Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретические основания исследования
1.1.0 когнитивном подходе к анализу языка 11
1.2.1.Концепт в лингвокультурологии и лингвокогнитологии 15
1.2.2. Концепт как основное понятие когнитивной семантики 22
1.2.3.Принципы концептуального анализа 26
1.2.4.Роль когнитивной метафоры в моделировании ключевого слова культуры как концепта 34
1.2.5.Концептуализация и языковая картина мира 40
1.3. Исследование субстантивов тело, душа и дух в русскоязычной картине мира 47
Выводы 57
Глава II. Лексикографическое представление субстантивов тело, душа и ДУХ 59
2.1. Моделирование лексикографических представлений субстантивов тело, душа и дух 60
2.2.1.Лексикографическое семантическое поле субстантива тело 67
2.2.2. Лексикографическое семантическое поле субстантива душа 75
2.2.3.Лексикографическое семантическое поле субстантива дух 86
Выводы 99
Глава III. Субстантивы тело, душа и дух во фразеологизмах и паремиях русского языка
3.1. Фразеологизмы и паремии как носители информации о национальной картине мира 102
3.2.1. Субстантивы тело, душа и дух как концепты во фразеологизмах русского языка 107
3.2.2.Субстантивы тело, душа и дух как концепты в паремиях русского языка 116
Выводы 122
Глава IV. Концептуальный анализ субстантивов тело, душа и дух в религиозных текстах 124
4.1. Анализ сочетаемости субстантива тело 125
4.2. Анализ сочетаемости субстантива душа 129
4.3. Анализ сочетаемости субстантива дух 136
Выводы 139
Глава V. Концептуальный анализ субстантивов тело, душа и дух в романе Б.Пастернака "Доктор Живаго"
5.1.Идиостиль Б.Пастернака и его художественный мир 140
5.2. Теоретические основания анализа субстантивов тело, душа и дух 143
5.2.1. Анализ сочетаемости субстантива тело 148
5.2.2. Анализ сочетаемости субстантива душа 151
5.2.3. Анализ сочетаемости субстантива дух 156
5.2.4. Анализ фразеологизмов с компонентами душа и дух 158
Выводы 164
Заключение 166
Библиография
- Концепт как основное понятие когнитивной семантики
- Лексикографическое семантическое поле субстантива душа
- Субстантивы тело, душа и дух как концепты во фразеологизмах русского языка
- Анализ сочетаемости субстантива тело
Введение к работе
Диссертационная работа посвящена исследованию содержания субстантивов тело, душа, дух и моделированию их как концептов русской культуры в обыденном, религиозном и художественном типах сознания и отражающих их текстах, а также во фразеологизмах и паремиях.
Актуальность исследования определяется необходимостью
лингвокогнитивного осмысления содержания имен тело, душа и дух в сознании носителей русского языка как базовых составляющих личности человека. Субстантивы тело, душа и дух и содержащиеся в них понятия значимы как для каждого человека в отдельности, так и для всего русскоязычного социума. Между тем они недостаточно разработаны и в толковых словарях, и в специальных трудах, что также определяет актуальность настоящего исследования. Концептуальный анализ имен тело, душа и дух во фразеологизмах и паремиях позволяет выстроить специфику русской языковой картины мира. Лингвокогнитивный анализ имен тело, душа и дух в религиозных текстах и в романе Б.Пастернака "Доктор Живаго" позволяет выявить те представления о теле, душе и духе, которые присущи религиозному и художественному типам сознания и которые в свою очередь диктуют сочетаемость этих имен в текстах.
Объект исследования. Объектом настоящего исследования является содержание имен тело, душа и дух, а предметом - их глагольно-адъективная сочетаемость, позволяющая смоделировать эти ключевые слова русской культуры как концепты.
Цель и задачи исследования. Целью исследования является реконструкция трех фрагментов (тело, душа и дух) русской языковой картины мира, стоящей за именами тело, душа и дух и присущей обыденному, религиозному и художественному типам сознания носителей русского языка. Эта цель потребовала выхода за пределы собственно лингвистические - в психологию и культурологию.
