Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Ранние английские мартирологи и континентальная традиция 20
1.1. О древнейшей традиции мартирологов и об их применении в литургии 21
1.2. Мартиролог, составленный Бедой Достопочтенным, и начало традиции «исторических» мартирологов 23
1.3. «Древнеанглийский мартиролог»: вопрос о его прототипе, состав памятника и выявленные его источники 26
1.3.1. Отражение культа святых королевской крови 6 «Древнеанглийском мартирологе». Основное назначение памятника 33
Глава 2. Клюнийская реформа и церковная проповедь в Англии X века 38
2.1. Особенности клюнийской реформы в Англии 38
2.2. Церковная культура Винчестера 45
2.3. Эльфрик Эйпсгемский как деятель винчестерского культурного возрождения и проповедник 49
2.3.1. Этельверд и Этельмер — покровители Элъфрика 51
2.3.2. Проповеднические труды Элъфрика 53
2.3.3. Взгляды Элъфрика на королевскую власть 58
Глава 3. Святая Этельтрита, англосаксонская королева и аббатиса: история культа и его осмысление раннесредневековыми писателями 60
3.1. Образ святой королевы в «Церковной истории народа англов» Беды Достопочтенного 62
3.2. Дальнейшая судьба культа святой Этельтриты 65
3.3. Развитие культа св. Этельтриты трудами Этельвольда и Эльфрика 68
3.4.Августинов идеал христианского брака в англосаксонской Англии и его интерпретация в работе П. Джексона 73
3.5. Святые аббатисы восточноанглийскои династии 79
Глава 4. Святые правители 86
4.1. Святой Освальд: христианская героизация короля 86
4.1.1. Первые литературные фиксации жития святого Освальда 87
4.1.2. Языческие элементы в легенде об Освальде 93
4.1.3. Святой Освальд в изображении Эльфрика 98
4.2. Святой Эдмунд: образ короля-мученика 103
4.2.1. Житие св. Эдмунда Аббона Флерийского как религиозно-философская драма 104
4.2.2. Святой Эдмунд в изобралсении Элъфрика 111
4.2.3. Святые Освальд и Эдмунд: оволюг\ия образа святого короля 117
4.3. О литературных особенностях житий святых, написанных Эльфриком Эйнсгемским, и о вкусах его публики 119
Заключение 129
Приложение 142
- О древнейшей традиции мартирологов и об их применении в литургии
- Особенности клюнийской реформы в Англии
- Образ святой королевы в «Церковной истории народа англов» Беды Достопочтенного
Введение к работе
Настоящее исследование посвящено образам святых королевской крови в литургии и проповеди раннесредневековой Англии, роли их идеологического воздействия на самые широкие круги англосаксонского общества. Иными словами, в работе рассматривается отражение культа святых определенного типа в ортодоксальной идеологии церкви, как обратное воздействие церкви на сознание различных социальных групп через создание определенных образов святых. Такой подход к англосаксонскому агиографическому материалу заметно расходится с основным направлением современной историографии. До сих пор в основном исследовались языческие истоки культа святых королей, реконструировался их прообраз в лице языческого сакрального короля, либо жития святых королей рассматривались с точки зрения различного соотношения в них традиционных, собственно говоря, языческих представлений о святом короле и элементов чистой церковной догматики. Между тем, вопрос о том, как именно внедрялся культ святого королевской крови в собственно церковную идеологию, на наш взгляд, заслуживает особого рассмотрения, и как мы увидим ниже, здесь затрагиваются важнейшие стороны формирования достаточно зрелой общественной идеологии и развития интеллектуальной культуры, литературы и искусства в условиях раннего Средневековья.
