Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические основания и источниковая база исследования 16
1.1 Основные принципы современной палеокостюмологии и методы реконструкции 16
1.2 Типы источников и их характеристика 28
Глава 2. Основные элементы костюма и характер одежды 50
2.1 . Материалы для изготовления одежды н элементов костюма 54
2.2.К вопросу о вероятных древних типах кроя одежды 68
2.3. Комплекс шейно-нагрудных украшений 85
2.4. Пояса и поясные украшения 100
2.5. Обувь 109
Глава 3. Головные уборы и комплекс височно-затылочных украшений 118
3.1 Формы головных уборов 121
3.2 Височные украшения, накосники и теменные шнуры. 134
Заключение 144
Библиографический список использованной литературы 151
Список сокращений 171
Приложение 172
- Основные принципы современной палеокостюмологии и методы реконструкции
- Материалы для изготовления одежды н элементов костюма
- Формы головных уборов
Введение к работе
Костюм доиндустриальных обществ является одним из интереснейших культурных феноменов в истории человечества. Древний костюм отражал представления человека о мироздании, являлся показателем включенности человека в мир культуры. В современном индустриальном человеке теряется «способность объемного многомерного интуитивного восприятия мира» [41, с.6]. Отсюда все возрастающий интерес к древним традиционным культурам, стремление приобщиться к гармоничному мироощущению, единению макро и микрокосма, свойственному древним.
В современный век культурной глобализации растет стремление каждого народа сохранить неповторимость своей культуры, запечатлеть се особенности. Традиционный костюм является одним из наиболее ярких элементов национальной культуры, в котором аккумулируется и транслируется социокультурный опыт этноса. В начале XXI века растет интерес к своим традиционным костюмам, которые воспринимаются как памятники культуры, как этнические символы, выражающие менталитет нации. Этот интерес проявляется как в сферах науки, искусства и образования, так и в области современной моды, в туристическом бизнесе, в широком использовании национальных и стилизованных костюмов при проведении различных праздников и торжеств, в открытии детских кружков изучения народного костюма и народной вышивки. Фольклорный и этнический стили в моде популярны до настоящего времени, поскольку любое изменение моды позволяет почерпнуть из богатой сокровищницы народного искусства то, что точно совпадает с требованием времени, почерпнуть духовность, мудрость, многовековой эстетический народный опыт.
Территория Волго-Камья с древнейших времен являлась местом соединения различных этнокультурных традиций, здесь формировались истоки материальной и духовной культуры финно-угорских, тюркских и славянских народов, закладывались основы их костюмных комплексов.
Эпоха финальной бронзы и раннего железного века играет огромную роль в изучении прошлого современных народов. Именно в то время в результате сложных процессов этногенеза была заложена основа для оформления современной этнокультурной карты Евразии.
Территорию Волго-Камья в конце II - 1 половине I тысячелетия до н. э. населяли племена, ставшие, по мнению большинства исследователей, этнической основой формирования многих народов финно-угорского мира. Этот мощный древний культурный пласт оказал сильное влияние на всю последующую культурную историю Среднего Поволжья в ее материальном и духовном измерении. Мы хорошо визуально представляем (по многочисленным изобразительным материалам и реконструкциям, письменным источникам) как выглядели многие народы эпохи раннего железного века Евразии - в первую очередь народы Средиземноморья, скифы, даки и др. Племена, обитающие в лесной и лесостепной полосе Восточной Европы, оказались «белым пятном» на красочной «костюмной» карте Евразии. В большинстве исследований по истории костюма о них не упоминается вовсе, либо отмечается, что реконструировать одежду и элементы костюма этих народов невозможно. Человек же современной культуры требует наглядного образа прошлых эпох,
В изучении древнего костюма населения Волго-Камья можно выделить две линии: одна представлена исследованиями археологов, занимающихся культурами ананьинской культурно-исторической области (АКИО); вторая -трудами этнографов, посвященными одежде финно-угорских народов и поискам ее древних истоков.
Изучение ананьинской культуры начинается с открытия в 1856 году И.В. Шишкиным близ деревни Ананьино неподалеку от города Елабуги знаменитого Ананьинского могильника, раскопанного в 1858 году и давшего впоследствии название культуре раннего железного века в Волго-Камье. Так как украшения и элементы костюма составляли существенную часть инвентаря древних погребений, они всегда попадали в поле зрения исследователей - археологов и изучались в рамках материальной культуры. Первая попытка реконструировать облик одежды населения ананьинской культуры была сделана еще в начале XX века. М.Г. Худяков упоминает попытку реконструкции «одежды аыаньииского племени» В.Ф. Кудрявцевым в «Памятной книжке Вятской губернии» 1902 года [194, с.97], сделанную, вероятно, на основе изображения со стелы Ананьинского могильника.