Цель работы определила постановку и решение следующих конкретных задач:
проведение лексикографического исследования имен тело, душа, дух для выявления семантических инвариантов;
составление лексикографических семантических полей имен тело, душа, дух на основании лексикографических данных и проведение семантизации их составляющих для определения семантически релевантных параметров исследуемых субстантивов;
анализ имен тело, душа и дух во фразеологизмах и паремиях русского языка для реконструкции специфики соответствующих фрагментов русской языковой картины мира;
4) проведение концептуального анализа имен тело, душа, дух на материале
религиозных текстов и текста романа Б.Пастернака "Доктор Живаго" с целью
моделирования образных представлений о теле, душе и духе в религиозных и
художественном дискурсах.
Теоретическая новизна исследования состоит в том, что предлагаемый алгоритм построения модели содержания сложно организованных субстантивов
позволяет не только представить их как концепты, но и сопоставить между собой по тривиальным (повторяющимся) ассоциативным смыслам (прагматическим семам). Такое сопоставление является сферой применения структурного метода в когнитивном моделировании содержания слов.
Научная значимость исследования заключается в том, что в диссертации представлены когнитивные модели таких базовых для русской культуры феноменов, как тело, душа и дух, построенные на основе концептуального анализа имен этих феноменов во фразеологизмах и паремиях, в религиозных текстах, а также в романе Б.Пастернака "Доктор Живаго" и сопоставление между собой. Диссертация исследует феномены действительности, именуемые субстантивами тело, душа и дух, как фрагменты русской языковой картины мира.
Материалом исследования послужили данные толковых,
фразеологических, синонимических, философских,
философско-энциклопедических, психологических словарей, сборника фразеологизмов и паремий, а также сочетаемость имен тело, душа и дух, извлеченная из религиозных текстов и текста романа Б.Пастернака "Доктор Живаго". Лексические единицы, составляющие лексикографические семантические поля имен тело, душа, дух, отбирались из толковых словарей русского языка и из "Русского семантического словаря" Н.Ю. Шведовой. Информация о языковом сознании носителей русского языка, в частности о взглядах на тело, душу, дух, извлеченная из толковых словарей, дополнялась анализом материала журнальных текстов ("Эгоист", "Мир"). Контексты употребления имен в художественном тексте были извлечены из романа Б. Пастернака "Доктор Живаго". Что касается текстов церковно-богословской литературы, то соответствующие контексты отбирались из сайта http: //www/ruscora.ru.
Методы исследования. В работе использованы следующие методы анализа материала:
анализ словарных дефиниций избранных субстантивов;
компонентный анализ субстантивов, составляющих лексикографические семантические поля (парадигмы) имен тело, душа и дух;
концептуальный анализ имен тело, душа и дух, вскрывающий их культурно-значимые ассоциации (коннотации);
лингвистическая интроспекция.
Теоретической базой для проведения исследования послужили статьи и монографии исследователей, работающих в области когнитивной лингвистики (Арутюнова Н.Д., Апресян Ю.Д., Баранов А.Н., Демьянков В.З., Джонсон М., Добровольский Д.О., Кибрик А.Е., Кубрякова Е.С., Лакофф Дж., Попова З.Д., Рахилина Е.В., Стернин И.А., Телия В.Н., Чернейко Л.О.)
Практическая ценность исследования. Практическая ценность работы заключается в том, что материалы диссертации могут быть применены в курсах по лексикологии, семантике, лексикографии русского языка, а также в спецкурсах по изучению лексической системы русского языка с позиций когнитивной семантики и в практике преподавания русского языка как иностранного. Кроме того, представленный в диссертации материал может быть
использован при обучении студентов-нефилологов.
Положения, выносимые на защиту: Результаты исследования позволяют вынести на защиту следующие основные положения.
1.3а абстрактными именами душа и дух стоят фрагменты визуально не наблюдаемой, метафизической действительности (умопостигаемого мира). Однако для русской культуры и русского языка характерно обозначение ими предметов материальных. За предметным именем тело стоит фрагмент материального, эмпирического мира, но в русском языке и в русской культуре тело "одухотворяется" и сочетается с именами отвлеченных явлений. 2. В результате исследования сочетаемости субстантивов тело, душа и дух в текстах разных жанров выявлены культурно-значимые ассоциативные смыслы, объем которых значительно превышает информацию об этих словах, представленную в лексикографических источниках.
