Правозащитные ассоциации в СССР в 70 - 80-е годы XX века Ко Ка Ён

Содержание к диссертации

Введение

Глава I. Зарождение и начальный этап правозащитного движения: 1965 - 1968

1. Первые выступления правозащитников 38

2. Влияние "Пражской весны" на процесс оформления правозащитного движения 63

Глава II. Формирование и деятельность первых правозащитных ассоциаций: 1969 - 1974

1. Дискуссия о формировании правозащитных ассоциаций 77

2. Инициативная группа защиты прав человека в СССР 83

3. Комитет прав человека 104

4. Советское отделение Международной Амнистии 115

Глава III. Правозащитное движение в Хельсинкский период и в условиях реформирования советской политической системы: 1975 - 1991

1. Московская Хельсинкская группа 123

2. Специализированные ассоциации 146

3. Судьбы правозащитников 170

Заключение 180

Библиография 190

Приложение 204

• Первые выступления правозащитников
• Дискуссия о формировании правозащитных ассоциаций
• Московская Хельсинкская группа

Введение к работе

Научное осмысление истории формирования правозащитных ассоциаций и результатов деятельности правозащитного движения в СССР имеет важное значение для понимания многих сторон общественно-политической жизни страны в период "застоя". На современном этапе это также важно для продвижения России по пути строительства гражданского общества, в котором приоритетом являются права человека.

Права человека - это универсальная моральная категория, фундаментальная по природе и являющаяся неотъемлемой составной частью жизни каждого человека1.

Принятие международно-правовых актов о правах человека и основных свободах, образование международных организаций, осуществляющих контроль за выполнением государствами обязательств, взятых на себя в этой сфере, явилось одним из величайших завоеваний XX столетия.

Правозащитная деятельность имела и имеет место во многих странах, но в каждой стране она имеет свою специфику. Не стал в этом смысле исключением и Советский Союз. Идеология защиты прав человека заняла своё, возможно особое, место в общественной жизни СССР. Правозащитное движение в СССР фактически началось на позициях, завоеванных советскими диссидентами еще в середине 1960-х годов. В Советском Союзе правозащитное движение стало ответным действием на политические преследования диссидентов со стороны государства2.

Исследователи и правозащитники, позднее, анализируя правозащитное и диссидентское движение в СССР, выделяли в нем различные направления. Л. Алексеева выделяет три направления: национальные движения, религиозные движения, гражданские движения. Вначале не проводилось четкого разделения между диссидентским и правозащитным движением. Но со временем правозащитное движение стали классифицировать как часть диссидентского движения. Правозащитное движение Алексеева относит именно к гражданским движениям . В.

Березовский выделяет те же направления в диссидентстве - национальное, религиозное и правозащитное4. О. Антропов разделил диссидентство на два направления: русское национальное движение и движения за права человека5.

В основе классификации диссидентского движения, предложенной Р. Медведевым и А. Амальриком лежат идеологические различия. Р. Медведев дал следующий вариант классификации диссидентского движения, выделив в нем 6 течений: 1. "западническое" течение; 2. "этический социализм"; 3. "движение законников"; 4. "анархо-коммунистическое" движение; 5. "национальное" движение; 6. "партийно-демократическое" движение6.

А. Амальрик рассматривал вопрос об идеологической основе, на которую может опираться всякая оппозиция в СССР. Он выделил три идеологии: подлинный марксизм-ленинизм, христианская идеология и либеральная идеология .

Классификация диссидентского движения, предложенная Амальриком, нашла отражение в ряде более поздних работ. Так, например, английский советолог Джеффри Хоскинг развивает позицию А. Амальрика. Он считает, что в российском диссидентском движении бьшо три основных течения. Первое можно назвать "чистым ленинизмом". По мнению Хоскинга, одним из ведущих теоретиков этого направления являлся Рой Медведев. Второе течение - "либерализм" - Хоскинг считает наиболее широким, включавшим защитников прав человека. Выдающимся деятелем этого течения был Андрей Сахаров. Третье направление было представлено "неославянофилами" или "русскими националистами". Они надеялись возродить русскую национальность на основе возврата к православию и старой русской культуре. Ярким выразителем этих идей был Александр Солженицын8.

Таким образом, в СССР правозащитное движение возникло и развивалось как одно из направлений диссидентского движения.

Приступить к изучению данной темы, возможно лишь после определения понятия, составляющего предмет исследования. Далеко не все советские граждане безоговорочно поддерживали политику коммунистической партии и одобряли все, что происходило в стране. Их называли инакомыслящими, диссидентами или правозащитниками. Эти понятия близки, но не совпадают полностью.

Наиболее широкое значение имеет понятие "инакомыслие". Инакомыслие существовало и продолжает существовать всегда и везде. Это общественное явление, которое определяет особое мнение незначительной, иногда очень малой части общества, не совпадающее с официальными или господствующими установками в сфере идеологии, политики, экономики, этических и эстетических норм, составляющих базис данного общества. Т.е. инакомыслие - это иное мировоззрение, отличающееся от требуемого государством .

"Диссидент" - это слово иностранного происхождения. Оно пришло в русский язык из западных источников. По словарям можно проследить эволюцию термина "диссидент". Изданные до перестройки Советский Энциклопедический Словарь и Атеистический Словарь трактуют это понятие исключительно в его первоначальном смысле:""диссиденты" (от лат. Dissidens - несогласный) - это верующие-христиане, не придерживающиеся господствующего вероисповедания в государствах, где государственной религией является католицизм или протестантизм. Перенос. - инакомыслящие" 10 ; "диссиденты" - буквально несогласные, придерживающиеся иных взглядов, чем того требует господствующая церковь. В этом смысле термин применялся уже в средние века, но особенно широко -с 16-17 вв., когда в ходе буржуазных революций и формирования современных наций остро встал вопрос о диссидентах, их гражданских правах в Англии (диссентеры), во Франции (гугеноты) и в Польше (все некатолики, т. е. поляки протестанты и православные в условиях господства католицизма). Позднее — все, стоящие вне господствующей в данной стране (государственной) церкви или свободомыслящие, вообще порвавшие с религиозной верой. Перенос. -ин акомыслящие"11.

Таким образом, понятие "диссидент" имело лишь религиозную окраску. Изданные в годы перестройки словари дают более широкое толкование понятия диссидент. Так, в "Кратком политическом словаре" (1988 г.) содержится следующее определение: "диссиденты (от лат. Dissidere - не соглашаться, расходиться) - 1) лица, отступающие от учения господствующей церкви (инакомыслящие); 2) термин "диссиденты" используется империалистической пропагандой для обозначения отдельных граждан, которые активно выступают против социалистического строя, становятся на путь антисоветской деятельности. С помощью этого термина неправомерно ставится знак равенства между открытыми противниками социалистического общества и лицами, высказывающими иное мнение по тем или иным общественным проблемам (по сравнению с общепринятыми), - так называемыми инакомыслящими п . В этом определении уже подчеркиваются различия между инакомыслием и диссидентством. Диссиденты определяются как активные противники социализма и советского строя, что позволяло оправдать репрессии против них.

Распад СССР изменил идеологическую направленность общества на всем постсоветском пространстве. И значение термина "диссиденты" также изменилось. Энциклопедический словарь по политологии изданный в 1993 г. также как и Краткий политический словарь 1988 г. дает два значения понятия "диссидент": применительно к истории религии и применительно к советской истории. Если первоначальное значение этого слова объясняется также как и раньше, то второе значение трактуется по-новому. В словаре говорится о том, что "с середины 70-х гг. XX в. этот термин стал применяться к гражданам СССР и других союзных с ним государств, которые открыто противопоставили свои убеждения господствующим в этих странах доктринам"13. В словаре дается краткая характеристика диссидентского движения. Эта характеристика и объяснение термина "диссидент" нейтральны. В нем нет негативных оценок. Различие между инакомыслием и диссидентством здесь не проводится.

По мнению активных участников диссидентского движения, диссидентство представляло собой особую форму инакомыслия, порожденную самой тоталитарной системой. Для диссидентов было характерно активное последовательное выражение своего несогласия, подтвержденное определенными осознанными действиями, обычно организационно оформленными. Диссидентское движение носило открытый характер. Из общей массы инакомыслящих диссиденты выделялись не только образом мышления, но и типом социального поведения. Об этом хорошо написано в статье А. Синявского «Диссидентство как личной опыт». "Диссидент - это не только человек, который мыслит несогласно с государством и имеет смелость высказывать свои мысли. Это также человек, который не сломался под давлением государства и не признал себя виновным . Суть не в том, что диссиденты мыслили по-иному, а в том, что они по-иному действовали.15

Термин "правозащитник" это - одно из самоназваний диссидентов. Оно наиболее четко выразило суть их деятельности: защита прав личности и требования соблюдения законов. Понятия "диссидент" и "правозащитник" близки, но это не одно и тоже. Первое шире второго. По мнению известной участницы правозащитного движения Л. Богораз, "Можно сказать, что каждый правозащитник - изначально диссидент, но не каждый диссидент - правозащитник".16 Постепенно деятельность лиц, защищающих чьи-то или какие-то права стали называть "движение за права человека" или короче "правозащитное движение".

Правозащитное течение было ядром диссидентского движения, другими словами, полем пересечения интересов всех иных течений - социо-культурных, национальных, религиозных и др. Поэтому термин "диссидентское движение" в узком смысле часто применяют для характеристики правозащитного движения.

Следует отметить, что это движение по заявлениям участников не носило политического характера, оппозиция не стремилась к власти (во всяком случае, большинство из них). Главным образом, это было нравственное, духовное сопротивление режиму.

