Содержание к диссертации
Введение
Глава I Фонетические изменения арабских заимствованных слов в языках шугнано- рушанскои группы в сравнительном аспекте
1. Основные фонетико-фонологические особенности арабского и шугнано-рушанской группы языков. Изменения в области консонантизма 21-35
2. Изменения в области вокализма 36-41
3. Морфонологические особенности арабских заимствований в шугнано-рушанской группе языков 41-43
Глава II Лексико-семантическое освоение арабских заимствованных слов в шугнано-рушанской группе языков
1. Слова, сохраняющие исконно арабское значение 44-49
2. Слова, сохраняющие два или несколько арабских значений— 49-50
3. Слова, получившие новое значение, несвойственное арабскому литературному языку 50-66
4. Слова, сохраняющие одно или часть значений, свойственных им в арабском языке 66-68
5. Слова, утратившие самостоятельное лексическое значение и употребляющиеся в составе фразеологизмов и устойчивых оборотов 69-72
6. Тематический состав и место арабизмов в лексике языков шугнано-рушанской группы 73-77
Глава III Морфологическая реализация арабских заимствований в шугнано-рушанской группе памирских языков
1. Аффиксация 78-84
2. Словосложение 85-96
3. Родовая соотнесённость арабских заимствованных слов 96-99
Глава IV Краткая лексикографическая фиксация арабизмов в языках шугнано-рушанской группы 100-124
Заключение 125-128
Список использованной литературы
- Основные фонетико-фонологические особенности арабского и шугнано-рушанской группы языков. Изменения в области консонантизма
- Слова, сохраняющие исконно арабское значение
- Родовая соотнесённость арабских заимствованных слов
- Краткая лексикографическая фиксация арабизмов в языках шугнано-рушанской группы
Введение к работе
В этнокультурной истории Средней Азии, начиная со средних веков, одним из важнейших событий является возникновение культурного феномена, названного А. Мец [74] мусульманским ренессансом, равно как и органически связанное с ним формирование арабско-персидского (таджикского) двуязычия [74] и его последующее распространение в том или ином социолингвистическом статусе на обширной территории, простирающийся от Испании и Марокко до Центральной Азии и долины Инда и населенной разноязычными народами. В результате арабских завоеваний была внедрена не только новая религия - ислам, но получил широкое распространение и арабский язык, оставшийся в течение длительного времени основным официальным и литературным языком,, языком религии и науки во многих завоеванных арабами странах.
История арабского завоевания Западного Ирана, Хорасана и Мовереннахра легко делится на два периода, которые мы условно обозначим как первое арабское влияние, начавшееся предположительно в VII-VIII вв., и второе арабское влияние, связанное с возвышением в конце IX и начале X века аббасидского халифата, объединявшее обширные области, населенные племенами и народами, не имевшими общего языка и единства экономической жизни, находившиеся на разных стадиях экономического и культурного развития и почти не поддерживавшие как экономических, так и этнических и культурных связей, см. об этом также: [74, 10-18]
В свете изучения проблемы языковых контактов и взаимодействия языков представляет большой научный интерес влияние арабского языка на иранские, тюркские и другие языки. После завоевания ряда стран Западной Азии в VII-VIII вв. арабским халифатом местные языки вытеснились и официальным языком становился арабский. Однако особое влияние арабского языка объясняется не только тем, что эти языки в течение
длительного времени соприкасались с ним, но и тем, что основной религией, получившей распространение среди народов-носителей этих языков, является ислам.
Говоря о мерах, осуществляемых арабскими завоевателями с целью усиления своих позиций, интенсификации процесса омусульманивания народов Хорасана и Мовереннахра, нельзя не отметить, что они сыграли немаловажную роль в распространении арабского языка и расширении сферы его влияния, выразишегося в проникновении массы арабских слов в персидско-таджикский язык. В первую очередь, в него проникли слова, относящиеся к религиозно-богословской лексике, что было связано с необходимостью изучать Коран, хадисы и мусульманское законодательство. Затем вошли слова политического, канцелярского и хозяйственного назначения. В бытовой лексике персидско-таджикского языка арабские слова представлены весьма незначительным числом.
Поэтому «Само собой, разумеется- пишет профессор Ю. А. Рубинчик, что влияние арабского языка на разные языки иранской группы в силу различия исторических и географических условий был неодинаковым: количество арабских слов, вошедших в эти языки различно; неодинаков характер лексики, заимствованной этими языками: неодинаковы фонетические и семантические изменения, которым подверглись арабские слова в этих языках» [98, 199-208].
Для разработки общей теории языковых контактов было бы весьма ценным глубокое изучение арабских заимствованных слов и грамматических форм в различных иранских языках. Это позволило бы в дальнейшем провести сопоставительное изучение этих заимствований и тех изменений, которым они подверглись в этих языках.
Из иранских языков в этом отношение в наибольшей мере изучен персидский: Бахор М. [6, 7], Пейсиков Л.С. [89, 90], Алиев Г.Г. [3],
Смирнова Л.П.[101,30-31], Lazard G.[151,152], Розенфельд А.З. [96,24-25], Овчинникова И.К. [79], Рубинчик Ю.А. [98, 99], Ерёмина К.Н. [28, 39-43], ФаршидвардХ. [162], ИчеренкаЦ150], КомиН. [58].
Вопросам арабизмов в иранской прессе посвящено исследование Г. Алиева [3]. Хотя эта работа посвящена, в основном, анализу жанров и тематики прессы Ирана, в ней даётся кратко общая характеристика лексики языка периодики, и в частности, отмечается насыщенность его арабизмами.
На семантических изменениях арабизмов в персидском языке специально останавливается Л. П. Смирнова в своей диссертационной работе «Язык «Таарих-и Сиистон»», где автор приводит списки слов арабского происхождения с указанием их семантического признака.
Вопрос арабских заимствований затрагивал попутно Г. Лазард,
характеризуя свои источники, он рассматривает их синтаксис,
фразеологию и лексику и специально останавливается на вопросе о процентном соотношении арабской лексики в прозе XI в., её терминологии в разных областях науки и роли арабской терминологии, отмечает старание некоторых авторов развить в какой — то мере словарь абстрактных понятий в персидском языке для передачи арабских терминов, вместо того, чтобы принимать последние [151,152].
Наиболее полным, на наш взгляд, представляется синхронный анализ
значений арабских заимствованных слов и определения типов изменения
их семантики, проведенный Ю. А. Рубинчиком [98]. Автором выделены
четыре основных типа семантических изменений арабизмов в персидском
языке : утрата арабским словам самостоятельного лексического значения
и употребление его только в сочетаниях с другими словами в составе
персидских устойчивых оборотов и сложных отменных предлогов;
приобретение словом нового значения, не свойственного
арабскому литературному языку при сохранении всех или части арабских значений или же при полной их утрате; сохранение одного или части арабских значений; перераспределение порядка значений заимствованного многозначного арабского слова на персидской почве, связанное с частотой употребления. Другая работа Ю. А. Рубинчика посвящена особенностям функционирования форм арабского ломаного множественного числа (ФЛМЧ) в современном персидском языке. В частности, отмечается, что формы ломанного множественного числа глубоко проникли в строй персидского языка и представляют собой одно из немногих грамматических явлений, появившихся в персидском языке под влиянием арабского. Они стали свободно употребляться в персидском языке наряду с другими показателями множественного числа. В обиходно-разговорном языке и диалектах персидского языка употребление ФЛМЧ весьма ограничено. В обиходно-разговорном языке иногда можно встретить ФЛМЧ в значении единственного числа [99, 85-91].