3.Содержание субстантивов тело, душа и дух как концептов включает логический и сублогический страты, которые объективируются многочисленными речевыми употреблениями.
4.Субстантивы тело, душа и дух в современном русском языке семантически соприкасаются с другими именами, которые можно вычленить из анализа дефиниций опорных слов и представить в виде лексикографических полей. Изучение особенностей соотношения исследуемых имен с ближайшими семантическими соседями в парадигматическом ряду позволяет уточнить их семантическую структуру.
5.Полученные результаты исследования имен тело, душа и дух во фразеологических единицах и паремиях, а также в религиозных текстах и в тексте романа Б.Пастернака "Доктор Живаго" согласуются с результатами исследования лексикографического материала и текстов, отражающих обыденное сознание, но не совпадают с ними по причине богатства ассоциативных смыслов, связанных и с феноменами, и с их именами в разных дискурсах русской культуры, но не нашедших отражения в толковых словарях.
Апробация работы. Диссертация прошла обсуждение на заседании кафедры русского языка филологического факультета МГУ имени Ломоносова. Кроме того, результаты исследования отражены в докладах, сделанных на научных конференциях "Ломоносовские чтения" в апреле 2005г. и 2006г. в МГУ. По теме диссертации опубликованы три работы.
Композиция работы. Диссертация состоит из Введения, пяти глав, Заключения, библиографии (списка использованной научной литературы, словарей и источников), а также приложения.
Концепт как основное понятие когнитивной семантики
Концепт - один из базовых терминов (наряду с терминами "категория", "прототип", "фрейм"), которые появились в лингвистической семантике в результате взаимодействия лингвистики с философией, психологией и культурной антропологией в 20-х гг. XX в. Для российской лингвистики этот термин достаточно новый. Как отмечает P.M. Фрумкина, он был заимствован из англоязычной литературы в середине 70-х гг., когда встала проблема адекватного перевода этого термина в работах Шенка, Чейфа, Рассела, Карнапа, Патнема. Тогда concept (англ.) предлагалось переводить как понятие (Фрумкина 1992: 30), и сегодня многие лингвисты не разграничивают термины "концепт" и "понятие". Между тем в современной когнитивистике наметилась тенденция к их разграничению, хотя до сих пор в науке нет единого понимания концепта.
Исследования, посвященные соотношению этого термина с другими, представлены во многих трудах лингвистов в России и за рубежом. Наиболее представительной является серия работ в проекте "Логический анализ языка" под руководством Н.Д. Арутюновой (1988, 1991, 1995); работа Ю.С. Степанова и его единомышленников (Степанов 1997); работа З.Д. Поповой и И.А. Стернина (2007).
В российской лингвистике вопрос о природе концепта впервые был затронут русским философом С.А. Аскольдовым в статье "Концепт и слово" еще в 1928 году. В данной статье С.А. Аскольдов отмечает, что концепт есть мысленное образование, которое замещает нам в процессе мышления неопределенное множество предметов одного и того же рода (Аскольдов 1997: 269). С.А. Аскольдов впервые дал определение концепту и обосновал функцию концепта: он может служить заместителем реальных предметов или их некоторых сторон, реальных действий, разного рода мысленных функций. Д.С. Лихачев также использовал понятие "концепт" для обозначения обобщенной мыслительной единицы, которая отражает и интерпретирует явления действительности в зависимости от образования, личного и профессионального опыта, социального статуса носителя языка и, являясь своего рода обобщением различных значений слова в индивидуальных сознаниях носителей языка, позволяет общающимся преодолевать существующие между ними индивидуальные различия в понимании слова. Концепт, по Д.С. Лихачеву, не возникает из значений слов, а является результатом столкновения усвоенного значения с личным жизненным опытом говорящего. Концепт в этом плане выполняет заместительную функцию, в языковом общении (Лихачев 1993).