Правозащитное движение родилось главным образом из опыта отдельных лиц и оказалось вполне действенной силой, потому что было конкретным и внятным: надо требовать от государства соблюдения его собственных законов17.

П. Волков выделяет в составе участников правозащитного (диссидентского) движения следующие группы:

1. Официально легализированные члены комиссий и комитетов, редакций, как правило, впоследствии поплатившиеся арестом или эмиграцией.

2. Менее известные и не вошедшие в группы, но также активные и пострадавшие за это люди. Известны они становились в момент ареста, обыска, увольнения с работы или исключения из ВУЗа.

3. Подписанты - не скрывавшие своего имени под эпизодически появлявшимися письмами протеста, постоянные участники собраний - наперечет известные КГБ, но не преследовавшиеся им специально. (В ранний период диссидентского движения преследовались и подписанты, но чаще через партийные органы).

4. Постоянные помощники, не афиширующие свои имена, но обеспечивавшие конспиративные связи, хранение денежных средств, печатного оборудования, предоставлявшие свои адреса для получения писем из лагерей при посредстве случайных доброхотов.

5. Люди, составлявшие более широкий круг общения, моральной поддержки, эпизодически поставлявшие информацию для диссидентских изданий.

6. Круг людей любопытствующих, желающих быть в курсе экстравагантностей общественной жизни, но подчеркнуто дистанционировавшихся от практического участия и конкретных обязательств .

У правозащитников были основные принципиальные установки: ненасилие; гласность; реализация основных прав и свобод "явочным порядком"; требование соблюдения закона19.

Актуальность изучения истории правозащитного (как самостоятельной части диссидентского) движения имеет большое значение для понимания эволюции общества от сталинизма к демократии. Выступления диссидентов в защиту гражданских свобод и конституционных прав человека в советском обществе в период "застоя" в определенной степени оказали влияние на развитие последующих реформ второй половины 1980-х гг. Правозащитные ассоциации в СССР явились предшественниками современных неправительственных организации (НПО), действующих в области защиты прав человека. В западном обществе они уже много десятилетий являются влиятельной силой. На современном этапе, когда Россия находится на пути к демократическому государству, объявляя ценностями независимость и суверенность личности, нельзя забывать, что принципы гуманизма и демократии не были принесены сюда извне, а сохранились в обществе не без участия правозащитников (диссидентов).

Исследование этой темы актуально и для Кореи. Во-первых, большинство работ по истории России, опубликованных в Корее, относятся к дореволюционному периоду её истории. Советский период изучался корейскими исследователями, главным образом, в рамках 20-х - 30-х годов и перестроечного периода. Проблемы советской истории послевоенного периода разработаны в корейской историографии слабо. Во-вторых, изучение диссидентского движения имеет особое значение для Кореи, т. к. при военной диктатуре в этой стране также существовало диссидентство. Исследование диссидентского движения в СССР помогает выработать методы анализа для изучения этой темы в Корее.

Хронологические рамки диссертации. Основное внимание в диссертации уделяется периоду с начала 70-х годов XX века и до конца 80-х. Однако, в тексте работы есть материал, посвященный как более ранним событиям (с середины 1960-х годов), когда формировались предпосылки возникновения правозащитных ассоциаций, так и сведения по второй половине 80-х годов, т.е. вплоть до распада Советского Союза (в 1991 г.). Такое, несколько расширительное, освещение темы позволяет воссоздать более целостную картину деятельности правозащитников в СССР.

В Советском Союзе днем рождения правозащитного движения можно считать 5 декабря 1965 года, когда на Пушкинской Площади в Москве состоялась первая демонстрация под правозащитными лозунгами с требованием гласного суда над писателями Синявским и Даниэлем20. Однако предпосылки этого движения формировались еще при жизни Сталина и особенно после его смерти. При этом до середины 1960-х годов движение было менее массовым и не было открытым.

После смерти Сталина 5 марта 1953 г. появились надежды на изменения в стране и начались процессы либерализации в обществе и в политике. Курс руководства на преодоление последствий культа личности, провозглашенный на XX съезде КПСС, стал кульминацией ожиданий.

Изменения в политической жизни страны дали новый импульс движению инакомыслия. С одной стороны, общество постепенно преодолевало страх, нагнетаемый непрекращающимися массовыми репрессиями в годы культа. С другой, широко стали известны факты преступлений сталинского режима. Эти факты заставляли людей задуматься. Но хрущевские реформы, проводимые сверху, были непоследовательны и противоречивы. Многие из них были обречены на неудачу. Хотя процесс десталинизации не был завершен в годы правления Хрущева, именно в этот период на волне исправления ошибок сталинской администрации в ходе общественных дискуссий началось складывание предпосылок диссидентского движения.

В октябре 1964 г. Хрущев был освобожден от всех партийных и государственных постов и отправлен на пенсию, которая обернулась для него полной изоляцией. С отставкой Хрущева постепенно затихает процесс либерализации общественно-политической жизни. К власти пришло новое руководство. Первым секретарем ЦК КПСС стал Л.И. Брежнев, находившийся в течение многих лет на партийной работе. Именно он был одним из инициаторов и организаторов смещения Хрущева. Брежнев, как консервативный лидер, стремился к стабильности общества обеспечение, которой он связывал с отказом от политики десталинизации и реформ 21 . Неустойчивую "оттепельную" погоду сменили недвусмысленные морозы: на смену "ренессансу" пришел "репрессанс"22.

В 1965 г. усилились репрессии против инакомыслящих, что было результатом попыток сталинистов в новом руководстве достичь политического перевеса. К этому же году произошла трансформация общественной позиции относительно широкого слоя инакомыслящей интеллигенции в определенный тип социального и культурного поведения. По сути это означало, что оппозиционные настроения в обществе переросли в движение сопротивления. Борьбу диссидентов с 1965 г. отличало то, что она стала гораздо более массовой и открытой, чем в предшествующий период23.

Правозащитное движение, как составляющая диссидентства, прекратилось в период с 1985 - по 1987 годы24. К этому периоду перестали применяться репрессии в отношении правозащитников, началось массовое освобождение политзаключенных. Но для автора представляют интерес судьбы правозащитников, оказавших влияние на последующее развитие событий в стране вплоть до распада СССР. Поэтому данная работа выходит за рамки 1987 года и доводит рассмотрение вопроса до 1991 года.

Рассматривая правозащитное движение на протяжении длительного периода времени, автор делает попытку выделить в нем внутренние этапы. Так, период с 1965 г. до 1991 г. разделен на 4 этапа25.

Время от демонстрации на Пушкинской площади (1965 г.) до середины 1969 г. является первым этапом правозащитного движения. Этот этап можно считать начальным для правозащитного движения, в ходе которого движение обрело лидеров, выработало формы деятельности и заявило о себе. Основная форма работы - письменные протесты и обращения в адрес высшего политического руководства, правоохранительных органов . Люди писали под влиянием внутреннего импульса. Однако власть не считала нужным отвечать на эти обращения. В этот же период определились репрессивные меры государства против участников движения.

Вторым этапом можно считать время с середины 1969 г. до хельсинкского совещания (1975 г.). 1969 г. являлся поворотным в истории правозащитного движения. Петиционные кампании, как форма воздействия на власть, показали свою бесперспективность, и правозащитники стали искать новые формьіідеятельности2" Поэтому с 1969 г. характер и методы движения изменились. С этого года именно в сфере правозащитной деятельности сформировались независимые основные правозащитные ассоциации.

Легко участвовать в несанкционированной общественной активности при поддержке всего общества как в период «оттепели». Но в 70-е гг. решиться на это было гораздо труднее, и поэтому правозащитники (диссиденты) представляли из себя явление исключительное .

С приходом к власти Брежнева общественно-политический климат в стране начал меняться. На смену оттепели пришел режим запрещающий (регламентирующий) свободу слова, печати, демонстрации и выступления за права человека. Круг сторонников правозащитного движения уменьшился. Оставшиеся составили ядро убежденных правозащитников, которые создали ассоциации.

В этот период организационно оформились такие правозащитные ассоциации, как Инициативная группа защиты прав человека в СССР, Комитет прав человека, Советское отделение Международной Амнистии.

Независимые ассоциации представляют собой совершенно особый феномен в правозащитном движении советского периода. Значение правозащитных ассоциаций выходит за пределы конкретного исторического контекста эпохи "разлагающегося тоталитаризма"29.

От образования Московской Хельсинкской группы (1976 г.) до начала Горбачевской перестройки - это третий этап. Подписание Советским Союзом на правительственном уровне Хельсинкских договоренностей послужило стимулом для новой активизации переживающего кризис правозащитного движения, появились надежды на грядущие перемены в области прав человека в СССР. В 1975-1976 гг. по примеру Хельсинкской группы по контролю за соблюдением прав человека в СССР подобные организации возникли в ряде городов.

В конце 70-х годов были созданы новые правозащитные ассоциации - Защиты прав верующих, Инициативная группа защиты прав инвалидов, Свободное Межпрофессиональное объединение трудящихся, Право на эмиграцию, Выборы -79; продолжил свою работу Фонд помощи политзаключенным, созданный еще в начале 70-х годов.

В 1979 - 1980 гг. прошла новая крупная операция по пресечению деятельности диссидентов, подобная той, которая была осуществлена 1972-1973 гг. В итоге почти все правозащитники были привлечены к судебной ответственности. Но это не вызвало такого развала движения как на предыдущем этапе.

