Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические основы изучения эмоциональной лексики в англоязычном художественном тексте 9
1.1. Методы исследования лексического уровня художественного текста 9
1.1.1. Лексоцентрический и текстоцентрический анализ лексического значения9
1.1.2. Лексико-семантическое поле как структурный компонент художественного текста и метод его исследования 13
1.1.3. Концепт в системе современных лингвистических представлений и анализ текста 27
1.2. Теоретические основы исследования художественного текста 32
1.2.1. Различные подходы к пониманию и определению текста 32
1.2.2. Проблемы интерпретации текста 42
1.2.3. Художественный текст и контекст 47
1.2.4. Особенности функционирования слова в условиях художественного текста 51
1.3. Эмоции как объект изучения в лингвистике 53
1.3.1. Понятие эмоции 53
1.3.2. Соотношение категорий эмоциональности, оценочности и экспрессивности 58
1.3.3. Эмоциональная лексика и ее особенности в художественном тексте 61
1.3.4. Классификации эмоциональной лексики 66
1.4. Выводы по главе 70
Глава 2. Лексико-семантическое поле «положительные эмоции» в романе Jane Austen «Pride and Prejudice» 74
2.1. Состав лексико-семантического поля «положительные эмоции» в романе Jane Austen «Pride and Prejudice» 74
2.2. Тематическая структура лексико-семантического поля «положительные эмоции» в романе Jane Austen «Pride and Prejudice» 84
2.3. Функционально-семантическая структура лексико-семантического поля «положительные эмоции» в романе Jane Austen «Pride and Prejudice» и эмоциональные центры произведения 108
2.4. Выводы по главе 114
Глава 3. Лексико-семантическое поле «положительные эмоции» в романе Barbara Т. Bradford «The Women in His Life» 117
3.1. Состав лексико-семантического поля «положительные эмоции» в романе Barbara Т. Bradford «The Women in His Life» 117
3.2. Тематическая структура лексико-семантического поля «положительные эмоции» в романе Barbara Т. Bradford «The Women in His Life» 124
3.3. Функционально-семантическая структура лексико-семантического поля «положительные эмоции» в романе Barbara Т. Bradford «The Women in His Life» и эмоциональные центры произведения 156
3.4. Сравнительный анализ лексико-семантического поля «положительные эмоции» в романе Jane Austen «Pride and Prejudice» и в романе Barbara Т. Bradford «The Women in His Life» 160
3.5. Выводы по главе 168
Заключение 172
Библиографический список использованной литературы 176
Приложения
- Методы исследования лексического уровня художественного текста
- Теоретические основы исследования художественного текста
- Состав лексико-семантического поля «положительные эмоции» в романе Jane Austen «Pride and Prejudice»
- Состав лексико-семантического поля «положительные эмоции» в романе Barbara Т. Bradford «The Women in His Life»
Введение к работе
Настоящее исследование посвящено изучению лексико-семантического поля «положительные эмоции» в английском языке. Выбор данного лексико-семантического поля в качестве объекта исследования продиктован, в первую очередь, тем, что, семантическое поле положительных эмоций занимает существенное место в лексико-семантической системе любого языка.
Эмоциональная лексика и лексика, обозначающая эмоции, являлись и
являются предметом пристального внимания ученых, изучающих проблемы
системной лингвистики, а также исследователей, занимающихся вопросами
когнитивной лингвистики и психолингвистики. К их числу относятся,
например, В.К. фон Гумбольдт, Ю.Д.Апресян, Р.С.Бервик, А.Вержбицкая,
В.Г.Гак, Ф.Голдман-Айсман, А.О.Жолковский, Л.Н.Иорданская,
И.В.Ковтунова, А.И.Смирницкий, Д.Н.Шмелев, и другие. Осознание того, что «язык имеет сердце», а также, что «сердце имеет язык» [Guenthner, 247] приводит к созданию новых работ, в которых изучается взаимодействие эмоций и языка. Эмоции - сложный продукт духовной и познавательной деятельности человека. Для лингвистического исследования они - «идеальный денотат» [Фабианова, 52], и потому изучение способов их отражения в языке и отражения принятых в данном языковом сообществе представлений о положительности vs отрицательности эмоций приобретает особую значимость и актуальность с точки зрения дальнейшей разработки лингвистических методов изучения взаимодействия психологических и когнитивных аспектов значения слова и их манифестации в тексте. Актуальность исследования также обусловлена потребностью расширения знаний о структуре лексической системы английского языка и, в частности, ее отдельного фрагмента - единиц, обозначающих эмоции, чувства и способы их проявления, закономерностей их речевого функционирования и системной организации.
