Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Идейные предпосылки и сущность государства в евразийском учении 20
1. Идейные предпосылки евразийского учения о государстве 20
2. Евразийское понимание сущности и функций «государства правды» 48
ГЛАВА 2. Евразийцы о специфике формирования и развития Российского государства - 61
1. Проблема генезиса Древнерусского государства и его развития в Средние века — 61
2. Евразийский анализ Октябрьской революции 1917 года как перехода к новому этапу в развитии Российского государства 80
ГЛАВА 3. Взгляды евразийцев на будущее государственное устройство России 98
1. Евразийцы о путях трансформации советской модели государства - 98
2. Евразийский проект государственного устройства России 116
Заключение - 168
Библиография 178
- Идейные предпосылки евразийского учения о государстве
- Евразийское понимание сущности и функций «государства правды»
- Проблема генезиса Древнерусского государства и его развития в Средние века
- Евразийцы о путях трансформации советской модели государства
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования обусловлена потребностью в органическом реформировании российской государственности и политико-правовой системы на основе отечественных политико-правовых традиций с учетом самобытных версий правовой государственности, соответствующих пониманию права как правды, справедливости, духовно-нравственного идеала. Национально-идеократичная модель правового государства, не противоречащая политико-правовому творчеству и менталитету российского народа в их историческом развитии, разработанная в рамках евразийства, до последнего времени остается практически неизвестной не только широкой публике, но и специалистам.
Проблематика, выдвинутая указанным политическим, философским, культурологическим течением, особенно актуальна для общества, ещё не определившегося в собственной цивилизационной идентичности, не нашедшего наиболее оптимальный вектор развития. Поверхностное возрождение национальных и религиозных традиций, смена названий городов и улиц и пр. не могут снять остроту проблемы возвращения к основам собственно политического, духовного, экономического бытия, равно как не могут восполнить тот ценностный и духовный вакуум, который образовался после крушения однопартийной коммунистической системы. Один из возможных путей по творческому восполнению этого мировоззренческого вакуума связан, на наш взгляд, с осуществлением последовательной реконструкции и интерпретации концепции государства в учении евразийцев, что влечёт за собой репрезентацию органично встроенных в эту концепцию и взаимно связанных определений сущности, формы и путей развития Российского государства.
Евразийское движение возникло в 1920 г. в Софии в среде русской эмиграции. Различные представители эмиграции пытались осмыслить
4 причины и характер революции, а также определить свое место в дальнейшем развитии событий в России.
Картина политических течений в среде русской эмиграции была в то время весьма многообразной. На крайне левых позициях находились эсеры, социал-демократы (меньшевики), сменовеховцы и, впоследствии, троцкисты. К либерально-демократическому направлению относились эмигранты, объединившиеся вокруг газеты «Возрождение», которую издавал П. Струве. Крайне правых взглядов придерживались участники фашистских парижских и харбинских группировок (младороссы и др.), возникшие под влиянием победы Б. Муссолини в Италии в 20-е годы.
Евразийство представляло собой своеобразное движение, которое сложно вместить в рамки какой-либо определенной политической ориентации. Евразийцы стоят вне правых и левых. После 1928 года часть из них, так называемая «кламарская группа», перешла на леворадикальные позиции. Идейными предшественниками «кламарского уклона» в евразийстве были «сменовеховцы»
У истоков евразийского учения стояли талантливые ученые: филолог Н.С. Трубецкой, музыковед и публицист П.П. Сувчинский, географ и экономист П.Н. Савицкий, религиозный писатель В.Н. Ильин, правовед Н.Н Алексеев, историки Г.В. Вернадский, Л.П. Карсавин и М.М. Шахматов. Евразийство было идейно-неоднородным, в связи с чем состав участников движения часто менялся.
Отсутствие идейно-теоретического единства в среде евразийцев затрудняет исследование их научного наследия. Следует отметить, что почти каждый идеолог евразийства претендовал на теоретическую самостоятельность, но нас интересуют общие очертания евразийской концепции государства. Поэтому в центре нашего внимания находятся вопросы, составляющие, на наш взгляд, проблемное поле собственно евразийской концепции государства в виде рассмотрения сущности, формы и путей развития российского государства.
Основателем и идейным лидером евразийства по праву считается князь Николай Сергеевич Трубецкой (1890-1938), русский ученый-языковед. Он родился в семье, принадлежавшей к интеллектуальной элите русского общества. Его отец, Сергей Николаевич, был профессором Московского университета, известным исследователем античной философии. Интеллектуальная атмосфера семьи оказала несомненное влияние на духовное развитие Н.С. Трубецкого. Закончив исторический факультет Московского университета по специальности «лингвистика», Н.С. Трубецкой получил известность как выдающийся филолог. После Октябрьской революции Трубецкой покинул Россию. В эмиграции он основал евразийское движение и стал его ведущим теоретиком. Работа Н.С. Трубецкого «Европа и человечество» (1920), в которой он выступил против идеологии европоцентризма, послужила отправным моментом для формирования евразийской историософии. Исследования Н.С. Трубецкого развивались по двум направлениям: обоснование роли туранского влияния на культурное развитие России и разработка концепции «истинного и ложного национализма». На всем протяжении существования евразийского движения Н.С. Трубецкой принимал в нем активное участие.
Другой видный представитель евразийства, Петр Николаевич Савицкий (1895-1968), родился в Чернигове в 1895 году. Перед революцией он получил известность как автор ряда исследований в области экономической географии. Во время гражданской войны Савицкий эмигрировал в Болгарию, где редактировал журнал «Русская мысль», а затем в Чехословакию, где заведовал кафедрой экономики Русского аграрного института и читал лекции в Русском свободном университете. В 1922 году, совместно с Н.С. Трубецким, П.Н. Савицкий возглавил евразийское движение. Он стал постоянным редактором евразийских изданий, где публиковал свои исследования по вопросам экономики и геополитики. В период оккупации Гитлером Чехословакии
П.Н. Савицкий был директором русской гимназии. В 1945 году он был арестован органами НКВД и осужден на 10 лет лагерей. После реабилитации в 1956 году вернулся в Прагу, где работал в качестве члена государственной комиссии по аграрной географии. П.Н. Савицкий умер в Праге в 1968 году. Им написано множество работ, в частности «Географические особенности России» (1927), «Россия - особый географический мир»(1927), а также большое количество статей.
