Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. МЕНТАЛЬНЫЕ СМЫСЛЫ ЖЕНСКОЙ КУЛЬТУРЫ
1.1. Тендерная унифицированность социокультурного бытия С.21
1.2. Рефлексия форм женственности С.57
1.3. Основания женской ментальносте С.87
1.4. Матрифокальность континуума женской русскости С117
ГЛАВА 2. ТВОРЧЕСКАЯ СУБЛИМАЦИЯ ЖЕНСКОЙ МЕНТАЛЬНОСТИ
2.1. Тендерное конструирование художественного текста С. 149
2.2. «Женская литература»: смысл - сущность С.180
2.3. Литературная мысль о женском творчестве (ХІХ-ХХІ вв.) С.203
ГЛАВА 3. ИНТРОДУКЦИЯ ФЕМИННОСТИ В ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТВОРЧЕСТВЕ
3.1. Типологическая модель репликации женственности в отечественной литературе С.228
3.2.0собенности женского литературного творчества
3.2.1. Фольклорная модель женской ментальносте С.245
3.2.2. Реконструкция женственности (XVTII в.) С.281
3.2.3. Институционализация традиций (середина XIX в.,середина XX в.)...С.З 14
3.2.4. Транслокация традиций рубежа веков (ХІХ-ХХ и ХХ-ХХІ вв.) С.35І
ЗАКЛЮЧЕНИЕ С.388
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ С.394
ПРИЛОЖЕНИЕ С.439
- Тендерная унифицированность социокультурного бытия
- Тендерное конструирование художественного текста
- Типологическая модель репликации женственности в отечественной литературе
Введение к работе
Актуальность темы. Неоднозначность восприятия всегда была основой существования женщины. Теологическое представление о ней, с одной стороны, как о «сосуде греха», по вине которого человечество лишилось Эдема, а с другой, как о прародительнице Спасителя, определили специфичность изучения ее сути задолго до признания женского начала в качестве официального объекта научного знания. «Человек ли женщина?» - вопрошал средневековый Собор. «Имеет ли она право на существование, авто-номное от мужчины?» - размышлял век Просвещения. «Причастна ли она к творческому процессу? Оказывает ли какое-либо влияние на развитие культуры?» - таким вопросом задавались в последующие столетия, так и не достигнув consensus omnium.
Роль женщины в культуре, искусстве, литературе стала обсуждаться русскими интеллектуалами примерно с первой четверти XIX столетия, но наиболее интенсивная дискуссия относится к концу Х1Х-началу XX века. И в те годы, и позже само право на существование этой проблемы подвергалось (її отрицанию. В. Белинский утверждал, что «женщина-писательница с талантом жалка; женщина-писательница бездарная смешна и отвратительна» (32. 226). Женское творчество зачастую определялось как пародия на мужское. Его признавали, но отводили ему второстепенное значение, отличное от патриар-хатных канонов мужского мира, признанных нормой. XX век, провозглашая Равенство между мужчиной и женщиной и допуская существование женщин, занимающихся литературным творчеством, придал словам «писательница», «поэтесса» оскорбительно-пренебрежительное звучание. Лишь рубеж XX-XXI вв. в силу развернувшихся процессов демократизации общества по-' /^ зволил придать женской литературе официальный статус. Тем не менее исследование этого целостного социального феномена не носит сегодня системно ориентированного характера.
Несомненно, тендерная дифференциация влияет на процесс творче-(>- ства и восприятие его результатов. Это предположение заставляет пересмотреть традиционные темы и оценки в науке. Тендерные исследования, предоставляющие разнообразные методы описания способа существования и артикуляции культуры и основывающиеся на дифференциации по признаку пола, внедряются в различные области гуманитаристики, актуализируя их междисциплинарный потенциал. В частности, изучение феномена женской литературы - само появление которой имеет общекультурные предпосылки -значимо не только для литературоведческих изысканий, но и для культуро-логии, философии культуры, социальной истории. Существенный прогресс в изучении представлений о тендерных ролях и различиях, по мнению, Л.П. Репиной, связан с «новым сближением истории и литературы». Причем «наиболее многообещающими с точки зрения истории тендерных представлений являются исследования, максимально использующие не только выдающиеся памятники литературы, но и произведения второго или третьего ряда» (226. 127).
Научный поиск в разработке специальной теории женского лйтера-
(4* турного творчества по-прежнему имеет в наши дни гораздо больше горячих противников, опирающихся в своем противостоянии на многовековый опыт патриархата, выступающий в виде непререкаемых, авторитетных догм. Наиболее распространенная позиция противников состоит в следующем: теория не нужна, поскольку не существует женской литературы, достойной внимания и поощрения со стороны мужчин. Налицо парадокс - в общественном знании активно развивается изучение тендерных отношений, следовательно, женская ментальность наряду с маскулинностью наделяется официальным статусом формы тендерного самосознания, а целостная картина ее литературно-
v"4 художественного воплощения не имеет якобы права на существование. Такая позиция вряд ли перспективна в научном плане, поскольку вступает в противоречие с эмпирическим материалом.
Культурная ценность женской литературы очевидна, поскольку в k ней сосредоточена способствующая созданию более полной картины мира квинтэссенция социального опыта равноценной по своей значимости части общества. Литературно-художественное воплощение женской ментальности является такой же полноправной частью отечественного литературного процесса, как и литературное творчество мужчин. Изучение литературы не может идти изолированно от целостного контекста культуры, поскольку «литературный процесс есть неотторжимая часть культурного процесса» (31. 344). Таким образом, исследование женской литературы позволяет изба-вить восприятие истории культуры от однобокости, неизменно возникающей в обществе, пропагандирующем одну и ту же систему нравственных ценностей, норм и правил (в данном случае, патриархатную).
Было бы неверным говорить о существовании прочной методологической основы культурологического рассмотрения феминности, поскольку отсутствует четко обозначенный гносеологический инструментарий, обеспе: чивающий возможность комплексного подхода в изучении женской ментальности. Вследствие этого затруднено выделение основной структурооб-/*л разующеи константы женственности и исследование ее проявлений через типологические черты в художественных произведениях с учетом того или иного культурно-исторического периода.
Степень научной разработанности проблемы. Степень изученности и культурологического осмысления женской ментальности в процессе ее творческой рефлексии своеобразно отражает характерную и традиционную для общественного сознания и научной мысли определенную недооценку важности теоретического анализа данного явления.
