Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I: Определение понятия «коннектор» 13
1.0. Вводные замечания 13
1.1. Определение понятия «коннектор» 14
1.2. Морфологическая классификация единиц, входящих в класс
коннекторов 20
1.3. Типы значения, передаваемого коннектором 27
1.3.0. Предварительные замечания 27
1.3.1. Природа лексического значения 30
1.3.2. Типы лексического значения языковых единиц 32
1.3.3. Типы лексического значения, передаваемого коннекторами 34
1.3.4. Собственно лексическое значение коннектора и значение коммуникативное
ГЛАВА II: Определение понятия «противопоставление» 47
11.0. Вводные замечания 47
11.1. Отношение противопоставления в классической логике 49
11.2. Отношение противопоставления в философии 52
II.2.1. Теория противопоставления Г. Тарда 54
11.3. Отношение противопоставления в лингвистике 57
11.3.1. Отношение противопоставления в лексической семантике 57
11.3.2. Отношение противопоставления и семантика текста. 66
11.4. Определение отношения противопоставления 75
II.4.1. Условия, необходимые для создания отношения противопоставления 77
11.5. Типы противопоставления 82
ГЛАВА III: Отношение собственно противопоставления 88
111.0. Вводные замечания 88
111.1. Отношение сопоставления 89
111.1.1. Французский союз et и его русские семантические аналоги в системе сопоставления 89
111.1.2. Союз а 92
111.1.3. Частица же 100
111.1.4. Другие коннекторы, способные передавать отношение сопоставления 101
111.2. Отношение противопоставления 105
111.2.1. Семантика au contraire и наоборот 106
111.2.2. Отношение возместительного противопоставления: en revanche и зато 124
111.2.3. Противопоставление мнимого и реального 129
111.2.4. Металингвистическое противопоставление 146
ГЛАВА IV: Отношение вопреки ожидаемому 150
IV.0. Вводные замечания 150
IV.1. Результаты предыдущих исследований 153
IV.1.1. Выбор критериев для описания mais / но 154
IV.1.2. Использование понятий «топос» и «норма» при анализе коннекторов mais / но 166
IV.1.3. Mais / но противительное и уступительное 170
IV.2. Критерии, являющиеся основой данного описания семантики коннекторов вопреки ожидаемому 172
IV.2.1. Независимость р и q 174
IV.2.2. Сильная прогрессивная зависимость: q = р 184
IV.2.2.1. Противопоставление, осуществляемое на уровне семантики высказывания 186
IV.2.2.2. Противопоставление, осуществляемое на уровне акта речи 223
IV.2.3. Слабая прогрессивная зависимость: mais подсказывает возможность существования q 229
IV.2.4. Регрессивная зависимость семантики компонентов 232
ГЛАВА V: Отношение альтернативы 245
V.0. Вводные замечания 245
V.1. Значение союзов ои / или 247
V.1.1. Логическая точка зрения 247
V.1.2. Линвистическая точка зрения 249
V.2. Союзы ои / или как показатели выбора между противопоставляемыми компонентами. Степень силы противопоставления 256
V.3. Другие коннекторы, вводящие отношение альтернативы 261
V.3.1. Коннекторы, передающие отношение равноценности компонентов 262
V.3.2. Коннекторы, передающие отношение неравноценности компонентов
V.3.2.1. Собственно противопоставление 266
V.3.2.2. Взаимодействие альтернативы с модальным элементом 269
V.3.2.3 Взаимодействие противопоставления с оценкой 284
V.3.3. Логическая зависимость дизъюнктов 308
ГЛАВА VI: Отношение замещения 325
VI.1. Понятие «замещения»; общие положения 325
VI.1.1. Предварительное определение 325
VI.1.2. Границы отношения замещения. Замещение полное и частичное 326
VI.1.3. Замещение маркированное и немаркированное 328
VI.2. Коннекторы замещения 331
VI.2.1. Наречия, вводящие отношение замещения 334
VI.2.2. Союзы, вводящие отношение замещения 335
VI.3. Семантика коннекторов замещения 343
VI.3.1. Простое замещение 345
VI.3.2. Замещение по предпочтению. Замещение типа «адинатон» 352
VI.3.3. Замещение по дескриптивному соответствию 361
VI.3.4. Замещение по неприемлемости 369
VI.4. Дифференциальный семантический анализ: простое замещение vs отрицание сопутствующего обстоятельства
ГЛАВА VII: Отношение коррекции 380
VII.1. Понятие «коррекции». Вводные замечания 380
VII.2. Способы реализации отношения коррекции 383
VII.3. Полная коррекция 385
VII.3.1. Характер отрицания при коррекции 387
VII.3.2. Соотношение семантики компонентов при коррекции 392
VII.4. Коннекторы, способные передавать отношение полной коррекции 395
VII.4.1. Ограничения, накладываемые союзами на синтаксическую структуру высказывания 396
VII.4.2. Ограничения, накладываемые союзами на семантическую структуру высказывания 401
VII.4.3. Au contraire / наоборот и отношение коррекции 403
VII.4.4. «Это не кот, а бандит» 405
