Содержание к диссертации
Введение
Глава первая: ИСТОРИЯ ВОПРОСА О СЕМАНТИКЕ УМОЛЧАНИЯ 10
1. Характеристика семантики умолчания в русистике 10
2. Изучение творчества 3. Н. Гиппиус в аспекте символизма 23
Глава вторая. ЛЕКСИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА ВЫРАЖЕНИЯ СЕМАНТИКИ УМОЛЧАНИЯ. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА 40
1. Средства выражения семантики умолчания с положительным денотатом в произведениях 3. Н. Гиппиус 40
2. Эвфемистические функции фразеологизмов в произведениях 3. Н. Гиппиус 52
3. Социальная маркированность эвфемизмов в творчестве З.Н. Гиппиус 66
Глава третья. ХАРАКТЕРИСТИКА ЛЕКСИЧЕСКИХ СРЕДСТВ ЭВФЕМИЗАЦИИ В АСПЕКТЕ РАЗЛИЧНЫХ КЛАССИФИКАЦИЙ 79
1. Лексико-семантические группы эвфемизмов в творчестве 3. Н. Гиппиус.. 81
2. Морфологическая классификация эвфемизмов в творчестве 3. Н. Гиппиус 93
Глава четвёртая. СИНТАКСИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА ВЫРАЖЕНИЯ СЕМАНТИКИ УМОЛЧАНИЯ В ТВОРЧЕСТВЕ 3. Н. ГИППИУС. 119
1. Приём апосиопезы в произведениях 3. Н. Гиппиус 119
2. Описательные конструкции как средства выражения семантики умолчания в произведениях 3. Н. Гиппиус 131
3. Среднечастотные и низкочастотные средства выражения семантики умолчания синтаксического уровня в произведениях 3. Н. Гиппиус 147
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 160
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 164
- Характеристика семантики умолчания в русистике
- Средства выражения семантики умолчания с положительным денотатом в произведениях 3. Н. Гиппиус
- Лексико-семантические группы эвфемизмов в творчестве 3. Н. Гиппиус..
Введение к работе
Функционально-семантическая категория умолчания представляет большой интерес для изучения лингвистами, литературоведами, психологами, социологами. Интерес лингвистов связан с обнаружением и описанием всех средств такой коммуникативной ситуации, при которой формально не выраженный денотат передаётся говорящим и осознаётся слушающим.
В настоящее время не существует научных работ, посвященных детальному описанию средств выражения семантики умолчания в рамках творчества того или иного писателя. До сих пор в русистике нет монографических исследований, рассматривающих язык и стиль произведений 3. Н. Гиппиус.
Сказанное выше определяет актуальность предпринятого исследования.
Объектом исследования в диссертации являются лексические и синтаксические средства выражения семантики умолчания в творчестве 3. Н. Гиппиус.
Предмет исследования - изучение состава семантики умолчания и особенностей функционирования в прозе и поэзии 3. Н. Гиппиус.
Основная гипотеза диссертации: средства выражения семантики умолчания играют заметную роль в организации художественного пространства символистских произведений 3. Н. Гиппиус, в поэтических текстах мастера слова они являются стилеобразующим фактором.
Цель исследования - проанализировать средства выражения семантики умолчания как системообразующих элементов плана содержания произведений 3. Н. Гиппиус.
Реализация поставленной цели потребовала решения следующих задач:
изучить и проанализировать историю вопроса о семантике умолчания и средствах её выражения в русистике;
собрать и критически осмыслить филологическую литературу, касающуюся творчества и фактов биографии писателя;
выявить и описать все средства семантики умолчания с положительным и отрицательным денотатами в художественном пространстве 3. Н. Гиппиус;
определить общее и особенное в функционировании средств семантики умолчания в художественных текстах 3. Н. Гиппиус;
5) исследовать особенности эвфемизмов, применяемых мастером слова.