Изучение женской ментальности, в целом, привлекает внимание ши-v'tk ротой своего диапазона. Среди аспектов, в пределах которых проводилось и проводится изучение женской ментальности, можно отметить следующие:
- ментальное образование (А. Абдуллин, Е. Ануфриева), что позволяет
^ рассматривать ее как истину и способ бытия женщины;
- нравственно-эстетическая ценность феминности (И. Бахофен, О.
Вейнингер, Ф. Ницше), причем мыслители высказывают неоднозначное мне
ние. Негативное представлено размышлениями О. Вейнингера, согласно кото
рому женщина представляет собой низшую ступень развития. И. Бахофен, на
против, возвышает женщину, воздавая ей заслуги за материнскую любовь,
испытываемую к людям. Промежуточное положение занимает Ф. Ницше, рас
ценивающий женщину как равноправного с мужчиной члена общества, но
' нуждающегося в обязательном жестком контроле;
условия формирования женственности (Ф. Ницше, выделявшего в качестве основополагающего элемента биологическую детерминированность; Н. Ходороу, Ю. Эвола, считающих основным социальную обусловленность);
степень значимости женского участия в социокультурном процессе (Д. Милль, К. Миллет; Д. Андреев, В. Белинский, В. Розанов; О. Шлычкова);
использование женственности в качестве гендерной метафоры для обозначения отдельных явлений социальной и духовной жизни общества
ш (Н. Бердяев, В. Розанов; Н. Хамитов);
- взаимоотношения мужского и женского начал (И. Фихте, Г. Гегель,
А. Шопенгауэр).
Сохраняя свою актуальность и теоретическую востребованность, они служат вехами, обозначающими дальнейшее направление исследования женственности в научном пространстве.
В конструировании, трансляции, консервации, изменении женской ментальносте важное место принадлежит остающемуся наименее разработанным до настоящего времени литературному дискурсу, трактуемому как ^. тендерное «ментальное пространство, опосредованное онтогенетически и гносеологически и обусловленное социокультурной данностью конкретного лин-гвокультурного сообщества» (И. Халеева). Он представлен художественными
произведениями, относящимися к периоду от эпохи возникновения фольклора и до наших дней. Среди их создательниц имена Е. Дашковой и Е. Долгоруковой, В. Карауловой и Е. Княжниной, Н. Дуровой и Ю. Жадовской, Е. Кульман и А. Панаевой, М. Лохвицкой и Л. Петрушевской, Т. Щепкиной-Куперник и Г. Щербаковой и др. Заявленный женский литературно-художественный массив представляет собой благодатную почву для исследования специфики творчески репродуцированной женской ментальности, являющейся отражением трансформации культурных традиций.
Литература уже XVIII в. в силу процессов секуляризации культуры приняла на себя функцию кодификации образцов деятельности. Развиваясь в русле литературоцентризма, культура XIX столетия создала необходимые условия для официального признания женской литературы.
Заложенные в работах В. Белинского, И. Киреевского и Е. Колтонов-ской, С. Пономарева, В. Чуйко и др. основы критического изучения женской литературы оставались невостребованными в течение практически всего XX столетия, будучи активизированными лишь в 1980-е годы, они продолжили свое развитие в направлении феминистской мысли в силу сложившихся социально-политических обстоятельств. Важной особенностью данного периода явилась решительность писательниц, во весь голос заявивших о существовании литературы, отличной от канонов, установленных патриархальной культурой.
Анализ литературного творчества этого времени позволил выделить несколько этапов развития. Начало первого совпадает с серединой 1979 г., временем актуализации женской темы в журналистике и литературном творчестве женщин, ознаменовавшейся изданием альманаха «Женщины и Россия», созданием журнала «Мария» и одноименного клуба. Второму этапу - конец 1980-х-середина 1990-х гг. - свойственно стремительное развитие женской литературы, которое привело к объединению разнородных в художественном отношении писательниц под эгидой независимого женского
творчества. Выходят произведения Л. Ванеевой, М. Вишневской, Н. Горлано-*% вой, Т. Набатниковой, Ю. Немировской, М. Палей, И. Полянской, Н. Садур, Е. Тарасовой, О. Татариновой и др. Пространство женской прозы превращается в творческую мастерскую, в которой происходит работа «по изменению сознания» женщины и обретению ею собственного голоса: «Женская проза, если отвлечься от ценностных критериев, - факт литературного сегодня, и факт симптоматический, свидетельствующий о начале благотворной дифференциации нашей литературы - жанровой, стилевой, тематической - ее специализации, ранее искусственно сдерживаемой внелитературными фак-торами» (1.9).
Третий, современный этап развития женской литературы протекает на фоне возникновения и успешного функционирования в России женских организаций, таких как Информационный Центр Независимого Женского Форума, феминистский клуб «Преображение», Московский Тендерный Центр и многих других. Женское литературное творчество успешно развивается в унисон с литературой, создаваемой мужчинами, осваивая те же темы и проблематику, совершенствуя вместе с ними жанровую систему.
ґ+) Литературно-критическое осмысление переходит в стадию создания
теоретического фундамента, представленного трудами О. Антинескул, Е. Ба-кушевой, Н. Габриэлян, Ю. Говорухиной, Е. Горошко, О. Маркевич, Т. Ровен-ской, Н. Табаковой, А. Толстокоровой, Е. Трофимовой, Н. Фатеевой и др.
Вместе с тем, несмотря на бесспорную значимость работ вышеуказанных авторов, проблема целостного анализа женского литературно-художественного творчества и выявления специфики его типологии в отечественной науке пока еще недостаточно освещена по двум причинам. Первая состоит в том, что длительное время были недоступны труды мно-
ф гих отечественных ученых прошлого, в которых ставились и решались проблемы творческого воплощения женской ментальносте. Вторая связана с тем, что не существует собственно исследовательских работ, анализирующих
женское литературное творчество с позиций комплексного подхода . Глав-\ ное внимание отечественных ученых было сосредоточено, в основном, на обсуждении творческих способностей женщин. Также не достигнуто понимание в употреблении единого термина для обозначения особенностей женской природы; не отслежены механизмы формирования российской женской ментальносте, приводящие к возникновению в культурном континууме матрифокальной матрицы; не выявлена тендерная специфика женского творчества (в том числе и литературного), отсутствует типологическая схема творческой репликации женской ментальносте.
Объектом исследования является женское литературное творчество в России.
Предметом исследования выступает природа, истоки, специфика творческой рефлексии и типологическое моделирование женской ментальносте в контексте литературного творчества.
