Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Деятельность научной интеллигенции в контексте ... 16
1.1 Интеллигенция как объект и субъект инфовзаимодейсгвия 16
1.2 Социологический аспект деятельности научной интеллигенции ... 31
1.3 Институцнонализация научной интеллигенции в России 48
Глава 2 Научная интеллигенция на различных этапах развития общества 70
2.1 Научная интеллигенция в аграрно-традиционном обществе 70
2.2 Научная интеллигенция в постиндустриальном (информационном) обществе 92
2.3 Научная интеллигенция современного российского общества (80-е — 90-е гг.) 96
Заключение 101
Список литературы ...109
- Интеллигенция как объект и субъект инфовзаимодейсгвия
- Социологический аспект деятельности научной интеллигенции
- Научная интеллигенция в аграрно-традиционном обществе
- Научная интеллигенция в постиндустриальном (информационном) обществе
Введение к работе
Актуальность исследования. Интеллигенция как социальная группа, выполняющая особую функцию в обществе, уже давно является объектом пристального внимания со стороны исследователей. При этом существующие в современной научной библиографии понятия, представления, концепции и подходы, с помощью которых делается попытка познания сущности данного феномена, лишь отчасти способны ответить на вопросы, стоящие перед учеными. Это порождает новые всплески интереса к проблематике, связанной с существованием и деятельностью интеллигенции. Тема по-прежнему остается неисчерпаемой, как неисчерпаем интерес к ней со стороны научной общественности. Подобный информационный голод существует, с нашей точки зрения, благодаря двум основным факторам. Во-первых, это интерес общества в целом к своему будущему и связанный с этим интерес к тем социальным силам, которые способны его предопределить; во-вторых, это фактор самопознания и самоидентификации интеллигенции - эти тенденции, с неизбежностью возникающие в любой инсти-туционализовавшейся социальной общности и лежащие в основе ее мировоззрения и деятельности.
Общим местом концепций социального развития является предположение о наличии определенной динамики в этом процессе. После констатации этого положения начинаются разногласия, каково направление этого развития, какова финальная точка и существует ли она вообще, каковы движущие силы и можно ли корректировать этот процесс? Эти, и другие подобные вопросы находят свое отражение в разнообразных социологических теориях, начиная с взглядов Платона и Аристотеля, и заканчивая взглядами социологов конца двадцатого века.
Раздумья над судьбой той или иной человеческой общности (цивилизации, культуры) или человечества в целом волнуют не только ученых и
мыслителей. Страхи, опасения и основные черты, связанные с будущим человечества, более или менее ясно выступают в произведениях современной духовной культуры, которые, с одной стороны, фиксируют тенденции настоящего, с другой же, - экстраполируют обнаруженные тенденции, и на этой основе проецируют их в будущее. Фантастические романы, футуристические технотриллеры и компьютерные игры - таков лишь небольшой перечень образцов современной культуры, содержащих смутные символы судьбы человеческой цивилизации. По-видимому, большей части этих фантазий не суждено сбыться, однако сам факт их существования можно рассматривать как показатель обеспокоенности современного общества своей судьбой. Попытки заглянуть в будущее, в какой бы форме они осуществлялись, - будь то произведения культуры или научные концепции, -неизбежно пользуются категориями, означающими феномены, существующие уже сегодня. Среди них можно выделить такие знаковые понятия, как «прогресс научного знания», «информация», «информационные технологии» и другие категории этого же ряда. Именно они оказывают серьезное влияние не только на уровень развития цивилизации, но и трансформируют социальную систему в соответствии с ее объективными и субъективными потребностями и отдельных ее подсистем.
Одно из центральных мест в этих изменениях занимает наука, и социальная группа, непосредственно занимающаяся приращением научного знания, - научная интеллигенция. Если рассматривать взаимообусловленность качеств науки и научной интеллигенции как субъектно-объектные отношения, а точнее, степень, в которой субъект (научная интеллигенция), формирует характеристики объекта (науки), то в контексте данного диссертационного исследования особо актуальной видится проблема генезиса сущностных черт научной интеллигенции, влияющих на результат ее деятельности. Именно эта проблема лежит в основе негаснущего интереса к интеллигенции в общем и научной интеллигенции в частности.
Другим не менее важным фактором, поддерживающим интерес к проблематике, связанной с генезисом и функционированием интеллигенции, является существование мощной потребности в самоидентификации и самопознании. Эта потребность обусловлена самим фактом институционали-зации данной социальной страты, а также ее основной и жизненно важной функцией для современного общества. Процесс институционализации неизбежно приводит к формированию особенностей мировоззрения и выделения страты из более или менее однородного культурного пространства, в котором протекает жизнедеятельность социума. С продвижением общества по пути поступательного развития, усложняется его структура и в культурном пространстве (включающем нормы, ценности, поведенческие образцы, инфотезаурус, особенности мышления) начинается процесс автономной дифференциации культуры, приводящий к формированию конгломерата различных субкультур, без изучения которых невозможно адекватное понимание особенностей жизнедеятельности общества в целом и направления его развития. Самоидентификация и самопознание - это те процессы, которые лежат в основе мировоззрения: как социальной группы, так и индивида, на основе которого и протекает процесс формирования и развития субкультур.
Таким образом, проблемы связанные с определением частных феноменов экзистенционального статуса науки и научной интеллигенции, актуальны как для научной общественности, так и для общества в целом. Но, несмотря на этот пристальный интерес, многие проблемы, дискуссии по которым идут уже не одно десятилетие (а то и столетие), по-прежнему слабо решены и остро актуальны, число белых пятен за последние годы почти не уменьшилось, что оставляет место для новых попыток найти более адекватные ответы на поставленные вопросы.
