Содержание к диссертации
Введение
Глава I. ДУХОВНОСТЬ И ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ В ФИЛОСОФСКО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ КОНЦЕПЦИЯХ РУССКИХ МЫСЛИТЕЛЕЙ СЕРЕДИНЫ XIX - КОНЦА XX В. 22
1. Диалектика материального и духовного в контексте «Философии общего дела» Н.Ф. Федорова 22
2. Духовные аспекты хозяйственной жизни общества в нравственной философии B.C. Соловьева 45
Глава II. ПРОБЛЕМЫ ДУХОВНЫХ ОСНОВ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ ОБЩЕСТВА В ТВОРЧЕСТВЕ РУССКИХ ФИЛОСОФОВ КОНЦА XIX - СЕРЕДИНЫ XX ВВ. 82
1. Социально-экономическая концепция Н.А. Бердяева в свете насущных задач экономической реформы 82
2. Экономическая жизнь общества в оценках и прогнозах христианской философии С.Н. Булгакова 120
3. Соотношение материального и идеального в консервативно- либеральной концепции С.Л. Франка 147
4. Критика экономического материализма в философско- экономической концепции Б.П. Вышеславцева 177
Глава III. ДИАЛЕКТИКА МАТЕРИАЛЬНОГО И ДУХОВНОГО В ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ ПОСТРЕВОЛЮЦИОННОГО РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА 198
1. Духовные грани экономической жизни советского общества 198
2.Экономическая реформа в системе духовных координат 226
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 273
БИБЛИОГРАФИЯ 287
ПРИЛОЖЕНИЕ 311
- Диалектика материального и духовного в контексте «Философии общего дела» Н.Ф. Федорова
- Социально-экономическая концепция Н.А. Бердяева в свете насущных задач экономической реформы
- Духовные грани экономической жизни советского общества
Введение к работе
Актуальность исследования. В условиях системного кризиса российского социума, обусловленного игнорированием руководством советского государства постиндустриальных тенденций в мировой экономике, распада СССР и последовавшей после него либеральной реформы, актуализируются потенциальные альтернативы развития экономической жизни общества, обостряется традиционная для нашей страны дискуссия между модернизаторами и консерваторами, между западниками и сторонниками российской самобытности. Политико-идеологический и экономический выбор, сделанный руководством страны в начале 1990-х. годов в пользу догоняющей и имитаторской модернизации означает интеграцию России в мировую капиталистическую систему на правах ее периферии или промежуточной (буферной) зоны между безнадежно отставшими и ушедшими вперед странами. Впрочем, это она еще должна оправдать, отказавшись от своих социокультурных ценностей в пользу либеральной идеологии с ее принципами рыночного фундаментализма и идеологического империализма. Реализация их в постсоветской России привела к усилению противоречия между экономической и экзистенциальными формами культуры. Снятием этого противоречия, которое пока еще недооценивается как на теоретико-эмпирическом, так и практическом уровнях, определяется актуальность диссертационного исследования.
Другая не менее важная причина, определяющая исследовательский интерес к теме диссертации заключается в том, что современные экономические и технические проблемы социума не могут получить своего адекватного решения в отрыве от социальной, политической, правовой и духовной сфер общества. Только внутреннее подчинение их вышестоящим формам бытия позволит преодолеть редукционизм экономического материализма и либерализма, снять опасность гипертрофии техницизма. Все
4 они, равно как и воинствующий монетаризм, санкционирующий проникновение анонимной или реальной власти денег во все поры общественной жизни, в настоящее время разрушают естественные общественные связи между людьми, угрожают душевной жизни человека, культурам народов России и, особенно, ментальности малых этносов Кавказа, Сибири, Дальнего Востока.
В этом смысле не менее актуальным становится обращение к методологии отечественной философии хозяйства, евразийской теории хозяйствования, политической экономии как прикладной этики, в которых диалектике экономических и духовных процессов безусловный приоритет уделяется последним. В условиях глобализирующего мирового сообщества, данный принцип представляется в высшей степени важным. Поэтому нельзя забывать о достижениях философской, социологической и экономической мысли Серебряного века, преждевременно хоронить их в запасниках. Иначе говоря, прошедшее должно иметь возможность высказываться и жить в настоящем, прокладывая нашему чувству, разуму и действию путь наименьшего сопротивления.
Актуальность диссертационного исследования определяется и кризисом марксистской парадигмы общественного развития, который сопровождается возрастающим вниманием исследователей к цивилизационному подходу в анализе мировой истории, где первенство отдается не материальным производительным силам, а духовному воспроизводству социокультурного строя. Вследствие этого открылась, с одной стороны, уникальная возможность возвращения общественной науки к своим истокам, а с другой - ее вестернизация. Конкуренция этих полярных возможностей обнаруживается прежде всего в социальной философии, культурологии, экономической теории и социологии. Какая из этих парадигм возьмет верх над другой, будет зависеть, во-первых, от того, в какой степени в них будут учитываться опасные тенденции экономического империализма и декаденско-гедонистической морали постмодернизма. Во-вторых, от того, в
5 какой мере современным исследователям удастся репродуцировать и превратить в факт специализированного сознания идеи русских мыслителей Серебряного века по проблемам диалектики материального и идеального, «разлитых» в таких смежных дисциплинах, как философия, культурология, политэкономия, юриспруденция. Решение этой задачи, наталкивающейся на ведомственные барьеры, воздвигнутые в советский период отечественной истории между общественными науками, безусловно, обогатит каждую из них и придаст им национальную «окраску». Возможностей решения этой проблемы в рамках гуманитарных наук значительно больше, чем в экономической теории. Ибо она имеет дело с абстрактными категориями, математическим аппаратом, а не с живыми людьми, чей здравый смысл подсказывает им «пагубную самонадеянность» абстрагировавшихся от реальной российской действительности либерал-реформаторов.
