Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ПРОЦЕССЫ АРХАИЗАЦИИ СЛОВ В 20-30 ГОДЫ XX ВЕКА 25
1. Экстралингвистические факторы архаизации лексики 26
2. Лингвистические факторы архаизации лексики 71
Выводы по I главе 93
ГЛАВА ВТОРАЯ. ПРОЦЕССЫ АРХАИЗАЦИИ СЛОВ В 50-70 ГОДЫ XX ВЕКА 97
1. Экстралингвистические и лингвистические факторы архаизации лексики 97
2. Реактивизация ранее устаревшей лексики 126
Выводы по II главе 151
ГЛАВАТРЕТЬЯ. ПРОЦЕССЫ АРХАИЗАЦИИ СЛОВ КОНЦА XX СТОЛЕТИЯ 155
1. Экстралингвистические и лингвистические факторы архаизации лексики 155
2. Реактивизация пассивной лексики 175
Выводы по III главе 207
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 212
СПИСОКИСТОЧНИКОВ 219
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 223
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ 243
- Экстралингвистические факторы архаизации лексики
- Экстралингвистические и лингвистические факторы архаизации лексики
- Экстралингвистические и лингвистические факторы архаизации лексики
Введение к работе
Язык как сложная динамическая система находится в постоянном движении и развитии. Именно поэтому один из центральных вопросов в лингвистической литературе — это вопрос о языковой изменчивости, представляющей собой постоянное качество языка. Наиболее ярким свидетельством динамического характера языка является постоянное развитие его словарного состава.
Подчеркивая многообразие путей и форм развития лексической системы, исследователи называют в качестве главных: «1) образование неологизмов (на базе уже имевшихся лексических и словообразовательных средств); 2) заимствование иноязычных слов, элементов нелитературного просторечия, профессиональных и социальных жаргонов, территориальных диалектов; 3) семантические изменения уже существующих слов» (Русский язык и советское общество, 1968, 57).
Вместе с тем как свидетельство постоянного изменения и развития лексической системы русского языка отмечается процесс, обратный процессу появления новых слов, - архаизация отдельных лексических единиц (Ожегов, 1951, 34; Булаховский, 1954, 86; Кожин, 1963, 54; Бондаренко, 1966, 128; Сорокин, 1965, 11 и др.). Поэтому некоторые языковеды изменения в лексике связывают со следующими явлениями: 1) появлением новых слов; 2) отмиранием старых слов; 3) изменением значений некоторых слов; (Галкина-Федорук, Горшкова, Шанский, 1962,141; Мещерский, 1967, 3-4; Головин, 1977, 89-90 и др.).
Таким образом, выпадение лексических единиц и отдельных значений слов из активного употребления считается одним из основных видов изменений в словарном составе.
Проблема архаизации рассматривалась в исследованиях Алтайской, 1960; Сорокина, 1961, 1965; Масловой - Лашанской, 1973; Маслова, 1975; в кандидатских диссертациях Чхиквадзе, 1963; Жордании, 1970; Белянской, 1978; Со-лиевой, 1985; Ковалевой, 1996; Шнайдерман, 1996. Отдельные замечания высказаны в работах Ожегова, 1951; Тощигина, 1964; Дегтяревой, 1965; Деше-
4 риева, Протченко, 1968; Селищева, 1968; Супруна, 1969; Собакина, 1969; Ка-чевской, 1974 и некоторых других. Следует отметить, что устаревшая лексика современного русского языка, исследуемая в перечисленных работах, как правило, не была ограничена какими-либо конкретными временными пределами. Более того, в большинстве случаев внимание лингвистов было сосредоточено на таких архаичных единицах, которые использовались активно в русском языке XIX века или в стилистических целях в языке художественных произведений.
При установлении причин перехода слов из активного словарного запаса в пассивный традиционной является следующая точка зрения: «Процесс историзации детерминирован экстралингвистическими причинами (неактуальностью предметов и явлений действительности), а процесс архаизации - внут-рилингвистическими причинами (наличием синонимов, вариантов и т. п.)» (Колесник, 1977, 54). Это мнение разделяют Галкина-Федорук, 1954; Калинин, 1971; Шанский, 1972; Баранникова, 1973; Токсанбаева, 1983; Михайлова, 1987 и некоторые другие.
Однако существует другая точка зрения: «классифицировать устаревшую лексику по причинам устаревания нельзя, ибо архаизмы, как и историзмы, могут выходить из употребления исключительно по экстралингвистическим причинам» (Ковалева, 1996, 13).
Панов (1962, 14); Шмелев (1964, 56) и некоторые другие лингвисты отмечают, что языковые и внеязыковые факторы, влияющие на развитие и изменение словарного состава, выступают не обособленно, а в единстве.
По словам Шанского, «установление причин превращения слов из факта активного словарного запаса в архаизмы, причин вытеснения, замены одного слова другим является, как правило, делом весьма сложным» (Шанский, 1972, 148). Возможно, этим объясняется отсутствие в лингвистических работах систематизированного и последовательного их отражения. Отдельные замечания, касающиеся причин архаизации слов, были высказаны в работах Виноградова,
5 1927; Спивак, 1938; Строевой, 1958; Винокура, 1959 (II); в сборнике «Русский язык и советское общество», 1968 и некоторых других.
Курдиани (1964,132; 1966, 19); Рогожникова (1966, 13); Рихтер (1970, 101); Ялышева (1970, 431); Горбачевич (1971, 126-132); Перетрухин (1972, 55) ; Баранникова (1973, 140); Кондратов (1974, 155) выявили ряд внутренних, языковых причин процесса архаизации.
Тем не менее в лингвистической литературе нет системного и монографического исследования причин архаизации лексики русского языка XX века. Выделение тематических групп устаревших слов, конкретизирующих языковое выражение окружающего мира в сознании русского народа, и исследование изменений внутри этих совокупностей слов позволит выявить причинно-следственные отношения языковых изменений в лексической системе русского языка XX века.
Точное определение и разграничение активного и пассивного словарного состава русского языка не входит в задачи нашей работы (такая попытка была предпринята Белянской, 1978). Существует установившаяся практика, традиция разграничения слов активного и пассивного употребления, которая теоретически была разработана Филиным, 1957; Щербой, 1958; Шанским, 1972 и некоторыми другими учеными. По мнению этих лингвистов, лексика, находящаяся в пассивном запасе, составляет часть словарного состава современного русского литературного языка. При этом к пассивному словарю следует относить устаревшие слова, т.е. слова, еще известные носителям языка, но малоупотребительные, и слова, не получившие широкого распространения в языке, т.е. неологизмы. Нужно отметить, что пассивный словарный запас языка «не следует путать с пассивным запасом слов того или иного носителя языка, зависящим от его профессии, образования, повседневной работы и т. д. »(Шанский, 1972, 56).