Несмотря на очевидное разнообразие теоретических и эмпирических исследований научной интеллигенции и науки в целом, с одной стороны, и
информационных процессов, с другой, следует отметить, что попыток рассмотрения конкретной социальной структуры или страты с точки зрения теории информационного взаимодействия крайне мало. Между тем, именно информационный подход позволяет изменить угол зрения на традиционные объекты социологического анализа. Это тем более важно, что роль научного знания и научной интеллигенции для будущего человечества крайне велико, и, нет оснований утверждать, что в обозримой перспективе она уменьшится.
2.Степень научной разработанности проблемы. Невозможно с достаточной степенью репрезентативности осветить проблему уровня исследо-ванности феномена научной интеллигенции, не указав на один весьма существенный нюанс. Интеллигенция, как, впрочем, и наука, является одним из традиционных объектов исследования в русской философской, культурологической и социологической мысли. Западноевропейская и американская научная традиция также не чужда данной проблематики. Однако существует принципиальная разница между российской и зарубежной библиографией проблемы.
В России первоначальный интерес строился на исследовании особенностей социального слоя, сформировавшегося к 60 - 70-м годам XIX века, и названного известным в то время беллетристом Д. Боборыкиным «интеллигенцией». Название это впоследствии закрепилось с определением «русская», подчеркивающим специфичность данного феномена, характерного только для России. При этом русская дореволюционная библиографическая традиция важнейшими объектами своего анализа сделала мировоззренческие особенности интеллигенции и ее специфическую субкультуру. В рамках такого, историко-культурологического, подхода выдержана большая часть работ принадлежащих перу известных русских ученых -Н.А.Бердяева, С.Н. Булгакова, Г.П.Федотова, и другим представителям Серебряного века русской культуры(некоторое исключение составляет ра-
бота Р.В.Иванова-Разумника, который пытается найти чисто социологические дефиниции данного феномена). В этих работах «русская интеллигенция» — феномен социологически не определен, и уж тем более не связанный профессиональной деятельностью (пусть даже в системе духовного производства). Это, прежде всего, особая субкультура, вполне маргинальная по социальному составу, основным направлением деятельности которой являются попытки разрешить «проклятые вопросы» российской истории (отношения общества и государства, труженик и его средства производства и т.п.). При этих заданных константах под определение «русской интеллигенции» подходили лишь очень немногие представители того социального слоя, который сейчас мы можем обозначить как научную интеллигенцию. В дальнейшем такого рода избирательность сохранилась и в советской библиографии - при уверенном рассмотрении интеллигенции как слоя, адекватного господствующей идеологии, главное внимание уделялось ее общественной деятельности. В случае, когда ученый не занимался проблемами социальной справедливости или борьбой с режимом, он считался представителем реакционной интеллигенции (при этом, в лучшем случае рассматривалась его профессиональная деятельность, в худшем -он становился не интересным для исследователей). В рамках такого подхода выдержаны исследования российской интеллигенции, принадлежащие перу известного историка Лейкиной-Свирской. Однако, несмотря на очевидную противоречивость такого подхода, именно на советский период разработки данной проблематики приходится формирование иного направления исследований, которое можно обозначить как социологическое. В его рамках можно выделить два подхода к проблеме интеллигенции. Первый рассматривал интеллигенцию (в том числе и научную) как страту, которую можно выделить по экономическому критерию, то есть по ее участию в процессе общественного производства. Второй подход главное внимание уделял производимому научной интеллигенцией научному зна-
нию и в этом смысле он может быть назван науковедческим. В рамках этого второго подхода появляются работы исследующие особенности формирования институтов науки не только в развитых странах (как западных странах, так и России), но и странах слаборазвитых. Слой интеллигенции, формирующийся в них, рассматривается как некий аналог «русской интеллигенции», возникшей на почве особенностей протекания модернизации социума. При этом масштаб рассматриваемых проблем варьируется от отдельных сюжетов в развитии мировой и национальной науке, до глобальных ретроспектив и перспектив научного знания и научной интеллигенции. Среди авторов, писавших о научной интеллигенции в таком ключе, Л.Косарева, Е.Барабанов, Е.Рашковский, Е.Мамчур, Е.Меметов, Н.Злобин, В.Балакин и многие другие. Взгляд на интеллигенцию как на категорию чисто социологическую (исследования социального статуса, демографической основы функционирования системы научного знания (репродукции кадров, и многого другого) представлен в работах и эмпирических исследованиях Ю.Левады, Л.Гудкова, Б.Дубровина, А.Вишневского, Г.Доброва, Л.Гохберга, О.Шуваевой и других.
Кроме того, в 80 - 90-е годы двадцатого века возрождается традиция рассмотрения интеллигенции, как социокультурного феномена и духовных исканий ее представителей. В данном русле находятся исследования Б.Бессонова, Б.Гройса, А.Гулыги, В.Сабирова, А.Сухова, Г.Щетининой, Ю.Ивонина.
В западной библиографической традиции, в отличие от российской, никогда не существовало какого-либо представления об особом этическом или историко-социологическом статусе интеллигенции. Возможно, в силу этого обстоятельства европейских и американских ученых привлекает несколько иная тематика. В целом ее можно разделить на несколько основных направлений. Одно из наиболее старых - направление, восходящее к классической немецкой философии (кантианству и неокантианству), и ос-
новной упор делающее на изучение когнитивных аспектов научного знания (в этих рамках обсуждаются возможности существования науки как системы репрезентации объективной реальности). В рамках этой же парадигмы выдержаны позитивизм и неопозитивизм, которые также рассматривают науку как систему объективного знания об объективном мире, а ученых как часть социальной системы выполняющей функцию репрезентации знания и вырабатывающей критерии и механизмы его верификации посредством разработки методологии.