Заметное место в разработке евразийской концепции по правовым вопросам принадлежит теоретику государства и права Николаю Николаевичу Алексееву (1879-1964). Он родился в семье профессионального юриста и, следуя семейной традиции, поступил на юридический факультет Московского университета. В 1911 году защитил магистерскую диссертацию на тему «Науки общественные и естественные в историческом взаимоотношении их методов». С 1912 являлся штатным профессором Московского университета. Основной сферой его научных интересов была философия государства и права. В годы гражданской войны Н.Н. Алексеев принимал участие в подготовке Учредительного собрания. В 1921 году он эмигрировал и вскоре был приглашен в Прагу в качестве профессора русского юридического факультета. В Праге Н.Н. Алексеев сблизился с кружком будущих участников евразийского движения и, с 1927 года начал постоянно сотрудничать в евразийских изданиях, где опубликовал ряд статей, в частности «Евразийцы и государство» (1927), «Евразийство и марксизм» (1929) и другие. Умер в Швейцарии в 1964 году.
Георгий Владимирович Вернадский (1887-1973) был одним из крупнейших историков русского зарубежья. Он родился в семье выдающегося ученого Владимира Ивановича Вернадского, всю жизнь серьезно интересовавшегося историей. Г.В. Вернадский получил университетское историческое образование. Уже в студенческие годы центр научных интересов молодого ученого составляла история
7 взаимоотношений древней Руси с Востоком. Некоторое время Г.В. Вернадский преподавал в Петербургском, а затем Таврическом университетах. После революции эмигрировал в Прагу, где познакомился с П.Н. Савицким и примкнул к евразийскому движению. Опубликовал ряд статей по истории Древней Руси и Евразии. После 1927 года поселился в США, где преподавал в Иельском университете и создал свою историческую школу.
Заметное место в разработке евразийского учения занимает Л.П. Карсавин (1882-1952). Лев Платонович Карсавин, русский религиозный философ и историк, родился в 1882 году в Петербурге, в семье артиста балета. Закончил исторический факультет Петербургского университета где, после стажировки в Италии и на юге Франции, стал работать в качестве профессора. Основными сферами его научных интересов являлись религиозная культурология и историософия. В 1922 году Карсавин был выслан из России. Находясь в эмиграции, он сблизился с евразийцами на почве мессианской идеи исторического предназначения России. Став идейным лидером движения, Карсавин перешел на позиции оправдания революции и большевизма. В 1929 году в силу идейных разногласий с другими участниками движения Л.П. Карсавин отошел от евразийства. Позднее он работал на кафедре всеобщей истории Каунасского университета (Литва). После присоединения прибалтийских государств к СССР, Карсавин был арестован органами НКВД. Скончался в лагере в 1952 году. Начиная с 1926 года, когда центр евразийства переместился в Париж, Карсавин фактически стал идейным лидером движения. Под его руководством евразийство приобрело очертания теоретического единства жесткой идеологии. Карсавину принадлежит основная заслуга в создании программного документа «Евразийство. Опыт систематического изложения» , который обозначил превращение
Евразийство. Опыт систематического изложения // Пути Евразии. М., 1993.
8 евразийства в единую идеалогическую платформу. В этом документе раскрыта концепция идеократического государства, предпринята попытка наметить конкретные пути перехода к постбольшевистскому евразийскому государственному строю в России. Карсавин предполагал, что такой переход произойдет мирным путем, в результате диалога с переродившейся партийной верхушкой СССР. Начиная с 1928 года, евразийское движение пошло на спад. В этой ситуации претензии Карсавина на теоретическое и идейное лидерство в движении привели его к обострению отношений с другими членами «кламарской группы» и отходу от движения.
Подводя итог краткому знакомству с основными участниками евразийского движения необходимо вновь подчеркнуть его заметную идейную неоднородность. Участников движения объединяли в первую очередь их патриотические настроения, отрицание европоцентризма, убежденность в особой исторической миссии России. Традиционное евразийство, связанное с разработкой евразийской модели государства представлено, на наш взгляд, именами Н.С. Трубецкого, П.Н. Савицкого, Г.В. Вернадского, Н.Н. Алексеева и, отчасти, Л.П. Карсавина (в тех его публикациях, где он пытался суммировать принципиальные установки «традиционного евразийства»).
В развитии евразийского движения можно проследить два основных периода.
Первый период: 1921-1925 годы. Разработка географических и историко-культурных аспектов учения. Первым коллективным евразийским сборником стала работа «Исход к Востоку», авторами которой были Н.С. Трубецкой, П.П. Сувчинский, П.Н. Савицкий и Г.В. Флоровский. В 1923 году к евразийскому движению присоединился Г.В. Вернадский, который стал одним из авторов евразийской исторической концепции.
Второй период: 1926-1938 годы. Активная разработка политической
9 проблематики, поиск путей преодоления большевизма и создания в России идеократического государства. Центр евразийства перемещается из Праги в Париж, его лидером становится Л.П. Карсавин. В 1928 году произошел «кламарский раскол» в евразийстве, когда часть евразийцев, объединившаяся вокруг газеты «Евразия», перешла на позиции оправдания большевизма. Газета «Евразия» выходила в Кламаре (Франция) в 1928-1929 годах, в ней помимо П.П. Сувчинского и Д.П. Святополк-Мирского сотрудничали П.С. Арапов, А.С. Лурье, В.П. Никитин, С.Я. Эфрон и другие.
С момента раскола началось постепенное угасание евразийского движения. После кончины Н.С. Трубецкого (1938) оно прекратило свое существование.
