Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Совхозный уклад на Европейском Севере РСФСР в 1930–1950-х гг 35
1.1. Развитие сети совхозов на Европейском Севере РСФСР в 1930–1950-х гг 35
1.2. Капитализация в совхозном секторе аграрной экономики на Европейском Севере РСФСР в 1930–1950-х гг 64
1.3. Совхозное производство на Европейском Севере РСФСР в 1930–1950-х гг .88
Глава 2. Социум совхозов на Европейском Севере РСФСР в 1930–1950-х гг 126
2.1. Формирование категорий совхозного социума на Европейском Севере РСФСР в 1930–1950-х гг. 126
2.2. Эволюция правового и экономического статуса категорий социума совхозов Европейского Севера РСФСР в 1930–1950-х гг 156
2.3. Социально-трудовые отношения в совхозах Европейского Севера РСФСР в 1930–1950-х гг 203
Заключение 246
Список использованных источников и литературы .254
- Капитализация в совхозном секторе аграрной экономики на Европейском Севере РСФСР в 1930–1950-х гг
- Совхозное производство на Европейском Севере РСФСР в 1930–1950-х гг
- Эволюция правового и экономического статуса категорий социума совхозов Европейского Севера РСФСР в 1930–1950-х гг
- Социально-трудовые отношения в совхозах Европейского Севера РСФСР в 1930–1950-х гг
Капитализация в совхозном секторе аграрной экономики на Европейском Севере РСФСР в 1930–1950-х гг
Третий этап обращения к истории совхозов приходится на вторую половину 1960-х – первую половину 1980-х гг. Историками-аграрниками был введен в научный оборот значительный круг ставшего доступным статистического и фактического материала, что обеспечило многократное увеличение количества исследований. В этот период вышли в свет фундаментальные издания по аграрной истории, не утратившие научной значимости до сих пор. Труды Н.М. Волкова, П.А. Игнатовского, А.П. Тюриной, В.П. Данилова затрагивали общетеоретические проблемы колхозно-совхозного строя СССР32. Кроме того, в них рассматривались не только достижения советского сельского хозяйства, но и причины трудностей в его развитии, подверглась тщательному анализу аграрная политика государства.
В начале 1970-х гг. М.Л. Богденко сделала вывод о том, что разработка истории совхозов «заметно отстает от изучения истории колхозов»33. Именно на преодо-хозяйства в послевоенный период: автореф. дис. … канд. ист. наук. Л., 1955. 25 с.; Конюшков С.В. Мероприятия Коммунистической партии Советского Союза по подготовке подбору и расстановке сельскохозяйственных кадров в послевоенный период этой ситуации и была направлена деятельность И.Е. Зеленина и М.Л. Богден-ко, которыми был сделан наибольший вклад в исследовании совхозной проблематики. В их трудах, опубликованных в 1960–1970-е гг.34, разрабатывались вопросы партийного руководства совхозами, подготовки кадров для совхозов, организации труда, развития производства, организации совхозов на целине, преобразования колхозов в совхозы и многие др. Аналогичных комплексных обобщающих работ, посвященных совхозам страны, не создано до сих пор.
В этот же период начинается историческое исследование совхозного уклада в регионах. На рубеже 1960–1970-х гг. выходит в свет ряд работ сибирского историка Ю.Г. Антошина, где рассматриваются вопросы деятельности совхозов в годы первой пятилетки, начиная от теоретических изысканий и проектов руководства ВКП(б) в области совхозного строительства, заканчивая ролью совхозов в социалистическом преобразовании национальных районов Сибири35. Развитие совхозного сектора Молдавской ССР стало темой исследования И.И. Буги36. Его работы отличают комплексность и протяженность исследуемого периода. В вышедшей в 1974 г. монографии О.С. Сексенбаева, раскрывающей вопросы совхозного строительства в Казахстане, особое внимание уделено проблеме формирования совхозных кадров, обозначены основные трудности при подборе персонала для совхозов37. Тогда же была подготовлена докторская диссертация Ф.К. Михайлова, также посвященная развитию совхозного сектора Казахстана, но в более поздний период38.