В 1982 - 1983 гг. прошла еще очередная серия крупных акций КГБ по пресечению деятельности негативных политических групп, в результате чего арестованными оказались почти все участники движения (около 300 человек), остальные потеряли надежду на изменение ситуации и отошли от активной работы.

От перестройки до распада СССР - четвертый последний этап. В политической атмосфере появились признаки перемен. С осени 1986 г. начался процесс амнистирования диссидентов, многие из которых вновь вернулись к активной политической и правозащитной деятельности в роли журналистов, писателей. Уделяется особое внимание возобновлению деятельности МХГ, Свободного Межпрофессионального объединения трудящихся (СМОТ) и созданию общества "Мемориал".

Историография. Изучение правозащитного движения в СССР ещё находится в стадии складывания концепции. Эта тема вилось до второй половины 1980-х г. являлась запретной в СССР и изучение истории правозащитного движения развивалось следующим образом: собственно советская литература того времени была представлена изданиями, отражающими официальную позицию власти по отношению к правозащитному движению, самиздатовской литературой и западной историографией.

При таком положении официальная историография не признавала инакомыслие в качестве темы исторического исследования. Понятно, что в таких условиях в СССР не могли появиться работы, объективно освещающие историю возникновения, цели, задачи движения инакомыслящих, а также формы и методы их деятельности. Поэтому историография изучения диссидентского движения в СССР в настоящее время окончательно не сформировалось.

Историографию истории правозащитного движения можно разделить в её развитии на 3 этапа. Первый этап не выходит за рамки второй половины 1980-х г. Второй - завершается в начале 1990-х годов. Третий - охватывает время, примерно, с 1991 г. до наших дней.

В работах первого этапа диссиденты объявлялись антисоветскими элементами, в отношении их употреблялся термин «отщепенец», ставший синонимом термина "врага народа". В моральном плане диссиденты изображались как двуличные, безнравственные типы, действующие по указаниям западных спецслужб.

Примером изображения такого рода может служит книга Н, Н. Яковлева «ЦРУ против СССР»30. В книгу включены только те свидетельства и документы, которые преследуют поставленную цель - любыми средствами дискредитировать диссидентское движение в СССР как чужеродное явление, внедренное в страну ЦРУ США. Автор не видит никаких внутренних причин, породивших инакомыслие в СССР. Он не приводит ни конкретных свидетельств, ни каких-либо документов о том, когда, каким образом и кого из инакомыслящих завербовали американские агенты. Крупных деятелей движения автор сопровождает оскорбительными определениями: Сахаров - «страдающий политической маниловщиной простак», Солженицын - «верный слуга ЦРУ», «идеолог фашизма», Буковский - «матерый преступник» и т.д. Книга «ЦРУ против СССР отражает позицию идеологических и карательных учреждений СССР в отношении диссидентов. Она полезна для исследователей тем, что помогает ярче представить обстановку, которая была создана вокруг диссидентов31.

Существенно отличаются от официальных оценок (как по форме, так и по характеристикам) образцы самиздатской литературы, в которой впервые появились произведения участников движения32. Одной из первых таких попыток можно считать статью А. Амальрика "Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?" \ Будучи историком и писателем, Амальрик первым из диссидентов в своем прогностическом эссе дал характеристику демократического движения в СССР. В 1969 г. книга Амальрика вышла в свет, но не могла быть издана в Советском Союзе просто по причине ее заголовка, не говоря уже о содержании. В 1970 г. она издана в Амстердаме на русском языке, а затем издавалась во многих странах. В СССР она распространялась по самиздатским каналам, а в 1990 г. была впервые опубликована в журнале «Огонёк»34.

Если Амальрик выражал позиции той части диссидентов, которых принято относить к либерально-демократическому направлению, то историк-диссидент Рой Медведев, выступивший на Западе с книгой о социалистической демократии35, являлся идеологом партийно-демократического течения. Сущность этой идеологии состояла в том, что в условиях социализма вполне допустима широкая демократия, если избавиться от сталинских деформаций социализма и вернуться к подлинному ленинизму36.

Нельзя не отметить и публикации А. Сахарова. Его первая неофициальная самиздатская работа "Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе" написана в 1968 г . В ней автор хотел отразить свои мысли о самых важных вопросах, стоящих перед человечеством, - войне и мире, о диктатуре, о запретной теме сталинского террора и свободе мысли, о демографических проблемах и загрязнении среды обитания, о той роли, которую может сыграть наука и научно-технический прогресс. А. Сахаров признавался, что на общем настроении данной работы сказалось время ее написания - разгар «пражской весны». Действительно, в первом публицистическом произведении академика чувствуется влияние идей «социализма с человеческим лицом», которые были популярны в среде интеллигенции.

Особый интерес представляет работа Л. Алексеевой "История инакомыслия в СССР. Новейший период" , впервые изданная в Нью-Йорке в 1984 г.39 Л Алексеева была первым российским историком, предпринявшим попытку систематизированного описания истории инакомыслия в СССР. Являясь активным участником правозащитного движения и членом Московской Хельсинкской группы, Алексеева принимала участие в выпуске «Хроники текущих событий» и других материалов самиздата. На основе документов из архивов самиздата и других материалов, имевшихся за рубежом, в книге освещены все основные течения диссидентского движения, существовавшие в СССР в 50 - 80-х годах XX века. В ней впервые даётся периодизация истории правозащитного движения. В целом исследование Алексеевой является фундаментальным трудом, заложившим основы современной историографии диссидентского движения. До сих пор эта научная работа остаётся наиболее полным, комплексным и документально обоснованным исследованием по данной теме.

В то время, как в СССР произведения на эту тему были в основном самиздатскими по форме, у западных исследователей в 70-80-е гг. выходят уже обобщающие научные труды.

Так, P. Reddaway в своей работе «Uncensored Russia. The human rights movement in the Soviet Union» 4I отделяет идейно-нравственную позицию диссидентов от других форм выражения протеста против советского тоталитаризма. Эта книга написана на основе ХТС (вып 1-21), изданной до 1971 г. Поэтому, в ней подробно рассматриваются события, произошедшие в первый период правозащитного движения, например, процесс по делам Синявского и Даниэля, Четвертых, Григоренко, Марченко и др.

Наиболее крупной западной работой, охватывающей основные проблемы демократического движения в СССР, является коллективная монография, подготовленная под редакцией R.L. Tokes4 . В ней рассматриваются вопросы государственной политики и идеологии советского государства и альтернативная идейно-нравственная позиция диссидентов. Авторы считают инакомыслие естественным продуктом советской политической системы, построенной на принудительном единомыслии, и приходят к выводу, что участники демократического движения не являются революционерами, так как у них нет единой позитивной программы, широкой поддержки масс.

Английский исследователь F. J. Feldburgge в свом труде «Samizdat and political dissent in the Soviet Union»43 довольно подробно изучает самиздат: возникновение, характер и содержание материалов, распространение, преследование со стороны властей. Особое внимание уделено «Хронике текущих событий». Shatz М. в своей работе рассматривает вопросы генезиса и исторического течения советского диссидентства, и общественного влияния на дело Синявского и Даниэля .

Работы иностранных исследователей диссидентского движения в СССР отражают точку зрения Запада. Существенным недостатком западных исследований является ограниченность документальной базы, что приводит к определенной однобокости при освещении.

Наиболее важными и интересными публикациями этого периода являются образцы самиздатской литературы45, в основном публиковавшиеся за рубежом.

Второй историографический этап охватывает время с 1985 г. (начало Перестройки) до 1991 г. (распад СССР).

В этот период в СССР начинает осуществляться политика демократизации и гласности, связанная с именем генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева. В результате реформ общественно-политическая жизнь в стране начинает меняться: исчезают запретные зоны для объективного анализа и критики, возрастает роль и значение средств массовой информации, неформальных движений, развивается процесс переоценки ценностей. В органах власти и управления в итоге выборов 1989-1990 гг. появились демократически настроенные народные депутаты и голоса диссидентов, гонимых в прошлом, услышала вся страна. В конце 1980-х годов появились статьи и книги участников правозащитного движения и о диссидентском движении, изданные уже не за рубежом, а в СССР.

Одним из заметных явлений на книжных прилавках стал сборник статей «Иного не дано» . В этом сборнике А. Д. Сахаров, показывая неизбежность перестройки, в качестве одной из главных причин переживаемого кризиса назвал «отсутствие плюрализма в структуре власти, в экономике (за исключением периода нэпа), в идеологии». Необходимую плюралистическую эволюцию общества, по мнению Сахарова, морально и психологически подготовили инакомыслящие, общественные движения, появившиеся еще в 60-е годы .

В это же примерно время появляется ещё одна содержательная книга: «50/50. Опыт словаря нового мышления» (вышла в свет одновременно во Франции и СССР). Каждое событие в ней объясняется статьями двух и более авторов, что дает читателю возможность сопоставить разные точки зрения на одно и то же явление. В этом сборнике помещена статья Богораз Л. И., Даниэля А. Ю. "Диссиденты", 48 где содержится определение терминов "диссиденты" и "правозащитники". В ней дается однозначно положительная оценка роли диссидентов в истории советского общества периода застоя.

В отличие от более ранних тенденций, зафиксированных в сборнике «Иного не дано», в работе Белецкой В. «Судьба и совесть»49, рассматривающей судьбу двух ученых-физиков, - Андрея Дмитриевича Сахарова и Юрия Федоровича Орлова, -диссиденты характеризуются уже не как враги народа, а как общественные герои.

