Содержание к диссертации
Введение
Глава I. История проблематизации воображения в философии с
1.1. Воображение: эмпирическая или рациональная способность? с
1.2. Воображение как трансцендентальная способность с
Глава II. Парадоксальность методологических стратегий исследования воображения с
2.1. Воображение в мифе с
2.2. Место воображения в сознании и граница между возможным и действительным с
2.3. Феноменология воображения (Э. Гуссерль, Ж.-П. Сартр, М. Хайдеггер, Г. Башляр) с
Глава III. Проблема воображения в терминах диалектики прерывного и непрерывного с
3.1. Диалектическая противоречивость воображения с
3.2. Время и пространство воображения с
3.3. Образ как результат самоорганизующейся деятельности воображения с
3.4. Эвристические функции творческого воображения в процессе познания с
Заключение с
Библиография
- Воображение: эмпирическая или рациональная способность?
- Воображение как трансцендентальная способность
- Воображение в мифе
- Диалектическая противоречивость воображения
Введение к работе
Обоснование темы исследования и её актуальность
Вопрос о природе, сущности и познавательных возможностях воображения является одной из ключевых тем современного философствования и имеет своё теоретическое основание в самой истории философской мысли. В настоящее время в науке и философии продолжается переосмысление понятия реальности; ставятся вопросы о признаках и критериях того, что можно считать реально существующим; по-новому интерпретируются традиционные бинарные оппозиции «эмпиризм - рационализм», «материальное - идеальное», «возможное — действительное». К концу XX века в связи с наступлением информационной эпохи проблема реальности была поставлена совместно с проблемами виртуальности, онтологии возможных миров, специфики функционирования сферы воображаемого. Таким образом, актуальность темы настоящего диссертационного исследования, прежде всего, обусловлена современным контекстом онтологического знания. Сходным образом можно обозначить актуальность темы в отношении гносеологии. Поскольку реальность не удаётся свести к эмпирии и сфере чувственного восприятия до полного исчерпывания, требуется модификация понятия реальности, чтобы оно не основывалось только на трактовке восприятия как акта отражения и пассивной функции субъекта. В теоретико-познавательном плане проблематизация данной темы обусловлена недостаточностью классических теорий происхождения и функционирования познавательных способностей человека. Например, современные исследования в области психологии и физиологии восприятия выявили такие его свойства, которые не позволяют с теоретической точки зрения различить воспринимаемую и воображаемую сенсорную информацию.
Одним из основных факторов актуализации проблемы воображения можно считать наметившуюся ещё в начале XX века тенденцию переосмысления в неклассическом духе понятий мышления, познания, рациональности. В общем виде можно говорить о стремлении современной философии осмыслить процесс познания в его креативном потенциале, что подразумевает включение в него иррациональных компонентов (художественных, эмоционально-ценностных, волевых, мнемических и пр.), влияющих на динамику познавательного процесса. В современной ситуации агент познания - это не субъект, пассивно воспринимающий мир, а субъект, конституирующий его смысл в перспективе собственных целеполаганий, которые создаются на основе творческой функции воображения. При этом субъект не всегда осознает зависимость от собственных образов мира, которые могут как послужить эвристике, так и стать помехами и ловушками познавательного процесса.
В настоящее время существует множество разработок отдельных свойств и характеристик деятельности воображения (репродуктивность, продуктивность, участие в восприятии и мышлении), направлений его применения (в гуманитарных, естественных и технических науках, в художественном творчестве, в бессознательных процессах повседневности). Однако в вопросе, является ли воображение чистой и универсальной способностью, или оно распадается на ряд региональных «имагинативных акций», исследователи расходятся. Те из них, которые признают единство воображения, затрудняются определить такие его опытные свойства, благодаря которым это единство может быть зафиксировано. В любом случае, на сегодняшний день понятие воображения оказывается многозначным, образуя множество омонимов, выражающих то или иное отдельное значение исходного понятия.
