Электронная библиотека диссертаций и авторефератов России
dslib.net
Библиотека диссертаций
Навигация
Каталог диссертаций России
Англоязычные диссертации
Диссертации бесплатно
Предстоящие защиты
Рецензии на автореферат
Отчисления авторам
Мой кабинет
Заказы: забрать, оплатить
Мой личный счет
Мой профиль
Мой авторский профиль
Подписки на рассылки



расширенный поиск

Русская философия конца ХIХ - начала ХХ вв. и американские мыслители "золотого века" : Главные направления теоретического взаимодействия Ванчугов Василий Викторович

Данный автореферат диссертации должен поступить в библиотеки в ближайшее время
Уведомить о поступлении

Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут, круглосуточно, без выходных и праздников

Автореферат - 240 руб., доставка 1-3 часа, с 10-19 (Московское время), кроме воскресенья

Ванчугов Василий Викторович. Русская философия конца ХIХ - начала ХХ вв. и американские мыслители "золотого века" : Главные направления теоретического взаимодействия : диссертация ... доктора философских наук : 09.00.03.- Москва, 2002.- 326 с.: ил. РГБ ОД, 71 02-9/98-2

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Философия Уильяма Джеймса в России

1.1. Америка в российском философском сознании: от Франклина до трансценденталистов 26

1.2. Восприятие прагматизма в России: обстоятельства появления новой философии и особенности ее рецепции 36

1.3. "Спор о прагматизме" под патронажем "Русской мысли" 88

1.4. "Наука о религиях" Джеймса в контексте "нового религиозного сознания" в России 113

1.5. Умозрительная и экспериментальная тенденции в развитии психологии в России. Влияние прагматизма Джеймса на российских психологов и философов 161

Глава 2. "Золотой век" американской философии и русская мысль

2.1. Выявление своеобразия американской мысли в историко-философской проекции: первая в России история американской философии 173

2.2. Терминологическое пополнение российского философского лексикона 185

2.3. Особенности представительства "золотого века" американской философии в российском философском сообществе 196

2.4. Опыт синтеза идей американских и российских мыслителей: "Философия действия" В. Муравьева 205

2.5. Роль и влияние прагматистских идей в российском философском процессе начала XX века 213

Глава 3. Трансформация образа американской философии в советской и постсоветской России

3.1. Поворот к реализму 236

3.2. Американская философия в свете марксисткой методологии: первая советская история американской философии 258

3.3. Формирование нового образа американской философия: изучение американской философии в постсоветской России 265

3.4. Этнософия и теософия Америки: становление образа Америки в контексте российского историко-философского процесса 270

Заключение 295

Приложение 1 310

Приложение 2 311

Список использованной литературы 313

Америка в российском философском сознании: от Франклина до трансценденталистов

Историю взаимодействий между российским и американским философскими процессами хотелось бы начать со следующей истории... В 1776 г. здание Академической гимназии в Петербурге было поражено молнией. После этого случая в издававшемся Академией наук журнале "Собрание разных сочинений и новостей" в отделе "ученые известия" появилась статья "Описание бывшей в Санкт-Петербурге грозы 11 сего месяца, с некоторыми другими свойственными к тому примечаниями", где среди прочего сообщалось, что шпиль Петропавловской крепости, снабженный громоотводом, не пострадал. Статья при этом предварялась следующими строками: "С того времени как славный д. Франклин, будучи в Америке в Филадельфии, доказал остроумными и убедительными опытами, что молния есть подлинно происходящий от електрической силы в тучах електрический огненный луч... тем более, чем полезнее и полезнее сделалось для рода человеческого сие открытие чрез изобретение електрических отводов" !. В этом же "собрании разных сочинений и новостей" чуть ранее была опубликована "выписка из писем некоего филадельфийского жителя" к своему приятелю в Париже, из которой становилось известно, что "английские в Северной Америке селения прилежностью к хлебопашеству скоро удобрили свое состояние; но паче всего удивления достойно гражданское их правление; ибо все у них идет по естественному порядку. Между сими селениями находится одно такое, которое скорым своим возвышением и глубокою мудростью удивляет наипаче философов и будущим векам станет служить примером" 2.

