Полководческий образ Сталина периода гражданской войны в трактовке советского художественного кинематографа второй половины 1930-х - начала 1950-х годов Чернова Нина Викторовна

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА 1. Историко-культурный контекст сталинской полководческой мифологемы 43

И.В.Сталин на фронтах гражданской войны (1918-1920) 43

Полководческий образ Сталина в трактовке советской пропаганды: зарождение мифа 77

Становление советской киносталинианы 102

ГЛАВА 2. Сталин как полководец: параметры историко-художественного образа 138

Индивидуальные характеристики Сталина и его кинематографический образ: проблема соотношения 138

«Сталин — это Ленин сегодня»: кинематографическое воплощение теории двух вождей 160

Полководческий статус Сталина: реальность и трактовка кинематографом 187

Образы побежденных врагов 207

Заключение 234

Библиоргафия 246

Приложения 285

• И.В.Сталин на фронтах гражданской войны (1918-1920)
• Полководческий образ Сталина в трактовке советской пропаганды: зарождение мифа
• «Сталин — это Ленин сегодня»: кинематографическое воплощение теории двух вождей
• Полководческий статус Сталина: реальность и трактовка кинематографом

Введение к работе

Актуальность. На современном этапе российской истории, когда пересматриваются исторические концепции прошлого, трансформируются учебные программы и переписываются учебники, вновь обострилось внимание общества, политиков и ученых к истории советского периода, в частности ко времени правления И.В.Сталина. Интерес к проблеме двойственен. С одной стороны, следует вновь взглянуть на события первой половины прошлого столетия и дать им возможно объективное объяснение. С другой стороны — очевидна необходимость изучить разработанные советскими государственными и пропагандистскими структурами политтехно-логии. Очевидно, что политические технологии с эпохи 1930-х гг. ушли далеко вперед, но цель зачастую остается прежней — формирование мифологического образа, способного консолидировать «голоса избирателей». Исторический опыт подобной работы с «массовым сознанием», а также ее последствий для общества еще недостаточно изучен и его исследование остается по-прежнему актуальным.

В рамках рассмотрения сталинской эпохи и анализа советских по-литтехнологий несомненный интерес представляет концепция истории гражданской войны и интервенции в России, смоделированная в 1930-е – 1940-е гг. прошлого столетия и долгое время оказывавшая влияние на отечественную историографию. Гражданская война — это всегда смута, распад государственности, разрыв многовековой культурной традиции, духовно-нравственный кризис нации, развязавшей братоубийственную бойню. Однако, в советский период гражданская война получила героическую окраску и трактовалась в контексте Октябрьской революции как период защиты социалистических завоеваний. Участвовавшие в гражданской войне полководцы и красноармейцы, несомненно, причислялись к героям, отстоявшим советское государство. Естественно, что политическим лидерам, стоявшим у власти в 1920-1930-е гг., в том числе и Сталину, для упрочения авторитета необходимо было не просто связать свою биографию с граж-

4 данской войной, но и заявить о своей значительной полководческой роли в решающих сражениях. Существенную помощь в корректировке исторической памяти о гражданской войне оказали средства массовой пропаганды.

В качестве одного из средств пропаганды властью было ангажировано новое техническое достижение для просвещения масс — игровой кинематограф, который уже приобрел необходимую техническую базу для трансляции востребованных идеологем, а самое главное — кинематограф стал звуковым. В отличие от других средств пропаганды, кино оперирует стабильными образами, созданными один раз. Кино способно влиять на большое количество людей единовременно и формировать необходимые образы и представления в массовом сознании. Кроме того, преимущества игрового кинематографа в целях пропаганды заключаются в том, что он работает с художественными образами, которые удачно могут подменить реальные исторические образы, составляющие историческую память о каком-либо событии. Учитывая, что одна из функций кинематографа — мифологическая, можно говорить о том, что кино может быть эффективным средством деформации исторической памяти.

Благодаря кинематографу, в рамках концепции гражданской войны 1930-1940-х гг. получила развитие сталинская полководческая мифологема, понимаемая как один из центральных, основополагающих образов политического мифа Сталина. В советской военной истории под полководцем понимался военачальник оперативно-стратегического уровня. По мнению Маршала Советского Союза А.М.Василевского, к полководцам «следует относить тех военачальников, которые наиболее ярко проявили на полях сражений свое военное искусство и талант, мужество и волю к победе». Мерилом успешной полководческой деятельности является «искусство выполнять задачи стратегических, фронтовых и армейских операций, наносить противнику серьезные поражения»¹. В свою очередь понятие «миф» рассматривается нами как коммуникативная и моделирующая сис-

Василевский А.М. Дело всей жизни. Кн. 2. М., 1989. С. 273, 276.

5 тема, характерная для данного конкретного общества. Миф содержит те или иные сообщения, которые служат целям коммуникации. В то же время они дают определенную модель действительности, посредством которой может осуществляться реконструкция прошлого по заданным координатам². Причем увидеть, обозначить и разоблачить миф достаточно сложно, т.к. часто он формируется на основе научных концепций или сопровождается комментарием компетентного специалиста. Единственная возможность «увидеть» мифологему — знать механизмы ее конструирования и «подвергать полученную информацию критической перепроверке»³.

Анализ исторического прошлого посредством критического анализа мифологемы открывает возможности для выявления тех факторов, которые привели к значительной коррекции исторической памяти о гражданской войне в столь быстрые сроки. Следует учитывать, что современное поколение также стремится познать и осмыслить историю недавнего прошлого через документальные и художественные образы. Однако мало кто задумывается над механизмами создания и значениями транслируемых с экрана образов. Именно этим определена потребность в поиске новых подходов к изучению и осмыслению процессов формирования исторической мифологии, в том числе мифологем гражданской войны и интервенции в России.

Степень изученности проблемы. Историография темы исследования складывается из трудов двух категорий: исследований, посвященных проблеме сталинского участия в гражданской войне, и работ, отражающих становление и развитие полководческого образа Сталина в отечественном историко-революционном фильме. Подобное сочетание позволяет учесть специфику междисциплинарного исследования.

В отечественной историографии, освещающей сталинское участие в гражданской войне и полководческие заслуги будущего генсека на фрон- ² Храпченко М. Семиотика и художественное творчество // Вопросы литературы. 1971. № 9. С. 76-77. ³ Шестов Н.И. Политический миф теперь и прежде. М., 2005. С. 24.

6 тах, можно выделить несколько периодов: 1) рубеж 1920-1930-х гг. — середина 50-х гг.; 2) со второй половины 50-х по середину 60-х гг.; 3) со второй половины 60-х до середины 80-х гг.; 4) со второй половины 80-х до начала 90-х гг.; 5) с 1990-х гг. по настоящее время. Указанные этапы требуют комментария. В свою очередь первый период можно разделить на два этапа, границей между которыми является Великая Отечественная война.

1. Первый период совпадает с процессом деформации исторической памяти о гражданской войне и формированием сталинского полководческого образа. Отправной точкой создания образа стала статья К.Ворошилова «Сталин и Красная Армия» (1929)⁴. Она задала навязчивый режим почитания и восхваления сталинских полководческих заслуг и обозначила наиболее популярные сюжеты: Царицынская эпопея, оборона Петрограда (причем под одним названием часто понимались события обоих походов Юденича), ликвидация «Пермской катастрофы» и разгром Деникина. Вслед за работой Ворошилова в различных изданиях появилась череда статей, подчеркивающих заслуги Сталина в годы гражданской войны⁵. Упоминания о военной деятельности Сталина были включены в труды по военной истории⁶ и работы пропагандистов⁷. К середине 1930-х гг. наметилась устойчивая тенденция к преувеличению роли Сталина в гражданской войне. Созданная по инициативе писателя Максима Горького (и под редакцией И.В.Сталина) «История Гражданской войны в СССР»⁸ установила паритет между Лениным и Сталиным. Закрепили выдвинутые «Историей…» постулаты сопроводительные статьи, в которых лейтмотивом звучала идея о «стратегическом гении Ленина и Сталина»⁹. В попу- ⁴ Ворошилов К.Е. Статьи и речи. М., 1937. ⁵ Пятидесятилетие тов. Сталина // Большевик. 1929. № 23-24; Буденный С.М. Красная конница. Сборник Статей. М.-Л., 1930. С. 13. ⁶ Егоров А.И. Разгром Деникина. 1919. М., 1931. С. 141, 143. ⁷ Ярославский Ем.М. История ВКП(б). Ч. 2. М., 1933. ⁸ История Гражданской войны в СССР. Т. 1. М., 1935. Многотомная «История гражданской войны в СССР» была задумана в противовес трехтомнику «Гражданская война 1918-1921 гг.». ⁹ Минц И. Подготовка Великой пролетарской революции // Большевик. 1935. № 21. С. 15-30; Он же. История Гражданской войны // Знамя. 1935. № 4. С. 182-203; Генкина Э.Б. Приезд т.

7 лярной работе научного сотрудника военно-исторического отдела Генерального штаба С.Рабиновича «История гражданской войны»¹⁰, рассчитанной «на студентов и широкий читательский актив», настойчиво муссировались сюжеты обороны Царицына, Пермской катастрофы, обороны Петрограда (особенно события на форте Красная Горка), разгром Деникина по «сталинскому плану», прорыв польского фронта. Однако Сталин все еще рассматривался как один из военачальников гражданской войны.

Постепенно в дело коррекции исторической памяти о гражданской войне и конструирования полководческого образа Сталина включились профессиональные историки. Друг за другом вышли в свет монографии В.А.Меликова «Героическая оборона Царицына. 1918»¹¹, Н.А.Корнатовского «Сталин — руководитель обороны Петрограда» и «Грудью на защиту Петрограда. 1919»¹², Э.Б.Генкиной «Борьба за Царицын в 1918 году»¹³. Кульминацией развития сталинской полководческой мифологемы стал отредактированный и частично написанный самим Сталиным «Краткий курс истории ВКП(б)»¹⁴, где четко были ранжированы герои и враги, очерчены основные фронты и подчеркнуты стратегические таланты Сталина, а имена подлинных военачальников отсутствовали. «Краткий курс» сопровождался многочисленными поясняющими и дополнительными материалами в прессе¹⁵.

Пиком распространения и тиражирования полководческого образа Сталина стал юбилейный 1939 год. Заметным событием было издание

Сталина в Царицын // Пролетарская революция. 1936 № 7, 1939. № 1; Меликов В. Разгром второго похода Антанты // Известия. 1934. 24 ноября. ¹⁰ Рабинович С. История гражданской войны / Под ред. И.Минца. М., 1935. ¹¹ Меликов В.А. Героическая оборона Царицына. 1918. М., 1938. Книгу Меликова редактировал Сталин, после чего из нее была изъята фамилия Жлобы (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 3. Д. 352. Л. 146, 183, 270, 271). ¹² Корнатовский Н.А. Сталин — руководитель обороны Петрограда (весна – лето 1919 г.). Л., 1939; Он же. Грудью на защиту Петрограда. 1919. Л., 1941. ¹³ Генкина Э.Б. Борьба за Царицын в 1918 году. М., 1940. ¹⁴ История Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Краткий курс. М., 1939. ¹⁵ Левицкий Н. Творческий гений армии социалистической революции // Большевик. 1938. № 4; Минц И. Как зарождалась Красная Армия // Большевик. 1938. № 4; Гореленко Ф. На защиту Царицына // Красный воин. 1938. 1 февраля; Тюленев И. Первая Конная в боях за социалисти ческую родину. М., 1938; Гуров С. Разгром Врангеля // Новый мир. 1938. № 12 и др.

8 краткой биографии «Иосиф Виссарионович Сталин»¹⁶, в которой были отражены основные сюжеты фронтовой деятельности Сталина: царицынская эпопея, ликвидация Пермской катастрофы, оборона Петрограда, разработка и осуществление плана разгрома Деникина, прорыв польского фронта. Кроме того, рассматривалась работа Сталина по организации Украинского фронта, его деятельность на Западном фронте и сталинские наметки плана уничтожения Врангеля. В духе биографии были написаны пропагандистская работа Ем.Ярославского «О тов. Сталине»¹⁷, в которой автор щедро цитировал статью К.Е.Ворошилова и «Краткий курс». В поздравительных статьях и всевозможных материалах в честь юбиляра неизменно присутствовали обозначенные сюжеты из истории гражданской войны¹⁸. Вышедший во время Отечественной войны второй том «Истории гражданской войны в СССР»¹⁹, отредактированный специальной комиссией ЦК, не внес существенных корректив в освещение сталинской фронтовой деятельности. Он лишь еще раз подчеркнул полководческие и организаторские таланты Сталина.

После Великой Отечественной войны количество работ, прославляющих сталинские заслуги в годы гражданской войны, значительно уменьшилось. Историки и публицисты перенацелились на фиксацию недавних подвигов Сталина в завершившейся войне. Среди отдельных работ можно отметить выдержавшую в 1947 г. второе издание биографию Сталина, отредактированную самим Сталиным²⁰. Она повторила интерпретацию участия Сталина в гражданской войне довоенного периода, но в более сжатой форме. Акцент был сделан на стратегических талантах Сталина и его противостоянии с Троцким. Закрепила основные составляющие ста- ¹⁶ Иосиф Виссарионович Сталин (Краткая биография). М., 1939. ¹⁷ Ярославский Ем.М. О тов. Сталине. М., 1939. ¹⁸ Шепелева Т. Борьба за хлеб в 1918-1919 гг. // Красный архив. 1939. Т. 6 (97); Генкина Э. Борьба за Царицын в 1918 г. (разгром первого окружения) // Пролетарская революция. 1939. № 1; Федоров А. Пермская катастрофа и контрнаступление восточного фронта. М., 1939; Паука И. Ровненская операция 1-й Конной армии летом 1920 г. // Военная мысль. 1939. № 12. С. 5; Ше- кун О. Организация разгрома Врангеля // Исторический журнал. 1939. № 12 и др. ¹⁹ История Гражданской войны в СССР. Т. 2. М., 1942.

9 линского полководческого образа «Большая советская энциклопедия», в редакционную коллегию которой входил К.Е.Ворошилов. Отметив, что Сталин соединил «в одном лице прозорливого политического вождя и талантливого полководца»²¹, энциклопедия напомнила основные вехи сталинской деятельности в годы гражданской войны. Среди прочего была обозначена его работа «по освобождению западных областей и созданию Белорусской республики» и деятельность на Западном фронте по организации отпора полякам. Не отличалась оригинальностью работа генерал-лейтенанта В.Ф.Воробьева «И.В.Сталин — организатор побед на фронтах гражданской войны»²². Автор напомнил основные сюжеты сталинского участия в гражданской войне, обильно начинив их цитатами из трудов Сталина и статьи Ворошилова. К концу 1940-х гг. в отечественной историографии весь боевой путь советской армии с 1918 по 1920 гг. укладывался в схему: героическая оборона Царицына под руководством Сталина; ликвидация Сталиным Пермской катастрофы; героическая оборона Петрограда под руководством Сталина²³, которая подкреплялась «содружеством» Сталина с Лениным. Причем Ленину в знании военной науки было официально отказано²⁴, тогда как Сталин рассматривался уже не только как великий полководец, но и как ведущий военный теоретик, основоположник советской военной науки²⁵.