Вопросы фонетических изменений арабских заимствований в персидском языке затронуты в другой статье Ю. А. Рубинчика [97]. Автор отмечает, что фонетические изменения арабских заимствований имеют два основных вида: системные изменения, основанные на различии фонетических структур двух языков и затрагивающие все арабские слова вне зависимости от их использования в различных стилях речи, и внутрисистемные изменения, происходящие на основе внутренних фонетических закономерностей персидского языка.
Семантическим особенностям современной персидской общественно-политической терминологии посвящена статья К. Н. Ерёминой [28, 39-43]. Она отмечает, что в языке периодики увеличивается количество лексики, характерной раннее только для специальных научных
изложений. Это относится как к заимствованным арабским именам, так и к статусконструктным сочетаниям, функционирующим в персидском языке в качестве отдельных слов. Семантика таких слов не претерпела видимых изменений. Однако использование их в языке общественной печати, несущей широкие информационные функции, можно, по-видимому, рассматривать и как тенденцию к «раскрытию» узкоспециальных в ряде случаев значений для массового читателя, и как тенденцию к переходу подобной лексики в разряд активно употребляющихся слов [28].
У иранских авторов встречаются лишь фрагментарные замечания о семантических изменениях арабской лексики в персидском языке. Например, Насэрпур Коми в книге "Персидский язык: от разобщённости к единству" наряду с перечислением заимствованной из различных языков лексики обращает внимание и на арабское слово эллат, вошедшее некогда в персидский со значениями "порок", "стыд", "болезнь", "хворь", "недомогание", "дефект", "недостаток", иногда употреблявшееся персоязычными источниками и в значении "излишество", "расточительность", "крайность", "чрезмерность", а в настоящее время сохранившееся в качестве основного значения "причина", "повод", "мотив". В то же время другое слово того же корня ма'лул сохранило в персидском все первоначальные значения [58].
В языке дари также, кроме отдельных высказываний Л. Н. Киселёвой [55, 56, 57], афганского учёного Р. Фархади [108, 59-63] и кратких сообщений X. Хашимбекова [119, 46-49], У. Обидова [78, 130-131], А. Сиярова [100, 90-105], 3. Шакирова [126], Б. 3. Халидова [114, 115], специального подробного исследования не проводилось. Частичные сведения о лексемах, имеющих арабскую форму множественного числа, можно обнаружить в опубликованных в Афганистане грамматиках языка дари.
Киселёва Л. Н. отмечает, что характерной особенностью лексики языка дари (также, как персидского, таджикского, пашту и других иранских языков) является, как известно, наличие в ней большого пласта слов из арабского языка с их особыми грамматическими формами (породами), словообразовательной и словоизменительной парадигмой. Это связано с историческими вхождениями арабизмов в упомянутые выше языки и длительностью периода усвоения арабизмов (с VIII в. по настоящее время).
На протяжении истории развития языка дари влияние арабской языковой стихии было весьма значительным. В Афганистане, не знавшем языковых реформ, арабские заимствования не подвергались тому семантическому отбору и отсеву, как в Иране в 30-60-ые годы, где пуризм в отношении заимствований носил характер официальной языковой политики.. По сравнению с другими заимствованиями в языке дари арабские элементы отличаются большим удельным весом в словарном составе [57, 65-71].
Изучением арабизмов в таджикском языке занимались доктор Махфуз [154], Т. Бердыева [8, 10,11,12, 13], А. Сияров [100].
Исследование доктора Махфуза о влиянии арабского языка на таджикский (в двух частях), изданное в Ираке, является первой работой, специально посвященной арабизмам в таджикском языке. Махфуз, как и большинство исследователей, в качестве объекта изучения выбрал лексику классического и современного таджикского литературного языка. Первую часть своей работы Махфуз посвятил изучению морфологических форм арабизмов в таджикском языке на материале "Таджикско-русского словаря" [148]. Он разделил все слова, включённые в словарь, по признакам происхождения-таджикские, русско-интернациональные и арабские и определил количество слов каждой группы. На долю арабизмов приходится 11722-30% лексики, зарегистрированной в словаре. Слова арабского происхождения он делит на "чистые" и "скрещенные" с таджикскими,
которые, согласно его подсчёту, по количеству равны друг другу. Кроме того, он подсчитал слова, приходящиеся на каждую букву алфавита в отдельности, включая в них как "чистые", так и "скрещенные" арабизмы. Наибольшие количество арабизмов приходиться на букву М-1830 слов-16 % всей словарной лексики, наименьшее количество на букву Г-28 слов или 0,02 % (имея в виду сложные слова с первым таджикским компонентом). Во второй части Махфуз отмечает семантическое изменение арабизмов в таджикском языке (стр. 27-31), констатирует наличие арабизмов в современной таджикской поэзии (стр. 31-32), сопоставляет таджикские пословицы и поговорки с арабскими (стр. 32-38).
Махфуз подходит к изучению арабизмов с позиции арабской грамматики, её морфологического состава. В отличие от своих предшественников, Махфуз обратил внимание не только на синтаксические и морфологические изменения заимствований в таджикской лексике, но и на её фонетические изменения [155].
Проникновению арабизмов в лексику таджикской прессы посвящены серия работ Т. Бердыевой [8, 10, 11, 12, 13]. В её работах вопрос об арабизмах рассматривался в плане количественно-качественного функционирования их в таджикском языке послеоктябрьского периода: были выявлены некоторые закономерности в семантическом расширении арабизмов, архаизации той части лексического пласта, которая была связана со старим укладом жизни, регенерации некоторых арабизмов в последующие периоды развития современного таджикского литературного языка по материалам прессы 20-ых годов.
Изучение арабизмов проводилось в работах Т. Бердыевой с позиции арабской грамматики с тем, чтобы показать, какие грамматические категории арабского языка заимствовались более активно. Кроме того, значительно большое внимание было уделено исследованию
функционирования арабизмов в терминообразовании таджикского языка советского периода.
В её работах при исследовании арабизмов в таджикском языке впервые применялся статистический метод. Этот метод позволил выявить удельный вес арабских слов, сопоставить лексический состав газетных статей разного времени, установить соотношение арабизмов и таджикских слов, а также различных грамматических категорий арабского пласта в таджикском языке, типа масдаров, причастий и т. д.
