Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. АНАЛИЗ ОСОБЕННОСТЕЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ СИСТЕМЫ В.НАБОКОВА НА ОСНОВЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ, ИЗБРАННЫХ ДЛЯ ИЗУЧЕНИЯВ ШКОЛЕ 18
1.1. Тематическое и стилистическое влияния И.А.Бунина в рассказе В.Набокова "Обида" и подведение итога ученичеству 18
1.2. Проблема самореализации, экзистенциального выбора и имморализм ВЛТабокова в рассказе "Пильграм" 26
1.3. Роман В.Набокова "Приглашение на казнь" как сюрреалистическая интерпретация темы "Гамлет" 38
1.4. Смысл творчества, путешествия духа и "последние вопросы" в романе В.Набокова "Дар" 52
ГЛАВА 2. ПРИЕМЫ ПРЕОДОЛЕНИЯ СОДЕРЖАТЕЛЬНЫХ И СТИЛИСТИЧЕСКИХ БАРЬЕРОВ ПРИ ИЗУЧЕНИИ ПРОИЗВЕДЕНИЙ В.НАБОКОВА 81
2.1. Активизация "инстинктивной памяти" как необходимое условие установки на чтение и анализ стихотворения В.Набокова "Лестница".(5 класс.) 81
2.2. Ассоциативно-цветовая "палитра чувств" как возможный прием преодоления содержательных и стилистических барьеров при восприятии произведений в жанре лирической прозы. Рассказ В.Набокова "Обида" (бкласс.)... 91
2.3. Анализ динамики цвета и других элементов стиля как средство выявления авторской позиции в стихотворении В.Набокова "Окно" и рассказе "Пильграм" (8класс) 100
2.4. Формирование "интертекстуального слуха" и необходимых теоретико-литературных знаний при изучении романа В.Набокова "Дар". (11 класс) 117
2.5. "Превращение читателя в зрителя" (В.Набоков) и развитие способности "мыслить картинами" как прием адаптации восприятия романа В.Набокова "Приглашение на казнь" 157
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 186
БИБЛИОГРАФИЯ 188
- Тематическое и стилистическое влияния И.А.Бунина в рассказе В.Набокова "Обида" и подведение итога ученичеству
- Проблема самореализации, экзистенциального выбора и имморализм ВЛТабокова в рассказе "Пильграм"
- Активизация "инстинктивной памяти" как необходимое условие установки на чтение и анализ стихотворения В.Набокова "Лестница".(5 класс.)
Введение к работе
Более десяти лет назад на карте материка, называемого "Русская литература'1, обозначена открытая terra incognita - русское литературное зарубежье. "Земля неизвестная" имеет свой "духовный ландшафт". Одной из вершин духа, безусловно, является В.Набоков.
Философии, эстетике, поэтике В.Набокова посвящены многочисленные литературоведческие исследования, создающие основу для изучения Набокова в школе. В то же время школьная практика и проведенное анкетирование обнаруживает интерес учеников 5-11-х классов к творчеству В.Набокова, возможность знакомства и общения с которым предлагают большинство авторских коллективных и индивидуальных программ по литературе, разработанных в 90-е годы. Однако, при всей "обращенности" школьников к Набокову и закрепленности его творчества в программах, результаты опросов учителей, проведенных в Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Петропавловске-Камчатском, свидетельствуют о том, что на практике лишь немногие преподаватели литературы, работающие в 5-11-х классах, решаются на изучение предлагаемых программами произведений В.Набокова.
Сама возможность изучения творчества В.Набокова в школе до сих пор вызывает сомнения. Значительная часть опрошенных учителей считает, что стиль Набокова чрезвычайно сложен и изучение его произведений в школе требует такой эстетической, философской и теоретико-литературной подготовленности, какой не имеют школьники. К сожалению, сомнения некоторых учителей связаны с так называемым имморализмом Набокова. О нем часто говорят как о блестящем стилисте, изменившем, однако, великим этическим традициям русской литературы.
Нынешние взрослые читатели Набокова, кем являются и преподаватели литературы в школе, повторяют эмигрантских читателей и критиков - современников набоковских текстов 30-х годов, большинство из которых было шо-
кировано. "Чем больше критика отдавала себе отчет в блеске сирийского таланта, в его единственности, его непохожести ни на одного из предшественников в русской литературе, тем больше возникало сомнений, тем больше говорилось (довольно неопределенно) о чем-то неблагополучном в этом исключительном таланте", - писал Г.Струве в книге "Русская литература в изгнании", -"У него (Сирина) отсутствует, в частности, столь характерная для русской литературы любовь к человеку. Правильнее, может быть, было сказать, что он его (человека) не видит". (108., с.283).
