Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Активное действие в контексте лексикологии и когнитивной семантики 14-60
1.1. Особенности когнитивного подхода в современном языкознании 14-21
1.2. Анализ понятия «активность» по данным толковых словарей 21-32
1.3. Анализ пересекающихся значений понятия «активность» в русском и английском языках 33-39
1.4. Общая характеристика глаголов активного действия 40-50
1.5. Актантная структура глаголов активного действия 50-58
Выводы 59
Глава 2. Семантическая классификация глаголов активного действия 60-98
2.1. Сферы динамики глаголов активного действия 60-68
2.2. Продукты труда в результате активного действия 68-73
2.3. Классификация глаголов активного действия 73-93
2.3.1. Классификация глаголов по способу влияния на объект 79-82
2.3.2. Классификация глаголов по количеству действий 82-85
2.3.3. Классификация глаголов по семам, указывающим на активность субъекта 85-86
2.3.4. Классификация глаголов по степени активности субъекта 86-93
2.4. Пространственно-временная характеристика глаголов активного действия 93-98
Выводы 99-100
- Анализ понятия «активность» по данным толковых словарей
- Общая характеристика глаголов активного действия
- Продукты труда в результате активного действия
- Пространственно-временная характеристика глаголов активного действия
Введение к работе
Реферируемая диссертация посвящена семантико-когнитивному исследованию глаголов активного действия в русском и английском языках.
Актуальность нашего исследования определяется
теоретическими и практическими задачами современной лингвистики, в центре внимания которой находятся языковая картина мира, проблемы представления чувственного, эмоционального и интеллектуального познания в языке.
Смена научной парадигмы, которая произошла в последние десятилетия прошлого века, не могла не оказать влияния на формирование новых проблем науки о языке, а также на пересмотр некоторых, казалось бы, уже решённых проблем. К таким проблемам относятся толкование значений слов в словарях, а также формирование в сознании носителей языка определённого образа, стереотипа, скрывающегося за соответствующей лексемой.
Способ вербализации абстрактных сущностей, причём не только в словарях, но и в речи, относится к приоритетным направлениям современной лингвистики.
Актуальность исследования глаголов активного действия в сопоставительном аспекте определяется, во-первых, необходимостью выяснения статуса активного действия глаголов в общеязыковой структуре, а во-вторых, важностью изучения межъязыковых соответствий, уникальных для каждого языка явлений. Наряду со временем, пространством, движением, активность - одна из важных составляющих бытия. Глаголы активного действия настоятельно требуют осмысления с позиций антропоцентрической парадигмы и выработки адекватной методики анализа.
Современная семантика в последние десятилетия получила несколько импульсов, способствующих её дальнейшему развитию за счёт сферы её применения и разработки новых исследовательских примеров. Не последняя роль в этом процессе обогащения семантики принадлежит когнитивной лингвистике и, конечно, когнитивной семантике.
Стремление к категоризации явлений (общее свойство человеческого мышления) в языке обнаруживается в виде группировок лексики, грамматических парадигм (склонений, спряжений), лексико-грамматических разрядов, частей речи и др. По мере развития лингвистики и открытия всё новых отношений между внутрилингвистическими явлениями количество языковых категорий увеличивается. Это ведёт к изменениям в отношениях между ними, перераспределению их ролей, а также неопределённости большинства категорий языка. Те из них, что лежат на поверхности, например, категории времени, пространства, перемещения, исследованы в большей степени. Те категории, которые лишены явной экспликации, оказываются менее разработанными и наиболее проблематичными. Особенно
трудно поддаются описанию абстрактные понятия. Эту мысль высказывали разные учёные, среди которых были Ч. Филлмор, Н.Н. Болдырев, И.М. Кобозева.
Языковые категории, включающие в свой состав множество однотипных элементов, характеризуются сложной семантической структурой. Включаемые в их состав семантические объекты обладают не только общими свойствами, присущими данной категории, но и некоторыми специфическими свойствами. Именно такие слова, по мнению Э. Сэпира, могут быть подвергнуты градуированию [Сэпир 1985: 45]. Так, категория глаголов активного действия может быть охарактеризована и с количественной стороны, и с точки зрения степени активности. Однако точка отсчёта, очевидно, зависит от контекста.
Теоретической базой исследования явились труды по когнитивной лингвистике, лексической семантике и праксеологии таких видных отечественных и зарубежных учёных, как Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, Л.Г. Бабенко, Н.Н. Болдырев, В.З. Демьянков, И.М. Кобозева, А.В. Кравченко, Е.С. Кубрякова, Е.В. Падучева, З.Д. Попова, И.А. Стернин, Ю.С. Степанов, А. Вежбицкая, Т. Котарбинский, Э. Сэпир, Дж. Лакофф, Р. Лангакер, Ч. Филлмор, У. Чейф, Дж. Тейлор.
Научная новизна представленной работы заключается в интеграции контекстуального и сопоставительного подходов к такой сложной категории, как глаголы активного действия. Предлагается выделить семантические и синтаксические свойства глаголов активного действия через описание абстрактного понятия «активность». Новым аспектом в изучении глаголов активного действия является рассмотрение их с позиции антропоцентрического подхода. С учётом антропоцентрического и структурно-системного подходов впервые создана классификация глаголов активного действия.
Объектом настоящего исследования является функционально-семантический класс глаголов активного действия.
