Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Проблемы изучения звукоизобразительных слов в общем, тюркском и кавказском языкознании 12
1.1 .Звукоизобразительные слова в общем тюркском языкознании 12
1,2. 3вукоизобразительные слова в зарубежном языкознании 31
1.3. Звукоизобразительные слова в кавказском языкознании 48
Выводы по первой главе 54
ГЛАВА2. Фонетико-морфологические особенности звукоизобразительных слов в азербайджанском, лезгинском и английском языках 56
2.1.Фонетические особенности звукоизобразительных слов 57
2.2. Вокализм в звукоподражательных словах 75
2.3.Консонантизм в звукоподражательных словах 86
2.4.Морфологические особенности звукоподражательных слов 93
Выводы по второй главе 101
ГЛАВА 3. Лексико-семантические особенности звукоподражания в азербайджанском, лезгинском и английском языках 103
3.1.Лексико-семантическая структура звукоподражаний 104
3.2. Подразделение звукоподражаний и классификация агломератов 114
3.3. Звукоподражания и перевод 121
3.4. Звукоподражание и происхождение языка 137
Выводы по третьей главе 141
Заключение 142
Список использованной литературы
- 3вукоизобразительные слова в зарубежном языкознании
- Звукоизобразительные слова в кавказском языкознании
- Вокализм в звукоподражательных словах
- Подразделение звукоподражаний и классификация агломератов
Введение к работе
Изучение звукоизобразительных слов - одна из актуальных задач современной омпаративистики, имеющая общетеоретическое и практическое значение на уровне как общего языкознания, так и тюркологии и кавказоведения. В описательном и сравнительном планах вопросы изобразительной лексики в азербайджанском и лезгинском языках совершенно не изучены.
Объектом данного исследования является лексика азербайджанского, лезгинского и английского языков.
Предмет исследования - звукоизобразительная лексика азербайджанского, лезгинского и английского языков в сравнительно-сопоставительном аспекте, ее фонетические, морфологические и семантические особенности.
Актуальность темы. Исследование фонетико-морфологических и лексико-семантических систем конкретных языков всегда было и остается актуальным для лингвистики. Одной из таких общих систем для многих языков является звукоподражательная лексика. Актуальным представляется также изучение образования данной группы слов: глаголов и имен, образованных непосредственно от звукоподражательных корней и отглагольных существительных, а также употребление этих слов в различных стилях азербайджанского, лезгинского и английского языков.
Перспективным является исследование семантики
звукоподражательных слов с учетом языковых факторов, которые формируют их семантическую структуру. К таким факторам относятся: логически-смысловое содержание слова, его звуковая форма, словообразовательная природа, синтагматические и парадигматические связи звукоподражательных слов, а также те коннотативные наслоения, которые появляются у звукоподражательных слов в результате их переносного употребления.
Выбор темы обусловлен тем, что лексика азербайджанского и лезгинского языков содержит в своем составе наряду с новациями различного рода архаизмы, устаревшие элементы, изучение которых может внести существенный вклад в тюркскую и дагестанскую лексикологию.
Описательно-сопоставительное изучение звукоизобразительных слов
имеет определенное значение и для историко-этимологического
исследования общей, тюркской и дагестанской лексики. Многие
словообразовательные модели как азербайджанского, так и лезгинского
языков включают в свой состав различного рода элементы
звукоизобразительной лексики общего происхождения. В то же время
интересно проследить развитие семантической структуры
звукоизобразительных слов.
В составе такой лексики одна и та же основа или корень выражают иногда одновременно полярные, совершенно противоположные значения. В этом аспекте в составе звукоизобразительной лексики азербайджанского и лезгинского языков можно выделить группы слов, имеющие синонимические, антонимические и омонимические отношения. По мере необходимости в работе используются данные и некоторых других тюркских и дагестанских языков. Сопоставление азербайджанской лексики со звукоподражательной лексикой других, например английского, тюркских и кавказских языков, помогает выявить универсальное и идиоэтническое в исследуемой лексике, в том числе идентичные, частично сходные и контрастные явления в этих языках. Лингвисты считают такой метод исследования определенного языка актуальным и научно оправданным (Н.И. Ашмарин, Н.Ф. Вердиева, В.Г. Гак, Т.И. Петрова, Н.А. Дементьева, В.А. Горцевская, М.В. Жгенти, СБ. Воронин, Т.С. Зевахина, Г.В. Коптелова, В.Н. Ярцева и многие др.).