Следует отметить, что в научной литературе нет единого определения понятия «архаизм», что обусловлено, прежде всего, недифференцированным подхо-
6 дом к устаревшей лексике: термином «архаизм» нередко обозначают «любые устаревшие элементы языка» (Маслов, 1975, 248). Это приводит к нежелательной многозначности термина, который в данном случае означает: 1) устаревшее слово вообще, 2) историзм, 3) собственно архаизм. Так, например, нет разделения устаревших слов на архаизмы и историзмы в работах Былинского, 1941; Фаворина, 1947; Булаховского, 1954; Гвоздева, 1965; Бураковой, 1975; Матвеева, 1976 и некоторых других.
Будагов (1965, 99-100) называет слова, обозначающие устаревшие предметы и понятия, первым типом архаизмов; а единицы, существующие параллельно с другими, активными словами, обозначающими те же предметы и понятия, -вторым типом архаизмов.
По мнению некоторых исследователей, единого определения термину «архаизм» дать невозможно, т. к. устареть может не только слово полностью, но и составляющие его элементы, его значение, особенности сочетания с другими словами, написание и произношение, порядок слов в предложении (см. Ялышева, 1971, 8). Наиболее емкое, с нашей точки зрения, определение данного термина предложено Михайловой (1987, 71), согласно которому, архаизм - это динамическое языковое явление, воспринимаемое носителями языка как устаревшее, стилистически значимое, благодаря своей противопоставленности более употребительным нейтральным эквивалентам.
Что касается историзмов, то наличие в языке данной лексико-семантической разновидности устаревшей лексики не считается бесспорным. Так, в одних работах историзмы представлены как частная разновидность архаизмов (Степанова, Чернышева, 1962, 53; Головин, 1977, 91; Рихтер, 1970, 101; Жордания, 1970, 12; Клюева, 1962, 157), в других - в разряде устаревших слов рассматривают только архаизмы, не выделяя историзмы как особую разновидность данной группы слов (Смирницкий, 1956; Ахманова, 1957).
Отметим также отсутствие единой терминологии для обозначения историзмов. Реформатский (1967, 480) называет данную категорию устаревших слов «исторические слова и историзмы», Филин (1957, 40) - «исторические слова».
Представляется интересной точка зрения Колесник, 1977, согласно которой историзмы исключаются из разряда устаревших слов. В основе такого понимания сущности историзмов лежит теория «асимметрического дуализма лингвистического знака» Карцевского, заключающаяся в том, что между означающим и означаемым языкового знака нет тесной связи, так как нет ее и между словом (двусторонней единицей) и денотатом. Таким образом, существует принципиальное различие между процессами архаизации и историзации лексики. В основе архаизации лежит проблема отношения между звуковой формой слова и его значением, в основе историзации - проблема отношений между знаком как двусторонней единицей и референтом/ денотатом.
Соглашаясь с данными рассуждениями, признавая своеобразие и даже противопоставленность этих лексико-семантических групп слов, мы все же считаем необходимым на основе общего признака - наличие хронологической маркированности, направленной ретроспективно, - объединить историзмы и архаизмы в единую группу устаревших слов как две равноценные категории.
В основу существующих в языкознании определений историзма положен принцип отношения лексического значения слова к действительности. Историзмами называют «слова или устойчивые словосочетания, обозначающие исчезнувшие реалии» (ЛЭС, 204). В ряде определений понятия «историзм» вследствие недостаточно четкого отнесения историзмов к активному или пассивному словарному составу языка неясным остается вопрос: считать историзмы фактами современного русского языка или же это слова, ушедшие за его границы. Если у одних авторов процесс архаизации, устаревания еще не завершен, так как это «уходящие лексические единицы» (Маслов, 1975, 248), «выходят из употребления» (Алтайская, 1960, 14; Михайловская, 1972, с. 49), то у других этот процесс считается законченным, так как это слова, «которые вы-
8 шли из активного употребления» (Шанский, 1972, 147; Перетрухин, 1972, 195), авышедише из употребления» (Бондаренко, 1966, 128) или {{исчезнувшие вместе с соответствующими реалиями» (Косовский, 1974, 141) (выделено нами -Е. Л.).
Говоря об историзмах современного языка, необходимо иметь в виду, что исчезновение актуальных для различных исторических периодов реалий и понятий приводит к переходу их обозначений из активного словарного состава в пассивный, тем самым ограничивается степень употребительности слов, но историзмы современного русского языка - это отнюдь не исчезнувшие из языка слова, а лексические единицы, продолжающие употребляться, хотя и с известным функциональным ограничением или извлекаемые из памяти народа в определенных коммуникативных ситуациях и текстах.
Солиева (1985, 38), вслед за Алтайской (1960, 14), выделяет еще одну лек-сико-семантическую разновидность устаревшей лексики, занимающую промежуточное положение между архаизмами и историзмами - хронизмы. «Здесь происходит изменение и в означаемом и в означающем: частичное изменение означаемого - сужение или расширение понятийной или предметной отнесенности и выход слова из активного употребления. В отличие от историзмов здесь не исчезло означаемое, а в отличие от архаизмов вытесненным словам соответствуют слова, которые не находятся с ними ни в отношениях синонимии, ни в отношениях вариантности» (Солиева, 1985, 39).
По словам В.Ф. Алтайской (1960, 20), хронизмы являются принадлежностью устаревшей лексики послеоктябрьского периода и имеют узкую сферу распространения: названия политических партий, членов партий, армии, состава армии, руководящих административных учреждений и возглавляющих их лиц.
С нашей точки зрения, выделение данной категории устаревшей лексики в качестве особого разряда, занимающего промежуточное положение между архаизмами и историзмами, не является правомерным. Во-первых, к хронизмам
по изложенной трактовке относится лишь часть устаревших советизмов, а промежуточные явления не должны быть ограничены какими-то конкретными временными рамками, их можно проследить в разных исторических эпохах. Кроме того, хронизмы, по определению выделяющих их ученых, характерны лишь для одного семантического поля, а именно для военно-политической лексики, что также не позволяет рассматривать их как равноправный (пусть и менее объемный в количественном отношении) лексико-семантический разряд устаревшей лексики наряду с архаизмами и историзмами. Тем не менее, мы признаем наличие специфических черт у данной категории слов, что позволяет говорить о некоторой обособленности их в системе устаревшей лексики.