Предметом исследования выступают лингвокогнитивные характеристики и особенности функционирования указанных единиц, репрезентирующих в языке понятие активности.
Цель работы состоит в выявлении общих и специфических особенностей представления глаголов активного действия в толковых словарях и в художественных текстах в русском и английском языках.
Постановка цели предопределила решение следующих задач:
определить понятие «активность» в английском и русском языках применительно к глаголам;
описать особенности представления глаголов активного действия в русских и английских словарях;
выявить и описать языковые средства выражения активности в глаголах действия и определить их семантические и синтаксические свойства;
разработать методику семантического анализа глаголов активного действия и предложить их семантическую классификацию;
на материале глаголов активного действия выявить сферы влияния когнитивной семантики на лингвистическую семантику.
Методологическую основу данного исследования составляет синтез трёх подходов: семантико-контекстуального, когнитивного и системно-структурного.
Семантико-контекстуальный подход основан на рассмотрении глаголов активного действия в художественном тексте. При данной методике суммируются материалы, полученные из словарей, и материалы, взятые из текстов.
Когнитивный подход позволяет совместить данные, полученные в разных науках. В нашей диссертации при определении понятия «глаголов активного действия» были использованы данные философии, лингвистики, психологии, праксиологии.
Сущность системно-структурного подхода состоит в выделении важнейших элементов какой-либо выбранной физической или психической сферы, в расположении данных элементов в определённом порядке и в анализе существующих между ними связей.
Синтез трёх подходов даёт дедуктивный импульс для всестороннего исследования глаголов активного действия.
Исходя из задач диссертационного исследования и специфики материала, в работе используется комплекс методов и приёмов современной лингвистики: описательный метод, сопоставительный метод, приём анализа словарных дефиниций, компонентный анализ, контекстуальный анализ.
Материалом исследования послужили глаголы активного действия, извлечённые из авторитетных толковых словарей русского и английского языков. Полученные данные уточнялись с помощью словарей различных типов, среди которых двуязычные словари, словари синонимов и антонимов, словари сочетаемости, тезаурусы. Общее число проанализированных глаголов составляет около 700 единиц в русском языке и 1650 английских эквивалентов. Помимо этого, в процессе исследования использовались данные электронных словарей, а также авторская картотека употребления глаголов активного действия, составленная на основе художественных текстов. Общее количество проанализированных примеров - 1 325 единиц.
Для того чтобы уточнить лексические значения глаголов активного действия, представленных в толковых словарях сопоставляемых языков, предварительно была произведена сплошная выборка примеров с этими
глаголами из произведений достаточно больших по объёму, таких, как повесть М. Булгакова «Собачье сердце» и роман Дж. Д. Сэлинджера «Над пропастью во ржи» и других.
При сборе материала были выявлены некоторые интересные особенности употребления глаголов активного действия в художественном тексте. Количество глаголов активного действия в разных художественных произведениях варьируется от 10 до 800 единиц. Роман Дж. Сэлинджера по объёму в два раза больше повести М. Булгакова, хотя количество глаголов активного действия примерно одинаково. Из 241 русского глагола активного действия в повести М. Булгакова около 60% составляют глаголы «физического воздействия на объект», причём большая часть из них включает в себя лексико-семантические группы глаголов «нанесения удара», «давления», «повреждения объекта» и глаголы «отрицательного воздействия на объект».
В романе Дж. Сэлинджера глаголы активного действия составляют 250 единиц. Из них так же, как и в повести «Собачье сердце», около 60% глаголов - глаголы «физического воздействия на объект», однако с другими лексико-семантическими группами. В основном это глаголы «прикосновения», «изменения положения», «очищения и удаления объекта».
Теоретическая значимость работы определяется тем, что она вносит определённый вклад в разработку проблем языковой категоризации и номинации глагольного действия. С одной стороны, активность - понятие универсальное, присущие если не всем языкам, то многим. С другой стороны, языковое воплощение данного понятия в разных языках может различаться.
Глаголы активного действия обладают специфическими особенностями в области семантики, прагматики и грамматики, а потому выяснение их статуса проливает свет на взаимодействие данных областей лингвистики. Грамматика - это, по сути, обобщённая семантика. Анализ глаголов активного действия показывает необходимость видения грамматики и семантики как близлежащих и пересекающихся сфер.
Положения, выносимые на защиту:
Глаголы активного действия можно рассматривать в широком и узком смысле. В широком смысле в определённом контексте практически любое действие может быть активным. В узком смысле под категорию глаголов активного действия попадают лишь глаголы с определённым набором лингвистических характеристик, включающих понятия синтаксической и семантической активности.
Глаголы, субъектом которых являются природные явления, нельзя отнести к глаголам активного действия. Субъект - природное явление (ветер, море и т.д.) не обладает такими качествами, как волетивность и
контролируемость, следовательно, воздействие на объект происходит не намеренно, а стихийно.
Степень активности глагольного действия может быть подвергнута градуированию. Однако границы «активности» достаточно размыты и, в большей степени, зависят от контекста, а также от индивидуального восприятия каждого человека.
Глаголы активного действия являются полипропозитивными. Это значит, что один и тот же глагол может попасть в разные пропозиции (презентации реальных или воображаемых ситуаций). Причём у английских глаголов степень полипропозитивности более высокая, чем у соответствующих им глаголов русского языка.
