Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Методологические аспекты исследования сокровенного в доме как феномене культуры 13
1. Дом как феномен культуры 13
2. Философско-культурологическое осмысление сокровенного в культуре 40
Глава 2. Трансформации представлений сокровенного в доме как феномене российской культуры 66
1. Традиционный образ сокровенного в Доме как феномене отечественной культуры 66
2. Переосмысление образа сокровенного в Доме как феномене современной российской культуры 86
Заключение 114
Библиографический список 119
- Дом как феномен культуры
- Философско-культурологическое осмысление сокровенного в культуре
- Традиционный образ сокровенного в Доме как феномене отечественной культуры
- Переосмысление образа сокровенного в Доме как феномене современной российской культуры
Введение к работе
Актуальность темы исследования обусловлена тем, что под воздействием расширяющихся процессов глобализации, урбанизации и технологизации происходит радикальное переосмысление Дома как феномена культуры, обеспечивающего существование человека в мире. Созданные мегагорода изменили уклад жизни, привнося в нее иные ценности, нарушая сокровенную связь внутреннего мира человека и предметно-пространственного мира. Характерной чертой современного индивида и общества становится рационально-потребительское отношение к миру. В настоящее время, главными являются приоритеты, ориентированные на моду, связанные с технологией и техникой, и пространство Дома теряет сакральное, сокровенное, разрушается целостность бытия.
Сегодня создаются дома как места «складирования» людей, человеку же, напротив, нужна не «машина» для жилья, стремящаяся к «шуму, эффектности и моде», а напротив, архитектура «тишины», «сосредоточенная и созерцательная» (Ю. Палласмаа). Современные сооружения не трогают душу, не задевают чувства, предметы быта только выглядят полезными, дома только похожи на дома. Дом формируется не столько традицией, сколько разного рода индустриями по производству образов и символов, прельщающих человека, усилиями дизайнеров и журналистов. В сущности, это ведет к безликому тиражированию, копированию и, как следствие, дом лишается индивидуальности.
Здесь мы сталкиваемся с неизбежными противоречиями, которые хранит в себе современная эпоха. Процесс цивилизации неумолимо движется вперед, ускоряя ритмы жизни, продвигая новые технологии и материалы, но чем больше развивается цивилизация – тем больше «обездушивается» культура, призванная «созерцать вечность» (Н. Бердяев).
Все вышесказанное свидетельствует о необходимости нового осмысления Дома как феномена культуры, который бы противостоял абсолютизации рационального, прагматичного и утилитарного. Основанием для нового осмысления может стать, на наш взгляд, понятие «сокровенное».
Степень научной разработанности темы. Дом как феномен культуры на сегодняшний день достаточно полно и всесторонне изучены архитекторами (Л.Б. Альберти, М. Витрувием, В. Л. Глазычевым, Ч. Дженксом, К. Дэем, Ш.Э. Ле Корбюзье, Ю. Палласмаа, А.Г. Раппапортом, В.Т. Шимко и др.), философами (Аристотелем, У. Джеймсом, В. Шубартом и др.), культурологами (Г.Д. Гачевым, П.С. Гуревичем, Д.С. Лихачевым и др.), психологами (К. Левиным, В.Р. Тушкиным, Т.А. Флоренской и др.).
Философское осмысление Дома как духовного центра жилого пространства, как семейного крова нашло отражение в работах отечественных мыслителей: К.С. Аксакова, Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, Н.Я. Данилевского, И.А. Ильина, Н.О. Лосского, В.С. Соловьева, В.В. Розанова, П.А. Флоренского, С.Л. Франка, А.С. Хомякова, П.Я. Чаадаева и др. Из современных отечественных исследователей Дома как феномена культуры можно выделить работы С.А. Азаренко, О. Бредниковой, Ф.И. Гиренка, О.Э. Душина, С.В. Климовой, Б.В. Маркова, М.В. Осориной, И.П. Рещиковой, Е.С. Сироткиной, О. Ткач, О.Ф. Филимоновой, Е.М. Щепановской, зарубежных мыслителей Г. Башляра, М. Бубера, К. Норберг-Шульца и других.
Феномен Дома рассматривали культурологи А.Н. Афанасьев, А.К. Байбурин, Вяч. Иванов, Д. Линн, А.С. Муратова, Е.Л. Разова, А.Л. Топорков, В.Н. Топоров, В. Г. Щукин. Семиотика повседневности в доме, семиотика вещей и интерьера рассмотрены в трудах И.Е. Даниловой, С.Т. Махлиной и А.Л. Топоркова, отметившими функциональную и эстетическую организацию интерьера и окружающего пространства, определив их внешние и внутренние атрибуты. С.А. Лишаев рассматривает мир домашних вещей как предметную составляющую эстетического опыта, который определяется им как «чувство уюта».
Несмотря на обилие работ, посвященных изучению Дома как феномена культуры, отдельные аспекты этой темы до сих пор мало изучены. В данном исследовании впервые осуществлена попытка определения роли сокровенного в жилом пространстве, хотя методологически и концептуально категория сокровенного в ее традиционном понимании достаточно основательно представлена в монографии современного философа В.Г. Богомякова «Сокровенное как горизонт человеческого бытия». Разрабатывая собственную концепцию, автор определяет сущность и гносеологический статус сокровенного, показывает его соотношение с философскими понятиями и категориями; анализирует феномен, используя теологический, антропологический и естественнонаучный подходы; выявляет и характеризует сокровенное в жизни человека. В.Г. Богомяков первый из философов осуществил процедуру экспликации понятия «сокровенное» на основе анализа философской и религиозно-философской литературы.