Д. И. Алексеев считает хронизмы особой разновидностью историзмов и относит к ним все названия, которые «архаизуются в связи с сознательными, преднамеренными переименованиями учреждений, организаций, городов и т.п.» (Алексеев, 1974, 101).Таким образом, ученый значительно расширяет сферу распространения хронизмов, включая в нее названия единиц административно-территориального деления (волость, губерния), топонимы {Петроград, Самара), наименования общественно-политических, социально-экономических, научно-технических учреждений, организаций и их представителей {Осоаеиа-хим, РАПП, Пролеткульт, торгсип, ЭПРОН, эпроновец, комбедовец и т.п.).
Фиксированность/ нефиксированность времени выхода из активного употребления является важным критерием разграничения историзмов и архаизмов. Если момент выхода архаизма из современной системы языка практически неуловим, так как вызван внутренними, языковыми причинами, то у категории историзма он, как правило, датируется без особого труда, так как связан с изменениями в окружающем предметном мире. Тем не менее, нам представляется более логичным включить хронизмы в качестве особой разновидности в состав архаизмов, так как изменение означающего знака и частичное изменение означаемого не приводит к изменению денотата, т.е. сама реалия остается неизменной. А наличие или утрата из обихода обозначаемого понятия является основ-
10 ным критерием разграничения лексико-семантических разновидностей устаревших слов. Например, все звенья цепочки изменения названий коммунистической партии РКП (б)—»- ВКП (б)— КПСС, несмотря на сознательное переименование и фиксированность времени выхода из активного употребления каждого из них, относятся к архаизмам, так как изменение названия и расширение объема понятийной отнесенности не приводило к исчезновению самой реалии.
Что касается сферы распространения данной категории слов, мы считаем, что хронизмами являются любые названия, характеризующие социально-экономические, общественно-политические, культурно-исторические явления жизни народа в определенную историческую эпоху. Для нас хронологическая маркированность слов представляет собой один из признаков устаревания слов.
К промежуточной группе слов мы относим многозначные лексемы, которые в одном значении устарели вследствие исчезновения обозначаемого явления, понятия, предмета, а в другом значении вытеснены из активного употребления другими словами: благонамеренный - 1. В дореволюционной России: преданный самодержавному строю, враждебно настроенный к революции, 2. Честный, порядочный; регалия - 1 .Предмет, являющийся символом монархической власти, напр. корона, скипетр и т.п.; 2.0рден, знак отличия; ратник - 1. То же, что воин; 2. В царской России: рядовой государственного ополчения; и др.
Особо следует сказать о многозначных словах, которые в одном из значений устарели как обозначения исчезнувших реалий, в другом из значений вы-теснились другими словами, а в остальных - входят в состав общеупотребительной лексики. Сохранению этих слов в одном из своих значений или приобретению ими новых переносных значений способствует широкий семантический объем или яркая стилистическая окраска слов. Например, венец - 1. Устар. Венок; 2. Драгоценный головной убор, корона или символ власти монарха; 3. Церк. Корона, возлагаемая на вступивших в брак при церковном обряде венчания; 4. Перен. Последняя, высшая ступень завершения чего-л.; верх, вершина;
5. Светлое радужное кольцо вокруг солнца, луны или ярких звезд; 6. Каждый горизонтальный ряд бревен в срубе (БАС, т.2,156).
Необходимо отметить, что сам состав указанных разрядов устаревших слов постоянно меняется. Особенно значительные изменения эти разряды слов претерпели на протяжении истории лексики XX в., т.к. бурные изменения в жизни народа и государства нашли свое отражение в языке, прежде всего в его лексической системе. Таким образом, лексика русского языка XX столетия, отражающая определенные этапы в истории русского народа этого периода, нуждается в специальном исследовании.
По мнению Бельчикова (1965, 3), когда говорят о развитии русского словаря в советскую эпоху, имеют в виду бурное обогащение его новыми словами. Однако необходимо заметить, что развитие лексической системы предполагает не только пополнение словарного состава новыми единицами и значениями, но и уход в пассивный запас некогда активно используемых слов, а также реактиви-зацию ряда устаревших единиц, так как неологизация, архаизация и реактиви-зация взаимозависимы, взаимообусловлены, т.е. носят системный характер.
Надо полагать, что появление неологизмов и их вхождение в активное употребление может происходить очень быстро, в короткие исторические сроки (например, слово спутник в значении «космический аппарат, запускаемый на орбиту с помощью ракетных устройств» моментально вошло в русский язык, в языки практически всех народов мира в октябре 1957 года), а процесс устаревания, архаизации слов происходит в более длительный промежуток времени, что связано с особенностями человеческого мышления.
Настоящая диссертация подготовлена в русле исследования проблем развития словарного состава современного русского языка и, в частности, посвящена исследованию процессов архаизации лексики русского языка XX века. Выбор для анализа указанного лексического пласта обусловлен возросшим интересом к проблемам функционирования номинативного фонда русского языка. Исследование процессов архаизации лексики указанного периода позволяет выявить
12 особенности протекания и причины архаизации слов, что является одним из наименее изученных вопросов теории устаревшей лексики. Заметим, что слово архаизация используется нами как общий термин при переходе лексем в разряды архаизмов, историзмов, а также промежуточную группу устаревших слов. С нашей точки зрения, наиболее важными событиями, вызвавшими существенные перераспределения активного и пассивного запасов слов в XX в., являются следующие экстралингвистические факторы:
Октябрьская революция 1917 года и изменение социально-экономического строя России;
развитие науки, техники, культуры в 50-60-е гг.;
возникновение новых социально-экономических, политических факторов в 90-е годы.
Процесс выхода слов из активного употребления обычно подготавливается постепенным их «устареванием», сужением их употребительности, круга их сочетаемости с другими словами и изменением их значения и стилистической характеристики, постепенным переходом из разряда обычных, активных слов в разряд пассивно воспринимаемых периферийных слов, более свойственных употреблению одной социальной или одной возрастной группы говорящих и пишущих. Заметим, что устаревшие в течении XX в. слова русского языка неоднородны по степени своей устарелости. Например, слова: махновец, белогвардеец, бомбист, белоказак вышли из активного словаря на заре советской власти, однако они до сих пор понятны в своих значениях говорящим. Напротив, совсем забылись, неизвестными совершенно для подавляющего числа носителей русского языка сейчас являются слова: уком, шкраб, бригадмил, непрерывка, бытовавшие в активном употреблении в более поздний период сравнительно с отмеченными выше словами. А такие лексемы как колхоз, совхоз, колхозник, соцсоревнование, соцобязательство приобретают в настоящее время тенденцию к устареванию.