Толкования глаголов активного действия в русских и английских словарях отличаются рядом коннотативных значений, а именно - видом действия, результатом и способом действия, которые в первичной номинации могут создавать различные пропозиции одной и той же ситуации у носителей русского и английского языков.
В связи с тем, что в сопоставляемых языках существуют разные способы представления глаголов активного действия, в сознании носителей этих языков для описания одной и той же ситуации создаются разные пропозиции.
Апробация работы. Основные положения и результаты исследования опубликованы в рекомендованном ВАК издании «Вестник Челябинского государственного педагогического университета» (Челябинск, 2008), а также апробированы на международной научной конференции «Славянские языки и культура» (Тула, 2007), на конференции по итогам научно-исследовательских работ профессоров, преподавателей, научных сотрудников и аспирантов ЧГПУ (Челябинск, 2005), на 4-й международной научно-практической конференции «Качество науки - качество жизни. Quality of a science - quality of life» (Тамбов, 2008), на международных научно-практических конференциях «Культура и коммуникация» Челябинской государственной академии культуры и искусств» (Челябинск, 2006).
Структура и объём работы определяются поставленными целью и задачами. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, списка литературы, списка сокращений и приложения.
Анализ понятия «активность» по данным толковых словарей
Понятие «активность» относится к числу абстрактных понятий, которые в лексике любого языка занимают заметное место и играют существенную роль в определении научных понятий.
«Абстрактное (лат. abstractio — отвлечение, удаление) — мысленный образ, полученный путем отвлечения (абстрагирования) от тех или иных несущественных свойств или отношений предмета с целью выделения его существенных признаков; теоретическое обобщение, позволяющее отразить основные закономерности исследуемых явлений, изучать и прогнозировать новые, неизвестные закономерности. В качестве абстрактных объектов выступают целостные образования, составляющие непосредственное содержание человеческого мышления (понятия, суждения, умозаключения, законы, математические структуры и др.)» [Новейший философский словарь 1998].
Абстрактные понятия труднее поддаются описанию. Они часто требуют развёрнутых описаний - научных или словарных дефиниций, текстовых иллюстраций. Часто один и тот же смысл может быть передан различными языковыми средствами: словами, словосочетаниями, предложением [Болдырев 2000: 28]. По словам Ч. Филлмора, «понятие абстракции всегда было трудно объяснимым для лингвистической семантики. Абстракции не являются именами вещей, но они также и не простые предикаты или предикации. Скорее всего, их надо рассматривать как имена сложных ситуаций, и часто они используются в предложениях, содержащих определенный комментарий к этим сложным ситуациям» [Филлмор 1981: 348].
С.А. Песина в своей монографии «Полисемия в когнитивном аспекте», опираясь на словарные дефиниции, предлагает некоторые варианты нахождения лексического прототипа многозначных слов на примере английского языка [Песина 2005]. По её словам, поскольку у однозначного слова содержательное ядро равно его единственному значению, то исследования в этом направлении не актуальны.
Понятие «активность» не является многозначным, однако при анализе словарных дефиниций становится ясно, что оно имеет расширенное значение, поэтому считаем возможным определить прототипические признаки данного понятия.
В «Словаре когнитивных терминов» различают два вида прототипов: прототип, как единица, проявляющая в наибольшей степени свойства, общие с другими единицами данной группы; прототип, как единица, реализующая эти свойства в чистом виде и наиболее полно, без примеси иных свойств [КСКТ 1996: 140].
Лексический прототип состоит из четырёх частей: 1) минимальные пучки признаков (семантические примитивы; узкое формальное понятие), 2) семантический инвариант («ближайшее» значение), 3) «дальнейшее» значение, 4) полное описание прямого значения, сумма знаний о предмете [Песина 2002: 81]. В сознании обычного человека при произнесении любого слова возникает образ, соответствующий первым двум частям. «Дальнейшее» значение (терминология Потебни) [Потебня 1990; 1993] и сумма знаний о предмете уводит нас в понятие концепта, что не является нашей целью. Поэтому мы ограничиваемся двумя первыми частями понятия лексический прототип.
Необходимо отметить, что есть определённая разница в представлении словарных дефиниций в русских и иностранных словарях, так как они опираются на разные принципы. В большинстве русских толковых словарей представлена «наивная» картина мира, которая отображена в русской лексике. Эти словари рассчитаны на широкий круг читателей, не имеющих специальных энциклопедических знаний. К таким словарям можно отнести словарь СИ. Ожегова, Д.Н. Ушакова, Словарь русского языка (MAC) и другие. Более специальную информацию можно получить из словарей сочетаемости слов, словарей синонимов. Английские толковые словари, хотя и рассчитаны на широкий круг читателей (The words and phrases given in this Dictionary are those that are likely to be needed by persons who use English for general purposes), однако в них можно встретить и архаизмы, и сленговые слова, и технические термины, и иностранные заимствования. В словарных статьях прямо указывается, что слова, заключённые в словаре, относятся к современной английской лексике хорошо образованных людей США и Великобритании. Словарные статьи включают также архаизмы, встречающиеся в литературном языке, особенно в поэтической речи. В словаре также встречаются научные и технические термины...Разговорные и сленговые слова и выражения включены, если они часто встречаются в художественной литературе...Наряду с латинскими фразами включены и иностранные слова, широко адаптированные английскими писателями [Хорнби 1996].
