представляют аналитические материалы, разработанные независимыми специалистами по избирательным технологиям Центра политического консультирования «Никколо М» по кандидатурам региональных политиков: А.Руцкого, К.Титова, Д.Аяцкова (http://www.nikkolom.ru/). Значительная часть подобных разработок примыкает к консалтинговой практике и носит эксклюзивный характер. Вторая группа включает академические исследования, в рамках структур институтов РАН и Российской академии государственной службы (а также ее филиалов, например, социологические исследования, проводимые Центром аналитического и социологического обеспечения государственной службы Поволжской академии государственной службы (Саратов)). Данные исследования ведутся как московскими учеными, так и региональными исследователями, среди которых, например, Г.Ашин, М.Афанасьев, Д.Бадовский, А.Дука, С.Барзилов, О.Крыштановская, И.Куколев, Н.Лапина, А.Магомедов, В.Макаренко, В.Мохов, С.Перегудов, Н.Петров, А.Понеделков, С.Рыженков, А.Чирикова, Е.Шестопал, А.Шутов.
Второе направление исследований связано с анализом институционализации региональных властных структур и взаимоотношений между ветвями региональной власти (соответственно) и местного самоуправления . Разработки в данной области излишне юридизированы и политизированы, ограничены рассмотрением лишь политико-правовых аспектов формирования органов региональной власти, таким образом, социальная реальность и основные социальные субъекты региональных процессов остаются за рамками исследования. Данные тенденции нередко ведут к формализации, механичности научных представлений, к превращению их в некие универсальные модели и трафареты, в этом случае исследования ограничиваются преимущественно организационными, ритуально-процедурными вопросами становления и трансформации региональных властных институтов, которые рассматриваются вне своего социального основания - провинциального населения. Также необходимо отметить, что изучение отдельных институтов, например, органов законодательной (представительной) власти субъектов Российской Федерации (О.Громова, В.Динес, В.Максимов, А.Николаев и др.) или института местного самоуправления (Л.Аникин, Г.Барабашев, В.Васильев, А.Воронин, Л.Гильченко, Н.Миронова, В.Фадеев, К.Шеремет, Е.Шугрина) является достаточно разработанным и комплексным, что нельзя сказать об анализе становления института губернаторства в современной России.
В целом, следует подчеркнуть, что региональная власть еще мало исследована как сложный и многоплановый феномен, как системное социальное образование, теоретико-методологические основы социально-политической регионалистики находятся еще на начальном этапе своего формирования. Исследование региональной власти как социального института, встроенного в структуры и государства и гражданского общества - один из шагов на пути их создания.
Достоверность и обоснованность результатов исследования определяются непротиворечивыми теоретическими положениями, комплексным использованием теоретических и эмпирических методов. Основные выводы работы согласовываются с положениями, выдвинутыми российскими и зарубежными социологами о социальной структуре, социальных институтах и процессах. Автор выстраивает свою концепцию как на определенных методологических установках и эмпирических исследованиях, так и на достижениях мировой и отечественной социологии.
Все это и определило цель исследования, которая состоит в определении роли и значения института «региональной власти» в функционировании российского общества и современной системе государственного устройства. Реализация данной цели предполагает исследование наиболее принципиальных вопросов становления региональной власти как социального института в контексте формирования социально-политического пространства региона, анализ закономерностей и особенностей функционирования местной власти именно как социального института.
Для достижения данной цели в ходе диссертационного исследования ставились и решались следующие взаимосвязанные научные задачи:
- рассмотреть социальный механизм трансформации регионального политического пространства, его организацию в зависимости от системного кризиса современного российского общества и на его основе теоретически обозначить динамическую модель развития и изменения структуры политического пространства регионов России;
- проанализировать теоретические подходы и соотнесение понятий: «социальное пространство региона» и «политическое пространство»; «федеральное социально-политическое пространство» и «региональное социально-политическое пространство» и определить их методологическое значение и социальную природу;
- исследовать теоретико-методологические основания анализа региональной власти как социального института, выделив уровень и характер принципов данного анализа, и их взаимосвязь с базовыми категориями и закономерностями политической жизни;
- осуществить анализ текущего состояния (конституционная модель и фактическая расстановка сил в регионе (де-юре и де-факто)) институциональных форм органов государственной власти субъектов Российской Федерации, акцентируя внимание на ценностные установки россиян и организационную культуру представителей административной элиты региона;
- охарактеризовать теоретико-социологические аспекты политического дизайна современного регионального пространства и выявить особенности формирования региональных властных структур (на примере Саратовской области) в период с 1991 по 2000 гг.