2. С середины 1950-х гг. началась ревизия концепции о выдающейся роли военачальника Сталина в годы гражданской войны. Доклад Н.С.Хрущева на XX съезде КПСС поставил под сомнение тезис, согласно ²⁰ Иосиф Виссарионович Сталин. Краткая биография. М., 1947. С. 70-83; И.В.Сталин сам о се бе. Редакционная правка собственной биографии // Известия ЦК КПСС. 1990. №. 9. С. 116-117. ²¹ Большая советская энциклопедия. Т. 52. М., 1947. С. 558. ²² Воробьев В.Ф. И.В.Сталин — организатор побед на фронтах гражданской войны. М., 1949. ²³ Арсенин А. Центральный музей Советской Армии. М., 1953; Шатагин Н.И. Организация и строительство Советской армии в период иностранной военной интервенции и гражданской войны (1918-1920 гг.). М., 1954. ²⁴ Сталин И.В. Ответ тов. Разину // Большевик. 1947. № 3. ²⁵ Морыганов И.В. Передовой характер советской военной науки. М., 1953. С. 9-10. Указание в исследованиях на сталинские военные таланты было санкционировано властью. Их отсутствие вызывало нарекания со стороны цензуры (См. о критике научных трудов адмирала И.С.Исакова: Сталин и космополитизм. 1945-1953. Документы Агитпропа ЦК. М., 2005. С. 519- 522).

10 которому в годы гражданской войны главная роль везде принадлежит Сталину, что «всюду и везде он подсказывает Ленину, как и что надо делать». С трибуны съезда Хрущев призвал «решительно пересмотреть» роль Ленина в событиях гражданской войны и найти «правильное отражение [его деятельности — Н.Ч.] в истории, литературе, произведениях искусства»²⁶. Решения съезда поддержал редактор журнала «Вопросы истории» Э.Н.Бурджалов, который на встрече с читателями сделал акцент на неоднозначности сталинской фронтовой деятельности²⁷. Естественно, критике подверглись некоторые положения историографии гражданской войны в СССР²⁸. В рамках процесса десталинизации подверглись переоценке работы конца 1930 – первой половины 1950-х гг.²⁹. Так, на страницах «Военно-исторического журнала» развернулась полемика между профессором Э.Б.Генкиной и военными историками В.Дудником и Д.Смирновым относительно исследования Э.Генкиной «Борьба за Царицын в 1918 году» и ряда других ее работ. В частности в дискуссии был затронут вопрос о градации заслуг Сталина и генерала А.И.Снесарева на Южном фронте в 1918 году. Согласившись с превалирующей ролью Снесарева в наведении порядка на фронте и изящно парировав критику «некоторых моментов» монографии, вызвавших удивление у ее оппонентов, Э.Генкина призвала оп- ²⁶ О культе личности и его последствиях. Доклад Первого секретаря ЦК КПСС Н.С.Хрущева XX съезду КПСС 25 февраля 1956 г. // Известия ЦК КПСС. 1989. № 3. С. 160. Доклад Хрущева был неоднозначно воспринят советским обществом. Многие современники хотели получить ответ на вопрос: «Как же воевал Сталин?» (Первая реакция на критику «культа личности» И.В.Сталина. По итогам выступлений А.М.Панкратовой в Ленинграде в марте 1956 года // Во просы истории. 2006. № 8. С. 14-15, № 9. С. 6-7). ²⁷ Доклад Э.Н.Бурджалов о состоянии советской исторической науки и работе журнала «Вопро сы истории» (на встрече с читателями 19-20 июля 1956 г. в Ленинградском отделении институ та истории АН СССР) // Вопросы истории. 1989. № 11. С. 120, 123, 129. ²⁸ Кузьмин Н., Найда С., Петров Ю., Шишкин С. О некоторых вопросах истории гражданской войны // Коммунист. 1956. № 12; Из истории борьбы советского народа против иностранной военной интервенции и внутренней контрреволюции в 1918 году. Сб. статей / Под ред. Д.А.Коваленко, Г.В.Кузьмина, С.Ф.Найда. М., 1956; Шелестов Д.К. Об изучении истории гра жданской войны и военной интервенции // Советская историческая наука от XX к XXII съезду КПСС. История СССР. М., 1962. С. 384 и др. ²⁹ Поликарпов В. Некоторые вопросы историографии гражданской войны // Военно- исторический журнал. 1966. № 7. С. 75-76.

11 понентов призадуматься над необходимостью соблюдения «исторического подхода к анализу событий»³⁰.

Новый подход привел к некой амбивалентности в оценке сталинской деятельности на фронтах гражданской войны. В работах традиционно упоминалось об «энергичной деятельности» Сталина в Царицыне³¹, Петрограде³², Перми и даже на Южном фронте. Сталину отводилась роль «выдающегося военного руководителя», который работал «на главных и на неглавных фронтах»³³, а не полководца. Вышедшие в данный период завершающие три тома «Истории Гражданской войны в СССР»³⁴ по инерции обозначили вклад Сталина в решение продовольственной проблемы, отметили его мобилизационные таланты, проигнорировав связанные с ним «конфликтные ситуации». Впрочем, по мнению историков, на фронте Сталин не проявлял должной инициативы: он исключительно выполнял задания ЦК партии. Присутствие в редакционной коллегии пятого тома маршала С.М.Буденного оснастило работу некоторыми прошлыми догмами. Например, Сталин был вновь причислен к «военным руководителям», а его имя фигурировало в череде таких военачальников как В.К.Блюхер, М.Н.Тухачевский и др. В ряде работ обозначилось смещение акцентов от Сталина к Ленину или руководству партии³⁵. Сухо, лишь обозначив перемещение по фронтам и смену должностей, рассматривали участие Сталина в гражданской войне «Всемирная история»³⁶ и исследование «Боевой путь советских вооруженных сил»³⁷. Отчетливо стали фиксироваться просчеты ³⁰ Генкина Э.Б. В редакцию «Военно-исторического журнала» // Военно-исторический журнал. 1965. № 8. С. 119-120. ³¹ В боях за Царицын. Сталинград, 1959. С. 13. ³² Рыбаков М.В. Героическая оборона Петрограда в 1919 г. М., 1957. С. 16; Он же Из истории гражданской войны на Северо-Западе в 1919 г. М., 1958. С. 40. ³³ Найда С.Ф. О некоторых вопросах истории гражданской войны в СССР. М., 1958; Он же. Об освещении некоторых вопросов истории КПСС в годы интервенции и гражданской войны в курсе истории партии для вузов // Материалы Всесоюзного совещания заведующих кафедрами общественных наук (июнь 1917 года). М., 1958. ³⁴ История Гражданской войны в СССР. Т. 3-5. М., 1957-1960. ³⁵ Рыбаков М.В. Против Деникина. М., 1962. С. 25; Владимирцев В.С. Коммунистическая пар тия — организатор разгрома второго похода Антанты. М., 1958. С. 17. ³⁶ Всемирная история / Под ред. И.И.Минца. Т. VIII. М., 1961. ³⁷ Боевой путь советских вооруженных сил / Под ред. В.Ф.Воробьева. М., 1960.

Сталина, допущенные в годы гражданской войны. Отмечалось, что Сталин не считался с мнением военного командования, подозрительно относился к военспецам, недооценивал необходимость использования знаний и опыта специалистов военной науки, выбирал ультимативную форму ведения диалога с высшим партийным руководством, недооценивал противника³⁸. Вина за огромные людские потери Первой Конной в июле-августе 1920 г. также возлагалась на Сталина³⁹. Изданная в 1962 г. коллективом историков «Краткая история гражданской войны в СССР», мельком отметив сталинское пребывание в Царицыне, Вятке и Петрограде, обстоятельно рассказала о промахах в работе Сталина на Юго-Западном фронте в 1920 году. Кроме вопроса передачи ряда войсковых соединений Западному фронту, когда «Ленин терпеливо разъяснял Сталину ошибочность его позиции», авторы доказали неправильность выбранного Сталиным и Егоровым удара Юго-Западного фронта на Львов⁴⁰. Педантично к восстановлению фронтовой роли Сталина подошел Д.М.Гринишин в работе «Военная деятельность В.И.Ленина»⁴¹. Рассматривая участие Сталина в гражданской войне как исполнение поручений Ленина, Гринишин в каждом сталинском эпизоде отмечал, что ранее данные события рассматривались с позиции преувеличения роли Сталина.

3. Смена общественно-политической конъюнктуры во второй половине 1960-х гг. вновь привела к корректировке сталинского участия в гражданской войне. Были предприняты попытки притормозить развенчание культа Сталина⁴². В целом восстановить прежний полководческий статус ³⁸ Колесниченко И. К вопросу о конфликте в Реввоенсовете Южного фронта (сентябрь-октябрь

1918 году) // Военно-исторический журнал. 1962. № 2; Владимирцев В.С. Указ. соч. ³⁹ Кузьмин Н.Ф. Об одной невыполненной директиве Главкома (из истории советско-польской войны 1920 года) // Военно-исторический журнал. 1962. № 9. ⁴⁰ Алахвердов Г.Г., Кузьмин Н.Ф., Рыбаков М.В., Спирин Л.М., Шатагин Н.И. Краткая история гражданской войны в СССР. М., 1962. С. 441-442. ⁴¹ Гринишин Д.М. Военная деятельность В.И.Ленина. М., 1960. ⁴² На секретариате ЦК 14 марта 1976 г. курировавший идеологию М.А.Суслов предложил в ста тью о Сталине для «Большой советской энциклопедии» вернуть тезис о том, «что Сталин про явил себя во время Гражданской войны как крупный военно-политический деятель и был в

1919 году награжден орденом Красного Знамени» (Черняев А.С. Неизвестный Брежнев // Сво бодная мысль – XXI. 2003. № 5. С. 92-93). Пожелания Суслова были учтены (См.: Большая со ветская энциклопедия. Т. 24. Кн. 1. 3-е изд. М., 1976. Столб. 1186-1187).

13 Сталина не получилось⁴³. Вдохновителем и организатором борьбы с внутренней и внешней контрреволюцией оставался Ленин⁴⁴. Имя Сталина не замалчивалось, но и акцента на его заслугах не делалось⁴⁵. Вышедшие в 1968 г. третий том «Истории КПСС», в редакционную коллегию которого входил И.Минц, и юбилейное издание «50 лет Вооруженных Сил СССР» охватывали события гражданской войны и рассматривали Сталина как одного из «военно-политических работников РККА»⁴⁶. Последовательно характеризуя сталинскую деятельность на фронтах, авторы лишь исподволь и очень корректно напоминали о проступках Сталина. В том же русле были написаны коллективная работа «Гражданская война в СССР» (в 2-х томах) и энциклопедия «Гражданская война и военная интервенция в СССР»⁴⁷. Причислив Сталина к «видным деятелям государства»⁴⁸, авторы методично проследили его перемещение по фронтам и смену должностей, дали положительную оценку его деятельности, особенно во главе Военного совета Северо-Кавказского Военного Округа⁴⁹. В очередной раз осуждалась ультимативная форма общения Сталина с высшим командованием и его отказ передать Первую Конную армию из состава Юго-Западного на Западный фронт⁵⁰. В русле негативной оценки деятельности Сталина в годы гражданской войны были написаны работы историков С.В.Липицкого «Военная деятельность ЦК РКП(б)»⁵¹ и Р.Медведева «О Сталине и ста- ⁴³ Предпринимались попытки в литературной среде возродить сталинскую полководческую мифологему (Кочетов Вс. Чего же ты хочешь? // Октябрь. 1969. № 9-11). В качестве запала ис пользовался Царицынский сюжет (Красильщиков В.И. Интендант революции. Повесть об Александре Цюрупе. М., 1968). ⁴⁴ Шатагин Н.И. Партия в период иностранной военной интервенции и гражданской войны. М., 1966. С. 58. ⁴⁵ Кораблев Ю.А. В.И.Ленин и создание Красной Армии. М., 1970; Славин М.М. Реввоенсоветы в 1918-1919 гг. Историко-юридический очерк. М., 1974. ⁴⁶ История КПСС. Т. 3. Кн. 2. Март 1918 – 1929 г. М., 1968. С. 321; 50 лет Вооруженных Сил СССР. М., 1968. ⁴⁷ Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. 2-е изд. М., 1987. ⁴⁸ Гражданская война в СССР. Т. 1. М., 1980. С. 215. ⁴⁹ Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. 2-е изд. М., 1987. С. 573- 574. ⁵⁰ Гражданская война в СССР. Т. 2. М., 1986. С. 179, 285. ⁵¹ Липицкий С.В. Военная деятельность ЦК РКП(б). 1917-1920. М., 1973.

14 линизме»⁵² (последняя была опубликована в СССР в годы перестройки). Они рассматривали пребывание Сталина на фронте как раздувание конфликтных ситуаций, сопровождающееся ультимативными требованиями реализации заявок на боеприпасы. Работа Медведева предвосхитила исследования «перестроечного периода».

4. Объявленная в середине 1980-х гг. «перестройка» потребовала от историков «окончательно преодолеть последствия той монополии на теорию, которая была характерна для периода культа личности»⁵³. Естественно, работа К.Е.Ворошилова «Сталин и Красная Армия», которая привязывала историю гражданской войны к личности Сталина вновь подверглась критике⁵⁴. Историк Ю.И.Кораблев, последовательно назвав «плюсы» и «минусы» сталинской фронтовой деятельности, отметил, что Сталин занимался укреплением фронтов, участвовал в подготовке военных операций, работая «на главных и неглавных фронтах». Обозначил Кораблев и серьезные промахи в сталинской деятельности: пренебрежительное отношение к военной науке и огульное недоверие к военным специалистам в Царицыне и Петрограде, а также недооценка «опасности Врангеля, что явилось одной из причин запоздания с принятием мер против армии “черного барона”»⁵⁵. Развенчанию мифов о «великих полководческих талантах Сталина» посвятили свои исследования доктора исторических наук А.Л.Литвин, В.Д.Поликарпов, Л.М.Спирин, С.В.Липицкий и академик И.И.Минц. В качестве одной из причин многочисленных конфликтов на фронтах исследователи выделили личные черты Сталина, такие как подозрительность, ка- ⁵² Медведев Р.А. О Сталине и сталинизме. Исторические очерки // Знамя. 1989. № 1. ⁵³ Горбачев М.С. Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира. М., 1987. С. 45. ⁵⁴ Кораблев Ю.И. Защита республики. Как создавалась Рабоче-Крестьянская Красная Армия // Переписка на исторические темы. Диалог ведет читатель. М., 1989; Литвин А.Л., Поликарпов В.Д., Спирин Л.М. Гражданская война. Ломка старых догм и стереотипов // Историки спорят. 13 бесед. М., 1989; Минц И.И. Сталин в гражданской войне: мифы и факты // Вопросы истории КПСС. 1989; Липицкий С.В. Сталин в гражданской войне // История и сталинизм. М., 1991 и др. ⁵⁵ Кораблев Ю.И. Защита республики. Как создавалась Рабочее-Крестьянская Красная Армия // Переписка на исторические темы. Диалог ведет читатель. М., 1989. С. 168, 169, 171.