Степень изученности проблемы. Монографическое описание проблемы изобразительной лексики азербайджанского и лезгинского языков
с опорой на какой-нибудь диалект или только на литературный язык в сопоставлении с английским языком проводится впервые.
Научная новизна исследования состоит в том, что в научный оборот вводятся новые данные по структуре, морфемике, семантике звукоизобразительных элементов современных азербайджанского и лезгинского языков в сопоставлении с английским.
Новизна исследования состоит еще и в том, что в данной работе устанавливается качественное своеобразие звукоподражательных слов (глаголов и имен) в современных азербайджанском и лезгинском языках в сопоставлении с английским, целостно описывается семантическая структура звукоподражательных глаголов и имен, выявляются их фонетические и морфологические особенности, а также лексико-семантическая и словообразовательная природа данной группы слов.
В настоящем исследовании впервые для доказательства универсального характера звукоподражательной лексики и выявления ее идиоэтнических особенностей в азербайджанском и лезгинском литературных языках привлекаются данные языков различных типологий, что дает ранее неизвестные науке результаты. Так, например, выясняется, что некоторые лексемы, относимые ранее незвукоподражательной лексике в плане истории, ныне относятся именно к звукоподражаниям.
Кроме того, в диссертации рассматривается функциональное поведение
звукоподражательной лексики, исследуется связь значений
звукоподражательных глаголов и имен с характером синтагматических отношений в предложении, подтверждается мысль о том, что семная организация слов влияет на синтаксическую реализацию этих слов.
Основная цель исследования - описать фонетико-морфологическую и
лексико-семантическую систему звукоподражательной лексики
азербайджанского и лезгинского языков в сопоставлении с английским языком.
Задачи исследования:
описать фонетико-морфологическую структуру звукоподражательных слов;
определить лексическую систему звукоизобразительных слов;
проанализировать лексико-семантические связи звукоподражательных слов с другими словами;
установить функционально-семантические особенности звукоподражательных слов в азербайджанском, лезгинском и английском языках;
- исследовать прагматический аспект звукоподражательной лексики.
Методы и приемы исследования. В данной диссертационной работе
использованы описательный, сравнительный, сопоставительный, типологический, сравнительно-исторический методы.
Вместе с тем в работе сделана попытка суммарно представить изобразительную лексику азербайджанского языка, связанную с лексикой древнетюркских и новотюркских языков. Эта лексика имеет много точек соприкосновения и с остальными азербайджанскими лексико-семантическими разрядами. То же самое касается изобразительной лексики лезгинского языка в сравнении с другими формами его существования и в сопоставлении с азербайджанским и английским языками.
Данная работа представляет собой первое монографическое исследование, посвященное звукоизобразительной лексике в современных азербайджанском и лезгинском языках в их сравнении с другими формами существования этих языков и в сопоставлении с английским языком. Подробно рассматриваются конкретные вопросы происхождения изобразительных слов. Исследуются и вопросы лексической, фонетической и морфологической структуры звукоизобразительных слов.
Проблема описания, анализа и сравнения указанных элементов в описательно-сравнительном плане - задача трудная и сложная. Семантическая и морфологическая структура изобразительных слов в
привлекаемых языках обнаруживает много общего и дифференциального
относительно других тюркских и дагестанских языков. В этом направлении в работе дается широкое освещение конкретного изобразительного элемента с привлечением материала близкородственных и других неродственных языков.
Теоретическая значимость исследования. Исследование
изобразительной лексики азербайджанского языка в сравнении с соответствующей лексикой других тюркских языков, в первую очередь огузских, а также лезгинских языков на лексико-семантическом и фонетико-морфологическом уровнях имеет первостепенное значение для разработки вопросов описательной, сравнительной и сравнительно-исторической лексикологии и морфемики, так как оно проливает свет на происхождение целого ряда морфем в тюркских и дагестанских языках. Теоретическая значимость данной работы заключается и в том, что в научный оборот вводится новый материал и его анализ по количественной и качественной характеристике.