Новизна осуществленного исследования состоит в том, что в английском языке данное поле не подвергалось изучению с точки зрения выявления ее
типичных структурных и содержательных характеристик. Новым следует признать выбор языкового материала и применяемый метод текстоцентрического анализа. Анализу были подвергнуты тексты женских романов XIX и XX веков - Jane Austen «Pride and Prejudice» и Barbara Т. Bradford «The Women in His Life». Преимущества подобного выбора заключаются в следующем: в женских романах изучаемое явление представлено больше всего, поэтому извлеченный из них языковой материал отличается наибольшей репрезентативностью. Анализ романов разных писательниц позволит выявить не только объективные и субъективные различия в использовании средств отражения положительных эмоций в тексте, но и позволит установить общий состав исследуемого ЛСП и его структуру. Принадлежность романов к разным историческим эпохам также обеспечивает возможность достижения этого результата, а также возможность определения тенденций развития данного лексико-семантического поля.
Таким образом, в соответствии с вышеизложенным, цель исследования состоит в определении состава лексико-семантического поля «положительные эмоции», его структуры и содержательных характеристик на основе текстоцентрического метода.
Достижение цели связано с решением следующих конкретных задач исследования;
1) выявить круг лексических единиц, обозначающих эмоции и чувства в текстах
обоих романов;
2) предложить тематическую классификацию лексических единиц,
составляющих данное семантическое поле и определить структурную
организацию поля;
3) выявить внутренние системные отношения между составляющими ЛСП;
4) описать особенности функционирования эмоциональных лексических
единиц в пределах художественных текстов ХГХ и XX веков, сопоставляя их и
выделяя при этом сходства и различия между ними;
5) определить тенденции в развитии анализируемого ЛСП.
6 Объем материала для исследования составил более 6000 примеров употребления эмоциональных лексических единиц, полученных методом сплошной выборки из романов Jane Austen «Pride and Prejudice» и Barbara Т. Bradford «The Women in His Life».
Для решения поставленных задач в диссертации используются следующие методы:
а) текстоцентрический метод;
б) метод семантических полей;
в) методы дефиниционного и компонентного анализа лексических единиц;
г) элементы трансформационного и контекстуального анализа;
д) описательный метод;
е) метод сравнительного анализа.
В работе использованы словари современного английского языка, а также исторические словари.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что в нем последовательно описан структурный элемент лексико-семантической системы английского языка, определен состав ЛСП «положительные эмоции», его структура, его функциональные и содержательные характеристики, а также получил дальнейшее развитие метод текстоцентрического анализа семантики лексических единиц.
Практическая значимость работы определяется возможностью использования результатов исследования в теоретических и практических курсах перевода, лексикологии, семасиологии, стилистики, теории и интерпретации текста.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, включающей список использованной литературы, список словарей, список источников исследования, и приложений, содержащих словарь эмоциональных лексических единиц, изученных в диссертации, а также таблицы с результатами качественной обработки данных единиц с точки зрения их функционально-семантической принадлежности.
Во введении дано обоснование выбора темы диссертации, установлен предмет изучения, сформулированы цель и задачи исследования, выделены теоретические и методологические основы работы, определены актуальность и научная новизна, а также теоретическое и практическое значение диссертационного исследования.
Первая глава посвящена рассмотрению теоретических вопросов по исследуемой проблеме.
Во второй главе проводится исследование лексико-семантического поля «положительные эмоции» в романе Джейн Остен «Pride and Prejudice».
Третья глава посвящена исследованию лексико-семантического поля «положительные эмоции» в романе Барбары Тейлор Брэдфорд «The Women in His Life».
В Заключении подводятся итоги проведенного исследования, формулируются выводы, намечаются перспективы дальнейшего рассмотрения данной проблемы.
Приложение содержит словарь эмоциональных лексических единиц, изученных в диссертации, а также таблицы с результатами качественной обработки данных лексических единиц с точки зрения их функционально-семантической принадлежности.
При оформлении ссылок нами была принята следующая система: в квадратных скобках цифры, следующие за фамилией без употребления знаков препинания, обозначают год издания и указываются при наличии в библиографическом списке более одной работы одного и того же автора; цифры, следующие в ссылке после запятой, обозначают страницы, на которые дается ссылка. Список сокращений, использованных в ссылках, приведен в приложении 5.