Этим селением оказалась Филадельфия, а среди наиболее мудрых отмечен был - не только местными жителями, но и всем миром - Б. Франклин. Благодаря ему в этих краях организуется кружок любителей науки, который на протяжении сорока лет был, по его словам, "лучшей школой философии, морали и политики в нашей провинции". В 1743 г. в Филадельфии появляется Американское философское общество содействия успехам полезных знаний (American Philosophical Society), а уже на следующий год в Петербургскую Академию наук (в 1774 г. 22 августа) поступил первый выпуск трудов этого общества, о чем осталось следующее сообщение: "Представлен от имени Философского общества, учрежденного в Филадельфии в Америке, и через посредство знаменитого г. Франклина, первый том Записок под заглавием "Transactions of the American Philosophical Society, held at Philadelphia for promoting useful knowledge". Vol.1 from January 1h 1771. Philadelphia, 1771". В апреле 1879 г. почетным членом Американского философского общества избирается наша соотечественница - Е. Р. Дашкова. В 1803 г. в Москве выходит "Собрание разных сочинений Вениамина Франклина", а в 1804 здесь же издается книга "Ручная философия, или наука доброго Рихтера. Из сочинений В. Франклина". Но, в то время как Б. Франклин был известен многим российским читателям, имя Дашковой в Америке было ведомо лишь немногим участникам филадельфийского философского общества.

Таковы обстоятельства первого "философского" контакта России и Америки. Продолжим беглый обзор последующих событий, обращая внимание на то, что творилось в это время в Америке, сопоставляя их с явлениями в философской сфере в России.

В основанном в 1743 г. Американском философском обществе содействия успехам полезных знаний философским было только название, сама же философия (в континентальном понимании) еще не относилась к полезным знаниям. Заслужить звание философа в Новом Свете можно было экспериментами, например, с термометром или барометром. Для передачи уровня умозрения на тот момент достаточно привести название одного из докладов - "Влияние физических причин на моральную способность" (The Influence of Physical Causes upon the Moral Faculty), прочитанный Б. Рашем в 1786 г. на заседании Американского философского общества. Одним словом, в местном отделении всемирного Храма Любомудрия изначально все подчинялось физике, а о метафизике можно было узнать лишь из привезенных со Старого Света книжек.

Среди других заметных событий из периода "рассвета" отметим антирелигиозный памфлет И. Аллена "Разум - единственный оракул человека" (Reason, the Only Oracle of Man, 1784). В 1823 в Филадельфии издается трактат Т. Купера "Обзор метафизических и физиологических аргументов в защиту материализма" (A View of Metaphysical Arguments in Favor of Materialism), который он посвящает "врачам Соединенных Штатов как наиболее компетентным судьям аргументов, содержащихся в нем". Осенью 1836 г. в Конкорде, штат Массачусетс, состоялось первое заседание "Клуба Хеджа", объединявшего местных интеллектуалов. Вскоре это собрание получило другое название -"Трансцендентальный клуб" (The Transcendental Club). Его членами были Эмерсон, Торо, А. Олкотт, "самая ученая женщина США" М. Фуллер и некоторые другие. История трансцендентального клуба здесь может быть изложена для краткости лишь в перечислении ряда эссе и лекций Эмерсона "Природа" (1836), "Американский ученый" (1837), "О литературной морали" (1838), "Обращение к студентам богословского факультета", "Трансцендентализм" (1842), "Молодой американец" (1842).