Поэтому целью диссертационного исследования является женская ментальность в процессе ее литературно-художественной редупликации (на материале русской литературы). На достижение желаемого результата на-/±у правлено решение ряда конкретных задач:
обосновать методологические подходы к исследованию тендерной унифицированности социокультурного бытия, способствующей пониманию специфических характеристик женской ментальносте как части саморазвивающейся и саморегулирующейся системы;
определить теоретические параметры женственности с учетом биологических и социокультурных различий полов и на основании общности базовых характеристик дать определение ее как ментального образования;
- исследовать на эмпирическом уровне и теоретически обосновать сис-
;^> тему взаимосвязанных характеристик, типологически свойственных фено
мену русской женственности, выявить основные факторы историко-
1 Собственно анализу женской литературы посвящено лишь диссертационное исследование Т.А.Ровенской «Женская проза конца 1980-х-начала 1990-х годов» (М., 2001).
культурного и социально-психологического характера, способствовавшие | появлению специфики «загадочной русской женской души»;
осмыслить теоретически и подтвердить фактологически процесс отражения тендерного ментального пространства в художественных текстах, определив степень продуктивности влияния бессознательного на творческий процесс;
легализовать женскую литературу как результат творческой реализации женской ментальносте, исследовав степень соответствия ее формальной и содержательной сторон, рассмотреть степень ее терминологической необходимости, дать авторское определение;
используя литературно-критический материал, определить степень включенности женской литературы в процесс общекультурного развития;
- построить био-социо-культурную модель творческой репликации
женской ментальносте и аналитически представить многообразие и дина
мику форм ее существования с учетом социокультурных инверсий тради
ций, зафиксированных в культурном пространстве России;
- проанализировать общие и частные тенденции развития женского ли-
'4-1 тературно-художественного творчества, используя в качестве эмпирического
материала произведения, созданные женщинами-писательницами, отметить специфику реализации женской ментальносте в отечественном культурно-историческом пространстве.
Методологическая база исследования. В соответствии с положением о единстве «духовного пространства гуманитарных наук» (М.М. Бахтин) исследование проводилось на стыке нескольких научных областей с использованием в качестве методологической основы диссертации принципа комплексного междисциплинарного подхода к изучению явлений обществен-v>i ной жизни. Это означает, что, рассматривая творческую редупликацию женской ментальносте как социокультурный феномен, диссертант исходит из позиций историзма и преемственности, устанавливает взаимосвязи и взаимо-
зависимости между такими областями обществознания, как культурология, [І, философия, литературоведение, психология, история и социология, что позволяет приблизиться к целостному восприятию многогранного предмета исследования.
Любой интеллектуальный памятник (в том числе и художественные тексты, созданные женщинами) является «текстом культуры» (Ю.М. Лот-ман), для научного освоения которого необходимо привлечение различных приемов интерпретации. Теоретической основой исследования являются также принципы герменевтики, акцентирующие внимание при анализе про-изведения на целостный подход, его конкретно-историческое содержание, учитывающее влияние культурной традиции и авторской личности, а также гендерный подход, ориентированный на включение отношений между полами во всеобъемлющий комплекс социально-конструируемых связей.
Круг методологических оснований исследования кроме того составляют:
- метод системного анализа (М.С. Каган) в целях устранения несо
ответствий между реальным содержанием женской ментальносте и ее
'+ творческим воплощением и теоретическими представлениями о ней;
метод реконструкции, позволяющий воссоздать картину мира той или иной эпохи;
историко-критический анализ источников, характеризующий процессы становления и развития (в том числе и творческого) женской ментальносте;
метод типологии, способствующий созданию классификации на основе моделирования общей схемы;
- метод исследования архетипов и архетипических сюжетов
VV (К.Г. Юнг, Е.М. Мелетинский), подтверждающий безусловное влияние на
творчество бессознательного.
Методика изучения женской литературы включает в себя фиксиро-I вание всеобщего архетипа творчества и его проявлений (категорий «Ребенок», «Мужчина», «Дом») в их субъявлении во всей системе этических и эстета ко-художественных категорий как средств моделирования женского образа жизни в целом.
Источниковая база диссертации. В работе анализируется общетеоретическая и специальная научная литература по проблемам изучения тендерных отношений, культурологии, социологии личности, социологии культуры, психологии, антропологии, психолингвистики. В диссертации исполь-зуются данные периодических изданий (философско-социологических, литературоведческих, психологических); художественно-литературные издания.
При разработке общетеоретических основ темы диссертации и специальных исследовательских вопросов автор опирался, прежде всего, на работы Д. Андреева, В. Белинского, Н. Бердяева, И. Ильина, И. Киреевского, Н. Лосского, В. Розанова, В. Соловьева, Г. Федотова, П. Флоренского и Е. Ануфриевой, М.^хтина, Н. Ворониной, Г. Гачева, А. Гуревича, И. Дзялошин-ского, Н. Касьяновой, В. Колесова, И. Кона, И. Корчагиной, Ю. Левицкого, А. .-^, Лубского, Ю. Лотмана, Л. Путиловой, Н. Пушкаревой, В. Рамих, О. Рябова, П. Сакулина, Ю. Степанова.
Среди зарубежных специалистов, работы которых учитывались при анализе темы диссертации, необходимо назвать А. Адлера, И. Бахофена, Э. Берна, С. де Бовуар, О. Вейнингера, Э. Гидденса, К. Гиллиган, Ф. Грауса, К. Миллет, Д. Милль, Г. Плосса, У. Раульфа, 3. Фрейда, Э. Фромма, К. Хорни, А. Швейгер-Лерхенфельда, А. Шопенгауэра, О. Шпенглера, В. Шубарта, Ю. Эво-лу, М. Элиаде, К.Г. Юнга и других.
В качестве фактологического материала были использованы произве-
*.; дения русских писательниц: В. Аксеновой, С. Алексиевич, М. Арбатовой, Б.
Ахмадулиной, А. Ахматовой, А. Барыковой, А. Бялко, С. Василенко, М. Виш-
невецкой, А. Волковой, Г. Галиной, Е. Ган, 3. Гиппиус, Е. Дашковой, Е. Долго-
руковой, В. Долиной, Ю. Друниной, Н. Дуровой, Ю. Жадовской, В. Захаровой, '\ М. Зубовой, В. Карауловой, Е. Княжниной, С. Ковалевской, Н. Крандиевской-Толстой, М. Крестовской, Е. Кульман, А. Марининой, М. Лохвицкой, Л. Миллер, Ю. Мориц, В. Нарбиковой, В. Павловой, Л. Петрушевской, Е. Растопчи-ной, Н. Садур, С. Соболевой, Н. Сумароковой, Н. Сухановой, М. Сушковой, В. Токаревой, А. Турчаниновой, В. Тушновой, Тэффи, Е. Урусовой, С. Хво-щинской, Н. Хвощинской, М. Цветаевой, О. Шапир и др.