VII.5. Частичная коррекция 406
VII.5.1. Скалярная коррекция 406
VII.5.2. Интерпретативная коррекция 412
Библиография
- Типы значения, передаваемого коннектором
- Отношение противопоставления в лексической семантике
- Французский союз et и его русские семантические аналоги в системе сопоставления
- Противопоставление, осуществляемое на уровне акта речи
Введение к работе
Актуальность избранной темы определяется тем, что, несмотря на всю значимость и всеобъемлющий характер противопоставления, а также несмотря на то, что отношение противопоставления становится предметом исследований философов уже в античную эпоху, тем не менее описание этого отношения остается на 'интуитивном' уровне: ни в философских, ни в языковедческих трактатах не содержится определения отношения противопоставления; нельзя в них найти ответа и на вопрос, каковы условия создания этого отношения в языке. Не заполняет этот пробел даже такое значительное исследование, как недавно вышедшая монография Э. Рудольф Contrast1.
Кроме того, актуальность описания отношения противопоставления и его функционирования в языке определяется развитием семантического и прагматического направлений в современном языкознании и, в частности, интересом к говорящему субъекту и процессу общения в целом. Поэтому возрос интерес и к семантике 'дискурсивных', или 'логических' слов - к которым, без сомнения, можно отнести и коннекторы, являющиеся предметом настоящего
Rudolph, E. Contrast. Berlin – New-York, 1996.
исследования, – поскольку они отражают восприятие говорящим описываемых
положений дел, взаимодействие говорящего и слушающего. В этой связи следует
отметить, что, если некоторые классы коннекторов противопоставления
достаточно хорошо изучены и описаны (прежде всего, коннекторы ''вопреки
ожидаемому'', коннекторы альтернативы)2, то другие классы
противопоставительных коннекторов, а также сами типы противопоставления остались за рамками семантических исследований. Это прежде всего отношения замещения и коррекции.
Настоящая диссертация представляет собой первую попытку системного описания отношения противопоставления в целом в сочетании с сопоставительным анализом средств его выражения во французском и русском языке. Предложенное определение отношения противопоставления и его типология позволили уточнить семантику самого отношения и условия его создания. С другой стороны, функциональный подход к категории «коннектор» позволил наиболее полно описать выделенные классы коннекторов, анализ семантики которых проводился с учетом различий в типах лексического значения данных языковых единиц. Эти положения определяют теоретическую значимость и новизну проведенного исследования.
'Эмпирическим' материалом для описания отношения противопоставления послужили произведения французских и русских писателей, материалы прессы, официальные документы и, в небольшой степени, устная речь. Корпус примеров составил около 3000 единиц. Кроме того, в процессе описания для иллюстрации некоторых положений мы прибегали к созданным нами примерам.
Методика исследования носит комплексный характер. В работе использован системный подход к изучаемым явлениям, позволивший создать целостную картину отношения противопоставления. Для описания условий употребления того или иного коннектора, а также его семантических особенностей, мы использовали метод контекстуально-ситуативного анализа, а также тесты, позволяющие судить о степени приемлемости коннектора в том или ином контексте с точки зрения нормы французского и русского языков. Для установления сходств и различий в функционировании коннекторов во французском и русском языках мы использовали метод сопоставительного анализа.
Апробация работы. Основные идеи диссертации и ее общая композиция были обсуждены на заседании кафедры французского языкознания филологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова в апреле 1997 года. Завершенный вариант работы был обсужден на заседании кафедры французского
2 См., в частности, работы О. Дюкро, и Ж.-К. Анскомбра, Б. де Корнюлье, Э. Руле, В. З. Санникова, Г. Е. Крейдлина и др.
языкознания филологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова в апреле 2001 года.
По теме диссертации были представлены доклады и сообщения на заседаниях секции французского языкознания в рамках традиционных апрельских Ломоносовских чтений на филологическом факультете МГУ в 1996, 2000 и 2001 гг., на конференциях в Смоленском государственном педагогическом университете в 1999 и 2001 гг., в Ижевском государственном университете в 2001 г., опубликован ряд статей и монография.