В остальных исследованиях вопрос об арабских заимствованиях в таджикском языке затрагивается авторами лишь попутно (Джалилов А. А., Таджиев Д. Т., Каримов X. К., Шаропов Н., Ниёзмухаммедов Б. Н.) или в сравнении с другими языками (Розенфельд [95,24-25].) Например,, сравнительное изучение ряда арабских заимствованных слов, проведённое А. 3. Розенфельд, показало, что даже в таких близкородственных языках, как таджикский и персидский значение одних и тех же слов и терминов часто не совпадает, и что для выражения одинаковых понятий нередко заимствованы разные арабские слова и термины [96,24-25].
О подобном расхождении пишет и Ю. А. Рубинчик, который отмечает, что ярким примером расхождения значений арабских заимствованных слов в современном персидском и таджикском языках могут служить слова mahnat и zahmat. В персидском языке mahnat означает «испытание», «трудность», «затруднение», в таджикском языке помимо значения «затруднение», «трудность» оно приобрело значение «труд», которое стало основным. В двухтомном толковом словаре таджикского языка «Фарханги забони точики» (М., 1969), отражающем лексику литературного языка X — начала XX в., значение «труд» у этого слово не зафиксировано, что, видимо, можно рассматривать как свидетельство сравнительно позднего появления этого значения в
таджикском языке. Слово zahmat в персидском языке имеет основное значение «труд», «усилие», а так же значение «затруднение», «беспокойство», в таджикском языке это слово выступает только в значении «затруднение», «трудность», «беспокойство» [98]. Подобных примеров можно привести много.
Что касается других иранских языков, в том числе заимствование арабских слов в языке пушту (или пашту), один из живых языков восточной группы иранской семьи, то ему была посвящена диссертационная работа Халидова Б. 3. и отдельные его статьи [111, 113, 114]. Б. 3. Халидов даёт лексическую, фонетическую характеристику арабских заимствований в литературном языке пушту и рассматривает сферу их употребления. Проблеме арабской лексики в осетинском и курдском языках, и исторических условиях их распространения посвящены соответственно статьи 3. Г. Исаевой, М. И. Исаева [37,49-63] и Р.Л. Цаболова [123,141-145].
Вопросами заимствованных арабских слов в других не иранских языках, в которых пласт арабских заимствований стал в той или иной степени объектом исследования посвящено немало работ: в узбекском языке - А. К. Боровков [16, 18-37], Л. В. Решетова [94, 29 -30], Я. Зулфиев [30, 437-441], в азербайджанском языке - Н. Мамедов [69, 22-26], А. М. Курбанов [59,20-28], Н. Магеррамов [70, 151], в башкирском языке -А. Дмитриев [25, 119-135], 3. Н. Экба [133,134,135, 136, 137], в казахском языке - С.С.Кенесбаева [51, 52, 53], в монгольском языке - Б. Я. Владимирцов [18,77-93], в языках хиндустани и пенджаби - Л. Вауган [153, 1-12], в лакском языке - Н. Б. Курбайтаева [61, 62, 63, 64 ,65,66], в аварском языке - А. Н. Халунов [116,117,118], в амхарском языке - Е. Г. Титов [106].
Следует особенно отметить, что вопросам изучения процессов ирано-афразийского языкового контактирования посвящены два сборника под названием «Ирано-афразийские языковые контакты» 1987, 1991 выпуска
[34, 35]. В статьях сборников освещаются пути проникновения иранских элементов (в виде лексических заимствований и грамматической интерференции) в арабский классический и современный литературный язык и диалекты, в древнееврейский, современный амхарский, сомали и другие языки афразийской семьи и, наоборот, - соответствующих арабских лексем, словообразовательных и словоизменительных моделей и грамматических форм в персидский, курдский, дари, таджикский, памирские, осетинский и ряд других иранских языков прошлого периода и нашего времени.
В статьях выявляются особенности функционирования иноязычных заимствований на семантическом, фонетическом, морфологическом и синтаксическом уровнях, затрагиваются вопросы, связанные с гипотезой об афразийском и индоевропейском праязыке, а также приводятся этимологии и лексические сопоставления между афразийскими и иранскими, кавказскими (картвельскими), древними языками переднеазиатского ареала - хурритским и хеттским.
Однако, «для всякого языка, тем более для бесписьменного, не остаются бесследными те языковые контакты, которые возникают у народов на протяжении их исторического развития. Для бесписьменных народностей Памира, несмотря на их относительную географическую замкнутость и долговременную оторванность от внешнего мира, характерны определённые культурно - экономические и прочие контакты с другими народами, закономерно предполагающие языковые контакты» [121,102-108].
Здесь нельзя исключать такие события как разного рода миграции иранских племён и народностей, приток тюркоязычных масс на территорию коренного восточно-иранского населения (согдийского и др.), а затем и западноиранского, переход части кочевых племён к оседлости,
распространение и противоборство западноиранской и тюркской речи, вхождение всевозможных исторических областей в состав различных государственных образований, междоусобные войны и сражения с чужеземцами, завоевание арабами и распространение ислама, монгольское нашествие, сложение народов Средней Азии, их многовековые экономические связи и совместная освободительная борьба, взаимодействие культур на протяжении всей истории их существования - прямо или косвенно касались жизни горцев отдалённых районов Памира (Гафуров Г.Б.[20], Оранский И.М. [81,82], Хушенова СВ. [121], Давлатназаров М. [23] ШамбезадеХ.Д.[127].)
Но не приходится, разумеется, говорить о прямых контактах с
арабами горцев Памира, оторванность от внешнего мира которых с
незапамятных времён общеизвестно, но несомненным отголоском
сложных переплетений исторических судеб народов является тот факт, что
на протяжении длительного периода арабизмы проникали в памирские
языки через таджикский (фарси), испытавший известное влияние
арабского языка [121]. «Так в большинстве памирских языков, - пишет С.
В. Хушенова, - можно встретить широко известные и в других иранских
языках арабизмы типа qal(l) а «крепость», (y)ilm «наука», «знание»,
maktab «школа» или слова и сочетания, своеобразно фонетически
оформленные в памирских языках, но легко узнаваемые как арабизмы, типа
шугнано-рушанского междометия alxamdilil(l)o!, утратившего
первоначальный смысл. Но иногда арабизмы в процессе освоения бесписьменным языком становятся трудно, либо совсем неузнаваемыми, как, например, распространённое в речи носителей памирских языков mala «жилище», «комната», «квартира» из таджикско-персидского арабизма mahalla(t) «жилой квартал»; руш. а-гб, mala -yum zuxc! «я, брат, квартиру получил!»» [121,172-173].
Следует отметить, что степень изученности в памирской лингвистике
арабских заимствованных слов соответствует общему уровню
исследования лексики памирских языков:
а) выделены основные группы этих слов в системе заимствованных
слов из других языков - Шамбезаде Х.Д.[127], Давлатназаров М.[23],
Карамшоев Д. [44], Карамшоев Д., Бахтибеков Т. [43].
б) исследовано ряд вопросов контактирования памирских, в том
числе шугнанского языка с другими языками - Карамшоев Д.[46],Эдельман
Д.И. [130], Шамбезаде Х.Д. [127], Давлатназаров М. [23].