Актуальность темы исследования во многом определяется процессами глобализации, которые стали фактам социальной реальности последней четверти XX века. Миграция финансового капитала из региона в регион в поисках высокой нормы процента, интенсификация мировых торговых потоков сопровождаются неприкрытым вмешательством МВФ, МБ, ВТО в политическую и духовную жизнь традиционных и полутрадиционных обществ. Особенно трагичной для таких обществ становится модернизация на основе вестернизации, в результате чего ценностно-рациональное отношение народов к миру, характерное для хозяйства, вынужденно меняется на целерациональное, присущее экономике. Сходные процессы происходят и в постсоветской России. Они, как об этом свидетельствуют данные государственной статистики и многочисленных социологических исследований, сопровождаются, с одной стороны, катастрофическими последствиями в экономике, а с другой - прогрессирующим нравственным нигилизмом экономически активной части населения страны. Вестернизированный проект модернизации, не учитывающий национальной специфики страны, может вызвать реакцию не только его отторжения
субъектами массового сознания, но и самой либеральной идеи, как это было, например, на выборах в Государственную Думу IV созыва (2003 г.) и президента России (2004 г.)
Степень научной разработанности проблемы. Несмотря на актуальность темы диссертационного исследования, следует отметить чрезвычайно низкий уровень ее разработанности, а это прежде всего тем, что в советский период отечественной истории ученых-обществоведов интересовала главным образом область диалектики экономики и политики. В каждом элементе экономики, каждой ее молекуле, они, в соответствии с ленинским тезисом о «политике как концентрированном выражении экономики», старались обнаружить атомы политики. Безусловно, нет и не может быть аполитичной экономики, равно как и бездуховной экономики. Этот аспект рассматриваемой проблемы в истории философской, социологической и экономической мысли стал объектом серьезного научного анализа в трудах Аристотеля, Г. Гегеля, А. Смита, М. Вебера, В. Зомбарта, Т. Веблена, Г. Шмолера, Ф. Листа, Т. Карлейля, К. Маркса, Э. Дюркгейма, Г. Зиммеля, Ф. Броделя, Р. Рошера, Дж. Кейнса, Ф.А. Хайека, Э. Хопманна, Ф. Бёма, Э. Фромма, А. Риха, М. Новака, К. Ясперса, Й. Шумпетера, К. Поппера, Т. Парсонса, В. Ойкена, П. Хейне, Л. Дюмона.
Концептуальные основы диссертационной работы формировались на анализе творческого наследия русских философов, экономистов и социологов XVIII - середины XX в., в трудах которых обоснован приоритет духовно-надстроечных ценностей над базисно-экономическими, «морального капитала» над финансовым и вещественным. Для размышлений над данной темой перспективно обращение к трудам Н.Ф. Федорова, B.C. Соловьева, Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, С.Л. Франка, И.А. Ильина, Б.П. Вышеславцева, П.И. Новгородцева, Г.П. Федотова, П.Н. Савицкого, Н.С. Мордвинова, А.К. Штроха, И.К. Бабста, М.Н. Туган-Барановского, М.М. Ковлевского, П.А. Сорокина и др.
В настоящее время имеется весьма обширная литература по проблемам диалектики экономических и духовных процессов в российском социуме. Можно выделить несколько групп публикаций. К первой относятся работы, в которых данная проблема рассматривается в цивилизационном аспекте (А.С. Панарин, В.Г. Федотова, А.И. Уткин, И.Д. Афанасенко, Ю.В. Яковец, Д.Ю. Миропольский, Ю.О. Ольсевич, В.А. Петров, Г.Г. Гловелли и др.). Во вторую группу вошли труды, в которых духовные основы экономической жизни российского общества рассматриваются в историко-философском и экономическом контексте. Это исследования А.И. Абалкина, В.Т. Рязанова, Э.Б. Корицкого, Ю.М. Осипова, М.В. Войенкова, Ю.М. Веселова, М.Г. Подкидченко, А.К. Попова, Л.С. Гребнева, И.Д. Пшеницина, В.В. Холодкова, М.Н. Глазунова, Л.К. Горичевой, Н.Н. Макашевой, А.И.Кравченко и др. К ним примыкают публикации, авторы которых лишь косвенно обращаются к рассматриваемой проблеме, анализируя феномен предпринимательства (Н.Н. Зарубина, Я.И. Кузьминов, П.Н. Шихарев, В.И. Бакштановский, Ю.В. Согомонов, Ю.М. Беспалова, В.Г. Фальцман и др.).
Научная неразработанность темы диссертационного исследования обусловлена сложностью определения феномена духовности посредством рациональных процедур. Между тем в постсоветский период опубликовано немало монографий и статей, посвященных данной проблеме. Для решения задач нашего исследования важное значение имеют труды К.З. Акопяна, Г.С. Батищева, Ю.М. Федорова, В.И. Копалова, В.Н. Сагатовского, М.К. Мамардашвили, Н.С. Злобина, В.М. Межуева, Б.В. Маркова, Б.В. Орлова, Н.К. Эйнгорн, В.Н. Турченко, Г.Ф. Шафранова-Куцева, А.Я. Гуревича, Н.Д. Зотова, В.В. Знакова, А.Н. Книгина, Ю.М. Петрова, А.К. Уледова, С.С. Хоружего, К.Н. Любутина, Д.В. Пивоварова, Г.П. Худяковой, А.А. Шумихиной, А.И. Лисина, Л.Г. Судеса, Н.В. Мотрошиловой, С.З. Гончарова, В.М. Князева, А.В. Павлова С.К. Ломакина, В.Г. Богомякова и др. Как видно из этого далеко не полного списка, научное сообщество активно включилось в процесс изучения
8 проблем духовности, осознавая степень воздействия ее на судьбы человечества и России.