Научная новизна исследования состоит в следующем:
Впервые творчество 3. Н. Гиппиус в аспекте лингвистического освещения функционирования средств семантики умолчания подверглось системному изучению и описанию.
В процессе исследования были определены и изучены с точки зрения частотности употребления все средства выражения семантики умолчания в творчестве писателя, выявлены причины низкой и высокой частотности употребления тех или иных средств.
На основании изученной литературы по семантике умолчания и средствам её выражения в русском языке сделаны обобщения общего и особенного в проявлении средств выражения семантики умолчания в художественном пространстве вообще и отдельного писателя в частности.
Впервые в русистике предпринята попытка объяснить функционирование поэтической категории символа через многообразие средств семантики умолчания, которые играют заметную роль в символистском творчестве 3. Н. Гиппиус, а в поэзии являются стилеобразующим фактором.
В ходе исследования было доказано, что варваризмы способны выполнять эвфемистическую функцию.
Материал и методика исследования. Основу анализируемого материала составили употребления средств выражения семантики умолчания в художественных текстах 3. Н. Гиппиус (поэзии, новеллах, рассказах, романах и нехудожественных жанрах прозы). Фактический материал составляет около 2,5 тысяч языковых единиц, выявленных методом сплошной выборки из собрания сочинений 3. Н. Гиппиус. Все цитаты из произведений 3. Н. Гиппиус,
если не оговариваются отдельно, приводятся по следующим изданиям: из романов «Чёртова кукла» и «Роман-царевич» - по [Гиппиус 1996], из стихотворений, новелл, рассказов, повестей, а также романов «Без талисмана», «Победители» и «Сумерки духа» - по собранию сочинений [Гиппиус 2001-2002], из «Петербургских дневников» - по [Гиппиус 1990].
Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что результаты системного исследования средств выражения семантики умолчания в произведениях 3. Н. Гиппиус позволяют расширить лингвистические представления о художественных особенностях поэтики символизма, многообразии функционирования в художественной речи средств семантики умолчания, специфике применения в художественном пространстве отдельного писателя, в частности, 3. Н. Гиппиус.
Практическая значимость диссертации обеспечивается её теоретическими итогами, связанными с рассмотрением средств выражения семантики умолчания в текстовом аспекте. Отсюда проистекают широкие возможности использования выводов исследования в вузовской практике - в курсах стилистики и лингвистического анализа художественного текста, истории русского литературного языка и социолингвистики; а также в школьной практике - на углублённых занятиях по русскому языку.
Теоретико-методологической основой исследования послужили:
учение о языке художественной речи, заложенное в трудах В. В. Виноградова, Н. М. Шанского, И. И. Ковтуновой и др.;
лингвистическая теория семантики умолчания, разработанная в трудах О. Б. Акимовой, И. В. Вороновской, Е. П. Сеничкиной, М. А. Шелякина;
исследования соотносимых с умолчанием понятий - апосиопезы, эллипсиса, подтекста, эзопова языка, смысловых пропусков - О. Н. Емельяновой, Т. Г. Миролюбовой, П. А. Леканта, А. П. Сковородникова и др.;
- учение об эвфемии, разрабатываемое в трудах А. М. Кацева,
Л. П. Крысина, Б. А. Ларина, В. П. Москвина, А. А. Реформатского, Е. П. Се
ничкиной и др.;
- идеи текстовой, функциональной предназначенности местоимений
Н. Д. Арутюновой, О. П. Ермаковой, В. В. Одинцова, Е. В. Падучевой,
Н. Ю. Шведовой и др.;
- исследования языка и стиля 3. Н. Гиппиус К. М. Азадовского, А. Бе
лого, Н. А. Богомолова, Р. И. Климаса, А. В. Лаврова, Т. Пахмус и др.
Реализация поставленных задач осуществлялась с применением следующих методов и приёмов: 1) описательный метод с применением приёмов наблюдения, интерпретации, сопоставления, обобщения; 2) элементы метода компонентного анализа; 3) методика лингвистического анализа сегментов художественного текста.