Частные вопросы проблемы разрабатывались и разрабатываются в настоящее время студентами кафедры французского языкознания в курсовых и дипломных работах, выполняемых под руководством автора настоящей диссертации.
Предмет исследования определил и его структуру. Диссертация (450 страниц текста) состоит из введения, семи глав и библиографии (356 наименований). Во введении дана общая характеристика работы: после мотивации терминологического и концептуального выбора категории «коннектор» для определения показателей отношения противопоставления, говорится о месте отношения противопоставления в физическом и когнитивном восприятии мира человеком; а также о теоретической ценности и практическом использовании проведенного исследования. В первой и второй теоретических главах определяются ключевые для данной работы понятия - «коннектор» и «противопоставление». В первой главе дается определение коннектора, уточняются критерии, на основе которых проводилось исследование, дается типология лексических значений коннекторов. Во второй главе, занимающей центральное место в исследовании, предлагается определение отношения противопоставления и его типология, дается краткая характеристика выделенных типов противопоставления. Главы третья-седьмая носят исследовательский характер и представляют собой сопоставительное описание семантики типов противопоставления и средств его выражения во французском и русском языках. В конце каждой из этих глав предлагается таблица, обобщающая результаты описания данного типа противопоставления.
Каковы могут быть результаты и практическое применение настоящего исследования? К ним можно отнести:
описание синтаксиса, семантики и прагматики значительного класса коннекторов, который еще недостаточно изучен;
создание необходимого понятийного аппарата для лучшего понимания логической организации текста;
описание, в том числе и с дидактической точки зрения, некоторых “неправильных” образований, как ошибочных, так и стилистически оправданных.
Кроме того, сопоставительный анализ коннекторов французского и русского языков позволяет:
выявить сходства и различия в использовании языковых средств каждым из сопоставляемых языков;
изучить специфические особенности каждого языка, поскольку сопоставительное описание, по справедливому замечанию В. Г. Гака «позволяет иногда выявить некоторые особенности иностранного и родного языков, ускользающие при их «внутреннем» изучении»3;
установить общие закономерности и факты, свойственные разным языкам, выявить языковые универсалии и возможности их реализаций в конкретных языках, что имеет важное философское и общеобразовательное значение;
полученные результаты могут быть использованы в курсах по переводу и стилистике, а также в процессе преподавания французского и русского языков.
Типы значения, передаваемого коннектором
Из этих определений, которые охватывают уже сферу семантики, мы можем почерпнуть очень важное для определения отношения противопоставления положение – то, что противопоставление является отношением субъективным , поскольку оно воплощает «контрастное восприятие» художником действительности. Однако, автор словаря ничего не говорит о том, какие единицы могут быть антонимированы в процессе противопоставления.
Таким образом, несмотря на то, что отношение противопоставления являлось издавна предметом исследований философов, логиков и лингвистов, мы не всегда могли в их трудах найти ответы на поставленные вопросы. Тем не менее, нам кажется полезным изложить существующие точки зрения и предлагаемые решения.
В классической логике противопоставление изучается в связи с анализом отношений между суждениями по значениям истинности. То, что мы можем почерпнуть из учебников логики об отношении противопоставления сводится кратко к следующему.
Противопоставление между двумя суждениями – это категория, относящаяся к непосредственной дедукции, то есть непосредственно от предложения к предложению. Она касается предложений, имеющих одно подлежащее и одно сказуемое. В подлежащем могут меняться только кванторы, а сказуемое может быть в отрицательной или в утвердительной форме. Исходя их этого, отношение противопоставления связывает такие предложения, как «Все птицы летают», «Некоторые птицы летают», «Ни одна птица не летает», «Некоторые птицы не летают» (Tous les oiseaux volent, Quelques oiseaux volent, Aucun oiseau ne vole, Quelques oiseaux ne volent pas). Различия, а следовательно, и типы противопоставления определяются в зависимости от квантора подлежащего (квантор общности – утвердительный «все» или отрицательный «ни один»; – квантор существования «некоторые») и от наличия или отсутствия отрицания у сказуемого. На основе этих критериев различаются:
Между четырьмя типами суждений (А, Е, О, I) можно выделить четыре типа отношений: два суждения могут быть o контрадикторными, или противоречащими (contradictoires), o контрарными, или противоположными, противными (contraires) o субконтрарными, или подпротивными (subcontraires), o находиться в отношении подчинения (subalternes).