15 призность, неприятие любых критических суждений и самонадеянность⁵⁶. Во время вооруженной борьбы против белогвардейцев и интервентов, по обоснованному замечанию С.В.Липицкого, решимость и твердость Сталина отходили на второй план, «освобождая место колебаниям, сомнениям и неуверенности в собственных силах»⁵⁷.

5. На рубеже 1980-1990-х гг. обозначились новые тенденции в оценке роли Сталина в гражданской войне. Игнорируя организационно-мобилизационные таланты и заслуги Сталина, историки и биографы сосредоточили внимание на его «преступных» деяниях⁵⁸. Начало новому направлению положила работа Д.А.Волкогонова «Триумф и трагедия»⁵⁹, рецензентом которой выступил профессор Ю.А.Кораблев. Гражданскую войну Волкогонов рассматривал как период становления будущего диктатора. Показав Сталина как исполнителя особых поручений Ленина, Волко-гонов сделал акцент на личностных и моральных качествах будущего диктатора, отметив, что Сталин, не задавая вопросов, брался за любое поручение и был «доволен уготовленной ему ролью незаметного, но надежного функционера»⁶⁰. Конфликтные ситуации на фронтах Сталин часто разрешал при помощи крайних мер — распоряжениями о расстреле. Отмечая, что «в военном деле заслуги [Сталина — Н.Ч.] более чем скромны», Вол-когонов категорично продолжал: «Сталин не утруждал себя посещением окопов, лазаретов, сборных мест и наблюдательных пунктов. Он был постоянно в штабе, без конца слал депеши…»⁶¹. Не афишировал заслуги Сталина в решении продовольственной проблемы, вопросов мобилизации и борьбы с контрреволюцией в работе «Взлет и падение Сталина»^{62 56} Минц И.И. Сталин в гражданской войне: мифы и факты // Вопросы истории КПСС. 1989. № 11. С. 37-39. ⁵⁷ Липицкий С.В. Сталин в гражданской войне… С. 112. ⁵⁸ Волгоград. Четыре века истории. Волгоград, 1989; Красно-Знаменный Северо-Кавказский, М., 1990. ⁵⁹ Волкогонов Д.А. Триумф и трагедия. Политический портрет. В 2-х кн. Кн. 1. Ч. 1. М., 1989. Идентичная трактовка деятельности Сталина в годы гражданской войны содержится в работе Волкогонова «Сталин» (Волкогонов Д.А. Сталин. Кн. 1. Вожди. М., 1999). ⁶⁰ Волкогонов Д.А. Триумф и трагедия… Кн. 1. Ч. 1. С. 90. ⁶¹ Там же. С. 91. ⁶² Волков Ф.Д. Взлет и падение Сталина. М., 1992.

16 Ф.Д.Волков. В исследовании отмечалась сталинская конфликтность, неприязненное отношение к военспецам, неподчинение Троцкому, самоуправство в перекройке штабов округа и армий. Кроме того, автор ввел в повествование эпизод свержения советской власти в Азербайджане, что косвенным путем было поставлено в вину Сталину.

В то же время публиковались работы, авторы которых пытались всесторонне рассмотреть участие Сталина в гражданской войне. Например, историк Л.М.Спирин в статье «Из истории РКП(б) в годы гражданской войны и интервенции»⁶³ провел параллели в деятельности Сталина и Троцкого⁶⁴ и пришел к выводу, что более похожих и одновременно непримиримых людей найти сложно. На фоне биографических работ Волкогонова и Волкова исследование Спирина, в котором утверждалось, что роль Сталина в разгроме Деникина была значительной, выглядело как анахронизм.

6. Начиная со второй половины 1990-х гг. отечественная историография гражданской войны становится все более плюралистичной: спектр мнений простирается от апологетики⁶⁵ до резкой критики сталинской фронтовой деятельности. Попытку взвешенно разобраться в роли Сталина в российской междоусобице предпринял Н.И.Капченко в «Политической биографии Сталина»⁶⁶. Выдвинув тезис, что в гражданской войне Сталин участвовал не как военный руководитель, а как партийный и государственный деятель, автор последовательно и детально проанализировал его деятельность на фронтах. Все конфликты, в которых участвовал Сталин в годы войны, Капченко разобрал с точки зрения конфронтации Сталина и Троцкого. «Сталинскую жестокость» автор сравнил с аналогичными действиями Троцкого и других большевиков и пришел к выводу, что меры, ⁶³ Спирин Л.М. Из истории РКП(б) в годы гражданской войны и интервенции // Вопросы исто рии КПСС. 1989. № 3. ⁶⁴ Восстановлению роли Троцкого в годы гражданской войны и анализу взаимоотношений Троцкого и Сталина посвящена работа Ю.И.Кораблева «Почему Троцкий?» (Политическое об разование. 1989. № 2). ⁶⁵ Семанов С.Н. Сталин: уроки жизни и деятельности. М., 2002; Сталин и современность. Мате риалы научно-исторической конференции «Роль И.В.Сталина в общественно-политической истории XX столетия». Челябинск, 2000; Емельянов Ю.В. Сталин. Путь к власти. М., 2002. ⁶⁶ Капченко Н.И. Политическая биография Сталина. Т. 1. Тверь, 2004. применяемые Сталиным на фронтах, среди большевиков скорее были правилом, нежели исключением.

В целом, несмотря на отдельные попытки историков систематизировать материал⁶⁷, до сегодняшнего дня отдельные, капитальные работы, всесторонне освещающие деятельность Сталина в годы гражданской войны отсутствуют.

Односторонне тема участия Сталина в гражданской войне рассматривалась в зарубежной исторической литературе. Лишь публицистическая книга французского писателя Анри Барбюса «Сталин»⁶⁸, писавшаяся под опекой советской стороны в середине 1930-х гг., закрепила за Сталиным роль самого востребованного полководца гражданской войны. Остальные иностранные биографы Сталина рассматривали его деятельность в годы гражданской войны в контексте работ и деятельности Л.Д.Троцкого, чаще всего, воспроизводя мнение и аргументацию сталинского антагониста. Зарубежная историография сосредоточилась на исключительной роли Троцкого в создании Красной Армии. В монографиях «душеприказчика» Троцкого И.Дойчера фронтовая деятельность Сталина рассматривается через призму противостояния с Троцким, через желание Сталина занять лидирующее место полководца гражданской войны⁶⁹. Превозносили «военные таланты» Троцкого в ущерб Сталину исследователи Дж.Эриксон, Д.Футмен, Дж.Стефенсон, Р.Лакетт⁷⁰. Английские и американские исследователи М.Левин и С.Бланк, политолог Р.Такер, историки Я.Грей и А.Буллок, военный специалист А.Ситтон⁷¹ рассматривали гражданскую ⁶⁷ Пименов А.Ю. И.В.Сталин на фронтах Гражданской войны: (Царицын. Период, лето-осень 1918 г., отечественная историография). Автореф. на соискание степени к.и.н. М., 1994. ⁶⁸ Барбюс А. Сталин. М., 1936. ⁶⁹ Deutscher I. Stalin: A political biography. New York, 1967. p. 210-211; Deutscher I. The Prophet Armed. Trotsky: 1879-1921. London, 1954 (русское издание: Дейчер И. Троцкий. Вооруженный пророк. 1879-1921. М., 2006). ⁷⁰ Erickson J. The Soviet High Command. A Military-Political History. 1918-1941. London, 1962; Footman G. Russia from 1820 to 1945. New York – Washington, 1970; Luckett R. The White Gener als. An Account of the White Movement and Russian Civil War. New York, 1971. ⁷¹ Blank S. The Sorcerer as Apprentice. Stalin as Comissar of Nationalities. 1917-1924. Westport, 1994; Grey I. Stalin: Man of History. New York, 1979; Seaton А. Stalin as Military Commander. New York, 1976; Левин М. О Сталине // Политическая наука современной России: Тенденции разви тия: Проблемно-тематический сборник. М., 2000. С. 128; Такер Р. Сталин: Путь к власти 1879-

18 войну в биографии Сталина как школу по приобретению военного опыта и трамплин для будущей политической карьеры. Кроме того, Такер заострил внимание на неприязненных отношениях Сталина и Троцкого. О незначительной роли Сталина в революционном движении вплоть до 1919 г. писал в своем биографическом исследовании Х.Леве⁷², предпринявший попытку на новых материалах развеять легенды о дружеских отношениях Ленина и Сталина. Впрочем, можно отметить общее равнодушие зарубежной историографии к теме «Сталин и гражданская война», что объясняет отсутствие фундаментальных работ по проблеме.

В рамках второго историографического направления можно выделить исследования, посвященные анализу становления и развития полководческого образа Сталина в отечественном историко-революционном фильме. В отечественной историографии указанного направления можно выделить несколько периодов: 1) конец 1930-х – начало 1950-х гг.; 2) со второй половины 50-х до середины 60-х гг.; 3) вторая половина 60-х – середина 1980-х гг.; 4)вторая половина 80-х – 1990-е гг.; 5) рубеж 1990-2000-х гг. по настоящее время.

1. Вышедшие в конце 1930-х гг. издания ставили целью «подвести итоги первых работ по созданию фильмов о Ленине и Сталине» и рассмотреть возможность использовать накопленный опыт при создании новых фильмов. В работах о фильме «Ленин в 1918 году» присутствовал анализ образа Сталина как «первого полководца вооружающейся пролетарской революции»⁷³. Вопрос о полководческих заслугах Сталина в годы гражданской войны освещался в работе «Советское киноискусство в годы Великой Отечественной войны»⁷⁴, написанной министром кинематографии И.Г.Большаковым, а также в сборнике «История советского киноискусст-

1929. История и личность. М., 1991; Булок А. Гитлер и Сталин: Жизнь и власть: Сравнительное жизнеописание. Т. 1. Смоленск, 1994. ⁷² Lwe H.-D. Stalin. Der entfesselte Revolutionr. Gttingen/Zrich, 2002. ⁷³ Самойлов М. Образ вождя на экране // Искусство кино. 1939. № 12. С. 9. ⁷⁴ Большаков И.Г. Советское киноискусство в годы Великой Отечественной войны. М., 1950. С. 121-123.

19 ва звукового периода»⁷⁵. Однако, лишь отдельные киноведы и рецензенты превозносили сталинские полководческие заслуги в годы гражданской войны, плавно переключаясь на Великую Отечественную войну⁷⁶. Заметным исключением из правила стала работа Р.Н.Юренева «Советский биографический фильм»⁷⁷, в которой автор проследил эволюцию становления полководца Сталина на примере киноленинианы и сталинианы. Некоторое внимание исследователи уделяли сталинскому вкладу в развитие советской кинематографии: Сталин подсказывал темы, интересовался постановками, встречался с отдельными представителями киноиндустрии и т.д.⁷⁸.

2. Рубежным для анализа сталинского кинематографа также стал 1956 год. В своем докладе на XX съезде КПСС Н.С.Хрущев выделил кинематограф, как один из инструментов насаждения культа личности⁷⁹. В последующие пять лет художественные фильмы, где присутствовала фигура Сталина, легли мертвым грузом на полки кинохранилищ и не демонстрировались. В 1961 г. по решению правительства многие художественные киноленты подвергли вивисекции и освободили от «навязчивого образа». Выразителем официальной точки зрения были «Очерки истории советского кино»⁸⁰. Картины киносталинианы характеризовались как «произведения, в которых довольно ясно сказались […] ошибочные идейные концепции, связанные с культом личности И.В.Сталина». В угоду политической конъюнктуре самостоятельный кинообраз Сталина ставили в зависимость от Ленина, целенаправленно принижая его. Например, при анализе картины братьев Васильевых «Оборона Царицына» утверждалось, что Сталин в ⁷⁵ История советского киноискусства звукового периода (По высказываниям мастеров кино и отзывам критиков). Часть 2. (1934-1944). М., 1946. ⁷⁶ Тарасенков А. Славные страницы кинодраматургии (О сценариях П.Павленко) // Искусство кино. 1953. № 3. ⁷⁷ Юренев Р.Н. Советский биографический фильм. М., 1949. ⁷⁸ Смирнова Е. Большевистская партийность советского кино // Искусство кино. 1949. № 3. С. 11-15; Советское киноискусство. 1919-1939. М., 1940. С. 231-232. ⁷⁹ О культе личности и его последствиях. Доклад Первого секретаря ЦК КПСС товарища Хру щева Н.С. XX съезду КПСС 25 февраля 1956 года // Реабилитация: Политические процессы 30 50-х годов. М., 1991. С. 48. ⁸⁰ Очерки истории советского кино. Т. 2. М., 1959.

20 фильме «выполняет указания Ленина», что «только опираясь на авторитет Ленина», он смог возглавить оборону Царицына⁸¹.

Начиная со второй половины 1960-х гг. исчезают негативные оценки сталинского образа. Разбирая произведения киносталинианы, исследователи, как правило, игнорировали сталинский образ⁸². Так, в «Краткой истории советского кино» ⁸³ тема сталинского культа в кино в сущности замалчивалась. В четырехтомной «Истории советского кино»⁸⁴ приводилась лишь одна немногословная зарисовка сталинского образа, подтверждающая «эклектичность и недостоверность» картин М.Э.Чиаурели⁸⁵.