13 В научной литературе лексический разряд слов, выходящих (но не вышедших еще окончательно) из употребления, рассматривается с разных точек зрения. Для одних (см. работы Белянской, 1978; Солиевой, 1985) это пласт слов, находящийся на грани активного и пассивного запасов, для других - это «слова «устаревающие» в том смысле, что они выходят из живого употребления в связи с выходом из такого употребления самого обозначаемого предмета, например, акциз (учреждение), армяк, аршин и т. п.» (Ахманова, 1958, 35). Таким образом, к устаревающим автором отнесены слова, которые являются историзмами в традиционном понимании. С нашей точки зрения, их переход в разряд устаревших слов в прямом, номинативном значении завершился.
«Термины «архаизованный» (устаревающий) и «архаичный» (устаревший) называют разные степени старения слова, но поскольку эту степень не всегда можно точно определить, удобнее пользоваться обобщающим термином архаизм» (Гулыга, Розен, 1977,17) .
Ковалева (1996, 35-36) дает двухступенчатую классификацию устаревшей лексики: 1) слова, проявляющие тенденцию к устареванию и 2) слова, осознающиеся устаревшими.
Наиболее подробную и основательную классификацию устаревшей лексики по степени ее устарелости предложил М. Н. Нестеров (1994, И). Он выделяет следующие разряды устаревшей лексики:
Слова, начинающие устаревать, т. е. снизившие частотность своего употребления в современном русском языке: родитель, славный («известный, прославившийся»), лютый, буйный и др.
Явно устаревшие слова. Это слова, устарелость которых отчетливо осознается, хотя понимание их лексического значения не вызывает никаких затруднений: стихотворец, дарование, законовед, перст и др.
Совсем устаревшие. Эта группа слов по сравнению с предыдущей устарела в большей степени и большинству носителей языка уже не понятна. Эти слова
14 стоят на грани выпадения из лексической системы современного языка: наперсник, ланиты, рескрипт, алебарда и др.
4. Слова, которые полностью вышли из лексической системы современного языка: локы (лужа), волот (гигант), котора (ссора) и др.
М.Н. Нестеров стремится отразить в своей классификации те основные этапы, через которые проходит слово в процессе своего устаревания. Однако лексемы, которые автор данной классификации отнес к четвертой группе устаревших лексем (слова, которые полностью вышли из лексической системы современного языка), находятся за пределами современного русского языка вообще, ибо являются фактами предшествующих эпох развития языка.
Анализ нашего фактического материала и научных работ других исследователей показывает, что вряд ли возможно создать непротиворечивую классификацию устаревших слов по степени их архаизации, так как та или иная степень архаизации зависит от языкового сознания как рядового носителя языка, так и тех исследователей, которые характеризуют эту степень архаичности. Избежать субъективности нельзя. Однако можно предположить в качестве объективных показателей степени устарелости языковых единиц следующие критерии.
Во-первых, необходимо учитывать наличие стилистических помет в толковых словарях русского языка, так как их составители имели в своем распоряжении значительную по объему картотеку употребления словарных единиц в различных жанрах и стилях речи. Для нас это является важным объективным показателем, так как помета «устаревшее» указывает, что это слово вышло из активного употребления.
Во-вторых, мы соотносим слово с обозначаемой реалией, которая могла исчезнуть в предшествующие исторические эпохи или имеет тенденцию к исчезновению, так как воздействует экстралингвистический фактор - фактор времени и смены поколений, носителей языка, которые овладевают функционирующей активной лексической системой, но знают существующие реалии и их на-
звания. Так, если в словаре под редакцией Д. Н. Ушакова слова типа бронепоезд имеют помету «новое», а в МАС, БАС или другом словаре уже не имеют такой или какой-либо другой хронологической пометы, то они, по-видимому, должны являться единицами активного употребления. Однако в настоящее время сама реалия - бронепоезд - не используется в сфере военного дела, следовательно, обозначающая ее лексема подверглась архаизации.
В-третьих, если в словарях русского языка слова типа колхоз приобретают помету «советское» (или «в СССР»), то это также свидетельствует об их хронологической маркированности. Поскольку все колхозы в конце XX века фактически или формально преобразованы, получили иные названия, то и сфера использования слова колхоз сузилась. Всего лишь десять лет назад это слово входило в состав 500 наиболее употребительных слов (см. «Частотный словарь русского языка» Л. Н Засориной). Однако априори можно утверждать, что в начале XXI века данная лексема не входит в число таких 500 употребительных слов, во всяком случае в СМИ. А это уже есть признак начальной архаизации. Таким образом, если общенародная и стилистически нейтральная единица сужает сферу своего использования, употребительности, перестает быть частотной и общеупотребительной, то это уже свидетельствует о начальной или первой степени архаизации.
В-четвертых, на процесс архаизации влияет изначальное ограничение сферы употребления. Так, в ином фонетическом и семантическом облике стала использоваться лексема мусульманин (ср. древнерусское басурманин), а слово магометанин уходит в пассивный запас.
Архаизмы и историзмы первой степени устарелости имеют тенденцию к все большей архаизации, если экстралингвистические факторы и собственно языковые факторы не способствуют сохранению данных слов в активном употреблении.
Безусловно, необходимо различать и отличать архаизацию общенародных слов и единиц, ограниченных в своем употреблении: диалектизмов, профессио-
нализмов, терминов, жаргонизмов. Общенародные слова, даже стилистически маркированные, например, просторечные слова, в меньшей степени подвергаются архаизации. Для архаизации таких единиц требуется более длительный период. Слова же, ограниченные в своем употреблении, особенно профессионализмы, термины, жаргонизмы больше подвержены архаизации, так как подобные лексические единицы отражают уровень развития материальной, интеллектуальной, духовной сферы жизни народа, то есть подобные слова связаны с такими фрагментами языковой картины мира, которые исторически и диалектически подвержены изменениям. В этом принципиальное различие нашего подхода в определении степени архаизации единиц лексической системы языка. Так, в одном из своих значений слово вертушка обозначает такое средство связи, как особый вид телефона. Это значение многим носителям русского языка конца XX века уже неизвестно, так как в современную эпоху нет специальных приспособлений для связи одного абонента с телефонисткой на станции, которая подключает вручную другого абонента. Развитие спутниковой связи привело к созданию мобильных телефонных аппаратов, которые получили название мобильник. Априори можно предположить, что в будущем будет создан еще более совершенный вид связи и слово мобильник подвергнется архаизации.