Анализ словарных дефиниций понятия «активность» в английском и русском языках позволил определить категорию активности с точки зрения её восприятия, а также выявить семантически сходные лексемы.
В русском языке понятие «активность» представлено как однокоренными словами активность, активный, активно, так и другими синонимически связанными словами: энергичный, деятельный, живой.. В английском языке соответственно однокоренными представлены слова active, activity, activist и синонимическими словами energetic, lively, vigorous, forceful, drastic,brisk, nimble и т.д.
Британские и американские толковые словари дают следующие толкования перечисленных слов: 1. Active (активный) [Хорнби 1996], [Longman Dictionary of Contemporary English 1995] (далее LDCE):
1.1. Выполняющий действие; способный выполнять действия; привычно занимающийся каким-либо делом; энергичный: active boy (живой/энергичный парень), brain (ум), volcano (действуюгций вулкан), imagination (живое/буйное воображение), part (активное участие), holiday (настоящий/сумасшедший праздник), sailing (быстрое плавание под парусами), swimming (быстрое плавание);
1.2. Находящийся на службе в армии; участвующий в войнах; не являющийся военнослужащим в запасе: on active service (действующая армия);
1.3. Активный залог (в грамматике): Active voice (страдательный залог);
1.4. Вовлечённый в какую-либо организацию, всегда занятый каким-либо делом: active member (активный член партии/кружка), active in politics (активный/действующий политик);
1.5. Попытка что-либо предпринять, например, решить проблему и др., что требует усилий: active efforts (большие усилия), discussions (живое обсуоісдение);
1.6. Обычная работа механизма: the alarm becomes active (будильник заработал);
1.7. Химический процесс, происходящий между веществами (active fusion reaction —активная реакция синтеза).
2. Active [The Oxford English Dictionary 1996] (далее The OED):
2.1. Состоящий из чего-либо или отмеченный действием: energetic, diligent (leads an active life — ведёт активную жизнь; an active helper — настоящий помощник);
2.2. Способный двигаться быстро и выполнять практические задания (infirmity made him less active — слабость сделала его менее активным);
2.3. Организующий действия; не просто пассивный или инертный (active support — активная помощь);
2.4. Радиационная активность.
3. Active [Collins Cobuild English Dictionary 1995] (далее CCED):
3.1. Тот, КТО много двигается и выполняет множество дел {active life — активный образ жизни);
3.2. Если у вас активный ум или воображение, у вас всегда есть свежие идеи (active mind — живой ум);
3.3. Активный человек не просто оказывает помощь для какой-либо организации, а энергично действует (plays active role in the EFE s goals — играет активную роль для достижения целей организации);
3.4. Активный употребляется для акцентирования внимания на той мысли, что человек действует для достижения чего-либо, а не просто надеется на что-то или просто хочет достичь цели косвенными путями (active steps — предпринять действенные меры, активные шаги; active discouragement from teachers — пагубное влияние учителей);
3.5. Если вы говорите, что человек или животное активны в определённом месте или в определённое время, вы имеете в виду, что они выполняют обычные действия (men who are sexually active — сексуально активные мужчины; animals who are active at night — животные, которые активны только ночью).
Общая характеристика глаголов активного действия
Эффективность научного исследования зависит от ряда факторов. Чтобы решить вопрос о семантике глаголов активного действия, необходимо, во-первых, точно определить исходные понятия (активность, действие, активное действие), во-вторых, определить схему толкования активного действия, в-третьих, найти критерии классификации глаголов и выбрать способы и методы анализа данных глаголов. Эффективность научного исследования на заключительном этапе будет зависеть от полноты описания материала и, самое главное, от достигнутого результата. Результат зависит от цели исследования. «Цель» — предмет, стремления, то, что надо, желательно осуществить [СО 1993]. В философии цель определяется как предвосхищение в сознании результата, на достижение которого направлены действия [ФС 1972]. Итак, цель регулирует и направляет действия.
Несомненный интерес для решения вопроса о сущности понятия «активное действие» может представлять проблематика, разрабатываемая в науке праксеологии. Создатель этой сферы человеческого знания - польский философ Тадеуш Котарбинский определяет праксеологию как науку, изучающую эффективность труда. По его мнению, успешным называется такое действие, «которое ведёт к следствию, задуманному в качестве цели ... . Данное действие может быть успешным (противоуспешным, безразличным) с точки зрения данной цели, противоуспешным (безразличным, успешным) с точки зрения другой цели, безразличным (успешным, противоуспешным) с точки зрения ещё какой-то цели» [Котарбинский 1975: 104-105].
Т. Котарбинский приходит к выводу, что практическое достоинство действий — творчество. «Мы имеем в виду творчество, творческий характер труда и начинаний. Творчески действовал тот, кто своим действием достиг чего-то нового и ценного, между прочим, именно тем, что оно новое. Поэтому каждое успешное действие является творческим» [там же: 126].
По словам Ю.С. Степанова, действие - это один из основных предикаторов русского языка. Под него подводятся все прямопереходные и косвенно - переходные глаголы, требующие обязательного дополнения (Эта болезнь лечится только покоем; Я пишу брату; Дрова колют или топором, или колуном) [Степанов 1981: 158]. В лингвистическом плане глаголы действия характеризуются как номинативные единицы, имеющие сложную семантическую структуру [Кильдибекова 1985: 42].