Особое место в исследовании занимают психологические, литературоведческие, лингвистические, литературно-критические публикации, свя-занные с творческой саморефлексией женской ментальносте Е. Бакушевой, Н. Габриэлян,. Е . Гррошко, О. Демидовой, В. Иваницкого, Т. Крючковой, М. Михайловой, В. Нерознак, Д. Нечаевского, Т. Ровенской, Е. Трофимовой, Н. Фатеевой, И. Халеевой, О. Шлычковой.
Анализ произведений проводился с использованием словарей: «Dictionary of Russian Women writers» (1994), «Русские советские писатели. Поэты. Библиограф.указ.» (1977-1988), «Русские советские писатели. Прозаики. Библиограф.указ.» (1959-1972), материалы к словарю русских писателей кон-^ ца XX - начала XXI века «Изборник» (2002), материалы к словарю русских писателей XX - начала XXI века «Победители и побежденные» (2004).
Научная новизна исследования заключается в следующем:
определены и обоснованы методологические основы и гносеологический инструментарий для рассмотрения в философско-культурологическом аспекте женской ментальности как формы тендерного самосознания. В научный обиход вводится термин «женская ментальность»;
выявлена основная константа ментального свойства, несущая определяющую роль в становлении женской ментальности - архетип Матери;
ф - обнаружена и аргументирована теоретически и фактологически сис-
тема взаимосвязанных факторов, определяющая типологические черты женской литературы; представлен и проанализирован комплекс устойчивых ха-
рактеристик данного феномена, установлена терминологическая необходимость понятия «женская литература»;
выстроена био-социо-культурная модель женской литературы, учитывающая инновационное проявление традиционного ядра женской ментальносте;
дан культурологический анализ процессов, происходящих в пространстве женского литературно-художественного творчества.
Диссертация представляет собой первое комплексное научное исследование женского литературного творчества от эпохи возникновения фольклора до наших дней. Тем самым проблема форм существования женской литературы, являющаяся элементом самобытной женской культурной традиции, ее места и значения, вводится в круг явлений, заслуживающих непредвзятого научного рассмотрения. Подход, при котором женская литература рассматривается как творческая редупликация женской ментальносте, позволяет выявить особенности женского взгляда на «вечные вопросы» и наиболее актуальные проблемы современности.
К наиболее значительным положениям, выносимым на защиту, можно отнести следующие:
Обосновано понимание женской ментальносте как объекта познания, обусловленного тендерной унифицированностью социокультурного бытия. Опираясь на представление о тендере как культурно-символическом подтверждении биологического пола, диссертант включает в гносеологический аппарат такие понятия, как «пол», «гендер», «женственность», «женская ментальность», «творческая ДНК», «интродукция женской ментальносте», «репликация (редупликация) женственности».
Автор выявляет природу женской ментальносте, рассматривая ее как био-социо-культурную специфику личности женщины. Она происходит из обусловленного природой архетипа Матери. Характеризуется стереотипным, обозначенным социумом набором качеств (эмоциональностью, экспрес-
сивностью, чуткостью, коммуникабельностью, терпимостью, жертвенностью, X ориентированностью на коллективность) и находится в прямой зависимости от требований той или иной культурно-исторической эпохи, определяющей преобладание фемининного (например, в XVITI в.) или маскулинного (свойственного рубежу XX-XXI вв.) стиля поведения.
3. При анализе констант, способствовавших формированию мен
тальносте русской женщины, выявлено постоянное наличие своеобразной
центр-константы, отражающей определенные социокультурные закономер
ности развития женственности в России. Русский национальный характер,
специфическими свойствами которого выступают всечеловечность, смире
ние, соборность, неоформленность, природность, милосердие и таинствен
ность (т.е. исконно «женские» качества), оказывает определенное влияние на
женскую ментальность. В результате наложения культурного и «биологиче
ского» архетипа Матери как основополагающего элемента женственности
происходит его аккумулирование. Это приводит к возникновению матри-
фокальной матрицы русской женской ментальносте, характеризующей
существующие в обществе отношения парадигмой «Мать — Сын» и объяс-
^ няющей парадоксы русской женской души (мягкость, повышенная терпимость к избраннику, предпочтение семьи карьере).
4. Утверждается безусловное существование тендерной специфики
художественных произведений. Это является следствием влияния бессозна
тельного на творческий процесс, что закреплено в одном из параметров
текстообразования — «языковой личности», воплощающей в тексте как соб
ственную индивидуальность автора, так и неповторимость той исторической
эпохи, в которой она живет. Особенности реализации тендера в художест
венном тексте обусловлены влиянием тендерных стереотипов (т.е. коллек-
^ тивных бессознательных представлений). На уровне лексических средств, системы образов, композиции произведения находят свое отражение следующие качества: для мужественности - надежность, последовательность,
предсказуемость поступков, постоянство привычек, приверженность системе и Jb нормам, независимость поступков от личных симпатий, прямолинейность высказываний и т.п.; для женственности — гибкость в поведении, спонтанность в поступках, частая переключаемость, повышенная эмоциональность, сопереживание, неуверенность и беззащитность в условиях суровой реальности и т.д.
5. Впервые в систематизированном виде выделены типологические черты термина «женская литература». Они выступают в виде неразрывного синтеза следующих компонентов: языковой оболочки, представленной сло-воформой «женская литература»; реалии, которую она обозначает (т.е. совокупность созданных женщинами художественных произведений) и культурно-психологического обоснования, позволяющего рассматривать ее как результат действия «закона сохранения однажды проявившейся творческой энергии» (П.Н. Сакулин) (252. 80). Диссертант придает термину официальный статус и трактует женскую литературу как вербальное воплощение женской менталъности посредством системы культурно-опосредованных символов женственности, что подтверждается существованием «символической ре-:+. шетки» женского литературно-художественного творчества.
Ее связующей силой выступает женская ментальностъ (для женщин-писательниц). Основополагающим элементом, генетически определяющим специфику произведений, созданных женщинами, является архетип Матери, который, будучи основой женственности, творчески воплощает ее качества в символах (образах, выходящих за собственные пределы и связанные с неким смыслом) через процесс номинации (создавая образ женщины, матери), адъективации (выделяя ее основные качества: доброту, мягкость, коммуникабельность, всепрощение, сердечность, заботу, преданность, терпеливость и т.п.), $ описание выполняемых ею функций (например, проявление вышеперечислен- ных качеств, вынашивание ребенка и пр.). Многочисленные символы представляют собой смысловую парадигму, формирующуюся в пространстве трех
основных универсалиіі - «Дом», «Ребенок», «Мужчина». Правомерность их выделения подтверждена всем ходом культурного развития человечества и запечатлена и в божествах (а точнее, в функциях, которые они выполняли), и в символах (культурных знаках), изначально воспринимаемых как «женские».