Контрадикторными являются суждения А и О, Е и I. Два противоречащих суждения не могут быть одновременно истинными и одновременно ложными. Если известно, что суждение «Все птицы летают» истинно, то контрадикторное ему суждение «Некоторые птицы не летают» ложно; и, наоборот, если известно, что суждение «Все птицы летают» ложно, то суждение «Некоторые птицы не летают» будет истинным.
Контрарными, или противоположными, являются суждения А и Е: «Все птицы летают» и «Ни одна птица не летает». Эти суждения вместе не могут быть истинными (если одно истинно, то другое ложно), но оба вместе могут быть ложными. Если известно, что данное суждение истинно, то контрарное ему суждение ложно; но если известно, что данное суждение ложно, то на этом основании нельзя сделать вывод о том, что контрарное ему суждение истинно или ложно.
Субконтрарными, или подпротивными, являются суждения I и О: «Некоторые птицы летают» и Некоторые птицы не летают». Эти суждения не могут быть одновременно ложными, но могут быть одновременно истинными.
Отношения подчинения – отношения, которые существуют между суждениями А и I, а также между суждениями Е и О. При этом, I подчинено А, а О подчинено Е. Для суждений, находящихся в отношении логического подчинения, истинность общего суждения определяет истинность частного, подчиненного суждения. Но ложность общего суждения оставляет частное
Определение понятия «противопоставление» суждение неопределенным, а истинность частного суждения оставляет неопределенным общее суждение. Ложность частного суждения обусловливает ложность общего суждения.
Отношения между суждениями по истинности принято схематически изображать в виде «логического квадрата». Он был предложен в XI веке византийским логиком Михаилом Пселлом54. Каждая линия на этом квадрате изображает определенное отношение между двумя видами суждений. Расположение и направление эитх линий в какой-то мере помогают наглядно запечатлеть отношение между обозначенными суждениями:
Легко заметить, что такие отношения между предложениями действуют в очень узкой сфере применения, которую мы интуитивно можем определить как противопоставление типа «летают – не летают», «смертны – не смертны» и под., поскольку в языке почти не встречаются понятия I и О, которые отвечали бы требованиям подчиненных суждений и выводились бы, соответственно, из А и Е. Действительно, можно ли утверждать, что tous (A) имплицирует quelques (I), avare (A) – conome (I), а из dprim (E) следует calme (O), или из poltron (E) – prudent (O)? В качестве примера, иллюстрирующего, что такие утверждения несправедливы, можно привести случаи реального использования этих слов в речи. Так, возможно сказать Ce ne sont pas quelques amis qui sont venus, c est tous, или Il n est pas conome, il est avare. Более того, тот, кто говорит quelques дает, как правило, понять, что было бы неточным сказать tous; аналогично, если, говоря о человеке при деньгах, мы заявляем, что он conome, то есть характеризуем его положительно, то было бы странным тут же дать ему негативную оценку, заявив, что он avare (тогда речь пойдет уже об исправляющей конструкции, вносящей поправку в сказанное Il est conome, je dirais mme plutt avare). Это связано с тем, что в речи существуют
Несмотря на это его называют еще «квадратом Аристотеля», поскольку именно Аристотель первый обратил внимание на эти четыре типа суждений: «О противолежащих друг другу [вещах] говорится четверояко: или как о соотнесенных между собой, или как о противоположностях, или как о лишенности и обладании или как об утверждении и отрицании» [АРИСТОТЕЛЬ1978, т. 2, 79-80].
Кроме того, традиционные логические отношения ничего не говорят нам об отношениях между такими высказываниями, как Мария очень нервная. Ее сестра, наоборот, очень спокойная, поскольку такие высказывания не отвечают сформулированным ранее требованиям иметь одно сказуемое и одно подлежащее. При анализе таких предложений мы не можем оперировать понятиями традиционной логики. Более того, даже ограничиваясь предложениями с одним подлежащим и одним сказуемым, «логический квадрат» сводится к бинарному противопоставлению, когда подлежащее стоит в единственном числе, а не во множественном (ср. Эта птица летает и Эта птица не летает, третьего не дано)55.
Отношение противопоставления в лексической семантике
Примерами векторных противоположностей являются «правый» и «левый», а примером единой шкалы – пара «черный» – «белый»; об этих типах противоположности уже говорилось выше.