Предикатам - одному из исходных понятий лингвистической семантики посвящена обширная литература как в отечественном, так и в зарубежном языкознании. Существует несколько классификаций предикатов, в основе которых лежат разные семантические концепции. Категории Аристотеля, которые в философии древности, средневековья и нового времени рассматривались как некоторые эквиваленты «частей речи», в семиологической грамматике рассматриваются как таксономия предикатов [Степанов 1981: 120]. Среди этих категорий выделяется и «Действие» (actio) [Аристотель 1978: 51-90].
Глаголы активного действия составляют сравнительно небольшую, но семантически весьма значимую подгруппу предикатов действия. Признаки, родственные тому, который мы называем «активностью», фигурируют под разными названиями в ряде исследований, в частности - «контролируемость» / «неконтролируемость», «статичность» / «динамичность», «активность» / «пассивность».
В настоящей работе ставятся две взаимосвязанные задачи: во-первых, выявить смыслообразующие признаки анализируемых предикатов; во-вторых, разработать теоретическую базу - с опорой на принципы, сформулированные когнитивной лингвистикой, для построения классификации предикатов со значением активного действия.
Предикативные выражения можно рассматривать под разными углами зрения. С одной стороны, каждый глагол можно характеризовать в зависимости от того, какие ролевые функции предикат приписывает участникам ситуации.
Способ выделения этих ролей неоднозначен. Отсюда и множество классификаций предикатов по ролевой семантике. Наибольшее распространение получила идея глубинных падежей Ч. Филлмора, исходным пунктом которой являются синтаксические идеи Л. Теньера, выдвинувшего актанты, зависимые от глагола «сопроводителей действия» [Теньер 1988]. Ч. Филлмор выделяет такие глубинные падежи: агентив, датив, объектив, инструменталис, фактив, локатив [Филлмор 1981: 405-406]. Заметим, что приведенный перечень падежей не является исчерпывающим. В более поздних работах Филлмор разработал понятие «иерархии выделенности», которая «устраняет необходимость установления «конечного правильного» списка падежей» [Филлмор 1983: 104-105].
Дж. Лайонз прежде всего противопоставляет состояние событиям, процессам, деятельности и акту. В основе этого противопоставления лежит разница между статичными и динамичными ситуациями. Дж. Лайонз выделяет следующие типы предикатов: деятельность (activity), процесс (process), состояние (state), акт (action), событие (event) [Lyons 1977].
У. Чейф выделяет три основных типа предикатов: состояния {дрова сухи, блюдо разбито, канат натянут), процессы {дрова высушили, тарелку разбили, верёвку натянули) и действия {люди смеялись, тигр набрасывался); промежуточное положение занимают действия-процессы (тигр убил слона, люди натянули веревку), предикаты амбиентного действия и состояния {поздно, зісарко; идёт дождь) [Чейф 2003: 113-124].
Другой подход связан с классификацией предикатов по типу соотношения с осью времени. Данная классификация уточняет параметры функционирования глагольной лексики, определяет условия её употребления, показывая механизмы изменения значений в зависимости от форм отвлечения от оси времени. Специфика предикатных значений в существенной мере обусловлена особенностями членения мира по временной оси данного языка. Значение предикатов, по мнению Н.Д. Арутюновой, «формируется путем членения потока событий на отдельные динамические фрагменты разного фазисного охвата» [Арутюнова 1980: 219].
В отечественном языкознании широкое распространение получила теория Л.В. Щербы о трех типах предикатов, выдвинутая им в конце 20-х годов прошлого века. Он выделил действия {он шумит), состояния {быть навеселе, быть наготове, быть замужем, быть без памяти) и качества (я веселый, он сердитый) [Щерба 1974: 90-91]. Точка зрения Щербы, детально разработанная В.В. Виноградовым, была воплощена в описании морфологического строя английского языка Б.А. Ильишом [Ильиш 1948: 156-161].
Глаголы активного действия обладают семантическими и синтаксическими признаками, четко выделяющими их на фоне других групп. В нашем понимании семантическая и синтаксическая активность - понятия несовпадающие. Можно утверждать, что предикаты, обладающие семантической активностью, обладают и синтаксической активностью. Но далеко не все предикаты, характеризуемые как синтаксически активные, являются и семантически активными. Другими словами, семантическая активность охватывает более узкий круг глаголов, чем синтаксическая. Так, Дж. Лакофф неактивными (стативными) считает предикаты, которые: 1) не употребляются в различных моделях предложений с глаголом to do 2) не имеют повелительного наклонения; 3) не встречаются с модальным глаголом тау в значении разрешения; 4) не могут быть подчинены сказуемому, выраженному глаголом tell «сказать сделать что-то», order «приказать», permit «разрешить», persuade «уговорить», force «заставить»; 5) не встречаются с такими наречиями, как enthusiastically «с энтузиазмом», reluctantly «неохотно» [file: // A: Language and Literature, htm.]. По мнению Дж. Лакоффа, глагол является активным (нестативным), если он может употребляться в форме Continuous. Тогда глаголы стоять, лежать и сидеть необходимо отнести к активным, так как они могут употребляться в длительной форме: What are you doing? -1 am sitting (lying, standing). Что ты делаешь? —Ясижу (лежу, стою).