Степень научной разработанности темы
Существует большое количество работ по истории философии, посвященных анализу и интерпретации концепций воображения тех или иных мыслителей прошлого. Однако следует отметить, что в современной философской литературе отсутствуют работы, посвященные комплексному, детальному и всестороннему изучению проблемы воображения как универсальной способности. В диссертационной работе используются отечественные и зарубежные разработки, в которых рассмотрены отдельные свойства и аспекты деятельности воображения, прежде всего в области познания. Первым к теме воображения как самостоятельной, автономной способности, фундирующей возможность познания и играющей важную роль в нём, обратился Кант, на что впервые в отечественной литературе указал Ю.М. Бородай в книге «Воображение и теория познания. (Критический очерк кантовского учения о продуктивной способности воображения)» (М., 1966). Но даже сейчас нельзя говорить о единстве точек зрения относительно природы и функций воображения: мнения расходятся - от признания воображения главной силой или способностью духа, отождествления его с творчеством вообще до сведения к комбинаторике данных чувственных элементов. Так, А.В. Брушлинский, исходя прежде всего из научных соображений, утверждает о невозможности указать такие специфические функции воображения, которые не могли бы быть реализованы другими способностями, поэтому, с его точки зрения, воображение как особый механизм познания «либо имеет какие-то другие, пока ещё не раскрытые свойства, либо вообще не существует».1 С другой точки зрения, которую можно обозначить как культурологическую, Я.Э. Голосовкер говорит о воображении как о высшей силе духа, творческой познавательной способности («разум имагинации»), для обозначения чего им был предложен термин «имагинативный абсолют», определяемый как инстинкт
культуры, воплощение порыва к бессмертию и совершенству. В контексте другой традиции, например, согласно Б.П. Вышеславцеву, воображение принадлежит сфере откровения и служит угадыванию, открытию смысла и его воплощению, поэтому воображение и его продукты подчиняются не истине познания, а правде творчества, критериями которой являются ценность, желанность и благодатность. Как видно, расходятся и мнения относительно статуса воображения и продуктов его деятельности: часть исследователей относят воображение к чувственности (некоторые психологи, мнение которых разделяет А.В. Брушлинский); другие специалисты настаивают на возможности производства воображением ментальных образов и относят его к сфере мышления (современные направления когнитивной психологии и гештальтпсихологии); часть исследователей склонны к выделению воображения как самостоятельной способности, формирующей собственную сферу специфических «объектов» (Г. Башляр, С.Л. Катречко, С.А. Борчиков).
Исследованию происхождения и природы воображения как познавательной способности посвящены работы Ю.М. Бородая, И.П. Фарман, Л.С. Коршуновой. Можно назвать работы, посвященные, например, роли воображения в историческом познании (X. Уайт, Г. Лукач, М.А. Кисель, Э.Ф. Караваев, И.С. Тимофеев). Специфика воображения как деятельности и его динамический характер раскрываются в работах Э. Кассирера, Г. Башляра, Ж.-Ж. Вюнанбурже. Возможности онтологической трактовки воображения и его продуктов, диалектика образа исследуются в работах М. Хайдеггера, Ж.-П. Сартра, Г. Башляра, А.Ф. Лосева, ЯЗ. Голосовкера, М.С. Кагана, Ю.М. Романенко. Место воображения в структуре субъективности рассматривают Я.А. Слинин, Ю. М. Шилков, Л.Ю. Соколова. Особенности воображения, продуцирующего миф, рассматриваются А.Ф. Лосевым, М. Элиаде, К. Хюбнером. Возможности использования мифопоэтики для выражения абстрактной мысли изучают С.С. Аверинцев, В.Н. Топоров, В.В. Иванов. Как
значимую для данного исследования можно выделить феноменологическую трактовку воображения (Э. Гуссерль, Ж.-П. Сартр и др.)- Темпоральный характер воображения исследуется, помимо Э. Гуссерля и М. Хайдеггера, В.И. Молчановым, Д.Ю. Дорофеевым. Отдельный сектор литературы посвящен проблеме соотношения воображения и языка, в частности, концепции символа, знака и метафоры (Э. Кассирер, П. Рикёр, О.М. Фрейденберг, С.С. Гусев, Б.В. Марков, представители аналитической философии). В работах Б.П. Вышеславцева, Р.-Дж. Коллингвуда исследуется отношение воображения, чувств, эмоций и воли. Важное значение имеют результаты исследования воображения в психологии, проведённые Л.С. Выготским, А.Н. Леонтьевым, Ж. Пиаже. Есть работы, посвященные исследованию близкой воображению и нередко отождествляемой с ним способности - интуиции и её роли в научном познании (В.Ф. Асмус, М. Бунге, А.С. Кармин). В последнее время появились исследования, в которых проблема воображаемого рассматривается в контексте модальности возможного, в связи с понятием виртуальной реальности (G.C. Гусев, Г.Л. Тульчинский, В.В. Савчук, М.Н. Эпштейн).