На защиту выносятся следующие основные положения: 1. Лексико-семантическое поле «положительные эмоции» имеет определенную структуру и обладает высокой степенью лексической и семантической устойчивости.
2. Лексико-семантическое поле «положительные эмоции» образуется;
лексическими единицами, реализовавшими в тексте свое словарное значение положительных эмоций;
лексическими единицами, не имеющими в своем словарном значении элемента положительной эмоции, но получившими этот элемент в тексте при употреблении в контексте:
лексическими единицами с потенциальным значением отрицательных эмоций, изменившими окраску на положительную вследствие употребления отрицательной частицы not и соотносящимися с эмоцией «удовлетворение».
3. Лексические и семантические изменения внутри поля оказываются
незначительными относительно общего его состава.
4. Лексико-семантическое поле «положительные эмоции» на рассматриваемом
временном отрезке структурировано по тематическому и функциональному
принципу.
Методы исследования лексического уровня художественного текста
Семантическим анализом лексических единиц лингвисты занимаются уже очень давно, тем не менее, вопрос о том, что входит в него и что остается за его пределами, до сих пор не решен однозначно. В настоящее время можно отметить два основных, противостоящих друг другу, подхода в изучении так называемого вещественного значения слова — лексоцентрический и текстоцентрическии. В первом случае признается автономность слова как единицы языка, а во втором - предполагается, что слово может приобретать значение только в соединении с другими словами, в высказывании - единице речи.
При лексоцентрическом исследовании исходным является слово как номинативная единица и как элемент лексико-семантической системы языка. Главной целью изучения слова в этом случае является всесторонний анализ его вещественного значения, проводимый в трех структурных измерениях полнозначного слова: в парадигматике, эпидигматике и синтагматике [Уфимцева 1986, 9]. «Левоцентрист исходит из того, что значение органически входит в язык, является его частью» [Медникова, 7]. Значение какой-либо языковой единицы как внутренняя ее сторона постольку и существует, поскольку это значение известно общающимся. Значения приобретают тот или иной вид и характер под влиянием экстралингвистических (в частности, социальных) особенностей общественной жизни данного коллектива. Таким образом, под «значением» сторонники лексоцентрического подхода понимают такое отображение в сознании предмета действительности (явления, отношения, качества, процесса), которое становится фактом языка вследствие того, что между ним и реализующим его определенным звучанием устанавливается постоянная и неразрывная связь. Объектом исследования лексоцентрической семасиологии является автономная единица языка — слово; причем слово, выделенное из речи [Медникова, 9]. В связи с тем, что основным значением слова в данном случае считается «контекстуально необусловленное значение, вычленяемое в смысловой структуре изолированного слова» [Левицкий, 168], при лексоцентрическом анализе значения исследуется, прежде всего, словарная статья, слово расчленяется семантически на отдельные значения, учитываются различного рода грамматические, семантические, стилевые и стилистические пометы [Современный русский язык, 269].
Поскольку в настоящем исследовании эмоциональная лексика рассматривается с точки зрения текстоцентрического подхода, мы считаем целесообразным остановиться на истории и основных положениях этого подхода более подробно.
При текстоцентрическом изучении языкового содержания его анализ имеет обратный порядок: в направлении от речевых единиц, от текста к рассмотрению категориальной и индивидуальной семантики слова в той мере, в какой последняя детерминирует смысл отдельного высказывания или текста в целом. Лексическое значение в этом случае изучается попутно, как субстрат, предопределяющий смысл речевой единицы и «наполняющий» конкретным лексическим содержанием обобщенные модели синтагматических связей членов и частей предложения [Уфимцева 1986, 9]. По мнению Э.М.Медниковой, объектом исследования текстоцентрической семасиологии является не естественное высказывание, полученное эмпирическим путем, а высказывание, специально созданное или специально препарированное для иллюстрации определенного положения. Е.И.Диброва указывает, что при текстоцентрическом анализе на первый план выдвигается сопоставление общепринятого и обусловленного текстом значений, последнее не фиксируется в толковых словарях; выявляется специфика значения слова в тексте -приращение смыслов, изменение стилевой принадлежности слова, место и функция в лексоцентрической эпидигматике и парадигматике, текстовая значимость слова как средства художественной характеризации кого/чего-либо. При этом подходе анализ производится на примере различных художественных, научно-публицистических текстов или на материале иллюстраций из словарной статьи. [Современный русский язык, 269]
Пионерами текстоцентрического анализа явились Катц и Фодор [Katz, Fodor], взявшие в качестве объекта семантического исследования цельное и связное произведение речи — высказывание. Считая всю предшествующую лексикографическую практику (толковые словари) бессистемной, Катц и Фодор предлагают свою систему подачи слов. Их «словарная статья» отличается от обычной, во-первых, отсутствием фонетических, этимологических и хронологических сведений, признаваемых иррелевантными для семантического описания языка, и, во-вторых, методом подачи материала. Материал словарной статьи, предложенной ими, складывается из двух частей: грамматической и семантической. В первой, при помощи грамматических показателей определяется принадлежность слова к определенному классу; во второй — приводится семантический анализ. Предполагается, что наиболее удобной для пользования является такая подача, в которой вся указанная информация представлялась бы в виде таблицы-дерева.