Следующим событием, достойным упоминания, является организация в 1866 г. Сент-Луисской летней школы философии. Главной целью представителей Сент-Луисской компании ученых был перевод трудов Гегеля и распространение его философских идей на территории Америки. Мировоззрение этой группы интеллектуалов выразил Уитмен: "Только Гегель подходит для Америки" (Only Hegel is fit for America) . С этой же школой связан выход в 1867 г. первого в Америке философского журнала - "Журнала спекулятивной философии" (The Journal of Speculative Philosophy). Как говорилось в обращении к читателю, одной из задач журнала является "поднятие уровня американского мышления". В 1879 г. стараниями одного из трансценденталистов -А. Олкотт - организуется еще одна летняя школа философии - Кон-кордская (Concord School of Philosophy).

Среди публикуемых в "Журнале спекулятивных наук" авторов замечен был Ч. С. Пирс, напечатавший здесь статьи "Некоторые последствия четырех неспособностей", "Основания законов логики...", (1868), и предложивший затем созвучный этой школе труд - по "спекулятивной грамматике", разрабатывающий при этом учение находящееся", по его замыслу, в тесном соседстве с гегелевским абсолютным идеализмом - прагматизм (прагматицизм). В 1871 в г. Кембридже (штат Массачусетс) начинаются собрания "Метафизического клуба", где Пирс излагает свое учение, нечто вроде "логического Евангелия" (logical Gospel), извлеченного из духа учения Беркли. В 1878 публикуется работа Пирса "Как сделать наши идеи ясными" (How to Make Our Ideas Clear), в которой высказывается то, что через два десятка лет будет в популярной форме изложено в работах Джеймса.

"Спор о прагматизме" под патронажем "Русской мысли"

"Прагматический метод - это прежде всего метод улаживания метафизических споров, которые без него могли бы тянуться без конца", -говорил Джеймс во второй лекции, входящей в книгу "Прагматизм". В год выхода русского издания этой книги среди отечественных философов разгорелся спор о сущности и ценности того учения, основы которого изложены и в этой книге. Как уже сообщалось, зимой 1909-10 г., С. Л. Франк получил от кн. Е. Н. Трубецкого и меценатки М. К. Морозовой приглашение выступить с докладом о прагматизме в философском кружке, собиравшемся в ее особняке с 1907 года. Франк согласился, поскольку горел желанием дать "резкую и принципиальную критику этого учения, релятивирующего идею объективной истины" \ После его доклада состоялась дискуссия, представление о которой можно было получить благодаря публикации ее на страницах журнала "Русская мысль".

Прежде чем перейти к дискуссии, необходимо представить в нескольких предложениях, кто оказался в центре внимания собравшихся -докладчика Семена Людвиговича Франка (1877-1950). Хотя к моменту проведения дискуссии Франк зарекомендовал себя хорошим философским "репортером", все же он являл собою не воплощение русской мысли, а только лишь философского отдела одноименного журнала.

Его путь в редакцию "Русской мысли" выглядел следующим образом. Когда учеба в Московском университете прервалась высылкой за революционную деятельность, то Франк оказался на короткое время в Берлине, где и продолжил свое образование в местном университете. В 1898 г. он встретится с П. Б. Струве, который в 1906 г. предложит ему сотрудничество в журнале "Русская мысль". Так журнал, где Франк курировал "философский отдел", стал его "университетом", а затем дал путевку в большую жизнь. Здесь он публиковал статьи, из которых позже составится сборник "Философия и жизнь. Этюды и наброски по философии культуры" (СПб., 1910). В 1911-1912 гг. после сдачи магистерских экзаменов Франк станет приват-доцентом Петербургского университета. Незадолго до "спора о прагматизме" только что закончилась его полемика с Эрном, в центре которой оказалась проблема национализма в философии. И вот теперь среди членов московского философского кружка он вновь стоял на страже "чистоты" философии. Свои тезисы Франк огласил в докладе "Прагматизм как философское учение" 2.

Для Франка, в отличие от Джеймса, главной философской ценностью является "отвлеченная истина". Хотя собственные принципы докладчика оглашаются им не сразу, а выявляются по ходу дискуссии на основе ответов на вопросы оппонентов, будет лучше, если мы изложим их в едином блоке. Вот некоторые из его положений, определяющих (и объясняющих) его оппозицию к прагматизму. Начнем с "отвлеченной истины", в постижение которой должен быть вовлечен, согласно Франку, всякий философ. Истиной занимаются наука, религия и философия.