Заслуживает внимания и труд Чалидзе В. «Заря правовой реформы (апрель 1985 - июнь 1989)»50, автор которого был инициатором Комитета прав человека. Это первая книга В. Чалидзе, вышедшая в советском издательстве. Здесь дается обзор первых шагов перестройки советского права и практики его применения в области прав человека. Автор включил в круг рассуждений следующие темы: освобождение политзаключенных, реальное состояние гласности, права психиатрических пациентов, положение религии, свобода ассоциации, свобода выезда, право на демонстрацию и др. Книгу отличает тонкий правовой анализ. Для написания диссертации бьш особенно важен раздел "свобода ассоциации", непосредственно связанный с предметом исследования.

В 1990 году появилась статья М. М. Мейера по истории правозащитного движения в СССР 51 , в которой был дан самый общий очерк борьбы правозащитников за соблюдение институтами власти гражданских прав.

Данный период историографии отличается от предыдущего, в котором для выражения иных взглядов существовала только самиздатская литература, отменой цензуры и публикацией ранее закрытых документов, появлением воспоминаний участников правозащитного движения. Этот период можно назвать временем накопления данных о правозащитном и диссидентском движении.

Третий этап историографии - датируется с 1991 г. до наших дней. Работы этого период можно разделить на несколько групп. Первая группа работ интересна тем, что связана с именами непосредственных участников правозащитного движения. Опыт развития историографии правозащитного (диссидентского) движения показал, что как правило наиболее глубокими и содержательными работами являются те, авторами которых выступают сами участники событий, но не как мемуаристы, а как историки и правоведы. Иллюстрацией к этому тезису являются не только монография Л. Алексеевой, но и коллективная статья Л. Богораз, В. Голицына и С. Ковалёва52. В этой работе затрагиваются принципиальные вопросы о характере правозащитного движения, его правовой основе, целях, методах, деятельности и влиянии на идеи перестройки. Авторы считают, что правозащитное движение не являлось политической борьбой, а было нравственным сопротивлением существующему режиму. Статья была опубликована в сборнике «Погружения в трясину», в котором также, в разделе «Голоса времени» впервые были опубликованы в Советском Союзе ранее запрещенные статьи и письма А. Сахарова, А. Солженицына, В. Турчина, А. Амальрика и др.

Статья Богораз Л., Даниэль А. "В поисках несуществующей науки (Диссидентство как историческая проблема)"53привлекает внимание исследователей тем, что она затрагивает споры о хронологических рамках, определении терминов, характере, влиянии диссидентов на основную массу населения. Численность репрессированных по политическим мотивам, приводимая в статье (за период с 1957 по 1986 г.) колеблется в рамках от 8 до 20 тыс. человек.

Книга П. Вайля и А. Гениса показывает духовный мир советского человека, прежде всего поколения «шестидесятников»54. Авторами нарисована яркая картина эпохи, начавшейся с ХХП съезда партии в 1961 году и продлившейся до 1968 года, когда были развеяны иллюзии «пражской весны». Специальный раздел книги посвящен диссидентскому движению.

В 1997 г. появилась интересная статья "Диссиденты о диссидентстве" , в которой авторы, участвовавшие в диссидентском движении, выражают свои мнения о концепции, характере диссидентства. Они не считали себя политическими деятелями, и по их мнению это движение было не партийным или классовым, а нравственным.

В монографии Р. Медведева «Неизвестный Андропов. Политическая биография Юрия Андропова»56 разрабатывается проблема отношение власти к диссидентству, особенно КГБ в период работы Андропова в должности председателя КГБ. При этом подробно рассматриваются события в Чехословакии. Р. Медведев считает, что диссидентское движение было порождено недотатками и пороками самого светского общества и государства, и корни его идут еще из сталинских времен.

В 1999 г. вышла книга о А. С. Есенине-Вольпине, составителями которой являлись А. Ю. Даниэль, С. М. Лукашевский, В. К. Финн57. В нее включены работы по философии, логике, методологии науки, а также публикации и выступления, отражающие его правозащитную деятельность. Кроме того, приведены воспоминания друзей и соратников А. Есенина-Вольпина по правозащитному движению, стихи его матери - переводчицы и поэтессы Н. Д. Вольпиной - и архивные материалы, относящие к жизни и научному творчеству А. С. Есенина-Вольпина в СССР. Эта работа подробно показывает процесс подготовки первой правозащитной демонстрации в 1965 г., идеи Есенина-Вольпина по защите прав человека и соблюдению законов государством и его гражданами как основы безопасности многих общественных движений.

Большое значение для данной диссертации имеет статья Терновского Л. "Тайна ИГ" . Терновский не был членом ИГ, но имел близкие отношения с членами группы и поддерживал их. В работе он изложил свои взгляды на вопрос о начале, составе, значении этой ассоциации. Также в его статье даются краткие биографии членов ИГ.

Б. И. Шрагин в своей работе «Мысль и действие»59с точки зрения философии оценивает диссидентов как преемников традиций русской интеллигенции.

Одна из новейших публикаций - сборник «Вегетарианская Эпоха» -посвящен демократическому движению 1960 - 80-х годов. На страницах книги опубликованы пьеса Станислава Подольского, свидетеля расправы над рабочими Новочеркасска, воспоминания и размышления Юрия Айхенвальда, Анатолия Марченко, Генриха Алтуняна, Ирины Ратушинской, Михаила Хейфеца, Андрея Сахарова. Предисловие и Приложение в книге написаны и составлены Григорием Померанцем.

В недавно вышедшем исследовании Медведева Р. А. «Солженицын и Сахаров. Два пророка» 6I анализируются деятельность и идеи Солженицына и Сахарова, имевших разные идеологические взгляды в движении.

Во вторую группу работ входят труды, написанные профессиональными историками, изучающими диссидентское движение. Первой такой работой этого этапа можно считать книгу Ю.Ф. Лукина «Из истории сопротивления тоталитаризму в СССР. 20 - 80-е годы»62. В монографии сделана одна из первых в отечественной научной литературе попыток проанализировать общие вопросы сопротивления тоталитаризму, раскрыть не только традиционные, позитивные проявления социальной активности, но и формы протеста, его исторические корни и причины.

В учебном пособии «Материалы по истории диссидентского и правозащитного движения в СССР 50 - 80-х годов»63 впервые даётся обобщенное представление о данной теме. Оно явилось заметным вкладом в хронологию важнейших событий диссидентского движения и в систематизацию его основных документов. В книге авторы поднимают вопрос о роли правозащитного движения, и проводят мысль о значительной роли диссидентов и правозащитников в истории России, особенно в организации политических акций.

На этом же историографическом этапе появляется ряд содержательных статей. Так, в статье В. Н. Березовского "Движение диссидентов в СССР в 60-х -первой половине 80-х годов" 64 удачно выделены направления и этапы диссидентского движения.

Монография А. А. Королёва «Диссиденство и молодая творческая интеллигенция: к проблеме духовных истоков современных радикалько либеральных реформ» посвящена разработке проблемы взаимоотношений художественной интеллигенции и власти в 1950-е - 70-е годы.

В другой работе этого же автора - «Диссидентство как общественно-политический феномен» 66 - внимание сконцентрировано на вопросах, не получивших еще должного освещения в научной литературе. Среди них вопрос о числе участников правозащитного движения, о роли и месте инакомыслия в церкви, о судьбе диссидентов, их участии в современных общественно-политических процессах. Обобщая известные источники, автор приводит следующие цифры о числе участников: с 1967 по 1970 г. предупреждение прокуроров получили 58238 человек, с 1970 по 1974 г. - 63108. За 24 года действия статей 70-ой и 190-1 УК РСФСР за антисоветскую агитацию и пропаганду было возбуждено 3600 дел. Таким образом, автор заключает, что диссидентское движение нельзя назвать массовым. Но его влияние на перестроечные процессы нельзя преуменьшать.

Статья А. Б. Безбородова, заявившего о себе как об одном из первых отечественных исследователей истории инакомыслия в Советском Союзе, "Историография истории диссидентского движения в СССР 50 - 80-х гг."67 даёт определение термина "диссидент", в ней приводится классификация источниковых и историографических материалов по теме. Работа этого же автора, «Феномен академического диссиденства в СССР» , рассматривает правозащитную деятельность учёных и научных работников в тесной связи с процессами, происходившими в движении инакомыслящих в целом. Особо выделяется общественно-политическая деятельность академика Сахарова, общепризнанного духовного лидера всего демократического движения в СССР. Ему же посвящена и работа Иойрыш «А. Д. Сахаров. Ответственность перед разумом»69.

В монографии Казьмина В. Н. «От правозащитного движения к многопартийности в России (1965 - 1996 гг.)»70 анализируются проблемы инакомыслия, неформальные организации, политические партии России. Хронологические рамки исследования охватывают период с 1965 г. до 1996 г.

Автор рассматривает правозащитное движение в СССР и неформалов в годы перестройки как предпосылки многопартийности в современной России.

Савельев А. В., используя архивные материалы РГАНИ и работы западных исследователей, в своем труде "Политическое своеобразие диссидентского движения в СССР 1950-х - 1970-х годов"71 даёт анализ состава и указывает количество заключенных в СССР по разным статьям за период с 1956 г. по 1975 г.

В 1998 г. выходит в свет сборник «Рыцари без страха и упрека: Правозащитное движение: дискуссии последний лет»73. Целью которого является сопоставление заявленных позиций и точек зрения.