Таким образом, лексема вертушка в значении «телефон» имеет тенденцию к все большей архаизации, так как экстралингвистический фактор - изменение вида связи - не способствует сохранению данного значения слова вертушка (в значении «вертолет» эта лексема получает все большее распространение). Слова телефон, вертушка («телефон»), мобильник нельзя рассматривать как абсолютные синонимы. Слово телефон начинает выступать как родовое понятие по отношению к словам вертуиіка и мобильник, которые обозначают виды телефонных аппаратов, видов связи, поэтому и лингвистические факты способствуют архаизации слова вертушка в значении «телефон». Безусловно в этом значении слово вертуиіка все еще находится на периферии словарного состава русского языка, но является малоупотребительным. Использование этого слова
ситуативно, контекстуально-жанрово обусловлено. Именно поэтому подобные лексемы обладают второй степенью архаизации.
Исходя из вышеизложенного, мы полагаем, что более правомерным представляется деление устаревшей лексики, согласно степени ее устаревания, на три группы:
к первой группе относятся слова, ставшие менее употребительными, однако остающиеся известными абсолютному большинству носителей языка;
вторая группа включает такой пласт лексики, который находится на периферии словарного состава, является малоупотребительным, встречается в специальных текстах;
третья группа охватывает слова, которые уже неизвестны многим носителям языка. Они могут сохраняться как реликты прошлой жизни в специальных текстах, во фразеологических единицах, топонимах и т. п.
Таким образом, трем этапам устаревания слов соответствуют три степени архаизации слов. Однако процесс архаизации отдельных слов нельзя представлять как прямолинейный: в ряде случаев устаревшие слова впоследствии вновь возвращаются в активный запас лексики нашего языка. Явление перехода части устаревшей лексики русского языка XX века в активное употребление было отмечено многими лингвистами (см. работы Шанского, 1954; Кожиной, 1957; Шмелева, 1964; Улуханова, 1970 (П); Зарецкой, 1972; Михайловской, 1972; Брагиной, 1978; Сергеева, 1979; Крысина, 1980; Гончаровой, 1994; Стернина, 1997; Загоровской, 1997; Заварзиной, 1998; Бабушкина, 1998; Бабенко, 1998; Ермаковой, 2000; Китайгородской, 2000; Хашимова, 2000 и других). Это явление называют «возвращением в активный запас устаревших слов» (Шанский, 1954), «возрождением устаревшей лексики» (Кожин, 1957), «вторым рождением устаревших слов» (Брагина, 1978; Сергеев, 1979), «воскрешением, возвращением к жизни устаревших слов» (Крысин, 1980), «оживлением историзмов» (Денисов, 1980), «возрождением «забытой» лексики» (Красникова, 1994), «актуализацией ранее устаревших слов» (Поповцева, 1990), «реабилитацией
18 лексики» (Говердовская, 1992), «оживлением старых слов» (Листрова-Правда, 1995), «возрождением устаревших слов» (Загоровская, 1997), «процессом де-архаизации» (Ермакова, 2000) и т. п.
Следует отметить не только отсутствие единой терминологии для наименования данного явления, но и различия в смысловом наполнении того или иного определения. Так, например, Денисов (1980, 106), характеризуя явление перехода слов из пассивного запаса в активный, в качестве примера оживления историзмов приводит слово дружина (пионерская, народная). Однако Гончарова считает, что «об оживлении историзмов и архаизмов целесообразно говорить в том случае, когда слова, устаревшие на том или ином временном отрезке, переживают актуализацию, сохраняя в своей «новой жизни» прежнее смысловое и функционально-стилистическое содержание» (Гончарова, 1994, 47). Мы, вслед за Хашимовым (2000, 92), называем данное явление процессом реакти-визации устаревших слов. Под реактивизацией мы понимаем процесс возвращения устаревшего слова (значения слова) в активное употребление в целях нейтральной номинации, осуществляемый как без изменения семантики, так и путем семантической трансформации (от модификации прежнего до появления нового значения, сохраняющего однако тесную связь с исходным).
Актуальность данного диссертационного исследования определяется необходимостью установления закономерностей изменения в лексике и системного изучения архаизации и реактивизации слов русского языка XX века, исследования причин и механизмов этих процессов.
Объектом данного диссертационного исследования являются изменения в словарном составе русского языка в период с 1930 по 2000 год. Данная работа направлена на изучение одного фрагмента языковых изменений: процесса архаизации в лексической системе русского языка XX века. При этом точкой хронологического отчета нами избрано состояние лексической системы русского языка 20 - 30-х годов XX века, так как к этому моменту проявились значитель-
19 ные и разнообразные пласты устаревшей лексики, отражавшей бытие русского народа до Октябрьской революции.
Особенности протекания процессов архаизации лексики русского языка по трем хронологическим срезам представляют собой предмет диссертационного исследования.
Цель работы состоит в исследовании и описании причин и особенностей протекания процессов архаизации и реактивизации.
Для достижения поставленной цели выдвигаются следующие задачи:
установить важнейшие хронологические срезы процесса архаизации;
уточнить критерии архаизации, типы устаревших слов;
рассмотреть и описать массив устаревших слов русского языка по данным словарей XX века (класс нарицательных существительных, частично имена собственные);
проанализировать процесс архаизации слов по тематическим группам;
определить тенденции протекания архаизации лексики в важнейших сферах деятельности человека;
исследовать потенциал устаревших слов к реактивизации.
Материалом исследования являются устаревшие слова, а также некоторые составные наименования, извлеченные из толковых словарей, языка СМИ и литературы. Нами зафиксировано около пяти с половиной тысяч устаревших в XX веке слов. Из них, по нашим материалам, 380 слов подверглись реактивизации. Иллюстративный материал, фиксирующий употребление исследуемых языковых единиц, представлен двумя тысячами текстовых извлечений. В работе описано около 800 лексических единиц. Перечень всех зафиксированных нами устаревших в XX веке, а также подвергшихся архаизации слов дан в приложении.
В качестве источников материала исследования избраны следующие лексикографические издания: Словарь советских терминов и наиболее употребительных иностранных слов. Под ред. П. X. Спасского (1924); Толковый ело-
20 варь русского языка. В 4-х т. Под ред. Д. Н. Ушакова (1935-1940) (СУ); Словарь современного русского литературного языка. В 17-ти т. (1948-1965) (БАС); Д. И. Алексеев и др. Словарь сокращений русского языка. (1977); Словарь современного русского языка. В 4-х т., 2-е изд. (1981-1984) (MAC); С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова. Толковый словарь русского языка. 4-е изд. (1997); В. И. Максимов и др. Словарь перестройки (1992); Словарь современного русского литературного языка. В 20-ти т. Т. 1-6. 2-е изд. (1991-1994); Р. П. Рогожнико-ва, Т. С. Карская. Школьный словарь устаревших слов русского языка (1996); Большой толковый словарь русского языка. Под ред. С. А. Кузнецова (1998); Толковый словарь русского языка конца XX в. Языковые изменения. Под ред. Г. И. Скляревской (1998); В. М. Мокиенко, Т. Г. Никитина. Толковый словарь Совдепии (1998).