Но в науке невозможна та конкретная истина, которая прежде всего утверждается религией. Научное познание дает "план, схему, которая, только заполнившись живым содержанием, может дать настоящую истину". И хотя лишь в интуиции дано переживание высшего объективного знания, человеку необходимо пройти этап и "отвлеченного познания", что является для Франка неизбежным. "Пока законы логики не отменены, - а они никогда не могут быть отменены, - до тех пор всякое отрицание отвлеченной истины есть нечто порочное в самом корне своем" . Поскольку оценка учения Джеймса проводится Франком с философской точки зрения, то для него важно только лишь выявление истинности или ложности прагматизма, и совсем не интересует его "полезность или бесполезность" 4. С "философской точки зрения", то есть с точки зрения Франка, "никакая философия не может существовать в качестве самостоятельной области духовной жизни, иначе, как в роли безличной и сверхличной истины; иначе философии нет, есть только религия. В философии мы всегда должны рассуждать о человеческой личности лишь с точки зрения объективной истины"5.

Призвав Джеймса на суд в свете "отвлеченной истины" Франк решил не касаться французского прагматизма. Он мотивирует это тем, что последний отличается от "англо-саксонского" направления настолько, что его представители предпочитают называть свое учение не прагматизмом, а "философией действия", и если объединить эти два направления в одно, то получится "смутное и многозначное учение", в то время как Франк в своем докладе хочет определить англосаксонский прагматизм, "имеющий свои характерные и ясные черты" .

По своей сущности прагматизм видится Франку не новой философской теорией, а очередным практическим учением, "новой проповедью, направленной на пересмотр целей и ценностей человеческой жизни и культуры". Прагматизм может быть назван философией лишь в том специфическом смысле, который придавал этому понятию Ницше, поскольку оно означает новое "законодательство ценностей""7. Исходя из того, что корни этого учения "глубоко заложены в современной философской почве", так что его появление на свет закономерно, особенно в свете "некоторых весьма распространенных и упорных идейных мотивов нашего времени", то генетический и критический анализ прагматизма представляется Франку делом не только плодотворным, но и "прямо необходимым для философской и, в частности, гносеологической ориентировки"8.

Прагматизм видится ему проявлением особого, современного вида скептицизма. Эту особенность ему придает то, что прагматизм предстает одновременно скептицизмом "утонченным" и в высшей степени "радикальным". Утонченностью своей он обязан критике, которая направлена не на практическую пригодность знания, а исключительно на его теоретические притязания. Именно в этом отношении прагматизм являет собою самый радикальный из всех возможных видов скептицизма: "он разрушает не фактическую, а идеальную ценность знания, утверждает не просто недостижимость истины, а ненужность ее и, следовательно, бессмысленность ее искания... Такой скептицизм есть несомненная новость в истории философии"9. Таким образом, "генетически" прагматизм является лишь развитием и усовершенствованием философской точки зрения Беркли, но заметна и более слабая "генетическая связь прагматизма... с учением Канта" 10.

Целью Франка помимо объяснения обаяния прагматизма, уже заметного в философском сообществе, является и окончательное опровержение нового учения, а последнее возможно сделать, как ему кажется, не посредством детального обсуждения отдельных гносеологических проблем и понятий, а "только принципиальным обнаружением противоречия его посылки, самоочевидным уяснением невозможности для мысли отрицать абсолютные права мысли". А это значит для Франка, что исходной точкой всякого рассуждения, основанием всякой философской концепции, всякого мировоззрения должно служить "признание абсолютной истины и абсолютного смысла, как цели и мерила познания" п. Всякий же, кто уяснит самоочевидность, абсолютно-недосягаемую верховность истины, тот вынужден будет "отказаться от философского релятивизма и снова вернуть философию к объективиз-му" 12.