В настоящий момент в лингвистической литературе существует огромное количество дефиниций концепта. А исследователей, которые дают определение концепта, можно свести к трем группам: одни исследователи, как показывает Н.Е. Ананьева, исходя из этимологии слова концепт (conceptus (лат.)), понимают его как эквивалент термину "понятие" (например, Ю.С. Степанов в ЛЭС); другие считают, что это «содержание понятия» (его смысл); третьи дают более широкое определение концепта, подчеркивая его ментальный характер и связь с картиной мира, охватываемость им совокупности всех знаний о данном объекте (Ананьева 2005: 109). Таким образом, вопрос о том, что такое концепт, в настоящее время окончательно не решен, но исследователи продолжают поиски рационального объяснения этого феномена. Как пишет С.Г. Воркачев, термин "концепт" сейчас «проходит этап номинативного апогея» (Воркачев 2007: 13).
В настоящее время концепт в лингвистике исследуется в двух новых направлениях: линвокультурологии и лингвокогнитологии. В качестве термина концепт используется главным образом в когнитивной лингвистике и лингвокультурологии (Воркачев 2007: 13-14). С.Г. Воркачев полагает, что концепты принадлежат к сфере знания/сознания, которую они обслуживают, что является одним из критериев отграничения лингвокультурных концептов от прочих (Воркачев 2001: 69). В связи с этим он определяет концепт как «единицу коллективного знания/сознания, отправляющую к высшим духовным ценностям, имеющую языковое выражение и отмеченную этнокультурной спецификой» (Воркачев 2007: 14).
В лингвокультурологическом направлении анализом концептов занимаются такие ученые, как А. Вежбицкая, Ю.С. Степанов, Н.Д. Арутюнова, С.Г. Воркачев, В.И. Карасик, Г.Г. Слышкин и др. Концепт в этом направлении рассматривается как единица культуры: «... это как бы сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. И, с другой стороны, концепт - это то, посредством чего человек - рядовой, обычный человек, не «творец культурных ценностей» -сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее», это «основная ячейка культуры в ментальном мире человека» (Степанов 2001: 40, 41). По мнению исследователя, в структуру концепта входят три компонента: 1) основной, актуальный признак; 2) дополнительный или несколько дополнительных, «пассивных» признаков, являющихся уже неактуальными, «историческими»; 3) внутренняя форма или этимологический признак, обычно вовсе неосознаваемый, запечатленный во внешней, словесной форме (Степанов 1997: 48). В "Словаре концептов русской культуры" он выделяет такие концепты, как «Вечность», «Закон», «Беззаконие», «Страх», «Слово», «Любовь», «Вера». Простую и наиболее доступную формулировку понятию "концепт" в лингвокультурологии дала А. Вежбицкая, определив его как объект из мира «Идеальное», имеющий имя и отражающий определенные культурно-обусловленные представления человека о мире «Действительность» (цит. по: Фрумкина 1992: 31). А. Вежбицкая выделяет концепт-максимум и концепт-минимум. Концепт-максимум, считает А. Вежбицкая, — это полное владение смыслом слова, свойственное рядовому носителю языка; а концепт-минимум — это неполное владение смыслом слова, присущее рядовому носителю языка, для которого соответствующая реалия (физическая или мысленная) известна, но является как бы периферийной для жизненной практики. Согласно А. Вежбицкой, введение терминов "концепт-минимум" и "концепт-максимум" необходимо для демонстрации степени владения смыслом слова рядовым носителем. По мнению А. Вежбицкой, концепты национально-специфичны, поэтому, трактуя термин "концепт" как идеальный объект, А. Вежбицкая отмечает, что разные языки концептуализируют (т.е. преломляют) действительность по-разному, но и за одним и тем же словом данного языка в сознании разных людей могут стоять разные концепты (цит. по: Фрумкина 1992: 31-32).
В.И. Карасик понимает под концептом «ментальное образование, которое представляет собой хранящийся в памяти, значимый, осознаваемый, типизируемый фрагмент опыта» (Карасик 2005: 95). Типизируемость, по его мнению, закрепляет представления в виде различных стереотипов, осознаваемость дает возможность передать информацию о них другим людям, а значимость закрепляет в индивидуальном и коллективном опыте важные (и поэтому эмоционально переживаемые) характеристики действительности, которые представляют собой образно-перцептивную, понятийную и ценностную стороны концептов.