Творческая редупликация женской ментальносте рассматривается в контексте существования литературно-критической мысли. Диссертант фак-тологочески подтверждает существование в пространстве русской критики особого направления, посвященного проблемам женской литературы, что позволяет воспринимать ее как полноправную часть общероссийского литературного (и культурного в целом) процесса, включающую в себя не только словесно-художественные произведения писательниц, социально, идеологически и эстетически разнокачественные, но и формы их общественного бытования (т.е. читательскую реакцию в виде литературной критики, эпистолярной литературы, мемуаров и пр.).
Использование предметного, функционального и исторического подходов при анализе структурообразующих элементов женской литературы выявило ее сущность как многоуровневой системы, подчиняющейся собственным законам, в результате действия которых полиэлементность женского творчества способствует приобретению особого свойства, отличного от свойств ее составляющих. Так, в состав женской литературно-художественной конгломерации входят произведения трех литературных родов, каждый из которых соответствует определенной функции слова: репрезентативной (эпос), эмотивной (лирика) и коммуникативной (драма). Возникающее в результате их объединения основное свойство женской литературы предстает как стремление к возможности внести в современное литературное творчество иные, отличные от официально признанных, знаково-символические элементы, порожденные архетипом Матери, что позволит
дополнить описание созданной с позиций патриархатной литературы кар-jb тины мира.
В качестве типологического основания впервые предложена био-социо-культурная модель творческого воплощения женской ментальносте, обозначенная как «типологическая модель женской литературы». Она состоит из четырех элементов. Во-первых, ядро модели (архетип Матери) — элемент бессознательного, определяющий отражающуюся в тексте тендерную специфику женской ментальносте. Во-вторых, социальная активация биологического потенциала женщины (или зона проявления основных архетипи-ческих универсалий), подтверждающаяся всем ходом культурного развития человечества и запечатленная в женских божествах и культурных символах, зафиксированных, в основном, в пространстве трех универсалий: «Дом», «Ребенок», «Мужчина». В-третьих, социокультурный пласт (грань сцепления текста с контекстом), который позволяет определить временной колорит выделенных универсалий, выявить специфику эволюции женской ментальносте. В-четвертых, проблемно-тематический пласт, являющийся художественно отраженным в литературе результатом влияния социокультурных ус-/4> ловий и представляющий собой решение наиболее актуальных для той или иной эпохи вопросов.
Впервые в систематизированном виде выделены типологические черты объекта исследования, среди которых наиболее значимыми признаются традиции, хранителем и транслятором которых выступает женщина. Типология женского литературного творчества предусматривает его анализ в рамках существования следующих фаз: фазы априорности (время возникновения фольклорных жанров), инсталляции (XVIII век), институционализации (середины XIX и XX вв.) и транслокации традиций (рубежи ХІХ-ХХ и XX-(f> XXI столетий).
8. Новым можно считать выявление специфики творческой саморефлексии женской ментальности в каждой из обозначенных фаз. Несмотря на
определяющее влияние традиций, во многом задающих направление развития общественных отношений, женская ментальность не утрачивает своей традиционности. Диссертант фиксирует лишь ее трансформацию: от незыблемости традиций (фаза априорности) - через их секуляризацию (фаза инсталляции) - через атмосферу переосмысления (фаза институционализации) — к мутации культурной памяти (фаза транслокации). Устойчивость женской ментальносте по отношению к культурным диффузиям традиций предопределена основной функцией женщины, являющейся хранительницей культурных текстов (какими выступают традиции) и чутко воспроизводящей в литературно-художественном творчестве малейшие изменения в сфере их действия.
Практическая новизна исследования. Результаты исследования предлагаемой темы могут быть использованы в качестве теоретико-методологической основы для научной разработки различных аспектов проблемы, связанной с полом, женщиной, женственностью. Теоретические положения, конкретный материал и выводы, сделанные в работе, представляют собой основу для общих и специальных курсов по культурологии, истории и теории культуры, философии культуры, истории отечественной литературы. Опыт изучения такого многомерного явления, каким выступает женская литература, может быть также использован при составлении программ возрождения духовности в России.
Апробация работы. Основные результаты диссертационного исследования опубликованы в монографиях, статьях, журналах, тезисах докладов на научных конференциях. Материалы диссертации на разных стадиях ее подготовки использовались в преподавании общих и специальных курсов в Мордовском государственном университете им. Н.П.Огарева, в гуманитарных гимназиях. Диссертационная проблематика докладывалась на Международных, Всероссийских, межрегиональных научных конференциях и конгрессах,
проходивших в 1994-2005 гг. в Москве, Санкт-Петербурге, Магнитогорске, Саранске, Любляне (Словения), Кракове (Польша).
Структура диссертации подчинена логике исследования и включает введение, 3 главы (12 параграфов), заключение, библиографический список и приложение. Объем — 458 страниц, библиографический список - 535 наименований.
Тендерная унифицированность социокультурного бытия
Человек выделяется из живой и неживой природы своим самосознанием, выступающим как форма осознания индивидом своей физической, интеллектуальной, личностной специфики, своего места в системе общественных отношений, своего мировоззрения, целей, интересов и мотивов поведения. Именно оно и объединяет человека в вид «homo sapiens».
Существует ли какое-либо деление внутри этой формы осознания? Бесспорно, принципов классификации немало: профессиональный, национальный, социальный и т.д. Однако все же одним из основных является деление по полу (следует заметить, что абсолютизация лишь духовного начала в человеке,, игнорирование разделения на противоположности мужского и женского, приводит к превращению человека в абстрактное существо, оторванное от реального мира). Проблема полового диморфизма, имеющая социально-философское измерение, находится в компетенции философского знания. Человеческое бытие проходит в границах, определенных всевозможными строго структурированными системами, подчиняющимися собственным законам. Это отношения семейные, политические, экономические и иные, подобные этим, так же регламентирующие человеческую жизнь и определяющие собой сущность социокультурного бытия. В основе их заложены различные принципы, определяющие специфику взаимодействия объекта и субъекта. Однако стоит сказать об основе, формирующей и направляющей его развитие со времен первобытнообщинного строя. Для ее детального рассмотрения обратимся к понятиям «пол» и «тендер».