Основные положения, выносимые на защиту:
Средства выражения семантики умолчания играют системообразующую роль в организации художественного пространства 3. Н. Гиппиус.
В творчестве писателя разные морфологические и синтаксические средства семантики умолчания обладают различной частотностью употребления, что предопределено не только их общеязыковой частотностью, но и особенностями творческой манеры конкретного писателя.
Местоимения в творчестве (особенно в поэзии) 3. Н. Гиппиус несут большую эмоциональную, эстетическую и смысловую нагрузку: с одной стороны, в совокупности с другими средствами неопределенности они являются средством символизации, с другой стороны, они применяются мастером слова для особого именования Бога, души, любви, смерти, чёрта - основных образов-символов в творчестве 3. Н. Гиппиус.
Эвфемизмы в прозаическом наследии 3. Н. Гиппиус выполняют регистрирующую, эстетическую и социально-маркирующую функции.
Апробация работы. Материалы диссертации были изложены на I Международной научной конференции «Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики» (Волжский университет им. В. Н. Татищева, г. Тольятти, 2004 г.); на VIII международной научной конференции «Риторика в модернизации образования» (Московский педагогический государственный
университет, Москва, 2004); II Международной научной конференции «Та-тищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики» (Волжский университет им. В. Н. Татищева, г. Тольятти, 2005 г.); III Международной научной конференции «Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики» (Волжский университет им. В. Н. Татищева, г. Тольятти, 2006 г.); на итоговых научных конференциях в Самарском государственном педагогическом университете в 2004, 2005, 2006 гг.; на всероссийской научно-практической конференции «Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие» VII Кирилло-Мефодиевских чтений (май 2006 г.). По теме диссертации опубликованы следующие статьи:
О смягчающей функции французских варваризмов в художественной речи XIX - начала XX веков // Русская словесность. - 2007. - № 1. - С. 70-72.
Лексические средства выражения семантики умолчания в новеллах 3. Н. Гиппиус // Вестник Волжского университета им. В. Н. Татищева. Серия «Филология». Выпуск четвертый. - Тольятти: ВУ им. Татищева, 2004. - С. 133-139.
Использование именных частей речи в качестве эвфемизмов в художественных произведениях 3. Н. Гиппиус // Вестник Волжского университета им. В. Н. Татищева. Серия «Филология». Выпуск пятый. - Тольятти: ВУ им. Татищева, 2005. - С. 129-135.
Об одном средстве эвфемизации в творчестве 3. Н. Гиппиус // Вестник Самарского государственного педагогического университета: 60-летию Победы посвящается: Институт филологического образования. - Самара: СГГГУ,2005.-С. 156-165.
Об одном синтаксическом средстве семантики умолчания в произведениях 3. Н. Гиппиус // Вестник Волжского университета им. В. Н. Татищева. Серия «Филология». Выпуск шестой. - Тольятти: ВУ им. В. Н. Татищева, 2006.-С. 152-162.
Социальная маркированность эвфемизмов в художественных произведениях 3. Н. Гиппиус // Вопросы языка и литературы в современных иссле-
дованиях. Материалы всероссийской научно-практической конференции «Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие» VII Кирилло-Мефодиевских чтений. - М.-Ярославль: Ремдер, 2006. - С. 3-8.
Описательные конструкции как средства выражения семантики умолчания в произведениях 3. Н. Гиппиус // Вестник Самарского государственного педагогического университета: Институт филологического образования. -Самара: Изд-во СГПУ, 2006. - С. 84-99.
Деформация фразеологизмов как средство эвфемизации (на примере произведений 3. Н. Гиппиус) // Исследования по истории и теории языка. К LXX-летию Р. И. Тихоновой: Сборник статей. - Самара: Изд-во СГПУ, 2007. -С. 86-91.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырёх глав, заключения и библиографического списка.