Другим направлением в западной науке является социально философский подход к экзистенциональному статусу науки. В рамках этого подхода рассматривается проблема взаимодействия системы научного знания и нормативно-ценностного содержания культуры в целом. В максимально заостренной форме проблема сформулирована как необходимость определения степени влияния науки на общественную нравственность и духовность. При этом представлены две противоположные точки зрения: одна из них утверждает, что наука слишком погружена в историко-политический и историко-культурный контекст, чтобы претендовать на статус объективного знания. Одним из негативных следствий данного факта можно считать чрезмерную политизацию науки, прогресс которой обусловлен не приращением нового, объективного знания, а потребностью политической системы в науке как инструментальной подсистеме политической власти. Наиболее отчетливо данная логика присутствует в работах П. Фейерабенда и М.Фуко. Другая точка зрения, представленная К.Поппером и другими, основным содержанием имеет апологию современной науки. В работах сторонников этой точки зрения устанавливается вполне определенная зависимость между развитием науки и прогрессом духовности. На первое место в этой аргументации выходит прагматическая функция научного знания, которая реализуется в технологии, та же, в свою очередь, направлена на обеспечение условий избыточного потребления. Лишь в обществе,
где технология достигла достаточно больших высот в обеспечении основных потребностей, возможен прогресс идеологий и концепций, составляющих содержание духовности.
Рассмотрение научной интеллигенции с точки зрения традиционных для философии проблем чрезвычайно важный, но не единственный подход к проблеме экзистенционального статуса научной интеллигенции. Кроме уже обозначенных ракурсов в рассмотрении проблем научной интеллигенции в западноевропейской и американской библиографии, можно обозначить еще как минимум два подхода, которые можно условно обозначить как макросоциологический и микросоциологический. Генезис макросо-циологического подхода восходит к неокантианским и неопозитивистским представлениям о структуре и функционировании социума и его институтов. Именно на этих представлениях базируется традиционный макросоциологический подход, осуществляемый в рамках структурно-функцио-налистского направления социологической теории (Т.Парсонс, Р.Мертон и другие). Наука и научная интеллигенция рассматриваются здесь как социальные институты, несущие определенную функциональную нагрузку, которая определяется как репрезентация знания об объективной реальности. В силу этого обстоятельства в работах указанных авторов рассматриваются по преимуществу макросоциологические параметры науки: организационные структуры, ценностные и нормативные системы, динамические и коммуникативные процессы, процедуры присвоения статуса, управления и стратификации. Микросоциологический подход исходит из постулатов классических теорий по социологии научного знания (Э.Дюркгейма, К.Мангейма, М.Шеллера), а также работ ведущих философов и методологов науки (М.Поланьи, Т.Куна, И.Лакатоса и других). Представители данного подхода в анализе институтов науки (Д.Блур, Дж.Гилберт, М.Малкей, Б.Барнс, Г.Коллинз) исходят из того, что объяснение содержания научного знания возможно на основе представления о культур-антропологическом
конструировании реальности. Но тогда приходится признать, что ученые производят не объективное знание, а лишь его подобие, в которое вносят коррективы конкретная политическая ситуация, содержание культурных образцов и социальных норм. Мотивы научной деятельности в этом случае не поиск абсолютной истины, а завоевание и сохранение определенного социального статуса. Таким образом, так называемая новая социология научного знания ставит проблему изучения конкретных социокультурных контекстов, в которых протекает деятельность институтов науки. Исследователи, работающие в рамках данной парадигмы, в качестве объектов исследования используют замкнутые эпизоды в истории науки. В российской библиографии примером этого могут служить работы Л.М.Косаревой, Н.И.Кузнецовой и других.
Еще одной важной проблемой, разрабатываемой в контексте парадигмы новой социологии знания, является исследование проблемы «скрытого», неформализованного знания и его значения в деятельности исследовательских коллективов (М.Поланьи, Г.Коллинз).
Таким образом, в завершении библиографического обзора разработки научной проблематики, связанной с деятельностью интеллигенции в целом и научной интеллигенции в частности, можно сделать следующие выводы: во-первых, существуют различные и зачастую противоречивые подходы к трактовке самого феномена интеллигенции, во-вторых, как в западной, так и российской библиографии, традиционными объектами изучения, в контексте данной проблемы, являются обоснование возможности получения объективного знания (философско-психологический подход), морально-этический и ценностный аспект деятельности научной интеллигенции в обществе (социально-философский подход), проблема определения структуры и функций интеллигенции (макро социологический подход), проблема влияния историко-культурного и политического контекста на производство научного знания (микро социологический подход), в третьих, сущест-
вующие направления в исследованиях, предлагая свои ответы на стоящие вопросы, не лишены внутренних противоречий, что стимулирует появление новых работ по изучению феномена интеллигенции, которые можно отнести как к традиционным (ортодоксальным), так и синкретическим.
Объект исследования. Объектом диссертационного исследования яв-ляется_социальный слой научной интеллигенции.
Предмет исследования. Предметом предлагаемого диссертационного исследования является деятельность научной интеллигенции в контексте информационного взаимодействия на социетальном уровне.
Цель и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является теоретико-методологический, информационно-социологический анализ специфики участия научной интеллигенции во взаимодействии социальных систем подсистем.