Противопоставление «черного» и «белого» необходимо отличать от противопоставления «красного» и «зеленого» (также с серым цветом в качестве нейтральной точки), полученного в результате разреза. Это противопоставление, считает Ч. Огден, представляет собой две шкалы, продолжающие друг друга: одна из них спускается от красного цвета к серому, проходя все оттенки красно-серого, а другая поднимается от серого к зеленому, проходя все отенки серо-зеленого. Ч. Огден, однако, отмечает, что отнесение пары «красный» – «зеленый» к противоположностям менее однозначно, чем в случае «черного» и «белого». Если противоположность «красного» и «зеленого» очевидна для художника, то для обыкновенного человека, не имеющего специальной подготовки, факт противоположности этих двух цветов вызывает сомнения. Кроме того, у нас не возникает желания назвать совокупность этих шкал шкалой серого цвета (как в случае единой черно-белой шкалы).
Отнесение пары «открытый» – «закрытый» к тому или иному типу зависит от интерпретации данного противопоставления. Так, пишет Ч. Огден, если мы возьмем дверь на петлях, то векторной противоположностью «закрытого» будет поворот на 1800, когда можно сказать, что дверь широко открыта . Тогда «закрытый» и «открытый» будут противоположными концами единой шкалы «открытости» с различной степенью проявления данного признака. Однако, дверь или, например, крышка имеют определенную функцию – впускать или не
Определение понятия «противопоставление» впускать воздух или те или иные объекты, и это функциональное определение приравнивает «открытый» к «не-закрытому», создавая контрадикторные понятия. Тогда все предметы, которые закрыты, или не-открыты, попадают на одну сторону функционального поля; а все те, которые не-закрыты или открыты, – на другую. Поэтому, по мнению Ч. Огдена, «открытый» – «закрытый» являются функциональными противоположностями.
«Видимый» и «невидимый» являются типичными контрадикторными понятиями, выделяемыми, подобно «открытому» и «закрытому», на основе функционального критерия. Тот факт, что положение линии разреза меняется в зависимости от остроты зрения, делает это отношение на практике относительным . При этом, в отличие от противопоставления «открытый» – «закрытый», лишь один из компонентов пары – «видимый» – поддается градации. А в паре «англичанин» – «иностранец» ни один из компонентов не поддается градации.
Анализируя систему противоположностей Ч. Огдена, можно заметить, что он исходит не из явлений языка, а из физических, химических, психологических явлений и понятий. Кроме того, Ч. Огден исследует понятия, выраженные только определенными частями речи – прилагательными и существительными, – оставляя без внимания глаголы. Не учитывается также количество компонентов, входящих в данное отношение: так, цветовая гамма у Ч. Огдена разбита по парам (черный – белый, красный – зеленый, синий – желтый и под.), а не представлена в целом, что в дальнейшем будет сделано Дж. Лайонсом (см. его классификацию ниже).
Замечания и выводы Ч. Огдена могут быть полезны прежде всего для составления словарей синонимов и антонимов, а не тем, кто занимается описанием отношений между словами, поскольку предлагаемая классификация не дает представления о реальном функционировании тех или иных единиц в речи.
В дальнейшем, наибольшее внимание отношению противопоставления уделяется в структурной семантике, что вполне закономерно, учитывая, какое значение придавали представители структурной фонетики понятию «фонологического противопоставления, или оппозиции». Так, например, Й. Трир открывает свое основополагающее исследование [TRIER 1931] провокационным заявлением о том, что каждое произнесенное слово вызывает свою противоположность в сознании говорящего и слушающего. Й. Трир, как и другие представители структурной семантики, утверждает, что противоположный термин в той или иной степени присутствует в уме говорящего и слушающего в процессе общения. Так это или нет, это вопрос из области психологии, и он имеет большее значение для построения теории языкового поведения, чем для анализа языковой системы. С другой стороны, утверждение Й. Трира предполагает также, что каждое слово языка имеет противоположное ему слово, и только одно (в этом его позиция схожа с