Половая принадлежность является важнейшим признаком человеческой телесности: человек находится в природе, в первую очередь, потому, что его тело есть природная, материальная вещь. Однако телу свойственен особый слой, принадлежащий «душевному». Благодаря телу мы не только имеем мир как объект, но и принадлежим ему.
История философии знает немало примеров обращения к категории «пол». Античность, средневековье, философия нового и новейшего времени -для представителей любого этапа развития философского знания этот вопрос оставался открытым и вызывающим множество споров. Например, спорный характер носила проблема возникновения пола. Аристотель полагал, что пол не может возникнуть из одной только любви или ненависти, из смешения или разделения смешанного. Тайна пола заключена в сущности и мужчины, и женщины. Если смотреть в корень вещей, то «не Вражда, а Любовь разъединяет элементы, которые по природе своей первичнее богов, да и сами они боги» (19.428). Действительно, в рождающемся человеке побеждает один какой-то пол, вытесняя элементы другого. При этом данное движение является в определенной мере насильственным. Ведь любовь «движет землю вверх и насильственно» (19.429). Процесс образования пола как определенного качества, следовательно, так же не является в полной мере естественным. "Верно сказал Эмпедокл, - пишет Николай Дамасский, - что высокие растения не родят детенышей, ибо то, что рождается не иначе как из части семени, а остальная часть становится вначале пищей корня и, рождаясь, [растение] тотчас же движет самого себя. Следовательно, исходя из этого, мы должны полагать, что в растениях мужской и женский пол смешаны» (307.395). «У живых существ, - находим мы в трудах мыслителя раннего Возрождения Н.Кузанского, - при всем сходстве с растениями ты видишь, кроме того, различие мужского и женского, а тем самым также и различие мужских и женских семян» (153.243).
Но как бы то ни было, природа посредством двоякости пола сохраняет виды вещей. Даже если вещь является олицетворением мужского или, напротив, женского начала, то эти начала также «должны иметь различия (внутри самих себя)», так что невозможен ни максимально мужской, ни максимально женский индивид (153.244). «Любой индивид, - замечает Н. Кузанский, - в своей единичной индивидуации поглощает другие, как в твоей мужской индивидуальности поглощена женственность» (153.244).
Итак, противоположности мужского и женского, рассматриваемые со стороны сущности, образуют единство. Это последнее выкристаллизовывается в идее человеческого вида. Его-то как раз и имел в виду Кузанский, когда говорил, что «основание человека - не мужчина и не женщина, которые появляются только вместе с телесностью» (153.244). Подобной позиции придерживается и итальянский традиционалист Ю. Эвола, заявляющий о том, что «само понятие пола изначально содержит в себе не только силу, разделяющую единое на части, но и силу взаимного притяжения, соединения, слияния» (342.8).
К идее единства категорий пола обращается и основоположник радикального феминизма С. де Бовуар. По ее утверждению, «в древних космого-ниях один и тот же элемент часто имеет и мужское и женское воплощение -так, у вавилонян Океан (муж.) и Море (жен.) являются двойным воплощением космического хаоса» (50.100).
Однако иное понимание причин возникновения пола выводило его понимание за пределы философии и науки. Об этом писал В.В. Розанов, утверждавший невозможность познания глубинной тайны пола: «Связь пола с Богом - большая, чем связь ума с Богом, даже чем связь совести с Богом...» (303.501).
Н.А. Бердяев называет пол источником бытия, полагая, что это нечто несоизмеримо шире и глубже того, что обычно называют в специфическом смысле половой функцией. Философ, убежденный, что половая природа человека не может быть поставлена в один ряд с чисто физиологическими функциями его организма, определял пол не только как точку пересечения двух миров в человеке, но и как точку пересечения человека с космосом, микрокосма с макрокосмом. «Категории пола, - мужское и женское, - категории космические, не только антропологические»,- такова точка зрения философа (42.164). В работе «О назначении человека» он говорил о половой полярности человека, характеризующей его природу. «Пол совсем не есть функция человеческого организма, пол есть свойство всего организма человека, каждой его клетки». Однако, по мнению философа, человек одновременно совмещает в себе мужской и женский принцип в разной пропорциональности: «Мужчина, в котором бы совсем отсутствовал женский принцип, был бы отвлеченным существом, совершенно оторванным от космической стихии. Женщина, в которой совсем бы отсутствовал мужской принцип, не была бы личностью» (39.68). Д.Л. Андреев определяет различия, существующие между полами, как «проекцию непостижимой для нас полярности в существе Бога» (11.56).
Вопрос о существовании феноменов мужского и женского начала породил вопрос об андрогинии (от греч. androgynos - двуполый). Интересно, что идея изначально присущего человеку андрогинизма как соединения женского и мужского начал не только представлена в большинстве древних религиозно-мифологических системах мира, но и часто встречается в памятниках древнеиндийской, древнеегипетской, древнегреческой, китайской и других цивилизаций. Многие божества одновременно наделялись и мужской, и женской силой: например, древнегреческий Гермафродит (сын Афродиты и Гермеса) или древнеиндийская Адити (женское божество, одновременно являющееся еще и отцом, и сыном).
Тендерное конструирование художественного текста
Понятие ментальносте, фиксирующее устойчивую настроенность внутреннего мира человека, сплачивающего его в социальные группы и исторические общности, может служить средством анализа и объяснения фемин-ности в культурной сфере общества. Обосновав существование женской ментальносте и определив ее как форму поведения, продиктованную природой, социумом и культурой, сделаем попытку ответить на вопрос: правомерно ли говорить об отражении тендерной ментальносте в произведениях художественной литературы, являющихся неотъемлемой частью культурного наследия?
На всех этапах существования - и возникновения, и развития — культура всегда познается через текст, являющийся одновременно и формой, и способом существования, и его результатом.
По мнению М.М. Бахтина, текст является первичной данностью и исходной точкой всякой гуманитарной дисциплины, будь то лингвистика, литературоведение, философия и т.п. Отталкиваясь от текста как исходного начала, они «бредут по разным направлениям, выхватывают разнородные куски природы, общественной жизни, психики, истории, объединяют их то каузальными, то смысловыми связями, перемешивают констатации с оценками» (30.484). В силу того, что текст является объектом изучения, прежде всего, филологических наук, анализу именно таких исследований отведено в данном параграфе приоритетное место. Кроме того, языковедческий подход раскрывает новые возможности для конкретного и конструктивного наполнения некоторых важных, но слишком обобщенных и потому трудных для оперирования ими понятий, таких, как, например, мировоззрение или мен-тальность.