В начале 20-х годов XX века появляются работы, благодаря которым была выделена ананьииская культура [194; 215]. В своей статье «Ананьин-ская культура» М. Г. Худяков дает научную реконструкцию костюма ананьинской культуры [194, с.96-101]. Он основывает свои выводы на материалах Ананьинского, Котловского, Зуевского могильников и могильника Релка; за основу реконструкции мужского костюма взяты две стелы с антропоморфными изображениями из Ананьинского могильника. М.Г. Худяков предположил, что основным материалом для изготовления одежды была ткань, высказал ценные суждения относительно форм и особенностей головных уборов ананьинцев (основным типом он считал и для мужчин и для женщин «повязку из ремиз, с нашитой спереди круглой бронзовой бляхой»), предложил первые типологии височных украшений и ожерелий. «Если принять во внимание, что бронза первоначально имела красивый золотистый оттенок, то следует признать, что украшения ананьинских женщин были в достаточной мере эффектны...», - подытоживает он свое описание костюма [194, с. 102]. Несмотря на то, что М.Г. Худяков в своей реконструкции смешивает аг-гань-инские и более поздние пьяноборские материалы, он довольно точно отмечает основные элементы и характерные особенности ананьинского костюма: у мужчин - облегающая одежда, пояс и конический головной убор, украшенный налобной бляхой; у женщин - длинное платье и головной убор в виде повязки из ремня с восьмерковидными бляшками и круглой центральной бляхой, ожерелья и височные украшения.
В 30-е годы происходит качественный скачок в производстве археологических работ и совершенствовании их методики. Проводятся широкие по-
6 левые исследования предананьинских и ананьинских памятников. Начиная с 1938 по 2001 год было открыто и обследовано 43 могильника. Это позволило собрать значительные сведения о древнем костюме
В 1952 г. выходит обобщающая работа А.В. Збруевой [55], которая явилась итогом почти столетнего изучения ананьинских памятников. А.В. Збруева посвятила ананьинскому костюму целую главу. Исследовательница подробно проанализировала остатки органических материалов и предметов, связанных с шитьем и прядением; назвала льняные, конопляные, шерстяные и крапивные ткани как вероятно используемые для шитья одежды. А.В. Збруева впервые привлекла для реконструкции одежды новый вид изобразительных источников - глиняную пластику с позднеананьинских городищ и выделила на основе ее типы женской одежды и основные элементы костюма. Мужской костюм она включила «в круг широко распространенной в то время одежды скифского типа, приспособленной к верховой езде» [55, с.74-75]. А.В. Збруева выделяет несколько типов женских головных уборов и височных украшений. Нагрудные украшения исследовательница считала «необходимой частью женского костюма» и прослеживала их развитие еще с макла-шеевского времени. А.В. Збруева также впервые обращается к этнографическим параллелям, связывая отдельные элементы женского костюма со средневековыми и более поздними удмуртскими древностями.
Практически до сего дня работа А.В. Збруевой сохраняет актуальность и остается наиболее полным и подробным описанием ананьинского костюма. Многие предположения нашли подтверждение в последующие годы. Однако материала для создания развернутых типологий ананьинских украшений и элементов костюма к тому времени было еще недостаточно.
В 60-70-х годах XX столетия А.Х. Халиковьш проводятся широкомасштабные раскопки, особенно в зонах затопления Куйбышевской и Нижнекамской ГЭС, которые дают много новых ценных материалов. Особенно важным для происхождения ананьинской культуры было открытие и исследование I Ново-Мордовского, ІІ Полянского и Тетюшского могильников, со- держащих погребения финала эпохи поздней бронзы и раннеананьинекого времени. А.Х. Халиков специально не занимался проблемами аыаньинского костюма. Однако, публикуя материалы раскопок Акозииского могильника [185, с.85], он отмечает некоторые особенности костюма населения, его оставившего. Типичными чертами мужского костюма А.Х. Халиков признавал «бедность головного убора, состоявшего из одной бляхи на шапке и височных спиральных подвесок», шейные украшения, пояса, отсутствие нагрудных и ручных украшений. Для женского костюма он отмечал: «наличие сложных, иногда довольно пышных головных венчиков», разнообразие шейных украшений, наличие нагрудных украшений, отсутствие поясов. Составные налобные венчики, по мнению А.Х. Халикова, «нашивались на кожаную основу, составлявшую или налобную повязку, или нижнюю часть шапки» [185, с.53]. В другой работе А.Х. Халиков указывает, что «еще в приказан-ской среде вырабатываются детали и общая композиция женского головного убора, состоящего из шапочки и налобного венчика, собранного из отдельных медных бляшек» [187, с.28]. По материалам богатых погребений Акозииского могильника исследователем были созданы графические реконструкции женского и мужского комплексов украшений.
Первая развернутая типология ананьинских украшений и составляющих элементов ананьинского костюма, основанная на обширных материалах Старшего Ахмыловского могильника, предложена была B.C. Патрушевым [139]. Данная типология применима для всех памятников АКИО с небольшими поправками, так как охватывает практически все встречающиеся варианты украшений и составляющих костюма. На основе ряда богатых погребений Старшего Ахмыловского могильника B.C. Патрушевым созданы графические реконструкции поясов, венчиков и комплексов женских украшений (рис.9-2; 9-3).