Попытки анализа сталинского кинообраза были возобновлены во второй половине 1980-х годов. Летом 1986 г. состоялся V съезд Союза кинематографистов СССР, который положил начало обсуждению проблемы мифологизации истории. Первоначально к обсуждению были привлечены только профессиональные кинематографисты: режиссеры, драматурги, критики и киноведы. Со временем их ряды пополнились публицистами и профессиональными историками. На рубеже 1980/90-х гг. вышел в свет ряд публикаций, затрагивающих вопросы отношений «власть– художник»⁸⁶, которые рассматривались как «прямая репрессия»⁸⁷. В фильмах 1930-х гг. искались негативные проявления той эпохи. Например, М.Зак видел в революционных событиях фильма «Ленин в 1918 году» отражение процессов второй половины 1930-х гг. «Метод подобной “стыковки” истории и современности, — писал Зак, — использовался целым ⁸¹ Там же. С. 325, 693. ⁸² Караганов А.В. Фильмы о Ленине, о революции. М., 1966; Блейман М.Ю. О кино – свиде тельские показания. М., 1973; Белова Л. Сквозь время. Очерки истории советской кинодрама тургии. М., 1978; Гольденберг М. Драматургия кино: основные этапы развития советской кино драматургии. М., 1978 и др. ⁸³ Краткая история советского кино. М., 1969. ⁸⁴ История советского кино. Т. 2. 1931-1941. М., 1973. ⁸⁵ Там же. С. 140, 425. ⁸⁶ Кино тоталитарной эпохи // Искусство кино. 1990. № 1-3; Марголит Е.Я. Советское киноис кусство. Основные этапы становления и развития. М., 1988; Кино тоталитарной эпохи // Искус ство кино. 1990. № 3; Листов В.С. Осторожно, архивы… // Киноведческие записки. Вып. 9. М., 1991; Мурин Ю.Г. Сталин и кино // Искусство кино. 1993. № 3 и др. ⁸⁷ Художник и власть // Искусство кино. 1989. № 5. С. 22; Бернштейн А.Я. Сочли врагами наро да… // Искусство кино. 1993. № 3.

21 рядом фильмов той поры»⁸⁸. Актуальными были вопросы появления и эволюции сталинского образа в отечественном кинематографе⁸⁹. Поднимались вопросы «фальсификации» и мифологизации истории в кино⁹⁰, рассматривалась проблема репрессированных кинематографистов⁹¹. Отдельные вопросы кинопроцесса и кинообраза Сталина поднимались в биографических исследованиях, посвященных творческим кадрам кино⁹². В конце 1990-х гг. была опубликована работа Е.С.Громова «Сталин: власть и искусство»⁹³, которая представляет интерес в плане анализа сталинских методов руководства в сфере искусства.

5. Современные исследователи подходят к разработке обозначенной темы, используя междисциплинарные подходы. Наиболее востребованными являются проблемы сталинского мифотворчества и мифологизации советского кино⁹⁴, вопросы взаимоотношений власти и кинематографического сообщества⁹⁵. Активно осваивается новая документальная база, на основе которой исследователи поднимают проблему «запрещенных» кинолент: фильмов, которые не были выпущены в прокат по политическим и идеоло- ⁸⁸ Зак М. Михаил Ромм и его фильмы. М, 1988. С. 105. ⁸⁹ Ковалев О. «Синема – бис», или Грезы о свободе // Искусство кино. 1990. № 6; Мамато- ва Л.Х. Фрагменты // Искусство кино. 1993. № 8, 9. ⁹⁰ Хренов Н.А. Массовый успех в контексте государственной модели кинематографа // Массо вый успех. М., 1989; Маматова Л.Х. Модель киномифов 30-х годов // Искусство кино. 1990. № 11. ⁹¹ Ибрагимбеков Р. Свободны, но едины // Искусство кино. 1989. № 3; Малькова Л. Лицо врага // Кино: политика и люди (30-е годы). М., 1995. С. 97-98. ⁹² Выстробец А.И. Евгений Андриканис. М., 1981; Писаревский Д.С. Братья Васильевы. М., 1981; Куликов С.И. Леонид Луков: Очерк жизни и творчества кинорежиссера. Киев, 1985; Ре жиссеры советского художественного кино. Вып. 3. М., 1986; Богомолов Ю. Михаил Калато зов. М., 1989; Бернштейн А.Я. Михаил Геловани. М., 1991. ⁹³ Громов Е.С. Сталин: власть и искусство. М., 1998. ⁹⁴ Быкова С.И. Феномен Сталина: эволюция образа лидера в представлениях советских людей в 1930-е гг. // Россия в XX в.: история и историография. Екатеринбург, 2002; Хренов Н.А. Отече ственный кинематограф: реабилитация архетипической реальности // Киноведческие записки. Вып. 53. М., 2001. ⁹⁵ Бычков С.П. Взаимоотношения власти и кинематографического сообщества в осмыслении истории России в 1920-1930-х гг. // Культура и интеллигенция России между рубежами веков: Метаморфозы творчества. Интеллектуальные ландшафты (конец XIX в. – начало XX в.). Омск, 2003.

22 гическим соображениям⁹⁶, вновь анализируют взаимоотношение в картинах образов вождей⁹⁷.

Большинство зарубежных исследователей, занимающихся вопросами истории советского кино, также не останавливались на проблеме, которая заявлена в теме исследования. Делая акцент на отечественных шедеврах⁹⁸, они материал излагали фактологически, не пытаясь проанализировать становление и развитие историко-революционного кинематографа⁹⁹. Среди работ, уделивших внимание кинообразу Сталина можно отметить новаторскую статью французского критика и киноведа А.Базена «Миф Сталина в советском кино» (1950). Анализируя сталинский образ в советском кино, Базен пришел к выводу, что «Сталин полностью идентифицирован с историей […], а идея превосходства сталинского гения лишена всяческой метафорики и оппортунизма, она носит чисто онтологический характер». Рассматривая природу сталинского образа, киновед выделил особую природу кинематографа, который «навязывает себя нашему сознанию, как нечто соответствующее действительности»¹⁰⁰.

Проблемы развития советского историко-революционного фильма затрагивают англоязычные исследования П.Кенеза и Р.Тейлора и ряд коллективных работ¹⁰¹. Рассматривая кинематограф как инструмент в руках ⁹⁶ Марголит Е., Шмыров В.Ю. Изъятое кино. Каталог советских игровых картин, не выпущен ных во всесоюзный прокат по завершению в производстве или изъятые из действующего фильмофонда в год выпуска на экран. М., 1995. ⁹⁷ Марголит Е.Я. Историко-биографический фильм – опыт прошлого в современном контексте // Экранизация истории: политика и поэтика: По материалам конференции. М., 2003. Несо мненной новацией в области киноведения стал сборник «История страны / История кино» (под ред. С.С.Секиринского. М., 2004). Сборник привлек к проблемам киноискусства историков, указав на художественный кинематограф как на исторический источник и открыв горизонты для новых исследований. Достойным продолжение сборника стал журнал «Историк и худож ник», на страницах которого помещаются статьи, анализирующие различные аспекты истории советского искусства, в том числе кинематографа. ⁹⁸ Buttafava G. Il cinema russo e sovietico. Venezia, 2000. L. 80. ⁹⁹ Dickinson T., de la Roche C. Soviet cinema. London, 1948. ¹⁰⁰ Базен А. Миф Сталина в советском кино // Киноведческие записки. Вып. 1. М., 1988. С. 166- 167, 168. ¹⁰¹ Stalinism and Soviet Cinema. Richard Taylor, Derek Spring (Ed.). London – New York, 1993; Ke- nez P. Cinema and Soviet Society, 1917-1953. Cambridge. 1992; Taylor R. Film Propaganda: Soviet Russia and Nazi Germany. New York, 1979; Taylor R. The politics of the Soviet Cinema. 1917-1929. Cambridge, 1979; Taylor R. Boris Shumyatsky and the Soviet Cinema in the 30^th: Ide-

23 государства, авторы пришли к выводу, что Сталин посредством кино переписал историю, а Ричард Тейлор заключил, что главным героем советского кино, начиная с 1946 г. (с фильма «Клятва») был Сталин. В этом ему помогли «убежденные» творческие кадры кино — «конструкторы мифа». Затронул Тейлор и проблему формирования сталинского полководческого образа, заметив, что фильм «Оборона Царицына» — это «ранняя ода к стратегическому блеску Сталина в 1942 г.». Проблему полководческого статуса кино-Сталина поднял Петер Кенез. Отмечая, что фильмы конца 1930-х гг. «значительно преувеличивали роль Сталина как самого близкого товарища Ленина», исследователь утверждал, что в довоенном кино Сталин еще не был «центральной фигурой». «Блестящим генералом», по мнению Кенеза, Сталин стал после выхода на экраны фильмов «Александр

Пархоменко» и «Оборона Царицына», показывающих его «как военного лидера»¹⁰².

Проблемы мифологичности кино разбирал Х.Гюнтер. Он справедливо заметил, что кино не только инструмент воздействия на массы со стороны «партии и самого вождя». Кинематограф «обладает особенной мифо-генностью. Из всех искусств кино 30-40-х годов наиболее полно развивает советские мифы»¹⁰³. Американский профессор истории Дж.Брукс, анализируя литературу и искусство «социалистического реализма», раскрыл не только специфику деятельности художников кисти и экрана в рамках постоянного контроля, но и отразил попытки некоторых из них хотя бы частично уклониться от создания навязываемых тем и образов. Особое внимание Брукс уделил формированию идеального сталинского образа в печати, ставшего лекалом для кино. Также Брукс писал о роли Сталина в насаждении собственного культа¹⁰⁴. ology as Mass Entertainment // Inside the Film Factory. New Approaches to Russian and Soviet Cinema. London – New York, 1991. ¹⁰² Kenez P. Cinema and Soviet Society, 1917-1953. Cambridge. 1992. P. 36-37. ¹⁰³ Гюнтер Х. Большая семья // Искусство кино. 1996. № 4. С. 36-40. ¹⁰⁴ Brooks J. Thank You, Comrade Stalin! Soviet Public Culture From Revolution to Cold War. Prin ceton, New Jersey, 2000.

Вопросы влияния государства и лично Сталина на кинопроцесс поднимались немецкими исследователями¹⁰⁵. Особое внимание они уделили образу вождя в историко-революционном фильме, который, по их мнению, трактовался, как человек из народа. Воплощением вождя на экране последовательно становились Ленин и Сталин. Выделенная авторами идея преемственности образов вождей последовательно раскрывалась на анализе внешних и пространственных параметров. Так, Ленин постепенно превратился в маску, в символ, его ритмика сменилась эпически замедленным движением и манерой речи Сталина¹⁰⁶. Несмотря на интерес зарубежных исследователей к отдельным фильмам киноленинианы и киносталинианы, они не ставили себе целью рассмотреть полководческий образ Сталина в историко-революционном фильме. В большей степени анализу подвергались шедевры отечественного кино, в то время как картины «целевого назначения» оставались без внимания.

В целом, несмотря на живой интерес к истории гражданской войны, который привел к появлению большого количества исследований по этой теме, в историографии остается значительное количество пробелов. Одним из таких пробелов является культурная память о гражданской войне. По этой теме практически нет исследований. Между тем, именно гражданская война была одной из базовых составляющих в патриотическом дискурсе довоенного сталинизма, ориентированном на выработку общего прошлого и образцов героизма. К тому же историографическая ситуация свидетельствует о том, что проблема участия Сталина во фронтовых событиях гражданской войны исследована фрагментарно и требует более детального изучения. На сегодняшний день достаточно много известно о сталинской деятельности в Царицыне, Петрограде, на Юго-Западном фронте. Вместе с тем, во многом открытыми остаются вопросы о направленности работы Сталина (интендант, информатор, полководец и т.д.), его отношениях с ¹⁰⁵ Geschichte des sowjetischen und russischen Films / Christine Engel (Hrsg.). Stuttgart-Weimar, 1999. S. 68-69.

25 Лениным, Троцким, главным командованием. Значительный багаж знаний накоплен в рамках проблемы мифологизации истории сталинским кинематографом, о чем свидетельствует существующий киноведческий анализ процесса создания некоторых картин. Киноведы и историки рассматривают вопросы влияния власти на кинематограф, разбирают взаимоотношения «художник – власть». Есть публикации, посвященные анализу отдельных фильмов киносталинианы и сталинского образа в них. Однако, при всем многообразии опубликованных исследований, проблема мифологизации кинематографом сталинской полководческой деятельности в годы гражданской войны осталась до сих пор вне пределов научного анализа.

Объектом исследования является отражение гражданской войны и интервенции в России в советском кинематографе второй половины 1930 – начала 1950-х гг. Предметом — полководческий образ Сталина, сконструированный и размноженный историко-революционным фильмом.

Целью исследования является комплексный анализ образа Сталина как полководца гражданской войны, созданного в рамках историко-революционного фильма во второй половине 1930-х – начале 1950-х гг. В соответствии с поставленной целью был выдвинут следующий комплекс зада ч:

Рассмотреть участие и роль И.В.Сталина во фронтовых событиях гражданской войны и интервенции в России.

Изучить обстоятельства и формы создания и распространения полководческого образа Сталина советскими средствами пропаганды в конце 1920-х – начале 1940-х гг.

Проанализировать кинематографический процесс как средство формирования полководческого образа Сталина¹⁰⁷. ¹⁰⁶ Geschichte des sowjetischen und russischen Films / Christine Engel (Hrsg.). Stuttgart-Weimar, 1999. S. 72, 73. ¹⁰⁷ Под кинопроцессом автор понимает процесс производства отдельно взятой киноленты с мо мента её замысла, формирования сюжета, и до выхода фильма на экраны с последующей реак цией зрительской аудитории и кинематографического сообщества. В кинословаре данному по нятию соответствует термин «периоды создания фильма» (Кинословарь. Т. 2. М., 1970. С. 123). В широком смысле под кинопроцессом понимается развитие кинематографа в целом, включая

Охарактеризовать индивидуальные черты сталинского кинообраза на предмет внешнего соответствия оригиналу.

Сравнить кинематографические образы Ленина и Сталина и выделить основные элементы, составляющие образ народного вождя.

Выявить местоположение художественного образа Сталина в кинематографической военной иерархии.

Проанализировать кинематографические образы врагов, противостоящих советской власти.

Установить основные направления фальсификации истории гражданской войны советским художественным кинематографом.

Хронологические рамки работы в целом охватывают период 1939 – 1953 гг. Верхняя рамка обусловлена выходом на экраны первой историко-революционной картины режиссера М.Ромма «Ленин в 1918 году», эпизодически показавшей Сталина-полководца на Царицынском фронте. Пик развития сталинской полководческой киномифологемы пришелся на межвоенные годы и начало Великой Отечественной войны. В послевоенный период историко-революционный фильм уступил место художественно-документальному кино, призванному показать полководческие заслуги вождя в Великой Отечественной войне. Последним фильмом о роли Сталина в гражданской войне стал, вышедший на экраны в 1951 г., кинофильм режиссера М.Чиаурели «Незабываемый 1919-й». Однако на протяжении еще полутора лет вплоть до 1953 г. велась подготовительная и постановочная работа над фильмом «Вихри враждебные», отражавшем «сталинский полководческий гений».