В последнее время вышло немало работ, посвященных осмыслению сущности либеральной реформы, её экономических и социокультурных последствий. Это исследования Ю.М. Давыдова, В.А. Кутырева, В.Г. Зюганова, Ю.А. Левады, Р.В. Рыбкиной, Т.И. Заславской, А.П. Паршева, В.Н. Турченко, Г.Ф. Шафранова-Куцева, А.И.Самсина, В.М. Князева, С.З. Гончарова, К.П. Стожко, Н.В. Каменских, Е.Н. Ярковой, М.Г.Ганопольского, В.В. Мельника, ЛЯ.Косалса, Ю.А.Симагина, Л.Н. Захаровой, Н.Ф. Наумовой, Б.В. Ракитского, В.Д. Попова, А.В. Дорина, В.А. Петрова, Г.Н.Соколовой и
ДР-)-
Важными для диссертационного исследования стали работы
зарубежных и отечественных культурологов, рассматривающих культуру с
точки зрения аксиологического подхода. Сторонники данной точки
зрения
(Н. Гартман, Г. Риккерт, С.Л.Франк, П.Б. Струве, Н.А. Бердяев, П.А.
Флоренский, П.Н. Савицкий, В. Тугаринов, Д. Чесноков, Г.П. Выжлецов и др.)
при анализе культуры акцентируют внимание не на деятельности и её
результатах, а на системе ценностей, которые являются, по их убеждению, её
субстанциональным ядром.
Большие эвристические возможности в анализе внеэкономических факторов функционирования хозяйства имеются в рамках экономической антропологии, возникшей в первой четверти XX столетия. Наиболее известными учеными в этой междисциплинарной области знания являются
Б. Малиновский, К. Паланьи, Дж. Дальтон, Ю.И. Семенов, Н.А. Бтинов, В.А. Автономов, А.Г. Гаджиев, Е.Н. Колмычкова, Д.Н. Платонов, Н.А. Родзинская и др.
Проблема духовных основ экономической жизни общества является предметом социальной и экономической психологии. Исследуя процессы
9 функционирования экзистенциальных форм сознания, мотивации хозяйственной деятельности, ценностных установок предпринимателей, фетишизации массового экономического сознания, диссертант опирался на труды Г. Лебона, 3. Фрейда, К.-Г. Юнга, Э. Фромма, Г. Тарда, В. Франкла, А.И. Китова, В.П. Попова, А.В. Филиппова, И.В. Андреевой, И.Ф. Дмитриевской, А.Л. Слободского.
Анализируя в целом состояние изученности проблемы духовных основ экономической жизни общества, следует заметить, что в ней еще немало «белых пятен». Они могут быть успешно устранены с социокультурного пространства постсоветской России лишь совместными усилиями философов, культурологов, экономистов, социологов и психологов. Проблема исследования заключается в определении духовных основ функционирования экономической жизни российского общества.
Цель исследования - разработка концепции духовных основ экономической жизни общества в соответствии с методологией русской религиозной философии и политической экономии.
Задачи исследования. Для реализации поставленной цели необходимо:
проанализировать духовный потенциал высших форм национального сознания и установить их роль в функционировании экономической жизни общества;
выявить функциональную роль неэкономических факторов в системе мотивации хозяйствующих субъектов на уровне общества, социальных групп и личности;
установить значение духовных основ жизни общества в самоорганизации хозяйства;
доказать несостоятельность подражательства и механического копирования опыта западноевропейских стран как противоречащих творчеству хозяйствующих субъектов;
обосновать возможность заимствования технологического, но не духовного опыта европейских стран (как одной из сторон взаимодействия общественных систем), который целесообразно адаптировать для нужд национального развития;
исследовать место и роль хозяйственной и экономической культуры в социокультурном пространстве современной России;
проанализировать механизм деформирования социокультурного пространства современной России;
выяснить причины приращения в ментальном пространстве страны зла, как антипода духовных основ жизни общества, и энтропии;
установить факторы реанимации экзистенциальных форм культуры, находящихся на периферии универсума культуры или в бессознательном;
определить границы и оформить ту часть категориального пространства истории и теории культуры, в котором отражается взаимосвязь экономической и духовной сфер российского общества с ценностями религиозной, моральной и правовой форм общественного сознания.
Объект исследования — коэволюция экономической жизни российского общества с ценностями религиозной, моральной и правовой форм культуры.
Предмет исследования - особенности функционирования хозяйственной и экономической культуры в универсуме культуры.
Методологические и теоретические основы исследования: труды отечественных и зарубежных философов, социологов, правоведов, психологов, в которых идеи духовности корреспондировались с проблемами хозяйственной жизни общества. Основной акцент в диссертационном исследовании сделан на творческом наследии русских философов и социологов Серебряного века, на основе которого выстроена авторская концепция диалектики экономики и духовной сферы современного российского общества. Ибо отечественная метафизика, являясь рефлексией
национального духа, была способна адекватно ответить на «вызовы» своего времени, во многом схожие с теми, которые возникли в постсоветской России.
Важное значение для методологии исследования имели идеи и принципы синергетики, как нового и эффективного направления междисциплинарных исследований, сформулированные и детализированные в трудах И. Пригожина, И. Стенгерс, Г. Хакена, Э. Ласло, Н.Н. Моисеева, Е.Н. Князевой, СП. Курдюмова, В.И. Арнольда, В.И. Костюка, В.В. Васильевой, Г.И. Рузавина, Г.Г. Малинецкого, В.В. Мельника и др.
Эмпирическая база и методы исследования. Эмпирической базой исследования выступили:
информация органов статистики СССР и РФ по социально-экономическому развитию страны;
вторичный анализ материалов исследований отечественных социологов и психологов по изучаемой проблематике;
художественные книги, дневники, периодическая печать, устное народное творчество (поговорки, пословицы).
Эмпирической базой исследования явились и результаты социологических исследований, проведенных автором в 1998 - 2002 гг. по проблемам темы диссертационной работы в Ханты-Мансийском и Ямало-Ненецком округах Тюменской области (г. Надым, Лангепас, Урай, Когалым, Нягань, Ноябрьск, Муравленко). Всего было опрошено более 700 респондентов. В работе также использовались теоретический анализ, синтез, обобщение, сравнение, аналогия, анализ документов, историко-биографический метод.