Среди первых читателей и критиков лишь немногие - П.Бицилли (24), В. Ходасевич (117), В. Вейдле (36) - смогли понять и принять "правила игры", предложенные художником. Еще, может быть, И.Бунин, справедливо заметивший: "Сирин - первый, кто осмелился выступить в русской литературе с новым видом искусства, за который надо быть благодарным ему". (32.).
Таким образом, признание Набокова никогда не было единогласным. Однако, читатели и профессиональные критики, принимавшие и не принимавшие набоковское "иное видение мира", его "другую прозу" (58), как в 30-е, так и в 90-е годы, едины в суждении о том, что при чтении и изучении произведений Набокова возникает ряд содержательных и стилистических барьеров, без преодоления которых невозможно осмысление текстов и приближение к автору. Барьеры эти связаны, с одной стороны, с эстетическими принципами и художественными особенностями набоковского мира. С другой стороны, с ожиданиями читателей.
М. Эшитейн в книге "Вера и образ. Религиозное бессознательное в русской культуре 20 века" (126) анализирует причины неоправданности ожиданий читателя, зрителя, соприкасающегося с нереалистическим искусством 20 века. "Понимать" и "испытывать эстетическое наслаждение" - эти слова очень точно передают те ожидания и требования, которым призвано удовлетворить традиционное (для 20-го века - реалистическое) искусство. Разумеется, полное по-
нимание классики невозможно, так как в масштабе веков обнаруживается бесконечная глубина смысла классических произведений, их непонятость современниками, поскольку, многие нерасшифрованные смыслы предназначались для следующих поколений. Но произведение классики щедро впускает читателя, зрителя в свой мир, предоставляя ему там полноту и свободу запечатленной жизни. Содержание этой жизни может быть страшным, трагическим, ничтожным, комическим - все равно разнообразные эти чувства облекаются в форму эстетического наслаждения, гармонизируются в самом акте восприятия.
"Понимать" и "испытывать эстетическое наслаждение" - эти основные критерии подхода к классике "не работают" при соприкосновении с нереалистическим искусством, которое держит читателя, зрителя на расстоянии. Оно позволяет давать себе различные истолкования, но иллюзия понимания возникает лишь на мгновение. Творения нового искусства приносят радость, но это радость другого порядка, чем эстетическое наслаждение, - это радость самостоятельного бытия перед самостоятельно бытующей вещью. Произведения нереалистического искусства невозможно присвоить - они противятся акту полного слияния субъекта с объектом, читателя с произведением. Прежде всего такое произведение вызывает чувство сомнения: неясно в какой ряд предметов его нужно поместить и как понимать. Читатель выбит из колеи, лишен уверенности в воспринимаемом.
"Творение нового искусства предлагает не столько новое содержание, сколько новый способ коммуникации, то есть структурирует себя в качестве непознанного объекта, сама эстетическая природа которого находится под сомнением, - считает М. Эпштейн, - Сомнение может быть разрушено только верой в этого художника, в это видение мира, ибо в каждом произведении нового искусства всегда есть тот ускользающий неделимый остаток, который выводит за рамки единственного текста, совпадает с личностью творца". (126.,с.40).
Данная характеристика восприятия нового искусства, предлагаемая М. Эпштейном, настолько верна по отношению к творчеству В.Набокова, насколько его произведения принадлежат новому искусству. Набоков начинал как последователь и ученик И.Бунина. Ранние рассказы и роман "Машенька" следуют традиции лиро-психологической прозы. Две новеллы о детстве -"Обида" и "Лебеда" - психологические этюды, написанные в 1931 году, посвящены И.Бунину. Посвящение - признательность учителю и подведение итогов ученичеству. В 30-е годы Набоков отказывается от имитации естественного течения жизни и формирует центры своей вселенной, формулируя правила "божественной игры", в ходе которой творятся сверхреальности метатекста.
В литературоведении исследована значительная часть "свода" тех "правил игры", читательская непосвященность в которые во многом и является причиной барьеров при общении с творцом.
1. В набоковских произведениях размыты границы между искусством и жизнью, реальность уподобляется художественному тексту, герои - лишь жиз-неподобные маски в представлении, которое устраивает Автор. "Механизмы поведения и психологическая фактура персонажей рассмотрены внимательно-отчужденным взглядом энтомолога, ведущего морфологическое исследование. Определяющей характеристикой человека у него выступает мера пошлости -категории не только эстетической, но и нравственной... Мимикрирующей пошлости Набоков противопоставляет изгоев, героев-одиночек, наделенных "даром", ... им передоверяет свои сокровенные воспоминания, свои таланты и порывы" (54.,с.454). Каждый из этих героев в определенной степени - экзистенциальная метафора.