Объектом диссертационного исследования является структура и закономерности функционирования региональной власти как социального института.
В качестве предмета исследования выступают социальные и политико-организационные основания региональной власти.
Теоретическая и практическая значимость проблемы, недостаточная ее разработанность в научной литературе определили ее новизну. Научная новизна исследования, прежде всего, связана с:
- выдвижением ряда предположений о социальных механизмах трансформации регионального социально-политического пространства в посткоммунистическом обществе. Представлен как статический срез политического пространства региона (структура и его основные элементы), так и динамическая модель, посредством анализа инновационно-деятельностного аспекта функционирования региональной власти;
- введением в контекст рассмотрения структуры социально-политического пространства региона анализа региональной власти именно как социального института и основного субъекта, формирующего данное пространство;
- обоснованием модели «моноцентричного» современного регионального политического пространства в результате становления и укрепления позиций губернаторской власти (как внутренней потребности провинциального социума) - на основе авторской экспертизы данных социологических исследований по Саратовской области;
- анализом социальных оснований дифференциации моделей региональной власти и разработкой авторской типологии моделей губернаторской власти в российских регионах;
- исследованием социально-политических технологий, применяемых региональной властью, а именно пространственно-временных осей воздействия на провинциальный социум (во времени - «политический календарь выборов», в пространстве - «карта управляемости голосованием» на территории Саратовской области);
- выявлением взаимосвязи и взаимозависимости между политической активностью населения, уровнем региональной обособленности («провинциальности») и степенью эффективности использования административного ресурса.
Теоретическая и методологическая основа работы
В работе использованы положения системной неклассической и постнеклассической социологической методологии, представленные в работах французских социологов П.Бурдье, Д.Кола, А.Турена и американского исследователя мировых систем И.Валлерстайна. Функционирование субъектов региональной власти и регионального социально-политического пространства рассматривается с позиций, как системной их организации, так и воспроизводства сопутствующих явлений, которыми характеризуются процессы глобализации и регионализации.
Одним из методов при исследовании поставленных задач выступает междисциплинарный подход к изучению всего спектра явлений, связанных с региональными процессами. Междисциплинарность региональных исследований обусловлена необходимостью синтеза ряда принципиальных аспектов в социологии, политологии, социальной психологии, юриспруденции, экономической географии, управлении.
В процессе разработки авторской концепции социального механизма трансформации регионального политического пространства привлекались ставшие классическими работы Т.Заславской. Ее интерпретация и теоретические схемы, раскрывающие структуру социального механизма развития современного общества1.
Таким образом, чтобы оценить все составляющие процесса социальной трансформации российских регионов, а именно генезиса и социальных условий становления региональной власти как социального института необходимо было привлечь к анализу значительный массив самых разнообразных источников и литературы.
В ходе работы были использованы в качестве источниковедческой базы законодательные акты и нормативные документы федеральных и региональных органов власти, в том числе с использованием правовых баз данных: «Девствующее законодательство России», «Законодательство Москвы», «Саратовское региональное законодательство» информационной правовой системы "КОДЕКС". Кроме того, часть материалов была взята из информационных ресурсов "Интернет", в частности с таких сайтов, как http://win.www.nir.ru/socio/scipubl/sociour.htm (Социологический журнал при поддержке Института социологии Российской Академии Наук); http://www.ecsoc.msses.ru (Электронный журнал под редакцией В.В. Радаева http://www.politstudies.ru/index.htm (Журнал "Полис" - "Политические исследования"); http://www.polit.spb/; (Политология в России - Александр Элеазер при официальной поддержке кафедры политологии РГПУ им. А.И.Герцена.); http://www.systema.ru/ (Научно-технический центр правовой информации "Система" Федерального агентства правительственной связи и информации при Президенте Российской Федерации) и др.