В 1980-е гг. выходит масса работ, освещающих развитие совхозного сектора отдельных союзных республик и регионов России, в частности Туркменской ССР, Киргизской ССР, Белорусской ССР, Узбекской ССР, Абхазии, Хакасии, Дагестана, Урала, Западной Сибири39. Указанные работы достаточно однообразны. С элемента-34 Зеленин И.Е. Совхозы СССР. 1941–1950 гг. М.: Наука, 1969. 344 с.; Богденко М.Л. Совхозы СССР. 1951–1958. М.: Наука, 1972. 376 с.; Зеленин И.Е. Совхозы в первое десятилетие Советской власти. 1917–1927 гг. М.: Наука, 1972. 392 с.; Он же. Совхозы СССР в годы довоенных пятилеток. 1928–1941 гг. М.: Наука, 1982. 239 с.; Богденко М.Л.,. ми региональной специфики в них рассматриваются такие вопросы, как строительство совхозов, их организационно-хозяйственное и политическое укрепление, развитие трудовых отношений и социалистического соревнования, повышение материального благосостояния и улучшение быта работников, электрификация, мелиорация и механизация производства в совхозах. Общий вывод этих исследований стандартен: «Совхозы развивались в соответствии с идеями В.И. Ленина, под руководством Коммунистической партии, при ведущей роли рабочего класса, в органической связи между политическими и социально-экономическими процессами, в целенаправленности их на увеличение объемов сельскохозяйственного производства, формирование отряда рабочих, их социалистическое воспитание, на усиление значения совхозов в социалистическом преобразовании и дальнейшем развитии сельского хозяйст-ва»40. Несмотря на это, богатство фактического материала, накопленного в данных трудах, позволяет плодотворно использовать его в качестве базы исследований на новой методологической основе.
В этот период вопросы преобразования колхозов в совхозы рассматривались, как правило, в русле совхозного строительства41. В частности, А.П. Тюрина в своих работах приходит к выводу, что строительство совхозов через преобразование колхозов осуществлялось на основе экономически слабых колхозов, имевших низкие производственные показатели, большую задолженность государству и колхозникам по оплате труда42.
Появление широкого круга работ, посвященных развитию совхозного сектора, позволило подготовить соответствующие историографические обзоры. Так, М.Л. Богденко принадлежит целый ряд историографических обзоров изучения совхозного сектора43. Кроме того, в 1970–1980-х гг. были подготовлены историографические и библиографические обзоры Ю.Г. Антошина, Н.Б. Филипповой, М.А. Безнина и А.В. Филимонова44.
Анализ государственной политики в области совхозов не являлся предметом специального изучения, за исключением монографии Ф.И. Ермакова «Коммунистическая партия в борьбе за дальнейший подъем совхозного производства»45. Как правило, политика руководства страны относительно государственного сектора сельского хозяйства только упоминалась в исследованиях, посвященных аграрной политике в целом, либо в обобщающих трудах по аграрной истории страны.
Проблемы правового положения функционирования совхозного уклада по-прежнему являлись предметом изучения исключительно ученых-юристов. Следует отметить монографию Е.А. Пановой «Применение в совхозах Положения о государственном предприятии (по вопросам труда)»46, а также значительный ряд работ Н.И. Коваленко, который обратился к особенностям правового положения совхозов в различные периоды их деятельности, а также организации управления совхозами в СССР47.
Совхозное производство на Европейском Севере РСФСР в 1930–1950-х гг
Совхозы сыграли особую роль в аграрной истории XX в. Созданные в 1917 г. на базе конфискованных помещичьих имений, совхозы (а именно в этой форме появились первые госсельхозпредприятия) были призваны демонстрировать крестьянам преимущества крупного сельскохозяйственного производства, основанного на общественной собственности, активно содействовать переустройству села. До конца 1920-х гг. совхозы не часто являлись объектом внимания государства. «Главной задачей совхозов 1920-х гг. было сохранение государственного земельного фонда», – отмечал А.В. Чаянов 104.
В конце 1920-х гг. правительство СССР переходит к политике форсированной индустриализации и коллективизации сельского хозяйства. Основными принципами преобразований стали опора на развитие государственного сектора экономики, планирование и руководящая роль партии. Историк П. Грегори отмечает, что четвертым принципом, проводившимся наиболее последовательно и твердо, стал «курс на накопление капитала»105. В рамках социалистической реконструкции сельского хозяйства всем этим принципам в самой полной мере отвечало совхозное строительство.