Тем не менее, многие вопросы заимствованных слов, в данном случае, арабских заимствованных слов, их фонетические, семантико-прагматические особенности оставались неясными и требуют дальнейшего полевого и экспериментального исследования. Этим и другим вопросам посвящена данная диссертационная работа.
Проблема языкового заимствования является одной из наиболее актуальных проблем в лингвистике. Взаимовлияние языков, межъязыковые заимствования в последних десятилетий подвергаются глубокому и всестороннему изучению, что является естественной реакцией языкознания на объективные процессы, происходящие в современных языках. Развитие современных языков протекает в условиях все более расширяющихся международных контактов в области науки, техники, экономики и культуры.
Актуальность исследования определяется как теоретической неразработанностью вопросов, касающихся структурно-фонетических и семантических изменений арабских заимствований в языках шугнано-рушанской группы, так и практической значимостью ее решения на современном этапе развития этих языков. Изучение результатов взаимодействие разносистемных языков способствует решению ряда вопросов лексикографии в бесписьменных языках, а также теории
заимствований на шугнано-рушанской почве, позволит иранистам -памироведам более правильно отразить их в словарях, грамматиках, учебниках, а также констатировать тенденции тех изменений, которым подвергаются арабские слова в языках шугнано-рушанской группы. Результаты такого анализа могут представлять интерес так же и для арабоведов, поскольку эти изменения в некоторых случаях отражают процессы, происходившие в арабском языке.
Следует также отметить, что арабизмы в языках шугнано-рушанской группы относятся к лексическому пласту, адаптация которого в морфологическом, фонологическом, семантическом планах испытана в системе заимствующего языка на протяжении столетия. К настоящему периоду слова арабского происхождения в языках шугнано-рушанской группы составляют неотъемлемую часть лексики, и ее формы функционирования вызывают большой интерес для уяснения влияния структуры заимствующего языка, путей взаимодействие разноструктурных единиц. Изучение заимствований позволяет выяснить механизм воздействия внутренних законов заимствующего языка на степень адаптации заимствованных слов. Всякое заимствованное слово, функционирующее в языке, является своего рода показателем тех переносов и постановок, которые неизменно происходят при его освоении.
Интерес к разрабатываемой теме связан также с актуальностью выяснения механизмов воздействия внутренних законов заимствующего языка на структуру заимствованного слова.
В связи с этим арабизмы со своей устоявшейся формой, функционирующие в языке на протяжении веков, открывают большие возможности для исследований внутриязыковых факторов развития языка.
Цель и задачи исследования. Целью диссертационной работы являлось описание арабских заимствований как части лексической системы
языков шугнано-рушанской группы, характеристика фонетического, морфологического и семантического освоения арабизмов в этих языках.
Однако данная цель не ограничивается изучением арабизмов с точки зрения нарушения или подчинения фонотактическим закономерностям языка - субстрата, что само по себе имеет теоретическое и практическое значение. Особое внимание уделяется также выявлению фонологических соответствий заимствованного слова, коррелирующего на фонемном и слоговом уровнях с лексическим прототипом в арабском языке.
Поэтому методическое построение исследования было основано на сопоставительном анализе двух разноструктурных языков с учетом функциональных характеристик изучаемых единиц.
Поскольку из-за отсутствия непосредственного контакта с арабским языком заимствования проходили через языки-посредники, то анализ проводился нами не в аспекте взаимодействия фонологических систем арабского и языков шугнано-рушанской группы, а как типологическое изучение их структурных компонентов.
Данная основная цель предполагала решение нескольких конкретных задач, которые концентрировались, главным образом, вокруг следующих проблем: 1) поиск фонетико-фонологических соответствий, особенно тем консонантам, которые отсутствуют в языках шугнано-рушанской группы; 2) установление фонологической постановки, перенесения фонемного перераспределения в системе заимствующего языка с учетом дистрибуции фонем в различных позициях слов; 3) определение системных изменений, основанных на различиях фонетических структур арабского языка и языков шугнано-рушанской группы и затрагивающих все арабские слова вне зависимости от их использования в различных стилях речи; 4) определение внутрисистемных изменений, происходящих на основе внутренних фонетических закономерностей в языках шугнано-рушанской группы;
5) определение семантических изменений арабских заимствований в языках шугнано-рушанской группы; 6) уточнение основных прагматических аспектов арабских заимствований в лексической системе языков шугнано-рушанской группы; 7) определение соответствий и расхождений семантических значений лексем и терминов шугнано-рушанской группы и арабского языков, выявление их общности, расхождений и специфичности; 8) уточнение смысловых и оттеночных границ данной категории слов на базе развития основного словарного фонда бесписьменных языков шугнано-рушанской группы.
Научная новизна исследования определяется тем, что в нем впервые в памирской лингвистике подвергаются монографическому исследованию арабские заимствования в языках шугнано-рушанской группы, рассматриваются экстралингвистические и лингвистические факторы, оказывающие влияние на процесс лексического заимствования; выявляются фонетические, морфологические и семантические особенности заимствованных арабских слов в функциональных типах устной речи; выявляются основные пути проникновения и место арабизмов в развитии языков шугнано- рушанской группы.
Совокупность решения всех названных проблем и задач составляет основной результат данного исследования и выносится на защиту в качестве обобщения и доказательство этих положений на материале заимствованных арабских слов в языках шугнано-рушанской группы.
Значимость исследования Теоретическая и практическая значимость исследования обуславливается возможностью применения полученных результатов при создании описательных грамматик и разработок вопросов сравнительно - исторической фонетики, лексикологии и морфологии не только языков шугнано-рушанской группы, но и других памирских и шире иранских языков, имеющих такую лексическую систему. Типологически
релевантные факты функционирования арабских заимствованных слов могут быть использованы в трудах по теории и типологии языкового заимствования в бесписьменных языках. Обращает на себя внимание употребление ряда арабизмов в переосмысленном, расширенном метафорическом значении. Исследование таких семантических процессов проливает свет и на закономерности развитие полисемии в языках шугнано-рушанской группы. Поскольку такие процессы могут носить и универсальный характер по отношению к родственным языкам, то результаты диссертационного исследования по этой части имеют определенное значение для выяснения семантических процессов и в других иранских языках. Языковой материал и выводы могут быть применены широким кругом лингвистов-индоевропеистов, лингвистов-семитологов при анализе различных трансформаций арабских лексических заимствований в разных языковых подсемьях.
Работа может привлекаться также иранистами для сравнительно-исторических и историко-типологичесиких исследований иранских языков. Ее материалы и выводы могут быть полезны при подготовке школьных и вузовских курсов и составлению пособии по таджикскому, арабскому и другим языкам для носителей языков шугнано-рушанской группы.
Материалом исследования послужили магнитофонные записи живой разговорной речи носителей языков шугнано-рушанской группы с последующей их расшифровкой, где обнаружено более 1000 словоупотреблений заимствованных арабских слов и сочетаний, лексические единицы, извлеченные из двуязычных словарей и монографических описаний памирских языков (Зарубин И. И, Соколова В. С, Эдельман Д.И., Писарчик А. К, Пахалина Т. Н, Карамшоев Д. , Файзов М., Карамхудоев Н., Курбонов X., БахтибековТ., Мирзабдинова С), а также сплошная роспись текстов и фразовых примеров из опубликованных работ. Учитывалось и
собственное речеупотребление автора, для которого один из этих языков (рушанский) является родным.