Преследуя свою цель - опровергнуть прагматизм - Франк тем не менее, скорее всего из академической вежливости, добавляет, что нельзя относиться к прагматизму "только пренебрежительно, трактовать его сверху вниз, трактовать его с высоты какой-либо отдельной философской доктрины" 13. Все это и демонстрирует сам Франк, только, как ему кажется, что он делает это в разумных пределах. Далее Франк пытается сделать еще один "комплимент" прагматизму, ставя при этом диагноз всему современному философскому сообществу: "если прагматизм есть явление болезненное и в философском смысле порочное, то в нем лишь отразились и ярко предстали нам пороки и язвы некоторых господствующих мотивов современной философии". Польза от прагматизм, с точки зрения Франка, может быть двоякая. Во-первых, прагматизм "быть может, крупнейший и самый интересный продукт общего кризиса, переживаемого философией; не имея в области научной философии никакого положительного значения, он чрезвычайно ценен отрицательно, ибо его разрушительная деятельность расчищает почву для построения или, вернее, для возрождения того объективного философского знания, стремление к которому человеческой мысли никогда не может прекратиться" и. Во-вторых, ценность прагматизму придает то обстоятельство, что он снова поднимает проблему истины, так как в нем "обнажается тайный смысл распространенных гносеологических идей, и обнаруживается, что они молчаливо или бессознательно приводят именно к тому отрицанию абсолютной истины, которое прагматизм проповедует уже открыто" 15.

Терминологическое пополнение российского философского лексикона

После прочтения различных работ Джеймса - от "Психологии" до "Вселенной с плюралистической точки зрения" - лексикон отечественных философов пополнился новыми понятиями, а некоторые из употреблявшихся ранее получили ассоциативную отсылку к тому или иному разделу нового учения. Среди используемых наиболее часто можно отметить следующие: "радикальный эмпиризм", "плюрализм", "прагматизм", "полезность", "антиинтеллектуализм", "религиозный опыт", "наука о религиях", "поток сознания", "подсознательное", "мелиоризм". Поскольку часть из них уже встречалась в предыдущей главе и неоднократно с их употреблением придется столкнуться в последующих, то будет полезным представить здесь нечто вроде краткого лексикона, активно используемого российскими философами для представления сути нового учения (с целью как апологии, так и критики).

"Радикальный эмпиризм". В предисловии "к книге "Воля к вере и другие очерки популярной философии" (1897) ("Зависимость веры от воли" (1904)) Джеймс называет свое направление "эмпиризмом" потому, что оно признает свои наиболее достоверные заключения о фактах в качестве простых гипотез, могущих подвергаться изменениям по мере накопления опыта; а "радикальным" потому, что оно рассматривает и доктрину монизма как простую гипотезу. Всякого, кто признает в качестве основной гипотезы, "что плюрализм - постоянная форма мира, я называю радикальным эмпириком" . В предисловии к "Прагматизму" Джеймс заявляет, что между прагматизмом, как он его понимает, и выдвинутой им недавно теорией радикального эмпиризма "нет никакой логической связи. Учение радикального эмпиризма вполне самостоятельно и независимо. Можно целиком отвергнуть его и все-таки быть прагматистом" 2. Однако чуть позже, например в книге "Значение истины. Продолжение "Прагматизма"" (1909) он отказался от этого утверждения, заявив, что прагматистская позиция - необходимая предпосылка радикального эмпиризма.