Помимо лексикографических изданий, в работе используются извлечения из русской и советской художественной, газетно-публицистической (выборка производилась в основном из центральных газет и журналов: «Правда», «Известия», «Комсомольская правда», «Огонек», «Новое время» и др.), историко-документальной и мемуарной литературы.
Научная новизна диссертационной работы заключается в том, что выделен, изучен и впервые монографически описан значительный массив устаревших слов русского языка XX века; рассмотрен механизм перехода лексем из активного в пассивный запас; выявлены причины и тенденции устаревания слов по сферам и тематическим группам, описаны закономерности реактивизации пассивной лексики. Необходимо отметить, что в лингвистике до сих пор нет обобщающего научного исследования словарного состава русского языка XX века. Такое исследование могло бы стать закономерным продолжением двухтомного труда ученых, описавших историю и развитие лексики русского языка конца XVII - начала XIX века . XIX и начала XX века под руководством Ф. П. Филина (1981).
21 Методы исследования. В работе в качестве основного используется сопоставительный метод языковых единиц различных синхронных срезов, представленных фиксациями в толковых словарях дореволюционного времени, словарях советской эпохи и словарях постсоветского периода. Кроме того, использован описательный метод классификации лексических единиц по тематическим группам; метод количественного анализа, позволяющего сделать выводы, касающиеся различных тенденций устаревания лексики, высвечивая приоритет тех или иных причин архаизации; метод сплошной выборки лексического материала на основе обследования указанных лексикографических источников. Для описания содержательных и структурно-функциональных особенностей семантических инноваций при возвращении в активное употребление ряда устаревших лексем в работе используется метод компонентного анализа. На защиту выносятся следующие положения:
1. Состав устаревшей лексики включает в себя три лексико-семантических ка
тегории слов:
архаизмы (частным случаем архаизмов являются хронизмы);
историзмы;
- промежуточную группу между архаизмами и историзмами (многозначные
слова, одно из значений которых является историзмом, а другое - архаизмом).
2. Историзмы и архаизмы с точки зрения особенностей внутренней структуры
слова делятся на: лексические (устаревает все слово), семантические (устарева
ет одно из значений), коннотативные (устаревают оттенки значения).
Кроме того, архаизмы с точки зрения системного соотношения с общеупотребительными словами, вытеснившими их из активного употребления, делятся на две группы:
1) собственно синонимичные (слова, вытесненные из активного употребления неоднокоренными синонимами: лексические, семантические, коннотативные архаизмы);
22 2) вариативные (слова, вытесненные из активного употребления вариантами или однокоренными синонимами: фонетические, орфоэпические, орфографические; морфологические, словообразовательные архаизмы).
Переход слов из активного в пассивный запас осуществляется постепенно. Мы выделяем три этапа и соответственно три степени архаизации слов. Степень архаизации тех или иных лексических единиц обусловлена конкретной языковой практикой общения и отражением их в языковом сознании людей, конкретных носителей данного языка в современную эпоху.
Деление устаревшей лексики на историзмы и архаизмы на основании причин устаревания неправомерно. Если историзация лексических единиц происходит преимущественно под влиянием экстралингвистических факторов, то архаизация слов может происходить под влиянием и лингвистических, и экстралингвистических причин.
Процесс архаизации не является прямолинейным: в ряде случаев устаревшие слова впоследствии вновь возвращаются в повседневное употребление. При возвращении в актив устаревшие слова могут сохранить свое значение (безработица, инфляция, акция, предприниматель), подвергнуться семантической модификации (чиновник, оппозиция) или приобрести новое значение (знатный, лейтенант, абитуриент).
Совместное рассмотрение процессов архаизации и реактивизации лексики русского языка XX в. по тематическим группам позволяет выявить те аспекты лексикона, которые наиболее подвержены изменениям.
Теоретическая значимость диссертационного исследования обусловлена тем, что описание процессов архаизации лексики русского языка XX века позволит более точно определить причины перехода лексики из активного в пассивный словарь языка и обратно, установить состав устаревших слов русского языка XX века и создать соответствующий словарь.
Практическая значимость работы определяется возможностью использования ее материалов и выводов в практике вузовского преподавания лексики
23 современного русского языка, при чтении лекционных курсов, спецкурсов, проведении спецсеминаров; а также в лексикографической работе.
Структура работы определена поставленными в ней задачами и принятым подходом - рассмотрением процессов архаизации лексики русского языка по трем наиболее важным в этом отношении периодам. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников, списка использованной литературы, включающего в себя 275 наименований, списка сокращений и приложения.
Во введении отражены общетеоретические проблемы, касающиеся устаревания слов: понятие архаичной лексики и ее место в системе современного русского литературного языка, классификация устаревшей лексики по лексико-семантическим разновидностям; обоснование критериев разграничения степеней архаизации; дан обзор имеющейся литературы по архаизации слов. Кроме того, во введении рассматриваются вопросы, связанные с обоснованием темы, определяются цель и задачи работы, дается представление о методике исследования и его фактическом материале.
В первой главе диссертации исследован процесс архаизации лексики русского языка в 20-30-е годы XX в.: выявлены лексические свойства и типы историзмов и архаизмов, устаревшая лексика классифицирована по семантическим полям и тематическим группам в соответствии с реальными фрагментами социальной жизни русского народа. Определены причины и рассмотрен механизм перехода историзмов и архаизмов из активного словарного запаса в пассивный в означенный период.
Вторая глава посвящена анализу процессов архаизации слов в 50-70-е гг. XX в.; выявлены экстра- и интралингвистические факторы устаревания слов в данный период; исследован процесс реактивизации ряда устаревшей лексики в эти годы.
Третья глава диссертации содержит анализ процессов архаизации слов конца XX столетия, исследованы причины и механизм архаизации и реактивизации лексем.
В заключении подведены итоги исследования. Приложение включает словарь устаревшей и подвергшейся реактивизации лексики русского языка XX в.
Экстралингвистические факторы архаизации лексики
Наиболее очевидными экстралингвистическими факторами архаизации лексики являются политические и экономические изменения в жизни страны, воздействие социальных и культурных преобразований общества, изменения в быту, перемещения (миграция) народных масс, изменение административно-территориального деления, усложнение форм общественной жизни, развитие науки, техники, появление новых потребностей людей и т. п. изменения, приводящие к неактуальности тех или иных предметов и явлений действительности.