Стандартным техническим термином для обозначения противоположных значений слов является термин «антонимия». Антонимия, или «противоположность по значению», уже давно признана в качестве одного из важнейших семантических отношений. Однако, в этой области царит большая путаница, отчасти потому, что антонимия обычно рассматривается как отношение, дополнительное к синонимии, а отчасти из-за различий в толковании самого термина «антонимия». Так, словари определяют как антонимы пары слов, соотносящиеся друг с другом различным образом: haut : bas, acheter : vendre, mle : femelle, arriver : partir и др. В некоторых трудах по лексической семантике термин «антонимия» имеет иное толкование и стоит в ряду других терминов, опирающихся на понятие «противоположность»: «несовместимость» – «антонимия» – «конверсивность»61. Мы не будем здесь подробно излагать существующие теории антонимии (о них см. АПРЕСЯН 1995), а приведем лишь ставшую уже классической классификацию противоположных слов Дж. Лайонса [LYONS 1977] :
В качестве общего термина Дж. Лайонс предлагает термин «контраст»: этот термин не принимает во внимание количество слов, составляющих противопоставление (два или более). Термин «оппозиция» является более узким и охватывает только дихотомические, бинарные противопоставления, а слова, составляющие такие пары, Лайонс называет «оппозитивами». Термин «антонимия» обозначает противоположные слова, поддающиеся градации. В классическом виде отношения антонимии представлены количественными (размерными) прилагательными, относящимися к физическим свойствам объектов (haut : bas, gros : petit и т. п.). Они указывают на поляризованные значения, относящиеся к одному параметру объекта и разделенные градационной шкалой, в середине которой проходит ось симметрии, соответствующая норме признака (ср. с «нулевой точкой» Тарда, «линией разреза» Огдена). Основанием для сужения термина «антонимия» и «антоним» является для Лайонса тот факт, что поддающиеся градации противоположные понятия проявляют более четко, чем другие группы, свойства поляризации. Не
Французский союз et и его русские семантические аналоги в системе сопоставления
Сопоставительному анализу этих языковых единиц посвящена работа К. Россари [ROSSARI 1992], которая представляет для нас особую ценность, так как в ней содержится оценка, с точки зрения носителя языка, степени приемлемости вариантов с en ralit и en fait, на которую мы будем во многом опираться в описании различий в семантике этих двух языковых единиц. Рассматривая возможности взаимозамены en ralit и en fait, К. Россари констатирует, что, хотя ни в одном случае, замена en fait на en ralit не приводит к явному нарушению правильности высказывания, тем не менее, в некоторых примерах такая замена кажется менее естественной. Это происходит в тех случаях, когда из контекста не возможно восстановить противопоставление между положением вещей, восходящим к миру видимому, кажущемуся , и положением вещей, существующем в мире реальном , хотя эти два мира, как мы уже отмечали выше, могут существовать только в представлении говорящего, а не на самом деле. В тех случаях, когда возможно восстановить цепочку «en apparence non q, en ralit q », замена en fait на en ralit не меняет степени приемлемости высказывания; ср. (178)–(179), с одной стороны, и (181) Seulement les cartons des futures briques sortir de la chane ne portent pas uniquement l inscription Granini, les jus de fruit qu Henniez embouteille sous licence, ni mme le nom d une nouvelle gamme de produits. En fait, la marque de jus d orange Hohes C s affiche partout dans cette halle o rgne une agitation fbrile, dmontrant qu Henniez vient d ajouter une corde son arc (Journal de Genve 25.1.96) (182) D ici la fin du millnaire, quelque 670000 ouvrages passeront ainsi de la description sur papier celle sur support informatique. En fait, cela correspond, peu prs, l ensemble des fichiers concernant les ouvrages dits entre 1800 et 1984 (Journal de Genve 9.1.96). Если для (178)–(179) возможно восстановить цепочку «en apparence non q, en ralit q »: (178 ) En apparence, ses btes sont ralises dans des restes de locomotives vapeur, en ralit cet artiste fusionne des parties animales et mcaniques (179 ) En apparence, ce n tait pas du ros, en ralit c tait du ros, и, поэтому, в них может быть употреблено en ralit, то для (180)–(182) восстановить такую цепочку невозможно, даже если сами по себе последовательности (180 )–(182 ) вполне приемлемы; отсюда невозможность употребления в данных контекстах en ralit: (180 ) En apparence, ce n est pas la troisime place commerciale du monde, en ralit c est bien la troisime place (181 ) En apparence, la marque de jus d orange Hohes C ne s affiche pas dans cette halle, en ralit elle s affiche partout (182 ) En apparence, cela ne correspond pas l ensemble des fichiers concernant les ouvrages dits entre 1800 et 1984, en ralit cela y correspond bien.
Таким образом, это различие между коннекторами является фундаментальным. Однако, если мы установили характер противопоставления, вводимого en ralit, то этот вопрос остается открытым для en fait – на какой тип соотношения семантики компонентов опирается в своем употреблении данный коннектор.