Принимая в качестве отправной точки теорию Катца и Федора, Абрахам и Кифер (цит. по [Медникова]) выдвинули свою теорию структурной семантики, в которой они опираются на следующие исходные принципы: 1) объектом исследования должно являться не отдельно взятое предложение, а более протяженная лингвистическая единица, состоящая из нескольких связанных друг с другом по смыслу предложений, то есть сверхфразовое единство; 2) без тщательно разработанной семантики слова нельзя надежно анализировать значения более протяженных единиц;
3) вопрос о значении предложения не может решаться, если предварительно не решить такие как: а) «степень семантической отмеченности», включающую классификацию предложений семантически аномальных, хотя и безупречных в грамматическом отношении; б) семантическая дивергенция и конвергенция, связанная со сходством или различием семантически «правильных» предложений одинаковой грамматической структуры; в) семантическая интерпретация грамматически неотмеченных, но вполне «понятных» предложений;
4) семантическая теория должна быть не только точной, но и формализованной, поэтому авторы начинают с того, чтобы найти пути формализации «неопределенного понятия значение слова».
Теоретические основы исследования художественного текста
Лингвистика текста возникла как самостоятельная лингвистическая дисциплина в середине 70-х годов 20 века. На необходимость выделения и рассмотрения единиц больших, чем предложение указывали еще А.А.Потебня, Л.В.Щерба, А.М.Пешковский. Об их существовании свидетельствовало формальное выделение участков текста - абзацев, которые при всей неопределенности своего статуса, были общеприняты и общеупотребительны. Фонетические исследования также свидетельствовали о формальном выделении в устной речи единиц, больших чем предложения, пауза между которыми равняется трем морам (мора - единица продолжительности звучания, равная долготе звучания краткого гласного), то есть на одну мору больше паузы между предложениями. Таким образом, были выделены объективные критерии, позволяющие выделять единицы нового уровня, который вначале назывался суперсинтаксис или синтаксис текста.
«Текст - это явление неопределенной сложности из-за своей синергетической природы» [Stoddard, 1], поэтому единого подхода к изучению этого явления не существует. В некоторых работах, посвященных проблемам теории текста, в качестве объекта исследования рассматривается не текст, а отдельные предложения [см., например, Lyons 1981;1995].
В.Г.Гак выделяет три направления в исследовании текста, тесно примыкающие одно к другому: 1) лингвистика текста изучает закономерности его организации. В нем можно выделить два аспекта: структурный, изучающий формальные способы членения и соединения элементов текста, и семантический, рассматривающий кореференцию, семантические отношения номинаций в контексте и др.; 2) теория повествования исследует закономерности организации текстов различных жанров, выявляются характерные элементы их структуры, производится логический анализ текста. Текст расчленяется на смысловые единицы - «пропозиции», выявляются типы отношений между этими единицами, а также типовые функции персонажей и отношений между ними; 3) семиотика текста выявляет символику текста, находит глубинные означаемые, означающие, которыми являются элементы повествования. Т.о. первое направление отвечает на вопрос, как организован текст; второе стремится вскрыть, что в нем сказано; третье задается целью выявить, зачем был создан данный текст, каков его глубинный смысл [Гак 1976, 5-6}. М.Н.Везерова и Е.Г.Сиверина говорят о когнитивном направлении изучения текста. Поскольку когнитивная лингвистика основывается на двух «обязательствах»: обязательстве обобщения, т.е. изучении языка в его интерактивном (социальном и культурном) контексте, и когнитивном обязательстве, которое предписывает рассматривать процессы человеческого познания в качестве организующих принципов структуры значения и принять прототипическую модель категоризации в качестве базового механизма образования категорий [Андреева, 12], то можно говорить о миропорождающем и концептуальном анализе художественного текста, «с помощью которых достигается органический сплав, синтез лингвистического, литературоведческого и культурологического аспектов, решается проблема «текст-мир» долгое время менее всего дававшаяся лингвистам» [Везерова, Сиверина, 81] и которые позволяют «установить, с каким видением мира мы столкнулись в данном тексте, что и по какой причине привлекло внимание человека, какие именно фрагменты знания и оценок в нем закреплены и т.д.» [Кубрякова, 78]. Миропорождающий анализ опирается на противопоставление «формальный подход» - «содержательный подход» (иначе - «лингвистика» -«литературоведение»), в нем ставится вопрос о связи знака и его референта, т.е. производится «реконструкция мира по тексту». Целью концептуального анализа является выявление парадигмы культурно значимых концептов и описание их концептосферы, т.е. тех компонентов, которые составляют ментальное поле концепта [Везерова, Сиверина, 82].