Во введении обоснована актуальность темы, сформулированы гипотеза, цель и задачи исследования, определены новизна работы, теоретическая и практическая значимость, названа теоретико-методологическая основа исследования, выдвинуты на защиту положения, охарактеризовано состояние научной разработанности темы диссертации.
Последовательность решения поставленной проблемы обусловила наличие четырёх глав. В первой главе «ИСТОРИЯ ВОПРОСА О СЕМАНТИКЕ УМОЛЧАНИЯ» рассматривается вопрос о разработанности теории функционально-семантической категории умолчания, исследуется проблема соотношения умолчания и сходных понятий, дается функциональная характеристика семантики умолчания, определяются основные средства её выражения. Особое внимание в главе уделено характеристике литературного течения символизма и органичности ему языка и стиля 3. Н. Гиппиус. Рассматриваются литературоведческие и лингвистические труды, посвященные изучению творчества мастера слова.
Во второй главе «ЛЕКСИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА ВЫРАЖЕНИЯ СЕМАНТИКИ УМОЛЧАНИЯ В ТВОРЧЕСТВЕ 3. Н. ГИППИУС. ОБЩАЯ ХА-
РАКТЕРИСТИКА» описаны лексические средства выражения семантики умолчания с положительным денотатом с точки зрения их частеречной принадлежности. Отдельно анализируются фразеологизмы, выполняющие эвфемистическую функцию. Рассмотрен вопрос о соотношении средств эвфеми-зации с речью того или иного социального класса людей.
В третьей главе «ХАРАКТЕРИСТИКА ЛЕКСИЧЕСКИХ СРЕДСТВ ЭВФЕМИЗАЦИИ В АСПЕКТЕ РАЗЛИЧНЫХ КЛАССИФИКАЦИЙ В ТВОРЧЕСТВЕ 3. Н. ГИППИУС» даётся исчерпывающаяся характеристика всех существующих в русистике типов классификаций эвфемизмов, в главе подробно описываются эвфемизмы с учетом представленных в современной лингвистике классификаций эвфемизмов - лексико-семантической (тематической) и морфологической. При описании внимание уделяется причинам количественного преобладания того или иного средства эвфемизации.
В четвёртой главе «СИНТАКСИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА ВЫРАЖЕНИЯ СЕМАНТИКИ УМОЛЧАНИЯ В ТВОРЧЕСТВЕ 3. Н. ГИППИУС» получили описание словосочетания, простые и сложные предложения с положительным и отрицательным денотатами. Особое внимание уделено приему апо-сиопезы в реализации умолчания персонажем, повествователем, лирическим героем. При детальном описании средств семантики умолчания подробно рассматриваются и малочастотные в творчестве 3. Н. Гиппиус синтаксические средства семантики умолчания - неопределенно-личные предложения, неполные и эллиптические предложения, варваризмы-словосочетания и варваризмы-предложения.
Каждая глава завершается выводами. Заключение состоит из обобщений и выводов диссертационного исследования.
Характеристика семантики умолчания в русистике
Умолчание - важный элемент человеческой коммуникации. К нему прибегают, когда говорящий не желает выйти за рамки этикетных или социальных норм, когда он щадит собеседника и стремится «не делать ему больно» [Зарецкая 2001, с. 15], либо когда слово или выражение осознается лич-ностно важным и потому трудно вербализуемым, либо когда умолчание выступает в качестве намека на невыразимое, несказанное. Ср. у А. А. Фета: Как беден наш язык! - Хочу и не могу. -/Не передать того ни другу, ни врагу, / Что буйствует в груди прозрачною волною.
Умолчание привлекало и активно привлекает внимание русистов. Термин умолчание рассматривался в русской поэтике [Квятковский 1966, с. 315-317]. В отечественной лингвистике, прежде всего, умолчание было исследовано в стилистике, где рассматривалось как фигура речи [Голуб 2001, Москвин 2004, Сковородников 2003], в риторике [Зарецкая 2001].