Автор не только присутствует, но и участвует в разыгрываемом представлении - повествовании. Формы авторского вмешательства различны: обыгрывание автобиографических мотивов, объективируемых в персонажах: увлечение шахматами, бабочками, составлением крестословиц; авторские послания в
виде "знаков и символов"; прямое вторжение - обращение к "одаренному" герою; резкая смена интонации, умышленно травестирующая "представителя автора", препятствующая идентификации читателя с героем, героя с писателем.
Уподобление "реальности" художественному тексту осуществляется и с помощью синэстезии - "перенесения на понятия, порождаемые восприятием одной категории, качеств, относящихся к восприятиям другой." (54.,с.451). Подобно тому, как в детском восприятии Набокова сливались звук, форма, артикуляция и цвет буквы, образуя "азбучную радугу", также жизнь героя может быть приравнена к книге, случайные встречи к пометам на полях, "Судьба и Смерть к литературным приемам, как в английском стихотворении Набокова "The Room" ("Комната").
Perhaps my text in incomplete. A poet, s death is, after all, a question of technique, a neat enjambment, a melodic fall. (Пускай мой текст не завершен Л Но смерть поэта, ко всему, \ прием. Понадобился он \ как перенос строки - стиху). (124.,с.60).
Такой способ повествования разрушает автоматизм "узнавания", инерцию миметического восприятия текста. Подобную цель преследует и прием остран-нения. В.Шкловский считал, что на этом приеме вообще основано искусство, высшая цель которого - выведение нашего восприятия из автоматического режима, более полное переживание мира в его необычности и непредсказуемости.
2. Произведения Набокова находятся в постоянном интертекстуальном "диалоге" с предшествующей, сформировавшей их, и современной им литературой и культурой. Особенность поэтики литературы 20 века периода поставангарда - интертекстуальность - воспринимается как сознательное ироническое сопоставление различных литературных стилей, художественных течений,
пародийное переосмысление наиболее известных тем, мотивов, сюжетов, и техники подачи материала. Приемы общения с прошлым и настоящим могут быть скрыты и "обнажены". Реминисценция, цитата, перифраза и парафраза предлагаются автором в качестве ключа к пониманию текста, указывают на его "двойное дно". Культурное прошлое привлекается отнюдь не только ради литературной игры, рассчитанной на эстетически искушенного читателя, но для того, чтобы через полемику с ним и даже дискредитацию "вернуть "разволшебствленному" (Макс Вебер) в 20 веке миру и его идеям их магический ореол (ауру), возобновить прерванный диалог с ним под покровом тайны." (102., с.92).
3. Сверхреальности Набокова метафизичны. Подобно утраченному раю
"мир иной" является "одаренным" героям в снах, воспоминаниях детства, меч
тах, неожиданных пронзительных пейзажах. Тогда открывается "странность
жизни, странность ее волшебства, будто на миг она завернулась, и он увидел ее
необыкновенную подкладку" (83., с. 165). "Необыкновенная подкладка" сквозит
в запечатленных частицах бытия - рукотворных и богоданных, прекрасных и
безобразных, единичных и повторяющихся, - рассматриваемых писателем вне
иерархичности как сплошное неделимое развертывание многомерной реально
сти" (54., с.454).
В метафизической вселенной Набокова смерть не страшна, ибо "продолжение следует". Смерть героя - это уход, отъезд в "мир иной", освобождение. Финалы открыты и удивительно просветлены.
4. Одна из особенностей набоковской поэтики - "запечатленность". Это -
"болезненно-острое зрительное восприятие и цепкая память, в результате чего
получается какое-то таинственное, почти жуткое слияние процесса восприятия
с процессом запечатления" (108.,с,289). Процессы эти очищены от социально-
морально-религиозных установок, поэтому предметы представляются как фе
номены. Природа этого явления, вероятно, связана с детством и "наследством
матери", о котором писал Набоков в романе-автобиографии "Другие берега": "Вот, запомни", - говаривала она (мать), с таинственным видом, предлагая моему вниманию заветную подробность: жаворонка, поднимающегося в мутно-перламутровое небо бессолнечного весеннего дня, вспышки ночных зарниц, снимающих в разных положениях далекую рощу, краски кленовых листьев на палитре мокрой террасы... Как будто предчувствуя, что вещественная часть ее мира должна скоро погибнуть, она необыкновенно бережно относилась ко всем вешкам прошлого, рассыпанным по ее родовому имению... Таким образом я унаследовал восхитительную фата-моргану, все красоты неотторжимых богатств, призрачное имущество - и это оказалось прекрасным закалом для предназначенных потерь" (90..,с.468). В некоторой степени "запечатленности" Набокова близка и известная импрессионистическая закономерность: "Жизнь печальна, но батистовый платок прекрасен, и если вычленить из панорамы целого отдельное звено, способное вызвать вибрацию чувств и ощущений, пробудить впечатление прекрасного, то печальная картина начнет светлеть и вытесняться картиной светлой" (6.,с147). "Запечатленность" как особенность поэтики, безусловно, является следствием эстетики Набокова, его отношения к творчеству как к познанию и "божественной игре"(В .Александров). Творя миры своих произведений, художник с вниманием и любовью изучает зримые явления, стремясь, однако, за пределы того, что просто видит, к "необыкновенной подкладке" бытия, прообразу, изначальной идее предмета. Процесс познания мира через познание вещи сближает художника с ребенком в чистоте и "неусталости" взгляда, в "свободе незнания" функционирования структур, в соединении метафизической серьезности и языкового озорства. Позиция "запечатляющего" творца, таким образом, двойственна: он находится где-то "в эстетической середине11,... на поверхности, лежащей между глубиной вещи и смеховым вывертом этой глубины" (126., с.101). Присутствие в тексте много-
численных сюжетно не закрепленных деталей, тормозит динамику развертывания сюжета, приглашая читателя к открытию, а не "узнаванию" реальности.