Практическая значимость исследования. Материалы и результаты исследования изобразительной лексики азербайджанского, лезгинского и английского языков могут быть использованы при решении различных вопросов синхронической и диахронической лексикологии, разработке различных вопросов азербайджанского и дагестанского языкознания, составлении различного рода лексикографических работ, в частности, создании толковых, двуязычных, исторических и этимологических словарей, при подготовке спецкурсов и спецсеминаров, составлении учебников и учебно-методических пособий, а также в практике преподавания азербайджанского, лезгинского и английского языков в школе и вузе.
Источники и материалы исследования. Источники исследования -фактический материал азербайджанского, лезгинского и английского литературных языков и различных других форм их существования. Типологические, сравнительно-описательные и сопоставительные примеры
берутся из соответствующих лексикологических и лексикографических источников привлекаемых языков.
На защиту выносятся следующие положения исследования:
1. Звукоизобразительные слова азербайджанского, лезгинского и
английского языков имеют соответствующие фонетические закономерности,
которые, в общем, классифицируются как контрастовные.
2. Выделяются значительные особенности внутренних и внешних связей
и тенденций в историческом и функциональном развитии компонентов
звукоизобразительной лексики в сопоставляемых языках.
Своеобразны семантические особенности звукоизобразительных единиц на уровне синхронии и диахронии в сопоставляемых языках.
Морфологические особенности звукоизобразительной лексики азербайджанского, лезгинского и английского языков имеют общие и специфические закономерности, которые сводятся к идентичным и контрастным явлениям.
Теоретико-методологическая основа исследования - труды отечественных и зарубежных ученых, имеющие принципиальное значение для понимания сущности поставленной проблемы и соответствующие интерпретации - Н.К. Дмитриева: 1940; НА. Баскакова: 1952; A.M. Щербака: 1987; Э.Р. Тенишева: 1963; К.М. Мусаева: 1964; А.Н. Кононова: 1956; 1985, 1986; Р.И. Гайдарова: 1987; У.А. Мейлановой: 1970; Н. Werner: 1963; R. Jacobsona: 1979 и др.
Основные результаты исследования. Проведен критический анализ современного состояния лингвистических работ по проблеме изобразительной лексики в азербайджанском и в других тюркских языках, в лезгинском и в других дагестанских языках, а также и в общем языкознании. Определено место изобразительной лексики в системе азербайджанской и лезгинской лексикологии, выявлены основные моделеобразующие признаки и особенности.
Дана фонетическая и функциональная, лексико-семантическая и
морфологическая характеристика изобразительной лексики
азербайджанского, лезгинского и английского языков. Выявлены общие и дифференциальные признаки изобразительной лексики азербайджанского и лезгинского языков на фоне остальных тюркских и дагестанских языков.
Апробация и публикации. Основные положения и выводы диссертационного исследования обсуждались на заседаниях кафедры общего языкознания Дагестанского государственного педагогического университета, а также были доложены на различных республиканских конференциях.
По теме диссертации опубликованы статьи и тезисы, в которых отражаются основные положения и результаты исследования.
Объем и структура работы. Объем диссертации - 167 страниц. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списков использованной литературы и условных сокращений.
3вукоизобразительные слова в зарубежном языкознании
Под элементом понимается минимальный компонент системы или же максимальный предел ее расчленения. Но в системном исследовании такая общая характеристика недостаточна, так как исследуемая система может расчленяться существенно различными способами, а поэтому для каждой системы понятие элемента не является однозначно определенным. Поскольку элемент выступает как своеобразный предел возможного в данной задаче членения объекта, то собственное его строение обычно не принимается во внимание в характеристике системы. В системе, представляющей собой органичное целое, элемент определяется, прежде всего, по его функции: как минимальная единица, способная к относительно самостоятельному осуществлению определенной функции [Блауберг, Юдин 1973: 185].
В наиболее общем виде А.И. Уёмов определяет свойства системы как то, что «общее всем вещам данного класса» [Уёмов 1978: 38]. По его определению, свойства первой группы являются границами данной вещи, т.е. с исчезновением этого свойства данная вещь изменяется в другую. Такие свойства называются качествами вещи, в то время как свойства другой группы, не являющееся границами данной вещи, называются просто свойствами.