Тема сокровенного как запредельного, мистическо-религиозного оказалась чрезвычайно близка русским философам: «метафизические темы, связанные с предельными вопросами бытия, всегда находились в центре внимания русских мыслителей» (А.Б. Костерина), а сокровенное как раз относится к таким темам. Отечественные философы погружались в «сокровенные недра исконно русского бытия» (Н. Бряник) с его потаенными смыслами. Так, для С.Л. Франка сокровенным являлось непостижимое, для И. А. Ильина – сакральное, открывающееся «оку сердца», для А. Ф. Лосева – тайна. В трудах Н. И. Бердяева, С.Н. Булгакова, Н.О. Лосского, П.А. Флоренского, В.Ф. Эрна содержится множество рассуждений по поводу сокровенного как божественного, таинственно-заветного, чудесного, неявленного.
Философско-культурологическое осмысление феномена Дома в культуре нашло отражение в трудах Г.Д. Гачева, В.В. Малявина, В.Р. Тушкина и др., а также зарубежных исследователей Д. Линн, В. Шубарта, М. Элиаде и др.
При проведении диссертационного исследования мы опирались на труды как западных философов (Ж. Батай, Ж. Бодрийяр, Р. Кайуа, М. Мерло-Понти, Р. Отто, М. Хайдеггер), так и современных отечественных исследователей (В.Г. Богомяков, Н.В. Бряник, С.З. Гончаров, И.А. Добрицына, А.Б. Костерина, Н.Б. Маньковская, А.В. Медведев, Л.А. Мясникова, Ю.М. Федоров, Н.А. Хренов).
Временная и пространственная характеристики сокровенного в Доме как феномене культуры опосредованно представлены в работах М.А. Барга, М.М. Бахтина, В.Т. Галкина, А.Я. Гуревича, Е.И. Даниловой, Г.С. Кнабе, Е.С. Кубряковой, А.Ф. Лосева, А.В. Павлова, зарубежных исследователей Х. Арендт, М. Элиаде.
В качестве культурологических источников, раскрывающих необычайное своеобразие русской культуры и отражающих ее развитие в метафизическом плане, а также свойственные ей парадоксы, мы использовали работы исследователей А.Н. Афанасьева, А.К. Байбурина, Л.Э. Ванд, В. Вейдле, Г.Д. Гачева, Д.С. Лихачева, А.Ф. Лосева, Ю.М. Лотмана, А.С. Муратовой, В.Н. Топорова, А.Л. Топоркова, Н.А. Хренова, В.Г. Щукина.
Процессам глобализации, вытеснению естественного искусственным, культуры технологиями, гуманизма трансгуманизмом посвятили свои работы отечественные исследователи В.А. Кутырев, В.В. Прозерский, А.Г. Раппапорт, И.Уткин, зарубежные – Ж. Бодрийяр, Де Шарден и др.
Актуальность темы исследования и степень её научной разработанности обусловили выбор объекта и предмета диссертационной работы, а также её цели и задачи.
Объектом диссертационного исследования является феномен Дома в российской культуре.
Предметом исследования является сокровенное в Доме как феномене российской культуры.
Цель настоящей работы заключается в конкретизации сокровенного в Доме как феномене российской культуры.
В соответствии с целью обозначены следующие ключевые задачи исследования:
1. Определить основные характеристики Дома как феномена культуры.
2. Выявить сущность и хронотоп cокровенного в культуре.
3. Раскрыть традиционный образ сокровенного в Доме как феномене отечественной культуры.
4. Проанализировать признаки трансформации сокровенного в Доме как феномене современной российской культуры.
Теоретико-методологическая основа исследования обусловлена особенностями темы исследования и опирается на комплекс подходов и методов.
Теоретической базой диссертационной работы стали труды видных отечественных и зарубежных философов, культурологов, теоретиков архитектуры (Х. Арендт, Г. Башляр, Н.А. Бердяев, В.Г. Богомяков, М. Бубер, И.А. Ильин, А.Г. Раппапорт и др.), которые позволили раскрыть грани сокровенного и его проявления в современном жилом пространстве; исследования в области современной архитектурной теории, содержащие знания о среде и архитектуре, о том, какими средствами она воздействует на человека (И.А. Добрицына, К. Дэй, Н.Б. Маньковская, А.Г. Раппапорт и др.).
Осмысление и анализ понятия сокровенного осуществлялись с опорой на междисциплинарный подход, что позволило использовать результаты исследований философии, культурологии, архитектуры и т. д. При исследовании сокровенного применен культурологический подход, предполагающий целостное осмысление данного феномена, определение его смыслового поля, оттенков и граней, что позволило выявить специфику национального своеобразия модели сокровенного в различных культурах. Семиотический подход определил исследование Дома как системы символов. Онтологический подход к проблеме сокровенного, представленный в концепциях русских философов (А.Ф. Лосев, Вл. Соловьев, С.Л. Франк и др.), концепциях В.Г. Богомякова и Н.Ю. Мочаловой, позволяет рассматривать сокровенное в качестве необходимой характеристики бытия человека.