Задачами, от решения которых зависит реализуемость цели данной работы, являются:
Определение структурно-функциональных особенностей существования научной интеллигенции в обществе.
Комплексное рассмотрение факторов, определяющих реализацию социальной функции науки и научной интеллигенции;
Изучение особенностей онтогенеза как западной, так и российской научной интеллигенции, а также их влияние на ее функционирование.
Исследование диалектических закономерностей изменения субъ-ектно-объектного статуса научной интеллигенции в процессе социального взаимодействия.
Методология диссертационного исследования.
Методологическим фундаментом, данного диссертационного исследования являются постулаты и парадигмальные представления информо-логического подхода к познанию социальной действительности. Основные
теоретико-методологические позиции данного подхода разработаны в трудах В.З.Когана, А.Д.Урсула, Э.П.Семенюка, Д.И.Дубровского и др. Фундаментальными категориями, через призму которых в диссертационном исследовании идет разработка проблемы экзистенционального статуса научной интеллигенции, являются «инфовзаимодействие», «инфогенез», «синхрония и диахрония» в процессе инфовзаимодействия, «инфовзрыв», «качество информации», «инфологема», «инфопотребность», «аномия».
Другим важным источником теоретико-методологических представлений, содержащихся в диссертационном исследовании, являются работы представителей в классической социологии П.Сорокина, Т.Парсонса, Р.Мертона. В работе были использованы элементы анализа общества, характерные для данного направления теоретической социологии, — деление общности на взаимосвязанные подсистемы, рассмотрение их основных функций.
Научная новизна работы. Информационный подход к познанию социальной действительности, в общем, и научной интеллигенции в частности, в определенной степени снимает противоречия, характерные для чисто философского или чисто социологического подхода к рассмотрению феномена научной интеллигенции. В рамках этих подходов наука рассматривается лишь как часть экономической подсистемы, то есть деятельность ученых рассматривается лишь в русле составляющей материального производства. Между тем производство научной информации не всегда обусловлено лишь экономическими факторами, более того, обусловленность инфогенеза только потребностью политической или культурной подсистемы в ряде ситуаций также поддается критике. Между тем, рассмотрение научной интеллигенции с точки зрения информационного подхода позволяет выдвигать иные концепции, снимающие указанные противоречия.
В работе обосновываются и выносятся на защиту следующие положения:
Научная интеллигенция не является только субъектом или только объектом информационного взаимодействия.
Система научного знания, включающая в себя не только достижения науки и технологии, но и научную интеллигенцию, рассматриваемая с точки зрения информационного подхода, является автономной социальной подсистемой, релевантной и адекватной политической, экономической и культурной подсистемам.
Основной функцией подсистемы научного знания является обеспечение устойчивого развития социума за счет производства и верификации информации, используемой во всех сферах жизни общества.
Производство интеллигенцией научного знания несвободно от культурно-исторических условий ее функционирования, но и невозможно отрицать получения в рамках ее функционирования максимально достоверной информации об объективной реальности. Таким образом, можно утверждать, что влияние культурно-исторического контекста нивелируется в результате глобализации процесса научного субъектно-объектного инфовзаимодействия.
Дисфункция деятельности научной интеллигенции обусловлена онтогенетическими особенностями ее институционализации, и в частности запаздывающей современной модернизацией социума, которая вносит свои коррективы в функционирование социальных подсистем.
Теоретическая и практическая значимость работы.
Работа позволяет расширить спектр социальных феноменов, изучаемых средствами информационного подхода, включив туда научную интеллигенцию. Разработка проблематики в данном ключе позволяет вырабо-
тать критерии комплексного анализа социальных институтов и их функциональных особенностей.
Апробация работы:
Основные положения диссертационного исследования были представлены на всероссийском семинаре "Методология науки" (Томск, 1997), XXXVIII Научно-методической конференции "Внеучебная работа в вузе (Новосибирск, 1997), четвертой Всероссийской конференции "Современное общество: вопросы теории, методологии, методы социальных исследований" (Пермь, 1998), научно-методической конференции "Пути совершенствования учебного процесса на современном этапе высшего профессионального образования" (Новосибирск, 1998), Международной научно-технической конференции "Информатика и проблемы телекоммуникаций" (Новосибирск, 1998), Всероссийской конференции "Социально-политическое взаимодействие на территории. Механизмы, трансформации, регулирование" (Кемерово, 1999), научно-методической конференции "Проблемы современного высшего образования" (Новосибирск, 1999), Всероссийской научно-технической конференции "Информатика и проблемы телекоммуникаций" (Новосибирск, 1999), научно-методической конференции "Роль образования в социальном и экономическом развитии общества" (Новосибирск, 2000), Российской научно-технической конференции "Информатика и проблемы телекоммуникаций" (Новосибирск, 2000).
Многие положения диссертации регулярно обсуждались на методологическом семинаре кафедры социально-политических теорий Сибирского государственного университета телекоммуникаций и информатики.
Объем и структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, дьух глав и заключения. Общий объем —ШстраницмЛечатного текста и списка литературы (наименований).
По теме диссертации опубликовано 11 работ.
Интеллигенция как объект и субъект инфовзаимодейсгвия
Взаимодействие, в том числе и информационное, определяется как взаимное воздействие друг на друга субъекта и объекта. Ведущая роль принадлежит субъекту, отличительной особенностью которого является более высокая, чем у объекта, степень активности, то есть некая воля, направленная на инициирование деятельности по трансформации объекта взаимодействия. При этом активность, реализуемая в деятельности, направленной на объект, противопоставляет последний субъекту. Этого мнения придерживается философская традиция [102, 103], из этого же исходит информологический подход к познанию действительности [82, С. 80], в русле которого исследуется нами научная интеллигенция.