Можно назвать ряд произведений, в которых предприняты попытки включить проблему воображения в более широкий контекст, выявить его статус относительно сознания в целом, раскрыть его универсальные характеристики и функции. Здесь прежде всего следует назвать работы Ж.-П. Сартра «Воображение» и «Воображаемое. Феноменологическая психология воображения», а также серию книг Г. Башляра и работы его учеников. Среди произведений отечественных авторов можно указать книгу Ю.М. Бородая «Эротика - смерть - табу» (М., 1996), в которой совместно рассматриваются проблемы воображения, происхождения сознания и нравственности, выявляется роль воображения в антропосоциогенезе. Основания для более широкого понимания воображения в контексте культуры в целом анализируются в ряде статей, написанных последователями советского
философа Э.В. Ильенкова («Э.В. Ильенков: личность и творчество» - М., 1999). Среди самых последних исследований выделяются статьи, помещённые в сборнике «Воображение как познавательная способность. Как возможно творческое воображение?», подготовленном по результатам работы телеконференции в Интернете «Как возможно творческое воображение?» (www.philosophy.ru). Организаторы и участники этого электронного форума С.Л. Катречко и С.А. Борчиков выдвигают тезис о том, что воображение является творческой (а не просто продуктивной) способностью, и именно творческий характер позволяет объединить различные проявления воображения в едином контексте. Здесь же можно указать и книгу С.А. Борчикова «Творческое воображение» (М., 2001), в которой автор развивает выдвинутые на телеконференции идеи.
Через категорию творчества проблема воображения включается в онтологический контекст. Здесь обращают на себя внимание материалы научных конференций «Онтология возможных миров» (2001) и «Рациональность и вымысел» (2003), проведенных кафедрой онтологии и теории познания философского факультета СПбГУ (под ред.. проф. Липского Б.И.), которые посвящены различным проблемам, связанным с классическим и современным пониманием соотношения рациональности и воображения. Интересны также материалы конференции «Виртуальное пространство культуры» (СПб, 2000), в которой отдельная секция («Структуры воображения») была посвящена проблеме определения воображения в связи с понятием виртуальной реальности. Проблема воображения в единстве онтологического и гносеологического аспектов рассматривается в подборке статей, объединённых общей темой «Воображение как способ бытия и познания» (Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 6, 2003, вып. 4), представленной кафедрой онтологии и теории познания СПбГУ.
Цель и задачи исследования
Основная цель диссертационного исследования - выяснение специфики осуществления деятельности воображения как познавательной способности и эксплицирование его основных эвристических функций в терминах диалектики прерывного и непрерывного. Проведение такого исследования возможно благодаря включению воображения в контекст онтологии. На основании результатов применения этих категорий можно говорить и о применении других категориальных средств в виде оппозиционных пар: однородного - неоднородного, единого - многого, части -целого, ограниченного - неограниченного, а также пространства и времени. Такое исследование может позволить приблизиться к раскрытию универсальных, общих характеристик воображения, проявляющихся в познании. Но общих, скорее, в функциональном отношении (способ осуществления, возможности объективации в продуктах и результатах), чем субстанциально (воображаемое понимается скорее как область правил, законов построения видов предметности, а не статичное собрание образов). Объектом анализирования является накопленный массив знаний, трактовок воображения в истории философии, а также в современных направлениях познания (различные философские дисциплины, психология, антропология, литературоведение, этнография, культурология, мифология и пр.). Основной предварительный тезис состоит в том, что функции, реализуемые воображением, осуществляются по принципу диалектики прерывного и непрерывного, как в непосредственном процессе, так и результатах. Для достижения данной цели необходимо решить ряд задач:
1) определить место и статус воображения в сознании и в структуре познающего субъекта;
2) исследовать специфику результатов деятельности воображения, онтологический статус и диалектику образа и сферы воображаемого;
3) прояснить взаимоотношения воображения с категориями действительного, возможного, должного;
4) описать эвристические функции воображения как проявление общих свойств его парадоксального характера.
Методологическая основа и источники исследования
Предварительным этапом исследования является реконструкция основных историко-философских концепций воображения как познавательной способности и обзор современных методологий исследования воображения. Основными источниками в этой части являются произведения античных (Платон, Аристотель, Прокл), средневековых (Августин, Фома Аквинский), новоевропейских (Декарт, Гоббс, Юм, Кант, Фихте, Шеллинг, Гегель) мыслителей, а также представителей различных философских и гуманитарных направлений XX века (Э. Гуссерль, Ж.-П. Сартр, М. Хайдеггер, Г. Башляр). В историко-философском разделе используются методы текстологического анализа, интерпретации и компаративистики.
Основная, теоретическая часть исследования проводится с использованием диалектического метода, что обусловлено противоречивой природой воображения. С помощью диалектического метода исследуются материальные, формальные и динамические аспекты воображения; а также продукты (результаты) его деятельности - образы, воспроизводящие его основные характеристики. Для анализа образов как явлений, обладающих определённым онтологическим статусом, используется метод феноменологии, а также герменевтики (интерпретация образов в силу их многозначности). Для выделения формальных моментов образного познания используются методы
структурного анализа. В работе учитываются также данные психологии, физиологии, психоанализа, этнографии и культурологи, в которых накоплен большой научный материал, имеющий важное значение для философского знания.