Следующая работа представляет новую сторону в исследованиях о правозащитном движении. О. К. Антропов в книге «История отечественной эмиграции»74 выделяет две волны эмиграции: третью и четвертую. Автор считает, что эмигранты первой волны уехали "из-под пуль", второй волны - бежали от расстрела и лагерей. Третья волна эмиграции - это выезд из страны советских граждан по национально-этническим (евреи, немцы) и по политическим причинам (диссиденты). Политическая эмиграция началась в конце 60-х годов в форме высьшки из страны неугодных граждан и "невозвращенцев". Четвертая волна построена на "утечке умов" высококлассных специалистов. В этой монографии проанализирован состав правозащитников. По мнению автора работы, среди участников движения выделялись своей активностью творческая интеллигенция и ученые, а также техническая интеллигенция. Большинство участников и исследователей проблемы оценивали характер движения как просто нравственный, но не политический, тогда как Антропов оценивал его не столь прямолинейно. Он считал, что цель правозащитного движения была не политической, а методы и средства противодействия - были политическими.

История репрессивной политики советского государства рассматривается и В. М. Кирилловым в книге «История репрессий и правозащитное движение в России» . В ней освещаются теория и практика правозащитного движения в России. В качестве базового используется региональный материал (преимущественно в пределах Нижнетагильского региона Урала) с 1917 по 1970 гг. С начала 30-х годов, до 1953 г. даются данные по Уральскому ГУЛАГу.

В работе «От «застоя» к реформам. СССР в 1917-1985 гг.» А. В. Шубин ставит задачу рассмотреть те процессы, которые уже в недрах равновесия 70-х гг. предвещали будущую социальную бурю.

Большое внимание исследователей привлекли две работы В. А. Козлова77. Автор, использует в них материалы ГАРФ, но основной упор делается на анализ материалов РГАНИ, из которых следует, что в 1967 году КГБ резко активизировал свою агентурную работу. В течение года было завербовано 24 952 новых агента, что составляло 15 % от всей агентуры и в два раза превышало количество "выявленных" в том же году инакомыслящих78. Несложный подсчет показывает, что в целом агентура КГБ в конце 1960-х годов составляла около 166 тыс. человек, что весьма далеко от традиционных представлений советских людей об окружавших их повсюду тайных агентах. Здесь же содержатся данные, что в 1957 - 1985 гг. были осуждены за антисоветскую агитацию и пропаганду и за распространение заведомо ложных сведений, порочащих советских государственный и общественный строй, 8124 человека79.

Третья группа исследований охватывает работы по общим проблемами общественно-политической и культурной жизни периодов "Застоя" и "Перестройки" 80 . В некоторых из них проблемы диссидентского движения освещаются в отдельной главе или разделе .

В четвертую группу следует выделить переведенную литературу по советской истории в целом, появившуюся в начале 90-х гг., главным образом учебные пособия82. Эта литература позволяет взглянуть на историю советского общества в целом как бы со стороны - глазами исследователя с Запада. Однако именно принадлежность к другому обществу не всегда способствует пониманию ментальносте советского человека. Последняя группа включает в себя диссертации по этой теме . Подавляющее большинство работ по истории правозащитного (диссидентского) движения в Советском Союзе, положительно оценивая его роль, подчеркивает связь между деятельностью диссидентских и правозащитных организаций и последующими процессами демократизации в СССР и России.

При этом необходимо отметить, что в последние годы появились публикации, совершенно иначе оценивающие роль диссидентского движения в истории советского общества. К таким авторам относится С. Г. Кара-Мурза. Его книга «Советская цивилизация»84 содержит главу «Диссиденты - советская «закваска» антисоветского проекта». В ней автор анализирует влияние диссидентов на советское общество. Автор пишет следующее:

«Однако никакого результата, полезного для нашего народа, от работы диссидентов я найти не могу - потому, что они очень быстро подчинили всю эту работу целям и задачам врага СССР в холодной войне. ... На совести диссидентов -тяжелейшие страдания огромных масс людей и очень большая кровь»85.

Работы этого автора носят эмоциональный публицистический характер. Мы не можем принять оценку личности А.Д. Сахарова, данную С.Кара-Мурзой. Он пишет: «...что идолом у возбужденной антисоветской публики стал академик А.Д.Сахаров - безумный наивный старец, который всю жизнь «под колпаком», в искусственной обстановке, прокорпел над водородной бомбой» .

Мы полагаем, что он чрезмерно преувеличивает и утрирует значение диссидентского движения. С.Кара-Мурза оценивает деятельность диссидентов как приведшую в результате к уничтожению Советского Союза. Он особо обращает внимание на то, что диссиденты действовали в сотрудничестве с западными спецслужбами, называет их участниками антисоветского проекта. На наш взгляд, в своей работе С. Кара-Мурза практически полностью повторяет официальную риторику и мысли, применявшиеся в борьбе с диссидентами в СССР в период застоя.

Таким образом, третий этап российской историографии правозащитного движения представляет собой переход от периода накопления информации к ее научному анализу и обобщению. В научный оборот вводятся новые источники. В это же время появляется интерес к рассмотрению отдельных конкретных аспектов правозащитного движения. Это особенно характерно для работ второй половины 1990-х годов, в которых рассматриваются отдельные вопросы диссидентского движения или различные социальные группы, участвовавшие в нём.

Несмотря на обилие работ, в которых затрагиваются проблемы правозащитного движения, тему нельзя считать разработанной. Специальных исследований очень мало. До сих пор не исследован вопрос о правозащитных ассоциациях, являвшихся центром правозащитного движения в СССР и судьбы правозащитников в период Перестройки.

Источники

При работе над диссертацией были использованы как опубликованные, так и неопубликованные источники разного характера. Все источники по теме можно разделить на несколько групп.

Первую группу составляют законодательные акты СССР, партийные и партийно-государственные документы. Прежде всего - это Конституции СССР 1936 г. и 1977 г. В это время диссиденты выступали за то, чтобы власть соблюдала свою Конституцию, поэтому ее статьи важны для понимания идеологии диссидентов. Материалы съездов и пленумов ЦК КПСС, проходивших в рамках исследуехмого периода, отражали официальную точку зрения руководства87.

Ко второй группе источников относятся архивные -материалы, основная часть которых собрана в одном из центров изучения инакомыслия в СССР -обществе «Мемориал», активно разрабатывающем историю политических репрессий, в том числе и в постсталинское время. В сборниках общества появилось несколько высокопрофессионально составленных публикаций по истории репрессивной политики конца 1950 - начала 1960-х гг. Начата работа по собиранию документов участников правозащитного движения. Архив Мемориала существует с 1988 г. Он включает в себя свыше 50000 единиц хранения и постоянно пополняется . В "Мемориале" практически полностью представлено собрание материалов "Архива самиздата", опубликованного в Мюнхене. Необходимо также обратить внимание на тот факт, что в фондах общества «Мемориал» проведена большая работа по сбору разрозненных документов по истории и деятельности практически всех правозащитных организаций, существовавших в СССР. Здесь собраны обращения, заявления, письма, документы уставного характера этих организации и др .

Кроме того, при работе над темой были задействованы документы еще одного независимого архива: Центра документации "Народный архив". "Народный архив" приобрел целый ряд личных архивов известных активистов правозащитного движения: например, А. Лавут, В. Гершуни, часть архивов П. Григоренко, Л. Богораз, Т. Великановой и других.

В российском государственном архиве новейшей истории (РГАНИ: бывший ЦХСД), созданном на базе ведомственного архива ЦК КПСС, хранятся документы, которые отражали официальную точку зрения на происходящие события. В работе использованы материалы общего, административного, идеологического отделов аппарата ЦК КПСС (Ф. 5), протоколы заседаний Секретариата ЦК КПСС, коллекция документов (Ф. 89 - архив Президента РФ). Они формировали определенное отношение руководства к проявлениям инакомыслия.

Третья группа источников - это мемуары и воспоминания. В них отражается личная точка зрения их авторов на те или иные события, что помогает увидеть многообразие взглядов и оценок по изучаемому вопросу.

Среди мемуаров и воспоминаний также можно провести определенную классификацию. В первую группу входят воспоминания общественных и политических деятелей, а также людей, близко стоявших к руководству страны, зачастую вхожих в коридоры власти90. Они были непосредственными участниками или свидетелями событий, происходивших в стране и мире во второй половине XX века. Естественно, что характер и содержание описаний во многом зависят от личности автора.

В отдельную группу можно выделить воспоминания бывших участников диссидентского движения. Пока не хватает научных исследований этой проблемы, мемуарные материалы участников движения имеют особое значение. В этой связи хочется отметить книгу Левитина-Краснова А. Э. «Родной Простор. Демократическое Движение»91 , вышедшую в 1981 г. в самиздатском виде. Впоследствии эта книга не была опубликована в России. Автор - церковный писатель и член Инициативной Группы защиты прав человека - рассматривает здесь процесс формирования ИГ.

В воспоминаниях Ларисы Орловой и Льва Копелева «Мы жили в Москве 1956 - 1980» 92 подробно рассказывается о культурной жизни общества, о настроениях интеллигенции, хорошо передана общественная атмосфера тех лет.

В 1990 году вышла книга Е.Г. Боннэр «Постскриптум. Книга о горьковской ссылке»93. Эта публикация стала как бы продолжением к «Воспоминаниям» А. Д. Сахарова94. В основе повествования события 1983 - первой половины 1986 гг., в том числе судебный процесс над Е. Г. Боннэр, описание неоднократных голодовок А, Сахарова. В следующем году, вышла ещё одна книга Боннэр «Звонит колокол... Год без Андрея Сахарова» 5, где отраженно ее видение отношений между Сахаровым и АН СССР. Боннэр заняла резко отрицательную позицию в оценке академии.