В 80-90-ые годы продолжается рост источниковой базы, проводятся раскопки уже известных могильников и открываются новые (Мурз и хине кие, Козьмодемьянекий (Мольбищенский), Измерский VII могильники, могиль- ник Девичий Городок IV). Одним из выдающихся исследователей ананьин-ских древностей является В.Н. Марков. Основное внимание В.Н. Марков уделял проблемам происхождения АКИО, однако им были высказаны интересные мысли относительно характера культурно-хозяйственного типа и культовых традиций населения раннего железного века Волго-Камья. В основе мировоззрения ананьиицев, по мнению В.Н. Маркова, лежали две культурные традиции: одна была связана с «южным иранским миром», а другая восходила к «системе ранних шаманских культов, характерных для обитателей лесотаежной зоны» [106, с.76].
В одной из работ В.Н. Марковым были высказаны сомнения в подлинности большой стелы из Ананьинского могильника. Одним из аргументов исследователя была одежда скифского покроя на изображенном человеке, которая «не могла быть похожа на одежду оседлых людей, занимающихся в основном охотничье-рыболовным. хозяйством. Последняя хорошо известна по этнографическим материалам и резко отличается от кочевнической» [107, с.90-91]. Однако совпадение характера одежды на стеле и на бронзовых идольчиках позволяет не согласиться в данном случае с В.Н. Марковым.
Отдельные вопросы, связанные с хронологией и типологией украшений и элементов костюма поднимали также в своих работах Е.А. Халикова [190], В.Ф. Генинг [34; 38], Е.П. Казаков [69], М.Ф. Обыденнов [130; 131], К.И. Корепанов [88; 89], В.А. Иванов [62; 63], С. Н. Коренкж [87], А.А. Чижевский [203; 204] и др.
Таким образом, несмотря на более чем стопятидесятилетнюю историю изучения ананьинских древностей, мы видим, что интерес к ананьинскому костюму у археологов чаще всего ограничивался анализом отдельных украшений и элементов костюма. Графические реконструкции выполнялись с использованием наиболее ярких комплексов отдельных могильников. Г Ери этом реконструировался набор украшений, а не собственно элементы костюма. Специальные работы, посвященные комплексному исследованию ананьинского костюма, отсутствуют.
Вторую линию в изучении истории костюма Волго-Камья представляют труды этнографов. Исследуя костюм финно-угорских народов, они пытались выявить древние пласты в костюмных комплексах и истоки некоторых наиболее архаичных элементов костюма.
Первые представляющие научную ценность сведения о костюме волж-ско-финских народов содержатся в трудах XVIII-XIX веков (А. Олеария, Г.Ф. Миллера, И.Г. Георги, П.С. Палласа). В начале XX века происходила систематическая работа по изучению костюма населения Волго-Камья, во второй половине XX века появляются глубокие и всесторонние исследования костюма отдельных народов [15; 16; 17; 50; 84; 100; 118; 121; 122], обобщающие труды по региональным особенностям костюма Волго-Камья [29].
Современный этап изучения древнего костюма можно назвать культурологическим. В последние десятилетия XX века в российской этнологии усилился интерес к духовной культуре, как древних, так и современных этносов. Значительная часть исследователей отказалась от дихотомии материальной и духовной культуры, заявив о «высоком семиотическом статусе бытовой вещи» [9; 10] и духовных аспектах функционирования вещей в традиционных культурах. В рамках такого подхода обращение к проблеме функционирования костюма в традиционной культуре, к изучению семиотической системы традиционного костюма вполне закономерно. Традиционный костюм рассматривается как сложный культурный феномен, тесно связанный с человеком и его мировоззрением.
Такой подход к традиционной культуре оказал влияние на археологов. Формируется целое направление в археологии, названное «семиотической археологией» [5; 162, с.6]. Исследователи синтезируют в своих работах данные археологии, этнографии, фольклора, истории и языкознания, чтобы наиболее полно реконструировать духовный мир древнего общества. Такой комплексный культурологический подход позволяет по-новому оценить археологический материал; «знание прошлого выходит на новый уровень приобретает живые краски, раскрывает не только внешнюю материальную сторону жизни, но и глубинные пласты, связанные с миропониманием людей традиционного общества» [135, с. 19]. Культурологический подход в изучении археологического костюма отличает работы З.В. Доде [47], А.Н. Павловой [135], Н.Б. Крыласовой [99], Э.Р. Усмановой [174; 175]. Таким образом, имеет место противоречие между общественной потребностью в визуализации прошлого и изучении истоков традиционного костюма Волго-Камья с одной стороны и отсутствием культурологических исследований древнего костюма данного региона с другой.
Назрела проблема комплексного изучения и реконструкции костюма населения Волго-Камья X1-V1 вв. до н.э.: -с позиций современных подходов к исследованию костюма; -обобщив весь комплекс источников и привлекая последние археологические материалы; -на основе новых взглядов иа культурно-историческую ситуацию в Волго-Камье в эпоху финальной бронзы и раннего железного века (выделение маклашеевской культуры, деление АКИО на ряд самостоятельных археологических культур); -учитывая семиотические аспекты и особенности функционирования костюмных комплексов в традиционных обществах.
Объектом исследования является костюм доиндустриальных обществ.
Предмет исследования - элементы костюма населения Волго-Камья эпохи поздней бронзы и раннего железного века как начальная точка формирования традиционного костюма народов финно-угорской языковой семьи.