Положения, выносимые на защиту
- благодаря двойственной диалектической природе воображения оно выполняет функцию прерывно-непрерывной границы между возможным и действительным;
- образ (результат деятельности воображения) сохраняет следы прерывности и непрерывности, что проявляется в характере его существования (динамика целого и частей, внутреннего и внешнего, произвольности и непроизвольности и т.д.);
- эвристическая ценность творческого воображения определяется возможностью включения в сферу познаваемого новых видов предметности;
- в результате творческого осуществления воображения как универсальной познавательной способности в человеческой культуре; возникает новая реальность, обладающая специфической онтологией.
Научная новизна исследования
- в онтологическом и гносеологическом контекстах исследована проблема воображения в терминах диалектики прерывного и непрерывного;
- с этой точки зрения проанализированы и охарактеризованы исторические и современные философские трактовки воображения;
- в соответствии с дискретно-континуальным пониманием универсальных функций воображения предложена онто-гносеологическая интерпретация категории «образ».
Теоретическая и практическая значимость исследования
Теоретическая значимость диссертационного исследования связана с выявлением общих свойств и функций воображения, проявляющихся в различных направлениях познания. Результаты исследования могут быть методологически полезны при решении междисциплинарных проблем, связанных с деятельностью воображения. Материалы диссертации могут служить источником при разработке спецкурсов, лекций и семинаров по онтологии и теории познания, а также использоваться в смежных отраслях гуманитарного знания.
Воображение: эмпирическая или рациональная способность?
Проблемой воображения интересовались многие классики европейской философии, но первоначально ведущая роль признавалась за ним только в сфере искусства и эстетики, в познании же ему отводили второстепенные позиции, понимая его как подсобную по отношению к мышлению и стоящую ниже его способность. Соответственно, воображение исходно было понято только как эмпирическая способность. Обнаружение опытного характера воображения было важным шагом в его осмыслении и концептуализации, но ограничение его только рамками эмпирии впоследствии создало определенные методологические сложности и противоречия.
С точки зрения гносеологии нужно указать следующие важные для нашей темы традиционные представления. Во-первых, это определение воображения как низшей познавательной способности, как первой ступени познания. Соответственно, вторым важным пунктом является проблема соотношения воображения и других познавательных способностей. Выделение двух этих пунктов в достаточной мере условно, поскольку воображение является первой ступенью познания именно благодаря тому, что обрабатывает данные чувственного восприятия, которое само по себе может ещё не быть собственно познанием, хотя и является (или может стать) его источником, и передаёт их дальше. Целесообразно рассмотреть эти пункты совместно.
В целом основные представители и античной, и средневековой, и ренессансной философии придерживались трактовки воображения как первой ступени познания. Некоторые из них, например, Фома Аквинский, Николай Кузанский, Джордано Бруно называют источником познания данные чувственного ощущения, но собственно познание начинается с обработки этого материала воображением, что сопровождается своеобразной рефлексией («восприятие восприятия»). С этой точки зрения, общими являются и функции воображения, осуществляемые им в процессе этой деятельности. Их специфика определяется срединным положением воображения по отношению к чувственности и мышлению, связывающим его с общим (внутренним) чувством и памятью. Рассмотрим подробнее, как формировалось общее понимание места воображения в познании.
Если рассматривать структуру познавательных способностей в целом, то воображению отводили место между чувственностью и мышлением, либо совмещали только с чувственностью, определяя как более высокую её ступень - так называемое «общее чувство». Помимо воображения, функциями (проявлениями) общего или внутреннего чувства считали также память, припоминание, оценку, которые тем или иным образом определялись во взаимодействии и через воображение.
Деятельность воображения связывается, в эмпирическом контексте, с первичной обработкой чувственного материала и заключается в создании, запоминании, хранении представлений и в дальнейшей передаче их рассудку. Эти операции предполагают связывание в единый образ данных пяти внешних чувств; модифицирование и комбинирование элементов прошлого чувственного опыта; различение, упорядочивание и оценку чувственных образов (с точки зрения определения познаваемого как объекта стремления или избегания); вызывание в памяти или восприятии привычно соединяемых идей. Тем самым деятельность воображения представляется «вторичной», фрагментарной, зависимой от реализации других способностей: они поставляют ему материал, задают цели, определяют нормы и правила. Причина этого заключается в том, что «как и вся чувственность, воображение прилагается к предметам временным и изменчивым, и его образы, хотя и полезны в практической и прикладной областях, не могут служить основанием науки и теоретического знания».1
Вместе с тем, в акте чувственного восприятия душа соприкасается не только с материей вещи, но и с ее формой, извлечение которой также связано с деятельностью воображения. Последним и определяется его познавательная ценность. Форма есть определенная идея, по образцу которой вещь сотворена или которой она подражает в своём существовании. Проблема познания заключается, таким образом, в выяснении возможности и способа, с одной стороны, соединения в отдельной вещи материального и идеального, общего и частного, единого и многого, с другой - их разделения в познании, то есть извлечения формы или перехода к идее. Первое показывает связь проблемы познания и воображения с онтологическим аспектом, второе определяет её в гносеологическом отношении.