Научная новизна исследования состоит в следующем:
1.Осуществлена реконструкция идей русских философов Серебряного века по проблемам диалектики экономической и духовной сфер общества; обоснована необходимость их включения в специализированную и эмоционально-психологическую сферы хозяйственной культуры.
2. Определено категориальное поле темы диссертационного исследования.
3.Проанализированы последствия экономической реформы с точки зрения методологии русской философии и социологии конца XIX - середины XX в.
4,Определены основные характеристики современного типа экономической культуры (экстравертивность, утилитаризм, эвдемонизм, рационализм). Раскрыт их репрессивный потенциал по отношению к экзистенциальным формам общественного сознания и культуры.
5.Установлено, что соотношение между духовными основами жизни общества и их антиподами постоянно изменяется, вследствие чего в ментальном пространстве экономической сферы социума происходит приращение добра или зла, что в конечном итоге является причиной возрастания в ней негэнтропии или энтропии.
б.Доказано, что «экономический человек», как предельно рационализированный, экстравертивный индивид с ярко выраженной гедонистической, прагматической и достижительной ориентацией, является тупиком человеческой сущности, faux pas подлинной жизни.
7.Обосновано, что хозяйственная культура является органической частью традиционной национальной культуры, а экономическая культура — индивидуацией светской культуры протестантского типа.
8.Выяснено, что экономическая культура является той частью духовного пространства, через которую евро-американский мир транслирует в него ценности эмпирических форм нравственности и массовой культуры. По мере иррадиации их в социальную ткань традиционных культур ценности добра, истины, солидарности, справедливости, милосердия и патриотизма, как ненужные и даже вредные с точки зрения этики успеха, либо оттесняются на периферию социокультурного пространства, либо вытесняются в бессознательное.
13 9. Установлено, что рынок и правое государство обеспечивают спонтанность жизни открытого общества, которая не нуждается в духовных регуляторах. Традиционное общество, напротив, предполагает структурную параллельность рыночных отношений с моральными и религиозными сферами общества.
Теоретическая значимость работы обусловлена ее научной новизной и заключается:
в реконструировании философии хозяйства и экономической социологии русских философов Серебряного века с точки зрения сопоставления с взглядами зарубежных оппонентов;
в междисциплинарном анализе диалектики социалистической и постсоветской экономики с экзистенциальными формами общественного сознания, определении ценностей последних в системе экономической детерминации хозяйствующих субъектов и самоорганизации экономической жизни общества;
в доказательстве бесперспективности либерализма как унифицирующего фактора духовной и экономической жизни традиционных обществ;
в обосновании необходимости национально-самобытного развития экономической жизни общества, выбор которого обеспечивает максимальную востребованность духовных начал;
в выяснении специфики, места и роли хозяйственной и экономической культуры в ментальном пространстве современной России;
в констатации превращения хозяйствующего субъекта в «экономического человека» как духовной болезни Нового и Новейшего времени, объективации которого порождают негативную экономическую необходимость;
в определении механизма трансформации «экономического человека» в субъекта хозяйственной культуры.
Практическая значимость настоящего исследования состоит в возможности применения его материалов в реальной практике управления экономическими и духовными процессами в современной России.
Материалы исследования используются автором в курсе социально-экономической психологии, философии (в темах «Философия религии», «Философия техники»).
Положения диссертационного исследования могут стать основой разработки следующих учебных курсов для студентов экономических факультетов и вузов: «Экономическая социология», «Философия хозяйства», «Философия культуры», «Духовные основы экономической жизни общества», «Философия и социология переходных периодов».
На защиту выносятся следующие положения:
1 .Экономическая жизнь общества представляет собой диалектическое единство производственных отношений и экономического сознания. В этом смысле она, безусловно, является интенциональной. Однако в периоды «надлома» от ее субъектов требуется осмысление культурной, философской и экономической традиции, т.к. без понимания своего прошлого нельзя дать адекватных ответов на внутренние и внешние «вызовы», сознательно ориентироваться в настоящем, строить своё будущее.
2. Подобно тому, как современные европейские исследователи
оценивают вклад М. Вебера, В. Зомбарта, Г. Зиммеля, Т. Веблена, Э.
Дюркгейма, Ф. Хайека в разработку проблем философии хозяйства,
экономической социологии и социологии духовной жизни, русские ученые
(философы, социологи, экономисты) должны обратиться к наследию своих
предшественников. Ибо они посредством категориального аппарата своих
наук (разумеется, в пределах возможного) описали то, что им открылось в
глубинах национального духа в смысле перспектив развития общества и
отечественного обществоведения. Оценка функционирования
социалистической и постсоветской экономики с точки зрения отечественной
15 философии культуры и хозяйства, экономической теории и социологии подтверждает их высокий методологический потенциал.
Социокультурное пространство традиционных цивилизаций (латиноамериканской, мусульманской, индуистской, конфуцианской) не является гомогенным. Это обусловлено, с одной стороны, степенью включенности данных цивилизаций в процессы глобализации, а с другой -приверженностью их своим духовно-нравственным ценностям. В этих цивилизациях, где модернизация осуществляется на собственной основе, сохраняется хозяйственная система, цель которой определяется извне, то есть духовно-идеологическими и политическими институтами. Ценности экзистенциальных форм культуры, будучи включенными в систему детерминации деятельности хозяйствующих субъектов, обеспечивают этим цивилизациям автономность и самодостаточность (например, Япония и Китай). Что касается постсоветской России, то здесь в результате модернизации по образу англо-саксонской модели капитализма формируется экономическая система, субъекты которой ориентируются на получение прибыли, оставаясь бесчувственными к императивам морали и предписаниям религии. Для них традиционная культура является одним из препятствий, ограничивающих индивидуальную свободу и самость личности.