Использование сравнительно-исторического метода дало нам возможность сопоставить традиционный и современный образы сокровенного в Доме как феномене культуры; аксиологического (теоретико-ценностного) – раскрыть субъективный и объективный смыслы сокровенного в Доме, присущие той или иной культуре. Также были использованы герменевтический метод для осмысления глубинной сути исследуемого понятия и системно-структурный метод, что дало нам возможность определить главные смысловые компоненты и логические связи концепции сокровенного в Доме как феномене российской культуры.
Научная новизна исследования заключается в следующем:
1. Раскрыта сущность и основные философско-культурологические характеристики Дома, который определяет место и способ существования человека в пространстве, обеспечивая ему (человеку) жизненно необходимые функции.
-
Выявлена сущность cокровенного как особой сверхценности, которая обусловливает подлинность человеческого существования и раскрывается во взаимосвязи внутреннего мира человека и пространственно-предметного мира. Раскрыты временная и топологическая характеристики сокровенного в историко-культурном измерении.
-
Конкретизирован традиционный образ сокровенного в жилом пространстве, связанный с Домом как центром бытия, сохраняющим национальные, родовые и семейные традиции, в которых сокровенное выступает как переживание глубинного чувства родного.
-
Выявлены признаки трансформации сокровенного в Доме, являющиеся результатом процессов десакрализации, деинтимизации, делокализации, децентрации, деконструкции, что свидетельствует не только об утратах традиционного сокровенного, но и о рождении новых смыслов бытия.
Основные положения исследования, выносимые на защиту:
1. Существуют различные подходы к осмыслению Дома как феномена культуры. Так, с архитектурной точки зрения дом есть единство внутреннего, ограждающего и внешнего пространства; при этом внутреннее пространство можно определить как пространство, обладающее «душой» – собственно, это и есть местообитание сокровенного. С философско-культурологической точки зрения Дом как феномен культуры, с одной стороны, выступает как объект (здание, конструкция, технология), а с другой – обладает неким содержательным полем, в котором имеет место человеческое присутствие (дом – храм души), и в этом смысле внутреннее пространство Дома выступает субъективно насыщенным через образы, значения, смыслы и символы. Дом как часть культуры является также транслятором духа эпохи, отражает специфику национального мировосприятия, этнические и архетипические особенности той или иной культуры. Несмотря на различия культур во времени и пространстве их глубинные, характерные для них сокровенные смыслы могут быть схожими.
2. Смысловое поле сокровенного достаточно многозначно и включает в себя знания, смыслы, сознание, мысли, чувства; сокровенными могут быть место, пространство. Сокровенное есть необходимое условие подлинно человеческого бытия, при котором раскрываются истинная природа человека, его само- и миропонимание. На отдельных гранях сокровенного акцентировали свое внимание русские философы, что дает нам основание отнести их рассуждения к раскрытию понятия сокровенного, коррелирующего с такими понятиями, как «душевное», «родное», «потаенное», «невидимое», «священное», «сакральное», «тайное», «чудесное», «непостижимое», «трансцендентное» и т. п. Сокровенное аксиологично и составляет потаенное ядро ценностного уровня самосознания. Сокровенное аксиологично и в субъективном (переживание), и в объективном (то, что переживается) смыслах. Каждому времени и пространству, каждой культуре и эпохе соответствует своя модель сокровенного, которая представляет своеобразие культурно-исторической целостности.
3. Традиционная модель Дома является целостной системой, для которой характерны единство формы и содержания, объекта и субъекта, органическая взаимосвязь различных граней внутреннего мира человека и предметно-пространственного мира. Традиционный образ сокровенного связан с Домом, который воспринимается нами как символ бытия, как пространство, насыщенное сакральными смыслами, как спасительный кров. Сокровенное, с одной стороны, сакрально, с другой, – укоренено в материально-бытовом пространстве дома, что свидетельствует о его амбивалентности. Образ сокровенного может иметь национальный, родовой, индивидуальной варианты.
4. В современной культуре происходит утрата сокровенного., что вызвано процессами десакрализации, деинтимизации, делокализации, децентрации. При этом Дом вбирает в себя всю противоречивость современной культуры, что ведет к двойственности в осмыслении пространства Дома, неоднозначности трактовки сокровенного. Также происходит обретение новых смыслов сокровенного в Доме, связанных с дезурбанизацией, нелинейностью, поливариантностью. Тем не менее, сокровенное в классическом его понимании по-прежнему актуально, потому что оно связано с традиционными человеческими ценностями.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Результаты исследования могут быть применены при анализе произведений различных видов и жанров искусства, а также при изучении творчества отдельных архитекторов, художников, скульпторов и др. Материалы диссертационного исследования могут быть использованы при разработке общих и специальных курсов, при проведении семинаров и практических занятий по дисциплинам «Философия культуры», «Культурология», «Теория и история архитектуры», «История русского искусства», «Эстетика». Кроме того, выводы, являющиеся результатом диссертационного исследования, могут быть использованы для разработки спецкурсов по философской антропологии, социальной философии, проектированию и моделированию жилой среды.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования обсуждались на научных семинарах и заседаниях кафедры философии и культурологии, кафедры истории и теории искусств Российского государственного профессионально-педагогического университета и были рекомендованы к защите. Различные аспекты проблематики диссертационного исследования получили разработку в статьях, тезисах докладов, выступлениях на международных научно-практических конференциях: «XXI век – век дизайна» (Екатеринбург, 18–19 мая 2009 г.); «Философско-культурологические и педагогические проблемы современного дизайна и искусства» (Екатеринбург, 24–25 марта 2010 г.); «Полифония культур как креативная основа художественного образования» (Екатеринбург, 28–29 октября 2010 г.); «Креативные основы художественного образования» (Екатеринбург, 28–30 марта 2011 г.); «Визуальные образы современной культуры: уральско-сибирские диалоги» (Омск, 24 апреля 2012 г., 29–30 апреля 2013 г.).