Постановлением ЦИК и СНК СССР от 1 августа 1928 г. «Об организации крупных зерновых хозяйств» в стране стартовало строительство крупных совхозов106. Постановление СНК СССР от 25 апреля 1929 г. «Об укреплении старых советских хозяйств» продолжало эту политику и распространяло ее по всей стране: СНК союзных республик обязывались «принять срочные меры к максимальному усилению темпа развития советских хозяйств и к действительному превращению их в крупные сельскохозяйственные механизированные предприятия социалистического типа, построенные на базе высокой техники и машинизации»107. С принятия Постановления VI съезда Советов СССР от 17 марта 1931 г. «О совхозном строительстве» начинается развертывание массового строительства совхозов в стране 108.
На совхозы возлагались самые разные задачи. Они должны были стать не только непосредственными производителями сельхозпродукции, но и обеспечить политическое присутствие государства в деревне. Главная же их функция – быть флагманом аграрной модернизации. Фактически это означало то, что они должны были всемерно помогать колхозам, прежде всего механизированным трудом, быть образцами крупного товарного хозяйства. Предполагалось, что совхозы станут школой новой техники, «рассадником всяческих усовершенствований и улучшений, которые, будучи проверенными в совхозах, затем применяются широкой массой кол-хозников»109. Кроме того, совхозы были призваны активно содействовать делу коллективизации крестьянских хозяйств.
На региональном уровне запуск развернутого совхозного строительства также сопровождался целой серией нормативных правовых актов. В первой половине 1930-х гг. руководством Северного края были выпущены десятки решений и постановлений, важнейшими из которых являлись постановления Севкрайкома ВКП(б) от 11 января 1930 г. «О совхозном строительстве в Крае», от 22 июня 1931 г. «О развертывании социалистического животноводства в Крае» и от 28 апреля 1932 г. «О разукрупнении маслосовхозов»110. Эти документы дублировали союзные акты в части обоснования необходимости совхозного строительства, задач и функций совхозов, определяли конкретные меры по развертыванию сети совхозов края.
В конце 1920-х гг. сеть совхозов Северного края представляла собой группу малосвязанных между собой хозяйств, которые не играли сколько-нибудь заметную роль в экономике региона. 29 апреля 1929 г. СНК СССР принял постановление «Об укреплении старых советских хозяйств»111, в соответствии с которым в Северном крае было проведено обследование действующего совхозного сектора. Результаты
проверки были изложены в сентябре 1929 г. заместителем заведующего отдела по работе в деревне Севкрайкома ВКП(б) Жилиным в докладе I секретарю Севкрайкома С.А. Бергавинову: «Имеющиеся в Северном крае совхозы прозябают, никаких мер воздействия, никакого влияния на реконструкцию сельского хозяйства окружающего крестьянства не оказывают. Как укреплением старых, так и организацией новых никто вплотную не занимается! Надо организовать трест совхозов Северного края»112. В обратном сообщении С.А. Бергавинов отвечал: «Дело интересное, надо поработать с Крайпланом и внести уже исчерпывающее предложение»
План строительства совхозов в Северном крае был составлен в соответствии с Постановлением ЭкоСо РСФСР от 16 октября 1929 г. «О мерах к упорядочению капитального строительства в трестированных совхозах»114. После представления Земельным управлением Северного края плана совхозного строительства во Всероссийском центральном объединении трестированных советских хозяйств (Совхозцен-тре) Наркомзема РСФСР северные совхозы были включены в план развития семисот трестированных совхозов РСФСР на 1930 г.115 По докладу Вологодской парторганизации в 1929 г. ЦК ВКП(б) дал прямые указания СНК РСФСР, обязывающие приступить к развертыванию крупных молочно-животноводческих и племенных совхозов116. Таким образом, на Европейском Севере РСФСР стартовали реконструкция старого совхозного сектора и строительство нового. Отметим, что на данном этапе вопросы организации, реорганизации, ликвидации и управления совхозами относились к компетенции Наркомзема РСФСР (приложение А).
Первая половина 1930-х гг. стала этапом активного совхозообразования в Северном крае. В 1929 г. в регионе существовало 39 совхозов (точнее 39 земельных единиц) с общей площадью 12 379 га, из них 24 трестированных (молочно-животноводческих с какой-либо дополнительной отраслью – огородные культуры, семеноводство), объединенных в 8 территориальных групп управления («Осаново», «Котельниково», «Минькино», «Куркино», «Новое», «Плоское», «Северная Ферма» и «Красная горка»), и 15 нетрестированных подсобных совхозов, перешедших впо следствии в категорию подсобных хозяйств117. Все трестированные совхозы располагались на территории Вологодского округа Северного края, только 1 – на территории Архангельского округа – зверосовхоз «Ширшинский»118, явившийся родоначальником отечественного звероводства.