Однако, тезис об активности субъекта, как основной его характеристике, нуждается в развернутом рассмотрении. В.З. Коган дифференцирует проблему субъектно-объектной активности в системах «человек - природа» и «человек - человек». В первом случае субъектом выступает человек, активность которого направлена на отражение и трансформацию природного окружения. Во втором случае трактовка субъектно-объектной активности сложнее и многозначительнее, что вынуждает нас остановиться на этом подробнее.
Человек никогда не является только субъектом или только объектом. Он представляет собой субъектно-объектную систему, и попеременно выступает в одной или другой роли лишь ситуативно. В ситуации, когда в системе взаимодействия активность одного человека направлена на другого человека, это вовсе не означает пассивность и трансформацию со стороны последнего. И это еще в большей степени характерно для информационного взаимодействия, в котором минимальные единицы — индивиды, — представляют собой вполне автономные социальные системы. Направляя информационную активность на другие единицы социального целого, субъект не может рассчитывать лишь на пассивное восприятие его воздействия объектом.
При передаче информации объект, в качестве которого выступает человек со всеми его свойствами и состояниями, может сохранять лишь внешнюю пассивность. На самом деле процесс восприятия информации нуждается в не меньшей активности, чем воздействие субъекта информационного взаимодействия, подвергаясь которому индивид, зачастую даже непроизвольно, включается с той или иной степенью активности в оценочно-познавательную деятельность. Таким образом, в процессе информационного взаимодействия в социальном поле объект проявляет черты субъективной активности, которая, по точному замечанию В.З. Когана, источником своим имеет активность субъекта [82, С.86]. Сложность и диалектическая взаимосвязь характеристик субъекта и объекта не позволяет однозначно трактовать роль какого-либо участника процесса, который в разные фазы является то субъектом, то объектом. Эта активность объекта позволила определить его как «контрсубъект» взаимодействия [83, С.56].
Ситуация при которой исследуемый объект взаимодействия является в данном процессе то объектом, то субъектом получило определение объектно-субъектное перевертывание. Оно является одним из ключевых теории информационного взаимодействия. Гносеологически верным, с нашей точки зрения, является фрагментация единого по сути процесса инфовзаи-модействия. Таким образом, можно утверждать, что рассмотрение такого феномена как научная интеллигенция в контексте целостного процесса взаимодействия адекватно описана понятием объектно-субъектного перевертывания (неоднозначным объектно-субъектным статусом). В случае рассмотрения феноменов, связанных с социальной статикой (структура, функции и т.п.), релевантным будет наделение научной интеллигенции только субъектным или только объектным статусом.
Категории субъекта и объекта в процессе инфовзаимодействия относительны и зависят не только от фазы, в которой в момент времени находятся взаимодействующие единицы, но и от тех социальных модальностей, в рамках которых протекает процесс. Классифицируя модусы, исходя из их объема (то есть количественной характеристики), выделяют следующие модальности: «индивид, социальная группа, данная социальная система и, наконец, все человечество» [82, С. 84 - 85].
Принимая за основу данную классификацию, внесем некоторые коррективы, имеющие гносеологическую значимость для рассмотрения реальных фактов социального развития. К таковым можно отнести синтез культур, имеющий под собой несомненную информационную основу. Согласно предложенной классификации данный феномен превосходит рамки информационного взаимодействия внутри конкретного социума и «недотягивает» до рамок глобального взаимодействия (в масштабе человечества). Это позволяет нам говорить о необходимости выделения в отдельную категорию взаимодействие на межсоциетальном уровне. Информационные процессы, протекающие в данном модусе, образуют своеобразные уникальные культурные ареалы, обладающие отличными от других символическим и семантическим рядом.
Но уникальность межсоциетального модуса взаимодействия не столько в этом, сколько в формировании алгоритма деятельности в отношении информационного процесса. По мере повторения контактов между различными социумами и удовлетворения первичной инфопотребности, которую можно обозначить как любопытство, сама по себе потребность не исчезает. Более того, объем информации, необходимой для ее удовлетворения, имеет тенденцию к росту. Примером этого является постепенный рост интереса средневековой Европы по отношению к Востоку (страны Ближнего и Дальнего Востока) и Западу (Вест-Индия).
В этой связи важным моментом является степень участия социума в формировании информационной потребности. Информационная потребность - феномен имеющий «двойное» происхождение: биологическое и социальное. В естественной, биологической среде от эффективности ин-фовзаимодействия зависит выживание, как отдельных особей, так и вида в целом. Информация, передаваемая в этом процессе, как правило, связана с удовлетворением физиологических потребностей. В социальной среде комплекс потребностей значительно прогрессирует в сторону усложнения, - появляются потребности, которые не являются физиологическими (например, потребность в любви, самоактуализации). И хотя по сути своей они не физиологичны, тем не менее, их удовлетворение жизненно важно для человека. И в том, и в другом случае информация выступает как ме-тасредство деятельности по удовлетворению, однако меняется не только количество и качество информации, но и расширяется диапазон каналов ее поступления. Таким образом, социум может рассматриваться как субъект, формирующий качественные и количественные показатели информационного взаимодействия. Однако, социум неоднороден, действия его членов зачастую противоречивы, что позволяет рассматривать его как систему взаимосвязанных частей, каждая из которых реализует определенную социальную функцию (Т.Парсонс). И в этом смысле сторонники структурно-функционалистского подхода выделяют четыре основные социальные подсистемы: политическую, экономическую, и культурную (последняя, в свою очередь, в интеракционизме делится еще на две подсистемы) [130].