В работе использовались экспертные и аналитические материалы, взятые из исследовательских программ Московского общественного научного фонда, в которых принимал участие автор1.
В качестве эмпирической базы исследования использовались социологические материалы, статистические данные по России и регионам Поволжья2. Важным эмпирическим источником для работы стали всероссийские опросы общественного мнения, проводимые Фондом «Общественное мнение» в 1997-1999 гг. Результаты опросов представлены в аналитических записках: «Отношение населения России к различным уровням и ветвям власти» от 12.10.98 г. (индекс ФОМ -98-1); «Общественное мнение о работе российских чиновников» от 08.05.98 г. (индекс ФОМ -98-2); «Общественное мнение о разделении властей и отношениях между ветвями власти» от 22.03.98 г. (индекс ФОМ -98-3). Автором также выполнен вторичный анализ данных, полученных в результате социологических исследований, проводимых Центром аналитического и социологического обеспечения государственной службы Поволжской академии государственной службы (Саратов).
В качестве методов сбора данных автором использованы: качественный анализ документов (публикаций средств массовой информации; материалов органов власти, в том числе предвыборных программ и агитационных материалов кандидатов; библиографических данных персон, занимающих ключевые посты в органах государственной власти субъектов Российской Федерации, а также политические сочинения и мемуары наиболее видных представителей власти), углубленные интервью, включенное наблюдение и контент-анализ данных социологических исследований.
Научные положения, выносимые на защиту:
1. Региональное политическое пространство рассматривается с точки зрения его методологического и социально-практического значения. В методологическом плане это соотнесенность субъектов власти, согласование их функций, в социально-практическом - это дифференциация административно-территориальных образований на субъекты общественной деятельности.
2. Основным отличием регионального политического пространства от федерального или государственного политического пространства является двойственность его природы. Региональное политическое пространство можно рассматривать и как часть государственного и как самостоятельную целостность, административно и политически оформленную. Исходя из того, что распределение политической власти на некоторой территории дает ей смысл политического пространства, его внутренние границы определяются суверенностью государственной власти на своей территории. Региональная власть не обладает формально-юридическими признаками и параметрами суверенитета. Федеральный центр - по определению основной деятель в регионах. Следовательно, региональная власть не может быть единственным субъектом, формирующим политическое пространство региона. Но в то же время региональная власть на местах имеет очень большую самостоятельность, временами доходящую до требований суверенитета в формальном юридическом смысле. Это позволяет анализировать ее как специфический объект (своего рода государство в миниатюре).
3. Распад (расчленение) политического пространства государства не только влечет за собой изменения административно-территориального характера, но и приводит к сужению социального поля взаимодействия, к атомизации человека в обществе, отчуждению от политической власти. Теряет государство часть своей территории - сужается политическое и социальное пространство и для конкретного человека, он теряет часть своей прежней свободы, часть прежних социальных контактов и культуры. Сужение пространства государства не означает роста возможностей социального выбора, передвижения. Таким образом, наиболее негативное последствие республиканской и областной суверенизации имеет личностное, человеческое измерение.
4. Социологический анализ региональных властных моделей и социальных механизмов трансформации современного регионального социально-политического пространства свидетельствует, что с одной стороны, построению существующей на данном этапе модели регионального политического пространства, с доминированием института губернаторской власти способствовала «пассивная» политика Центра, в сфере государственного строительства региональных органов власти, с другой же стороны, она поддерживалась ценностными предпочтениями населения и местными административными элитами. В результате сравнения основных классификаций и типов региональных властных систем, разработанных современными исследователями, автором выделены следующие основные типы губернаторской власти: авторитарно-бюрократический, смешанный (губернатор-мэр), лоббистский, популистский, партийно-харизматический и мобилизационный.