В соответствии с заданием Севкрайкома ВКП(б) Земельным управлением Северного края (Крайзу) был подготовлен развернутый план совхозного строительства в регионе, в котором отмечалась исключительная техническая и агрономическая отсталость сельского хозяйства края при наличии огромных возможностей развития аграрного производства. Основной задачей форсированного строительства совхозов называлась «удовлетворение потребностей бурно растущего лесного хозяйства и лесной промышленности, разрешение проблемы колонизации края»119. Планом, рассчитанным на пять лет, намечались мероприятия по укрупнению существующих совхозов и организация четырех новых хозяйств за счет средств Наркомзема РСФСР и Совхозцентра. Реорганизация совхозной сети должна была производиться на основе узкой специализации хозяйств, хотя существующие совхозы уже были специализированными хозяйствами в силу природно-климатических условий Европейского Севера. Вологодский совхозтрест был переименован в Северный совхозтрест и переведен в г. Архангельск
Эволюция правового и экономического статуса категорий социума совхозов Европейского Севера РСФСР в 1930–1950-х гг
Таким образом, совхозный сектор Европейского Севера РСФСР не являлся значимым товаропроизводителем в масштабах России на протяжении всего исследуемого периода. Однако, учитывая то обстоятельство, что количество северных совхозов составляло всего 1–2% от общего числа совхозов РСФСР, позиции совхозов Европейского Севера как эффективных сельхозпроизводителей выглядят более убедительными.
Показатели валового и товарного выхода, а также уровня товарности продукции совхозов исследовались практически всеми учеными, изучавшими историю совхозного сектора. Фактически на основе этих данных в совокупности с показателями размеров сельхозугодий, урожайности и поголовья скота рассматривались экономические процессы в совхозном укладе. В частности, М.Л. Богденко и И.Е. Зеленин приводили факты роста этих показателей как пример прогрессивного развития совхозного сектора. А.В. Филимонов, кроме того, подчеркивал условность товарности совхозов ввиду ее искусственного характера, а также отмечал, что «роль совхозного сектора, занимавшего небольшое место в сельском хозяйстве Ленинградской области, в производстве сельхозпродукции стала очень ощутимой»359. К изучению товарности как показателя уровня капитализации впервые подошли М.А. Безнин и Т.М. Димони360. Перейдем к рассмотрению этого экономического параметра совхозного уклада Европейского Севера России.
Как отмечалось выше, уровень товарности характеризуется соотношением товарной продукции к валовой, выраженным в процентах. Основные показатели товарности производства в северных совхозах приведены в приложении Л. Проанализируем эти данные. Так, по зерновым культурам товарность в совхозах РСФСР в 1940 г. составляла 63%, с началом Великой Отечественной войны и до конца 1940-х гг. этот показатель снижается до 45%. Самый высокий уровень товарности зерновых достигает в 1953 г. – 71,5%, затем в период проведения активной политики совхозизации колхозов вновь снижается к 1960 г. до 43%. В условиях северных совхозов товарность хлеба составляла в среднем 15% в архангельских и вологодских совхозах и 7% в совхозах Коми АССР в 1940-х гг., в 1950-х гг. зерновые фактически не сдавались государству северными совхозами, а весь урожай шел на обеспечение собственных нужд.
Картофель во всех совхозах РСФСР в рассматриваемый период потреблялся преимущественно на собственные нужды. В 1954 г. сдавалось только 7,5% урожая картофеля северными совхозами (в среднем по РСФСР – 16,7%). К 1960 г. товарность этой культуры возрастает до 30,6% в северных совхозах, а по совхозам России – до 23,4%. Товарность продукции овощеводства была значительно выше: в середине 1950-х гг. в северных совхозах этот показатель был равен 50%, в среднем по совхозам РСФСР – более 70%. К концу 1950-х гг. товарность овощеводства в северных совхозах падает до 42,2%, при этом самый низкий уровень товарности соответствовал производству овощей в вологодских совхозах, где значительную их часть составляли кормовые культуры.