Наиболее полное и общее определение отношений, предложенное А.И. Уёмовым [Уёмов 1978: 51], также тесно связано с категорией вещи: «отношение есть то, что образует вещь из данных элементов, а этими элементами могут быть другие вещи и свойства», в то время как другие исследователи говорят не об отношениях, а о связях [Блауберг, Юдин 1973: 186; Постовалова 1978: 12]. Для изложения нашего материала в первую очередь важно следующее: с одной стороны, то, что отношения обладают относительной самостоятельностью и могут рассматриваться отдельно от вещей, с другой - то, что отношения не существуют отдельно от вещей, а также то, что обязательно существует взаимосвязь и взаимопроникновение отношений.
Исходя из того, что системное исследование - это исследование, предметом которого является объект, представляющий систему, то можно утверждать, что любое системное исследование должно фиксировать хотя бы некоторые характерные особенности системного объекта. Эти особенности и определяют следующие принципы системного исследования: 1.Исходным пунктом всякого системного исследования является представление целостности изучаемой системы, то есть система может быть понята как нечто целостное лишь в том случае, если она в качестве системы противостоит своему окружению - среде; 2. представление о целостности системы конкретизируется через понятие связи; 3. совокупность связей и их типологическая характеристика приводят к понятиям структуры и организации системы; 4. в свою очередь, структура системы может характеризоваться как по «горизонтали» (связи между однотипными, однопорядковыми компонентами системы - хищник / жертва), так и по «вертикали» (особь / популяция). «Вертикальная» структура приводит к понятию уровней системы и иерархии этих уровней; 5. специфическим способом регулирования многоуровневой иерархии является управление -способы связей уровней, обеспечивающие нормальное функционирование и развитие системы; 6. наличие управления делает необходимой постановку при исследовании некоторых систем проблемы цели и целесообразного характера поведения данных систем; 7. источник преобразования системы или ее функций лежит обычно в самой системе; существеннейшая черта целого ряда системных объектов состоит в том, что они являются не просто системами, а самоорганизующимися системами; 8. в связи с проблемой управления системами и целесообразным характером их поведения во многих случаях возникает проблема соотношения функционирования и развития системы, поиска соответствующих «механизмов» и построения единой картины объекта, в которой были бы учтены как синхронный, так и диахронный его «срезы».
А.И. Уёмов [Уёмов 1978: 154-177] предлагает 26 общесистемных параметров, на основании которых выделяются те или иные разновидности систем. С. В. Воронин добавляет к ним еще 12 признаков, уточняющих своеобразие звукоизобразительной системы языка. На их основании С.В.Воронин предлагает феноменологическое определение звукоизобразительной системы языка, которая есть «уникальная, ультра-интралингвинистическая, гипервариативная, гипераномальная, периферийно-центральная, стохастическая, фонетически (примарно) мотивированная языковая система» [Воронин 1982: 166].
Системообразующим свойством такой системы, или ее концептом, является звукоизобразительность или фонетическая (примарная) мотивированность. Звукоизобразительность - это свойство слова, заключающееся в наличии необходимой, существенной, повторяющейся и относительно устойчивой непроизвольной связи между фонемным составом слова и полагаемым в основу номинации признаком объекта-денотата (мотивом). Обладающие такими свойствами слова и образуют звукоизобразительную систему [Воронин 1982: 166-167].
Согласно системному принципу иерархичности, каждая из подсистем научного предмета, рассматриваемого как система, может быть представлена как относительно самостоятельная система, к которой применим понятийно-категориальный аппарат подхода.
Звукоизобразительная система языка может быть подразделена на звукоподражательную и звукосимволическую подсистемы, главными элементами которых являются, соответственно, звукоподражательные и звукосимволические слова. Согласно принципу иерархичности, системными объектами являются и отдельные семантические структуры звукоизобразительной системы, которые отвечают основному требованию системы (как минимум, два элемента и отношения, существующие между ними). Элементами таких микросистем будут отдельные значения (лексико-семантические варианты) слов.