В платонизме указанные вопросы решаются в рамках онтологической триады «сверхбытие - бытие - становление», причём движение осуществляется в обоих направлениях и рассматривается в нескольких ракурсах (онтологическом, космологическом и психологическом).
Согласно концепции познания Платона, деятельность воображения связана с переходом от мнения к собственно знанию: оно выполняет функцию уподобления отражений вещам, а вещей - идеям. В платоновских диалогах воображение выражалось словом eikasia, от eikon — образ, и трактовалось как «уподобление», являющееся одной из низших познавательных способностей. Уподобление вещей идеям связано с рассудочным постижением душой умопостигаемого. Рассудочное познание осуществляется через другое, душа пользуется здесь «образными подобиями, выраженными в низших вещах»" (Государство, 510в), обнаруживает эйдосы в отражениях. Использование образов рассудком является средством, с одной стороны, отвращения от становящегося (рассматривание вещей только как подобий идей), с другой -обращения к разумному (а не только рассудочному) постижению.
Воображение как трансцендентальная способность
В отличие от предшествующей традиции, Кант впервые исследовал воображение как трансцендентальную способность и показал, что оно является причиной, предпосылкой познавательной деятельности в целом. Продуктивная способность воображения определяется как априорное условие возможности опыта: оно образует чистые формы чувственности, чистые определения мышления и возможность их связи. Спор между эмпиризмом и рационализмом по поводу источника происхождения знания Кант попытался решить на пути трансцендентализма. При этом трансцендентальное можно понять как границу между опытом и разумом, в которой, собственно говоря, разворачиваются все противоречия познавательного процесса, в том числе противоречивость воображения как такового. Кант считал воображение самой загадочной способностью человека, поиск разгадки которой необходимо искать не в чувственном опыте, и не в рациональности, а в прерывно-непрерывной границе между ними.
Исследование воображения проводится Кантом в контексте решения проблемы обоснования знания, поисков источников его объективности, всеобщности и необходимости. Выступая с критикой по отношению к онтологическому обоснованию знания, Кант говорит о необходимости сделать это гносеологически, поэтому «впервые не характер и структура познаваемой субстанции, а специфика познающего субъекта рассматривается как главный фактор, определяющий способ познания и конструирующий предмет познания». Вопрос заключается в следующем: какими должны быть способности познающего субъекта, чтобы предмет согласовывался с нашим знанием о нём?
Критическая философия понимается Кантом как исследование способностей трансцендентального субъекта, возможностей и границ их применения. Под субъектом понимается человек как мыслящее существо, но берётся он очищенным от всего индивидуального. Иначе говоря, субъект понимается как совокупность способностей, как точка, из которой разворачивается система деятельностей, определяемых со стороны формы способностями, которые автономны и априорны. Таким образом, форма познавательной деятельности определяется - и производится! - теоретической способностью субъекта.
Само знание имеет форму синтетического суждения, в котором предикат присоединяется к субъекту с помощью наглядного представления. Другими словами, познаваемо то, что может быть дано в опыте, то есть предметы как представления, являющиеся соединением чувственного и мыслимого компонентов. Активность форм познания как раз и заключается в производстве представлений, то есть предметов познания, явлений. Соответственно, основной способностью субъекта является способность представления. Особенность представления (или предмета как представления) заключается в том, что оно, с одной стороны, дано нам (есть предмет мышления), с другой - оно существует для нас, но вне нас (отличается от понятия). Другими словами, предмет является одновременно и данностью, и конструкцией: «мышление конструирует предмет познания ... и вместе с тем освобождает его от конструирования, представляет как внешний, внеположенный». Таким образом, мы познаём только то, что сами создаём, и в идеале создание совпадает с познанием, прежде всего в математике, где конструирование понятий неотделимо от построения объектов этих понятий (в том числе в виде мысленного эксперимента). Каким же образом происходит конструирование предметов познания?
Согласно первому изданию «Критики чистого разума», имеется «три субъективных источника знания, на которых основывается возможность опыта вообще и знание его предметов: чувство, воображение и апперцепция». " Будучи априорными формами, они лежат в основании всей соответствующей эмпирической деятельности: восприятия окружающего мира, ассоциации и воспроизведения представлений и узнавания ранее воспринятого.