Учитывая многоуровневый подход к теме и необходимость освещения сталинской деятельности на фронтах гражданской войны, следует оговориться, что хронологические рамки истории гражданской войны определяются степенью охвата данной проблемы кинематографом, т.е. с царицынской эпопеи 1918 г. по 1920 г., когда Первая Конная армия совершила эволюцию института кинематографии, преемственность и чередование когорт художественных

27 прорыв польского фронта под Житомиром. Кроме того, в работе существует значительное количество экскурсов в более ранние периоды формирования полководческого мифа Сталина исторической и публицистической литературой и отечественным кинематографом, что продиктовано особенностями историко-киноведческого анализа.

Территориальные рамки в целом охватывают все пространство Советского Союза, учитывая степень влияния и распространения кинематографа. Основное внимание в работе уделено столичным городам — Москве и Ленинграду, где находились самые крупные киностудии страны: «Мосфильм» и «Ленфильм». В работе отражена деятельность Киевской киностудии, а также Центральной объединенной киностудии художественных фильмов, располагавшейся во время Великой Отечественной войны в городах Алма-Ата и Ташкент. Территориальные рамки анализа боевых действий гражданской войны и интервенции в России определяются основными сюжетами фильмов. Среди них Петроградский, Царицынский и Польский фронты. Вскользь рассматриваются события на Восточном и Южном фронте, т.к. они не нашли воплощения на экране.

Источниковая база исследования представлена архивными материалами, отложившимися в фондах центральных архивов, и опубликованными источниками. В общем виде используемые в работе исторические источники можно разделить на пять видовых групп, отличающихся друг от друга происхождением, целью создания и характером содержащейся в них информации.

Делопроизводственная документация;

Материалы периодической печати 1930-1950-х гг.;

Источники личного происхождения;

Художественная литература; кадров кино, совокупность всех выпускаемых картин и т.д.

28 5. Кинофотодокументы — художественные историко-революционные фильмы и сопутствующие им изобразительные источники (фотопробы артистов, кадры из фильмов, афиши).

1. Делопроизводственная документация. Группа представлена документацией а) военных ведомств и б) кинематографических учреждений. А) Реконструкции реального участия Сталина в гражданской войне помогают документы, хранящиеся в Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ), в частности фонд Института Марксизма-Ленинизма при ЦК КПСС сектор произведений И.В.Сталина (Ф. 71. Оп. 10), личные фонды Л.Д.Троцкого (Ф. 352), Ф.Э.Дзержинского (Ф. 76) и др. Содержащиеся в них делопроизводственные материалы, записи телефонных разговоров, телеграммы, приказы на проведение операций в годы гражданской войны, рапорты и др. позволяют определить степень сталинского участия во фронтовых событиях гражданской войны, проследить его взаимоотношения с Лениным, Троцким, военными специалистами и командирами Красной Армии, выявить сталинские функции и полномочия на различных фронтах.

Опубликованные делопроизводственные документы, помещенные в тематических сборниках отличаются идеологической заданностью. Первые сборники документов были опубликованы сразу после окончания гражданской войны и содержали речи, отчеты, распоряжения и т.д. представителей военных ведомств¹⁰⁸. Начиная с конца 1920-х гг. изданные документы по истории гражданской войны укладывались в рамки общего курса на преувеличение роли Сталина в гражданской войне. В сборниках помещались лишь директивы, приказы, постановления, характеризующие фронтовую деятельность Сталина и его соратников¹⁰⁹. Тенденция сохранялась и во ¹⁰⁸ См., например, Троцкий Л.Д. Как вооружалась революция (на военной работе). Т. 1-2. 1923- 1924; Троцкий Л.Д., Зиновьев Г.Е. Бой за Петербург: Две речи. Петербург, 1920; Пионтковский С. Гражданская война в России (1918-1921 гг.). Хрестоматия. М., 1925, и др. ¹⁰⁹ Сотрудники музея помогли собрать и опубликовать сборники документов: Героическая обо рона Царицына // Пропагандист и агитатор РККА. 1938. № 1; Воспоминания участников обо роны Царицына. Сталинград, 1940; Ворошилов на Царицынском фронте. Сталинград, 1941 и др.

29 время Великой Отечественной войны¹¹⁰. В послевоенный период тема гражданской войны утратила свою актуальность. Среди опубликованных источников особо можно отметить телеграммы и распоряжения Сталина, помещенные в 4-ом томе его «Сочинений»¹¹¹.

Начиная с рубежа 1950/60-х гг., после того, как политическое руководство рекомендовало по-новому подойти к реализации темы, изменились географические и хронологические параметры опубликованных документов¹¹². Для решения поставленных перед нами задач представляют интерес документы центральных органов власти¹¹³ и директивы главного и фронтового командования¹¹⁴. Они позволяют реконструировать фронтовую деятельность Сталина, отследить его перемещения по фронтам, выявить полководческие способности и отношение к врагу, военным специалистам, соратникам.

Важным источниковым дополнением служат сборники документов, отражающие участие и роль Ленина в гражданской войне¹¹⁵ и материалы, освещающие деятельность отдельных полководцев¹¹⁶. Они дают возможность выявить основных участников отдельных событий гражданской войны, и на их фоне оценить сталинские заслуги. Проблему ротации военных ¹¹⁰ Документы о героической обороне Царицына в 1918 году. Сталинград, 1942; см. также: Единство фронта и тыла в годы гражданской войны. 1918-1920 гг. Сб. документов. М., 1943. ¹¹¹ Сталин И.В. Сочинения. Т. 4. М., 1947. ¹¹² См., например: Партийно-политическая работа в Красной Армии (апрель 1918 – февраль 1919). Документы. М., 1961; Из истории гражданской войны в СССР. В 2-х тт. М., 1960-1961; Гражданская война на Украине. Т. 1-3. Киев, 1967; Внутренние войска Советской республики. 1917-1922 гг. Документы и материалы. М., 1972; ¹¹³ Декреты советской власти. Т. 2-10. М., 1959-1980; Деятельность Центрального Комитета партии в документах (события и факты). Июнь – сентябрь 1918 г. // Известия ЦК КПСС. 1989. № 5 и т.д.; VIII съезд РКП(б). Стенограмма заседаний военной секции съезда 20 и 21 марта 1919 года и закрытого заседания съезда 21 марта 1919 года // Известия ЦК КПСС. 1989. № 9-11; Большевистское руководство. Переписка. 1912-1927. Сборник документов. М., 1996. ¹¹⁴ Южный фронт (май 1918 – март 1919 гг.): Борьба советского народа с интервентами и бело гвардейцами на юге России. Сб. док. М., 1962; Директивы Главного командования Красной Армии (1917-1920). Сборник документов. М., 1969; Директивы командования фронтов Красной Армии (1917-1922 г.). Т.1-4. М., 1971-1975; Советско-польская война 1919-1920 (Ранее не опубликованные документы и материалы). Часть 1-2. М., 1994. ¹¹⁵ Ленинский сборник. XXXVII, XXXVIII. М., 1970, 1975; Ленин В.И. Полное собрание сочи нений. Т. 50-52. М., 1975; В.И.Ленин и Пермский край. Сборник документов, материалов и воспоминаний. Пермь, 1970.

30 кадров помогают решить сборники документов, поднимающие вопросы политических репрессий 1930-х гг.¹¹⁷. Содержащиеся в них протоколы допросов, постановления, письма и т.д. позволяют отследить аргументацию обвинения, зависимость ареста от роли военачальника в гражданской войне и его взаимоотношений со Сталиным.

Б) Делопроизводственная документация по кинопроизводству, хранящаяся в фондах Российского государственного архива литературы и искусства (РГАЛИ) и Центрального государственного архива литературы и искусства г. Санкт-Петербурга (ЦГАЛИ. СПб) представлена договорами на написание сценария, приказами о запуске картины в подготовительный период и о начале/ окончании съемок, стенограммами обсуждения сценариев и материалов картин на разных уровнях и т.д. Документа Управления по производству художественных фильмов Министерства кинематографии СССР (РГАЛИ. Ф. 2450), Министерства кинематографии (РГАЛИ. Ф. 2456), киностудий «Мосфильм» (РГАЛИ. Ф. 2453) и «Ленфильм» (ЦГАЛИ. Ф. 257) позволяет выявить и охарактеризовать основные этапы кинопроцесса, определить степень участия в создании фильмов киноруководства и вклад авторов фильмов в формирование сталинского полководческого образа.

Ощутимым подспорьем в анализе формирования и эскалации сталинской полководческой мифологемы стали личные фонды И.В.Сталина (РГАСПИ. Ф. 558), где сохранилась переписка с соратниками и кинематографистами относительно картин киносталинианы, К.Е.Ворошилова (РГАСПИ. Ф. 74), В.М.Молотова (РГАСПИ. Ф. 82), А.Н.Толстого (РГАСПИ. Ф. 269), в которых содержатся документы, повлиявшие на про- ¹¹⁶ Главнокомандующий всеми вооруженными силами Республики И.И.Вацетис. Сборник до кументов. Рига, 1978; Август Корк. Документы и материалы. Таллин, 1981; На службе в Крас ной Армии: Документы и материалы о деятельности П.П.Лебедева. Чебоксары, 1991. ¹¹⁷ Реабилитация: политические процессы 30-50-х годов. М., 1991; ВЧК – ГПУ. Документы и материалы. М., 1995; Лубянка. Сталин и Главное управление госбезопасности НКВД. Архив Сталина. Документы высших органов партийной и государственной власти. 1937-1938. М., 2004; Реабилитация: Как это было. Документы Политбюро ЦК КПСС, стенограммы заседания Комиссии Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с ре-

31 цесс подготовки и съемки кинолент. Личное дело академика И.И.Минца¹¹⁸ (Архив РАН. Ф. 411) способствует пониманию процессов коррекции исторической памяти о гражданской войне и взаимодействия исторической науки и кинематографа. Оценить степень удачи создания образов помогают киноведческие исследования редактора Ленфильма Р.Д.Мессер (ЦГАЛИ СПБ. Ф. 457).

Особенности постановки кинокартин и процесса создания художественных образов позволяют проследить опубликованные сборники документов, содержащие обширный пласт делопроизводственной документации: государственные и министерские решения относительно развития кинематографии, ведомственную переписку¹¹⁹. В журнале «Киноведческие записки» были опубликованы записи бесед председателя Государственного управления кинематографии (ГУК) Б.З.Шумяцкого со Сталиным¹²⁰.

2. Материалы периодической печати 1930-1950-х гг. были источниками распространения официальной информации. Центральные газеты «Правда», «Известия», «Красная звезда», «Комсомольская правда» и т.д. определяли вектор развития кинематографа, а также фиксировали особенности постановки той или иной картины. Отдельные детали кинопроцесса освещали отраслевые газеты: «Кино», «Кадр», «За большевистский фильм», «Советское искусство», «Литературная газета» и журналы «Искусство кино», «Искусство и жизнь», «Театр» и др. На их страницах печатались отрывки сценариев, беседы с представителями съемочных групп, интервью с режиссерами и сценаристами, информация о месте нахождения прессиями, имевшими место в 30-40-х и начала 50-х гг., и другие материалы. Т. 3. Середина 80-х годов – 1991. М., 2004 и др. ¹¹⁸ К сожалению, в связи, как объяснились сотрудники архива, «с потерей описи» не удалось ознакомиться с личным фондом академика И.И.Минца (Ф. 2019) в Архиве РАН. ¹¹⁹ «Счастье литературы»: Государство и писатели. 1925-1938. Документы. М., 1997; Власть и художественная интеллигенция. Документы ЦК РКП(б)-ВКП(б), ВЧК-ОГПУ-НКВД о культур ной политике, 1917-1953. М., 1999; Кремлевский кинотеатр. 1928-1953: Документы. М., 2005; Кино на войне. Документы и свидетельства. М., 2005 и др. ¹²⁰ «А дряни подобно «Гармонь» больше не ставите?..»: Записи бесед Б.З.Шумяцкого с И.В.Сталиным после просмотров. 1934 г. // Киноведческие записки. Вып. 61. М., 2002; «Карти на сильная, хорошая, но не «Чапаев»…»: Записи бесед Б.З.Шумяцкого и И.В.Сталиным после кинопросмотров 1935-1937 гг. // Киноведческие записки. Вып. 62. М., 2002.

32 творческих коллективов и т.д. О степени размаха пропаганды и вовлечения населения в мифологическое пространство свидетельствуют отдельные популярные сопроводительные статьи, публиковавшиеся в период выхода фильма на экран в различных отраслевых и ведомственных региональных малотиражках. В буклетах и альбомах излагались либретто сценариев, иллюстрированные кадрами из игровых кинолент.

3. Помимо официальных документов, в основу исследования были положены источники личного происхождения (письма, дневники, воспоминания), которые условно можно разделить на две группы. Первая помогает раскрыть проблему участия и роли Сталина в гражданской войне, вторая — освещает мотивацию киномифотворцев. Источники личного происхождения, отражающие перипетии времен гражданской войны, также как и публикации документов, несут на себе неизгладимые черты времени. По завершению гражданской войны публикации освещали отдельные фронтовые события, часто игнорируя сталинское участие в гражданской войне¹²¹. В 1930-1950-е гг. ситуация в корне изменилась. Публиковались лишь те документы, которые отражали заслуги Сталина в обороне Царицына, Петрограда и т.д.¹²². Последующее издание источников личного происхождения было направлено на дискредитацию сталинской деятельности. Например, как отповедь на сталинское письмо военному историку Разину, в котором принижалось участие Ленина в военном руководстве, были написаны мемуары С.И.Аралова¹²³. Несомненную ценность представляют воспоминания и мемуары о деятельности отдельных участников гражданской войны¹²⁴ и представителей сталинского окружения: С.М.Буденного, О.И.Городовикова и др.¹²⁵. Многотомное издание, публикующееся с 1990 ¹²¹ 1919. Великая оборона Красного Петрограда. Воспоминания рабочих, работниц, крестьян, красноармейцев, краснофлотцев, курсантов. Л., 1929. ¹²² Документы о героической обороне Петрограда в 1919 г. М., 1941; Документы о героической обороне Царицына в 1918 году. Сталинград, 1942. ¹²³ Аралов С.И. Ленин нас вел к победе. Воспоминания. М., 1962. ¹²⁴ Командарм Уборевич. Воспоминания друзей и соратников. М., 1964; Командарм Якир. Вос поминания друзей и соратников. М., 1965. ¹²⁵ Буденный С.М. Пройденный путь. Кн. 1, 2. М., 1958, 1965;

33 г., «Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине»¹²⁶, позволяет определить степень влияния Ленина на военные процессы, его участие в разрешении конфликтных ситуаций, ленинское отношение к деятельности Сталина и т.д. Определенную ценность для исследования представляют работы и воспоминания Л.Троцкого, который предложил свою интерпретацию событий¹²⁷.