О древнейшей традиции мартирологов и об их применении в литургии
В условиях христианизации германских королевств Британии, где отсутствовало романское христианское население с его богатой письменной культурой, необходимо было выработать новые способы внедрения основ христианского учения в сознание недавних язычников. Живые примеры христианских святых, с которыми была связана вера в чудеса и величайшая потребность в том, чтобы таковые совершались, лучше всего могли быть восприняты теми, кто собирался в церквах. Так, простое поминание древних святых по длинному обязательному списку, так называемому мартирологу, в англосаксонской церкви впервые превратилось в элемент доходчивой проповеди и даже стало основой развития проповеди в целом, которая первоначально была сосредоточена исключительно на толковании Библии. Ведь именно из текста Библии извлекались те поучения, которые могли бы стать руководством в жизни христианина, как и в осмыслении основ христианского учения. Особое значение для роста влияния церкви в землях англосаксов имела канонизация местных святых, которая в ряде случаев готовилась исподволь. Пример святых, совершавших чудеса тут же в родных краях, заставлял воспринимать с живым чувством и подвиги древних святых, составившие важнейший опыт христианской церкви.
Таким образом, как особый тип богослужебных книг, мартирологи, дополненные именами местных святых, получили в Англии совершенно новое развитие, что сказалось и на общей западноевропейской традиции литургического поминовения святых. О творческом вкладе в нее англосаксонских авторов и пойдет речь в настоящей главе.
Выдающийся англосаксонский писатель, творчество которого приходится в основном на первую треть VIII в., Беда Достопочтенный (673-735) составил первый в Европе «исторический» или «нарративный» мартиролог, где помимо указания имени святого, места и даты мученичества (смерти) изложена краткая история этого святого. Источниками для таких 70 71 мартирологов служили акты мучеников и рассказы церковных писателей . Беда положил тем самым начало целой традиции, которая получила развитие в следующем, IX столетии, как на континенте, так и в Англии. Записи Беды о региональных (кельтских и англосаксонских) святых были введены и в последующие континентальные мартирологи, расширив, таким образом, круг святых общеевропейских .
Особенно важным источником для изучения культа святых и литургических традиций в англосаксонской Англии является так называемый Древнеанглийский Мартиролог, составленный во второй половине IX в . Это самый ранний сохранившийся «исторический» или «нарративный» мартиролог на древнеанглийском языке и вообще один из самых древних памятников англосаксонской прозы74. Он включает ещё большее количество национальных святых, и его содержание позволяет думать о разработке литургического цикла для более широкой публики. На нем мы и сосредоточим далее основное внимание, но прежде постараемся обрисовать в общих чертах традицию раннесредневековых мартирологов.
Под словом «мартиролог» мы подразумеваем перечень святых (как исповедников-мучеников, так и исповедников-подвижников), составленный в соответствии с календарным порядком их праздников. Со времён раннего христианства, когда появилась традиция поминать по определенным дням мучеников, к которым добавились святые подвижники, каждая местная церковь (Римская, Карфагенская и т.п.) составляла свой собственный мартиролог75. Постепенно эти местные списки обогащались именами, заимствованными у соседних Церквей. Когда эпоха раннехристианских мучеников завершилась, в списки поминаемых святых стали вноситься имена тех, кто проявил себя святостью жизни и в особенности практикой аскетизма. С течением времени на основе таких локальных мартирологов стали составлять более широкие компиляции, включая в них порою заимствования литературных источников. Наиболее известным из подобных памятников является так называемый «Иеронимов Мартиролог» или Мартиролог Псевдо-Иеронима ( Martyrologium Hieronymianum) .
Этот ранний мартиролог был составлен в Италии во второй половине V в. и долгое время ошибочно приписывался Евсевию Иерониму (ум. 420). Записи в нём, за редким исключением, предельно лаконичны и содержат
только имя, место и дату мученичества того или иного святого . Тем не менее, «Иеронимов мартиролог» принадлежит к трудам, основополагающим для традиции латинских нарративных мартирологов вообще для западной по традиции почитания святых . Ранняя история текста «Иеронимова Мартиролога» может быть раскрыта только косвенным образом, все сохранившиеся его списки восходят к архетипу, который мог возникнуть около 600 г. в восточной Галлии (Люксей или Осер) .