Звукоизобразительные слова в кавказском языкознании
Звукоподражательные слова, состоящие из двухсложных компонентов, обнаруживают те же черты, что и звукоподражания, рассмотренные выше, однако среди них, пожалуй, чаще можно встретить сочетания компонентов, не совпадающих по составу гласных или согласных, т. е. образующиеся по принципу «слов - эхо» или сложных слов, ср.: диал. бюлдюр-бюлдюр «течь крупными каплями»; др.-тюрк, булдур-булдур -подражание звукам падения предмета в воду , кум. шалт-шултшодражание шуму»; др.- тюрк, чолдыр-чалдыр- звукоподражание звону стрел в колчане , азерб. так-тук;др.- тюрк, такыр-такыр- звукоподражание стуку копыт, подков , азерб. дабур-дубур,башк. добур-шагыр,тат. добыр-шагыр -звукоподражание грохоту; казах., балп-балщ бал пан-бал « «симпатическое подражание грузной, неуклюжей походке, диал. алман-талман ;башк. шулдыр-шулдур- подражание лепету ребенка, невнятному разговору; диал. гюрюллев;башк. г/сртвукоподражание легкому треску, сопению, диал. гюрюл-гюрюл; туркм. гурул-гурул- звукоподражание клокотанию, бурлению воды; азерб. шапыр-шупур/туркм. шаяьгр-шуяурзвукоподражание плеску рыб и т.д.
Как показывают приведенные примеры, почти все двухсложные компоненты изобразительных слов отличаются от односложных наращением сочетаний гласных с сонантами л, р. Реже в дополнительных группах выступает сонант ц. Еще более редким является усложнение сочетаний с сонантами путем присоединения к ним шумных согласных. Природа наращений не ясна, роль их не вполне понятна: часто отсутствуют соответствующие односложные слова, с которыми можно было бы сопоставить двухсложные компоненты. При наличии же соответствующих односложных слов оказывается, что они или не имеют никаких точек соприкосновения с «семантикой» слов, осложненных наращениями, или полностью совпадают с последними (Никитин 1979, 1988).
Изобразительные слова с компонентами, оканчивающимися гласным, в тюркских языках редкое явление. В начале любого изобразительного слова допускается один согласный, в конце возможны сочетания двух согласных, из которых первый -сонант, а второй - шумный, глухой. Наиболее распространенные сочетания -рк,ык, рт, лт, рс, менее распространенными являются рп, лп,лш, рш, рч, лч, нч, рх, например; азерб. тарх, таре; казах, корс-корс, карк-карк, шалт-шалт, шолш/тат. царт-царт; тур. гурп, тарк;туркм. гумп,шалч;уз6. чарс-чарс, нирк-нирк.
Сочетание двух шумных согласных, так же как и удвоение сонантов, в конечной позиции допускается в виде исключения, ср.: азерб. зырр;тур. гурр;узб. парр.В интервокальном положении удвоение сонантов для многих тюркских языков типичное явление. Содержательной стороной изобразительных слов является образность, создаваемая воспроизведением естественных звуков или симпатическим подражанием. Этим обусловлена их своего рода полисемия, функционирование одних и тех же слов как подражаний звукам, издаваемым разными животными и предметами. С другой стороны, следствием указанной обусловленности является наличие множества «синонимов», с небольшими различиями как в плане выражения, так и в плане содержания, ср.: азерб. шарыл-шырыл, шатыр-шышыр,тур. шадыр-шадыр, шырыл-шырыл-звукоиодражаиия журчанию.
Существует также связь между качеством гласных (широкие, узкие) и степенью насыщенности звукового образа. Изменение гласных во втором компоненте несет семантическую нагрузку, чаще всего заключающуюся в передаче неравномерности, неоднородности звучания, проявления светового или какого-либо другого эффекта (Абдурасулов 1972; Джафарова 1973).
Обусловленность «семантики» изобразительных слов их подражательной природой позволяет, опираясь на учет выразительной стороны, разработать сравнительную классификацию звуковых образов тюркских языков. Так, одну из «семантических» групп могут составить шепот, щебетание, шипение, шелест (комбинации согласных п, ф, вя с, ш, ж), ср.: азерб. пычыл «шепот», тур. фысыл - звукоподражание шепоту; туркм. выш-выш -звукоподражание шушуканью и т.д.