Мемуары, воспоминания и дневники творческой интеллигенции воссоздают отдельные моменты конструирования и распространения мифологемы. Они позволяют определить грани сталинского образа, интересовавшие и вызывавшие споры в творческих коллективах, дают возможность разобраться в сложных вопросах фильмопроизводства. Источники личного характера: переписка, дневники, личные записи и драматургов¹²⁸ и режиссеров, хранящиеся в фондах РГАЛИ и ЦГАЛИ СПб, отражают перипетии и сложности кинопроцесса второй половины 1930 – начала 1950-х гг., а также позволяют очертить круг лиц, оказывавших влияние на трансформацию идеи и образов картины. Среди опубликованных источников несомненный интерес представляют мемуары режиссеров С.И.Юткевича и М.И.Ромма¹²⁹; дневники писателя Вс.В.Иванова¹³⁰; воспоминания артистов Б.А.Бабочкина, Н.С.Плотникова¹³¹ и кинокритика Л.П.Погожевой¹³²; записки журналиста А.В.Романова¹³³. В 1992 г. были изданы мемуары доверенного лица министра кинематографии И.Г.Большакова Г.Б.Марьямова «Кремлевский цензор»¹³⁴. Конечно, источники личного происхождения не ¹²⁶ Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине. Т. 5-8. М., 1990-1991. ¹²⁷ Троцкий Л.Д. О Ленине. Материалы для биографии. М., 1924; Архив Троцкого. Т. 3, 4. М., 1990; Он же. Моя жизнь. Опыт автобиографии. Т.2. М., 1990; Он же. Портреты революционе ров. М., 1991; Он же. Дневники и письма. М., 1994. ¹²⁸ Не удалось использовать материалы фонда писателя Н.А.Брыкина (ЦГАЛИ СПб. Ф. 594), т.к. на протяжении многих лет он остается неразобранным. ¹²⁹ Юткевич С.И. Человек на экране. М., 1947; Он же. Кино – это правда 24 кадра в секунду. М., 1974; Ромм М.И. Как в кино. Устные рассказы. Нижний Новгород, 2003. ¹³⁰ Иванов Вс. Дневники. М., 2001. ¹³¹ Бабочкин Б.А. Воспоминания. Дневники. Письма. М., 1996; Плотников Н.С. Актер и его ра бота. М., 1982. ¹³² Погожева Л.П. Из дневника кинокритика. М., 1978. ¹³³ Романов А.В. Немеркнущий экран. Записки журналиста. М., 1973. ¹³⁴ Марьямов Г.Б. Кремлевский цензор. М., 1992.

34 лишены желания приукрасить собственную творческую деятельность, найти виноватых, завуалировать собственные творческие промахи. Однако, субъективизм источников личного происхождения не уменьшает их значения. Мемуары и дневники позволяют взглянуть на проблему глазами очевидца, найти нужные краски и оттенки кинопроцесса, проследить отношение творческих кадров кино к руководству, коллегам, к произведениям искусства.

4. Специфическим источником, позволяющим проследить процесс формирования художественного образа Сталина является художественная литература, которая включает в себя поэзию, прозу, а также театральную и кинодраматургию. Последняя представлена либретто будущего сценария, которое прилагалось к заявке на его написание и раскрывало содержание произведения, а также многочисленными вариантами литературных и режиссерских сценариев (РГАЛИ и ЦГАЛИ СПб). Литературные сценарии позволяют оценить и проанализировать созданный драматургом художественный образ. Режиссерский сценарий преломлял замысел драматурга под кинематографические средства, отсеивал лишние сюжеты, корректировал и уточнял образы, адаптировал литературное произведение под видение режиссера. Условно к кинодраматургии можно отнести специфический вид источника — монтажные листы. Они представляют собой роспись чередующихся кадров готовой киноленты, с кратким их описанием. Сопоставление всех видов сценария и монтажного листа позволяют выявить все вариации создаваемого образа. Определить степень сталинского влияния на создание и эволюцию полководческой мифологемы, в том числе и в кино, позволяют источники, содержащиеся в фонде И.В.Сталина (РГАСПИ. Ф. 558), где сохранились произведения художественной литературы и сценарии с правкой и резолюциями Сталина.

Среди художественной литературы в предвоенный период популярностью пользовались произведения В.Саблина и З.Фазина, П.Гаврилова,

35 Н.Брыкина и В.Недоброво¹³⁵ и др. В начале 1950-х гг. были изданы «Киносценарии» режиссеров Г.Н. и С.Д.Васильевых, «Избранные сценарии кинофильмов М.Чиаурели», «Избранные сценарии советского кино»¹³⁶. Спустя почти два десятилетия были опубликованы «неизданные» произведения драматурга Н.Погодина, куда вошел его сценарий к историко-революционному фильму «Вихри враждебные»¹³⁷. Будучи источником, который оперирует художественными образами, литература позволяет выявить основные аспекты мифологемы. Используя художественную литературу в качестве источника необходимо учитывать, что присутствующие в повествовании исторические образы являются не только кальками прошлого, но и отражают текущие представления о прошедших событиях.

5. Основополагающим источником в раскрытии темы являются кино-и фотодокументы. Кинодокументы — художественные историко-революционные фильмы о гражданской войне, в которых присутствует СТАЛИН в качестве действующего лица. Это фильмы «Ленин в 1918 году», «Яков Свердлов», «Оборона Царицына», «Александр Пархоменко», «Разгром Юденича», материалы фильма «Первая Конная», «Незабываемый 1919-й», «Вихри враждебные». Кинодокументы — источники, специфику которых составляют наглядность, выразительность, убедительность¹³⁸. Следует учитывать, что, рассказывая о прошлом, они документируют не только «дела давно минувших дней», но и отражают текущую социально-психологическую ситуацию, т.е. время и обстоятельства, в которых они были сделаны. Особенности киноленты как источника заключаются в том, что они содержат фиксированные художественные образы и обладают невероятным пропагандистским потенциалом. Возможности размножения фильма неисчерпаемы: с каждого негатива можно воспроизвести сотни ка- ¹³⁵ Саблин В., Фазин З. Чрезвычайный комиссар. М., 1938; Гаврилов П. Луганцы. М.-Л., 1939; Ромашов Б. Бойцы. Пьеса в четырех действиях, восьми картинах с эпилогом. М., 1934; Брыкин Н., Недоброво В. Оборона Петрограда. Л., 1939. ¹³⁶ Васильевы Г. и С. Киносценарии. М., 1950; Избранные сценарии кинофильмов М.Чиаурели. М., 1950; Избранные сценарии советского кино. В 6-ти тт. Т. 2. М., 1951. ¹³⁷ Погодин Н.Ф. Неизданное. Т. 2. М., 1969. ¹³⁸ Подробнее об анализе кинодокументов см.: Магидов В.М. Зримая память истории. М., 1984.

36 чественных копий, а последние, – сотни раз спроецировать на экран. Не претендуя на историческую достоверность, художественные образы игровых картин сталинского периода позволяют выявить основные направления пропаганды.

Судьба рассматриваемых историко-революционных картин, даже вышедших на экраны и пользовавшихся успехом у зрителя и власти, была, в конечном счете, недолгой и трагичной. После XX съезда КПСС из всех фильмов в срочном порядке были изъяты или «покалечены» сталинские сцены. В ленинских фильмах, таких как «Ленин в Октябре», «Человек с ружьем» и т.д., купирование было возможным и в целом не отражалось на качестве картины, т.к. персонаж Сталина был эпизодическим и легко выпадал из канвы повествования. Иначе дело обстояло с киносталинианой. Удаление указанных сцен коверкало фильм, терялась нить сюжета. Картина превращалась в калейдоскоп отдельных, ничем не связанных сцен. Исключением являются фильмы «Ленин в 1918 году», «Оборона Царицына» (две серии), «Незабываемый 1919-й». Фильм «Первая Конная» не сохранился в авторской версии. Часть материала по фильму пропала или погибла. Смонтированные в «фильм» куски киноленты, часто нарушают хронологию повествования. Впрочем, несомненным достоинством «Первой Конной» является сохранившийся образ Сталина.

К фотодокументам можно отнести такие визуальные источники, как кинопробы артистов, кадры из фильмов, афиши (РГАЛИ и ЦГАЛИ СПб), которые способствуют анализу отдельных аспектов формирования заданных образов.

В целом, разнородный характер источников, привлеченных для решения поставленных в исследовании задач, потребовал дифференцированного подхода к их использованию и изучению. В своей совокупности источники составили уникальный комплекс взаимосвязанных и взаимодополняющих документов, позволяющих решить очерченный круг задач.

Методологическую основу исследования составили принципы историзма, объективности и системности научного анализа, являющиеся общепринятыми в исторических исследованиях.

Системный подход к рассмотрению событий прошлого создает возможность, не забывая о взаимообусловленности происходящего, изучать отдельные процессы в рамках их самобытности. Так, художественный кинематограф, безусловно, неотделим от системы, которая в какой-то мере диктует ему направление движения. Вместе с тем кино настолько своеобразное явление, что без анализа его внутреннего состояния сложно объяснить ту силу, которую кинематограф имеет при воздействии на общество. В подходе к проблемам развития состояния и действия кинематографа и его влияния на деформацию исторической памяти существенную помощь оказывает знакомство и изучение работ мыслителей, строящих свои научные конструкции на основе первостепенной важности культурного, духовного процесса, происходящего в человеческом обществе. Прежде всего, следует упомянуть работу одного из лидеров французской «школы Анналов» М.Ферро, главная мысль которой заключается в том, что кинематографический и исторический процессы находятся в зависимости друг от друга¹³⁹. Ход истории оказывает воздействие на все стороны кинематографа, который в свою очередь, формируя сознание той или иной эпохи, управляет отдельными сторонами исторического процесса. При этом продуктивным видится использование метода «контранализа», который применял М.Ферро и используют отечественные исследователи, например В.А.Кузнецова¹⁴⁰, при рассмотрении киноизображений не только как копии реальности, а как разоблачителя последней: под слоем того, что создатели фильма пытаются внушить зрителю, историк пробует обнаружить подлинную реальность. Монография Г.А.Бордюгова и В.А.Козлова рассматривает роль искусства в советском обществе. В ней представлена точ-

Ферро М. Кино и история // Вопросы истории. 1994. № 2. С. 13-24.

38 ка зрения авторов на роль средств пропаганды и искусства в историческом развитии советского общества в целом и месте в нем кинематографа в частности¹⁴¹. Рассмотрение кинематографа как системы, в которой органично взаимодействуют художественные и внехудожественные аспекты свойственно для работ Я.Б.Иоскевича¹⁴².

Невозможно оставить без внимания работы исследователей (например, Л.П.Репина), работающих в рамках культурной истории, которая во многом «опирается на синтез социокультурной и интеллектуальной истории» и оперирует понятиями ментальные стереотипы, исторические мифы, историческая память и т.д. При этом историческая память рассматривается историками как «сложный социокультурный феномен, связанный с осмыслением исторических событий и исторического опыта […] и одновременно — как продукт манипуляций массовым сознанием властными инстанциями в политических целях»¹⁴³. Данный подход позволяет увидеть в кинематографе, оперирующем образами-мифами источник деформации исторической памяти о гражданской войне.

Исходя из того, что кинематограф выполняет мифообразующую функцию¹⁴⁴, центральным понятием выбранного нами синтетического подхода стала спорная, но вследствие своей многозначности методологически продуктивная категория «мифологема». Учитывая особенности мифа как коммуникативной системы, можно выявить степень влияния власти на ¹⁴⁰ Кузнецова В.А. Кино и историческая наука // Вопросы методологии и методики изучения истории советского театра и кино. Материалы конференции. Кишинев, 29-30 октября 1982. Кишинев, 1983. С. 94. ¹⁴¹ Бордюгов Г.А., Козлов В.А. История и конъюнктура (Субъективные заметки об истории со ветского общества). М., 1992. ¹⁴² Иоскевич Я.Б. О некоторых аспектах фильма как предмета истории кинематографа // Вопро сы методологии и методики изучения истории советского театра и кино. Материалы конферен ции. Кишинев, 29-30 октября 1982. Кишинев, 1983. С. 98; Он же. Изучение внешних связей фильма (Методологические заметки) // Вопросы истории и теории кино. Вып. 4. Л., 1978. С. 19- 23; Он же. Современный художественный процесс. Методология комплексного подхода. СПб., 1992. ¹⁴³ Репина Л.П. Историческая память и современная историография // Новая и новейшая исто рия. 2004. № 5. С. 39, 41. ¹⁴⁴ Левкин В.Е. Миф, кинематограф и смыслообразование // Человек и культура. Тюмень, 2001. С. 164; Неклюдов С.Ю. Что такое «миф» и «мифология»? // Современная российская мифоло гия. М., 2005. С. 25.

39 создание и популяризацию мифических образов, определить характерные для рассматриваемого периода культурные и социальные ценности. Функциональная направленность мифа (коммуникативная, терапевтическая, контролирующая, побуждающая) позволяет проанализировать причины, влиявшие на подмену реальных событий и образов мифологемами. Мифологический «принцип достаточности» информации¹⁴⁵ помогает определить факторы, влияющие на невероятную устойчивость созданных кинематографом образов в общественном сознании.

Исследуя художественный кинематограф, необходимо учитывать, что изначально он появился как форма познания действительности посредством художественных образов — специфического, присущего искусству способа отражения действительности¹⁴⁶. Художественные образы представляют собой идеалистическую по природе формально-содержательную целостность, вызванную индивидуальным или коллективным восприятием художественного произведения. По мнению Н.А.Яковлевой, всякий художественный образ дает «приращение знаний о мире, порой более глубокое, чем научное»¹⁴⁷. Особое значение в интерпретации кинематографических образов играют основные невербальные коммуникативные знаковые системы: оптико-кинетическая (жесты, мимика, пантомимика, общая моторика и т.д.), пара- и экстралингвистическая (качество голоса, его диапазон, темп речи и тональность, включение в речь пауз, смеха и пр.) и организация пространства и времени коммуникативного процесса¹⁴⁸.

Учитывая специфику междисциплинарных исследований, а работа с ¹⁴⁵ Подробнее к теории политической мифологии см.: Горячев А.П. Миф как социальное явле ние // Духовное становление личности. Сб. науч. статей. Вып. 5-6. Волгоград, 1998. С. 99-106; Шестов Н.И. Политический миф теперь и прежде. М., 2005. С. 27; Тюменцев Ю.А. О мифиче ской природе исторического воображения // Историческое знание и интеллектуальная культу ра. Материалы научной конференции, Москва, 4-6 декабря 2001 г. Ч. 1. М., 2001. С. 116-118 и др. ¹⁴⁶ Ждан В. Вступительная статья // Краткая история советского кино. М., 1969. С. 10; Фокина Н.А. Особенности драматургии историко-биографических фильмов. М., 1978. С. 14. ¹⁴⁷ Анализ и интерпретация произведений искусства. М., 2005. С. 32. ¹⁴⁸ Андреева Г.М. Социальная психология. М., 1997. С. 93-94. Идеи применения семиотических идей к некоторым явлениям литературы и искусства высказывались еще в 1970-е гг. Подробнее о семиотике кино см.: Степанов Ю. Семиотика. М., 1971; Лотман Ю.М. Семиотика кино и про блемы киноэстетики // Лотман Ю.М. Об искусстве. СПб., 1998. С. 198-124.