5. Набоковская "повествовательная стратегия" (В.Александров) разрушает не только миметичность восприятия, но и выводит из автоматического режима "нравственное чувство в душе", руководствуясь которым читатель осуществляет выбор. Любая классическая рациональная, морально ориентированная картина мира выстраивается на оппозициях: "добро - зло", "истина - ложь", "знание - незнание". Таким образом, нравственный выбор подсказан разумом и моралью. Мышление 20 века, начиная с Ф.Достоевского и Ф.Ницше, училось "мыслить противоположностями" реальность, которую никакими оппозициями и антитезами не расчленить. В этой картине мира "человек вовсе не имеет твердой опоры на почве "добра". Ему свойственны логически немыслимые противоречия, он "слишком широк." (Достоевский). То есть широк настолько, что способен соединить "идеал Мадонны" с "идеалом Содома" (128., с.53). Слово, мысль, поступок не однозначны, а всегда имеют в себе внутренний спор, амбивалентность. Набоков не желает и не считает возможным поставить точку в этом споре. Он втягивает читателя в диалог, показывая сложность и мучительность предпочтения одной единственной позиции, и, вместе с тем, необходимость "предпочитать". Нравственный выбор осуществляется, но без авторского диктата, в соответствии с "нравственным чувством" и "немыслимыми противоречиями" в душе каждого читателя.
Таким образом, вышеуказанные художественные особенности набоков-ского мира, а также неоправданность ожидании читателя рождают содержательные и стилистические преграды при восприятии и анализе произведений писателя. Методическая литература, посвященная В.Набокову, представлена немногочисленными работами, имеющими ознакомительный характер "путешествий по творчеству В.Набокова" (б7.,с.46), "рекомендаций для самостоятельного чтения произведений В. Набокова" (66.,с.49) , справочно-
методических сборников, содержащих краткую летопись жизни и творчества писателя, воспоминания о нем современников, высказывания критиков, возможные темы сочинений, - все, что может помочь ученикам при подготовке к экзаменам (114.)
Актуальность проблемы исследования объясняется неразработанностью в методике "языка общения" школьников с текстами В.Набокова, а также постепенности вхождения учеников разных возрастов в набоковский мир.
Выбор предмета исследования - преодоление содержательных и стилистических барьеров при изучении творчества В.Набокова в школе связан с нерешенностью вышеуказанной проблемы в методической науке.
Психологические особенности одиннадцати - семнадцатилетних школьников дали возможность обосновать объект исследования - процесс литературного развития и читательского восприятия школьников данных возрастов в системе уроков по изучению произведений В.Набокова в 5-6-8-11-х классах.
Цель — исследование особенностей художественной системы В.Набокова, на основе произведений, избранных для изучения в 5-6-8-11-х классах, определение принципов организации восприятия и анализа произведений В.Набокова на уроках литературы в 5-6-8-11-х классах посредством выделения тех элементов художественной структуры, которые, во-первых, наиболее актуальны в читательском восприятии, во-вторых, менее всего отвечают читательским ожиданиям.
Гипотеза исследования заключается в следующем: методика преодоления содержательных и стилистических барьеров, возникающих при восприятии и анализе текстов В.Набокова в 5-6-8-11-х классах, определяется художественной природой изучаемых произведений, подобранных по мере возрастающей сложности "правил игры11 В.Набокова: от ранних стихотворений в 5 классе, ли-ро-психологических рассказов в 6 классе, новеллы - "экзистенциальной метафоры" в 8 классе до авангардного романа в 11 классе. Таким образом, последо-
вательное формирование недостающих эстетических, теоретико-литературных, искусствоведческих знаний, развитие синэстезичности восприятия в процессе изучения творчества В.Набокова в 5-6-8-11-х классах способны превратить вышеуказанные барьеры в ступени на пути восхождения к В.Набокову. Цель и гипотеза определили задачи исследования.