5. Основным субъектом, формирующим политическое пространство региона, является в основном региональная власть, объектом - местное население, основным социальным механизмом, регулирующим социально-политические процессы в провинции, выступает «инновационно-целевая деятельность региональной власти». Под этим термином понимается совокупность социально мотивированных действий региональной власти, осуществляемых с целью прямого или косвенного воздействия на провинциальный социум. Содержание этих действий охватывает не только законодательную и управленческую деятельность региональных и местных властей, но также и применение социально-политических технологий для поддержания и упрочения режима (например, во времени - «политический календарь выборов», в пространстве - «карта электоральных предпочтений»).
6. Существует взаимозависимость между политической активностью населения, уровнем «провинциальности» населения и степенью эффективности использования административного ресурса. Обоснована гипотеза, что уровень «провинциальности» административных районов области (географическая удаленность от областного центра и городов областного подчинения, процентное соотношение численности сельского и городского населения, что характеризует, в том числе, образовательный и интеллектуальный потенциал регионального сообщества и развитие промышленности на территории) коррелирует с уровнем политической активности населения региона.
В тексте диссертации вышеперечисленные положения освещаются и фактически подтверждаются большим количеством статистического и эмпирического материала в том или ином разделе данной работы. Данный материал рассредоточен в текстовом изложении, но его сущность и составляет основу содержания работы.
Практическая значимость работы, как представляется, заключается в том, что высказанные в диссертационной работе положения, идеи, выводы могут быть использованы в дальнейшем при разработке проблем трансформации социально-политического пространства российских регионов и исследовании формирования и функционирования региональных органов власти, а именно губернаторской власти как основного субъекта региональной политики. Результаты исследования можно использовать при анализе социальных настроений и транзитивных ценностей провинциального социума, в том числе при конструировании образов региональных политиков в общественном сознании посредством социальных технологий.
Материалы диссертационной работы могут быть использованы также при чтении лекций и проведении семинарских занятий по курсам: «Общая социология», «Политическая социология», «Государственное и муниципальное управление», «Политическая история современной России» и «Политическая регионалистика» в высших учебных заведениях, а также в работе информационных и аналитических служб федеральной и региональной власти, при разработке и проведении научно обоснованной и взвешенной государственной политики по отношению к складывающемуся социальному институту региональной власти.
Апробация отдельных выводов и основных положений диссертационной работы проходила, прежде всего, в ходе обсуждений на научных мероприятиях различного уровня: Методологическом университете «Кризисная Россия: к новым парадигмам исследования» по секции права «Российский конституционализм в сравнительной перспективе», Москва, февраль 1999 г.; Международном семинаре «Регион как субъект политики и общественных отношений», Саратов, 25-28 августа 1999 г.; Межвузовской научно 18
практической конференции «Россия на рубеже XXI века: проблемы управления глазами молодых», Саратов, 14 апреля 2000 г; Научной конференции «Человек, общество, культура в контексте глобальных изменений: проблемы интеграции гуманитарных наук» (МГУ им. М.В.Ломоносова), Москва, 19-21 октября 2000 г.; Международной конференции студентов и аспирантов по фундаментальным наукам «Ломоносов» (МГУ им. М.В.Ломоносова), Москва, 2001 г.; Практическом семинаре «Власть и общество в этноконфессиональном и политическом пространстве России: история и современность», Москва, 25-28 октября 2000 г. (при поддержке МОНФ); Научно-практическом семинаре «Концептуализация политики и современных аспектов человеческой деятельности», Москва, 2-5 ноября 2000 г. (при поддержке МОНФ). Основные положения диссертационного исследования нашли отражение в 3 публикациях автора, общим объемом 2.1 п.л.