Социологический аспект деятельности научной интеллигенции
В процессе производства и трансляции информации индивид способен участвовать и в роли субъекта и в роли объекта. Субъектные характеристики обеспечиваются индивидуально-психологическим развитием психических процессов, связанных с обработкой и восприятием информации. В психологической литературе сложился круг понятий, характеризующих эту сферу человеческой деятельности. К числу таковых относят, прежде всего, память и мышление. Каждый из этих психических составляющих когнитивная сфера обладает своей структурой и различную степень выраженности у каждого конкретного индивида, что обеспечивает разнообразие вариантов комбинации. Практическая направленность деятельности мышления часто определяется через понятие интеллекта. Интеллект по-разному определяется исследователями. Среди определений: «комплекс способностей, необходимых для выживания и достижения успехов в определенной культуре» (А. Анастази), «сложная общая способность индивида действовать целенаправленно, думать рационально и эффективно взаимодействовать с окружением» (Д. Векслер), и т. д. Общим местом является трактовка интеллекта через понятие способности. Различие же кроется по преимуществу в понимании структуры интеллекта.
Один подход (Ч. Спирмен, Дж. Равен) говорит о существовании G-фактора (от General), определяющего результаты измерений интеллекта, — другой же (Л. Терстон, Р. Амтхауэр) — утверждает принцип мульти-факторности интеллекта.
В большинстве случаев, когда интеллект рассматривается в отношении конкретных видам деятельности, требующим выполнения мыслительных операций по отношению к разнородной информации, целесообразнее говорить о многофакторной структуре интеллекта. Когда речь идет об общих закономерностях работы мозга, не зависящих от характера информации, можно согласится с монофакторной трактовкой структуры интеллекта.
В первом случае (мультифакторной теории интеллекта) выделяют несколько групп способностей, обусловленных характером информации: вербальные способности (связанные с оперированием смыслами, разработкой понятийного аппарата, установлением соотношений между понятиями и т. д.), математические способности (те же самые операции, но с цифрами, количественными соотношениями и т. д.), пространственные способности, связанные с развитостью мыслительных операций по отношению к образам предметов. Кроме того, в целях практической профориентации выделяют такие факторы как технические способности, являющиеся, вероятно, сочетанием математических и пространственных, а так же внимание и кратковременную память. Во втором случае оценивается умение быстро и правильно выполнять определенные логические операции к таковым относят анализ, сравнение, синтез.
Кроме того, некоторые методики (Торенс) предлагают выделить особое качество интеллекта — креативность, т. е. способность создавать новые образы или давать новую трактовку образам старым. Однако нам представляется, что креативность не является автономной психической структурой. Очевидна связь этой категории с взаимосвязанной системой когнитивных психических процессов — мышления, воображения, памяти.
Исследования последних лет (Э. Де Боно), основываясь в своем анализе когнитивных процессов на представлении о ведущей роли мышления, приходят к пониманию творчества, в том числе и научного, как особого способа использования мыслительного аппарата для процесса обработки информации. Для обозначения такого рода мышления Де Боно вводит особую категорию - латеральное мышление, которое противостоит по своим характеристикам мышлению вертикальному.
И то, и другое является проявлением логического, рационального мышления, однако латеральное мышление проявляется в особом подходе к процессу отбора, усвоения и производства новой информации. Практическое применение данный вид мышления находит в выдающихся творческих прозрений, а также остроумии.
Несомненным плюсом данного вида мышления является его «экономичность» в процессе поиска оптимального решения проблемы, за счет исключения промежуточных стадий обработки информации воспринимаемой человеком.
Свои теоретические и практические воззрения Де Боно основывает на знании закономерностей информационных процессов происходящих внутри психики. Основной закономерностью в таких процессах является то, что информация поступает в психическую систему поэтапно, складываясь в информационные модели, в которых порядок расположения информации, зависит от времени поступления. Оптимальность может быть достигнута лишь посредством интуитивной перегруппировки частей модели. Развитие же латерального мышления позволяет производить подобные операции с информацией сознательно, в соответствии со стоящими задачами.
Вертикальное мышление обещает хоть какое-то решение. Латеральное увеличивает вероятность оптимального выхода, но не дает никаких обещаний.
Проявления творческого (креативного, латерального) мышления в научном творчестве с одной стороны были проявлениями спонтанности (интуитивного перебора), с другой стороны, не прекращаются попытки овладеть умением сознательного пользования этим продуктивным механизмом освоения мира.
Кроме разработки методик, повышающих эффективность работы мыслительного аппарата, в обычную практику вошли различные способы тренировки памяти и внимания. Способы эти довольно эффективно применяются даже в случаях, когда причиной расстройства являются органические дисфункции.
В основе передачи и производства информации лежат психодинамические факторы, то есть когнитивные психические процессы, характеристики которых могут быть изменены как природой, так и обществом. Таким образом, совокупность этих факторов определяет характеристики индивида, который является элементарным участником инфовзаимодействия, его субъектом, в социальном поле, а через это происходит влияние непосредственно на сам процесс информационного взаимодействия.
Последние полтора столетия наука продвинулась достаточно далеко вперед в изучении психодинамических факторов, определяющих особенности информационного процесса. Это знание, используемое в утилитарных целях, вскоре приобрело практическую значимость: разработка и применение методик по развитию мышления, памяти, внимания, воображения. Таким образом, обозначилась тенденция к смещению акцентов с психодинамических на социодинамические факторы.