Научно-методологической основой диссертации являются труды русских, таджикских и зарубежных ученых по затрагиваемой нами проблеме.
Методика исследования. Исходя из цели и задач исследования, а также учитывая специфику объекта, в работе в качестве основных методов использованы: метод непосредственного наблюдения, основывающегося на слушании и записи от руки и на магнитофоне живой обиходно- разговорной речи носителей языков шугнано-рушанской группы; метод анкетирования и устный опрос информантов; описательный индуктивно-дедуктивный метод; контекстологический анализ; метод сопоставления.
Основные фонетико-фонологические особенности арабского и шугнано-рушанской группы языков. Изменения в области консонантизма
Арабский язык, как и вся генетическая ветвь семитских языков, обладает широким набором консонантов (28 согласных) и ограниченным составом вокализма (6 гласных). Система консонантных фонем едина для всех языков шугнано-рушанской группы, однако их словарное распределение по языкам в ряде случаев различается.
Всего консонантизм рассматриваемой группы диалектов насчитывает 29 фонем и может быть представлен в таблице 2.
Звук [h] часто встречается в начале слова как приступ гласного, а также в недавних таджикских заимствованиях. Самостоятельной фонемы нижнефаренгальный щелевой [h] не представляет.
Отмечаются следующие характерные черты консонантизма шугнано-рушанской группы памирских языков: наличие плоскощелевых [О], [5] (арабского и английского типа) как самостоятельных фонем, противополагающихся круглощелевым [s] и [z]; наличие заднеязычных щелевых глухого [х] и звонкого [у], противополагающихся увулярным [х] и [у]. Фонемы [х] и [у] представлены звуками, произносимыми при сильно приподнятой задней части языка, горизонтальном положении основной части спинки и приподнятом или опущенном (по диалектам) кончике языка; наличие однофокусных аффрикат [с] и [z,] как самостоятельных фонем, противополагающихся двухфокусным аффрикатам [с] и []]; наличие губно-губного [w] как самостоятельной фонемы, противополагающейся губно- зубному [v]; наличие как самостоятельной фонемы увулярного глухого смычного [q] [102, 83, 259-260]. К)
При сопоставительном рассмотрении систем консонантизма языков шугнано-рушанской группы и арабского языка прежде всего, бросается в глаза, что не все согласные звуки одного языка находят своё выражение в консонантной системе другого языка. Различие эти в основном связаны с наличием в арабском языке группы эмфатических, межзубных (интердентальных) согласных, которые отсутствуют в языках шугнано-рушанской группы.
Звонкие смычные [Ь] и [t], как и ряд других согласных арабского языка, на шугнанской почве сохраняют свои качества.
Переход арабского билабиального звонкого -н [b] в шугнано-рушанский смычный губно-губной Ь: араб. VJ [bala un], ш.-р. balo «нечистая сила, чёрт», «беда»; араб. 4SJJ [barakatun] ш.-р. barakat «изобилие, удача, благополучие, благословение»; араб. &i [bay un], ш.-р. bay «цена, стоимость»; араб, л& [takbirun], ш.-р. takblr «благодарственная молитва», «прославление»; араб, ч 4 [mazhabun], ш.-р. mazab «вера, религия, обычай»; apa6. - j [rikabun], ш.-p.rikob «стремя».
Переход арабского [Ь] [р]: араб, ч [yasbun], ш.-р. yasp «пропавший, потерявшийся», «исчезнувший»; араб, ч 4- [kasbun], ш.-р. kasp «профессия». Явление субституции [bb] [pp]: араб. -j [qubbatun] ш.-p.kappa «шалаш».
Постдентальный простой смычный [t] сохраняет свои качества: араб. (ь "& [taqsTmun], ш.-р. taqsfm «деление, разделение»; араб. djAj3 [tawfiqun], ш. tawfeq (tufeq), p. tawfiq «удача, успех»; араб. сЛ-2 [tasala], ш.-р. tasallo «утеха, утешение, успокоение»; араб. ч [tartTb un], ш.-р. tartib «порядок, дисциплина»; араб. &" -5 [tasbihun], ш.-p.tusbi «чётки»; араб, JJ [tammuzu], ш.- p. tamus «жара, лето»; араб. fbu [tamamun], ш. tamum, p.tamom 1. «весь, всё, все»; 2. «конец, окончание, завершение»; араб. л& [taqdTrun], ш.-р. taqdTr «судьба, удел, предопределение, рок». Переход арабского постдентального смычного [d] [t]: араб.« [qasdun], ш.-р. qast «намерение»; араб. [masjidun] ш.-р. masjit «мечеть».
В большинстве заимствований арабский смычный, звонкий, постдентальный простой [d] в языках шугнано-рушанской группы сохраняется: араб. - J [dahsatun], ш.-р. dasat «страх, ужас»; араб, APJCJ [daydayatun], ш.-р. daydaya «спесь, зазнайство»; араб. WJJ [dunya un], ш.-р. dinyo,dunyo «мир, вселенная», «белый свет»; араб. f j [du a un], ш.-р. duo «молитва, моление»; араб. JjJ [dawlatun], ш.-р. dawlat 1. «государство»; 2. «богатство, достояние, благо».
Арабский эмфатический, смычный, глухой [ t] в языках шугнано-рушанской группы передаётся простим t: араб. -ЪЬ [taraf11], ш.-р. taraf «сторона, край, бок»; араб. &Ь [tabaqun], ш.-р. tabaq, tabaq «большое деревянное блюдо»; араб, v 3 [talabun] ш.-р. talab, tilab «требование», «спрос, просьба»; араб. ч#Ь [tablbun], ш.-p.tablb «лекарь, знахарь, врачеватель»; араб. J& [tiflun] , ш.-р. tilf «дитя, ребенок, младенец»; араб. [taqatun], ш.-р. toqat, toyat «терпение, выносливость»; араб. && [talaqun], ш.-р. taloq «развод, расторжение брака»; араб. J-»la [tumarun], ш.-р. tamor (timor) «талисман, амулет»; араб, fc b [tali un], ш.-р. toll «судьба, звезда»; араб [taharatun], ш.-р. torat «омовение»; араб. #Ь [tabT atun], ш.-р. tabat 1. «натура, характер, нрав»; 2. «настроение, самочувствие».
В середине слова тоже эмфатический -k [t] переходит в простой [t]: араб, -f [ abatatun], ш.-р. abota «глупец, дурак»; араб, j i [xatarun], ш.-р. xatar «опасность, риск»; араб. & [xata un], ш.-р. xato (xatto) «ошибка, заблуждение»; араб. Ьі [xattun], ш.-р. xat «письмо, записка»; араб. Ь і [sartun], ш.-р. sart «условие, договор, уговор»; араб. c№i& [saytanun], ш. saytun, p. sayton «черт, дьявол»; араб. Ь [yalatun], ш.-р. yalat «ошибка, упущение»; араб. Sj [qatratun], ш.-р. qatra «небольшое количество». Арабский дентальный, простой, фрикативный, глухой О" [s] даёт простой [s]: араб, ч [sababun] ш.-р. sabab «причина, повод»; араб. SjL [sufratun], ш.-р. sufra «съестные припасы, продукты»; араб. сА [saxiyyun], ш.-p.saxi «щедрый, великодушный»; араб, jab-u» [musafirun], ш.-р. musofir «путешественник».