Основным источником, позволяющим раскрыть специфику социокультурной философии евразийства являются работы самих евразийцев, а также материалы архивных фондов. Помимо монографических трудов и сборников статей евразийцы выпускали тематические сборники: «На путях. Утверждение евразийцев» (Берлин, 1922); «Евразийская хроника» (Под редакцией П.Н. Савицкого, Прага, 1925-1926; Париж, 1926-1928); «Евразийский временник» (Берлин, Париж, 1923-1927); «Евразиец» (Брюссель, 1929-1934); «Евразийские тетради» (Париж, 1934-1936). В 1928-1929 годах во Франции выходила еженедельная газета «Евразия».
Публикации евразийцев сопровождались острыми дискуссиями в интеллектуальной среде русской эмиграции. Г.В. Флоровский и П.М. Бицилли, первоначально близкие к движению, позднее выступили с резкой критикой в его адрес. В полемику с евразийцами вступали также Н.А. Бердяев, И.А. Ильин, А.А. Кизеветтер, П.Н. Милюков, Ф.А. Степун, В.А. Мякотин и другие.
Степень разработанности проблемы. После своего появления в начале 1920-х гг. евразийство стало объектом внимания со стороны различных критиков, симпатия или антипатия которых по отношению к
10 вновь возникшему течению зависела от их политических и идеологических пристрастий. Разбору огромного числа публикаций о евразийстве была посвящена книга П.Н. Савицкого «В борьбе за евразийство». В период с 40-х и до конца 70-х гг. XX в. мы видим определённый спад интереса к евразийскому политическому наследию. Исключение составляют исторические и этнографические исследования Л.Н. Гумилёва, в которых проблемы государства практически не рассматривались. Возрождение интереса к этой проблематике начинается с публикации доклада М.И. Черемисской «Концепция исторического развития у евразийцев» (Тарту, 1979) и одной из глав в монографии В.А. Кувакина «Религиозная философия в России: начало XX века» (М., 1980). В середине 80-х гг. были депонированы в ИНИОН АН СССР статьи Д.П. Шишкина «Историософия евразийцев и русский консерватизм второй половины Х1Х-начала XX в.» (М., 1984) и А.В. Гусевой «Концепция русской самобытности у евразийцев: критический анализ» (Л., 1986), в которых затрагивались отдельные проблемы идейного и государственно-правового наследия евразийства. Но подлинный всплеск интереса к евразийским политическим теориям происходит на рубеже 80-90-х гг. XX в.
Современная библиография по истории развития и содержанию теории государства в евразийстве весьма обширна. Среди большого количества источников можно выделить три уровня исследований государственных и политических взглядов исследователей евразийства. На начальном уровне мы встречаемся с исследованием «первичного материала», текстов самих лидеров евразийства, что, как правило, сопровождается комментариями, предисловиями, послесловиями, историческими справками, библиографическими заметками и т.д. В данном случае можно указать на издания Л.Н. Гумилёва1, С.С. Хоружего,
1 Гумилев Л.Н. «...Если Россия будет спасена, то только через евразийство» // Начала. 1992. №4.
А.Г. Дугина, Д. Тараторина, Л.И. Новиковой, В.В. Кожинова, И.Н. Сиземской, Н.И. Толстого, В.М. Живова, СМ. Половинкина, А.В. Соболева, И.А. Исаева, И.А. Савкина. Благодаря их активной деятельности в историю учений о праве и государстве было введено значительное количество первоисточников, включая ряд ранее нигде не публиковавшихся материалов из архивов. Среди всей этой суммы материалов много такого, что имеет непосредственное отношение к взглядам евразийцев на право и государство. На указанном уровне мы сталкиваемся с процессом накопления и первичной обработки информации, который заключается в выдвижении мнений указанных авторов по вопросам идентификации взглядов на государство каждого из выдающихся представителей евразийства с пересказом идей последних.
Перепечатка наиболее интересных статей из евразийских «Сборников» и «Хроник» в основном завершена и в настоящее время в антологических сборниках осуществляется частичная перепечатка богатейшего архивного материала (в основном, из отечественных фондов). В частности, отметим публикацию А.Г. Дугиным ряда рукописных текстов П.Н. Савицкого, хранившихся в Государственном архиве Российской Федерации.
На второй ступени исследования наследия Н.С. Трубецкого, П.Н. Савицкого, Н.Н. Алексеева и др. предполагалось комплексное изучение евразийской доктрины о государстве через рассмотрение её отдельных аспектов в их внутреннем единстве. Указанный уровень исследования подразумевает некоторое погружение в тематику, что неизбежно ведёт к пониманию присутствия в евразийстве многих концепций о государстве, зачастую противоречивших друг другу. Игнорирование внутренних конфликтов внутри евразийства способно породить лишь мифологическую интерпретацию его, не имеющую ничего общего с историческими реалиями жизни и творчества эмигрантской интеллигенции в 20-30-е годы XX в. Тем не менее, ряд авторов приходит
12 к пониманию существования в евразийстве ряда цементирующих принципов, указывающих на внутреннее единство. В этой связи можно указать на публикации С.Н. Бабурина, Ф.И. Гиренка1, А.Водолагина и С.Данилова2, В.И. Иващенко3, И.А. Исаева4, И.И. Квасовой5, СВ. Кодана, Ю.В. Линника6, СП. Мамонтова7, М.В. Назарова8, Н.А. Омельченко9, А.Орлова10, А.В. Соболева".
Понимание единства евразийского учения становится возможным лишь на уровне изучения онтологии государства, что требует обращения к метафизическим, аксиологическим и антропологическим корням данного направления евразийской мысли. Это ведёт исследователя к третьему, собственно научному, теоретическому уровню изучения концепции государства в евразийском учении, предполагающему, однако, задействование синтетического метода. Собственно, интуитивный и одновременно комплексный подход был обоснован самими евразийцами, в частности, в «Теории государства» Н.Н. Алексеева.
Особо следует остановиться на современной критической литературе о евразийстве. Наиболее серьёзная критика евразийских подходов к политике исходит от тех, кто указывает на уменьшение роли России в мировых делах, ослабление её влияния в Евразии, и высказывает
Гиренок Ф.И. Евразийские тропы // Глобальные проблемы и перспективы цивилизации. (Феномен евразийства). М.,1993.
2 Водолагин А., Данилов С. Метафизическая ось евразийства. Тверь. 1994.