Сущность и структура регионального политического пространства
Взаимодействие пространственных и социально-политических явлений и процессов порождает самостоятельный предметно-научный и общественный феномен, требующий оценки и изучения как особая системная целостность. На практике это выражается в том, что пространственные процессы, имеющие собственные законы зарождения и развития, способны оказывать критическое воздействие на политику, вызывая в ней качественные изменения и, тем самым, становясь частью последней. В способности же политики изменять пространство по собственному разумению, думается, убеждать никого не надо. Наличие особой системной целостности требует выработки особых методов и подходов к ее изучению. Поскольку с самого начала мы сознательно вторгаемся в сферу социопространственных дефиниций, представляется разумным попытаться обозначить тот теоретический фон, на котором сегодня может идти речь о подобных феноменах. А именно о включении понятия пространства в социально-политические теории вообще, но, разумеется, в той мере, в которой это будет полезно для дальнейшего анализа современных региональных социально-политических процессов. Действительно, тематизация пространства означает для социальных теоретиков богатство новых перспектив, потому как «мышление с учетом пространства означает перестройку центральных концепций социальной теории»1. Более конкретно это означает, что всякое событие имеет пространственную протяженность, и что два объекта не могут занимать одно и то же место в пространстве. Эта уникальность пространства порождает специфические отношения общности между ним и объектами, в нем расположенными: пространство рассматривается как характеристика объектов и их отношений, равно как и специфические черты объектов (социально-политические в нашем случае) распространяются и на конкретное пространство, их вмещающее. Таким образом, фундаментальным положением социологии является изучение пространства не только как физического феномена, но и социального, включенного в игру других социально-политических сил.
В своем исследовании региональных трансформационных процессов мы обращаемся к понятию «региональное политическое пространство» по следующим соображениям:
- во-первых, понятие «пространство» в своих качествах менее претенциозно и более идеологически нейтрально, чем, например, «политический режим» или «политическая система», тем более, если это касается региональных исследований;
- во-вторых, термин «региональное пространство» можно заменить другими словами: «образ жизни», «социальная среда и условия жизни», «регион как среда обитания и совместной деятельности определенной группы людей», что вполне соответствует социологическому характеру настоящего исследования;
- в-третьих, «региональное политическое пространство» есть специфическое качество единства политики и социальных отношений на уровне региона. Вне своей социальной специфики проблема политического пространства теряет всякий смысл. «Целостность пространства обусловлена единством и взаимодействием социальных качеств политики и политических сторон социальной жизни. Это как бы взаимопроникновение двух сфер общественных отношений: политики и социальной системы, их синтез, но в новом общественном качестве. Как реальность специфического характера1».
Тем самым понятие политического пространства, как отмечает Е.Ю.Федосеев2, вызвано к жизни следующими обстоятельствами:
- необходимостью социологически обозначить определенный уровень зрелости общественных отношений, новую их качественность в связи с достижением более совершенных форм общественной жизни, чем это было прежде;
- возможностью представить политическую жизнь общества и региона как сравнительно стабильное и необратимое состояние, опирающееся на механизм саморегулирования данных субъектов;
- потребностью привести в определенную систему новые категории, воплощающие новое качество общественно-политической жизни, обеспечить и обозначить концептуальную и методологическую основу в описании процессов трансформации политической власти.
Обращаясь к анализу сущности и структуры регионального политического пространства, мы постараемся наметить некоторые общие концептуальные положения, необходимые для формирования нового системного видения региональных процессов. Прежде чем приступать к изложению, необходимо проанализировать теоретические подходы и соотнесение понятий: «социальное пространство» и «политическое пространство»; «федеральное социально-политическое пространство» и «региональное социально-политическое пространство» и определить их методологическое значение и социальную природу.
Региональная власть как социальный институт и субъект политического пространства региона
Прочность и стабильность государственной власти определяются развитостью и устойчивостью властных структур и гибкой, неразрывной связью между ними. Никакие реальные преобразования в России невозможны без создания стабильной модели государственного устройства, системы властных институтов и согласия между всеми ветвями власти, с одной стороны, и властью и народом - с другой.
В данном параграфе предполагается рассмотреть методологические основы исследования региональной власти именно как социального института и основного субъекта, формирующего региональное социально-политическое пространство.