Ответ на этот вопрос можно попытаться найти, учитывая семантику входящих в состав en fait и en ralit языковых элементов. Слово «fait» имеет гораздо более широкое значение, чем слово «ralit»: достаточно сопоставить размеры словарных статей, посвященных этим словам, а также количество устойчивых выражений, созданных на основе слова «fait» – en fait, de fait, de ce fait, au fait, – по сравнению с единственным, созданным на основе «ralit» – en ralit. Кроме того, процесс десемантизации затронул en fait в большей степени, чем en
Отношение собственно противопоставления ralit, что и объясняет меньшее количество ограничений, накладываемых на его употребление. Помимо процесса десемантизации, который затронул один коннектор в большей степени, чем другой, объяснить различия в употреблении en fait и en ralit можно различиями в семантике самих слов «fait» и «ralit». Если мы сопоставим определения, данные словарями этим двум понятиям, то мы увидим, что они тесно связаны друг с другом. Так, в LE PETIT ROBERT в статье «ralit» мы читаем: « caractre de ce qui existe en fait », a в статье «fait» : « ce qui existe rellement ; ce qui est du domaine du rel ». Из этого можно заключить, что понятие «ralit» может быть понято как совокупность фактов . Это объясняет, почему можно выделить отдельный факт, говорить, например, о конкретном факте, и почему достаточно трудно говорить о конкретной реальности, конкретной действительности. Факты можно излагать, опровергать, требовать, в то время как действительность можно только воспринимать. Утверждать, что некоторое положение вещей воспринимается как действительное, имеет смысл только в том случае, когда оно противопоставляется другому положению вещей, воспринимаемому, в свою очередь, как кажущееся , мнимое . Действительно, высказывание:
Однако, в ряде случаев, de fait действительно синонимичен en fait, и замена одного коннектора на другой не ведет к созданию неприемлемого высказывания. Ср., например, возможность замены en fait на de fait в (184) выше. С другой стороны, существуют высказывания, где замена de fait на en fait кажется менее удачной, например, (186): (186) Il a t longtemps malade. De fait / En fait il a rat son examen. К. Россари объясняет это тем, что компонент, вводимый de fait, отсылает к положению вещей, известному для слушающего, а, значит, не новому, о чем свидительствуют, в частности, причинно-следственные отношения между компонентами в (186) [ROSSARI 1992, 155]. В этом состоит его отличие от en fait, которое, наоборот, вводит факт новый, неизвестный для слушающего. Следует, однако, заметить, что если мы немного изменим (186), сделав возможным толкование второго компонента как нового положения вещей, то станет возможным и употребление en fait; ср. (186 ): (186 ) Il a t longtemps malade. En fait, il mе semble qu il a d rater son examen.
Таким образом, компонент, вводимый de fait, отсылает к уже установленным фактам, тогда как компонент, вводимый en fait, сообщает факт новый, неизвестный. Отсюда следует, что обоснованность точки зрения, вводимой de fait, связана с его представлением говорящим как уже установленного, известного факта, тогда как обоснованность точки зрения, вводимой en fait, связанa с ее большим соответствием действительности, по сравнению с первым компонентом, от которого он отталкивается. Кроме того, как отмечает К. Россари [ROSSARI 1992, 157], поскольку любая точка зрения может быть представлена говорящим как уже известная, de fait всегда может быть употреблен вместо en fait, за исключением случаев, когда en fait выполняет функцию, которая была определена выше как «embrayeur d intervention ». III.2.3.2. Семантика в действительности и на самом деле Переходя к анализу русских коннекторов, связанных с дихотомией видимость vs реальность, – в действительности, на самом деле, – следует прежде всего отметить, что их описанию посвящено довольно мало исследований. Из последних работ можно назвать Путеводитель по дискурсивным словам русского языка [БАРАНОВ И ДР. 1993], где этим двум языковым единицам посвящен небольшой раздел. Следует, однако, отметить, что авторы, наряду с контекстами, в которых в действительности и на самом деле выполняют функцию коннекторов (ср. (188) и (190)), рассматривают и такие, где они имеют функцию обстоятельства места (соответственно, (187) и (189))90:
Противопоставление, осуществляемое на уровне акта речи
Следует, однако, отметить, развивая положение об эмфатической реализации эксклюзивного or, изложенное в цитированном выше учебнике Gamut [GAMUT 1991, 33], что , заключенная в дизъюнкции, является скалярным понятием и, следовательно, допускает ту или иную степень противопоставления, которая варьируется в зависимости от выбранного союза (ср. ои с soit... soit и с ои... ои) и от присутствия во втором дизъюнкте специфических вводных слов и наречий (наоборот, скорее, аи contraire, plutt и под.), конкретизирующих, уточняющих значение основного союза.