Н.С. Авилова выделяет два основных вида «неактивности»:
1) неактивность, которую можно связать с понятием страдательности (патиенса); 2) неактивность, которая определяется тем, что субъект вообще в собственном смысле слова не действует, но энергия, необходимая для осуществления действия, исходит от него. Глаголы активного действия Н.С. Авилова подразделяет на две группы:
1. Активные процессуальные глаголы, действие которых замкнуто в сфере субъекта - все эти глаголы в своём большинстве непереходные (непредельные процессы - есть, пить, смеяться, танцевать, ходить, говорить; процессы, достигающие предела в сфере субъекта действия — исполнить, спеть, пообедать, лечь).
2. Активные «событийные» глаголы, действие которых направлено на объект, - всегда переходные. Объект действия этих глаголов всегда выражен винительным падежом прямого дополнения (рубить дрова, писать письмо, читать книгу) [Авилова 1976: 18-20].
Нетрудно заметить, что первая группа, выделенная Авиловой, включает глаголы, характеризуемые синтаксической активностью, вторая — частично синтаксической и семантической.
Понятие активности связано со значением усилия, воли, вклада энергии со стороны субъекта. На эту особенность глаголов обратил внимание ещё A.M. Пешковский: «Всякий глагол прежде всего обозначает действие... Но ведь «действовать» могут только живые существа, все же остальные предметы не «действуют», а только движутся. Живые же существа «действуют» потому, что они движутся по своей воле, произвольно. И, значит, в глаголе, раз он изображает действие, должен быть ещё оттенок в о ли, намерения» [Пешковский 1956: 78-79].
Продукты труда в результате активного действия
В нашем понимании, глаголы активного действия представляют собой такие глаголы, при которых человек совершает конкретное намеренное действие, направленное на конкретный объект, добиваясь его видоизменения в той или иной степени. Несомненный интерес для нашего исследования представляет результат такого действия. На наш взгляд, продукты труда как результат активного действия наиболее точно описаны в работе Т. Котарбинского [Котарбинский 1975: 43-55].
Существенно для понимания семантики и классификации глаголов активного действия положение Т. Котарбинского о том, что «продукт труда — это всякое следствие причины, являющееся произвольным импульсом...Продукты труда бывают кинетические, т.е. изменение вещей, и статические, т.е. состояние вещей (события, заключающиеся в том, что в данном отношении что-то находится в течение всего определённого времени без изменения)» [Котарбинский 1975: 44]. Если взять ситуацию, когда мы закрываем дверь, чтобы не нарушать тишину в комнате, при этом активном действии налицо два продукта труда, один из которых - кинетический (дверь была открыта, а стала закрытой), второй - статический (поддерживаемая тишина).
События и продукты труда могут быть пермутационные и персеверационные. К первым относятся объекты, у которых в данном отношении начальная стадия отлична от конечной. Изменения такого рода наблюдаются, когда к данному объекту что-то добавляется (отнимается) или же когда объект в целом видоизменяется (все эти возможности могут действовать одновременно).
Вторые - события, при которых состояние объекта в данном отношении на конечной стадии тождественно его состоянию на начальной стадии. Я поворачиваю ключ, и благодаря этому ранее незапертая дверь оказывается запертой - это пример элементарного действия, где следствие является пермутационным продуктом труда [там же: 45].
Бильярдный шар, получив толчок, трогается со своего места, несколько раз ударяется об борта стола и останавливается на том же месте, откуда начал своё движение. В этом случае персеверационным продуктом труда является путь этого шара. Кто-то поставил на библиотечную полку книгу, и она стоит там в течение какого-то времени. В этом случае персеверационным продуктом труда будет постоянное нахождение этой книги на данном месте в данное время.
Эти примеры показывают, что встречаются две разновидности персеверационных продуктов труда: это или статические события, или же кинетические. В статических событиях в конце всё обстоит так же, как и в начале, а в событиях кинетических изменяющаяся вещь возвращается к исходной фазе.
Многие продукты труда глаголов активного действия можно отнести к кинетическим, пермутационным, то есть продукты труда изменяются, либо их начальная стадия отлична от конечной: резать, косить, ломать, рвать, разжёвывать, чистить и т.д. Продукты труда глаголов полооюитъ, поставить, пришивать, плести, забить и т.д. можно отнести к персеверационным, статическим, так как в результате изменения объекта он определённое количество времени будет оставаться в одном положении. Продукты труда глаголов встряхнуть (волосами, полотенцем), болтать (воду в стакане), качать (качели), вертеть (карандаш в руках), трясти (дерево) относятся к персеверационым кинетическим, так как кинетически изменяющаяся вещь возвращается в исходное положение.
Далее Т. Котарбинский предлагает рассматривает продукт труда с точки зрения позитивного или негативного характера конечной стадии события в сопоставлении с его начальной стадией. В связи с этим он делит продукты труда на конструктивные / деструктивные, консервационные (охранительные) / профилактические (предупредительные). Первая из этих категорий относится к сфере пермутационных продуктов труда, вторая - к сфере персеверационных [Котарбинский 1975: 46]. Продукт труда данного момента является конструктивным тогда, когда он состоит в наделении определённого объекта признаком, которым он в начале данного момента не обладал. Деструктивным - если он состоит в лишении данного объекта такого признака, которым он в начале момента обладал [там же]. Важный момент состоит в том, что конструктивность и деструктивность Котарбинский понимает шире, нежели принято в обыденном языке. С позиции любого человека разборка машины — это деструктивное действие, так как машина в таком виде не способна выполнять свои функции и превращается в груду металла. Однако, по словам Котарбинского, разборка аппарата на части с целью его ремонта не будет деструкцией.