Умолчание связано с явлением непрямой коммуникации, которая получила детальное описание с коммуникативно-речевой и жанровой точек зрения в монографии В. В. Дементьева [Дементьев 2006]. Под непрямой коммуникацией автором понимается коммуникация с осложнённой интерпретацией, проистекающей из отсутствия стандартности и однозначности знака (как в тексте, так и в системе) и, вследствие этого, непредсказуемости результирующего смысла высказывания. К типам непрямой коммуникации учёный относит косвенные речевые акты, эвфемизмы, окказиональные образования, речетворчество и мн. др. [Дементьев 2006, с. 13].
Умолчание как «изобразительная эллиптичность» было предметом интереса В. В. Виноградова. Учёный соотносил умолчание с полисемантично-стью художественного слова, его способностью к отражению ассоциативно связанных с ним образов. Академик полагал, что умолчание как приём поэтики имеет различные формы выражения. В. В. Виноградов на материале произведений А. С. Пушкина анализирует такое умолчание, которое предполагает «изображение предмета, действия посредством называния сопутствующих явлений или сразу результатов событий» [Виноградов 1941; 1967]. Автор говорит о «новых, оригинальных приёмах выражения душевной жизни, вытекающих из приёмов изображения, основанных на умолчаниях» [Виноградов 1967].
В современной лингвистике по-разному понимается умолчание. Одни исследователи подразумевают под умолчанием недоговоренность фраз, слов, отражающую высокую эмоциональность речи, апозиопезис [Акимова 1999; Ахманова 2004; Голуб 2001]. Другие учёные полагают, что при умолчании говорящий сознательно обрывает высказывание и предоставляет адресату догадаться о недосказанном, а при апозиопезисе говорящий не может продолжать речь из-за наплыва чувств [Пузанова 1998; Розенталь, Джанджакова, Кабанова 1999; Шелякин 2001 и др.]. Существует понимание умолчания как элемента фабулы, композиции художественного произведения, например, детектива [Гусев 1972; Козлова 2000]. Умолчание рассматривается как форма проявления подтекста художественного текста [Емельянова 2003; Ржевский 1990].
Умолчание характеризуется как приём поэтической речи [Виноградов 1941, 1967; Сковородников 2003]. А. П. Сковородников к разновидностям умолчания относит апосиопезу и аллюзию [Сковородников 2003, с. 726].
С синтаксических позиций значение умолчания исследовалось в работах [Галкина-Федорук 1982; Сковородников 1982; Шелякин 2001].
Качественно новым подходом к семантике умолчания явились работы О. Б. Акимовой и И. В. Вороновской [Акимова 1999; Вороновская 1984], в которых значение умолчания соотносится с языковыми значениями неизвестности и неопределенности. О. Б. Акимова предполагает, что в основе семантики определенности-неопределенности лежит бинарное языковое значение известности-неизвестности. А сама семантика известности-неизвестности представляется градационной шкалой в рамках полярных значений: неточность, приблизительность, неопределенность, неизвестность-вопроси-тельность, неизвестность-гипотетичность, обобщенность, известность.
Особняком на шкале «неизвестность-известность» выделяют значение умолчания, трактующееся как недосказанность, случаи лжеумолчания, т. е. значение преднамеренного сокрытия имеющейся у одного из коммуникантов информации [Акимова 1999, с. 28]. Учёный называет экстралингвистические причины возникновения значения умолчания: волнение говорящего, невозможность выразить словами свои чувства, смущение, боязнь оскорбить собеседника, боязнь произнести то, что доставляет боль себе и собеседнику, выход из напряженной ситуации, а также использование умолчания в целях шантажа, дезинформации, обмана. Умолчание способствует возникновению у коммуникантов широких возможностей при сопереживании, при домысливании невысказанной информации, для создания условий сотворчества.