Обладание эффективными методами сознательного формирования и совершенствования когнитивных процессов, наделяют человека и общество инструментарием, отодвигающим на второй план природную данность. Особую важность в этой связи приобретает потребность общества в индивидах с указанными психическими характеристиками. Потребность выражается в востребованности указанных индивидов ключевыми элементами социальной системы.
Социальным институтом, с той или иной степенью эффективности, влияющим на формирование основных психических составляющих информационного взаимодействия, является система образования. Она не только гарантирует усвоение комплекса базовых сведений из основных отраслей современного знания, но и развитие механизмов оперирования ими. С развитием системы образования значение психодинамических факторов не утрачивается, но становится менее актуальным.
Научная интеллигенция в аграрно-традиционном обществе
Человек на пороге исторического существования обладал способностью к выживанию в окружающей среде, основой которого являлась экологическая ниша, отвоеванная им у природной среды и биологических видов, способных стать его конкурентами. В результате социального и биологического развития человечество пришло к выработке принципов, как внутригруппового взаимодействия, так и взаимодействия со средой.
В первом направлении у человека много общего с другими животными видами, с достаточно развитой системой групповых связей. Это позволяет некоторым исследователям, работающим в области этологии и сравнительной психологии, говорить о человеке как об общественном животном. Традиция эта восходит к натуралистам и публицистам конца XIX — начала XX века, одним из ярких представителей которых был Конрад Лоренц.
Второе направление отличает человека практически от всех известных биологических видов. Отношение человека к миру предметов специфично в том смысле, в каком указывал Карл Ясперс, то есть человек через процесс труда «преобразует преднайденный мир природы в мир человека», давая тем самым старым природным элементам окружающего мира новую жизнь.[182,С. 123].
Труд — понятие многомерное. И сам Ясперс выделяет несколько определений, из которых исключительно человеческими характеристиками обладают «труд как планомерная деятельность» и «труд как существенное свойство человека, состоящее в том, что человек создает свой мир».
Вероятнее всего мы можем утверждать, что труд приобретает эти свои характеристики через развитие индивидуально-психологических особенностей человека, накладывающих печать на его деятельность. Этими особенностями являются комплекс когнитивных процессов, а также такие психические феномены как непроизвольное внимание и воля, не имеющих непосредственной связи с удовлетворением основных потребностей и способных противостоять инстинктивным импульсам как индивидуального так и коллективного бессознательного.
Перечисленные способности представляют собой сложнейшую систему, которая носит информационно-энергетический характер, то есть в основе взаимодействия ее частей, а также ее взаимодействия с другими равновеликими субъектами окружения, лежит обмен информацией, ее трансформация посредством мыслительных операций и, наконец, важнейшая часть - производство новой информации. Этот последний процесс выводит инфовзаимодействие за рамки сущего, за рамки бытия, информацию о котором человек получает через чувственный опыт.
С дифференциацией чувственно-эмпирического и абстрактно-гипотетического начал и начинается понимание истинно человеческого в психических и социальных процессах. Планомерная деятельность по необходимости включает в себя взаимосвязанные процессы целеполагания, выработка способа деятельности (метода), способного привести к желанной цели. При этом особа важную роль играет процесс дивергентного мышления, так как множественность вариантов решения проблемы обуславливает адекватность оптимального выбора в меняющихся условиях.
Таким образом, этап своего становления проходят когнитивные механизмы производства и передачи социальной информации, на основе которых строится способность индивида и социальных групп прогнозировать ближайшие перспективы своего существования. Другими словами, появляется возможность строить гипотетические информационные модели, сово купность элементов которых выходит за рамки простой суммы имеющейся информации. При столкновении с реальностью модели эти могут работать, не работать, или работать отчасти. Соответственно складывается отношение к той части информационной модели действительности, которая принята на уровне допущения: информация является базовым фактом, информация не является базовым фактом и информация условна, то есть является базовым фактом в присутствии определенных условий.
Информационные модели, которые выстраивает человеческая психика, нося незавершенный и рационалистический характер (в смысле их несовпадения со всей совокупностью фактов окружающего мира), но так или иначе, функцию адаптации человека к изменениям они выполняют вполне приемлемо.
Формирование когнитивно-психологических структур, составляющих основу информационной системы индивида, происходило, по-видимому, в двух временных плоскостях одновременно: и в направлении синхронии, и в направлении диахронии. Синхронное инфовзаимодействие получило развитие через усложнение системы внутригрупповой коммуникации (как вербальной, так и невербальной). Диахронное — через развитие способов фиксации информации и передачи ее через временные промежутки, значительно превышающие временные границы биологического существования индивида (то есть индивидуальную память и мышление).
Характерен тот факт, что социальные механизмы диахронического взаимодействия (например, жречество) приобрели более высокий социальный статус, по сравнению с субъектами синхронического информационного процесса. Очевидной основой складывания их статусной позиции являлась «пролонгированная» память, содержащая значительно больший, по сравнению с индивидуальной памятью, объем информации. Это автоматически повышало эффективность взаимодействия в природной и социальной среде, делая социальный слой — носитель памяти более успешным и авторитетным. И, что очень важно, авторитет этот покоился не на биологической составляющей (т.е. физической силе) деятельности, а на информационной.
Таким образом, в социальном поле складываются два уровня информационного взаимодействия: «профанный» — с доминированием синхронии, и «священный» — с доминированием диахронии. Первый четко привязан к настоящему времени, к сиюминутному. Для второго фактор «мимолетности настоящего», придающий определенную динамику деятельности, не существенен. Люди, оперирующие категориями десятилетий и столетий, не замечают дней, месяцев и лет.