Итак, что же такое текст? Сложность и универсальность фундаментального понятия гуманитарного знания - текста - делают невозможным его исчерпывающее определение. Текст стереометрически существует в нескольких измерениях: лингвистическом, литературоведческом, семиотическом, культурологическом, философском, причем все формы бытия не являются взаимоисключающими, в силу личности Человека - создателя культуры. На наш взгляд, лишь комплексный подход к анализу текста может дать адекватное представление о его многокорневой природе.
Отечественные и зарубежные исследователи рассматривали текст как объект лингвистики и литературоведения, определяя его и как «требующую построения, информативно успешную последовательную связь между уже упомянутыми и еще не упомянутыми семантемами» (368.15-25), и как некую организованную по цели и смыслу совокупность фраз или фразовых элементов, между которыми имеются значимые отношения и функции, то есть структурированное единство, представленное в сознании в виде лингвистической единицы, какое-либо комплексное явление действительности в его относительно законченной смысловой целостности» (221.223), и в качестве высказывания, состоящего из нескольких предложений, главным в котором является порядок расположения составляющих его элементов (362). И. Р. Гальперин, учитывая многосторонность понятия «текст» и полагая своей задачей выделить в нем то, что является ведущим, охватывающим его онтологические и функциональные характеристики, предлагает следующее определение: «Текст - это произведение речетворческого процесса, обладающее завершенностью, объективированное в виде письменного документа, литературно обработанное в соответствии с типом этого документа, произведение, состоящее из названия (заголовка) и ряда особых единиц (сверхфразовых единств), объединенных разными типами лексической, грамматической, логической, стилистической связи, имеющее.определенную целенаправленность и прагматическую установку» (76. 19).
Из множества «филологических» определений текста отчетливо видно, что существование текста не офаничивается лингвистической реальностью, а соотносится с внеязыковой сферой, то есть с ситуацией, рассматриваемой с учетом ряда социологических, психологических и культурологических факторов. Наиболее органично идею синтеза в отношении определения текста как объекта научного исследования, по нашему мнению, выражает концепция французского культуролога и литературоведа Р. Барта. В своей статье «Лингвистика текста» ученый предлагает объединить предшествующие труды в области языкознания с теми, объектом которых должно стать все бесконечное разнообразие фольклорных и литературных текстов, а также «словесных» (письменных и устных) текстов, относящихся к сфере массовой коммуникации, в общий раздел семиотики, определяемый автором как лингвистика связного текста (linguistique du discours), или транслингвистика. Отнесение этих разных явлений к предмету единой науки основано на единстве материала. Во всех случаях, считает Р. Барт, мы имеем дело с речью, словом, письменным или устным. Отправной точкой для построения транслингвистических систем, по мысли Р. Барта, служит «естественный язык», речевая деятельность (langage). Однако эти системы не совпадают с языком, являющимся объектом лингвистики: функция последнего ограничена рамками коммуникации как таковой. Системы, изучаемые транслингвистикой, имея языковую природу, также, разумеется, выполняют эту коммуникативную функцию, но в них она модифицируется и осложняется целым рядом вторичных функций. Хорошо известно, например, не только то, что художественное произведение представляет собой определенное сообщение, но также и то, что это сообщение служит пропагандистским, эстетическим, развлекательным, ритуальным и прочим целям, и что эти цели привносятся в него вовсе не случайно, а определяются социальным кодом. В связи с этим объект транслингвистики Р. Барт представляет следующим образом: «Назовем объект транслингвистики связным текстом (discours) — по аналогии с собственно текстом (texte), изучаемым лингвистикой, и определим его как любой конечный отрезок речи, представляющий собой некоторое единство с точки зрения содержания, передаваемый со вторичными коммуникативными целями и имеющий соответствующую этим целям внутреннюю организацию, причем связанный с иными культурными факторами, нежели те, которые относятся к собственно языку (langue)» (26.447). Таким образом, ситуация, на которую ориентирован и направлен связный текст, обретает статус полноправного компонента его структуры, а основная задача транслингвистики определяется как изучение референции текста.
Текст - сущность универсальная, глубокая и многогранная в своих проявлениях. Будучи соотнесенным с «общественной реальностью» языка, текст рождается в определенном культурном пространстве, насыщаясь особенностями среды, в которой он возникает. Культурный компонент является неотъемлемым элементом текста, выступая в нем как синтез объективного и субъективного начал, разделить которые, по мнению Т.М. Баталовой, «можно лишь условно: ни то, ни другое не имеет в тексте четких параметров, поскольку не существует изолированно. Термин «экстралингвистический» при определении объективного характера культурного компонента в тексте вряд ли правомерен, так как даже заимствованный автором. как знание об объективной действительности, отстоящей во времени от своего художественного воплощения, культурный компонент становится данностью текста. Попадая в план содержания и план выражения текста, культурный компонент становится симбиозом объективного и субъективного. Неразрывное единство объективного и субъективного делает культурный компонент источником межкультурных традиций в ситуации культурного общения» (28.11).
Мы разделяем точку зрения Ю.М. Лотмана, полагающего, что, реализуясь в настоящем, текст содержит в себе бесконечный потенциал будущих «воплощений», являясь одновременно средоточием духовного опыта прошедших эпох. По мнению культуролога, «текст - это не только генератор новых смыслов, но и конденсатор культурной памяти. Текст обладает способностью сохранять память о своих предшествующих контекстах... Для воспринимающего текст - всегда метонимия реконструируемого целостного значения, дискретный знак недискретной сущности. Сумма контекстов, в которых данный текст приобретает осмысленность и которые определенным образом как бы инкорпорированы в нем, может быть названа памятью текста. Это создаваемое текстом вокруг себя смысловое пространство вступает в определенные соотношения с культурной памятью (традицией), отложившейся в сознании аудитории. В результате текст вновь обретает семиотическую жизнь» (162.21-22). Любой интеллектуальный памятник, являющийся текстом культуры, выполняет, по мысли ученого, социально-коммуникативную функцию, выражающуюся в таких процессах, как общение между адресантом и адресатом, общение между аудиторией и культурной традицией, общение читателя с самим собою, общение читателя с текстом, общение между текстом и культурным контекстом, и предстает как «информационный генератор, обладающий чертами интеллектуальной личности» (165.132).
Таким образом, становится очевидно, что текст - это феномен культуры, отличающийся многогранностью, сложностью и характеризующийся различными параметрами (от лингвистических до философских).
К особым видам культурных текстов относятся вербально выраженные интеллектуальные и художественные произведения, отличающиеся своеобразной спецификой. Прежде всего, содержательно-смысловое наполнение такого рода текстов всегда значительно шире непосредственного значения слов, при помощи которых они созданы. Словарная простота изложения интеллектуальных конструкций или художественных образов зачастую бывает обманчивой, скрывая сложность и многомерность смысловых пластов.