Товарность молокопродукции в среднем по совхозам РСФСР возросла с 66– 68% в 1940 г. до 91% в 1960 г. В совхозах Европейского Севера товарность производства молока уже в 1931 г. колебалась от 75% до 85%361. В вологодских совхозах уровень товарности молока был выше, чем в целом по РСФСР, достигнув 91,7% в 1960 г. В архангельских совхозах в 1940-х гг. товарность молока возрастает с 40 до 68%, в 1950-х гг. – увеличивается до 88%. В совхозах Коми АССР в 1942–1943 гг. все производимое молоко сдавалось государству, затем было разрешено оставлять на собственные нужды, вследствие чего товарность сократилась до 22% в 1946 г., а в 1950-х гг. товарность молока повысилась с 42 до 90%. Товарность производства яиц в совхозах Европейского Севера в 1950-х гг. соответствовала общероссийскому уровню и составляла 70–88%.
Товарность производства мяса была очень высокой до конца 1950-х гг. На собственные нужды совхозов как на Европейском Севере, так и в среднем по РСФСР оставляли менее 10–12% производимого мяса, остальное подлежало сдаче. В конце 1950-х гг. в связи с массовой совхозизацией колхозов товарность мясного производства резко падает в северных совхозах до 61%, а в среднем по российским совхозам – до 73%. Самым высокотоварным продуктом совхозов была шерсть: товарность ее производства в среднем составляла 99–100%. Шерсть сдавали государству понемногу только архангельские и вологодские совхозы, причем не каждый год.
Таким образом, к началу 1950-х гг. по производству животноводческой продукции совхозы на 70–90% являлись товаризованной экономической формой. Продукция растениеводства в северных совхозах изначально практически не предназначалась к сдаче: цель культивирования полевых и овощных культур в регионе – это внутриотраслевое потребление на корм скоту и общественное питание.
Итак, совхозы, задуманные волей законодателя как высокотоварные фабрики по производству сельхозпродукции, вполне соответствовали своему предназначению. В зависимости от конкретной специализации совхозы сдавали почти всю производимую продукцию основной отрасли государству. Отметим, что высочайший уровень товарности совхозов достигался в известной мере искусственным путем, поскольку государство принудительно задавало уровень изъятия продукции. Самостоятельно совхозы могли реализовывать только излишки продукции основной отрасли после выполнения плана сдачи, а также продукцию подсобных отраслей после удовлетворения собственных нужд.
Высокий уровень товарности не гарантировал совхозам соответствующий уровень рентабельности. На протяжении всего исследуемого периода в официальных документах подчеркивалось, что «совхозы... должны в кратчайший срок стать... образцовыми и высокорентабельными хозяйствами». Ввиду того, что этого не происходило, тогда как уровень развития производства и товарности в совхозах были несравненно выше, чем у других сельхозпроизводителей, единственной причиной формальной убыточности являлось соотношение себестоимости и цен на продукцию.
Социально-трудовые отношения в совхозах Европейского Севера РСФСР в 1930–1950-х гг
Ни одной буквально тебе рогатки не поставил в твоем хозяйственном размахе, иногда и очень часто незаконном»715. Сохранились и свидетельства непосредственно продажи совхозного имущества. Так, в 1956 г. директор и главный бухгалтер совхоза «Плоское» Грязовецкого района Вологодской области списали и продали более половины заготовленных для скота кормов716. Историк С.В. Богданов отмечает, что по многим хозяйственным делам второй половины 1940-х гг. – начала 1950-х гг. речь обычно шла о группах, среди которых фигурировал практически неизменный состав: директор, его заместитель и главный бухгалтер717.
Интеллектуалы, в отличие от других категорий совхозного социума, не претендовали на теневое распределение и пользование совхозной собственностью – фактов незаконного присвоения или использования ими общественного имущества архивных источниках нами не встречалось, однако они настоятельно требовали причитающееся им по закону. Например, в совхозе «Молочное» Вологодского района Вологодской области в 1938 г. инженер по строительству Шестаков не приступал к работе до тех пор, пока ему не предоставили отдельную квартиру718. В случаях ущемления правового и экономического положения они активно заявляли об этом в письмах в центральную и местную прессу, обращениях в вышестоящие органы, что иногда использовалось не вполне корректно. Так, в 1946 г. в совхозе «Заречье» Вологодского района Вологодской области выяснилось, что старший агроном Мусинов был сыном кулака, после чего «хорошие отношения с директором, как личные, так и производственные, были резко изменены». Мусинов, утратив доверие, организовал травлю директора, жалуясь и предоставляя ложные сведения в прокуратуру, райком и трест одновременно
Таким образом, жалобы в вышестоящие инстанции были наиболее популярным средством борьбы в защиту своего статуса интеллектуалами.