Лексикографическое семантическое поле субстантива душа
Общеизвестно, что лингвистически адекватное представление семантики любого слова может быть получено методом системного анализа семантического поля (СП), в которое входит данное слово. Как пишет А.А. Уфимцева, «для того, чтобы понять отдельное слово, в сознании слушающего должно присутствовать все поле словесных знаков, слово становится понятным благодаря наличию всего поля. Слово «имеет значение» только внутри целого поля и благодаря этому целому. Вне поля слово вообще не может иметь значения» (Уфимцева 2004: 33). На наш взгляд, поле может строиться не только (ономасиологически) на основе общности понятия, но и семасиологически - от слова ко всем его обширным семантическим связям. Тогда ономасиологическое поле можно назвать семантическим полем, а семасиологическое - лексико-семантическим. Различие в моделировании лексического множества как поле не имеет теоретического характера, а касается лишь практических методик.
«Для семантического поля постулируется наличие общего (интегрального) семантического признака, объединяющего все единицы поля и обычно выражаемого лексемой с обобщенным значением (архилексемой) ... и наличие частных (дифференциальных) признаков (от одного и более), по которым единицы поля отличаются друг от друга» (ЛЭС 1990: 381). Таким образом, семантическое поле включает в себя в качестве составной части слова, называющие один и тот же предмет или одно и то же явление и дифференцирующие данное семантическое пространство, как, например, семантическое поле имени тело. Помимо этого, лексические единицы могут быть в парадигматических отношениях, объединяющихся по общим инвариантным значениям, как например, в поле имени душа и в поле имени ДУХ.
Итак, ЛП и СП определяется как специфический «способ отражения действительности, представляющий собой систему, компонентами которой являются значения слов, взаимосвязанных хотя бы общим семантическим компонентом, и особым образом структурно организованной (ядро-периферия)» (Караулов 1976: 75).
Как известно, важнейшими структурно-семантическими компонентами (составляющими) ЛСП являются: - имя (ядро); - центр и периферия; - наличие в структуре поля микрополей; - зона пересечения полей; - парадигматические отношения лексических единиц в поле.
Метод практического анализа материалов толковых словарей разработан Л.О.Чернейко на базе лексикографической концепции Ю.Н.Караулова и представлен в ряде дипломных сочинений, написанных под ее руководством. Суть метода исследования семантики слова в рамках лексикографического семантического поля (ЛП) заключается в следующем. Любое слово словаря, в частности субстантив, берется как вокабула в определенном значении (лексико-семантическом варианте), если слово многозначное, а субстантивы ее дефиниции, являющиеся единицами метаязыка, также рассматриваются как вокабулы со своими дефинициями. Возникает некоторое множество семантически близких друг другу лексических единиц, которые, по словам Н.Ю.Караулова, «сами организуются в систему» (Караулов 1976: 67). Это множество открытое, как и весь словарь, однако внутренние связи его членов оказываются сильнее внешних, поскольку в их семантике варьируется общее понятие, которое обнаруживается в одинаковых (или близких) словах метаязыка их дефиниций. Такие семантические отношения позволяют интерпретировать множество как лексико-семантическую парадигму.
Отличие ЛП от семантических полей сводится к принципу их моделирования: ЛП строится на семасиологическом основании (от слова к его ближайшим семантическим соседям той же частеречной принадлежности, в настоящей работе от слова тело к словам туловище, организм, плоть..., от слова душа к словам сердце, психика, чувство... и от слова дух к словам воля, сознание, менталитет...), а семантическое поле - на ономасиологическом (от идей тело , душа , дух к их лексической репрезентации словами разных частей речи).