Важнейшим инструментом как становления диахронического, так и усложнения синхронического инфовзаимодействия послужил способ передачи информации, который был менее всего зависим от психических элементов информационных процессов. Способом этим стала письменность, сущностью которой являлась фиксация информации на материальном носителе.
Научная интеллигенция в постиндустриальном (информационном) обществе
Попытки представить себе будущее западного общества постоянно присутствуют в трудах социальных философов, подвергающих глубокому анализу основания, принципы функционирования и тенденции развития современности. К таким мыслителям относятся Д.Белл и А.Тоффлер, в центре концептуальных представлений которых лежит изменение социальной структуры и характера протекающих процессов.
Модель трансформированного общества западного типа (индустриального) получила название постиндустриального, информационного общества. Первый вариант, то есть «постиндустриальное общество», обычно употребляется более осторожными исследователями, выделяющими лишь принципиальное отличие от существующей социальной модели, сформировавшейся и функционирующей во временной интервале XVIII — XIX —XX веков. Второй вариант характерен для более смелых интерпретаторов социальных тенденций, делающих попытки определить особенности и приоритеты социальных процессов будущего. С нашей точки зрения «постиндустриальность» и «информационность» являются в определенной степени синонимичными понятиями. И А.Тоффлер и Д.Белл приходят к модели постиндустриального общества через анализ трансформации социальной структуры индустриального общества — рост (прежде всего численный) класса так называемых «белых воротничков» по отношению к классу «синих воротничков», то есть той части общества, которая занята не в сфере материального производства, а в сфере производства духовного и социальной инфраструктуре. Этот рост в концепции постиндустриальности связан, прежде всего, с тем, что становится технически решенной задача минимального участия живой рабочей силы в процессе материального производства. Уже сегодня существуют предприятия (в Японии и США), где уровень роботизации производства достигает 97 %.
Также как и «вторая волна» (термин Тоффлера) решила проблему аграрного производства, сделав аграрный сектор экономики частью промышленного производства, «третья волна» предлагает радикальное разрешение проблемы материального производства. Благодаря этому возникают новые типы социальных отношений (семья, отношения между социальными группами), новые формы экономики, политики, сознания, - в общем все то, что можно в совокупности назвать информационной цивилизацией. Эта цивилизация опирается на новую реальность взаимодействия человека и общества, общества и природы. Эта реальность оформляется через прогресс космических, биомедицинских и информационных технологиях.
При трансформации индустриального общества в постиндустриальное происходит и изменение сущностного наполнения понятий субъекта и объекта социальных отношений. Доминирующим субъектом становится слой интеллектуалов (Д.Белл). От их деятельности зависит динамичность социальных процессов и развития общества в целом. При этом интеллектуалы - термин, означающий не столько носителей и производителей естественнонаучной информации (это характерно, скорее, для индустриально 94
го общества) или только гуманитарного (что характерно для традиционного, аграрного общества), а некий сплав того и другого.
Таким образом, ведущим типом научного знания в постиндустриальном обществе является полноценный симбиоз гуманитарного и естественнонаучного знания. В силу этого элитной статусной группой становится та категория индивидов, которая занята в производстве и распространении научного знания, то есть активно и сознательно участвующая в процессе информационного взаимодействия. Кроме этой характеристики существенным элементом, определяющим характер этого участия, является то, что Ф.Ницше называл «интеллектуальной честностью» и что мы назовем потребностью в качественной информации. Это, с нашей точки зрения, является более высоким этапом развития универсальной инфопотребности. Так можно обозначить социально-психологический аспект информационного взаимодействия на социетальном уровне.
Существует и еще один крайне важный аспект, который можно обозначить как технологический (или инструментальный). В постиндустриальном обществе получают дальнейшее развитие и совершенствование средства условной необходимости, участвующие в информационном взаимодействии: радио, телевидение, телефон, транснациональные информационные сети. Каждое из этих средств снимает в определенной степени проблемы: 1) расстояния между агентами взаимодействия; 2) количества передаваемой информации; 3) аутентичности информации, что очень важно для информационного взаимодействия формальных социальных структур (решается эта проблема с изобретением факсимильного аппарата); 4) предлагает различные варианты взаимодействия, в которых связь между агентами может быть как односторонняя, так и двухсторонняя. Обилие вариантов средств передачи информации приводит к тому, что информационные процессы производства, передачи и хранения приобретают иную динамику, дающую жизнь ряду в том числе и негативных явлений, в центре которых лежит проблема аномии.
Эта проблема уже более века является предметом рассмотрения социальных наук. Одним из первых ее поднял французский социолог Э.Дюркгейм, в связи с утратой социальной системой коллективных норм, являющихся регулятором функционирования частей общества [Арон Р. этапы развития социологической мысли С.396]. Аномия - состояние общества, в котором разные его части противостоят друг другу и система стремительно движется движимая энтропийными тенденциями.
В информационном ключе аномия рассматривается как одновременное протекание двух разнонаправленных информационных процессов: информационный голод (крайняя степень неудовлетворенности информационной потребности) и информационный взрыв (значительный рост объема информации в инфопотоке). Это состояние, в основе которого лежит постоянно увеличивающийся разрыв между растущими потребностями людей и возможностями их удовлетворения.
При этом, очевидно, что первичен информационный взрыв, не справляясь с последствиями которого, человеческая психика реагирует увеличением количества стереотипов (как на уровне представлений, так и на уровне принципов обработки информации) [75, С.99 - 101] и автоматических действий [171, С. 247].
Похожие диссертации на Информационно-социологический анализ деятельности научной интеллигенции