Структура диссертации. Структура работы обусловлена целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, содержащая четыре параграфа, заключения и библиографического списка, включающего 189 наименований. Объем работы составляет 135 страниц.
Дом как феномен культуры
Несмотря на обилие и многогранность исследований, посвященных изучению Дома как феномена культуры и объекта архитектуры, философско-культурологические аспекты этой темы изучены не в полной мере и потому требуют своего раскрытия. Так, В. Тишков, в своей работе «Реквием по этносу: исследования по социально-культурной антропологии» сетует на отсутствие трудов, объясняющих «символические значения пространства, которые мы все переживаем в повседневности» [146, с. 278]. Что может быть повседневней, чем Дом – место, где мы рождаемся, живем, мыслим? Но знаем ли мы его?
Хорошо известны высказывания о Доме: «Дом – там, где твое сердце» (Гай Секунд Плиний Старший), «Жилище должно быть центром вселенной для тех людей, которые живут в нем» (Чарльз У. Мур), «Когда душа дома, тогда душа на месте и спокойна» [178, с. 262].
Слово «дом», согласно толкового словаря русского языка Даля, означает: во-первых, «строение для жилья» или «избу со всеми ухожами и хозяйством»; во-вторых, «семейство, семью, хозяев с домочадцами» [44, с. 465]. Осмысление феномена Дома неоднозначно, с одной стороны, Дом выступает как объект (здание, конструкции, технология), с другой стороны, Дом обладает неким содержательным полем, в котором имеет место человеческое присутствие (Дом – храм души) и в этом смысле выступает в качестве субъекта (Дом как продолжение меня). Для выявления сущности и основных характеристик Дома следует рассмотреть его различные трактовки как феномена культуры. Потребность человека во внутреннем пространстве, обладающем особыми, отличными от естественно-природного пространства качествами, собственно, и послужили предпосылкой возникновения архитектурно-строительной деятельности человека. С архитектурной точки зрения Дом можно рассматривать как единство внутреннего, ограждающего и внешнего пространств. Внутреннее пространство – существо архитектуры, насыщенное жизненной энергией, есть душа архитектурного объекта, пространство невидимое (всем и каждому), центром которого служит человек со своим внутренним миром. Создание внутреннего пространства возможно только при помощи ограждающего пространства, которое представляет собой физическое тело объекта (конструкции, материалы), с одной стороны, оно есть мера человеческого присутствия, выражающее соразмерность пространства человеку; с другой стороны, является отражением достижений техники и технологии. Внешнее пространство, обеспечивающее взаимосвязь и единство внутреннего и ограждающего, пространство открытое, презентирующее себя.
В теории и практике специалисты в области архитектуры и дизайна трактуют Дом (комнату, квартиру, жилище) как личное, защищенное пространство, подчеркивая предопределенность его назначения – «проживание» [177, с. 235]. То, как организуется и используется Дом и есть его важнейшее свойство. В. Глазычев, отечественный исследователь архитектурного наследия, утверждал, что «дом остается в нашем сознании как непреходящая ценность» [39, с. 9]. Ему вторит и английский теоретик архитектуры Э. Бэллентайн, подчеркивая, что мы питаем к Дому «удивительно крепкую привязанность, даже если и не замечаем этого большую часть времени. Чувство привязанности можно испытывать и к другим вещам, которые ассоциируются у нас с чувством “быть дома”. Все, что кажется нам знакомым, даже то, что нематериально» [30, с. 27]. «Быт, повседневное бытование каждого из нас» [39, с. 4] разворачивается в Доме, жилище – каркасе внутреннего, ограждающего и внешнего пространств – соразмерного человеку, наполненного знаками человеческого присутствия, способного проявлять внутреннее, духовное содержание живущих в нем людей. Ключ к пониманию и развитию Дома находится истории развития человеческой цивилизации.
Так, в эпоху архаичной культуры с ее доминантой синкретизма Домом был весь мир. Авторы работы «Современная первобытность» А.В. Павлов и В.Т. Галкин считают, что мироощущение первобытного человека может быть передано словами: «Мой мир есть мой дом, это – мое, это я сам, потому что каждая деталь дома от камня у входа до сломанной ветки в лесу полны для меня смыслом, имеют значение, понятны» [112, с. 22–23].
В цивилизациях Древнего Востока Дом соотносился с храмом, древние египтяне рассматривали жилища «как подобия вечных», лишь умозрительно представляемых домов Богов. Оттого, «обитание в земном жилище египтяне уподобляли пребыванию человека в доме вечности» [118, с. 214].