Теоретически обосновать существование содержательных и стилистических барьеров, на основе литературоведческого анализа произведений В.Набокова, предлагаемых для изучения в школе.
Теоретически и экспериментально обосновать зависимость методики преодоления содержательных и стилистических барьеров, возникающих при восприятии и анализе, от художественной природы изучаемых произведений В.Набокова.
Очертить поэтапно круг и содержание материала, входящего в систему "Восхождение к В.Набокову" в 5-6-8-11-х класса.
Проследить динамику развития читательской интерпретации в процессе и в результате освоения "правил игры" В.Набокова, выявить сдвиги, произошедшие в литературном развитии школьников.
Экспериментально проверить способы предложенной работы, возможность их корректировки на основании полученных в ходе экспериментов данных.
Методика исследования, в соответствии с выдвинутыми задачами, на первом этапе (1994 -1995 гг.) включала изучение эстетических, философских, литературоведческих, искусствоведческих и методических источников; проведение констатирующего эксперимента и анализ полученных результатов. На втором этапе (1996-1997 гт). подготовлены методические материалы, осуществлен эксперимент и анализ полученных результатов. В ходе исследования были использованы следующие методы: наблюдение, педагогический эксперимент, анкетирование, устные индивидуальные беседы и беседы с классом, проверка
данных эксперимента на основе анализа творческих и ученических работ учащихся.
Исследование проведено на базе средней школы №42 г. Петропавловска-Камчатского, а также Второй Гимназии г. Санкт-Петербурга в течение 1994-1997 гг.
Научная новизна исследования заключается в том, что:
Исследованы особенности художественной системы В.Набокова с точки зрения стилистических, содержательных и психологических барьеров, возникающих при чтении и анализе произведений, предлагаемых для изучения в 5-х, 6-х, 8-х,11-х классах средней школы и в рамках спецкурса на филологических факультетах ВУЗов.
Разработаны принципы гармонизации и адаптации восприятия текстов В.Набокова, исходя из особенностей художественной природы конкретного произведения и "правил игры", общих для набоковского метатекста.
Выработаны приемы преодоления содержательных и стилистических барьеров при анализе произведений В.Набокова в школе и ВУЗе.
Намечены этапы вхождения учеников разных возрастов в набоковский мир в соответствии с их литературным развитием.
Практическая значимость исследования состоит в том, что его результаты могут быть использованы в процессе изучения творчества В.Набокова в школе. Данные исследования также могут быть использованы в курсе лекций по методике преподавания литературы, спецкурсах и спецсеминарах в системе высшего образования и повышения квалификации учителей-словесников.
Положения, вынесенные на защиту.
- Сложность эстетики и внутренней этической позиции В.Набокова, рождающая стилистические, содержательные и психологические барьеры при изучении его произведений, требует адаптации и гармонизации восприятия, управления самим процессом чтения, что осуществляется в соответствии с осо-
бенностями художественной природы конкретного произведения и исходя из "правил игры", общих для набоковского метатекста:
При изучении стихотворения "Лестница" (5 класс), близкого эстетике М.Пруста, условием адаптации восприятия может стать активизация "инстинктивной памяти" при путешествии в собственное прошлое одиннадцатилетних школьников.
"Палитра чувств" - ассоциативно-цветовое погружение в произведение лирической прозы (рассказ "Обида", 6 класс) при первичном восприятии акцентирует внимание на течении "потока" чувств и может рассматриваться как прием управления чтением, активизирующий и направляющий анализ.
- Изучение стихотворения "Окно" тематически близкого рассказу
"Пильграм" (8 класс), подготавливает восприятие рассказа, предостерегая
восьмиклассников от морализаторскои судейской позиции, помогая понять
причину авторской симпатии к эгоистичному герою Набокова. Таким образом,
изучение одного произведения символически "открывает окно" в другое про
изведение единого набоковского метатекста.
- Подробный "путеводитель", помогающий "не заблудиться" в лабиринтах
"Дара", фиксирующий внимание на самых важных темах и мотивах романа;
составленный из вопросов, требующих ответов по ходу чтения и после перечи
тывания, может рассматриваться как форма организации и управления процес
сом чтения романа, "распахнутого во все стороны" (81., с.5) и как способ уста
новки на анализ, основанный на многократном перечитывании - таково компо
зиционное требование романа.