Существенное влияние на изменение лексики русского языка оказали крупнейшие события XX века не только в России, но и во всем мире - Октябрьская революция и распад СССР. Эти события положили начало строительству нового типа государства, нового общественно-политического строя, что привело к существенным изменениям во всех сферах общественной жизни, к новому пониманию окружающего мира, к осознанию новой роли творца языка, роли народа в изменении реальной и общественной действительности, а следовательно, и к существенным изменениям в лексической системе русского языка. Говоря о непосредственном влиянии экстралингвистических факторов на фрагменты лексической системы русского языка С. И. Ожегов отмечает, что после революции "уходит со сцены старая государственная, административная, судебная, церковная, финансовая и т. д. терминология в связи с уничтожением старых учреждений, должностей, чинов, титулов. Уходит и многообразная лексика, связанная с общественными и бытовыми отношениями капиталистического общества» (Ожегов, 1951, 32). Аналогичные явления мы наблюдаем в русском языке и после распада СССР.
Необходимо иметь в виду то обстоятельство, что «неактуальные» реалии возникают в результате деятельности самого народа, который в ходе познания самого себя и действительности очерчивает (ограничивает, выделяет) ее фрагменты, создает мозаику языковой картины мира.
Экстралингвистические факторы являются определяющими в процессе перехода слов в разряд историзмов. В своей работе мы придерживаемся традиционного определения термина историзм (см. Бондаренко, 1966; КосовскийД974; Розенталь, Теленкова,1976; Шмелев, 1977; Фомина, 1978 и др.). Историзмы являются единственными наименованиями исчезнувших предметов и явлений действительности и выполняют в языке главным образом номинативную функцию. Однако заметим, что в нашем понимании историзмы - это хронологический пласт лексики, отражающий определенный фрагмент языковой картины мира в истории и сознании народа. Такой фрагмент представляет собой и закрепленную историческую память народа, и временную маркированность его миропонимания, и хронологическую неизбежность изменения или исчезновения. Особенность их в том, что они представляют собой не только хронологический пласт прошлого, но и основу, причину возникновения нового фрагмента исторической реалии и историзмов.
В лингвистической литературе нет достаточно четко разработанной классификации типов историзмов. О наличии уходящих лексических единиц и устаревших значений обычных слов как среди архаизмов, так и среди историзмов языка упоминают в своих работах Маслов, 1975; Артеменко, 1973 и др. Шмелев (1977, 159) называет слова, совмещающие в своей семантике исторические и актуальные значения, «частичными историзмами».
Впервые разряд семантических историзмов подробно рассматривается Алтайской (1961, 50), которая считает, что довольно продуктивным явлением в 20-е годы XX в. было развитие новых значений типа ножницы - расхождение цен на промышленные и сельскохозяйственные товары. Однако это явление характерно не только для 20-х годов, а всего периода развития лексики.
Разграничение лексических и семантических историзмов приводится в работе Белянской (1978, 80), которая выделяет «историзмы-слова» и «историзмы-значения». Наряду с указанными типами, Солиева (1985, 38) выделяет еще кон-нотативные историзмы - значения слов, которые воспринимаются как оттенки значений.
Довольно интересную классификацию историзмов предлагает Забавина (1993, 49 - 50), в которой критерием разграничения историзмов служит их соотношение с историей, понимаемой, с одной стороны, как глобальный процесс развития социума, отраженный в исторической науке, а с другой - как частное, конкретное проявление исторических фактов и событий, непосредственно не определяющих поступательного движения исторических процессов в целом. В соответствии с этим в первую группу слов входят историзмы, соотносимые с исторически значимыми реалиями общественно-политической, юридической или военной жизни, институтов власти, научной сферы и т. п. Вторая группа слов включает вокабулы, соотносимые с более частными, конкретными фактами общественной жизни, духовной и материальной культуры, обычаями, обрядами, реалиями быта. Эти слова, обозначающие ушедшие или уходящие из жизни общества реалии, непосредственно не связаны с общим историческим развитием социума в целом. В этой связи Забавина различает две группы историзмов: 1) доминантные историзмы и 2) фактурные историзмы.
Экстралингвистические и лингвистические факторы архаизации лексики
Отметим, что основная масса общественно-политических лексем, подвергшихся архаизации в 20-30-е гг. XX в., к концу 70-х годов перешла на вторую ступень архаизации, т. е. оказалась на периферии словарного состава, встречаясь только в специальных текстах. Однако определенный ряд лексем перешел уже на третью ступень архаизации, т. е. стал неизвестен многим носителям языка. Сюда относятся наименования органов власти: предпарламент, учредилка, ВИК, уком, крестком; названия общественно-политических течений: абрамовщина, махаевщина, дегаевщина, богровщииа, брентанизм, мар-тыновизм и др.; названия социально-политичеких явлений: октябрины, викжелятъ и др. Большинство этих слов не получило широкого распространения или же находилось в активном словаре очень короткий отрезок времени.
Системный анализ устаревшей лексики русского языка в XX веке показывает, что архаизации подверглись в первую очередь лексические единицы, характеризующие общественно-политические, экономические, культурологические и идеологические кампании, проводимые в тот или иной исторический период жизни русского народа. Такие кампании охватывали широкие массы носителей языка. Возникали «соответствующие текущему моменту» лексические единицы, которые исчезали, когда кампания заканчивалась. Например, кампания переименования городов, улиц, площадей и т. п. в 20-е и 90-е годы, кампания по ликвидации неграмотности, индустриализация, коллективизация, чистки рядов КПСС, стройки века (Днепрогэс, Магнитка, освоение целины и др.) и т. п.
Более медленно происходила архаизация лексики, называющей предметы и явления, устаревшие в отношении советской действительности, но остающиеся актуальными в жизни некоторых зарубежных стран, которую Белянская называет лексикой двойной социальной отнесенности (ЛДСО).
Отметим, что отдельные замечания, высказанные в научной литературе по поводу ЛДСО, носят противоречивый характер. Дискуссионным остается вопрос о принадлежности слов данной категории к активному или пассивному словарю. Филин полагает, что такие слова, как барон, князь, граф, губернатор, чиновник, полицейский, жандарм и многие другие, не выпадали из словарного состава русского языка и не перешли в категорию устаревших слов, поскольку они обозначают известные стороны современной капиталистической действительности. Следовательно, автор считает ЛДСО частью активного словарного запаса современного русского языка. Вместе с тем он указывает на своеобразие подобного рода лексем: «... они неприменимы к условиям нашей советской действительности, в связи с чем сузилась сфера их употребления» (Филин, 1957,41).