Другая «семантическая» группа - свист, жужжание (комбинации согласных л, в и с, з), ср.: азерб. виз - звукоподражание жужжанию насекомых; узб. виз-виз- звукоподражание резкому свисту. Третья «семантическая» группа - гром, грохот, громыхание, звуки биения сердца (комбинации согласных д, г и р), ср.: азерб. кюрюлдэмэк «гудеть»; тур. г да-звукоподражание грохоту, шуму; туркм. гур-гур-звукоподражание гудению, zypn -подражание звуку, возникающему при падении предмета или при ударе; узб. гу/?с-звукоподражание сильному глухому удару, гулкому биению сердца. Четвертая группа - треск (комбинации согласных ф, т ир), ср.: азерб. тырр;тур. фысыр - звукоподражание треску. t Пятая «семантическая» группа, охватывает звуковые образы скрипа, скрежета, хруста (комбинации согласных в, тп, р, ч), ср.: азерб. харч-харч, туркм. вы/?ч-вы/?ч-звукоподражание хрусту при разжевывании свежих фруктов; узб. урч- звукоподражание скрипу, хрусту, скрежету. Шестая группа слов с согласными н, ц, м, р передает обычно подражание звону, бренчанию, ср. азерб. дянг-дунг«бренчание на скрипке, кеманче».
Гласные звуки азербайджанского языка в составе звукоподражаний (мимем) наиболее полную относительную четкость получают в интервокальной позиции. Это сильная позиция для гласных звуков является общеязыковой универсалией. Для гласных тюркских языков такой позицией является обычно их расположение в конечном открытом слоге под ударением: диал. ой-ай«крик о помощи». В составе этих мимем представлен гласный звук -а-, который во втором слоге находится под ударением и наиболее полно выражает свои фонетические особенности. В первом слоге в составе второй мимемы гласный звук -а- находится в слабой позиции. То же самое можно сказать о гласном звуке -о-, находящимся в составе первого слога, ср. ой.
Как уже было нами отмечено выше, основа ой-ай является парным словом и каждый из его компонентов имеет в азербайджанском языке самостоятельное употребление. Но в том случае, если гласный -а- в составе мимемы находится под ударением, т.е. в первом слоге, то его звуковые качества не отличаются от звука -а- в составе обычного азербайджанского слова.
Вокализм в звукоподражательных словах
В современных языках имеется и употребляется в речи немало слов, называемых звукоподражательными, которые по совокупности признаков должны объединяться в отдельную лексико-грамматическую категорию, так как они не подводятся ни под одну из традиционно выделяемых частей речи.
Связь между формой и значением слова пытались установить еще в древности. Первые попытки осветить положение о «естественном праязыке» можно найти у древнегреческой школы стоиков в форме так называемой «теории фюсей» («природа, отприродность»); связь звука со смыслом объяснялась ими с точки зрения «подражания звукам» (воспроизведения звуков, производимых человеком и внешней природой). В последующие столетия значительное распространение имели такие теории происхождения языка, как «звукоподражательная», «ономатопеическая», «междометная», «трудовых выкриков» и различные их варианты в вопросе образования связи звука со смыслом более или менее широко привлекавшие звукоизобразительные истоки.
Звукоподражание (ономатопея) - это условное воспроизведение звуков природы и звучание, сопровождающих некоторые процессы (дрожь, смех, свист и т.п.), а также криков животных. По мнению СВ. Воронина, «звукоподражание - закономерная и непроизвольная фонетически мотивированная связь между фонемами слова и полагаемым в основу номинации звуковым (акустическим) признаком денотата (мотивом)» (Воронин, 1990:5). Под звукоподражательными словами, или ономатопами, понимаются слова, между формой и значением которых существует экстралингвистическая связь. Звукоподражательная лексика как в английском, так и в азербайджанском и лезгинском языках представляет огромный исследовательский интерес для лингвистов нашего времени. Специальные работы, посвященные этому вопросу, стали появляться лишь в конце 19-20 вв. В России целый ряд работ в этой области был создан тюркологами Н.И. Ашмариным и И.К. Дмитриевым.
Широкое распространение получило мнение, что звукоподражания не обладают лексическим значением. Эта точка зрения нашла отражение и в «Грамматике современного русского языка». Другие исследователи, например,А.Н. Тихонов, утверждают, что звукоподражания, хотя и не имеют номинативной функции, обладают лексическим значением и являются полноценными словами. Будучи носителями языковой информации, они используются как средства общения. В системе частей речи звукоподражания выступают как особые, самостоятельные разряды слов (Тихонов 1981: 72 -76). Есть ли основания не считать словами звукоподражания? А.М Пешковский писал: «Не считаем мы также словами звукоподражания вроде: колокольчик динь-динь-динь; мужчина, что петух: кирикуку! Мах- мах крылом, и прочь. (Пушкин). Здесь нет членения на звуки и значение, свойственного слову, так как здесь все значение в звуках» (Пешковский 1956:168). Действительно, в звукоподражаниях - «все значение в звуках». Но, как утверждает А.Н. Тихонов (Тихонов 1981: 74-75), оно все-таки есть, и выражено именно в звуках. Этим значение звукоподражаний отличается от значения других слов. Общепринятые звукоподражания имеют постоянный состав: мяу (о кошке), кря-кря (об утках), гав-гав (о собаке), кукареку (о петухе), хрю-хрю (о свинье) и т.д. Благодаря этому они одинаково понимаются всеми говорящими на данном языке. Значит, за звукоподражаниями закреплено общественно осознанное смысловое содержание.