40 проблемами мифологизации и культурной памяти сама по себе предполагает междисциплинарность, представляется необходимым использование инструментария и методов научного анализа отдельных направлений истории (военная история, личная история, история социальной/культурной памяти и др.), а также смежных научных дисциплин (политологии, социальной психологии, философии, киноведения, искусствознания). Результативным стало применение методов литературного анализа, visual studies. В связи с этим следует отметить работу В.Беньямина «Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости», в которой освещаются вопросы значения кинематографа в обработке массовой психологии и говориться о его политизации большевиками¹⁴⁹. Использование методов смежных дисциплин помогло процессу исследования отдельных событий гражданской войны и выявления стратегических и тактических составляющих полководческой деятельности; анализу форм влияния власти на процесс формирования и распространения политических мифов; способствовало более точному использованию категориального аппарата.

Научная новизна рассматриваемого вопроса состоит в том, что впервые фигура Сталина рассматривается через призму художественного кинематографа. Выбранный подход обусловил использование в качестве основного маловостребованный, но интересный и информационно богатый источник — художественный фильм. В работе представлена самостоятельная методика работы с художественными кинематографическими текстами, а также с сопутствующими процессу их создания материалами (литературные и режиссерские сценарии, монтажные листы, кинопробы и др.). Анализ кинематографического процесса позволил показать отечественный художественный кинематограф не как культурно-бытовое явление, а как четкий, структурированный механизм пропаганды и коррекции исторической памяти. Кроме того, в исследовании предложен многоаспектный очерк деятельности Сталина в годы гражданской войны, при написании

Беньямин В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости. Избран-

41 которого был учтен накопленный опыт советской и современной историографии, а также привлечены ранее не публиковавшиеся архивные материалы. Подобное сочетание позволило взвешенно и полно проанализировать роль Сталина в событиях гражданской войны, и на этой основе реализовать основной замысел исследования. Впервые прослежен путь формирования полководческой мифологемы Сталина различными средствами пропаганды и агитации (начиная с публицистики, радио, музеев и заканчивая художественной литературой, театром и живописью) в период с конца 1920-х до начала 1940-х годов на фоне историко-политической обстановки, сложившейся в СССР. Выявлена и прослежена серия «устранения» кадровых военных в контексте «забытых» конфликтов между ними и Сталиным в годы гражданской войны, а также в условиях создания и навязывания полководческого образа Сталина. В исследовании представлен последовательный анализ художественного образа Сталина, созданного историко-революционным фильмом. Скрупулезно сопоставлены реальные и кинематографические полководческие характеристики, позволившие сделать обоснованный вывод о масштабах и направлениях мифологизации кинематографом сталинской деятельности и гражданской войны в целом. В научный оборот вводится значительная подборка ранее не публиковавшихся архивных документов.

Практическая значимость исследования состоит в том, что содержащиеся в нем материалы и выводы позволяют расширить знания о наиболее спорном периоде отечественной истории: эпохе правления И.В.Сталина, увидеть механизмы конструирования и распространения желаемых политических (художественных или мифологических) образов, определить наиболее благоприятные характеристики вождя и полководца. Содержащийся в работе очерк по истории гражданской войны позволяет скорректировать имеющиеся разрозненные знания по данной проблеме. Представленная информация о деятельности кинематографических ве- ные эссе. Пер. с нем. / Под. ред.Здорового Ю.А. – М.: «Медиум», 1996. с.15-65.

42 домств и процессе создания кинолент может быть использована не только историками, но и культурологами, киноведами, искусствоведами и т.д. Предложенная методика работы с художественными фильмами делает возможным включение нетрадиционных элементов проведения занятий не только в вузах, но и в школах. Полученные результаты могут быть использованы при написании обобщающих трудов и учебных пособий по культурной и социальной истории России, разработке учебных курсов и спецкурсов, в научно-практической работе.

И.В.Сталин на фронтах гражданской войны (1918-1920)

Гражданская война в России заставила многих профессиональных революционеров приобщиться к военному делу. Лишь единицы с неравным успехом переквалифицировались в военачальников. Большинство, включая И.В.Сталина, находилось в войсках в качестве членов Реввоенсоветов фронтов и армий (РВС). Они, как правило, отвечали за партийно-политическую работу, курировали кадровые назначения и административную сферу, занимались снабжением войск, осуществляли в качестве комиссаров контроль над военными специалистами, а также участвовали в обсуждении военных вопросов, не покушаясь на оперативные функции командиров. Подпись комиссара визировала все приказы командующего150. В случае несогласия, комиссар имел право обжаловать приказы военачальника в следующей инстанции и только в крайнем случае отстранить его от командования войсками151.

За годы гражданской войны Сталину довелось участвовать в обороне Царицына (6.VI – 19.X.1918) и курировать Группу войск Курского направления (17 – 30.XI.1918). Он расследовал причины сдачи Перми (5 – 27.I.1919) и участвовал в организации обороны Петрограда (19.V – 2.VII.1919). Почти без перерыва Сталин входил в состав Реввоенсоветов Западного (9.VII – 30.IX.1919), Южного (3.X.1919 – 6.I.1920) и Юго-Западного (7.I – 26.IV и 29.V – 17.VIII.1920) фронтов. С инспекциями он выезжал на Кавказ (16.X – 23.XI.1920), где занимался безопасностью Ба 44 кинских нефтепромыслов, и проводил политическую рекогносцировку в регионе [ПРИЛОЖЕНИЕ I]. В известной мере, Сталин мирился со своими фронтовыми обязанностями — ему как члену Политбюро и дважды наркому приходилось, по собственным словам, исполнять «различные поручения ЦК на более низовой работе»152.

Деятельность Сталина на военном поприще напрямую зависела от его взаимоотношений с председателем Совнаркома В.И.Лениным и председателем Реввоенсовета Республики (РВСР) Л.Д.Троцким153, вместе с которыми он входил в состав высших военно-мобилизационных органов, отвечавших за оборону республики. Дважды Сталин включался в состав Реввоенсовета (8.XI.1918 – 8.VII.1919 и 18.V.1920 – 1.IV.1922)154. С 30 ноября 1918 г. Сталин являлся членом Совета рабочей и крестьянской обороны. Несомненно, Ленин ценил деловые качества обоих честолюбивых соратников155 и поддерживал равновесие между Сталиным и Троцким156. В Сталине, которого Ленин в шутку называл «азиатище»157, председателю Сов 45 наркома импонировали бескомпромиссность и непреклонность158, организационные способности, энергичность и предусмотрительность в вопросах снабжения армий, подготовки и переброски войсковых резервов. Он был одним из самых доверенных и дисциплинированных источников информации. Его сообщения с фронта были своевременными и четкими159. Сталинские достоинства заставляли Ленина терпеть его капризность, регулярные оскорбительные выпады против оппонентов и ультимативный тон общения, а также привычку нарушать военную субординацию, которую Ленин пытался, когда по касательной, когда в лобовую, пресечь. В свою очередь Сталин по-человечески тепло относился к «дорогому и любимому Ильичу», что не мешало ему с утилитарным расчетом использовать ленинское расположение к себе. В конфликтных ситуациях он незамедлительно обращался за поддержкой к Ленину. Обычно Ленин принимал во внимание позицию Сталина или, по крайней мере, отводил от него угрозу адекватных санкций со стороны ЦК и РВСР за дисциплинарные проступки.

В течение гражданской войны Ленин пытался ослабить трения между Троцким и Сталиным. Два амбициозных члена ЦК (с марта 1919 г. – Политбюро), во многом напоминавшие друг друга непримиримостью к врагам и управленческим стилем, не могли согласовать свои действия, поскольку велика была разница в полномочиях каждого из них. Ответственность за общее состояние Красной Армии и всего периметра фронтов, которая была возложена на Троцкого, на порядок отличалась от статуса Сталина, который отстаивал интересы отдельного фронта. Чтобы компенсиро 46 вать неравенство в положении, Сталин возвел пренебрежение военной субординацией себе в привилегию.

Наиболее остро конфронтация между Сталиным и Троцким проявилась в кадровой политике. И тот и другой, будучи марксистами, исповедовали принцип классового детерминизма. Тем не менее, при подборе командных кадров Троцкий изначально сделал ставку на их профессионализм, расставляя бывших офицеров на ведущие должности под контроль и дисциплинарную ответственность комиссаров160. Напротив, Сталин придавал повышенное значение социальному происхождению командиров. В бывших царских офицерах Сталин видел представителей враждебной социальной среды, которые не смогут примириться с утратой своих привилегий и общественного статуса. Классовый интерес, в конце концов, должен был возобладать и навредить революции и Красной Армии. На первых порах Сталин испытывал нескрываемое предубеждение к бывшим царским офицерам и генералам, полагая, что их роль в текущей войне состоит в подготовке в тылу «низшего и среднего командного состава»161, но никак не в управлении войсками. На фронте, по его мнению, от них пользы не было. По наблюдению историка С.В.Липицкого, в своих сообщениях и отчетах Сталин употреблял понятие «военные специалисты» только с кавычками162.

На Южном фронте (июнь – октябрь 1918 г.) сталинскую позицию поддержали «царицынские штатские» во главе с С.К.Мининым и К.Е.Ворошиловым. Во многом благодаря периферийному положению Царицына и ленинскому попустительству163, Сталину удалось временно вывести царицынский участок из-под контроля командующего СевероКавказским военным округом (СКВО) бывшего генерала А.Е.Снесарева. На поступившее предложение Н.Подвойского принять нового военного специалиста164, Сталин, Минин и Ворошилов высокомерно отвечали: «Благодаря, между прочим, аресту военных специалистов, произведенному нами, положение на фронте изменилось к лучшему. В приезде специалистов нет необходимости»165. Последовательно им удалось избавиться от опеки военрука Южной завесы бывшего генерала В.И.Чернавина166 и присутствия в Военном совете фронта бывшего полковника А.Н.Ковалевского167. Расставшись с «никчемным военным командованием», Сталин почти на месяц стал полноправным распорядителем войсками, пока Троцкий не назначил 30 августа 1918 г. командующим Южным фронтом бывшего генерала П.П.Сытина. На первом заседании РВС Южного фронта168 «царицынские штатские» заявили, «что выбор и назначение командующих армий принадлежит компетенции Военревсовета Южного фронта, а также и ведение военных операций в крупном масштабе»169 (на заседании Сытина поддержал лишь член РВСР большевик К.А.Мехоношин).

Полководческий образ Сталина в трактовке советской пропаганды: зарождение мифа

Прологом к созданию полководческого образа Сталина послужил 50-летний юбилей генерального секретаря. В передовице журнала «Большевик», посвященной 50-летию вождя, анонимные авторы впервые обратили внимание на военные таланты Сталина, отметив, что «все годы революции он пробыл на самых опасных и угрожающих участках, где требовалось огромное уменье организовать, сплотить, создать перелом, навести порядок». Не имея военного образования, и «не служив никогда в армии, тов. Сталин сумел, тем не менее, подняться до самостоятельного решения сложных военных задач высшего командования». Как видно, полководческие сталинские таланты пока сводились к организаторским: Сталин был «крупнейшим стратегом ленинской школы», школы революционной, но не военной344.

Первый камень в фундамент мифологемы заложил народный комиссар обороны СССР К.Е.Ворошилов, во многом обязанный своей карьерой Сталину, который несмотря на скромные способности345 и нежелание самого Ворошилова346 продвигал своего царицынского соратника по военной стезе, пока тот не сменил Л.Д.Троцкого и М.В.Фрунзе на посту председателя Реввоенсовета СССР347. Ровно за год до сталинского юбилея Ворошилов писал А.И.Егорову по поводу его книги «Львов – Варшава»: «Нельзя забывать того, что мы с Вами не можем быть суровыми и объективными историками, так как в событиях мы принимали непосредственное участие, а кроме того, мы и в настоящее время являемся активными руководящими военными работниками. Вот почему я полагаю, что в исторических работах следует быть крайне осторожным»348. Тогда создание и

79 руководство Красной Армией Ворошилов считал заслугой исключительно Ленина. Однако сталинский юбилей навязчиво диктовал иные акценты. Прошел почти год после высылки Троцкого, и можно было уже начать процедуру наследования лавров непосредственного организатора Красной Армии. В декабре 1929 г. в «Правде» была опубликована статья Ворошилова «Сталин и Красная Армия». Нарком вознамерился «указать на ту поистине исключительную роль, которую играл т. Сталин в напряженные моменты гражданской войны»349.

Нарком напомнил четыре эпизода из военной деятельности Сталина: участие в обороне Царицына; расследование причин неудачи III армии под Пермью; оборону Петрограда и разгром Добровольческой армии. В Царицыне, где обстановка становилась все более и более напряженной, Сталин «превращается в фактического руководителя всех красных сил Царицынского фронта...»350. На Восточном фронте Сталин не только расследует причины катастрофы, но одновременно «намечает и тут же проводит в жизнь со свойственной ему быстротой и твердостью целый ряд практических мероприятий по поднятию боеспособности III армии»351. Весной 1919 г. Сталину «удается создать перелом» и «спасти» Петроград352. Осенью Сталин переместился на Южный фронт. Ему принадлежал новый план разгрома Деникина. Причем этот план был «настолько интересен, настолько ярко рисует стратегический талант т. Сталина, настолько характерен по самой решительности постановки вопросов», что Ворошилов посчитал должным привести его полностью353. Полководец Сталин, по мнению Ворошилова, обладал «огромным талантом революционного стратега, всегда верно определял основные направления главного удара и, искусно применяя соответствующие обстановке тактические приемы, добивался желательных результатов»354.

Отметим, что в статье Ворошилов опирался на выдержки из писем и телеграмм самого Сталина, не подтверждая их оперативными материалами. Приведенные в тексте документы в большинстве своем были купированы и перемонтированы [ПРИЛОЖЕНИЕ II]. Кроме того, нарком обороны ограничился лишь некоторыми эпизодами, обойдя молчанием другие военно-политические события гражданской войны (Курская группа, Западный фронт, польскую кампанию)355.