А.Б.Иргебаева полагает, что «когнитивная и функциональная лингвистика взаимодействуют между собой, хотя и различаются объектом исследования» [Иргебаева, 50].
В связи с различными подходами к изучению текста, определение самого понятия «текст» также является дискуссионным вопросом, по-разному решаемым лингвистами: некоторые из них признают текст только в письменной речи, другие допускают существование текста и в устной, но только монологической речи, третьи считают возможным говорить о тексте в диалогической речи как реализации любого речевого замысла.
С одной стороны, любое языковое высказывание - краткое или пространное, художественное или нехудожественное, мимолетная реплика или грандиозное по масштабам и задачам повествование - представляет собой текст, то есть некий языковой артефакт, созданный из известного языкового материала при помощи известных приемов. «Всякое общение, если только общение действительно имеет место, есть текстуальное/текстовое общение» [Siegfried, 144]. С другой стороны, для того чтобы осмыслить сообщение, которое несет в себе текст, говорящий/пишущий субъект должен включить этот языковой артефакт в движение своей мысли. Всевозможные воспоминания, аналогии, соположения, контаминации, догадки, антиципации, эмоциональные реакции, оценки, аналитические обобщения ежесекундно проносятся в сознании каждой личности. Процессы эти не привязаны жестко к наличному языковому выражению: они разрастаются одновременно по многим разным, нередко противоречащим направлениям, обволакивая линейно развертывающееся языковое высказывание в виде летучей среды, не имеющей никаких определенных очертаний. Их характер зависит и от характера самого говорящего субъекта и от смены его настроения в непрерывно меняющихся условиях общения, и даже от множества случайных и непредсказуемых факторов, так что одно и то же по форме высказывание может оказаться погруженным в бесчисленное количество разных смысловых сред, ведущих к разному его осмыслению. Открытость смыслов, вливающихся в высказывание, не только не разрушает его целостность, но напротив, способствует выявлению этого свойства. Важным аспектом такого отношения к высказыванию является тот факт, что мы осознаем его как «текст», то есть единый феномен данный нам в своей целости. Текст всегда имеет для нас внешние границы, оказывается заключенным в рамку, независимо оттого, присутствует ли такая рамка в самом высказывании с физической очевидностью (знаки начала и окончания письменного текста или предустановленные рамки публичного выступления), либо примысливается говорящим субъектом по отношению у языковому отрезку языкового опыта, так что этот отрезок оказывается для него выделенным в качестве целостного текста-сообщения. Эту готовность, представить себе нечто, осознаваемое как высказывание, в качестве непосредственно и целиком обозримого феномена Б.Гаспаров называет презумпцией текстуальности языкового сообщения. [Гаспаров, 319] Действие презумпции текстуальности, по Гаспарову, состоит в том, что, осознав некий текст как целое, мы тем самым, ищем его понимания как целого. Идея целостности проявляется, прежде всего, в том, что какими бы разнообразными и разнородными не были смыслы, возникающие в мыслях, они осознаются как смыслы совместно относящиеся к одному тексту.