Обладая одинаковой в процессе долгого коллективного применения звуковой формой и постоянным смысловым содержанием, такие звукоподражания выступают в языке как полноценные слова. А.Н. Тихонов имеет в виду только звукоподражания, уже вошедшие в систему, ставшие фактом языка. А индивидуально-авторские новообразования, по его мнению, часто отражают лишь субъективное восприятие звуковых явлений самого их создателя. Такие слова не соответствуют общеязыковым нормам оформления звукоподражаний: они еще коллективом не осознаны.
Явление звукоподражания нуждается в четком отграничении от родственных сходных с ним явлений и выделением его из всей звукоподражательной системы языка. Ранние ученые часто рассматривали всю систему звукоизобразительной лексики недифференцированно. Вся же эта система состоит из 2-х подсистем: 1) звукосимволической (с неакустическим денотатом); 2) звукоподражательной (с акустическим денотатом).
Звукоподражательные слова часто относят к числу междометий. Так, в толковых словарях звукоподражания строго не отграничиваются от междометий: или снабжаются пометкой «междометий», или объединяются с ними в одной словарной статье. Несмотря на то, что и междометия, и звукоподражательные слова морфологически аморфны, синтаксически достаточно самостоятельны и находятся как бы на периферии, на отшибе в лексико-семантической системе, имеются заметные функциональные расхождения, (междометия и звукоподражания используются с совершенно разными синтаксическими целями), обусловленные семантическими и семиотическими отличиями (междометия и звукоподражания не только связаны с различными семантическими сферами, но и представляют собой знаки разных типов) (Шанский 1981: 410).
Подразделение звукоподражаний и классификация агломератов
В современных языках имеется и употребляется в речи немало слов, называемых звукоподражательными. Звукоподражание (ономатопея) - это условное воспроизведение звуков природы и звучаний, сопровождающих некоторые процессы (дрожь, смех, свист и т.п.), а также криков животных. Ранние ученые часто рассматривали всю систему звукоподражательной лексики недифференцированно. Вся же система состоит из 2-х подсистем: звукосимволической (с неакустическим денотатом); звукоподражательной (с акустическим денотатом). Звукоподражательные слова часто относят к числу междометий, несмотря на ряд имеющихся отличий между ними. Однако мы, вслед за многими исследователями, придерживаемся того мнения, что звукоподражания следует отграничивать от междометий, так как они представляют собой отдельную часть речи.
Как известно, звукоподражательные слова характерны и для художественных текстов. Писатели используют ономатопы для усиления психоаккустического фона описываемой сцены, для выражения состояния, ощущений героя и т.п. Таким образом, как уже было отмечено, одним из терминов, описывающих звукоподражательную подсистему языка, является термин «агломерат звукоподражательных единиц». Агломерат звукоподражательных единиц - скопление звукоподражательных единиц, то есть наличие нескольких (2 и более) ономатопов в относительно небольшом фрагменте текста, объединенном общей мыслью.
Агломераты мы рассматриваем в двух аспектах: гомогенные агломераты -скопление однокоренных ономатопов; гетерогенные агломераты - скопления звукоподражательных единиц, не объединенных общим корнем. Способ перевода звукоподражательных единиц определяется также функцией, выполняемой ими в тексте. Способы перевода агломератов звукоподражательных единиц можно разделить на 2 группы:
1.Способы перевода агломератов ономатопов, основанные на качественных признаках: а) звуковая выразительность ономатопов составляющих агломерат, не соответствует звуковой выразительности ономатопов языка перевода; Ь) гомогенный агломерат переводится гетерогенным агломератом; с) гетерогенный агломерат переводится гомогенным агломератом; d) гомогенный агломерат переводится гомогенным агломератом; е) гетерогенный агломерат переводится гетерогенным агломератом.