Неопределенность называется исследователями в качестве особенности русской коммуникации. Так, А. А. Мельникова в философско-этнолингви-стической работе «Язык и национальный характер» отмечает: «Словарный состав русского языка отличается как обилием способов для выражения неопределенностей, так и высокой частотностью их употребления» [Мельникова 2003, с. 130].
Средства выражения семантики умолчания с положительным денотатом в произведениях 3. Н. Гиппиус
Средствами выражения СУ являются языковые единицы как с отрицательной оценкой или коннотацией, так и с положительной. На лексическом уровне СУ проявляется с помощью гиперо-гипонимических корреляций, явлений инфериорности (показателя более низкой степени представленности признака) и прономинализации. При описании средств выражения СУ в творчестве 3. Н. Гиппиус следует учитывать лексико-грамматическую характеристику слов.
Высокочастотным средством выражения СУ с положительным денотатом в творчестве 3. Н. Гиппиус является прономинализация. Среди местоимений наиболее частотно реализуют СУ личные местоимения третьего лица он, она, оно. Необходимо отметить частотность лично-указательных местоимений как в прозаическом, так и поэтическом творчестве 3. Н. Гиппиус, а также их узуальный характер. Заметную роль также играют слабоопределенные местоимения с аффиксом кое-. Средства выражения СУ частотно заменяют, особенно в поэзии, слова христианской тематики, что согласуется с религиозно-философским творчеством 3. Н. Гиппиус и разработкой методов символистской поэтики. «Бог - это Тайна. Потребность выразить главную в мире божественную тайну рождает у Гиппиус её особую манеру - отвлечённо-иносказательную» [Азадовский, Лавров 1991, с. 13]. Специфическим средством поэтики 3. Н. Гиппиус является использование в качестве средств СУ имён числительных.
Ядром средств выражения СУ являются неопределенные местоимения (НМ) с аффиксами кое-, -то, -либо, -нибудь. Они указывают на неопределенные, неизвестные предметы, признаки, неточное количество предметов, неполноту чего-либо [Современный русский язык 1981]. Также важным свойством НМ является подвижность набора дифференциальных признаков, в силу чего НМ обладают широким спектром коннотативных, экспрессивных значений и приобретают способность выражать СУ [Сеничкина 2002]. Е. В. Падучева подразделяет НМ на слабоопределенные (с аффиксом кое-, приставкой не- и местоимение один), экзистенциальные (с аффиксом -нибудь) и местоимения неизвестности (с аффиксом -то) [Падучева 2004].
Именно слабоопределенные местоимения образуют ядро парадигматического микрополя средств СУ с компонентом намека, который является первичным в семантической структуре рассматриваемых местоимений. Намек способен реализовываться совместно с иронией в мейотической функции. Напр.: - ...А миленькая девочка, - прибавил он, помолчав, и опять искоса посмотрел на Яна и улыбнулся вбок. - Свеженькая такая. Признайтесь, Рай-вич, есть тут кое-что? А? Ухаживаете? Совсем влюблены или нет? (Зеркала). В приведённом примере под НМ кое-что говорящий подразумевает любовные романтические отношения. Слабоопределённое местоимение употреблено в качестве антецедента с последующей расшифровкой неопределённости в словоформах ухаживаете, совсем влюблены и помогает саркастичному персонажу избежать высокопарного слова любовь.
Местоимение кое-кто менее неопределенно, так как кое-что способно соотноситься и с неодушевленными, и с одушевленными предметами, а кое-кто намекает только на лицо, то есть неопределенность в последнем случае имеет более формальный характер. Напр.: [Самохин обращается к Ольге с сообщением об общем знакомом - Райвиче, не отвечающем на любовь этой девушки; Ольге Райвич сказал, что идет в больницу, чтобы навестить сестру] - Он в больнице и не был. Его при мне посадили и увезли, кое-кто подороже сестры! (Зеркала).