Для античного человека Космос – это Дом со своими границами, упорядоченный и выразительный, а потому прекрасно целый. Домом для человека был весь мир, весь мир представлялся Домом: «Мир земной, мир природы – это жилище для человека, его обиталище, его Дом» [48, с. 8]. Дом как «архитектурное сооружение соотносилось с макрокосмом внешнего мира и микрокосмом внутреннего мира человека. Оно чувственно представляло идеальный мир. Его пропорции были антропосообразны и космообразны» [11, с. 32]. Идея соразмерности и естественной гармонии, согласно Витрувию, была подчинена триединству пользы, прочности, красоты, ведь создавая и созерцая прекрасное, человек будет находиться в гармонии с собой и Вселенной. Преследуя эту цель, римский архитектор в своем трактате «Десять книг об архитектуре» [34] изложил, в частности, правила строительства частных домов, исходя из климатических условий, пропорций здания, его соразмерности, уделил внимание устройству помещений дома и их ориентации, отделке дома и пр.
Философско-культурологическое осмысление сокровенного в культуре
Сокровенное относится к малоизученному феномену, как в философии, так и в культурологии. Смысл понятия «сокровенное» точной передаче не поддается и хотя доступно чувственному опыту через явленное и неявленное, ощутимое и неощутимое, внешнее и внутреннее, относится к категории трудно определяемой и проговариваемой. Тем не менее, определенные толкования термина нам дают словари. Согласно толкового словаря В. Даля понятие «сокровенный» трактуется как сокрытый, скрытый, утаенный, тайный, потайной, спрятанный или схороненный от кого; это и сокровенные богатства, замыслы, сокровенным может быть место. Сокровенный означает то, что сокрыто: богатства, драгоценности и др., то, что нуждается в охране и сбережении [46, с. 263]. В словаре С. И. Ожегова сокровенный означает свято хранимый и тайный; сокровенными могут быть мысли и желания [108, с. 608]. Толковый словарь Д.Н. Ушакова данное понятие раскрывает как скрытый, не обнаруживаемый, не высказываемый, затаенный; сокровенны мысли и чувства. Исследователь приводит слова Н. Некрасова: «Зрела в тебе сокровенная дума» [157]. У слова «сокровенное» существует широкий спектр синонимов, близких по значению, но имеющих несколько иные смыслы: внутренний, тайный, секретный, скрытый, заветный, задушевный, священный, интимный.
Таким образом, смысловое поле сокровенного достаточно многозначно и, как следует из вышеперечисленных толкований, мы можем заключить, что, во-первых, сокровенное прямо отсылает нас к понятию «сокрытое»; во-вторых, сокровенное опосредованно может являть себя материально через символы, знаки, принадлежащие месту, пространству; в-третьих, сокровенное как нематериальное содержат наши мысли, сознание, чувства. Сокровенное как сокрывающее и укрывающее есть кров, призванный оберегать, сохранять; т.е. нечто очень ценное, заслуживающее бережного отношения как особо переживаемое потаенное сокровище в глубине души, которое излучает важные смыслы и питает ими помыслы, чувства и устремления человека.
Существуют различные трактовки феномена сокровенного. Первую трактовку можно обозначить религиозно-церковной. Церковные писания являют нам священные записи о Боге, мире, человеке. Апостолы проповедуют: Бог един, живой и сокровенный, изливающий любовь на творение Свое. «Он открывает глубокое и сокровенное» (Дан. 2:22). «Познал я все, и сокровенное и ясное, ибо научила меня Премудрость, художница всего» (Сол. 7, 21). «А ныне Я возвещаю тебе новое и сокровенное, и ты не знал этого» (Ис. 48:6). Священные писания говорят нам, что сокровенное есть Бог, сокровенно его учение. В Евангелии от Матфея сказано: «Нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и ничего тайного, что не было бы узнано» (Мф: 10–26). Смысл тайного, неизвестного в том, что мы еще не знаем чего-то (пока не знаем), но узнаем с течением времени, когда это будет возможно, и тогда оно перейдет в другую категорию – «известное». Св. Исаак Сирин считает, что от благодатного света душа воссияет и в прозрении духовных очей увидит «сокрытые в душе тайны, невидимое и божественное богатство, сокровенное от очей сынов плоти, и открываемое Духом» [131, с. 131]. Сокровенность в различных ее аспектах (сила и сокровенность Божества, духовные тайны и таинства Церкви) являлась предметом богословских и философских размышлений митрополита Московского Филарета (Дроздова), взывавшего к тому, «чтоб никакую, даже в тайне сокровенную премудрость (мы) не почитали для нас чуждой и до нас принадлежащею, но со смирением устрояли ум к божественному созерцанию и сердце к небесным ощущениям», т.е. стремились к возвышенному [103, с. 148]. Ведь, несмотря на то, что Бог через Откровения являет себя миру, до конца постичь его нельзя, потому как в сущности Божией наличествуют области непостижимого и невыразимого для человека. Тем не менее, неоднократно замечено, что стремление человека к познанию неявного ведет к тому, что видимый мир приобретает красоту и гармонию жизни. Так, Н.А. Бердяев отмечал, что «религиозная жизнь по существу антиномична», ибо одновременно содержит в себе и несовместимое, и противоречивое, при этом сама же «таинственно снимает эти противоречия» [20, с. 276]. Итак, с одной стороны, сокровенное есть Бог как тайна, Абсолют, как закрытое, то, что до конца не может быть открыто; с другой стороны, сокровенное есть обратная сторона открытого, откровенного. То, что сокрыто от плотских очей – открыто Духу Святому.