Целью работы является комплексное изучение и историко-культурная реконструкция элементов костюма населения Волго-Камья XI-VI вв. до н.э.
Для достижения основной цели работы необходимо было решить следующие задачи: 1) характеристика основных типов источников для реконструкции костюма; определение основных материалов для изготовления элементов костюма; анализ изобразительных источников и определение общего характера одежды; выявление и характеристика основных элементов одежды и комплекса шей но» нагрудных и поясных украшений; реконструкция форм головных уборов и комплекса головных украшений; определение места костюма населения Волго-Камья XI-VI вв. до н.э. в общей традиционной линии развития финно-угорского костюма.
Нижняя хронологическая граница исследования (XI в. до н.э.) совпадает с началом эпохи финальной бронзы для Волго-Камья и появлением памятников маклашеевской культуры [202], Ранний железный век (РЖВ), начавшийся на исследуемой территории в IX в. до н,э,, связан с памятниками ананьин-ской культуры. Ананьинская культура выделялась историками еще с конца XIX века, и все последующие 150 лет ее изучения не утихали споры относительно ее происхождения и культурного единства. В своем исследовании мы придерживаемся концепции В.Н. Маркова, СВ. Кузьминых, А.А. Чижевского [102; 106; 204], считающих ананьинскую археологическую культуру ананышской культурно-исторической областью (АКИО). АКИО рассматривается как надкультуриое объединение, включающее несколько отдельных культур, не связанных общностью происхождения: постмаклашеевскую культуру, генетически связанную с маклашеевской культурой финала бронзового века; акозинскую, связанную происхождением с культурно-исторической областью текстильной керамики; «классическую» ананьинскую культуру; культуру гребенчато-шнуровой керамики, имеющую северные истоки.
Из них наиболее многочисленной является та, которая сформировалась на позднебронзовой маклашеевской основе (постмаклтиеевская культура). Памятники этой группы занимают участок Средней Волги от устья Ветлуги до южной границы Татарстана, Каму от ее устья до Перми и Белую с максимальной их концентрацией в приустьевых районах Камы.
Территория АКИО включает в себя лесные и отчасти лесостепные культуры северо-востока Европы. Выделяется несколько хронологических этапов: раннеананьинский (1 пол. IX—VIII в. до н.э.), второй этап (кон. VIII-1 пол, VII в. до н.э.), третий этап (2 пол. VII-V в. до н.э.). На рубеже VI-V вв. до н.э. постмаклашеевское население покинуло пределы Нижней Камы; эта дата является верхней хронологической границей исследования.
Таким образом, рамки работы ограничены маклашеевской археологической культурой и постмаклашеевской культурой АКИО, XI-VI вв. до н.э.
Источншовая база включает следующие типы исторических источников: археологические, изобразительные и этнографические. Основным типом источников для реконструкции костюма обозначенного времени являются археологические материалы могильников: остатки предметов костюма из древних погребений и жертвенных комплексов'1'. Использованы материалы 49 могильников (более 2500 погребений), относящихся к предананьинской и ананьинской культурно-историческим областям.
Круг аналогий определен археологическими культурами эпохи бронзы (андроновская КИО, карасукская, абашевская культуры), синхронными АКИО культурами (предскифская и скифская культуры, кобанская, дьяковская), пьяноборским и азелинским временем, средневековыми культурами поволжских, пермских и прибалтийских финнов. Материалы могильников этих культур использовались в качестве дополнительных археологических источников. * Подробный анализ источниковой базы дан в первой главе диссертационного исследования.
Вторым типом источников являются изобразительные источники, также относящиеся к археологическим, но в силу своего специфического характера выделяемые в отдельную группу. Это: 1) изображения на каменных стелах, 2) бронзовые «идольчики» из погребений, 3) глиняные статуэтки с городищ и поселений ананьинского времени, 4) изображения на костяных изделиях, 5) изображения элементов костюма иа орудиях труда и украшениях. В связи с ограниченным количеством изобразительных материалов, данная группа источников сознательно (культурно, хронологически и географически) расширена. Для исследования взяты материаты, относящиеся не только к маклашеевской и постмаклашеевской археологическим культурам, но ко всей АКИО в хронологическом диапазоне IX-IV вв. до н.э.
Также для аналогий и определения семантики отдельных элементов костюма привлекались изобразительные материалы скифской культуры, сарматские статуэтки, бронзовые фигурки кобанской культуры, произведения «пермского звериного стиля».
Большое значение для реконструкции древнего костюма имеют сопоставления с этнографическим костюмом современных финно-угорских народов, сохранившим многие архаичные элементы. Разные исследователи видят в АКИО финно-пермскую, прибалтийско- и поволжско-финскую, угорскую, восточно-финскую этнические основы. Таким образом, могут быть привлечены этнографические материалы широкого круга финно-угорских народов, в первую очередь проживающих на территории Среднего Поволжья (мари, мордва, удмурты, чуваши, коми).