Таким образом, источником опыта являются три вида деятельности, в соответствие которым Кант ставит три вида синтеза: схватывание (аппрегензия) в созерцании, воспроизведение (репродукция) в воображении и узнавание (рекогниция) в понятии. Аппрегензия есть деятельность по соединению ощущений, но последнее само не есть ощущение: для связывания различных ощущений необходима самопроизвольная активность души. Способность души соединять и осознавать многообразие Кант и называет синтезом схватывания, который осуществляется с помощью воображения: «...способность воображения должна сводить многообразие наглядного представления в один образ», поэтому «воображение есть необходимая составная часть самого восприятия».34 Репродукция - это деятельность по воспроизведению и удержанию комплексов многообразных впечатлений для соединения предыдущих с последующими. С помощью рекогниции происходит обнаружение «сродства» отдельных чувственных представлений, благодаря чему возможно включение их в единство сознания. Результатом этой деятельности являются понятия - единства апперцепции в отношении данного многообразия. Соотнесённость многообразия и понятия удостоверяет, во-первых, существование этого многообразия, во-вторых, единство самого сознания, его тождество. В основании всех указанных синтезов лежит синтез воображения, заключающийся в задании (то есть опять же в синтезе) определённых форм пространства и времени.
Таким образом, одна из функций воображения в процессе познания -конструирование предмета познания: восприятие предмета (возможного опыта) есть одновременно и активное формирование его как явления (многообразия, подводимого под понятие). При этом, во-первых, формирование предметности представляет собой взаимопроникновение чувственности, воображения и рассудка: чувственность аффицируется не только вещью-в-себе, но и трансцендентальной апперцепцией. Во-вторых, синтезируемый предмет и является предметом мышления, и внеположен ему (принадлежит области чистой чувственности). Иначе говоря, предмет сначала создаётся, а затем «выносится» вовне для того, чтобы его можно было воспринять, то есть «воображение есть способность a priori определять чувственность»,33 оно является исходной предпосылкой созерцания.
Если в первой редакции «Критики чистого разума» Кант говорит о трёх субъективных источниках знания, то во второй он выделяет уже только два источника опыта: чувственность и рассудок. Первая пассивна, она определяется как способность получать представления вследствие воздействия на нас. Априорными условиями возможности явлений (данности предметов нам) являются чистые формы чувственности, которые и сами являются представлениями, но априорными. В отличие от чувственности, рассудок активен, спонтанен, с помощью категорий (чистых априорных форм мысли, чистых понятий) предметы мыслятся.
Воображение в мифе
Дальнейшие исследования мифологии подтвердили, что воображение раскрывается в ней в большей широте и универсальности, поскольку здесь оно явлено в своей сущности и истоках, ведь миф и язык являются изначальными формами сознания. Изучение мифологического сознания выявило слабое развитие зачатков функциональной асимметрии головного мозга первобытного человека, деятельность левого полушария еще неотрывна от работы правого. Психологической основой мифологической формы освоения человеком природы, мира, своего места в нём является воображение. Специфической структурой, в которой реализуется воображение и происходит освоение и преобразование реальности, является мифологический образ.
Но специфику взаимоотношения мифа и воображения можно попробовать определить и с другой стороны. Воображение не просто является стихией мифа и в этом смысле стихией жизни, оно само упорядочивается мифологическим повествованием, мифологическими образами, их взаимосвязями и взаимопереходами. В определённом смысле можно сказать, что «миф возник именно как ... способ описания, объяснения-понимания и предсказания перехода хаоса воображения в его космос».1 Упорядочивая отношение к миру в воображении, миф упорядочивает и само воображение.
Именно в этом ракурсе и можно говорить об исследовании деятельности воображения, с одной стороны, в мифологии, с другой - с помощью мифологических средств. Предполагается, что таким образом можно представить противоречивость воображения и его трудно уловимый характер. На основании исследования мифосознания и мифомышления возможно выявление, во-первых, особенностей воображения, продуцирующего миф, во-вторых - оснований возможности говорить об имагинативном мышлении и его участии, например, в познании вообще и в научном познании в частности.
Говоря о мифологии, можно в достаточной мере условно различить мифосознание и мифомышление. Целью первого является формирование человека как родового существа, поддержание существования коллектива; второе связано с освоением мира и предполагает определённое - хотя и непосредственное - отношение к нему. Можно сказать, что мифосознание (вос)производится и развивается с помощью мифомышления (впрочем, верно и обратное утверждение).
Иначе говоря, миф необходимо рассматривать и как форму общественного сознания, и как способ организации мышления. Миф выполняет функции идентификации индивида в коллективе, регламентации и поддержания устойчивого социального порядка и психологической монолитности коллектива, утверждения природного и социального единства. Как тип мышления миф сравним с другими типами: он обладает собственной рациональностью, формой систематической гармонизации, фундаментальными структурами, логикой и «алфавитом».