Мемуары В. Буковского «И возвращается ветер ...»9б хорошо отразили настроения и мысли молодежи, в том числе студентов, 50-х начала 60-х годов. Оставил воспоминания и Андрей Аматьрик. В его «Записках диссидента»"97 излагаются идеи самих диссидентов. Рассуждая о том, как в изолированном обществе мог возникнуть феномен диссидентства, он обращал внимание на роль русской литературы, воспитывавшей в читателях свободомыслие. Амальрик считал, что диссидентское движение возникло на национальной почве, а не было привнесено извне. В. Буковский и А. Амальрик были представителями поколения, мировоззрение которого формировалось под влиянием XX съезда КПСС, что наложило определенный отпечаток на содержание их мемуаров и оценки многих событий и явлений.

В книге члена МХГ и активиста еврейского движения Щаранского Н. «Не убоюсь зла»98 рассказывается о его аресте, уголовном деле, ссылке и процессе освобождения. В воспоминаниях показываются взаимоотношения еврейского движения и правозащитного движения. Эта книга была публикована в СССР в 1991 г., а всего её издали в 11 странах мира.

Ю. Ф. Орлов в своей книге «Опасные мысли. Мемуары из русской жизни»99 рассказывает о деятельности созданной им Московской Хельсинкской группы. Книга посвящена памяти известного правозащитника Анатолия Марченко. В 1993 году читатели получили возможность познакомиться с мемуарами самого А. Марченко, умершего в тюрьме в 1986 г. "Мои показания"100- так называется эта замечательная книга, впервые поведавшая обществу об условиях жизни в лагерях хрущевского времени. Автор подробно описывает способы борьбы с инакомыслием, в том числе организацию политических процессов.

Воспоминания лауреата нобелевской премии писателя А. И. Солженицына «Бодался теленок с дубом» 101 рисуют детальную картину духовного состояния советского общества и борьбы его здоровых сил за улучшение нравственного климата и уважение достоинства человека.

При исследовании истории правозащитного движения трудно обойтись без использования «Воспоминаний» А. Д. Сахарова102. Академик-правозащитник стоял в центре всех важнейших событий, происходивших в правозащитном движении, был тесно связан со многими инакомыслящими дружбой и товарищескими отношениями. Прежде всего, в его воспоминаниях нашли отражение формирование и деятельность Комитета прав человека, Советского отделения Международной Амнистии, Московской Хельсинкской группы и процессы по делам правозащитников.

Идеи подлинного коммунизма отражены в книге П. Г. Григоренко «В подполье можно встретить только крыс...»103. Генерал Петр Григоренко, герой войны, ставший профессором Академии Генерального штаба, в 1961 г. выступил на районной партийной конференции Москвы и сказал, что критика культа личности

Сталина ведется непоследовательно, ибо не критикуются те условия, тот режим, которые породили сталинскую диктатуру с ее губительным произволом. За это выступление Григоренко был уволен из Академии и назначен начальником штаба армии на Дальнем Востоке. Он боролся за свои убеждения. В воспоминаниях особое внимание уделено борьбе крымских татар за восстановление их прав и репатриацию в Крым.

Известный эссеист, философ и филолог Г. Померанц выступает с мемуарной прозой в воспоминаниях «Записки гадкого утенка» . Он вспоминает, что пережил и Сталинград, и ГУЛАГ, и диссидентство, но книга интересна не столько конкретными событиями, сколько рожденными ими мыслями. Читатель волей-неволей вступает в диалог с одним из интереснейших современников и проходит вместе с автором путь духовного труда как единственную возможность преображения.

Книга Пимонова В. «Говорят «особо опасные»105 - уникальный документ эпохи, фрагмент истории сопротивления коммунизму. Автор является известным диссидентом, ученым, писателем, журналистом, раввином, христианским активистом, бывшим сотрудником КГБ. В своей работе он рассказывает о своей судьбе, аресте, жизни в ГУЛАГе, об ужасах лагерей и психотюрем.

Интересны воспоминания Каминской (адвоката Буковского, Галанскова, Литвинова) «Записки адвоката» . Они содержат подробности о судебных процессах над правозащитниками, а также воспоминания о демонстрациях на. Пушкинской площади в 1965 г. и 1967 г. и на Красной площади в 1968 г., о "процессе четырех" и др. важных событиях.

В воспоминаниях члена ИГ Г. Алтуняна «Цена свободы. Воспоминания диссидента» 7 рассматриваются его участие в диссидентском движении. Алтунян был не только инакомыслящим, но и узником совести, правозащитником, борцом за свободу и права человека.

Подъяпольский Г. С. являлся членом ИГ и КПЧ. В его книге «Золотому веку не бывать...» подробно рассматривается правозащитное движение начального периода (с 1965 до 1976 г.). Он предложил свою периодизацию правозащитного движения. В воспоминания Подъяпольского включены его стихи и воспоминания его близких и друзей о нем.

К четвертой группе источников следует отнести самиздатские публикации, в которых можно выделить 3 вида.

К первому относятся документы о процессах над правозащитниками. Имея статус открытого суда, суды фактически проводились закрытыми. Допуск на них производился лишь по специальным билетам. Общественность не имела точной информации по рассматриваемым делам, поэтому правозащитники стремились распространить информацию через каналы самиздата. Впервые работа по сбору такого материала была проведена по делу А. Синявского и Ю. Даниэля и оформлена в «Белую книгу»109. Позже появились другие издания такого же типа110.

Ко второму виду относятся самиздатские периодические журналы.

В конце 1960-х гг. в самиздате, кроме отдельных работ, функционировали машинописные журналы, как литературные, так и общественно-политические111. Среди самиздатовских периодических материалов ведущее место занимает «Хроника текущих событий»112, первый номер которой вышел 30 апреля 1968 г. в Москве. А. Д. Сахаров назвал ХТС самым большим достижением правозащитников. За несколько лет работы ХТС наладила связи между разнородными группами правозащитного движения. Она была тесно связанна не только с правозащитниками, но и с различными другими инакомыслящими. Первый редактор ХТС Наталья Горбаневская бьша арестована 24 декабря 1969 года. После ее ареста редактором стал филолог А. Якобсон. В 1973 году ему пришлось эмигрировать. После него ХТС редактировали педагоги Галина и Илья Габай, литературовед Г. Суперфин, биолог С. Ковалев, математик Т. Великанов113.

В 64-х выпусках ХТС (1968 - 1983 гг.) содержится большой массив информации о нарушениях прав человека в СССР, о различных акциях протеста, о положении политических заключенных, о формировании и деятельности правозащитных ассоциаций, о процессах над их членами.

Важным источником, отражающим духовный мир инакомыслящей советской интеллигенции, является нелегальный общественно-политический журнал «Политический дневник»114. Его редактором был историк Рой Медведев, а его помощником - брат, Жорес Медведев. Журнал печатался и выходил один раз в месяц. Всего вышло 75 номеров за период с 1964 по 1971 годы. Этот журнал помещал статьи, заметки, письма, заявления и другие материалы о политической жизни в Советском Союзе, об идейно-нравственных проблемах общества. В его первые выпуски вошли документы о смешении Н. Хрущева и о попытках нового руководства реабилитировать И. Сталина.

С 1978 г. В Мюнхене издавался зарубежный журнал, который можно отнести к тамиздату - это «Вести из СССР. Права человека»115. Редактором этого издания являлся К. Любарский, осужденный за распространение самиздата. С 1980 г. журнал стал выпускается на двух языках: русском и английском. Главный принцип публикаций этого журнала - сообщение информации о событиях без каких-либо оценочных суждений и комментариев. Бюллетень состоит из 5 томов, содержащих сведения за 1978 - 1981 гг., 1982 - 1984 гг., 1985 - 1986 гг., 1987 - 1988 гг., 1989 -1991 гг. И6

К третьему виду относятся сборники материалов и документов, ранее выходившие в самиздатских изданиях117. В них также публикуются архивные материалы. К такого рода сборникам можно отнести: «Цена метафоры, или преступление и наказание Синявского и Даниэля», содержащий много материалов о процессе Даниэля и Синявского и об общественном резонансе на это событие; «Миф о застое», составленный по принципу контраста выдержек из речей Л. Брежнева и отрывков из воспоминаний П. Григоренко, В. Буковского и "Хроники текущих событий".

Сборники «История советской цензуры. Документы и комментарии» и «Реабилитация: Политические процессы 30-50-х годов» явились первыми изданиями закрытых ранее архивных документов о репрессиях периода культа личности.

Интересной для работы с темой была книга «Самиздат века», собравшая много материалов самиздата. Эти сборники вводят в оборот некоторые документы, ранее недоступные исследователям, в том числе тексты ХТС, фрагменты воспоминаний, письма протеста и стихи.

Не менее важным и полезным является сборник, вышедший к 25-летию Московской Хельсинкской группы «Документы Московской Хельсинкской группы, 1976-1982: к 25-летию Московской Хельсинкской группы», в который включено 228 документов МХГ. Несколько документов, сведения о которых имеются прежде всего в правозащитном бюллетене "Хроника текущих событий", не найдено. Сборник охватывает период с мая 1976 г. по сентябрь 1982 г. и в целом построен по хронологическому принципу.

Пятая группа источников - это материалы периодической отечественной печати изучаемого периода, по существу не столько отражавшей общественные настроения, сколько формировавшей их в рамках официальной политики. Чаще всего против диссидентов выступали центральные газеты «Правда», «Известия», «Комсомольская правда», «Литературная газета». Именно через прессу советское и партийное руководство страны организовывало идейно-политические кампании разоблачения инакомыслия как «антисоциалистического» явления. В статьях, направленных против диссидентов, даются извращенные характеристики инакомыслящих как «отщепенцев», «антисоветчиков», действующих в интересах западных государств. Эти публикации ярко отражают методы и приемы борьбы властей против любых форм публичного несогласия с теорией социализма и общественным порядком в СССР.