Продуктивность применения метода ЛП при моделировании содержания значимых для культуры слов (или «ключевых слов культуры», по А.Вежбицкой) состоит в том, что для любого такого слова может быть выявлено лексическое множество. Его границы устанавливаются достаточно объективно на основе анализа лексикографического материала базовых толковых словарей (изученные словари перечислены в библиографическом списке, но особую важность для настоящей работы имеет «Русский семантический словарь» под ред. Н.Ю.Шведовой). В рамках этого множества определяется семантическая специфика каждого члена парадигмы, включая и исходное слово, через систему дефференциальных семантических признаков. Это дает фоновое представление о категоризации соответствующего полю фрагмента действительности в языковой картине мира носителей той или иной культуры. В настоящем исследовании таким методом был определен состав полей (парадигм), формирующихся вокруг анализируемых субстантивов тело, душа и дух в их антропоцентрических значениях, и их функциональное ядро — стилистически нейтральные единицы.
Субстантивы тело, душа и дух как концепты во фразеологизмах русского языка
Д.О. Добровольский также отмечает, что наличие живой внутренней формы является причиной наличия образной составляющей фразеологизмов: «поскольку для идиом в большинстве случаев характерно наличие более или менее живой внутренней формы, то при описании их значения целесообразно наряду с прочими компонентами содержания принимать во внимание и образную составляющую» (Добровольский 1996: 71). Согласно Д.О.Добровольскому, образная составляющая фразеологизмов - это не эксплицитные конкретные образы, обозначенные теми или иными словами, а имплицитные метафорические образы. Как полагает Д.О.Добровольский, «образная мотивация идиом основывается не на конкретных визуальных представлениях, спровоцированных буквальным прочтением соответствующей идиомы, а на достаточно абстрактных способах интерпретации одних сущностей в терминах других» (там же: 71).
Таким образом, оценочность, познавательность, образность являются важными признаками фразеологизмов.
Термин "паремия" (от греч. paroimia) - это общее название для пословиц и поговорок. Этот термин уже принят как в зарубежной, так и в российской лингвистике. К паремиям относят пословицы и поговорки - устные краткие изречения, одна из составляющих фольклора. Е.М.Верещагин и
В.Г.Костомаров отмечают, что «пословицы обычно бытуют в виде устойчивых, завершенных фраз, а поговорки допускают варьирование своего состава и не всегда выражают законченное суждение. Поговорки — это мост, переход от фразеологизмов к пословицам» (Верещагин и Костомаров 1983: 88-89). По словам В.Даля, пословицы и поговорки - это «отпечаток душевного склада народа», в частности, «пословица - коротенькая притча — это суждение, приговор, поучение, высказанное обиняком... Как всякая притча, полная пословица состоит из двух частей: из обиняка, картины, общего суждения и из приложения, толкования, поучения...» (Даль ПРН 1996: 15). Поговорку В.И.Даль определяет как «окольное иносказание, обиняк, способ выражения, но без притчи, без суждения, заключения...» (Даль 1984: 14).
Н. Барли характеризует пословицы как «общепринятое стандартное высказывание относительно моральных или категориальных императивов в клишированной метафоричной парадигматической форме, анализирующее фундаментальные логические отношения» (Барли 1978: 131-133, 137). Из определения Н.Барли видно, что пословицы и поговорки как высказывания обладают метафоричностью и оценочностью. Что касается оценки, которую несет пословица, то Е.В.Падучева считает, что «знание о наличии/ отсутствии оценочного компонента входит в знание пословицы» (Падучева, 1978: 248). Для пословиц и поговорок можно вывести такие оценочные параметры, как "высокое / низкое", "свое / чужое", "индивидуальное / коллективное", "добро / зло", "правда / кривда", "истина / ложь", что определяет оценочность высказывания.
В.Н.Телия особое внимание уделяет оценочности пословиц и поговорок, отмечая, что оценочная деятельность сопровождает всю деятельность человека — «субъекта соотносящего со своей ценностной картиной» (Телия 1990). С точки зрения В.Н.Телии, паремии не могут не сопровождаться оценкой как концептуальным содержанием. «Оценочный макрокомпонент несет информацию оценочности того, что отображается в денотации идиомы. Эта ценность определяется субъектом оценки и ее реципиентом с позиции их ценностно ориентированной шкалы норм и стандартов (или стереотипов), что соответствует ценностной картине мира данной языковой личности. Оценка -фактор всегда субъективный» (Телия 1990: 35).