Миф как «человекообразующая машина» (Мамардашвили) формирует механизмы памяти и коллективности. По сути, это один процесс: память есть прежде всего коллективная память (способ переживания и осознания своего единства с коллективом). Это единство распространяется не только на коллектив, но и на мир вообще. Миф есть способ переживания человеком единства с коллективом и миром: рассказывание мифа, участие в ритуале осуществляет возвращение к истокам, приобщение к священному. Тем самым формируется и механизм памяти (воспроизведение и закрепление в себе определённых состояний), и способ придания смысла своим действиям: «...в мифе работают ... структуры сознания, на основании которых в мире воображаются существующими такие предметы, которые одновременно и указывают на его осмысленность». Коллективный характер форм представления мифа (ритуалов, мистерий, трагедий, эпоса) формирует коллективные переживания, чувство единства с коллективом, ответственности перед ним и важности принадлежности к нему.
Миф как форма организации мышления позволяет решить задачу упорядоченности и целостности мира, необходимых для понимания его как человеческого мира. Мифологическое мышление исходит из простого наличия объекта, из присутствия предметного содержания. Другими словами, действительность - это всё то, что предстаёт в непосредственном впечатлении и влияет на чувства и волю. Реальность, с которой имеет дело мифомышление, гомогенна и недифференцирована, её одноуровневыми частями являются явь и сон, вещь и образ, часть и целое, процесс и его носитель и пр. Иным по отношению к научному мышлению характером обладают и основные операции -анализ и синтез. В их основании лежит закон сгущения (совпадения) соотносимых звеньев (обычно противоположностей), проявляются они в виде вещной неразличимости, соединения элементов до их полного совпадения, единства одного и того же. Основанием классификации реальности является способ и направленность деятельности, которая «оказывается формирующей в двояком смысле: Я не только накладывает на предметы отпечаток своей собственной ... формы, но и находит, обретает эту форму лишь в совокупности воздействий, которые оно оказывает на предметы и которые предметы оказывают на него».3 Продуктивность мифосознания определяется сиюминутным впечатлением, напряжением или расслаблением сознания, восприятием экспрессивности выразительного сущего, которые и порождают различия, закрепляемые в мифологических образах, что позволяет выделять их на фоне общего чувства единства жизни.
Базовыми различиями являются фундаментальные физические факты: свет и тьма, день и ночь, жизнь и смерть. На их основании появляются оппозиции священного и профанного, природы и культуры. Миф обеспечивает опосредование этих противоположностей. Принцип опосредования состоит в удвоении - «в постоянной способности противополагать термины, которые ввиду предшествующего обеднения эмпирического целого можно мыслить в качестве отличных».4 Ценность создаваемых таким образом классификаций заключается в возможности использования их как кодов, могущих переводить сообщения в другие коды. Основанные на системе бинарных оппозиций и промежуточных звеньев, такие классификации являются методом для усвоения содержания любого вида и обеспечивают идеальную взаимопревращаемость различных ..уровней социальной и природной реальности. Это позволяет строить систему эквивалентностей между различными уровнями; объяснять посредством явлений природы реалии, принадлежащие логическому порядку, и наоборот; строить несколько систематизации одних и тех же уровней.
Познавательный аспект мифомышления заключается, таким образом, не в отражении мира, а в духовном производстве, направленном на его «очеловечивание»: «в мифе мир освоен, причём так, что фактически любое происходящее событие уже может быть вписано в тот сюжет и в те события и приключения мифических существ, о которых в нём рассказывается».3 Мифотворчество и заключается в усматривании порядка там, где непосредственно созерцать его невозможно, оставаясь при этом в чувственной сфере. Усматривание порядка, вместе с тем, не является отражением или извлечением его из окружающего, это есть процесс порождения и передачи смысла, так что «мифопоэтическое воображение представляется ... как особый способ интеллектуальной и языковой деятельности, служащей в качестве смыслопередающего канала». Само познание идёт в данном случае «обходным» путём - через удвоение, соотнесение с иным, противоположным (которое также может быть неизвестным).
Диалектическая противоречивость воображения
Выше уже говорилось о сложности, многоуровневости воображения, о множественности его проявлений и противоречивости определений, о его сознательно-бессознательном характере, о возможности рассмотрения его как деятельности и как результата деятельности. Поэтому, говоря об исследовании воображения в терминах диалектики прерывного и непрерывного, мы предполагаем применить этот метод к воображению как деятельности, к образу как результату и процессу, а также к воображаемому как особой области, сфере, специфика и статус которой должны быть определены и обоснованы. Другими словами, искомым является единство этих моментов определения воображения, уточнение их взаимодействия и специфики.
Традиционно указывают, что непрерывное и прерывное - категории, с помощью которых осуществляется первый подход к бытию. С их помощью фиксируется и выделяется предмет («одно»), не имеющий ещё никаких качественных определений. Эта пара категорий является основанием для выделения остальных категориальных отношений, а также «категории прерывности и непрерывности являются такой ступенькой познания, на основании которой формируются категории пространства и времени».1 Дальнейшее разворачивание прерывно-непрерывного аспекта действительности осуществляется с помощью категорий делимого и неделимого, единого и многого, конечного и бесконечного (ограниченного и неограниченного), устойчивого и изменчивого и пр.