Состав лексико-семантического поля «положительные эмоции» в романе Jane Austen «Pride and Prejudice»
«Значимость слова в художественном тексте весьма редко тождественна по объему своего содержания соответствующему опорному компоненту семантической структуры слова, поскольку в его реализации неизбежно принимают участие субъективные ассоциации, ситуативные и характерологические коннотации и прочие наслоения» [Шилина, 155]. В системном состоянии слово находится вне ситуации употребления, «при этом сетка интравербальных отношений как бы очерчивает границы возможного употребления слова — его семантический потенциал, его «системное значение» [Брудный, 20]. В тексте каждая языковая единица (в том числе единицы лексического уровня языка) существует не обособленно от других единиц и не самостоятельно, характеризуясь открытостью смысла. Попадая в смысловую среду ситуации или смысловую среду целого произведения, она взаимодействует с другими элементами текста и обрастает новыми значениями и смыслами, которые зависят от многих факторов лингвистического и нелингвистического характера. Под влиянием презумпции текстуальности [Гаспаров, 319] словарное значение (т.е. устойчиво закрепленное за знаком содержание) и приобретенные смыслы (т.е. содержание, которым знаки наполняются при конкретном употреблении в тексте) сливаются, образуя при этом абсолютно новый смысл. Таким образом, в процессе речевой деятельности «мы имеем дело со сложной, лабильной, постоянно изменяющейся под влиянием различных внешних и внутренних факторов системой психологических взаимосвязей слов» [Леонтьев, 7].
В связи с вышеизложенным, поскольку «в абсолютной изоляции ни один знак не имеет какого-либо значения» [Ельмслев, 303-304] и «языковые элементы могут реализовывать какое-то значение только в употреблении» [Шмидт, 95], мы полагаем, что кодифицированные значения слов (т.е. значения, зафиксированные в толковых словарях) являются потенциальными. Таким образом, анализ лексического уровня текста целесообразно начать именно с того, каким образом изменяется первоначальное (потенциальное) значение лексических единиц, представленных в романе.
1. Лексические единицы с потенциальным значением положительных эмоций, утратившие в тексте свое положительное значение. Подобное изменение значений слов в тексте романа происходит вследствие прямого отрицания (употребления отрицательной частицы not): «Не is not at all liked in Hertfordshire.» (Elisabeth about Mr Darcy) [Austen, 54]; «But, Lizzy, you look as if you did not eniov it.» (Mr Bennet about Elisabeth s marriage) [Austen, 245} и др.; или сочетания с другими словами (false, pretend, force etc.), которые в данном случае равны по смысловой нагрузке отрицанию, т.е. способствуют полной потере положительного значения: «I hate such false friends.» (Mrs Bennet about Mr Collins) [Austen, 43]; «...and, while pretending to admire her work, said in a whisper...» (Mr Darcy to Elizabeth) [Austen, 253]; «That they should marry, small as is their chance of happiness, and wretched as is his character, we are forced to rejoice.» (Elizabeth to Jane about Lydia and Mr Wickham) [Austen, 203] и др.
Особый случай потери положительного эмоционального значения представляет собой функционирование в тексте романа лексических единиц pride и proud. Как показывают дефиниции, четкого разграничения положительного и отрицательного значений данных слов не существует: в толковых словарях XIX века pride имеет толкование «1 inordinate self-esteem, behavior which indicates contempt or slight esteem of others; 2 that which causes pride»; proud трактуется как «possessing pride, or inordinate self esteem, overvaluing one s self, conceited, vain, arrogant, haughty, lordey, supercilious» [Worcester]. Другими словами мы сталкиваемся здесь с энантиосемией или «внутренней антонимией», при которой внутри одного и того же слова сосуществуют противоположные значения. Однако, в контексте, а именно в характере синтаксических, лексических или чисто ситуативных связей слова (в его разных, противоположных значениях) с другими словами актуализируется лишь одно из них, обладающее либо (в большинстве случаев) отрицательной, либо положительной окраской, при этом следует подчеркнуть, что смена знака происходит независимо от лексического окружения в виде прямого отрицания
или слов, аналогично влияющих на лексическое значение, обуславливаясь более широким контекстом ситуации, или даже всего романа.
Так, например, в предложении «Family pride, and filial pride, for he is very proud of what his father was, have done this. » (Mr. Wickham about Mr. Darcy) [Austen, 57], несомненно, подразумевается положительная окрашенность гордости как строго мотивированной эмоции и обязательной составляющей внутрисемейных отношений, имеющей общечеловеческое значение, несмотря на то, что речь идет о человеке, к которому окружающие относятся отрицательно и которого говорящий расценивает как личного врага.