В периодической печати наших дней появились публикации, отражающие новую тенденцию в отношении к истории правозащитного движения. Это издания «Мемориал»,«Карта» «Правозащитник».

Шестая группа - это документы Интернета, размещаемые на соответствующем сайте . Новые электронные ресурсы и информационные технологии с каждым годом привлекают все большее внимание историков.

Глобальная сеть Интернет резко расширяет доступ к различным историческим источникам. Причем сегодня некоторые виды информации стали более доступны через Интернет, чем традиционным путем. Количество web-сайтов, содержащих тексты исторических документов, неуклонно растет. Но при использовании электронных исторических источников возникает проблема цитирования. Четкого стандарта ссылок на электронные исторические источники пока нет. В литературе все чаще встречаются унифицированные ссылки на электронные документы или издания, приближенные к оформлению ссылок в печатных изданиях119.

Методологической основой исследования являются как общенаучные методы познания, такие как системный, единство логического и исторического, так и традиционные методы исторического исследования, такие как сравнительно-исторический, хронологический.

Автор руководствовался принципами историзма и конкретности, предполагающими признание устойчивой связи между явлениями и событиями. Так, формирование правозащитного движения рассматривается как закономерное явление, возникающее в ответ на преследования инакомыслия со стороны государства.

Отношения Советского государства и правозащитных ассоциаций в диссертации рассматриваются с позиции строительства правового государства и гражданского общества в современной России. Правозащитники прежде всего требовали от власти соблюдения правовых норм, закрепленных, в частности, в Конституции СССР.

Правозащитные ассоциация стати активными субъектами правозащиты, противопоставляя себя государству и стараясь ограничить его деятельность определенными правовыми рамками.

В качестве объекта данного исследования выступает совокупность общественных движений, основанных на несогласии с политикой советского государства. В свою очередь, предметом исследования является именно правозащитное движение в рамках общедиссидентского движения в указанный период. Правозащитное движение в союзных республиках, религиозные и национальные движения оставлены за рамками настоящего исследования, т.к. требуют самостоятельного изучения и другой источниковой базы.

В данной работе сделана попытка систематизировать разрозненные материалы о формировании и развитии правозащитного движения в СССР, а также рассмотреть процессы организационного оформления правозащитных ассоциаций, особенности их деятельности в различные периоды правозащитного движения.

Итак, целью данной диссертационной работы является исследование процесса становления и развития правозащитного движения в СССР через деятельность именно правозащитных ассоциаций, которые рассматриваются как его ядро.

Для реализации указанных целей автор стремится к решению следующих задач:

- выделить и охарактеризовать основные этапы и особенности правозащитного движения в СССР,

- рассмотреть процесс дискуссии формирования первой правозащитной ассоциации,

- конкретизировать специфику деятельности ряда наиболее значительных из этих ассоциаций,

- проследить судьбы правозащитников в процессе реформирования советского общества в годы перестройки.

Новизна диссертационного исследования состоит в том, что оно является одной из первых попыток исследовать деятельность правозащитных ассоциаций как центра правозащитного движения в СССР.

Впервые введены в научный оборот архивные документы о деятельности небольших правозащитных ассоциаций, таких как "Инициативная группа защиты прав инвалидов", "Свободное Межпрофессиональное объединение трудящихся", "Русский общественный Фонд помощи политзаключенным и их семьям" и др.

Автор также систематизировал биографические данные основных участников правозащитных ассоциаций и основные документы программно-уставного характера.

Структура данной работы определялась в соответствии с задачами исследования. Она состоит из Введения, трех глав, заключения, библиографии и приложений.

Материал излагается в проблемно-хронологическом ключе, что позволяет автору делать выводы с опорой на конкретно-исторические оценки любого из предьщущих этапов развития. В первой главе показывается процесс возникновения правозащитного движения, связанный с такими событиями как дело Синявского и

Даниэля, процессом четырех и демонстрацией 1968 г. на Красной Площади. Именно в ходе этих событий сложились предпосылки формирования правозащитных ассоциаций.

Вторая глава посвящена дискуссии о целесообразности и необходимости формирования правозащитной ассоциации и освещению путей и методов создания первых правозащитных ассоциаций, которые занимались в то время в основном общими проблемами правозащитного движения.

Третья глава рассматривает МХГ как наиболее активную и широко разветвленную организацию. Уделяется внимание работе небольших специализированных правозащитных ассоциаций, таких как Инициативная группа защиты прав инвалидов в СССР, Свободное Межпрофессиональное объединение трудящихся, Русский общественный Фонд помощи политзаключенным и их семьям. В этой же главе есть параграф о судьбах правозащитников в процессе перестройки.

В заключении сделаны основные выводы по теме.

В приложениях приводятся архивные материалы и биографии участников правозащитных ассоциаций.

Автор полагает, что совокупность используемых методов, широкий круг привлеченных источников и предложенная структура работы позволяют решить поставленные перед диссертантом задачи в исследовании правозащитного движения.

Первые выступления правозащитников

14 октября 1964 г. Пленум ЦК КПСС освободил Н. С. Хрущева от обязанностей Первого секретаря ЦК КПСС, члена Президиума ЦК КПСС и председателя Совета Министров СССР. Пленум признал также нецелесообразным совмещение в одном лице двух высших должностей. Первым секретарем ЦК КПСС был избран Л. И. Брежнев. Председателем Совета Министров по рекомендации пленума Президиум Верховного Совета СССР назначил А. Н. Косыгина120.

Об итогах пленума в «Правде» 16 октября 1964 года была опубликована краткая информация. В официальном сообщении говорилось об отставке Хрущева из-за преклонного возраста и по состоянию здоровья. Фактически на Пленуме ЦК, так же как днем ранее на заседании Президиума ЦК КПСС, Хрущеву были предъявлены обвинения в развале экономики, принижении роли партийных и советских органов, личной нескромности, субъективности и волюнтаризме. Отставка Хрущева не вызвала сколько-нибудь заметного протеста в широких массах населения. Банкротство его курса было очевидно121.

Население встретило это решение с чувством удовлетворения и одновременно настороженности. Удовлетворение рождалось надеждой на исправление негативных последствий бесконечных реформации, настороженность — неправдой насчет «ухудшения здоровья» и опасениями возврата к сталинским порядкам .

Первые шаги нового руководства были продиктованы стремлением покончить с волюнтаризмом Н. С. Хрущева в области партийно-государственного управления. Под видом борьбы с волюнтаризмом начали свертываться и прогрессивные начинания Хрущева. Контрреформы были распространены на советские, комсомольские и профсоюзные учреждения123

Постепенно и исподволь стало восстанавливаться имя Сталина, а вместе с ним и практика сталинизма. После Октябрьского пленума ЦК КПСС из средств массовой информации постепенно исчезли темы культа личности Сталина, лагерей и жертв репрессий. Важный шаг к переходу на консервативный курс был сделан в мае 1965 г. на праздновании 20-летия победы в Отечественной войне. В докладе Брежнева впервые после многих лет хрущевских поношений было сказано о вкладе Сталина в победу над фашистской Германией .

Переворот октября 1964 года, и приход к управлению страной брежневского руководства знаменуют собой начало политического поворота в общественной жизни и нарастания противоречий и диспропорций во всех сферах жизни общества. Неустойчивую "оттепельную" погоду сменили недвусмысленные морозы: на смену "ренессансу" пришел "репрессанс"125.

В 1965 г. усилились репрессии против диссидентов, что было результатом попыток сталинистов достичь в новом руководстве политического перевеса. Первыми жертвами стали Андрей Синявский и Юлий Даниэль, арестованные осенью 1965 г. Они повторили поступок Б. Пастернака - опубликовали свои произведения за рубежом. Но в отличие от Пастернака они сделали это тайно, под псевдонимами (Абрам Терц и Николай Аржак).

Синявский окончил филологический факультет МГУ, а Даниэль -Московский областной педагогический институт. К 1965 г. им было по 40 лет и оба они были известны в литературных кругах. Даниэль переводил на русский язык поэзию народов СССР, в Детгизе готовилась к печати его историческая повесть. Синявский работал в отделе советской литературы Института мировой литературы им. А. М. Горького, преподавал в школе-студии МХАТа и был признанным критиком . Особенной известностью пользовалась его статья в однотомнике Пастернака127.

Весть об аресте двух писателей быстро распространилась по Москве, и это был первый арест, о котором сообщили зарубежные радиостанции, работавшие на Советский Союз. Сообщение по зарубежному радио сделало арест писателей широко известным, и он встревожил всех, кто был как-то причастен к самиздату. Событие было воспринято как пролог к зловещим переменам и вызвало волну протеста среди молодых интеллектуалов. Этим арестом новое советское руководство объявляло войну самиздату - его авторам, распространителям и читателям. Не только друзья и знакомые арестованных, но и незнакомые люди, горячо обсуждали во что это выльется . Арест расценивался как попытка власти вернутся к сталинским нормам произвола и насилия над личностью .

За несколько дней до 5 декабря, отмечавшегося тогда как день советской конституции, в Московском университете и нескольких гуманитарных институтах были разбросаны листовки с "Гражданским обращением", отпечатанные обычным самиздатским способом на пишущей машинке. В листовках говорилось:

"Несколько месяцев тому назад органами КГБ арестованы два гражданина: писатели А. Синявский и Ю. Даниэль. В данном случае есть основания опасаться нарушения закона о гласности судопроизводства Общеизвестно, что при закрытых дверях возможны любые беззакония, и что нарушение закона о гласности (cm 3 Конституции и cm 18 УПК РСФСР) уже само по себе явяяется беззаконием Невероятно, чтобы творчество писателей могіо составить государственное преступление.