Имеется немало документальных доказательств литургического использования средневековых мартирологов80. К самым ранним документам, из которых можно вывести косвенное свидетельство о литургическом применении мартирологов, относится следующее высказывание папы Григория Великого (ум. 604) в письме к патриарху Александрийскому:
«Мы же собрали в одном томе имена почти всех мучеников, распределив по определенным дням их мученичество, и для почитания их мы ежедневно совершаем мессу. В этой самой книге не указывается, однако, как кто претерпел мученичество, но лишь даны имя, место и день мученичества. Отчего получается, что в отдельные дни, как я сказал, признаются венчанными мученичеством многие из разных земель и епархий»81.
Сообщение папы Григория Великого исследователи пытаются увязать с ранней историей «Мартиролога Иеронима»82. X. Ахелис в своей работе «Мартирологи, их история и их мир» из слов Григория выводит заключение: «...мартиролог принадлежал к литургическим книгам римской церкви. Его ежедневные отрывки каждый день произносились на мессе» . Б. де Гэффье находит, однако, эту интерпретацию чрезмерно смелой и возражает Ахелису: «Это, как мы полагаем, заставить письмо папы говорить больше, чем оно содержит в действительности»84. Как бы то ни было, не подлежит сомнению использование мартирологов при поминовении святых в ходе совершения мессы в Галлии VIII в. В принятом тогда литургическом чине говорится буквально следующее:
«После этого диакон, приняв чашу в правой части алтаря, поднимает её в руках своих и объявляет дни поминовения святых, приходящиеся на эту самую текущую седмицу с такими словами: наступающий праздник - день поминовения святой Марии, или исповедника, или другого святого, какой выпадает в соответствии с Мартирологом. И все отвечают: «Благодарим Господа»85.
При некотором отличии от приведенного Ordo XVII римского литургического чина, ХШ-й канон Синода 747 г. в. Кловешо (Cloveschoe) со всей определенностью свидетельствует о подобной же практике в англосаксонской церкви того времени:
«А также, чтобы по кругу всего года дни поминовения святых в тот Dice самый день, согласно мартирологу той же Церкви Римской, почитались надлежащими им чтением псалмов или песнопением» .
Особенности клюнийской реформы в Англии
Как известно, в ходе реформы, возглавленной аббатством Клюни, образованное и деятельное монашество выдвинулось в качестве организующей силы общества. Монашеская реформа в Англии имела целый ряд особенностей, которые заметно отличали её от этого религиозного движения на континенте. Когда во Франции и Лотарингии в X-XI вв. в обстановке упадка светской власти и произвола местных феодальных владетелей институты церкви занялись своим собственным реформированием и одновременно умиротворением феодальной вольницы в рамках клюнийского движения и связанного с ним движения «Божьего мира», в Англии того же времени после периода опустошительных норманнских набегов и общего упадка общественных институтов королевская власть, опиравшаяся на сплотившуюся вокруг нее военную знать, существенным образом поддержала устроителей церкви и монашеских обителей, которые действовали с учетом опыта того же клюнийского движения. В континентальной Европе реформаторы постоянно пытались настаивать на полной независимости церковной власти от светской; для английского же варианта монашеской реформы было характерно сохранение союза между церковью и монархом, как в каролингскую эпоху . В Англии это может быть объяснено особой ролью королевской власти в церковной жизни — начиная с эпохи первоначальной христианизации. Известно, что в Англии сами короли издавали законы по церковным вопросам . «Статуты» Альфреда Великого (871-899), опирающиеся на Декалог, предписывали соблюдение Господних заповедей. Законы Эдуарда Старого (899-924) были обращены так к светским людям, так и к клиру. Указы короля Ательстана (924-939) предваряло длинное введение гомилетического жанра163. Король Эдмунд (939-946), после того, как он собрал церковный собор в Лондоне, посвятил шесть статей своих законов регламентации церковной жизни. Эдгар (957/959-975) продолжил традицию введением пяти глав к употреблению их клиром; в 1008 г. Этельред (978-1016), после совещания с «Церковным советом» (Witan) составил, в 35 параграфах, регламент - одновременно религиозный и светский, который он дополнил в 1013 году новыми декретами для 44 статей164.