"Плюрализм". В предисловии к незаконченному введению в философию, над которым Джеймс работал до самой смерти, он признался, что никогда бы не освободился от влияния "предрассудка" монизма, который укоренился в нем в юности, если бы не французский философ Ш. Ренувье, выступивший "с блестящей защитой плюрализма" 3. Но с появлением работ Джеймса термин "плюрализм" получил второе рождение, причиной чему была яркая защита обозначаемого им движения в условиях набирающего силу монизма. "Нет такой точки зрения, - пишет Джеймс в предисловии к книге "Воля к вере и другие очерки популярной философии" (1897) ("Зависимость веры от воли" (1904)), - с которой мир мог бы представиться нам абсолютно единым фактом" 4. Прагматизм, "не предрешая эмпирического ответа на вопрос об окончательном итоге единства и разделения в вещах, должен, разумеется, стать на плюралистическую точку зрения"5. "Наша теория истины - это теория истин во множественном числе" . Джеймс вводит в оборот так- понятие "умственного плюрализма". Монистической гипотезе с ее Абсолютом можно противопоставить другую гипотезу, согласно которой "даже в обширнейшей области знания, какая когда-либо была или будет, содержится известная доля неведения... Это и есть гипотеза умственного плюрализма... Пока факты не принесут с собой окончательного решения, мы должны относиться к этой гипотезе с тем же вниманием, что и к учению умственного монизма... Может оказаться, что некоторые части мира настолько слабо связаны с некоторыми другими частями его, что все соединение заключается здесь лишь в связующем "Прагматизм". Основной упрек Джеймса "континентальным философским школам" тот, что они упускали из виду тот факт, что "мышление человека органически связано со всем его существом". И величайшая заслуга английских и шотландских мыслителей в том, что они не просмотрели этой органической связи. Руководящим принципом английской философии в изложении Джеймса "всегда было, что всякое различие должно привести к различию, что всякое теоретическое различие должно иметь следствием практическую разницу, и что лучшим методом при разборе той или иной теории является тот, который начинает с вопроса: какое практическое различие явится следствием того, что истинной окажется первая или вторая часть альтернативы? Какую частную истину постигаем мы в данном вопросе? Какие факты следуют из нее? Какова ее конкретная ценность в терминах личного опыта? Такова типичная английская постановка философских вопросов... На самом деле "критический метод", - единственный метод, который может сделать философию достойной изучения серьезных людей, - введен в философию английскими и шотландскими мыслителями, а не Кантом.

К чему сводятся обсуждения разных философских предположений, если то или иное решение не имеет никакого существенного значения для действительной жизни? Если все философские гипотезы безразличны в практическом отношении, то что же в том, что одни из них мы призна-ем истинными, а другие - ложными?" . Столь же высоким признанием Джеймса пользуется его соотечественник Чарльз Пирс, который "оказал огромную услугу философии тем, что выяснил основания для применения того принципа, которым инстинктивно руководствовались названные философы. Он выделил этот принцип, как основной, и дал ему греческое название - прагматизм"9.

В России прагматизмом обозначали не только учение Джеймса, но, реже, и философию Бергсона, зная при этом также о существовании других форм прагматизма (на примере католических модернистов, таких как Леруа). Так Дм. Д. Муретов в одной из рецензий учил соотечественников, что "Леруа называет свое учение "прагматизмом", хотя его не следует путать с прагматизмом Джемса и др. Этот последний делает практическую годность суждения критерием его познавательного достоинства. "Прагматизм" Леруа есть истолкование догмата в смысле практического предписания" 10.

"Антиинтеллектуализм" - это в какой-то степени и сущность прагматизма, и его другое название. В силу своего антиинтеллектуализма прагматизм а) сходится с номинализмом - постоянно обращаясь к частному, индивидуальному; б) подчеркиванием практических аспектов действительности он близок к утилитаризму; а в) "презрение к словесным решениям, к бесполезным вопросам и метафизическим абстракциям" роднит его с позитивизмом ". Прагматизм есть антиинтеллектуализм и в области религиозных вопросов. Вместо интеллектуализма, желающего построить объекты веры на строго логических выводах, Джеймс предлагает "науку о религиях" ,2.

"Полезность". Самый провокационный термин в системе Джеймса, особенно раздражающий уважающих "отвлеченную истину", самоценность занятий философией. Этот термин также резал слух большинства обывателей, шокированных привнесением духа "утилитаризма" в столь деликатные сферы, как, например, религия. "Значение и ценность религии, - провозгласил Джеймс, - будет для нас определяться полезностью ее для того человека, который ее исповедует, и полезностью этого человека для всего остального мира" . Что касается богословия, то "если окажется, что богословские идеи имеют ценность для действительной жизни, то с точки зрения прагматизма они будут истинны в меру своей пригодности для этого" 14.