Типологическая модель репликации женственности в отечественной литературе
Определив женскую ментальность как отличительное свойство женщины, обусловленное и природой, и всем ходом культурно-исторического развития общества, мы исследовали степень возможности отражения ее в художественной литературе. Результатом стало авторское терминологическое определение женской литературы. Обзор работ, посвященных женскому литературному творчеству, позволил четко обозначить проблемы, требующие тщательного исследования. Данные проблемы явились результатом обращения женщин к сфере, ранее им не доступной. Мы считаем логичным обозначить этот процесс заимствованным из биологии термином «интродукция», т.е. распространение животных за пределы естественного ареала и их приспособление к новым условиям (533.200).
Являясь точным отражением (репликацией) феминности, женская литература художественно воплощает полученную от нее «наследственную» информацию. И следующим шагом исследования нам видится создание модели, которая позволит рассмотреть женское литературное творчество в типологическом аспекте.
Говорить о классификации художественных текстов в целом — задача довольно сложная и из-за многоуровневости их строения, и из-за познавательной и эстетической полифункциональности, и из-за отражения в них личностного начала (например, в отличие от текстов научных). И все же говорить о существовании различных типов среди текстов художественной литературы стоит. Существует, например, литературоведческое деление текстов по пафосу (когда выделяются трагические, сатирические, элегические, идиллические, героические и пр. произведения), или по родам (эпические, драматические и лирические), или по жанрам (например, ода, элегия, сатира и т.д.).
Однако, рассматривая язык с психологических позиций, Л.С.Выготский говорил о том, что за внешней стороной, выраженной фонетически, морфологически, лексически, семантически, ритмически и даже музыкально, скрываются психологические категории. Широкое понимание художественного текста, свойственное современной науке, позволяет увидеть в нем не только языковые особенности, речевые структуры, жанровые закономерности, но и типы отношения к описываемому, типы сознания. «При таком подходе «сверху» можно выделить в литературе тексты, различающиеся по типам отношения к миру, к другим людям и к «Я». Более дробной может быть классификация по типам смысловых категорий и предикатов, используемых при описании разных типов отношений (между миром и «Я», между «другими» и миром и т.д.)», - пишет В.П. Белянин (36.44). Ученый предлагает авторскую классификацию, основанную на существовании в тексте определенной психолингвистической доминанты, зависящей от общего замысла писателя. Не во всем разделяя его воззрения, все же находим необходимым изложить суть его типологии. Ученым выделяются следующие типы текстов:
1). Светлые тексты, которым характерны призывы к добру, к уважению человека, к порядочности. «Идейное содержание их может быть сведено к следующей мысли: все живое уникально и неповторимо, «я» понимаю эту самоценность всего живого и несу светлое понимание жизни другим людям» (36.50). Примером такого текста может выступать повесть А. Гайдара «Горячий камень».
2). Активные тексты, отличающиеся динамичностью лексики (использованием динамичной лексики). Главный герой таких текстов - несомненно, глубоко положительный - пытаясь реализовать свои идеи, важные для всего общества, вступает в противостояние с врагами, которое чаще всего заканчивается его победой (возможен и вариант: герой погибает от рук недругов, но «правое дело» продолжается его сторонниками и последователями). Типичный образец активного текста повесть В. Есина «Имитатор».
3). Простые тексты, в основе которых лежат, как правило, исторические события и действия: например, в условиях ведения боевых действий одна из сторон должна не только разгадать коварство врагов, но и противостоять ему. Характерная особенность простых текстов - определенное внимание росту героев, так как это происходит в повести Б. Васильева «А зори здесь тихие».
4). Веселые тексты, насыщенные описанием большого количества событий, героев и их поступков. Встреча с опасностями каждый раз завершается для героя их удачным преодолением и победой. «12 стульев» И. Ильфа и Е. Петрова представляются наиболее достоверным образцом.
5). Красивые тексты, которым характерно описание большого количества нереальных и - или трагических ситуаций, происходящих с героями. Стиль их приподнятый и несколько нарочито красивый, изящный, подобный стилю «Всадника без головы» М. Рида.
6). Усталые тексты, идейная направленность которых сводится к одному: слабого надо пожалеть, ему надо помочь. Это тексты о жизненных трудностях, о горестях поражений, о болезнях и разочарованиях в жизни (А.П. Чехов «Палата №6», Б. Троепольский «Белый Бим Черное Ухо»).
7). Печальные тексты, семантический компонент которых - «сожаление» и «завершение» (например, Э.М. Ремарк «Три товарища», «Черный обелиск»).
8). Сложные тексты, основной особенностью которых выступает их деформированность, искаженность, разрушенность. Примером может служить роман Д. Джойса «Улисс» или сказка Л. Кэрролла «Алиса в Зазеркалье».
9). Смешанные тексты, которые не отличаются никакими яркими особенностями. В них «присутствует описание нескольких подходов к одному и тому же явлению жизни, описываются разные фрагменты действительности, присутствуют разные позиции. В них можно выявить определенные, вполне закономерные сочетания разных типов сознания и разных типов семантических и вербальных структур» (36.82).
Однако, несмотря на достаточно обоснованную предлагаемую типологию, единой классификации художественных текстов по какому-то определенному признаку по-прежнему не существует. Подобная ситуация сложилась и в отношении женской литературы. В силу отсутствия официально признанного термина не существует четко выраженной типологии, хотя попытки ее создания были сделаны неоднократно. Например, в исследовании доктора филологических наук Н.А. Фатеевой предлагается следующая классификация, на основании которой выделяются следующие типы современной женской прозы:
- проза интеллектуальная, стремящаяся познать основы бытия; глубина ее подтекста основывается на интертекстуальных параллелях, формирующих метаповествование (Т. Толстая, М. Вишневецкая, М. Голованивская, Н. Габриэлян и др.);
- бытоописательная, произведения которой часто имеют увлекательный сюжет, основанный на драматических реалиях современной жизни; они всегда глубоко психологичны, хотя различаются своей тональностью — сентиментальной, иронической или трагической (Л. Улицкая, В. Токарева, О. Новикова, Л. Фоменко, О. Ильницкая и др.);
- эротико-модернистская, в которой языковая и интеллектуальная игра проецируется в эротическую сферу, создавая уровень метаповествова-ния; язык этого типа прозы рождается в результате столкновения литературного, разговорного и даже просторечного стилей (Н. Искренко, В. Нарби-кова, Г. Щербакова, К. Ткаченко и др.);