Ещё одной характерной чертой монашеской реформы в Англии была ведущая роль епископов, тогда как для клюнииского движения на Г континенте была характерна антиепископальная направленность, что приводило, собственно говоря, к нарушению старого церковного права, согласно которому монастырь подчинялся епископу диоцеза. Клюнийская реформа изымала монастырь из сферы власти епископа165. В Англии же епископы были важнейшей движущей силой реформы и вели активную деятельность по реформированию старых монастырей и основанию новых.
Монашеская жизнь Англии, по-видимому, повсеместно пришла в крайний упадок, если не прекратилась вообще, в условиях датских вторжений. Под заметным влиянием Каролингского Возрождения восстановление монашеской жизни началось в эпоху Альфреда Великого (871-899), что выразилось, в частности, в основании нескольких бенедиктинских аббатств. Эти положительные перемены были обусловлены укреплением англосаксонского государства и общим культурно-образовательным подъёмом, который был в своём роде реакцией на упадок во время скандинавских нашествий. В 888 г. Альфред Великий основал монастырь в Этельни, но был вынужден пригласить туда в качестве насельников иноземных монахов166. При преемниках Альфреда Ательстане, Эдмунде, Эдреде (946-955) и особенно Эдгаре деятельность королевской власти и духовенства по возрождению религиозной жизни развернулась еще шире и, в конце концов, плавно перешла в реформу по клюнийскому образцу167.
При всем своеобразии истоков и условий монастырской реформы в Англии не подлежит сомнению факт, что сам ее характер был определен под непосредственным воздействием континентального монашества и клира. Упоминания иноземных имен в документах свидетельствуют, что уже к началу X в. в разного рода церковных обителях Англии жили священники и клирики континентального происхождения. Открытая влиянию континента, английская церковь рано восприняла новые настроения, исходившие из Бургундии и Верхней и Нижней Лотарингии .
Но иноземные примеры стали для английских реформаторов не столько стимулом к выполнению новой задачи, сколько средством усовершенствования той работы, которой уже было положено начало местными силами. Необходимо учитывать, что после смерти Альфреда культурный подъём и возрождение религиозной жизни, набравшие силу в период его правления, все же пошли на спад. Клир снова впал в состояние деградации: многие клирики имели сожительниц, другие вступали в браки вопреки каноническим запретам; некоторые же наживались, злоупотребляли своим положением169. Религиозный упадок в ту эпоху проявлялся в первую очередь в старых капитулах170, учрежденных еще Августином с согласия святого папы Григория . Каноники, члены соборных капитулов, в число функции которых входило и школьное дело, отнюдь не славились чистотой нравов . Подобные люди, с точки зрения реформаторов, должны были быть изгнаны из соборов .
Зачинателем клюнийской реформы в Англии условно можно назвать архиепископа Кентерберийского Оду (942-958), известного своими трудами в области церковного законодательства174. Известно, что он принял монашеский постриг в монастыре Флери-на-Луаре, который находился под влиянием Клюни уже примерно с 930 г. Именно Ода завещал своим последователям, о которых пойдёт речь ниже, политику монашеской реформы175. На воспитание во Флери он отправил и своего племянника Освальда, который впоследствии проявил себя одним из главных основателей и реформаторов монастырей в Англии того времени.