Рассмотрим вторую трактовку понятия «сокровенное», философско-религиозную. Одним из первых и немногих, кто определил сущность сокровенного через сакральное, был русский философ Г.С. Сковорода. Нам близка позиция мыслителя, который воспринимал сокровенное, во-первых, как универсальный закон «сродности» (который можно отнести к «принципу крови»), заключающийся в равновесии всего сущего. Во-вторых, как счастье, обретаемое человеком в устремлении к Богу, и где он находит свою завершенность, что, по нашему мнению, сравнимо с обретением человеком своего крова. В произведениях Г.С. Сковороды рассмотрен дуализм двух миров: мира видимого и мира невидимого, сокровенного; внешнего и внутреннего. По словам философа, с одной стороны, существует «тело земляное», с другой – «тело духовное, тайное, сокровенное, вечное» [137, с. 145], которым соответствуют два сердца. Сердце духовное, говорит Сковорода, есть всеобъемлющая бездна, способное вместить в себя все. Сакральное, по мнению философа, совершенно и прекрасно. При этом совершенно очевидно и не вызывает сомнения то, что сакральное всегда будет выше простого, светского, так как оно есть основание, сила и дух; а светское, мирское есть сила злая и мертвая [137, с. 145]. Так и сокровенное способно преобразить жизнь, сделав ее духовно наполненной и гармоничной.
Опору русского народа в церкви видел А.С. Хомяков, который писал, что, несмотря на свое «истинное и безусловное» единство, есть Церковь видимая и невидимая (ангелы, Дух Божий). В своей работе «Церковь одна» [169] философ отмечал, что видимая Церковь служит проявлениям Церкви невидимой (в сокрытой ее части) через благоговение и общность людей, когда каждый человек, вслушиваясь в свое внутреннее и глубинное, находит себя в Боге. Философ считал, что именно православие сформировало нравственные силы народа и истинно «русские начала», неповторимый русский дух, создавший «русскую землю в бесконечном ее объеме» [168, с. 517]. Ему вторил И. В. Киреевский, который рассматривал человека веры в его цельности духа и Бога. Итак, сокровенное русской духовной жизни заложено в ее религиозности: «откровение человека может быть лишь религиозным откровением, лишь раскрытием внутреннего, а не внешнего человека, Христа внутри» [21, с. 30].
Потребностью С.Н. Булгакова, по словам В. Зеньковского, было стремление «глубже понять мир и проникнуть в его сокровенную жизнь, сокровенный смысл» [58, с. 845]. Устремления философа отразились в развитии Божественной Софии, его система миросозерцания приведена в работе «Свет Невечерний». Согласно концепции философа, космос есть живой, одушевленный, неделимо целый, неистощимый, безграничный и объединяющий, в котором заключена душа мира. В свою очередь, душа мира заключается в софийности, и хотя София не есть ни Бог, ни Абсолют, ни Вечность, тем не менее, ей принадлежит положительное всеединство [29]. Эту душу можно постичь только по мере духовного восхождения человека, – заключает русский философ.
Традиционный образ сокровенного в Доме как феномене отечественной культуры
Определив сущность Дома как феномена культуры и сокровенного как трансцендентного и, одновременно, имманентного, мы переходим к выявлению глубинной взаимосвязи этих двух понятий. Так, с незапамятных времен Дом воспринимается как основополагающий архетипический образ, «глубоко укорененная жизненная опора» [181] народа, способствующая его выживанию, сохранению и развитию. Дом как постройка, обладающая утилитарной функцией, не мог не наделяться и функцией символической (символ бытия), в силу чего наделялся сакральной информацией, «сакральными смыслами» [183, с. 589].
Языческие верования древних славян наполняли Дом мифологическими знаками и символами, которым придавали большое значение, в результате чего «все получало свой особенный, сокровенный смысл» [8, с. 29]. Специалисты1, посвятившие себя изучению этой темы, определяют основную фабулу языческой картины мира – это Боготворчество мира, приведение Вселенной от Хаоса к Порядку (идеальный мир), который и воспроизводится в ритуалах, начиная со строительства дома, при этом сам дом становится символом устройства мира, проекцией Вселенной, приспособленный «к масштабам человека и созданный им самим» [172, с. 72]. В этом заключается метафизический смысл Дома.
Строительство дома было сопряжено с последовательным выполнением символических ритуальных действий, олицетворяющих процесс сотворения Вселенной (выбор места с использованием гаданий, жертвоприношения, выбор материала и времени строительства, обряды при закладке фундамента, установке первого венца крыши, укладке матицы, при новоселье и пр.). При помощи этих регламентированных правил и запретов утилитарное (профанное) пространство Дома насыщалось трансцендентными смыслами (например, высаживание деревца в периметр дома, по аналогии, означало, что и дом укоренен в земле, а сам Дом соотносится с Мировым Деревом).
Укладка первого венца, возведение стен, укладка матицы соответствуют установлению границ Дома: свое–чужое, безопасное–опасное, внутреннее–внешнее, земное–божественное. Внешние границы Дома призваны сокрыть его обитателей от любого вмешательства извне; границы внутреннего пространства Дома оберегают, сохраняют семью. Сама «структура дома повторяет структуру мира» [10, с. 17], иллюстрируя дихотомию сакральное–профанное, центр–периферия, верх–низ и др.