3 Иващенко В.И. Становление евразийской исторической концепции // «Гуманитарные исследования».
Альманах. Уссурийск, 1997. Вып. 1.; Иващенко В.И. Социально-историческая и идейная детерминация
евразийского учения // «Гуманитарные исследования». Альманах. Уссурийск, 1998. Вып.2.; Иващенко В.И.
Евразийская концепция русской истории // Третьи культурологические чтения в ИППК МГУ. Сборник
статей. Серия «Науки о культуре и человеке». M., 1998.
4 Исаев И.А. Идеи культуры и государственности в трактовке евразийства // Проблемы правовой и
политической идеологии. М.,1989.
5 Квасова И.И. Общечеловеческие ценности в евразийской концепции культуры // Актуальные
проблемы гуманитарных наук. Тезисы научной конференции в Российском университете дружбы народов.
М., 1995.
6ЛинникЮ.В. Евразийцы//Север. 1990. №12 С. 138-141.
7 Мамонтов СП. Евразийство и большевизм // Цивилизации и культуры. Россия и Восток:
цивилизационные отношения. М., 1994. Вып. 1.
8 Назаров М.В. Миссии русской эмиграции. Ставрополь. 1992.
9 Омельченко Н.А. Споры о евразийстве(опыт исторической реконструкции) // Политические
исследования. 1992. №3.
10 Орлов В. Пробил час геополитики // Россия. XXI. 1993. №1.
11 Соболев А.В. Полюса евразийства//Новый мир. 1991.№1.
13 опасения относительно геополитических и культурно-политических перспектив российской цивилизации. Гораздо чаще евразийство упоминается в негативных тонах на страницах идеологически ангажированных «западнических» изданий, особенно в материалах журнала «Вопросы философии». Здесь евразийству высказываются упрёки в «великом самообольщении», «путанице» (Л.Люкс), «двусмысленности» (А.Игнатов), «язычестве» (В.К. Кантор) и т.д. Встречается также «православно-церковная» критика евразийцев, берущая своё начало ещё со статьи их бывшего единомышленника Г.В.Флоровского «Евразийский соблазн» . Аналогичную точке зрения Флоровского позицию занимают В.Л. Цымбурский, Н.А. Нарочницкая и К.Г. Мяло2.
Среди защитников евразийской цивилизационной и отчасти культурно-политической модели можно отметить А.С. Панарина и особенно Б.С. Ерасова, издающего научный альманах «Цивилизации и культуры», на страницах которого неоднократно давалась отповедь оппонентам евразийства . Следует отметить, что полемика вокруг содержания правовых и цивилизационных теорий евразийства продолжается до сих пор.
Среди диссертационных работ, посвященных евразийству, можно отметить исследования: «Евразийство как идейно-политическое течение в русской культуре XX века» (М.: Институт философии РАН, 1992) Р.А. Урхановой, «Социальная философия евразийства: истоки, сущность, современное состояние» (М.: Росс. гос. социальный институт, 1994) СИ. Данилова, «Концепция личности в философии евразийства» (М.: МГУ, 1994) Ю.В. Колесниченко, «Евразийство как явление культуры России:
1 Флоровский Г.В. Евразийский соблазн // Современные записки. 1928. №34.
2 Мяло К. Есть ли в Евразии место для русских? // Литературная Россия. 1992. №32; Мяло К.Г. Русский
вопрос и евразийская перспектива. М., 1994; Нарочницкая Н.А., Мяло К.Г. Ещё раз о «евразийском
соблазне» // Наш современник. 1995. С. 4.
3 Ерасов Б.С. Цивилизационная теория и евразийские исследования // Цивилизация и культуры.
Научный альманах. Вып.З. М., 1996. С. 3-28
14 историко-философский аспект» (М.: 1993) А.Г. Горяева, «Историко-философский анализ евразийского учения» (М: МГУ, 1995) СВ. Игнатовой, «Политическое учение евразийства (опыт системной реконструкции и интерпретации)» (Владивосток: 1999) К.В. Пишуна, «Российская правовая государственность: евразийский проект Н.Н. Алексеева» (Ростов-на-Дону: 2001) СП. Овчинниковой и «Государственно - правовые взгляды Н.Н. Алексеева» (Уфа: 2002) И.В. Новожениной.
Во всех указанных работах в той или иной степени затрагиваются вопросы, связанные с разработкой идейно-политического наследия евразийцев, но отсутствует системный взгляд на евразийское учение о государстве.
В числе зарубежных публикаций, посвященных евразийству, отметим цикл статей американского историка и литературоведа Н.В. Рязановского , работы М.Басса и К.Гальперина , и особенно монографию немецкого автора О.Босса «Учение евразийцев»4. Краткому разбору всех указанных публикаций посвящена статья А.А. Троянова 5.
Объект диссертационного исследования — генезис и развитие концепции государства во взглядах евразийцев.
Предмет диссертационного исследования — сущность, форма и пути развития Российского государства с точки зрения евразийской модели государственности.
Цель диссертационного исследования - научный анализ
1 Riasanovsky N.V. Prince N.S. Trubetskoy. «Europa and Mankaind» II Eahrbucherfur Geschichte Osteuropas
Cahice. Wiesbaden, 1964. Band 12. P. 207-220; Riasanovsky N.V. The Emergence of Eurasianism II California
Slavic Studies. California. 1967. Vol. 4. P. 39-72. Riasanovsky N.V. Asia Through Russian Eyes II Russia and Asia.
Essays on the influence of Russia on the Asia Peoples . Stanford. 1972. P. 3-29.
2 Bassin M. Russia between Europe and Asia: The ideological Construction of Geographical Space II Slavic
Review. 1991 (Spring).
3 Halperin C. J. G. Vernadsky. Eurasianism, the Mongols and Russia II Slavic Review.1982. Vol. 41. P. 447-
493.
4 Boss O. Die Lehre der Euraiser. Ein Beitrag zur russischer Ideengeschichte des 20. Jahrhunderts. Wiesbaden,
1961.
5 Троянов A.A. Изучение евразийства в современной зарубежной литературе(Краткий обзор) // Начала.