Методологическую и теоретическую основу исследования составили, прежде всего, работы последних лет в области изучения древнего и традиционного костюма: С.А. Яценко [213] (концепция историко-культурной реконструкции костюма на основе комплексного подхода), З.В. Доде [47] (типология реконструкций: аутентичная, аподиктическая и гипотетическая), СП. Исенко [67] (выделение «этнокостюмологии» как культурологической дисциплины). Также основой диссертационной работы стали фундаментальные труды: археологов, рассматривающих проблемы труды: археологов, рассматривающих проблемы происхождения и функционирования культур РЖВ (А.В. Збруева [55], АХ Халиков [183; 184; 186; 187; 188], B.C. Патрушев [139], В.Н. Марков [106], СВ. Кузьминых [102], С.Н. Корешок [87], А.А. Чижевский [202; 204]); этнографов, выявляющих закономерности и особенности функционирования костюма в традиционных культурах (Б.А. Куфтин [104], Н.И. Гаген-Торн [29; 30], В.Н. Белицер [15; І6; 17], В.Л. Сычев [164], О.А. Сухарева [163], Л.А. Молчанова [21]); философов и культурологов, изучающих особенности мифологического сознания (Е.М. Мелетинский [112], Д.С. Раевский [5; 147], В.Н. Топоров [169; 170]) и семиотические аспекты функционирования вещей в традиционных обществах (П.Г. Богатырев [19], Б.А. Рыбаков [150], А.К. Байбурин [8; 9; 10]).
В целом использовались компаративный, историко-типологический, историко-генетический, структурно-функциональный методы исследования, метод ретроспекции; для решения конкретных задач применялись методы математической статистики и картографирования.
Методика реконструкции отдельных элементов костюма и их семантики разрабатывалась на основе работ М.А. Сабуровой [151], В.Ф. Генинга [34], Ю.А. Краснова [94], Н.Б. Крыласовой [99], Т.В. Мирошииой [116], А.Н. Павловой [135] и др.
Научная новизна работы заключается в том, что впервые проведен совокупный комплексный анализ элементов костюма населения Волго-Камья эпохи финальной бронзы - раннего железного века. При этом: в научный оборот введены и интерпретированы новые материалы археологических раскопок Мурзихинских могильников; выделен маклашеевский костюмный комплекс (дана типология украшений и элементов костюма) и прослежено развитие маклашеевских костюмных традиций в постмаклашеевское время; выделены новые типы головных уборов, шейно-нагрудных украшений, аксессуаров; дана графическая реконструкция основных элементов костюма населения Волго-Камья XI-VI вв. до н. э.; выявлены декоративные принципы построения ряда элементов костюма и их семантическая нагрузка.
Материалы исследования могут использоваться для разработки соответствующих разделов учебных курсов «История костюма», «История культуры народов Поволжья», «Археология». Графические реконструкции могут быть использованы для энциклопедических и учебных пособий по истории и культуре Среднего Поволжья, разработки экспозиций музеев и тематических выставок, использоваться модельерами для создания театральных, сценических костюмов и современной одежды в этническом стиле. Графическая база данных, представленная в исследовании, позволит археологам идентифицировать и провести атрибуцию археологических материалов по предананьин-скому и ананьиискому времени.
Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка используемой литературы и приложения.
Основные принципы современной палеокостюмологии и методы реконструкции
Костюм доиндустриальных обществ является одним из интереснейших культурных феноменов в истории человечества, объединяя в себе социальные, биологические, сакральные, эстетические, ролевые функции [212, с.З]. Костюм представляет собой совокупность одежды, головного убора, обуви и убранства [47, с.306]. В более узком смысле «костюм» - это устойчивые, типичные, общепринятые формы одежды для данного этноса, социальной группы, эпохи.
Изучаемая тема находится на стыке нескольких дисциплин - археологии, этнографии и искусствоведения. В каждой из этих дисциплин интерес к костюму традиционный и давний. Каждая из дисциплин подходит к костюму со своих позиций; археологи анализируют сохранившиеся неорганические костюмные аксессуары, создают типологию и хронологию; этнографы акцентируют внимание на поиске прототипов современных пережиточных форм; искусствоведы изучают характер стилизации одежды, эстетические и композиционные принципы построения костюмных комплексов, манеру подачи ее художником, скульптором.
На современном этапе развития гуманитарных наук традиционный костюм рассматривается как уникальный культурно-исторический источник, постепенно выделяясь в отдельный объект междисциплинарных изысканий. Исследователи синтезируют в своих работах данные археологии, этнографии, фольклора, истории и языкознания, чтобы наиболее полно реконструировать духовный мир древнего общества.
Методологической основой нашего исследования стали работы последних лет в области исследования древнего костюма. Традиционный костюм рассматривается как сложный культурный феномен, требующий междисциплинарного исследования и комплексного подхода. Поэтому все чаще исследование древнего костюма проходит в рамках культурологической дисциплины, требующей от исследователя широких культурно-исторических знаний. Этнологами уже выделена отдельная дисциплина «этнокостюмоло-гия» как «подотрасль культурологии, развивающаяся на стыке этнологии, этнопсихологии, искусствоведения, эстетики, семиотики» [67, с.14]. Постепенно вводится в научный оборот и термин «палеокостюмология» [212; 213]. Принципы этно- и палеокостюмологии во многом сходны: комплексный подход к костюму как многофункциональной системе; рассмотрение костюма как семиотической системы, как культурного текста в русле идей Ю.А. Лотмана и символической концепции культуры; учитывание особенностей мировоззрения людей традиционных культур; рассматривание всех аспектов функционирования костюма в традиционном обществе. И палеокостюмология, и этнокостюмология пытаются выявить основные закономерности развития и функционирования традиционного костюма.