В оппозиции хозяйственная культура - экономическая культура, первая является органической частью русской культуры (дореволюционной и частично советской России), вторая - индивидуацией западноевропейской культуры протестантского типа. В настоящее время экономическая культура является той частью ментального пространства, через которую в последний трансформируются ценности европейской цивилизации. Основными каналами их проникновения в национальную культуру являются политические структуры олигархического капитализма; контролируемые ими средства массовой информации; реформируемая по европейским стандартам система среднего и высшего образования, политического и правового обучения и воспитания молодежи
5. Хозяйственная и экономическая культура обусловливаются
спецификой хозяйства и экономики, которая заключается в том, что: а) цель
хозяйства определяется духовно-идеологическими и политическими
институтами общества, экономика имеет цель в самой себе, т.е. в получении
максимальной прибыли, приращении капитала, собственности и богатства, в
том числе и нелегитимными способами; б) в хозяйстве в соотношении
потребительной и меновой стоимости приоритет принадлежит
потребительной стоимости, в экономике - меновой стоимости, поскольку
только то, что обменивается, способно приносить прибыль; в) в хозяйстве в
балансе труда и капитала капитал подчинен труду, а в экономике чаша весов
решительно склоняется в пользу капитала; г) в экономике, в отличие от
хозяйства, духовно-культурные (субстанциональные) качества людей
заменяются функциональными. Здесь люди не живут полноценной
нравственной жизнью, а только исполняют роли, чтобы выгодно продать себя
на рынке труда. Таким образом, становится ясным, почему в аксиосфере
хозяйственной культуры преобладают духовные ценности, а в экономической
культуре ценности эмпирических форм морали.
6. Функциональная роль аксиологической сферы хозяйственной
культуры заключается, во-первых, в том, что позволяет ее субъекту
переориентироваться с модуса «иметь» на модус «быть» и, таким образом,
успешно противостоять превращению социума в потребительское общество.
Во-вторых, ценностный элемент хозяйственной культуры является важнейшим условием гармонизации личных, коллективных и общественных экономических интересов. Ибо в состав нравственного долга, как известно, входит служение обществу и его благу. С большим основанием можно утверждать, что одухотворение экономического бытия может превратить в реальность кантовскую идею превращения человека из средства производства в его цель.
В-третьих, благодаря этому элементу культуры хозяйствующий субъект получает возможность актуализироваться в добре, как в главной
17 духовной ценности, объединяющей индивида и человеческий род, хозяйствующего субъекта и природу в единые органические целостности.
Хозяйство, равно как и экономика, ориентируется на прибыль. Иначе оно перестанет служить жизни и теряет свой смысл. В отличие от экономики (хрематистики), в которой допустимы любые способы ее приращения (ростовщичество, мошенничество, уход от налогов, спекуляция и т.д.), в хозяйстве рост доходов хозяйствующих субъектов происходит за счет бережливости, деловой активности, честного труда, добросовестности, использования прогрессивных достижений в сфере технических или организационных знаний. Таким образом, в хозяйстве неприменим принцип экономики: «Все эффективное - морально, все неэффективное - аморально».
Духовными основами хозяйственной жизни общества являются первичные данные нравственности (стыд, жалость, благоговение), свобода «для» (положительная свобода), альтруизм, соборность, служение, справедливость, иерархизм. Функциональная их роль заключается, с одной стороны, в обеспечении самоорганизации экономической жизни общества, а с другой - в том, что они выступают связующими звеньями между трансцендентными (абсолютными) и экономическими (относительными) ценностями.
9. В советский период отечественной истории экономика
функционировала главным образом за счет хищнического использования
природных ресурсов, высокой нормы прибавочной стоимости, внешних
заимствований и высокого уровня внутреннего и внешнего типов
конформистского сознания. Последнее на протяжении нескольких
десятилетий обеспечивало связи взаимополагания, а не взаимоотрицания
между хозяйствующими субъектами и производственными отношениями.
Конформизм массового сознания, обусловленный сакрализацией социального
пространства и времени, выступал некоей гарантией устойчивости
деформированной (но относительно целостной) экономической системы
социалистического общества.
10. Пренебрежительное отношение архитекторов экономической
реформы к национальной модели хозяйства послужило причиной того, что
экономика страны более десяти лет находится в поле полифуркации
(предельной зоне хаоса). На этой стадии эволюции экономической жизни
общества ее характеристиками становятся стохастичность, неопределенность
и противоречивость протекающих в ней процессов. Центральной фигурой
здесь становится целерациональный индивид. С целью адаптации к
«абсурдной, извращенной и крайне несправедливой форме олигархического
капитализма» (Я. Корнай), такой индивид вытесняет ценности религиозной,
нравственной и правовой форм общественного сознания на его периферию
или в бессознательное.
Из этого, однако, не следует, что нет других сценариев функционирования духовных ценностей в ментальном пространстве современной России. По одному из них ценности экзистенциальных форм культуры включены в систему хозяйственной детерминации очень незначительной части населения. Однако их объективации десакрализируются в ложных онтологиях экономического бытия. С точки зрения веберовской социологии экономического действия этих людей можно отнести к субъектам ценностно-рационального типа экономического сознания.
В соответствии с другим сценарием, у значительной части россиян ценности экзистенциальных форм культуры в результате воздействия на них превращенных форм экономической необходимости оказываются на периферии социокультурного пространства. Здесь они медленно умирают в своей разъединенности с прежней сущностью человека, либо, подвергшись тотальной рационализации, приобретают превращенные формы и в этом качестве начинают обслуживать «экономического человека».
11. В соотношении деструктивных и конструктивных начал,
являющихся сущностными характеристиками хаоса в современном
российском социуме, доминирует первая сторона данной оппозиции
(дихотомии). Социальная энтропия, неизбежная в любой клеточке общества,
19 вследствие этого достигает критического порога. Поэтому силы духовного порядка экономической жизни общества (первичные данные нравственности, положительная свобода, альтруизм, соборность, служение, справедливость, иерархизм) оказались значительно слабее сил антисофийного мира (антиподы первичных данных нравственности, отрицательная свобода, эгоизм, лжеиерархизм, сервилизм, несправедливость). В связи с этим обращает на себя внимание зависимость смены элементов дихотомии «антиподы духовных основ жизни общества - духовные основы жизни общества» от изменения в оппозиции «революция (реформа) - контрреволюция (контрреформа)».