Механизаторы, закрепленные и ответственные за конкретные машины и меха 194 низмы, считали их «своими», чем зачастую злоупотребляли, своеобразно реализуя право на обладание и использование совхозной собственности. Трактористы имели возможность воровать и продавать горюче-смазочные материалы, топливо, запчасти, а также халтурить на чужих полях и огородах, чему сохранилось немало свидетельств в делопроизводственной документации совхозов, трестов и партийных организаций. Например, в пригородном совхозе «Сокол» Усть-Кубинского района Вологодской области в 1940 г. тракторист продал радиатор и пропил эти деньги. В совхозе «Грязовецкий» Грязовецкого района Вологодской области в 1944 г. трактористы, мало загруженные работой в совхозе, вспахивали и окучивали огороды чужих приусадебных хозяйств721. В романе писателя А.А. Бахарева «Человек прячет глаза», действие которого происходит в послевоенных совхозах Придонья, автор так описывает свойское отношение механизаторов к технике: «Прежде не очень-то следили за расходом горючего, использованием техники. Считалось, что водитель автомобиля и тракторист могут использовать закрепленную за ними технику как им угодно. С поля за десять километров человек мог ехать домой на обед, потому что поленился взять термос с горячим, а совхозная столовая не организовала доставку обедов прямо в поле. Шофер мог поехать в райцентр или даже в область по своим надобностям, в разгар рабочего дня»722. В личной беседе с Н.В. Работягиным он отмечал, что «Не считалось зазорным перевезти чей-то груз или кого-нибудь "подкинуть" по дороге. Конечно, люди благодарили. Это не осуждалось, если не шло вразрез с производственными задачами. За дровами для односельчан всегда без выписки ездили»723.
Совхозный пролетариат, занятый тяжелым физическим трудом, зарабатывал гораздо меньше, нежели представители иных категорий совхозного социума. Данное обстоятельство слабо увязывалось в умах рабочих с декларируемым принципом «кто не работает, тот не ест». В начале 1930-х гг., на этапе массового строительства совхозов, когда на их обустройство шли огромные капиталовложения, а учет и отчетность были не налажены, это стало основой повального разворовывания имущества и продукции. Так, в совхозе «Возрождение» Грязовецкого района Северного края в 1932 г. в начале года было закуплено сельхозинвентаря на 29 тыс. руб., а в конце года в ходе инвентаризации было выявлено того же инвентаря на 5 руб.724 Докладные записки, информации, донесения с мест, акты обследований и ревизий насыщены фактами «полной бесхозяйственности», «рвачества», «вредительства».
С середины 1930-х гг. положение начинает меняться. После вычищения из числа сотрудников лишенцев и уголовников, а также с закреплением постоянного штата через наделение приусадебными участками при активной деятельности политотделов волна воровства в совхозах Европейского Севера РСФСР спала. Немаловажным фактом было и введение материальной ответственности сотрудников в 1939 г.725 Воровать рабочие совсем, конечно, не перестали, однако делали это осторожнее и куда в меньших масштабах. Например, красть урожай с полей и огородов посылали детей как в 1930-х, так и в 1950-х гг. по причине невозможности применения к ним норм уголовного права726.
Проблема воровства значительно обострилась в годы Великой Отечественной войны. На партсобрании совхоза «Молочное» Вологодского района Вологодской области в июне 1942 г. отмечалось: «У нас в совхозе столько воровства, а мы мер не принимаем и никого не привлекаем к ответственности. Теперь к стыду приходится обсуждать вопрос о коммунистах, замеченных в кражах»727. Конечно, основная причина, вызвавшая массовое воровство рабочими в начале 1930-х гг. и 1941–1946 гг. – это системный кризис снабжения, последствием которого стал голод. Хищения чаще совершались в тех совхозах, чья система снабжения и общественного питания оказывалась не в состоянии накормить членов совхозного социума. Например, в совхозе «Грязовецкий» Грязовецкого района Вологодской области в 1943 г. на очередном партсобрании подчеркивалось: «Общественное питание имеет большое хозяйственное и политическое значение, особенно в дни Отечественной войны. Рабочие обеспечиваются горячими обедами и ужинами.