А.А. Потебня особое внимание уделяет образности пословиц и поговорок, отмечая, что «образ соединяет между собою частные случаи, к коим применяется, дает возможность обобщения, заменяет собою эти случаи» (Потебня 1905: 337). Образ занимает промежуточное место между «миром искусства» и «миром природы и человеческой жизни» (Потебня 1905: 207). Образность — одно из постоянных внутренних свойств пословиц и поговорок. Поскольку пословицы и поговорки как один из типов высказывания описывают жизненные ситуации и сценарии, народные традиции и обычаи, исторические события, то в них несомненно содержатся яркие образы.
Таким образом, пословицы и поговорки - это своеобразные высказывания, выражающие то или иное явление, сопровождающие национальными культурными коннотациями.
Мы понимаем пословицу и поговорку как один из типов высказывания, закрепляющий опыт и знания нескольких поколений, в котором воплощается мудрость народа. В данной работе уделяется особое внимание антропоцентрическому подходу в изучении пословиц и поговорок, которого придерживается А.А.Крикман: «центральным поэтическим принципом паремического тропообразования является принцип антропоцентричности, проявляющийся, например, в том, что переосмысление пословицы почти без исключения происходит по направлению к человеку, т.е. почти не существует пословиц с нечеловеческой референцией» (Крикман 1978: 67).
Анализ сочетаемости субстантива тело
Задачей настоящей главы является анализ образной составляющей содержания субстантивов тело, душа и дух в романе Б.Пастернака "Доктор Живаго" с целью реконструирования художественной модели стоящих за ними фрагментов мира и сопоставления образных представлений о соответствующих феноменах идеальной действительности.
Наличие образной составляющей в структуре концепта подверждается многими учеными (Дж. Лакофф, Э. Рош, В.И. Карасик). Согласно З.Д. Поповой и И.А. Стернину, в структуре концепта содержится чувственный образ, образованный а) перцептивными когнитивными признаками, формирующимися в сознании носителя языка в результате отражения им окружающей действительности при помощи органов чувств (перцептивный образ); б) образными признаками, формируемыми метафорическим осмыслением соответствующего предмета или явления (т.н. когнитивной или концептуальной метафорой). Когнитивный образ отсылает абстрактную сущность к материальному миру (Попова, Стернин 2007: 108), так как «наш дух вынужден ... обращаться к легко доступным объектам, чтобы, приняв их за отправную точку, составить себе понятие об объектах сложных и трудноуловимых» (Ортега-и-Гассет 1990: 72).
Разные слова обладают разной степенью образности, разным образным потенциалом (Блинова 1983). Образность трактуется как полноправный компонент семантики слова, «актуализирующий образные ассоциации (представления), связанные с определенным словом» (цит. по: Скляревская 1993: 18). Учитывая специфические особенности образности, связанные с различными уровнями и сферами познавательной деятельности, Л.Г. Лузина выделяет следующие типы образов: (в гносеологическом смысле): 1) чувственно-наглядный, 2) абстрактно-понятийный, 3) художественный (Лузина 1984: 46). Как показывает Л.Г. Лузина, наглядно-чувственный образ - это элементарные образы в виде ощущений, входящих в состав более сложного образа - восприятий, а также представлений, являющихся воспроизведением прошлых восприятий вещей. Абстрактно-понятийный образ - это логические понятия, которые составляют элементы и единицы познавательной деятельности, формирующиеся на уровне абстрактного мышления (там же: 45-46). Н.В.Халикова в монографии "Образность русской художественной прозы" указывает на происхождение образа и образности, т.е. онтологически "образ" и "образность" восходят к одному источнику (быть средством познания и способом чувственного отражения действительности), отмечает, что "образ" и "образность" - это единая многомерная конструкция нашего сознания (Халикова 2004: 4). По ее мнению, «образ (символ) - это текстовая единица, обозначающая предмет, вещь, наблюдаемое явление, их признаки, - словом, все, что активизирует восприятие человеком действительности посредством текста» (там же: 5). Перечисляя разные точки зрения на образ, она делает вывод, что разные позиции трактовки образа приходят к общему: связь с объектом восприятия: 1) образ - это конкретный объект восприятия: предмет, лицо, пространство, внутреннее состояние; 2) значение, функция (мысленная структура) этого объекта; 3) словесная (или иная) форма представления объекта; 4) скрытая сущность объекта, позволяющая оперировать им в сознании как средством познания мира (двуплановость, символизм в широком смысле) (там же: 24). Что касается словесной образности, то, по ее мнению, это «субъективное изображение объекта перцепции речевыми средствами как сообщение об этом объекте» (там же: 24).