12. Соотношение между дихотомиями духовной жизни общества и их антиподами обусловливает особенности ментального пространства экономической жизни общества, которая детерминирует жизнедеятельность хозяйствующих субъектов как на уровне сознательного следования определенным идеям и целям, так и на уровне бессознательных установок и импульсов. Приоритет в этом тотальном противостоянии между рассматриваемыми сторонами этой дуальности в пользу первой возможен, с одной стороны, в результате нахождения национально-самобытного пути развития экономики, а с другой - превращения «экономического человека» в субъекта хозяйственной культуры.
Апробация работы и внедрение результатов исследования в практику. Ход исследования и его результаты на различных этапах обсуждались в Тюменском государственном нефтегазовом университете, Тюменском государственном университете, Уральском государственном экономическом университете, региональных, российских и международных конференциях.
Региональные конференции: «Формирование нового человека в условиях научно-технического прогресса» (Тюмень, 1986); «Проблемы определения эффективности преподавания общественных наук в высшей школе» (Уфа, 1987); «Социальный выбор: Истоки, реальность, перспективы» (Тюмень, 1991); «Человек и мир» (Тюмень, 1994); «Научные исследования в
20 высшей школе: анализ, выводы» (Тюмень, 1995); «Совершенствование подготовки специалистов в условиях рыночной экономики» (Тюмень, 1995); «Духовные процессы в условиях социальных преобразований» (Тюмень, 1997); «Человек и мир» (Тюмень, 1997); «Кризис и молодежь: проблемы социализации специалиста» (Тюмень 1999); «Особенности изучения феномена культуры в системе социально-гуманитарных наук» (Тюмень, 2000); «Проблемы личности в условиях модернизации российского общества» (Тюмень, 2001); «Нефть и газ: проблемы недропользования, добычи и транспортировки» (Тюмень, 2002); «Актуальные проблемы духовно-нравственного воспитания детей и молодежи (Рождественские чтения)» (Тюмень, 2003); «Язык культуры как интенсивный фактор формирования общественного сознания» ( Тюмень, 2003).
Российские конференции: «Творческая индивидуальность педагога» (Тюмень, 1991); «Культура личности и общество» (Тюмень, 1996); «Славянские духовные традиции Сибири» (Тюмень, 1999); «Культура и экономика региона» (Тюмень 2000); «Традиции славяно-русской словесности в Тюмени» (Тюмень, 2000); XIV Уральские социологические чтения» (Тюмень, 2003); «Научно-богословские чтения, посвященные 120-летию со дня рождения И.А. Ильина» (Екатеринбург, 2003); «XXI век: образование и духовно-нравственное воспитание» (Тюмень, 2004).
Международные конференции: «Молодежь и рынок» (Тюмень, 1991); «Биниология, симметрология и синергетика в естественных науках» (Тюмень, 2001); «Духовные традиции славянской письменности и культуры в Сибири» (Тюмень, 2002); «Нефть и газ Западной Сибири» (Тюмень, 2003); «Биниология, симметрология и синергетика в естественных науках» (Саратов, 2004).
Основные результаты исследования опубликованы в монографиях «Эволюция экономической жизни российского общества: социальные утопии и действительность», «Духовные основы экономической жизни общества в
21 русской философии и современность», 58 статьях, материалах региональных, российских и международных конференций.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и приложения. Текст включает 313 машинописных страниц, а также 320 библиографических наименований.
Диалектика материального и духовного в контексте «Философии общего дела» Н.Ф. Федорова
В истории национальной культуры Николаю Федоровичу Федорову (1829-1903), несомненно, принадлежит значительное место. Многие русские мыслители (Ф.М.Достоевский, В.С.Соловьев, Л.Н.Толстой, Н.А.Бердяев, С.Н.Булгаков и др.) публично или печатно признавали огромное влияние на свои воззрения московского Сократа. Ибо в его социально-экономической концепции с огромной силой проявилась потребность действования, активного вмешательства в жизнь. Поэтому не последнее место в ней занимали проблемы хозяйства. Если хозяйство определить как процесс взаимодействия личности, социальных групп, общества с природой с целью удовлетворения потребностей в материальных благах, то «Философию общего дела» Федорова можно назвать и философией и социологией хозяйства. Однако если это общепринятое определение хозяйства детализировать, то выяснится, что приведенная дефиниция существенно отличается от федоровского понимания хозяйства по субъекту, объекту и целям экономической деятельности.
Поскольку хозяйство представляет собой субъектно-объектное отношение, установим, что понимал русский мыслитель под субъектом и объектом хозяйствования. По его мнению, субъект хозяйствования не ограничивается современным обществом, а включает и ныне проживающих людей («сынов»), и давно ушедших из жизни «отцов». Последние, после воскрешения, активно включаются в хозяйственную жизнь общества. Иначе говоря, в субъекте у него «все», равно как в объекте «всё». Это значит, что Федоров не ограничивал хозяйственную деятельность «сынов» и «отцов» пределами земли. Она далеко выходит за пределы нашей планеты, «...труд человеческий, - писал он, - не должен ограничиваться пределами земли, тем более что таких пределов, границ не существует, земля, можно сказать, открыта со всех сторон, средства же перемещения и способы жизни в различных средах не только могут быть, но и должны изменяться» (279, с.250). Эта идея в настоящее время не является такой фантастической, какой она представлялась современникам русского космиста. В книге В.Н.Турченко и Г.Ф.Шафранова-Куцева «Россия: от экстремальности к устойчивости» приводятся различные точки зрения о численности населения планеты (от 1 до 50 млрд. человек), которую она может выдержать. Но если даже за основу взять пессимистический вариант (нынешнее население Земли), то уже сейчас требуется всерьез задуматься о федоровской идее превращения космического пространства в объект хозяйствования. Сегодня нам известно, что к проблемам космической деятельности обращаются более чем в 130 странах планеты, а 17 из них обладают национальными космическими программами. Поэтому в настоящее время уже мало кого шокирует высказывание известного американского физика Д. СГНилла о возможности создания в космосе платформ или островов с населением в тысячи человек из материалов, добытых на Луне или где-нибудь ещё в космосе.