Или кто-то взмахнул рукой и прогнал муху со лба, т.е. заставил её сменить состояние, и с этой точки зрения произвёл конструктивное действие. Но в то же время он избавился от зуда на лбу и с этой точки зрения произвёл в отношении самого себя действие деструктивное. В обычном понимании назвать его действие деструкцией вряд ли можно. «Если объект обладал данным качеством, а потом лишился его и, если это изменение явилось следствием нашего совершения, то продукт труда и действие (если принять во внимание это качество) было деструктивными, какого бы ни было это качество (позитивным или негативным)» [там же: 47].
Таким образом, нельзя однозначно выделить глаголы активного действия с конструктивным и деструктивным продуктом труда, так как всё определяется тем, с какой точки зрения рассматривать совершённое действие.
Когда мы действуем так, что объект в конце данного периода времени имеет тот же признак, которым он обладал в начале данного периода, результат совершения, приходящийся на данный период времени, является консервационным продуктом труда.
Наконец, всякий раз, когда вследствие нашего произвольного импульса тот или иной продукт в конце означенного отрезка времени не имеет того признака, которого не было и в начале этого отрезка времени, наш продукт труда, моментом которого является именно этот отрезок времени, носит предупредительный характер, то есть профилактический [Котарбинский: 46]. Когда мы стучим по клавишам пианино или клавиатуры компьютера, мы совершаем консервационное, персеверационное действие: исходное и конечное положение клавиш одинаково, кроме того, осуществляется определённый консервационный продукт труда (в виде оттиска буквы на экране или слышимого звука). Глаголы стучать, рубить, пинать можно отнести к консервационным, кинетическим.
Наконец, если на начальной и конечной стадии наблюдается постоянное отсутствие какого-то признака данного объекта, продукт труда является профилактическим и одновременно статическим. Чаще, когда события, при которых негативное состояние вещи поддерживается постоянно: если запирается тюремная камера, и заключённый лишён возможности выйти из неё. Таким образом, можно выделить следующие продукты труда в результате активного действия
Пространственно-временная характеристика глаголов активного действия
Анализ качественного пространственно-временной характеристики глаголов позволил установить, что глаголы могут отражать следующие относительные признаки: одушевлённость / неодушевлённость объекта, активность / неактивность объекта, предельность / непредельность, повторяемость / неповторяемость, место действия, продолэюительностъ / непродолжительность по времени. 1. Одушевлённость / неодушевлённость объекта
Объект может быть как одушевлённым, так и неодушевлённым: Утаскивать «языка» с поляны (to drag, to tug, to pull). Утаскивать сундук (to drag, to tug, to pull). Взваливать мешок на спину (to hoist). Обнимать жену (to hug, to embrace).
He pulls her down (он снял Джоан с кушетки — одушевлённый предмет), and then, in silhouette against the moonlight we see them embrace and kiss [Priestley 1997: 173]. But she turns and goes to the window, pulling back the curtains {раздёргивая шторы — неодушевлённый предмет) and looking out [там же: 205].
Есть глаголы, которые сочетаются с одушевлённым и неодушевлённым объектами -утаскивать (to drag), придавливать (topress), сжимать (to clasp), заворачивать (to wrap in); только с одушевлённым объектом - пеленать (to swaddle), усао/сивать (to seat); только с неодушевлённым - чистить (to peel, to shell, to clean), выжимать (topress, to squeeze), чесать (to comb).
В английском и русском языках наблюдается некоторое расхождение в сочетании глаголов с одушевлёнными и неодушевлёнными объектами. Ср., один и тот же глагол укладывать в русском языке сочетается и с теми и с другими объектами, что в английском языке вообще соответствует разным глаголам:
уложить больного — to lay a patient; уложить вещи — to pack up things;
улоэюитъ груз - to stow (о грузе, о дровах и т.д.), to pile (в кучу), to stack (штабелями);
уложить причёску — to arrange, to style (в парикмахерской). Или, например, бить человека и бить посуду (одушевлённый и неодушевлённый предмет) соответствует разным глаголам в английском языке — to beat (о человеке), to break (о посуде или другом неодушевлённом объекте): ...1 broke all the windows in the garage...! broke all the goddam windows with my fist, just for the hell of it (разбил окно) [там же: 40]. 2. Активность / неактивность объекта.
Одушевлённый объект может быть активным, то есть оказывающим сопротивление, ответное действие - тащить козу (to drag), выталкивать пьяных из кабака (to force to leave), оттаскивать пса (to drag away), тянутъ(канат) и неактивным - оттолкнуть женщину от арестованного (to push away), усаживать больного в кресло (to seat), распелёнывать младенца (to unswaddle).