В языках шугнано-рушанской группы эмфатический, глухой фрикативный 0а [s], утратив фонологические различия, унифицировался в [s]: араб. Mj"3 [sawabun], ш.-р. sawob «справедливый, правильный образ действий»; араб, я [sabrun], ш.-р. sabri «терпение, выдержка»; араб. З- а [sifatun], ш.-р. sifat «качество, расхваливать»; араб. Ц [saydun], ш.-р. sayd «охота, ловля, добыча»; араб. «%л [sayyad], ш.-р. sayod 1. «охотник, ловец»; 2. «ловкий, догадливый»; араб. 1ьа [sadaqatun], ш.-р. sadaqa «милостыня, подаяния, пожертвование»; араб. - -а [sadaf11"], ш.-р. sadaf «раковина, перламутр»; араб. j- [sidqun], ш.-p.sitq «правдивость, искренность»; араб. - [saffn], ш.-р. saf, saf «ряд, шеренга, строй»; араб, Lp« a [sahra,un], ш.-р. saro «степь, земля, поле, пустыня»; араб. «-f [sari1], ш.-р. sarf «расход, трата, расходовать»; араб. ! L-3 [salatun] (ед.ч.); lji«a [salawatun] (мн.ч.), ш.-р. salawot «молитва, хвала (Богу)»; араб. «- Ь-а [sahibun], ш.-р. soyib «владелец, обладатель, хозяин»; араб. - Ь [safin], ш.-р. sof 1. «чистый, прозрачный, ясный»; 2. «совсем, целиком, точно»; 3. «только, всего лишь»; араб. SJJ [suratun], ш.-р. surat 1. «внешний вид, внешность, физиономия»; 2. «фотография, портрет, рисунок образ»; араб. ЛІ &Ьа а [subhanallahu], ш.-р. subunullo (subunillo) «рано утром, на рассвете»; араб. J [hasilun], ш.-р. osil «урожай»; араб, a j . [hirsun], ш.-р. yirs (yirsi) 1. «сильное горячее желание»; 2. «алчность»; араб, o a-i [saxsun], ш.-р. saxs «лицо, человек, личность»; араб. k-aS [qissatun], ш.-р. qissa «рассказ, повествование»; араб. »L-aS [qisasun], ш.-р. «месть, мщение».
Слова, сохраняющие исконно арабское значение
Арабские слова глубоко проникли в словарный состав шугнано-рушанской группы языков и подверглись семантическим изменениям. Но, к сожалению, эти изменения, которые претерпели арабские заимствования в иранских языках, не изучены в полной мере.
Если фонетические и графические изменения устанавливаются путем непосредственного сопоставления соответствующих форм слов в арабском и шугнано-рушанской группе языков, то проследить семантическую модификацию арабских заимствований значительно труднее в силу скрытого характера закрепления лексических значений в слове.
Семантические изменения не имеют того всеобщего и системного характера, которым обладают фонетические изменения: имеется немалое количество заимствованных арабских слов, которые полностью сохранили в шугнано-рушанской группе языков свое значение. Тем не менее, анализ значений арабских лексических заимствований показывает, что можно говорить о четырёх типах изменения семантики. Причем эти семантические изменения затрагивают, главным образом, многозначные слова, обладающие двумя и более значениями. Изучение этих изменений позволит более правильно отразить лексические значения арабских слов в различного рода словарях шугнано-рушанской группы языков.
Семантические изменения в заимствованной лексике представляют собой закономерное явления, так как «лексическое значение - наиболее подвижный элемент языка - находится в состоянии беспрерывного изменения, наиболее чутко, сравнительно с другими элементами языка, откликаясь на все изменения, происходящие в сфере, обслуживающей само существование языка - истории народа» [98,99-108].
Проблемы семантических изменений арабских лексических заимствований в языках шугнано-рушанской группы в специальной литературе не получили ещё достаточно глубокого и всестороннего освещения. Наиболее полными, на наш взгляд, представляются синхронный анализ значений арабских заимствованных слов и определение типов изменения их семантики, проведённые Ю. А. Рубинчиком. Им выделены четыре основных типа семантических изменений арабизмов в персидском языке. Нами же в языках шугнано-рушанской группы выявлены пять типов семантических изменений: 1. Слова, сохраняющие исконно арабское значение в языках шугнано-рушанской группы Масдар V - ой породы oV& [taftTsun] со значением 1. «обыск, розыск»; 2. «осмотр, обследование, ревизия», при переходе сохраняет исконное значение: ш.-р. taftTs «проверка, обследование, ревизия, расследование» taftls cldow «проверять, выяснять». Слово fl 3 [tamamun] «полный, совершенный» при переходе дает эти же значения: ш. tamum, р., б. tamom 1. «весь, все»; 2. «конец, завершение»; tamumi farji xuna «все имущество»; tamom cTgow «кончать, завершать». Слово J& [tiflun] тоже дает значение «дитя, ребенок, грудной ребенок» xu tifl-um vo wlnt «вот опять увидела свое дитя». Масдар V-ой породы JJJJ [tarbiyat1111] сохраняет исконное значение tarbiya «воспитание, уход, обучение». Масдар V-ой породы [tawallud"11] при переходе сохраняет значение «рождаться, появление на свет», tawalud cTdow «рожать, производит на свет». Слово &М [ta nxun] сохраняет значения 1. «история, хроника»; 2. «дата, время, эпоха», uz turd xu tanx naqli kinum «я расскажу тебе о своем прошлом»; di tanxa yu famt «историю этого дела знает он». Масдар V-ой породы jfo [ta Jrun] сохраняет значение: «влияние, воздействие, впечатление» mu gap-en-en wii tasTr cud «мои слова повлияли на него». Слово & [taqsrmun] сохраняет исконно арабское значение «деление, разделение, распределение», taqsTm cTdow «делить, разделить». Масдар V-ой пароды р [tabassumun] тоже дает значение «улыбка» warn tabassum murd dis xu yat «её улыбка мне очень понравилась». Масдар V-ой породы J [ta ammulun] сохраняет значение «размышление, обдумывание»; baamul kor cTd lap basand «работать вдумчиво замечательно».
Слово Ь [tali un] сохраняет исконное значение: «судьба, звезда» mund mu toll lap ganda «у меня очень плохая судьба».
Слово с&» [masalun] сохраняет значение «пример, пословица, поговорка, образец», ku yi matal lu «скажи одну пословицу».
Слово j- [maw]un] сохраняет значение «волна», хае mawj yalau past nasuoj «волна на реке еще не утихла»; mawj Sedow «вздыматься волнами, волноваться, переливаться».