Можно допустить, что на этот вывод, равно как и на постановку Федоровым продовольственного вопроса, связанного с выходом «сынов человеческих» за пределы земли, существенное влияние оказала теория пастора Т.Мальтуса (1766-1834). Суть ее заключалась в том, что человеческий род размножается в геометрической прогрессии, в то время как средства его существования - в арифметической прогрессии. Похоже, что опасения этих мыслителей начинают сбываться. На Западе в настоящее время серьезно заговорили о «золотом миллиарде», представители которого обеспечат себе место под солнцем (высокое качество и уровень жизни) за счет жителей остального мира. В этой концепции нет особой новизны. Достаточно вспомнить хотя бы Спарту, где благополучие и жизнь граждан в условиях античной демократии обеспечивалась за счет неграждан-илотов. Не требует доказательства и тот факт, что формирование западной цивилизации осуществлялось за счет ограбления и опустошения европейской буржуазией стран третьего мира1, безжалостной эксплуатации собственного рабочего класса, которая, конечно, не считалась ни с какими общечеловеческими ценностями.
Федоровское понимание содержания категорий субъекта и объекта значительно шире, чем в современной философской литературе. Так, в «Философском словаре» читаем: «Под субъектом ныне понимается активно действующий и познающий, обладающий сознанием и волей индивид или социальная группа; объект - то, на что направлена познавательная и иная деятельность субъекта» (283, с.441). В этом определении субъект ограничивается лишь индивидом и социальными группами. И, конечно, объект, в сравнении с федоровским пониманием, несомненно, намного уже, чем в представлении русского космиста. Правда, существует и иная (расширительная) трактовка этих категорий, данная П.Н.Копниным. Подлинным субъектом он называет общество, а объектом - природу, включенную в сферу деятельности человека. Однако трактовка известным советским философом объекта не приобретает, как у Федорова, теллуросолярного и тем более теллурокосмического характера. Детальный анализ рассматриваемых категорий содержится в ряде фрагментов «Философии общего дела», посвященных анализу философской концепции И.Канта (1724-1804). Николай Федорович решительно возражал против кантовского понимания практического разума, не знающего опыта и поэтому ограниченного лишь узкими рамками «личных дел и розни». Неприемлемым было для него воззрение немецкого философа на природу не как на предмет дела, а лишь как на предмет созерцания и суждения с эстетической, но не праксеологической и нравственной точек зрения. Осуждение ума на бездействие имело место и в трудах других европейских философов, превративших мир в представление.
Социально-экономическая концепция Н.А. Бердяева в свете насущных задач экономической реформы
Творчество Николая Александровича Бердяева (1874-1948) составляет важную главу в истории отечественной философии. Его научные интересы не ограничивались лишь областью метафизического философского знания. Предметом научного анализа философа были и проблемы экономики, права, политики. Так, в ряде фрагментов своих книг «Философия неравенства», «Назначение человека. Опыт парадоксальной этики», «О рабстве и свободе человека. Опыт персоналистической философии» Бердяев касается анализа некоторых аспектов проблем собственности. Правда, у него мы не находим такого обстоятельного философско-правового рассмотрения этого социального института, как, например, у К. Маркса в «Капитале» или в книге П. Прудона «Что такое собственность?». Но стоит обратить внимание на то, что Бердяев, как и другие русские мыслители, категорически высказывался против трактовки этого феномена в римском праве. В нем закреплялось право собственника не только употреблять вещь, но и злоупотреблять ею, то есть абсолютное право на собственность. Среди современников Бердяева незыблемость частной собственности перед лицом государства отстаивали представители главным образом либерализма. По глубокому убеждению русского философа, принцип абсолютной, неограниченной собственности над материальными благами, распространенный на личность или государство в равной мере, ведет к превращению их в тиранов и насильников. В таком случае кто же, по Бердяеву, почитается абсолютным собственником? «Абсолютное право собственности, - по его мнению, -принадлежит только Богу, Творцу мира и человека, но никак не твари. Бог, как субъект права собственности, дает свободу и не эксплуатирует. Человек же, как субъект права собственности, всегда тиранит и насилует» (24, с.191).
В связи со сказанным выше возникает вполне естественно и второй вопрос: кто же должен быть в таком случае включен в отношения распоряжения и пользования собственностью? Такими субъектами, с точки зрения Бердяева, являются личность, государство и общество. При этом они, конечно, должны нести полную ответственность перед абсолютным собственником, то есть Богом. Отсюда явствует, что если частная собственность не будет подчинена высшим началам, то она уничтожает себя или превращается во зло. Что можно возразить против этой мысли философа, если она полностью подтвердилась в постсоветской России.
Особую ценность представляют размышления Бердяева о недопустимости бесконечного расширения личной собственности. Это есть, по его мнению, греховная похоть хозяйствующего субъекта. И, конечно, не менее и суждение философа о трудовом характере личной собственности. Стало быть, в решении этой сложной социально-экономической проблемы он стоял на позициях не положительного, а естественного права. Последнее, как известно, не знает никакой иной собственности, кроме приобретенной личным трудом. В этой связи небезынтересно отметить, что такое представление о собственности было высказано человеком, отец которого, A.M. Бердяев, был киевским уездным предводителем дворянства, представителем киевского земельного банка, а мать - урожденная княгиня А.С. Кудашева.