В самом общем виде прерывность, дискретность отражает пространственно-временную локализованность, делимость, качественное различие и несводимость этапов развития природных, социальных и мыслительных процессов. Непрерывность выражает субстанциальные характеристики действительности, взаимообусловленность ступеней развития, наличие в нём механизмов преемственности и изменений эволюционного типа. Непрерывность и прерывность - это дополнительные концепции, раскрывающие противоречивый характер действительности. Они определяются и осуществляются друг через друга, во взаимодействии с выводящимися из них категориями. В процессах развития диалектика непрерывного и прерывного проявляется в возникновении новых (системных) качеств по мере усложнения форм движения и самоорганизации материи, во взаимосвязи эволюционных и революционных периодов, в преемственности качеств.
Категориальная пара «прерывное - непрерывное» («дискретное -континуальное») присутствует во всех основных науках: в математике, биологии, физике и пр., где их определение отражает специфику предмета исследования. Например, в математике непрерывность определяется как бесконечная делимость, возможность между двумя элементами всегда вставить ещё один, а дискретность как неделимость (математический атомизм). В биологии непрерывное определяется как связное целое, структурно упорядоченное множество частей.
Соответственно, экстраполирование категорий прерывного и непрерывного на деятельность воображения предполагает определение их специфики для данной области. Поэтому сначала поставим вопрос следующим образом: в каких смыслах можно говорить о прерывности и непрерывности воображения? Как эти его определения соотносятся с аналогичными определениями, например, чувственности и мышления? Относительно диалектического взаимодействия этих категорий необходимо выяснить, каким образом непрерывность воображения из самой себя порождает его прерывность, и наоборот.
Согласно последним исследованиям, «деятельность воображения -одна из фундаментальных, основополагающих способностей души, поэтому она постоянно сопровождает нашу обычную, повседневную деятельность, хотя обычно мы этого не замечаем». В контексте нашей проблематики универсальность воображения проявляется как постоянное сопровождение любой деятельности и опосредование любой способности. Поскольку же деятельность воображения необходимо связана со своими продуктами, то постоянным должно быть и присутствие образов, как в аспекте их наличия, так и в аспекте их изменения, развития.
Аналогичным образом необходимо определить и деятельность воображения относительно бездействия сопровождаемых им способностей. Допустимо предположить, что когда никакие из них не действуют, воображение всё равно продолжает действовать, даже не воспринимаясь, не осознаваясь и не контролируясь волей. Причём бездействие может иметь разный характер. Например, можно говорить о бездействии чувственного восприятия или мышления (как деятельности) во время сна. Но может иметь место и приостановка их функционирования при встрече с чем-то абсолютно новым, не поддающимся пока никакой «обработке» мыслью. В этом случае «автоматическое» осуществление деятельности чувственного восприятия, логического мышления прерывается. Для вписывания нового в сферу известного, привычного круга необходима активизация творческого мышления и воображения.
Исходя из этого, можно теперь указать возможный смысл прерывности воображения. Воображение (и в первую очередь творческое) можно назвать прерыванием деятельности других способностей: оно начинает работать тогда, когда останавливается «автоматическое» действие чувственности, мышления, когда они становятся проблематичными.
Устранение проблематичности связано с двумя моментами. Во-первых, это освоение нового благодаря опосредованию его с помощью образа. В данном случае имеет место интересная ситуация, когда образ не замещает отсутствующий предмет, а собственно позволяет понять, воспринять нечто как предмет, как значимое для меня. Создаваемый воображением образ не отражает предмет; можно сказать, что он отражает не предмет, а возможность включения его в какой-то контекст, в пределе - в сферу реальности. (В этом отношении можно вспомнить определение воображения как опосредования бытия небытием). Во-вторых, на уровне научного и философского изучения чувственности и мышления (как их автоматизма, так и возможной проблематичности) необходима рефлексивная фиксация этих способностей, вычленение их в чистом виде. Последнее требует абстрагирования этих деятельностей в целостном процессе восприятия и познания, в котором реально чувственность, воображение, мышление включены друг в друга. В этом смысле «воображение и есть приостановка».
В качестве ещё одного аспекта прерывности воображения необходимо указать относительно самостоятельное существование образов как целостных единств, развивающихся по собственным законам. Вместе с тем, внутренние законы развития образа определяются общим характером деятельности воображения.
Исходя из этого, непрерывность воображения можно определить через непрерывность образов: во-первых, сам образ есть процесс развития, разворачивания смыслового содержания, во-вторых, в нём сохраняется преемственность. Аналогично и прерывность воображения связана с прерывностью образов, проявляющейся как в самостоятельном их существовании, так и в способе их возникновения, характеризуемом внезапностью и скачкообразностью.