Слово [mumkinun] тоже сохраняет значение «возможно, вероятно», yu mumkin nur yo5d «возможно он сегодня придет»; tar tama xez mumkin dedow -о? «к вам можно зайти?».
Слово JLW?- [majburun] сохраняет значение «вынужденный, принужденный», uzum majbur nist tuqati sam «я не обязан ходить с тобой»; yi yor ta tu majbur па kixt «никто тебя не заставляет».
Слово A±A [madad] сохраняет значение «помощь, поддержка, подкрепление», уо mawlo madad sa «господи, помоги мне!».
Слово ч чи [manabun] «должность, пост, положение» при переходе сохраняет исконно арабское значение: az mansab wextow «лишаться должности» mansbdor cayi tu cud? «кто сделал тебя должностным лицом?». Слово J& [makkarun] при переходе сохраняет исконно арабское значение: «хитрый, коварный» zoyi makkor «хитрая ворона» wi Jinow makkor-um па wine «такого хитреца я еще не видел»; di xu makkori lak «оставь свою хитрость».
Слово ji -« [safarun] сохраняет арабское значение «путешествие, поездка» mas-am tar safar сі naxtld «мы отправляемся в путешествие»; nawam as safar yat «мы только что вернулись из путешествия».
Слово -ij«a [sari] дает исконно арабское значение «расход, трата, уплата» sarf sitow (siddw) «расходоваться, тратиться».
Арабское слово сА [saxiyy1111] сохраняет значение «щедрый, великодушный» mu bob saxi odam vud «мой дед был очень щедрым человеком».
Арабское слово чч [sababun] при переходе сохраняет исконное арабское значение: «причина, повод, мотив, основание», mund disga sabab vud «у меня была такая причина»; cTz sabab vud? «на каком основание? по какой причине?».
Арабское слово - [nisfn] дает исконно арабское значение «половина, половинка», nisf-um xurd zoxt «половину я взяла себе».
Слово S JAJ [nafratun] дает значение «отвращение, антипатия, ненависть» az di tu kor murd nafrat yo8d «я испытываю отвращение от твоих дел».
Слово SJJS [qudratun] сохраняет арабское значение «сила, мощь, могущество, способность» ar cTz qudrat tund vid kin «сколько есть у тебя могущество, примени»; wind dund qudrat nist didi pi taxt sifTnt «у него нет таких сил чтоб подняться на гору».
Родовая соотнесённость арабских заимствованных слов
Для языков шугнано-рушанской группы с особенностями его строя (различные категории для имён предметных, качественных и относительных), большой научный и практический интерес представляет рассмотрение арабизмов с грамматической стороны.
Арабизмы, проникшие в шугнано- рушанскую группу языков, теряют арабскую категорию рода и подчиняются нормам языков шугнано-рушанской группы.
Следует отметить, что разработке теории эволюции категории рода в шугнано-рушанской группе памирских языков посвящены труды проф. Д. Карамшоева [48, 49].
Арабские слова женского рода с окончанием «atun» в языках шугнано-рушанской группы, в зависимости от их семантического и лексического значений, могут употребляться и в мужском или женском роде.
Особый интерес представляют арабские слова женского рода с окончанием «atun», которые при переходе в языки шугнано- рушанской группы принимают мужской род, а некоторые из них сохраняют отголоску окончания. Например: араб. ж. SjlS [haqaratun] — ш.-р. м.р. aqorat «ругань, брань» yid tu aqorat a pi mu na piSafs «этат твоя ругань ко мне не относится»; араб. ж. р. Цр [ljayatun] —» ш.-р. м.р. ayot 1 «жизнь, существование»; 2. «память, мысль» warn ayot werun sut. «её жизнь сломалось»; араб. ж. p. J [waqiatun] — ш.-р. м.р. woqia «событие, случай, происшествие»; cTz woqia sut «что случилось?»; араб. ж. р. ААІЛЛ [maslihatun] — ш.-р. м.р. muslat «совет, беседа»; mas-and dis muslat vud «у нас был такой совет»; араб. ж. p. -» "S [qismatun] — ш.-р. м.р. qismat 1. «судьба, рок»; 2. «предопределение»; disga qismat mund vud «такова была моя судьба».
Встречаются арабизмы, сохранившие грамматический род, которые в языках шугнано- рушанской группы употребляются в женском роде и принимают окончание -а - ,- а-: араб. ж. р. & [qissatun] —» ш.-р. ж. p. qisa «рассказ, повествование»; dam qisa az сі xu8j? «ты от кого слышал этот рассказ?»; араб. ж. р. & [qal atun] — ш.-р. ж. p. qala «крепость»; уа Vumar qala werun sic «та Вамарская крепость разрушилась».
Что касается некоторых арабизмов мужского рода, то они при переходе в языки шугнано-рушанской группы принимают женский род; араб. м.р. сЗ [halqun] — ш.-р. ж. p. alq «горло, глотка, гортань»; tar alq cTdow «чрезмерно надоедать» dam qoq alq ca-kini? «зачем тебе эта сухая глотка»; араб, o j [hawdun] — ш.-р. ж. p. awz «бассейн, пруд»; ar dam awz хае fana -уб «много ли воды в пруду?»; араб. м.р. 4- [ aydun] — ш -р. ж. p. ayd «праздник»; nur yula ayd vid «сегодня был большой праздник»; араб, м.р. «-«j [harfn] —» ш.-р. ж.р. arf «буква, алфавит»; tu arf-enen lap zalik «твои буквы очень маленькие»; араб. м.р. JJJ [ waraqun ] — ш.-р. ж.р. waraq «лист бумаги, страница»; араб. м.р. WJ [шЬа Ґп] — ш.-р. ж.р. raboyi (ruboyi) «четверостишье»; dam ruboyi yakb5rga luv «спой ещё раз то четверостишье»; араб. м.р. ) [maddahun] — ш.-р. ж. p. mado «апологет панегирик, од, название классических хвалебных песен и поэм» — p. dum mado-yat az сі xuri zuxc? «эту песню у кого ты для себя выбрал?»
Встречается множество арабизмов которые сохраняют мужской род: араб. м.р. с)Ц [xayalun]— ш.-р. м.-р. хаубі «мнение, намерение, рассуждение»; warn хаубі digar su8j «её мнение стало другим»; араб. м.р. сіЯ [ araqun]— ш.-р. м. р. «пот, испарина»; wi araq naxtuyd «он вспотел»; араб. м.р. JU . [halalun] — ш.-р. м.р. alol «годный для убоя, для употребления в пищу скот»; alol turd sud «да будет тебе угодным»; араб. м.р. j i [ amrun]—» ш.-р. м.р. arnri «приказ, повеление» amri sut «дано свыше»; араб. м.р. »JJ [waramun] — ш.-р. м.р. waram «опухоль, отёк, вздутие»; yu warami nust «отёк отошёл».