В прошлом беззакония властей стоили жизни и свободы миллионам советских граждан. Кровавое прошлое призывает нас к бдительности в настоящем Легче пожертвовать одним днем покоя, чем годами терпеть последствия не остановленного вовремя произвола.

У граждан есть средства борьбы с судебным произволом: это -«митинги гласности», во время которых собравшиеся скандируют один-единственный лозунг «Тре-бу-ем гчас-но-cmu су-да над —»(следуют фамилии обвиняемых) или показывают соответствующий плакат Какие-либо выкрики или лозунги, выходящие за пределы требования строгого соблюдения законности, безусловно являются при этом вредными, а возможно и провокационными, и должны пресекаться самими участниками митинга Во время митинга необходимо строго соблюдать порядок. По первому требованию властей разойтись — следует расходиться, сообщив властям о цели митинга.

Дискуссия о формировании правозащитных ассоциаций

На начальной стадии правозащитного движения его участники не ставили задачи создания какой-либо организованной группы. Как пишет в своей работе правозащитница Людмила Алексеева: "Большинство правозащитников было против организационных затей. Всем вошедшим в братское содружество правозащитников оно было дорого именно добровольностью, самостоятельностью каждого в определении своих функций в общем деле, свободой выбора непосредственных партнеров 1 .

Создание организаций дало некоторый эффект (особенно позже, когда возникли Хельсинкские группы с четкой программой), но не зря инакомыслие боялось организации. Разумеется, страх был перед возможными репрессиями266. Например, Рой Медведев говорил, что лично он "отказывался в то время входить в какие-либо диссидентские структуры, полагая, что неформальные и неофициальные связи лучше защищают нас, чем какие-либо формальные организации"1261. Однако, именно усиление репрессий против правозащитников в 1968 - 1969 гг. вызвало к жизни совершенно новое для советской политической жизни явление — создание правозащитной ассоциации. Всё начиналось с предварительных внутренних консультаций.

За период с начала 1968 года по май 1969 года состоялось несколько встреч некоторых активных правозащитников для обсуждения вопроса о форме организации. Для обсуждения этого вопроса Петр Григоренко, Лариса Богораз, Анатолий Марченко, Павел Литвинов, Виктор Красин, Петр Якир и Андрей Амальрик в начале июля 1968 г. поехали на дачу к Алексею Костерину268. В ходе обсуждения предлагались разные варианты названия организации. Амальрик предложил создать «Комитет защиты советской конституции» - лицемерная сталинская конституция содержала статьи о свободе слова, собраний, демонстраций и т.д. и могла служить юридическим прикрытием для комитета; идея использования «снизу» того, что «наверху» рассматривалось как не более чем декоративное украшение суровой действительности.

Далее им предлагалась структура трехслойного пирога: средний слой — наиболее известные участники Движения (такие как Григоренко или Литвинов) вошли бы в Комитет; верхний слой - те академики, писатели, режиссеры, кто относился к среднему слою с симпатией и еще не был напуган, поддерживали бы Комитет своим авторитетом; нижний слой - неизвестные участники Движения -выполняли бы значительную часть практической работы и дублировали бы членов Комитета в случае их ареста.

Все это было лишь формализацией реально сложившегося положения, но ставило задачу выработки и объявления программы. В. Красин боялся, что стоит организовать какой-нибудь комитет, он тут же в полном составе будет арестован. Но А. Амальрик ответил, что власть, скорее всего, будет его игнорировать и только постепенно его члены окажутся в тюрьме под разными предлогами (он оказался прав). После долгих споров никакого решения принято не было. Правозащитникам трудно было преодолеть воспитанный советским режимом страх перед словом «организация»269.

Поводом для повторенного обсуждения этого вопроса стал арест Ивана Яхимовича. Он, в прошлом председатель колхоза в Латвии, был арестован 24 марта 1969 г. в г. Юрмала Латвийской ССР. Яхимович обвинялся по ст. 83 ч.1 УК Латв.ССР, соответствующей ст. 190-1 УК РСФСР. Этот человек стал известен год назад благодаря письму Суслову о необходимости свободного распространения информации и отказа от политических процессов. Из-за этого письма в марте 1968 г. Яхимович был исключен из партии, а в мае 1968 г. снят с должности председателя колхоза без решения колхозного собрания. В последующем работал кочегаром в санатории "Белоруссия" г. Юрмала270.

После ареста Яхимовича в начале апреля 1969 г. Петр Григоренко предложил организовать Комитет в защиту Яхимовича и он очень болезненно переживал то обстоятельство, что не все были с ним согласны271. Григоренко говорил:

Московская Хельсинкская группа

Новый подъем правозащитного движения связан с подписанием Хельсинкского соглашения в 1975 г. 2 августа 1975 г. в центральной прессе был оп бликован полный текст Заключительного Акта Хельсинкских соглашений, которые были подписаны 1 августа 1975 года в столице Финляндии Хельсинки главами практически всех европейских государств (кроме Албании), США и Канадой404.

Государства-участники Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе продекларировали принципы, которыми они должны руководствоваться, строя новые взаимоотношения между народами и государствами. Они включали: принципы суверенного равенства, уважения прав, неприменения силы или угрозы силой, нерушимости границ, территориальной целостности государств, мирного регулирования вопросов, невмешательства во внутренние дела и сотрудничества в области экономики, науки и техники и окружающей среды и др. Значительное место в Заключительном Акте было уделено сотрудничеству в гуманитарных областях: уважение прав человека и основных свобод, включая свободу слова, мысли, религии и убеждений405.

Этот документ прочитали миллионы советских людей. Возможно, публикация данного документа в открытой печати отражала стремление советских лидеров продемонстрировать народу страны свои политические успехи в Хельсинки СССР получил по Заключительному Акту существенные выгоды - прежде всего, признание послевоенных границ в Европе407. Ю. Орлов считал, что, видимо, и сам

Брежнев расценивал Заключительный Акт как своего рода дипломатическую победу. Поэтому полный текст этого документа, в том числе разделы о правах человека, были опубликованы в советской прессе .

Но советские граждане, как воспоминает С. Ковалев, прочтя текст Гуманитарных статей Заключительного Акта в газетах, испытали потрясение потому, что впервые узнали о международных обязательствах своего правительства в этой области. В результате правозащитное движение получило новый импульс409.

Московские правозащитники Юрий Орлов, Андрей Амальрик, Валентин Турчин, Анатолий (Натан) Щаранский пришли к идее создания независимых от правительства общественных объединений по контролю за выполнением гуманитарных статей Хельсинкских соглашений. 12 мая 1976 года на пресс-конференции, созванной на квартире академика Сахарова, профессор Юрий Орлов, вернувшийся после пятнадцатилетней работы в Армении (где он стал членом корреспондентом Академии наук), объявил о создании Московской Хельсинкской группы .

Уже через два часа после этой внезапной пресс-конференции зарубежные радиостанции, работающие на Советский Союз - и "Голос Америки", и "Би-Би-Си", и "Немецкая волна", и "Свобода", передали сообщение о новой независимой общественной ассоциации411.

Ю. Орлов начал с того, что предложил А. Сахарову быть руководителем группы. Но А. Сахаров имел в этом смысле скорее отрицательный опыт, и поэтому в группу он не вошел . Сам Андрей Дмитриевич в своих воспоминаниях объяснил причину, почему он отказался от вхождения в группу, следующим образом: "Я считал, что форма индивидуальных выступлений, в которых я полностью свободен и в содержании, и в способе выражения, наиболее подходящая для меня при моем сильно выделенном положения Я был также тогда очень рад, что на мне "не висит" больше Комитет прав человека, и не хотел вновь связывать себя какими-либо аналогичными обязательствами 413.

Но он одобрял создание группы и помогал чем мог. В группу вошли Е. Боннэр, супруга А. Сахарова и А. Гинзбург, в то время являвшийся секретарем Сахарова. 414 Ю. Орлов также приглашал Т. Ходорович войти в МХГ. Она категорически отказалась. Т. Ходорович считала, что советскую систему в обозримую эпоху изменить невозможно; и это было, вероятно, еще одной причиной, почему она в своей собственной правозащитной деятельности отказывалась от какой бы то ни было политической тактики. Она ответила так; "Вся эта затея с Хельсинкским актом - советская и идет на пользу лишь этому режиму. Ваше название особенно безобразно. Кому вы собираетесь содействовать? Содействие этим соглашениям означает содействие советскому режиму. Нет, я не участвую" .

В итоге МХГ основали И участников правозащитного движения: Людмила Алексеева, Михаил Бернштам, Елена Боннэр, Александр Гинзбург, Петр Григоренко, Александр Корчак, Мальва Ланда, Анатолий Марченко, Юрий Орлов — руководитель группы, Виталий Рубин, Анатолий Щаранский. Это была комбинация асов, ветеранов движения, и новых диссидентов. А. Марченко бьш в сибирской ссылке и узнал о создании группы от своей жены Ларисы Богораз416.

Первым шагом Группы была публикация ее целей и списка членов с их адресами. Этот шаг - создание открыто объявленной правозащитной ассоциации -был очевидным для членов Группы, поскольку они были участниками правозащитного движения, которое с самого начала, - с 1965 года, - сделало своим лозунгом гласность.