Высказанные Ворошиловым соображения стали критерием для авторов и цензоров военно-исторических и мемуарных сочинений356. За год до сталинского юбилея С. М.Буденный, как и Ворошилов, умалчивал о деятельности Сталина в годы гражданской войны. Например, в сборнике «Гражданская война» (1928) была помещена его статья о боевых действиях Первой Конной армии. Имя Сталина в ней отсутствовало. В новой редакции статьи (1930) Буденный отдельно обозначил полководческие таланты Сталина на Царицынском фронте357. В труде А.И.Егорова «Разгром Деникина» цитировалась статья Ворошилова о руководящей роли Сталина Южном фронте. От себя Егоров добавил, что Сталин был «настоящим стратегом гражданской войны»358.

После сталинского юбилея мифологизация советской истории стала проходить быстрыми темпами, обрастая концепцией двух вождей («Сталин — это Ленин сегодня») и сопутствующим тезисом о Сталине — создателе и вдохновителе побед Красной Армии. Накануне сталинских чествований окончательному разгрому подверглись оппозиционные течения внутри ВКП(б)359. Из партии были исключены и, следовательно, вычеркнуты из официальной истории гражданской войны известные ленинские соратники, с которыми Сталин взаимодействовал в годы российской междоусобицы: Г.Л.Пятаков, М.М.Лашевич, Н.И.Муралов, Г.Е.Зиновьев, Л.П.Серебряков, И.Т.Смилга, Л.Д.Троцкий, А.Г.Шляпников и многие другие. Вскоре сталинское руководство нанесло удар по военным кадрам, как правило, бывшим царским офицерам и генералам. Под репрессии или пристальное внимание ОГПУ попали видные военные специалисты. Ряд военных были понижены в должностях (С.С.Каменев, П.П.Лебедев). Других обвинили в участии в контрреволюционной офицерской организации «Весна» и арестовали в 1930-1931 гг. Среди них оказались «старые знакомые» Сталина: В.Н.Егорьев, А.Е.Снесарев и Д.Н.Надежный360. Дело «Весна», в достоверности которого усомнились начальник Особого отдела ОГПУ Я.Озольский и заместитель председателя ОГПУ С.Мессинг361, тем не менее, полностью соответствовало сталинскому предубеждению к военным и прочим буржуазным специалистам.

«Сталин — это Ленин сегодня»: кинематографическое воплощение теории двух вождей

Правительственный конкурс на сценарий к историко-революционному фильму 1936 г. положил начало кинематографической реализации теории «двух вождей». Уже в первых сценариях кинолениниа-ны «Ленин в Октябре» (1937) и «Человек с ружьем» (1938) наряду с «заказным» образом Ленина отчетливо проступала фигура его ученика, в последствии соратника и преемника СТАЛИНА. Вышедший в 1937 г. фильм М.Ромма «Ленин в Октябре» постулировал неразрывную связь здравствующего советского лидера с его предшественником. В декларативном порядке в фильм были включены эпизоды, характеризовавшие совместную деятельность Ленина и СТАЛИНА. Последние рисовались в самой неразрывной и нерасторжимой связи. Оба персонажа преподносились в ранге вождей, которых объединяла «великая дружба».

Претендуя после смерти Ленина на легитимное лидерство, Сталин апеллировал к авторитету покойного вождя. В сталинской трактовке Ленина-вождя отличала «необычайная сила убеждения, простота и ясность аргументации, короткие и всем понятные фразы, отсутствие рисовки, отсутствие головокружительных жестов и эффектных фраз, бьющих на впе-чатление»722. Вождю приписывалась стойкость, сила, воля, «беспримерная» или «гениальная» прозорливость и неутомимость в борьбе. По мнению Сталина, в отношении с народом «вождя новых масс» отличала простота и скромность, «стремление остаться незаметным или, во всяком случае, не бросаться в глаза и не подчеркивать свое высокое положение»723. Вождь — «любимец и вдохновитель» народа. Его слову «как слову пророка, внимает многомиллионный пролетариат», перед его критикой «как перед ударами молота» отступают враги724. Вождь вбирает в себя все позитивные характеристики в самой высшей степени725. Характеризуя Ленина, Сталин по существу закладывал в параметры вождя желаемые и свойственные для него самого качества. В результате сформированный и растиражированный образ подчеркивал в Ленине составляющие сталинского образа. Идентичность набора вождистских параметров Ленина и Сталина способствовали постепенной легитимации Сталина в качестве приемника и продолжателя ленинского дела. Французский писатель Анри Барбюс отчеканил регламентирующую формулу: «Сталин — это Ленин сегодня», а сталинская трактовка понятия «вождь» явилась «ключом к решению образа Владимира Ильича» в искусстве, в частности в кинематографе726.

На первых порах деятели культуры примерялись к ленинскому образу с робостью, не решаясь конструировать надуманные ленинские эпизоды и приписывать Ильичу вольные фразы. Фигура Ленина была сакральной. Сама возможность появления двойников Ленина на экране и кинематографическая трактовка образа революционного вождя сковывали фантазию литераторов. Однако, уже после выхода первого фильма киноленинианы «Ленин в Октябре» сценаристы адаптировались к новому персонажу и научились им манипулировать.

Отпечаток на трактовку образа вождя в фильме накладывало творческое решение сценаристов, режиссеров и артистов727. Кинообраз Ленина в основных своих чертах сложился усилиями актеров Б.Щукина и М.Штрауха728, чьи трактовки были «генетически» близки, суммируя в себе различные параметры человечности. По наблюдению кинокритика Л.Погожевой, исполнители вычеркнули из своего артистического арсенала интонацию поучительности и снисходительности, декоративные «жесты и всякие намеки на самолюбование или актерское кокетство»729. В щукинском исполнении, по мнению редактора «Ленфильма» Р.Мессер, чувствовалась «сила ленинской мысли, ее целеустремленность, ее высокая принципиальность. Но также выразительно, как он сумел передать внутренние черты Ленина, воспроизведены Щукиным и внешние характерные черточки Ильича: стремительность в движениях, мягкая улыбка, необыкновенная богатая интонациями выразительная речь»730. По емкому замечанию писателя Ю.Л.Слезкина, артист показывал Ленина «умно и с тактом»731. Для Ленина, созданного Штраухом, основными моментами стали волевое начало, умение слушать, а также внимание к каждому конкретному человеку, инициативность и колоссальная устремленность732. По словам Мессер, Штрауху «удалось показать сочетание гениальной человеческой мысли с простотой веселого русского человека»733. В отличие от Щукина, который в изображении Ленина, по мнению В.Мейерхольда, «несколько сентимен-талит», Штраух играл вернее: мужественнее и умнее734.

Доминирующей в ленинском образе была вождистская составляющая735, лаконично выраженная Штраухом: «Ленин — вождь. Все действия, все интонации его должны быть четкие и определенные. Все должно быть пронизано инициативой»736. Прежде всего, Ленина отличала удивительная трудоспособность. Он был осведомлен о фронтовых делах и положении в тылу, что подытожила фраза петроградского матроса Шибаева (артист Б.Андреев): «Ленин все знает»737 («Незабываемый 1919-й»). При помощи телеграфа и телефона вождь курировал деятельность отдельных должностных лиц: государственных и партийных работников. В кино ленинский стиль руководства отличался своеобразной мягкостью: он редко отдавал приказы; он как бы расспрашивал собеседника, а потом советовал, как добиться нужного результата. Для кино-Ленина было свойственно черпать идеи из рассуждений людей, обдумать услышанное и принять ожидаемое решение. Впрочем, если дело касалось политической неустойчивости или неграмотности, Ленин мог устроить разнос даже немолодому, с солидным партийным стажем работнику738. Присущ Ленину был международный кругозор. Например, в «Незабываемом 1919-м» он обстоятельно объяснил пожилому рабочему, с которым был занят на субботнике, что в скором времени следует ожидать интервенцию четырнадцати держав.

Со временем в кинолениниане выработались основные индивидуальные черты Ленина. В последнем фильме ленинского цикла «Ленин в 1918 году» (1939) постановщикам удалось показать многогранность характера вождя: его резкость, гнев, когда он говорил о врагах, неимоверную энергию, сосредоточенность в работе, теплоту в общении с близкими ему людьми, заботу и внимание к своим подчиненным, чувство юмора, некоторую беспечность в отношении собственного здоровья739.

Полководческий статус Сталина: реальность и трактовка кинематографом

Кинематографический СТАЛИН был самым востребованным военачальникам и комиссаром на фронтах гражданской войны818. Советское правительство делегировало его на решающие участки фронтовой борьбы. В фильме «Незабываемый 1919-й» титр гласил: «Всюду, где на фронтах решались судьбы революции, был Сталин». Приоритет фронтов кинематограф определил следующим образом. В 1918 г. судьба революции решалась на Царицынском фронте. Начдив Пархоменко в одноименном фильме утверждал: «Царицын — фронт, спасающий страну. Сердце страны. Если Москва — голова, то все ее мысли должны быть о Царицыне — сердце страны»819. Подобного же мнения придерживался СТАЛИН в «Обороне Царицына». Он заверял военспецов, что Царицын — это ключ к победе820. «Царицын, — настаивал СТАЛИН, — это слияние уральских и донских казаков в один фронт, это смерть Москвы без хлеба, без топлива, это гибель советской власти»821. Кинематографический 1919 год в качестве ключевого обозначил Петроградский фронт. В фильме «Незабываемый 1919-й» Черчилль рассматривал Петроград как «дорогу в Москву, дорогу в Россию». О том, что «одним из самых важных фронтов становится Питерский», убеждал зрителей Ленин. Прибывший в северную столицу СТАЛИН конкретизировал ленинскую мысль: «Потерять Красную Горку — значит потерять Петроград»822. Война с Польшей расставила акценты в 20-м году. В качестве основной угрозы Пилсудский выделил именно Юго-Западный фронт, где, по мнению маршала, решался исход компании823.

Везде СТАЛИН демонстрировал свою независимость от вышестоящего военного командования в лице Троцкого. Регалии Троцкого ничуть не смущали СТАЛИНА, выше которых, по словам наркома, были партийная дисциплина и решения ЦК: «Троцкий не Реввоенсовет Республики, и его единоличные приказы — не приказы Реввоенсовета»824. В фильме «Оборона Царицына» СТАЛИН позволил себе на приказе Троцкого поставить ви 189 зу: «Не принимать во внимание»825. Нарком категорично пресекал попытки военных специалистов прикрыться авторитетом Троцкого. Когда командующий в полемике с членом Реввоенсовета угрожающе заявил: «Приказ о моем назначении подписан Троцким…», СТАЛИН невозмутимо перебил его: «Это не имеет никакого значения»826. Впрочем, в фильме «Оборона Петрограда» со СТАЛИНЫМ был солидарен Ленин, не собиравшийся мириться со злоупотреблениями малокомпетентного в военных делах Троцкого: «Негодяи, либо саботаж, либо прямая измена! А Троцкий им попустительствует. Но с этим теперь будет покончено решительно. Извините, мы не дурачки. Политбюро решило отстранить Троцкого от всякого вмешательства в дела Южного фронта. Категорически!»827. Отчитывался СТАЛИН только перед Лениным. Впрочем, в сталинских телеграммах Ленину не содержалось вопросов или просительных интонаций. Он самостоятельно принимал кадровые и военные решения и лишь уведомлял о них центр.

Натянутыми были отношения СТАЛИНА с кадровыми военными. В военных специалистах, которые своими приказами отнюдь не способствовали поражению белых, СТАЛИН проницательно угадывал врага, и вступал с ними в открытую конфронтацию. В кинокартинах он намеренно выдерживал дистанцию между собой и бывшими офицерами, не скрывая своего пренебрежения к ним. Он игнорировал приветствия военных специалистов. Оперативные решения военспецов категорически исправлялись828, а донесения оставались незамеченными829. В общении с военными специалистами СТАЛИН употреблял обращение «гражданин», вместо «това-рищ»830. Во время доклада военспеца терпеливый СТАЛИН обычно смотрел в окно, на карту, отвлекался на разговоры с присутствующими831 и лишь изредка бросал на докладчика цепкий взгляд. Вдруг СТАЛИН повышенным тоном прерывал доклад, и приводил свои четкие и веские аргументы, изобличавшие военспеца в неграмотности, если не в худшем. На «ехидные» вопросы военспецов СТАЛИН отвечал резко, четко, с подчеркнутым сарказмом («Незабываемый 1919-й»). Потом нарком переходил к вопросной форме диалога, который скорее напоминал пристрастный допрос с угрозами. Наиболее ярко сталинскую манеру общения с военспецами рисовал фольклорный эпизод «Обороны Петрограда»: «Вызывает [СТАЛИН] штабных: — Что же вы это, господа хорошие, говорит, себе думаете? — А что такое? — Почему оружия на фронте нет? Завтра не дадите на фронт оружия — отдам под суд. Почему хлеба красноармейцу нет? Он за советскую власть жизнь отдает, а вы ему хлеба не можете добыть? Завтра не добудете хлеб — под суд!.. И все было…»832. Сталинские вопросы и реплики провоцировали или дискредитировали военспецов833. В фильме «Первая Конная» СТАЛИН увидел за штабным окном траурную процессию, и, не поворачиваясь к командующему, отчетливо произнес: «Хоронят крестьян, погибших из-за нерадения или преступного умысла людей, отвечающих за фронт»834. В целом обязательные сцены с военными специалистами подчеркивали компетентность и самодостаточность СТАЛИНА в стратегических и оперативных вопросах, его превосходство над профессиональными военными. В руководстве войсками СТАЛИН мог полагаться только на себя835.

Похожие диссертации на Полководческий образ Сталина периода гражданской войны в трактовке советского художественного кинематографа второй половины 1930-х - начала 1950-х годов

Государственная политика и практика школьного исторического образования в России в 1930-х - начале 1950-х годов : на материалах Нижнего ПоволжьяЭмирова Лилия Дестебеговна

Из истории политических репрессий в Татарской АССР : конец 1917 - начало 1950 годовИванова Оксана Анатольевна

Детская беспризорность и безнадзорность в России конца 1920-х - начала 1950-х годов: социальный портрет, причины, формы борьбыСлавко, Андрей Александрович

Повседневная жизнь советского города начала 1950 - первой половины 1980-х годовДоценко Артем Михайлович

Развитие высшей школы Сибири в конце 1950-х - начале 1990-х годовПетрик Валерий Владимирович

Восстановление Чечено-Ингушской АССР : предпосылки, условия и этапы решения проблемы (1950-е - начало 1960-х годов)Бакаев, Ахмед Хаважевич

Формирование и развитие военно-промышленного комплекса СССР в первые годы "холодной войны" (1945 - начало 1950-х гг. )Рябов, Геннадий Евгеньевич

Поиск "большого стиля" в искусстве сталинской эпохи (середина 1930 -начало 1950-х гг.)Цюзь Олеся Викторовна

Повседневная жизнь советских писателей в 1930-х - начале 1950-х гг.Антипина Валентина Алексеевна

Власть и формирование советской модели школьной системы : начало 1930-х - начало 1950-х гг.Васильковская Елена Ивановна