1992. №4. С. 99-102.
15 евразийской концепции российской государственности, в рамках изучения ее сущности, формы и путей развития с учетом современных проблем теории и истории государства и права.
Для достижения указанной цели в настоящей работе ставятся следующие основные задачи:
сравнительный анализ теоретических истоков евразийской концепции, исследование их концептуальной связи с идеологическими взглядами на государство основных идейных школ XIX века;
раскрытие евразийского понимания сущности государства в виде определения функций «государства правды»;
изучение взглядов евразийцев на проблему генезиса изначальной формы Древнерусского государства, с последующей эволюцией в Средние века;
анализ оценки евразийцами новой формы развития Российского государства, начавшейся с Октябрьской революции 1917года;
изучение евразийского взгляда на пути развития Российского государства и трансформацию советской модели государства;
рассмотрение государственного идеала евразийцев и проекта будущего государственного устройства России.
Методологические и теоретические основы диссертационного исследования. При работе над диссертацией были использованы принципы историзма, детерминизма, плюрализма, объективности, а так же общенаучные и частнонаучные методы: историко-сравнительный, проблемно-теоретический, системный, хронологический, сочетание цивилизационного и институционального подходов.
Источниковая база диссертационного исследования состоит из опубликованных работ евразийцев, а так же аналитических и критических публикаций современников евразийства. В частности, исследование опирается на анализ трудов основоположников евразийства - Н.С. Трубецкого, П.Н. Савицкого, Н.Н. Алексеева, Л.П.Карсавина, Г.В.
Вернадского.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что впервые в системе политико-правового знания концептуально представлены государственно-правовые идеи евразийцев в виде их взглядов на сущность, форму и пути развития Российского государства. Концепция государства в учении евразийцев впервые рассматривается в комплексной системе философских, политических и исторических представлений и оценивается с точки зрения современного историко-правового знания.
Основные положения, выносимые на защиту, состоят в следующем:
Идейные предпосылки евразийства, как идеологии, и концепция государства в учении евразийцев во-первых, находятся в рамках осмысления места России в системе отношений Востока и Запада, во-вторых, созданы импульсом концептуального спора западников и славянофилов, в-третьих, в основном находятся в мировоззренческом поле идеологии славянофильства, а также Ф.М. Достоевского, К.Н. Леонтьева, Н.Я. Данилевского и др., в-четвертых, беря за основу взгляды Г.В.Ф. Гегеля на государство, является альтернативной версией западноевропейского варианта правового государства и правового идеала.
В основе понимания сущности государства в евразийском учении находятся несколько положений: во-первых, необходимой предпосылкой институционального совершенствования выступает проблема духовного совершенства личности, раскрывающаяся в самобытном развитии национальной культуры, во-вторых, ценность государства определяется способностью быть формой, обеспечивающей развитие самобытной культуры, лежащей в основе ментального измерения государственности, в-третьих, стремление к российскому идеалу «государства правды», как государству отвечающего началом вечности, справедливости и нравственного целого.
В основе евразийского представления первоистоков российской государственности, ее генезиса находится представление о том, что первоначальная форма Российского государства исторически родилась из сочетания татаро-монгольской традиции централизованного государства с традицией церковно-византийской православной государственности.
Идеология евразийства была одной из интеллектуальных рефлексий на событие Октябрьской революции 1917 года, которая воспринималась евразийцами как логическая веха в истории Российского государства, открывающая пути формирования новой культуры, новых форм государства и права в России. Несмотря на неоднозначную оценку евразийцами революции 1917 года, она, по их мнению, давала России-Евразии последний шанс для сохранения евразийской культуры и государственности в противостоянии агрессивному Западу.
Евразийская трансформация советской модели государства, определяющая дальнейшие пути развития Российского государства, предусматривала отказ от неприемлемых элементов в советской государственности в виде марксистской идеологии, пролетарского интернационализма, «воинствующего экономизма», социализма с абсолютизацией общественной собственности; и внедрение в советскую систему евразийских элементов в виде евразийского правящего отбора, партии, «общеевразийского национализма», реализации концепции «подчиненной экономики», третьего пути в экономике по формуле «ни капитализм, ни социализм».
Евразийский проект будущего государственного устройства России составляет концептуальное единство следующих основных концепций: «идеократии», «демотии», «гарантийного государства», «социально-технического радикализма»; в результате чего будущий евразийский строй может быть назван демотической идеократией или идеократической демотией, реализующий самобытность в развитии дальнейших путей развития Российского государства.
Научно-практическая значимость диссертационного
исследования заключается в стремлении расширить область познания предмета теории государства и права евразийцев, истории правовых учений. Основные выводы данного исследования могут быть использованы для дальнейших исследований государственно-правового характера, а также в преподавании истории правовых учений, теории государства и права, и для создания учебных пособий.
Апробация результатов диссертационного исследования. Диссертация обсуждалась на кафедре теории и истории государства и права_Уральской академии государственной службы. Различные аспекты диссертационного исследования нашли своё отражение в выступлениях автора на следующих научных форумах: Международная научно-практическая конференция «Роль приграничных регионов в развитии Евразийского пространства». (Костанай, 22-23 апреля 2004); Международный Евразийский научный форум: «Народы Евразии: культура и общество», посвященный 10-летию Евразийской инициативе Президента Республики Казахстан Н.А.Назарбаева и году России в Казахстане (Астана, 1-2 октября 2004); Международная научно-практическая конференция «Экстремизм как социальный феномен» (Курган, 1-2 декабря 2005); круглый стол в КГУ им. А.Байтурсынова «Мир против насилия и терроризма» (Костанай, 2005); IV Международная научно- практическая конференция КРСУ «Общечеловеческое и национальное в философии» (Бишкек, 25-26 мая 2006); симпозиум с международным участием: V Славянский научный собор «Урал в диалоге культур» «Православие на Урале: исторический аспект, актуальность развития и укрепления письменности и культуры» (Челябинск, 24-25мая 2007); Международная научно- практическая конференция «Идентичность и диалог культур в эпоху глобализации» (Иссык- Куль, 27-29 августа 2007).