Рассмотрение региональной политической власти как социального института в рамках концептуального анализа социодинамики регионального политического пространства вызвано следующими соображениями. Во-первых, содержание понятия «политическая власть», «региональная политическая власть» и соотношение между «властью» и «политической властью» остаются в числе дискуссионных проблем, от решения которых во многом зависит понимание сути общественных явлений. Во-вторых, в связи с развитием регионализации в нашей стране особое значение приобретает содержание региональной власти, а именно губернаторской власти как института и субъекта политического пространства России. В-третьих, осознание значимости региональной составляющей, актуализация региональных политических процессов является характерной чертой современных научных концепций и позиций в области социально-гуманитарного знания. Следует подчеркнуть, что анализ данных проблем весьма затруднительно вести с точки зрения тех мировоззренческих стандартов и методологических трафаретов, которые сложились к настоящему времени в отечественной политологии. Социально-политические процессы в современной России характеризуются преимущественно с позиций западноевропейской и североамериканской исследовательской традиции, сформировавшейся на опыте открытых и развитых социальных систем с высоким коэффициентом экономического развития, к которым Россия, определенно, не принадлежит. Увлечение западными социолого-политологическими моделями несколько огрубляет и нивелирует адекватное восприятие российской действительности. Методологическая четкость и корректность кодифицированных установок не позволяет осмыслить во всей полноте и противоречивости российскую политическую реальность, особенно в провинциальном ее варианте и это обстоятельство следует учитывать.
Поэтому и в теоретическом анализе, и в прогнозировании, и при выработке экспертных оценок и рекомендаций было бы крайне опрометчиво идти по пути поисков некоего автоматически действующего политического механизма, который обладает заранее заданными свойствами и гарантиями социальной стабильности. Таких механизмов, видимо, нет и ориентация на них свидетельствует о давлении старой традиции классической науки, не знающей ни принципов неопределенности и стохастичности, ни бифуркационных эффектов.
Узость методологического подхода российских исследователей, рассматривающих проблемы регионализма через систему взаимоотношений центра и периферии, приводит к тому, что проблема региональной идентификации, позиционирования происходит только по данной властной вертикали, горизонтальные связи, взаимоотношения с другими регионами, позиционирование с ними остаются вне анализа. По мнению автора, политическая идентификация региона должна определяться отношениями «Центральная власть - региональное руководство», «региональная власть -органы местного самоуправления», «регион - регионы», взаимоотношениями региональной власти с институтами и структурами гражданского общества, а также развитием международных контактов регионов.
Методологической проблемой изучения становления и трансформации власти на региональном уровне является и то, что нередко исследователи автоматически осуществляют перенос пространственных моделей политических систем макроуровня (уровень государства, отдельных стран) с устойчивыми категориальными характеристиками, такими как «политический режим», «авторитаризм», «тип избирательной системы» и др., на мезо- и микроуровень (на анализ процессов в регионе как субъекте федерации и на уровень местного самоуправления). Данный перенос категорий кажется нам не совсем корректным, хотя и допускается его применение.
Также можно отметить, что исследования по данной тематике имеют две крайности: в одних собран и обобщен обширный материал по результатам голосований в различных регионах (это наиболее доступные данные), в других подробно и глубоко проанализирован данный процесс в одном конкретном регионе. Проблема заключается в необходимости сопоставления хода политического развития отдельного региона и общефедерального политического процесса.
Представляется целесообразным отойти от определения региональной власти, которое ограничивается полномочиями аппарата управления. Региональная власть вне своего социального основания - местного населения -сводится преимущественно к организационным вопросам, к деятельности государственных служащих. Понятие местной власти, взятое через взаимодействие с системой местного самоуправления, охватывает ее аппаратный, бюрократический уровень управления. Власть ассоциируется с функциями управленческой элиты и персонифицируется с ее полномочиями и социальными качествами. Во избежание этого, при анализе региональных политических отношений рекомендуем ввести условную дифференциацию их на два уровня: на социально-политический и административно-политический.