Возрождение собственно монастырской жизни связано с именем Дунстана (ок. 909-988; с 943 по 957 г. аббата Гластонбери, с 957 по 960 г. епископа Вустерского и с 960 по 978 г. архиепископа Кентерберийского), и его успех был во многом обеспечен поддержкой королей Уэссекской династии. Дунстан родился в Гластонбери и был воспитан в монастыре этого города . Благодаря своим родственным связям он рано был замечен при дворе. Его дядя Ательм, архиепископ Кентерберийский (ум. 926), представил его ко двору короля Ательстана. Другой дядя Дунстана, Эльфги Винчестерский, побудил его принять монашеские обеты177. В 942 г. король Эдмунд даровал Дунстану землю для устройства аббатства в Гластонбери, где Дунстан в качестве аббата провел 15 лет178. Он построил в Гластонбери новую церковь, реформировал монастырь и сделал школу при нём видным интеллектуальным центром.
После убийства Эдмунда в 946 г. он пользовался большой поддержкой его преемника - Эдреда. С 940 г. Дунстан был казначеем и советником короля и считал одной из своих важных задач поддержание политического единства Англии, что не могло не вызывать недовольства отдельных представителей англосаксонской знати. В 955-957 г. по причине конфликта с королём Эдви (955-957), опиравшимся на оппозиционную реформаторам знать, Дунстан вынужден был бежать во Фландрию ко двору графа Арнульфа I, который предоставил ему убежище в аббатстве святого Петра (Мон-Бланден) недалеко от Гента — одном из центров клюнийской монашеской реформы. Именно с этого времени множатся свидетельства знакомства английских реформаторов монашества с их единомышленниками на континенте179. Что касается Дунстана, то он вернулся в Англию в 957 г. и в правление Эдгара вновь обрел почетное положение при дворе. В 959 г. он лично короновал короля Эдгара в городе Бате и активно продолжал участвовать в политической жизни Англии. Отошёл от дел он только примерно за десять лет до смерти.
Образ святой королевы в «Церковной истории народа англов» Беды Достопочтенного
Наиболее богатым источником по раннему англосаксонскому культу святых является, как известно, «Церковная история народа англов» Беды Достопочтенного. Особенно пространно и подробно изложено у Беды житие святой Этельтриты (в латинском варианте - Эдильфриды" ), которому посвящены XIX-XX главы 4 книги «Церковной истории». Уже в начале своего повествования Беда упоминает о том, что она была дочерью короля восточных англов Анны, «мужа весьма религиозного и во всех отношениях выдающегося умом и делами» (ас per omnia mente et opere egregii ).
Восточноанглийское королевское семейство дало Англии уникальное количество святых женщин. У короля Анны было четыре дочери -Этельтрита, Сексбурга, Витбурга и Этельберга, и падчерица Сефрита. Сексбурга стала второй аббатисой Эли. Витбурга была основательницей ещё одного восточноанглийского монастыря, под названием Восточный Дерхам. Этельберга и Сефрита стали аббатисами франкского монастыря Бриге недалеко от Парижа. У Сексбурги было две дочери - Эорконгота, ставшая монахиней в Бриге, и Эорменгильда, после брака с королём Мерсии Вульфхере ставшая аббатисой Эли. Дочь Эорменгильды Вербурга стала четвёртой аббатисой Эли. Все упомянутые женщины почитаются святыми273. Святая Этельтрита, тем не менее, является наиболее почитаемой из них.
Надо сказать, что Этельтрита не только происходила из королевской семьи, но и сама была королевой: после непродолжительного брака с правителем (princeps ) Южного Гирве по имени Тондберт она была отдана в жёны королю Нортумбрии Эгфриду (670-685), с которым прожила двенадцать лет. Беда особо отмечает, что, несмотря на наличие двух мужей, она сохранила славу вечной девственности (perpetua tamen mansit virginitatis integritate gloriosa ).