Однако палеокостюмология имеет дело с археологическими источниками. «При трансформация живой культуры в мертвую меняется ее состав, меняются пропорции ее компонентов» [77, с.55], - указывает Л.С. Клейн. Исследователями для каждой конкретной культуры и эпохи решается вопрос о соотношении погребального костюма с реально бытовавшим в то время, но сделать это достаточно сложно. Погребальный костюм имеет свою семиотику, основанную на включенности его в погребальный обряд. Этнологи отмечают две группы представлений о «смертной» одежде. Согласно одним, обязательно шить специальную новую одежду; согласно другим представлениям, умершие должны переходить в «другой» мир в той одежде, которую они носили при жизни [142, с.134-135]. Декор погребального костюма мог отражать социальный статус своего хозяина, в таком случае мы им.еем своеобразный слепок реальной социальной структуры общества, и погребальный костюм соответствует повседневному или праздничному костюму, отражающему место человека в данном обществе. Многие авторы указывают на перекрещивание погребальной и свадебной символики [8, с.68-69], так как и тот и другой обряды относятся к «обрядам перехода» [23]. Поэтому вполне вероятно, что девушек или всех женщин хоронили в костюме невесты. Костюм невесты мог использоваться и для каких-то особых сакральных жертвенных погребений, связанных с культом плодородия. Однако встречаются и другие данные - о том, что с одежды перед похоронами сознательно убирали все знаки половозрастной и социальной маркировки. Декор погребальной одежды мог отражать принадлежность к тотемному роду, являться магическим оберегом и связываться с представлениями о загробном мире и загробной жизни. В любом случае, даже при скрупулезном исследовании всех, фактов, вопрос о соотношении погребального «мертвого» костюма и реально бытовавшего «живого» до конца не может быть решен. Поэтому любая реконструкция «археологического» костюма носит условный характер.
В отличие от этнографов, имеющих дело с цельными костюмными комплексами, в палеокостюмологии до начала интерпретации необходимо восстановить целостность «археологического» костюма. Поэтому палеокос-тюмология вырабатывает определенные методы реконструкции одежды и элементов костюма на основе анализа комплекса всех имеющихся источников. С.А. Яценко указывает, что «современное состояние формирующейся дисциплины - палеокостюмологии заключается, прежде всего, в отсутствии детально разработанных методологии и конкретных методик. Каждый исследователь сегодня фактически постепенно формулирует их сам на основе личного опыта, частично присоединяясь к позиции кого-либо из знакомых ему коллег» [212, с.9]. Основными ошибками современных палеокостюмологов С.А. Яценко называет следующие: материалы по костюму того или иного этноса рассматриваются «изолированно от соседей и обычно не во всей выявленной на сегодняшний день совокупности, а по единичным находкам» [212. с.9-10], не учитываются достижения смежных дисциплин. С.А. Яценко в русле нового подхода к исследованию древнего костюма предложена концепция историко-культурной реконструкции древнего костюма, основанная на комплексном подходе [212, с.Ю]. Данная концепция легла в основу нашего диссертационного исследования. Основные принципы, взятью для нашего исследования: использование всех видов источников; рассмотрение всех основных предметов костюма как единого костюмного комплекса; рассмотрение костюмных комплексов на фоне, как синхронных соседних культур, так и более ранних и более поздних, вплоть до этнографической современности; анализ эволюции элементов костюма. С.А. Яценко предложил программу описания костюма древних этносов: историография, характеристика источников, необходимые замечания историко-культурного характера, материал одежды, реконструкция облика основных элементов костюма (в последовательности: плечевая одежда, поясная одежда, пояса, головные уборы, обувь, прическа, косметика и татуировка), общая характеристика костюмного комплекса (крой - манера ношения - силуэт - система декора - эстетический идеал этноса) [212, с.Ю]. Также С.А. Яценко даны ценные рекомендации по анализу изобразительных материалов. Исследователь указывает на то, что древние изображения костюма часто не отражают объективно одежду различных сезонов, не показывают реальный состав комплекта и манеру ношения одежды, не дают представления о половозрастном составе общества и не отражают одежду разных социальных групп [2!2, с.13-15]. Среди древних изображений большая доля приходится на явных или предполагаемых божеств и мифо-эпических персонажей, поэтому подходить к анализу изобразительных источников по костюму нужно «очень конкретно со строгим учетом региональной специфики, эпохи, господствующих религиозных воззрений, внешнеполитической зависимости...» и не пытаться «выжать из имеющегося материала больше, чем он может дать» [212, с. 14-15].