В примере: «...Mrs. Reynolds, either from pride or attachment, had evidently great pleasure in talking of her master and his sister.» [Austen, 165] описывается отношение экономки к своему хозяину м-ру Дарси. Положительная окрашенность гордости выделяется здесь при помощи модификации с выражающими сопутствующие и, безусловно, положительные эмоции словами attachment и pleasure.
В предложении «Lady Catherine was reckoned proud by many people he knew, but he had never seen anything but affability in her.» [Austen, 46] гордость имеет отрицательную окраску, что подчеркивается противопоставлением общественного мнения и точки зрения м-ра Коллинза, обожающего свою патронессу и перечисляющего ее многочисленные достоинства в течение всего произведения.
В другом примере « His pride. said Miss Lucas, does not offend me so much as pride often does, because there is an excuse for it. » [Austen, 14] no отношению к pride употребляются слова offend и excuse, обуславливающие отрицательную окрашенность высказывания в целом и лексической единицы pride в частности.
Поскольку, как мы уже говорили, употребление pride/proud с актуализированной отрицательной семой встречается в тексте достаточно часто и подчеркивается содержанием всего романа, можно предположить, что изменение знака эмоции с положительного на отрицательный обусловлено в
первую очередь художественным замыслом автора. В связи с тем, что «Pride and Prejudice», прежде всего, - глубоко реалистичное изображение характеров и нравов, пусть не всего английского общества, но его привилегированных пластов в конце XVIII - начале XIX века, pride/proud используется таким образом для создания художественного образа определенного социального слоя общества, представленного в романе, а также отдельных членов описываемого общества, и представляет собой характерную черту, изначально воспринимаемую и соответственно передаваемую Джейн Остен как отрицательную.
2. Лексические единицы с потенциальным значением положительных эмоций, не реализовавшие в тексте романа это эмотивное значение. В данном случае речь идет о лексико-семантических вариантах многозначных слов, выбранных и использованных в зависимости от речевой ситуации и интенции автора. Так, в предложении «It is a truth universally acknowledged, that a single man in possession of a good fortune, must be in a want of a wife.» [Austen, 3] у слова fortune (success; wealth, chance) актуализируется неэмотивная сема «благосостояние»; в примере «Elizabeth made no attempt to reason with her mother, but remained quietly in the hall, till she and Kitty were out of sight, then returned into the drawing-room.» [Austen, 231] quietly, имеющее толкование «1 with little noise; 2 calmly, without violent emotion, peaceably, without offence, at rest, without agitation», употребляется в значении «бесшумно» и др.
Состав лексико-семантического поля «положительные эмоции» в романе Barbara Т. Bradford «The Women in His Life»
Лексические единицы с потенциальным значением положительных эмоций, не реализовавшие в тексте романа это эмотивное значение, т.е. лексико-семантические варианты многозначных слов, употребленных в зависимости от контекста в каком-либо другом из своих значений, например: «Graeme put her black velvet evening purse on the table, made herself more comfortable on the chair opposite him, crossed her legs, adjusted her skirt.» [Bradford, ЗО] (у слова comfortable, определяемого как «1 giving comfort; 2 feeling free from pain, suffering, anxiety etc» в приведенном контексте реализуется первое, неэмотивное значение «удобно»); «Не was enjoying the warmth of the blazing fire...» [Bradford, 61] (warmth употребляется здесь в значении the state of being warm (rather hot)); «Shimmering crystal chandeliers blazed from the high ceiling, masses of flowers were banked around the room, adding to the festive mood, and a small string quartet played quietly in a corner.» [Bradford, 89] (у данной лексической единицы актуализируется сема making very little sound) и др.
3. Лексические единицы с потенциальным значением положительных эмоций, лишь частично сохранившие свое значение, т. е. исторически имевшие положительную окраску, но приблизившиеся к нейтральным вследствие клишированного употребления или коннотаций, приобретенных в тексте.
В первом случае мы имеем дело с так называемой «этикетной лексикой», употребление которой регламентируется не только и не столько «системой значений и правил оперирования словами», сколько «речевым регламентом и речевым этикетом» [Селяев, 37], например, «Please be kind enough to serve it (dinner).» [Bradford, 142]; «I m very pleased to meet you, sir...» [Bradford, 404]. В данном случае положительные психические реакции «сопровождаются процессами, фактами и возникают как вследствие их узнавания, так и при прямом включении в ситуацию» [Адамчук, 37].