В примере реализован ансамбль средств СУ. Во-первых, неопределенность реализуется с помощью глаголов в форме прошедшего времени множественного числа посадили и увезли, которые выступают в качестве грамматической основы неопределенно-личного предложения, являющегося синтаксическим средством СУ. Во-вторых, за множественным числом глаголов скрывается одно лицо, что увеличивает формальную неопределенность высказывания. В-третьих, структурно отсутствующий антецедент односоставного предложения коррелирует с анафором-подлежащим другого предложения - кое-кто, который согласуется в прошедшем времени только с глаголами в форме единственного числа. Ср.: - К вам кое-кто приходил. - Кто? -Ольга, Василий, Петр... и т. д., но не: -Квам кое-кто приходили. Из контекста явствует, что Самохин намекает на референта-женщину и не называет её в силу неприязни к увезённому Райвичу, так как говорящий был отвергнут этой женщиной, в которую влюблен и о которой умалчивает.
Лексико-семантические группы эвфемизмов в творчестве 3. Н. Гиппиус
В научной литературе по эвфемии шире других представлена классификация именно по лексико-семантическому признаку.
Л. А. Булаховский выделял следующие лексико-семантические группы эвфемизмов: заменные названия болезней; названия злых духов, умерших; страшных животных; устрашающих явлений природы; смерти; людских пороков (напр., пьянство) и качеств (напр., глупость) [Булаховский 1953, с. 51-52].
А. А. Реформатский, определяя те же лексико-семантические группы эвфемизмов, что и Л. А. Булаховский, дополнил подобную классификацию цензурно-политическими эвфемизмами [Реформатский 1996].
Польский языковед С. Видлак называл следующие сферы эвфемизации: части тела, физиологические отправления, половая жизнь, формулы вежливости, сверхъестественные существа, болезни, одежда, растения и животные [Видлак 1967].
Первую подробную лексико-семантическую классификацию в отечественной лингвистике предложил А. М. Кацев [Кацев 1988]. С точки зрения лексико-семантической классификации учёный выделяет следующие группы эвфемизмов: наименования сверхъестественных сил; наименования понятий смерти и болезней; наименования человеческих недостатков (физических и психических); наименования человеческих пороков; наименования, относящиеся к физиологической сфере; наименования, относящиеся к половой сфере; наименования некоторых предметов одежды; наименования преступлений и их последствий; наименования сферы денег; наименования понятий бедности; наименования непрестижных профессий; наименования сферы социально-политической жизни; наименования неблаговидных политических действий.
Т. В. Кочеткова, сосредоточив внимание на медицинской речи, выделяет 9 семантических групп эвфемии: некоторые физиологические состояния человека; некоторые физиологические процессы, продукты жизнедеятельности человека; отношения между полами; отдельные части тела; названия болезней; некоторые признаки болезни; отдельные виды медпомощи; уход из жизни [Кочеткова 1998].
Ж. Ж. Варбот классифицирует явления и предметы, подвергающиеся та-буированию, следующим образом: названия физиологических отправлений и связанных с ними частей тела и предметов; ругательства; наименования населенных пунктов и воинских частей, имена руководителей государств (обычно при тоталитарном режиме) [Варбот 1998, с. 552].
А. В. Баринова предлагает следующую семантическую классификацию вуалирующих слов в сфере личных отношений человека: обозначения некоторых физиологических процессов и состояний; наименования отношений между полами; названия болезней и смерти; обозначения, используемые для характеристики возраста, внешности, интеллекта, психического состояния человека [Баринова 2003, с. 757].
Л. П. Крысин выделяет традиционные темы эвфемизации в личной сфере: некоторые физиологические процессы и состояния; определенные части тела, связанные с «телесным низом»; отношения между полами; болезни и смерти. В общественной сфере камуфлируются: действия политиков и дипломатов; репрессивные действия власти; государственные и военные тайны и секреты; деятельность армии, разведки, милиции, уголовного розыска; сфера распределения и обслуживания; отношения между различными национальными и социальными группами; некоторые виды профессий [Крысин 2004].