- Ведение "зрительского дневника", переводящего повествовательное
движение в зрительный ряд, при до-аналитическом перечитывании, способст
вует адаптации восприятия романа, во многом подчиненного сюрреалистиче
ским закономерностям: "обнаруживает" и выстраивает "рассеянный"
(102.,с.92) сюжет в сознании воспринимающего, моделирует композицию "текста-матрешки".
Принципы преодоления содержательных и стилистических барьеров при анализе произведений В.Набокова определяются, с одной стороны, особенностями художественной природы конкретного изучаемого произведения, с другой - "правилами игры", общими для набоковского метатекста.
В процессе преодоления стилистических и содержательных барьеров при изучении произведений В.Набокова литературное развитие школьников происходит быстрее и становится многообразнее.
Апробация материалов исследования осуществлялась на лекциях в рамках спецкурсов: "Философия и особенности поэтики В.Набокова" и "Приемы гармонизации восприятия и преодоления содержательных и стилистических барьеров при анализе произведений, входящих в набоковский метатекст" (4-5 курсы филологического факультета Петропавловск-Камчатского государственного педагогического института). Часть основных положений диссертационного исследования отражена в двух публикациях. Написана вступительная статья, подготовлены фрагменты романа-автобиографии "Другие берега", разработана система вопросов анализа данных фрагментов и рассказа "Обида" В.Набокова для учебной хрестоматии по литературе 6 класса.
Объем и структура диссертации.
Диссертация объемом в 197 машинописных страниц состоит из введения, двух глав, заключения, списка упоминаемой и изученной литературы.
Тематическое и стилистическое влияния И.А.Бунина в рассказе В.Набокова "Обида" и подведение итога ученичеству
Ведущие критики русского зарубежья: Г.Адамович, ІХБицилли, А.Бем, В.Вейдле, В.Ходасевич и Г.Струве,- писавшие о творчестве Набокова, говорили о влиянии Бунина на язык Набокова, но делали упор на том, насколько оригинальна структура повествования и само мировоззрение Набокова. Так, Глеб Струве писал в газете "Русский в Англии": "Трудно найти Сирину предков в русской литературе. Как стилист, он кое-чему научился у Бунина, но трудно представить себе писателей более различных по духу и сущности." (108.,с.234.). Бунин становился историко-литературной точкой отсчета в дискуссиях критиков о творчестве Набокова. Не отрицал влияния Бунина на свою прозу и Набоков. В июле 1931 года в парижской газете "Последние новости" был опубликован рассказ Набокова "Обида" с посвящением И.А.Бунину. Тематически и стилистически "Обида" связана с целым рядом рассказов Бунина, повествующих о душевных переживаниях подростка, разворачивающихся на фоне русской деревенской природы: "Первая любовь" (1890г.), "Кукушка" (1898г.), "На даче" (1895г.), "Далекое" (1903г.), а также эпизодами из "Жизни Арсеньева". Рассказ Набокова представляет собой психологический этюд, изображающий и исследующий драму одиночества подростка-героя Пути Шишкова.
"Обида - это чувство горечи и досады, вызываемое несправедливым, оскорбительным отношением к себе" - такое толкование дает словарь СИ.Ожегова, об этом рассказ, где обида предчувствуется героем, рождается, зреет, прорывается и просветляется. Причем этапы развития чувства четко не ограничены, оно импрессионистично перетекает. Таким образом, название указывает на жанровое своеобразие и принадлежность рассказа лирической прозе.
Жизнь одного дня Пути Шишкова изображена как лирический поток впечатлений, чувств, мыслей, воспоминаний, введенный в русло традиционной структуры повествования, где сохранены соразмерность всех композиционных звеньев, четкая последовательность в развитии сюжета, раскрывающего отношения героев через причинно-следственные связи. Однако, герои представлены в определенной плоскости - плоскости восприятия Пути Шишкова, в свете его чувства. Чувства - главный "герой" рассказа, в следствие чего он лишается ярко вьфаженной динамики, сюжет теряет эпическую значимость, приобретает вспомогательные функции.
В "Обиде" отдельные мгновения одного дня Пути Шишкова -созерцательные и событийные - самоценны. Они важны не столько потому, что раскрывают характер героя, а потому что с ними неразрывно связаны чувства и впечатления Пути, составляющие в своей неповторимости его существование. Поэтому эпизоды максимально лирически заполнены. Формой передачи авторского чувства, скрытого лиризма становятся доминантный мотив - настроение, интонация, ритмическая организация прозы: использование приемов звукописи, ассонансов и аллитераций; чередование речевых тактов, пауз, ударений, повторов; а также трудноуловимые переходы от объективного повествования (от 3-го лица) к воссозданию эмоциональных экспрессивно-оценочных наблюдений героя в форме несобственно-прямой и косвенной речи. Например: "Теперь коляска катилась по яыльной пухлоя дороге, обсаженной дородными березами. Сейчас, вот сейчас из-за парка, выглянет зеленая крыша - усадьба Козловых. Путя знал по опыту, как все будет неловко и противно, и с охотой бы отдал свой новый велосипед "Свифт" - и что еще в придачу? - стальной лук, скажем, и пугач, и весь запас пробок, начиненных порохом, - чтобы сейчас быть за десять верст отсюда, у себя на мызе, и там проводить летний день, как всегда, в одиноких, чудесных играх."