Структура работы. Избранная автором структура диссертации
19 продиктована логикой проведенного исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав (по два параграфа каждая), заключения и списка использованных источников и литературы.
Идейные предпосылки евразийского учения о государстве
Наше исследование необходимо начать с рассмотрения вопроса об идейных истоках и духовных предпосылках евразийского учения. Исследование генезиса евразийства показывает его глубокую связь с предшествующей русской духовной традицией. В то же время проблема достаточно сложна, поскольку каждый из мыслителей евразийского направления в рамках общей традиции имел собственную интерпретацию особого пути развития России. В связи с этим Н.С. Трубецкой, П.Н. Савицкий, Л.П. Карсавин использовали различные традиции отечественной и зарубежной мысли. Так, Г.В. Вернадскому были близки работы русских историков рубежа столетия (В.В. Ключевского, С.Ф. Платонова и других), а Л.П. Карсавин в значительной степени опирался на западноевропейскую духовную традицию.
Евразийская концепция была в высшей степени оригинальна и даже некоторые моменты заимствования были актами самостоятельного творчества. Сами евразийцы сознавали себя «находящимися в определённом православно-русском духовном преемстве», и в него входили славянофилы, Гоголь, Достоевский, Леонтьев. Ощущение своей сопричастности к определённой традиции нарастало у евразийцев постепенно, ибо первые их сборники были их личной реакцией на русскую революцию, базировались на личном ощущении свершившейся катастрофы. И лишь затем евразийцы вспомнили о традиции. Как они писали: «Для нас самих исторические связи наши уяснились в огромной степени путём последующих, а не предварительных сопоставлений» . И всё же евразийцы осознавали себя продолжателями духовной и научно-теоретической традиций. В контексте исследования политического наследия евразийства целесообразно обратиться к русской общественной мысли XVI-XVII вв., славянофильству и неославянофильству, философии «общего Дела» Н.Ф.Фёдорова.
Таким образом, в данном параграфе будет применён исторический метод, требующий изучения явлений в их последовательном временном развитии, определении связи прошлого, настоящего и будущего.
По мысли Н.Н.Алексеева, Россия в её московский период истории вплоть до 2-й половины XVII-ro века представляла собой некоторый подлинный мир в себе, духовные предпосылки которого были именно «евразийскими». Проблемы евразийского бытия России в известной степени были намечены уже в трактатах отечественных авторов периода укрепления русского централизованного государства. Творческое наследие ранних русских публицистов тот же Н.Н.Алексеев называл отражением «русского ( политического примитива»". Содержание их учений отражало дух того направления общественной мысли, которое разделяло светскую и церковную сферы. Среди его представителей необходимо отметить «нестяжателей» во главе с Нилом Сорским. Центральная идея нестяжателей заключалась в «симфонии» духовной и светской власти, а не в их взаимопоглощении. Она была заимствована в сочинениях византийских канонистов. В самоограничении государства и церкви содержался потенциал идеи правового государства с его разделением властей, идеи, активно отстаиваемой евразийцами. Последние отдавали предпочтение Нилу Сорскому в его противостоянии иосифлянской с концепции неограниченной монархии, востребованной в политической теории Ивана Грозного. Евразийцы указывали на нелепость признания иосифлянства единственной «народной» политической доктриной. При этом не следует полагать, будто заволжские старцы выступали апологетами всякой политической пассивности. Кредо Нила Сорского - православное правовое государство, допускающее «вольности», определённое уважение к правам человека. Церковь же должна быть поставлена «на первую духовную красоту», с тем, чтобы «её пастыри стали бы истинными обладателями чисто духовного авторитета, сдерживающего всякие незаконные стремления светского государства»1. В данном случае Церковь становилась бы нравственным руководителем государства.
В евразийском противопоставлении иосифлян и заволжских старцев ощутимо противостояние двух нравственных ориентации - ветхозаветной и новозаветной. При этом данные ориентации евразийцы распространяли и на политику. Политический закон древних евреев - закон возмездия, кары за малейшее ослушание. Враги здесь заслуживают лишь «совершенной ненависти» и правитель должен уметь пользоваться «божественным коварством». Бог Нила Сорского, напротив, милостив, доброжелателен к своим подданным. Правитель должен быть соответственно кроток и правдив. Православный царь должен править «жезлом правды»". Причём эта милость, как пишет Н.Н.Алексеев, была «необходима не только во внутренней, но и во внешней политике»3. Отсюда как раз вытекает евразийский идеал «государства правды», в котором государство должно быть подчинено началу вечности. Вместе с тем, в отличие от нестяжателей, евразийцы не связывали форму правления «государства правды» исключительно с монархией, подчёркивая, что юридические вопросы, связанные с устроением «государства-правды», имеют второстепенное значение; куда более важное место занимает связь субъекта государственной политики с самим характером этой политики. По словам близкого к евразийцам Мстислава Шахматова, «государство правды» не есть только внешнее учреждение, но одновременно также учреждение, которое «внутрь нас есть». Для благополучия «государства правды» недостаточно, чтобы бессмертны были внешние, государственные учреждения, а «ещё важнее, чтобы бессмертны были учреждения, которые внутри нас есть» .
Евразийское понимание сущности и функций «государства правды»
Итак, в предыдущем параграфе было установлено, что при обращении к современным политическим и правовым теориям государства обнаруживается некоторая парадигматическая односторонность, монистичность представляемых доктрин. Такая ситуация объясняется тем, что современная теория государства построена была в период европейской истории, отличительной чертой которого является общая идейная почва, которая создана учениями естественного права, широко распространившимися на Западе, главным образом в романском и в англо-саксонском мире. Европейский государственный мир развивался и во многом еще продолжает формироваться под влиянием либеральных идей английской и французской революций.
Эти революционные, либерально-демократические идеи признавали справедливым и действительным только то государство, которое основано на договоре граждан с властвующими или между собою. Исходя из этого, следовало, что законною является власть, на которую дано согласие большинства подвластных, причем в первых теориях позиционировалось, что согласие такое может быть дано раз и навсегда (Монтескье), а впоследствии был сделан логический вывод, что право соглашения неотчуждаемо и что акту согласия должно подлежать каждое действие власти.