Диалектика взаимодействия региональной власти и общества как субъекта политики
Географическое положение, экономическая ситуация, социальная структура, национальный состав населения Саратовской области типичны для центральной России. Динамика политического процесса в Саратовской области также весьма типична для российской провинции. Результаты почти всех избирательных кампаний 1989-1997 гг. соответствуют с точностью до нескольких процентов общефедеральным показателям (за исключением Москвы и Санкт-Петербурга) \ В результате проведенных исследований можно отметить, что на протяжении последних лет парадигма политического процесса в Саратовской области четко совпадала с общероссийской. В этой связи политические трансформации в области правомерно рассматривать не просто как один из примеров, а как достаточно репрезентативную модель формирования и развития институтов региональной власти в российской провинции. Что касается Саратовской области как субъекта Российской Федерации, то можно выявить несколько расхожих умозаключений относительно специфичности политического развития данного региона или же, наоборот, его "типичности".
В публикациях А.Н. Николаева и А.В. Дурнова Саратовская область предстает как «типичный» регион «для коренных русских регионов европейской части страны. ...Анализ электоральных процессов в Саратовской области позволяет сделать выводы и прогнозы, распространяющиеся на значительную часть российских регионов»1. "Динамика политического процесса в Саратовской области... весьма типична для российской провинции. ...На протяжении последних лет парадигма политического процесса в Саратовской области четко совпадала с общероссийской» . Но в то же время Саратовскую область нельзя назвать регионом, сливающимся с общей массой субъектов Российской Федерации. Политические подвижки, произошедшие в области, не остаются незамеченными как в Москве, так и в других регионах. Что касается типов регионального политического развития, то наибольшая схожесть траекторий политического развития наблюдается с Вологодской областью3.
В данной работе представляется наиболее важным и интересным исследование как тех моментов политического развития, которые выделяют область из ряда других субъектов Российской Федерации, так и тех, которые соответствуют общим закономерностям протекания политических процессов в других краях, областях, автономиях центральной России.
Дадим краткое описание хода политического развития в Саратовской области.
1. До 1995 г. область являла собой пример региона без сильного руководителя. Политическая жизнь проходила достаточно анемично, ограничивалась местными «разборками» то между главой областной администрации и представителем президента, то между главой и областной Думой. Региональные эксперты отмечали рыхлость власти, что вполне объяснимо спешкой формирования вертикали исполнительной власти в 1991 году.
С начала 1994 года в Российской Федерации началась смена глав исполнительной власти, отмеченная тенденцией замены «слабого» первого начальника на руководителей второго уровня (заместитель главы, мэр крупного города), которые в сознании общественности не столь прочно ассоциировались с социальными трудностями периода реформ. Этот процесс усилился с начала 1996 года вплоть до президентских выборов и был связан непосредственно с президентской кампанией. Именно в этот период последовал ряд отставок, в том числе и в Саратовской области, с достаточно типичными формулировками: за невыплату заработной платы, нарушение законодательства Российской Федерации, за ухудшение социально-экономического положения в регионе и т. д. Ю. Белых (глава администрации Саратовской области с 1992 года) был отстранен из-за «нецелевого расходования бюджетных средств».
2. 1994 г. - выборы в областную Думу 1-го созыва.
3. 1995 г. - парламентские выборы, по результатам которых область показала себя как оппозиционная «партии власти», была причислена к областям «лояльно-коммунистической» ориентации.
4. В преддверии Президентских выборов в апреле 1996 года центральными властями был назначен новым главой администрации области Д.Ф. Аяцков, который к тому времени заработал авторитет деятельного политика в области, где он устраивал все основные противоборствующие политические силы и структуры, контролирующие экономику области (Аяцков занимал пост заместителя главы администрации областного центра), и приобрел нужные знакомства в Москве (в 1993 г. он избирался депутатом Совета Федерации).
Трудно представить, по каким соображениям в аппарате Президента остановились на кандидатуре Д.Аяцкова, в области же ходили слухи о возможном назначении вице-мэра на должность представителя Президента (Головачев, бывший представитель, был снят с должности одновременно с главой администрации по факту «предательства»: собирал подписи для Горбачева)1.