Следует отметить, что этикетное значение лексических единиц упоминается в современных толковых словарях как возможное, например, «kind - ...be kind enough to do sth -formal used to make a polite request» [Longman, 887]; «pleased - ...pleased to meet you - spoken formal used as a polite greeting when you meet someone for the first time» [Longman, 1253] и т.д. В связи с этим этикетную лексику в принципе можно считать разновидностью предшествующей группы, поскольку реализуется одно из кодифицированных значений. С другой стороны, положительное эмоциональное значение при таком употреблении утрачивается лишь частично, что позволяет нам разграничить собственно лексико-семантические варианты многозначных слов и этикетные значения.
Этикетные лексические единицы отличаются от остальных лексических единиц, представленных в тексте, только направленностью употребления, оставаясь в большинстве случаев идентичными по форме и языковому окружению. Ср.: «Гт glad to be of help, Mr. Andrews.» (Elias Mulvaney) [Bradford, 63] - «Thanks are not necessary, my dear old friend. I am glad to help you.» (Kurt to Sigi) [Bradford, 130]; «That s very kind of you...» (Teddy to Anne Reynolds for suggestion to use the telephone) [Bradford, 316] - «That is very, very kind of you...» (Irina to Teddy for suggestion to bring some food and beauty products) [Bradford, 341]; «Ready to do battle for his best friend...» (Alan for Maxim) [Bradford, 19] - «That s what a best friend is for. » [Bradford, 21] и т.д.
Как видно из приведенных примеров, степень положительности значения обычно снижается в речи, направленной на незнакомых или малознакомых людей, к которым адресант не может испытывать никаких чувств, но обязан выполнять определенные формальности. В ситуациях, описывающих общение близких людей, подобные конструкции сохраняют положительное значение полностью, что иногда подчеркивается употреблением слов-интенсификаторов, указанием на сопутствующие эмоции или их проявление и т. д. «"And it s a great pleasure for me to see you, Monsieur Arce", Maxim replied, walking forward, thrusting out his hand cordially.» [Bradford, 390].
Во втором случае положительное значение частично теряется из-за расширения общего понятия. Преобразование словарного значения происходит вследствие того, что лексические единицы приобретают коннотацию статуса (социальный статус человека, жанр литературы, музыки и т. д.), не зафиксированную в словаре как возможную, но употребляемую в речи. Чаще всего это происходит в ситуациях, включающих в себя введения новых действующих лиц, новых условий, в которых происходит действие, новых фактов и т.д. (или для избежания ненужных повторов): «Is Mark your sweetheart. Teddy?» [Bradford, 294]; «Mark took Teddy in his arms when the Carroll Gibbons orchestra began to play one of the most sentimental love songs of the time.» [Bradford, 280]; «Her arresting, exotic movie-star looks had been the exact image Arthur Macklin had been seeking to promote his beauty products.» [Bradford, 560-561] и др.
Особенным случаем употребления лексики, потенциально содержащей значение положительных эмоций, является ассоциативная лексика, т.е. лексические единицы, использованные в названиях предметов обихода, песен, кампаний и т. д.: «Once she (Camilla) had sprayed herself with "Joy"...» [Bradford, 517]; «His last one (film) was called "Eyes of Love".» [Bradford, 406]; «She (Adriana) had called this new line Body Beautiful, had opened Body Beautiful Boutiques all over the country...» [Bradford, 561] и др.
Функция данных лексических единиц порождать ассоциации, вызывающие положительные эмоции и чувства, не позволяет нам отнести их к нейтральному пласту лексики. «Субъективные ассоциации, связанные с какими-то словами, у отдельных носителей языка создают своего рода эмоциональный ореол вокруг слова, предопределяя его восприятие тем или иным носителем языка....Следует заметить, что в определенных условиях эмоциональное восприятие слова может стать общим для целой группы говорящих» [Шмелев 1964,107]. Однако, поскольку порождение ассоциаций не является обязательным и всеохватывающим, и поскольку указанные лексические единицы непосредственно не называют и могут не вызвать никаких эмоций, они также не реализует полностью свое словарное значение.
4. Лексические единицы, реализовавшие в тексте свое словарное значение положительных эмоций: «Alan had recently finished redecorating his office and Maxim liked the new ambience.» [Bradford, 12]; «Encouraged by the woman s pleasantness and approachability, Teddy went on...» [Bradford, 329]; «They (women) never ceased to delight his (Maxim s) eye, to amuse him, and they were a source of constant pleasure, frequently brought a quick smile to his face.» [Bradford, 27] и др.