Как было выше указано, выявление глубинных представлений, сформировавшихся в данной культуре о каком бы то ни было феномене действительности, осуществляется через анализ узуальной сочетаемости его имени, которая мотивирована сложившимся ассоциативным контуром этого феномена. Представления об идеальных (метафизических, умопостигаемых, абстрактных) сущностях могут быть как логическими, вскрывающими в частности причинно-следственные, временные отношения данной сущности с другими, так и сублогическими, метафорическими, воплощающими проекции метафизической сущности на фрагменты физического мира (Чернейко 1997: 287). И логические, и сублогические образы идеальной сущности моделируются посредством анализа в первую очередь глагольной сочетаемости ее имени, позволяющего выстроить систему «субстантивных лексических параметров» - типовых названий физических предметов, которые обычно принимают участие в ситуации, обозначенной глаголом, на правах ее актантов (Апресян 1974: 49). В сочетаемости абстрактного имени с вторичными предикатами информация о стандартных глагольных актантах присутствует имплицитно (Чернейко 1997: 290). При этом сублогические представления носителей языка об идеальных сущностях, заполняющие метафорическую зону структуры концепта, обнаруживаются в несвободной сочетаемости абстрактных имен (Чернейко, Хо Сон Тэ 2001: 55).
Об этом также пишет Е.В. Рахилина в работе "Семантика и сочетаемость. Когнитивный аспект". С точки зрения автора, сочетаемость имени напрямую связана с мировоззрением носителя языка, с его картиной мира: «исследование сочетаемости может воссоздать тот образ действительности, который человек имеет в виду, когда говорит и понимает. Обычно его называют языковой картиной мира» (Рахилина 2000: 11). Как пишет В.Н. Телия, «для получения недостающих в языке средств наименования используется комбинаторная техника переосмысления уже имеющихся в языке слов, приспосабливающихся к обозначению признаков определенных семантически ключевых для них слов и поэтому связывающих свое значение с последними. Тем самым связанное значение слова представляет собой продукт особого способа вторичной номинации — номинации косвенной» (Телия 1981: 11). Вторичная номинация - это переосмысление уже имеющихся в языке средств номинации для заполнения лакун в языке: «... отвлеченные значения семантически ключевых слов, не претерпевая переосмыления, актуализируют в ассоциативном ряду признаки физических объектов, на основе которых устанавливается связь со словами, принадлежащими конкретной лексике, а эти последние переосмысляются, обретая отвлеченное значение» (Телия 1981: 17).
Эти проекции, рождающие ассоциации идеальной сущности с физическими («вещные коннотации» - Успенский 1979) и метафизическими предметами, направляют глагольно-адъективную сочетаемость ее имени, «эксплуатирующую» предикаты имен физических предметов, ставших для абстрактного имени вторичными предикатами. Как отмечает Л.О.Чернейко, ассоциативные образы идеальной сущности (ее ассоциаты) в сочетаемости абстрактного имени присутствуют имплицитно (Чернейко 1997). Например, в романе Б. Пастернака душа человека имеет ассоциацию с растением, поэтому глагольная сочетаемость имени душа, направляемая гештальтом растение (целостным перцептивным образом соответствующего физического явления), включает предикаты имени растение, а сам образ растения в сочетаемости анализируемого абстрактного имени и стоящих за ними идеальных сущностей присутствует имплицитно, поскольку глагол состояния сохнуть сохраняет информацию о своих стандартных актантах и во вторичной семантической функции: душой по нас сохнет.