2.Способы перевода агломератов ономатопов, основанные на количественных признаках: а) агломерат звукоподражательных единиц языка оригинала переводится агломератом языка перевода; Ь) двухсоставный агломерат в результате перевода становится одиночным ономатопом; с) количество звукоподражательных единиц в агломерате в процессе перевода сокращается; d) количество ономатопов в агломерате в процессе перевода увеличивается.
Принимая во внимание результаты исследования, мы попытались по возможности разработать некоторые рекомендации по переводу агломератов ономатопов в художественных текстах: 1. При переводе агломерата звукоподражательных единиц рекомендуется сохранять количество ономатопов составляющих его. 2. Рекомендуется избегать перевода агломерата звукоподражательных единиц посредством незвукоподражательных единиц. 3.Необходимо учитывать психоаккустические особенности ономатопов языка оригинала. Проблема объективного - субъективного характера явления звукового символизма, его природа и связь составляющих знаменитого треугольника: денотат - сигнификат - фонетическая форма всегда предоставляли обширный плацдарм для научных исследований. Единица-носитель звукосимволического компонента слова еще не была выделена, и ни один исследователь пока с уверенностью не указал истинную причину ассоциаций, порождаемых звукосимволичными словами, т.е. не дал объяснения физической природе данного явления. Интересен также вопрос о звукоизобразительном праязыке и природе первичного наименования вещей. Все это и побудило нас провести собственное исследование, опиравшееся на уже известные научные труды по данному вопросу, но имевшее своей целью подтвердить выдвинутую нами гипотезу о носителе звукосимволичного компонента слова, а также о природе этого явления на практике.
Звукосимволизм (звуковой символизм, символика звука) - это закономерная, не произвольная фонетически мотивированная связь между фонемами слова и полагаемым в основу номинации незвуковым /(неакустическим) признаком денотата (мотивом). ЗАЗвукоподражание и происхояедение языка Звукоподражание, являясь закономерной непроизвольной фонетически мотивированной связью между фонемами слова и лежащим в основе номинации звуковым (акустическим) признаком денотата (мотива), составляет первый уровень системы звукоизобразительных средств языка . Звуковой символизм, как второй уровень этой системы, намного более сложное явление, материальная основа которого до сих пор остается неопределенной. Если сходство моделей построения звукоподражательных слов во всех языках мира можно объяснить попытками воспроизвести один определенный природный (или человеческий) звук при помощи несовершенного человеческого речевого аппарата на фонетико-фонологической базе соответствующего языка , так что один природный звук будет схоже воспроизводится носителями разных языков , то сходство звукосимволичных основ в разных языках мира не поддается такому простому логическому объяснению. Если бы сфера применения одинаковых звукоподражательных основ ограничивалась рамками той или иной языковой семьи, это явление можно было бы объяснить как распространение одной корневой основы в рамках этой семьи; но как уже было сказано, одинаковые звукосимволичные основы встречаются в самых разных языках мира, необязательно принадлежащих одной семье.
Звукосимволичные основы почти в языках мира обладают чрезвычайно высокой продуктивностью. Выделяясь семантически и структурно, многие звукосимволичные и звукоподражательные слова образуют особые разряды в составе глагола и других частей речи. Звукосимволизм в современных языках носит статистический характер. Различают звукосимволизм субъективный (связь между звуком и значением в психике человека) и объективный (связь между звуком и значением в словах языка).
Важнейшие компоненты психофизиологической основы звукосимволизма - синестезия - феномен восприятия, состоящий в том, что впечатление, соответствующее данному раздражителю и специфичное для данного органа чувств, сопровождается другим, дополнительным ощущением или образом, часто характерным для другой модальности - и кинемика - совокупность непроизвольных движений мышц, сопровождающих ощущения и эмоции.
Первые попытки осветить положение о «естественном праязыке» мы находим, как известно, у древнегреческой школы стоиков в форме так называемой теории «фюсей» («природа», «отприродность»); связь звука со смыслом объяснялась с точки зрения «подражания звукам» в широком смысле. Звукосимволизм и звукоподражание исследуются в связи с проблемами мотивированности языкового знака, теории детской речи, стилистики и поэтики, лингвистической типологии, экспериментальной психологии и психолингвистики.