Распределение некоторых существительных по родам определяется семантическим признаком, сходным с принципом семантических классов названия абстракций, веществ и т.п. относятся, в основном, к мужскому роду, названия участков пахотной земли, мелких животных, птиц и т.д. к женскому роду. В результате одно и то же существительное по признаку оттенка значения может принадлежать и к мужскому, или к женскому роду: араб. ж. p. 4АА [hujjatun], ш.-р. 1. ж. p. ujat «конкретный документ, свидетельство (например, паспорт)»; dam di ujjat yi-cirdaO ma diwes «(этот) его (ж.р.) документ ты никому не показывай»; 2. м.р. «документ в собирательном значение»: ш. di ujat tuja vud- о па vud? «у тебя его (м.р) документ был или не был?» араб. м.р. « [falakun]— ш.- р. 1. м.р. «небо, небосвод, высота»; 2. «судьба, рок»; 3. ж. р. «название поэтического жанра в виде четверостишия и манера его исполнения без аккомпанемента: ж.р. dam falaki tu bob xax lud «твой дед здорово спел этот фалак»; falak 8edow «петь фалак, оплакивать»; 4. ж. р. фольк. «ковёр - самолёт» —» ш. уа carxi falak pi kuyi qof firlpt «самолёт - ковёр (ж. p) поднялось на горы Коф» . Категорию рода в этой группе имён осложняет наложение на неё категории единичного /общего, или конкретного/ неконкретного.
Краткая лексикографическая фиксация арабизмов в языках шугнано-рушанской группы
В отличие от лексикологического освещения словарного состава того или иного языка лексикографические работы (иначи словари) обладают широкими параметрами для охвата и анализа общей системы лексического состава языка, а также его отдельных разрядов слов, терминов, словосочетаний и т.п.
Предлагаемый краткий словарь призван отразить в алфавитном порядке лишь усвоенную в языках шугнано- рушанской группы лексику арабского происхождения.
При этом главный упор сделан на лексикографическое освещение корневых арабских слов, усвоенных в языках шугнано-рушанской группы, подчиняющихся фонетическим и грамматическим правилам названных бесписьменных языков памирской группы.
С грамматической точки зрения основная часть существительных арабского происхождения, обладающих в языках шугнано - рушанской группы абстрактными значениями, в целом осмысляются как существительные мужского рода, а существительные конкретной семантики текстуально могут распределяться и синтаксически реализоваться по мужскому и женскому роду. Так, арабское по своему происхождению слово awo (тадж. хаво) «воздух, климат» в языках шугнано-рушанской группы относится к мужскому роду, а слова awrat «женщина», soat «часы» реализуются по правилам женского рода, что выявляется синтаксически. Например, ш. biyor awo sito vud (м.р.) «вчера воздух был холодным»; ш.уа wi awrat az tund xusruydi vad (ж. p.) «та его жена была красивее твоей жены»; ш. ти soat viraxt (ж. р.) «мои часы сломались»; глагол viraxt- форма ж.р. «сломалась», м.р. viraxt «сломался». При этом слово soat в абстрактном значение «время» получает значение мужского рода, например: ni.waxt nayjTd «время прошло» (при женском роде употребляется глагол женской формы nayjad дословно «прошла»).
Подобное родовое изменение заимствованных арабских имен существительных в той или иной мере будет отражено в предлагаемом кратком словаре.
Данная часть работы, как уже было отмечено выше, включает наиболее употребительные арабизмы, реализующиеся в языках и диалектах шугнано — рушанской группы. Они даются в следующем алфавитном порядке: a, a, b, v, w, d, е, е, z, і, ї, k, 1, m, п, о, б, р, r, s, t, u, u, u, 6, f, x, s ,y, q, j. Основной принцип словаря
На первом месте по алфавиту дается основная шугнано-рушанская форма арабских слов. При фонетическом расхождении арабских слов по языкам шугнано - рушанской группы на первом месте без особых помет приводятся словоформы, общие для указанной языковой группы. В тех случаях, когда то или иное слово фонетически отличается от формы шугнанского языка, в скобке отмечается его рушанский или бартангский вариант, напр.: ш. aywun, (р., б. aywon) «скот, животное»; ш. falun, (p., 6.falon) «некий, кто- то»; ш. tufeq, tawfeq (р., б. tawfiq) «удача, успех».
Заимствованные арабские слова в языках шугнано-рушанской группы, как исконные существительные синтаксически (в сочетании с изменяющимися по родам указательными местоимениями, некоторыми непереходными глаголами, прилагательными) могут относиться либо к мужскому роду (сокращенно м.), либо к женскому (ж.). Например: ui.mund yi katik (ж., а м.р. kutik) matal yast, warn (ж.- м.р. wi) turd luvum «у меня есть одна краткая поговорка и я ее вам расскажу». Другой пример: арабское по своему происхождению слово xil at «почетный халат, жалованное платье» проникло в европейскую языковую среду и в русском языке получило форму халат «длинная одежда». Посредством русского языка данное арабское слово ныне бытует в памирских языках. В шугнано-рушанской группе оно в форме xalat грамматически относится к женскому роду: ni.dam (ж.р.-м.р. di) xu xalat murd dak «отдай мне этот свой халат». Поэтому подобные имена в зависимости от родовой соотнесенности снабжаются соответственно пометами м. (мужской род) или ж. (женский род).
При колебании родовой соотнесенности арабских заимствованных существительных после словарной статьи даются пометы м./ж., что свидетельствует о том, что данное слово может синтаксически употребляться в значении как мужского, так и женского рода, например: luqma м./ж. «кусок пищи»; ш.ті (м.) yi luqma garSa tu mis xar «на, поещь и ты этот кусок хлеба»; ш. dam (ж.) xu luqma yi cird madak «этот свой кусок пищи никому не отдай».
Образованные от арабских слов прилагательные даются без обозначения их родовой соотнесенности; например: аушп «удивленный»; aloyida «отдельный»; ajab «удивительный», «удивительно», «очень».
Общий и конкретный фонетический, морфологический и лексико-семантический анализ арабских слов и терминов в языках шугнано-рушанской группы даёт основание сформулировать следующие выводы. При этом частные выводы были изложены в конце каждой главы и раздела диссертации. Здесь представляется целесообразным отметить следующее: 1. Отличия фонетических изменений слов арабского языка в языках шугнано-рушанской группы привели к значительному фонетическому расхождению, что диктуется разным составом звуков сравниваемых и изучаемых языков: а) достаточно напомнить что, десятифонемный система вокализма шугнанского языка с делением их на 7 долгих [а,ё,Т,ё,й,й,6] и 3 кратких [а, і, и] , что отражается и в арабских заимствованиях. В рушанском реализуется такое же количество гласных, но здесь отсутствует долгий гласный звук открытого характера [ё ]//[є] и присутствует гласный о (ср. ш. cTd, p. cod «дом»; ш. рёх, р. рёх «сапог»). б) то же самое можно заметить и в реализации консонантов. Перед носовыми согласными [n], [т] как в собственных словоформах, так и в заимствованных арабизмах гласный звук б в рушанском, бартангском сохраняется, однако в шугнанском он даёт [и] (ср. р., б. imom, ш. imum «имам»; р. барт. inson, ш. insun «род человека ») [1].