Иной точки зрения придерживался Прудон. К области естественного права он относил право человека на свободу, на равенство и безопасность, но не право на собственность, поскольку она отождествлялась им с кражей. Эта идентификация зафиксирована в его знаменитом афоризме: «Собственность есть кража». В связи с этим небезынтересно посмотреть, какие аномические формы хозяйственного поведения имел в виду французский мыслитель. В книге «Что такое собственность?» он писал, что они совершаются: 1) при помощи убийств на большой дороге; 2) в одиночку или шайками; 3) посредством взлома; 4) путем утайки; 5) путем злостного банкротства; 6) путем подлога общественных или частных интересов; 7) путем подделки монет; 8) путем обмана; 9) путём мошенничества; 10) злоупотребления доверием; 11) при помощи игр и лотерей; 12) путем ростовщичества; 13) посредством взимания ренты, арендной платы, платы за наем и путем сдачи в аренду; 14) посредством торговых операций, когда прибыль торговца превышает законное вознаграждение его услуг; 15) посредством взимания прибыли на продукт, принятия синекуры и крупного жалованья (2, с. 184-187).
Духовные грани экономической жизни советского общества
Экономическая система социалистического общества не была самодостаточна, то есть не имела внутреннего источника развития. Но благодаря чему она просуществовала более 70 лет? На этот вопрос мы уже отчасти ответили выше. Теперь, суммируя вышесказанное, можно еще раз назвать эти факторы, дополнив их теми, которые мы еще не упоминали. К ним можно отнести следующие.
1. Чрезвычайно высокий уровень эксплуатации непосредственных производителей, который, как мы отмечали выше, был в 2,5 - 3 раза выше, чем в странах Западной Европы и Северной Америки. Теперь он возрос еще в несколько раз. Об этом можно судить по уровню заработной платы рабочих в промышленности, которая оказалась в 5 - 7 раз ниже пособия по безработице в развитых капиталистических странах. И притом, что на один доллар заработной платы среднестатистический работник в России, по оценке академика Д.С. Львова, производит в 3 раза больше конечной продукции, чем в США. Между тем, мировое сообщество в лице соответствующих организаций ООН признало, что часовая заработная плата ниже трех долларов является недопустимой, так как выталкивает работника за границы нормальной жизнедеятельности туда, где начинается разрушение трудового потенциала страны.
2. Высокая нагрузка на природно-экологические системы. В экономической литературе 70-х годов тенденция роста материальных затрат рассматривалась в качестве одной из закономерностей развития народного хозяйства. И лишь когда зависимость между снижением добычи топлива и падением темпов национального дохода в конце 70-х начале 80-х годов стала очевидной, была, наконец, осознана необходимость перевода народного хозяйства на преимущественно интенсивный путь развития (табл. 5).
Россия и сейчас живет за счет добычи и экспорта своих природных ресурсов. В настоящее время на мировой рынок поставляется:
- 43% добываемой нефти,
- 36% добываемого природного газа,
- 25% круглого леса.
Экспортируется также 90% производимого в стране алюминия, 80% меди и 72% минеральных удобрений.
Вышеприведенные данные дают основания считать, что экономика СССР, равно как и современной России, по-прежнему представляет собой серьезную опасность для биосферы Земли и, следовательно, выживания на планете человека. Согласно расчетам, выполненным недавно под руководством академика К. Кондратьева, предельно допустимая величина антропогенных возмущений не должна превышать 1% от полной производительности биосферы (69, с. 170). Между тем в настоящее время данная величина достигла уже 10%. А это прямой путь от экологического кризиса к экологической катастрофе, то есть гибели биосферы. Как здесь не вспомнить предостережения о недопустимости такого безнравственного отношения человечества к природе, о котором еще на рубеже XIX - XX вв. писали Ф.М. Достоевский, Н.Ф. Федоров, B.C. Соловьев и другие русские мыслители.
3. Внешние заимствования, которые постепенно росли с 60-х годов. Так, внешняя задолжность развитым капиталистическим странам возросла с 29,5 млрд. долл. в 1985 г. до 130 млрд. долл. в 1997г. Потрясающе, но за годы экономической реформы постсоветская Россия обогнала Бразилию по размеру задолженности на душу населения. Выплата задолжности, если ее начать производить в настоящее время, приведет к краху финансовой системы страны. С этой точки зрения экономическая система социализма была более самодостаточной, чем экономика современной России.
4. Планирование народного хозяйства страны, которое в значительной степени компенсировало отсутствие рыночных рычагов управления. Ни в коей мере не умаляя значения планирования, следует отметить, что его гипертрофирование ведет, с одной стороны, к бюрократизации экономических отношений, а с другой стороны, к низведению личности до роли производительной силы, трудового резерва и т.д. То есть превращению человека из цели развития общества в средство, что, в частности, противоречит кантовскому категорическому императиву («Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству»), который признавали многие другие мыслители. В плане подтверждения вышесказанного здесь уместно сослаться на авторитетное мнение лауреата Нобелевской премии по экономике Ф. Хайека. В книге «Дорога к рабству» он писал: «И хотя будет торжественно заявлено, что главная цель планирования - превратить человека из средства в цель, но поскольку в процессе планирования в принципе невозможно учитывать склонности индивидов, конкретный человек более чем когда - либо будет выступать как средство, используемое властями для служения таким отвлеченным целям, как «всеобщее благо» или «общественное благосостояние» (285, с. 136).
Кроме того, констатируя в указанной книге тотальный характер планирования в социалистическом обществе, Хайек справедливо подчеркивал, что оно, в конечном счете, начинает распространяться и на личную жизнь человека. Поэтому произвол государства по отношению к личности становится сущностной чертой общества, в котором отрицается роль конкуренции и рынка в регулировании экономики. Но, уходя от последних, заключает автор «Дороги к рабству», люди сознательно надевают на себя «оковы авторитаризма», еще более мучительные, чем прежде.
5. Подведение под деформированные производственные отношения соответствующего им экономического сознания, важнейшими характеристиками которого были конформизм и патернализм. Вследствие этого экономическая жизнь российского общества из квазисистемы в годы военного коммунизма и новой экономической политики превратилась уже в середине 30-х годов в систему. Это значит, что с этого периода до середины 80-х годов в отношениях между производственными отношениями и массовым экономическим сознанием стали доминировать связи взаимополагания, а не взаимоотрицания, как это было в первые годы советской власти.