Божественной сущностью наделялся огонь в очаге, очаг – это и «жизненное начало» [151, с. 450], и «семейное, родовое божество» [8, с. 180], и «знамение духовного и материального единства живущих при нем родичей» [8, с. 179]. При этом печь являлась домом для огня – это «дом в доме». Всякий путник, получая приют в доме, находился под защитой крова; а хозяева делились теплом не только очага, но и семьи, включая странствующего в круг членов семейства. Таким образом, сокровенность дома заключалось в слове «кров», призвание которого в со-крывании (укрывании) и спасении. Сокровенным символом Дома как объекта материального мира являлся Домовой – «представитель очага» [8, с. 180], который был включен в «важную смысловую соотнесенность: дом–домовой–предки–потомки» [10, с. 17], отмеченную А.К. Байбуриным. В образе этого невидимого хранителя сокровенной жизни обитателей Дома «воплощены представления о доле (счастье), богатстве, устойчивости коллектива во времени (домовой–предок), порядке, организации. Именно эти представления характеризуют категорию освоенного, своего, обжитого» [10, с. 131].
Для языческой картины миры было характерно, прежде всего, противопоставление «свет–тьма», что нашло отражение и в Доме: его расположению по сторонам света, трехчастной структуре архаического Дома, «при которой в роли границ выступали крыша и земляной пол, делившие космическую вертикаль на небо–дом–подземелье» [10, с. 207]. Вертикаль Дома, от корней (сокрытого) до небесного простора (божественного), объединяла «горизонтальный» и «вертикальный» миры, образуя внутреннее сакральное пространство [183].
Сокрытость (замкнутость) – открытость внутреннего пространства Дома отчасти нарушалась устройством проемов (окон, дверей), которые символизировали связь и оппозицию мира этого и иного, видимого и невидимого.
Амбивалентность характерна для отдельных элементов Дома: печи, окон, дверей (замка, запора, ключа), трубы, крыльца и порога, ворот и пр. Так, для печи характерно совмещение как утилитарных, так и ритуальных функций: пища, готовящаяся в ней, приобретает противоположное значение сырой, неосвоенной, нечистой [60]. Практическая функция окна – освещение, окно расширяет замкнутое внутреннее пространство и устанавливает визуальный контакт человека с внешним миром, при котором он (человек) оставался на безопасном расстоянии внутри пространства Дома. При этом окна соединяли «с миром космических явлений и процессов, таких, как солнце (луна), стороны света, ландшафт, чередование света и тьмы, дня и ночи, зимы и лета и т. п.» [10, с. 166]. Окно – символ иного мира: за окнами не только место Ангела, но и нечистой силы, потому с ним связаны многочисленные похоронные, брачные ритуалы и обряды. Порог и крыльцо не только очерчивают границы Дома, являясь конструктивными элементами, но и разграничивают пространство свое, внутреннее (вход) и чужое, внешнее (выход). С ними связаны запреты, заговоры, приметы, ритуалы, связанные с рождением, крещением, свадьбой, болезнью, смертью. Символическими функциями наделялись не только конструктивные элементы Дома (матица, охлупень и т.д.), но и его декор (конек, курицы, полотенца и пр.). Двойственность (утилитарное–ритуальное) свойственна и будничным, бытовым предметам Дома. Таким образом, Дом был магически защищен с помощью заклинаний, ритуалов, изображений-оберегов, солярной семантикой орнамента от воздействия потустороннего мира и природных стихий. С этой целью проводились ритуалы, направленные на очищение и защиту пространства Дома (внутри и вовне): обходы, связанные с окроплением, окуриванием; наносили кресты на окна и двери; у порога располагали острые предметы, направленные острием к входу, на недоброжелателя и пр. Человек призывал невидимые божественные силы для того, чтобы защитить, укрыть и сокрыть Дом как явленную, материальную ценность.
Переосмысление образа сокровенного в Доме как феномене современной российской культуры
В современной культуре увеличивается количество крупных городов, мегаполисов не только в мире, но и в России2. В современной российской культуре наблюдается небывалый бум жилищного строительства: растут новостройки, коттеджные поселки и пр. Впору говорить о расцвете архитектуры как строительного искусства. Однако, нельзя не обратить внимание на слова архитектора и философа А.Г. Раппапорта о том, что сегодня современная архитектура «стоит перед радикальным изменением своих оснований, своих методов, своих парадигм, своей этики, своей эстетики, поэтики, организационных форм и всего другого… Потому что очень многое в архитектурных традициях иллюзорно, фальшиво, лицемерно» [126]. Данное положение в полной мере иллюстрирует озабоченность современных исследователей, которые всё чаще говорят и пишут об увядании, умирании3 и, вообще, смерти архитектуры. Что это? Провокация или глубинное пророчество специалистов, уверенных в том, что «через лет 100 начнется массовое отвращение к современной архитектуре» [126]. Таким образом, следует разобраться в этом вопросе: в чем выражается это «умирание»?