Проблема самореализации, экзистенциального выбора и имморализм ВЛТабокова в рассказе "Пильграм"
Подобно символистам Набоков "верил" в искусство, ставшего для него своеобразной религией. Многим художникам fin de siecle было свойственно " катастрофическое чувство жизни" (Н.А.Бердяев), ощущение того, что мир вступил в античеловеческую эпоху, характеризующуюся процессом дегуманизации. Но то, что происходило на поверхности истории, лишь у символистов укрепляло веру в творческое призвание человека, связанное с метафизическими глубинами.
Искусство воспринималось символистами - идеологами "творчества жизни" - как вселенская теургия, космически-духовный и социальный переворот, увенчанный всеобщим воскресением; человек - философ, художник, поэт - как подмастерье под небом Бога - демиург, чья задача - не поиск истины в иллюзорной земной жизни, а возвышение над ней и прозревание подлинных сущностей, созидание, творчество жизни. Одна из статей А.Белого в книге "Арабески", пронизанная идеями Ницше, так и называется - "Творчество жизни". Здесь, размышляя о "закате культуры", Белый обращается к библейскому образу Вселенского потопа и усовершенствует в духе индивидуалистического поиска образ Ноева ковчега: "Когда песчаные обрывы исторического материка размываются напором хаоса,... когда живые слова, живые поступки, живое творчество - все тут выветрено... слова превратились в термины, поступки - в созерцание своих собственных мертвых жестов, творчество жизни - в изделие форм, превращаемых в товар,... мы должны или погибнуть, или научиться ходить по волнам. Мы должны строить ковчег нашей души - воспитать в себе героя: средство для воспитания - восстание личности против безличия... личность в соединении двух начал: безличной силы действования (духа Диониса, как говорил Ницше) и столь же безличной силы воображения (представления, т.е. духа Аполлона). Соединение двух начал в душе человека противопоставляет его как личность безличию несоединенной, разлагающейся жизни. Между жизнью и личностью (героем) возникает борьба. Герой борется с ночью безобразного; но и с мертвым образом жизни он борется тоже." (13.,с.16-17) А. Белый, являясь одним из основателей философии жизнетворчества, требовал возрождения личности (героя) не только в искусстве, но и в жизни, его "молитвы о том, чтобы пресуществилась жизнь и стала мистерией." (13.,с.21). Не принимая символистской практики жизнетворчества, Набоков отказывается от смешения искусства и жизни, понимает, что жизнь в целом не может быть эстетически организована, законы искусства не переносимы на разнокачественный мир действительности. Но несомненно, он говорит: "Да!" восстанию личности против безличия. Соединяют в себе в неравных пропорциях "силу действования" и "силу воображения" и Пильграм, и Мартын (роман "Подвиг"), и Цинциннат Ц., и это умение "ходить по волнам" воспитывал в себе герой романа "Дар" Федор Годунов-Чердынцев, наделенный автобиографическими чертами.
Определенное родство эстетических взглядов А.Белого и В.Набокова обнаруживает известный литературовед В.Александров (4). Для Набокова как и для Белого творчество - это познание и божественная игра. "Оба видят причинно-следственную связь между познавательным актом художника и его творением... В представлении и Белого, и Набокова всякий познающий субъект уникален, и следовательно, передает часть этой своей неповторимости внешнему миру. Любое явление внешнего порядка есть функция индивидуального познавательного акта... И наконец, для обоих писателей источник произведения искусства, хотя бы отчасти, располагается в потустороннем измерении...именно трансцендентность творческого процесса спасает индивидуальное познание от чистого своеволия" (4.,с.218).
Вероятно, Набокову близки и некоторые положения русской экзистенциальной и персоналистской философии, "как выражения человечности..., получившей метафизическое значение" (19.,с.215). Интересно сравнить размышления о смысле творчества Н.А.Бердяева и их художественное переосмысление в рассказе Набокова "Пильграм". "Чтобы жить достойно и не быть приниженным и раздавленным мировой необходимостью, социальной обыденностью, необходимо в творческом подъеме выйти из имманентного круга "действительности", необходимо вызвать образ, вообразить иной мир, новый по сравнению с этой мировой действительностью (новое небо и новую землю). Творчество связано с воображением. Творческий акт для меня всегда был трансцендированием, выходом заграницу имманентной действительности, прорывом свободы через необходимость. В известном смысле можно было бы сказать, что любовь к творчеству есть нелюбовь к "миру", невозможность оставаться в границах этого "мира". Поэтому в творчестве есть эсхатологический момент. Творческий акт есть наступление конца этого мира, начало иного мира... Поэтому искусство имеет катарсическое и освобождающее значе-ние."(19.,с.216)
Активизация "инстинктивной памяти" как необходимое условие установки на чтение и анализ стихотворения В.Набокова "Лестница".(5 класс.)