Материалы для изготовления одежды н элементов костюма
Выбор материалов для изготовления одежды определяется особенностями хозяйственной деятельности населения Волго-Камья в XI-VI вв. до н.э. и их мировоззренческими установками. В первую очередь, на изготовление одежды шли шкуры домашних и диких зверей, из которых вырабатывались меха и кожи. В погребениях часто встречаются фрагменты кожи, сохранившиеся благодаря консервирующим свойствам бронзы. Можно констатировать, что ананьинцы изготавливали из кож головные повязки-венчики (в большинстве случаев медные украшения женских головных повязок нашивались на полоски кожи шириной до 5 см); ремни (остатки кожаных ремней до 1,5 см шириной фиксируются на петлях поясных блях, внутри поясных подвесок, в погребении 47 Мор квашинского могильника реконструируется кожаный пояс из кожаной основы шириной 1,4 см и прикрепленных к основе второй кожаной полоской шириной 5-7 мм металлических украшений); кожаные шнурки (сохранившиеся благодаря медным пронизкам), служившие важным дополнением к костюму - они использовались в качестве завязок, для подвешивания украшений, головных шнурков, накосников, возможно браслетов; нагрудники (кожаные основы нагрудников прослеживаются в двух женских погребениях маклашеевского времени и под нагрудными бляхами); верхнюю одежду или передники (в погребении 8 Мурзихинского IV могильника под бронзовой пластиной прослежен тлен кожи); сумочки. Можно предположить, что из кожи шили цельные головные уборы, обувь, штаны и обмотки для ног. Анализ кож из ананьинских могильников специалистами не проводился, ничего нельзя сказать и о процессе выделки кож. По этнографическим данным кожи «мягчили медом» и дубили «ивовой или дубовой корой» [16, с.29-30; 118, с.9]. Также использовалась сыромятная кожа - обувь из нее фиксируется в средневековых могильниках. В нескольких случаях отмечается окраска кожи в красный цвет. Окраска кожи в красный цвет будет широко практиковаться в пьяноборское и азелинское время. Для обработки кож использовались костяные лопаточки-тупики, скребки и ножи. Шилья, проколки и иглы, находящиеся в женских погребениях постмаклашеевских могильников и на городищах, также, скорее всего, использовались для работы с кожей. Основываясь на совместном размещении бронзовой иглы и железного шила в погребении 13 Зуевского могильника, А.В. Збруева предположила следующую технику шитья: «в толстых тканях и коже сначала прокалывались при помощи шила отверстия, а затем через них продевалась игла с ниткой или жилой. Возможно, что в целом ряде случаев обходились и без игл, прокалывая шилом отверстия и продевая сквозь них нитки или жилы» [55, с. 65].
Остатков меховой одежды в погребениях не найдено, хотя, исходя из особенностей хозяйства АКИО (большая роль охоты и ее пушная специализация) и климата (суровые зимы) использование шкур пушных зверей для пошива одежды должно было носить массовый характер. В погр.465 Старшего Ахмыловского могильника фиксируется «меховая подкладка» могилы. Отсутствие меховой одежды в погребениях может объясняться как особенностями сохранности мехов в земле, так и обычаем захоронений в летней одежде, что могло быть связано с представлениями о загробном мире. Зимняя одежда могла изготавливаться из шкур бобра, медведя, северных оленей, куньих, зайца, лисицы, лося и т.д. О широком распространении меховой одежды у финно-угров говорят лингвистические данные (так слово «лась» у коми и удмуртов одновременно обозначало шкуру и одежду [17, с.250]); материалы средневековых могильников [99, с.29]; фольклорные и письменные источники [99, с.29]. На всех ананьинских городищах и могильниках в большом количестве находят кости и зубы медведей, хотя, как указывают исследователи, «охота на медведей велась, главным образом, ради шкур, так как мясо этих животных в пишу не употреблялось» [99, с.28]. Выбор мехов для одежды определялся, скорее всего, магическими, анимистическими и тоте-мическими представлениями населения. Так, у мари мужские шапки шили из зайца, а женские из лисицы, куницы, бобра [18, с.9]. Шапки с опушкой из лисы или бобра являлись обязательным элементом свадебного костюма мари [120, с.77]. В свадебном ритуале у коми на выходящую из бани невесту одевали шкуру лисицы [ПО, с.57]. «Установлено, что в древности, - пишет Н.Б. Крыласова, - человек отождествлял себя с животным, что нашло отражение в подборе материалов для изготовления одежды. Так, этнографические исследования меховой одежды народов Сибири фиксируют наличие канонического выбора материалов, основанного на строгом соответствии деталей одежды человека частями шкуры животного, головные уборы шили из шкуры с головы оленя, верхняя наплечная одежда кроилась из спинной части, рукавицы шились из камусов с передних ног, обувь - из камусов с задних ног оленя» [99, с.29].
Формы головных уборов
С точки зрения визуального художественного образа первостепенное значения для выделения типов головных уборов имеет их форма и элементы убора, акцентирующие на себе внимание. Исходя из этих основных положений в ананьинское время на основе археологического материала могильников и изобразительного материала выделяются три типа головных уборов: головные повязки, круглые шапочки и конусовидные головные уборы.