Этнософия и теософия Америки: становление образа Америки в контексте российского историко-философского процесса

Цель истории философии - философия. Но при достижении этой цели одновременно могут быть поставлены и решаться прикладные задачи, представляющие интерес для той же философии. В данном исследовании такой задачей была параллельная работа в направлении формирования дисциплины, которую я называю этнософией. Для решения задач, представляющих интерес для этнософии, необходимо получить поперечный "срез", в котором одновременно проступают элементы выделенной структуры: университетский учебный план, журнальные рецензии, речи на собраниях кружков, наиболее значительные книги и прочее. Одним словом, жизнь слова в том виде, в каком она была в выделенном историко-философском отрезке. И этот "срез", нужный для этнософии, легко и естественно можно получить используя историю философии, которая, таким образом, может работать не только на "чистую" философию, но и этнософию.

Что нового для истории философии появляется в результате эт-нософической проекции? Дело в том, что этот "срез" необходим для выявления всей совокупности реакций этноса на новую для него мысль, либо уже знакомую, но представленную в ином терминологическом оформлении. В данном случае интересующая нас реакция возникает на представление в форме американской философии прагматизма. Пристального внимания в рамках этнософии заслуживает не только внешний раздражитель (прагматизм, например), но и сам "разрез", который дает философскую характеристику изучаемого этноса, или, говоря другими словами, позволяет составить его коллективный портрет с использованием философских понятий. Таким образом история философии в этнософской проекции дает возможность изучать преломление сознания - "русской мысли" - под воздействием такой формы мысли, как прагматизм. Хотя эта тема в рамках данной работы является побочной, и цели этнософии - вторичными, тем не менее исследование в этом направлении может принести интересные результаты. Для историка философии, если он прежде всего философ, интересен, например, не только прагматизм, но и наблюдение за особенностями преломляющегося под его воздействием сознание. По изучению нюансов преломления можно узнать и о скрытых ресурсах этого сознания.

Философия для каждой цивилизации не только необходимый элемент, но и форма, в которой она находит свое выражение. Понимание сути философии варьируется не только у различных народов, но и внутри каждого из них происходят перемены в определении ее целей в зависимости от времени, и все эти изменения фиксируются историей философии. Главное, что требуется от философии независимо от времени и места - решение мировоззренческих проблем в принятых той или иной культурой приемах объяснения, гарантирующего хотя бы приблизительное понимание. Приемы и терминология находятся в процессе постоянного обновления, но проблемы практически в неизменном виде ("в чем смысл жизни?", "откуда все произошло?", "что значит знать?" и тому подобные) передаются от поколения к поколению, словно проверяя интеллект наследников на умение приспосабливаться к вечному, неизбежному, на умение жить в ситуации условно решенных проблем. Применительно к своему времени потомки по-своему решают ту проблему, с которой не менее своеобразно справлялись предки. Но накопление опыта, осуществляемое историей философии, ничуть не облегчает решения проблем - задачи все те же, возрастает точность их описания, но мы столь же далеки от всеведения, как и наши предки.

Как системообразующий элемент философия распространяется не только вширь (географически), но и вглубь цивилизации. Движение в последнем направлении проявляется в том, что время от времени в том или ином народе философией ставится такая задача, как постижения "духа народа". В этом случае народ рассматривается не в своей конкретности (что является задачей этнографии и этнологии), а в своей сущности. Философами умопостигается идея нации, в философских терминах воспроизводится то, "что она сама думает о себе"... Или то, что Бог думает о ней в вечности, и все это становится известно общественному сознанию посредством спекулятивных способностей тех мыслителей, которым кажется, что они конгениальны абсолютному разуму, Всевышнему. Тогда-то и появляются нетрадиционные для чисто академической философии рассуждения о "национальной идеи". В России из всего многообразия случаев этого рода достаточно указать на некоторые сочинения В. С. Соловьева и Н. А. Бердяева, посвященные "русской идее". Бердяев, например, судя по всему, нисколько не сомневался в том, что его текст есть ни что иное как интересный рассказ о тех замыслах, которые имеются в божественном разуме относительно русского народа. Оставаясь достаточно аморфными, маргинальными, рассуждения в этом роде становятся традицией, хотя далеко не всегда получают академический статус. Чтобы более четко определить подобного рода рассуждения, терминологически выделить этот вид "философствования", назовем его этнософией.