Стихотворение "Лестница" В.Набокова, предлагаемое для изучения в 5 классе программой по литературе для 5-6 классов средней школы под редакцией члена-корреспондента РАО, доктора педагогических наук, профессора В.Г.Маранцмана, - первая ступень на пути восхождения к Набокову.
Стихотворение "Лестница", безусловно, близко эстетике М.Пруста и представляет собой вариант "поисков утраченного времени", где жизнь реальная сменяется припоминаемой жизнью в грезах. Но в отличие от Пруста, Набоков запечатлел мгновение, когда время "найдено" животворящей силой памяти.
По Прусту, прошлое -"каждый час прожитого нами бытия" - словно "консервируется" в объектах, прячась в них до поры до времени. И является в тот момент, когда срабатывает "инстинктивная память". "Инстинктивная память" - одно из центральных понятий в эстетике Пруста. Как и любая другая память, "инстинктивная память" отправляется от объекта - предмета, явления, реального факта. Внешним толчком "включения инстинктивной памяти" может быть вкус печенья "Мадлен", звуки шагов на лестнице, название книги. Все, отложившееся и сохранившееся в объекте, являет, в конечном счете, не сам объект, а впечатление, состояние, вызванное им когда-то. Так, при воспоминании "лестницы в большом туманном доме" в стихотворении Набокова появляется сначала зрительный образ, затем, импрессионистическая мелодия звуков шагов и, наконец, весь поток ожившего, ощущаемого прошлого. Где и счастливые невыразимые мгновения "А луч, по косяку взбегающий впотьмах, а шелест шелковый, а поцелуй в дверях?", и первые поэтические откровения: следы выдают характер человека проходящего, а последовательность звуков шагов и эха рождают мелодию. Мелодия же у каждого своя.
Воспоминание связано с осознанием утраты юношеской наивности и чистоты восприятия мира, гармонизированное возможностью с помощью лестницы (объекта, где "консервируется" прошлое) возвращаться к самому себе, "каким уже не будешь никогда".
Лестница выводит в реальность настоящего мира - поэт уходит "в сумрак ночи снежной" - но через открывшиеся двери памяти. "Взаимопроникновенность прошлого и настоящего" (6, с.58) остается, следовательно, утрата "Да, сердце верило, да, было небо сине..." - лишь частинна.
Как все это донести до пятиклассников, предупредив возможность упрощения лирического смысла и разрушения туманно-прозрачной, как в дымке, фактуры стихотворения?
Как приблизить стихотворение к ученикам, создать атмосферу, необходимую для личностно-окрашенного восприятия и анализа?
Вначале, в качестве установки на чтение, нужно открыть им путь и средства путешествия во времени, погрузив ребят в их собственное прошлое.
Известно, что десяти-одиннадцатилетние дети живут ситуативно-настоящим "здесь и сейчас". Опыт самонаблюдения в этот период развития чаще всего отсутствует, поэтому попытка вспомнить себя 4-5 лет назад может положить начало приобретению данного опыта. Кроме того, путешествие в собственное прошлое развивает разные формы воображения и эйдетическую память (эйдетизм - rp.eidos - образ - разновидность образной памяти, способной к сохранению и воспроизведению чрезвычайно живого и детального об раза воспринятых ранее предметов и сцен; необходимая часть образного мышления.)
Для осуществления этих задач могут быть предложены следующие пути. За день до изучения стихотворения детям сообщается тема будущего урока и дается домашнее задание: безусловно, у ребят остались дома старые детские книжки, те, которые они, еще не умея читать, когда были маленькими, увлеченно рассматривали; те, которые им читали родители. Наверное, бывало и такое: когда рассматриваешь книгу, вдруг теряешь ощущение пространства, и кажется, что ты где-то совсем далеко, путешествуешь в воображаемом мире.
Ученики должны разобрать (лучше вместе с родителями, но можно и без них) свои старые детские книжки. Найти ту, которую особенно любили, вспомнить, что они чувствовали, рассматривая любимую картинку старой детской книжки, и написать к будущему уроку небольшую письменную работу на тему: "Что я чувствовал, рассматривая любимую картинку старой детской книжки - раньше и сейчас." Урок начинается чтением домашних работ, например.