В основном активность / неактивность объекта можно определить лишь исходя из контекста: Тут он схватил Шарикова под мышки и поволок его в приёмную спать. При этом Шариков сделал попытку брыкаться, но ноги его не слушались [Булгаков 1989: 82]. Old Marty was like dragging the Statue of Liberty around the floor. The only way I coidd even half enjoy myself dragging her around was if I amused myself a little (танцевал с девушкой) [Salinger 2003: 75]. Танцевать с Мартн было всё равно что таскать статую Свободы. Единственное, что я мог придумать, таская её, как-то немного развлечь себя. 3. Продолжительность / непродолжительность по времени.
Вопрос о продолжительностьи / непродолжительности действия, так же как предельности / непредельности, повторяемости / неповторяемости действий, несомненно, связан с проблемами вида и времени глаголов. Традиционный подход к перечисленным категориям достаточно детально изложен в книге А.В. Бондарко «Теория морфологических категорий и аспектологические исследования» [Бондарко 2005]. А.В. Кравченко, основываясь на когнитивном подходе, исходит из деления языка и всех видов событий на два когнитивных типа: наблюдаемые события и известные. Кроме того, предлагается рассматривать категорию времени в двух системах координат: с точки зрения говорящего (так называемое абсолютное время) и с любой другой точки (относительное время) [Кравченко 2004]. Мы же берём за основу традиционную линейную ось времени.
Можно выделить точечное или мгновенное действие, фазовое действие и непредельное действие. Точечное действие занимает определенную точку на оси времени. Мы видим начало действия, его быстрое осуществление и конец за короткий промежуток времени. К такими глаголам можно добавить наречия быстро (quickly), резко (sharply), мгновенно (immediately); скинуть (to throw off, сталкивать (to push off), стискивать (to squeeze), спихивать (to shove), стаскивать (to drag), сбрасывать (to throw down), огреть (to hit), отшвыривать (to push away). Можно задать вопросы: Как он это сделал или как быстро он это сделал? How did he do it? How quickly did he do it?
При фазовом действии мы видим начало действия, его осуществление в течение какого-то времени и конец. Такое действие на временной оси занимает определённый отрезок: вскапывать (to dig up), вбивать (to hammer in), вкручивать (to screw). Для определения такого действия можно задать вопрос: За какой период времени он это сделал? - За два часа, за десять минут и т.д. How much time did it take him to do it? - It took him two hours.
Непредельное действие имеет начало, продолжительность, но не имеет видимого завершения. К таким глаголам нельзя добавить слова резко (sharply) или быстро (quickly), нельзя задать вопросы: как он это сделал или за какой период времени он это сделал? Хотя можно спросить: как долго он это делает? - В течение трёх часов. Например: тащить, волочить, стегать, лизать.
В английском языке непредельность действия выражается временем Present Perfect Continuous Inclusive, обозначающее действие, которое длилось некоторый период времени, продолжается в настоящий момент, и будет происходить ещё какое-то время:
- How long has he been dragging the sack? — He has been dragging it for half an hour already.
Время Present Perfect Continuous Exclusive обозначает действие, которое длилось некоторый период времени, однако сейчас уже закончилось: Your clothes are dirty. You have been fighting with the boys again. У тебя грязная одеэюда. Ты опять дрался с мальчишками. Эта временная форма переводит действие в разряд фазовых.
Необходимо отметить, что в зависимости от контекста один и тот же глагол можно отнести к разным видам продолжительности: Он резко открутил крышку бутылки (точечное действие). В течение нескольких секунд он откручивал ручку двери (фазовое действие).
Анализ контекста показал, что непредельные глаголы в контексте становятся фазовыми. Например, невозможно тащить что-то или стегать кого-то бесконечно, через определённый промежуток времени всё равно действие прекратится. Следовательно, только в соответствующем контексте глаголы могут быть либо фазовыми, либо точечными.
Последнее утверждение неразрывно связано со следующим пунктом. 4. Предельность / непредельность действия.
Предельность действия связана с указанием на достижение цели действия и на сохранившийся после прекращения действия его результат. «Действие, представленное в его целостности, тем самым ограничено внутренним пределом» [Бондарко 2005: 236]. Прототипическая ситуация физического действия связана с определёнными наблюдаемыми последствиями (результатами), возникающими в процессе совершения этого действия. «Определённое положение вещей категоризуется как результат некоторого действия ... на основании того, что мы знаем о предметах и их нормальных (применительно к контексту) состояниях, а также об условиях, ведущих к изменению этого нормального состояния и возникновению нового наблюдаемого состояния» [Кравченко 2004: 150-151].
Из нашего определения глаголов активного действия становится понятным, что все анализируемые глаголы — переходные, то есть направлены на объект. А любая манипуляция с объектом рано или поздно заканчивается. Следовательно, все глаголы активного действия являются предельными, то есть имеют своё завершение.
5. Пвторяемость / неповторяемость. Все глаголы активного действия обладают свойством повторяемости. My first husband, Captain Johnson, used to thrash me regularly [Maugham 2004: 204]. Мой первый муж, капитан Джонсон, частенько бил меня. Наше утверждение основано на том, что к любому глаголу можно добавить наречия регулярно (regularly), часто (often), постоянно (constantly), что даёт возможность отнести глаголы активного действия к повторяющимся. Они постоянно что-то двигали вечерами. Сколько я ни заходил, она всё время пеленала ребёнка. Here she is mending her dress; mending her dress as usual {она зашивает платье, зашивает как обычно) [Woolf: 51].