I тип головных уборов. С большой степенью достоверности фиксируется головной убор — повязка или головной убор «ленточного типа» (в литературе чаще используется термин «составной венчик», являющийся определением частного случая данного типа головного убора). Это шнурок, тесемка или полоска ткани либо кожи шириной до 4-х см с продетыми или нашитыми металлическими элементами. Иногда встречается берестяная основа - обруч высотой до 3-х см, являющаяся жестким каркасом для повязки. Суть данного головного убора - в охватывании головы по линии: лоб-виски-затылок. Данный тип головного убора является, видимо, наиболее древним и распространенным в традиционных культурах, и выполняет как практическую (скрепляет волосы), так и магическую функции (повязка является защитным кругом, оберегающим голову). Можно выделить следующие разновидности повязок.
Первый вариант, простой кожаный или плетеный тканевый шнурок без каких-либо украшений либо с бронзовыми пронизями или скобковидными украшениями (рис.20). В трех погребениях Мурзихииского II могильника (погр. 148,162,181) металлические пронизи и скобковидные украшения фиксируются в лобной части. В погребениях 8 и 142 Мурзихииского П, 35 Мурзихииского IV, 21 и 52 Тетюшского могильников фиксируются пронизки, выстроенные в ряд в районе затылочной области - это могут быть украшенные концы шнурка или элементы накосников (рис.20-1,20-2, 20-3). Можно предположить более широкое распространение данной разновидности повязки: в большинстве случаев металлические украшения, вероятно, отсутствовали или к повязке крепились только височные подвески. Так как пронизи и скобковидные украшения полностью охватывают тканевую и кожаную основу, и ширина повязки четко фиксируется, мы можем реконструировать данный головной убор как повязку с очень большой степенью вероятности. Кожаные и тканые тесемки с металлическими пронизками, бусами, прикрепленными височными украшениями либо без всякого декора были, вероятно, наиболее простым и широко распространенным типом головных уборов населения Северной Евразии эпохи бронзы и раннего железного века [116, с.67]. У ананьиицев данный тип повязок являлся общим для всех категорий населения.
Второй вариант, тканевая полоска или кожаный ремень с металлическими, стеклянными и др. нашивными элементами (рис.21, 23). Это наиболее часто встречающийся вариант повязки в ананьинских погребениях, подробная археологическая типология «составных венчиков» дана B.C. Патрушевым [139, с.33-42]. Учитывая особенности форм и функционального назначения некоторых типов венчиков, выделенных B.C. Патрушевым, хотелось бы уточнить ряд типов и проанализировать их с точки зрения композиционного строя.
Во-первых, часть повязок состоит из нашивных элементов одинаковой формы или одинаковой высоты, равномерно распределенных по всей окружности головы (рис.21-8, 21-9, 21-10), ширина же и края основы жестко не фиксируются. В ряде таких случаев можно предположить (как, например, в погр.32 Мурзихииского IV могильника; рис.26-3, 26-4), что металлические элементы являлись расшивкой нижней части шапочки, а не повязки. Именно такой вариант головного убора - шапочка с нашитым по нижней части кожаным ремнем или просто расшивкой будет реконструироваться для азелинско-го времени.
Во-вторых, часть повязок имеют форму, сужающуюся по ширине к затылочной части, что предполагает наличие завязок на концах. Иногда встречаются пронизки в затылочной части повязки, которые, вероятно, украшали кожаные тесемки повязок. К этому типу венчиков относится и тип II-2 (по типологии B.C. Патрушева), который в большинстве случаев находится в погребениях в свернутом состоянии, и мы можем однозначно реконструировать его как головной убор - повязку. Данный тип отсутствует в постмаклашеев-ских могильниках и, вероятно, связан с акозинской, западной культурной традицией, либо является хронологически более поздним типом венчиков, так как он часто соседствует с шейными гривнами. Данный тип венчиков мог носить исключительный характер и маркировать какой-то особый возрастной и социальный статус женщины. B.C. Патрушев связывает его с «девичьими» частичными захоронениями» [139, с.40] и датирует исключительно VII вв. до н.э. [139, с.41]. Венчики типа П-2 ярко представлены в Старшем Ахмылов-ском и Акозинском могильниках, встречаются они в Козьмодемьянской могильнике. В могильниках постмаклашеевской культурной традиции данный тип венчиков не встречается. Наиболее близки к типу П-2 венчики из ггогр.28 Мурзихииского IV могильника (рис22-4) и ЖК 198 Тетюшского могильника (рис.22-1, 22-3). В погребении 28 Мурзихииского IV могильника на голове молодой женщины находился венчик из трубчатых пронизок в два-три ряда и разделяющих ряды подпрямоугольньгх накладок. Однако если состав н композиционный строй в целом совпадают с типом П-2 венчиков из Старшего Ахмыловского могильника, то довольно существенная деталь - подтреуголь-ные накладки - окончания венчика - отсутствуют. В погребении 28 также находился костяк ребенка, поэтому головной убор женщины в данном случае может маркировать статус молодой матери. В ЖК 198 Тетюшского могильника головной венчик из четырех - трех рядов трубчатых пронизок и разделяющих круглых накладок сопровождался трубочками-подвесками и круглой нагрудной бляхой (зеркалом?). С типом И-2 перекликаются ряды трубчатых пронизок.