Архитектура, призванная преобразовывать «хаос в космос», формировать и очеловечивать окружающее пространство в современном обществе прагматизма, утилитаризма и рационализма, обречена на «умирание», причем, не с точки зрения ее художественной стороны, а стороны социальной. Умирают города, так как теряют свое лицо, атмосферу, присущую только им [156]; умирают старые здания, место которых занимают либо новые агрессивные постройки-монстры, либо стандарт из стекла и бетона; умирают значимость и индивидуальность пространства Дома, зависящего сегодня от рыночной конъюнктуры и заказчика, что, в свою очередь, ведет к утрате архитектурной совести; доминированию эстетики над этикой. Процесс «умирания» отмечается не только в России, но и других странах, делая «нашу жизнь неустойчивой, неуловимой, эфемерной» [79, с. 95], превращая ее в «эру пустоты», не обладающей духовной опорой. На наш взгляд, процесс «умирания» архитектуры и связанные с ним негативные стороны, не могут не вести за собой и «умирание» вариантов национального, индивидуального сокровенного. Рассмотрим подробнее положения, отмеченные специалистами. Действительно, зачастую существует агрессивность некоторых новых построек-монстров, «кричаще уникальных», страдающих «гигантизмом и назойливой индивидуальностью» [129, с. 10]. Примером такой постройки можно считать ТЦ «Гринго», находящийся в самом центре Екатеринбурга, рядом с Архитектурной академией. Здание центра диссонирует с застройкой по улице К. Либкнехта, не учитывает «дух места». На наш взгляд, перед глазами студентов-архитекторов находится объект, демонстрирующий дурной вкус. Решение фасада психологически вызывает отрицательные эмоции, несет мотив разрушения за счет установки в его плоскости фрагмента строительного крана с «бабой» на конце стрелы, врезавшаяся конструкция образовала «трещину» на главном фасаде. Зданию явно «тесно» в границах небольшого участка между зданиями. Неоднозначно общественностью города воспринимается и небоскреб «Высоцкий» (190 м). Приведенные объекты являются примерами зданий, иллюстрирующих навязанность пространству города, они не соответствуют своему месторасположению, нечувствительны к его характеру и более того, не несут в себе идеалов, воображения и вдохновения. Это всего лишь «чьи-то застывшие высказывания, монологи, в которых нет ответа ни потребностям людей, ни потребностям места» [57, с. 10], они не отражают ни будущее, ни настоящее, которое зиждется на прошлом. В каждом современном городе найдутся свои постройки, которые своей архитектурой порой вызывают любопытство, порой интерес смелым решением, изобретательностью, но не передают ощущение смысла нашего мира, нашего собственного существования.
Жители городов, в противоположность обитателям Домов, «укрепившихся корнями» в земле, существуют в коробках, нагроможденных одна на другую. Многоэтажные дома представляют собой, скорее, места «складирования» людей» в пространстве дома, в котором человек не укореняется, а лишь удерживается на поверхности. Человеку же, напротив, жизненно необходимо свое место как «дом для души, но не как ящик для тела» [57, с. 107]. Д.С. Лихачев называет их не просто «коробками», а чемоданами «старинного скучного фасона», с болью подчеркивая, что современные постройки не выдерживают сравнения со старыми домами, обладающими особой эмоциональной выразительностью: «очаровательные деревянные дома иногда воспринимаются мной не как архитектурное сооружение, а как своего рода большие бонбоньерки!» [85, с. 194]. Ему вторит теоретик и практик архитектуры Ю. Палласмаа, размышляющий, отчего неизвестный старый дом, «каменный фундамент, который мы нашли на заросшем пустыре, сломанный сарай или заброшенный эллинг могут возбудить наше воображение, тогда как наши собственные дома, кажется, удушают и подавляют наши грезы?» [цит. по: 69]. Нам близки высказывания специалистов о том, что современной архитектуре не хватает естественности, способной наполнить «наши сердца добрыми чувствами» [113, с. 106].
Городской Дом лишается окружающего пространства и, как следствие, горизонтали и горизонта из-за того, что взгляд из окон натыкается на соседние дома и постройки. Из-за плотной, порой бессистемной застройки свет более не задерживается на поверхностях домов, не проникает в пространство дома через окна. В итоге, мы лишаемся не только освещенности помещений, но и возможности наблюдать как свет «отражается от пола и стен и превращается в игру рефлексов на потолке: мысль, разлитая в небосводе как чистое свечение, в комнатах становится рефлексией, воспоминанием о виденном, размышлением» [128]. Мы утрачиваем сокровенное как воспоминание лишь из-за того, что прикрытые тенями других зданий, дом лишается атмосферы, способствующей погружению в омут некоего забытья, возвращающего память прошлого, переживаний о чем-то близком, родном, потаенном.
Д.С. Лихачевым с горечью отмечалось онемение архитектуры с утратой своего языка, что породило отсутствие значимости и индивидуальности пространства Дома в жизни человека, а ведь наши Дома – это наши судьбы. Грандиозные бесчеловечные стройки, воздвигаемые во имя абстрактного человека, «визуально загрязняют пространство», губительны для природы, ценным является только то, что построенного для человека конкретного, в конкретной местности [85]. Современное пространство Дома (внешнее, внутреннее) – это удачный дизайн, и его беда в том, что он сегодня также агрессивен. Дом, который ранее обладал свойством «внутренний», выносит противоположное его свойство – «внешний», что может создать ситуацию пустоты за красивой «картинкой», лишая форму содержания.
«Умирание» архитектуры связывается с утратой старой городской архитектуры, здесь трудно что-либо возразить. В 2004 году было опубликовано «Открытое письмо» в защиту старой Москвы, в котором отмечалось, что политика государства в области строительства является «преступной, антисоциальной и антигосударственной, лишающей будущие поколения граждан России исторической памяти» [155]. В погоне бездумного освобождения центра города под новое строительство, столица лишилась сотен живых, исторических свидетельств памяти прошлого, их заменили «памятники-подделки», постройки, диссонирующие с городским ансамблем и разрушающие его. Екатеринбург также пополнил список потерь.