Под этнософией здесь следует понимать "философию народа", основу которой составляют рассуждения о "сущности народа", цель которых - определение его преимуществ и недостатков в интеллектуальной сфере, составление коллективного психологического портрета, выявление роли во всемирной истории. Изобилуя метафорами, рассуждения этого круга мыслителей направлены тем не менее на открытие "формулы" народа. Изучая философию французскую, немецкую или английскую, нередко одновременно хотели постигнуть не только "со-фию" или "логию" в виде различных направлений, но и дух того народа, сформировавший их. Философия, "импортированная" из той или иной страны, часто интересовала воспринимающую сторону не только как путь к истине, но также и как путь к сердцу и уму народа. Существенную роль в такого рода рассуждениях играют суждения о национальных особенностях философии, поскольку на нее смотрят не только как на поиск истины, но и как на проявление "духа народа". Всякого рода характеристики национального своеобразия философствующих народов можно отыскать у многих мыслителей, высказанных ими в различных текстах - от специальных разделов в трактатах до писем к частным лицам. Все это при желании легко фиксируется уже при изучении того материала, который дает традиционная история философии. Даже за шутливыми эпитетами и эмоциональными оценками слышны отголоски той работы, которая была проделана философским умом на более ранних этапах самосознания или при изучении других предметов. Наблюдения, например, над "мыслящим немцем" позволяют представителям других этносов говорить о "туманности немецких трактатов", "воспарениях немецкого разума в заоблачные высоты", "плаваниях по океану абстракции"... Собрав всевозможные сравнения, получаем в итоге, что чаще всего для этого используется "влага", "вода". Но это уже не просто вода, а "метафизическая" вода, - то есть "вода" - как элемент философского "космоса", одно из первоначал. Зато француз тем же наблюдателям видится уже как "огонь" - страна не только пылких любовников, но и "пламенных речей", "искрометных афоризмом", сверкающем "подобно молнии" остроумии и т. п.). Образ огня чаще всего провоцируется просветительской философией и пожаром революции. Англичанин, окруженный со всех сторон водой, тем не менее оказывается ближе в системе первоначал к "земле", чему обязан в немалой степени своим предпочтением эксперимента... Таким образом, выявляются как минимум три "элемента". Ментальные особенности наций (умозрение, остроумное суждение, эксперимент) представляются элементами философского космоса. Таким образом уже в этой сфере оценочных суждений - собранной из разных источников, включая даже очень "серьезных" авторов - создается своего рода натурфилософский раздел этнософии. И хотя к этому нельзя относиться серьезно, то есть искать там тех же закономерностей, что и в периодической таблице Менделеева, тем не менее нельзя отрицать и определенную ценность такого рода характеристик, в составлении которых - сознательно или непроизвольно - участвовали как правило лучшие умы народа. Хотя этнософия в своем возможном облачении выступает как парафилосо-фия, но иногда ее выводы в определенных ситуациях могут получать более высокий статус, чем иные из распространенных рациональных схем. Говоря другими словами, пытаясь объяснить ее роль без преувеличений и упрощений, можно подобрать следующее сравнение: этнософия - тень философии, но не мракобесие. Здесь мы наблюдаем как чистые формы работы сознания, так и образное проявление бессознательного в ситуации столкновения с иным мыслящим существом (этносом).

Похожие диссертации на Русская философия конца ХIХ - начала ХХ вв. и американские мыслители "золотого века" : Главные направления теоретического взаимодействия