Говоря о силе противопоставления дизъюнктивного отношения, мы имеем в виду не только союзы ои / или: речь идет об особенности, характерной для всей конструкции Conjdisj (X-i, Х2, ..., Хп) в целом и способной изменяться в противоположных направлениях в зависимости от одного из указанных выше факторов (одноместный или + эмфатическое выделение, двухместный или... или без эмфатического выделения и т. д. - примером тому могут служить возможные ответы на вопрос Сколько у них кошек?: (а) Ну, не знаю, две или три; (Ь) ДВЕ ИЛИ ТРИ, произнесенное с интонационным выделением и тоном, не терпящим возражений; (с) Или две, или три; (а!) ИЛИ ДВЕ ИЛИ ТРИ, произнесенное, как и первое, с интонационным выделением и cоответствующим тоном; (е) Ну, не знаю, или две, или три162; и др.). Необходимо отметить, что одноместные союзы ои / или находятся в самой нижней (по сравнению с soit... soit, ои bien, либо, или же) части шкалы дизъюнктивного противопоставления. Этот факт, находит свое отражение в толкованиях французского ои, ставящих на первое место инклюзивное значение данного союза и отличающихся в этом плане от толкований русского или, которые, как видно из приведенной выше сводной таблицы, отмечают прежде всего отношение взаимоисключения, характерное для данного союза.
И последним компонентом значения, который необходимо упомянуть, но который может вызвать некоторое недоумение после всего того, что было сказано выше, является компонент “эксклюзивности”. Однако, речь пойдет не об отношении взаимоисключенности, возникающем, по мнению многих логиков и лингвистов, между двумя членами альтернативного противопоставления, а об эксклюзивности внешней . Это значит, что
5) в соответствии с необходимой степенью силы противопоставления дизъюнкция, построенная на основе двухместного союза ои... ои / или... или, а также одноместного ои / или, становится ЭКСКЛЮЗИВНОЙ, то есть исключает существование или мысль о существовании других альтернатив, отличных от тех, что эксплицитно выражены в данном дизъюнктивном отношении.
Нам кажется бесспорным, что после категоричного утверждения (13) добавление третьей возможности (On pourra у aller aussi demain matin), как в (14), выглядит довольно странно и наводит на мысль о колебании говорящего в принятии решения163. Напротив, совершенно естественным кажется добавление новой возможности после дизъюнкции (не выделенной эмфатически), построенной на основе одноместного ои / или: ср. (15). Таким образом, двухместный союз вводит закрытый ряд альтернатив, исключающий возможность чего-то третьего, а одноместный союз вводит открытый ряд альтернатив, допускающий существование других гипотез. То же самое можно сказать относительно продолжения двух ответов на вопрос (уже приведенный выше) Сколько у них кошек?; (ср. (16) и (17)):
Понятие внешней эксклюзивности связано, на наш взгляд, с достаточно высокой степенью силы противопоставления, как, например, в двухместном союзе ои... ои/ или... или, который выражает это значение лексически. Однако, определенная степень эксклюзивности внутренне присуща и более слабому варианту дизъюнкции: в данном случае эксклюзивность может быть опровергнута или скорректирована, как в предыдущих примерах. Следовательно, понятие эксклюзивности также является скалярным.
Выше уже говорилось, что “сила” дизъюнкции, то есть степень противопоставления, взаимоисключения, приписываемая дизъюнктам, является скалярной величиной и зависит от выбора той или иной лексемы (ou, ou bien, soit… soit и т. п.). Однако, отношение “чистой” разделительности могут быть, кроме того, усложнены дополнительными семантическими оттенками, также имеющими скалярный характер. При этом следует отметить, что система русских разделительных коннекторов гораздо богаче, чем соответствующая французская, поэтому при описании различных оттенков противопоставления мы будем опираться в основном на систему русского языка.
Коннекторы, о которых пойдет речь в данном разделе, мы предлагаем разделить на три большие группы:
Отношение альтернативы 261 дизъюнктов для описания существующего положения вещей (скорее, точнее и под J (с2) субъективная оценка говорящим компонентов альтернативного отношения или положения вещей в целом (а то и, если не... то, или в крайнем случае, или хотя бы и под.) (3) логическая зависимость дизъюнктов - так называемые “предложения альтернативной мотивации” (иначе, а то, не то, sinon, autrement).
К этой группе мы предлагаем отнести прежде всего русские коннекторы хоть... хоть, что... что, а также некоторые случаи употребления союзов а то, не то, а не то. Эти союзы показывают, что соединяемые ими компоненты равноценны, что различие между ними в данной ситуации не является существенным.
Союзы хоть... хоть и что... что считаются синонимичными (ср. определения союза что... что в словарях: «... соответствует по значению хоть... хоть» (МАС), «соединительный союз... в значении, близком союзу хоть» (БАС)), однако за союзом что... что признается более разговорная окраска и встречается он довольно редко.