Долгое время заветным желанием королевы Этельтриты было уйти в монастырь. Она «с великим трудом добилась» (vix aliquando impetravit277) такого позволения от мужа-короля и ушла в монастырь аббатисы Эббы, тётки Эгфрида278, находившийся в месте под названием Колуд, а год спустя сама сделалась настоятельницей монашеского общежития в Эльге, где по её повелению были возведены монастырские постройки. Монастырь этот
прославился в дальнейшем под измененным названием Эли279. Как сообщает Беда, Этельтрита пробыла аббатисой 7 лет, вплоть до самой своей смерти, произошедшей от чумы280. Автор «Церковной истории» в назидание своим читателям описывает её благочестивую и аскетическую жизнь в монастыре. Но не менее подробно он останавливается на описании разнообразных посмертных чудес, виновницей которых она была.
Здесь и история о том, как чудесно возникла мраморная гробница для тела усопшей Этельтриты, когда через шестнадцать лет после ее кончины новая аббатиса Сексбурга, сестра Этельтриты , решила переместить остатки святой в храм, поместив их в новый гроб282. Здесь и рассказ о том, как люди увидели во время перезахоронения, что тело Этельтриты осталось нетленным и даже разрез, сделанный врачом с целью удаления опухоли, затянулся, а льняные ткани, в которые было завёрнуто тело покойной, остались целыми и свежими. Среди прочих чудес, приписываемых святой — изгнание бесов и исцеление от некоторых болезней через прикосновение к названным льняным покровам, как и к гробу, в котором прежде была похоронена святая .
Судя по рассказу Беды, культ святой был широко распространён в его дни, то есть в 30-е годы VIII века. «Итак, девы омыли тело, и, облеченное в новые покровы, внесли в церковь и поместили в доставленный туда саркофаг, где оно до сего дня окружено великим поклонением» (ubi usque hodie in magna veneratione habetur284). У нас нет чётких сведений, когда именно Этельтрита была признана святой, но есть основание предположить, что это произошло при переносе её останков и обнаружении их нетленности; при этом Беда подчёркивает важную роль присутствовавших при этом свидетелей28 . Собственное почитание Бедой этой святой выражено в следующей, двадцатой главе четвертой книги, где содержится написанный элегическим дистихом пространный хвалебный гимн Этельтрите, во славу "королеве и невесте Христовой" (ad praeconium eiusdem reginae ас sponsae Christi286).Наши славная дева былые времена осчастливила; И ныне наша Эдилъфрида сияет собственной славой. (Nostra quoque egregia iam tempora virgo beavit, Aedilthryda nitet nostra quoque egregia) .
Показательно, что в своём гимне Беда ставит Этельтриту в один ряд с легендарными девами-мученицами раннего христианства, жития большинства из которых были очень популярны в западной церкви288. Несмотря на то, что Этельтрита мученицей не является, Беда стремится приравнять её к ним.
Роберт Фольц высказывает в своей работе о святых королевах важную мысль, что аскеза девственниц (и замужних женщин, которые вдохновлялись их примером), их самоотречение и желание с достоинством перенести все выпавшие на их долю испытания, рассматривались современниками как своего рода «бескровное мученичество», которое заменяло подлинное мученичество, бывшее результатом преследований эпохи раннего христианства . Фольц указывает на то, что эту точку зрения разделял и сам Беда, ссылаясь на одну из его проповедей Но наиболее впечатляющим в гимне Беды является сравнение Этельтриты с Богоматерью:
Думается, своим гимном Беда хотел показать значимость культа Этельтриты для духовной жизни раннехристианской Англии, сделать её назидательным образцом для других женщин, решившим посвятить себя служению Господу. В изображении Беды среди других благочестивых подвигов святой особое место получает тема девственности, которую она сохранила вопреки воле собственного мужа-короля. Как мы увидим ниже, этот топос составит некую коллизию в дальнейшем развитии английской церковной идеологии и проповеди. Передавая перипетии духовного пути святой, Беда повторяет тезис о том, что почитание Христа должно стоять выше покорности земному супругу.