Рогожникова относит ЛДСО к пассивному словарю: «Некоторые русские слова, используемые в переводных текстах, уже не связываются с нашей современной действительностью, и если не устарели, то перешли в пассивный запас» (Рогожникова, 1971, 251). По словам Маслова, «после Великой Октябрьской революции некоторые слова стали не только историзмами, но одновременно и экзотизмами - обозначениями явлений чужой действительности». Таковы, например, слова сословия, дворянин, помещик, поместье, лакей: они используются в своих прямых значениях либо когда речь идет о прошлом нашей страны, либо когда речь идет о тех зарубежных странах, в которых еще существует сословное деление общества» (Маслов, 1975, 248). С нашей точки зрения, это не совсем верное утверждение, т. к. одни и те же слова не могут быть одновременно русскими историзмами и экзотизмами, ведь экзотизмы - иноязычная лексика, характеризующая несвойственные русской действительности явления.
Супрун (1969), а также авторы социологического исследования «Русский язык и советское общество» (1968) признают способность слов данной лексической группы выступать единицами как пассивного, так и активного словарного состава: «произошло своеобразное стилистическое расщепление данных слов: с одной стороны, они примыкают к «историзмам», словам, обозначающим исчезнувшие реалии русской жизни, с другой - сближаются с теми единицами лексики, которые существуют в языке как наименования специфических явлений, характерных для некоторых других стран» (Русский язык ..., 1968, 100).
Определение принадлежности ЛДСО к активному или пассивному словарю осложняется тем, что в современных условиях произошла реактивизация большого количества лексем данной категории в российской действительности. С нашей точки зрения, при всем своеобразии ЛДСО, при характеристике лексического состава современного русского языка, эти лексемы следует относить к историзмам. В рассматриваемый период они оставались на первой ступени архаизации.
Экстралингвистические и лингвистические факторы архаизации лексики
Последние десятилетия XX в. отмечены интенсивным изменением и развитием русского языка, причем размах и скорость этих изменений во многом сопоставимы со скоростью и размахом языковых изменений в 20-е годы, которые действительно можно назвать периодом «бури и натиска» (Воронина, 1993, 50). «Существенные перемещения лексических массивов, стилистические сдвиги, разнообразные семантические преобразования могут быть признаны весьма активным явлением в современном языкотворчестве — даже на фоне всеохватывающего обращения к нелитературным формам языка или на фоне бурных процессов в словообразовании» (Бельчиков, 1993, 3).
Одним из наиболее ярких и динамичных процессов развития русского языка на исходе XX века является перераспределение лексики активного и пассивного запасов (см. Говердовская, 1992; Бельчиков, 1993; Бабенко, 1998; Мязина, 1998; Какорина, 2000 и др.). Указанное перераспределение происходит за счет устаревания ряда лексем (в основном советизмов) и возрождения устаревших (чаще всего после Октябрьской революции) слов, а также активизации малоупотребительных лексем.
Отметим, что реактивизации в 80-90-е годы XX века подверглись, в основном, те лексемы, которые устарели по отношению к нашей действительности, но оставались в активном словаре по отношению к некоторым зарубежным странам, т. е. находились на протяжении всего советского периода на первой ступени архаизации. Однако другие наименования дореволюционных реалий, а также реалий первых послереволюционных десятилетий оставались на второй ступени архаизации, т. е. пребывали на периферии словарного состава, являясь малоупотребительными, встречались в определенных текстах. К ним относятся названия органов власти и административных учреждений: сенат, управа, жандармерия, присутствие, земство, губисполком, волисполком, главк и др.; названия общественно- политических течений: меньшевизм, троі{кизм, отзовизм и др.; названия одежды: армяк, сермяга, вицмундир, цилиндр и др.; названия единиц измерения: аршин, верста, локоть, десятина и др. Кроме того, ряд наименований был уже на третьей ступени: лексемы, не получившие широкого распространения или быстро вышедшие из употребления: предлооюение, непрерывка, предпарламент, брентанизм, мартыновизм и т. п., а также большинство устаревших аббревиатур.
Лексемы, выпавшие из активного словаря в 50-70-е годы XX века, к концу XX века перешли на вторую ступень архаизации. К ним относятся названия социально-политических явлений и их участников: смычка, чистка, уклон, перегиб, уклонист, загибщик и др., наименования органов власти: тройка, совнархоз, культпроп и др. Однако ряд наименований находился на первой ступени архаизации: Совнарком, Нарком, МТС, целинник, целинница; названия степеней родства, народных обрядов и др., т. к. при редком употреблении они оставались известными многим носителям языка.
В связи с изменениями в общественно-политической жизни нашего государства в 80-90-е гг. XX в. в пассивный запас уходят целые лексические пласты, связанные с обозначением реалий советской действительности, хотя «процесс выпадения слов - процесс, безусловно, длительный, более длительный, во всяком случае, чем процесс усвоения новых слов и перехода последних из индивидуального или группового в общее употребление». (Сорокин, 1965, И). В каждый определенный период функционирования языка наряду с лексикой активного употребления, с одной стороны, и устаревшей лексикой, с другой, можно выделить круг слов, окончательно не перешедших в пассивный словарь, но ставших, по терминологии Щербы (1958, 59), «менее обыденными».
По мнению Мокиенко и Никитиной (1998, 8), вся советская лексика относится к разряду устаревшей, однако частотность былого употребления на страницах советской периодической печати, общественно-политической и художественной литературы, еще не утратившей своей актуальности, создает некоторую иллюзию живого функционирования советизмов.
С нашей точки зрения, большинство советизмов, выпавших из активного употребления в 80 - 90-е гг. XX века, находится на первой, самой ранней ступени архаизации или представляет собой особую лексическую группу «потенциальных историзмов» (Какорина, 2000, 69).
Основная масса слов, подвергшихся архаизации в этот период, принадлежит общественно-политической и социально-экономической лексике. 1.1. Архаизация общественно-политической лексики
Устаревающие лексемы общественно-политического дискурса на основании дифференциальных признаков "государство и его граждане ", "орган власти", "политические органы и мероприятия", "социально-политические явления и процессы" разграничиваются на следующие тематические группы:
1) наименования государства, органов власти и их представителей {СССР, Советский Союз, Страна Советов, РСФСР, советский (народ); Советы, облисполком, райисполком, КГБ, ГК ЧП и др.,) ;
2) названия политических органов, организаций и мероприятий ( КПСС, ВЛКСМ, лексемы с компонентами парт -, полит- и др.);
3) названия социально-политических явлений и процессов {антисоветчина, всесоюзный, невыездной, непроходной, диссиденство и др., а также терминология перестройки);
4) топонимическая лексика.
Рассмотрим особенности протекания процесса архаизации каждой из данных групп.