Тем самым на место властного союза, государства была поставлена атомарная личность с ее интересами. В интересы такой личности не входило достижение какого-либо общественного идеала. Личность оторвала себя от общества и государства, стала независимой, суверенной, автаркичной величиной. Нация превратилась в конгломерат наделенных правами отдельных индивидов, совокупности атомарных личностей. Индивиды эти были чисто абстрактными, не определялись ни историческими условиями, ни социальными различиями, ни каким-либо иным положением в обществе. Интересы такой личности вытеснили, заслонили собою все остальные интересы и цели в идее государства, релятивизируя тем самым его цели и задачи.
Прежде всего, такой релятивизм мы наблюдаем в системе либерального государства, где политический союз выступает только в роли «ночного сторожа» и ограничивает свою деятельность оказанием защиты при нарушении интересов граждан .
Несколько иное направление немецкой юридической школы базируется на аксиоме признания государства особой личностью. Однако постепенное развитие юридической теории государства привело к размыванию остатков этатизма. Государство-личность постепенно стало только фикцией, научной абстракцией, не обладающей реальной жизнью.
Личность государства превратилась во вспомогательное научное представление, в модель олицетворения правовых норм, установлений действующего права. При этом нормативная теория государства постаралась отделить «норму» от реальности, из мира «сущего» перенести ее в мир ирреального «должного».
Таким образом, государство превратилось в совокупность норм, в олицетворение Правопорядка. Из понятия о государстве постепенно были вытеснены некоторые важные элементы, отражающие реальность государственных явлений. Результаты применения такого подхода понятны: отожествив государство с нормой права и заслонив государство правом, он привел к утрате сущности целеполагания и целеосуществления государства, к релятивизму верховной власти. Сходные результаты логически вытекали и из сущности марксизма: «неправомерное сужение понятия государства в системе марксизма и вытекающее из него отрицание государственных оформлений в будущем социалистическом обществе были причинами своеобразной утраты чувства государственной реальности у современных европейских социалистов и ведомых ими народных масс. Государство превратилось в историческую категорию, утратилось сознание необходимости государственного бытия».
Вместе с другим культурным наследием трансформации подверглись и властные отношения, и сама идея власти. В течение многих веков существовал тот ведущий слой западного общества, который именовался феодальной аристократией и дворянством. Процессы изменения, в нем наблюдаемые, не меняли существа его в целом. В быстром революционном процессе слой этот был вытеснен новым классом, буржуазией. Но едва буржуазия выдвинулась на роль ведущей группы, идейные устои ее существования были подвергнуты беспощадной критике. И вместе с тем на арене истории появился новый социальный слой, претендующий на преобладание в государстве, - промышленный пролетариат. Все эти процессы наметились в течение нескольких десятилетий, и это не могло не оказать влияния на саму идею власти.
Неустойчивость «ведущих» внесла сомнения в представления о власти вообще - возник кризис власти. «Исчезла вера во всеобщепринятый и всеми почитаемый принцип авторитета, состояние повсюду господствующей непрочности заставляло прислушиваться к безумным идеям всяких совершителей переворотов и увлекаться любовью к бессмысленным авантюрам»
Проблема генезиса Древнерусского государства и его развития в Средние века
Евразийская историософия выделяет в истории России несколько ключевых периодов: генезис Древнерусского государства и его развитие в Средние века, период революции 1917 г. вместе с послереволюционным временем. Данная периодизация проистекает прежде всего из того, что осмысление вопросов, связанных с русской революцией, с её необходимостью, требовало и требует решения многих «попутных» проблем, поиска ответов на традиционные вопросы общественного российского сознания: «Кто мы?», «Кто виноват?», «Что делать?» и т.п. Эти вопросы и до евразийцев были предметом острых теоретических баталий, в частности, между славянофилами и западниками. Но если для многих общественно-политических движений России вопрос «Что делать?» был главнейшим в ряду вопросов, требующих незамедлительного решения, далее по важности следовал вопрос «Кто виноват?», а вопрос «Кто мы?» отодвигался на задний план, то для евразийцев он приобретает значение своеобразной первопричины, зная которую, можно построить детерминистскую цепь и предсказать будущее России. Евразийские мыслители исходили не из тезиса Чаадаева, утверждающего, что мы не знаем и, следовательно, не имеем своей истории, а из постулата, согласно которому мы не знаем подлинной нашей истории. Находясь в плену европоцентристских рефлексий, мы пользуемся извращенными, неистинными историческими знаниями, а последние, превращаясь в клише и стереотипы, ведут к неправомерным действиям, противоречащим нашей сущности и, значит, изначально обреченным на неудачу. Не зная своего подлинного прошлого, мы обрекаем себя на неудачу в настоящем и на катастрофу в будущем - таков основной лейтмотив гносеологического аспекта евразийской историософии. Подобный подход, по глубокому убеждению евразийцев, чрезвычайно важен не только для восстановления исторической истины, но и в практическом плане. Именно евразийцы первыми в концентрированном виде связали вопросы будущего России с проблемой российской самоидентификации. Понимание места, роли и цели страны является важнейшей предпосылкой сохранения целостности, обеспечения безопасности и благополучия и самой страны, и граждан, ее населяющих. Именно поэтому евразийцы концентрируют свое внимание на вопросе первоистоков российской государственности, ее генезиса.
Данная постановка проблемы остается первостепенной по важности для ответственного выбора стратегического пути развития современной России.
Главным положением, в корне отличающимся от традиционной историософии, явилось шокирующее утверждение Трубецкого: «Представление о том, будто бы позднейшее русское государство есть продолжение Киевской Руси, в корне неправильно».1 Столь же шокирующим был вывод Савицкого: «Без татарщины не было бы России», и Л. Гумилева, поставившего под сомнение само понятие «монголо-татарское иго». В 1480 г. произошло не освобождение от монголо-татарского ига, а замена ордынского хана московским царем с перенесением ханской ставки в Москву". Вывод довольно странный с точки зрения традиционной историософии. Аргументы Трубецкого, Савицкого, Вернадского, на наш взгляд, весьма обоснованные, мы рассмотрим отдельно. Здесь же важно подчеркнуть первостепенную значимость в евразийской историософии, во всем евразийском учении проблемы монголо-татарского периода в истории России.
Евразийская характеристика монгольского периода всегда была и сегодня остается одним из самых излюбленных объектов критики евразийцев оппонентами. В связи с этим их обвиняли в абсолютизации туранского элемента. «Евразийские штудии», «евразийские фантазии» -далеко не самые резкие определения, адресуемые евразийцам. По этой проблеме не прекращается острая идеологическая (хотим мы того или не хотим) борьба, подводящая мировоззренческие основания под практические, прежде всего, геополитические, действия различных социально-политических сил. Сегодня, когда идет поиск новой идеологии России, анализ переломных моментов русской истории приобретает первостепенное значение. На оригинальность и непохожесть историософских построений евразийцев, особенно в том, что касается монголо-татарского периода в истории России, на научность и объективность их выводов указывают отечественные исследователи, не только разделяющие их взгляды, но и придерживающиеся западной ориентации. Кумир современных западников Н.А. Бердяев вынужден был особо отметить оригинальность, коей обладает «туранско-татарская концепция русской истории у кн. Н.С. Трубецкого»1, хотя тут же оговаривается, что евразийцы слишком любят туранский элемент в русской культуре. «Иногда кажется, что близко им не русское, а азиатское, восточное, татарское, монгольское в русском. Чингисхана они предпочитают Св. Владимиру. Для них Московское царство есть крещеное татарское царство, а московский царь - оправославленный татарский хан... Любовь к исламу, склонность к магометанству слишком велики у евразийцев. Магометане ближе евразийскому сердцу, чем христиане Запада. Евразийцы готовы создать единый фронт со всеми восточно-азиатскими, нехристианскими вероисповеданиями против .христианских вероисповеданий Запада» .
Евразийцы о путях трансформации советской модели государства
Евразийцев можно, конечно, назвать романтиками идеи, идеалистами и даже идеалистическими утопистами. Но, отдавая приоритет, причем приоритет безусловный, идее духовности, они понимали, что произвести революцию в сознании, убедить многомиллионные массы в примате духовности с помощью только теории, пусть даже самой привлекательной, невозможно. Они понимали, что для выполнения поставленных задач необходимы материальные ресурсы и политический механизм - евразийская партия, которая бы вела практическую работу.
Некоторые евразийцы, в том числе и Трубецкой, настаивали на том, что их деятельность должна быть в основном теоретической и просвещенческой, однако большинство евразийцев были убеждены в необходимости заниматься практической организационной работой и политической деятельностью. «Евразийство проникнуто движением. Оно все в становлении, в усилии, в творчестве. Диалектика - любимое слово евразийцев. Она является для них символом и путем движения»1. Диалектика же требует не только создания новой синтетической идеологии, но и ее неразрывной взаимосвязи с практикой, прежде всего с практикой политической. Для этого необходимо создание новой политической партии, которая станет носительницей и материальным воплощением новой идеологии. Эта партия должна занять место коммунистической партии, которая является носительницей враждебной России коммунистической идеологии. «Эта партия должна вместо большевиков стать основной и направляющей силой для уже создавшегося в России нового правящего слоя». В одном из программных документов евразийцев подчеркивается, что эта новая евразийская партия, построенная на новой евразийской идеологии и призванная сменить партию большевиков, будет принципиально отличаться и от европейских политических партий. Это партия особого рода, «правительствующая и своей властью ни с какой другой партией не делящаяся, даже исключающая существование других таких же партий. Она - государственно-идеологический союз; но вместе с тем она раскидывает сеть своей организации по всей стране и нисходит до низов, не совпадая с государственным аппаратом, и определяется не функцией управления, а идеологией. Формально нечто подобное этому представляет собой итальянский фашизм, лишенный, впрочем, глубокой идеологии; но, разумеется, большую аналогию дают сами большевики. Возможность такой партии связана не только с тем, что она мыслится как часть того же правящего слоя, частью которого сейчас являются большевики, но и с тем, что сохраняются существующие ныне в России формы демократии (система Советов с многоступенчатостью выборов). Ведь именно они устраняют опасности западной демократии, т.е. господство группы политиков-профессионалов и объясняемую этим многопартийность» .
В концепцию симфонической личности органично вписывается и учение евразийцев по национальному вопросу, приобретающему особую остроту в период социальных бурь и катаклизмов. Единая государственная идеология по определению должна быть и идеологией национальной соборности, ибо каждая нация является симфонической личностью, которая в иерархии симфонических личностей следует за соборностью государственной. Исходя из этого, можно уверенно утверждать: отношение основателей евразийского учения к тому, что в ряде субъектов Российской Федерации боролись за признание приоритетности законов субъектов Федерации перед общегосударственными законами, было бы крайне отрицательным.
Евразийцы рассматривают отдельные нации в качестве симфонических личностей, которые в своей совокупности вполне закономерно образуют единый наднациональный союз. Основа наднационального союза складывается из общего месторазвития, обусловливающего геополитическое единство национальностей России-Евразии; общности идеалов в строительстве социальной жизни, обнаруживаемой с особой отчетливостью в революционных исканиях и указывающей на духовное единство; общности исторической судьбы, отличной от судьбы европейских и азиатских народов .
Исходя из этих принципов, а также из «геополитической неразъединенности» национальностей, образующих Россию-Евразию, евразийцы вместе с тем признают и настаивают на принципиальном равенстве наций в моральном и духовном отношениях. «Все нации, образующие Россию-Евразию, создают многонациональную «культуро-личность», обладающую тем качеством, что ее культура не отменяет отдельных национальных культур, но вбирает их в себя и на основе их образует высшую, наиболее полную и всем национальностям Евразии свойственную культуру, называемую евразийской»".
Что касается политических отношений между различными нациями, входящими в Евразийское государство, то «евразийство стремится к развитию нынешних форм Советской Федерации» .
